Дмитрий Сергеевич Мережковский, 2-8-1866 – 9-12-1941, писатель, философ
Зинаида Николаевна Гиппиус-Мережковская, 8-11-1869 – 9-9-1945, поэтесса, критик
История литературы и мысли не знает, пожалуй, второго такого случая, когда два человека составляли в такой степени одно. И Мережковский, и жена его, Зинаида Гиппиус, признавались, что они не знают, где кончаются его мысли, где начинаются ее. Они жили вместе, как пишет она в своих мемуарах, 52 года, не разлучившись ни на один день. И поэтому его сочинения и ее – это, пожалуй, тоже что-то единое. Современники утверждали, что семейный союз Зинаиды Гиппиус и Дмитрия Мережковского был в первую очередь союзом духовным, и никогда не был по-настоящему супружеским. Телесную сторону брака отрицали оба. При этом у обоих случались увлечения, влюбленности, но они лишь укрепляли семью. Зинаиде Николаевне нравилось очаровывать мужчин и нравилось быть очарованной. Но никогда дело не шло дальше поцелуев, для нее самым важным всегда было равенство и союз душ – но не тел.
Зинаида Гиппиус была известным критиком. Обычно она писала под мужскими псевдонимами, но все знали, кто скрывается за этими масками. Проницательная, дерзкая, в иронически-афористичном тоне Гиппиус писала обо всем, что заслуживало хоть малейшего внимания. Ее острого языка боялись, ее многие ненавидели, но к мнению прислушивались все. Стихи, которые она всегда подписывала своим именем, были написаны в основном от мужского лица. В этом была и доля эпатажа, и проявление ее действительно в чем-то мужской натуры (недаром говорили, что в их семье Гиппиус – муж, а Мережковский – жена; она оплодотворяет его, а он вынашивает ее идеи), и игра. Зинаида Николаевна была непоколебимо уверена в собственной исключительности и значимости, и всячески пыталась это подчеркнуть. Она позволяла себе все, что запрещалось остальным, носила мужские наряды – они эффектно подчеркивали ее бесспорную женственность.
Портрет Зинаиды Гиппиус работы Л.Бакста
В 1901 году чета Мережковских была инициаторами знаменитых Религиозно-философских собраний, ставших местом встречи светской интеллигенции и духовенства. Темы собраний - роль христианства в обществе, задачи христианства, религия и культура, возможность дальнейшей эволюции христианства и т.п. - определили направление религиозных исканий в начале века. По определению самого Мережковского, речь шла о "единстве двух бездн" - "бездны духа" и "бездны плоти": плоть так же священна, как и дух. В своей исторической трилогии "Христос и Антихрист" Мережковский пытался обосновать именно эту идею, показывая, что в истории человеческой культуры уже предпринимались попытки синтеза "земной" и "небесной" правд, но они не были удачными в силу незрелости человеческого общества. Мережковский писал трилогию десять лет. Это было изложение его мировоззренческого кредо в беллетристической форме исторических романов.
Октябрьская революция вызвала яростный протест Мережковских, и при первой возможности они покинули Россию. В конце 1920 года они переехали в Париж, где и прожили до самой своей смерти. В их квартире каждое воскресенье (вплоть до 1940 года) собирался литературно-философский кружок "Зеленая лампа" (первое заседание состоялось 5 февраля 1927 года), благодаря которому вокруг Мережковских появилось много одаренной молодежи.
В 30-х годах Мережковский изучал идеи фашизма как антагонизма коммунизму. Он был готов сотрудничать с любым, кто мог реально противостоять большевикам. Правда, взгляды Гиппиус и Мережковского здесь, может быть, впервые разошлись. Если для Гиппиус Гитлер всегда был "идиотом с мышь под носом", то Мережковский считал его удачным "орудием" в борьбе против большевизма, против "Царства Антихриста". Именно так надо объяснять тот факт, что незадолго до своей смерти, летом 1941 года, Мережковский произнес скандально известную речь, в которой говорил о "подвиге, взятом на себя Германией в Святом Крестовом походе против большевизма". Гиппиус, узнав об этом радиовыступлении, была не только расстроена, но даже напугана, - первой ее реакцией стали слова: "это конец". Она не ошиблась, - отношение к ним со стороны эмиграции резко изменилось в худшую сторону, их подвергли настоящему остракизму.
