Борис Юлин о деятельности адмирала Макарова, его ошибках, гибели и влиянии на ход русско-японской войны.Текстовый вариант:Здравствуйте! Сегодня я хотел бы поговорить снова о русско-японской войне, точнее, об одной из легенд, связанных с русско-японской войной. Дело в том, что очень часто при проигранных сражениях, при проигранных войнах создаются довольно своеобразные мифы, которые призваны показать, что война проиграна не по объективным причинам, а из-за какой-то субъективной мелочи, своеобразного фатального невезения, которое и привело к поражению в войне. То есть если бы не произошло того-то и того-то, ох, мы бы им показали! Или, допустим, если такой-то военачальник остался на своем посту, то мы бы выиграли этот период войны или вообще всю войну.
Подобные легенды существуют во всех странах, во всех армиях, а с русско-японской войной у нас больше всего связана такая легенда с именем адмирала Макарова. Что же, собственно говоря, происходило вскоре после начала войны, которая была для России совершенно неудачной? То есть потери русской эскадры, то есть крейсер «Варяг», погибший в Чемульпо вместе с канонерской лодкой «Кореец», повреждения броненосцев «Ретвизан», «Цесаревич» и крейсера «Паллада» в Порт-Артуре, успешная высадка японских войск в Корее, – все это в какой-то мере деморализовало русский флот в начале русско-японской войны.
И вот на смену прежнему командующему – адмиралу Старку в Порт-Артур прибывает новый командующий Тихоокеанским флотом адмирал Макаров. До русско-японской войны Макаров был начальником Кронштадтского порта. Он отличился, будучи еще молодым офицером, в русско-турецкую войну, командуя пароходом «Великий князь Константин», который проводил операции с минными катерами, атакуя турецкие корабли прямо в их базах. Макаров занимался разработкой нового оружия, пытался продвигать в русском флоте идею малого безбронного судна вместо броненосцев, то есть небольшого крейсера с тяжелыми пушками. Он занимался активно разработками и продвижением минного оружия и вообще был весьма продвинутой, харизматичной личностью. Но мнение о том, что Макаров был великим флотоводцем, которое часто идет, оно не соответствует действительности. Макаров никогда, ни в одном сражении не командовал до русско-японской войны ни эскадрой, ни отрядом кораблей. Поэтому судить о том, каким он был флотоводцем, в принципе невозможно. То есть он ни разу не командовал эскадрой в бою.
И вот адмирал Макаров прибывает в Порт-Артур. Он получает под свое командование эскадру, в которой есть пять эскадренных броненосцев и броненосный крейсер, не считая бронепалубных крейсеров и эсминцев. Он получает очень большие полномочия, он развивает бурную деятельность, то есть совершает многочисленные учебные выходы, чтобы поднять выучку эскадры, внушает своим подчиненным наступательный образ мыслей. То есть чтобы настроить эскадру на наступательные действия, на инициативу. Собственно говоря, о деятельности Макарова хорошо написал лейтенант с броненосца «Севастополь» Черкасов. Он записал в своем дневнике: «Адмирал Макаров усиленно проявляет свою деятельность и готовит эскадру к бою. Его приказы прекрасно и хорошо написаны. Они вполне соответствуют данному положению. Если все командиры проникнутся его идеями и точно и толково будут выполнять намеченный им план, то мне кажется, что с наличным числом кораблей мы свободно побьем не только японский, но и соединенный англо-японский флот, если только англичане вздумают сюда впутаться».
Очень красивые слова, которые, в принципе, могут звучать так логично в устах лейтенанта, но которые не могут всерьез восприниматься при оценке всей ситуации во время войны. Дело в том, что любая деятельность имеет определенную цену. В результате активных учений со стороны адмирала Макарова действительно боеготовность кораблей росла, выучка экипажей росла, но во время одного из шести выходов с внутреннего рейда, которые при адмирале Макарове осуществлялись всей эскадрой, броненосец «Севастополь» был поврежден таранным ударом броненосца «Пересвет», то есть как раз-таки сказалась недостаточная подготовка. Броненосец «Севастополь» был поставлен в ремонт, то есть выведен из строя.
Активные выходы миноносцев привели к гибели эсминца «Страшный». Кроме того, был потерян эсминец «Сильный» во время отражения атак брандеров. То есть задачи корабли при охране порт-артурского рейда выполняли, при дальних выходах выполнения задачи нет, но в то же время есть потери. Затем, собственно говоря, непосредственно при гибели адмирала Макарова был потерян точно также - во время выхода -- эсминец «Стерегущий». При этом японский флот продолжал действовать достаточно активно.
