.

Народный артист СССР (1958)
Лауреат Государственных премий СССР (1946, за роль Шадимана Бараташвили в фильме «Георгий Саакадзе», 1952 - за театральную работу)
Лауреат Ленинской премии (1965, за роль Георгия Махарашвили в фильме «Отец солдата»)
Лауреат Премии Ленинского комсомола (1965, за исполнение роли Георгия Махарашвили в фильме «Отец солдата»)
Лауреат Государственной премии Грузинской ССР им. Ш.Руставели (1971, за театральную работу, посмертно)
Киногерою фильма «Отец солдата» Георгию Махарашвили воздвигнут скульптурный памятник в Гурджаани (Грузия)

Серго Закариадзе родился 1 июля 1909 года в маленьком грузинском селе Зестафони.

Отец Серго – Александр Закариадзе приехал из Баку на станцию Зестафони вместе со своей семьей в начале ХХ века, чтобы поселиться на земле своих предков - крестьян, спустившихся с гор Верхней Имеретии. Его сын Серго Закариадзе рос красивым, подвижным мальчиком, с детства любившим театр. Юный Серго выступал на школьной сцене в Баку, а в Зестафони, где летом давали спектакли известные тифлисские актеры, иногда напрашивался на детские роли.

Александр Закариадзе умер в 28 лет, и мама Серго осталась одна с тремя детьми. Несмотря на то, что Серго было необходимо помогать матери, он все равно находил время играть в школьной самодеятельности. Однажды по пути в школу Серго прочел объявление: «Тифлисская драмстудия объявляет прием…». И Серго тайком уехал, доверившись брату только на вокзале: «Мне ничего не надо. Но если мать захочет, то пусть присылает лобио и кукурузную муку, а то, кто знает, не придется ли мне умереть с голоду…». Приехав в Тифлис, он успешно сдал экзамены при конкурсе 80 человек на место, но его не приняли из-за возраста – начинающему актеру было всего лишь 13 лет. И тогда мальчик добился зачисления его в студию в качестве вольнослушателя.

Спустя несколько лет Закариадзе стал студентом филологического факультета Тбилисского университета, а с 1926-го по 1928-й годы он уже был актером театра имени Шота Руставели.

Некоторое время Закариадзе успел уделить спортивной карьере – он также был центральным защитником тбилисского «Динамо».

Серго Закариадзе начал свой творческий путь с небольших ролей в пьесах Эрнста Толлера, Лопе де Вега, Карла Гуцкова, Николая Погодина, Юрия Олеши и Вильяма Шекспира. Но настоящий успех пришел к молодому артисту в пьесах грузинских авторов. С 1928 года выступал на сцене Кутаисского театра, позднее - в Театре имени Марджанишвили в Тбилиси. В 1956 году Закариадзе вернулся в театр имени Руставели. Жизнь актера всегда была очень насыщенной. Он тратил огромные усилия на создание уникального характера, на лепку самобытного национального неповторимого образа.

Серго Закариадзе был учеником Коте Марджанишвили и Сандро Ахметели, и одним из любимейших артистов Грузии. Режиссерам нравился темперамент молодого грузинского актера, его пронизывающий взгляд и атлетичная фигура. Во время исполнения Закариадзе роли в пьесе «Гоп-ля» во время общения тюремщика и заключенных в сцене звучал вопрос: «Кто здесь требовал священника?» Закариадзе произносил в ответ лишь несколько слов и снимал плащ. Но публика встречала игру актера аплодисментами.

Сыграв небольшую роль Осетина в инсценировке «Сказ об Арсене» Закариадзе следом исполнил роль Тибула в «Трех толстяках» Юрия Олеши. Играя роль циркача, Закариадзе прыгал через несколько человек, делал сальто, и однажды сильно ударился головой об каменный пол, после чего попал в больницу. Но даже после этого случая он продолжал делать в спектакле свои опасные акробатические элементы.

