Медицинские термины порой на редкость звучны и ёмки. Особенно старые, придуманные ещё до повального увлечения политкорректностью и толерантностью. В психиатрии то же самое. Сказано, что тут психопатия — и всё сразу ясно. Даже далёкому от медицины человеку. А то ишь ты- расстройство личности. Что за личность, кто её посмел расстроить?

Или те же степени олигофрении: дебил, имбецил, идиот... Нет, тут надо делать различия: если доктор сказал, что дебил — значит, речь идёт о лёгкой степени умственной отсталости, а если министр иностранных дел выразился — значит, человека огорчили. А конституциональная глупость (которая раньше ещё более звучно называлась — салонный дурак)?

Ну это что касается общеизвестных терминов. Есть и менее распространённые, хотя по-своему интересные. И незаслуженно затёртые. Если, например, большинство из вас знает, что амбидекстер — это человек, которому пофигу, в какой руке держать пипидастр, то кто такой фершробен?

Если перевести с немецкого (а психиатрия XIX века очень широко пользовалась терминами немецкой школы), то verschroben — это чудак. Ну хорошо: вывернутый, взбалмошный, свихнувшийся, сумасброд, капризный, придурковатый — что больше нравится? Впервые про таких вот раздражающе странных людей упоминал в 1845 W. Griesinger (это не тот, который колбас делает, если что). Мол есть такие. Большие...хм...оригиналы: то педантичны до последней запятой, то лёгкость у них в мыслях необычайная, то холодны и апатичны, то непонятно с чего веселы, то прут, как на буфет, то что-то вяло мямлят.

А в 1891 году J. Koch в монографии «Die psychopathischen Minderwertigkeiten» («Формы психопатической неполноценности») уже более подробно и обстоятельно (ну немец же) описывал фершробенов: «на лице словно бы имеется особая печать, отличающая их от обычных людей, - они сумасбродны (досл. - «вывихнуты» - нем. «verdreht»), церемонны, чопорны, напыщенны, вычурны, неестественны, скованны, неловки, нелюдимы». Окончательно же этот термин ввёл в психиатрический обиход К. Birnbaum в 1906.

Итак, кто же такие эти фершробены? С ними наверняка любой из вас в жизни встречался. Просто вряд ли специально делил всех чудаков на особые категории: мол, этот чудак на букву «Му», этот просто ёжика на «вы» называет, а у этого по жизни голова со смещённым центром тяжести. Так вот, фершробены чудят не по своей воле. Они, может быть, и рады были бы как-то иначе себя вести — просто не умеют и не знают, как это — иначе. Это не чудачества, скажем, истерической личности, которая блистает перед публикой, и чем больше внимания привлекает, тем больше заводится. Нет, фершробен таков всегда, вне зависимости от того, один ли он или на публике.

Фершробена от прочих чудаков отличает некая отстранённость: он не от мира сего, он тут как бы не при чём, он тут турист, он тут проездом. Потому, вроде бы, и контактирует с людьми много и часто, но близко не сходится: случайные попутчики, можно с ними потрепаться, можно выпить, можно даже интим изобразить, но к чему лезть в душу другим и уж тем более пускать к себе? Соответственно и держат себя то подчёркнуто официально, то вдруг панибратский режим включают — при этом чаще всего ни малейшего сомнений в собственной адекватности. Да и самооценка ни разу не страдает: она стабильно повышена.

Родные? Ну да, есть. Номинально. Привычно. Удобно. Иногда достают. Но причём тут какие-то сильные чувства или, упаси мироздание, привязанности? Уйти от них и жить одному? Можно, но как-то некомфортно, придётся многое самому делать, так что пусть лучше будут. Главное, чтобы с глупыми вопросами и предложениями не лезли.

Речь и жесты обращают на себя внимание и могут кому-то (особенно противоположному полу) показаться поначалу интересными, неординарными. Но потом приходит понимание, что движения и жесты угловаты и идут в диссонансе с эмоциями, сами эмоции прохладны и выхолощены, а речь... Да, говорить они могут помногу, особенно на абстрактные темы, но не сказать, чтобы всегда по делу — чаще, как принято выражаться, гонят. А уж о себе и о своих чувствах и переживаниях так и вовсе особо не расскажут — свернут на другую тему или так растекутся мысью по древу, что лучше бы и не спрашивали.

Противоположным полом фершробен интересуется, но как бы издалека и слегка абстрактно. Порой — с усталым интересом энтомолога: ну а это у нас что тут? Оно тоже понятно: проявишь интерес сильнее — так потом не отмахаться, надо будет пускать в личное пространство, чего бы не хотелось. Родни вон уже с головой хватает...

При этом не стоит полагать, что такие чудаки сплошь выброшены на обочину жизни: нет, многие из них и профессией неплохой овладевают, и, если найдут свою нишу, где их не будут за эти чудачества особо шпынять, вполне неплохо себя чувствуют. Правда, довольно часто, особенно в зрелом возрасте, ходят по врачам с необычными (характерными больше для ипохондрика) жалобами — но в основном затем, чтобы убедить себя: все доктора идиоты, официальная медицина — зло, и надо либо искать целителей и экстрасенсов, либо придумывать собственные способы лечения. И ведь придумывают. И носятся с ними, как ... ну вы в курсе.

Откуда они берутся, эти фершробены? Я не зря упомянул, что все они — чудаки на букву«Ш». Дело в том, что такому особенному складу личности и такому особенному поведению есть три причины. Первая — это шизоидная психопатия, то есть данное с рождения болезненное заострение черт характера по шизоидному типу (про неё я писал). Вторая — это последствия перенесённого обострения (шуба, как раньше такое принято было называть) шизофрении, которое и изменило личность, вызвало вот такой особенный её дефект. Причём шуб этот может быть один-единственный в жизни: был и прошёл, а чудаковатость осталась навсегда. И третья — это один (на самом деле несколько, но не суть) из видов шизофрении, которая протекает без характерных для классики обострений с бредом и псевдогаллюцинациями, а ограничивается симптоматикой, больше похожей на невроз, но при этом исподволь подтачивает личность, приводя к такой вот чудаковатости. Кстати, так нелюбимая диссидентами и либералами вялотекущая шизофрения — из этой же оперы.

Ну как, узнали кого-нибудь из своего окружения?

P.S. Мой проект «Найди своего психиатра» начал работать. Поэтому, если вдруг возникла необходимость и нужна помощь или консультация — заглядывайте, изучайте и обращайтесь.

P.P.S. Статьи по психиатрии, психологии и всему, что касается этого направления, мы решили дублировать в Яндекс Дзене — вдруг кому удобно смотреть их там

https://dpmmax.livejournal.com/878820.html

Сегодня просто какой-то день демонстрации закона парных случаев.Сначала младшая дочь, собираясь в школу, что-то долго искала в своём рюкзаке — было подозрение, что ещё чуть-чуть, и она сама туда канет.

Потом уже Оксана вспомнила, что неделю назад мы покупали пару батареек для беспроводной мыши, и неплохо бы этой мыши вставить. Вот только где эти батарейки? В сумочке? В моей? Нет, только не это. Легче новые купить, чем эти найти. Что? Безумству храбрых? Но экономных? Без карт, лопаты и эхолота?

Но потом всё же решилась на тотальную ревизию. И я, пока она извлекала из сумки её содержимое, вспомнил строки песенки Леонида Сергеева:

Восемь сталинских пальто,

Из свиньи морской манто,

Сорок пачек папирос,

Лак для рук и для волос,

И подзорную трубу,

И подзорную трубу,

И подзорную трубу,

И еще одну трубу,

С боем матерным часы,

Безразмерные трусы,

Сорок пачек табака,

Литр спирта для рывка,

Дедушкины валенки,

Да не подшиты, стареньки,

Фотографию жены,

Карту Родины-страны,

Бронебойный керогаз,

Мытый тещей унитаз,

Самогонный аппарат

(Не, его кладу назад),

Полуспальную кровать,

Гвоздь, чтоб в зубе ковырять,

Тесто с ношенным плащом,

И еще, еще, еще, еще, еще, еще...

Нет, явно изготовители сумок, особенно женских, что-то там знают про дополнительные измерения, свёрнутые пространства и прочую неэвклидову геометрию.

А потом мне подумалось вот о чём. Эти самые сумки путешественников, этот тёмный мешок Риххири Гачилло Вука — в общем, все эти фэнтезийные гаджеты, тешащие личное хомячество героя и способные вместить морской контейнер — они ведь всяко объёмнее наших сумочек и рюкзачков будут. А про навигацию по содержимому такой сумки я читал, помнится, только у Константина Муравьёва в его серии «Где-то там». Остальные, вроде, просто копались в такой сумке в поисках необходимого.

Я вот думаю — и как же они это самое необходимое находили-то? Тут в обычно-то сумке потеряться можно, а уж в волшебной... Да, тяжела и неказиста жизнь героя-фэнтезиста...

P.S. Мой проект «Найди своего психиатра» начал работать. Поэтому, если вдруг возникла необходимость и нужна помощь или консультация — заглядывайте, изучайте и обращайтесь.

P.P.S. Статьи по психиатрии, психологии и всему, что касается этого направления, мы решили дублировать в Яндекс Дзене — вдруг кому удобно смотреть их там

https://dpmmax.livejournal.com/878384.html

Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот это новое», но это было уже в веках, бывших прежде нас © Книга Екклесиаста

Вполне подойдёт для эпитафии сэру Велосипеду, не пережившему очередной попытки его изобрести, не правда ли? Правда, кого это остановит?

Напоминаю: мой проект «Найди своего психиатра» начал работать. Поэтому, если вдруг возникла необходимость и нужна помощь или консультация — заглядывайте, изучайте и обращайтесь.

Вот и глядя на ажиотаж вокруг идеи дофаминового голодания, на эти искорки в глазах его новых адептов, закрадывается подозрение, что чья-то церебральная инсектофауна устроила флешмоб с фейерверками. Впрочем, давайте попробуем разобраться: вдруг это «ж-ж-ж» из Кремниевой долины неспроста?

Автор тренда — психолог, помощник профессора клинической психиатрии Калифорнийского университета в Сан-Франциско Кэмерон Сепа. Центральная мысль такова: у нас появилось слишком много способов быстро и легко получить выброс дофамина. Как у тех крыс с электродами в мозге, дорвавшихся до педали.

А человек (впрочем, как показывают те же эксперименты с лабораторными животными, не только он) устроен так, чтобы двигаться по пути наименьшего сопротивления. И если чего-то можно достичь без лишних телодвижений, ели есть какой-то лайфхак — зачем себя лишний раз утруждать?

Если смотреть на всю цепочку (потребность — мотивация — действие — результат — эмоция), то дофамин играет роль не только конфетки за хорошее поведение на заключительном этапе. Нет, он работает и на всех предыдущих — помогая навестись на цель, отсекая мешающие её достижению препятствия в работе самого мозга, усиливая работу тех его отделов, которые должны помочь решить задачу — в общем, действует системно.

Но если сравнить, сколько того дофаминовых конфеток выдаётся в результате решения какой-то реально сложной задачи (будет ли задействован исключительно умственный труд, или надо будет поработать ещё и руками-ногами — не принципиально) и от прохождения уровня какой-нибудь компьютерной игры, или от часика-другого присутствия в соцсетях, или от активного просмотра ролика порно — разница в количестве выброса дофамина окажется несущественной. И умом-то человек может понять, что надо бы перестать заниматься ерундой, а вместо этого произвести отрыв афедрона и сделать что-то реально полезное, но на эмоциональном... а зачем? К чему этот подвиг, ты же и так гирой и пабидил ©? Боле того, выявилась даже корреляция между уровнем дофамина и степенью прокрастинации — мол, чем первого больше, тем вторая сильнее. Правда, не у всех, но есть ведь над чем задуматься?

Вот Кэмерон Сепа и предложил: мол, хватит жить как придётся, давайте жить как попало! Ну то есть надо бы уровень дофамина-то снижать. А то ходят все вокруг сплошь аддиктивные и прокрастинирующие, ни на что полезное их не сподвигнешь, да ещё и жалуются на вялость, усталость и плохое настроение. Только веерные отключения интернета спасут родину и повысят рождаемость! А если серьёзно, то вот пункты предложенной им, если можно так выразиться, дофаминовой диеты:

Надо быть скромнее в следующем:

Интернет. Есть у тебя 12 часов на бодрствование и работу — вот и посвяти работе и полезным делам хотя бы 4 часа, и в соцсети в это время чтоб ни-ни!

Компьютерные игры

Еда. Не вся подряд, но вот пиццу, чипсы, тортики и шоколадки, сладкую газировку стоит урезать или вовсе убрать.

Никотин, алкоголь, кофеин, наркотики, психостимуляторы — скромнее, скромнее надо быть, товарищи.

Онлайн-покупки и азартные игры.

Острые ощущения.

Порно.

Как распределять эти ограничения по времени. Кэмерон Сепа предлагает такой график:

От одного до четырёх часов в конце дня, в зависимости от работы и семейных дел.

Один выходной в неделю.

Два подряд выходных в квартал.

Неделя в год (к примеру, в отпуске).

Почему я помянул царя Екклесиаста в самом начале? Да потому, что, по сути, Сепа не предложил чего-то принципиально нового. В большинстве религий (не забываем, что в своё время они играли роль не только опиума для народа, но прежде всего роль воспитания, поддержания морально-нравственных норм и регулирования общественных отношений) все эти принципы и ограничения прописаны. И можно не уходить в монастырь и не практиковать випассану. Вспомните те же посты в христианстве. Ведь это лишь в последние лет сто (ну может, чуть поменьше) пост стали рассматривать всё больше как ограничение в определённых видах еды. Изначально-то смысл его был шире и глубже. Это потом куда-то выветрился дух и осталась буква.

Я не агитирую ни за религию, ни против неё. Просто обращаю внимание, что всё это уже было. Заслуга Кэмерона Сепа в том, что он нашёл для старой идеи (рациональной, между прочим) новый фантик. А что — свежо, обыграно не вокруг навязших в зубах старых догм, а с использованием модных нейробиологических теорий. А главное — упрощено (по сравнению с теми же религиозными текстами) донельзя. И неискушённый пользователь возопил: «Да, да, это круто, дайте две!» И вот уже у тренда появилась масса последователей. Даже фанатиков. Впрочем, посади дурака на дофаминовую диету — он и себе мозг сломает, и другим вынесет. А о золотой середине, которая в этом случае находится где-то между фрустрацией, пресыщенностью и аддикцией, мы поговорим как-нибудь потом. При случае.

P.S. Статьи по психиатрии, психологии и всему, что касается этого направления, мы решили дублировать в Яндекс Дзене — вдруг кому удобно смотреть их там

https://dpmmax.livejournal.com/878118.html

Хотим мы того или нет, а компьютерные игры давно и прочно заняли в нашей жизни своё место. А раз так, то они вполне закономерно стали объектом научных исследований, поскольку научная братия — те ещё умельцы удовлетворить своё любопытство, а уж если под это грант выделят, так вообще всё шоколадно.

Результаты исследований выходят самые противоречивые: то выясняется, что игры снижают общий уровень агрессии у подростков, то, напротив, обеспечивают рост раздражительности за счёт формирования астении, то их как отвлекающий фактор при эмоциональном выгорании рекомендуют, то, наоборот, предостерегают от формирования дофаминовой петли и, соответственно, зависимости от этих самых игр.

А ещё учёные порой сами балуются созданием компьютерных игр. И вовсе не в свободное от работы время, а прямо на работе и за деньги. Поскольку, как уверяют они, такая игра — часть научного процесса.

Во всяком случае, так поступили американские коллеги из университета Нью-Йорка. Игра, которую они создали, использовалась ими для диагностики в наркологии. Вернее, среди тех пациентов, которые употребляли опиоидные наркотики, и на момент исследования находились на реабилитационном лечении.

Основная сложность такого лечения — высокий процент рецидивов, то есть возвращения пациента на иглу. Поэтому докторам и хотелось бы знать, у кого такой риск выше — тогда и позаниматься можно человеком плотнее, и курс лечения продлить.

Faeces quaestio! — сказали учёные. Есть у нас тут одна мысль, и мы её думаем. Вернее, уже придумали. И даже воплотили. Пусть пациент сыграет в нашу компьютерную игру. Там ничего сложного и нудного — напротив, игрушка огонь. Вроде азартной игры, со ставками и джек-потами. Фишка в том, что если ставить по чуть-чуть, то риски где-то 50 на 50. Но и выигрыш не особо крупный. А вот если ставить больше — тогда можно сорвать большой куш. Но и продуться в пух и прах заметно легче.

Отловили они 70 пациентов Госпитального центра Беллвью в Нью-Йорке и предложили сыграть на виртуальный интерес — мол, всё равно лечение от наркозависимости тут проходите, заодно и развлечётесь. Ну а мы вам заодно тесты предложим, анамнез соберём. А в качестве контрольной группы нашли 50 добровольцев, которые никогда наркотиками не баловались.

Итог, изложенный в статье для JAMA Psychiatry, таков: те, кто больше рисковал в игре, чаще пили шампанское срывались, то есть нарушали процесс антинаркотической терапии.

«Наше исследование показывает, что компьютерные диагностические тесты могут предложить новую полезную возможность», — поясняет центральную идею ведущий автор исследования Пол Глимчер. При чём тут игрушка? Дело в том, раскрывает он карты, что в процессе лечения от зависимости пациенты могут испытывать своего рода «взлеты и падения»: в отдельные моменты они демонстрируют решимость в желании избавиться от пагубного пристрастия, но временами готовы рискнуть проделанной работой ради мимолетного удовольствия. А игра словно вскрывает эти потаённые тенденции.

