«Товарищи красноармейцы и краснофлотцы, командиры и политработники, партизаны и партизанки! ...Великая освободительная миссия выпала на вашу долю. Будьте же достойными этой миссии». И.Сталин.

"Красная звезда", СССР (№273 [(5028]).



Статья опубликована 20 ноября 1941 года.



Продолжают поступать сообщения о новых чудовищных злодеяниях немецко-фашистских мерзавцев, попирающих международные правила и законы ведения войны. Среди белого дня гитлеровские бандиты охотятся за безоружными санитарными поездами и самолетами, из пулеметов расстреливают медицинских работников и раненых красноармейцев. Ниже мы публикуем один из актов о нападении фашистских самолетов на санитарный поезд.



«АКТ.

Мы, нижеподписавшиеся, настоящим подтверждаем нижеследующее: доставив раненых к месту назначения, наш военно-санитарный поезд выехал в обратный рейс. 5 ноября сего года в 16 часов 50 минут на перегоне между раз'ездом Пальцево и станцией Кафтино Калининской железной дороги поезд атаковали с воздуха четыре фашистских самолета. Они подвергли нас бомбардировке и пулеметному обстрелу. Самолеты летели на небольшой высоте и ясно видели опознавательные знаки Красного Креста на крышах вагонов военно-санитарного поезда.

Фашисты дали короткую пулеметную очередь по поезду, после чего сбросили 4 фугасных и несколько зажигательных бомб. Одна фугасная бомба прямым попаданием разбила и зажгла вагон №15. Всего разрушено и сгорело 13 вагонов. Когда поезд остановился, мы подобрали раненых товарищей, выскочили из вагонов, сползли с железнодорожной насыпи и пытались укрыться в лесу. Фашисты с высоты бреющего полета открыли пулеметный огонь, чтобы помешать нам спасти пострадавших товарищей. Фашисты видели нас и охотились за нами. 30 минут мы лежали под непрерывным пулеметным огнем. Пули сыпались градом. Имеются жертвы. Убиты:

1) Посошникова Вера Васильевна — врач-хирург.

2) Кузнецова Валентина Дмитриевна — медицинская сестра.

3) Прокофьева Фаина Ивановна — проводница ленинградского резерва Октябрьской железной дороги.

4) Барабанова Мария Павловна — проводница ленинградского резерва Октябрьской железной дороги.

5) Звонарев Иван Платонович — раненый красноармеец, следовавший в батальон выздоравливающих.

Ранены:

1) Овсянников Никита Васильевич — старший фельдшер.

2) Чернышев Николай Григорьевич — зав. складом военно-санитарного поезда.

3) Константинова Анна Григорьевна — медицинская сестра.

4) Тонких Константин Тихонович — санитар.

Все вышеизложенное мы видели и пережили лично, о чем собственноручно написали настоящий акт:

Масленникова В.Д. — медицинская сестра.
Сухаго С.И. — начальник аптеки.
Тонких К.Т. — санитар.
Овсянников Н.В. — старший фельдшер.
Чернышев Н.Г. — зав. складом военно-санитарного поезда».


**************************************************************************************************************************************************
Искусным маневром, смелыми контратаками непрерывно изматывать и ослаблять врага!


Рассказ героя

Рано утром был получен боевой приказ. Летели далеко над территорией противника, как вдруг раздался залп зениток, замаскированных в лесу. Один снаряд прямым попаданием попал в самолет, пилотируемый старшим лейтенантом тов. Липилиным. Машина вспыхнула. Летчики покружились и увидели горящий самолет. Но майор Ершов заметил также купол раскрывшегося парашюта. «Значит Липилин жив», — радостно подумал майор и, прилетев, рассказал об этом летчикам. Прошел день, другой, прошла неделя, но общего любимца полка не было. Мы решили, что Липилин погиб в схватке с фашистами. В плен он сдаться, конечно, не мог.

...Но вот сегодня вернулся в часть Липилин. Он нам рассказал следующее:

«Когда я почувствовал сильный удар и пламя об'яло мой самолет, то первым долгом я попробовал управление. Машина рулей не слушалась. В мыслях мелькнуло: «Вот и смерть пришла». Но нет, думаю, поборемся еще. Я собрал все свои силы и, резко оттолкнувшись ногами, вылез из кабины. В это время по левой стороне груди меня сильно ударил стабилизатор падающего самолета. Парашют я открыл на высоте 150 метров. Фашистские изверги стали расстреливать меня из пулеметов в воздухе. Наконец, земля! Приземлившись, я попытался встать, не позволила сильная боль. Я ползком добрался к находившемуся недалеко болоту. Выбрал кочки посуше и лег. Итти не мог.

Так я пролежал пять суток. Ничего не ел, но почувствовал себя лучше. Встал, вышел из болота и увидел 3 стога сена. До них было уже недалеко, как вдруг я увидел, что в одном из стогов показалась голова человека — это офицер смотрел в бинокль. По всей вероятности в стогах стояли замаскированные зенитки немцев.

