У французских ювелиров Бемера и Бассанжа после смерти Людовика XV осталось на руках великолепное бриллиантовое ожерелье громадной стоимости, изготовленное для фаворитки короля, графини Дюбарри. После смерти короля фаворитка лишилась своих богатств, а нового покупателя для такой дорогой вещи найти было нелегко. Ювелиры попытались было склонить новую королеву Марию-Антуанетту к приобретению ожерелья в 1781, но, ввиду расстройства финансов, королева не решалась потребовать от Людовика XVI крупную сумму.
Некоторое время спустя придворная дама, мошенница и авантюристка графиня Жанна Ламотт-Валуа, считавшаяся особой, приближённой к королеве (хотя сама Мария-Антуанетта заявила в 1793, перед собственной казнью, что никогда в жизни не была с ней знакома), выразила согласие по просьбе ювелиров переговорить с Марией-Антуанеттой.
Мадам Ламотт
Через несколько дней Ламотт заявила, что королева покупает ожерелье, а ведение переговоров по этой сделке поручено одному знатному лицу. К ювелирам явился кардинал Луи де Роган и от имени королевы купил ожерелье за 1 млн 600 тыс. ливров; часть денег он заплатил наличными, а на остальную сумму выдал на различные сроки заёмные письма. Когда наступил первый срок платежа, деньги не были уплачены, а кроме того выяснилось, что подпись королевы на условиях покупки ожерелья похожа на поддельную.
Кардинал де Роган
Ювелиры встревожились, довели дело до Людовика XVI, и вскоре, 15 августа 1785 г., кардинал де Роган, а через несколько дней мадам Ламотт-Валуа и несколько других лиц (в том числе известный авантюрист Алессандро Калиостро, числившийся в друзьях и советчиках у де Рогана) были арестованы по обвинению в мошенничестве и присвоении себе ожерелья под видом мнимой покупки его для королевы. На суде оказалось, что Роган совершенно искренне считал себя поверенным королевы и явился жертвой обмана своей любовницы, графини Ламотт. Последней известно было страстное желание кардинала видеть Марию-Антуанетту, приобрести её расположение и тем поправить свою пошатнувшуюся политическую карьеру. Пользуясь доверчивостью Рогана, графиня Ламотт устраивала ему в версальском парке мнимые свидания с королевой, которую изображала другая особа (суд выяснил, что это была модистка Николь Леге, жившая под фамилией Олива).
Свидание Рогана с "королевой"
Неизвестно точно, отправила ли кардинала за покупкой ожерелья женщина, выдававшая себя за королеву, или сама Ламотт.
Остаётся также неясным, какую роль играла во всех этих действиях Ламотт сама Мария-Антуанетта. У современников были основания думать, что многие из проделок, учинённых над кардиналом, ей были известны. В любом случае, тот факт, что кардинал счёл королеву способной покупать драгоценности в кредит, без ведома короля, и назначать ему тайные свидания, мог не лучшим образом свидетельствовать о репутации Марии-Антуанетты.
В 1786 году по обвинению в мошенничестве Жанна была приговорена к тюремному заключению и гражданской казни – публично на Гревской площади ее раздели до пояса и на плече выжгли клеймо «V», что значит voleuse (фр. «воровка»).
"В пять утра, то есть намеренно в такой час, когда нечего опасаться свидетелей, четырнадцать палачей тащат пронзительно кричащую и в исступлении рвущую на себе волосы женщину к лестнице Дворца Правосудия, где ей зачитывается приговор - сечь плетьми и выжечь клеймо. Но на этот раз правосудие имеет дело с бешеной львицей: истеричка дико воет, извергает гнусную клевету на короля, королеву, кардинала, парламент, ее крики будят спящих в окружающих домах, женщина сопротивляется, кусается, отбивается ногами, с нее наконец срывают одежду, чтобы поставить клеймо. Но в момент, когда раскаленное железо касается ее спины, несчастная в ужасе бросается на палачей, являя свою наготу на потеху зрителям, и раскаленное клеймо с буквой
"V" вместо плеча попадает на грудь. Взвыв от нестерпимой боли, она, словно неистовый зверь, прокусывает палачу куртку и лишается чувств. Как падаль, волокут ее, потерявшую сознание, в Сальпетриер, где она в соответствии с приговором в сером арестантском халате и деревянных башмаках всю жизнь должна будет работать за черный хлеб и чечевичную похлебку"
- живописно описывает наказание Стефан Цвейг.
Разумеется, враги королевы не оставили "безвинную жертву тирании". Знатные дамы и господа регулярно навещали Жанну в тюрьме, задаривали презентами, покупали ей хорошие условия заключения. Знали бы эти аристократы, чем обернется для них потакание ненавистникам монархии, как то, чего они хотели для королевы: лишения титула, позор и заключение ( а лучше казнь), настигнет их и их семьи. Наверно, не стали бы так стремиться к ниспровержению монархов, какие бы они ни были. Лично мне особенно жалко мальчика дофина, короля Людовика XVII
Рассказы Жанны де Ла Мотт потом серьезно использовало революционное правительство для составления обвинений Марии-Антуанетты.
