В истории России есть интереснейшие неразрешенные загадки, и есть основания для гордости. В эти дни 95 лет назад в России началась Февральская революция. Она была, возможно, первой бархатной революцией в мире. Февральская революция поразительна тем, что, даже зная все доступные о ней факты и хронологию до часа, объяснить ее причины добросовестным историкам никак не удается. Понимание ускользает.

Причины революции: их нет

В самом деле,военных причин для революции не было. Она возникла не на поражении армии в войне. Были военные неудачи, но были и яркие победы. На фронтах все было относительно хорошо и готовилось наступление весной 1917-го, возможно, впервые согласованное с союзниками, которое обещало принести окончательную победу в войне. Войск было достаточно, оружия и снарядов – более чем достаточно (их хватило и на всю Гражданскую войну).

Экономический рост России, набравший силу в конце XIXвека, позволял вести эту войну без излишнего напряжения, возникающие проблемы в основном были организационного порядка. Фундаментальных экономических причин у революции не было. В России, возможно, единственной воюющей стране, не было введено карточного распределения продовольствия (лишь с осени 1916 года в Москве появились карточки на сахар). До мая 1917 года серьезных перебоев со снабжением не возникало – рыночные цены на продукты были всего на 20% выше твердых.

Все годы войны был неплохой урожай, Россия собирала зерна почти на четверть больше, чем нужно для внутреннего потребления и обязательств по экспорту союзникам. Запасы зерна в стране были большие.

Столичные квалифицированные рабочие оборонных заводов, даже несмотря на военную инфляцию, жили очень неплохо. Их зарплаты росли быстрее цен. Так, при зарплате квалифицированного рабочего 5 рублей в день фунт (полкило) черного хлеба стоил 5 копеек, говядины – 40 копеек, и все это было в свободной продаже. К тому же рабочие имели бронь от фронта. Заработки российских рабочих были одними из самых высоких в мире (второе место после американских рабочих). И это при значительно большем количестве праздничных и выходных дней – даже в условиях войны они составляли 100–110 дней в году (для сравнения: в 2012 году – 118 нерабочих дней). По статистике, уровень жизни и жилищных условий тогдашних рабочих был вновь достигнут в нашей стране только в 1950-е годы.

Первая мировая война была, как это ни парадоксально, весьма комфортной войной для российского народа (если, конечно, забыть об огромных потерях всех воюющих сторон на фронте).

Конечно, в 1914 году, начиная войну, никто не рассчитывал, что она затянется на несколько лет; усталость от войны накапливалась. В преддверии военной кампании 1917 года был произведен очередной военный призыв «ратников 2-го разряда», то есть старших возрастов, не предполагавших, что их оторвут от работы и отправят воевать... Новобранцы были очень не рады войне.

Политических причин для революции в общем-то тоже не было.

Политические свободы в царской России после 1905 года были очень широки. Существовали парламент и партии. Даже большевики, заявлявшие своей целью революцию, были представлены в Думе. Была отменена цензура (в 1914 году введена только военная). Издавались газеты. Перед войной большевистскую «Правду» закрывали за экстремизм, но она тут же выходила под другим, похожим названием. Никакого особого «гнета самодержавия» не наблюдалось.

Более того, регулярно проходили стачки рабочих оборонных заводов, даже во время войны. И правительство вовсе не присылало войска, а оставляло разрешение спора на мирный договор между рабочими и администрацией. Именно поэтому зарплата рабочих часто даже опережала рост цен. Проходили вполне мирно и массовые демонстрации, например в январе 1917-го, в годовщину «гапоновского расстрела» 1905 года.

Ни одна – ни одна! – партия, существовавшая тогда в России, не взяла на себя ответственность за организацию Февральской революции. Ни правая, ни левая. Хотя наверняка многим бы хотелось записать это себе в актив, особенно по горячим следам... Но все они оказались тут совершенно не при делах.