Во время работы в пантомиме «Пожар» режиссер потребовал от Закариадзе, чтобы он танцевал: «Будешь танцевать лезгинку. Ворвешься, сообщишь и на радостях станцуешь». И Закариадзе станцевал, вызывая бурю аплодисментов – так прекрасен был сыгранный им юноша Вестник, который вытягивался в струну, одергивал черкеску, выхватывал кинжал, зажимал его в зубах, и исчезал в толпе. Никто из грузинских актеров не получил такого всемирного признания, как Серго Закариадзе, и никто из грузинских артистов того времени не шел так долго и так трудно к признанию, как он. Закариадзе досконально изучил быт, нравы народов Грузии, исходив страну вдоль и поперек. Создавая какой-либо образ, он играл не какого-нибудь абстрактного грузина, а именно карталинца или тушинца, пшава или имеритинца, и не просто имеретинца, а жителя Верхней или Нижней Имерети, если этого требовала роль. Любой из сыгранных им персонажей шагал, говорил, общался, улыбался и прищуривался по-своему. Национальная характерность и народность отличали игру Закаридзе от любой другой актерской работы.

 В конце сороковых годов он сыграл ряд классических ролей на сцене Тбилисского театра — Уриэля Акосту, Василия Шуйского, кавалера Рипафрату и царя Эдипа. Перечисленные роли говорит о колоссальном диапазоне дарования артиста. Роль почтальона, исполненная Закариадзе в фильме Сико Долидзе «День первый, день последний» была отмечена на 3-м Всесоюзном кинофестивале в Минске специальным призом «За лучшую мужскую роль». 

В 1962 году в фильме «Морская тропа» он сыграл Старика, бывалого моряка, который был полон сил, и оказался на пенсии. Съемки картины начались в разгар осени, и закончились в середине зимы. Единственным человеком из большой группы актеров и пловцов, кто выдерживал по нескольку часов нахождение в холодной воде, не жалея свое здоровье - был Закариадзе. Сцену гибели старого моряка снимали в открытом море в часы заката. Серго увозили далеко от берега, оставляли одного, и это, как он позже признавался - было страшно. Но он все равно поддерживал бодрость в замерзающих партнерах, шутил и улыбался.

Закариадзе много выступал на эстраде. В его репертуаре было чтение произведений грузинских прозаиков и поэтов – мудрого Сулхан-Саба Орбелиани, певца природы и людей Важа Пшавелы, великих Ильи Чавчавадзе и Акакия Церетели, романтика Николоза Бараташвили и, олицетворения ума, сердца и мощи грузинского народа – Шота Руставели. С годами репертуар его выступлений пополнился произведениями Нико Лордкипанидзе, Симона Чиковани, Георгия Леонидзе, Казбеги, Асатиани, Анны Каландадзе. Также в его репертуаре были творения Гете и Чандра, чью поэму он мог читать 45 минут, ни на секунду не отпуская внимания слушателя. Однажды сам Чандра аплодируя, вышел на сцену и поцеловал руку смущенного Закариадзе.

Артист не стеснялся вложить всю свою страсть и мощь таланта в чтение строк Казбеги, посвященных борьбе горцев за независимость: «Они шли на защиту родного края, словно на праздник, шли с сияющими лицами, твердо уверенные, что исполняют свой великий долг. И если случалось, что смерть настигала кого-нибудь, то имена их продолжали жить в народе, слава о них разносилась далеко в горах».

В 1933 году Серго Закариадзе снялся в фильме «Крестоносцы». Сыгранный им Торгвай был полон любопытства к жизни и женщине, в которую был влюблен. Его героя потрясала не только смерть брата и коварство убийцы ради разжигания вражды, но и собственная ярость, родившаяся от столкновения с подлостью. Спустя два года Закариадзе создал образ Симонэ в фильме «Дарико» – гурийца и жителя долины, которая благоволит к человеку, не требуя от него суровой борьбы за существование. В фильме «Георгий Саакадзе» Закаридзе сыграл роль его врага Шадимана: «Мы в кольце мусульман. Как же мы одни справимся?» В словах его героя звучал упрек: «Лучше бы вы нам пушки прислали, а не приветы. Мы здесь воюем...» За эту работу Закариадзе был удостоен Государственной премии СССР.

Следующей работой Закариадзе в кино была роль Багратиона в фильме «Кутузов», во время исполнения которой создаваемый образ необыкновенно совпадал с мыслями, чувствами, внешностью и национальностью актера.

