В начале нашей работы мы уже говорили о песне «Французские бесы». Далее нам кажется уместным привести несколько свидетельств об отношениях Высоцкого с настоящими цыганами, с их песнями. В России Высоцкий неоднократно бывал и пел свои песни в театре «Ромэн». Однажды был даже устроен такой специальный вечер, где Высоцкому аккомпанировали лучшие гитаристы театра (среди коллекционеров эта запись носит «говорящее» название «Под шатром»). Причем, его интерес к этому театру, оказывается, возник очень давно, еще со времен Школы-студии МХАТ. По воспоминаниям театрального режиссера А.Гутьереса, молодой Высоцкий часто тайком приходил в театр, смотрел спектакли, вслушиваясь в игру и пение цыган.
Алеша спускается, отрывистый кашель предваряет его появление. В темноте кабака лишь солнечный луч просачивается с улицы и танцует в табачном дыму. В тот момент, когда ноги Алеши попадают в луч светка, начинается как бы замедленнаясъемка. Глядя в упор друг на друга, вы беретесь за гитары и, не сговариваясь, чудом настроенные на одну ноту, начинаете звуковую дуэль.
Утонув в большом мягком кресле, я наблюдаю за столкновением двух традиций. Голоса накладываются: один начинает куплет, второй подхватывает, меняя ритм. Один поет старинный романс – это «цыганочка». Другой продолжает, выкрикивает слова новые, никем не слышанные:
«…Я – по полю вдоль реки!
Света – тьма, нет Бога!
А в чистом поле – васильки
И дальняя дорога…»
Вы стоите совсем близко друг к другу, и теперь я вижу в полоске света два упрямых профиля с набухшими на шее венами. Потом вдруг – одно движение рукой: постой, послушай… И жалуется гитара, и мы тонем в ее плаче. Солнце теперь светит с другой стороны, скульптурно вырисовывая ваши лица, потом и они уходят в тень, и видно лишь светлое дерево гитар и ваши такие разные руки, пальцы, рвущие струны. Уважение, возникшее с первых минут знакомства, останется у вас на всю жизнь…»
В приведенном фрагменте очень точно, на наш взгляд, показана преемственность традиций и еще то, как совпали два таланта во времени и пространстве и оба обрадовались этой встрече. Здесь можно было бы вообще поразмышлять о связях России и Франции, но мы лишь отметим и даже подчеркнем тот факт, что совсем не случайно эта страна сыграла такую большую роль в жизни Владимира Высоцкого. Да и не его одного.
Добавим еще к теме разговора, что в Париже Высоцкий довольно тесно общался с композитором Константином Казанским, который был не только аранжировщиком дисков Высоцкого, но и аккомпанировал ему на концертах. Несомненно, К.Казанский хорошо знал тот музыкальный мир, о котором пишет М.Влади, и это свое знание передал ВВ.
В рамках исследования «Нет, ребята, все не так…» нам осталось рассмотреть три стихотворения Высоцкого 1980 года. Это диптих «Две просьбы», посвященный Михаилу Шемякину, и «Грусть моя, тоска моя…» - самая последняя его песня, исполненная, к счастью, на концерте 14 июля 1980 года.
Приведем в этой связи один из набросков неиспользованного Высоцким припева к песне «Райские яблоки»:
…Не ведаю – за телом ли поспела ли
Толпа друзей, за гробом семеня…
Но воет хор, как будто хороня!
Концы хоронят в воду – что наделали!
Побойтесь Бога, если не меня!
Эта тема была продолжена в стихотворении «Две просьбы» (историю его создания очень интересно рассказывает М.Шемякин, поэтому мы на ней здесь не будем останавливаться).
Мне снятся крысы, хоботы и черти. Я
Гоню их прочь, стеная и браня,
Но вместо них я вижу виночерпия,
Он шепчет: «Выход есть – к исходу дня
Вина! И прекратится толкотня,
Виденья схлынут, сердце и предсердие
Отпустят, и расплавится броня!
Я – снова я – и вы теперь мне верьте, я
Немногого прошу взамен бессмертия, -
Широкий тракт, холст, друга, да коня,
Прошу покорно, голову склоняя:
Побойтесь Бога, если не меня,
Не плачьте вслед, во имя Милосердия!
И далее – начало второй части стихотворения:
Чту Фауста ли, Дориана Грея ли,
Но чтобы душу дьяволу – ни-ни!
Зачем цыганки мне гадать затеяли?
День смерти уточнили мне они…
Здесь, как и в случае со стихотворением «Ямщик», перед нами предстает клиническая «история болезни» самого автора, характеристика его физического и душевного состояния в последние месяцы жизни. Совсем не зря Высоцкому снились «крысы, хоботы и черти». Это уже не было поэтической метафорой. Весьма откровенные высказывания об этом можно найти в воспоминаниях друзей поэта.
