Denis-K все записи автора

Спасибо.
Ну подождите, я еще пока ничего не сделал, так только
начал, только расходимся пока.
Значит, вы знаете, иногда после некоторых песен, которые я
сам напишу, я начинаю по другому относиться к людям, к животным.
Вот, предположим, раньше в шутку хочется шугнуть кошку, которая
бездомная, а теперь уже - нет, потому что вдруг она раньше была
какой-нибудь дамой, например. Вот.
Ну я такой взял географический уклон. Сейчас поедем с вами
еще южнее, поедем в Африку. Я вам спою детскую народную песню,
под которую хорошо маршировать в детских садах и санаториях.
Песня называется "Песенка ни про что, или Что случилось в
Африке". Эта песня тоже сначала была написана...

<<...>>
...эта песня, когда уже это там говорящий попугай, а потом
для пластинки, для такой... такую сказку мы сделали, она
называется "Алиса в Стране Чудес", я этому попугаю придумал
целую биографию. Так что получилось в обратном порядке. Ну а
песня такая.


В желтой жаркой Африке,
В центральной ее части,
Как-то вдруг вне графика
Случилося несчастье -
Слон сказал, не разобрав:
"Видно, быть потопу!.."
В общем, так - один Жираф
Влюбился в Антилопу!

Поднялся галдеж и лай,
И только старый Попугай
Громко крикнул из ветвей:
"Жираф большой - ему видней!"

"Ну и что же, что рога у ней, -
Кричал Жираф любовно, -
Нынче в нашей фауне
Равны все пороговно!
Если вся моя родня
Будет ей не рада, -
Не пеняйте на меня -
Я уйду из стада!"

Поднялся галдеж и лай,
И только старый Попугай
Громко крикнул из ветвей:
"Жираф большой - ему видней!"

Папе Антилопьему
Зачем такого сына -
Все равно, что в лоб ему,
Что по лбу - все едино!
И Жирафов зять брюзжит:
"Видали остолопа?!"
И ушли к Бизонам жить
С Жирафом Антилопа.

Поднялся галдеж и лай,
И только старый Попугай
Громко крикнул из ветвей:
"Жираф большой - ему видней!"

В желтой жаркой Африке
Не видать идиллии -
Льют Жираф с Жирафихой
Слезы крокодильи.
Только горю не помочь -
Нет теперь закона:
У Жирафов вышла дочь
Замуж - за Бизона!

Пусть Жираф был неправ,
Но виновен не Жираф,
А тот, кто крикнул из ветвей:
"Жираф большой - ему видней!"


Спасибо.
Вы знаете, меня очень часто спрашивают, там, где я беру
темы, и, значит, не воевал ли я, не плавал ли, не сидел, не
летал ли, не шоферил ли и так далее. Это потому что почти все
мои песни написаны от первого лица. Я всегда говорю "я". Но
этому тоже есть своя причина, она очень простая. В отличии от
других поэтов, которые пишут и читают свои стихи, я еще актер, я
очень часто бывал в шкуре другого человека, играл персонажей, в
общем, пьес или в кино. Вот сейчас как раз показывают по
телевидению картину... вы ее успеете посмотреть, а я-то нет уже.
Значит, картина "Маленькие трагедии", где я играю роль Дон
Гуана. Сегодня будет последняя серия - как раз "Каменный гость".
На мой взгляд, очень интересная работа в режиссерском смысле,
как придумана.
Ну вот, так что мне приходилось часто играть других людей.
И мне удобно песни писать даже, уже имея в виду какого-то
персонажа, какого-нибудь типа, какой-нибудь характер. Поэтому я
часто говорю "я", и люди считают, что я через все это прошел. Во
-первых, это невозможно, потому что надо было бы просто
несколько жизней, хотя бы по времени, по продолжительности. Я не
мог одновременно заниматься столькими вещами, от скольких имен я
пою. Ну вот, напpимеp, значит, там песня о шоферах-
дальнорейсовиках или, там, о моряках-подводниках, и так далее.
Все это не может совпасть в один момент. Значит, естественно,
почти на девяносто процентов все эти вещи придуманы. Придуманы,
значит, как-то они обросли мясом, вот, ну и, естественно,
какая-то маленькая часть приходится, там, на воспоминания,
наблюдения, на рассказы и так далее. А в основном, я имею право
на допуск, на авторскую фантазию, на придумку и так далее. Так
что почти все вещи придуманы.
А вот песню, которую я спою вам теперь, сейчас, в ней на
сто процентов чистая правда. То есть, я там ничего не придумал.
Это то, на что упал взгляд в данный момент, я взял, зарифмовал,
потому что из многих мест, где я бываю на гастролях и просто в
поездках, я привожу впечатления какие-то. И чтоб их не забыть,
просто зарифмуешь, и они становятся песнями. Но я их не называю
песней, потому что во всех авторских песнях есть всегда какое-то
другое дно, оборотная сторона, подтекст, какой-то внутренний
смысл еще тайный, который каждый угадывает так, как ему это
удобнее, как ему интересней. Иногда мне присылают письма, в
которых спрашивают, правильно ли я понял вашу песню, про это ли
вы писали. Ну я всегда говорю, что каждый понимает в меру своей
образованности, и, в общем, кому что ближе. Я никогда не
возражаю, если человек пишет, что он углядел в песне то, чего я
не имел в виду. Это уже его личное дело. Вы знаете, в этом, по-
моему, и есть смыл поэзии, чтоб он в таинстве, который она
заключает, вот эти вот строчки. Что за внешними строчками
простыми, обязательно стоит что-то еще, которое близко очень
людям, читающим и слушающим.
Ну вот. А эти песни, это песни-зарисовки. Они не... не
тянут на песни в полном смысле этого слова. У меня была такая
зарисовка о Ленинграде. Если есть здесь любители, они помнят...