Среди работ Закариадзе была и роль Давида Строителя. Давид в исполнении Закариадзе появлялся на сборище заговорщиков и тоном, завораживающим князей, как тихая мелодия ядовитую змею, произносил: «Да, я первый среди вас. У меня в руках символ власти – скипетр. Но принадлежит он не мне, а Грузии. И он тяжел! Если кто хочет взвалить на себя эту тяжесть, пусть берет его». Актер царственным жестом швыряел скипетр к ногам феодалов, и когда, преодолев оцепенение, кто-то двигался к скипетру, раздавался его окрик: «Не сметь!» И князья падали к ногам Давида, ставшего над ними.

В 1952 году Закариадзе получил вторую Государственную премию за роль Гигаури в пьесе «Его звезда». А затем Закариадзе была предложена роль в фильме «Отец солдата». 

Режиссер фильма Резо Чхеидзе рассказывал: «Серго Закариадзе был единственным кандидатом на главную роль. Искать актера на главную роль не пришлось. Выбор практически сразу пал на Серго Закариадзе. До этого я видел его на театральной сцене, и в других фильмах. Я знал его палитру, в театре он играл ряд характерных ролей. Тем более, что в то время он снимался в моем фильме «Морская тропа». В роли Георгия Махарашвили я хотел видеть типичного грузина, очень типичного старика, но мощного. Именно такого, как выглядел сам Сергей Александрович – мощный торс, мощные шаги, движения, и – юмор, юмор и теплота в глазах, в голосе. Я хотел, чтобы Махарашвили был именно таким – мощным, несгибаемым, но не человеком-памятником, а живым. И каждое движение его полно юмора, юмора полна и его манера разговора. Кроме того, я хотел, чтобы главный герой выглядел немного …. сказочным. Ведь сюжет «Отца солдата» - в какой то степени эпический, и в нем много «сказочного» – как человек без документов попал в армию и воевал, такое - бывает и не бывает в жизни… Я пошел к Серго уже на второй день после того, как прочитал описание сценария. Я вошел в павильон, Сергей Александрович сидел у зеркала и накладывал грим. А все мы знали его характер – когда он готовился к съемкам и работал, не реагировал ни на что… Я осторожно присел, он даже не смотрит в мою сторону… «Батоно Серго», - зову я. «М-м-м», - откликается… «Вы знаете, я вчера вечером прочел либретто Сулико Жгенти…»... Никакой реакции, продолжает накладывать грим, пробует усы, уши проверяет… «…Вот, очень интересная штука», - продолжаю, и опять никакой реакции. И тогда я начал просто рассказывать о фильме, и вдруг Закариадзе бросает грим, поворачивается и …по щекам его текут слезы… И я понял, что он будет сниматься. Кстати, руководство тогда было против Закариадзе. Мне ставили условия, что фильм должен сниматься без него. Мне пришлось настоять на его участии в фильме. Хотя, если сейчас на это посмотреть, то становится просто смешно – против кого они тогда боролись…. Бороться против Серго Закариадзе???… Великого актера, создателя великих и незабываемых образов…После смерти Серго Закариадзе я хотел смонтировать второй вариант, включить в ленту все нарезы, которые не вошли в фильм. Не из-за цензуры, а потому что материала был очень большим, и просто не умещался во временной формат. Но не удалось - материалы не сохранились. Тогда, через три–четыре месяца после выхода картины на экраны негативы смывались, потому что содержали серебро, а киностудия ежегодно должна была сдавать государству определенную норму серебра… Ничего не осталось».В середине 1930-х годов в селе Сигнахи Закариадзе встретил крестьянина, чья размашистая походка привлекла его внимание и осталась в памяти. 30 лет спустя, когда создавался образ отца солдата в одноименном кинофильме, в памяти актера возник тот крестьянин, и его походка стала походкой всемирно известного героя кинофильма, сыгранного Закариадзе. Сам Закариадзе позже в интервью расскажет: «Если сегодня говорить о моей удаче в роли Георгия Махарашвили, - скажет он в интервью газете «Советская Абхазия», - то я прежде всего обязан тем впечатлениям, тем «изюминкам» народной жизни, которые мне приходилось наблюдать, будучи в селах Грузии».

После «Отца солдата» Закариадзе сказал: «Каждый актер мечтает о такой роли. Мне пришлось ждать этого счастья более 30 лет».