Даже большевики-радикалы вели себя очень осторожно, они фактически сдерживали стачки, стараясь не растратить революционный «порыв» рабочих на отдельные выступления. Они были научены провалами своих попыток организовать массовые волнения по поводу ареста депутатов-большевиков (призывавших к поражению в войне), а затем попытки развязать гражданскую войну вместо империалистической в 1916-м. Большевики явно склонялись к мысли, что во время войны поднять революцию не удастся. Известно публичное заявление В. Ленина в январе 1917 года в Швейцарии, что он не рассчитывает дожить до революции, что ее увидит только молодежь, а не мы, старики. Поразительно невпопад!

Для всех российских политических сил нарастание рабочего движения и присоединение к нему войск в конце февраля 1917 года было полной неожиданностью.

И очевидцы тех событий, и историки отказывались верить в то, что Февральская революция была стихийна, слишком уж все происходило организованно и последовательно. Однако найти того, кто управлял ею, историки не смогли.

Теория заговора

Если для революции нет фундаментальных причин – вступает в действие теория заговора. И действительно, заговоров в 1916–1917 годах найдено множество:

– «великокняжеская фронда» – ближайшие родственники царя, предлагавшие Николаю сформировать ответственное перед Думой правительство;

– заговор столичной элиты против Распутина и его ставленников;

– заговор генералов – они подозрительно вовремя вызвали царя в ставку и в конце концов принудили его к отречению;

– германский заговор – германские агенты провоцировали рабочих на стачки;

– заговор союзников – Англии и Франции, стремившихся максимально ослабить Россию и не дать ей победить Германию в 1917-м; по версии, они платили бастующим рабочим;

– заговор железнодорожников – они приостановили подвоз хлеба в Питер в начале февраля, остановили царский поезд и карательный поход на Питер генерала Иванова;

– полицейская провокация – якобы установленные на крышах домов пулеметы для сдерживания рабочих демонстраций; подтверждения эта теория не получила;

– думский заговор, и не один. Начиная с председателя Думы М. Родзянко – за ответственное перед Думой правительство. И далее все более радикально, вплоть до заговора внутри заговора, когда левые из Временного комитета ГД Н. Чхеидзе и А. Керенский возглавили Петроградский Совет (двоевластие).

И это еще не все заговоры. Многие из них действительно имели место быть. О других есть только косвенные свидетельства. О третьих – лишь предположения. Но – увы! – именно в событиях конца февраля 1917 года доказательств этих заговоров не найдено...

Революция социальных сетей

Теперь, оглядываясь на события 1917 года спустя почти столетие, есть возможность представить то, что историкам XXвека и представить было невозможно – революцию социальных сетей. Конечно, речь не об интернете. А о совсем других сетевых технологиях.

Представьте себе обывателя февраля 1917 года.

1. Начинаются перебои с хлебом, очереди за ним все длиннее. И хотя хлеба пока достаточно, проходит слух (а потом подтверждается официально) о подготовке к введению хлебных карточек. Мы слышим, что запасов немного, подвоз слабый, и понимаем, что через месяц – в апреле – подвоз почти прекратится из-за весенней распутицы. Впервые во время войны мы действительно пугаемся голода. (Его в реальности не возникнет, но сейчас-то мы об этом не знаем...)

2. Перебои с топливом. Даже если зерно и подвезут – его надо перемолоть и выпечь хлеб. А топлива не хватает. Знакомые москвичи рассказывают, что во второй столице температура в квартирах обывателей не превышает 9–12 градусов, а в учебных заведениях – 6–8. Газовое освещение отключено, по ночам темно. Ожидается полная остановка городского трамвая, вечером он уже не ходит. Многие заводы в Питере и Москве останавливаются из-за отсутствия топлива или электроэнергии (из-за отсутствия топлива на электростанциях).