Между тем, саму речь мало кто слышал или читал. Объективно, прогитлеровскими в ней были лишь процитированные выше слова, весь же остальной текст выступления был посвящен критике большевизма, заканчивалась же речь пламенными стихами Гиппиус о России:
Она не погибнет - знайте!
Она не погибнет, Россия,
Они всколосятся - верьте!
Поля ее золотые!
И мы не погибнем - верьте.
Но что нам наше спасенье?
Россия спасется - знайте!
И близко ее воскресенье!
Дело было лишь в том, что фигура Гитлера, в отличие, скажем, от Муссолини, была абсолютно неприемлема для русской эмиграции из-за его нападения на СССР: эмиграция была поставлена в ситуацию жесткого выбора - Гитлер или Сталин. Мережковский выбрал Гитлера, большинство (среди которого были и Бердяев, и Деникин) выбрало Сталина, надеясь, что угроза национальной независимости изменит характер советской политики.
До конца дней тема России была центральной в жизни Мережковского. Н. Берберова описывает сцену его типичного разговора c женой: "- Зина, что тебе дороже: Россия без свободы или свобода без России? Она думала минуту. - Свобода без России, -отвечала она, - и потому я здесь, а не там. - Я тоже здесь, а не там, потому что Россия без свободы для меня невозможна. Но... - и он задумывался, ни на кого не глядя, - на что мне, собственно, нужна свобода, если нет России? Что мне без России делать с этой свободой?"
Мережковский оставил после себя более 20 томов произведений: стихи, поэмы, переводы со всех европейских языков, переводы античных трагиков; новеллы в духе Возрождения, исторические романы, философские эссе. Многое было переведено на другие европейские языки, было выдвижение на Нобелевскую премию, была роль одного из "духовных отцов" русского религиозного Ренессанса начала века, зачинателя символизма в русской литературе.
Понимание величины его фигуры пришло с годами. Тогда же, в 1941-м, на похоронах Мережковского присутствовало лишь несколько человек, а могильный памятник, показанный на фотографии выше, был поставлен на деньги французских издателей. На его обратной стороне есть надпись: "Этот памятник воздвигнут стараниями французских издателей произведениям великого русского писателя Дмитрия Мережковского". От французов потребовалось большое мужество, чтобы написать такое в тот момент, когда их страна была оккупирована немцами.
Зинаида Гиппиус пережила мужа на 4 года. В разгар войны видимо было не до надгробий, и ее плита, совсем скромная, даже не закреплена на захоронении: иногда она лежит, а иногда стоит прислоненной к поребрику могилы мужа…
Использованные источники:
О.Волкогонова. Религиозный анархизм Д.МережковскогоВ.Вульф. Декадентская мадонна
Иванов Константин Васильевич, 3-6-1894 – 15-2-1977, полковник лейб-гвардии.
К.В.Иванов - офицер лейб-гвардии Преображенского полка, участник Первой мировой и Гражданской войн. С лета 1919 года в Вооруженных силах Юга России. Командир офицерской роты, затем офицерского батальона в Корниловском ударном полку, полковник Добровольческой армии. Галлиполиец. В эмиграции командир батальона Корниловского военного училища. Во Франции – началник НОРР (Национальной организации русских разведчиков ) – эмигрантской детско-юношеской патриотической организации, альтернативной скаутам.