Резо Чхеидзе рассказывал: «В той деревне, откуда был родом Георгий Махарашвили, поставлен памятник этому герою. Кроме того, там есть Музей Славы, вокруг которого стоят надгробные плиты с именами погибших на войне жителей деревни. По этим плитам видно, что сорок процентов солдат, не вернувшихся с войны, носили фамилию Махарашвили. Серго Закариадзе, работая над ролью Отца, прекрасно понимал, что выполняет еще и гражданский долг. Как-то в Калифорнийском университете Беркли, в Музее искусства проходила декада грузинского кино. Для американских студентов мы отобрали сорок фильмов разного жанра и художественные фильмы разного периода. А после просмотра двух-трех фильмов устраивались конференции, на которых обсуждался просмотр. После просмотра «Отца солдата» один из студентов задал мне вопрос: «Почему вас – грузина заинтересовала тема Второй мировой войны, ведь у вас маленькая республика, о которой я знаю только понаслышке». Я тогда у него спросил: «А сколько человек потеряли США в этой войне?» И он гордо ответил: «300 тысяч». На это я сказал: «США – огромная страна, вас тогда было 150 миллионов, и, конечно, часть победы принадлежит США. Но вот та самая маленькая Грузия, которую вы не можете даже найти на карте, потеряла 350 тысяч – больше чем США. Представляете, какая это трагедия - а это действительно национальная трагедия, почти в каждой семье тогда не вернулись с войны мужья, братья и отцы…».

Фильм произвел огромное впечатление не только на зрителей в СССР, но и на весь мир. Он был отмечен на международных кинофестивалях в Риме и Сан-Франциско, получил премию «Капитолийский Юпитер». Сергей Герасимов, который вел обсуждение фильма в Доме кино, сказал: «Я еще раз убедился, что грузины рождаются с киноаппаратом в руке. Фильм молодого режиссера Резо Чхеидзе - это новый этап в развитии современного кино». Генерал-полковник Родимцев во время рассказа о штурме Берлина призывал в «свидетели» Закариадзе: «Вы же помните, как мы ворвались на Фридрихштассе, и вы смогли найти сына, увы, слишком поздно». Но Закариадзе не был в пылающем Берлине, ему не довелось выступать во фронтовых бригадах. Воспоминания генерала были образцом воздействия настоящего киноискусства. Закариадзе отдал образу сыгранного им Георгия Махарашвили все, что было накоплено за его долгую жизнь в искусстве.
 

1.


2.


3.


4.


5.


6.


7.


8.


9.


10.


11.


12.


13.


14.

В 1969 году Серго Закариадзе сыграл роль старого колхозника в спектакле «Пока арба не перевернулась». Это была комедия, но зрителям хотелось плакать в финале, когда Минаго возвращался домой, и его одинокая фигура выражала немой вопрос: «А с кем я буду делить весну, которая скоро придет?» В это же время Закариадзе готовил театр к гастролям во Флоренции и Белграде. Он репетировал роль Галилея, и надеялся осуществить свою давнюю мечту – сыграть Брехта в постановке Манфреда Векверта, который приехал в Тбилиси. Закариадзе хотел показать в Париже, что такое настоящий грузинский театр.

Рабочий день Закариадзе был всегда расписан по минутам, несмотря на то, что друзья и близкие его предостерегали, что нельзя слишком беспощадно относиться к своему здоровью. Он лишь улыбался: «Я - как дуб». Но неожиданно выяснилось, что у актера проблемы с сердцем. Это стало известно случайно, когда Закариадзе пришел в поликлинику за справкой о здоровье. Он просил не осматривать его, а поскорее выполнить эту, как казалось ему, пустую формальность. Его все же обследовали, и оказалось, что его сердце предельно изношено. Вскоре Серго Закариадзе умер. Это случилось 12 апреля 1971 года.

В день похорон Закариадзе был охвачен скорбью весь Тбилиси. Это был национальный траур. Проспект Руставели и прилегающие к нему улицы были заполнены народом. Женщины и мужчины не стесняясь плакали, слушая голос любимого артиста, раздававшийся изо всех уличных репродукторов, и скорбно глядели на его изображения в витринах кинотеатров. В кинозалах и по телевидению демонстрировались фильмы с его участием. Панихида прошла в зрительном зале Театра Руставели, переполненном друзьями и почитателями артиста. Когда к гробу подошли солдаты-пограничники, неся громадный венок, на ленте которого было написано «Отцу солдата от его сыновей», – пришедшие проститься с актером люди в зале зарыдали.

