Удалил мат |
|
Метки: стихи2015 поэзия |
. |
|
Метки: поэзия стихи2022 |
. |
PAUL IS DEAD (ИЗ ЦИКЛА “НА ПОДМОСТКАХ БЕЗМОЛВИЯ”)
Живность озера Климакс (особенно та, что со стажем) переживала сексуальный бум.
Программисты не узнавали матерей, реализаторши млели от отцов.
И только два человека – Фазер МакКензи и Гринвич держались в стороне от скабрезной лихорадки, охватившей ряды их ровесников наподобие средневековых плясок Святого Вита.
Когда я с ведром подходил к помойке, оба сидели на трубе в скопческом одиночестве – жирный от кира и курева Гринвич, с юных лет похожий на католического попа, и рябой МакКензи, которого можно было принять за пятидесятника, если бы не его настоящая фамилия, известная, впрочем, единицам.
Было самое начало восьмидесятых, когда таким же вечером я вынес и спалил здесь черновик истории, утратившей к тому времени оригинальность и блеск.
Азизян мог бы претендовать на соавторство, хотя единственная добавленная им фраза ему и не принадлежала: "эту историю рассказал нам Шурик".
Мы занялись разработкой сюжета давно - в середине семидесятых, когда в этом еще что-то было.
Про то, как однажды в приморском местечке по типу Приазовья, появляется странный "фирмач" в хорошей, но поношенной одежде, немного не в себе, говорящий с акцентом больше похожим на актерские закосы под Запад, нежели на выговор, скажем, прибалта или карпатских мадьяр.
Главной странностью этого отшельника было неброское, но очень натуральное сходство с участником известнейшей группы, которого по слухам убили и подменили.
По нашей версии – чекистом.
Так и живет в режиме полу-зомби этот англичанин, слушая по радио, как распевает от его имени свои песенки злокачественный двойник, если только все это не игра его же воображения…
Такой вот психологический триллер.
Сыграть "похищенного" мог бы тот же Дэвид Хеммингс времен Profondo Rosso.
Но мифы шоубизнеса слишком быстро становились достоянием нашей гласности, чтобы их было не противно развивать и эксплуатировать.
Скопческая пара собутыльников была в курсе наших замыслов.
Тем более у Гринвича тоже была своя сказка про магическую встречу с кумиром своей клинической юности: "я вышел во двор – там Джон Леннон стоял!.." и т.д.
Гринвич словно уловил направление моих мыслей, и довольно агрессивным, что для него было редкостью (это был безобидный питурик-клозет кейс) тоном решил продолжить эту тему без прежних соплей:
Он стоял вон там, где раньше был фонарь.
Когда-то там действительно свисала лампочка, словно со столба-невидимки.
Это точно был он. Я хотел сказать – четко.
Он хотел бухнуть. Мы принесли.
Фазер МакКензи сходил за гитарой, а дальше началось.
Его развезло, и он забормотал.
Мы ему: "Гирл" давай или там "Диззи мисс Лиззи", а в ответ: намба найна, намба найна…
Гринвич почему-то умышленно стал коверкать названия песенок, явно упиваясь своим напускным бескультурьем.
МакКензи ему уже с обидой: так ты будешь петь как человек, или нет?!!
Один мат: "намба найна, намба найна…"
Бормочет и крышка.
Ну и чем у вас всё закончилось?
Что значит "чем"?!
Подпоили и мордой в костер.
Южаков с балкона видел, но не заложил.
*
8. XI. 13.
КИПЯТОК
Сын предпринимателя пьет мало.
Это в эпоху техно он бутылками глушил "святой источник" по цене виски – жажда мучила, сейчас просох.
Фигура стала тоньше, зато черты лица рельефней и крупней.
Теперь он больше напоминает отца, о котором говорит помногу, но почему-то всегда в третьем лице: "они" не хотят лечиться, "они" вас ненавидят и т.д. и т.п.
Он действительно не пьет. Память о том, в какое пекло он угодил с детских лет, что видел и слышал, водкой не остудишь.
Спиртное лишь закрепитель для ужасных образов, проступающих сквозь эмульсию фотобумаги, которую от жадности "забыли" засветить.