Надгробие К.В.Иванова привлекло мое внимание, во-первых, своей фамилией – самой, наверное, русской из всех русских, а во-вторых - образом Спаса Нерукотворного выполненным в виде эмалевого медальона. Подобных медальонов с репродукциями православных символов довольно много на надгробиях Сент-Женевьев-де-Буа, хотя здесь можно увидеть и традиционные для православных погребений иконки, которые чаще встречаются в России.
Алеша Димитриевич, 24-04-1913 – 21-01-1986, цыганский артист, певец, музыкант
Валя Димитриевич, 11-5-1905 – 20-10-1983, цыганская певица
Могилы Алеши и Вали находятся в разных концах кладбища, но они – одна семья и практически всю жизнь выступали на сцене вместе.
Дмитриевичи эмигрировали из России в 1919-м. О первом появлении семейства в Париже вспоминает Вертинский: "Табор Димитриевичей попал во Францию из Испании. Приехали они в огромном фургоне, оборудованном по последнему слову техники, с автомобильной тягой. Фургон они получили от директора какого-то бродячего цирка в счет уплаты долга, так как цирк прогорел, и директор чуть ли не целый год не платил им жалованья. Их было человек тридцать. Отец, глава всей семьи, человек лет шестидесяти, старый лудильщик самоваров, был, так сказать, монархом. Все деньги, зарабатываемые семьей, забирал он. Семья состояла из четырех его сыновей с женами и детьми и четырех молодых дочек. Попали они вначале в "Эрмитаж", где я работал. Сразу почувствовав во мне "цыганофила", Димитриевичи очень подружились со мной. Из "Эрмитажа" они попали на Монпарнас, где и утвердились окончательно в кабачке "Золотая рыбка". Речь здесь идет о конце 20-х начале 30х годов. В те годы Алеша много выступал, но еще не как певец. Он был незаурядным танцором и акробатом, его не раз приглашали в цирковые труппы, а его коронным номером было двойное сальто.
Во время немецкой оккупации случилась новая эмиграция. Теперь путь лежал в Южную Америку. Ансамбль Димитриевичей выступает на подмостках театров Бразилии, Аргентины, Боливии и Парагвая, Спустя пять лет Алеша отделяется от семьи, он меняет профессии, много путешествует, танцует в знаменитом кабаре "Табарис" в Буэнос-Айресе. В 1960 году умер его отец, сестра Маруся и брат Иван. В эти дни из Парижа пришла весть от сестры Вали, она страдала от одиночества и звала Алешу к себе. Он приехал в Париж в 1961 году и вскоре начал петь. Ему было около пятидесяти. Редкий случай - рождение певца в таком возрасте. Но Алеша объяснял это просто. "Пение это дар". Дар, который в нем проснулся поздно, но развивался стремительно и ярко.
Из статьи А. Вереина: В Париже "Димитриевичи выступали в ресторанах, но их творчество ни в коем случае не было кабацким. Им создавали прекрасные условия, соответствующее у них было освещение, внимательные, очарованные слушатели, застывшие в благоговейном почтении, и никто в момент исполнения романсов не подавал еды на стол, и никто не жевал… Поэтому Димитриевичи никогда не были ресторанными, кабацкими певцами в привычном (и дурном) для нас смысле. Только неискушенный и малоподготовленный слушатель может усмотреть в их творчестве нечто пошлое и недостойное. На самом же деле искусство Димитриевичей отличалось удивительной чистотой и искренностью. Искренность была вообще их отличительной чертой.
Жили Димитриевичи жизнью семейной, клановой, прививали своим детям какие-то свои артистические цыганские ценности. Я помню, как покоренный пением очень красивой дочки Вали - Терезы, уже сильно "офранцуженной", даже по-русски говорившей с акцентом, богатый англичанин передал ей очень значительную купюру, и она таким царственным жестом передала эту бумажку в оркестр... Это вызвало, конечно, уже совершеннейший экстаз, это такой петербургско-цыганский жест, который воспет у Блока, но который, я думаю, не многие видели на Западе и в России..."
