выигрывая в карты у невесты
её лоботомический венец
отгадывая ребусы и тесты
отодвигают собственный конец

выдумывая вычурные игры
практически синхронно там и тут
как на экране в сорок первом тигры
выстраивают собственный капут

втыкая синтетические свечи
заранее оплавленным концом
владельцы одинаковых аптечек
любуются воскресшим мертвецом

приканчивая овощи и стейки
раскатывая шарики фольги
выкладывают медные копейки
как под глазами темные круги.

месье нервирует предельно
сверлежка эта день-деньская
и позабыв о смерти кельми
там не ремонт а мастерская

он произносит как порфирий
интуитивен до озноба
и проплывает по квартире
изготовляемого гроба

текучий образ эктоплазма
как по вагону электрички
витиевато и бессвязно
дымок от брошенной привычки

в соединении приборов
есть нечто от рукопожатий
фиксирующих шум моторов
в момент упущенных зачатий.

О качестве наследия пусть судят те, кому это нравилось.

С нашей точки зрения покойный был образцовым пленником капсулы определенного времени и ушел вполне по-ельцински стильно.

Оба, каждый на своем месте, идеально отвечали запросам общества и стандартам эпохи.

На фоне не по делу зажившихся вишесов и биафр ярославского разлива, смерть этого человека не выглядит поводом для каламбуров насчет иностранного псевдонима.

Говорят, факир был пьян, но в ином состоянии почти невозможно пройти свою Аллею Кошмаров до конца.

в нем феи из доброй сказки
ногтями пронзив загривок
любя вынимают глазки
как косточки из оливок

о да девятнадцать две тысячи
как яйца диетические
подхваченные толпою
рискующие скорлупою

взлетают чтоб приземлиться
на лысины и на лица

в зубах зажав по-нанайски
разглаженную купюру
две тысячи девятнадцать
секунд отсчитает фюрер

две тысячи на двадцатой
точняк по секундомеру
шагнет дед мороз на запад
за маму царя и веру.