Наши войска под Сталинградом одержали блестящую победу. Ликвидирована группа немецко-фашистских войск, окруженных западнее центральной части Сталинграда. Взяты в плен 16 вражеских генералов. Противник понес огромные потери. Родина приветствует и славит доблестных бойцов и командиров героической Красной Армии. Вперед, к новым победам!

А.Дунаевский, "Правда", СССР (№32 [9168]).



Статья опубликована 1 февраля 1943 года.





Всю ночь не утихала пурга. В степи поднялся пронизывающий сильный ветер. Но по фронтовым дорогам движение не прекращалось. Правда, приходилось десятки раз останавливаться, чтобы протолкнуть машину через сугробы. Воины спешат: впереди маячат огни Сталинграда. И, превозмогая усталость, бойцы помогают друг другу выбраться из снега, чтобы скорее добраться туда, откуда доносятся орудийный гул и взрывы бомб — музыка боя. Для нас — это победная музыка, для немцев — похоронная. И чем ближе к городу, тем сильнее звучит эта музыка.

Из Сталинграда в глубокий тыл идут толпы тощих и обмороженных немецких солдат, сдавшихся в плен. Это — остатки окружённых под Сталинградом немецких дивизий. Именно остатки. В каждой группе — большой или малой — вы можете встретить солдат и офицеров совершенно различных пехотных, танковых, артиллерийских частей. Но в последние дни всё чаще и чаще попадаются целые немецкие подразделения.

В блиндаже командира одной нашей дивизии буквально негде повернуться. Здесь можно встретить немецких офицеров всех рангов — от лейтенантов до генерала. Вот появляется пестрая делегация: ад’ютант докладывает, что прибыли парламентёры из 297-й пехотной немецкой дивизии. Парламентёры просят передать русскому полковнику, что их генерал вместе со своим штабом согласен полностью принять советский ультиматум.

— Наконец-то поняли, — говорит полковник. Просите парламентёров!

В блиндаж входит высокий, тощий лейтенант. Он сообщает: командир 297-й дивизии генерал Мориц фон-Дреббер просит передать, что он слагает оружие перед победителем и просит указать место сбора его дивизии для сдачи в плен.

Когда все условия сдачи в плен были обсуждены, парламентёры вместе с представителями нашей дивизии отправились в город к зданию одной из школ, где должна была произойти встреча.

Полковник посмотрел на часы: было далеко за полночь. Он приказал своим полкам прекратить огонь на время переговоров и теперь ждал с минуты на минуту появления немецкого генерала вместе со штабом. Полковник хорошо знал эту дивизию, знал фамилии её офицеров, их боевые качества. Летом на поле боя он встречался с 297-й под Чугуевым, а осенью прошлого года снова — в районе хуторов Цыбенко и Алексеевка.

Было уже около двух часов ночи, когда на командный пункт полковника явился сам генерал Мориц фон-Дреббер со своим штабом. Генерала спросили: .

— А где же ваши полки, солдаты?

Фон-Дреббер усмехнулся:

— Мне ли вам об этом рассказывать?! Где мои полки? Всё, что осталось в живых, теперь уже находятся у вас, господин полковник. Я отдал приказ о том, чтобы все мои солдаты сложили оружие, но они это сделали значительно раньше.

Вместе с генералом прибыли начальник штаба дивизии, командиры полков, батальонов.

Судя по всему, немецкий генерал легко освоился с новой обстановкой. Он был разговорчив и даже весел.

Сколько вам лет? — спросил он полковника,

-— Тридцать пять.

— Такой молодой и уже сумел покорить и пленить седого немецкого генерала. Я первый генерал, который сдался вам в плен под Сталинградом.

— Первый немецкий генерал, сдавшийся русским в плен, — повторил полковник, — но я надеюсь, что и не последний.

— Да, не последний, — повторил генерал. — Вообще должен вам сказать, что с того момента, как мы попали в сталинградское кольцо, многие генералы считали бессмысленным и преступным продолжать дальнейшее сопротивление. Но «фюрер» с нашим мнением не посчитался.

Разговор был неожиданно прерван телефонным звонком. Из соседней части сообщали, что полностью сложила свое оружие румынская дивизия во главе со своим генералом.

— Вот видите, господин генерал, — заметил полковник, — вы не последний!

Перед рассветом группа немецких офицеров во главе с генералом фон-Дреббер была отправлена на автомашинах к командующему армией.

Путь лежал через освобождённые от оккупантов сёла и хутора Сталинградской области. Повсюду валялись трупы замерзших фрицев, обглоданных лошадей. По обочинам дорог — тысячи и тысячи брошенных врагом машин и орудий. Немецкий генерал долго и пристально всматривался в знакомые ему сёла, над которыми теперь гордо развевался советский флаг. Немецкий лейтенант Адамгейм с грустью промолвил:

— Вот она, дорога позора германской армии.

Седой генерал кивнул головой. // А.Дунаевский. Сталинград, 31 января. (По телеграфу).
__________________________________
М.Рузов: Возмездие* ("Известия", СССР)
В.Величко: Шестьдесят вторая армия ("Правда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
Сегодня в Сталинграде
(От военного корреспондента «Правды»)


Мелькает последняя путевая стрелка надписью «Сталинград». Дорожные отряды расчистили ровную снеговую тропу, по которой, как по белоснежной скатерти в’езжаешь в город.

Издали кажется, что город попрежнему цел: высятся в несколько этажей кирпичные стены, торчат трубы заводов, над крышами низеньких домов стелется легкий дымок, Но, к сожалению, город только издали выглядит таким.

Мы едем из улицы в улицу и всюду видим торчащие дома-инвалиды, дома-калеки с дырами вместо окон, без крыш и потолков. Сохранились только коробки домов.

Обезображенный и разрушенный варварами город сегодня полон кипучей, животворящей жизни. Мертвы в нем только немцы, густо устлавшие своими трупами мостовые и подворотни. Для них Сталинград — могила.

По улицам движутся санки, нагруженные домашним скарбом. За санками идут женщины и дети. Это те, кто месяцами жил в землянках, норах за городом. Теперь они возвращаются в свои разбитые опустошённые очаги, возвращаются с тем, чтобы восстановить, исправить, начать новую жизнь.

На улицах царит необычайное оживление. Рядом с гражданскими лицами движутся группы бойцов и командиров, дымят походные кухни, где-то ещё стрекочут миномёты и пулемёты. Слышна ружейная стрельба. Это советские воины добивают последних немцев.

В доме №6 по Чимбарскому переулку расположился штаб стрелкового батальона. Обрадованные жители любовно ухаживают за бойцами, предлагают постирать белье, сварить пищу. Вместе с бойцами они радуются успехам Красной Армии, оживлённо обсуждают приключения последних дней. А приключений уйма! Вчера была истреблена за рекой Царица группа от’явленных фашистов офицеров-эсэсовцев. К обеду немецкая кухня, ничего не зная, примчалась к месту боя. С удивлением испугом кашевары встретили красноармейцев.

В другой части города произошёл вчера более трагический для немцев случай. Прилетело несколько немецких бомбардировщиков. Крутились, вертелись, никак не могли разобрать, где расположены советские войска, а где немецкие. Наконец, сбросили груз бомб... прямо на головы фрицев.

Нужно же обладать такой завидной точностью прицела!

Вскоре показались вражеские транспортные самолёты. Они тоже изрядно вертелись в воздухе в поисках своих и сбросили на наши боевые порядки... шоколад, колбасу и консервы.

* * *

Позавчера после длительного и упорного сопротивления немцев гвардейская часть под командованием генерал-майора Емельяна Ивановича Василенко принудила штаб 44-й пехотной дивизии во главе с командиром дивизии генералом Дюбуа сдаться в плен. Когда немецкий генерал пришёл немного в себя, он с оглядкой спросил:

— Или я в плену раньше моих командиров полков? Есть ли еще хоть один немецкий генерал из окружённой группировки в таком же положении?

Наши командиры быстро успокоили пленника. Они привели к нему ранее пленённых командиров полков 44-й дивизии и сказали:

— Что касается немецких генералов, то некоторые из них, в частности генерал-майор фон-Дреббер, сами из’явили желание сдаться в плен.

На лице генерала Дюбуа можно было прочесть: «Я очень доволен таким сообщением». Он настолько успокоился, что охотно согласился присутствовать на вечере красноармейской художественной самодеятельности.

У одного из немецких офицеров наша самодеятельность вызвала довольно странную, не лишенную любопытства реакцию. Офицер неожиданно запел на ломаном русском языке популярную песенку, относящуюся к эпохе наполеоновского похода в Россию. Он пропел двустишие:

«Зачем я шел к тебе, Россия,
Европу всю держа в руках...»

Ничего не скажешь, песенка спета кстати, песенка вполне отвечает событиям последних дней.

***

В городе пришлось наблюдать приятную хлопотливость и озабоченность наших командиров. Они подыскивали подходящие для бань помещения, чтобы бойцы, перенесшие тяжести и лишения в битвах под Сталинградом, могли как следует помыться, освежиться.

Во многих полках и батальонах состоялись партийные и комсомольские собрания об итогах боев за волжскую твердыню, о предстоящих сражениях с ненавистным врагом.

В городе начинается новая жизнь — счастливая и радостная.

Город руин воскресает, в нем гордо звучит свободная волжская песня. // Г.Григоренко. Сталинград, 31 января.

______________________________________________
Н.Вирта: Сталинград ("Правда", СССР)
В Сталинграде: Последние часы* ("Известия", СССР)**
Поражение гитлеровской пропаганды* ("Правда", СССР)
В.Гроссман: Сталинградская армия ("Красная звезда", СССР)**
А.Толстой: Черные дни гитлеровской армии* ("Известия", СССР)
Д.Мануильский: О ненависти к врагу* ("Красная звезда", СССР)**
А.Ерусалимский: Конец 6-й германской армии* ("Красная звезда", СССР)

Газета "Правда" №32 (9168), 1 февраля 1943 года

https://0gnev.livejournal.com/539350.html

Наши войска под Сталинградом одержали блестящую победу. Ликвидирована группа немецко-фашистских войск, окруженных западнее центральной части Сталинграда. Взяты в плен 16 вражеских генералов. Противник понес огромные потери. Родина приветствует и славит доблестных бойцов и командиров героической Красной Армии. Вперед, к новым победам!

А.Дунаевский, "Правда", СССР (№32 [9168]).



Статья опубликована 1 февраля 1943 года.





Всю ночь не утихала пурга. В степи поднялся пронизывающий сильный ветер. Но по фронтовым дорогам движение не прекращалось. Правда, приходилось десятки раз останавливаться, чтобы протолкнуть машину через сугробы. Воины спешат: впереди маячат огни Сталинграда. И, превозмогая усталость, бойцы помогают друг другу выбраться из снега, чтобы скорее добраться туда, откуда доносятся орудийный гул и взрывы бомб — музыка боя. Для нас — это победная музыка, для немцев — похоронная. И чем ближе к городу, тем сильнее звучит эта музыка.

Из Сталинграда в глубокий тыл идут толпы тощих и обмороженных немецких солдат, сдавшихся в плен. Это — остатки окружённых под Сталинградом немецких дивизий. Именно остатки. В каждой группе — большой или малой — вы можете встретить солдат и офицеров совершенно различных пехотных, танковых, артиллерийских частей. Но в последние дни всё чаще и чаще попадаются целые немецкие подразделения.

В блиндаже командира одной нашей дивизии буквально негде повернуться. Здесь можно встретить немецких офицеров всех рангов — от лейтенантов до генерала. Вот появляется пестрая делегация: ад’ютант докладывает, что прибыли парламентёры из 297-й пехотной немецкой дивизии. Парламентёры просят передать русскому полковнику, что их генерал вместе со своим штабом согласен полностью принять советский ультиматум.

— Наконец-то поняли, — говорит полковник. Просите парламентёров!

В блиндаж входит высокий, тощий лейтенант. Он сообщает: командир 297-й дивизии генерал Мориц фон-Дреббер просит передать, что он слагает оружие перед победителем и просит указать место сбора его дивизии для сдачи в плен.

Когда все условия сдачи в плен были обсуждены, парламентёры вместе с представителями нашей дивизии отправились в город к зданию одной из школ, где должна была произойти встреча.

Полковник посмотрел на часы: было далеко за полночь. Он приказал своим полкам прекратить огонь на время переговоров и теперь ждал с минуты на минуту появления немецкого генерала вместе со штабом. Полковник хорошо знал эту дивизию, знал фамилии её офицеров, их боевые качества. Летом на поле боя он встречался с 297-й под Чугуевым, а осенью прошлого года снова — в районе хуторов Цыбенко и Алексеевка.

Было уже около двух часов ночи, когда на командный пункт полковника явился сам генерал Мориц фон-Дреббер со своим штабом. Генерала спросили: .

— А где же ваши полки, солдаты?

Фон-Дреббер усмехнулся:

— Мне ли вам об этом рассказывать?! Где мои полки? Всё, что осталось в живых, теперь уже находятся у вас, господин полковник. Я отдал приказ о том, чтобы все мои солдаты сложили оружие, но они это сделали значительно раньше.

Вместе с генералом прибыли начальник штаба дивизии, командиры полков, батальонов.

Судя по всему, немецкий генерал легко освоился с новой обстановкой. Он был разговорчив и даже весел.

Сколько вам лет? — спросил он полковника,

-— Тридцать пять.

— Такой молодой и уже сумел покорить и пленить седого немецкого генерала. Я первый генерал, который сдался вам в плен под Сталинградом.

— Первый немецкий генерал, сдавшийся русским в плен, — повторил полковник, — но я надеюсь, что и не последний.

— Да, не последний, — повторил генерал. — Вообще должен вам сказать, что с того момента, как мы попали в сталинградское кольцо, многие генералы считали бессмысленным и преступным продолжать дальнейшее сопротивление. Но «фюрер» с нашим мнением не посчитался.

Разговор был неожиданно прерван телефонным звонком. Из соседней части сообщали, что полностью сложила свое оружие румынская дивизия во главе со своим генералом.

— Вот видите, господин генерал, — заметил полковник, — вы не последний!

Перед рассветом группа немецких офицеров во главе с генералом фон-Дреббер была отправлена на автомашинах к командующему армией.

Путь лежал через освобождённые от оккупантов сёла и хутора Сталинградской области. Повсюду валялись трупы замерзших фрицев, обглоданных лошадей. По обочинам дорог — тысячи и тысячи брошенных врагом машин и орудий. Немецкий генерал долго и пристально всматривался в знакомые ему сёла, над которыми теперь гордо развевался советский флаг. Немецкий лейтенант Адамгейм с грустью промолвил:

— Вот она, дорога позора германской армии.

Седой генерал кивнул головой. // А.Дунаевский. Сталинград, 31 января. (По телеграфу).
__________________________________
М.Рузов: Возмездие* ("Известия", СССР)
В.Величко: Шестьдесят вторая армия ("Правда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
Сегодня в Сталинграде
(От военного корреспондента «Правды»)


Мелькает последняя путевая стрелка надписью «Сталинград». Дорожные отряды расчистили ровную снеговую тропу, по которой, как по белоснежной скатерти в’езжаешь в город.

Издали кажется, что город попрежнему цел: высятся в несколько этажей кирпичные стены, торчат трубы заводов, над крышами низеньких домов стелется легкий дымок, Но, к сожалению, город только издали выглядит таким.

Мы едем из улицы в улицу и всюду видим торчащие дома-инвалиды, дома-калеки с дырами вместо окон, без крыш и потолков. Сохранились только коробки домов.

Обезображенный и разрушенный варварами город сегодня полон кипучей, животворящей жизни. Мертвы в нем только немцы, густо устлавшие своими трупами мостовые и подворотни. Для них Сталинград — могила.

По улицам движутся санки, нагруженные домашним скарбом. За санками идут женщины и дети. Это те, кто месяцами жил в землянках, норах за городом. Теперь они возвращаются в свои разбитые опустошённые очаги, возвращаются с тем, чтобы восстановить, исправить, начать новую жизнь.

На улицах царит необычайное оживление. Рядом с гражданскими лицами движутся группы бойцов и командиров, дымят походные кухни, где-то ещё стрекочут миномёты и пулемёты. Слышна ружейная стрельба. Это советские воины добивают последних немцев.

В доме №6 по Чимбарскому переулку расположился штаб стрелкового батальона. Обрадованные жители любовно ухаживают за бойцами, предлагают постирать белье, сварить пищу. Вместе с бойцами они радуются успехам Красной Армии, оживлённо обсуждают приключения последних дней. А приключений уйма! Вчера была истреблена за рекой Царица группа от’явленных фашистов офицеров-эсэсовцев. К обеду немецкая кухня, ничего не зная, примчалась к месту боя. С удивлением испугом кашевары встретили красноармейцев.

В другой части города произошёл вчера более трагический для немцев случай. Прилетело несколько немецких бомбардировщиков. Крутились, вертелись, никак не могли разобрать, где расположены советские войска, а где немецкие. Наконец, сбросили груз бомб... прямо на головы фрицев.

Нужно же обладать такой завидной точностью прицела!

Вскоре показались вражеские транспортные самолёты. Они тоже изрядно вертелись в воздухе в поисках своих и сбросили на наши боевые порядки... шоколад, колбасу и консервы.

* * *

Позавчера после длительного и упорного сопротивления немцев гвардейская часть под командованием генерал-майора Емельяна Ивановича Василенко принудила штаб 44-й пехотной дивизии во главе с командиром дивизии генералом Дюбуа сдаться в плен. Когда немецкий генерал пришёл немного в себя, он с оглядкой спросил:

— Или я в плену раньше моих командиров полков? Есть ли еще хоть один немецкий генерал из окружённой группировки в таком же положении?

Наши командиры быстро успокоили пленника. Они привели к нему ранее пленённых командиров полков 44-й дивизии и сказали:

— Что касается немецких генералов, то некоторые из них, в частности генерал-майор фон-Дреббер, сами из’явили желание сдаться в плен.

На лице генерала Дюбуа можно было прочесть: «Я очень доволен таким сообщением». Он настолько успокоился, что охотно согласился присутствовать на вечере красноармейской художественной самодеятельности.

У одного из немецких офицеров наша самодеятельность вызвала довольно странную, не лишенную любопытства реакцию. Офицер неожиданно запел на ломаном русском языке популярную песенку, относящуюся к эпохе наполеоновского похода в Россию. Он пропел двустишие:

«Зачем я шел к тебе, Россия,
Европу всю держа в руках...»

Ничего не скажешь, песенка спета кстати, песенка вполне отвечает событиям последних дней.

***

В городе пришлось наблюдать приятную хлопотливость и озабоченность наших командиров. Они подыскивали подходящие для бань помещения, чтобы бойцы, перенесшие тяжести и лишения в битвах под Сталинградом, могли как следует помыться, освежиться.

Во многих полках и батальонах состоялись партийные и комсомольские собрания об итогах боев за волжскую твердыню, о предстоящих сражениях с ненавистным врагом.

В городе начинается новая жизнь — счастливая и радостная.

Город руин воскресает, в нем гордо звучит свободная волжская песня. // Г.Григоренко. Сталинград, 31 января.

______________________________________________
Н.Вирта: Сталинград ("Правда", СССР)
В Сталинграде: Последние часы* ("Известия", СССР)**
Поражение гитлеровской пропаганды* ("Правда", СССР)
В.Гроссман: Сталинградская армия ("Красная звезда", СССР)**
А.Толстой: Черные дни гитлеровской армии* ("Известия", СССР)
Д.Мануильский: О ненависти к врагу* ("Красная звезда", СССР)**
А.Ерусалимский: Конец 6-й германской армии* ("Красная звезда", СССР)

Газета "Правда" №32 (9168), 1 февраля 1943 года

http://0gnev.livejournal.com/539350.html

Сила армии — в дисциплине. Крепкая воинская дисциплина — залог победы в бою. Будь дисциплинированным бойцом. Сберегай вверенное тебе народом оружие. Помни, что приказ командира и комиссара — закон. Свято выполняй военную присягу на верность родине и Советскому правительству.

Илья Эренбург, "Красная звезда", СССР (№225 [4980]).



Статья опубликована 24 сентября 1941 года.



Генерал Кюблер, командир 49-го горно-армейского корпуса германской армии, прославил себя варварским разгромом Винницы. Теперь генерал предстал пред нами в новом свете. Этот гуманист рассуждает о том, что надлежит делать с советскими ранеными, попавшими в немецкие руки. Генерал выражается сухо и абстрактно:



«Медицинская помощь раненым русским пленным оказывается только при условии, если в наличии имеются в достаточном количестве лекарства и перевязочные средства, с учетом своих собственных потребностей на дальнейшее время и возможности подвоза санитарного имущества. Запрещается перевозить русских раненых к перевязочным пунктам в машинах санитарных частей».

Приказ достаточно ясен. Ты хочешь перевязать русского? Стоп! У нас перевязок заготовлено всего на три месяца, нужно их беречь для своих. Русские обойдутся и без перевязок. Ты собирался везти раненых на грузовике? Ни в коем случае. Горючее нам нужно для другого. А русские могут умирать и здесь.

Каннибалы с генеральскими погонами, они не едят человечину, нет, они едят кур, а потом пишут приказы об умерщвлении раненых. Они смеют помечать свои госпитали знаком красного креста. Не краснея, они говорят о женевской конвенции. Но захваченных раненых они присуждают к медленной смерти: пусть их расклюют птицы, пусть их загрызут собаки... Практичные немцы берегут свою бязь — она им пригодится, чтобы перевязывать искалеченных гитлеровцев в 1942 году. Да и бязь не их, бязь краденая и лекарства краденые. Но краденый хлороформ они прячут, как золото, — раненый пленный для них не человек.

Пусть прочтут все бойцы приказ людоеда Кюблера. Пусть они еще сильней стиснут зубы. Мы припомним все, когда настанет час расплаты. Мы не забудем о наших товарищах, оставленных без помощи гитлеровскими «санитарами» — мясниками — иначе их не назовешь.

Пусть прочтут приказ людоеда наши санитары и носильщики. Об их мужестве говорят советские матери и, советские жены. Кто не унесет раненого товарища от палачей? Спасти товарища — это спасти себя. Спасти товарища — это спасти родину. // Илья Эренбург.
__________________________________
Вл.Лидин: Фашистская расправа с пленными красноармейцами* ("Красная звезда", СССР)**
Фашистские звери живыми закапывают раненых красноармейцев** ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
Активная оборона, соединенная с контратаками, изматывает врага. Бить фашистов и днем и ночью, не давать им ни минуты покоя!


Медсестра Валя Чибор
(От специального корреспондента «Красной звезды»)

Полковник посмотрел в бинокль:

— Вот, посмотрите, возвращается первая повозка с поля боя. Поговорите с ранеными, побеседуйте с медицинскими сестрами. Среди них как будто Валя Чибор. С ней вам обязательно следует потолковать.

Я сел у дороги и стал ожидать Валю Чибор. Повозка медленно приближалась. Когда она поравнялась со мной, я вскочил туда и уселся.

В повозке находились два тяжело и четыре легко раненых бойца. В дороге познакомились со всеми. Слегка покачиваясь, повозка приблизилась к медпункту. Когда начали выгружать раненых, Валя подошла ко мне и сказала:

— Скоро освобожусь — поговорим.

Она сдержала свое слово. Через час мы уже сидели на скамейке, а между нами стоял котелок щей. Валя рассказывала.

Вот краткая история этой молодой ленинградки, самоотверженно защищающей сейчас свою родину, свой родной город.

Несколько лет голодной и бесприютной жизни провела она до тех пор, пока, наконец, не попала в детдом. Затем пошли годы упорной учебы. В результате Валя стала аспирантом по кафедре мостов. Она участвовала в войне с белофиннами.

...Было это близ деревни П. Валя доставила 16 повозок с ранеными. Но в деревне, где шел бой, раненые еще оставались и надо было их привезти во что бы то ни стало.

Стало уже темно, когда санитарная машина отправилась в деревню. Прибыв на место, Валя вышла, пригнулась, поползла по траве и тихо окликала:

— Есть здесь раненые?

В это время немцы уже входили в деревню. Вале удалось все же уложить 16 человек в машину, куда обычно вмещается всего два тяжело и четыре легко раненых. Было очень тесно, но надо спасти всех.

Всех их усадила Валя, и уселась сама кое-как. Шофер уже собирался завести мотор. Внезапно Валя услышала в стороне чей-то стон. Она быстро спрыгнула и отправилась на поиски.

Немцы, увидев санитарную машину, открыли по ней пулеметный огонь. Валя продолжала все же искать раненого, но он замолк — очевидно, потерял сознание. Храбрая женщина в полной темноте, под обстрелом продолжала ощупывать руками траву и камни до тех пор, пока, наконец, не наткнулась на неподвижное тело.

Мелькнула мысль:

— Может быть, один из убитых?

В этот момент раненый застонал. Валя взвалила его на плечи. По ней стреляли из двух пулеметов, но к счастью было темно. Невредимой доползла она до машины. Шофер помог ей уложить раненого и, развернув машину, дал полный газ.

На следующий день в сумерки я вновь увидел Валю Чибор. Второпях она сообщила мне радостно:

— К нам приезжал главнокомандующий!

Он увидел меня и спросил, как я живу. Сначала я очень растерялась, а потом ответила: «У меня только одна машина. Не на чем привозить раненых!» Тогда главнокомандующий велел разгрузить две машины, оставил их и обе передал мне. Теперь у меня три машины!

И она весело побежала дальше, навстречу военным заботам и ратным подвигам дня. // М.Светлов. ЛЕНИНГРАД. (По телеграфу).


**************************************************************************************************************************************************
ГИТЛЕРОВСКАЯ БАНДА УМЕРЩВЛЯЕТ РАНЕНЫХ


БЕРН, 23 сентября. (ТАСС). Как сообщают здесь, тайный немецкий радиопередатчик, действующий на территории Германии, недавно передал потрясающие известия об умышленных умерщвлениях нацистами своих же раненых в госпиталях. В связи со смертью фельдфебеля Герберта Беккера в полевом госпитале в Пернау выяснилось, что врачи немецких госпиталей имеют специальное указание командования умерщвлять тяжело раненых в том случае, если нет надежды на возвращение их в строй после излечения.

Вопрос об умерщвлении решается в каждом отдельном случае главным врачом госпиталя, который по усмотрению ставит в истории болезни букву «Л», что означает «летальный», или смертельный «исход». Смертный приговор плавного врача выполняется ординатором, который впускает раненому в вену от одного до двух кубических сантиметров воздуха. Через несколько секунд после ин'екции наступает паралич сердца и смерть.

Фашисты практикуют умерщвление тяжело раненых с той целью, чтобы их вид не производил неблагоприятного впечатления на население Германии, а также для того, чтобы избавиться от лишних едоков. Способ физического уничтожения «неполноценных жизней» был испробован фашистами еще до войны в лечебницах для душевнобольных, где немало помешанных было умерщвлено путем ин'екции воздуха в вены.


**************************************************************************************************************************************************
МУЗЫКАНТЫ — СБОРЩИКИ ОРУЖИЯ


Образцы мужества и отваги проявляют на фронте музыканты N стрелкового полка. Сейчас все они приобрели новые боевые специальности — санитаров и сборщиков оружия.

Почти всегда на передовых позициях можно видеть музыканта Бондаренко. Рискуя жизнью, он спас и вынес с поля боя более 40 раненых бойцов и командиров. Однажды, находясь на передовых позициях, тов. Бондаренко заметил тяжело раненого лейтенанта Иванова, которого фашисты обстреливали из пулеметов и минометов. Смелый музыкант-санитар по-пластунски подполз к командиру, уложил его себе на спину и ползком вынес в укрытие. Жизнь лейтенанта была спасена.

Большое количество оружия и шанцевого инструмента собрал на полях сражения воспитанник полка Коля Бирюков. Помимо обязанностей сборщика оружия тов. Бирюков является связным между передовым медпунктом и тыловыми учреждениями.

Недавно музыкант Степанов, несмотря на сильный огонь фашистов, снял пулемет у подбитого танка, который стоял в 80 метрах от вражеских окопов.

— Ни одного раненого не оставим на поле боя, ни одной винтовки не достанется врагу.