Я решил пойти вглубь, чтобы, сделав крюк по тылу противника, пробраться к известному мне пункту; я знал, что там стоят наши войска. По дороге катил грузовик с фашистами. Я залег. Пронесло! Ночью, на шестые сутки своей «пехотной» жизни, я вдруг увидел разбитую немецкую машину. Вокруг нее валялись бочки. Рядом виднелось несколько землянок. Я решил до рассвета отдохнуть в одной из них, а утром пойти дальше. Я сунулся в землянку. Послышался окрик «хелло!». Я понял, что чуть не залез в фашистское логово, и бегом кинулся в лес. За спиной раздавались крики встревоженных бандитов. Снова залег. Поиски и крики продолжались полтора часа. Когда все это стихло, я встал и пошел дальше.

На 9-е сутки я вышел к своим и вот я снова с вами, друзья. Что говорить! Это были трудные для меня дни. Но я хотел жить, хотел мстить фашистам и нашел в себе силы, чтобы добраться до своих. На отдых прошу один день, а послезавтра хочу в бой». // Старший политрук H.Езрубильский. ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ.

________________________________________________________
Документы о кровожадности фашистских мерзавцев* ("Красная звезда", СССР)
"Философия" немецко-фашистских мерзавцев ("Известия", СССР)**
Красноречивые документы немецко-фашистских мерзавцев* ("Известия", СССР)***
Гитлеровские мерзавцы ответят за все свои злодеяния!* ("Известия", СССР)**
Фашистские мерзавцы скальпируют трупы красноармейцев ("Известия", СССР)**

Газета "Красная Звезда" №273 (5028), 20 ноября 1941 года

http://0gnev.livejournal.com/426872.html

"Красная звезда", СССР.
"Известия", СССР.
"Правда", СССР.
"Time", США.
"The Times", Великобритания.
"The New York Times", США.





БЕЛЫЕ НОЧИ

Орудия наши грохочут.
И ели и сосны в огне...
Карельские белые ночи
Светлы в эту пору вдвойне.

И свету и каждому звуку
Боец наступающий рад.
Свою справедливую руку
Сюда протянул Ленинград.

Недавно оковы осады
Сорвал он. И бросил в снега.
Сметает теперь без пощады
Бетонные гнезда врага.

Довольно в насиженных гнездах
Кротам белофинским сидеть!
На воздух, на воздух, на воздух
Приспела пора им взлететь!

Проститься с мечтой об Урале
Прислужникам Гитлера жаль, —
Так пусть получают канальи
Уральскую меткую сталь!..

В груди нетерпенье клокочет.
Зовут нас на подвиг святой
Июньские белые ночи
Прозрачной своей чистотой.

Александр Жаров.
25 июня 1944 года, "Красная звезда", СССР*

* * *

ПОБЕДА

Это торжествуют ленинградские
Долы, перелески и поля,
Русские, исконные, солдатские,
Дорогие, нашинские, братские —
Всюду нам отрадная земля.
Это торжествуют ленинградцы —
Рыцари великого труда,
В неразрывном неподкупном братстве,
В дружбе неизменной навсегда.
Слава им! От моря и до моря
Да сияет вечной славы свет!
Слава им, опять взметнувшим зори
Боевых и трудовых побед!
Слава им принадлежит по праву.
Родина почет им воздала.
Сталину, вождю народов, слава!
Всей советской родине хвала!
Знай и впредь, отчизна:
Не сожмемся!
Мужеством прямым горят сердца.
Родина!
Мы вновь тебе клянемся
До победы биться, до конца.

Александр Прокофьев. ЛЕНИНГРАД, 27 января. (По телефону).
28 января 1944 года, "Красная звезда", СССР*

* * *

ЛЕНИНГРАДУ

Я ленинградскую землю святую,
Как материнскую руку, целую.
Слышу салют боевой —
Грохот орудий своих, ленинградских,
Грохот орудий не вражьих, а братских
Над потрясенной Невой.

Эту великую в жизни минуту,
Эти победные залпы салюта
В памяти я сберегу.
Слышен последний раскат величавый.
Павшим за родину — вечная слава,
Смерть и проклятье врагу!

С.Маршак.
28 января 1944 года, "Красная звезда", СССР*

* * *

Рожден Петром и Лениным воспитан

По городу, на мраморе Растрелли,
На кирпиче мы видим иногда
Черту и надпись: «Здесь была вода»
И думаем с волненьем: «Неужели!».
Как, вероятно, страшно бушевал
И бил по зданиям, как по мишеням,
Привыкший к морю раз'яренный вал;
Какие произвел он разрушенья!
Потомок наш, увидевший стрелу
И надпись на каком-нибудь углу:
«Здесь были укрепления и щели»,
Подумает с волненьем: «Неужели...»
Взрывной волны неистовый бросок
Размыл до основанья этот угол.
Да, уровень беды тут был высок.
Но для того, чтоб враг пошел на убыль,
Чтобы разбить, отбросить вражий вал, —
Такие вынес город испытанья,
Каких еще ни разу не знавал
За двести сорок лет существованья.
И он величьем духа своего
Достоин тех, кто создавал его.

Вера Инбер.
27 мая 1943 года, "Правда", СССР*

* * *

ЛЕНИНГРАД

1.

Плывут над заливом балтийские тучи,
И плещутся волны в холодный гранит.
В морских непогодах, в метелях летучих
Он гордый покой свой в столетьях хранит.
Гордо воздвигнут рукой непреклонной,
Бессмертною храбростью русских солдат.
Пробитые пулями в битвах знамена
Нигде, никогда не склонил Ленинград.

2.

