В журнальный вариант интервью это не вошло - просили попроще, но я хорошо помню о чем мы говорили без диктофона за неделю до основной встречи в квартире его матери.

Первая мысль при взгляде на его физиономию - Джеймс Кегни. Вторая - не совсем, скорее Вэн Хефлин. Не удивительно, ведь как я еще в девятом классе вычитал в литэнциклопедии, по отцу он был Вальш, то есть - Уолш, точнее отец по паспорту Вальш, то есть Уолш, то есть англичанин. Как выговаривал это слово Александр Галич!..

На предварительную встречу он пришел как в гангстерском фильме - из ресторана, куда заглянул, получив гонорар, трогательно рассказывая, как раскуривал ему сигару учтивый официант. Совсем как Вэн Хефлин в том фильме с Робертом Тейлором.

Разумеется, я сказал ему об английских корнях и про сходство с Джимми Кегни, которого он, ничего страшного, не знал или не помнил и я процитировал ему Дилана:

When they let him out in '71 he'd lost a little weight
But he dressed like Jimmy Cagney and I swear he did look great

Дилана он, конечно, знал, но песню эту длиннющую не помнил, и тут же пояснил, что ему больше нравится Ти Рекс.

Плюнув на то, что я, скорей всего, как всегда, не смогу потом восстановить того, о чем с энтузиазмом рассказываю, отвечая на вопросы человека, который относится ко мне с непонятным уважением, я говорил примерно следующее:

Егор, перед вами человек средневековья без реконструкции, я плюнул на формальности чорт знает когда, допустим, в Алупке, летом семидесятого, перечитав к тому времени Стивенсона и Вальтера Скотта, где обнаружил всё необходимое, кроме языка подлинников, я понял это, когда убедился, что не сумею сконструировать машину времени, а стало быть, и наряжаться мне не для кого.

Я человек средневековья от природы, как элементы алхимии в музыке британских ансамблей, которые вам, как я заметил, нравятся, во мне это присутствует как действие препарата (он слегка поморщился) и мне не нужны суфлеры и репетиторы.

Если бы я был другим, со мною беседовали бы не вы, а кто-нибудь другой. И я не собираюсь изумлять вас уймой сведений, потому что, простите за банальность, забыл больше, чем знают те, кто готов вас изумить.

Видите ли, сегодня, сейчас практически любой человек может ознакомиться с трудами того же Уильяма Сибрука или Мэнли Холла так же легко, как десять лет назад его соплеменники хавали Фрейзера или Мишле.

Кроули можно не читать, потому что там нечего цитировать... но через какое-то время они доберутся, скажем, до Линна Торндайка, знанием которого, как я заметил, не очень торопятся щеголять некоторые грамотные москвичи, а это основательный автор, и что тогда делать с этой темой, как говорят у нас на Украине, мистер Вальш, пiздно всравшимся оккультистам?

Сами понимаете, секретная информация в их устах будет звучать как пересказ монолога Лиона Измайлова.

Через неделю мы записали бледное подобие моих базаров на диктофон в безалкогольном режиме. А тогда я тоже выпил киновского, и мы еще час с лишним говорили про его любимый Ти Рекс.

С тех пор минуло двадцать лет.

*