P.S. Мой проект «Найди своего психиатра» начал работать. Поэтому, если вдруг возникла необходимость и нужна помощь или консультация — заглядывайте, изучайте и обращайтесь.

P.P.S. Статьи по психиатрии, психологии и всему, что касается этого направления, мы решили дублировать в Яндекс Дзене — вдруг кому удобно смотреть их там

https://dpmmax.livejournal.com/877830.html

Продолжим традицию книжной субботы? Сегодня припас для вас короткую форму — рассказ Эдуарда Ластовецкого «Партитура Иерихонских труб». Рекомендую. Ну и напоминаю, что начал свою работу мой совсем не литературный, а вполне себе врачебный проект «Найди своего психиатра» Традиционная же просьба — делитесь в комментариях своими литературными находками.

- Мама, кто это? – на экране телеканала «Культура» солист истово терзал скрипичные струны и оркестр за его спиной держал постамент грифа на недосягаемой высоте.
- Это скрипач, сынок.
- Мам, я тоже так хочу, я его слышу! – мать тихо ойкнула – Отец!
- Что ты слышишь, малыш?
- Музыку, пап. Внутри. Она что-то говорит, но я не понимаю.
- Понятно… Мать, завтра в музыкальную школу надо сходить, пусть его прослушают и скажут, годится он для такой судьбы или нет.
- Но отец…
- Два раза я повторять не буду. Хватит с нас одного военного в доме.

- Попробуй так, я возьму ноту, а ты повторишь её голосом, споёшь «ля», хорошо? – молодая преподаватель поправила очки на носу и нажала «ля» первой октавы на фортепиано.
- Ну, давай, ты же можешь – она улыбнулась, мать и отец за спиной мальчика затаили дыхание.
- «ля-яя»… - теперь вот эту, изящная женская кисть взяла «до».
- «ля-яя». – вот эту, вот эту, вот эту…
- Хорошо, малыш, а теперь выйди в коридор, отдохни, а мы пока поговорим с твоими мамой и папой. Ты молодец.
- У вашего сына Дар… Поверьте моему опыту, дети с абсолютным слухом не редкость, но в мальчике есть что-то такое, что способно принести ему подлинное величие. Его примут без колебаний, нужно лишь ваше согласие в письменной форме. До начала учебного года два месяца и я готова предварительно позаниматься с ним, так будет легче осваиваться.
- Вы говорите так, словно уже всё решено!
- Тихо, мать. А как же общеобразовательные предметы?
- Общеобразовательный курс преподаётся у нас так же, как и в обычной школе, но профильными предметами будут музыкальные – инструмент в первую очередь, сольфеджио, музыкальная литература и дополнительный инструмент. Правда, аттестатов у нас выдаётся два в случае успешного окончания лицея – о среднем образовании и начальном музыкальном. Скажите, вы согласны?
- Я даже не знаю….
- Мать, давай-ка мы с тобою всё переварим, обсудим и поговорим с ним. Разъясним, как сумеем и если он не передумает – пусть учится.

- Отец… я боюсь. Талант – это чудовище, беспощадное к судьбе. Он ведь у нас единственный ребёнок…
- Ну что ты раскаркалась, как старуха на паперти, ей-Богу! Будет лучше, если он проживёт свою жизнь бесчувственным дебилом, ничего не поймёт и не оставит следа за собой, а будет потом деревом, прости Господи! Вот же ж ересь-то какая на ум полезла от твоих страхов! Помнишь, как ты слушала мои песни под гитару, там у речки под старым вязом? Не помнишь уже? А я вот помню твои глаза, навсегда запомнил! Он тоже имеет право полюбить, мать.
- Я так боюсь за него…
- Я тоже. И потому пусть он выбирает свою судьбу сам. А мы поможем и поддержим, это единственное, что мы можем для него сделать.
- Ладно отец… Нужно будет купить скрипку и всё, что там полагается к ней. Свободных инструментов в школе нет. Надо выбрать получше.
- Ирина Ивановна сказала, что «восьмушки» - все одинаковая древесина, получше надо будет выбирать позже.
- О как… Ты уже оказывается всё решил!
- Нет мать, я просто уточнил детали. А решать ему.

- Ты кто такой? Куда идёшь? Чего молчишь? Отвечай! – Хмурая девчонка без шапки, ростом чуть пониже Олега упёрлась ему рукой в грудь.
- Где живёшь? Как зовут? Что это у тебя такое?
- Олег. Это скрипка. А тебя как зовут?
- Скрипка… А меня не зовут! Я Таня! Меня все знают!
- Я не знал. Будем знакомы, Таня.
- Знакомы… вот ещё! Зачем тебе скрипка?
- Играть. Я учусь на ней играть.
- И что, получается?
- Могу показать.
- Ты дурак что ли? Пошли во двор, там покажешь.
Старушки на лавочке детской площадки навострили уши – кто-то у подъезда наигрывал скрипичные пассажи несложной пьесы. Таня нашла в футляре кармашек для канифоли и с удовольствием нюхала смолу, истёртую конским волосом, поглядывая на движения смычка.
- Вот, - Олег опустил скрипку. Как тебе?
- Нормально. А я мотоциклы люблю! У меня папа каскадёр и у него в гараже настоящий гоночный мотоцикл! А скрипка твоя мне нравится! Сыграешь мне ещё потом, ладно?
- Хорошо. Раз тебе нравится, буду играть.
- Ну всё, привет! У меня дела! Если что, я – Гроза, меня тут все знают!

Олег вышел из подъезда. Изящный обтекаемый скрипичный футляр удобно пристроился за спиной, мост, не влезавший в него торчал из кармана. Сегодня днём ему предстояло играть на вступительном экзамене перед комиссией консерватории, и хотя всё было выучено до последней ноты, он волновался. Фотография Тани, сделанная тайком во дворе год назад была аккуратно спрятана под фетром футляра. Он почти пересёк двор, как вдруг за спиной раздался знакомый звонкий голос: - Стой!
Олег обернулся – Таня, затянутая с головы до пят в кожу и защитные доспехи держала в руках шлем.
- Далеко собрался?
- Привет – Олег улыбнулся, - на экзамен, у меня сегодня поступление.
- А я уже поступила, на мехмат МГУ! Смотри, какой подарок предки сделали – между машин на дворовой стоянке изящно расположился мотоцикл, на обтекателях и никелированных деталях которого весело бликовал свет.
- У меня теперь свой конь!
Олег вздохнул и снова улыбнулся.
- Прокатишь?
- Легко! Надевай! – Таня вытащила из заседельного кофра второй шлем и сунула в руки Олегу – Здесь застегни, а вот тут подкрути.
- Угу.
- Поехали, докачу тебя до твоего экзамена, я всё равно сегодня свободна.
- А хочешь послушать, как я буду играть?
- А меня пустят?
- А я попрошу, чтобы тебя пустили, как родственницу – Олег засмеялся – И пустят.
- Какую ещё родственницу? – Таня подозрительно нахмурилась.
- Ну, как сестру. Тебе же нравится, как я играю.
- Ладно, поехали. Я подумаю.

- Олег Владимирович Вишневецкий! Приёмная комиссия к сожалению вынуждена огласить свой вердикт по результатам Вашего экзаменационного выступления. С глубоким прискорбием мы сообщаем Вам, что вы приняты на первый курс. Поздравляю! – сухой старичок с седыми кустистыми бровями не моргая смотрел на Олега. – Консерватория моё дитя, здесь мой закон и мои правила, малейшее нарушение или отступление карается отчислением без объяснения причин. У студента есть только один выбор - или умереть, или исполнить волю преподавателя, третьего не дано, Вам это понятно?
- Понятно, Владимир Иванович.
- Оркестром я дирижирую лично и горе тому, кто посмеет сфальшивить или отстать хоть на такт!
- Ступайте и помните – Ваш инструмент – единственный господин вашей жизни. Свободен!

Олег читал ноты, когда в дверь позвонили. На пороге стояла Таня.
- Салют. Войти можно?
- Конечно. Что-то случилось?
- Да нет, всё нормально – Таня помялась, - в общем, у нас завтра сходка клубная, а у меня день рождения – Олег хлопнул себя по лбу – хочешь, поехали с нами, отметим на природе?
- Я бы рад, только я там никого не знаю.
- Ничего, я познакомлю. Ребята у нас там все хорошие, ты только скрипку с собой возьми, для меня.
- Хорошо.
- Всё, я тогда зайду за тобой.
- Как там у тебя в институте?
- Да всё нормально, лекций невпроворот. До завтра.

Две насыпи железнодорожных полотен расходились от стрелки в стороны, образуя небольшую впадину между собою, чем дальше от соустья, тем шире поляна разбегалась травянистыми кудрями. Под висевшей рядом бетонной эстакадой хаотично расположились мотоциклы, с колясками и без, от кастомных растабайков, сделанных на заказ и тяжёлых солидных «голдвинов», до всевозможных дорожников, «ракет» и «зажигалок».
На маленьких газовых горелках грелся глинтвейн, сыр, колбасу и помидоры уже нарезали, живописно одетые байкеры деловито клубились, кто-то даже затеял импровизированный волейбольный круг.
Таня аккуратно остановилась под эстакадой.
- Приехали. – Из толпы приветственно махнули руками несколько человек.
- Идём знакомиться.
Таких людей Олег видел не раз, но попасть в самую гущу байкеров ему довелось впервой.
Рядом с Таней появилась девушка в кожаной куртке с символикой клуба и в бандане, из-под которой выбивалась копна густых рыжих волос.
- Так это и есть твой «Паганини», Гроза? – насмешливо растягивая слова, девчонка цепко оглядела Олега с ног до головы.
- Цыц, Веретено – в груди у Олега ёкнуло. – Он наш гость, а сыграть может и получше Паганини.
- Ну, так пусть сыграет, а мы и послушаем – Веретено засмеялась, - а то вдруг это всё для вида у него.
- Сыграешь? – Таня с прищуром посмотрела на Олега.
- Сыграю. – Олег открыл футляр и тут кто-то из байкеров, дородный бородатый парень с перстнями на пальцах опередив Олега взял скрипку в руки.
- Паганини, так Паганини – пробасил он, бросив на Веретено быстрый взгляд, с неожиданной ловкостью и точностью раскрутил три колка, отцепил машинки и оставив одну струну нетронутой, повернулся к Олегу.
- Я сам когда-то пробовал, уважь нас, - снятые струны в его широченном кулаке выглядели одинокими нитями судьбы, вырванными из чьей-то жизни.
Олег заиграл. Тональность «баска» изменилась, но он пробовал играть на одной струне, подражая великому исполнителю и теперь это пригодилось. В нём всё дрожало, смычок рвался в руке, соната не оставляла ни малейших надежд сохранить пальцы.
Толпа байкеров молчала, разговоры прекратились, все смотрели на Олега, глинтвейн вскипел и залил горелку, на это никто не обратил внимания.
Последний пассаж, подушечки пальцев разодраны в кровь и сама струна из жёлтой превратилась в бордовую, Олег подносит к носу смычок, нюхает волос.
Крякнув, бородач осторожно кладёт струны в футляр, отходит в сторонку с телефоном в руке.
- Ну что, понравилось? – Таня смотрит на Веретено, та молча кусает губу, разворачивается и идёт к стоянке байков.
- Слушай, Гроза, у меня для тебя подарок есть небольшой – басит вернувшийся бородач, поглядывая на Олега, есть столик на двоих в клубе джазовом, может покажешь ему наше гнездо?
- Ладно, - Таня кивает Олегу – идём.
- Стойте, чёрт! – Веретено подскакивает к Олегу, суёт ему в руку что-то, - На удачу тебе - и ныряет в толпу. В руке у Олега маленькая серебряная подвеска в виде вороны, держащей в лапах пятиконечную звезду.
Таня улыбается – Поехали, Паганини, отметим мой день рождения сами.

- Олег, у меня завтра соревнования, поехали, посмотришь, я как раз сдала сессию, не каталась правда долго, но ничего, может мне повезёт – Таня тщательно перебирает кофр, укладывая покомпактнее его содержимое.
- У меня завтра экзаменационный концерт. Не получится.
- Чёрт! Ну и ладно, чёрт с ним, сама справлюсь!
- Тань… Возьми вот с собой – Олег протягивает талисман, подаренный Веретеном, - положи его под седло, вдруг поможет. Мне завтра играть, но я всё равно буду там с тобой, на соревнованиях – Олег несмело улыбается, Гроза смотрит на его руку, берёт в свои ладони, сжимает несильно и глядя в сторону говорит – А я буду с тобой, на концерте. Что бы ты там ни сыграл. А потом заеду за тобой.

Олег стоит у ограды здания консерватории, Тани нет, вообще улица пуста, ни машин, ни мотоциклов, в душе неспокойно, какая-то тяжесть, появившаяся сразу же после окончания концерта не даёт думать спокойно, Танин телефон не отвечает, Олег не помнит ни одного случая, когда она намереваясь сделать что-то, не выполнила своего обещания. Сомнение и тревога, он набирает домашний телефон Тани.
- Кто это? – севший седой голос на том конце провода приводит Олега в смятение, он не узнаёт этот голос и ещё надеется, что ошибся номером.
- Олег, друг Тани.
- Таня в больнице, несчастный случай на соревнованиях – словно механический автоответчик голос Таниного отца лишает Олега жизни. – Навести её, может это поможет.
- Да… сейчас – Олег механически суёт невыключенный телефон в карман, стоит на улице не зная что делать и вдруг развернувшись, бросается обратно в здание консерватории.
Владимир Иванович ещё тут, он смотрит на бледного запыхавшегося Олега так, словно видит его впервые.
- Что случилось? – чеканно произносит дирижёр таким голосом, что у Олега встают волосы дыбом.
- Моя девушка… травма… попала в больницу… я, я должен помочь, я люблю её…
- Молчать!!! – Высокий старческий голос обрывает всхлипывания Олега – Довольно причитаний! Что с нею?
- Травма, её уже прооперировали, но состояние безнадёжное – ровно, бездушным голосом глухо произносит Олег, глядя в глаза старику.
- Владимир Иванович, как мне ей помочь?
- Ты исполнял ей хоть что-то, хоть раз в жизни?
- Да, не раз, ещё со школы.
- Жди здесь, я сейчас вернусь – Владимир Иванович покидает аудиторию, Олег безучастно остаётся стоять посреди класса, пустые пюпитры сиротливо теснятся в углу у рояля, Олег вдруг слышит визгливый скрип открываемой двери, словно у себя над головой, в носу щекочет, запах старой бумаги, плесени и земли, горло схватывает и Олег начинает кашлять, словно он вдохнул пыли. Глаза слезятся, Олег ничего не видит перед собой, Владимир Иванович осторожно касается его руки: - Олег! Олег, очнись!
- Я здесь.
- Бери пюпитр и вот эти ноты – в руках у дирижёра старая жёлтая бумажная папка с тёмными тонкими тесёмками, названия на папке нет, листы внутри сложены неаккуратно, края выступают наружу, закручиваясь по краям трещин, несколько листов опалены по углу, обратная сторона папки бурого цвета. Олег берёт ноты в руки и словно оказывается в оркестре – отдельные звуки настраиваемых инструментов, шёпот, смешки, восклицания, шелест партитуры, расставляемой на пюпитрах, негромкий стук каблуков, двигание стульев, дыхание. Хриплое, рвущееся дыхание, неровное, замирающее и словно из-под камня поднимающееся вверх, Оо-лег… О-лег… Оле…
- Сыграешь с листа в палате и сделай так, чтобы тебя не прервали, ты понял? Ты понял? – Старик нос к носу с Олегом, его круглые глаза горят жёлтым, он держит Олега за свитер на животе, - Отвечай!
- Понял, Владимир Иванович, - Олег выходит из оцепенения, его лихорадочно трясёт, пока он складывает пюпитр.
В больнице никого нет, на первый взгляд, у дверей реанимационной палаты сидит мама Тани в сбившемся на затылок платке, голова опущена, она что-то держит в руках, но Олег не видит, что именно.
- В палату нельзя, Вы с ума сошли, как вас вообще сюда пропустили! – медсестра прячет глаза, - немедленно покиньте отделение!
- Это моя невеста! – в голосе Олега что-то такое, отчего мать Тани поднимает голову и Олегу кажется, что у неё нет глаз – два чёрных провала на лице.
- Впустите его, это уже ничего не изменит – голос дежурного врача сух, медсестра обречённо машет рукой – под Вашу ответственность!
- Да, да, под мою – врач смотрит на Олега, потом отворачивается к окну, - Неважно.