В Ленинграде-городе
У Пяти углов,
Получил по морде
Саня Соколов.

Пел немузыкально,
Скандалил -
Ну и, значит, правильно,
Что дали.

В Ленинграде-городе
Тишь да благодать.
Где шпана и воры где?!
Просто не видать.

Не сравнить с Афинами -
Прохладно,
Правда, шведы с финнами,
Ну ладно.

В Ленинграде-городе
Как везде - такси,
Но не остановите,
Даже не проси.

Если сильно водку пьешь
По пьянке -
Не захочешь, а дойдешь
К стоянке.


Вот это о Ленинграде. Видите, она совсем... там ничего не
придумано, там вот, как вот есть, так и есть. А сейчас я вам
спою песню "Зарисовка о Париже, или Письмо к другу". Мы были на
гастролях в Париже в позапрошлом году, получили Гранд При,
первую премию французской критики за лучший иностранный
спектакль года. Возможно, вы этого не знаете, вот я вам сообщаю,
что это было очень трудно, потому что в том году в Париже... не
в Париже, а во Франции было около двухсот иностранных трупп. И
когда мы играли в Париже "Гамлета", то одновременно с нами в
этом же самом Париже играли еще пять трупп того же самого
"Гамлета". Голландцы были, две английских труппы, даже французы
сами играли. И все-таки, несмотря на такую колоссальную
конкуренцию, они отдали, значит, ветвь пальмовую, которая бывает
в Каннах, нам, нашему спектаклю "Гамлет". Это мне было особенно
приятно, потому что я в нем играю центральную роль. И когда об
этом сообщили, в общем, это был такой праздник.
Ну а впечатлений много, я об этом чего-то писал, я вам спою
шуточную часть этих впечатлений, вот это самое "Письмо к другу".


Ах, милый Ваня, я гуляю по Парижу
И то, что слышу, и то, что вижу
Пишу в блокнотик, впечатлениям вдогонку -
Когда состарюсь, издам книжонку
Про то, что, Ваня, Ваня, Ваня, Ваня,
Мы с тобой в Париже
Нужны, как в бане пассатижи.

Все эмигранты тут второго поколенья -
От них сплошные недоразуменья.
Они все путают - и имя, и названья,
И ты бы, Ваня, у них был Ванья.
А в общем, Ваня, Ваня, Ваня, Ваня,
Мы с тобой в Париже
Нужны, как в русской бане лыжи.

Я сам завел с француженкою шашни,
Мои друзья теперь и Пьер, и Жан.
И уже плевал я, Ваня, с Эйфелевой башни
На головы беспечных парижан.

Проникновенье наше по планете
Особенно заметно вдалеке -
В общественном парижском туалете
Есть надписи на русском языке.


Вы знаете, я очень долго думал... я... это правда, это на
самом деле, я все видел своими глазами. Мы там репет...
мы репетировали, около телевизионной студии есть маленькое кафе
и мы, значит, выходили...

<<...>>
...обедают актеры, все, кто работает. И вот там внизу я
читал все эти надписи. Значит, думаю, может, это, значит,
французы русского происхождения. Потом я понял кто это. Это те,
которые по культурному обмену вот ездят.
Теперь послушайте песню совсем другого рода, песня
называется "Дорожная история".


Я вышел ростом и лицом -
Спасибо матери с отцом, -
С людьми в ладу, не понукал, не помыкал,
Спины не гнул - прямым ходил,
И в ус не дул, и жил, как жил,
И голове своей руками помогал.

Бродяжил и пришел домой
Уже с годами за спиной,
Висят года на мне - ни бросить, ни продать,
Но на начальника попал,
Который бойко вербовал,
И за Урал машины стал перегонять.

Дорога, а в дороге "МАЗ",
Который по уши увяз,
В кабине тьма, напарник третий час молчит.
Хоть бы кричал, аж зло берет,
Назад пятьсот, пятьсот вперед,
А он зубами "Танец с саблями" стучит.