Серго Закариадзе похоронен на горе Мтацминда, в Пантеоне великих художников, рядом с поэтом Николозом Бараташвили. Из деятелей театра такой чести удостоился только великий Котэ Марджанишвили.

Сам Закариадзе писал в журнале «Театральная жизнь»:

- Было время, когда мне очень импонировало, что я так занят, что у меня так много ролей. Я даже бравировал этим, щеголял именами авторов, названиями сценариев и пьес. И вдруг понял, правда уже довольно поздно, что ценно не то, сколько сыграет актер ролей, а то, кто будет его героем. И оказалось, что громкие имена совсем не главное в работе. Любое дело, любой человек в жизни могут быть одинаково интересны, если есть у человека свой душевный склад, своя духовная жизнь, свои трудности и своя борьба. И нельзя сказать, что интереснее актеру на сцене — прожить жизнь короля или жизнь простого солдата…

…В наше искусство начали просачиваться огорчительные, на мой взгляд, тенденции. Мы стали афишировать, броско подавать и сами творения искусства, и их творцов, и даже процесс творчества. А ведь занятие такой рекламой отнимает много сил у каждого творца, у театра, у кинематографа в целом.

Я и себя поймал на этом. Стало неприятно и горько. Теперь стараюсь быть как можно незаметнее, не выдавать заранее никаких векселей. Что смогу сделать, то и покажу, когда работа будет уже завершенной. Теперь — никаких отвлечений от главного, от работы. Я просыпаюсь утром и тут же включаюсь в работу. Это приносит огромную радость. Может быть, это признак старости, свидетельство того, что я тороплюсь: успеть, успеть, успеть еще как можно больше. А неограниченная жажда работы рождает в ответ большую творческую силу. И как-то не хочется верить, что эта сила и эта работа, если к тому же правильно их направляешь, не дадут тебе возможности быстрого движения вперед.

Твердо знаю, уверен в том, что сегодняшнее искусство не для единиц. Оно двигает массы и само по сути своей тоже плод труда коллективного. И если каждый для приведения в движение этого единого и большого мотора нашего искусства приложит все свои усилия (как бы ни был мал сам по себе каждый отдельный толчок), мотор заработает быстро и обретет ту стремительность движения, которую ожидает и требует от нас сегодняшний цивилизованный мир. Но много работать — это еще не все. Это не дает еще нужных плодов. Надо работать много, не замечая, что работаешь. Работа не должна тяготить. Ты должен быть окрыленным. Только тогда придет радость, ощущение полноты жизни. Человеку говорят — вы слишком много работаете, это невозможно, вам надо отдохнуть. Врачи ему что-то запрещают. А он удивляется: что они там имеют в виду, какую такую тяжелую работу? Объясняется же все очень просто — разными понятиями о труде. Для одних — это струи пота, для других — наслаждение, кульминация жизни.

Говорят, что гениальные физики, математики достигают своей цели, когда, освобождаясь от всего житейского, остаются наедине со своими формулами. Ученый и формула. И в этом своем мире они живут вместе — формула и ученый. И бесконечные варианты этой жизни проходят перед их внутренним взором.

Вот так и мы, люди искусства, работающие на сценической площадке или перед съемочной камерой — режиссеры и особенно актеры — должны учиться у тех физиков, математиков умению отключаться во время творческого процесса от всего суетного, постороннего, оставаясь как можно дольше наедине со своим героем. Ты и твой герой. И надо очень зорко наблюдать, прислушиваться к бесконечным движениям своей души при соединении, при слиянии ее с душой героя. Кто приучает себя к этому, кто добивается этой сокровенной секунды творчества, тот может считать себя поистине счастливым. Счастливым потому, что этот ключ открывает сказочные двери, за которыми хранятся плоды творения художника, несущие радость зрителю.

Много ли было у меня самого таких счастливых секунд? Увы, наверное, не так уж много. Прежде всего потому — и об этом нельзя забывать и в этом мы должны себе честно признаться, — что существует большая разница между героями нашей сегодняшней жизни и героями, созданными нашим сегодняшним искусством. Титулы у них одинаковые. А по сложности души, по своеобразию индивидуальностей, по глубине и значительности — эти явления несоизмеримые. Видимо, всей нашей творческой силы хватает только на то, чтобы начертать титул. А самую сущность современного героя мы строим прямолинейно, арифметически, тогда как сегодняшний наш герой, живущий в мире науки и техники, человек давно разрушивший все привычные каноны, раздвинувший границы и рамки познания, человек вышедший, если можно так выразиться, за пределы земного притяжения, нуждается в высшей математике. Высшая же математика в искусстве нам еще недоступна. И если такие герои все-таки где-то появляются — на сцене или на экране — мы воспринимаем их как неожиданность, как явление редкое, стихийное, пока еще лишь как предвестник будущего.