Хотелось бы привести здесь свидетельство актрисы Зинаиды Славиной. Во-первых, потому что оно мало известно сегодня, а во-вторых, наиболее соответствует концепции нашей работы. Вот что она говорила в 1985 году:
«…Это почти за пять дней перед смертью, мне как-то было очень страшно, что вот я как-то его вижу, а мне кажется… Говорят, что актеры – ведуны. Это действительно так. Я почувствовала вот какую-то беду надвигающуюся, потому что мы играли «Преступление и наказание» и он говорит мне вдруг: «Ты знаешь, так хочется спать! Вот так хочется спать, я не могу». Я говорю: «А кофе?» Он говорит: «Не действует кофе, я не могу, такая слабость…» И он вышел в роли Свидригайлова, в халате, я стояла, играла Екатерину Ивановну. Он облокотился на мою руку и стоял вот так вот, в поддержке…
До этого умер наш один актер, Колокольников, и он пошел туда, увидеть, как это происходит. Я же, находясь за день до смерти Колокольникова, предсказала, что он умрет. Это случилось случайно и Владимир меня спросил: «Скажи, а как ты увидела это?» Я говорю: «Да просто он находился по ту сторону жизни». Вот за несколько дней до смерти он меня спросил: «Так ты его видела по ТУ сторону?» Я говорю: «По ту». «Нет, ты скажи, по ТУ сторону?» Позже я поняла, что такое для него ТА сторона: останется ли о нем память после жизни?»
Нам же в стихотворении «Две просьбы» любопытна строка: «Зачем цыганки мне гадать затеяли…» Возможно, она как-то связана с фразой «Гадала мне старуха на французском языке…», записанной Высоцким для памяти еще в апреле 1973 года, во время первой поездки во Францию. Допустим и другой вариант: он мог вспомнить народную тюремную песню из репертуара своей молодости:
Цыганка с картами, дорога дальняя,
Дорога дальняя, казенный дом…
Быть может, старая тюрьма Таганская
Меня, парнишечку, по-новой ждет…
Во всяком случае, логический ряд (цыганка – карты – гадание – основные пророчества «гадалок») здесь налицо и фраза в стихотворении становится более объяснимой. Мы не можем также не сказать, что в последние годы Владимир Высоцкий неоднократно обращается к темам, сюжетам и образам из своих ранних песен, как бы пытаясь найти поддержку в истоках собственного творчества, и, опосредованно, в друзьях молодости, вернуться в шестидесятые… Так, в 1978 году, он пишет небольшую зарисовку «Из детства», которую посвящает Аркадию Вайнеру:
Ах, черная икорочка,
Да едкая махорочка!..
А помнишь – кепка, челочка
Да кабаки – до трех?
А черненькая Норочка
С подъезда пять – айсорочка?
Глядишь – всего пятерочка,
А – вдоль и поперек…
А вся братва одесская…
Два тридцать – время детское.
Куда, ребята, деться, а?
К цыганам в «поплавок»!
Пойдемте с нами, Верочка!..
Цыганская венгерочка!
Пригладь виски, Валерочка,
Да чуть примни, сапог!..
Песня:
Шел я, брел я, наступал, то с пятки, то с носка.
Чувствую, дышу и хорошею!
Вдруг тоска змеиная, зеленая тоска,
Изловчась, мне прыгнула на шею…
была исполнена Высоцким лишь однажды, и мы не можем предположить, как бы дальше развивалась и сочеталась она с другими произведениями цыганского цикла. Мы же можем связать ее напрямую с песней «Моя цыганская» прежде всего за счет авторского подзаголовка-комментария – «Вариации на цыганские темы». В случае с «В сон мне – желтые огни…» слово «вариация» было употреблено автором в единственном числе. Значит, мы сможем сделать вывод о том, что Высоцкий как бы синтезирует весь свой опыт в этом направлении, закрывает тему и ставит точку. Одновременно и однозначно он связывает эту тему с собственной судьбой, которая приближается к финалу. Ведь песня «Шел я, брел я…» и сюжетно, и интонационно восходит к одной из программных песен 1976 года, «Песне о Судьбе»:
Куда ни втисну душу я, куда себя ни дену,
За мною пес – Судьба моя, беспомощна, больна.
Я гнал ее каменьями, но жмется пес к колену,
Глядит – глаза навыкате, и с языка слюна.
……………………………………………………….
Однажды пере-перелил Судьбе я ненароком –
Пошла, родимая, вразнос и изменила лик:
Хамила, безобразила и обернулась Роком,
И, сзади прыгнув на меня, схватила за кадык.
Мне тяжко под нею, -
Гляди, - я синею,
Уже сатанею,
Кричу на бегу:
«Не надо за шею!