Крылами побед осеняла Полтава
Ряды поднимавшихся ввысь колоннад.
Здесь русская доблесть и русская слава
Над невским гранитом, обнявшись, стоят.
В грозном молчаньи стоят бастионы,
Багряные стяги победно горят.
Пробитые пулями в битвах знамена
Нигде, никогда не склонял Ленинград.

3.

В осенние бури и белые ночи
Стоишь ты, гордясь красотою своей.
Мы славим твоих моряков и рабочих,
Бессмертных и сильных твоих сыновей.
Слава тебе, Ленинград, закаленный
В пыланьи сражений, в огне баррикад.
Пробитые пулями в битвах знамена
Нигде, никогда не склонял Ленинград.

Константин Симонов.
18 апреля 1943 года, "Красная звезда", СССР*

* * *

ОН — НАШ

Есть люди — светочи. Их имена
Навек вошли в сокровищницу мира.
Их ясным пламенем озарена
Не только родина... Таков был Киров.

«Да, это так, — ответят ленинградцы, —
Но главное — Сергей Мироныч наш».
Он в памяти встает, как горный кряж,
Которым даже издали гордятся.

Столь многим Ленинград ему обязан,
Что сразу и не вспомнишь обо всем.
Он видел все своим хозяйским глазом,
И даже то, что в сердце мы несем.

Был город у него, как на ладони.
Музеи, верфи, школа и завод,
За что мы ни возьмемся, что ни тронем,
Везде, везде следы его забот.

Он ведал всем, вплоть до окраски тканей.
Металлы знал, как плавщик и кузнец.
На выступленьях юных дарований
Гордился ими, как отец.

С его улыбкой, поступью и взглядом
Он жив. И ленинградские бойцы
Порою как бы слышат голос рядом,
Им говорящий: «Молодцы!»

Как воплощенье мужества и долга,
Он жив для нас! И с ним сроднились мы…
Так неразрывны Сталинград и Волга,
Так Ленинград немыслим без Невы.

Вера Инбер. Ленинград.
1 декабря 1942 года, "Правда", СССР*

* * *

ЛЕНИНГРАДУ

Нам от тебя теперь не оторваться.
Одною небывалою борьбой,
Одной неповторимою судьбой
Мы все отмечены. Мы — ленинградцы.

Нам от тебя теперь не оторваться.
Куда бы нас ни повела война,
Душа твоею жизнию полна,
И мы везде и всюду — ленинградцы.

Нас по улыбке узнают: нечастой.
Но дружелюбной, ясной и простой.
По вере в жизнь. По страшной жажде счастья,
По доблестной привычке трудовой.

...Мы не кичимся буднями своими.
Наш путь угрюм и ноша нелегка.
Но знаем, что завоевали имя,
Которое останется в веках.

Да будет наше сумрачное братство,
Отрадой мира лучшею, навек,
Чтоб даже в будущем по ленинградцам
Равнялся самый смелый человек.

Да будет сердце счастьем озаряться
У каждого, кому проговорят:
— Ты любишь так, как любят ленинградцы.
Да будет мерой чести Ленинград.

Да будет он любви бездонной мерой
И силы человеческой живой.
Чтоб в миг сомнения, как символ веры,
Твердили имя верное его.

Нам от него теперь не оторваться.
Куда бы нас ни повела война,
Душа его величием полна,
И мы везде и всюду — ленинградцы.

Ольга Берггольц. Ленинград, апрель 1942 г.
30 июня 1942 года, "Правда", СССР*

* * *

Весна в Ленинграде

Нева замерзала тогда,
когда немцы пошли в наступленье,
и всю зиму стонала вода
под немыслимой тяжестью льда,
в слепоте, глухоте и томленьи.

— Как там город любимый живет? —
тосковала вода и не знала,
устоял ли,
дожил ли...
И вот,
под напором разгневанных вод
проломился измученный лед
и Нева Ленинград увидала.

Ленинград, Ленинград, Ленинград!
Да прославится хлеб его черствый,
и безмолвье ослепших громад,
и дыханье крутых баррикад,
и людей непрощающий взгляд,
и сердец непокорных упорство.

Все как прежде:
мосты над Невой,
тетивою, натянутой туго,
и у штаба боец — часовой,
и балтийца бушлат боевой,
и шальная весенняя вьюга.

И опять отразился в воде,
на высоком ветру не сгорая,
тот костер, разожженный везде,
опаленных в борьбе и в труде
знаменитых знамен Первомая.

Будь спокойна, родная вода!
Не падет ленинградская слава.
Мы стоим, как стояли всегда.
И Нева покатилась тогда
широко, как в былые года,
успокоенно и величаво.

II.

В теченьи этой медленной зимы,
круша ее железные потемки,
— Мы не уступим. Каменные мы, —
ты говорила голосом негромким.

И наконец изнемогла зима,
Открылись заволоченные дали.
Чернеют разбомбленные дома, —
они мертвы, они не устояли.

А мы с тобой выходим на мосты,
и под крылом торжественного мая,
волнуешься и радуешься ты,
причины до конца не понимая.

А мы с тобой на облачко глядим,
и ветер нам глаза и губы студит.
А мы с тобой негромко говорим
о том, что было, и о том, что будет.

Мы вырвались из этой длинной тьмы,
прошли через заслоны огневые.
Ты говорила: — Каменные мы. —
Нет,
мы сильнее камня,
мы — живые.

III.

Там, где Нева в седой гранит одета,
недоуменных вод не шевеля,
стоят,
подобны песне недопетой,
два недостроенных военных корабля.