К счастью, Таня в палате одна и тут есть стул. Одним движением Олег стряхивает скрипичный футляр с плеч, ставит стул к двери так, чтобы было невозможно опустить ручку вниз и для верности припирает его пустой кроватью.
Таня хрипит, её словно нет под одеялом, тело вздрагивает, рука беспокойно тревожится пальцами, Олег вообще не чувствует её в палате, словно он тут один.
Пюпитр в центре комнаты, Олег раскрывает нотную папку, ещё не представляя, как он будет читать с листа в темноте, но его словно обдаёт ледяной волной – ноты светятся, листы исчерчены полностью, как бесконечный нотный стан и в заглавии каждого – непрерывно изменяющийся ключ, которого Олег не видел ни разу в жизни.
Даже не успев испугаться, Олег начинает играть.
Жуткая дрожь и вибрация пронизывают стены здания, самого Олега, только скрипка остаётся лёгкой, пред взором Олега – вся партитура бесконечности, смычок порхает и над его разумом что-то оглушительно смыкается, подобно бутону цветка. Олег на сцене, больше похожей на вершину горы, за его спиной – громадный оркестр, а впереди, на месте дирижёра – бледная, молочно-белая фигура, словно столп она упирается в землю и в небо, но Олег понимает – ни конца, ни начала у этого дирижёра нет.
Скрипка послушна, в мелодии темы и мощи вторящего оркестра проскальзывают угрожающие ноты, атмосфера сгущается, как грозовая туча и начинает втягиваться в бледного дирижёра, подобно яростному, неукротимому смерчу. Олег играет, пальцы словно сами по себе находят позиции, гриф светится оранжево-алым и с каждым звуком грозовая ярость становится всё дальше и тише.
В конце концов место дирижёра становится пустым, белая пыль, как мука канифоли оседает на кафедре, на скрипке и на самом Олеге, оркестр без управления начинает идти вразнос. Появляются фальшивые ноты, разлаживаются темы, исчезает единый такт, нарастающая какофония звуков наваливается на Олега огромным мешком, он пытается противостоять оркестру и тогда на его верной скрипке лопается струна, больно хлестнув по лицу, разрывая бровь и остановив непрерывие кошмара.
Таня дышит спокойно, ровно, датчики фиксируют сердечный ритм, Олег чувствует – его Гроза тут, в палате. В ней пока ещё не всё так как надо, ещё неуютно и хаотично, но уже тепло и спокойно, Олег кладёт скрипку прямо на пол, убирает стул от двери – мама Тани спит, привалившись к подоконнику, Олег аккуратно вынимает из её рук Танину детскую фотографию в рамке, кладёт в сумку.
- Господи, что с Вами? – медсестра с ужасом смотрит на Олега.
- Ничего, бровь поранил случайно – Олег понимает, что его измазанное кровью лицо не лучшее зрелище в храме медицины.
- Вы весь белый, седой абсолютно – медсестра закрывает себе рот рукой и бежит в палату.

- Здравствуй, Гроза – Олег сидит в изголовье Таниной кровати, пакет с фруктами и вкусностями он неуютно пристроил между ног, Таня улыбается, она похудела, глаза спокойно и тепло смотрят на Олега.
- Привет, Паганини – она улыбается, - ты чего лысый, так теперь модно?
- Да нет, просто что-то я лысеть начал, вот и решил – чего за хвост тянуть, сбрею наголо, так и привыкну быстрее, - Олег улыбается, как ты тут?
- Врач сказал, что он чудесами не занимается, поэтому меня выпишут через месяц. Чудаки они какие-то, сами вылечили, а теперь говорят, что они тут ни при чём, - Таня фыркает, - а тебе идёт лысая голова, ты солидно выглядишь, словно тебе под сорок. Сыграешь мне?
- Я больше не играю, Гроза.
- Как это?
- Ну так… Учиться я уже закончил, досрочно, экстерном. И вообще, я тебе хотел кое-что сказать.
- Чего ты там опять выдумал?
- Ты выйдешь за меня замуж?
- Я подумаю. Хотя ты на самом деле знаешь ответ.

https://dpmmax.livejournal.com/877804.html

Ну или психолога, психотерапевта — зависит от того, кому что нужно. Нет, задачи свести к нулю количество недообследованных я не ставлю. Всё гораздо проще. Давайте расскажу, для чего создан проект и как он работает. А также чем отличается (причём заметно) от имеющихся в сети медицинских агрегаторов.

Для чего этот проект. Бывают ситуации, когда нужна консультация, а то и помощь специалиста нашего профиля. А в диспансер идти как то... даже не то что боязно. Может быть, просто кажется хлопотным. Или с элементом лотереи: мол, на кого ещё попадёшь, да какое ещё будет у доктора настроение. А вдруг на учёт возьмут. В общем, много случайных факторов, которых хочется избежать. И сразу найти такого специалиста, чтобы и профессионал был хороший, и лично по душе пришёлся. Вот как раз эта задача — одна из основных для проекта.

Потому и специалистов, которые в нём участвуют, я выбирал как сам, так и по рекомендациям коллег, которым склонен доверять. Поэтому выгоды и преимущества, если записываться к ним на приём здесь, имеются:

доктор уже знает, когда и с какой проблемой придёт к нему человек;

сам человек будет направлен именно к тому доктору, который конкретно в его проблеме разбирается хорошо и охотно;

анонимность обращения за помощью будет гарантированно соблюдена;

время приёма будет выбрано такое, которое устраивает обе стороны.

Как это работает. Очень просто. Вы пишете мне (в личном сообщении или на мейл dpmmax@yandex.ru, либо пишете в WhatsApp +79879486850 ), вкратце рассказываете о проблеме, я записываю вас на приём — повторюсь, в то время, которое устроит и вас, и его. Захотели выбрать другого специалиста? Тоже не проблема, их есть в этом проекте. Нужен тандем психиатра и психолога? Вообще прекрасно, наши специалисты готовы так работать и уже так работают. Ну а записаться на повторный приём будет ещё проще. Можно ли огласить весь список, чтобы вы выбрали самостоятельно? Через некоторое время, полагаю, и такая возможность появится.

Сколько это стоит? Первичная (то есть когда вы в первый раз обращаетесь) запись стоит 500 рублей, запись на повторный приём — 300 рублей. Эту сумму вы оплачиваете при записи. Стоимость приёма самих специалистов (поскольку его они ведут анонимно и платно) может отличаться, но в среднем составляет около 3000 рублей, точную информацию вы получите ещё до того, как записаться.

Чем отличается проект от медицинских агрегаторов? Прежде всего, узкой специализацией — я не ставил цели впихнуть в него невпихуемое, а занимаюсь лишь тем, что сам знаю хорошо. Отсюда — большая прицельность и избирательность, как в выборе специалистов для проекта, так и в их подборе для того, кто обратился за помощью. Ещё один важный (на первый взгляд, лишь для докторов, но в конечном итоге и для пациентов) момент. Медицинские агрегаторы берут комиссию с оплаченного приёма, из-за чего с ними врачи работают не особо охотно и вынуждены в итоге либо повышать расценки, либо существенно снижать свои собственные доходы, либо добирать разницу назначением дополнительных услуг. В проекте всё прозрачнее. И доктора пришли в него охотнее.

Какова география проекта? На текущий момент в нём участвуют специалисты двух городов — Москвы и Тольятти. Но это только начало. Вскоре проект задействует и многие другие города страны. А может быть, и не только нашей.

Почему тут, а не отдельным сайтом? Исходя из принципа рациональности. Ведь основная моя аудитория — это как раз Живой Журнал. И все, кто когда-либо обращался за консультацией или с каким-то вопросом, делали это в основном тут. Либо писали на мейл, находя его в моём профиле. Почувствую, что есть необходимость — сделаю отдельный сайт. Благо доменное имя, ставшее, без ложной скромности, брендом, уже застолбил.

Мне только спросить, можно? Есть немало ситуаций, когда и развёрнутая консультация-то особо не нужна — так, вопрос-другой. И с одной стороны, можно понять желающего просить: он хочет сэкономить время, деньги, а то и всё вместе. С другой стороны, можно понять ведущих блоги докторов, которые принципиально на вопросы не отвечают: им-то зачем такая общественная нагрузка, да ещё и бесплатная? Вопрос, потом ещё вопрос — и вот уже целая развернутая консультация выходит. В этом проекте вопросы задавать можно. Но не бесплатно, хотя и недорого. Короткий (такой, который не потянет за собой пяток-десяток следующих, и ответ на который не займёт целой страницы) обойдётся в 300 рублей. Более обстоятельный — порядка 1000.

Я хочу поучаствовать в проекте, как это сделать? Участие грамотных коллег — психиатров, психотерапевтов и психологов — только приветствуется. Пишите, обсудим.

Комментарии отключены. Да, поскольку контакты я дал выше.

Кто рисовал картинку? Замечательный карикатурист Сергей Корсун kor_sun специально для проекта.

https://dpmmax.livejournal.com/877483.html

За годы существования психиатрии как отдельной дисциплины список болезней, находящихся в её ведении, существенно пополнился. И продолжает пополняться. С одной стороны, тут играют роль растущие возможности диагностики и неизбежно копящийся со временем пласт наблюдений. С другой стороны, процесс подогревается тщеславием учёных и докторов.

Ну как же: Кандинский и Клерамбо за собой синдром застолбили, Альцгеймер — целую болезнь; при упоминании шизофрении тут же вспоминается Эмиль Крепелин. А мы-то чем хуже? Тоже есть непреодолимое желание как-то наследить в истории медицины, и желательно без премии Дарвина.

Кем-то, вероятно, движет желание разложить всё по полочкам. Да так, чтобы все мельчайшие подробности клиники были отображены в названии. Ну примерно как в слове Hottentottenbegriffsstutzigstotternmutterbeutelrattenbedecktlattengitterm"order, если кто помнит Марка Твена, уверявшего, что немецкий язык — довольно лёгкий и простой, стоит лишь заинтересоваться.

Сложно сказать, что двигало теми, кто придумал термин «киберхондрия». Что за зверь, спросите вы? Ведь в международной классификации болезней его не встречается. Тем не менее, авторы термина уверяют, что это новый вид ипохондрии. И что появилось оно прежде всего благодаря интернету.

Ведь интернет — это не только онлайн-игрушки и возможность сделать с вашим луком нечто противоестественное. Это ещё и возможность нагуглить ответ практически на любой вопрос, вне зависимости от степени его идиотизма. Вы только представьте, какое раздолье для тревожно-мнительных личностей! Это до поликлиники не будешь по три раза на дню бегать, чтобы уточнить у доктора, почему вот сейчас в животе забурчало с какими-то новыми нотками, не то что два часа назад, в зобу спирает тоже как-то необычно, да и свербит в носу явно не к добру. А интернет — он всегда под рукой. Спросил — и ужасайся себе на здоровье, вон сколько возможных диагнозов сразу предлагают. И ведь каждый можно уточнить, если вбить в поисковую строку наводящие запросы.

В общем, кое-кто из учёных предложил новый термин, и его тут же подхватили. И даже приводят диагностические критерии; то есть, киберхондрию у себя вы вполне можете заподозрить, если:

вы гуглите свои симптом слишком часто или слишком подолгу;

это стремление погуглить сложно остановить или предотвратить;

этот процесс и его результаты не успокаивают вас, а, наоборот, ещё сильнее огорчают, тревожат или пугают;

всё это в итоге снижает качество жизни, становясь её неотъемлемой деталью.

А ведь если разобраться, это всё тот же фрагмент автопортрета Фаберже, только с другого ракурса. И в лёгкой, доклинической форме у нас в институте он обзывался синдромом студента третьего курса (тогда начинали переходить от общих дисциплин к изучению собственно болезней). А задолго до того он был очень хорошо описан Джеромом:

"Как-то раз я зашел в библиотеку Британского музея, чтобы навести справку о средстве против пустячной болезни, которую я где-то подцепил, - кажется, сенной лихорадки. Я взял справочник и нашел там все, что мне было нужно, а потом от нечего делать начал перелистывать книгу, просматривая то, что там сказано о разных других болезнях. Я уже позабыл, в какой недуг я погрузился раньше всего, - знаю только, что это был какой-то ужасный бич рода человеческого, - и не успел я добраться до середины перечня "ранних симптомов", как стало очевидно, что у меня именно эта болезнь.
Несколько минут я сидел, как громом пораженный, потом с безразличием отчаяния принялся переворачивать страницы дальше. Я добрался до холеры, прочел о ее признаках и установил, что у меня холера, что она мучает меня уже несколько месяцев, а я об этом и не подозревал. Мне стало любопытно: чем я еще болен? Я перешел к пляске святого Витта и выяснил, как и следовало ожидать, что ею я тоже страдаю; тут я заинтересовался этим медицинским феноменом и решил разобраться в нем досконально. Я начал прямо по алфавиту. Прочитал об анемии - и убедился, что она у меня есть и что обострение должно наступить недели через две. Брайтовой болезнью, как я с облегчением установил, я страдал лишь в легкой форме, и, будь у меня она одна, я мог бы надеяться прожить еще несколько лет. Воспаление легких оказалось у меня с серьезными осложнениями, а грудная жаба была, судя по всему, врожденной. Так я добросовестно перебрал все буквы алфавита, и единственная болезнь, которой я у себя не обнаружил, была родильная горячка (в оригинале — колено горничной)."

А про ипохондрический невроз и, в более общем плане, про ипохондрический синдром я уже писал. И если сравнить, то нового-то в киберхондрии — только инструмент ковыряния в собственных неприятных ощущениях, который получили эти глубоко несчастные люди.

Но зато как звучит!

P.S. Статьи по психиатрии, психологии и всему, что касается этого направления, мы решили дублировать в Яндекс Дзене — вдруг кому удобно смотреть их там

P.P.S. И очень хороший клип по теме:

https://dpmmax.livejournal.com/877258.html

Сентенцию про то, что только тяжёлый упорный труд способен сделать из обезьяны усталую обезьяну (либо, на ваш выбор, горбатую обезьяну, слесаря третьего разряда, человека, нужное подчеркнуть), знает, пожалуй, каждый школьник. Правда, тут до сих пор остаётся много неясностей: например, так и не раскрыт вопрос, одинаковыми ли путями шла эволюция рядовых обезьян и их альфа-начальников, кому так помешал хвост и два дополнительных набора шаловливых пальцев... да много чего.

Но учёные — народ пытливый. Опять же, далёкое прошлое — это же такой простор для фантазии подкованного демагога! Опять же, ни живых, ни письменных свидетельств не осталось, и возразить, кроме коллег-современников, особо некому. Ну а с этими и на очередном симпозиуме можно разобраться.

В общем, британские учёные из Эксетерского университета отожгли. Ну они-то сами уверяют, что усилием мысли и тайным движением пупка © проникли в прошлое, аж на 10 миллионов лет назад. Так далеко, пожалуй, даже царь Гильгамеш, в гробу всё видавший, не заглядывал. А они вот смогли.

И поняли, что если бы не алкоголь — человечество бы вымерло ещё на стадии обезьян. Вот представьте себе наших далёких предков из Африки (то-то мне оттуда всё письма приходили - мол, кто-то там помер и наследство огромное оставил), говорят учёные. Вот шарятся эти хоббиты по лесам и питаются всякими фруктами. Нет, можно, конечно, и какого-нибудь дикобраза завалить, но тогда станет мучительно больно за невинно убиенного ёжика. Можно, если всем скопом, и царю зверей навалять, но проблема-то в том, что он только пару мгновений будет в недоумении: а чего-то завтрак взбесился и нападает? Фрукты — они всяко безопасней.

Правда, уверяют знатоки древней обезьяньей диеты, не все фрукты одинаково полезны. За только что поспевшими вообще дикая конкуренция. Можно жрать недозревшие — но, во-первых, это унизительно для коллектива, а во-вторых, их за собой уже застолбило соседнее племя гимнастов-древолазов. Выход вроде есть — вон на земле сколько опавших лежит, и никто, вроде, не подбирает, но есть одна проблема.

Проблему эту британские учёные (ну зоркие ребята, чего уж там) умудрились разглядеть сквозь густой туман десяти миллионов лет истории. Оказывается, фрукты-то уже, так сказать, слегка того. Ферментировались. Забродили, проще говоря. И запах у них этакий специфически алкогольный. От 1 до 4% этанола, на глаз видно. Есть или не есть, вот в чем вопрос. Обезьяны с соседнего раёна надысь поели — и померли. Почти все. Те, кто выжил, сообщили: ну не заточена их ферментная система под переработку этого страшного нейротоксического яда. И как быть?

Учёные не сообщают, был ли референдум, или альфа-вождь принял волевое решение, но было постановлено: один фиг умирать от голода. Так хоть с набитым желудком, всё веселее будет. Попробовали — а ведь действительно веселее! И скилл коммуникации сразу резко подскочил, надо же! Наутро, конечно, все жутко маялись похмельем, но несколько огрызков вчерашнего застолья как-то примирили и с хмутречком, и с потерей нескольких убеждённых трезвенников.

Вождь, похмелённый ферментированным кокосом, толкнул речь. Это, сказал он, маленький шаг для одной обезьяны, но громадный шаг для всего обезьянства... обезьянника... обезьянчества... короче, энцефалофаги и церебросексуалы могут идти саванной, а мы пойдём лесом. И будем подбирать эти чудесные забродившие дары, мать её, природы. Сим победим. А соседи пусть так и блындают по деревьям, эльфы позорные.

Вот так, говорят учёные, и выжили наши далёкие предки. Вернее, та их часть, что оказалась способна усваивать алкоголь. Когда (а было это, вот как сейчас помним, сообщают учёные) 5,5 миллионов лет назад дорожки человека и шимпанзе окончательно разошлись, опыт употребления забродивших фруктов остался и у части тех, кто пошёл другим эволюционным путём. Этим они объясняют факт, что некоторые виды современных обезьян всё же способны усваивать алкоголь.

P.S. Статьи по психиатрии, психологии и всему, что касается этого направления, мы решили дублировать в Яндекс Дзене — вдруг кому удобно смотреть их там

P.P.S. А вот интересное видео, которое не то чтобы опровергает теорию, но... впрочем, смотрите сами:

https://dpmmax.livejournal.com/876819.html

Продолжу традицию книжных суббот. Сегодня предложу вам малую форму — рассказ Всеволода Глуховцева «В раю без перемен» Ну и напомню, что «Книжный ларёк» рад предложить вам много интересного. А вы в комментах предлагайте свои находки, я только за.

