Коммент: "Я, кстати, лично не сталкивалась, но слышала о трансах, которые после перехода начинали яро поддерживать гендерные стереотипы."
Логическая ошибка: "трансгендеры стали ПОСЛЕ перехода поддерживать гендерные стереотипы". Это не так. Трансгендеры поддерживают гендерные стереотипы и ДО перехода. Почему? Да потому что "я на самом деле женщина, родившаяся в мужском теле" И ЕСТЬ проповедование гендерных стереотипов во всей красе. Как же иначе?
Зачем мужику одеваться в женское платье? Да потому что он СЧИТАЕТ, что определенная одежда определяет пол. Зачем мужику играть с женскими сексуальными игрушками или как-то иначе внешне выражать себя "как женщина"? Да потому что основу его восприятия себя "как женщины" И СОСТАВЛЯЮТ гендерные стереотипы.
Что такое гендер? Это и в самом деле социальный конструкт, диктующий, как себя надо вести женщинам, а как мужчинам. Трансгендеры не уничтожают гендерные стереотипы,
ОНИ ИХ УСИЛИВАЮТ. Мужик, переодетый в бабское платье и ведущий себя "как баба" - и есть воплощение гендерных стереотипов. Просто он хочет быть на противоположной стороне. Вот и все.
За это я презираю трансгендеров. Потому что единственная их цель - это вписаться в существующие стереотипы, только с другой стороны. Зачем Эллен Пейдж отрезала себе сиськи? Чтобы стать шахтером, дальнобойщиком, строителем? Нифига. Она могла быть всеми этими вещами (с ее-то деньгами) и без всяких операций. Зачем же операции?? Чтобы
вписаться в существующий гендерный стереотип "мужчины". Но она проиграет по всем фронтам. Никто из мужиков не будет ее воспринимать как мужика никогда. Никто из женщин ее не будет воспринимать как женщину тоже. Она сама подписала себе приговор.
Я сознательно избегаю сложных дискуссий, изложенных в книге "Дом На Песке", которую любой может прочитать. Я буду оттуда цитировать только самые простые вещи.
***
Из этого отрывка, а также из предшествующего ему абзаца кажется ясно, что Барнс и Блур не защищают онтологический релятивизм; они признают, что «утверждение, что
все убеждения одинаково истинны, наталкивается на проблему того, как обращаться с убеждениями, которые противоречат друг другу» и что «утверждение, что все убеждения одинаково ложны, создает проблему статуса собственных утверждений релятивистов». Они могут защищать эпистемологический релятивизм, согласно которому
все убеждения одинаково достоверны или одинаково рациональны, и, действительно, их атака на универсальную действительность даже простейших правил дедуктивного вывода (таких как modus ponens) дает некоторую поддержку этой интерпретации. Но более вероятно, что они защищают некую форму методологического релятивизма социологов знания. Проблема в том, в какой форме?
Возьмем конкретный пример:
почему европейское научное сообщество убедилось в истинности ньютоновской механики где-то между 1700 и 1750 годами? Несомненно, в этом объяснении
должны играть роль различные исторические, социологические, идеологические и политические факторы - например, нужно объяснить, почему ньютоновская механика была принята быстро в Англии, а во Франции - медленнее, - но определенно некоторая часть объяснения (
и, что немаловажно), должно быть, что кометы действительно движутся (с очень высокой степенью приближения, хотя и не совсем), именно так, как предсказывает ньютоновская механика.
Или возьмем другой пример: почему взгляды большинства в европейских и североамериканских научных сообществах перешли от креационизма к дарвинизму в течение девятнадцатого века? Опять же, многочисленные
исторические, социологические, идеологические и политические факторы будут играть роль в этом объяснении; но
можно ли правдоподобно объяснить этот сдвиг без какой-либо ссылки на летопись окаменелостей или фауну Галапагосских островов?
Если аргумент еще не ясен,
вот более простой пример: предположим, мы сталкиваемся с человеком, выбегающим из лекционного зала и кричащим во все горло, что в комнате идет стадо слонов. Что мы должны вывести из этого утверждения и, в частности, то, как мы должны оценивать его
«причины», я думаю, во многом зависит от того,
действительно ли в комнате идет стадо слонов, или, точнее, поскольку я признаю, что у нас нет прямого, непосредственного доступа к внешней реальности - то, когда я и другие люди заглянули бы (осторожно!) в комнату, то увидели или услышали
бы топчущее стадо слонов (или разрушения, которые такое стадо могло вызвать перед тем, как покинуть комнату). Если мы действительно видим такие доказательства наличия слонов, то наиболее правдоподобным объяснением этой серии наблюдений является то, что
на самом деле в лекционном зале есть (или было) стадо слонов, которое человек видел и/или слышал, и что его последующий испуг (который мы вполне могли разделить в данных обстоятельствах) заставил его в спешке покинуть комнату и выкрикнуть утверждение, которое мы подслушали. И наша реакция -
вызвать полицию и смотрителей зоопарка. Если, с другой стороны, наши собственные наблюдения
не обнаруживают свидетельств присутствия слонов в лекционном зале, то наиболее правдоподобным объяснением является то, что на самом деле не было стада слонов в комнате, что человек вообразил слонов в результате какого-то психозы (внутреннего или химического), и это заставило его в спешке покинуть комнату и выкрикнуть утверждение, которое мы подслушали.
И мы вызывали бы полицию и психиатров.