Умолк металл, и замерла работа,
но в неподвижных контурах живет
изогнутая линия полета,
крылатое стремление вперед.

Стальную грудь, стремящуюся к морю,
неумолимый сдерживает трос,
и на закате не играет зорю
от ветра отвернувшийся матрос.

И по ветрам тоскующие снасти,
и борт, томящийся по глубине,
все наше недостроенное счастье
пронзительно напоминают мне.

А по весенней набережной мимо
балтийские проходят моряки,
вдыхают запах дегтя, моря, дыма,
упрямые сжимают кулаки.

Их никакой тоске не успокоить.
Им ни в каком огне не догореть.
Они хотят все корабли достроить,
все песни недопетые допеть.

Им можно нанести любые раны,
но их нельзя согнуть и победить.
Переживем и бури, и туманы,
и жизнь вернется, и взметнутся краны,
и наше счастье выйдет в океаны,
взяв курс на Запад.
Так тому и быть.

Маргарита Алигер
23 мая 1942 года, "Известия", СССР*

* * *

На пороге – май

Уже по влажному асфальту шины
Свой первый отпечатывают след.
Окрашены военные машины
Уже не в белый, а в зеленый цвет.
Забытый возрождается трамвай.
Идет уборка. На пороге — май.

Большое государственное дело:
Родимый город должен быть здоров.
И на очистку улиц и дворов
Выходят все. Лопата заблестела.
Недаром же она во льду, в снегу
Была в те дни приравнена к штыку.

У девушки рассыпалась коса,
Ей стало жарко. Из-под зимней шапки
Подснежниками — синие глаза.
Ей в руки бы лесных цветов охапки.
Но даже в этом ватнике — она
Все та же воплощенная весна.

Чтоб солнце пригревало горячо,
Чтоб лед не залежался перед домом,
Она его дробит блестящим ломом —
Нелегким, от него болит плечо.
Зато какой сияющий поток
Благодаря ему легко потек!

В нем отразилось золото заката
И в синеве патрульный самолет,
И эхо орудийного раската,
И трудности, и мужества полет.
В нем было все. Как в зеркале ясна,
Вставала ленинградская весна.

Вера Инбер.
1 мая 1942 года, "Правда", СССР*.

* * *

Над синей Невой

Сквозь гром всех сражений и гул канонад
Слушай, страна, говорит Ленинград!
Твой город бессмертный над синей Невой —
Твой город, твой воин, твой сын боевой.

Громящий без отдыха злую орду…
«Я твой часовой и с поста не сойду».
Вот так говорит он, и доля его
Везде утверждает свое торжество!

Сквозь гром всех сражений и гул канонад
Слушай, страна, говорит Ленинград.
Сильна его воля, остер его взгляд,
Над ним боевые знамена шумят.

«Я в битве и славу твою берегу,
И я никогда не поддамся врагу!»
Вот так говорит он, гранитный, стальной
Ключ к сердцу России, любимый, родной.

Слушай, страна, говорит Ленинград!
Сквозь гром всех сражений и гул канонад,
Сквозь все пулеметные ливни косые,
Величия полон и славы России.

«Ты знаешь меня, — положись и надейся», —
бог так говорит он — наш город гвардейский.

Александр Прокофьев.
30 апреля 1942 года, "Известия", СССР.

* * *

Ленинградским детям

Нет ребят на свете
Доблестней, чем вы,
Юноши и дети
С берегов Невы.

Я встречал вас в школах,
В парках и в садах,
На катках веселых,
В дачных поездах.

Но настало время
Юношам страны
Разделить со всеми
Честь и труд войны.

Караулить склады,
Разгребать снега.
Строить баррикады
На пути врага.

На чердачной балке
Ночью сторожить,
Вражьи зажигалки
На дворе тушить.

Помощь и отрада
Боевой семьи —
Дети Ленинграда,
Земляки мои!

С.Маршак.
12 апреля 1942 года, "Правда", СССР*

* * *

Ленинград! Мы с тобой!

Кличет родина вечно живая,
И слова, как знамена, горят.
Восклицает Москва боевая:
«Я с тобой, Ленинград!»

Слышен явственно в громе орудий
Русский голос, зовущий на бой:
«Мы — бессмертны, мы — русские люди.
Ленинград, мы с тобой!»

На старинных наречьях Памира
Племена молодые твердят:
«Мы с тобою, сокровище мира.
Мы с тобой, Ленинград!»

И поют, не смолкая, арыки,
И гремит, не смолкая, забой:
«Мы с тобою, наш город великий,
Ленинград, мы с тобой!»

Шелестят тополя Украины
И полесские чащи гудят:
«Побратимы твои, исполины. —
Мы с тобой, Ленинград!»

И стихи богатырского сказа
Зазвенели военной трубой.
Это кличут народы Кавказа:
«Ленинград, мы с тобой!»

Выполняя приказ полководца.
Быстрокрылые птицы парят.
Соколиное племя клянется:
«Мы с тобой, Ленинград!»

Песня Балтики, песня отваги.
Песня битвы растет, как прибой.
Это голос балтийской присяги:
«Ленинград, мы с тобой!»

Семен Липкин.
12 февраля 1942 года, "Красная звезда", СССР.

* * *

Ленинград

Ленинград, Ленинград, наисмелый из смелых,
Величавый, суровый, кто не знает его?
Вот он, весь заснеженный, стоит под обстрелом,
Не сгибаясь, не дрогнув, не боясь ничего!