В РАЮ БЕЗ ПЕРЕМЕН

Древо познания покачивалось, ветви его дрожали – но лишь потому, что Адам легонько толкал рукою ствол: толкнёт и смотрит задумчиво, и странная улыбка на устах… Он ни с кем не говорил, и никого, кроме древа, не трогал, однако ж, нашлись такие, кто каждой дырке затычка. Один такой, вернее.

Это был, естественно, Сократ. Он и в той жизни любил встрясть во всё, что видел, и здесь ему мирно не жилось.

-Эй, дедушка, - сказал с ехидцей он. – Скажи, пожалуйста, а если ты опять вкусишь плода, тебя одного изгонят, или теперь уже всех?

Адам как будто не слушал. Прошло секунд десять, прежде чем свёл взор на Сократа, посмотрел внимательно. Грустная улыбка изменилась, но грустной и осталась… Не сказав ни слова, он отвернулся и вновь занялся древом.

Но от Сократа так просто было не отделаться.

-Слушай, - не унялся он. – Если на древе есть плоды, то они сами упадут, когда созреют. А если нет, то нет. Зачем тогда трясти?..

Конечно, Адам и на этот вопрос отвечать не стал, зато возник Православный мыслитель. Его давно уже поддевали Сократовы выходки, и он проворчал вполголоса:

-Ну, понёс философ свой обычный вздор…

А Сократу только того и надо. Он вскинулся, задорно выставил плюгавую бородёнку:

-Вы что-то имеете против философии, почтеннейший?

Мыслитель был мужчина преначитанный, цитаты из него валились через фразу.

-Не философии, но философов. Они говорят, что ищут – стало быть, ещё не нашли, - отчеканил он слова Тертуллиана.

-Ага! А вы полагаете…

-А ну, хватит! – рявкнул вдруг Неизвестный солдат. – Шпаки! На кухню обоих! По три наряда!

Неизвестный солдат был ефрейтором, отсюда и замашки. Погиб он – вернее, по официальным данным, пропал без вести – в августе 1914-го близ города Ортельсбурга в Пруссии.

Мыслитель сник. Грубость на него тяжело влияла. Сократу же такое было по колено:

-Слушайте, уважаемый! А почему вы – Неизвестный солдат? Почему не Неизвестный ефрейтор? Непонятно!

-А я вот тебе щас как дам промеж ног, и ты ляжки обдрищешь, - пообещал Ефрейтор. – И вмиг всё поймёшь.

Тут и Сократ замялся. Он знал, что у воина слова с делом не разойдутся… Помог Соломон:

-Ефрейтор суть старший солдат, - разъяснил он, чуть сузив красивые тёмные глаза. – Следовательно, никакого противоречия здесь нет.

И оглядел свои холёные пальцы, где, увы, не было легендарного перстня с надписью «И это пройдёт» - якобы отобрал на входе апостол Пётр, заявив, что ЭТО уже не пройдёт.

Сократу ещё хотелось поспорить, но опыт подсказывал, что лучше не надо. Поэтому он зажевал губами, обдумывая какую-нибудь тему для беседы… и нашлась тема. Он прицепился к Невинно убиенному младенцу:

-Эй, юноша! А вы знаете разницу между женщиной и автоматом с газ-водой?

Мыслитель поморщился. Сальности тоже оскорбляли его нравственные чувства. Да и вообще он не мог взять в толк, как очутился здесь этот язычник! Ладно там Соломон, Адам, Младенец, с ними всё ясно. В общем-то, объяснимо и присутствие Ефрейтора, хотя самого его Мыслитель не любил за грубость и буйство. Но Сократ, насмешник и бездельник, которого сами язычники не вытерпели! Но отец Амвросий!..

Каким путём сюда проник самозванец отец Амвросий, понять было решительно невозможно. Сократ, и тот был не таков. Этот же нагло объявил себя имеющим сан, лаялся со всеми, кроме Ефрейтора (побаивался) и Соломона (бесполезно) и втихаря писал Самому доносы на соседей.

Впрочем, писали здесь многие. Соломон продолжал «Екклесиаста». Ефрейтор корябал рапорты с просьбой наградить его Георгиевским крестом IV степени или хотя бы медалью «За храбрость», каковую на Земле получить не успел; даже посмертно не мог быть награждён, так как в списках погибших не значился: по его словам, снаряд немецкой мортиры грохнул в полуметре – и в клочья… Мыслитель, слушая этот рассказ, незаметно кривился, не верил, но помалкивал.

Сам он тоже склонялся к тому, чтобы написать – на Амвросия; дальше терпеть поганца было невмоготу, даже думать о нём невозможно без волнения. Вот и сейчас подумал, разволновался и напустился на Сократа:

-Опять вы с вашими скабрезностями! Вот уж воистину: почитай о нём у Диогена Лаэрция, найдёшь, что он был ростовщик, сверх того запятнал себя такими гнусностями, о коих и говорить непристойно.

Сократ воспрянул:

-Ну, это ваш Мережковский сочинил! Ну и что? Где он? И где я? То-то!.. Меня Данте, и тот в чистилище поместил. Смелости ему, конечно, не хватило, но…

Мыслителя как гвоздём снизу ткнули – от «чистилища». Он бешено вскочил.

-Что?! Ты тут ещё разведи папизм, старая сволочь! Чёрт…

И обмер. Слова колом встали в горле.

-О, Господи… - наконец выдавил он и кое-как перекрестился. – Прости мне прегрешения мои… Из-за вас осквернил уста… Что теперь будет?!

Тут как тут оказался отец Амвросий.

-Что будет?.. – вреднейшим тенором пропел он. – Высекут, вот что будет. И поделом! Осквернил уста он, ишь ты… Небось не Земле не так осквернял, а? В пост мясо жрал!

Мыслитель задохнулся, глаза завертелись как колёса, но сказать ничего не успел, Ефрейтор гаркнул первым:

-Молчать! Смир-рна! Развели бардак! На гауптвахту!

Взвизгнул отец Амвросий, затрясся, забрызгал слюной, заголосили всяк своё Мыслитель и Сократ, горько заплакал Младенец… буза пошла в раю, и над Землёю замутились небеса, зашумели ветра, хлынули грозовые ливни, где-то в океане вздыбилась волна, и…

И распахнулась дверь.

И враз всё смолкло.

Архангел Михаил обвёл всех таким взглядом, от которого Сократ повторно ощутил во рту вкус цикуты, а отец Амвросий испытал сильнейший позыв к стулу. Ефрейтору, и тому стало не по себе.

-Вы что, придурки, - негромко произнёс Михаил. – Совсем страх потеряли?..

Тишина стала ещё тише. Все застыли в таких позах, в каких застиг их гнев архангела.

-А ну… - он сделал паузу. - Лежать!

Спешно зазвякали пружины коек. Правда, Соломон, Адам и Младенец и так лежали, а прочие мигом юркнули под одеяла, только Ефрейтор замешкался, держал фасон… Это вызвало окрик:

-А тебе что, отдельно повторять, да? Герой с дырой… Монументом стать хочешь, да? Так это я быстро! Гипса у нас много, заделаем, поставим, и будешь стоять в лучах заката… Ну?

Ефрейтор, бурча под нос, накрылся одеялом, стих… Михаил обвёл палату взглядом, погрозил Младенцу:

-Ты, выкидыш, не реви, понял? Только попробуй у меня занюнить, рад не будешь… Понял?

Тот всхлипнул:

-Я не выкидыш… Меня мачеха крысиным ядом извела. В кашу подсыпала…

-И я могу, - заверил его Михаил. – Легко!

Соломон ухмыльнулся. Едва заметно, но и это не скрылось от сурового ока.

-Улыбаемся, да? – спросил архангел и тоже улыбнулся, такой улыбкой, от которой слабонервного свело бы судорогой. – Ну-ну, давай… Доулыбаешься… Это ты врачам можешь мозги парить, а со мной номер не пройдёт, понял?.. Я вижу, что ты косишь, прячешься здесь. Смотри, могу взяться… Тогда сам рад будешь сбежать, да поздно будет… Ну?

Автор «Екклесиаста» слабонервным не был. Он неопределённо двинул бровью и молвил:

-Всё возможно, спору нет. Но ведь два… м-м… разумных существа всегда найдут компромисс, не так ли?

И его рука откуда-то из недр кровати выудила новенькую двухсотенную купюру, поиграла ею и оставила на одеяле.

Михаил внушительно откашлялся. Банкнота исчезла в кармане белого халата.

-Ладно, - голос смягчился. – Смотрите у меня, в последний раз… - хотел ещё что-то добавить, но тут в коридоре раздался топот, и в палату влетел ещё один санитар.

-Мишка! – крикнул он. – Я тебя обыскался! Давай скорей в приёмный покой, там одного буйного привезли, с белой горячкой. Пошли!

-Сейчас, - ответил Михаил. – Фикус заберу. Эти уроды зачем-то из вестибюля фикус спёрли.

Он взял кадку с древом, оглядел всех напоследок, предупредил:

-Смотрите… - и оба быстро вышли.

Тот, кто называл себя Адамом, повернулся к стенке, закрыл глаза. Он столько насмотрелся за столетия своих блужданий по Земле, и столько раз его считали сумасшедшим, преступником и обманщиком, что это ему стало давным-давно всё равно. Он устал.

Странно, но именно сейчас он вдруг ощутил, как устал. Как я устал, Боже мой!.. Он открыл глаза, увидал стену больничного цвета. Неужто… А?!

Он и не ожидал, что так вздрогнет. Вот он уже на другом боку, смотрит жадно… и взгляд его встретился с насмешливым взглядом Соломона.

-Что, прародитель, - шепнул тот. – Проняло?

И Адаму показалось, что этот умница и плут, зачем-то симулирующий болезнь, всё про него, Адама, знает: что он вовсе не Адам, а его старший сын, отправленный скитаться без приюта и покоя – знает и молчит.

-Да… - отшепнул он. Вышло хрипло. – Почудилось. Вроде как вот-вот… Но нет, мимо.

Ещё топать да топать.

Соломон подмигнул:

-Ну, ничего. Дойдём.

Последнее слово прозвучало с вопросом:

-Дойдём? – похоже на то.

-Должны, - Каин пожал плечами. – А иначе к чему это всё…

Тот рассмеялся беззвучно:

-Ладно, давай-ка спать, это лучше всего. Там, - показал пальцем вверх, - поговорим.

Его сосед кивнул, закрыл глаза. Там… Он попробовал вспомнить, что когда-то рассказывал ему отец… но память, память!.. Как давно это было, Боже мой, как давно! Свет, тепло – вот это помнилось. А больше ничего. Но он подумал, что, вернувшись, он узнает всё и встретит всех, будто и не было их, этих лет. И это хорошо, наверное… Да хорошо, конечно, что же тут плохого. Вернёмся! Надо подождать. Подождать… Ну, подождём. Вернёмся. Все.

https://dpmmax.livejournal.com/876602.html

Знаете, как обозвали в своей рабочей терминологии нейробиологи такое чувство, как любовь? Наслаждайтесь: любовь — это «дофаминэргическая целеполагающая мотивация к формированию парных связей» Прямо картинка для вкладыша к жевательной резинки «Love is...» Берите на вооружение, кто собирается признаться своей половинке в этом высоком чувстве.

А что, умело построенная фраза вполне способна погрузить в лёгкий транс: «Незабвенная! Мною движет всепоглощающая и непреодолимая, большая, но исключительно светлая дофаминергическая целеполагающая мотивация к формированию парной связи!» И всё. Дальше можно хоть вечером на сеновал приглашать (без кузнеца желательно), хоть в ЗАГС.

Правда, учёные из Калифорнийского университета обнаружили, что антидепрессанты, которые сейчас очень даже в ходу среди ширнармасс, могут оказать своё влияние на это чувство. И, увы, не особо-то положительное.

В исследовании приняли участие 192 влюблённых, но в той или иной степени депрессивных добровольца — 123 женщины и 69 мужчин. В том числе 13 с гомосексуальной ориентацией. Принимали они на тот период (всё по назначению врачей и в соответствии со своей симптоматикой) кто трициклические антидепрессанты (про них я писал), кто антидепрессанты с малым биохимическим загибом (или СИОЗС, про них я писал тоже).

Средний возраст составлял 41 год. Все они не были одинокими, и их отношения со своими половинками длились на момент исследования от 7 месяцев до 26 лет. Опросник включал в себя такие пункты, как любовь, привязанность, сексуальное влечение и всё в таком духе. Что же выяснилось в итоге?

Оказалось, что тем, кто принимал СИОЗС, стало сложнее делиться со своими половинками собственными мыслями и чувствами. Кому-то сложнее, у кого-то просто пропала или снизилась потребность это делать. Изменилось и отношение к перспективам: в отличие от принимавших трициклики, эти участники исследования уже не особо-то и хотели, чтобы их любовь длилась бесконечно. Мужчины, принимавшие СИОЗС, к тому же стали менее внимательными и заботливыми по отношению к своим партнёрам, реже спрашивали у них совета или просили помощи. У женщин, принимавших СИОЗС, настолько резкого изменения в отношениях всё же не было.

Изменилась и собственно плотская составляющая взаимоотношений. У мужчин тут всё было ожидаемо: те, которые принимали СИОЗС, жаловались, что слишком затягивается сам акт: момент эякуляции всё задерживается и задерживается. У женщин же были сложности в той группе, что принимала трициклические антидепрессанты. Скорее всего, помимо прочих факторов, тут сыграло роль и то, что трициклики при их приёме вызывают сухость слизистых оболочек — впрочем, причина эта наверняка не единственная.

Можно представить себе масштаб проблемы (если учёные не слишком сильно сгущают краски), учитывая, сколько людей в мире принимают антидепрессанты, если только в России, далеко не лидирующей в этом отношении, по данным РБК, объем их рынка по итогам 2018 года составил 4 млрд против 2,1 млрд руб. в 2013 году

P.S. Статьи по психиатрии, психологии и всему, что касается этого направления, мы решили дублировать в Яндекс Дзене — вдруг кому удобно смотреть их там

https://dpmmax.livejournal.com/876475.html

Вспоминая старые сказки, я не раз ловлю себя на мысли о том, как же они отличаются по общему настрою в зависимости от того, в каком краю написаны. Хотя, может быть, виною тому те, кто редактировал сборники сказок и отбирал по какому-то особому принципу — вот не знаю.

Но впечатление в итоге складывалось вполне определённое: сказки той же Западной Европы, к примеру, казались более мрачно-реалистичными, порой действительно страшными. Не будем про Красную Шапочку: там просто раздолье для придирчивого мозговеда-фрейдиста, жаждущего всё объяснить с точки зрения подавленных низменных устремлений матушки, серого волка, прогрессирующей деменции с элементами сексуальной расторможенности у бабушки и этакого безбашенного «дорогу знаю, секс люблю» у самой Красной Шапочки с легкой степенью дебильности — как знать, может, дефицит иода сказался?

Но вот Ганзель и Гретель — уже вполне себе триллер. А «Карлик Нос»? А легенда о гамельнском крысолове?

На этом фоне многие из наших сказок — просто песня. В том числе слабоумию и отваге. Не так? А про Конька-Горбунка, который плотно опекал юного олигофрена, в конце сказки прошедшего суровую гидротерапию и вместе с любовницей-подельницей узурпировавшего царский трон? А про девочку Машу и трёх пострадавших медведей? Да в западноевропейском варианте берлога тех медведей давно была бы украшена накомодными детскими черепами: вот это Машхен в трёхлетнем возрасте, когда пыталась стульчик сломать, вот это — в десятилетнем, когда лишила сына обеда, а вот это — в шестнадцать, когда пробралась в его постель...

В общем, если бы дети реально воспитывались на сказках, то вопрос их выживания в суровой реальности был бы выше... ну вы понимаете где.

Пара слов о других сказках и мифах. Прежде всего — о советских. Я имею в виду, что где-то там двери в дома и квартиры не запирали вообще, да и были они у большинства не железные, а деревянные, а если и запирали, то для забывчивых детей ключ под половиком на пороге оставляли. Мол, беззаботное было время, для детей безопасное...

Нет, кое в чём так и было. И не запирали, и ключи оставляли, и дети сызмала через весь город ходили и на великах гоняли по дорогам. Но при этом, кстати, многие из нас были в курсе: от пьяных и странных лучше держаться подальше, а вот этот квартал лучше сторонкой обойти, поскольку тамошние пацаны могут и навалять от души.

Сейчас проблема безопасности стала как-то острее. Причём теряются или пропадают и дети, и взрослые, и старики. В чём-то свою роль, наверное, играет наша осведомлённость: интернет же, кто-то во Владивостоке чихнёт, так ему в Калининграде уже сто рецептов от насморка нагуглят. А уж о пропавшем ребёнке тут же вся страна узнает. В чём-то сама обстановка стала агрессивнее. Где-то сыграло роль то, что нас стали отучать сдерживать себя в своих желаниях и стремлениях — в том числе не очень высокого полёта.

Но как факт — за детей и стариков стало тревожнее. Да и к человеку в полном расцвете сил большой город далеко не всегда ласков. Более 120 000 пропадающих за год по стране людей (если верить МЧС и МВД) — это цифра.

Поэтому я просто познакомлю вас с одним социальным проектом, который вместе с поисково-спасательным отрядом Лиза Алерт сделал МегаФон. Можете даже пройти тесты на той страничке. Несколько наивные, где-то чуть менторские, но те правила ведь тоже писаны кровью. Да и детям будет полезно показать. И, к слову, пожилым родственникам. Опять же, с платформой «МегаФон.Поиск» познакомитесь — в ситуации, когда, не приведи мироздание, потерялся кто-то из родных, близких или знакомых, может реально помочь.

https://dpmmax.livejournal.com/876168.html

О том, чем лечили наших пациентов в более-менее обозримом прошлом, я вам однажды рассказывал. Имели место самые разные по степени своей экстравагантности рецепты: от тестикул верблюда и крови гладиатора (или пациента, это уж кому повезёт) до устройства для неожиданного сбрасывания в водоём. Это много позже, с открытием первого нейролептика и первого антидепрессанта, началась эпоха игры на нейромедиаторах, которая продолжается и по сей день.