Не надо за шею!!
Не надо за шею!!! –
Я петь не смогу!»
Думаю, не требуется больше доказательств того, что мотив «Я петь не смогу!» сменился в последней песне на «Я жить не могу!» То есть все опять выстраивается по законам логического круга. И все же доказательство это есть, оно существует, хотя автором и не выражено до конца.
Песня «Шел я, брел я…» достаточно плотно заселена образами из многих песен Высоцкого: грусть, тоска, дорога, кони, движение (как физическое действие и как образ жизни! – А.К.), и, наконец, Судьба. Нет только образа Дома. Он больше не нужен. Впереди – смерть.
Чтобы не заканчивать нашу работу на такой пессимистической ноте, приведем высказывание о Владимире Высоцком музыкального обозревателя радио «Эхо Москвы» Анатолия Агамирова: «…С моей точки зрения он слишком доверился нашим великим наркологам-ученым и прочим невропатам. Но о Высоцком – самые светлые воспоминания. Ирония, светлый взгляд в будущее, он светлый, он видит все насквозь, он видит, что не все так плохо. Он хочет жить, и нам должно хотеться жить вместе с Высоцким. И он жизнеутверждающ и в своем хрипе, и в своем таланте и в своей трагической судьбе…»
НЕОБХОДИМОЕ ПОСЛЕСЛОВИЕ
Итак, мы завершили рассмотрение «цыганской темы» в творчестве Владимира Высоцкого. Как выяснилось, работа заняла в итоге около 10 лет. В результате получилось то, что в литературе принято обозначать как «Опыт художественного исследования». На многочисленных примерах печатного текста и звучащего слова Владимира Высоцкого, используя литературоведческие и документально-мемуарные материалы, мы пришли к следующему.
Мы доказали, что цыганская тема, возникнув в начале 19-го века, стала для него традиционной. Более того, из темы чуждой, экзотической, она превратилась в тему исконно русскую и «цыганской» мы ее называем, скорее, по привычке.
Мы также доказали, что для Высоцкого эта тема стала не только традиционной (если говорить о поэтической преемственности), но и одной из основных вообще в творчестве (исходя из анализа сюжетов и хронологии их создания).
Мы выделили и детально проанализировали единство сюжета и лирического героя в «цыганском» цикле Высоцкого: от «В сон мне – желтые огни…» через «Кони привередливые», «Очи черные» и «Райские яблоки» к «Грусть моя, тоска моя…» Насколько нам известно, такой попытки ранее ни в литературоведении вообще, ни в высоцковедении, в частности, не предпринималось.
Как нам кажется, используя метод сопоставления художественного текста по хронологическому принципу, можно под совершенно новым углом зрения и лругие основные темы в творчестве Высоцкого. Смотри, например, работу автора «Какие песни пел я ей про Север дальний…» («Блатная старина» Владимира Высоцкого).
Мы постарались сделать настоящую работу максимально доступной, чтобы она имела практическую ценность. Например, при дополнеии ее основными текстами и фонограммами авторского исполнения, она вполне может быть использована в качестве факультативного спецкурса для лицеев, гимназий и других учебных заведений.
Данная работа является интеллектуальной собственностью автора и будет им юридически защищена. Любые использования данной работы в целом или фрагментов из нее без ведома автора, или без согласования с ним, будут рассматриваться как нарушение авторских прав и преследоваться по закону.
Автор оставляет за собой возможность уступить права на издание данной работы (или любое другое ее использование) как в России, так и за границей, третьим лицам на заранее оговоренных условиях.
В случае внезапной кончины автора прошу рассматривать эти строки как завещание и поступать сообразно с нормами действующего законодательства РФ.
Наследниками первой очереди по вышеозначенной интеллектуальной собственности назначаю Шадрину И.А. и Красноперову Г.А., либо их правопреемников.
Автор сердечно благодарит за помощь и поддержку своих первых читателей и критиков: Д.И.Черащнюю, С.Жилина, И.Шадрину, М.Собину, В.Прохорова, В.Чернышева и других, не названных здесь лиц.
Автор также выражает отдельную благодарность Владимиру Чейгину (г.Санкт-Петербург) за возможность публикации данной работы на Интернет-сайте, а также все тем, кто откликнулся и высказал свое мнение по вопросам, затронутым в публикации. Все замечания и дополнения были, по возможности, учтены в последней редакции текста.
Всех высоцковедов России и зарубежья – с наступающим 25 января 2008 года Годом Владимира Семеновича Высоцкого!
(с) 2007-2008 АЛЕКСЕЙ КРАСНОПЕРОВ
ИЖЕВСК, РОССИЯ
Май 1998 – декабрь 2007 года.
Denis-K все записи автора