Впрочем, я никогда не верил в сожженные негативы…
Он приволок новые фотки.
Он хотел знать правду.
Почему ударник? – вяло удивился я. - Мне казалось, он всю жизнь собирался стать бас-гитаристом, пока не проговорился на трамвайной остановке, злой как собака.
Впрочем, какая теперь разница, кем он собирался стать.
Зашел к друзьям на репетицию, во время перекура уселся за установку, кто-то щелкнул пару кадров.
Даже вокруг последних ничтожеств обычно крутится фотограф-хроникер.
На фото, сжимая занесенные для удара палочки, действительно был его папа, еще без очков, курчавый и рыжий (цвет волос был мне известен), с прямоугольными усами – похожий на Ходорковского до стилизации и омоложения.
За барабанами, на которых он не умел играть.
Фото есть – значит умел.
И чувихи, разумеется, "писали кипятком".
Часть кипятка обезобразила ключицу мамаши – ревность.
Потом родители засобирались "в Штаты", но в конечном итоге просто разъехались в разные стороны.
Пару раз предок, в последней стадии алкогольного бесстыдства, вынимал из комода флаг-полотенце, уверяя, что это знамя, висевшее на Капитолии, вручал ему лично мэр Пасадены...
Все правильно, - улыбнулся гость, - только он ошпарил маме не ключицу, а запястье.
В детские годы струп напоминал мне рельефную карту…
Слушайте старых идиотов – они вам расскажут.
Рядом с шестидесятилетним дураком дурак сорокалетний чувствует себя тинэйджером.
Он даже воняет как в девяностых – прогретым полиэтиленом и дрожжами, несмотря на литры халявного парфюма, который время от времени приходится передаривать кому-то из уцелевших нищих.
Зачем далеко ходить – вон у меня стоит.
Не там… между книгами… тоже, блиц, хамский знак внимания, между нами…
"Джон" явно не понимал, чего от него добиваются Фазер МакКензи с Гринвичем, а оба служили в армии, оба насиловали.
"Номер девять" были единственные слова, известные ему по-английски, скорей всего, других он просто не знал.
Но вещи – очки и кейс, как не странно, были фирменные сто процентов.
Очки достались Фазэ.
А "дипломат" с двумя грязными майками – Гринвичу.
Я рассказывал или нет?
В прошлый раз.
Ясно.
*
ПОРЧА
Мы ему "Гирл" давай, а он – как дятел: "намба найна", "намба найна"…
Выбрал самую слабую вещь, чтобы нас позлить!..
Из показаний убийц "джона леннона" в суде Жовтневого р-на.
Судья Стовбур: вы хотели сказать "как попугай"?
…напоили и мордой в костер.
Кто к нам вчера приходил?
Котя.
Что ты ему ответил?
Нет.
Никто не говорил "нет". Я сказал не "нет", а "мне некогда", и это разные вещи.
А что ты еще ему говорил?
Ничего интересного. То же самое, что и вначале лета.
Пожалуйста, весь монолог как на ладони… слушать будешь?
Тогда поехали:
Зря!
Что "зря"? Почему зря? Всё зря, можно подумать… а что не "зря"?
Зря ты это сделал.
И что дальше – что я там у вас опять "сделал"?
Продал "умному журналисту" винильчик.
А!.. да?
Такое не прощают.
Ты развратил одного из "двух жадных медвежат" в канун его усыновления. Заставил "герцена" при "огареве" … И не фиг отмахиваться, деляга: мол, Гаричек, у вас паранойя. Моя паранойя в кавычках безопасней вашего родового проклятия без кавычек!
И что теперь?
"Умный" затаил злобу и, насколько мне известно от его защечных кентов, заручился моральной поддержкой твоего благодетеля в День солидарности уродцев.
Пару лет назад в столице был аналогичный случай – твой тезка насел на одного, и тот ушел с полной сумкой, а через неделю, слышь ты, деляга, нырнул башкой в пустой бассейн – опухоль, смерть.
Не запугаете!
Вы говорите "жмот", а он тут же сам предложил и сбегал…
Вот-вот, и небось при свидетелях? Нет, Котя-серенький хвосток, мы говорим не "жмот", а принципиальный малый. С кодексом.