На мой взгляд, сложнее всего дело обстоит с лечением психозов — как при шизофрении, так и при ряде других заболеваний. Да, нейролептики оказались неплохим (а во многих случаях — единственным) решением этой задачи. Но решением, которое, согласно следствию из закона Мёрфи, плодит новые проблемы.

Проблемы в побочных эффектах нейролептиков. Нейролептический синдром в любых его проявлениях, повышение уровня пролактина и набор веса — и это далеко не весь перечень. Но уже этих трёх (особенно первого) хватает, чтобы нейролептики принимались пациентами, мягко говоря, без особого фанатизма.

Всё дело в том, что мишень нейролептиков — дофамин. Они давят передачу нервных импульсов в тех системах, где дофамин её обеспечивает. И это неплохо, когда вопрос касается «вредной» активности — например, при бреде и галлюцинациях. Вот только с избирательностью беда. И когда затрагиваются другие структуры, где дофамин проявляет «полезную» активность, возникают все эти неприятные побочные эффекты.

Над избирательностью фармакологи работают уже не одно десятилетие, и кое-каких успехов уже добились: во всяком случае, атипичные нейролептики уже давно в ходу, и появляются всё новые. И нейролептический синдром при их приёме стал реже и слабее себя проявлять. Зато с уровнем пролактина проблемы остались, а кое-где даже усилились.

И вот компания Karuna Therapeutics из Бостона уже спешит всех обнадёжить: мол, мы пошли не туда, куда всех разработчиков нейролептиков посылают, а другим путём. И решили играть не с дофаминовыми рецепторами, а с мускариновыми. Я, кстати, про них вам рассказывал, когда мы знакомились с другим нейромедиатором, ацетилхолином.

Специалисты компании выяснили, что при стимуляции мускариновых рецепторов (да, тех, которые на мухоморовку реагируют) в ЦНС можно приглушить, а то и вовсе побороть симптомы острого психоза — тот же бред и те же галлюцинации. Вот и разработали лекарство, в которое входит ксаномелин (он усиливает чувствительность этих рецепторов) и троспиум (он снижает тонус гладкой мускулатуры мочевыводящих путей, не спрашивайте меня, зачем он тут, но раз специалисты сказали, что нужен — пока поверим на слово).

У лекарства, которое назвали KarXT, нет тех неприятных побочных эффектов, характерных для нейролептиков. И с психозом, как показал второй этап его клинических испытаний (а это 182 пролеченных пациента с шизофренией), он неплохо справляется. Есть, правда, другие побочные эффекты — запор, тошнота, сухость во рту, диспепсия и рвота — но с той же нейролепсией и набором веса не сравнить, как уверяют разработчики. Опять же, заторможенности не вызывает.

В следующем году начнётся третий этап испытаний лекарства: ученые хотят понять, можно ли назначать препарат не только без ансамбля, но и в виде сочетанной терапии — с теми же атипичными нейролептиками, например. Ну а там, глядишь, и на фармацевтическом рынке он появится.

P.S. Статьи по психиатрии, психологии и всему, что касается этого направления, мы решили дублировать в Яндекс Дзене — вдруг кому удобно смотреть их там

https://dpmmax.livejournal.com/875932.html

Похоже, минздрав решил сыграть на том же поле (или за тем же карточным столом, если хотите), что и крупные медицинские агрегаторы. Мол, чем мы хуже? Да мы однозначно лучше! — заверили начальство трудоустроенные программисты. За нами — вся мощь административного ресурса!

В общем, решили создать специализированную медицинскую геокарту. Прямо как в сказке про Федота-стрельца:

Раздобудь к утру ковер -
Шитый золотом узор !..
Государственное дело -
Расшибись, а будь добер !
Чтоб на ем была видна,
Как на карте, вся страна,
Потому как мне с балкону
Нет обзору ни хрена !

Небольшая поправка: по задумке, на карте будут отображаться регионы с их медицинской инфраструктурой. Пока не знаю, с точностью ли до отдельной больницы, аптеки и частного кабинета, или же в целом, как со средней температурой по больнице. Однако, обещают показывать свежую, постоянно обновляющуюся информацию: сколько в больницах койко-мест (в том числе свободных), сколько специалистов конкретной специальности, какое оборудование имеется, какие процедуры доступны. А аптеки будут подавать сведения о том, какие лекарства у них в наличии.

Обещают, что доступ к геокарте получат не только медики и их начальники, но и простые граждане. Мол, поглядел — и сразу видно, куда податься.

Планируют под это дело внести поправки в КоАП и закон «Об основах охраны здоровья граждан в РФ». А мониторинг информации поручить чиновникам региональных подразделений Росздравнадзора и ФОМС, а также руководству лечебных учреждений. А если кто не подаст вовремя сведений или подделает цифирь — тем грозят вставлять пистон. Какого калибра и за что — подумают до весны 2020.

Сама по себе идея интересная и неплохая. Вообще в последнее время визуализация рулит. Мне интересно, в каком виде эта идея будет реализована. А то ведь может получиться, как в том комиксе (я же говорю, визуализация рулит):

Кроме того, есть ряд вопросов. Я набросаю несколько очевидных на мой взгляд, а вы, если хотите, можете продолжить список.

1. Для любого руководителя любого учреждения повышенный интерес вышестоящего начальства — это прежде всего головная боль и источник люлефобии. Как вы думаете, охотно ли такой руководитель, поднаторевший в играх с медстатистикой, раскроет все карты? Ну с нехваткой врачей ладно, её уже перестали скрывать. А вот отсутствие необходимого медицинского оборудования — это вопрос непростой. Могут пожалеть, а могут догнать и ещё раз пожалеть, но уже без любрикантов. Мол, почему вовремя не подсуетился, нужных средств не изыскал?

2. Точно так же может оказаться и с отчётом о свободных койко-местах. Нет, с одной стороны хорошо, когда видно, где они есть, а с другой стороны — вдруг высокое начальство сочтёт, что у тебя их слишком много, и что-нибудь оптимизирует? А если койки плотно заняты — может возникнуть другой неприятный вопрос, на этот раз у медицинской страховой компании: а что это у вас пациенты залёживаются? А если про эти самые свободные койко-места узнают пациенты — тоже могут возникнуть сложности. Допустим, нет мест нужного профиля в этом городе, зато есть где-нибудь в другом. Что делать? Писать направление туда? Так тот же медстрах загрызёт. Не написать? А пациент жалобу в минздрав напишет.

3. При любом сборе любой медицинской информации главврач, как и положено опытному руководителю, делегирует полномочия своим подчинённым, а те — своим. В итоге у рядовых врачей, как мне кажется, появится ещё несколько журналов отчётности. Сами понимаете, доступность и качество медицинских услуг скакнут — только куда? Ах да, комиссии же ещё будут ещё регулярнее наведываться — от минздрава, от росздравнадзора, роспотребнадзора, от ФОМС... То есть, количество пожаров в борделе во время наводнения, сами понимаете...

4. Интересно, включат ли в медицинское геокартирование частные клиники и кабинеты?

5. А как насчёт рейтинга? Его тоже прикрутят? И если да, то кто будет присуждать звёзды? Пятизвёздочный дурдом — за это звание можно побороться.

Нет, повторюсь, сама идея хороша. Если этого мыша... ©

P.S. Статьи по психиатрии, психологии и всему, что касается этого направления, мы решили дублировать в Яндекс Дзене — вдруг кому удобно смотреть их там

https://dpmmax.livejournal.com/875647.html

https://dpmmax.livejournal.com/875411.html

В прошлую книжную субботу я показывал вам фрагмент детектива. Сегодня на очереди повесть. Она же — оккультный детектив. Который начинается, по всем психопатологическим признакам, с прихода геральдического наркологического зверька. Впрочем, не буду спойлерить. Итак, «Большой день» Александра Леонидова. Ну а если понравится — добро пожаловать в «Книжный ларёк». Напоминаю, что делиться собственными интересными находками в комментариях не только не возбраняется, но очень даже поощряется.

БОЛЬШОЙ ДЕНЬ

– Мир в устойчивом виде

существует только до тех пор,

пока его стабильность поддерживает

множество согласованных сознаний…

Которые верят во что-то одно,

единое для всех, и создают

направленный поток веры,

вовлекающий всех остальных…

– А если нет?

– Тогда наступит реакция распада…

Из лекций автора по Социопатологии

Ранним утром пятничного дня закончилось дежурство бойца ВОХР Епифанцева Сергея на ремонтном заводе сельскохозяйственных машин. Выпимши ночью, Епифанцев видел день ещё светлее, лучше, чем на самом деле – но и так разгорался неплохой денёк. Обещало быть в Куве солнечно, тепло и без осадков. А много ли нужно пьющему человеку для счастья?

Но, возвращаясь к себе по улице Кирова домой, в частный сектор, в свои «полдома» – стал задумываться поддатый Сергей Епифанцев о странностях жизни. Конечно, вахту свою он закончил в ранний час – когда даже многие пичуги ещё петь ленятся… Но тем не менее на улице Кирова – совсем не было прохожих. Не то, чтобы совсем никого не было – но никто никуда не «прохаживался»…

Но почему-то то тут, то там, по всем углам обычно оживленной улицы Кирова – сидели весёлые мужики и «соображали» на троих, разливали водяру…

– Вот черти! – одобрительно, но и подозрительно подумал боец ВОХР. – И патрульных ить не попасаются…

Весёлые мужики – с точки зрения битого и тёртого Сергея Епифанцева – были больно уж дружелюбны для пьющих с раннего утра, вместе с первыми птичками. Они то тут, то там манили, зазывали к себе бойца ВОХР.

Но стоило ему приблизиться к какой-нибудь компашке – как волшебным образом тройки, сидящие, как Ленин, «в разливе» – исчезали, испарялись…

– Как же это так может быть? – недоумевал Епифанцев. – Уж не выпил ли я ночью со скуки в одиночестве лишку?

Ведь странно, согласитесь – сидят весёлые мужики, и лица у всех такие реалистичные, разные, узнаваемые, распознаваемые… А подойдёшь – ан мужиков-то и нет!

– Надо больше не пить!– безнадёжно посоветовал себе Сергей. – А то и с вахтеров тоже вышибут…

Но, однако, сколь причудлива утренняя жизнь на улице Кирова! Возле старого универмага, роскошного купеческого особняка, возносящегося над городом ещё с дореволюционных времен – прямо на лавке под липами Епифанцев увидел… сношающуюся парочку!

То есть – в самом натуральном виде, как Адам и Ева: совершенно голые, мужчина интенсивно орудует в активнейшей роли, а женщина с явным удовольствием подчиняется и стонет…

Тут боец ВОХР Сергей Епифанцев поступил неэтично. Вместо того чтобы отвернуться и пройти себе мимо, будто ничего и нет – Сергей стал показывать пальцем на лавочку и хохотать, присвистывая…

Зачем он так некрасиво поступил – никто уже не скажет. Собственно и слушателей у Сергей не имелось, ибо возвращался он в избу свою с газовым отоплением в совершеннейшем одиночестве. И вредным человеком он не был: ну, приспичило любовникам с утра пораньше, так что же? Зачем цирк-то устраивать?

Наказание за недостойное поведение тут же и обрушилось на Епифанцева, точнее, соткалось из царства воздусей.

– Смеёшься? – спросил грубый и жестокий мужской голос. От его замогильного тембра озноб побежал у Сергея по коже, и он непроизвольно схватился за оружие бойца ВОХР, резиновую дубинку на поясе…

– А чего ты смеёшься? Смешно тебе? По-твоему, это забавно? А вот мы тебе голову отрежем…

– Точно, голову ему отрежем, – сказал голос другой, но не менее страшный и не менее мужественный.

– Давайте не будем отрезать сейчас! – воззвала к милосердию какая-то женщина непонятной этой компании, с приятным мелодичным голоском. – Пожалеем его сейчас, потом отрежем…

Самое странное, что сколько ни крутил головой Сергей Епифанцев – никого их говоривших он увидеть не смог. Они говорили прямо ему в левое ухо, они были рядом – но ни мужчин, ни милосердной женщины – не было в упор видно, сколько ни крути круглой, как кочан, рискующей отрезанием головой…

– Надо ему голову отрезать! – возразил первый мужской голос.

– Да лучше потом… – советовал женский, но совершенно понятно стало, что большого влияния он на мужские голоса не имел.

И тут начался жуткий металлический скрежет: как будто кто-то точит длинный нож или ведет им об асфальт…

Сергей Епифанцев, вооруженный резиновым милицейским «демократизатором» – стал размахивать им направо и налево. Но никакого урона невидимым голосам не нанёс, только сам устал…

– Беги… – тихо и сочувственно посоветовала ему невидимая женщина.

И Епифанцев побежал по совершенно пустой улице Кирова. Он бежал – и отчётливо слышал за спиной топот нескольких догоняющих ног. Или копыт? Он не оглядывался, чтобы проверить…

Он бежал всё быстрее, теряя ртом воздух для раздувшихся от перенапряжения лёгких алкоголика. Но незримая погоня не отставала, преследовала строго по пятам, до самого дома…

Дома Епифанцев почему-то решил, что можно спрятаться от убийц в погребе. Он торопливо отворил дощатую дверцу, ведшую со дворика в подпол старого деревянного дома, и тут же закрыл её за собой. Прильнул к самой широкой щели между досками дверцы… Ничего не видно. Только яблони садочка, только знакомая тропка в гробообразный ящик туалета типа «сортир»…

Но по-прежнему слышно. Слышно, как скрипят под чьими-то тяжелыми костяными ногами досочки, брошенные на дорожки для замощения, для удобства ходьбы в дождь… Слышно, что голоса не оставили своего черного замысла в отношении Епифанцева…

– Значит, так ты с нами? – говорит первый мужской голос.

– Пожалейте его… Не сейчас, потом… (это женский).

– Ну, раз ты думаешь, что от нас спрятался, – говорит второй мужской голос, – тогда мы сейчас в дом поднимемся… Мать и сестру твою кончим… Нам ведь голову отрезать надо – не твою, значит, матери твоей…

– Не надо, мужики! – жалобно заблеял из-за своей на вид ненадёжной, но оказавшейся серьёзной защиты Епифанцев. – Не надо мать…

– А сестру надо?! – строго спросил второй мужской.

– И сестру не надо… – плакал Сергей.

– Давайте потом с его головой, – снова посоветовал женский голос.

– Мужики, – пошел на подвиг ради близких чистый душой, умом дитя Епифанцев. – Не надо мать с сестрой… Давайте я сам себя… как-нибудь…

– А, ну это другое дело! – обрадовался и даже потеплел как-то жестокий хор голосов. – Сам – так давай… Кончай себя, мать и сестру не тронем…

В подвале был только старый грибной нож – складной и тупой. Разложив его трясущимися руками, Сергей со всей силы ударил себя в грудь, туда, где колотилось в бешенной судороге сердце… Но, вместо прихода смерти, не почувствовал вообще ничего. Посмотрел на грязную потную рубаху под робой охранника: красным красно от крови, но убивать себя ножом – ох, тяжелое дело с непривычки…

Снова, ещё сильнее ударил себя в грудь ножом боец ВОХР, защищая своих близких в этом неравном бою – и сквозь шорох аплодисментов снаружи услышал звонкое металлическое «чпонг!».

Старый складной нож грибника не выдержал рёберного тарана: его потемневшее от времени и сока грибницы лезвие переломилось почти у самого основания…

Тогда Епифанцев решил отвести беду от своей семьи другим способом. Он по возможности резко и внезапно распахнул дверь в своё укрытие, в погреб, и, дико заорав, бросился бежать через калитку деревянных ворот на улицу…

Топот и визглявый свист погони преследовал его. Епифанцев с рубинеющей грудью, обливаясь собственной кровью, бежал теперь уже не с целью спастись или оторваться от врагов: он стремился отодвинуть место расправы над собой как можно дальше от родных пенатов…

Милицейский патруль поймал Сергея только около железнодорожного вокзала, куда он на бешеной скорости принесся под откос мостовой на крыльях ветра, немыслимо, до автомобильных скоростей, разогнавшись под горку….

Епифанцева хватали, крутили ему руки – а он и сам был необыкновенно рад, и спрашивал только одно: есть ли у патрульных оружие:

– Ребят, а у вас пистолеты есть?

– Есть, есть… – хмуро отвечали невыспавшиеся и невеселые утренние патрульные.

– Это хорошо, – блаженно жмурился Епифанцев. – Вы даже не представляете, как это хорошо!

– От кого бежал? – спросили Сергея в отделении, оказав ему первую помощь, заштопав рваные раны на груди. – Кто тебя порезал? Узнать сможешь?

– По голосу узнаю… – бормотал пропахший перегаром маленький, низкорослый Епифанцев. – По голосу…

* * *

Епифанцев стал для молодых медиков своего рода хрестоматийным примером. Студентов в отделение водили к Сереге Епифанцеву, как представителю типичного и классического случая «белой горячки».