Он в дыму орудийном, но взор его ясен,
За войной и работой мы его застаем.
Он в легендах веков несказанно прекрасен
В несказанно великом геройстве своем!

Вкруг него непогода метелит лихая.
Бури небо таранят, вьюги бешеной вскрик...
И когда же он спит, плотно веки смыкая,
Иль немного подремлет, хоть на час, хоть на миг?

Никогда! — отвечаем для всех поколений,
Так сильна его доблесть и воля крепка,
Вот таким его создал в семнадцатом Ленин,
И таким он приходит в века и в веках!

Вечен он. Никакие тевтоны не выжгут
То, что здесь революция строит сама,
Ленин выбрал его непреклонного трижды...
И теперь, как тогда, шторм качает дома,

Но полотнища реют, как тогда, — небывало,
И любой переулок защищен, как редут,
И проспекты к врагу обернулись оскалом
Синей стали особой, довлеющей тут.

Город в битве, в отважном и долгом походе,
Не смыкая орлиных натруженных глаз,
Он, сметая преграды, вновь в бессмертие входит.
Мы — свидетели этому. Слава за нас!

Александр Прокофьев. ЛЕНИНГРАД. (По телефону).
21 января 1942 года, "Красная звезда", СССР.

* * *

Два богатыря

Летит корабль — вид нетопыря,
Разрывы бомб тяжелые грохочут.
Два города, как два богатыря,
Встают во тьме в багряных пятнах ночи.
Встает Москва — народная краса,
Москва. Москва — святыня нашей славы,
Звенят огнем ночные небеса,
Твой мчится в небе латник темноглавый.

О, древний город! Вещий богатырь,
Живой водой поивший все народы,—
Так вот она — великой битвы ширь
С врагом нечеловеческой породы,
Где льется кровь, как будто Волги воды.
По крыльям, танкам, грудам мертвых тел,
От самых дальних высей небосвода
До мерзлых ям, где враг окостенел.

Да, враг силен! Он раз'ярен, он ранен,
Он слеп от крови, рвется наугад.
Как богатырь над волнами в тумане,
Стоит в сверканье молний Ленинград.
Над миром ночь бездонна и темна,
Но в скрежете, гуденье, в звоне стали
Клянемся, что отмстим врагу сполна,
Что за отчизну биться не устанем!

Не дорожа своею головой,
Испепелим врага кровавым градом.
Клянемся в том могучею Москвой,
Клянемся в том любимым Ленинградом!
Она взойдет, победная заря,
Над тьмой немецкой, злобной и холодной.
Два города, как два богатыря,
Возглавят праздник славы всенародной.

Ник. Тихонов. ЛЕНИНГРАД.
4 ноября 1941 года "Известия", СССР*

* * *

Клятва

Здесь мы на родину завоевали право,
Здесь в Октябре ударил первый гром,
Здесь преданность,
Здесь мужество и слава
Живут, как в общежитии одном.
Мы стали снова в боевой тревоге,
И молодость знамена пронесет,
Чтоб сквозь туман победные дороги
Опять увидеть c пулковских высот.
Мы нашу клятву повторяем снова!
Нет! В этот город не войдут враги.
Здесь не замолкнет ленинское слово,
Здесь не затихнут Кирова шаги!
Звучит приказ — и все пришло в движенье.
И пушек строй, и четкий бег бойца,
И корабли, идущие в сраженье,
И к испытаниям готовые сердца.
В одном строю идут отец и брат твой,
И ленинградец принимает бой
И боевою нерушимой клятвой
Советский город дышит пред тобой!

М.Светлов.
25 сентября 1941 года, "Красная звезда", СССР.

* * *

Идут красноармейские колонны

Идут красноармейские колонны.
Суров и грозен их походный строй.
За Ленинград - наш город непреклонный,
За Ленинград - любимый город свой!

Идут они. Кругом земля родная.
Сентябрьский отблеск солнца на штыках.
Идут они и, может быть, не знают,
Что каждый шаг останется в веках!

Отчизна вкруг, ее холмы и скаты,
Поля, поля, небес поблекший шелк...
Идут они, и словно бы с плаката
Правофланговый на землю сошел!

Мгновенье стой! Он рушит все преграды,
Идет на танк со связкою гранат...
За ним - сады и парки Ленинграда,
За ним - в одном порыве Ленинград!

Александр Прокофьев. Ленинград.
18 сентября 1941 года, "Правда", СССР*

* * *

Ночь под Ленинградом

Пожар крылом широким машет,
Над лесом полночь глубока
И, как дивизия на марше,
Над батареей облака.

И будто схвачена за горло
Окрестность дальняя дрожит,
Когда огонь, покинув жерла,
Быстрее выдумки летит.

И как бы смерть ни сторожила,
Никто назад не отойдет,
Покуда ненависть по жилам,
Как электричество, течет!

Огня военных перекличек
Я узнаю знакомый свист...
Вперед, боец! Стреляй, зенитчик!
Гони коня, кавалерист!

Пройдут года, мы станем старше —
На город издали взгляни —
И, как дивизию на марше,
Ты вспомнишь молодости дни!

М.Светлов. ЛЕНИНГРАД. 17 сентября. (По телеграфу от наш. спец. корр.).
18 сентября 1941 года, "Красная звезда", СССР.

