Жили были люди.

      Алёна запретила себе расслабляться когда бы то ни было, но сейчас, глядя на это нежное и юное лицо, она чувствовала, как сжимается её сердце от жалости.

«Совсем девчонка, как же так? Почему?» Ныла спина, гудели ноги, но руки трудились, не уставая, и делали всё, чтобы спасти угасающую жизнь. Человеческая жизнь… Каждый раз, помогая появиться на свет новому человеку, Алёна испытывала радость и удовлетворение. О каждом ребёнке она думала как о своём, любила его и надеялась, что когда-нибудь она сама совершит подобное чудо – родит своего, единственного и неповторимого, самого прекрасного малыша.

Сегодня должны были рожать три женщины. Алёна ещё раз просмотрела истории болезней, пытаясь предусмотреть возможные осложнения. Нет, кажется, всё в порядке. Обед, проверка давления, температуры, ободряющие слова, улыбки…  Как же нуждаются в них те, кто пришел сюда впервые. Многим из них не более двадцати. Стараются казаться опытными и всезнающими, но глаза…

Они заглядывают вам в глаза и ждут слов ободрения и уверений, что всё будет прекрасно.

«Дай Бог, чтобы сегодня был удачный, хороший день», - каждый раз думала Алёна, оканчивая обход.

- Алёна, Алёна! В родзал!

«Ну вот и начался день, один из тысячи похожих друг на друга дней». Быстрым и уверенным шагом зашла она в родзал. На столе уже лежала молодая девушка. Измученная и уставшая, она прошелестела губами:

- Сделайте что-нибудь, что бы всё скорее закончилось… Пожалуйста…

- Сейчас девочка, не волнуйся, - улыбнулась Алёна, - всё будет хорошо.

- Я больше не могу, я устала… Я хочу спать.

«У неё нет схваток, мы активировали, дали капельницу, струйно, но результата не видно»,- торопливо рассказывала акушерка.

Алёна всё понялаи тихо сказала: «Готовить операционную». И время пошло…  Всё это прокручивалось в памяти снова и снова. Ребёнка спасти удалось, а теперь шла многочасовая борьба за жизнь матери. Сначала шло всё хорошо, но потом, словно кто-то неумолимый вмешался в эту борьбу. Падало давление, аритмия… Господи, почему мы иногда бываем бессильны?!

- Мы её теряем, - донеслось будто из далека до Алёны.

Действия бригады, сплоченные, доведенные до автоматизма, оказались тщетными. Эта жизнь, которая толком ещё не успела увидеть и познать мир, угасала. И это было жестоко, немыслимо.

 «А ведь я обещала ей, что всё будет хорошо. Она верила мне, верила… Эти руки должны были заставить её жить…»

 Окончены были все формальности, но ещё предстоял разговор с родственниками девушки.

 «Что, что мы сделали не так?» – этот вопрос задавал себе каждый. Ещё и ещё раз анализируя ход операции, они не находили погрешностей в работе. И не находили себе места.

Опустошенные и уставшие, Алёна и ассистенты вышли из операционной.

Весь оставшийся день Алёна готовилась кразговору, то снова и снова прокручиваякаждую минуту тех трёх часов, то обвиняя себя, то оправдывая.

К концу рабочего дня она вдруг поняла, что никто так и не пришел узнать о Свете. Взяв историю болезни, переписала адрес и решила пойти к ней домой.

         Отыскав нужные дом и квартиру, позвонила в дверь робко и неуверенно. Подождав, позвонила опять, уже настойчивей. За дверью была тишина. «Наверное, пошли в больницу.» В это время щелкнул замок в соседней квартире.

       - Вы к кому? – спросила пожилая женщина, выглядывая из-за приоткрытой двери, - К Свете? А её нет, она рожать пошла, а больше там никто не проживает. Одинокая она, ни родных, ни мужа, вот и решила ребеночка родить. Одинокая, одним словом, детдомовская. А вы – то кто ей будете, а?

- Я из роддома, врач. Света сегодня родила мальчика, здоровенького красивого крепыша, а сама… она… её не стало.