Встречался ли я сам с такими героями? Об этом трудно говорить и трудно их точно назвать. Конечно, в отдельных ролях я получал огромную радость от встречи с желанным героем. Но, если говорить все-таки очень честно и очень строго, радости эти были лишь частичными.

Нельзя жить по чужим подсказкам, порой не соответствующим нашему нынешнему дню и его требованиям. Необходимо искать свою тропинку, найти ее во что бы то ни стало. Тропинку, которая потом превратится, не может не превратиться, в широчайшую дорогу будущего. Она так необходима нашему искусству, эта новая тропинка. И, конечно же, мы найдем ее. Я убежден в этом, убежден, по-моему, не один — так думают все, кто работает и в театре, и в кинематографе.

Я уважаю всех тех, молодых или старых — годы здесь не играют никакой роли, — кто мучится, ищет, движется. И кто тратит на это свою энергию, время, жизнь, не щадя себя. Тот уже значительно ближе к заветной цели — открытию новых путей в искусстве. Конечно, ошибки и издержки здесь неизбежны. Только ошибки эти могут быть роковыми (если художник чужд жизни народа, не чувствует потребностей времени), а могут быть ошибками роста, ошибками поиска. Когда художник в движении, ошибкам трудно пустить глубокие корни, они не успевают уцепиться за почву. А рутина стоит на месте прочно, и потому ошибкам ее легче пускать глубокие корни.

Вот почему мне хочется сказать всем товарищам по искусству: не застревайте на месте, бойтесь статики. Надо искать. Надо двигаться. Вперед, вперед, все время вперед!

Использованные материалы:

Материалы сайта www.aksakal.info
Материалы сайта www.nukri.org
Материалы сайта www.tvkultura.ru
Материалы сайта www.russiancinema.ru
Материалы сайта www.wikipedia.org
Текст статьи «Жизнь, отданная искусству, или Каким мы помним Серго Закариадзе?», автор Р.Бахтадзе
Интервью с Резо Чхеидзе: «В работе Серго не знал покоя и другим его не давал»

Роли в театре:

1937 — «Из искры» Дадиани — Доментий
1938 — «Свадьба колхозника» Какабадзе — колхозник Джибило
1942 — «Царь Ираклий» Готуа — поэт Бесики
1944 — «Багратиони» Самсония — Багратиони
1945 — «Непобедимые» Готуа — капитан Ратиани
1945 — «Изгнанник» Важа Пшавела — Бах
1946 — «Давид Строитель» Готуа — царь Давид
1952 — «Его звезда» Мосашвили — Гигаури
1952 — «Хозяйка гостиницы» Карло Гольдони — кавалер Риппафрата
1954 — «Секретарь райкома» Табукашвили — секретарь райкома Георгий
1956 — «Лавина» Мревлишвили — Тиниберг
1956 — «Царь Эдип» Софокла — Эдип
1960 — «Бахтриони» по Важа Пшавела — прорицатель
1961 — «Пиросмани» Нахуцришвили — Пиросмани

Фильмография:

1935 — Последние крестоносцы — Торгвай
1936 — Дарико — Симоно
1939 — Родина — шпион Сордион
1941 — Дружба — Варден
1942 — Георгий Саакадзе — князь Бараташвили
1943 — Кутузов — генерал Багратион
1948 — Кето и Котэ
1953 — Великий воин Албании Скандербег — Лаоникус
1959 — День последний, день первый — Георгий
1962 — Морская тропа — старик
1963 — Палиастоми — Иване
1964 — Отец солдата — Георгий Махарашвили
1966 — Встреча с прошлым — Алмасхан
1967 — Скоро придёт весна — Минаго
1969 — Не горюй! — доктор Леван Цинцадзе
1970 — Ватерлоо — маршал Блюхер

http://chtoby-pomnili.com/