* * *

ШУМИТ ГРОЗОВОЙ ЛЕНИНГРАД

В лесах, на полянах на мшистых
Пылают бои у реки.
Там Бондарев гонит фашистов,
Радыгина блещут штыки.

Как огненным чешет рубанком
Нарышкин — орудий огнем,
И танки ведет Колобанов,
С фашистской кончая броней.

Взлетевших из черных притонов
И вздумавших взять нас легко
Таранит врагов Харитонов,
Сжигает их в небе Бринько.

И славе такой не забыться,
И море гремит в берега,
Орлиное племя балтийцев
В атаку идет на врага.

Народа встает ополченье,
Несчетные видны полки,
И залпов несчетно свеченье,
Несчетные светят штыки.

Тряси же, фашист, головою,
Гляди, обалделый солдат,
Как море шумит грозовое,
Шумит грозовой Ленинград.

Но все это — только начало.
Та буря копилась давно,
То море уже закачалось,
Уже не утихнет оно.

Всей кровью фашистскою черной
Той бури врагам не залить.
Так жги их, наш гром рукотворный,
Гроза ленинградской земли!

Николай Тихонов. Ленинград
14 сентября 1941 года, "Правда", СССР*.

* * *

ЛЕНИНГРАД

Здесь земля победами дышала...
Виден всей стране издалека
Ленин у Финляндского вокзала,
Говорящий речь с броневика.

Память о бойцах и о героях
Этот город навсегда хранит.
Этот город на своих устоях
Колыбелью мужества стоит.

Песням и легендам повторяться
У застав, мостов и у ворот —
Боевая клятва ленинградцев
Над великим городом встает.

Дышит время заревом пожаров
И полки в сражение идут.
Ярость полновесного удара
Сомкнутые руки берегут.

Неприступным был он и остался
В боевые славные года.
Никому наш город не сдавался,
Никому не сдастся никогда!

М.Светлов. ЛЕНИНГРАД. (По телефону от наш. спец. корр.).
7 сентября 1941 года, "Красная звезда", СССР*

* * *

ГОРОДУ-ГЕРОЮ

Твой зоркий страж пробил тревогу:
Враг рвется к твоему порогу.
Но, пролетарский исполин,
Мы все с тобой, ты не один —
С тобой, фашистов отбивая,
Вся наша сила боевая, —
С тобой Москва, все города
И все советские народы.
Пусть будет мощь твоя тверда,
И пусть фашистские уроды
Увидят, пятяся назад,
Как вся страна — и стар, и млад —
Встает грозой за Ленинград,
За колыбель своей свободы!

Ты грозен для врагов, как рок:
Они иль гибнут, иль сдаются,
И о гранитный твой порог
Фашисты тоже разобьются!
Мы все с тобой даем обет:
Отбить фашистскую осаду
Да так, чтоб весь увидел свет,
Что, легких чаявший побед.
Враг получил свою награду.
Что на подходах к Ленинграду
Он надломил себе хребет!

Демьян Бедный.
23 августа 1941 года, "Правда", СССР*

* * *

Не пройдут!

Ленинград! Красавец наш и гордость,
Боевой советский Ленинград,
На тебя разнузданные орды
В дикой злобе шлет фашистский гад.

Полегло немало мрази черной,
Горы вражьих трупов на пути, —
Но злодеям в ярости упорной
К Ленинграду хочется пройти.

Не пройдут! Не на таких напали!
От ворот покажем поворот!
Крепче камня и прочнее стали
Ленинградский, питерский народ.

Не впервой от гадов отбиваться,
Зоркий глаз, как прежде, видит цель.
Защитят герои-ленинградцы
Нашей вольной жизни колыбель.

Не увидеть гитлеровским немцам
Под пятою гордый Ленинград!
Поднялись, как море, ополченцы, —
Захлебнется кровью подлый гад!

Вас. Лебедев-Кумач.
22 августа 1941 года, "Правда", СССР.

* * *

Великий город даст врагу отпор!

Фашистский зверь стремится к Ленинграду,
Кровавой лапою стучится в нашу дверь,—
Ударим яростно по извергу и гаду,
Ударим так, чтоб зашатался зверь!

Не в первый раз встречают ленинградцы
Зарвавшихся насильников-врагов,
За город свой они умеют драться, —
И кровь, и жизнь любой отдать готов!

И, как всегда, отважные балтийцы
Стоят на первой линии огня.
Готовые на жизнь и на смерть биться,
Морскую славу русскую храня.

Для родины, ее защиты ради
Собрать все силы в боевой кулак—
Так поступать привыкли в Ленинграде,
И без зубов не раз катился враг.

По-ленинградски дружно, без пощады
Великий город даст врагу отпор.
Не прикоснется к двери Ленинграда
Фашистский изверг, вешатель и вор!

Вас. Лебедев-Кумач.
22 августа 1941 года, "Известия", СССР*

* * *

НАРОДНЫЕ ОПОЛЧЕНЦЫ

От полярной избы и до юга страны
Все услышали Сталина речь,
Эта речь пронеслась над полями войны,
Чтоб народное сердце зажечь.

И повсюду поднялся советский народ.
Ополченец оружье берет,
Как в году девятнадцатом, выйдя в поход,
Как в великий двенадцатый год!

И, оставив труды свои, дом и уют,
В перекличке уже боевой
Ленинградские люди к оружью встают
Над священной и вольной Невой.