________________________________________________________
3.Хирен, Я.Милецкий: Красноармеец Пашков ("Красная звезда", СССР)***
Расстрелы немцами пленных красноармейцев ("Красная звезда", СССР)**
Дикая расправа немецких палачей над ранеными бойцами ("Красная звезда", СССР)
Зверства немцев над ранеными и пленными красноармейцами* ("Красная звезда", СССР)*

Газета "Красная Звезда" №225 (4980), 24 сентября 1941 года

https://0gnev.livejournal.com/539084.html

Сила армии — в дисциплине. Крепкая воинская дисциплина — залог победы в бою. Будь дисциплинированным бойцом. Сберегай вверенное тебе народом оружие. Помни, что приказ командира и комиссара — закон. Свято выполняй военную присягу на верность родине и Советскому правительству.

Илья Эренбург, "Красная звезда", СССР (№225 [4980]).



Статья опубликована 24 сентября 1941 года.



Генерал Кюблер, командир 49-го горно-армейского корпуса германской армии, прославил себя варварским разгромом Винницы. Теперь генерал предстал пред нами в новом свете. Этот гуманист рассуждает о том, что надлежит делать с советскими ранеными, попавшими в немецкие руки. Генерал выражается сухо и абстрактно:



«Медицинская помощь раненым русским пленным оказывается только при условии, если в наличии имеются в достаточном количестве лекарства и перевязочные средства, с учетом своих собственных потребностей на дальнейшее время и возможности подвоза санитарного имущества. Запрещается перевозить русских раненых к перевязочным пунктам в машинах санитарных частей».

Приказ достаточно ясен. Ты хочешь перевязать русского? Стоп! У нас перевязок заготовлено всего на три месяца, нужно их беречь для своих. Русские обойдутся и без перевязок. Ты собирался везти раненых на грузовике? Ни в коем случае. Горючее нам нужно для другого. А русские могут умирать и здесь.

Каннибалы с генеральскими погонами, они не едят человечину, нет, они едят кур, а потом пишут приказы об умерщвлении раненых. Они смеют помечать свои госпитали знаком красного креста. Не краснея, они говорят о женевской конвенции. Но захваченных раненых они присуждают к медленной смерти: пусть их расклюют птицы, пусть их загрызут собаки... Практичные немцы берегут свою бязь — она им пригодится, чтобы перевязывать искалеченных гитлеровцев в 1942 году. Да и бязь не их, бязь краденая и лекарства краденые. Но краденый хлороформ они прячут, как золото, — раненый пленный для них не человек.

Пусть прочтут все бойцы приказ людоеда Кюблера. Пусть они еще сильней стиснут зубы. Мы припомним все, когда настанет час расплаты. Мы не забудем о наших товарищах, оставленных без помощи гитлеровскими «санитарами» — мясниками — иначе их не назовешь.

Пусть прочтут приказ людоеда наши санитары и носильщики. Об их мужестве говорят советские матери и, советские жены. Кто не унесет раненого товарища от палачей? Спасти товарища — это спасти себя. Спасти товарища — это спасти родину. // Илья Эренбург.
__________________________________
Вл.Лидин: Фашистская расправа с пленными красноармейцами* ("Красная звезда", СССР)**
Фашистские звери живыми закапывают раненых красноармейцев** ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
Активная оборона, соединенная с контратаками, изматывает врага. Бить фашистов и днем и ночью, не давать им ни минуты покоя!


Медсестра Валя Чибор
(От специального корреспондента «Красной звезды»)

Полковник посмотрел в бинокль:

— Вот, посмотрите, возвращается первая повозка с поля боя. Поговорите с ранеными, побеседуйте с медицинскими сестрами. Среди них как будто Валя Чибор. С ней вам обязательно следует потолковать.

Я сел у дороги и стал ожидать Валю Чибор. Повозка медленно приближалась. Когда она поравнялась со мной, я вскочил туда и уселся.

В повозке находились два тяжело и четыре легко раненых бойца. В дороге познакомились со всеми. Слегка покачиваясь, повозка приблизилась к медпункту. Когда начали выгружать раненых, Валя подошла ко мне и сказала:

— Скоро освобожусь — поговорим.

Она сдержала свое слово. Через час мы уже сидели на скамейке, а между нами стоял котелок щей. Валя рассказывала.

Вот краткая история этой молодой ленинградки, самоотверженно защищающей сейчас свою родину, свой родной город.

Несколько лет голодной и бесприютной жизни провела она до тех пор, пока, наконец, не попала в детдом. Затем пошли годы упорной учебы. В результате Валя стала аспирантом по кафедре мостов. Она участвовала в войне с белофиннами.

...Было это близ деревни П. Валя доставила 16 повозок с ранеными. Но в деревне, где шел бой, раненые еще оставались и надо было их привезти во что бы то ни стало.

Стало уже темно, когда санитарная машина отправилась в деревню. Прибыв на место, Валя вышла, пригнулась, поползла по траве и тихо окликала:

— Есть здесь раненые?

В это время немцы уже входили в деревню. Вале удалось все же уложить 16 человек в машину, куда обычно вмещается всего два тяжело и четыре легко раненых. Было очень тесно, но надо спасти всех.

Всех их усадила Валя, и уселась сама кое-как. Шофер уже собирался завести мотор. Внезапно Валя услышала в стороне чей-то стон. Она быстро спрыгнула и отправилась на поиски.

Немцы, увидев санитарную машину, открыли по ней пулеметный огонь. Валя продолжала все же искать раненого, но он замолк — очевидно, потерял сознание. Храбрая женщина в полной темноте, под обстрелом продолжала ощупывать руками траву и камни до тех пор, пока, наконец, не наткнулась на неподвижное тело.

Мелькнула мысль:

— Может быть, один из убитых?

В этот момент раненый застонал. Валя взвалила его на плечи. По ней стреляли из двух пулеметов, но к счастью было темно. Невредимой доползла она до машины. Шофер помог ей уложить раненого и, развернув машину, дал полный газ.

На следующий день в сумерки я вновь увидел Валю Чибор. Второпях она сообщила мне радостно:

— К нам приезжал главнокомандующий!

Он увидел меня и спросил, как я живу. Сначала я очень растерялась, а потом ответила: «У меня только одна машина. Не на чем привозить раненых!» Тогда главнокомандующий велел разгрузить две машины, оставил их и обе передал мне. Теперь у меня три машины!

И она весело побежала дальше, навстречу военным заботам и ратным подвигам дня. // М.Светлов. ЛЕНИНГРАД. (По телеграфу).


**************************************************************************************************************************************************
ГИТЛЕРОВСКАЯ БАНДА УМЕРЩВЛЯЕТ РАНЕНЫХ


БЕРН, 23 сентября. (ТАСС). Как сообщают здесь, тайный немецкий радиопередатчик, действующий на территории Германии, недавно передал потрясающие известия об умышленных умерщвлениях нацистами своих же раненых в госпиталях. В связи со смертью фельдфебеля Герберта Беккера в полевом госпитале в Пернау выяснилось, что врачи немецких госпиталей имеют специальное указание командования умерщвлять тяжело раненых в том случае, если нет надежды на возвращение их в строй после излечения.

Вопрос об умерщвлении решается в каждом отдельном случае главным врачом госпиталя, который по усмотрению ставит в истории болезни букву «Л», что означает «летальный», или смертельный «исход». Смертный приговор плавного врача выполняется ординатором, который впускает раненому в вену от одного до двух кубических сантиметров воздуха. Через несколько секунд после ин'екции наступает паралич сердца и смерть.

Фашисты практикуют умерщвление тяжело раненых с той целью, чтобы их вид не производил неблагоприятного впечатления на население Германии, а также для того, чтобы избавиться от лишних едоков. Способ физического уничтожения «неполноценных жизней» был испробован фашистами еще до войны в лечебницах для душевнобольных, где немало помешанных было умерщвлено путем ин'екции воздуха в вены.


**************************************************************************************************************************************************
МУЗЫКАНТЫ — СБОРЩИКИ ОРУЖИЯ


Образцы мужества и отваги проявляют на фронте музыканты N стрелкового полка. Сейчас все они приобрели новые боевые специальности — санитаров и сборщиков оружия.

Почти всегда на передовых позициях можно видеть музыканта Бондаренко. Рискуя жизнью, он спас и вынес с поля боя более 40 раненых бойцов и командиров. Однажды, находясь на передовых позициях, тов. Бондаренко заметил тяжело раненого лейтенанта Иванова, которого фашисты обстреливали из пулеметов и минометов. Смелый музыкант-санитар по-пластунски подполз к командиру, уложил его себе на спину и ползком вынес в укрытие. Жизнь лейтенанта была спасена.

Большое количество оружия и шанцевого инструмента собрал на полях сражения воспитанник полка Коля Бирюков. Помимо обязанностей сборщика оружия тов. Бирюков является связным между передовым медпунктом и тыловыми учреждениями.

Недавно музыкант Степанов, несмотря на сильный огонь фашистов, снял пулемет у подбитого танка, который стоял в 80 метрах от вражеских окопов.

— Ни одного раненого не оставим на поле боя, ни одной винтовки не достанется врагу.

________________________________________________________
3.Хирен, Я.Милецкий: Красноармеец Пашков ("Красная звезда", СССР)***
Расстрелы немцами пленных красноармейцев ("Красная звезда", СССР)**
Дикая расправа немецких палачей над ранеными бойцами ("Красная звезда", СССР)
Зверства немцев над ранеными и пленными красноармейцами* ("Красная звезда", СССР)*

Газета "Красная Звезда" №225 (4980), 24 сентября 1941 года

http://0gnev.livejournal.com/539084.html

«...нужно сокрушить военную мощь немецких захватчиков, нужно истребить всех немецких оккупантов до единого, пробравшихся на нашу родину для ее порабощения». И.Сталин.

Я.Милецкий. 3.Хирен, "Красная звезда", СССР (№275 [(5030]).



Статья опубликована 22 ноября 1941 года.



ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ, 21 ноября. (По телефону от наш. спец. корр.). Немецко-фашистские войска продолжают наступление, стремясь прорваться к Москве. Враг бросил в бой все свои резервы, собрал все танки. Любую атаку роты или батальона он проводит только в сопровождении танков.



Наши войска героически сдерживают превосходящие силы противника. Идет жаркая битва за населенные пункты и шоссейные магистрали, которыми немцы из всех сил стараются овладеть. Дороги, идущие к столице, стали ареной кровопролитных боев.

Уступая врагу в технике, наши войска отошли на некоторых участках фронта и заняли новые оборонительные рубежи.

Северный участок фронта так же, как и Волоколамское направление, продолжает оставаться наиболее серьезным. Немцы, несмотря на огромные потери, стремятся прорваться на Клин и овладеть шоссейными дорогами.

Наши части отбивают многочисленные атаки врага и переходят в яростные контратаки. Противнику удалось овладеть здесь несколькими населенными пунктами, которые в течение суток переходили из рук в руки. Так, контратаками нашей пехоты совместно с танками фашисты были выбиты из двух селений. Но враг ввел в бой новые силы и оттеснил наши части.

Усилился натиск врага на Можайском направлении фронта. Немцы ввели в бой новые дивизии, чтобы возместить огромные потери, которые они понесли. При атаке одного населенного пункта в этом районе немцы потеряли полтора батальона пехоты и 20 танков. При каждой атаке они теряют по нескольку танков, но бросают новые танковые группы и рвутся вперед.

Противник подтянул резервы и на Малоярославецком направлении фронта, где бои носят ожесточенный характер. Нами в одном бою уничтожено 300 немецких солдат.

Столь же напряженная обстановка создалась на южном направлении фронта, где у противника имеется превосходство в танках.

Враг несет огромные потери. Его дивизии истекают кровью. Его танки и автомашины десятками и сотнями выводятся из строя и уничтожаются.

Немцы резко усилили свой натиск по всему фронту. Однако есть ряд симптомов, показывающих, что этот натиск — результат чрезмерного напряжения, что на подступах к Москве враг испытывает колоссальные трудности. Вот приказ командира 10-й германской танковой дивизии, захваченный нашими бойцами. В нем говорится: «запрещено расходовать 75-мм. снаряды образца 38, 100-мм. снаряды образца 39 для полевых гаубиц». Некоторые части получают в этом приказе такое предупреждение: «нельзя рассчитывать в ближайшее время на подвоз 50-мм. разрывных снарядов для противотанковых орудий. На складах запаса больше нет». Характерны также следующие выдержки из приказа: «при напряженном положении с подвозом нужно продлить срок расходования имеющихся продовольственных запасов», «принимая во внимание холодную пору, важно как можно больше сохранить обмундирование». «Врачам еще раз решительнейшим образом указать на то, что при обнажении раны следует щадить обмундирование, а одежду и сапоги распарывать по швам».

Фашистские дивизии изо всех сил рвутся к Москве. Не дадим ненавистным врагам загрязнить нашу столицу. Сделаем подступы к ней могилой для вражеских орд. // Я.Милецкий. 3.Хирен.
________________________________________________
Нас не согнешь! ("Красная звезда", СССР)
А.Толстой: Москве угрожает враг ("Правда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
Действующая Красная армия. На снимках: 1. Английские танки в засаде. 2. Английский бронированный транспортер.


Снимки специального фотокорреспондента «Красной звезды» А.Капустянского.



**************************************************************************************************************************************************
Стойкостью, упорством, яростными контратаками остановим новое наступление врага. Выкуривать и выжигать немцев из домов, пусть мерзнут и гибнут в поле!


Отбить новый натиск врага!*

Немцы предприняли на ряде участков фронта новое наступление. Воспользовавшись превосходством в танках, враг сумел в некоторых местах прорвать линию нашей обороны и несколько потеснить отдельные группы наших войск. Седьмой день идет новое наступление на Москву, пятый — на Ростов. Немцы рвутся сейчас вперед с меньшим успехом, чем во время своего июньского и октябрьского наступлений, но с большей яростью и упорством. Они хотят осуществить, наконец, свой столько раз срывавшийся план захвата Москвы и Советского Юга. Резко ухудшившееся международное и внутреннее положение Германии заставляет врага торопиться, очертя голову бросаться вперед. Дыхание зимы, застигшей немцев в поле, подстегивает их бешеной плетью.

Усилилась опасность, нависшая над Москвой. Гитлеровские орды рвутся к Москве с Можайского, Волоколамского и Калининского участков фронта. Потерпев поражение в борьбе за Тулу, немцы сейчас ринулись на восток от Тулы, имея, видимо, намерение ударить во фланг защитникам Москвы. Наши войска героически, самоотверженно и активно сопротивляются. Темпы продвижения немцев к Москве во время этого наступления не идут ни в какое сравнение с темпами их июньского наступления. Враг продвигается сейчас медленно, на многих рубежах наши части его задерживают, опрокидывают, некоторые населенные пункты по десяти раз переходят из рук в руки. Но как ни медленно продвигается враг, — он все же продвигается. Это увеличило угрозу Москве по сравнению с июнем и октябрем. Каждый метр вперед приближает врага вплотную к нашей столице.

Усилилась опасность, нависшая над Советским Югом. В октябре немцы были задержаны под Ростовом-на-Дону. Целый месяц они метались из стороны в сторону, чтобы как-нибудь обойти Ростов, но и это им не удалось. Теперь, подтянув свежие силы, враг снова бросился вперед. Благодаря многократному превосходству в танках немцам удалось прорвать линию нашей обороны. Не считаясь ни с какими жертвами, враг стремится развить успех. Борьба за Ростов-на-Дону вступила в решающую фазу.

Таким образом, в результате нового наступления немцев обстановка на подступах к Москве и на Советском Юге стала напряженнее и острее, чем когда бы то ни было до сих пор. Это обязывает немедленно удесятерить силу нашего отпора врагу. И у Москвы, и под Ростовом — остановить немцев, отбить новое наступление Гитлера, уложив новые десятки тысяч его солдат, офицеров и уничтожив сотни танков, — вот лозунг сегодняшнего дня защитников Москвы и Советского Юга.

Эта задача может быть и должна быть выполнена. Немцы собрали большой кулак для нового наступления, но соотношение сил, тем не менее, благодаря мерам, принятым партией и лично товарищем Сталиным, меняется в пользу Красной армии. Немцы думают нас взять танками. У них превосходство в танках. Но с каждым днем наши воинские части оснащаются все большим количеством противотанковых средств. Пять месяцев боев многому научили наши войска. Научились бороться с немецкими танками не только наши танкисты, летчики, артиллеристы, но и пехота. Можно смело сказать, что сейчас любая наша пехотная часть имеет возможность устоять перед танками. Пехотные подразделения и части, которые останавливали и отбрасывали вражеские танки, насчитываются у нас теперь уже не единицами, а сотнями.

Нужно только противопоставить натиску врага железную стойкость, выдержку и хладнокровие всех до единого бойцов. Нужна величайшая самоотверженность всех до единого бойцов, готовность каждого скорее погибнуть, чем уступить врагу.

Благодаря большей численности танков и мотопехоты у немцев они пользуются преимуществом в маневренности. Но за пять месяцев войны наш командный состав приобрел опыт контрманевров и контрударов. Этот опыт нужно полностью использовать в борьбе за Москву, за Ростов, Советский Юг. На маневр противника отвечать контрманевром, на удар — контрударом, контратакой! Враг смертельно боится фланговых ударов, — значит нужно решительней прорываться к его флангам и бить по ним. Враг, применяя авантюристическую тактику, забрасывает в наши тылы мелкие группы своих автоматчиков, пытается создать видимость прорыва действиями мелких танковых и пехотных групп, — значит нужно парализовать эту тактику врага, немедленно окружать и беспощадно уничтожать все его диверсионные группы и отряды. К смелости должно быть приложено умение, к умению — смелость!

В эти суровые дни кровопролитных боев взоры трудящихся столицы, всего советского народа снова прикованы к отважным защитникам Москвы, к славным защитникам Советского Юга. Народ ждет и верит, что они с честью пройдут через выпавшее на их долю тяжкое испытание. Родина, правительство и товарищ Сталин дают им боевой приказ — отразить новое наступление немцев, перемолоть и истребить на подступах к Москве и в боях за Советский Юг десятки немецких дивизий.


ЗАЩИТНИКИ МОСКВЫ ВСТУПАЮТ В РЯДЫ ПАРТИИ

«В партбюро батальона связи. Прошу принять меня в ряды ВКП(б). В грозные дни отечественной войны коммунистом хочу сражаться с врагом».

Так пишет в своем заявлении отважный начальник истребительного отряда сержант Сиваков. Его отряд уничтожил уже немало фашистов, захватил много оружия противника, не раз добывал ценные сведения о противнике.

Из 10 бойцов истребительного отряда четверо приняты в ряды партии. В жестоких боях с германским фашизмом патриоты Родины еще крепче сплачиваются вокруг партии Ленина—Сталина, пополняя ее ряды.

За последние десять дней парторганизацией батальона принято в ВКП(б) 14 товарищей, среди них отличившиеся в боях с немецкими оккупантами: лейтенант Сурков, младший лейтенант Новиков, красноармейцы Шаповалов, Малинин, Бабошин и другие. // Военком батальона старший политрук М.Кирнос.


**************************************************************************************************************************************************
МОСКВИЧИ ВНЕСЛИ В ФОНД ОБОРОНЫ ОКОЛО 95 МИЛЛИОНОВ РУБЛЕЙ


Рабочие, служащие и интеллигенция столицы повседневно помогают своим героическим трудом громить полчища германского фашизма. Сотни тысяч москвичей отдают свои сбережения в фонд обороны СССР.

Ко вчерашнему дню от патриотов столицы в отделения и главную кассу Московской городской конторы Госбанка поступили денежные взносы в размере 94.873.000 рублей.

Кроме того, москвичи передали в фонд обороны большое количество золота, платины и серебра.

Поступления в фонд обороны продолжаются. (ТАСС).

________________________________________________
Г.Александров: Москва ("Известия", СССР)
Если падет Москва ("The New York Times", США)
Значение боев за Москву ("Красная звезда", СССР)
Не бывать в Москве фашистским людоедам! ("Правда", СССР)
Битва за Москву – переломный момент в войне ("The New York Times", США)
Вл.Ставский: Усилим отпор, измотаем врага под Москвой!* ("Правда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №275 (5030), 22 ноября 1941 года

http://0gnev.livejournal.com/538627.html

Вчера доблестные войска Красной Армии в результате решительной атаки овладели городом и крупным железнодорожным узлом Тихорецк и городом Майкоп. Противник несёт большие потери в людях и технике. Пламенный, большевистский привет воинам Красной Армии, освобождающим родную землю от немецкой погани. Утроим энергию трудового фронта! Ещё сильнее поддержим могучий наступательный порыв наших вооруженных сил!

В.Величко, "Правда", СССР (№31 [9167]).



Статья опубликована 31 января 1943 года.



Лёгкий аэроплан медленно плыл над широкой донской степью, и открывалась картина, полная тоски и горя: по всем дорогам, по степи ползли орды чужеземцев. Как металлические черви, немцы покрывали русскую землю, устремляясь к Сталинграду, к Волге.



Фронт был необычайно широк.

Плыл по степи дым сражений, высоко к небу поднимались гигантские смерчи от взборожденной танками сухой земли.

«У-2» дерзко шёл вдоль фронта.

Пассажир, что сидел за спиной пилота, делал отметки на карте. Это был генерал-лейтенант Чуйков. Командарм уточнял положение на фронте. Он знал, что это небезопасно, он мог бы взять вместо «У-2» другой аэроплан. Но ему нужна была медленная машина, чтобы рассмотреть всё подробно и ничего не упустить.

Враг двигался вперёд и наседал на город. Сталинград уже горел.

...Штаб 62-й армии был на высоте 102,0.

Отсюда открывался весь город, вся Волга — весь этот гигантский узел, превратившийся в поле брани. Командарм подолгу смотрел на город. Он ходил по его улицам, бывал в домах и подвалах. Он приказывал драться с врагом и вскрывать камень, день и ночь рыть утрамбованную городскую землю.

Командарм хорошо знал оборону Царицына Сталиным и учился у Сталина.

В пылающем городе возводились укрепления, работали сапёры. Город укреплялся и тогда, когда уже стал полем сражения. Каждое окно должно стрелять по врагу, камни мостовых — сокрушать врага, площади города — душить врага.

Солдаты 62-й армии превращали город в щит, который бы закрыл путь немцам.

Армия была ещё молода, как юноша, но её вдохновлял бессмертный дух царицынской обороны. На одном из заседаний Военного Совета командарм сказал:

— Каждому — быть камнем города.

История армии началась с огня. Охваченная пламенем первых сражений, армия уходила в твердыню, в камень одухотворённого Сталиным города, как живой бетон.

II.

Дрались люто.

Сталинград походил на вулкан. Из его кратера вырывался едкий дым и нескончаемый грохот. Чёрный пепел сыпался вокруг на предместья. Ночами не гасло над городом зарево.

Немцы имели несравненное численное превосходство в силах. Их клещи впивались, с кровью всаживались в оборону 62-й армии. И однажды казалось, что раскрошится армия, что нет такого военного организма, кости, жилы, ткани которого выдержали бы давление столь численно превосходящего противника.

Военный Совет обсуждал создавшееся положение.

Командарм указал на отмеченный на карте рубеж и тяжело выдохнул:

— Здесь должны стать гвардейцы!

Этот план выглядел труднейшим: узость маневра, Волга, огонь противника. И в этих условиях передвижение целого войска!.. Но командарм уже отсчитывал танки из своего резерва.

— Девять, и ни одним больше.

Командарм был не скуп, но он был хитёp. Маневром он руководил сам.

Немецкое командование сосредоточило сильнейший ударный кулак против центральной переправы и сковало этот кулак бронированной подковой из множества танков. В воздухе повисли бомбардировщики. Всё было рассчитано до мелочей. Удар «немецкой подковы» должен был протаранить весь город как ядро — щит, сокрушить 62-ю армию, и танковая подкова, разогнувшись, должна была сбросить армию в Волгу.

Немецкое командование так было уверено в своём плане, что говорило о нём почти открыто, и немцы кричали нашим бойцам из своих окопов:

— Русь, буль-буль!..

Существовал ли достойный выход из положения?

Маневр командования был рассчитан не на количество силы. Гвардия, расположенная по левую сторону направления удара, поднялась по воде, сошла на берег и незримо исчезла меж развалин. Целое войско в мёртвой тишине ползло на животе по камням, по битому кирпичу...

На рассвете немцы бросились в решительную атаку. И подкова уже углубилась, но яростная фланговая атака гвардии обрушилась на противника. Словно сказочная рать, вызванная чародейской силой, гвардия появилась и ударила там, откуда враг не только не ожидал удара, но даже не мог допустить возможности этого удара.

Немецкая подкова была изуродована, раскрошена, её удар сбит с направления и смещён. На переправу вышла лишь узкая немецкая полоса, вынужденная немедленно перейти в обороне.

Ничего больше немцам не удалось.

Военные историки будут изучать сталинградские манёвры и их природу и найдут, что один манёвр был неотделим от другого, что вся великая оборона Сталинграда — это работа чудесного военного организма, родной и единственной стихией которого было движение.

Масштабы сталинградского сражения разрастались. Каждый день приносил новое, ещё большее напряжение, чем предыдущий. С обеих сторон уже работало 13.000 пулемётов, по 16 часов в сутки; на каждые сутки приходилось уже 1.500 самолётовылетов; на каждый квадратный километр уже было выброшено 6.000 тонн металла, 40.000 бомб.

Но армия продолжала отбиваться и бить.

62-я армия воевала с врагом не числом, а уменьем. Она создавала университет городских боёв. Её студенты — бойцы сидели в траншеях и дзотах — там были их аудитории. Ненависть к врагу была их книгой.

Гвардии младший сержант Никон Коваленко, молодой человек, командовал боем на лестничных клетках «семиэтажного дома». Узкий колодец лестницы с её площадками мог быть использован как поле боя лишь недюжинным тактическим умом и юношеским пылом. Как ветер, носились по переплётам лестницы со связками гранат бойцы младшего сержанта гвардейцы Юрий Кашин, Андрей Болотов, истребляя немцев в полуразрушенных этажах дома.

Это был не лихой налёт. Нет, это был 16-часовой бой.

Так могли открываться только силы молодости.

Армия и враг испытали друг друга, и в те дни комсомолец снайпер Василий Зайцев передал товарищу Сталину свои знаменитые слова:

— За Волгой для нас земли нет!

III.

Немцы засыпали армию листовками.

То был грязный дождь из лжи и клеветы, из угроз и жульнических приёмов. Но вот они начали сбрасывать листовки, на которых была обозначена подкова, упирающаяся концами в Волгу, и в подкове — 62-я армия.

На этот раз враг говорил правду. 62-я армия была охвачена немецкими войсками, как подковой, и прижата к Волге.

Единственным путём к источнику силы армии — к тылу оставалась Волга. Но это был путь сквозь огонь. Всё протяжение Волги против города и подступы к её левому берегу были разбиты немцами на квадраты и покрывались многослойным прицельным огнём.

Со всех главных возвышенностей города немцы били по Волге. Она же лежала перед ними, как на ладони. Стоило появиться на водной глади чёрному пятнышку, как начинал лаять шестиствольный миномёт, и тяжелые мины ложились на квадрат, вздымая к небу гигантские водяные столбы.

Кипела Волга от пулемётного огня.

Этот рубеж можно было пройти один раз. Но 62-я армия должна была бить противника ежеминутно. Ей нужны были снаряды и мины, лес для фортификаций, нужна была пища.

Однажды утром в Бекетовку — Кировский район Сталинграда — приплыл плот. Его прибило к берегу, и он спокойно остановился. Жители и красноармейцы бросились к нему и замерли в тяжком молчании: на плоту лежали четыре человека — лейтенант и три бойца. Люди и плот были иссечены пулями, словно чьи-то железные зубы долго и злобно глодали мокрые брёвна и человеческие тела.

Один из четверых был ещё жив. Не открывая глаз и не шевелясь, он спросил.

— Который берег?.. Правый?

— Правый! — хором ответили красноармейцы.

— Стало быть, плот на месте, — сказал боец и умер.

Это были саперы из 62-й армии, переправлявшие лес через Волгу.

Столкнуть 62-ю армию в Волгу немцам не удалось. Это хорошо понял противник. Ценой любых потерь немцы решили оседлать армию и уничтожить. Обе стороны сошлись предельно.

Противник лязгал броней у самого подбородка армии, но прыгнуть на её плечи не мог.

Местами обе стороны разделялись 20—25 метрами. Шли гранатные бои.

Граната была всюду: в штабах и ходах сообщения, в столовых и на кухнях, возле часовых и в специально отведённых местах. Ниши окопов были наполнены гранатами. Гранаты можно было получить всюду, всегда и достаточно.