Понял вас.
Обреченные начинают говорить жабьим языком.
А в кодексе… суть кодекса: ни пяди ни врагу ни другу!
То есть – ни копейки.
Только хардкор – только перепост.
Сбор средств на мочеприемник для приютских скворцо…
Впервые слышу.
Что ты ему хоть всучил?
Деляга смущенно назвал.
Забери назад - скажи, мол, он кривой,испорченный, совсем не играет… хотя, наверное, уже поздно.
Вы меня или себя пугаете?
Чем?
Вам приснилось, а вы как будто…
Тысяча одной бумажкой мне приснилась?
Это не деталь!
Поздно детализировать. Сейчас твой клиент, приняв капсулу от печени, лежит на спине, смотрит в тропические звезды и колдует, как в детстве, освобождая жилплощадь и книжные полки: "звездочка светлая, звездочка ранняя…"
Ой! Начинается вот это!
"…выполни, звездочка, наше желание!"
По-моему вы преувеличиваете, Га-ри-чек!
Видал, ты уже называешь меня как тот покойник, между прочим… Преувеличивала одна барышня.
Что именно?
Cвою способность посещать в один день два мероприятия – одна нога здесь, другая там.
В результате пострадали обе.
У тебя пока что одна – левая.
Я вижу вам снится даже такое…
И СТАРЦЫ ВАШИ СНОВИДЕНИЯМИ ВРАЗУМЛЯЕМЫ БУДУТ.
Где вы кстати познакомились? Ты его раньше где-нибудь видел?
У вас. Потом в августе, на Дне солидарности безобразных сирот. Меня пригласили в "Армию спасения". Был обед с выпивкой.
Теперь ты заговорил как англичанка в переводном романе.
А!.. Да?
Что еще за "Армия спасения"?
Клубарик.
*
13. IX. 13.
|
Метки: проза рассказ2013 |
ОДИН ДОМА |
|
Метки: поэзия стихи2022 |
. |
Шлямбур, шницель, шлиц - сам не зная, зачем он это делает, Пименов повторил эти три слова, ударив кулаком в ладонь. Кожа верхней фаланги большого пальца была повреждена, расцарапана острым ногтем указательного - основной инструмент самоистязания с дошкольных лет.
Пименов действительно нервничал. Воображаемая аудитория ждала от него новых афоризмов, а вместо них выскакивал какой-то "дыр-бул-щел", ни капли не смешной, но приставучий, самому противно.
Над собственными шутками Пименов хохотал первым, чтобы, испытав короткий припадочный восторг, спокойно отслеживать реакцию окружающих. Подозревая, что остальные юмористы, включая профессионалов, поступают точно так же, Пименов не стеснялся ставить себе только хорошие оценки.
Не он один считал себя остроумным человеком. Внушительный кружок соотечественников носился с ним как со Сталиным, и незаметно для себя Пименов сделался заложником собственной популярности.
Третий день он не знал, что сказать, к кому обратиться за помощью или подсказкой. Как с креста снятый, нехотя комментировал он своё состояние, и тут же перечеркивал библейский образ похабной версией этого присловья.
Смех, вместо сытого - лающего, получался сухим, как покашливанье в деликатной ситуации, и Пименов был доволен, что это происходит без свидетелей. Но сам себя-то он слышит!
Покойница-мать не стеснялась в выражениях при подрастающем сыне, справедливо полагая, что на улице ребенок узнает и не такое. Каламбуры, поговорки, двустишья и анекдоты прочно сидели в пименовской памяти, но все они были известны от старших тысячам его ровесников, как имена хоккеистов и космонавтов, п для молодежи все эти сальности с намеком, звучали чересчур целомудренно и хрестоматийно.
Не зная, к кому обратиться, он чувствовал себя персонажем юморески, которая напугала его в детстве. Это была страничка из настольного, не путать с отрывным, календаря. Суть истории такова: нерадивому ученику подбрасывают шпаргалку с описанием кашалота, а тема сочинения - Ганнибал.
Воскрешением мертвецов Пименов начал баловаться довольно давно, когда сумму утрат еще можно было пересчитать на пальцах. Собственно, её и сейчас еще можно подытожить этим способом, но теперь уже понадобятся пальцы стоп, этой беззащитной добычи синдрома Шарко.