- Господи – и- и, - выдохнула старушка, - и как же это, почему же?...

Алёна почувствовала, что падает, теряет сознание. Начало сказываться напряжение дня, да и то, что узнала сейчас, подточило её силы.

- Деточка, да что же ты, идём ко мне, зайдёшь, посидишь. Вон и лица – тона тебе нет,  подхватив Алёну под руку старушка затащила её к себе, усадила.

- Сейчас чайку согрею. А, может, голодная ты? Знаю я, как вас там в больнице питают.

Пока женщина хлопотала на кухне, Алёна потихоньку пришла в себя. Вдруг, как ножом, полоснула мысль: «Ребенок, что же будет с ребенком. Тоже в детдом, как мать. Потом всю жизнь один на белом свете, ни родных, ни близких»…

Словно прочитав её мысли, Светина соседка спросила: «А с ребенком то что же будет?»

- Не знаю… В детдом, наверное… Я устала… Я очень устала сегодня. Как хочется ни о чем не думать, забыть обо всем. Вы извините меня, я пойду. Уже поздно. Спасибо вам за чай, до свидания.

       Алёна поспешила домой, к единственному человеку, который всегда понимал её, поддерживал в трудные минуты, просто любил её за то, что она есть. Алёна мечтала скорее увидеть маму, рассказать ей всё.

Мама поймет, найдет те нужные слова, которые принесут покой в растревоженное сердце. Они будут сидеть на диване, Алёна свернется калачиком, совсем как в детстве, положит голову маме на колени, та укроет её стареньким уютным пледом. И не нужно никаких объяснений. Мама поймёт всё.

   - Алечка, дочка, что случилось?

- Мама, завтра, всё завтра. Как ты себя чувствуешь, как сердце? Ох, мама, как же мне плохо…

А потом они сидели на диване, и, укутавшись в старый плед Алёна рассказала обо всем маме.

Рабочий день начался как всегда: пятиминутка, обход… Но что-то было не так. Какая-то еще несформировавшаяся мысль неотступно преследовала  Алёну. Это было как наваждение. Казалось, вот-вот, и четко всё сформируется. Но работа не давала сосредоточится на своих ощущениях. Было принято несколько родов. И каждый раз, беря на руки новорожденного, Алёна ощущала смутное чувство, подымающееся в ней. Чувство то ли, нежности, то ли сострадания, то ли вины. Да, вины перед тем крепышом, который осиротел, только появившись на свет. Жестоко встретил мир этого малыша. И тут мысль приняла ясные и четкие очертания: «Я позабочусь о нем. Я усыновлю его, он будет моим сыном. Не детдом, а домашний уют, не внимание воспитателей, а любовь мамы и бабушки; вот что нужно человеку; и я это ему могу дать».

В радостном возбуждении Алёна прибежала домой. Она не могла дождаться конца рабочего дня, так хотелось поделиться своими мыслями с мамой.

- Мамочка, я люблю тебя, и ты поймешь меня. Я хочу того мальчика усыновить, и он будет жить с нами. У меня будет сын, а у тебя – внук. Ничего не говори, мамуля, сейчас. Мне почти тридцать; вернее уже двадцать девять. Наверное, жизнь личная уже не сложится, а так и нам веселее, и малышу лучше. Молчи мамочка, поговорим завтра.

- Хорошо. О нашем ребенке поговорим завтра. А сейчас выслушай. Тебе звонила Лера.  Просила помочь с лекарствами. У Ириши температурит дочь, позвони ей. А Валентина Степановна просила зайти померить давление. Кажется всё.

- Мамочка, я бегу к Валентине. Позвони Ирише, я сейчас приеду к ней, а от неё позвоню Лерке.

Алёна выбежала из квартиры и помчалась к соседке.

- Ах, ты моя «скорая помощь»,- улыбнулась Алёнина мама, Вера Ивановна, с любовью глядя вслед дочери.