И тогда все увидели, что нет предела ожесточению. Весь город уже был разбит немецкой авиацией и сожжён. Танки врага уже не могли подходить к переднему краю армии — так все было исковеркано, изрыто. Из-под груд кирпичей виднелись башни, бока и гусеницы немецких машин, поставленных на-попа. Под этим слоем был засыпан ещё один слой похороненных немецких орд и их брони.

А контратаки 62-й армии становились всё дерзновеннее.

И немцы обезумели.

14 октября сражение разрослось до чудовищных размеров и масштабы его потерялись. Их нельзя было сравнить ни с чем.

2.500 самолётовылетов было отмечено в этот день над передним краем армии. Колыхались и рушились от сотрясения дзоты, обваливались блиндажи командных пунктов. Люди в ходах сообщения падали, словно во время корабельной качки. Целиком гибли командные пункты батальонов и полков. А в воздухе злобно выли бомбардировщики-«музыканты», визжали десятки тысяч бомб, падавших на армию. Казалось, сместились Волга и её берега. От страшной вибрации воздуха лопались пустые стаканы и выбыли из строя все радиостанции.

И вдруг вспыхнула Волга, и вместо воды потекло пламя: горящий бензин и нефть из района бензобаков хлынули на окопы и командный пункт армии.

Жар. Чад. Огонь.

Штаб армии залился кровью: армия потеряла часть работников своего штаба. Но бой шёл, войска чувствовали управление. Раненые не покидали окопов, если могли хотя бы немного двигаться. Иссечённых, изорванных бомбами и минами, обожженных людей выносили санитары на берег Волги.

Командарм проходил мимо эвакопункта. Лицо командарма было чёрным от дыма и земли. Взлохмаченные, отросшие волосы выбивались из-под фуражки. Но глаза командарма светились огнём. Раненые узнали своего генерала.

— Товарищ командующий, — позвал один из них. — Умираю я... Прикажите, чтобы не отправляли меня на ту сторону — за Волгой для меня земли нету.

...День угасал.

В этот день сталинградцы проникли в будущее, и уже ничего не могло отобрать от них силу и сломить волю. Армия не отошла ни на шаг!

Молодость армии кончилась. Пришла зрелость.

...Ночью попрежнему грохотал вулкан Сталинграда и попрежнему лаял над Волгой шестиствольный миномёт.

Командующий войсками Сталинградского фронта генерал-полковник Еременко сошёл с катера и, чуть припадая на дважды перебитую ногу, направился по берегу к блиндажу командарма. От имени Сталина он прибыл навестить Чуйкова и его армию.

В блиндаже Чуйкова командующий застал лишь одного вестового Бориса Скорнякова. Вестовой был серьезно ранен, но он молодцевато вытянулся, приветствовал командующего и доложил:

— Всё у нас в порядке. Товарищ командарм в войсках!

IV.

Бой. И перед командармом чаша весов колебалась. Он, только ему ведомым путём, проникал в тайну боя — в познание того критического момента, когда видно, как обе чаши весов уже предельно тяжелы, но когда на одну из них достаточно положить лишь небольшую долю — и другая взлетает вверх.

Он находил эту долю и уверенно клал её на весы боя.

И ни разу эта доля не была большой. Он умел воевать небольшим числом и учил этому искусству своих подчиненных.

...Лихая шестёрка!

Контраст был поразительный. Немцы сосредоточили на Сталинграде четверть миллиона солдат, а 62-я армия, выдерживавшая главное направление удара этой громады, боролась с нею мелкими группами, обычно в шесть человек каждая. Штурмовые группы создавались на каждую операцию взвода, роты, батальона, полка, вырастая из своих боевых порядков. Гибкие, максимально манёвренные штурмовые группы являлись острием строго подготовленного, точно спланированного удара.

Шестёрки, восьмёрки — группы штурма врывались в дома и развалины и вели бой на истребление. 3а группами штурма спешили группы закрепления, вооружённые тяжёлым оружием.

Как львиные выводки, бросались штурмовые группы на противника и уничтожали гарнизоны опорных пунктов и целых узлов сопротивления врага.

Четверть миллиона отборных немецких солдат, вооружённых танковыми корпусами и воздушными эскадрами, не могли ничего сделать со штурмовыми группами. 62-я армия перемолола много немецких дивизий, и контратаки её штурмовых групп становились всё дерзновеннее.

Таковы были Сталинградский университет городского боя и сталинградская наука воевать не числом, а уменьем.

Командиры 2-й и 3-й рот одного из стрелковых батальонов тт. Кравцов и Колстанов доносили 20 сентября, в 11 ч. 30 м., что враг превосходит их численно, что они почти в кольце, что они оба ранены и контужены. Но они доносили:

«Пока командир роты живой — ни один немец не пройдет. Сталинградцы не отступают».

Армия срослась с городом. Каждый солдат стал камнем этого города. Город же, рождённый стоять, отступать не может.

V.

Битва продолжалась.

Негорбящийся город продолжал творить свою немеркнущую историю. Как знамена блистательной славы, он давал миру всё новые имена своих героев и подвиги, которым не было примера.

Никогда в армии не угасало и не уставало одно и благороднейшее стремление — нанести врагу уничтожающий удар.

Как еще бить врага?

Военный Совет армии обсуждал многие маневры и приёмы. Командарм решил:

— Будем бить ещё из-под земли.

В помощь контратакам штурмовых групп явилась подземно-минная атака. Сапёры вливались в штурмовые группы вместе с огнемётчиками, как важнейшее звено. Но теперь они выступали как бы со своим особым и жутким фронтом.

Первую подземно-минную атаку повели два отделения — Владимира Дубового и Ивана Макарова. Направление их удара пролегало под крупный опорный пункт немцев, откуда немцы и застилали Волгу огнём.

Галлерея атаки начиналась из отрытого ими колодца глубиной в пять метров и простиралась на 43 метра. Под землей прогрызалась скважина в 80 сантиметров шириной и один метр в высоту.

Сапёры шли под землею. Бесшумно. Незримо.

14 суток в галлерее мерцали каганцы, словно горящие глаза сапёров. Подземники забыли о дневном свете, отвыкли стоять на ногах. Нехватало воздуха. Запали глаза и позеленели лица. Наконец, сапёр Тихон Парфенов отчетливо услышал у себя над головой шум и голоса немцев.

В камеру под немцами было заложено 3.000 килограммов взрывчатки.

Страшный взрыв потряс волжский берег.

Удар за ударом сыпались на врага.

Дома стали вместилищем самых невероятных схваток и битв. И не выдерживал камень. По ночам дули сильные ветры, и падали руины многоэтажных домов. Когда рухнули пять этажей семиэтажного дома, из нижнего этажа которого наши бойцы вели бой, киргиз Уразалиев посмотрел на потолок и философски заметил: — Город устал... Дом устал... Камень устал... Мы — не устал.

А между тем чаши весов сталинградской битвы становились всё устойчивее и напряжение переходило красную черту. И вот настал час, когда чаша противника прыгнула вверх раз и навсегда. Сокрушительный удар советских войск во фланг опрокинул немцев под Сталинградом.

Перешла в наступление и 62-я армия. Вокруг немцев замкнулось кольцо смерти.

Начали падать под ударами 62-й армии одна за другой твердыни врага в городе. Освобождалась от огня противника Волга.

...20 декабря командующий войсками 62-й армии генерал-лейтенант Василий Иванович Чуйков впервые перешёл Волгу. Он перешёл её по льду и долго оттуда, с левого берега, смотрел на город.

Как величественна в своих разрушениях была эта твердыня!

Мир узнал о легендарной 62-й армии.

В Сталинград устремились потоки приветствий со всех концов света. И вот газеты принесли весть о величайшей награде — похвале Сталина. Командарм был взволнован. Глаза его повлажнели.

Василий Чуйков — сын Отечества — вспомнил свою клятву, вспомнил слова, которые сказал, когда его посылали в Сталинград:

— Умру, но Сталинград не отдам. // Майор В.Величко. г. Сталинград.

______________________________________________
Н.Вирта: Сталинград ("Правда", СССР)
А.Толстой: Черные дни гитлеровской армии* ("Известия", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
В Сталинграде. На снимках: 1. Разведчик тов. Малякин направляется разведать огневые точки противника. 2. Бойцы под командованием майора Долгова выбивают противника из дома.


Фото военного корреспондента «Правды» Я.Рюмкина.




______________________________________________
М.Рузов: Возмездие* ("Известия", СССР)
И.Эренбург: Облава ("Красная звезда", СССР)**
А.Толстой: В час добрый!* ("Красная звезда", СССР)**
Поражение гитлеровской пропаганды* ("Правда", СССР)
Д.Мануильский: О ненависти к врагу* ("Красная звезда", СССР)**
В.Гроссман: Сталинградская армия ("Красная звезда", СССР)**

Газета "Правда" №31 (9167), 31 января 1943 года

http://0gnev.livejournal.com/538538.html

«Товарищи красноармейцы и краснофлотцы, командиры и политработники, партизаны и партизанки! ...Великая освободительная миссия выпала на вашу долю. Будьте же достойными этой миссии». И.Сталин.

"Красная звезда", СССР (№273 [(5028]).



Статья опубликована 20 ноября 1941 года.



В последние дни военные действия на подступах к Москве значительно активизировались. Немцы предприняли новое наступление на некоторых участках Западного фронта. Идут ожесточенные, упорные бои. Наши войска, отражая натиск врага, наносят ему ответные удары.



Борьба за Москву разгорается все больше. Провалившись с планом «молниеносного» захвата Москвы ударом в лоб, враг пытается теперь решить исход борьбы путем обхода. Одновременно немцы не оставили надежд прорваться к городу и по кратчайшему направлению. Во что бы то ни стало отбивать каждое наступление немцев, парализовать их обходные маневры и вместе с тем не позволить им сделать и шага вперед по дорогам к Москве — вот что требуется сейчас от защитников столицы. Сделать это — значит отстоять Москву.

Чтобы выполнить эту задачу, нужна железная стойкость, нужна искусная организация боя. Враг напрягает все силы, чтобы сломить нашу оборону, но его напор должен разбиться о несокрушимое упорство наших войск. Враг хитер, опытен в военном отношении, но предусмотрительность наших командиров, организующих бой, может и должна парализовать все его усилия. На стороне врага — превосходство в танках и отчасти в самолетах, но, истребляя вражескую технику, искусно маневрируя наличными силами, мы можем и должны свести к нулю это превосходство.

Бои на подступах к Москве отличаются не только своим огромным напряжением и ожесточенностью — они имеют еще ряд особенностей тактического и оперативного порядка. Во-первых, зима и условия местности заставляют противника прижиматься к дорогам, действовать вдоль основных трактов, ведущих к Москве. Во-вторых, плотность обороны вокруг Москвы затрудняет противнику применение широкого маневра своими подвижными частями. Все это вносит некоторые изменения в тактику немцев.

Плотность и упорство нашей обороны вынуждают врага действовать более методически. Немцы, правда, попрежнему бросают в атаки десятки танков, но танки их теперь оперируют в более тесном взаимодействии с пехотой и артиллерией, нежели раньше, когда бои шли на широких просторах. Это обязывает обороняющихся теснее увязывать огонь стрелкового и противотанкового оружия, чтобы ни танки, ни пехота, вместе или в отдельности, не могли просочиться в расположение нашей обороны, не могли прорвать ее.

Надо наносить вражеским танкам и пехоте уничтожающие удары перед передним краем обороны, не давать им распространяться в глубине. Для решения этой задачи нужна продуманная организация огня, правильное распределение противотанковых средств, быстрое маневрирование ими. Каждый оборонительный участок сделать непроницаемым для подвижных войск и пехоты противника!

Подмосковная местность создает благоприятные условия для построения непроницаемой обороны. Четко выраженный рельеф с рядом водных преград и сетью дорог позволяет довольно точно предусмотреть направление возможного наступления противника и создать на этих направлениях систему непреодолимых препятствий. Окружить Москву глубокой и плотной системой заграждений — от дальних подступов до центра города! Эта задача лежит прежде всего на плечах наших инженерных войск — сапер. От них требуется теперь такая же гибкость, как и от противотанковой артиллерии.

Зима гонит немцев в населенные пункты. Там они рассчитывают обогреть своих окоченевших солдат, привести в порядок материальную часть своих машин. Не пускать немцев в населенные пункты, выкуривать их оттуда!

Бои под Москвой носят общевойсковой характер. Здесь в полной мере проявляются боевые качества всех родов войск. Здесь, как нигде, необходимо самое тесное взаимодействие. Известно, что пока общее превосходство в танках и отчасти в самолетах на стороне немцев. Но под Москвой мы имеем немало хороших танков и самолетов. Задача состоит в том, чтобы искусно использовать эту боевую технику, умелым ее применением выравнивать соотношение сил на решающих участках в решающие моменты.

Построим так взаимодействие частей, чтобы немцы не смогли пробиться к Москве ни в воздухе, ни на земле! Сделаем оборону вокруг столицы непроницаемой для врага!
_________________________________________
К.Симонов: Москва ("Красная звезда", СССР)
Л.Леонов: Немцы в Москве ("Правда", СССР)**


**************************************************************************************************************************************************
Искусным маневром, смелыми контратаками непрерывно изматывать и ослаблять врага!


Еще больше упорства, отваги и умения в защите Москвы!

ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ, 19 ноября. (От наш. спец. корр.) Активность германо-фашистских войск на нашем фронте продолжает возрастать. Все явственнее обозначаются попытки противника ценой любых жертв обойти Москву с севера и юга. Для нового наступления немцы собрали значительные силы, в том числе сотни танков, и все еще продолжают подтягивать резервы из глубины.

Враг встретил упорное и стойкое сопротивление наших частей, их умелый маневр, их смелые контратаки, наносящие огромный урон германо-фашистским войскам. Однако на некоторых участках немцам удалось потеснить наши войска и они отошли на новые оборонительные рубежи.

Особенно напряженная обстановка создалась за последние дни на Северном участке фронта. Германо-фашистские войска сосредоточили здесь большие силы. Идут тяжелые бои. Наши части отбивают яростные атаки врага, стремящегося прорвать оборонительные рубежи. Противнику удалось занять несколько населенных пунктов. Не считаясь с потерями, он продолжает рваться вперед.

Несколько южнее наша часть стремительно атаковала противника. Наши танки и пехота ворвались в расположение врага, громя его всеми видами оружия. Во время этой атаки уничтожено 3 немецких танка, 28 автомашин, 32 мотоцикла, 6 орудий ПТО, 3 полевых орудия. Немцы потеряли 350 солдат убитыми и ранеными. Нами разгромлен штаб вражеской части.

Вскоре противник предпринял контратаку, подтянув сюда новые силы. Он бросил в бой множество танков и вынудил нас несколько отойти. Минувшей ночью здесь разгорелся упорный и кровопролитный бой. Немцы понесли большие потери — до 400 солдат и офицеров убитыми, 4 танка, 3 орудия ПТО и другое вооружение. Фашисты продолжают атаковывать наши войска.

На Волоколамском направлении фронта противник в течение нескольких дней бросает в бой многочисленные полки и танковые дивизии. Бои здесь носят исключительно ожесточенный и кровопролитный характер. Потери немцев огромны. Так, за 17 ноября нами уничтожено 34 фашистских танка и 660 солдат. Но немцы не считаются с потерями. Они бросают в бой новые части. Под напором превосходящих сил врага наши войска на отдельных участках отошли на новые оборонительные рубежи, все усиливая свое сопротивление.

Наконец, третьим участком фронта, где противник стремится прорвать наши оборонительные рубежи, является Южное направление. Противнику в отдельных пунктах удалось здесь прорваться. Завязались напряженные бои. Из нескольких населенных пунктов врага удалось отбросить на западный берег реки и восстановить положение. Однако на соседнем участке враг добился некоторого успеха, продвинулся вперед и занял отдельные населенные пункты. Горячие бои не утихают здесь ни днем, ни ночью. Наши потери велики, однако потери противника превосходят их во много раз.

Большую активность проявляют наши войска на Малоярославецком направлении фронта, где они теснят противника и наносят ему большой урон. Так, в боях за один населенный пункт немцы потеряли до 350 убитыми и ранеными. Нами захвачено 5 орудий, пулеметы и другое вооружение.

Фашисты не считаются с потерями, которые с каждым боем становятся для них все более ощутительны. О том, какие трудности испытывает немецкая армия в связи с огромными потерями в офицерском составе, можно судить хотя бы по документу, найденному у одного из убитых, в котором подробно излагается новый порядок производства в офицеры. Офицерскую должность и чин получают теперь солдаты, которые служат в действующей армии два месяца в качестве командиров отделений.

Последние силы бросает враг против защитников Москвы. Как дикий, окровавленный зверь, он продолжает рваться вперед. Создается грозное положение. Оно требует еще большего упорства, смелости и умения от бойцов, командиров и политработников, которым Родина доверила защиту своей любимой столицы.


Отбить вражеское наступление!

ЮГО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ. 19 ноября (По телеграфу от наш. спец. корр.). Центральными событиями на фронте остаются бои в районе, где немцы повели наступление со стороны Орла. Отсюда они рвутся на восток с целью, очевидно, удара по флангу защитников Москвы.

Вчера противник усилил натиск, бросив в бой до 150 танков. Весь день шли кровопролитные бои частей тт. Крейзера и Давыдова с наседавшими вражескими войсками. Наши войска стойко отражали атаки превосходящих сил противника. Немцы понесли большие потери в технике и живой силе. За два последних дня боев гудериановские части только от огня наземных войск потеряли 42 танка.

Несмотря на это, используя свое преимущество в танках, неприятель стремится во что бы это ни стало развить успех. Ему удалось несколько потеснить наши части. Однако желаемой цели немцы не достигли: ни прорыва, ни окружения не вышло. Каждый свой шаг фашисты оплачивают большой кровью.

Активное участие в боях принимает наша авиация. По неполным данным, летчики уничтожили вчера на этом участке фронта 20 вражеских танков, 2 зенитных пулемета, 50 автомашин и истребили до батальона немцев. В воздушном бою сбиты два фашистских самолета.

На других участках Юго-Западного фронта немцы перешли к обороне. Наши части выкуривают их из деревень. Широко применяются ночные налеты на занятые немцами населенные пункты. В одной из деревень разместились недавно две роты фашистов. Они заняли школу, забились в хаты и расположились в них, как дома, выгнав стариков и детей на улицу. Но недолго бандиты обогревались чужим теплом. Как только стемнело, подразделение бойцов N части скрытно подошло к околице, без выстрела сняло часовых и ворвалось в деревню. Бойцы истребляли фашистов пулей, штыком и гранатой. На-смерть перепуганные немцы выскакивали в одном белье. Больше 50 солдат и офицеров было убито. Многие попали в плен. Деревню очистили от неприятеля.

На участке, где действуют бойцы тов. Цыганова, отбит у немцев ряд деревень. // Батальонный комиссар К.Буковский.

________________________________________________
Нас не согнешь! ("Красная звезда", СССР)
Г.Александров: Москва ("Известия", СССР)
Если падет Москва ("The New York Times", США)
Значение боев за Москву ("Красная звезда", СССР)
А.Толстой: Москве угрожает враг ("Правда", СССР)
Не бывать в Москве фашистским людоедам! ("Правда", СССР)
Битва за Москву – переломный момент в войне ("The New York Times", США)
Вл.Ставский: Усилим отпор, измотаем врага под Москвой!* ("Правда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №273 (5028), 20 ноября 1941 года

http://0gnev.livejournal.com/538138.html

"Красная звезда": 1943 год.
"Красная звезда": 1942 год.
"Красная звезда": 1941 год.



Д.Ортенберг, ответственный редактор "Красной звезды" в 1941-1943 гг.



В одной из разгромленных фашистских частей захвачен приказ Гитлера: «Учитывая важность назревших событий, особенно зиму, плохое материальное обеспечение армии, приказываю в ближайшее время любой ценой разделаться со столицей Москвой». Ни более ни менее! А вывод для наших войск из этого приказа фюрера один: усилить сопротивление врагу, упорно отстаивать каждую пядь подмосковной земли.

Так мы и написали.

Напечатан репортаж Трояновского о боях юго-восточнее Тулы. Враг продолжает продвигаться. Но есть в том же репортаже обнадеживающие известия: на южной окраине Тулы и северо-западнее ее противник остановлен.

Тревожное сообщение с Южного фронта. В сводках Информбюро сказано совсем кратко: идут ожесточенные бои на Ростовском участке фронта. Корреспонденты «Красной звезды» уточняют:

«Сейчас бои идут непосредственно за город... Несмотря на упорное сопротивление защитников Ростова, фашисты проникли в город... Идут уличные бои...»

В какой-то мере объяснена и причина наших неудач: неприятель бросил в бой значительное количество подвижных средств и особенно танков. Только на днях группа Клейста пополнилась новым корпусом.

«Потеряв надежду взять Ростов с запада и пробиться к нему через Новошахтинск и Новочеркасск, фашисты изменили направление главного удара. Сейчас они выбрали более удобное по условиям местности направление. Используя эти условия, противник пустил в ход крупную танковую группу в сопровождении мотопехоты. Все это, вместе взятое, — объясняет далее спецкор, — и дало врагу возможность прорвать нашу оборону. Отсутствие естественных рубежей затрудняло нашим частям сопротивление подвижным немецким войскам».

Оставалось только сообщить, что сегодня врагу удалось захватить Ростов-на-Дону. Но этого не сделали ни Совинформбюро, ни наша газета. И только 29 ноября, когда было опубликовано сообщение об освобождении города, все стало на свое место. Я хорошо помню, почему так вышло.

21 ноября наши спецкоры прислали репортаж об оставлении войсками Южного фронта Ростова-на-Дону. Пошли мы с этим материалом в Ставку. А там сказали, что печатать не надо. И вполне резонно. Как раз в эти дни 9-я и 56-я армии Харитонова и Ремизова перешли в контрнаступление и, громя группу генерала Клейста, быстро приближались к Ростову. Город вот-вот будет освобожден. К этим боям и повернуто было наше внимание. Уже 26 ноября в газете была напечатана большая корреспонденция «Контрнаступление войск Красной Армии на Юге», в которой самым подробным образом рассказывалось о ходе этой операции.

Прошло еще несколько дней — и в газетах было опубликовано поздравление Сталина командующим фронтами и армиями, «водрузившими над Ростовом наше славное красное знамя».

Так что умолчание об оставлении нашими войсками Ростова, когда еще не угасли бои за город, было, пожалуй, вполне оправдано, и не столько со стратегически-оперативных позиций, сколько, так сказать, с моральных, психологических. Так я думал тогда, так думаю и ныне...

* * *

В газете сообщение о гибели командира 8-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майора И.В.Панфилова. До сих пор о военачальниках, павших в бою, мы, как правило, сообщений не печатали — слишком велики были потери, слишком много пропавших без вести! Хотя, откровенно говоря, можно было сделать гораздо больше, чем делалось, чтобы отдать последний долг воинам, сложившим свои головы на поле брани. Сколько в дни отступления, а порой и во время наступления оставляли мы безымянных могил! Уже после войны священным стал девиз «Никто не забыт, ничто не забыто!».

Но гибель Панфилова, как потом и гибель Ватутина, Черняховского, нельзя было обойти молчанием. Всем были известны его заслуги в обороне Москвы. Это был обаятельнейший человек, одинаково любимый и уважаемый как подчиненными, так и старшими начальниками.

Военный совет фронта прислал некролог. Подписан он был Жуковым, Рокоссовским, Соколовским и другими соратниками комдива. Георгий Константинович позвонил мне — хотел убедиться, поспел ли некролог в очередной номер газеты. Опубликовали мы его незамедлительно, с большим портретом Панфилова. Кроме того, дали обширный отчет о похоронах. В отчете воспроизведены слова Панфилова к своим бойцам в свой предсмертный час: «Умрем, но танков не пропустим!..» Есть в отчете пронзающие душу строки:

«Звучит траурная музыка. В первом почетном карауле — три генерала, а рядом с ними совсем юная девушка. На ней простая солдатская шинель и сапоги. Это Валя, дочь генерал-майора Панфилова. Она собирала отца на войну и вместе с его дивизией отправилась на фронт. Санитарка, она из уст раненых часто слышала у себя на перевязочном пункте о славных делах отца. Но вот внесли красноармейца, раненного в плечо, и он с волнением в голосе сказал Вале:

— Сестричка, ты знаешь о нашем горе? Слышала, наш генерал погиб...

Сердце девушки сжалось от боли, но она нашла в себе силы продолжать перевязку.

И вот теперь дочь генерала стоит у гроба отца. На поясном ремне у нее — маленький пистолет. Это боевое оружие отца, память об отце».

Дали мы в газете и снимок почетного караула у гроба Панфилова с Валей на переднем плане.



А через два дня «Красная звезда» сообщит, что Государственный Комитет Обороны СССР удовлетворил просьбу военных советов Западного фронта и 16-й армии о присвоении 8-й гвардейской стрелковой дивизии имени И.В.Панфилова. Кажется, на протяжении всей Отечественной войны это был единственный случай, когда соединению присваивалось имя его командира, павшего в бою.

* * *

Примечательны фотоснимки Капустянского, напечатанные на первой полосе. Под ними подписи: «Английские танки прибывают в N-ю часть. На снимке: 1. Колонна танков на марше. 2. Капитан тов. Мороз отправляет танки в бой». Это не только информация, но и выражение нашей признательности союзникам.



Однако лично у меня с этими «матильдами» связаны два не очень приятных воспоминания. Одно из них можно даже назвать очень неприятным.

Напечатали мы как-то снимок с поля боя с таким пояснительным текстом: «Фашистский танк, подбитый бойцами N-й части». А на другой день мне вдруг звонят и говорят: «Какой же это фашистский танк? Это «матильда»!» За досадную нашу ошибку ухватилось ведомство господина Геббельса — подняло вой о том, что, мол, Советам не удается одолеть немецкие танки, поэтому они выдают за свои трофеи подбитые немцами «матильды». Промелькнуло что-то в этом же роде и в прессе нейтральных стран. Обиделись и англичане.

В конечном счете я получил «готовый» приказ об увольнении фотокорреспондента и откомандировании его в войска. Жаль было терять хорошего работника, но, увы, нам пришлось расстаться с ним. Он достойно прошел всю войну, жив-здоров и ныне состоит членом редколлегии одного из популярнейших советских журналов.

Зато другой мой конфуз с английскими танками начисто лишен драматизма. Он имеет скорее юмористическую окраску.

Однажды Илья Эренбург привел в редакцию английского журналиста, который буквально замучил меня вопросами о «матильдах» и «валентайнах»:

— Как они воюют? Как отзываются о них ваши танкисты? Что вообще говорят о них в войсках?..

К сожалению, я был застигнут врасплох и ни на один из его вопросов не смог дать вразумительного ответа. Ах, как я досадовал потом, что моя встреча с английским журналистом произошла слишком рано. Летом 1942 года я побывал у Ивана Ивановича Федюнинского, который командовал в то время 5-й армией, оборонявшей подступы к столице по автомагистрали Минск — Москва. Перед моим появлением он только что проводил гостивших у него английского и американского военных атташе. По свежей памяти он воспроизвел мне свой ответ на их вопросы относительно «матильд» и «валентайнов»:

— Машины, в общем-то, хорошие. Где-нибудь в Африке, в степях и полустепных районах да еще, скажем, в колониальной войне, когда не надо прорывать прочную оборону, они незаменимы. Для этого, вероятно, и предназначались. А у нас же местность преимущественно лесисто-болотистая, пересеченная. Для нее гусеницы этих машин узковаты. И «матильдам» и «валентайнам» туго приходится в лесу, на крутых поворотах, подъемах и спусках — гусеницы часто сваливаются. И потом, на мой взгляд, ваши машины излишне комфортабельны — в них много гуттаперчи, которая легко воспламеняется. Впрочем, этот недостаток мы устранили.

— Каким образом? — поинтересовались атташе.

— Очень просто, — объяснил Иван Иванович, — сняли гуттаперчу и отдали девушкам на гребешки...

После такой обстоятельной информации я бы, конечно, не сконфузился перед моим коллегой из Англии.