Покойников было двое - дядя Гена Медведкин и спившийся чтец Захаренко, поочередно похожий то на Капицу-младшего, то на раскабаневшего Дина Рида.
Сосед дядя Гена (мать называла его "диоген") был из шоферов, детдомовец, говорили, что сын репрессированных родителей. Жил в коммуналке на первом этаже. В пьяном виде дружелюбный, в цыгейковом пирожке набекрень, который ближе к смерти сменила обычная кроличья шапка.
Минут сорок Питменов пытался выудить у Диогена что-нибудь абсурдно-скабрезное, чтобы тут же, выдав за своё, тиснуть в сеть, но улыбчивый, лысый дядька не вязал лыка, и Пименов погасил изображение, оставив Медведкина плашмя на кирпичном заборе, служившем местным бухариком чем-то вроде бара.
Покойник номер два был одет хорошо - импортный плащ, югославские туфли. Припухшее, но фотогеничное лицо обрамляли густые каштановые волосы удлиненной прически, не делающей посмешища из сорокалетнего мужчины.
Захаренко, как он это часто делал под градусом, явился в свой бывший театр и, рассевшись на первом ряду, травил монтировщикам забавные, как ему казалось, истории про театральные нравы Москвы, Киева и Риги. Те поддакивали, подмигивая один одному в сумраке зрительного зала.
Какие анекдоты из своей большой коллекции рассказывал ему лично Борис Андреев.
Когда речь зашла о певцах и певицах, Пименов возился с проводами в оркестровой яме. Позднее он придумал себе музыкальное прошлое, хотя всю жизнь был радистом-самоучкой. Всю жизнь, пока его не забраковали за неспособность повышать квалификацию, скажем так.
Как оказалось, из иностранных артистов Захаренко известен только Рафаэль, который, Захаренко сам это видел, представил киевской публике своего супруга-англичанина, на брак с которым его лично благословил Папа Римский.
И тогда все поняли, что он голубой. - резюмировал Захаренко, растворяемый мысленным взором безумных пименовских глаз.
Шпора, шпаргалка, шпротару. - со злобой произнес Пименов, понимая, что всё это никуда не годится. Большой палец его правой руки сочился кровью.
|
Метки: проза рассказ2022 ковры да свитера |
RIP |
|
Метки: music гении |
R.I.P. |
|
Метки: music гении |
СНЕГ |
|
Метки: поэзия стихи2022 |
АПРЕЛЕВКА |
|
Метки: поэзия стихи2022 |
Заочница |
|
Метки: поэзия стихи2022 |
. |
|
Метки: театр гении cinema |
ПРИЮТ |
|
Метки: ритмическая проза поэзия стихи2021 |
. |
Любимой разновидностью ментальной экскурсии для Баранова сделалось посещение учебных заведений, к которым он не имел непосредственного отношения.
В относительно молодом возрасте ему дважды удалось проникнуть даже в НИИ, причем, одно из них было засекречено, и комсомольскому вожаку, пригласившему Баранова провести тематическую часть дискотеки, потом за это дело, с его собственных слов, дали прикурить.
Он хорошо помнил тот сентябрьский вечер, матовый, дымчатый, в любой момент готовый расслоиться клочьями дыма…
Делая пересадку в центре города, Баранов методично опрокинул две рюмки водки в нелепой "рюмочной", открытой на месте столь же нелепого магазина люстр.
Подъезжая к учреждению, он был уверен, что ему в последнюю минуту откажут, однако всё прошло гладко. Баранов отбубнил текст, написанный от руки на трех листах ватмана и незаметно во время танцев прошмыгнул мимо вахтера на остановку, где ему долго пришлось ожидать единственный троллейбус, каким можно было добраться в этот район, отдаленный настолько, что многие могли прожить всю жизнь, так ни разу и не побывав в этой части города. Он и сам потом не всегда верил, что очутился там наяву, а не во сне.