Весть о французской революции застала Жанну в Лондоне. Авантюристка, мемуары которой вызвали скандал, опасалась мести роялистов. Революционеры пригласили Жанну де Ла Мотт в Париж, чтобы лично выступить с обвинениями против развратной монархини.
«Заблуждения, из-за которых Франция была населена тиранами и рабами, исчезли, умные законодатели создали новые законы, согласующиеся с достоинством человека. Уничтожив столько предрассудков и плодов несправедливости, разве не смогли бы они осветить факелом правды темные, запутанные махинации, погубившие меня…?» - восхищенно писала Жанна о новой революционной власти. Вольно ж ей было восторгаться из безопасной Англии, в прекрасной обновленной Францию голова мадам валялась бы в корзине на Гревской площади
Я склонна думать, что Ламотт, всё-таки, инсценировала свое самоубийство в Лондоне, чтобы новые французские власти не вывезли её для дачи показаний против королевы. Умная авантюристка понимала, что во Франции рано или поздно её ждет казнь за принадлежность к паразитическому классу бывших дворян.
В мемуарах Марии Боде, описана некая графиня де Гаше ( под этим именем могла скрываться в России Ламотт). Мария видела её, когда была ребенком и слышала историю о ней.
«Она долго жила под этим именем в Петербурге. В 1812 году де Гаше приняла русское подданство, так как никто не подозревал о ее настоящей фамилии. В Петербурге в числе ее знакомых была одна англичанка, придворная дама госпожа Бирх. Она не подозревала о печальной славе своей протеже, а интересовалась ею исключительно как одной из жертв Революции, вынужденной самой зарабатывать себе на хлеб. Возвратившись однажды от графини де Гаше. госпожа Бирх узнала, что ее разыскивает императрица Елизавета Алексеевна. На следующий день придворная дама принесла императрице извинения за свое отсутствие.
Последняя спросила у нее: Где же Вы были?
- У графини де Гаше.
- Кто это такая, графиня де Гаше?
Госпожа Бирх ответила, что это французская эмигрантка, и она попыталась заинтересовать императрицу судьбой своей протеже. В это время вошел император Александр.
При упоминании де Гаше он воскликнул: "Как, она здесь ? Сколько раз меня спрашивали о ней, и я утверждал, что она находится вне пределов России. Где она ? Каким образом вы узнали о ней?" Госпоже Бирх пришлось рассказывать все, что она знала.
"Я желаю видеть ее,- сказал император,- приведите завтра ее сюда".
Госпожа Бирх сразу же передала этот приказ графине, которая воскликнула: "Что вы наделали?...Вы меня погубили… Зачем было говорить императору обо мне? Тайна была моим спасением. Теперь он выдаст меня моим врагам, и я погибну".
Она была в отчаянии, но вынуждена была подчиниться. На следующий день в назначенный час в сопровождении госпожи Бирх она появилась в апартаментах императрицы. Подойдя к графине, император сказал ей: "Вы носите не свою фамилию. Назовите мне вашу настоящую девичью фамилию".
- Мой долг повиноваться Вам, сир, но я назову свою фамилию только Вам без свидетелей.
Император подал знак, и императрица вышла вместе с госпожой Бирх. Более получаса оставался император с графинею, которая вышла затем успокоенная и удивленная доброжелательностью Александра I.
"Он пообещал сохранить мою тайну", - вот все, что она сказала госпоже Бирх, от которой я узнала все эти детали. Вскоре графиня де Гаше отправилась в Крым».По воспоминаниям Марии Боде:
«Я была совсем еще ребенком, когда все это общество собиралось у моих родителей… Не знаю почему, но меня поразила эта женщина, хотя только позже узнала я ее знаменитую историю. Я вижу ее перед глазами, как будто это было только вчера: старенькая, среднего роста, хорошо сложенная, одета в редингот из серого сукна. Ее седые волосы украшает черный велюровый берет с перьями. Черты лица не мягкие, но живые; блестящие глаза создают впечатление большого ума. Она обладала живыми и пленительными манерами, изысканной французской речью. Чрезвычайно вежливая с моими родителями, она могла быть насмешливой и грубой в компании друзей, властной и высокомерной со своей французской свитой, несколькими бедными французами, смиренно прислуживавшими ей».
«Многие перешептывались по поводу ее странностей и намекали на тайну ее жизни. Она это знала, но хранила свой секрет, не отвергая и не подтверждая домыслы, часто как бы случайно спровоцированные ею же самой в ходе светских бесед. Что касается в основной своей массе легковерных местных жителей, низших слоев общества, то она любила навязывать им эти предположения с помощью загадочных намеков. Она рассказывала о графе Калиостро и о других разных представителях двора Людовика XVI, как будто эти люди входили в круг ее личных знакомств; и еще долго из уст в уста передавалось содержание этих разговоров, служа темой для сплетен и разного рода комментариев
http://mysea.livejournal.com/3015763.html
sozecatel_51 в Сюжетец для д-ра Фройда