* * *

# Я.Милецкий. Остановить врага, рвущегося к столице! // "Красная звезда" №274, 21 ноября 1941 года
# П.Трояновский. Не пустить врага на юго-восток от Тулы // "Красная звезда" №274, 21 ноября 1941 года
# А.Крапивин. Контрнаступление войск Красной армии на Юге // "Красная звезда" №277, 25 ноября 1941 года
# Памяти генерал-майора И.В.Панфилова // "Красная звезда" №274, 21 ноября 1941 года
# 3.Хирен. У гроба генерала И.В.Панфилова // "Красная звезда" №274, 21 ноября 1941 года

____________________________________________
Источник: Ортенберг Д.И. Июнь — декабрь сорок первого: Рассказ-хроника. — М.: «Советский писатель», 1984. стр. 268-271

http://0gnev.livejournal.com/538016.html

"Красная звезда": 1943 год.
"Красная звезда": 1942 год.
"Красная звезда": 1941 год.



Д.Ортенберг, ответственный редактор "Красной звезды" в 1941-1943 гг.



В одной из разгромленных фашистских частей захвачен приказ Гитлера: «Учитывая важность назревших событий, особенно зиму, плохое материальное обеспечение армии, приказываю в ближайшее время любой ценой разделаться со столицей Москвой». Ни более ни менее! А вывод для наших войск из этого приказа фюрера один: усилить сопротивление врагу, упорно отстаивать каждую пядь подмосковной земли.

Так мы и написали.

Напечатан репортаж Трояновского о боях юго-восточнее Тулы. Враг продолжает продвигаться. Но есть в том же репортаже обнадеживающие известия: на южной окраине Тулы и северо-западнее ее противник остановлен.

Тревожное сообщение с Южного фронта. В сводках Информбюро сказано совсем кратко: идут ожесточенные бои на Ростовском участке фронта. Корреспонденты «Красной звезды» уточняют:

«Сейчас бои идут непосредственно за город... Несмотря на упорное сопротивление защитников Ростова, фашисты проникли в город... Идут уличные бои...»

В какой-то мере объяснена и причина наших неудач: неприятель бросил в бой значительное количество подвижных средств и особенно танков. Только на днях группа Клейста пополнилась новым корпусом.

«Потеряв надежду взять Ростов с запада и пробиться к нему через Новошахтинск и Новочеркасск, фашисты изменили направление главного удара. Сейчас они выбрали более удобное по условиям местности направление. Используя эти условия, противник пустил в ход крупную танковую группу в сопровождении мотопехоты. Все это, вместе взятое, — объясняет далее спецкор, — и дало врагу возможность прорвать нашу оборону. Отсутствие естественных рубежей затрудняло нашим частям сопротивление подвижным немецким войскам».

Оставалось только сообщить, что сегодня врагу удалось захватить Ростов-на-Дону. Но этого не сделали ни Совинформбюро, ни наша газета. И только 29 ноября, когда было опубликовано сообщение об освобождении города, все стало на свое место. Я хорошо помню, почему так вышло.

21 ноября наши спецкоры прислали репортаж об оставлении войсками Южного фронта Ростова-на-Дону. Пошли мы с этим материалом в Ставку. А там сказали, что печатать не надо. И вполне резонно. Как раз в эти дни 9-я и 56-я армии Харитонова и Ремизова перешли в контрнаступление и, громя группу генерала Клейста, быстро приближались к Ростову. Город вот-вот будет освобожден. К этим боям и повернуто было наше внимание. Уже 26 ноября в газете была напечатана большая корреспонденция «Контрнаступление войск Красной Армии на Юге», в которой самым подробным образом рассказывалось о ходе этой операции.

Прошло еще несколько дней — и в газетах было опубликовано поздравление Сталина командующим фронтами и армиями, «водрузившими над Ростовом наше славное красное знамя».

Так что умолчание об оставлении нашими войсками Ростова, когда еще не угасли бои за город, было, пожалуй, вполне оправдано, и не столько со стратегически-оперативных позиций, сколько, так сказать, с моральных, психологических. Так я думал тогда, так думаю и ныне...

* * *

В газете сообщение о гибели командира 8-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майора И.В.Панфилова. До сих пор о военачальниках, павших в бою, мы, как правило, сообщений не печатали — слишком велики были потери, слишком много пропавших без вести! Хотя, откровенно говоря, можно было сделать гораздо больше, чем делалось, чтобы отдать последний долг воинам, сложившим свои головы на поле брани. Сколько в дни отступления, а порой и во время наступления оставляли мы безымянных могил! Уже после войны священным стал девиз «Никто не забыт, ничто не забыто!».

Но гибель Панфилова, как потом и гибель Ватутина, Черняховского, нельзя было обойти молчанием. Всем были известны его заслуги в обороне Москвы. Это был обаятельнейший человек, одинаково любимый и уважаемый как подчиненными, так и старшими начальниками.

Военный совет фронта прислал некролог. Подписан он был Жуковым, Рокоссовским, Соколовским и другими соратниками комдива. Георгий Константинович позвонил мне — хотел убедиться, поспел ли некролог в очередной номер газеты. Опубликовали мы его незамедлительно, с большим портретом Панфилова. Кроме того, дали обширный отчет о похоронах. В отчете воспроизведены слова Панфилова к своим бойцам в свой предсмертный час: «Умрем, но танков не пропустим!..» Есть в отчете пронзающие душу строки:

«Звучит траурная музыка. В первом почетном карауле — три генерала, а рядом с ними совсем юная девушка. На ней простая солдатская шинель и сапоги. Это Валя, дочь генерал-майора Панфилова. Она собирала отца на войну и вместе с его дивизией отправилась на фронт. Санитарка, она из уст раненых часто слышала у себя на перевязочном пункте о славных делах отца. Но вот внесли красноармейца, раненного в плечо, и он с волнением в голосе сказал Вале:

— Сестричка, ты знаешь о нашем горе? Слышала, наш генерал погиб...

Сердце девушки сжалось от боли, но она нашла в себе силы продолжать перевязку.

И вот теперь дочь генерала стоит у гроба отца. На поясном ремне у нее — маленький пистолет. Это боевое оружие отца, память об отце».

Дали мы в газете и снимок почетного караула у гроба Панфилова с Валей на переднем плане.



А через два дня «Красная звезда» сообщит, что Государственный Комитет Обороны СССР удовлетворил просьбу военных советов Западного фронта и 16-й армии о присвоении 8-й гвардейской стрелковой дивизии имени И.В.Панфилова. Кажется, на протяжении всей Отечественной войны это был единственный случай, когда соединению присваивалось имя его командира, павшего в бою.

* * *

Примечательны фотоснимки Капустянского, напечатанные на первой полосе. Под ними подписи: «Английские танки прибывают в N-ю часть. На снимке: 1. Колонна танков на марше. 2. Капитан тов. Мороз отправляет танки в бой». Это не только информация, но и выражение нашей признательности союзникам.



Однако лично у меня с этими «матильдами» связаны два не очень приятных воспоминания. Одно из них можно даже назвать очень неприятным.

Напечатали мы как-то снимок с поля боя с таким пояснительным текстом: «Фашистский танк, подбитый бойцами N-й части». А на другой день мне вдруг звонят и говорят: «Какой же это фашистский танк? Это «матильда»!» За досадную нашу ошибку ухватилось ведомство господина Геббельса — подняло вой о том, что, мол, Советам не удается одолеть немецкие танки, поэтому они выдают за свои трофеи подбитые немцами «матильды». Промелькнуло что-то в этом же роде и в прессе нейтральных стран. Обиделись и англичане.

В конечном счете я получил «готовый» приказ об увольнении фотокорреспондента и откомандировании его в войска. Жаль было терять хорошего работника, но, увы, нам пришлось расстаться с ним. Он достойно прошел всю войну, жив-здоров и ныне состоит членом редколлегии одного из популярнейших советских журналов.

Зато другой мой конфуз с английскими танками начисто лишен драматизма. Он имеет скорее юмористическую окраску.

Однажды Илья Эренбург привел в редакцию английского журналиста, который буквально замучил меня вопросами о «матильдах» и «валентайнах»:

— Как они воюют? Как отзываются о них ваши танкисты? Что вообще говорят о них в войсках?..

К сожалению, я был застигнут врасплох и ни на один из его вопросов не смог дать вразумительного ответа. Ах, как я досадовал потом, что моя встреча с английским журналистом произошла слишком рано. Летом 1942 года я побывал у Ивана Ивановича Федюнинского, который командовал в то время 5-й армией, оборонявшей подступы к столице по автомагистрали Минск — Москва. Перед моим появлением он только что проводил гостивших у него английского и американского военных атташе. По свежей памяти он воспроизвел мне свой ответ на их вопросы относительно «матильд» и «валентайнов»:

— Машины, в общем-то, хорошие. Где-нибудь в Африке, в степях и полустепных районах да еще, скажем, в колониальной войне, когда не надо прорывать прочную оборону, они незаменимы. Для этого, вероятно, и предназначались. А у нас же местность преимущественно лесисто-болотистая, пересеченная. Для нее гусеницы этих машин узковаты. И «матильдам» и «валентайнам» туго приходится в лесу, на крутых поворотах, подъемах и спусках — гусеницы часто сваливаются. И потом, на мой взгляд, ваши машины излишне комфортабельны — в них много гуттаперчи, которая легко воспламеняется. Впрочем, этот недостаток мы устранили.

— Каким образом? — поинтересовались атташе.

— Очень просто, — объяснил Иван Иванович, — сняли гуттаперчу и отдали девушкам на гребешки...

После такой обстоятельной информации я бы, конечно, не сконфузился перед моим коллегой из Англии.



* * *

# Я.Милецкий. Остановить врага, рвущегося к столице! // "Красная звезда" №274, 21 ноября 1941 года
# П.Трояновский. Не пустить врага на юго-восток от Тулы // "Красная звезда" №274, 21 ноября 1941 года
# А.Крапивин. Контрнаступление войск Красной армии на Юге // "Красная звезда" №277, 25 ноября 1941 года
# Памяти генерал-майора И.В.Панфилова // "Красная звезда" №274, 21 ноября 1941 года
# 3.Хирен. У гроба генерала И.В.Панфилова // "Красная звезда" №274, 21 ноября 1941 года

____________________________________________
Источник: Ортенберг Д.И. Июнь — декабрь сорок первого: Рассказ-хроника. — М.: «Советский писатель», 1984. стр. 268-271

http://0gnev.livejournal.com/538016.html

"Красная звезда": 1943 год.
"Красная звезда": 1942 год.
"Красная звезда": 1941 год.



Д.Ортенберг, ответственный редактор "Красной звезды" в 1941-1943 гг.



Одно за другим публикуются сообщения об успешном наступлении наших войск восьми фронтов. Это уже само по себе говорит о его масштабах. И вновь каждый день — освобожденные города. Вчера — Касторное, Новый Оскол, Кропоткин. Сегодня — Тихорецк, Майкоп…

Как проходит ликвидация двух групп противника в Сталинграде, о которых ранее сообщалось? Об этом рассказывает Петр Олендер в корреспонденции «Последние дни немецкой группировки, окруженной в районе Сталинграда». По-разному это происходит. В одном районе немцы зарылись в землю, засели в дзотах, траншеях и оказывают сильное сопротивление. Наша артиллерия заставила замолчать огневые точки противника, а те, кто отказался сдаться, были истреблены. В другом районе, где немцы были окружены, они, как потом сами рассказывали, несмотря на категорический запрет командира батальона, прекратили огонь. Многие сдались в плен.

Группа вражеских транспортных самолетов вновь пыталась пробиться к остаткам окруженных групп. Но наши истребители и зенитчики не подпустили их к Сталинграду. Несколько машин сбили, а экипаж одного из них захватили в плен. Любопытно, что, по рассказам пленных летчиков, их эскадрилья еще 20 января находилась в Сицилии и была в срочном порядке переброшена под Сталинград. Первый рейс этого экипажа оказался последним.

* * *

Передовая статья «Важнейшая задача политработника» посвящена очень важной теме — заботе о быте солдата. Она прежде всего осуждает распространившиеся среди некоторых руководителей настроения не только о допустимости, но даже неизбежности при наступлении перебоев в обеспечении солдат. Но не буду пересказывать всю статью, приведу лишь строки, которые мы в передовице выделили черным шрифтом:

«Без большевистской заботы о быте красноармейцев наша агитация обесценивается, превращается в пустозвонство».

«Надо, чтобы каждый командир, каждый политработник подразделения понял, что он не имеет морального права принимать пищу до тех пор, пока не будут накормлены его бойцы...»

К месту, по-моему, напоминание о постоянной заботе Суворова о солдатском быте.

«...Если же и случалось его войскам по каким-либо исключительным обстоятельствам испытывать нужду в продовольствии или одежде, генералиссимус старался ничем не выделяться среди своих солдат. Известно, например, что даже в Швейцарии, когда русская армия, предательски брошенная австрийцами и окруженная противником, претерпевала неимоверные лишения, Суворов, как всегда, продолжал довольствоваться из одного с солдатами котла. Известно также, что в Польше, когда по вине интендантства русская армия не получила вовремя теплое обмундирование, Суворов категорически отказался надеть зимнюю шинель до тех пор, пока не будет одето все его войско».

Я заговорил об этой передовой еще и потому, что вскоре по инициативе «Красной звезды» вопрос о продовольственном снабжении солдат дважды стал предметом обсуждения на заседании Государственного Комитета Обороны. Но об этом речь впереди.

* * *

«Ленинград в январе» — этот очерк Николая Тихонова опубликован в последнем номере газеты. В последнюю неделю месяца от Тихонова всегда приходил очерк, хотя Николаю Семеновичу приходилось не только собирать материалы, но и писать при постоянном артиллерийском обстреле, постоянных налетах бомбардировщиков.

«Я работал поздно ночью, — писал мне Николай Семенович. — Дом дрожал от зенитной стрельбы, и прерывистое дребезжание самолетов было отчетливо слышно. Потом ночь разрезал взрыв. Дом шатнуло. Дикий звон разбитых стекол наполнил улицу. Балконная дверь вылетела, форточки раскрылись. Двери распахнулись, дом закачался, но устоял...»

В очерке Тихонов вернулся к тому, что мы с ним видели и слышали во время нашей поездки на фронт — в Шлиссельбург и Липки. Написал о чувствах, переполнявших сердца ленинградцев. «Всю ночь звонили телефоны, всю ночь говорили в квартирах, собирались в цехах... Уже вытаскивали флаги, чтобы вывесить их на домах, чтобы утром весь город сиял красными полотнищами. Мысли всех неслись к фронту, и сам город, сверкая морозными узорами своих великолепных зданий, вставал в новой красоте...»

Январь стал для ленинградцев месяцем больших надежд. Но полное освобождение города от блокады, как известно, было осуществлено лишь через год. Тихонов, человек стратегического мышления, даже в этом очерке, посвященном нашему большому успеху, трезво предупреждал, что бои за город будут продолжаться:

«Ленинградцы понимают, что эти битвы на Неве — только начало жестокого, большого сражения. Враг не отступит, его надо уничтожить. Он не перестанет бомбить город еще злее, еще упорнее. Он будет бороться за каждый дзот. Ему нельзя уходить просто. Это начало его конца. Он хочет его всемерно отдалить... Ленинградцы знают только одно — самое худшее в их испытаниях уже позади. Но самые решительные битвы еще впереди».

* * *

Илья Эренбург написал статью «Взвешено. Подсчитано. Отмерено». В эти дни немецкие газеты отмечали десятилетие прихода Гитлера к власти, трубили о его успехах. Писатель подвел беспощадный итог его диктатуре, показал, чего она стоила не только народам Европы, но и немецкому народу.

«Десять лет тому назад в мутный январский вечер бесноватый Гитлер с балкона приветствовал берлинскую чернь. Он сулил немцам счастье. Он сулил им жирные окорока, тихие садики с сиренью, парчовые туфли для престарелой ведьмы и золотую соску для новорожденного фрица. Сегодня бесноватому придется выступить с очередной речью. Волк снова залает. Но никогда еще Гитлеру не было так трудно разговаривать с немцами. Праздник людоеда сорвался. Десятилетие превратилось в панихиду по мертвым дивизиям. Богини мщения Эринии уже проходят по улицам немецких городов... Десять лет он царил и правил. Пришел день ответа. Маленький человек с усиками приказчика и с повадками кликуши взойдет на трибуну, как на эшафот... Он промотал Германию. Он раскидал свои дивизии под Сталинградом, на горах Кавказа, в степях Калмыкии. Все, что немки породили, он способен проиграть за одну ночь.

Десять лет фрицы и гретхен превозносили Гитлера. Десять лет вместе с ним они убивали и грабили. Вместо кадильниц — пепелища. Вместо вина — кровь. Они жгли книги. Они травили мысль. Они придумывали новые казни. Они изобретали новые пытки. Они глумились над человеком, над добром, над свободой, над светом простой человеческой жизни. Десять лет. Теперь идет год расплаты... Десять лет людоеда. Немцам не до плошек, не до флагов. Они угрюмо слушают, как по снегу ступают воины и судьи...»

Любопытно происхождение заголовка статьи. Его раскрывают такие строки:

«Есть библейское предание. Когда тиран Вавилона, поработивший окрестные народы, пировал в своем дворце, незримая рука написала на стене три слова: «Мене. Текел. Фарес — Взвешено. Подсчитано. Отмерено». А в тот же час армия мщения уже шла к Вавилону. Грехи тирана были взвешены. Его преступления посчитаны. Возмездие отмерено». И пронзительная аналогия: «Еще немцы топчут Европу. Еще немцы в Ростове, в Харькове, в Орле. Еще семь миллионов чужеземных рабов томятся в новом Вавилоне. Но уже на стенах дворца, где немецкий людоед запивает морковку бочками человеческой крови, рука истории пишет роковые слова: «Мене. Текел. Фарес».



* * *

# Н.Антипов. Последние дни немецкой группировки, окруженной в районе Сталинграда // "Красная звезда" №22, 28 января 1943 года
# Важнейшая задача политработника // "Красная звезда" №24, 30 января 1943 года
# Н.Тихонов. Ленинград в январе // "Красная звезда" №25, 31 января 1943 года
# И.Эренбург. Взвешено. Подсчитано. Отмерено // "Красная звезда" №24, 30 января 1943 года

________________________________________________________________________________________
Источник: Ортенберг Д.И. Сорок третий: Рассказ-хроника. — М.: Политиздат, 1991. стр. 62-64

http://0gnev.livejournal.com/537746.html

"Красная звезда": 1943 год.
"Красная звезда": 1942 год.
"Красная звезда": 1941 год.



Д.Ортенберг, ответственный редактор "Красной звезды" в 1941-1943 гг.



Одно за другим публикуются сообщения об успешном наступлении наших войск восьми фронтов. Это уже само по себе говорит о его масштабах. И вновь каждый день — освобожденные города. Вчера — Касторное, Новый Оскол, Кропоткин. Сегодня — Тихорецк, Майкоп…

Как проходит ликвидация двух групп противника в Сталинграде, о которых ранее сообщалось? Об этом рассказывает Петр Олендер в корреспонденции «Последние дни немецкой группировки, окруженной в районе Сталинграда». По-разному это происходит. В одном районе немцы зарылись в землю, засели в дзотах, траншеях и оказывают сильное сопротивление. Наша артиллерия заставила замолчать огневые точки противника, а те, кто отказался сдаться, были истреблены. В другом районе, где немцы были окружены, они, как потом сами рассказывали, несмотря на категорический запрет командира батальона, прекратили огонь. Многие сдались в плен.

Группа вражеских транспортных самолетов вновь пыталась пробиться к остаткам окруженных групп. Но наши истребители и зенитчики не подпустили их к Сталинграду. Несколько машин сбили, а экипаж одного из них захватили в плен. Любопытно, что, по рассказам пленных летчиков, их эскадрилья еще 20 января находилась в Сицилии и была в срочном порядке переброшена под Сталинград. Первый рейс этого экипажа оказался последним.

* * *

Передовая статья «Важнейшая задача политработника» посвящена очень важной теме — заботе о быте солдата. Она прежде всего осуждает распространившиеся среди некоторых руководителей настроения не только о допустимости, но даже неизбежности при наступлении перебоев в обеспечении солдат. Но не буду пересказывать всю статью, приведу лишь строки, которые мы в передовице выделили черным шрифтом:

«Без большевистской заботы о быте красноармейцев наша агитация обесценивается, превращается в пустозвонство».

«Надо, чтобы каждый командир, каждый политработник подразделения понял, что он не имеет морального права принимать пищу до тех пор, пока не будут накормлены его бойцы...»

К месту, по-моему, напоминание о постоянной заботе Суворова о солдатском быте.

«...Если же и случалось его войскам по каким-либо исключительным обстоятельствам испытывать нужду в продовольствии или одежде, генералиссимус старался ничем не выделяться среди своих солдат. Известно, например, что даже в Швейцарии, когда русская армия, предательски брошенная австрийцами и окруженная противником, претерпевала неимоверные лишения, Суворов, как всегда, продолжал довольствоваться из одного с солдатами котла. Известно также, что в Польше, когда по вине интендантства русская армия не получила вовремя теплое обмундирование, Суворов категорически отказался надеть зимнюю шинель до тех пор, пока не будет одето все его войско».

Я заговорил об этой передовой еще и потому, что вскоре по инициативе «Красной звезды» вопрос о продовольственном снабжении солдат дважды стал предметом обсуждения на заседании Государственного Комитета Обороны. Но об этом речь впереди.

* * *

«Ленинград в январе» — этот очерк Николая Тихонова опубликован в последнем номере газеты. В последнюю неделю месяца от Тихонова всегда приходил очерк, хотя Николаю Семеновичу приходилось не только собирать материалы, но и писать при постоянном артиллерийском обстреле, постоянных налетах бомбардировщиков.

«Я работал поздно ночью, — писал мне Николай Семенович. — Дом дрожал от зенитной стрельбы, и прерывистое дребезжание самолетов было отчетливо слышно. Потом ночь разрезал взрыв. Дом шатнуло. Дикий звон разбитых стекол наполнил улицу. Балконная дверь вылетела, форточки раскрылись. Двери распахнулись, дом закачался, но устоял...»

В очерке Тихонов вернулся к тому, что мы с ним видели и слышали во время нашей поездки на фронт — в Шлиссельбург и Липки. Написал о чувствах, переполнявших сердца ленинградцев. «Всю ночь звонили телефоны, всю ночь говорили в квартирах, собирались в цехах... Уже вытаскивали флаги, чтобы вывесить их на домах, чтобы утром весь город сиял красными полотнищами. Мысли всех неслись к фронту, и сам город, сверкая морозными узорами своих великолепных зданий, вставал в новой красоте...»

Январь стал для ленинградцев месяцем больших надежд. Но полное освобождение города от блокады, как известно, было осуществлено лишь через год. Тихонов, человек стратегического мышления, даже в этом очерке, посвященном нашему большому успеху, трезво предупреждал, что бои за город будут продолжаться:

«Ленинградцы понимают, что эти битвы на Неве — только начало жестокого, большого сражения. Враг не отступит, его надо уничтожить. Он не перестанет бомбить город еще злее, еще упорнее. Он будет бороться за каждый дзот. Ему нельзя уходить просто. Это начало его конца. Он хочет его всемерно отдалить... Ленинградцы знают только одно — самое худшее в их испытаниях уже позади. Но самые решительные битвы еще впереди».

* * *

Илья Эренбург написал статью «Взвешено. Подсчитано. Отмерено». В эти дни немецкие газеты отмечали десятилетие прихода Гитлера к власти, трубили о его успехах. Писатель подвел беспощадный итог его диктатуре, показал, чего она стоила не только народам Европы, но и немецкому народу.

«Десять лет тому назад в мутный январский вечер бесноватый Гитлер с балкона приветствовал берлинскую чернь. Он сулил немцам счастье. Он сулил им жирные окорока, тихие садики с сиренью, парчовые туфли для престарелой ведьмы и золотую соску для новорожденного фрица. Сегодня бесноватому придется выступить с очередной речью. Волк снова залает. Но никогда еще Гитлеру не было так трудно разговаривать с немцами. Праздник людоеда сорвался. Десятилетие превратилось в панихиду по мертвым дивизиям. Богини мщения Эринии уже проходят по улицам немецких городов... Десять лет он царил и правил. Пришел день ответа. Маленький человек с усиками приказчика и с повадками кликуши взойдет на трибуну, как на эшафот... Он промотал Германию. Он раскидал свои дивизии под Сталинградом, на горах Кавказа, в степях Калмыкии. Все, что немки породили, он способен проиграть за одну ночь.

Десять лет фрицы и гретхен превозносили Гитлера. Десять лет вместе с ним они убивали и грабили. Вместо кадильниц — пепелища. Вместо вина — кровь. Они жгли книги. Они травили мысль. Они придумывали новые казни. Они изобретали новые пытки. Они глумились над человеком, над добром, над свободой, над светом простой человеческой жизни. Десять лет. Теперь идет год расплаты... Десять лет людоеда. Немцам не до плошек, не до флагов. Они угрюмо слушают, как по снегу ступают воины и судьи...»

Любопытно происхождение заголовка статьи. Его раскрывают такие строки:

«Есть библейское предание. Когда тиран Вавилона, поработивший окрестные народы, пировал в своем дворце, незримая рука написала на стене три слова: «Мене. Текел. Фарес — Взвешено. Подсчитано. Отмерено». А в тот же час армия мщения уже шла к Вавилону. Грехи тирана были взвешены. Его преступления посчитаны. Возмездие отмерено». И пронзительная аналогия: «Еще немцы топчут Европу. Еще немцы в Ростове, в Харькове, в Орле. Еще семь миллионов чужеземных рабов томятся в новом Вавилоне. Но уже на стенах дворца, где немецкий людоед запивает морковку бочками человеческой крови, рука истории пишет роковые слова: «Мене. Текел. Фарес».



* * *

# Н.Антипов. Последние дни немецкой группировки, окруженной в районе Сталинграда // "Красная звезда" №22, 28 января 1943 года
# Важнейшая задача политработника // "Красная звезда" №24, 30 января 1943 года
# Н.Тихонов. Ленинград в январе // "Красная звезда" №25, 31 января 1943 года
# И.Эренбург. Взвешено. Подсчитано. Отмерено // "Красная звезда" №24, 30 января 1943 года

________________________________________________________________________________________
Источник: Ортенберг Д.И. Сорок третий: Рассказ-хроника. — М.: Политиздат, 1991. стр. 62-64

http://0gnev.livejournal.com/537746.html

«Дух великого Ленина и его победоносное знамя вдохновляют нас теперь на отечественную войну так же, как 23 года назад». И.Сталин.

В.Коротеев, "Красная звезда", СССР (№270 [5025]).



Статья опубликована 16 ноября 1941 года.



ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ, 15 ноября. (От нашего специального корреспондента). Линию нашего фронта на участке Н-ской дивизии перешли на днях Миша Ремезов и Юрий Кочетков. Оба они — ученики восьмого класса вяземской средней школы. Насмотревшись на жестокости фашистов в родном городе, подростки решились уйти из Вязьмы к своим. Девять дней пешком пробирались они от Вязьмы до расположения наших частей! Они рассказали о том, что происходит в Вязьме, — древнем русском городе, месяц назад захваченном немцами.



Немцы вступили в город, уже наполовину сожженный и разрушенный от бомбардировок с воздуха. Несколько кварталов города начисто выгорело, сожжены элеватор, больница, пивоваренный завод. В городе осталось не больше трех—четырех тысяч человек. Остальные ушли из Вязьмы, разбежались по соседним селам, лесам. Вступив в Вязьму, немцы издали приказ, в котором призывали городское население не бояться их, вернуться в свои дома, заняться мирным трудом. Это было заигрыванием. Когда в Вязьму стали прибывать новые немецкие части, оккупанты начали выгонять жителей из квартир, занимая пригодные для жилья помещения. В ответ на это насилие вяземцы подожгли несколько домов.

В город прибыл немецкий карательный отряд. Днем и ночью карательный отряд ведет обыски в городе и окрестных селах, выискивая партизан, коммунистов, комсомольцев, советских служащих. Палачи и насильники безжалостно грабят мирных жителей Вязьмы, вешают и расстреливают десятки людей, заподозренных во враждебных действиях против немцев.

В воскресенье 19 октября немецкие офицеры устроили в городе бал. На бал согнали несколько десятков девушек. Увидев, что они одеты не по-праздничному, фашистские мерзавцы заставили девушек пойти домой и переодеться в лучшие платья. «Бал» вылился в грандиозную пьянку. До утра из дома, где был «бал», доносились пьяные песни бесчинствующих офицеров, вопли и крики девушек. Утром в городе были обнаружены два убитых офицера, и один солдат.