Несколько дней Алёна прекращала все попытки, со стороны мамы, начать разговор о ребенке. Она хотела разобраться в себе, в своих чувствах и переживаниях; хотела дать время Вере Ивановне обдумать этот очень важный шаг в их жизни. Наконец, день настал. Они говорили обо всех сложностях, о радостях, которые придутс малышом в их жизнь. Мать не отговаривала дочь от поступка, так как видела, как любит Алёна детей, как умеет находить с ними общий язык и, наконец, как хочется Алёне заботиться о своём ребёнке.

- Аля, дочка, решай сама, я помогу тебе. Ты же знаешь, я всегда с тобой.. А как мы его назовём? Давай, в память о папе – Сашей, хорошо?

- Да, мама. Пусть Саша. Но я буду звать и Светлячок, в память о его маме Свете.

- Мы окончательно решили, дочка? Что ж, оформляй документы. Может, пока оформишь, его тебе уже отдадут?

- Не знаю мама, думаю, что не отдадут.

Алёна быстро допила кофе, схватила сумочку:

- Пока, мамчик, целую, - и подумала «Господи, дай нам силы».

Алёна даже не представляла себе, как это сложно собрать все необходимые документы. Нужно было обойти множество инстанций, ответить на тысячи вопросов, доказывать такие очевидные, как казалось ей, вещи. Но одна мысль, мысль о Светлячке, о её малыше, придавала силы и поддерживала во всей этой бумажной волоките.

На работе не понимали Алёну, многие осуждали, другие отговаривали: «Мол, зачем тебе лишние заботы и хлопоты? Куда ты спешишь? Ещё свои будут». А она ничего не отвечала и только глаза, улыбающиеся и светящиеся изнутри, будто спрашивали: «Неужели же вы не понимаете?»

Наконец, все бумаги были собраны, все документы оформлены.

Волнуясь, словно перед экзаменом, Алёна с мамой и двумя самыми близкими подругами пришли за Сашенькой – Светлячком.

Поздравления, поцелуи, слёзы – всё смешалось в радостное ощущение, что свершается сегодня в жизни её, Алёны, огромное чудо. Беря в руки этот беззащитный, легкий и нежный комочек одеял, кружев и лент, она подумала: «Ты – мой. И я даю тебе слово, что всегда буду рядом с тобой, что защищу тебя, когда это будет нужно, что самым главным в моей жизни будет любовь к тебе».

Прийдя домой, Алёна с мамой развернули малыша и с восхищением разглядывали его.

- Мама, правда, он красивый.

- Да, очень. Такой крепенький, и понимает всё, что мы говорим. И глазки у него умные.

- Ну что ты говоришь, он ещё не может понимать, и ты не можешь знать умненький он или нет.

- Не спорь. Я много детей повидала, но Сашенька, сразу видно, отличается от многих. И ты увидишь, он будет очень умным.

- Ну ладно, мамочка, ты ужасная собственница, как и все бабушки, и, конечно, же, твой внук самый, самый, самый…

- Ты права, Алечка, я уже очень его люблю.

Сашка – Светлячок прочно вошёл в жизнь двух одиноких женщин, сделав её наполненной, четко определив, когда и что нужно делать. Время было подчинено ему. И, словно понимая, что забота о нем требует много сил и почти не дает времени на отдых, рос спокойным ребенком.  Все в его жизни было размеренным: и питание, и прогулки, и сон. Мама и бабушка души не чаяли в своём воспитаннике, находя в нем каждый раз всё новые и новые прекрасные черты как во внешности, так и в характере.

Они уже не представляли себе, как можно было жить без Светлячка. В специальный альбом наклеивались фотографии, рассказывающие о «возмужании» Сашки, записывались даты первой улыбки, первого «агу», первого зубика ,первых шагов…

       Посвятив себя ребенку, Алёна чувствовала себя счастливой. Они с мамой строили планы на будущее: в какой школе будет учиться мальчик, куда будет поступать после школы, кем станет… Эти разговоры были и смешными, и трогательными, но за всеми этими милыми мечтами и фантазиями скрывалась огромная любовь и ответственность за судьбу пока ещё маленького человека.

Так проходили дни, месяцы и годы, озаряемые смехом Светлячка, омрачаемые его слезами из-за набитых синяков, поломанных игрушек, лопнувших воздушных шариков.

Елена Кумар

Продолжение следует