3. Остановки заводов все чаще, не только из-за топлива, но и из-за неподвоза сырья и комплектующих, так как паровозы заняты перевозкой зерна и топлива... Остановки заводов означают потерю зарплаты и, возможно, работы. А это означает потерю брони от фронта.

4. А на фронте – огромные потери, иначе не надо было бы призывать в армию массу необученных крестьян и рабочих (необоронных заводов). И в этом году потери ожидаются еще больше. Лазареты в Питере полны. Дикие рассказы о травле газами. А необученных новобранцев в Питере скопилось почти 150 тысяч. На фронт идти никому не хочется...

И нервозность населения резко возрастает. Слух о хлебных карточках сметает хлеб из булочных; мало хлеба – длиннее очереди. А в очередях чего только не наслушаешься!

Рабочие одного из цехов Путиловского завода забастовали, требуя огромной прибавки к зарплате – сразу на 50%. Администрация согласилась на 20%, но рабочие не захотели «немедленно приступить к работе». Администрация закрыла бастовавший цех. Тогда другие цеха стали присоединяться к забастовке, и 22 февраля администрация объявила локаут – закрытие завода на неопределенный срок и увольнение рабочих забастовавшего первым цеха. 36 тысяч рабочих (с членами семей это касается более 100 тысяч человек) оказались без работы, зарплаты и под угрозой лишения брони от фронта.

По устоявшейся традиции они пошли со своими рассказами на другие заводы, и те стали присоединяться к забастовке. Через два дня бастовало уже 80% рабочих Питера.

Вот каналы распространения революции – социальная сеть очередей в булочных (для женского пола) и делегации рабочих заводов (для мужского). И отовсюду идут крайне беспокоящие сигналы об отсутствии хлеба, топлива, локаутах и т. д.

А тут выходные. Дома сидеть холодно, да и тревожно, люди кучкуются и идут на демонстрации, в первую очередь с требованием «Хлеба!». Ширятся погромы булочных и мелких лавок.

Против демонстрантов выводят солдат, но те не хотят в них стрелять. Отдельные выстрелы раздаются с обеих сторон, появляются погибшие и раненые. В понедельник 27 февраля начинается бунт войсковых частей – именно из-за нежелания стрелять в демонстрантов. Солдаты сочувствуют рабочим и не хотят на фронт, под вражеские снаряды, пули и газы. Они присоединяются к рабочим и обращают свое оружие против полиции. Через два дня бастует почти весь питерский гарнизон, захватывается Арсенал и оружие раздается всем желающим. Революция свершилась.

Возникает новая социальная сеть – 27 февраля, в понедельник, прямо с утра Временный исполком Петросовета рассылает листовки по всем заводам и солдатским частям с предложением присылать своих представителей для заседания Совета рабочих (а потом и солдатских) депутатов. В этот же день происходят выборы, и в 8 вечера Петросовет начинает заседание. Присутствуют по одному делегату от каждой тысячи рабочих и от каждой солдатской роты. Не важно, что все эти делегаты непонятно как выбраны и в лучшем случае представляют процентов десять рабочих и солдат Питера... Важно, что они опираются на некую вновь возникшую социальную сеть.

А что Госдума? Она осталась без социальных сетей, почти в изоляции. И Петросовет принимает решение позволить ей командовать (все-таки это власть для всей страны), если ее распоряжения не противоречат распоряжениям Петросовета...

Отречение царя питерцев уже не интересует. Они живут уже в новой реальности, где они взяли власть, город полностью под их контролем. Царь пишет отречение от престола не из-за бунта в столице, а из-за предательства генералов армии, единогласно ему это советующих.

Россия – родина бархатных революций

Февральская революция 1917 года возникла не по чьей-то воле. Ее никто не организовывал специально. Она возникла распределенно – сразу во множестве мест. Любое происходящее событие только подталкивало ее. Главный источник революции – слухи и опасения (сегодня сказали бы – информация, при этом неважно, истинная или ложная, главное, правдоподобная). Главный проводник – общение людей между собой в очередях в магазинах, рабочие делегации на другие заводы, демонстрации, солдатские контакты между частями, однодневные выборы в Петросовет и т. п. (сегодня сказали бы – спонтанно возникшие доинтернетовские социальные сети).