В тот же день военный комендант издал приказ, в котором угрожал расстрелом всем жителям, у которых будет найдено оружие. Всякого, говорилось в приказе, у кого будет обнаружено оружие, — расстреливать без суда. Командир отряда обещал денежную награду тем, кто укажет виновников убийства офицеров и солдата.

Но виновники так и не были найдены. На другой день фашисты расстреляли восемь местных жителей.

У здания, где раньше находилась милиция, стоит виселица. Уже неделю на ней висят двое повешенных — учитель пригородной школы и работник парикмахерской. Снимать их трупы с виселицы немцы запретили. Возле ресторана на площади лежит труп красноармейца Гитлеровцы также запретили убирать его. Все это делается для устрашения других.

Карательный отряд не только вешает и расстреливает, по совместительству он занимается и «хозяйственными» делами: отбирает у горожан продукты, теплые вещи. Всем жителям города приказано сдать излишки теплых вещей. При обыске грабители забирают все, что находят. Легко одетые немецкие солдаты мерзнут, поэтому среди бела дня фашисты останавливают на улице мужчин, женщин, детей, отбирают валенки, перчатки, варежки, теплые кофты, шапки, напяливая все это на себя. Миша Ремезов и Юра Кочетков видели, как по улице города немецкие конвоиры гнали группу красноармейцев без шинелей, без сапог — ноги пленных были обернуты портянками. Гитлеровские негодяи разули и раздели пленных.

Ежедневно жителям города приходится наблюдать жестокие надругательства и зверства карательного отряда. Сильнейшее негодование вызвало среди населения города дикое глумление фашистов над двумя школьниками. Немцы обнаружили, что в пустом доме за тяжело раненым красноармейцем ухаживают и кормят его два юных патриота — мальчики с соседнего двора. Ребят немедленно арестовали и привели в штаб карательного отряда.

Дежурный офицер брился, когда ему доложили о «преступниках». Выслушав рапорт солдата, офицер поманил к себе одного из мальчиков и, когда тот подошел к нему, схватил его за нос и со всей силой придавил его. Мальчик закричал от боли. Другой мальчик кинулся защищать приятеля и укусил офицера за руку.

— А-а, Сталин-югенд! (сталинская молодежь), — яростно закричал офицер и, схватив бритву, отрезал мальчику нос.

Мы не знаем имени изуродованного мальчика, но жители Вязьмы знают — его изуродовал германский офицер. Палач, который воюет с мирным населением и мучает детей. Варвар, которому ненавистна советская молодежь, наши дети.

Так хозяйничают немецкие захватчики в старом русском городе Вязьме. Жители города редко появляются на улице. Они ненавидят фашистов и живут надеждой на скорое избавление от германских варваров. День избавления придет. Придет и месть кровавым палачам — месть справедливая и беспощадная. // В.Коротеев.
_____________________________________
Е.Габрилович. Городок ("Красная звезда", СССР)*
А.Кривицкий: В Наро-Фоминске* ("Красная звезда", СССР)**


**************************************************************************************************************************************************
«...Все честные люди должны подняться против немецких захватчиков, как против врагов». И.СТАЛИН.


Воздушные бои на подступах к Москве

Вчера отдельные фашистские самолеты пытались прорваться к Москве. На подступах к столице воздушные пираты были атакованы летчиками Московской зоны противовоздушной обороны.

Патрулировавшее в воздухе звено летчиков в составе старшего политрука Баскова, лейтенанта Благодаренко и младшего лейтенанта Найденова заметило группу вражеских самолетов. Советские летчики атаковали врага, сбив два «Мессершмитта-109». Третий вражеский самолет под непрерывными атаками наших соколов снижался до тех пор, пока не врезался в землю.

Звено истребителей во главе с батальонным комиссаром Телешко сбило «Хейншель-126».

Всего за день в воздушных боях на подступах к Москве уничтожено четыре фашистских самолета. Наша авиация потерь не имела.

Группа летчиков под командованием старшего лейтенанта Кулака и лейтенанта Косарькова штурмовала наземные войска противника.


На прожекторной станции

ЛЕНИНГРАД, 15 ноября. (По телефону от наш. спец. корр.). В героической обороне города Ленина от наседавших гитлеровских полчищ почетное место принадлежит слухачам и прожектористам части, где командиром полковник Рысев. День и ночь они зорко несут боевую вахту, засекая прорывающихся к городу фашистских летчиков и нацеливая на них огонь противовоздушной обороны.

Вот прожекторная станция сержанта Фатьянова. Слухачи Лазанков и Иванов только что поймали неясный звук авиационного мотора и теперь усердно добиваются того, чтобы в хаосе доносящихся до их слуха звуков определить не только самолет противника, но и его тип, марку, направление полета, скорость и т.д.

Прильнув к своему прибору, слухач азимута Лозанков медленно поворачивает рупор по горизонту, гоняясь за невидимым врагом.

— Есть самолет! — четко докладывает Лозанков своему командиру, а сам продолжает дальше вести пойманную цель.

— Есть самолет! — вслед за ним сообщает слухач Иванов. И в ту же секунду поворачивает уши звукоуловителя по вертикали.

В это время корректировщики Юдин и Козлов уже дали первые подсчеты местонахождения воздушного пирата, и сержант Фатьянов скомандовал:

— Луч!

По этой команде огромной силы сноп света прожекторной станции прорезал ночную тьму. Вскоре на самолет врага были направлены лучи света и других станций. Освещенный лучами прожекторов со всех концов города, воздушный пират являлся хорошей мишенью. Заработали наши зенитки. Слышен разрыв. Свет его мы замечаем под самым брюхом воздушного пирата. Вражеский бомбардировщик сначала содрогнулся, потом задымил. Об'ятый пламенем, он камнем полетел книзу.

Так, с помощью слухачей под огнем нашей артиллерии один за другим бесславно погибают на подступах к городу и над городом фашистские самолеты.

Боясь попасть под ослепительный свет прожектористов, враг очень часто прибегает к хитрости. Недавно фашисты пытались применить такой метод обмана. Ввязавшись в бой с нашими истребителями, небольшая группа фашистских самолетов рассчитывала отвлечь внимание противовоздушной обороны города от удара, крадущихся с другого направления бомбардировщиков к главным об'ектам. Этот трюк им не удался. Слухачи части полковника Рысева во-время разгадали его. Среди бесконечного гула и треска во время воздушного боя слухачи Бестаев и Маржанов установили наличие в воздухе немецких самолетов и нацелили на них прожектористов. Дружным и метким огнем наших зениток одна часть вражеских самолетов была сбита, другая обращена в бегство.

Однажды фашисты решили во что бы то ни стало уничтожить взвод Кукина. По району его позиции они открыли огонь из артиллерии и минометов, пустили в ход танки. Только за одну ночь немцы выпустили по взводу более 60 крупнокалиберных мин и около 50 снарядов, но сломать его упорство так и не смогли. Не меняя своих позиций, отважные бойцы этого взвода попрежнему сидели у своих агрегатов и засекали врага. Тогда фашисты начали со всех сторон окружать небольшую горсточку наших людей. За стальными чудовищами танков ползли двуногие звери. Они мечтали взять наших людей живьем. Но из этого у гитлеровских головорезов ничего не вышло. Когда враг стал окружать позиции слухачей, командир взвода Кукин приказал одной части бойцов перетащить на новое, менее опасное место, все агрегаты и приборы, а вместе с другой стал отражать наседавших фашистов. В этой неравной схватке кукинцы уничтожили два танка, 1 станковый пулемет, около 10 автоматчиков. Они вывели из вражеского кольца всю материальную часть.

Таковы будни ленинградских слухачей. // Капитан П.Арапов.


ФРОНТОВЫЕ ПЕСНИ

В Доме Красной армии, где начальником тов. Соломоник, регулярно проходят занятия семинара ротных запевал. На этих занятиях запевалы изучают антифашистские, оборонно-строевые красноармейские песни. После каждого занятия запевалы у себя в частях организуют изучение песен с красноармейцами.

Получив директиву тов. Мехлиса о развертывании дела изучения антифашистской, оборонной, строевой красноармейской песни, отделение художественно-массовой работы составило план обслуживания ряда частей семинаром ротных запевал. Семинаром обслужены части тт. Максимова, Кичаева. Всего охвачено 89 человек запевал. Разучили песни: «Подымайся, народ», «В бой за родину», «Поднимайтесь, советские люди», «Священная война», «Марш артиллеристов», «Боевая саперная» и др.

Наряду с семинаром запевал мы проводили занятия с гармонистами и затейниками. // Политрук Н.Чернявский.

________________________________________________
В подмосковной деревне, откуда выбиты немцы* ("Известия", СССР)**
Б.Лапин, З.Хацревин: Там, где они были* ("Красная звезда", СССР)
Ф.Панферов: Убийство Екатерины Пщенцовой* ("Красная звезда", СССР)
Как фашисты хозяйничают в захваченных городах и селах* ("Известия", СССР)**
В.Василевская: Пытки и смерть, надругательства и насилие — вот что несут гитлеровцы* ("Правда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №270 (5025), 16 ноября 1941 года

http://0gnev.livejournal.com/537416.html

Немцы продолжают свои атаки в районе Сталинграда и в районе Моздока. Не дать врагу продвинуться ни на шаг, истощить и обескровить его!

Н.Шванков, "Красная звезда", СССР (№238 [5302]).



Статья опубликована 9 октября 1942 года.



(От специального корреспондента «Красной звезды»)

Весь мир знает эта знаменитые высоты под Ленинградом с вековыми деревьями старинного парка, отовсюду видимые издалека. Сто с лишним лет назад здесь была основана астрономическая обсерватория, занявшая, благодаря выдающимся работам русских ученых, одно из первых мест в мире.



Среди зелени парка возвышался на холме белокаменный главный корпус обсерватории — творение крупного русского архитектора Брюллова. Главный корпус окружали другие здания: высокая башня, в которой помещался гигантский 30-дюймовый телескоп, павильоны с различными измерительными приборами, дом научных сотрудников. На протяжении целого века здесь велись научные работы, имевшие мировое значение. В обсерватории, кроме замечательных приборов, хранились большие культурные ценности. Здесь находились все научные труды, созданные работниками обсерватории на протяжения столетия. В библиотеке обсерватории насчитывалось до ста тысяч томов — это было собрание почти всех научных трудов по астрономии, изданных во всех странах мира.

Строители обсерватории выжидали многие годы, пока устоится фундамент павильонов, чтобы избежать потом даже миллимикронной осадки зданий. Хитроумные и точные приборы для наблюдения за небесными светилами старательно оберегались от малейшего сотрясения, от громкого звука. Обсерватория и труд ее ученых были окружены вниманием и уважением всего народа.

Фашистские дикари, подойдя осенью прошлого года к этому храму науки, прежде всего стали бить по нему двенадцатидюймовыми снарядами. Видение прекрасного Ленинграда маячило перед глазами фашистского сброда, разжигая его аппетит. Немцы остервенело лезли к Пулкову — ключевым позициям ленинградской обороны. Подступы к знаменитым высотам вскоре стали огромной немецкой могилой, но Пулково все же осталось неприступным.

Будучи не в силах сломить железное упорство защитников Пулкова, немцы вымещали свою злобу на всем, что дорого сердцу русского человека. Тяжелая артиллерия громила главный корпус астрономической обсерватории с таким остервенением, будто он и являлся основным военным об'ектом на подступах к городу. Фашистские воздушные мерзавцы забрасывали фугасными бомбами высокую башню, где раньше находился главный рефрактор. Немецкие скоты не щадили ничего: ни зданий, где жили ученые и где хранились сокровища культуры, ни фонтанов и тенистых деревьев Пулковского парка.

...Вот оно Пулково. Голое, выжженное место у подножья высот, где не так давно стояло село. Лишь кое-где уцелели печные трубы — следы человеческого жилья. Перекрестки широких, расходящихся веером асфальтных дорог изрыты немецкими минами и снарядами. Крутые, многоступенчатые лесенки выводят нас на высоту, в парк. Страшные проломы зияют в стенах зданий, с которых словно ураганом сорвало крыши, снесло все лепные украшения. Трудно узнать в этих развалинах прекрасные здания обсерватории. Свежие углубления в стенах с развороченной кирпичной кладкой кажутся кровоточащими ранами, нанесенными живому организму. Вокруг изувеченные дубы и березы.

Здесь часто слышится характерный сухой стук, и красноватая пыль встает над грудами камня. Это немцы прочесывают из пулемета вершину высоты, и пули ударяются в остовы зданий, впиваются в стволы деревьев. На тронутой первыми утренними холодами траве чернеют свежие огромные воронки, — немцы время от времени обстреливают развалины обсерватории из тяжелых орудий.

Каждый камень и каждое деревцо на этих высотах безмолвно призывают: «Возненавидь врага так, чтобы ненависть непрестанно жгла твое сердце! Найди и убей немца!». И советские люди, защищающие неприступное Пулково, преисполнены этой священной, неугасимой ненависти к врагу.

Эта ненависть руководила поступками одиннадцати героев, возглавляемых командиром отделения Леонидом Пашиным, которые приняли под Пулковом героическую смерть, но не пустили вперед немецкие танки и немецких автоматчиков. Эта ненависть позволила пулеметному расчету старшего сержанта Пестера отбить в недавнем ночном бою все яростные атаки немцев, с двух сторон наседавших на наше боевое охранение. Полковой снайперский журнал N части, который печатается на пишущей машинке и расходится по окопам, называется коротко — «Месть». Неутолимая жажда мести заставляет наших снайперов ежедневно искать встречи с врагом. И поэтому даже в месяцы затишья немцы несут под Пулковом такие потери, словно они ведут каждый день изнурительные бои.

Вчерашний мирный колхозник Александр Говорухин видел, как немецкая артиллерия методически уничтожает под Ленинградом исторические памятники и здания, слава которых дошла до его родного колхоза. В лютую стужу Говорухин пополз по снежному полю к немецкой проволоке. Он заметил, как из темной щели блиндажа появился немецкий офицер и рядом с ним немка. Они вглядывались в очертания города и указывали на что-то друг другу. Вид у них был такой, будто они собирались завтра прогуляться по Невскому. И вдруг офицер, взмахнув руками, рухнул на снег, немка торопливо юркнула в блиндаж, а Говорухин с наслаждением влепил еще две пули в извивавшегося на снегу гитлеровца. Сердце бойца испытало радость: он убил одного зверя.

С тех пор Александр Говорухин почти каждый день выходит со своей винтовкой к подножью Пулковских высот. Осторожнее стали немцы. Редко появляются они на поверхности земли. Но воин, жаждущий встречи с врагом, настойчив. Десятки приемов истребления фашистских мерзавцев выработал и применил за это время беспокойный снайпер. Он выследил, где строят немцы новый блиндаж, и подкараулил восьмерых, тащивших на плечах большое бревно. Самый задний немец свалился, и передние ничего не заметили. Лишь когда упал еще один, и бревно, зашатавшись, перевесилось, фашисты поняли, в чем дело, и бросились кто куда.

Долгое время перед фронтом батальона не появлялся ни один фашист. Говорухин все эти дни чего-то искал, обдумывал. Темной ночью он выполз далеко за боевое охранение и установил в глубокой воронке свое изобретение — «откидные ворота». Если в траншее боевого охранения дернуть за веревку, — впереди над полем, словно из недр земли, поднимается разукрашенная перекладина. Немцы легко пошли на эту приманку. Едва перекладину подняли, как над бруствером вражеской траншеи сразу появилось несколько немцев. В этот день наши снайперы не ощущали недостатка в целях. Даже можно было бить немцев на выбор. А когда фашисты раскусили эту приманку, их уже ожидали новые сюрпризы, приготовленные изобретательным снайпером.

Сотни долгих, напряженных часов, в зной и в мороз, на леденящем ветру и под проливным осенним дождем, провел сержант Говорухин в снайперских засадах. 211 немецких захватчиков уже истребил он, обучив за это время 29 красноармейцев снайперскому искусству. Но каждый раз, когда Говорухин оборачивается назад, и видит искромсанные немцами Пулковские высоты и окутанный осенней дымкой прекрасный город, зажатый в тиски немецкой блокады, он говорит себе:

— Мало! Надо бить еще!

Это чувство знакомо также знатным снайперам Кашицыну, Попову, Чистякову, Смирнову, Салтыкову, каждый из которых имеет на своем счету по 130—150 уничтоженных немцев, и только что открывшей грозный счет мести снайперской молодежи — Гасамбекову, Бзюлеву, Джулдаеву, успевшим уложить по два-три десятка фашистов. Методическое истребление немцев стало жизненной необходимостью каждого защитника Пулковских высот.

Пулково — эта живая история борьбы советского народа за свою родину. Осенью 1917 года у Пулковских высот был подавлен мятеж контрреволюционера Краснова. Осенью 1919 года, во время второго наступления Юденича на Петроград здесь был нанесен смертельный удар армии белогвардейцев и интервентов. Осенью прошлого года ленинградцы грудью остановили у Пулковских высот осатанело рвавшиеся в город гитлеровские орды и на протяжении года не пустили их ни на шаг вперед. Врагам нашей родины удавалось не раз подходить к Пулкову. Но враги ни разу еще не были на священных его высотах, преграждающих путь к городу Ленина.

Над Пулковом встает четвертая боевая осень. Медленно кружатся и опадают поблекшие листья в парке. С Финского залива, что темносиней полоской виднеется вдали, ветер гонит дождевые тучи. Они медленно ползут над развалинами обсерватории, над прямым, как стрела, проходящим по незримому пулковскому меридиану, шоссе, которое ведет с высот в город. И, как в прошлую осень, под высотами начинает подозрительную возню подгоняемый близкой зимой, свирепый и подлый враг. Наши бойцы слышат далекий грохот выгружаемых орудий. Они с прежней уверенностью говорят:

— Немец не пройдет!

Эти слова давно стали клятвой в устах защитников Пулкова, — клятвой, что прочнее самых совершенных укреплений, которые могут быть воздвигнуты руками человека. Бойцы в шутку зовут свои высоты «Магнитной горой». На протяжении года враг положил сюда столько снарядов и мин, что каждый вершок земли здесь густо усеян осколками. Но огненный ливень металла не сломил воли советских людей.

Когда мы победим, здесь на возвышенности будет воздвигнут памятник, в котором скульпторы воплотят невиданное мужество и железную стойкость защитников города Ленина. А самую большую из Пулковских высот мы назовем — «высота Неприступная». // Батальонный комиссар Н.Шванков. ЛЕНИНГРАДСКИЙ ФРОНТ.
______________________________________________
Н.Тихонов: Ленинград в сентябре ("Красная звезда", СССР)
Н.Тихонов: Ленинград в октябре 1942 года ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
В контратаках концентрируется железная воля обороняющихся к защите своего рубежа. Поражать атакующего врага мощным огнем, добивать стремительной контратакой!


ВРУЧЕНИЕ НАГРАД ОТВАЖНЫМ ТАНКИСТАМ

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 8 октября. (Спец. корр. ТАСС). На лесной полянке под соснами собрались бойцы, командиры и политработники. Сегодня в танковой части командира Сергиенко торжественный день. Восемьдесят семь отважных танкистов получают правительственные награды. Член военного совета Н-ской армии от имени Президиума Верховного Совета СССР вручил два ордена — Красной Звезды и Красного Знамени — лейтенанту Георгию Владимировичу Левину. Этот храбрый командир известен всей части.

Однажды он со своим экипажем шестьдесят часов просидел в осажденном танке, сокрушая лезших к советскому танку фашистов. Двумя такими же орденами награжден механик водитель старший сержант Василий Грюнок, который лишь в последнем бою уничтожил огнем и гусеницами танка три противотанковых пушки, два дзота и до взвода вражеской пехоты. Орден Красного Знамени вручен славному сыну Узбекистана командиру орудия старшине Кураш Болтаеву. На его личном счету девять уничтоженных вражеских противотанковых орудий, три дзота и до тридцати гитлеровцев.

В славной семье танкистов этой части теперь двести сорок семь товарищей, награжденных орденами и медалями Советского Союза. За отечественную войну танкисты этой части истребили свыше двенадцати тысяч немецких солдат и офицеров, уничтожили и захватили пятьдесят семь танков, четыреста семьдесят одно орудие, свыше сотни минометов, четыреста двадцать девять станковых и ручных пулеметов, пять железнодорожных эшелонов, одиннадцать радиостанций, восемь складов с боеприпасами, продовольствием и другим военным имуществом.


СНАЙПЕРСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ

ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ, 8 октября. (По телефону от наш. корр.). Большой популярностью в N дивизии пользуется снайперское отделение, которым командует младший сержант Гершон. Оно было сформировано 5 сентября и только за последние 25 дней уничтожило 204 немца.

Особой меткостью стрельбы отличаются младший сержант Гершон, уничтоживший 35 фашистов, боец Задовский, уничтоживший 31 немца, и боец Колмогамбетов, истребивший 17 фашистов.


Забота об инвалидах отечественной войны

Вчера состоялось очередное заседание Московской областной комиссии по трудоустройству инвалидов отечественной войны.

Более 900 инвалидов переобучено в этом году в районах области. Сеть курсов развернута при местных отделах социального обеспечения, органах промышленности, в системе потребительской кооперации. Слушатели получают квалификацию производственных рабочих, бухгалтеров, счетоводов, киномехаников и т.д.

В Дмитровском, Пушкинском, Коломенском районах, Люблино, Подольске открыты столовые, магазины и пошивочные мастерские для обслуживания инвалидов. Московский областной совет потребительской кооперации выделяет в сельских магазинах промтовары улучшенного ассортимента для этой же цели. В Коломенском районе колхозные кассы взаимопомощи создают натуральные фонды для обеспечения прибывающих с фронта раненых воинов хлебом, картофелем и другими продуктами.

Комиссия наметила меры для улучшения подготовки и переподготовки инвалидов на курсах, производственных комбинатах и предприятиях. Признано необходимым обратить особое внимание на работу колхозных касс взаимопомощи, засыпку фондов для продовольственного снабжения инвалидов отечественной войны. (ТАСС).


СОВЕЩАНИЯ АГИТАТОРОВ

ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ, 8 октября. (По телефону от наш. корр.). В ряде соединений Западного фронта состоялись совещания агитаторов частей. На этих совещаниях подведены итоги работы агитаторов во время последних боев.

Прямо с передовых позиций прибывали стрелки, артиллеристы, пулеметчики, связисты. Они делились опытом своей работы, рассказывали о многих интересных формах и методах агитационной работы в частях и подразделениях. В основу агитации повсюду положен личный пример. Выступавшие приводили многочисленные факты, показывающие отвагу, выдержку, стойкость, проявляемые агитаторами на поле боя.

________________________________________________
Ленинградские снайперы* ("Красная звезда", СССР)
Дух, движущий Россией ("The New York Times", США)
Р.Моран: Подвиг великого города* ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Варвар под Ленинградом* ("Красная звезда", СССР)
Н.Шванков: Под стенами героического Ленинграда* ("Красная звезда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №238 (5302), 9 октября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/537260.html

"Красная звезда": 1943 год.
"Красная звезда": 1942 год.
"Красная звезда": 1941 год.



Д.Ортенберг, ответственный редактор "Красной звезды" в 1941-1943 гг.



Сегодня в рубрике «В последний час» сообщение, что войска Донского фронта в основном закончили ликвидацию окруженной группировки врага в районе Сталинграда. Продолжают сопротивление две разрозненные и изолированные друг от друга небольшие группы противника численностью более 12000 человек. На карте, заверстанной в полосе, они отмечены небольшими заштрихованными кружками, напоминающими мне могильные холмики. Собственно, так оно и будет. Указывается, что обе эти группы противника обречены и ликвидация их — вопрос двух-трех дней.

На самом деле эта задача была выполнена за шесть дней. При встрече Жуков объяснил мне, что командующему Донским фронтом дано было указание избегать лишних потерь в эти последние дни сражения за Сталинград.

Я знаю, что это давняя и принципиальная позиция Георгия Константиновича. Невольно вспомнились халхингольские дни, когда мы с писателем Львом Славиным сидели на НП Жукова на Хамар-Дабе во время ликвидации окруженной группировки японцев и слушали его телефонные переговоры с командирами соединений и полков. Он призывал к действиям смелым, решительным, но вместе с тем предупреждал:

— Героизм — одно из решающих средств. Но всякий героизм должен быть умным. Иначе это глупость, если не хуже.

— У меня в руках цифры ваших потерь. Как можно так рисковать жизнью бойцов?

— На неподавленную артиллерийским огнем систему обороны людей не бросать.

— Щадите людей... Думайте о них…

Принципиальная установка нашего командования известна и нашим корреспондентам, в их репортажах и статьях читатель найдет примеры того, как наши командиры стремятся с наименьшими потерями выиграть бой. Вот один из них:

«Два дня назад наши войска путем ряда частных операций овладели двумя высотами к востоку от узла сопротивления противника. С этих высот просматривались позиции немцев. Но все же было решено воздержаться от лобовой атаки, она грозила большими потерями. Решили обойти неприятеля с севера, перерезав одновременно железную дорогу, идущую от Сталинграда к Древнему валу. Разгром группировки был совершен с наименьшими потерями».

Немцы, сообщает собкор, уже очистили местность перед городом. Они еще держатся в некоторых разрушенных кварталах. Изменившуюся обстановку спецкор иллюстрирует таким характерным фактом. Транспортные самолеты противника пытались подвезти окруженным частям боеприпасы и питание. Летчики долго кружили, отыскивая хоть какую-нибудь посадочную площадку, но ее уже не было. Наши войска ликвидировали последнюю укрепленную линию перед Сталинградом, все посадочные площадки в наших руках. Несколько вражеских самолетов было сбито, остальные обращены в бегство.

Корреспондент рассказывает об отваге и мастерстве воинов Донского фронта. Они разгромили такие сильные узлы сопротивления, как Кузьмичи, совхоз «Опытное поле», разъезд Древний вал. Немецкое командование укрепило пехоту танками, артиллерией, обозниками, солдатами и офицерами тыла. Потери противника столь велики, что состав обороняющихся ежедневно почти полностью менялся. И вновь, как уже не раз бывало, гитлеровцы пошли на обман. Группа солдат и офицеров направилась с белым флагом к позициям наших войск. Огонь прекратился. Однако, не доходя до боевых порядков, вражеская группа залегла и открыла огонь из автоматов. Показались и четыре танка. За коварство враги были наказаны: артиллерийский дивизион капитана Белецкого полностью уничтожил эту группу и сжег танки.

«По дорогам, — заключает спецкор, — валяются сотни вражеских трупов, множество брошенных орудий и другой военной техники. Понуро, подняв воротники шинелей, бредут на сборные пункты пленные немцы. Слышен грохот орудий. Теперь наша артиллерия ведет огонь с двух сторон по оказавшимся в окружении двум разрозненным группам немцев. Наши штурмовые группы выбивают врага из занятых ими зданий».

Сообщения спецкоров дополняются многочисленными снимками фоторепортеров Олега Кнорринга и Александра Капустянского. Здесь и картины уличных боев, наши пушки и минометы, ведущие огонь по противнику, наступление пехоты, разбитая и захваченная боевая техника — танки, орудия, автомашины — и длинные колонны пленных. Словом, разгром врага, так сказать, в «натуральном» виде.

Сегодняшним событиям в Сталинграде посвящена и статья Ильи Эренбурга. Перечитав ее, вспомнил, как мы колдовали над ней. В рукописи были слова, дающие оценку битве: «Сталинград — это перелом. Я уверен, что Сталинград будет упоминаться в учебниках как перелом войны». Статья так и называлась «Перелом».

Это слово заставило задуматься. Оно заключало в себе и оценку нашей победы, и перспективу войны. В самые трудные дни нас не покидала вера, что в конце концов наступит перелом в войне. Но одно дело — общая перспектива, другое — как конкретно развернутся события после Сталинграда. Правильно ли назвать Сталинград переломом в войне? Было о чем подумать. Обратился за советом к генштабистам. Они не решились дать определенный ответ. Обратился к своему непосредственному начальнику А.С.Щербакову. «Не слишком ли категорично? Не рано ли говорить об этом? Не лучше ли обождать официальных документов?» — услышал я осторожные советы.

Долго мы с Эренбургом рядили-судили и вместо слов «перелом» написали «Сталинград — важнейший этап войны». Все последующие месяцы я внимательно вчитывался в официальные документы: появится ли слово «перелом»? И только в ноябре сорок третьего года оно было узаконено в докладе Сталина. А после войны историки спорили, какие события следует назвать началом перелома, какие — переломом и какие — коренным переломом.

