ДВА ЧЕРНЫХ БОНУСА В БЕЛЫЙ АЛЬБОМ
Футболом Сермяга увлекался искренне с детства, рано начал выпивать с игроками старшего возраста и тренерами, и лет до двадцати его время от времени ставили на поле, а потом не хотели отпускать, так натурально выглядел он в казенной майке, трусиках и бутсах, хотя все знали, как он пьет.
Одно не устраивало его в игроках, с которыми он общался с удовольствием, прекрасно понимая, какую ревность провоцирует у собутыльников, полностью перешедших на литробол - не западный вид этих людей.
В лучшем случае они походили на кого-нибудь из артистов советской эстрады, в худшем с его точки зрения - на человека толпы без штанов.
Он тщетно искал своего Рода Стюарта в командах, состоявших из борткевичей и вуячичей.
Когда, наконец, в одной из них, о чем он тут же с радостью мне сообщил, заливаясь своим неповторимым смехом, появился, как говорят в “Деле пёстрых”, тот экземпляр, что мне надо.
Он потащил меня, слава б-гу без Азизяна, на ближайший матч, чтобы я своими глазами рассмотрел и оценил его находку.
Странно сказать, но я даже не запомнил ни имени ни фамилии этого спортсмена, потому что Сермяга вбил себе в голову, что это “харрисон”.
Харрисон действительно имел бодрый вид и выглядел вполне фотогенично в черном карэ с усиками, после каждого удачного удара он оборачивался через плечо, лучезарно улыбаясь трибунам.
Я тут же, поддакивая Сермяге, стал прикидывать, сколько плакатов, пластинок и просто фотокарточек можно будет загнать под соусом этого бума, который, я это хорошо понимал, может прекратиться в любую минуту.
Подливая масла в огонь собственной страсти, Сермяга и без моей подсказки, самочинно назначил Джорджа Харрисона самым талантливым из “сольных битлов”.
Я и тут не перечил, заводя более менее членораздельные и симпатичные песенки типа What Is Life или Give Me Love, удерживая зачарованного Сермягу от ознакомления с остальными “шедеврами” самого талантливого, на котором он настаивал, не зная меры своим страстям.
Параллельно Сермяга через тренеров и просто слоняющихся в околоспортивных кругах алкашей и геев, искал пути к личному знакомству с “харрисоном” в бутсах.
В конце концов оно состоялось - спортсмен оказался женатым и малопьющим, знающим себе цену молодым карьеристом, советской властью был доволен, о загранице отзывался сдержанно, хотя бывал только в странах народной демократии, пластинок не привозил и не собирал.
Всё это выглядело тревожно, однако Сермяга умудрился не рассориться с кумиром при первой близкой встрече и сохранил знакомство.
И тем не менее, в воздухе уже закружились бесы дисквалификации и развенчания.
Я был дико доволен тем, что вовремя прикусив язык, не подсказал Сермяге, что его “харрисон” на самом деле отчаянно копирует Мишу Боярского.
Такой откровенности он бы мне не простил, расценив её как предательство от зависти, а мне, всю дорогу, непонятно зачем и почему был дорог душевный покой моего покойного друга.
Развязка не заставила себя долго ждать.
После панихиды по одному из ветеранов городской спортивной жизни, Сермяга зазвал таки чуть захмелевшего “харрисона” к себе на хату (предки уехали в село, их дома не было), где принялся интенсивно спаивать с уже самому не совсем ясной целью, рассчитывая на выше упомянутую “откровенность”, которой на самом деле терпеть не мог, кроме ряда стереотипных эротических подробностей и без того известных наизусть каждому советскому школьнику.
Откровений оказалось кот наплакал. Во-первых женатый спортсмен был абсолютно без понятия кто такой Харрисон - какие битломаны в семьдесят шестом году?!
Из музыки предпочитал самое простое и наше. А когда Сермяга поставил ему что-то из “Джорджа”, гость, уже бухой прилично, велел выключить эту “хуйню” и потребовал Антонова, который у Сермяги от съехавшего к тёще старшего брата, конечно, оставался, но не для этого он пригласил к себе в гости спортсмена...
Через три дня после разочарования, которым еще пахли отдельные вещи, Сермяга снова был прост и покладист, в ответ на мой простой вопрос, отвечал коротко , типа - “разобрались и хуй с ним”.
Остаток пластмассы и печатной продукции пришлось малыми порциями засаживать Навозу - гитаристу с большим и безобразным будущим.
Но в конце концов ушло всё, что было отложено.
https://koznodej.livejournal.com/2379770.html