А заместителем заведующего в этом отделении был молодой доктор Константин Салфичевский. И что удивляло студентов ординатуры – так это необычайное внимание к Сереге доктора Салфичевского, в котором коллеги видели будущего академика, не меньше. Очень одарённый психиатр, быстро идущий в гору (в его годы – уже замзавотделом в ведущей клинике, ассоциированной с Медуниверситетом), Салфичевский донимал Серегу-вохровца подробностями. Врач как будто бы не верил всему рассказанному бреду алкаша, пытался поймать его на несоответствиях.

– Сергей, а ты их сам как ощущал?

– Ну не видел я их, Константин Тимофеевич, говорю же…

– Не видел, а ощущал – как?

– Да вот как вас! – восклицал Епифанцев с обидой за недоверие к его истории болезни. – Вот если я голову отверну к стене, и буду с вами разговаривать, не глядя – точно так же и получится…

– Очень интересно, очень интересно… – кивал головой доктор Салфичевский, будущий академик медицины, как про него полагал восторженный медперсонал. Чего может быть интересного в классическом случае проявления делирия? Всё давно до Сереги-вохровца в учебниках описано… «Чертей невидимых» ещё Иван Грозный гонял, как в летописях говорится…

Доктор Салфичевский, однако, копал на этом пустыре, фигурально выражаясь: видимо, думал отыскать клад. Он был очень респектабелен, этот чуть замороженный в манерах, предельно спокойный и сосредоточенный человек. Белый высокий колпак, хрустящий, как бумага от крахмала, белый, такой же хрусткий, идеально сидящий и даже приталенный халат… Очки в золотой оправе, очень ухоженные розовые овалы ногтей… Под халатом – синий однобортный костюм дипломатического класса пошива… Однотонный (тёмно-бордовый, как венозная кровь) галстук с аккуратным маленьким «бочонковидным» узлом…

Он был, этот Константин Тимофеевич Салфичевский – само спокойствие, сама уверенность, профессиональная этика во плоти и компетентность в зримом образе. И тем не менее, он очень интересовался делом Сереги-вохровца. И записывал всё новые и новые подробности незадавшегося самоубийства Епифанцева мелким убористым почерком на жёлтых линованных листках, подклеенных в «Историю болезни»…

Чтобы понять такое его внимание – нужно обратить взор на дела давно минувших дней, когда не было ещё никакого замзава Константина Салфичевского, а был безалаберный юноша Костя, только ещё обдумывающий грядущее житьё и даже в выборе профессии несколько сомневающийся (несмотря на принадлежность к знаменитой в городе династии врачей). Ниточка к Епифанцеву тянулась оттуда, оттуда…

* * *

Костя Салфичевский довольно прилично стучал по «форте-пьяному», сидя на вёртком винтовом табурете во фраке, белой накрахмаленной манишке, пахнувшей больничными чепцами, в узкокрылой «бабочке» под стоячим воротничком. Тем не менее, режиссер этого действия снова пыхтел от недовольства.

И Костя Салфичевский был тут совсем не при чем. Режиссер сердился на его партнёршу на сцене, которую дураки-родители, пользуясь всеобщим советским атеизмом и отсутствием святок, назвали французским именем Николь.

Николь, очень стройная, очень жаркая, фигуристая и ладная озорная девчонка играла, с точки зрения режиссера, совсем неправильно, хоть и роль у неё была без слов.

В немецком «фольк»-платье, цветастом, со сложной шнуровкой на груди, с шаловливыми косичками – она казалась рекламой «Октоберфеста», для которой не хватало только пива в руке.

Николь Тимашева должна была фланировать туда-сюда перед певцом, задирая нос и всячески показывая свою холодность. Костя же бренчал по клавишам и довольно приятным баритоном пел своеобразную патриотику:

О любви всё твержу тебе заново,

Но когда надоест говорить мне стократ –

Так и знай! Я проедусь до Запада…

А на Западе – полный разврат…

Ника, как ласково звали Тимашеву одноклассники, делала всё по сценарию: и фланировала, и нос задирала. Но, по мнению режиссера, это в итоге никуда не годилось, потому что Николь поневоле, всей живой своей и податливой натурой, демонстрировала полнейшую готовность отдаться певцу ещё до окончания патриотических куплетов. Всякому, кто смотрел бы из зала на эту парочку, стало бы ясно, что мотаться «до Запада» тапёру не придётся, ибо его слова о любви попали в самое сердце «юнге фрау» «Октоберфест».

– Это никуда не годится! Вы похожи на парочку, десять лет живущую в самом счастливом из всех браков! Ника, ты должна быть символом его отчаяния! Выше нос! Больше заносчивости!

Костя Старательно тренькал:

Не дарит мне почта приветов твоих…

По этой причине – пою за двоих…

Ну чем мы не пара – скажи не тая,

Чтоб вдруг мне сверкнула улыбка твоя…

Ника Тимашева тут же награждала его не только улыбкой, но и вся, переполненная оптимизмом, прыскала от хохота. Общая композиция недоступной красавицы, из-за которой исстрадавшийся юноша готов броситься в развратную трясину Запада – летела ко всем чертям!

– Нет, ну так невозможно работать! – орал, хватая сам себя за волосы, режиссер, учитель истории Михаил Андрианович. – Ника, твоя задача сыграть его несчастье, фам-фаталь, понимаешь? А ты играешь его счастье!!!

– Но так и есть, Михаил Андрианович… – наивно, и в то же время бесстыдно признавалась Николь. – Сказани, Костян, кто твоё счастье?!

– Она моё счастье… – пьяный от счастья, скалился Салфичевский. В разных местах их Богом благословенного города-миллионника ему уже ломали за Николь и нос, и челюсть. Но если другому такое «счастье» покажется сомнительным, то Костяну – в самый раз. Били-то отвергнутые ухажеры, а Салфичевский со следами телесных повреждений разной степени тяжести – получал за свою «богине-избранность». Можно – если хорошо подумать – за такое и потерпеть…

– Я всё понимаю, я не ханжа… – говорил историк, смущаясь, пунцовея скулами, будто бы не знал, ЧТО между мужчинами и женщинами бывает. – Но перед вами стоит задача – создать сценический образ! Понимаете? ОН – страдает, и готов даже ехать на Запад от отчаяния – до того довела его бессердечная девушка, отвергающая его любовь… А ты что делаешь, Ника?

– Отвергаю… – пыталась оправдываться фрау «Октоберфест» без пива.

– Всех бы так отвергали… – пробурчал Михаил Андрианович, и в его голосе проскользнули нотки зависти. – Тогда бы и на Запад никто не эмигрировал… Давайте, ещё один прогон, Ника ходит по диагонали, задирает нос по настоящему, чтобы холодом повеяло… Поехали…

– О любви всё твержу тебе заново… – забренчал Костя во фраке и бабочке.

– Костя, не лыбься, ты страдаешь, забодай тебя комар!!!

* * *

Слово «Блип» означает (на английском), вообще-то, электронный импульс, и принёс его с собой техномаг из Центра Научно-Технической Информации Эдуард Артурович, который по совместительству вёл у них в школе информатику.

Но, однажды прозвучав, слово «Блип» навсегда приклеилось к этой четвёрке бессовестно-счастливых людей, роковым образом поменяв смысл. БЛИП – «блок лесби и пидоров», так злобно за глаза называли их завистники и неудачники, отравленные видом их бесшабашного счастья одногодки…

Просто так школьные прозвища не липнут; что-то было в этом чудовищном предположении – думал посторонний наблюдатель – в этом гнусном навете паскудно-«озабоченных» и неудовлетворенных сверстников! Олег, мощный, спортивный, чемпион Кувы, с торсом Геракла… Косая сажень в плечах… И Костян – музыкальный, женоподобный, тонкокостный, весь как бы вытянутый, с пышными ресницами… И Марианна, в миру – Маришка – классический «буч» – с короткой стрижкой, в обтягивающих черных «джинсах», широкоскулая, с монгольской примесью… И Николь (одно дурацкое имя чего стоит!) – с живыми, чуть раскосыми, зелёными распутными глазками, очень свободная и раскованная, не по годам женственная, игривая…

А вместе – БЛИП! Времена их юности – содомские и гомерически-гоморрические, конечно же, злые языки решили, что две парочки просто прикрывают друг друга! Что на самом деле Маришка, «невеста Дракулы», готического образа – со смешливой и отнюдь не чопорной Николь, а спартанец Олег – с жеманным маэстро Костяном… Да ведь и то подумать: зачем им всё время быть в этой «тетраграмме»? Разбились на парочки – ну и шатайтесь себе парочками, как у нормальных людей принято… Но почему-то (злые языки подмигивали – «знаем, почему!») где конь с копытом, там и рак с клешнёй, где Костя с Никой, там и Олег со своей «невестой вампира»…

Они были нужны друг другу. В каждом было то, чего не хватало другому. Маришка неспроста напоминала «гота» своей сумрачной одеждой и косметикой. Она была от природы очень депрессивна, склонна к меланхолии, и на её запястьях можно было разглядеть тонкие белые ниточки шрамиков: «игралась» бритвой, пока в БЛИП не влилась… Но то, чего так остро не хватало Маришке Дракулевне – с избытком бурлило и полыхало в разбитной Николь, грозя попросту удушить и разорвать на части. Поэтому они, однажды встретившись, уже не разлучались: Николь – без Маришки – наверное, взорвалась бы от распиравших её смешинок, словно гелиевый шарик… А Маришка без Николь… Ну, посмотрите на её запястья, если что непонятно…

Это был союз вампира и донора, но донор был счастлив не менее чем вампир: недостаток жизненного тонуса у одной покрывался переизбытком его у другой, а вместе у них получалась нормальная, счастливая человеческая жизнь.

Обе они были очень красивы, но Николь это безбожно подчеркивала всеми дамскими хитростями и штучками, а Маришка – не очень, и потому при первом взгляде проигрывала: «ну «буч» же, чего возьмёшь!» – хихикали злобные неудачники, одинокие скитальцы жестокого мира.

Но Олегу, королю спортзала, любимцу всех физруков, невзирая на их пол и возраст, нужна была именно Маришка. За Николь он «не догонял» – Ника всегда так тараторила и так эмоционально жестикулировала, что казалась Олегу и вправду иностранкой, говорящей на чужом языке. Ну, или может быть на русском – но с очень сильным акцентом. Маришка говорила мало и по существу, её темперамент вполне устраивал Олега. Кроме того, она, совсем не чуждая спорту, могла пробежать с ним вокруг стадиона, не отставая и не задыхаясь, могла беседовать с ним, подтягиваясь на перекладине ему в такт… Словом, идеальная пара. Но не совсем…

Эти сильные, ладно скроенные, крепко сшитые натуры вдвоём как-то угасали, словно карусель, вращающаяся по инерции. Чтобы стало совсем «зашибись» – нужны были рядом Костян и Николь. Вот тогда наступал полный «тазик» (не путать с «медным тазом») уму и сердцу, что-то недостающее щедро сыпалось на спортивную парочку с неба разноцветным конфетти…

Поэтому БЛИП – не просто две парочки друзей, как могло показаться невнимательным учителям. Это что-то целостное. Это бензольное кольцо формулы счастья – такое физически ощутимое в кристаллической своей решетке, когда они лежали на летнем лугу, после спасения хряка Чемберлена, голова к голове, рука в руке, крестом, сходясь четырьмя макушками…

Спасение хряка Чемберлена – та ещё история! По традиции 90-х годов семья Костяна Салфичевского заказала себе в пригородной деревне поросенка «на вырост». Поросенок рос, и вырос в огромного хряка, и вскоре должен был быть зарезан. Но когда любишь и любим – весь мир играет гранями и бликами твоей любви. Четверо друзей собрали денег, накупили на рынке мясного разруба и отвезли хорошо знакомой деревенской семье ВМЕСТО Чемберлена.

– А с Чемберленом тады чаво делать?! – спросила бабка Антонина, в глубине души радуясь, что резать хряка Салфичевских не придётся.

– А вы его нам отдайте! – попросил БЛИП.

Так и поменяли – мёртвое мясо на живого хряка. Сосед Антонины, Борька-механик, за скромную плату (бутылку) вызвался «подбросить» Чемберлена «куда скажуть». Транспортное средство было не ахти – мотороллер «Муравей» с коробом сварной большой кабины. Чемберлен туда едва-едва поместился, и всю дорогу выражал серьёзную обеспокоенность своей судьбой.

Но дорога была недолгой. Чемберлена отвезли поглубже в сосновый бор, знаменитый девственный лес кувинских краёв, и там выпустили. Хряк недоверчиво и осторожно сделал несколько шагов в сторону, крутил пятачком, посверкивал маленькими глазками. Потом неторопливо потрусил куда-то в чащобу, попутно разрывая свиным рылом кучки «бытового мусора»…

В спасении Чемберлена не было никакого смысла – как нет его и в человеческом счастье. Чемберлен, ничего кроме грязного вонючего стойла в свинарнике бабки Антонины не видавший, в лесу или околел бы от ночного холода, или был бы загрызен волками, или оказался бы подстрелен охотниками. Кроме того, Чемберлен, привыкший хорошо питаться «на убой» – непременно вскоре начал голодать, потому что пищи в лесу сам добывать не умел, и поздно было учиться…

Тем не менее – ценой напряжения всех скудных финансов безбашенных мальчишек и девчонок Чемберлену был подарен шанс. Хряк получил в подарок ещё одну жизнь. Он увидел то, что ему не суждено было увидеть в судьбе: летний лес, корабельные сосны, пряный запах хвои, белые облака на голубом солнечном небе… Чемберлен получил в подарок если не жизнь – то честную и настоящую смерть: не в гнусном сарае, где ему резали бы горло, а во всеоружии свободы, с правом убегать и защищаться, с правом побороться, и отсрочить неизбежный (если задуматься – то для всех) конец…

Потеряв из вида Чемберлена, ушедшего навстречу новой жизни (а долгой она станет или короткой – решать уже ему самому) – БЛИП расположился в разнотравье оборванного речным обрывом поля. Запахи были такие, как будто ребят засунули в баночку с экзотическим чаем… Они лежали, наслаждаясь каждым дыханием бытия, на травах, уже опалённых зноем, голова к голове, рука в руке, составив то самое «бензольное кольцо» формулы счастья. Если глянуть сверху – вы бы увидели кельтский равнолапчатый крест из четырёх тел. И звезду из рук, вложенных доверчиво одна в другую…

Именно тогда, над обрывом, кто-то из них и выдохнул эту старую сентенцию о «зависти богов» – точнее, тех, рогатых, наполняющих воздух, кого древние греки считали «богами»…

Для продолжения чтения пройдите по этой ссылке https://www.knizhnyj-larek.ru/news/aleksandr-leonidov-bolshoj-den/

https://dpmmax.livejournal.com/875040.html

Сегодня пятница, поэтому грех грузить вас чем-то научно-заумным. Лучше покажу вам одну находку, которой поделился мой постоянный читатель. Первоисточник мы с ним найти не смогли, так что если кто в курсе — буду признателен.

Вначале несколько слов о ловушках, которые могут подстерегать даже опытного психиатра, не говоря уже о молодых коллегах, на этапе сбора анамнеза. Жизнь вообще удивительная штука, и с людьми порой происходят истории, какие не всякий писатель фантаст придумает. Поэтому, если некто вещает вам, что вначале было слово, а чуть позже он сотворил небо и землю, не горячитесь. Выясните на всякий случай, не донимает ли радужная тусовка упрёками за геноцид в Содоме и Гоморре, нет ли в планах снова отжечь не по-детски. И словечко то, кстати, на всякий случай запишите: а вдруг?

Ладно, а если серьёзно, то вспомните хотя бы случай с микроволновками, которыми сосед сверху облучал соседа снизу. Или вот хотя бы про человека, заявившего главврачу психбольницы, что он придумал алгебру леса — я вам однажды рассказывал. Оказалось, что и в самом деле придумал, и рабочей та придумка оказалась.

А теперь — собственно выдержка из анамнеза:

Это я к тому, что даже если человек и находится в маниакальном состоянии, то не всё, что он вам вещает, есть бред сивой кобылы в тихую лунную ночь.

Ну и, раз уж сегодня пятница, вот вам бонусом один короткий ролик.

P.S. Статьи по психиатрии, психологии и всему, что касается этого направления, мы решили дублировать в Яндекс Дзене — вдруг кому удобно смотреть их там

https://dpmmax.livejournal.com/874852.html

Я не раз говорил, что обилие и разнообразие способов лечения какой-нибудь одной болячки часто говорит об одном: толком лечить пока не научились, и рулит эмпирический (то есть, научно-тыковый) метод. С алкогольной зависимостью дело обстоит примерно так же.

Одних только методов кодирования вон сколько — от кузнеца до введения короткого миорелаксанта одновременно с понюшкой ватки со спиртом — типа, только нюхнёшь — и сразу забудешь, как дышать. Понятно, что шаманство, но порой наукообразно обоснованное, и некоторым даже помогает.

Не так просто дело обстоит и с профилактикой. К чему приводило введение сухого закона — что у нас, что в заграничье — не мне вам рассказывать. Вот и пытаются повсеместно если не привить культуру умеренного пития, то хотя бы взрастить в общественном мнении нетерпимость к пьянству окаянному.

Но то меры общественные, хоть и при господдержке. А как с конкретными медицинскими рекомендациями? Народ же любопытен и дотошен: им подавай, сколько можно наливать в граммах, да так, чтобы спиртное в малых дозах было полезно в любых количествах ©. Так сколько можно, доктор?

И тут доктора начинают плыть и путаться. Поскольку действительно всё сложно, и средняя безопасная (как для печени и прочих внутренних органов, так и для мозга, и для уверенности в том, что зависимость не сформируется) доза экзогенного этанола в пересчёте среднестатистического (можете добавить — шарообразного и в вакууме) употребляющего — вещь неточная. Кому-то действительно безопасная, а кому-то и не очень.