Последующие события показали, что Эренбург тогда, в дни завершения Сталинградской битвы, был близок к истине. Кстати, на этот раз Илья Григорьевич не вступил почему-то со мной в «драку», как он это постоянно делал, отстаивая свою формулировку. А жаль! Быть может, я тогда тоже уступил бы ему...

* * *

На газетных полосах немало сообщений и об ударах, нанесенных нашими войсками по врагу на других фронтах. Мы полностью овладели Воронежем, о чем сообщил наш спецкор Савва Дангулов. А через несколько дней пришла телеграмма Военного совета 60-й армии, освобождавшей Воронеж, — испрашивали мое согласие на награждение Дангулова орденом. Из скупых телеграфных строк я узнал о находчивости и мужестве корреспондента. Позже мне стали известны и подробности.

По пути к Воронежу ночью, в обильный снегопад забрели в балку трое наших корреспондентов — Савва Дангулов, Михаил Тихомиров и Георгий Ратиани. Ночь ветреная, морозная, а балку завалило снегом чуть ли не по самые края. В этом овраге в снегу застрял артиллерийский полк. Видно, артиллеристы спешили на помощь нашим войскам и с ходу врезались в балку. Врезались настолько прочно, что успели свыкнуться с мыслью остаться там до рассвета. Очевидно, сказалась и крайняя усталость, одолевшая бойцов, — дело было около полуночи. Артиллеристы сидели со своей техникой в балке даже не потому, что не хватало сил вытащить пушки из снеговой пучины или тем более не хватало храбрости осуществить это. И сил, и храбрости у них было не меньше, чем у корреспондентов. Единственное, в чем нуждались артиллеристы, это в своеобразном психологическом толчке, чтобы двинуться вперед. И вот Дангулов и его товарищи, люди беспокойные и настойчивые, подняли уснувших людей и, внушив им, что опасность близка, заставили вызволить технику из балки, при этом сами всю ночь работали рядом с артиллеристами, пробиваясь через снежные заносы. Наши части, получив подкрепления, отразили контратаки противника и двинулись вперед. Дангулов был с танкистами, первыми ворвавшимися в Воронеж, и написал об освобождении города.

* * *

В эти дни газетные полосы заполнены Указами о награждении полководческими орденами Суворова и Кутузова группы военачальников. Все они хорошо известны в армии, в народе. О каждом можно было бы написать очерк, а то и книжку. Так позже и было. А тогда мы имели возможность сказать о них несколько добрых слов. Им и посвящена передовая статья «Советские полководцы».

Мы впервые решились назвать многих из них полководцами, первый раз затронули эту тему на страницах газеты. Не все здесь было ясно. Если вести речь о Жукове и Василевском — никаких сомнений нет. А как, скажем, аттестовать Чуйкова и Воронова? Полководцы они или пусть заслуженные, но военачальники? Решили все же назвать их полководцами, рассчитывая, что потом разберутся.

Однако не разобрались и до сих пор. В статьях и книгах на этот счет полный разнобой. Одни полагали, что полководцами можно назвать только командующих фронтами, другие причислили к ним и командующих армиями. Здесь критерием была занимаемая в войну должность. Третьи считали, что руководствоваться следует талантом, заслугами, блестяще проведенными операциями. Но самое плохое, что в это щекотливое дело вмешалась послевоенная конъюнктура.

Вот, к примеру, в военной энциклопедии министр обороны А.А.Гречко был назван полководцем, а через несколько лет его имя исчезло из этого списка. В «Военно-историческом журнале» писали, что маршал К.С.Москаленко «вырос как полководец», а позже его называли лишь крупным военачальником. Генерал армии И.Е.Петров нигде не значился в полководцах до появления книги Владимира Карпова «Полководец».

В полководцы зачислили Брежнева, который всю войну прослужил начальником политотдела армии и никак не мог уже поэтому водить полки. Сам себя — а как иначе это назвать — он наградил высшим полководческим орденом Победы и пятью Золотыми Звездами. В Киеве на высоком приднепровском холме, в мемориальном комплексе «Украинский государственный музей истории Великой Отечественной войны 1941–1945 годов», в зале Славы, где золотом сияли имена прославленных полководцев, первым стояло имя Брежнева и лишь за ним Жукова. Правда, позже произошли перемены: на первом месте по праву оказался маршал Жуков. Однако тогда не сняли портрет Брежнева, а передвинули его на второе место.

Говорят, плохо, что нет точного, официально утвержденного списка наших полководцев. Из-за этого, мол, разнобой и неразбериха. А нужен ли он, такой список? Ведь Суворова и Кутузова никто не назначал и не утверждал полководцами. Так назвало их время, история. Да можно ли вообще назначать и утверждать полководцев?! Пусть людей, обладающих незаурядным талантом и мудростью, стратегическим мышлением, выигрывавших сражения стратегического масштаба, тоже назовет полководцами беспристрастная история, само время!



* * *

# Н.Антипов: Ликвидация вражеской группировки под Сталинградом // "Красная звезда" №21, 27 января 1943 года
# И.Эренбург. Сталинград // "Красная звезда" №26, 2 февраля 1943 года
# С.Дангулов. В освобожденном Воронеже // "Красная звезда" №23, 29 января 1943 года
# Советские полководцы // "Красная звезда" №23, 29 января 1943 года

________________________________________________________________________________________
Источник: Ортенберг Д.И. Сорок третий: Рассказ-хроника. — М.: Политиздат, 1991. стр. 58-62

http://0gnev.livejournal.com/536877.html

"Красная звезда": 1943 год.
"Красная звезда": 1942 год.
"Красная звезда": 1941 год.



Д.Ортенберг, ответственный редактор "Красной звезды" в 1941-1943 гг.



Наступление войск Донского фронта по ликвидации окруженной в Сталинграде группировки врага проходит успешно. Пришла и другая сводка «В последний час» — о наших успехах на Северном Кавказе. Среди освобожденных городов курорты Минеральные Воды, Пятигорск, Кисловодск, Железноводск. В эти города направлен наш спецкор Евгений Габрилович, чтобы рассказать, что осталось от знаменитых на весь мир здравниц. Так появилась первая корреспонденция Габриловича «В Пятигорске» — печальная, драматическая. Многие дома в городе разрушены или подожжены немцами. Уничтожены школы, библиотеки, музеи, санатории, знаменитый бальнеологический институт. Перед бегством из города гитлеровцы создали специальные группы поджигателей. Город запылал. В схватку с огнем вступили группы самообороны, но не все им удалось спасти.

Затем Габрилович прислал корреспонденцию «Кисловодская трагедия». Когда немцы заняли Кисловодск, они обещали населению соорудить «невиданные санатории на немецкий лад» и сделать Кисловодск «процветающим курортом новой Европы». За пять месяцев пребывания здесь они разграбили все санатории. Своих убитых офицеров они захоронили на пригорке, рядом с источником целебного нарзана, нимало не заботясь, что трупы заразят источник. Они устроили солдатское кладбище вблизи Храма воздуха. Эти два кладбища — все, что соорудили немцы в Кисловодске.

Перед уходом из города немцы расстреляли несколько тысяч людей — научных работников, жен командиров, жен коммунистов, евреев. Изрешеченные пулями дети были найдены в объятиях убитых матерей. Жители рассказывают, пишет Габрилович, о комсомолке, которую вели под конвоем полицейских на казнь, полуголую, со связанными руками, избитую. На этом страшном пути она громко пела советские песни...

«Запомни ее имя — Катя Веняева, — обратился писатель к нашим воинам и читателям. — Пройдет время, и снова заживет Кисловодск прежней жизнью... Но пусть не изгладится память о мучениках фашизма».

Взволновал читателей новый очерк Василия Гроссмана — «Сталинградская армия». Написанный с суровой сдержанностью, он рисует тех защитников города, кто выдержал все испытания ожесточенных боев и продолжает нести ни с чем не сравнимую тяжесть битвы с врагом в самом городе. И название очерка дано, как говорится, с дальним прицелом — скоро дивизии и полки получат название «Сталинградских». И это не только будет означать место, где они отличились, — это будет признанием их высшего воинского мужества.

Немало уже мы печатали о героических защитниках Сталинграда. Но этот очерк поразил нас своей психологической глубиной и проникновенностью. Приведу из него отрывок:

«...И хотя все время стреляли и проход вчера в темном подвале стал заметен лишь потому, что солнечный луч полз снизу вверх и уже подходил к черному закопченному потолку, — все же это был настоящий тихий вечер.

Красноармейцы завели патефон.

— Какую ставить? — спросил один.

Сразу несколько голосов ответили:

— Нашу поставь, ту самую…

Тут произошла странная вещь. Пока боец искал пластинку, мне подумалось: «Хорошо бы услышать здесь, в черном разрушенном подвале, свою любимую «Ирландскую застольную». И вдруг торжественный, печальный голос запел:

За окнами шумит метель…

Видно, песня очень понравилась красноармейцам. Все сидели молча. Раз десять повторяли они одно и то же место:

Миледи смерть, мы просим вас,
За дверью обождать…

Эти слова, эта наивная и гениальная бетховенская музыка звучала здесь непередаваемо сильно. На войне человек знает много горячих, радостных, горьких чувств, знает ненависть и тоску, знает горе, страх, любовь, жалость, месть. Но редко людей на войне посещает печаль. А в этих словах, в этой музыке великого и скорбного сердца, в этой снисходительной, насмешливой просьбе «Миледи смерть, мы просим вас за дверью обождать» была непередаваемая сила, благородная печаль.

И здесь, как никогда, я порадовался великой силе подлинного искусства, тому, что бетховенскую песню слушали торжественно, как церковную службу, солдаты, три месяца проведшие лицом к лицу со смертью в этом разрушенном, изуродованном, но не сдавшемся фашистам здании».

Сцена эта написана Гроссманом с такой художественной силой, что у читателя не возникает вопроса: было ли? И ставшие ныне доступными материалы подтверждают это. Сын Василия Семеновича Федор познакомил меня с письмами Гроссмана жене, находившейся с детьми в эвакуации в Чистополе. Они полны сталинградскими впечатлениями, созвучными тем, о которых он писал в очерках:

«...Моя милая Люсенька, только что вернулся из города. Шел уже по льду. Люсенька, много, много прошло сейчас перед моими глазами, так много, что удивляешься, что это входит еще в душу, в сердце, в мысль, в память. Кажется, что уже полон весь. Сидел позавчера в глубоком подвале разрушенного завода, шел бой за знаменитый здесь курган, красноармейцы заводили патефон, сквозь треск и гул сражения слушал печальную величавую песню, которую люблю очень:

Что ж потемнели свечи вдруг?
Зажгите пунш скорей.
И девушек теснее круг,
И песню веселей.

Помнишь «Ирландскую застольную»? И меня это взволновало и тронуло: вот где пришлось послушать бетховенскую песню. И тронуло меня, что красноармейцам она очень нравится. Раз десять повторяли ее. Тут много музыки — почти в каждом подвале, блиндаже патефон. Но ты понимаешь, что тут не одна музыка...»

Под эту песню и писал Гроссман в полутьме подвала о воинах-сталинградцах. Он о них и раньше писал, но сейчас прибавились какие-то эпитеты, штрихи, и перед нами встает сталинградская армия во всей своей многоликости. Это и знаменитый снайпер Василий Зайцев, о нем было много написано Гроссманом, но сейчас прибавилась такая деталь: он обучил целую плеяду молодых снайперов, и в полку их с любовью называют «зайчатами». Это и «суровый, аввакумовски-непримиримый» сержант Власов, державший переправу, с которым, кстати говоря, и мы с Симоновым встретились в сентябре прошлого года, когда переправлялись в Сталинград. Это и «сапер Брысин, красивый, смуглый, не ведающий страха в своем буслаевском удальстве». Это и сержант Выручкин — о нем писатель рассказал немного больше. Под ураганным огнем он откапывал на Тракторном заводе засыпанный штаб дивизии, а за несколько часов до этого бросился к горящей машине с боеприпасами и сбил с нее огонь. «Может быть, — заметил Гроссман, — в крови его от прадедов передавалась эта солдатская доблесть — забывая обо всем, кидаться на помощь попавшим в беду. Может быть, от этого и дали их роду фамилию Выручкиных...»

И тонко подмеченные писателем детали жизни армии: так же как на этих заводах, где сражаются сталинградцы, директора гордились, что у них, а не в другом городском районе работает знаменитый стахановец, так и командиры дивизий гордятся своими знатными воинами. Комдив Батюк перечисляет по пальцам:

— Лучший снайпер Зайцев — у меня. Лучший минометчик Бездидько — у меня. Лучший артиллерист Шуклин — тоже у меня…

И как некогда каждый район города имел свои традиции, свой характер, свои особенности, так и теперь сталинградские дивизии, равные в боевых заслугах, отличаются одна от другой множеством особенностей и черт. В дивизии Батюка принят тон украинского доброго гостеприимства, добродушной любовной насмешливости. Здесь, например, любят посмеяться, рассказывая друг другу историю о том, как огромный осколок от тонной бомбы, легко могущий убить наповал слона, пролетая, разрезал красноармейцу, словно бритвой, шинель, ватник, гимнастерку, нижнюю рубаху и не повредил ни клетки кожи. Услышав эту историю, Гроссман написал: «Люди смеются, и самому все это кажется смешным, и ты сам смеешься...»

И вновь в заключение Василий Семенович возвращается к той песне: «Как передать чувства, пришедшие в этот час в темном подвале не сдавшегося врагу завода, где сидел я, слушая торжественную и печальную песню и глядя на задумчивые, строгие лица людей в красноармейских шинелях».

* * *

Корреспондентская изба «Красной звезды» находилась на восточном берегу Волги, но застать там Гроссмана было трудно. Он часто переправлялся в город на баржах, лодках, по первому еще потрескивающему льду.

Всех товарищей и спутников Гроссмана поражало умение писателя находить контакт с бойцами. Он беседовал с ними обстоятельно, без спешки, терпеливо. Его интересовал не только подвиг, но и сам человек, вся его жизнь в мирное время и во время войны, его внутренний мир, переживания, психология. Он обладал удивительным даром разговорить будущего героя своего очерка. Может быть, потому, что это были не вопросы и ответы, а неторопливые дружеские беседы. А кроме того, многих он видел в деле.

Удивлялись все спецкоры на Сталинградском фронте, как это удалось Гроссману заставить такого несловоохотливого и сдержанного сибиряка, как командир дивизии генерал Гуртьев, шесть часов подряд «выкладываться» в самую горячую пору? Видимо, что-то и в Гроссмане вызывало интерес у этого человека.

Сумел Василий Семенович разговорить и девушек-санитарок из этой дивизии. Зоя Калганова поведала о суровой судьбе выпускного класса Тобольской школы. Их было 26 одноклассниц, и все они добровольно записались в санитарки той самой дивизии, которую в тех краях формировал Гуртьев. После трехнедельных боев в Сталинграде их осталось в живых пятеро. И Зоя до поздней ночи рассказывала писателю о своих подругах, о характере каждой из них, об их привычках и как они погибали одна за другой.

— А у Тоньки Чугуевой совсем по-глупому получилось. Вышла она из блиндажа…

— Умной смерть не бывает, — задумчиво сказал Гроссман, и лицо его приняло грустное выражение, оно словно окаменело от скорби. Он говорил или писал о погибших с глубоким трагизмом:

«Есть сила, которая поднимет из пепла тысячу семьсот городов и семьдесят тысяч сел. Но нет силы, которая могла бы чуть-чуть поднять эти самые шелковые ресницы над сомкнувшимися глазами девушки в красноармейской шинели».

Одна встреча Гроссмана с девушками в Сталинграде имела неожиданный финал. Как-то в конце октября он сказал работникам политуправления фронта, что собирается ночью переправиться через Волгу в Сталинград. А у них лежали два пакета, присланных какой-то американской женской организацией с просьбой вручить эти подарки «самым отважным женщинам», обороняющим Сталинград. В политуправлении решили, что найти самых отважных женщин можно в дивизии Родимцева и что Гроссман вполне надежный для этого поручения человек. Василий Семенович нехотя согласился передать подарки по назначению — он не любил торжественных церемоний.

На моторной лодке Гроссман переправился к Родимцеву. Собирался сам пойти в полк. Родимцев его отговорил. Полки расположены рядом, шагов за сто — сто пятьдесят. Кроме того, пусть девушки побудут с полчаса в более надежном укрытии, куда реже залетают снаряды и мины, — это дополнительный подарок бойцам переднего края. Пригласили их.

Взволнованные девушки стояли с автоматами, еще не зная, зачем их вызвали. И вдруг подарки. Да еще вручают известный писатель и их генерал. Поблагодарили они, как положено по уставу, и тут же стал и разворачивать пакеты, а там оказались... дамские купальные костюмы и тапочки к ним.

Все были крайне смущены. Уж очень не сочетались эти роскошные купальники с громыхающей канонадой на берегу Волги. Должно быть, за океаном не представляли себе ни горячего накала боев на волжском берегу, ни температуры осенней волжской воды. Рассказывая потом мне об этом эпизоде, Гроссман говорил:

— Я готов был провалиться сквозь землю. В каком виде я предстал перед фронтовичками! Онемел и не знал, что им сказать.

Растерялся так, что даже не извинился за тех американских теток…

* * *

Я рассказывал о том, как умело Гроссман устанавливал контакты с персонажами своих корреспонденции и очерков. Знаю, что задушевную обстановку создавало и то, что он почти ничего не записывал во время своих доверительных бесед. Делал он это потом, вернувшись на КП дивизии, армии или в корреспондентскую избу; все укладывались спать, а он, усталый, все тщательно заносил в свою записную книжку.

Я знал это и видел эти книжки у него, когда был в Сталинграде, и даже напоминал ему о строгом запрете вести дневник и просил никаких так называемых секретных данных не заносить туда, скажем, номера частей, имена командиров соединений и тому подобное. Но только после смерти Василия Семеновича получил возможность познакомиться с их содержанием. Плотность этих записей удивительна. В одной фразе, в нескольких строчках, как на фотобумаге при проявлении снимков, проступают характерные черты жизни на войне, а замечания, реплики писателя полны философской мудрости. Замечу, что записи нашли отражение в его корреспонденциях и очерках, служили в известной мере и «заготовками» для будущих романов.

Как-то Василий Семенович сказал: «Я записываю только то, что видел, а выдумывать я мог бы что угодно» В его записных книжках, как и в очерках, чистая, неприкрашенная правда. Я приведу, быть может, несколько больше, чем положено, выдержек из этих записных книжек в надежде, что читатель тоже прочтет их с интересом.

Гроссман вел свои записи с первых дней войны на всех фронтах. Я же обращусь только к его сталинградским записям — тем, которые не вошли в его написанные в то время очерки. Вот некоторые записи, сделанные Василием Семеновичем в августе сорок второго года на пути в Сталинград, над ними заголовок: «Бабы деревни»:

«Колхозница Рубцова.

— Где ваш муж?

— Не, не нужно, — шепотом говорит мальчик Сережа, — не расстраивайте маму.

— Отвоевался, — говорит она. — Он убит в феврале, пришло извещение».

Рассказ ее о трусах: немец, как копье, пошел вниз. Тут его и бить, а герои все в бурьян полегли. Эх вы, кричу им.

«Вели пленного через село, я спрашиваю: когда пошел воевать? В январе... Ну, значит, ты моего мужа убил, замахнулась я, а часовой не пускает.

«Пусти, — говорю, — я его двину», а часовой: «Закона нет такого». — «Пусти, я его двину без закона и отойду». Не пустил.

При немцах живут, конечно, но для меня это не жизнь будет...»

Другая запись:

«На них навалилась огромная тяжесть всего труда.

Нюшка — чугунная, озорная, гулящая. Говорит: «Э, теперь война, я уже восемнадцати отпустила, как муж ушел. Мы корову втроем держим, а она только мне доить дает, а двух других за хозяек не хочет признавать». Она смеется: «Бабу теперь легче уговорить, чем корову». Она усмехается, просто и добродушно предлагает любовь».

И еще одна запись:

«Хозяюшка на следующую ночь. Сама чистота. Отвергает всякий похабный разговор. Ночью в темноте доверчиво рассказывает о хозяйстве, о работе, приносит показать цыплят, смеется, говорит о детях, муже, войне. И все подчиняются ее чистой простой душе.

Вот так и идет бабья жизнь, в тылу и на фронте — две струи: чистая, светлая и темная, военная — «Э, теперь война».

Как вывод — размышления:

«Женщина — доминанта. Она делает половину огромного дела, и делает так, что есть у нас хлеб, самолеты, оружие, припасы. Она нас теперь кормит, она нас вооружает. А мы, мужчины, делаем вторую половину дела — воюем. И воюем плохо. Мы уже на Волге. Женщина смотрит, молчит, но нет в ней укора, нет у нее горького слова. Или затаила. Или понимает она, что страшна тяжесть войны, пусть и неудачной войны».

Мне невольно вспоминается приказ Сталина №227. Там говорилось, что народ проклинает армию. Гроссман — ближе к народу. Он видит иное.

Василий Семенович — о Сталинграде:

«Страшное чувство глубокого ножа от этой войны на границе Казахстана, на Нижней Волге».

Когда мы с Симоновым прилетели в Сталинград, встретили разведчика Школенко. Он нам сказал: «...далеко он нас допятил». У Гроссмана еще более трагедийный образ!

Другие сталинградские заметки:

«Сталинград сгорел. Писать пришлось бы слишком много. Сталинград сгорел. Сгорел Сталинград».

Это — крик души!

Эпизод боев, достигших крайнего ожесточения:

«Зенитчики получили приказ отойти, но пушек не смогли отвести. Тогда многие остались. Командир огневого взвода Труханов, лейтенант, остался, выстрелил в упор, работая за номера, подбил танк и погиб».

«Танкист, здоровый, рыжий парень, перед КП Чамова выскочил из танка, когда иссякли снаряды, схватил кирпичи и, матерясь, кинулся на немцев. Немцы побежали».

«Люди, люди, люди — золото».

Короткая запись — а как много она говорит!

А вот еще одна — о величии духа наших людей:

«В подворотне на груде вещей жители сгоревшего дома едят щи. Валяется книжка «Униженные и оскорбленные». Капустянский (фотокорреспондент «Красной звезды». — Д.О.) сказал этим людям: «Вы тоже униженные и оскорбленные».

Девушка: «Мы оскорбленные, но не униженные».

Нашел я в этих записных книжках и свое имя. Гроссман, оказывается, заносил в них отрывки из своих писем ко мне, которые у меня не сохранились. Вот, скажем, такая запись: «Товарищ Ортенберг только что вернулся из Сталинграда, куда переправился с большими приключениями...» Или другая: «Если поездка моя в город сопряжется с какими-либо печальными неожиданностями — прошу вас помочь моей семье...» Да, видно, там, в Сталинграде, понял я, ему доставалось…

* * *

Много писал Василий Гроссман для «Красной звезды», но не ошибусь, если скажу, что самые сильные, самые яркие его очерки — о Сталинградской битве. Недаром многие из них перепечатывались из «Красной звезды» «Правдой», а это тогда было очень серьезной оценкой. Сталинград был, можно сказать, звездным часом Гроссмана. Сталинградские очерки принесли ему такую популярность, которая мало с чем сравнима. Они послужили и укреплению авторитета «Красной звезды».

Многое из того, что было написано тогда, обращено к вечности. На бетонной памятной плите Мамаева кургана можно прочитать нетленные слова из очерка Василия Семеновича «Направление главного удара»: «Железный ветер бил им в лицо, а они все шли вперед, и снова чувство суеверного страха охватило противника, люди шли в атаку — смертны ли они?!» А в пантеоне, где завершается экспозиция Сталинградской битвы, золотыми буквами начертаны его же слова: «Да, мы были простыми смертными, и мало кто уцелел из нас, но все мы выполнили свой патриотический долг перед священной матерью-Родиной».

Жаль, что под этими строками нет почему-то имени Гроссмана…

Через много лет после войны, в 1975 году, издательство «Советский писатель» выпускало сборник моих очерков «Время не властно» — о писателях, работавших в «Красной звезде» в годы Великой Отечественной войны. В сборнике был очерк о Василии Гроссмане с фотографией. Книгу сдали в набор, но в уже подписной верстке цензура изъяла очерк о Гроссмане и его фотографию. Рассказывать о писателях «Красной звезды» без Гроссмана — это все равно что пустить телегу без одного колеса. Я, естественно, запротестовал, задержал выход книги. Долго спорил, а точнее сказать, ругался с директором издательства.

— Ничего сделать нельзя, — отвечал он. — Снят очерк, и все.

— Кто снял, почему снял?

Никаких объяснений.

— Ну хорошо, — сказал я, — давайте я напишу в Центральный Комитет партии, Суслову.

— Суслову можете не писать, — последовал ответ. — Как раз по его прямому указанию это и снято.

Через три года, готовя второе издание книги, я вновь включил очерк о Гроссмане. Тот же текст, не изменил ни одного слова, ту же фотографию. Пришла верстка. И опять мне заявили: «Как мы дадим Гроссмана? Это запретное имя. Надо снять».

Почему запретное? Не объясняют. Поговорил я с одним из членов комиссии по литературному наследию Гроссмана. Он мне и рассказал историю с романом «Жизнь и судьба» — как его изымали, вернее, арестовывали, как отлучили Гроссмана от литературы. Но больше всего меня ужаснула просьба этого человека: никому не говорить о нашем разговоре, не называть его имени. И это сказал писатель, который всю войну от первого до последнего дня проработал корреспондентом «Красной звезды», мужественный и храбрый воин!

Переговоры в издательстве продолжались. Они длились месяца три. В конце концов я твердо заявил, что не буду подписывать книгу в печать. Не знаю, с кем издатели говорили, но только книга вышла, не изменили в очерке о Гроссмане ни единого слова. Напечатана была и фотография. Тогда это стало сенсацией!

Не могу удержаться, чтобы в связи с этим не рассказать одну драматическую и вместе с тем и комическую историю.

Один из наших критиков написал книгу, в которой были страницы, посвященные творчеству Гроссмана. В издательстве, готовившем эту книгу в печать, произошла та же история, что и в «Советском писателе». Но как только вышло в свет второе издание моей книги «Время не властно» с очерком о Гроссмане, этот критик пришел в свое издательство и спросил: «Будете печатать?» На него там посмотрели, как на свихнувшегося человека.

— Вы что, хотите, чтобы нам попало от Суслова?

Тогда автор, державший в руке за спиной только что вышедшую мою книгу «Время не властно», раскрыл ее там, где начинался очерк о Гроссмане. Изумленным издателям ничего не оставалось, как поднять «руки вверх» и выпустить книгу.

Я перечитываю романы Василия Гроссмана «За правое дело» и «Жизнь и судьба» о Сталинграде, книги с драматической судьбой, сегодня признанные классикой. Да, впечатления и переживания тех незабываемых сталинградских дней и ночей опалили его душу... В письме, отправленном жене в конце декабря 1942 года, Василий Семенович писал: «... Ты знаешь, меня радует, что в жизни у меня складывается так: когда я работал в Донбассе, то уже работал на самой глубокой, на самой жаркой и газовой шахте — Смолянка-2, а когда пришло время пойти на войну, то оказался я в Сталинграде — и я благодарю судьбу за это. Только здесь можно понять, ощутить, увидеть войну во всем ее величественном, трагическом размахе».



* * *

# Е.Габрилович. В Пятигорске // "Красная звезда" №16, 20 января 1943 года
# Е.Габрилович. Кисловодская трагедия // "Красная звезда" №24, 30 января 1943 года
# В.Гроссман. Сталинградская армия // "Красная звезда" №10, 13 января 1943 года
# В.Гроссман. Направление главного удара // "Красная звезда" №277, 25 ноября 1942 года

________________________________________________________________________________________
Источник: Ортенберг Д.И. Сорок третий: Рассказ-хроника. — М.: Политиздат, 1991. стр. 22-30

http://0gnev.livejournal.com/536677.html

Наступление наших войск продолжается. В результате решительной атаки, войска Северо-Кавказского фронта овладели городом и крупным железнодорожным узлом Тихорецк. Войска Закавказского фронта овладели городом Майкоп.

Е.Габрилович, "Красная звезда", СССР (№25 [5396]).



Статья опубликована 31 января 1943 года.