Почти до самой кончины Алеша и Валя пели в "Распутине". У Алеши было огромное количество друзей, среди которых были Михаил Шемякин и Жозеф Кессель, Марина Влади и Владимир Высоцкий, Юл Бриннер и Омар Шериф. Алеша и Владимир Высоцкий хотели записать совместную пластинку, но этому помешала смерть Высоцкого...
Существут несколько дисков с записями выступлений Вали и Алеши Димитриевичей, как вместе, так и по-отдельности. Некоторые их песни можно найти в сети.
"Москва златоглавая" в исполнении ДимитриевичейЕще о Димитриевичах:
А.Вереин. Когда-то в Париже
Жуковский Николай Васильевич, 25-12-1881 – 21-7-1964, капитан дальнего плавания Черноморского флота, поручик по Адмиралтейству
Жуковская В.И., 1876 - 1969
Развевающийся Андреевский флаг - нагрудный знак моряков Российского Императорского флота, оказавшихся в эмиграции. Этот знак можно увидеть на могилах многих моряков, похороненных на кладбище.
Мемориал русских авиаторов.
Пропеллер – традиционный символ на могиле летчиков. В верхней части – погонная эмблема авиационных частей России времен Первой мировой войны.
Этот скромный памятник - центральная плита на линии из пяти могил, где рядом похоронены русские авиаторы, окончившие свою жизнь во Франции, всего около двадцати человек. Остановимся лишь на трех судьбах.
Поляков-Байдаров Владимир Васильевич, 19-01-1890 – 4-4-1952.
Летчик-доброволец, попал во Францию еще в Первую мировую войну с русским экспедиционным корпусом. Впоследствии - летчик Иностранного легиона Франции. После войны пел в Русской опере, был известным исполнителем романсов. Поляков-Байдаров был страстным шахматистом, любил шахматы, видя в них отражение тактических и стратегических планов противоборствующих сторон. Во время Второй мировой войны воевал в армии генерала де Голля против фашистов, а в часы затишья играл в шахматы, пытаясь сбросить напряжение.
Жена Полякова-Байдарова, Милица, была балериной. В семье было четыре дочери, три из которых стали стали актрисами, а четвертая - режиссером. Однажды сестры Поляковы целый сезон играли вместе в спектакле по пьесе Чехова "Три сестры". В театре Татьяна выступала под псевдонимом Одиль Версуа, Милица как Элен Валье, а младшая, Марина, стала известной как Марина Влади. Для русских людей она, конечно, не просто актриса, но жена Владимира Высоцкого.
Никольский Сергей Николаевич, 1885 – 20-8-1963.
Капитан гвардии, один из первых русских военных летчиков, автор фронтовых мемуаров "На воздушном корабле. Из дневника войны 1914-17 гг.". С.Н.Никольский окончил Гатчинскую авиационную школу в 1914 году и был назначен помощником командира Воздушного Корабля "Илья Муромец". В 1916 году стал командиром судна, а в июне 1917 года - командиром 1-го Боевого отряда воздушных кораблей. Был трижды ранен, после тяжёлого ранения вернулся в эскадру и избран в Совет солдатских и рабочих депутатов Винницы. Пытался организовать эвакуацию эскадры, но из-за отсутствия транспорта приказал сжечь оставшиеся самолеты, чтобы они не достались немцам. 5 апреля 1918 года С.Н. Никольской демобилизовался и вернулся в Крым. Во время Гражданской войны выполнял обязанности коменданта Ялтинского порта.
После падения Крыма эвакуировался в Константинополь, затем в Афины. В 1923 году поселился на юге Франции, где работал шофёром. Во время Второй мировой войны, полностью потеряв зрение, переехал с семьей в Париж.
Нижевский Роберт Львович, 2-5-1885 – 17-1-1968. Полковник, военный летчик.