И, собственно говоря, сама гибель адмирала Макарова. Ее рассматривают как трагическую случайность, но это продолжение все той же самой активности и в то же время недостатка боевого опыта у самого адмирала Макарова. То есть японская эскадра подходит к Порт-Артуру. Это как раз один из обстрелов Порт-Артура перекидной стрельбой через Ляотишань. И адмирал Макаров выводит русскую эскадру в открытое море, ну, не в открытое море – на внешний рейд. Так как японские силы превосходят русские силы по численности, то адмирал Макаров начинает маневрировать, ходя фактически «восьмеркой», под прикрытием береговой батареи. Японцы не вступают в бой. Но когда японцы появляются в следующий раз под Порт-Артуром, и адмирал Макаров снова выводит корабли в море. Он снова начинает маневрировать под прикрытием береговой батареи.
Японцы – они тоже не слепые, они активно действуют. Они имеют преимущество на море, и, видя, что противник маневрирует в определенном районе под прикрытием береговых батарей, они это учитывают. И капитан второго ранга Ода, который командовал минно-заградительными силами в японском флоте, выставляет на конечной точке «восьмерки», по которой ходил Макаров, минную банку. И вот во время очередного выхода в виду японского флота флагманский броненосец «Петропавловск» подрывается на мине и гибнет. Именно во время этого подрыва гибнет и адмирал Макаров.
Многие воспринимают этот подрыв на мине и гибель Макарова как трагическую, невероятную случайность, которая как раз-таки и дала японцам господство на море и которая привела к поражению России в войне на море. Но Макаров повторял свои действия в виду противника. Это ошибка. Противник этой ошибкой воспользовался. Поэтому броненосец «Петропавловск» подорвался вполне естественно и логично. Потери русского флота в этот момент были практически неизбежны. Более того, при возвращении обратно в Порт-Артур подорвался еще один русский броненосец – «Победа», он был выведен из строя, хотя и не погиб.
И вот, допустим, адмирал Макаров остается в живых (в конце концов, часть личного состава с «Петропавловска» спасли). Что он может противопоставить японцам, которые вскоре начали высадку в Бицзыво, то есть недалеко от Порт-Артура? Он может противопоставить два броненосца, «Пересвет» и «Полтаву», которые слабее японцев и которых всего два, и броненосный крейсер «Баян». У японцев в это время в районе Порт-Артура, когда они проводили высадку, шесть броненосцев и четыре броненосных крейсера. То есть соотношение: более чем трехкратное превосходство японцев. Мог бы Макаров отразить высадку? Нет, не мог. Он, конечно, заявлял до своей гибели, что в случае высадки японцев русский флот вступит в сражение при любом соотношении сил. Но в этом случае эскадра бы окончательно погибла.
Факт остается какой? Что, при всей харизматичности, при важной деятельности, направленной на выучку личного состава и поднятию его морального духа, Макаров принял эскадру из пяти броненосцев, а после его гибели эскадра насчитывала два боеспособных броненосца, и отражать высадку японцев было просто нечем. Поэтому гипотетическое сохранение адмирала Макарова, если бы он не погиб, к чему бы привело? Неизвестно. Может быть, к тому, что первая тихоокеанская эскадра закончилась бы задолго до боя в Желтом море. Может быть, это принесло какие-то успехи. Но одна личность адмирала Макарова не могла серьезно повлиять на ход боевых действий, потому что Россия вступила в войну неподготовленной и с гораздо худшей мотивацией, чем Япония. Именно поэтому ожидать серьезного перелома из-за деятельности одного адмирала было достаточно тяжело. Хотя при этом все равно, конечно, нужно признать, что Макаров был гораздо энергичней, чем остальные адмиралы, и ему гораздо больше доверяли моряки, и он сумел даже внушить в определенный момент веру в победу. Как сами японцы говорили образно, Макаров на фоне своих коллег выглядел как благородный журавль среди домашних петухов.
Конечно, гибель Макарова – это большая трагедия. Кроме того, с ним погибли ведущие специалисты, такие как Мякишев – известный оптик, такие как Шульц, который являлся отличным минером, и погиб великий русский художник Верещагин. То есть это все – большая трагедия для России. Но рассуждать о том, что если бы Макаров остался жив, мы бы выиграли русско-японскую войну, достаточно бессмысленно.
https://aloban75.livejournal.com/5918652.html