Никогда еще город так не был хорош,
Как сейчас, в тишине вечера,
Когда встали в ружье, как его молодежь,
Седоусых цехов мастера!

Снова светит нам солнца геройского лик,
Дней ли Пулкова дальний костер,
Снова Ленинский видится нам броневик,
Над которым он руку простер.

Снова Киров идет, проверяя посты,
Ополченцев обходит ряды,
Слово Сталина снова летит с высоты,
С Красной Горки, с приморской гряды.

И боец запевает о городе песнь:
Мы не будем о битвах гадать,
Мы родились, любили, работали здесь —
Этот город врагу не видать!

Будем бить врага силой народа всего,
Если он, обнаглев, подойдет,
Как в году девятнадцатом били его,
Как в великий двенадцатый год!

Николай Тихонов.
5 августа 1941 года, "Костер", СССР*.

______________________________________________
Стихи о Сталине и Великой Отечественной войне (Спецархив)
Стихи о Ленине и Великой Отечественной войне (Спецархив)
Стихи о Родине и Великой Отечественной войне (Спецархив)
Стихи о советских партизанах (Спецархив)
Стихи о немецких солдатах (Спецархив)
Стихи о советских партизанах (Спецархив)
Алексей Сурков. Стихи о войне (Спецархив)
Илья Эренбург. Стихи о войне (Спецархив)
Семен Кирсанов. Стихи о войне (Спецархив)
Демьян Бедный. Стихи о войне (Спецархив)
Самуил Маршак. Стихи о войне (Спецархив)
Николай Тихонов. Стихи о войне (Спецархив)
Михаил Исаковский. Стихи о войне (Спецархив)
Александр Прокофьев. Стихи о войне (Спецархив)
Александр Твардовский. Стихи о войне (Спецархив)
Василий Лебедев-Кумач. Стихи о войне (Спецархив)

http://0gnev.livejournal.com/426706.html

"Красная звезда", СССР.
"Известия", СССР.
"Правда", СССР.
"Time", США.
"The Times", Великобритания.
"The New York Times", США.





БЕЛЫЕ НОЧИ

Орудия наши грохочут.
И ели и сосны в огне...
Карельские белые ночи
Светлы в эту пору вдвойне.

И свету и каждому звуку
Боец наступающий рад.
Свою справедливую руку
Сюда протянул Ленинград.

Недавно оковы осады
Сорвал он. И бросил в снега.
Сметает теперь без пощады
Бетонные гнезда врага.

Довольно в насиженных гнездах
Кротам белофинским сидеть!
На воздух, на воздух, на воздух
Приспела пора им взлететь!

Проститься с мечтой об Урале
Прислужникам Гитлера жаль, —
Так пусть получают канальи
Уральскую меткую сталь!..

В груди нетерпенье клокочет.
Зовут нас на подвиг святой
Июньские белые ночи
Прозрачной своей чистотой.

Александр Жаров.
25 июня 1944 года, "Красная звезда", СССР*

* * *

ПОБЕДА

Это торжествуют ленинградские
Долы, перелески и поля,
Русские, исконные, солдатские,
Дорогие, нашинские, братские —
Всюду нам отрадная земля.
Это торжествуют ленинградцы —
Рыцари великого труда,
В неразрывном неподкупном братстве,
В дружбе неизменной навсегда.
Слава им! От моря и до моря
Да сияет вечной славы свет!
Слава им, опять взметнувшим зори
Боевых и трудовых побед!
Слава им принадлежит по праву.
Родина почет им воздала.
Сталину, вождю народов, слава!
Всей советской родине хвала!
Знай и впредь, отчизна:
Не сожмемся!
Мужеством прямым горят сердца.
Родина!
Мы вновь тебе клянемся
До победы биться, до конца.

Александр Прокофьев. ЛЕНИНГРАД, 27 января. (По телефону).
28 января 1944 года, "Красная звезда", СССР*

* * *

ЛЕНИНГРАДУ

Я ленинградскую землю святую,
Как материнскую руку, целую.
Слышу салют боевой —
Грохот орудий своих, ленинградских,
Грохот орудий не вражьих, а братских
Над потрясенной Невой.

Эту великую в жизни минуту,
Эти победные залпы салюта
В памяти я сберегу.
Слышен последний раскат величавый.
Павшим за родину — вечная слава,
Смерть и проклятье врагу!

С.Маршак.
28 января 1944 года, "Красная звезда", СССР*

* * *

Рожден Петром и Лениным воспитан

По городу, на мраморе Растрелли,
На кирпиче мы видим иногда
Черту и надпись: «Здесь была вода»
И думаем с волненьем: «Неужели!».
Как, вероятно, страшно бушевал
И бил по зданиям, как по мишеням,
Привыкший к морю раз'яренный вал;
Какие произвел он разрушенья!
Потомок наш, увидевший стрелу
И надпись на каком-нибудь углу:
«Здесь были укрепления и щели»,
Подумает с волненьем: «Неужели...»
Взрывной волны неистовый бросок
Размыл до основанья этот угол.
Да, уровень беды тут был высок.
Но для того, чтоб враг пошел на убыль,
Чтобы разбить, отбросить вражий вал, —
Такие вынес город испытанья,
Каких еще ни разу не знавал
За двести сорок лет существованья.
И он величьем духа своего
Достоин тех, кто создавал его.