Поляк по национальности, сын генерала русской армии, брат известного военного воздухоплавателя, участник русско-японской войны. После окончания Офицерской Воздухоплавательной школы летал на воздушных шарах и дирижаблях. Командир первого русского дирижабля. Разочаровавшись в аппаратах легче воздуха, в 1915 году перешел служить в Эскадру Воздушных Кораблей "Илья Муромец" И. Сикорского и вскоре стал командиром одного из лучших экипажей — 9-го. Командовал отрядом в Эскадре. Кавалер Георгиевского оружия. Воевал в белой авиации и эмигрировал после падения Крыма. Был лидером русской авиационной эмиграции во Франции, почетным председателем Союза Авиаторов. Памятник русским авиаторам создан его усилиями.
Мемориал авиаторов (фото Г.Кобахидзе)
Еще об авиаторах, похороненных в Сент-Женевьев-де-Буа:
Е.В.Руднев,
В.А.Лебедев,
Д.П.Рябушинский.
Нуреев Рудольф Хаметович, 17-3-1938 – 6-1-1993, танцор, балетмейстер.
Если на дорожках кладбища к вам подойдет с вопросом француз, то почти наверняка он будет искать могилу Нуреева. Действительно, надгробие знаменитого танцовщика совершенно непохоже ни на какое другое, оно необычно и уникально, как уникален был человек под ним погребенный. Яркий, блестящий, нетрадиционный… Словно живой парчовый ковер только что наброшен на свежий могильный холм, и только присмотревшись, понимаешь, что это игра искусно выполненной мозаики.
Несколько строк из Википедии. "Рудольф Нуреев родился в поезде, направлявшемся во Владивосток, перед станцией Иркутск, татарин по национальности. Начал танцевать в детском фольклорном ансамбле в Уфе, а в 1955 году поступил в Ленинградское хореографическое училище. После его окончания в 1958 году Нуреев стал солистом балета театра имени С.М. Кирова (в настоящее время – Мариинский театр). 16 июня 1961 года, находясь на гастролях в Париже, отказался вернуться в СССР, став невозвращенцем.
Вскоре Нуреев начал танцевать в Лондоне и быстро стал мировой знаменитостью. Получил австрийское гражданство. Более пятнадцати лет Нуреев был звездой лондонского Королевского балета и являлся постоянным партнёром великой английской балерины Марго Фонтейн. Считается, что Рудольф Нуреев полностью изменил роль танцора в классическом балете. С 1983 по 1989 год Нуреев являлся директором балетной труппы парижской Гранд-опера. Скончался в результате заболевания СПИДом."
Еще о Нурееве:
сайт,
биография
Давыдов Денис Дмитриевич, 16-12-1894 – 25-6-1967. Воспитанник Императорского Александровского лицея. Вольноопределяющийся кавалергардского полка.
Нагрудным знаком Западной Добровольческой Армии служил белый мальтийский "крест Келлера". Он был учрежден в память о генерале графе Ф.А. Келлере, "первой шашке России", единственном корпусном командире царской армии, отказавшемся присягнуть Временному правительству, давшем согласие возглавить формировавшуюся в начале 1918 года в Пскове белую монархическую армию и получившем на это – в отличие от других Белых вождей - благословение Святейшего Патриарха Тихона. В декабре 1918 года Ф.Келлер был убит в Киеве петлюровцами.
Ктитарев Яков Николаевич, 22-10-1878 – 7-11-1953, священнослужитель
Отец Иаков Ктитарев родился в 1878 году в Воронежской губернии. Закончил в Воронеже духовное училище и семинарию. Продолжил образование в Санкт-Петербургской духовной академии, которую блестяще закончил в звании кандидата богословия. Тогда же в 1904 году, был рукоположен во священника. После переезда в Петербург он был назначен законоучителем Александровского института и настоятелем Александро-Невского храма, где и священствовал до революции. В предреволюционные годы вышли несколькими изданиями такие его работы как "Чтения об основных вопросах жизни", "Вопросы религии и морали в русской художественной литературе" в двух томах, "Руководство к изучению Закона Божия в старших классах светских средних учебных заведений". Он также является одним из составителей хрестоматии для начальных училищ и церковно-приходских школ "Русское слово".