(От специального корреспондента «Красной звезды»)

Белый домик с синими ставнями, черепичной крышей — обыкновенный скромный домишко здешних мест. Две комнаты: одна — парадная, с занавесками на окнах, с широкой кроватью, где аккуратно взбитые подушки, прикрытые кружевной накидкой, другая — скромная: печь, стол, прялка. Входим.

— Здесь живет Настасья Семеновна Кровелева?

Маленькая старушка в черном платке поднимается из-за прялки, глядя на нас вопрошающими глазами.



— Я и есть Кровелева.

— Вы, говорят, хорошо знали Надежду Константиновну Петрову?

— Знала, знала, — она оживляется.

— Расскажите-ка нам о ней.

— Садитесь, садитесь, садитесь, — говорит Кровелева. — Всё знаю и всё расскажу. Захватив город, немцы среди множества всяких других регистраций об’явили учет жен командиров Красной Армии. Надежда Константиновна Петрова, жена майора, явилась в комендатуру, ее записали в книгу и отпустили.

Был у Надежды Константиновны шестилетний сынок Сережа. Его Надежда Константиновна не зарегистрировала в комендатуре, опасаясь фашистских репрессий, она отвела его к друзьям на окраину города. Туда же отнесла она кое-какие наиболее ценные свои вещи, а также фотографии и письма мужа.

Две недели прошли спокойно, затем Петрову вызвали в комендатуру. Ее спросили:

— Вы жена майора Петрова?

— Да.

— Мы назначаем вас на работу: вы будете работать прислугой у фельдфебеля Фридриха Гаммера из Особого батальона. Вот его адрес. Явиться сегодня.

Надежда Константиновна явилась на работу. Фельдфебель квартировал в доме старушки Кровелевой, в той самой парадной комнате, о которой мы говорили. О Гаммере Кровелева отзывается так:

— Сам рыжий, глаза лютые, на что я — старая, и то от него хоронилась. Он меня раз поленом пришиб. Во какой, мы его Фридкой звали.

И старушка продолжает рассказывать.

— Надя-то из себя маленькая, слабенькая, глазки голубенькие. Пришла на работу, а Фридка кофе пьет, спрашивает он ее через переводчика:

— Жена майора?

— Да.

— Вот, говорит, судьба. Я, говорит, фельдфебель, а у меня жена русского майора прислугой. Вот, что значит немецкий фельдфебель.

Перевел это ей переводчик, а у нее слезы из глаз так и потекли.

— Лучше убейте, говорит, меня!

— Зачем, отвечает, убивать? Убивать мы твоего мужа будем, если уже не убили, а жены русских офицеров у нас в прислугах работать будут.

Так начала Надежда Константиновна Петрова работать прислугой у фельдфебеля Гаммера. Он давал ей самые тяжелые, самые унизительные работы. Она колола дрова, снимала по вечерам с фельдфебеля сапоги, стирала ему белье, чистила ему мундир. Если он находил на мундире пушинку, то заставлял ее чистить вновь, а так как пушинку можно всегда при желании найти, то случалось, что она чистила мундир по четыре, по шесть раз, пока совсем не выбивалась из сил. Он истязал ее спокойно, расчетливо, с холодной жестокостью заставлял приносить воду с речки и выливал воду на землю — она была ему не нужна, так как в доме был водопровод, приказывал, чтобы она чистила ему сапоги на виду у его солдат, и, стоя на крыльце, кричал: «Смотрите: жена русского майора чистит сапоги немецкому фельдфебелю».

— А она плачет да кулачки сжимает — маленькая, такая хрупкая, сил совсем мало, — рассказывает старушка.

Однажды солдаты, чтобы «подшутить» над ней, вымазали мелом новый мундир фельдфебеля, тогда фельдфебель избил Надежду Константиновну, он ударил ее три раза кулаком по лицу, в кровь, и вот так, обливаясь кровью, она должна была чистить мундир несколько часов подряд, не выпуская щетки из рук, таков был приказ фельдфебеля.

— В эту ночь она глаз не сомкнула, — рассказывает старушка, — руки на себя наложу, говорит. Я уж ее успокаивала, успокаивала, да уж что тут успокаивать.

Подчас, когда фельдфебель выезжал из города, Надежда Константиновна улучала часок и забегала к сыну. Она приносила ему кое-какую еду, которую урывала из своего скудного пайка, играла с ним, читала ему книжки, в эти редкие часы она оживлялась и возвращалась домой веселая, с румянцем на щеках. Фельдфебель замечал это и спрашивал через переводчика.

— Ты почему такая веселая?

Она бормотала что-то в ответ, и он, чтобы она не была веселой, давал ей самые нелепые поручения — переловить всех мух в комнате, перетащить стол из кухни в комнату и обратно.

В декабре Надежду Константиновну постигло тяжелое горе. В избе, где жил ее сын Сережа, поселились двое немецких офицеров — один из них неплохо говорил по-русски, он часто спрашивал Сережу, где его отец, мать. 6-летний мальчуган, наученный матерью, отвечал, что мать и отец у него умерли. Однажды, роясь в комоде, мальчик случайно вытащил фотографию отца в командирской форме. Немец обратил на это внимание.

— Кто это? — спросил он.

— Папа.

— А почему он в форме?

— Он майор, — с гордостью ответил Сережа.

— Да ты же говорил, что он умер?

Мальчик смутился и начал что-то лепетать. Офицер сказал:

— Ты не бойся. Я свой.

— Советский?

— Конечно. Папа жив?

— Жив, — доверчиво ответил мальчуган.

— Ну, как ты думаешь, мы немцев побьем?

— Побьем, — с уверенностью сказал мальчик. — Папа немцев побьет, он нам писал, что побьет.

— А что папа о Сталине говорил?

— Сталин — вождь, — сказал Сережа. — Скоро он Гитлера победит.

Немец что-то проговорил другому немцу и затем обратился к Сереже:

— Подойди ко мне, ты хороший, я тебе конфетку дам.

И когда Сережа подошел к нему, тот выстрелил ему в лоб в упор.

— Убери этого змееныша, — сказал он хозяйке.

Ни свет ни заря прибежала хозяйка к Надежде Константиновне и сообщила ей страшную весть.

— Что тут с ней было, — рассказывает старушка. — Сама-то она не своя, глаза мутные, волосы на себе рвет, а Фридка-зверь заметил в ней что-то неладное, да давай досаждать: то заставит ее мешки на чердак таскать и обратно, то комнату выметать да опять нарочно насорит, да опять выметать, то печку разжечь, потом зальет огонь водой, а опять разжигай — пусть, говорит, знает жена майора, что такое немецкий фельдфебель, а она ходит словно и не в своем уме, как во сне, а когда останется со мной одна, говорит: «Убью я его, Семеновна, верь слову, убью!». И, знаете, убила бы она его, обязательно убила, если б не та повестка.

Перед самым бегством немцев из города Надежда Константиновна, получила повестку явиться в комендатуру. Такие же повестки получили все жены командиров и жены коммунистов. Явиться приказано было с детьми. Вещей разрешалось взять 30 килограммов.

Всех пришедших загнали в сарай, вещи у них тут же отобрали, детей отделили от взрослых и заперли в другой сарай, и немецкий врач обошел детский сарай, помазал губы каждого ребенка какой-то жидкостью. Это был яд. Так немцы убили детей. Взрослых они отвезли в пригород к противотанковым рвам и там расстреляли. Расстреляли среди других и Надежду Константиновну Петрову.

И вот мы видим сейчас ровные ряды могил, украшенных венками. Рядом с могилами взрослых небольшие надгробные холмики детей. Заботливые руки бойцов посадили возле каждой детской могилки молодую зеленую елку. // Е.Габрилович.

____________________________________________
Е.Габрилович: В Пятигорске* ("Красная звезда", СССР)
Е.Габрилович: Сердце украинки* ("Красная звезда", СССР)**
Е.Габрилович: На смоленской земле* ("Красная звезда", СССР)
Е.Габрилович: Кисловодская трагедия ("Красная звезда", СССР)
Е.Габрилович: Невольничьи караваны ("Красная звезда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №25 (5396), 31 января 1943 года

http://0gnev.livejournal.com/536359.html

Наступление наших войск продолжается. В результате решительной атаки, войска Северо-Кавказского фронта овладели городом и крупным железнодорожным узлом Тихорецк. Войска Закавказского фронта овладели городом Майкоп.

Н.Тихонов, "Красная звезда", СССР (№25 [5396]).



Статья опубликована 31 января 1943 года.



1.

Если в январе прошлого года ленинградцы жили, как зимующие в самых драматических условиях полярники, окруженные тьмой и холодом, собрав всю силу воли и твердо решив пройти через всё, дожить до весны, до тепла, до света, собирая подчас последние силы, чтобы продолжать каждодневные работы для фронта и города, для дома и отечества, то в этом году январь был встречен совсем другим народом, совсем в другом настроении.



Город жил размеренной, строгой жизнью, в нужде и в заботе, но уже было предчувствие не календарной весны, еще далекой, а уверенность, тайная и крепкая, что скоро, скоро произойдет перемена, что длинный, тяжкий путь испытаний кончается, что события на перевале времени. И от этого сознания скорее двигалась работа, веселее становилось на душе и светлее горели детские елки.

И вдруг в историческую ночь, восемнадцатого января, ленинградцы услышали весть с фронта, которую три раза повторило радио, и тогда всем стало ясно, что произошло долгожданное, — блокада прорвана! Всю ночь в городе не спали, всю ночь играло радио, песни и музыка разносились в эфире.

Трудно человеку, не жившему в Ленинграде в дни блокады, понять чувства, переполнявшие сердца ленинградцев. Всю ночь звонили телефоны, всю ночь говорили в квартирах, собирались собрания в цехах. Новые рекорды ставились на военных предприятиях. Уже вытаскивали флаги, чтобы вывесить их на домах, чтобы утром весь город сиял красными полотнищами. Мысли всех неслись к фронту, и сам город, сверкая морозными узорами своих великолепных зданий, вставал в новой красоте. Плечи выпрямились, глаза заблестели. Все хотели знать подробности, все говорили разом.

2.

Чтобы штурмовать высокий левый берег Невы, сильно укрепленный и защищенный многими орудиями, пулеметами и минометами, чтобы форсировать широкую реку, надо было приготовить к этому бойцов. Отыскали озера с подходящим ледяным пространством и с крутыми берегами, и бойцы приучались преодолевать бегом лед и карабкаться на крутые склоны. Они тренировались, как суворовцы перед штурмом Измаила, и они делали это с энтузиазмом, зная, что речь идет об операции, которая должна разорвать блокаду, отбросить с берега Невы немецкие дивизии. И решительный натиск был произведен с решительностью и уменьем.

В несколько минут было преодолено пространство Невы, и бойцы уже вели бои во вражеском расположении. Это были жестокие упорные схватки, где родились новые герои, где была добыта дорога на восток, на соединение с волховцами. Бойцы забыли всё, кроме слова: вперед!

Один красноармеец, чувствуя недомогание, пришел в ППМ, чтобы, как он сказал, попросить порошку от кашля. Его осмотрели и сказали, что он должен быть немедленно эвакуирован, как тяжело больной.

— Как! — сказал он. — Я уйду из боя, из такого боя в самую горячую минуту. Нет, я иду в полк!

И он сражался до тех пор, пока его часть не выполнила боевого задания. Тогда его уговорили отправиться на лечение. Он пришел в ППМ, лег на носилки и умер.

Я сам видел командира, который умолял скорее взять от него трофейный, только что взятый им в бою немецкий огнемет, говоря: «Я не могу, товарищи, с ним копаться. Пять бойцов я не могу держать вне боя — возьмите скорее это имущество, чтобы я мог вернуться в бой». Раненые, продолжали сражаться, забывая о ранах.

Группа бойцов, понесшая потери, уменьшившаяся в своем составе, продолжала в разгаре наступления преследовать противника, далеко вырвавшись вперед. Люди не могли остановиться. Они видели: враг разбит, враг бежит, вокруг валяются трупы немцев, в снегу стоят брошенные машины, орудия, минометы. Бить дальше, итти, итти…

Сдаются фрицы, оглушенные жестоким огнем нашей артиллерии, бегут, и вот уже с той, еще недавно такой далекой стороны идут бойцы, наши, волховцы. Какие об’ятья, какая радость!

В Ленинграде развеваются флаги победы, город получает приветствия из родной Москвы, из далекой Армении, из Англии…

3.

На фронте день и ночь идет непрерывный бой. В рощах и на пустырях левого берега, углубляясь в систему немецких укреплений, сражаются наши части. В дыму разрывов возвышается мрачная громада — большое здание, превращенное немцами в сильно укрепленный форт. Даже подбитый паровоз на насыпи использован как огневая точка, даже в насыпи под ним дзот. Немцы защищаются с отчаянием бандитов, которым нечего ждать пощады. Они — пьяные, идут в атаку во весь рост. «Мы били их, как зайцев, — строго говорит лейтенант Морозов. — Мы уложили их всех. Немцы открыли сильный минометный огонь, чтобы мы не могли снять с убитых оружие. Но мы все-таки сняли».

Молодые командиры, юноши с девичьими лицами, опытные, бывалые воины. Не смотрите, что старший лейтенант Гофман тонок станом и у него розовые, горящие на морозе щеки, и ничего строгого в лице. Он уже четыре раза ранен, и его батальон взял померанский военный лагерь-городок. Он говорит о мужестве бойцов. «Вот был боец Лукин — недисциплинированный человек, хотели под суд отдавать. Пошли в бой. Рота залегла. Он поднялся и первым бросился на немцев».

В стенах, вернее в развалинах, Шлиссельбургской крепости капитан Строилов вспоминает недавние бои и дни обороны. Пятьдесят тысяч тяжелых снарядов выпустили немцы по крепости, сбрасывали бомбы, пытались подобраться ночами, врасплох застать гарнизон. Не удалось. Крепость била по немцам методически, выкуривая их с переднего края. И напротив красного флага над крепостью, флага, пробитого пулями, разрезанного осколками, взвился свежий красный флаг над старым городом Шлиссельбургом.

Там, в городе, полковник Трубачев, один из первых Героев Советского Союза за время отечественной войны, получивший это звание еще 25 июля 1941 года. Он отвоевал России старинный город, город-ключ к Неве и Ладоге. Его командиры и бойцы дрались хорошо. Командиры Проценко и Заводский квартал за кварталом очистили от немецких гренадер. Сотни немецких трупов лежат в развалинах домов, в дзотах и дотах вокруг: чистая работа. Ордена боевого Красного Знамени украсили грудь героев.

Пулеметчик Имран Алиев доказал, какой он пулеметчик. Он выжег своим огнем немцев из трех укрепленных домов, уничтожил весь расчет орудия, выкаченного немцами для стрельбы прямой наводкой. Михаил Петров в числе первых форсировал Неву, ворвался в немецкие окопы, взял шесть солдат и одного офицера в плен, отдал охранять их товарищам и продолжал наступать.

Наводчик Тимофей Татаренков уничтожил три немецких дзота и один наблюдательный пункт. Ранили командира орудия, он заменил его. В боевых порядках пехоты он переправился с орудием на левый берег и прямой наводкой бил по немцам.

Красновцы приняли на себя сильнейший огонь немцев на труднейшем участке наступления. Здесь был ранен и скончался молодой, беззаветной храбрости командир капитан Бритиков. Он, в свое время защищавший пятачок со своей ротой, дрался так, что вся рота стала орденоносной. Смерть его — большая потеря. Он обещал много, этот двадцатитрехлетний капитан, уверенный и окрепший в боях воин.

4.

В далекие мрачные дни осени сорок первого года сотни тысяч ленинградцев пришли в армию защищать свой город. Они защитили его. Сегодня дело идет об освобождении его, и снова множество ленинградцев сражается сейчас за полную свободу своего города. Знакомых вы встречаете на каждом шагу.

Вот командир, который дрался в Шимских лесах, и от него вы узнаете, кто жив, кто уже погиб смертью героя. Вот девушка с топором в руке, с запачканными смолой щеками — она работала в Доме Красной Армии. Вот вас окликает машинистка, перестукивающая военную сводку под непрерывный грохот канонады, — она так изменилась, что вы не сразу узнаете ее. Да, ведь она работала машинисткой в союзе писателей. Вот командир, стихи которого печатаются в ленинградских журналах, и у него значок гвардейца и темнокрасная ленточка на правой стороне гимнастерки.

Но ленинградцы не только сражаются. Они уже приехали сюда налаживать жизнь, ставить хозяйство, восстанавливать транспорт. На пристани Шлиссельбурга уже снуют моряки, железнодорожники осматривают пути, специалисты проверяют, что осталось от ситценабивной фабрики. Ленинградцы уже прикидывают, сколько торфу они отвоевали у врага, как это поможет промышленности великого города. Шлиссельбург в развалинах, но строители готовы начать восстановительные работы.

На противоположном берегу, где раньше нельзя было показаться человеку, открыто дымят паровозы и двигаются поезда через Неву. На переправах тянутся длинные транспорты машин, идут пешие команды, скрипят по снегу колеса пушек и гусеницы танков.

5.

Январь сорок третьего года начался для Ленинграда полным самых хороших предзнаменований. В середине месяца была прорвана блокада. Но ленинградцы понимают, что эти битвы на Неве — только начало жестокого, большого сражения. Враг не отступит, его надо уничтожить. Он не перестанет бомбить и бомбардировать город еще злее, еще упорнее. Он будет бороться за каждый дзот. Ему нельзя уходить просто. Это начало его конца. Он хочет его всемерно отдалить.

И способы борьбы с ним здесь не похожи на обыкновенные. По всему фронту лежат укрепленные узлы обороны, лежат бесчисленные препятствия.

Это борьба в разветвлениях огромного укрепленного плацдарма, который можно прогрызть и который невозможно взять коротким ударом. Уже битва на берегу Невы показала, что побеждает скорее тот, кто берет уменьем.

Ленинградцы знают только одно — самое худшее в их испытаниях позади. Но самые решительные битвы еще впереди. Ленинград снова входит в бой.

«Вперед, за разгром немецких оккупантов и изгнание их из пределов нашей Родины!» Эти слова приказа Верховного Главнокомандующего товарища Сталина лежат в нашем сердце, закаленном в испытаниях. С этими словами трудится каждый ленинградец на фронте и в городе. Ленинград идет вперед! // Николай Тихонов.
_____________________________
Н.Тихонов: Город Ленина* ("Красная звезда", СССР)
Н.Тихонов: Ленинград-Волхов ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
НОВИНКИ СОВЕТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ


В Гослитиздате Узбекской ССР вышел альманах Союза советских писателей Узбекистана. В альманахе собраны произведения более чем ста авторов и представлены писатели десяти национальностей. Книга открывается известным письмом узбекского народа к бойцам великой отечественной войны.

Среди литературного материала об участниках боев с немецкими захватчиками помещен очерк «Кучкар Турдыев». В нем описаны подвиги славного сына узбекского народа Героя Советского Союза Кучкара Турдыева, который учится сейчас в одной из военных академий.

* * *

Большинство книг, выпускаемых издательством «Советский писатель», посвящено великой отечественной войне. Из печати вышел поэтический сборник «Богатыри народа», в котором опубликованы новые произведения народных певцов Казахстана и Киргизии — Джамбула, Алы Токомбаева, Абдильды Тажибаева и Джоомарта Боконбаева.

Героической обороне Сталинграда посвящена выпускаемая издательством книга Василия Гроссмана «Сталинград». В ней публикуются записки писателя, в течение нескольких месяцев находившегося в районе Сталинграда. Издается вторая книга очерков Константина Симонова «От Черного до Баренцова моря», где напечатаны его лучшие фронтовые корреспонденции за 1942 год. В ближайшее время выходят книга стихов о войне Ильи Эренбурга и новая поэма Александра Твардовского «Василий Тёркин». (ТАСС).

____________________________________________
А.Толстой: В час добрый!* ("Красная звезда", СССР)**
И.Эренбург: Путь свободен* ("Красная звезда", СССР)
Прорыв блокады Ленинграда* ("Красная звезда", СССР)***
М.Леснов: В полосе прорыва блокады Ленинграда* ("Красная звезда", СССР)
М.Леснов: Как была прорвана блокада Ленинграда ("Красная звезда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №25 (5396), 31 января 1943 года

http://0gnev.livejournal.com/536074.html

Товарищи бойцы, командиры, комиссары и политработники! В час грозной опасности для нашей родины еще теснее сплотимся вокруг партии Ленина—Сталина, вокруг Советского правительства и нашего вождя, Народного Комиссара Обороны товарища Сталина!

"Красная звезда", СССР (№199 [4954]).



Статья опубликована 24 августа 1941 года.





Опубликованные вчера Советским Информбюро двухмесячные итоги войны между гитлеровской Германией и Советским Союзом дают ясную картину хода отечественной войны и раскрывают перспективы дальнейшей нашей войны против фашистских захватчиков.

Вероломным разбойничьим нападением на Советский Союз немецкие фашисты рассчитывали добиться «молниеносного уничтожения» Красной армии. Заносчивый и хвастливый, опьяненный прежними легкими победами над слабыми противниками, немецкий фашизм надеялся в течение нескольких недель превратить нашу страну в свою колонию, а наш народ — в своих рабов.

Но авантюристические военные планы и политические расчеты гитлеровской клики потерпели крах. Фашистам удалось, правда, захватить ряд наших областей и городов. Это является серьезной потерей, но не имеет решающего значения для исхода борьбы.

Главное и решающее заключается в том, что сопротивление Красной армии не только не сломлено, но возрастает с каждым днем. Фашисты надеялись, что они не встретят с нашей стороны сколько бы то ни было серьезного отпора. Они надеялись победным маршем в течение четырех недель пройти по нашей необ'ятной стране. Самоотверженность и стойкость воинов Красной армии опрокинули эти расчеты.

Предвкушая победу, враг уже подсчитывал воображаемую добычу. Теперь он вынужден подсчитывать свои собственные разгромленные дивизии. Еще в первые дни войны фашисты истошно кричали об уничтожении всей советской авиации. Этот путь оказался дорогой смерти для многих десятков немецких дивизий. Большой ценой и кровью гитлеровцы заплатили за каждую пядь захваченной советской земли. Только за последние три недели Красная армия разгромила 12 танковых дивизий, 37 пехотных дивизий, 8 мотодивизий и ряд других частей врага.

За два месяца войны немцы потеряли около 8.000 танков, 10.000 орудий, свыше 7.200 самолетов. Множится число мертвых дивизий немецкой армии. За каждого нашего бойца, выведенного из строя, немцы платят тройными потерями. Всего гитлеровская армия потеряла уже свыше двух миллионов человек.

Фашисты хотели разгромить Москву, уничтожить мирное население нашей прекрасной столицы. Советский Союз ответил на это бомбовыми залпами нашей авиации по военным и промышленным об'ектам Берлина. И впредь на кровь мы будем отвечать кровью, на смерть — смертью.

Двухмесячный итог боев показывает, что вместо «молниеносной войны» фашисты получили длительную, затяжную. Это — самая страшная для немцев перспектива. Она несет с собою неизбежное истощение их человеческих резервов, материальных ресурсов. Фашистское командование уже мечется, чтобы как-нибудь восполнить свои многочисленные мертвые дивизии живыми, свои потрепанные дивизии — более свежими. Гитлер уже вынужден снимать немецкие войска из оккупированных областей и заменять их итальянскими и другими.

Ореол непобедимости гитлеровской армии, раздутый фашистской пропагандой, померк. Среди фашистских солдат и населения Германии все чаще начинают проявляться настроения тревоги и неуверенности в будущем германской армии. Армия, ее командный состав и население начинают понимать, что война на два фронта, которой Гитлер старался избежать, стала реальностью. Они начинают понимать бесперспективность этой войны, пожирающей огромные материальные и человеческие ресурсы и подтачивающей моральное состояние германской армии и тыла.

Гитлер собирался «об'единить Европу». На самом деле он восстановил против себя не только всю Европу, но и весь мир. Ухудшается международное положение Германии. Все свободолюбивые народы ныне сплачиваются для борьбы с гитлеризмом. Крепнет могучая коалиция великих держав, воодушевленных одной целью — разгромить гитлеровскую Германию.

Неустанно нарастают сила и мощь Красной армии. Материальные и людские ресурсы нашей великой родины поистине неисчерпаемы. Новые миллионы людей с нетерпением ждут дня, когда они будут призваны в Красную армию, чтобы с оружием в руках отстоять от ненавистного врага свою свободу, честь и независимость. Рабочие Урала, Донбасса, Магнитогорска и других многочисленных промышленных центров, многомиллионное крестьянство Поволжья, Сибири и других житниц нашего Союза, все люди советской земли своим творческим трудом куют грядущую победу Красной армии.

Грозная опасность нависла над нашей родиной. Мы знаем, что победа не дастся легко. Она потребует большого напряжения, больших лишений и жертв. Но это не устрашит советский народ, не ослабит его воли к борьбе и победе. Партия воспитала советских людей стойкими и мужественными, всегда учила не пасовать перед отдельными неудачами и трудностями, при всех обстоятельствах, при любых невзгодах ни в коем случае не терять присутствия духа. Товарищ Сталин еще раньше предупреждал советский народ, что война с фашизмом будет жестокой и длительной. В ответе на письмо комсомольца Иванова в 1938 году товарищ Сталин писал: «...было бы смешно и глупо закрывать глаза на факт капиталистического окружения и думать, что наши внешние враги, например, фашисты не попытаются при случае произвести на СССР военное нападение. Так могут думать только слепые бахвалы или скрытые враги, желающие усыпить народ. Не менее смешно было бы отрицать, что в случае малейшего успеха, военной интервенции интервенты попытаются разрушить в занятых ими районах советский строй и восстановить буржуазный строй».

На огромном фронте — от Ледовитого океана до Черного моря — советский народ и его Красная армия с непоколебимой верой в свои силы и в свою победу, самоотверженно борются против немецко-фашистских орд. Страна знает: ее вооруженные сыны отстоят свободу и честь отчизны. «История войн свидетельствует, — говорится в сообщении Советского Информбюро от 22 августа, — что побеждали всегда государства и армии, силы которых в ходе войны возрастали, а терпели поражение те государства и армии, силы которых в ходе войны иссякали и уменьшались». Силы гитлеровской Германии с каждым днем будут все больше иссякать и уменьшаться, силы Красной армии и советского народа — возрастать и умножаться. Какие бы трудности ни стояли еще на нашем пути, — родная земля будет очищена от фашистской скверны. Враг будет разбит.


**************************************************************************************************************************************************
ВЫСТАВКА ДОКУМЕНТОВ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ УКРАИНСКОГО НАРОДА В 1918 ГОДУ


ХАРЬКОВ, 23 августа. (ТАСС). В Харьковском музее революции открылась большая выставка исторических документов и материалов периода героической борьбы украинского народа с немецкими оккупантами в 1918 году и их изгнания из пределов Украины.

Документ черного предательства — оригинал «мирного» договора, по которому «ясновельможный» гетман Скоропадский, купленный немцами, отдал Украину германскому империализму на разграбление.

Понятным дополнением к этому договору служит об'явление немецкого командования от 26 августа 1918 года. В нем на немецком и русском языках население Харькова оповещается о расстреле 13 жителей города, оказавших вооруженное сопротивление «действиям властей».

Среди разных материалов, рисующих картину беззастенчивого грабежа, который чинили немцы в захваченных городах и селах, — большая диаграмма. Она показывает, какое количество продуктов забиралось для вывоза в Германию по «особому соглашению». Тут же фотография — немцы грузят награбленное добро, много фотодокументов, иллюстрирующих неслыханные зверства немецких оккупантов.

Украинский народ с помощью великого русского народа разгромил немецких интервентов и выбросил их с родной земли. Выставка рассказывает, как большевистская партия подготовила и осуществила этот разгром.

С волнением читается воззвание «К рабочим», написанное К.Е.Ворошиловым в Луганске, постановление схода крестьян села Шатрино об организации партизанского отряда и многие другие.

Среди военных трофеев — знамя немецкого кавалерийского полка и оружие, захваченное у оккупантов советскими партизанами.


**************************************************************************************************************************************************
От Советского Информбюро*


Утреннее сообщение 23 августа

В течение ночи на 23 августа наши войска вели упорные бои с противником на всем фронте.