В качестве отягощающих (или, напротив, защитных) факторов, меняющих действие и последствия одной и той же дозы спиртного, употребляемой с одно и той же регулярностью, на разных людей, рассматривали и вес, и скорость обмена веществ, и состояние здоровья в целом и по системам и органам, и социально-экономические факторы, и психологический профиль, и воспитание. Но сами понимаете: вывести точные шкалы, дающие такие же точные коэффициенты для поправок из всего этого перечня не выйдет.

Потом обратили свои взоры на ферменты. На ту же (заткните уши детям) алкогольдегидрогеназу. И выяснили, что у тех, кто генетически предрасположен располагать большим запасом этого фермента, более устойчив к перспективе спиться. Ну и наоборот: у тех народностей и отдельных личностей, чей генетический набор не позволяет похвастать избытком этого фермента, и устойчивость к алкоголю ниже, и риск получить лютую зависимость побольше будет.

Вроде бы вот вам она, практически линейная зависимость. Ан нет, не всё так просто оказалось. Даже имея одинаковый уровень выработки, прости мироздание, алкогольдегидрогеназы, люди всё же по-разному будут воспринимать (ну и принимать, естественно) спиртное. Кто-то считанные разы в год, кто-то больше раза в неделю, но без особых последствий, а кому-то хватит пробку понюхать — и стартовала гонка яшмовых врат по неровностям ландшафта. Но почему?

Ещё один шажок к пониманию процесса сделан недавно учёными из Университета Вандербильта и Института Солка. Нет, опыты они не на себе проводили. И добровольцев не позвали, хотя, полагаю, недостатка не было. Ребята спаивали мышек. У тех, оказывается, тоже есть свои идейные трезвенники, есть знающие меру и есть горькие пьяницы.

Мышки выпивали, а учёные подсматривали, как светятся мышиные нейроны. Есть такой способ, основанный на работе кальциевых каналов нервной клетки. Если ввести меченое вещество и заставить его люминесцировать, то в микроскоп с разрешением клеточного уровня будет видно, какие нейроны активируются, а какие тормозятся. Ну если перед этим заменить свод мышиного черепа прозрачной пластиной. Я уже говорил, что учёная братия — поголовно отъявленные гуманисты? Выяснились два интересных момента.

Во-первых, на введение алкоголя особенно показательно реагировали нейроны, образующие контур между медиальной префронтальной корой и стволом головного мозга.

Во-вторых, в этом самом контуре нейроны в ответ на потреблённый алкоголь вели себя характерно и чётко показывали разницу между выпивохами и теми, кому алкоголизм не грозил. У хороших джедаев морально и алкогольно устойчивых мышек нейроны этого контура в ответ на потребление спиртного «разгонялись», активировались, а у пьяниц — в том числе потенциальных (исследование было долгим и скрупулезным) — наоборот, снижали свою активность. Обратите внимание: такая разница наблюдалась уже на впервые выданную дозу, даже у тех потенциальных (дальнейшее спаивание это подтвердило) мышей-алкоголиков, которые до того спирта и не нюхали.

Учёные сделали вывод, что нашли чёткий биомаркер, который позволит и среди людей выявлять потенциальных алкоголиков ещё до формирования у них такой зависимости. Осталось только экстраполировать метод на людей, и желательно без вскрытия черепной коробки. А там, мечтают учёные, глядишь, и с профилактикой станет проще. Сделал алкогольную пробу, просветил мозги — и сразу всё ясно: этому больше не наливать!

P.S. Статьи по психиатрии, психологии и всему, что касается этого направления, мы решили дублировать в Яндекс Дзене — вдруг кому удобно смотреть их там

https://dpmmax.livejournal.com/874641.html

Если нет, то государство вам поможет. В прошлый понедельник была принята антитабачная концепция до 2035 года. Цель, как обычно, светлая: помочь завязать тем, кто ещё не. Сократить число курящих до 21% (сейчас, как нам тут совершенно правильно подсказывают, их около 31% от взрослого населения).

Сама концепция изложена вот тут (Тыц) Расписана целая система мер по её выполнению. Поглядел весь список. Сложилось впечатление, что основными рычагами будет сокращение выпуска и импорта табачных изделий и электронных устройств для курения, повышение цен на них и ужесточение наказаний за курение в неположенных местах. Ну ещё начальство обяжут применять меры к курящим сотрудникам.

У меня в очередной раз возникают неоднозначные чувства по отношению к происходящему. С одной стороны — да, всё правильно, спасибо родимому минздраву, что он предупредил © С другой стороны — вот будто без меня меня женили. Кто-то счёл, что так всем будет лучше. Кто-то взял и решил то ли прогнуться, то ли взмахнуть шашкой и отчитаться. И ведь уверен — в 2035 году бодро отчитаются. Заодно и бюджет пополнится за счёт повышения цен.

А ведь так или иначе решение затронет интересы того самого 31% взрослого населения. Слабо было устроить референдум? Хотя бы для тренировки, чтобы отработать, как это модно называть, истинно демократический процесс? Швейцарцы, кстати, когда-то выносили на референдум вопрос о полном отказе от табака. В общем, решили, что пока ещё покурят, подумают.

https://dpmmax.livejournal.com/874301.html

Поскольку обещался сделать один из дней в неделе литературным, выполняю обещание. Вот для знакомства фрагмент из юнгианского детектива «Пурпурный занавес», авторства Эдуарда Бойкова и Всеволода Глуховцева. Ну а если понравится — добро пожаловать в «Книжный ларёк». Напоминаю, что делиться собственными интересными находками в комментариях не только не возбраняется, но очень даже поощряется.

ЭДУАРД БАЙКОВ

ВСЕВОЛОД ГЛУХОВЦЕВ

ПУРПУРНЫЙ ЗАНАВЕС

«Там, где кончаются дороги

И обрываются мосты,

Какие дьяволы и боги

К нам ринутся из темноты?»

Вадим Шефнер

ЧАСТЬ I

«РУБИНОВЫЕ ВРАТА»

«Человек, который все снова не черпал бы из сна подкрепления для своих ослабевших сил, привел бы свою жизнь к разрушению; точно так же и рассмотрение мира, не оплодотворяемое познанием сокровенного, должно привести к запустению».

Рудольф Штайнер

– 1 –

Балконная дверь, которую он дергал, никак не поддавалась, и Николай стал опасаться, что рвани он еще раз – и вылетит к черту треснутое стекло. Он оставил в покое ручку, отступил в комнату и огляделся.

Надо бы поискать что-нибудь этакое. Порыться в кладовке, осмотреть ящики массивного платяного шкафа. Наверняка у дядьки какой-никакой инструмент имелся… или правильнее – имеется?

Несколько секунд он поразмышлял над этим грамматическим нюансом: в каком времени описывать имущество покойника? В настоящем или прошедшем?.. Затем мысль ушла, так и не разрешившись. У него проснулся интерес к поискам вообще – покопаться в дядином барахле, авось да найдется что-нибудь занятное.

Поймав себя на этой мысли, Николай усмехнулся – детство еще в заднице играет, пионерская зорька… Он распахнул узкую дверцу кладовки и сразу натолкнулся на искомое. В фанерных ящиках из-под посылок был сложен разный инструмент. Тут же обнаружилось то, что нужно. Стамеска с широким лезвием – вот она, лучше не придумаешь.

Балконная дверь в квартире не открывалась, похоже, черт-те сколько месяцев. Да и зачем, действительно, одинокому больному пенсионеру шастать зимой на балкон? А вот зачем, скажите на милость, лезть туда же молодому человеку, после смерти старика неожиданно ставшему наследником маломальского, но имущества: однокомнатной квартиры на последнем этаже девятиэтажного дома? Деловитость ли собственника, осматривающего свои владения, или пустое любопытство зеленого еще, несмотря на свои двадцать пять, детины?.. А может, просто-напросто во всем виновата весна – отсюда, с высоты она ведь кажется такой пленительной, какою никогда не бывает на земле. Даже сквозь пыльные стекла видна она, если не во всей своей красе и силе, то уж такой, что заставляет во что бы то ни стало отодрать присохшую к косяку дверь – только б взглянуть вдаль, вдохнуть неизъяснимо волнующий воздух апреля!

Осмотрев стамеску и опробовав пальцем острие, Николай удовлетворено кивнул. Годится! Вернулся к балконному входу, взялся за дверную ручку и… И дверь легко подалась. Новый хозяин обомлел – что за шуточки?! Привиделось, что ли?..

Нет, не могло привидеться. Это же было, наяву: он, Николай дергал ручку, стучал по двери – а ей хоть бы хны! И вдруг – чуть тронул, она как от дуновения ветра, раз… Не веря себе, снова закрыл дверь. Постоял, выждал немного на всякий случай. Взялся, потянул на себя – открылась как миленькая. Чертовщина какая-то!

Он усмехнулся и шагнул на балкон.

Весна, весна!.. Вот теперь она предстала перед ним во всю ширь, и можно вдохнуть ее аромат полной грудью. Нельзя сказать, что Николай был каким-то эстетом, не шибко чувствовал и красоту природы, однако на его месте проняло бы и самого толстокожего. Девятиэтажка располагалась не то, чтоб на окраине, но несколько в стороне от городского шума и пыли: когда-то, лет тридцать с лишком назад, вдоль речной излучины протянули длиннющую магистраль, Проспект, соединивший южную и северную части города. Вначале проспект этот напоминал деревню в одну улицу – пяти- и девятиэтажки вытянулись ровным строем в единственный ряд вдоль проезжей части. Со временем, конечно, жилой массив раздался в стороны, но ненамного. Мешали естественные преграды: проспект прошел по косогору, к востоку продолжался лесной подъем, а к западу шел такой же лесной спуск к реке. По этому пологому спуску дома сползли метров на четыреста, разом остановившись у кручи. Дядькин дом как раз и высился на этой самой границе, отчего с балкона было видно чуть ли не полмира.

Горизонт почти терялся в нежнейшей сизой дымке, и такая же призрачная еще, даже не зеленая, а только намеком на будущую зелень, дымка покрывала лес по обе стороны реки. Стояли те самые чудные деньки, когда почки на ветвях слегка приоткрылись – так, что если смотреть на одно дерево, то ничего не заметишь, а если взглянуть издали и сверху, охватив взглядом весь этот осиновый, кленовый, тополевый и еще какой там окоем – вот тут и почуешь едва уловимый, дразнящий, тревожащий, зовущий куда-то налет весны. А небо над миром! – ясно-голубое, а все-таки что-то от зимних непогод осталось в нем, не все ушло, еще дотаивает, стекая по своду к земле, и оттого горизонт неразборчив в легком тумане…

Да, Николай Гордеев не был художественно одаренной натурой. Вряд ли он проникся всей той красотой, что явилась его взору. Но не ощутить ее, вкупе с лесным свежим ветерком, он, конечно, не мог – потому долго стоял очарованный, глубоко дышал, а после достал сигареты, зажигалку и закурил. Дымил. Смотрел, даже глаза его увлажнились на ветру. Не хотелось уходить отсюда.

Хотя сам балкон… Сначала у Николая возникло благое желание осмотреть тамошнее имущество, но как вышел, да увидал вековую пыль да грязь… только плюнул про себя и решил, что еще найдет время для наведения порядка.

Затянувшись в последний раз, он щелчком отправил окурок в долгий полет и собрался уже было вернуться в комнату, но на мгновение задержался, сам не понимая, почему. Пошарил взглядом по балкону – внимание молодого человека привлек сундук в дальнем углу. Древний на вид, окованный железом, с выгнутой старомодно-солидной крышкой, с висячим замком. Это слегка рассмешило его: если в сундуке хранится что-то ценное, то зачем вытаскивать его на балкон? А если там вздор, на кой ляд запирать крышку на замок?..

Николай присел на корточки перед старинным дивом, потрогал внушительный замок, потянул. Ничего. Хмыкнул, отряхнув руки, решил – надо будет ключи поискать. Не взламывать же его…

И тут вдруг что-то громыхнуло наверху. Николай так и вскочил. Что там?!

Он увидел небо с одиноким рваным облаком, обрез крыши, летящую птицу. Ничего… На крыше, наверное, кто-то шляется, мало ли придурков на свете!

Гордеев не стал ломать голову над подобными ребусами. Еще раз отряхнул ладони и вернулся в квартиру, вмиг забыв о всяких непонятных звуках-стуках. Но только не о сундуке. Пожалуй, сейчас и займется поиском ключей, а заодно проведет инвентаризацию дядиного имущества. Все-таки есть в нас что-то от клептоманов – любим шарить в чужих вещах. Впрочем, теперь все барахло в квартире по праву принадлежало ему, единственному наследнику Гордеева Михаила Евграфовича – старшего брата отца, Григория Евграфовича. Родной племяш, других не было, как и своих детей. Так и помер дядька бобылем. Так что вещички-то совсем не чужие!

Николай деловито огляделся – с чего начать? Ну, конечно же, со шкафа. И начал.

В последующий час с небольшим новый хозяин инспектировал территорию своего хозяйства. Среди разного хлама, место которому, честно говоря, на помойке, ключей, увы, не нашлось. А любопытство разгорелось еще больше! И решил так: раз нет ключей, так найду отмычку. Вернее, уже нашёл.

Со стамеской и молотком в руках он вышел на балкон, приблизился к реликту, и тут взгляд его наткнулся на висящую сбоку от сундука на гвоздике связку ключей.

Николай мог поклясться, что еще час назад ее здесь не было! Он присел, смотрел с обалделым видом, как мальчишка, угодивший в Диснейленд. Чудеса?.. Но долго он над этим голову не ломал. Взял в руки связку, стал рассматривать.

Сюрпризы новоселья всё не кончались. Из четырёх ключей лишь один выглядел целым, у остальных бородки были аккуратно спилены неизвестно кем и за какой надобностью. На проволочном кольце болтались какие-то жалкие огрызки.

Решив ничему не удивляться, Гордеев отделил целый ключ, вставил в скважину – подошел как родной! – и провернул его. Раздался громкий щелчок, замок отвалился, Николай снял его и откинул крышку.

Сундук был пуст, если не считать нескольких ржавых гвоздей на дне, рассыпанных вперемешку со скрепками, кнопками и пуговицами. Да еще в углу тускло поблескивал брегет без цепочки – с первого же взгляда молодой человек определил грошовую стоимость часов. Таких штамповок пруд пруди. Разочаровано присвистнув, он подцепил часы и вернулся в комнату. Тайна дядиного сундука была раскрыта, азарт кладоискателя весь ушёл впустую, как пар в свисток.

Николай плюхнулся в старое продавленное кресло. Взвесил на ладони луковицу – тяжеловата для карманных часов. Небрежно поднял крышку… И брови его взлетели вверх.

Нет, ну что за день приколов такой?!

Вместо положенных двенадцати делений на циферблате были проставлены тринадцать цифр! Гордеев даже отвернулся. Помотал головой, зажмурился, вновь глянул – все то же, чертова дюжина часовых делений и всего одна стрелка, стоящая на цифре восемь. Ахинея какая-то!

Николай поднёс часы к уху. Молчат. Он потряс их, опять послушал. Глухо.

Так, а как их заводить?.. Стал крутить, рассматривать, и ничего похожего на колёсико завода или хотя бы дырочку для ключа не нашел.

Он и сам не заметил, как задумался. И от дум этих его отвлек неожиданный звонок в дверь. Кого там еще черт принес?..

Оказалась соседка с первого этажа, пожилая женщина – старшая по подъезду. Проводила опрос жильцов на предмет установки металлической двери с домофоном. Услышав сумму взноса, Николай без раздумий согласился. Может, хоть бомжей да шпаны не будет в подъезде! Соседка тоже была довольна тем, что новый жилец оказался такой покладистый… Они вежливо поулыбались друг другу, попрощались, и тётенька зашаркала тапочками к лифту.

После этого визита Николай собрал часть мусора и ненужного старья в пакеты и вынес на площадку меж этажами. Кидая мешки в мусоропровод, услышал, как со скрипом отворилась дверь рядом с его квартирой. Топ-топ-топ, послышались шаги – человек спускался к нему. Николай обернулся.

Небритый плюгавый мужичок в майке и неимоверно растянутых на коленях спортивных штанах, руки и грудь усеяны наколками. На лиловых губах змеилась усмешка, в маленьких глазках тоже мелькало что-то хитрое.

– Здоров! Ты чё, новый жилец, что ли будешь?

Николай молча кивнул.

– Сын или кто?

– Племянник.

«Зек» понимающе хмыкнул, протянул жилистую руку:

– Василий, – и добавил, – из пятьдесят третьей.

– Николай, – пожал тот сухую пятерню.

В следующие четверть часа они стояли на лестничной клетке, курили, солидно беседуя обо всем понемножку.

– Район хороший у вас, – заметил между прочим Николай. – Лес, воздух!.. Классно.

– Х-хэ! – хрипло хохотнул сосед. – Хороший… Ты, видать, не слыхал, чего у нас тут творится?

– А чего?

– Район-то, может быть, хоть и тихий, да только здесь-то черти и водятся!

Молодой человек вопросительно уставился на нового знакомца.

– Точно тебе говорю.

Василий наклонился к собеседнику, таинственно понизил голос:

– Маньяк тут у нас объявился. Колбасит кого ни попадя – слыхал, может?

Николай начал смутно припоминать что-то о серии нераскрытых убийств в городе, случившихся за последний месяц – местные новости по ТВ он никогда не смотрел, а газеты читал от случая к случаю.

– Что-то слышал краем уха, – сдержанно молвил он.