В 1920 г. оказался на Кипре, где был директором гимназии Всероссийского союза городов. В эмиграции отец Иаков сначала был священником в Константинополе, а затем в Чехословакии, где познакомился со своей будущей женой Ольгой Сергеевной Ктитаревой (ур. Слепян). Впоследствии был переведен настоятелем в Шарлеруа (Бельгия), затем в Коломбель на севере Франции и, наконец, в тогдашний пригород Парижа Булонь-Бианкур, где он много трудился над созданием постоянного храма и прихода. В 1936 году митрополит Евлогий назначил отца Иакова вторым священником в собор Александра Невского на рю Дарю в Париже. В 1942 -1944 он годах преподавал гомилетику в Свято-Сергиевском богословском институте в Париже. По словам известного историка русской эмиграции П.Ковалевского "отец Иаков Ктитарев был талантливым церковным оратором и в своих проповедях и многочисленных церковных беседах всегда указывал на связь
русской культуры с Православием и на глубокое значение веры в развитии русской культуры".
Падалкин Алексей Петрович, 1898 – 15-9-1975, есаул Войска Донского, публицист.
Падалкина (ур. Мангуби) Дина Яковлевна, 17-6-1900 – 29-9-1968
Алексей Падалкин происходит из донских казаков. Родителей лишился рано, вместе со своим родственником и опекуном архитектором Богдановым странствовал по южным городам. Когда началась Первая мировая война, он проживал в Баку и там поступил добровольцем во 2-й пограничный полк. Участвовал в боях с турками, был дважды ранен, награжден Георгиевскими крестами 4-й и 3-й степеней. После второго ранения вышел из госпиталя уже в дни революции 1917 года и сразу поступил в Кавказский ударный батальон. Оставался на фронте в должности начальника разведывательной команды до развала фронта, после чего уехал на Дон вместе с частью своих разведчиков, где поступил на службу в Донскую армию. Ходил в Степной поход и состоял при штабе Походного атамана. Участвовал во взятии Новочеркасска.
В мае 1918 года Падалкин едет в Москву с поручением атамана П.Н.Краснова определить шансы на возможность мирных переговоров с большевистским правительством. Там Падалкин встречается с Троцким и Лениным, но отклика не находит. Вот его собственный рассказ об этой
непростой и опасной миссии.
После возвращения в Новочеркасск Падалкин выполняет разведзадания в тылу противника, участвует в боях. При станции Шутово был ранен в кисть и плечо правой руки, но остался в строю, повел сотню в контратаку и снова был ранен штыком в ногу. На перевязочном пункте в эту же ногу снова попала картечь. За этот бой Падалкин был произведен в чин сотника. В 1919 году, отступая с Донской армией, попал в Крым и там служил офицером для специальных поручений при штабах 5-й и 2-й Донских казачьих дивизий. Не прекратил борьбы и уйдя в эмиграцию. Руководил агентурными заданиями в Болгарии. Четыре года состоял атаманом казачьей станицы в Варне.
В 1928 году переехал во Францию. Зарабатывал на жизнь физическим трудом, одновременно занимался собиранием и публикацией документов по истории казачества. Много писал сам. В 50-70-е годы регулярно публиковал свои статьи и очерки в ряде изданий казачьего зарубежья, был членом редколлегии журнала "Родимый Край".
Мемориал казачьей славы в Сент-Женевьев-де-Буа
Просто Наталия (фото Михаила Заграничного)
Окончание следует
nikolai_endegor в Лица и символы Сент-Женевьев-де-Буа - III
.jpg)
.jpg)
.gif)
.jpg)
.jpg)
.jpg)
.jpg)
.jpg)
.jpg)
.jpg)
.jpg)
.jpg)
.jpg)