Мы оба знали про маршрут,
Что этот "МАЗ" на стройке ждут,
А наше дело - сел, поехал - ночь-полночь.
Ну надо ж так - под Новый год
Назад пятьсот, пятьсот вперед,
Сигналим зря, пурга, и некому помочь.

"Глуши мотор, - он говорит, -
Пусть этот "МАЗ" огнем горит,
Мол, видишь сам, тут больше нечего ловить.
Мол, видишь сам - кругом пятьсот,
И к ночи точно занесет,
Так заровняет, что не надо хоронить".

Я отвечаю:"Не канючь!",
А он за гаечный за ключ
И волком смотрит, он вобще бывает крут.
А что ему? Кругом пятьсот,
И... и кто кого переживет,
Тот и докажет, кто был прав, когда припрут.

Он был мне больше, чем родня,
Он ел с ладони у меня,
А тут глядит в глаза, и холодно спине.
А что ему? Кругом пятьсот,
И кто там после разберет,
Что он забыл, кто я ему, и кто он мне.

И он ушел куда-то вбок,
Я отпустил, а сам прилег.
Мне снился сон про наш веселый наворот:
Что будто вновь кругом пятьсот,
Ищу я выход из ворот,
Но нет его - есть только вход, и то не тот.

...Конец простой: пришел тягач,
И там был трос, и там был врач,
И "МАЗ" попал, куда положено ему.
И он пришел, трясется весь,
А там опять далекий рейс,
Я зла не помню - я опять его возьму.

И он пришел, трясется весь,
А там опять далекий рейс,
Я зла не помню - я опять его возьму.


Песня о фатальных датах и цифрах, посвящена она друзьям
моим, поэтам.


Кто кончил жизнь трагически, тот - истинный поэт,
А если в точный срок, так - в полной мере.
На цифре 26 один шагнул под пистолет,
Другой же - в петлю слазил в "Англетере".

А в 33 Христу - он был поэт, он говорил:
"Да не убий!" Убьешь - везде найду, мол.
Но гвозди ему в руки, чтоб чего не сотворил,
Чтоб не писал и чтобы меньше думал.

С меня при цифре 37 в момент слетает хмель, -
Вот и сейчас как холодом подуло -
Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэль
И Маяковский лег виском на дуло.

Задержимся на цифре 37! Коварен Бог -
Ребром вопрос поставил: или-или.
На этом рубеже легли и Байрон, и Рембо,
А нынешние - как-то проскочили.

Дуэль не состоялась или перенесена,
А в 33 распяли, но не сильно,
А в 37 не кровь, да что там кровь! - и седина
Испачкала виски не так обильно.

"Слабо стреляться?! В пятки, мол, давно ушла душа!"
Терпенье, психопаты и кликуши!
Поэты ходят пятками по лезвию ножа -
И режут в кровь свои босые души!

На слово "длинношеее" в конце пришлось три "е",
Укоротить поэта! - вывод ясен, -
И нож в него! Но счастлив он висеть на острие,
Зарезанный за то, что был опасен!

Жалею вас, приверженцы фатальных дат и цифр,
Томитесь, как наложницы в гареме!
Срок жизни увеличился - и, может быть, концы
Поэтов отодвинулись на время!


Ну и теперь опять к юмору. Я спою вам одну из прежних своих
вещей, которая называется "Марафон, или Бег на длинную
дистанцию". Год спортивный, я думаю, это спеть уместно, хотя, в
общем, там речь идет о беге, но написана эта песня вовсе не по
этому. А просто иногда досада меня брала на некоторые
комментарии, когда бравым голосом Спарре или Озеров объявят:
"Вот еще одну шайбу забили наши чехословацкие друзья!",
например. Я думаю всегда, почему "друзья", если забили шайбу.
Они друзья до того и после того, а во время того они - соперники
и противники, и надо выигрывать у них, верно? Или все время они
изгилялись в том, что произносили это, по-моему, раз по сто в
течении матча, там: "Канадские профессионалы, канадские
профессионалы, канадские..." Я думаю, когда же они скажут "наши
любители". Так они, наверное... Они, наверное, имели в виду, что
те получают деньги за... за это, а наши, вроде, нет. Во-первых,
это не совсем так, а, во-вторых, значит, для меня
профессионализм совсем другое. Он... это слово, в общем, которое
означает, что человек умеет хорошо делать свое дело. Так что в
этом смысле иногда в некоторых играх оказывалось, что наши
любители были большими профессионалами, чем их. Так что чего
там. Ну это часто мы очень вместе употребляем разные
словочетания. Например, однажды на "Узбекфильме" один режиссер
работал с цыганским ансамблем, и все время говорил им: "Товарищи
цыгане, пожалуйста, встаньте, вот я вас... Товарищи цыгане,
встаньте..." Ему один друг говорит: "Сейчас, товарищ узбек". Вот
так вот не задумываемся. "Марафон".