– Семерых уже замочил, – так же таинственно сообщил Василий.

– Баб?

Тот вновь хохотнул.

– Если бы… То есть, и баб тоже, но последние двое были два чувака, молодые, вот как ты. Так что-о…

Коля лишь пожал плечами: мол, ну и что?

– Что! Поосторожнее ходи по вечерам, не ровен час…

– Ну, – усмехнулся Николай, – если он только не вампир или еще какая там нечисть. А всякий другой пусть только сунется – враз рога поотшибаю.

– Смотри, – покачал головой татуированный, – наше дело предупредить. А крутизной-то больно не выпендривайся, не таких обламывали. На каждую хитрую задницу найдется, сам знаешь…

– Знаю, – покривился Николай, разговор ему разонравился. – Ладно, бывай, сосед. Дел невпроворот.

– Бывай, – сощурился Вася.

Николай вернулся к себе.

Разговор оставил какой-то неприятный осадок в душе. При чем тут маньяк? И чего его бояться! Гордеев парень не в дровах найденный, как-никак, а в десантуре оттрубил два года – вначале водителем БМД, затем за баранкой «уазика», возил командира части. Само собой и подготовку специальную прошел, в рукопашной кого хочешь мог вырубить… Он подошел к старому дядиному трюмо, оглядел себя – высокий, плечистый, мускулистый. Пусть ЕГО маньяки боятся, мать их так!

Внезапно за балконной дверью снова что-то грохнуло, да так, что Николай вздрогнул. Он разозлился на себя, выскочил на балкон – оказалось, крышка от сундука, оставленного им распахнутым, с грохотом захлопнулась сама по себе. Списать все на проделки ветра не получалось – тяжела крышечка-то. Опять чертовщина! Может, здесь полтергейст поселился?

– Эй, дядя Миша? Это ты, что ли? Не помер?.. – оглядываясь по сторонам, пробормотал молодой человек.

Он шутил, конечно, но голос предательски дрогнул.

Николай представил себе дядьку в виде бесплотного духа, призрака, который никак не хочет угомониться на том свете, в своем новом качестве, вот и тревожит честных людей. От этого стало и смешно и как-то неловко.

– 2 –

Гордеев почувствовал, что ему не хватает воздуху. То ли атмосфера тяжелая в доме, то ли на душе как-то неспокойно, а только потянуло его на улицу, где ветер, простор, суета и гомон.

Вышел из квартиры, спустился по лестнице – небольшая разминка, а то всё за баранкой приходится торчать. Уже скоро ходить разучится…

Весна ощущалась и внизу, на земле. Николай не спеша прохаживался по микрорайону, обследовал окрестные дворы, улочки, переулки. И… всё время чувствовал себя неуютно.

Да что такое, в самом деле?! На душе будто кошки скребут… Откуда им взяться, этим самым треклятым кошкам-то?.. Всё вроде путем, особых проблем нет и не предвидится. Лишь бы не было войны – он усмехнулся, вспомнив расхожую фразу. Но столбик настроения упорно сползал к нулю.

Теперь и весело светящее солнце не радовало, и щебетанье оживших птах не склоняло к радостным мыслям. Неужели чертов сосед накаркал? Маньяк этот якобы где-то рядом ходит-бродит, жертву, значица, очередную ищет…

А хоть бы и так, ему-то какое до всего этого дело? Он, Николай, не сыщик, и не психиатр судебный, чтобы думку горькую думать. Ну их всех к лешему! У меня – полный порядок.

Подумал так и быстро зашагал к дому, уже не любуясь пробуждением природы. По пути свернул к газетному киоску, газет прикупить с криминальной хроникой – хоть раньше никогда не интересовался подобной макулатурой.

У самого киоска, подходя, загляделся на красотку в мини-юбке и столкнулся с парнем в спортивной куртке. Пробормотал: «Извините». В ответ – ухмылка. Смейся, смейся, хрен моржовый, сам-то ведь не без греха поди – на телок молодых тоже облизываешься! Если, конечно, не из этих…

Оставшийся день Гордеев бесцельно прошатался по квартире, благо заказов не было, а значит и работы тоже – Николай занимался частными грузоперевозками. Строил приятные планы на будущее: сделать ремонт, обставиться новой мебелью. За окном смеркалось, когда он собрал нехитрый ужин; утолив голод, расположился перед телевизором, перескакивал с канала на канал.

Вдруг он вскочил и прибавил громкость. Диктор местных новостей говорил о нашумевших в городе серийных убийствах.

– …остаются нераскрытыми… – диктор сделал паузу и соответствующее моменту скорбное лицо. Затем легонько вздохнул, прояснился, поправил очки и уже другим голосом произнес:

– Сегодня у нас в студии гость. Это известный аналитик-криминалист, постоянный ведущий рубрики «Криминальный спектр» Бородулин Евгений Петрович.

Камера повернула влево и явила широкое бородатое лицо, чем-то неуловимо располагающее к себе. Серый пиджак тесновато сидел на грузной неуклюжей фигуре, но поклон отвесил телезрителям бородач ловко, прямо-таки по-светски – ясно, что не первый раз он на экране.

Ведущий повернулся к нему:

– Евгений Петрович! Думаю, что нам всем важно услышать ваше мнение по этому делу.

Бородулин бегло улыбнулся, откашлялся и начал:

– Здравствуйте, уважаемые зрители. Ну, что я могу сказать? То, что действует самый настоящий маньяк – не подлежит сомнению. Другой вопрос: кем он может быть и каковы его мотивы?.. Его жертвами стали за какой-то месяц семеро – одна молодая женщина, двое пожилых мужчин и четверо молодых людей в возрасте от двадцати до тридцати пяти лет. Как видим, половой и возрастной разброс достаточно широк. Но есть и определённые закономерности. Убийства совершены через равные промежутки – спустя три дня на четвертый после предыдущего. Нападает преступник, как правило, в безлюдных местах города, при этом район совершения преступлений четко локализован – это микрорайон Черемхово. Но самое главное, – здесь аналитик даже приподнял палец, – способ совершения преступления.

– Вот как! – ненужно встрял ведущий. – И что же это за способ?

Гость кивнул:

– Убийца умерщвляет свои жертвы, всегда нанося им два смертельных удара: в грудь – в область сердца, и в горло острым продольным металлическим предметом. А перед этим он «отключает» человека ударом по шее или темени.

– Простите, – вновь возник очкарик, – как вы сказали: продольным металлическим… Если понятнее?

– Если понятнее, то это обоюдоострое колюще-режущее оружие, предположительно кинжал. Или морской кортик.

– Так, так… А насчёт «отключает»?

– Он всегда наносит удар сзади чем-то относительно мягким, вероятнее всего, резиновой дубинкой. То есть почерк всех этих преступлений совершенно одинаков… Это, полагаю, поможет следствию создать… ну, скажем так, и физический и психологический портрет данного субъекта.

– Угу… – телевизионщик вроде бы задумался, сдвинул брови и спросил: – Простите, вот вы сказали: удар сзади. Значит, он ухитряется как-то бесшумно подкрасться со спины?

– Совершенно верно, – бородач помрачнел. – Это ещё одна из характерных черт, и очень странная черта… Впрочем, мы тут начинаем вторгаться в область оперативных тайн.

– Хорошо, хорошо, – легко согласился ведущий. – Ну, а портрет, про который вы начали? Он – не секретный?

Аналитик чуть усмехнулся:

– Думаю, нет. Вероятнее всего, со следователями, ведущими дознание, уже плотно работают психологи и психиатры. Я же по своему разумению могу лишь дать предположительный портрет. Он таков: убийца, скорее всего, является мужчиной молодого или среднего возраста – от двадцати до сорока лет; он крепко сложен, владеет приемами рукопашного боя; он, несомненно, личность психопатическая, но при этом хорошо организованная, он аккуратен и педантичен; вероятно, имеет высшее образование и… извините, следующее соображение я оставлю при себе, оно слишком смелое.

– Опять оперативная тайна?

– Нет, моя собственная.

– Вы нас интригуете… Но я, конечно, не смею настаивать. Скажите, пожалуйста, вот что: неужели вам удалось составить данное описание на основании тех сведений об убийствах, что просочились в прессу?

– В основном да, но не только.

– Поясните?

– Пусть это тоже останется моей маленькой тайной…

Диктор хотел что-то сказать, но тут ему, видимо, просигналили из-за камеры, он только развёл руками:

– Мы бы ещё рады были побеседовать с Евгением Петровичем, но как сами понимаете, эфирное время ограничено, и мы вынуждены сейчас сделать рекламную паузу. Оставайтесь с нами!

И пошла реклама.

Гордеев выключил телевизор, откинулся на спинку кресла.

Вот ведь не было печали. Откуда такие уроды берутся?..

Николай попытался понять, что двигало этим изувером, ради чего тот закалывал людей? Осуществлял некий, лишь ему понятный план? Или время от времени слышал «голос», заставлявший убивать и убивать?.. Рехнулся на сексуальной почве? Но тогда почему не насиловал, не кромсал свои жертвы, не мучил... Он просто резал людей, точно и аккуратно. За каким хреном?.. Да разве поймешь логику психопата!

Николай оставил неприятную тему, решив, все же перед сном навести порядок хотя бы в кладовке. Легко поднялся, зевнул, потянулся, и направился в прихожую. По пути заметил треснутое стекло в наружной форточке и взял себе на заметку – в ближайшие же дни заказать и заменить, равно как и стекло балконной двери.

Подойдя к кладовке, отворил дверцу. Та жалобно скрипнула.

И ледяным холодом пронзило все тело, оборвалось дыхание – внутри стоял человек.

Мгновение! – и испуг улетучился. Николай чуть не рассмеялся нервно. Со страху он принял висящую на крючке дядину шляпу, под ней пальто на плечиках и еще ниже – сапоги за человеческую фигуру. Тьфу ты, твою мать!

Нервишки пошаливают, точно. С чего бы это? Впечатление от недавней смерти? Квартира, где стоял гроб с покойником?.. Но ведь это же дядя, родной дядюшка, при жизни – часовщик из мастерской, рядовой гражданин, житель города. Не чернокнижник же он, в конце концов, не колдун?!

В гудок все эти суеверия и предрассудки! Так и тронуться можно, того и гляди, крыша поедет… Тут лучше всего тяпнуть сто грамм и на боковую. Но Коля не был любителем крепкого, пивком-то, если и баловался, то редко.

Редко… Редко, да метко. А вот сейчас, пожалуй, как раз тот случай.

Недолго думая, Гордеев оделся и вышел из дома, направил стопы к «комку» неподалеку. Потом ещё немного прогулялся, а спустя полчаса уже прихлебывал прохладное пиво на кухне, хрустел чипсами.

Дурь прошла, ему стало стыдно и смешно. Вон какой лоб вымахал, а зашугался темного угла, как пацан, наслушавшийся страшных историй на ночь... Тут он припомнил эти все истории из своего детства, про «чёрную руку», про зловещего соседа, и развеселился совсем.

– Вот так-то, Николай Григорьевич, – неизвестно зачем сказал он и сделал большой глоток.

И что-то со звоном грохнулось в прихожей.

Николай поперхнулся, едва не выронил бокал из рук. Сердце подпрыгнуло!

Он ринулся из кухни и остолбенел.

По всему полу были рассыпаны осколки зеркала.

С минуту Гордеев стоял, глядя на пустую раму трюмо, на разгром на полу, затем механически повернулся, принес с кухни веник с совком и принялся так же машинально заметать мусор – руки противно тряслись.

Потом он несколько пришёл в себя.

Вот чёртова квартирка!.. Все, завтра же надо будет пригласить батюшку из церкви, пусть освятит. Сам-то он нехристь некрещеный, вот заодно и потолкует на сей предмет со святым отцом.

Так разволновался, что вышел на балкон, долго стоял там, курил, смотрел на огромный, в полнеба закат. Вроде бы успокаивался.

Выкурил три сигареты. Затянувшись глубоко в последний раз, он шумно выдохнул дым, сплюнул за перила, сказал вслух:

– Ладно.

И вернулся на кухню.

Допивал свое пиво, пялился в окно. То ли думал о чём-то, то ли нет. Багряный сполох заката постепенно втягивался, втягивался за горизонт… и вот осталась от него тонкая полоска и желтовато-бледный отсвет над ней. И пиво кончилось.

Был первый час, когда Николай лёг. Сон никак не шел, хоть ты тресни. Ворочался, ворочался... Дурацкие происшествия не шли из головы.

Где-то в районе двух он все же начал было засыпать, как вдруг загудел в ночной тишине лифт, поднимающийся откуда-то снизу. У Николая в полудреме промелькнула вялая мысль, что надо бы поставить вторую металлическую дверь снаружи, а еще оббить и наружную и внутреннюю поролоном и дерматином – для звукоизоляции и утепления. Дверь его квартиры располагалась ближе всех к лифту – тот был еще старого образца.

Он уже почти успел снова задремать, когда чертов лифт, наконец, с жутким грохотом остановился на их, последнем этаже.

«Вот сволочь», – сонно подумал Николай и поневоле прислушался к звукам снаружи.

Для того чтобы покинуть кабину, пассажиру лифта нужно было распахнуть створки, затем открыть решетчатую металлическую дверь и выйти. Чтобы зайти – то же самое, только в обратном порядке.

Из лифта никто не выходил, как и не входил в него. Вновь воцарилась глубокая тишина.

Николай лежал, оцепенев, сна ни в одном глазу. Пошли весёлые картинки: как в кабине лифта молча стоит покойник-дядька и сквозь все преграды смотрит на своего живого племянника, занявшего его квартиру.

А может, там затаился тот самый маньяк! Ждет, когда новый хозяин уснет и тогда… Что тогда? Вломится к нему, вышибет дверь или вскроет замки? От этих мыслей Николай похолодел. Он сейчас раздет, вял с полусна и безоружен. Бери его тепленьким прямо в постели. А хлипкая дверь и пара допотопных замков – не помеха.

Что же это такое?! Кто вызвал лифт, почему не заходит? Или не выходит? Да кто он, этот НЕКТО?!

Нужно встать и подойти к двери. Посмотреть в глазок – подъезд должен быть освещен, во всяком случае, он подметил, что на их этаже горела лампочка.

Преодолев подленькое чувство страха, молодой человек поднялся и, осторожно ступая, направился к входной двери. Глянул в глазок и тут же отпрянул, кожа покрылась мурашками – темень в подъезде стояла чернее ночи. Такое ощущение, что ни один из девяти этажей не был освещен. Может, электричество вырубили?

Рука потянулась к выключателю и тут же отдёрнулась. Он вспомнил: лифт! Ведь лифт работает, значит…

Он не успел додумать.

Над головой грянул дверной звонок.

Сердце рухнуло куда-то вниз, замерло там на мгновенье – подпрыгнуло и бешено заколотилось. Рот высох.

Сколько он так простоял окаменевшим истуканом, боясь пошевелиться, Николай не мог сказать. По-прежнему на уши давила зловещая тишина, ни звука с той стороны двери, будто и не было ни шума лифта, ни оглушительной трели звонка...

Как он на цыпочках, весь трясущийся от ночного холода и страха, добрался до кровати, как все-таки заснул, этого Николай на утро так и не помнил. Отчетливо вспоминался лишь ужас, засевший в памяти и, похоже, засевший надолго.

Уважаемые читатели, более полный ознакомительный фрагмент романа можно прочесть, перейдя по ссылке https://www.knizhnyj-larek.ru/news/eduard-bajkov-vsevolod-glukhovtsev-purpurnyj-zanaves-18-ogranichennyj-dostup/

https://dpmmax.livejournal.com/874222.html

Вчера на медкомиссии в нашем уютном дурдоме был аншлаг. Шли даже те, кому права менять не в ближайшем году. В принципе, людей можно понять: уже с сегодняшнего дня из-за новых правил, которые должны были ввести, стоимость медкомиссии резко дорожала. Кто-то из пришедших называл порядок суммы около 7 тысяч рублей — шутка ли?

И всё лишь из-за удорожания обследования у нарколога. Перечень веществ, которые предполагалось искать в моче и крови, приводить не буду: наверняка уже успели сами выучить. Минздрав в последний раз предупредил объяснил, что всё для нашего же блага: мол, вот как пройдёмся частым гребешком и мелким ситом по всяким наркоманам и хроническим алкоголикам, как устроим им экстирпацию руля! И сразу настанет на дорогах этакое благолепие.

Ну про то, как указанные категории граждан могут успешно пройти тесты, не завалив, не мне вам объяснять. А кто не в курсе — спросите спортсменов и их тренеров. Так что, если вдуматься, не такое уж мелкое это сито. Но дорогое, это точно. Впрочем, когда бы это наше благо обходилось нам же бесплатно или хотя бы дёшево?

В общем, многие успели неслабо так напрячься, и вдруг бац — прослабление вышло. Высочайше было говорено, что новый порядок медосмотра водителей суть чушь несусветная. Мол, что они там в минздраве курили?

Минздрав тут же засуетился — да мы, дескать, глубоко не затягивались! Вот, мол, аж от позавчерашнего дня постановление, что до первого июля 2020 года цирк с конями откладывается. А ещё мы директора Центра наркологии имени Сербского уволили...

Вот теперь думаю: а что это вообще было? Я имею в виду резкую попытку ввести эти самые новые правила и столь же резкую то ли отмену, то ли отсрочку? Как сами предполагаете? Или, возможно, у кого есть инсайдерская информация?

P.S. Статьи по психиатрии, психологии и всему, что касается этого направления, мы решили дублировать в Яндекс Дзене — вдруг кому удобно смотреть их там

https://dpmmax.livejournal.com/873749.html