Это – именно тот тип революции, которую в начале XXI века назовут бархатной, цветной, оранжевой... Главный признак этих революций – мирное выступление огромной массы людей. Неожиданное для всех – и для властей, и для организаторов, и для самих людей. Часто – при отсутствии видимых лидеров и организаторов, что сильно сбивает с толку власти и комментаторов (потом, конечно, находятся те, кто хочет быть вознесен этой волной. Так, Февральскую революцию оседлали думские левые). Аресты не имеют никакого значения, наоборот, только подогревают народ.

Выступление в феврале 1917-го началось именно как мирное. И для участвующих в событиях в Питере до полумиллиона человек несколько сотен убитых и раненых – небольшая цифра. Власть оказалась не способна организовать вооруженное сопротивление безоружной толпе именно из-за ее размера.

В. Ленин говорил о февральских событиях как о революции, а вот последовавшие за ними спустя полгода называл не иначе как «октябрьский переворот». Именно чтобы подчеркнуть управляемый, организованный характер октябрьских событий в отличие от февральских.

Бархатный характер Февральской революции всегда сбивал с толку и очевидцев, и историков. Они не могли в принципе поверить, что это могло быть стихийное движение, но не могли и найти его организаторов. Разгадка, на мой взгляд – в стихийной самоорганизации масс, в неожиданно найденных общих интересах людей, в быстром формировании социальных сетей, в создании порядка из хаоса.

Мудрость России

Это – мое понимание Февральской революции, моя версия. Мне кажется, она логично объясняет основное противоречие этой революции, тревожащее историков, – она слишком организована при отсутствии самих организаторов.

Важно понимать, что современное российское бархатное движение – не продукт интернет-эпохи, а тысячелетняя российская традиция прямой демократии, берущая свое начало еще в новгородских вече... Интернет не создал социальные сети или бархатные революции, он только облегчил организационную работу.

Если посмотреть на историю России под этим углом зрения, то мы увидим, что демократия приходит в страну всегда мирным путем: реформы «сверху» 1860–1870-х годов, Февральская революция «снизу» 1917-го, революция 1991-го, нынешнее, 2011–2012 годов, движение «За честные выборы». Это – отличие российской истории от истории многих других стран. Нам есть чем гордиться.

Верно и обратное. В истории России демократия никогда не побеждала оружием. Любое вооруженное восстание заканчивалось или поражением, или установлением новой диктатуры.

Демократия в России – мирная, осторожная, но неумолимая, как волна. И не становись у нее на пути – смоет.

Это – важные для нас, современников, уроки российской истории.

Сегодняшнее оппозиционное движение возникло из ничего. Вчера его не было совсем, а сегодня на улицу вышло 100 тысяч человек, несмотря на морозы. Невероятный результат! И понятно, как эти люди организовались – с помощью интернета, социальных сетей. Всем понятно, что они тут добровольно. Эти люди пришли не по призыву каких-то лидеров или партий. Это совершенно, в полном смысле слова, несистемная акция. Наоборот, люди, выдвинувшиеся в лидеры, напряженно вслушиваются в народ, пытаясь уловить, угадать его импульсы, его интенции и произнести их вслух, подстроиться под них...

Аналогичные митинги властей организуются по старинке – по разнарядкам, с подвозом людей автобусами. И всем понятно, что люди тут просто выполняют некую обязанность, это как общественная работа в советские времена... Неудивительно, что сегодня российская власть, которая берет свое начало в бархатной революции 1991-го, так боится бархатных революций. Она понимает, что именно так и приходит демократия в страну. Это – уже инстинкт...