Второе НИИ было куда демократичнее. Классический "аквариум" с готовым сценарием телефильма. Пьющий коллектив, жены, называющие мужей по фамилии с приставкой "мой". Вылазки на моторной лодке, как правило, куда-нибудь совсем рядом, на ту сторону большой реки, огибающей город, как казалось Баранову, с левой стороны. Больше ничего Баранов и не запомнил. Языком общения для сотрудников служили цитаты из фильмов и книг.
Новых знакомств не возникало десятилетиями. Озираясь на фасады многоэтажных особняков, Баранов мысленно бродил по внутренним коридорам и лестницам, расположение которых не имело никакого значения, прислушиваясь к гомону совещаний, к репетициям самодеятельности, к звону посуды в столовой.
Он замечал, как в распоряжение ВУЗов постепенно переходят отслужившие своё дворцы культуры, куда новые студенты подъезжают на собственных машинах. Под гнетом новизны ему припоминалось первое посещение техникума в сопровождении двоюродного брата, приехавшего на побывку из армии. Какие-то коренастые, улыбчивые парни в полосатых рубашках румынской фабрики "Шумован", в малиновых махровках. Почему-то похожие либо на артиста Збруева, либо на ефрейтора Збруева.
В торговое училище, где якобы играл на барабанах младший сын одного начальника, давнего друга семьи Барановых, он заглянуть так и не осмелился.
В общем, впечатлений было немного, и все они, так или иначе, касались жизни других людей, общей судьбы поколения, огибающей Баранова, как река большой город.
Приблизительно представляя, чем занимаются эти люди, получив диплом, Баранов наводнял кулуары ВУЗов персонажами Эдгара По, Амброза Бирса и Кафки, которые вели себя так же неуместно, как советские студенты в рассказах этих писателей, двое которых, зачем-то педалирует данное обстоятельство в разговорах со мной Баранов, американцы.
|
Метки: проза рассказ2022 ковры да свитера |
. |
Такое могли сказать только во сне, тем не менее, оно было сказано наяву. Ровно сорок восемь лет назад, исчерпав другие аргументы, голос в трубке отчетливо вымолвил "не забывайте, месье, что вы говорите с кагуляром".
Звонил Носов, музыкант-алкоголик, чьи киношные угрозы не стоили ломаного гроша, равно как и рассказы про "солидных людей", с которыми он отсиживал год за труболетство.
Дело было в ином, в совсем ином. За свои пятнадцать лет, как ему тогда показалось, Брянцев не слышал про кагуляров целую вечность. Хотя прошло от силы лет семь. Тема людей в черных колпаках, людей, которые на слово "салют" отвечают серьезно и хором, осталась в прошлом десятилетии вместе с Фантомасом и призраком Моррисвилля.
Безнадежно отстающий от времени из-за пьянства, и от этого никому не интересный, Носов возвратил Брянцеву "Тени над Нотр-Дам", которые сто лет нигде не показывали.
Брянцев не был уверен, что с того звонка прошло именно сорок восемь лет. Возможно, что и меньше. Все равно много, растерянно подумал он, глядя на тумбочку, где когда-то стоял телефон производства ГДР, сменивший трофейный, изготовленный в Рейхе, аппарат.
Ну да - "Бланшар ждёт вашего звонка". Фраза-пароль, которая в будущем поможет тебе вычислить единомышленника. Символизм часовых механизмов, который просто запоминается, не поддаваясь полной разгадке. За что именно заплатили жизнью профессор Сонелли и комиссар Рошамбо, какие тайные практики нечестивых кагуляров могли в случае огласки прогреметь на весь, столь богатый пороками, предвоенный Париж?
Обретение через утраты - в этом состояла суть операции, так и не получившей название от того, кто пустил её в ход.
Появление Рошамбо в жизни Батиссьера, вот чему завидовал Брянцев. Неуклюжий и старомодный инспектор-идеалист, похожий то на Дзержинского, то на Дона Кихота, излучал потусторонний оптимизм ангела-хранителя или князя-идиота.
Стоило Брянцеву припомнить, как тот окликает журналиста перед поездкой в замок, завершившейся успешным изъятием архива, как моментально наступала либо умеренная весна, либо совсем ранняя осень. Времена года, менее всего, связанные с чем-то непоправимым и вредным для психики.
|
Метки: проза рассказ2022 ковры да свитера |