И я осмелюсь предположить, что Барнс и Блур, о чем бы они ни писали в журнальных статьях для социологов и философов, поступили бы так же в реальной жизни.Суть в том, что мне кажется, что нет фундаментальной «метафизической» разницы между эпистемологией науки и эпистемологией повседневной жизни. Историки, сыщики и водопроводчики - по сути, все люди - используют те же основные методы индукции, дедукции и оценки доказательств, что и физики или биохимики. Современная наука пытается выполнять эти операции более осторожным и систематическим способом - используя средства контроля и статистические тесты, настаивая на воспроизведении и т. Д. - но не более того. Любая философия науки - или методология для социологов - которая настолько вопиюще неверна в применении к эпистемологии повседневной жизни, должна иметь серьезные изъяны в своей основе.
***
Наука действует по тем же законам, что и реальная жизнь, может быть толко более методичным.
Ничего "сверхъестественного" в науке нет.
***
Хотя может быть трудно понять, как кто-то может на самом деле придерживаться столь крайних взглядов, их повсеместное распространение в наши дни является до боли знакомым фактом. Статья на первой полосе в New York Times от 22 октября 1996 г. дала иллюстрацию. Статья касалась конфликта между двумя взглядами на происхождение коренных американцев -
научным археологическим отчетом и отчетом, предлагаемым некоторыми мифами о творении коренных американцев. Согласно первому, широко подтвержденному мнению, люди впервые проникли в Америку из Азии, пересекли Берингов пролив более 10 000 лет назад. Вопреки этому, некоторые учетные записи коренных американцев утверждают, что коренные народы жили в Америке с тех пор, как их предки впервые
вышли на поверхность земли из подземного мира духов. The Times отметила, что многие археологи, разрывающиеся между своей приверженностью научному методу и признательностью к местной культуре, «приблизились к постмодернистскому релятивизму, в котором наука является
лишь еще одной системой убеждений». Роджер Аньон, британский археолог, работавший на людей Зуни, сказал: «Наука - лишь один из многих способов познания мира ... [мировоззрение Зуни] столь же актуально, как и археологическая точка зрения». Как нам понять это? (Сам Сокал упомянул этот пример на недавнем общественном форуме в Нью-Йорке, и Эндрю Росс привлек к ответственности за «суд» коренных американцев. Но этот вопрос не о взглядах коренных американцев, а о постмодернизме.) миф о Зуни может быть «
столь же достоверным», как и археологическая теория постмодерна.
Интерпретируемое как утверждение об истине, предположение будет заключаться в том, что Зуни и археологические воззрения
в равной степени верны. Однако на первый взгляд это невозможно,
поскольку они противоречат друг другу. Один говорит или подразумевает, что первые люди в Америке пришли из Азии; другой говорит или подразумевает, что они этого не сделали, что они пришли откуда-то еще, из подземного мира духов.
Как могут быть правдой и утверждение, и его опровержение? Если я скажу, что Земля плоская, а вы скажете, что она круглая, как мы оба можем быть правы? Постмодернисты любят отвечать на такой вопрос, говоря, что оба утверждения могут быть правдой, потому что оба верны
относительно той или иной точки зрения, и не может быть вопроса об истине вне перспектив. Таким образом, согласно точке зрения Зуни, первые люди в Америке пришли из подземного мира, а согласно западной научной точке зрения первые люди пришли из Азии. Поскольку оба верны с той или иной точки зрения, верны оба.
Но сказать, что какое-то утверждение верно
с некоторой точки зрения, звучит просто как причудливый способ сказать, что кто-то или какая-то группа
верит в это. Ключевой вопрос заключается в том, что мы должны сказать, когда то, во что я верю - что верно с моей точки зрения - противоречит тому, во что вы верите - с тем, что верно с вашей точки зрения. Единственное, чего нельзя сказать, как мне кажется, под страхом полной неразборчивости, - это то, что
оба утверждения верны.
Это должно быть очевидно, но это также можно увидеть,
применив представление к самому себе. Подумайте: если
утверждение и его противоположность могут быть в равной степени истинными, при условии, что существует некоторая перспектива, относительно которой каждое из них истинно, тогда, поскольку существует перспектива - реализм, относительно которой верно то, что утверждение и его противоположность не могут быть истинными,
постмодернизм должен был бы признать, что он сам по себе так же верен, как и его противоположность, реализм. Но постмодернизм не может себе этого позволить: по-видимому, весь его смысл в том, что реализм ложен.
Таким образом, мы видим, что само утверждение постмодернизма, истолкованное как взгляд на истину, подрывает само себя: факты об истине, независимые от конкретных точек зрения, предполагаются самим взглядом. Как обстоят дела, если рассматривать его как утверждение о доказательствах или оправдании? В таком толковании это предположение сводится к утверждению, что история Зуни и археологическая теория одинаково оправданы, учитывая имеющиеся свидетельства. Но это не тот случай, о котором идет речь, поскольку, согласно имеющимся свидетельствам, археологическая теория подтверждается гораздо лучше, чем миф о Зуни.
***
Другими словами, постмодернизм, утверждая, что все взгляды относительны, ставит сам себя в идиотскую позицию, утверждая, что И ПОСТМОДЕРНИЗМ ОТНОСИТЕЛЕН, другими словами, если ничего не является правдой, то и утверждение об этом (о том, что ничто не является правдой) логически наступает само на себя - значит, и оно тоже не является правдой!
Мы впадаем в логический круг, из которого нет иного выхода, кроме как признать, что ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ СУЩЕСТВУЕТ, есть вещи, которые являются правдой, хотят этого какие-то лица или нет.
Иначе нет выхода из бесконечного лабиринта "ничего не является правдой".
Хотелось бы, чтобы трансгендеры приняли это или хотя бы мельком изучили это. Если ваше утверждение о том, что "в комнате было стадо слонов" ("я на самом деле женщина в мужском теле") неверифицируемо другими людьми, то оно является не правдой, а заблуждением. Иллюзией. Психологической проблемой, если хотите.
https://aridmoors.livejournal.com/789005.html