***

Долговременная огневая точка, которой командует старший лейтенант Смышляев, наносила непрерывные удары по мотомехвойскам и артиллерии противника. Фашисты долго не могли ее обнаружить. После продолжительных поисков, во время которых немцы потеряли 8 танков и до 30 солдат, противник установил местонахождение нашего ДОТ’а и открыл по нему артиллерийский огонь. Когда несколько вражеских снарядов разорвалось в непосредственной близости от ДОТ’а, гарнизон ДОТ’а прекратил стрельбу. Немцы выслали в разведку легкий танк. Экипаж танка, не встретив сопротивления, возвратился обратно. Через некоторое время гарнизон ДОТ’а заметил колонну танков. О движении немецких машин тов. Смышляев сообщил двум соседним ДОТ’ам. Когда фашистские танки оказались на территории между тремя нашими ДОТ’ами, красноармейцы открыли артиллерийский огонь. Без промаха бил наводчик ефрейтор Дударев. Десятью снарядами он вывел из строя два и повредил четыре вражеских танка. Наводчик красноармеец Сухов сбил башни двух танков и разбил гусеницу третьего танка. Танки пытались отвечать пулеметным и орудийным огнем, но их снаряды не могли нанести повреждений ДОТ’ам. Разгром вражеской колонны закончился через полтора часа. На поле боя остались 14 разбитых фашистских танка.

***

Энское соединение под командованием тов. Первенцева несколько дней отбивало ожесточенные атаки немцев на подступах к украинскому городу Б. После пятидневных упорных боев, в результате которых противник потерял до 1.500 солдат убитыми и ранеными, 30 танков и бронемашин, 6 самолетов и десятки пулеметов и минометов, соединению было приказано, в целях выравнивания линии фронта, отойти с боем на новые, заранее подготовленные рубежи. Отходя, саперы взорвали мост и минировали подступы к реке. Когда танки и пехота противника подошли к реке, начали взрываться мины. С нашего берега было видно, что взрывами повреждено 9 танков. Минометная рота батальона капитана Сидорина удачными попаданиями уничтожила до 250 немецких солдат и офицеров. Все подступы к реке непрерывно обстреливались нашей артиллерией. Немцы потеряли убитыми и ранеными около 700 солдат и офицеров. Ценой больших потерь немцы форсировали реку и бросили на город группу танков, мотопехоту и большой отряд мотоциклистов. На окраинах города наши противотанковые орудия уничтожили 17 немецких танков и много солдат. Бойцы зенитной батареи лейтенанта Грызунова вывели из строя 11 бронемашин. Встретив сильное сопротивление, фашисты прекратили атаки до утра следующего дня. За ночь германское командование перебросило через реку до двух полков мотопехоты. На рассвете противник снова начал наступление на город. После 6 часов упорного боя части энского соединения под напором крупных сил немцев стали отходить. На подступах к городу Б., на улицах и площадях фашисты потеряли свыше 3.000 человек убитыми и ранеными. Наши части уничтожили 36 германских танков, 30 бронемашин, 2 зенитных установки, 30 мотоциклов и много другого оружия.

***

Батарея лейтенанта Дельцова занимала огневые позиции в районе К. 30 немецких танков внезапно атаковали наших артиллеристов. Командир огневого взвода старшина тов. Щербаков и бойцы т.т. Охрименко, Потапов и Хворостюк быстро выкатили орудия на открытую позицию и стали расстреливать вражеские машины прямой наводкой. За несколько минут было уничтожено 5 немецких танков. Остальные машины обратились в бегство.

***

Отделение связи младшего сержанта Круглякова прокладывало телефонную линию от командного пункта части к передовым позициям. Неожиданно на дороге показались два немецких танка. Не растерявшись, отважные связисты залегли в кустах около дороги. Когда танки поравнялись с ними, сержант Кругляков бросил в один из танков бутылку с горючей жидкостью. Остальные связисты последовали его примеру: в танки полетели бутылки и гранаты. Один из танков загорелся. Второй развернулся и на полном ходу ушел обратно.

***

Восемнадцать красноармейцев во главе с капитаном Абраменко проникли в глубокий тыл противника и уничтожили больше 30 белофинских солдат, 4 дальнобойных орудия, 6 минометов и 2 станковых пулемета.

***

Партизанский отряд под командованием зав. районным земельным отделом тов. Куракина за 10 дней августа уничтожил 85 немецких солдат и 11 офицеров. Организуя засады на шоссе, партизаны захватили 13 мотоциклистов-посыльных, 2 танкетки и 21 конную повозку с продовольствием и фуражом. По приказу немецкой комендатуры, все жители деревень в районе С. были обязаны три дня работать над восстановлением взорванных мостов. В первую же ночь после окончания работ все мосты были разобраны и сожжены партизанами. Отряд тов. Куракина срывает все мероприятия фашистских властей. В городе Л. немцы заставили жителей восстанавливать мельницу. Когда к месту постройки подвезли строительные материалы, партизаны ночью подожгли лес. Не успели немцы восстановить телефонную линию в районе, как партизаны сняли несколько километров провода.

***

На всех направлениях Восточного фронта германская армия несет огромные потери. Пленные немецкие солдаты в своих показаниях рассказывают, что командиры многих частей беспрерывно требуют от командования новых и новых пополнений взамен убитых, раненых и пропавших без вести. Пленный офицер 8-й германской танковой дивизии К.Бренинг показал: «Наша дивизия потеряла три четверти своего личного состава». Пленные солдаты той же дивизии Б.Кинстлер и Э.Гартман подтвердили, что их роты целиком уничтожены. В них осталось не более 5 солдат, которые и сдались в плен. Пленный солдат 284 полка 96 пехотной дивизии Р.Меллинг заявил: «В бою, в котором я участвовал, уничтожен весь наш батальон. 80 солдат было взято в плен, а остальные убиты или ранены». Солдат 52 артиллерийского полка Г.Крафт сказал: «Наш полк понес очень большие потери. Тяжелые орудия застряли: лошади пали от истощения. Русская артиллерия непрерывно нас обстреливала. Вся-дорога была усеяна трупами немецких солдат». Пленные солдаты 394 пехотного полка И.Лауб и В.Шмунк рассказали: «При переправе через реку М. наш полк был полностью уничтожен. Уцелели только те немногие, кто попал в плен». Солдат 486 пехотного полка 0. Фельзинг заявил: «Наша рота была уничтожена в течение 15 минут пулеметным огнем и штыковой атакой. От целой роты осталось только двое: один, раненный накануне, и я».


Вечернее сообщение 23 августа

В течение 23 августа наши войска продолжали вести бои с противником на всем фронте и особенно упорные на Кингисеппском, Смоленском, Новгородском и Одесском направлениях. В течение 21 августа в воздушных боях сбито 19 самолетов противника. Наши потери — 17 самолетов.

***

Части Красной Армии, действующие на Одесском направлении, наносят крупнейшие потери румынской армии. Во многих румынских дивизиях осталось не более 20-25 процентов солдат и офицеров. Огромный урон нанесен боевой материальной части румынских войск. Ряд дивизий потерял от 70 до 90 процентов легких пулеметов, от 60 до 80 процентов станковых пулеметов и остался без противотанковых орудий. Показательно в этом отношении состояние 15 румынской пехотной дивизии. За неделю боевых действий — с 10 по 17 августа — дивизия подверглась нескольким мощным контратакам нашей пехоты и танковых частей. Около местечка Р. румыны бросили против правого фланга нашего энского соединения 103 стрелковый полк 15 пехотной дивизии. Румынские солдаты были подпущены на 500 метров, а затем по ним был открыт одновременно огонь пулеметов и полковых пушек. На поле боя осталось не меньше 750 убитых и раненых румынских солдат и офицеров. В этом бою наши артиллеристы уничтожили румынскую батарею тяжелых орудий, до 30 станковых и легких пулеметов и одну зенитную установку. Вблизи местечка К. танковая рота старшего лейтенанта Мазурова, зайдя во фланг двум батальонам 10 стрелкового полка этой дивизии, смяла две пушки «Брандт» и одну пушку «Бреда», две батареи пулеметов и истребила до сотни румынских солдат. После недельных боев 15 румынская пехотная дивизия разгромлена наголову. В 103 стрелковом полку этой дивизии, как установлено показаниями пленных, осталось 350 солдат да 2.700, 20 офицеров и унтер-офицеров из 485 человек командного состава. 10 стрелковый полк 15 пехотной дивизии насчитывает всего лишь 180 солдат и несколько офицеров и унтер-офицеров. В 103 стрелковом полку уничтожено почти все вооружение. На 17 августа полк потерял 98 ручных пулеметов из 108, 59 станковых пулеметов из 66 и почти все орудия.

***

Партизанский отряд под руководством тов. К., действующий в лесах на Северо-Западном направлении фронта, уничтожил за последние дни вражеский самолет, бронемашину и два мотоцикла. Группа партизан этого отряда захватила две фашистских автомашины с боеприпасами и одну штабную машину, разрушила отремонтированный немцами мост в районе П., сожгла немецкий бомбардировщик, оставленный фашистами без горючего на полевом аэродроме, и взорвала две автоцистерны с бензином. Партизанский отряд под командованием тов. Л. готовил взрыв моста, по которому фашисты подвозили к фронту боеприпасы и горючее. Посланная в разведку группа партизан нашла недалеко от моста на берегу озера тяжело раненого политрука тов. Белокрыса. Партизаны бережно перенесли политрука в лес и двое суток ухаживали за ним. В эти дни отряд минировал и взорвал мост. Когда раненый немного оправился, он рассказал, что, будучи в разведке, забрался глубоко в тыл противника. Фашисты его ранили, и он, собрав последние силы, семь суток пробирался к своим. Партизаны решили доставить политрука в ближайший красноармейский госпиталь. 80 километров пронесли партизаны раненого политрука на носилках, дважды на самодельных плотах переправляла через озера. На шестые сутки партизаны добрались до красноармейской части. В тот же день тов. Белокрыса на самолете был доставлен в госпиталь.

***

По указке из Берлина, итальянское агентство Стефани и венгерское радио выступили с провокационными сообщениями о том, что советские армии якобы «готовятся начать газовую войну». Стоит сличить неуклюже состряпанные измышления больной фантазии сотрудников агентства и венгерского радио, чтобы легко обнаружилась полнейшая абсурдность инспирированных немцами римской и будапештской радиопередач. Венгерское радио свое бредовое заявление о «больших приготовлениях Советской России к газовой войне» строит на каких-то мифических «рассказах военнопленных, захваченных во время продвижения германских войск к Днепру»; причем, как обычно, не приводится ни одного фактического заявления. Итальянское агентство Стефани, падкое на всякие провокационные сплетни, повторило, глупую чепуху венгерского радио, разбавив ее новыми столь же неумными измышлениями. Свое сообщение о том, что советские армии будто бы готовятся к газовой войне, итальянское агентство основывает уже на «показаниях пленных, захваченных на Украине и допрошенных венгерскими офицерами».

Разумеется, сообщения венгерского радио и агентства Стефани являются гнусными, провокационными измышлениями.

***

Скандальный провал с вербовкой корпуса «добровольцев» привел в бешенство германские власти в Бельгии. Тогда немцы решили действовать иначе. В городах Ипр, Алост и Монс фашисты составили списки мужчин призывного возраста. Ночью у всех, кто попал в список, производился обыск. Затем все способные носить оружие были арестованы под разными предлогами. Гестаповцы не останавливались даже перед такими приемами, как подкидывание во время обыска в столы и в шкафы антигерманских листовок. Бельгийцев подымали прямо с постелей и полураздетыми силой сажали в полицейские автомобили. Всех арестованных мужчин к утру согнали в концлагерь. Сюда же были привезены уголовные преступники из ряда тюрем Бельгии. Несколько дней подряд заключенных, категорически отказывавшихся отправиться на Восточный фронт, избивали. Такими средствами немцы навербовали всего 14 «добровольцев». Все они были немедленно обмундированы и отправлены на вокзал в Монс. Несмотря на тайные приготовления к отправке «добровольцев», сотни жителей Монса собрались на вокзале. По адресу «добровольцев» раздавались возгласы: «предатели», «изменники». Женщины прорывались к окнам вагонов, плевали в лицо «добровольцам». Немецкие жандармы вынуждены были организовать сильную охрану, чтобы спасти «добровольцев» от избиения.

***

Героически трудятся работники рыбной промышленности, добывая десятки тысяч центнеров рыбы сверх установленного плана. Рыбаки Камчатки за полтора месяца Отечественной войны выловили рыбы на 250 тысяч центнеров больше, чем за это же время в прошлом году. К 21 августа они выполнили годовой план лова. За первые десять дней августа Крымрыбтрест дал 200 процентов месячного плана. Больших успехов добились тресты и колхозы Каспийского моря. С 1 июля по 15 августа они выловили на 91 тысячу центнеров рыбы больше, чем за этот же период прошлого года. Рыбокомбинат «Нельма» выполнил план добычи рыбы лососевых пород на 1160 процентов. Несмотря на шестибальный шторм на Тихом океане, гарпунер китобойного судна «Авангард» тов. Пургин убил четырех китов. Замечательно работает экипаж китобойного судна «Трудфронт»: он выполняет план лова на 400-500 процентов. Бригада тов. Николаева из анапского рыбколхоза имени Сталина Краснодарского края выловила более двухсот центнеров кефали. Бригада тов. Чернышева из новороссийского колхоза имени Нариманова за два дня выполнила июльский и августовский план. Успешно работают многие рыбозаводы. Ейский завод уже выполнил годовой план переработки рыбы и дал сверх плана более 50 тысяч центнеров продукции. Консервные заводы Камчатки к 15 августа выпустили консервов на 80 процентов больше, чем за этот же период прошлого года. // Совинформбюро.

________________________________________________
В бою быть стойким до конца* ("Красная звезда", СССР)*
Драться до конца и победить!* ("Красная звезда", СССР)**
Драться до последней капли крови* ("Красная звезда", СССР)***
В ожесточенных боях с врагом быть стойкими до конца ("Красная звезда", СССР)**

Газета "Красная Звезда" №199 (4954), 24 августа 1941 года

http://0gnev.livejournal.com/535912.html

«Товарищи красноармейцы и краснофлотцы, командиры и политработники, партизаны и партизанки! ...Великая освободительная миссия выпала на вашу долю. Будьте же достойными этой миссии». И.Сталин.

Илья Эренбург, "Красная звезда", СССР (№273 [(5028]).



Статья опубликована 20 ноября 1941 года.



В начале этого месяца английские бомбардировщики бомбили военные сооружения на севере Франции. Было перебито немало немцев. При бомбардировке погибли также семь французов, местных жителей. Один из английских бомбардировщиков потерпел аварию. Летчики разбились. Немцы похоронили их тайком, но население узнало об этом, и семь вдов, семь француженок, мужья которых погибли при бомбардировке, принесли цветы на могилу английских летчиков. Это — не сентиментальная история, это сводка о боевых действиях французского народа. Враги моих палачей — мои друзья, — говорит французский народ.



Больше всего боится Гитлер единства своих противников. Он пытается натравить народы Европы друг на друга. Он пытается натравить Европу на Америку. Но нет крепче цемента, нежели кровь. Кровь связала народы Европы, кровь мучеников и кровь героев. Греческие рыбаки радостно кричат, увидев в небе английские бомбардировщики, и норвежские рыбаки поздравляют друг друга, узнав, что русская лодка потопила немецкий транспорт в Варде или в Киркенесе.

Немецкие листовки пытаются породить в наших сердцах сомнение. Враги хотят восстановить нас против наших друзей. Не нужно думать, что гитлеровцы только рычат. Нет, они умеют и петь. Гесс в Англии не ругался. Гесс в Англии ворковал. Он говорил: «У меня один враг — Россия». Друзья Гесса теперь пишут сентиментальные листовки и кидают их нам:

«У нас один враг — Англия». Англичане выслушали Гесса, но они не послушались Гесса. Когда Гитлер напал на Советский Союз, англичане ответили: «Взаимная выручка». Англичане помнят развалины Ковентри и детские могилы. Англичане знают, что под Москвой Гитлер рвется и к Лондону, что под Ростовом он сражается и за Моссул. Англичане не ворона, да и Гитлер не лиса — сыра ему не видать.

«Ваши союзники вам не помогают ничем», — было сказано в немецкой листовке. Немецкий бомбардировщик скидывал листовки и фугаски на предместья Москвы. Бомбардировщик был сбит советским летчиком, и этот советский летчик летал на американском истребителе. На немецкую ложь ответила честная пулеметная очередь.

Мы не станем рассказывать немцам, сколько военного снаряжения нам доставили и доставят союзники. Наше дело убивать немцев — все равно как: на наших истребителях или на американских, в наших танках или в английских. Мы не станем докладывать Гитлеру, где и когда откроется второй фронт. Наше дело убивать немцев на нашем фронте. Англичане займутся вторым фронтом. А за этим и пойдут и другие фронты — освободительная война охватит всю Европу, вся Европа станет фронтом.

Не было союза более прочного, нежели союз народов против Гитлера. За кого мы сражаемся? За себя. Почему англичане бомбят Рур? Потому что Лондон хочет жить. Почему Америка шлет транспорты с танками? Потому что американцы не хотят обречь своих детей на рабство. Каждый за себя и все за всех.

Мы теперь на самом ответственном участке. Основной удар направлен на нас. Год тому назад Гитлер хотел взять Лондон. Не взял. Теперь он хочет взять Москву. Не возьмет. Мы отстаиваем наш дом, и мы отстаиваем весь мир. На нашей земле гибнут убийцы Лондона и Ковентри, палачи Праги и Нанта. «Союзники вам не помогут», — нашептывают гитлеровские провокаторы. Мы усмехаемся в ответ — помогут, не нам — себе. И, помогая себе, они шлют нам снаряжение. И, помогая себе, завтра они начнут бить гитлеровцев на земле, как они их бьют сегодня в воздухе и на море. Гитлер куда лучше воет, чем поет. Не взял он нас танками. Не возьмет и серенадами. // Илья Эренбург.
_________________________________________
К.Симонов: Американцы* ("Красная звезда", СССР)
С.Дангулов: На американских истребителях "Аэрокобра" ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
От Советского Информбюро*


Утреннее сообщение 19 ноября

В течение ночи на 19 ноября наши войска вели бои с противником на всех фронтах.

* * *

Наши части, действующие на одном из участков Западного фронта, за два дня боев уничтожили 65 немецких танков и бронемашин и 35 орудий противника. На другом участке фронта наши части за это же время уничтожили 56 орудий, 80 пулеметов, 6 минометных батарей и истребили до 2.500 солдат и офицеров противника.

* * *

Лейтенанты тт. Кривоспицкий, Сафонов и красноармеец Гаврилов в рукопашном бою уничтожили двух фашистских офицеров и обратили в бегство большую группу немцев. Отважные бойцы захватили ручной пулемет, 10 винтовок и несколько тысяч патронов противника.

* * *

Героически борются с фашистскими захватчиками партизаны Калининской области. Многочисленные партизанские отряды всячески препятствуют продвижению резервов немцев к Калининскому участку фронта. Отряд, возглавляемый директором энского завода тов. Б., совершил смелое нападение на колонну грузовиков с боеприпасами и автоцистерн с горючим. Партизаны связками гранат подорвали броневик, сопровождавший колонну. В завязавшемся бою с охраной отважные патриоты перебили 25 немецких солдат. Многие загоревшиеся от гранат и бутылок с зажигательной смесью немецкие грузовики с боеприпасами взорвались. Загорелись цистерны. Часть немецких солдат пыталась бежать, но по дороге наткнулась на засаду другого партизанского отряда и была полностью уничтожена. Лихой налет на немецкую роту солдат совершил конный отряд партизан. Забросав противника гранатами и вызвав панику, партизаны истребили 55 немцев.

* * *

Французские патриоты усиливают борьбу против фашистских захватчиков. В первых числах ноября на текстильных фабриках в Лилле и Рубэ, где изготовлялась теплая ткань и одежда для немецкой армии, произошли пожары. Огнем уничтожено свыше 20 тысяч комплектов теплого белья. В городе Валансьенн на-днях сожжен один из складов шерсти, которую немцы реквизировали в деревнях оккупированной зоны. На фабриках и заводах Франции, работающих на немцев, непрерывно происходят стачки. Только за две недели ноября во Франции бастовало свыше 200 тысяч рабочих.


Вечернее сообщение 19 ноября

В течение 19 ноября наши войска вели бои с противником на всех фронтах. Особенно ожесточенные бои происходили на Ростовском (Ростов-на-Дону), Калининском и Волоколамском участках фронта. Наши войска отражали атаки противника, уничтожая технику и живую силу немцев.

За 18 ноября уничтожен 21 немецкий самолет. Наши потери — 7 самолетов.

* * *

За 18 ноября нашей авиацией уничтожено 30 немецких танков, 10 бронемашин, более 150 автомашин с пехотой и боеприпасами, 200 повозок, 10 полевых орудий, несколько автоцистерн с горючим и истреблено до батальона пехоты противника и более 80 всадников.

* * *

Береговые батареи Балтийского флота отразили попытку немцев высадить десант на остров О. Метким огнем советские артиллеристы потопили 6 катеров с солдатами противника.

* * *

Бойцы автоматчики тт. Овсянников, Ягунов и Козлов обороняли мост через реку П. В течение ночи фашисты четыре раза пытались захватить мост, но, встреченные метким огнем автоматчиков, откатывались обратно. Смелые бойцы отстояли важную переправу и уничтожили за одну ночь свыше 40 вражеских солдат и офицеров.

* * *

Беспощадно громят фашистских оккупантов партизаны, действующие в районах Орловской и Тульской областей. Партизанский отряд тов. И. 12 ноября минировал железнодорожное полотно и взорвал ремонтный поезд противника. 13 ноября партизаны обнаружили искусно замаскированный аэродром немцев и дали знать нашим летчикам о его местонахождении. Успешной бомбардировкой советская авиация уничтожила 6 немецких самолетов на земле. Один самолет сбит при взлете. Отважно действует партизанский отряд тов. 3. Бойцы этого отряда ночью напали на землянки, вырытые фашистами недалеко от пункта Д. Гранатами и штыками партизаны перебили 32 немцев. Больших успехов добились партизаны-снайперы. В течение трех дней два снайпера из отряда тов. К. подстрелили 17 отставших немецких солдат и уничтожили легковую машину с двумя фашистскими офицерами.

* * *

Советские патриоты продолжают укреплять фонд обороны страны. Досрочно рассчитавшись по всем видам государственных поставок, колхозники Актюбинской области Казахской ССР вносят в фонд обороны большое количество хлеба, мяса, молока, овощей, шерсти. Колхоз имени Джамбула, Новороссийского района, передал в фонд обороны родины 900 пудов хлеба, две лошади, пять овец. Колхозники Ключевого района сдали 1050 центнеров высококачественного зерна, 54 центнера мяса. Колхозники Джурунского района внесли 320 центнеров хлеба. В Якутской республике уже поступило в фонд обороны около 6,5 млн. рублей наличными деньгами, почти на 14 млн. рублей облигаций госзаймов, шесть пудов серебра, много золота и других ценностей. Колхозники внесли 11.160 пудов зерна нового урожая. Колхозники Усть-Янского района сдали 20 оленей, 48 пудов мяса, 90 пудов рыбы, много серебряных и золотых вещей. За несколько последних дней рабочие и интеллигенция Александровска-Сахалинского внесли в фонд обороны более 100 тысяч рублей. По инициативе стахановцев в колхозах и совхозах выделено большое количество свиней и домашней птицы для нужд фронта. // Совинформбюро.

________________________________________________
Ответ леди Гибб ("Красная звезда", СССР)
Британия и Россия ("The Times", Великобритания)
Америка, Британия и Россия ("The New York Times", США)
Драться до конца и победить!* ("Красная звезда", СССР)***

Газета "Красная Звезда" №273 (5028), 20 ноября 1941 года

http://0gnev.livejournal.com/535581.html

Выкуривать немцев из населенных пунктов, гнать их в поле на мороз, истребить всех до единого немецких оккупантов!

Илья Эренбург, "Красная звезда", СССР (№289 [5044]).



Статья опубликована 9 декабря 1941 года.



Немецкое радио передает каждый день с фронта описание солдатской жизни. Этим заняты «РК» — «роты пропаганды». Обычно в таких передачах — бодрые монологи образцовых эсэсовцев: «Пришли, увидели, победили». Но вчера в передаче с немецкого фронта послышались правдивые слова. Они были посвящены русскому морозу:

«Дует леденящий ветер. Он как бы заодно с нашими врагами. Из глаз невольно текут слезы. Преглупая картина! Мы вытираем глаза и говорим, что мороз нам не страшен.



Если башмаки не слишком тесны, мы надеваем по две пары носков и кроме того заворачиваем ноги в газету. Но все же ноги коченеют»…

Может быть, в ближайшие дни передачи «РК» сообщат нам о состоянии передних конечностей немцев, их ушей и носов. За спокойным голосом диктора чувствуется дрожь: сидят и лязгают зубами победители всего мира с отмороженными лапами, сидят и плачут — плачут не от чувств — какие могут быть чувства у этих зверей? — Нет, плачут от мороза. Воистину, «преглупая картина»!

С завистью смотрят немецкие пленные на русские валенки. Они спрашивают: «Что это?..» По-немецки даже нет такого слова. Русский с детства приучен к русским морозам. Русский дом, русская одежда рассчитаны на суровую зиму. А немцам это внове. Они сидят при тридцати градусах в тесных башмаках. Сидят и плачут. Плачут убийцы русских детей, плачут, как девчонки. Не думайте, что в них заговорила совесть. Нет, их растрогал наш мороз.

Это только начало. Итальянцы под Ростовом уже не выдержали. Итальянцы мрут, как мухи, от первых холодов. Немцы покрепче. Немцы еще куражутся. Они пробуют отшучиваться. Но ненадолго их хватит.

Зима перешла в наступление. Движется северный ветер — он несется, как танковая колонна. Метель слепит людей. Это русская зима идет на захватчиков.

Смейтесь, гороховые шуты! Плачьте убийцы! Приползли к нам? Получайте! // Илья Эренбург.


**************************************************************************************************************************************************
ВОИНЫ КРАСНОЙ АРМИИ, СМЕЛЕЕ НАТИСК, КРЕПЧЕ УДАР ПО ВРАГУ!


Разгром фашистского полка под Москвой

СЕВЕРНЫЙ УЧАСТОК ЗАПАДНОГО ФРОНТА, 8 декабря. (По телефону от наш. спец. корр.). Напряженные бои на северном участке Западного фронта не ослабевают ни днем ни ночью. Ожесточенные схватки наших частей с врагом происходят за каждый рубеж. Вчера после сильной артиллерийской и авиационной подготовки противник силою до пехотного полка перешел в контратаку. Он обрушился на позиции, обороняемые частью тов. Швецова. Удар был отбит. Немцы оставили на поле боя свыше 100 убитых и отошли на запад. Спустя некоторое время, фашисты повторили контратаку, которой также предшествовала артиллерийская и авиационная подготовка. Противник был вновь отбит. Потеряв около 150 убитыми и ранеными, он откатился к исходным позициям.

Вечером враг пытался в третий раз нанести удар. В абсолютной темноте под прикрытием огня артиллерии и минометов он двинул на наши позиции крупные силы пехоты, поддерживаемой танками. Красноармейцы, командиры и политработники стойко приняли бой. Уничтожив до 200 фашистов, 2 танка, 2 пушки, несколько пулеметов, они атаковали противника из глубины своих боевых порядков и опрокинули его. Ночным ударом часть тов. Швецова полностью разгромила 9-й немецкий пехотный полк 23-й дивизии.

Противник несет большие потери в технике и живой силе. Одновременно немцы несут потери и от сильных морозов, установившихся в этой местности. Пленные рассказывают, что в каждом немецком полку можно насчитать десятки обмороженных солдат. Многие из них настолько пострадали от сурового русского климата, что потеряли всякую боеспособность и были отправлены в госпитали.

Используя установившуюся зиму, наши войска начинают применять лыжи. Специальные отряды лыжников проникают в тыл противника и расстраивают его боевые порядки. Прошедшей ночью успешный маневр осуществил лыжный отряд Крыловского, занявший одну деревню. // Старший батальонный комиссар Л.Высокоостровский.

________________________________________________
В.Антонов: Вшивый ефрейтор ("Известия", СССР)
В.Гроссман: Проклятые и осмеянные ("Красная звезда", СССР)
Выгонять немцев из домов на стужу* ("Красная звезда", СССР)
Фашистские зверства в подмосковной деревне* ("Красная звезда", СССР)**
Я.Викторов: 12 зимних заповедей фашистской грабьармии* ("Правда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №289 (5044), 9 декабря 1941 года

http://0gnev.livejournal.com/535416.html