Вера Инбер.
27 мая 1943 года, "Правда", СССР*

* * *

ЛЕНИНГРАД

1.

Плывут над заливом балтийские тучи,
И плещутся волны в холодный гранит.
В морских непогодах, в метелях летучих
Он гордый покой свой в столетьях хранит.
Гордо воздвигнут рукой непреклонной,
Бессмертною храбростью русских солдат.
Пробитые пулями в битвах знамена
Нигде, никогда не склонил Ленинград.

2.

Крылами побед осеняла Полтава
Ряды поднимавшихся ввысь колоннад.
Здесь русская доблесть и русская слава
Над невским гранитом, обнявшись, стоят.
В грозном молчаньи стоят бастионы,
Багряные стяги победно горят.
Пробитые пулями в битвах знамена
Нигде, никогда не склонял Ленинград.

3.

В осенние бури и белые ночи
Стоишь ты, гордясь красотою своей.
Мы славим твоих моряков и рабочих,
Бессмертных и сильных твоих сыновей.
Слава тебе, Ленинград, закаленный
В пыланьи сражений, в огне баррикад.
Пробитые пулями в битвах знамена
Нигде, никогда не склонял Ленинград.

Константин Симонов.
18 апреля 1943 года, "Красная звезда", СССР*

* * *

ОН — НАШ

Есть люди — светочи. Их имена
Навек вошли в сокровищницу мира.
Их ясным пламенем озарена
Не только родина... Таков был Киров.

«Да, это так, — ответят ленинградцы, —
Но главное — Сергей Мироныч наш».
Он в памяти встает, как горный кряж,
Которым даже издали гордятся.

Столь многим Ленинград ему обязан,
Что сразу и не вспомнишь обо всем.
Он видел все своим хозяйским глазом,
И даже то, что в сердце мы несем.

Был город у него, как на ладони.
Музеи, верфи, школа и завод,
За что мы ни возьмемся, что ни тронем,
Везде, везде следы его забот.

Он ведал всем, вплоть до окраски тканей.
Металлы знал, как плавщик и кузнец.
На выступленьях юных дарований
Гордился ими, как отец.

С его улыбкой, поступью и взглядом
Он жив. И ленинградские бойцы
Порою как бы слышат голос рядом,
Им говорящий: «Молодцы!»

Как воплощенье мужества и долга,
Он жив для нас! И с ним сроднились мы…
Так неразрывны Сталинград и Волга,
Так Ленинград немыслим без Невы.

Вера Инбер. Ленинград.
1 декабря 1942 года, "Правда", СССР*

* * *

ЛЕНИНГРАДУ

Нам от тебя теперь не оторваться.
Одною небывалою борьбой,
Одной неповторимою судьбой
Мы все отмечены. Мы — ленинградцы.

Нам от тебя теперь не оторваться.
Куда бы нас ни повела война,
Душа твоею жизнию полна,
И мы везде и всюду — ленинградцы.

Нас по улыбке узнают: нечастой.
Но дружелюбной, ясной и простой.
По вере в жизнь. По страшной жажде счастья,
По доблестной привычке трудовой.

...Мы не кичимся буднями своими.
Наш путь угрюм и ноша нелегка.
Но знаем, что завоевали имя,
Которое останется в веках.

Да будет наше сумрачное братство,
Отрадой мира лучшею, навек,
Чтоб даже в будущем по ленинградцам
Равнялся самый смелый человек.

Да будет сердце счастьем озаряться
У каждого, кому проговорят:
— Ты любишь так, как любят ленинградцы.
Да будет мерой чести Ленинград.

Да будет он любви бездонной мерой
И силы человеческой живой.
Чтоб в миг сомнения, как символ веры,
Твердили имя верное его.

Нам от него теперь не оторваться.
Куда бы нас ни повела война,
Душа его величием полна,
И мы везде и всюду — ленинградцы.

Ольга Берггольц. Ленинград, апрель 1942 г.
30 июня 1942 года, "Правда", СССР*

* * *

Весна в Ленинграде

Нева замерзала тогда,
когда немцы пошли в наступленье,
и всю зиму стонала вода
под немыслимой тяжестью льда,
в слепоте, глухоте и томленьи.

— Как там город любимый живет? —
тосковала вода и не знала,
устоял ли,
дожил ли...
И вот,
под напором разгневанных вод
проломился измученный лед
и Нева Ленинград увидала.

Ленинград, Ленинград, Ленинград!
Да прославится хлеб его черствый,
и безмолвье ослепших громад,
и дыханье крутых баррикад,
и людей непрощающий взгляд,
и сердец непокорных упорство.

Все как прежде:
мосты над Невой,
тетивою, натянутой туго,
и у штаба боец — часовой,
и балтийца бушлат боевой,
и шальная весенняя вьюга.

И опять отразился в воде,
на высоком ветру не сгорая,
тот костер, разожженный везде,
опаленных в борьбе и в труде
знаменитых знамен Первомая.

Будь спокойна, родная вода!
Не падет ленинградская слава.
Мы стоим, как стояли всегда.
И Нева покатилась тогда
широко, как в былые года,
успокоенно и величаво.

II.

В теченьи этой медленной зимы,
круша ее железные потемки,
— Мы не уступим. Каменные мы, —
ты говорила голосом негромким.

И наконец изнемогла зима,
Открылись заволоченные дали.
Чернеют разбомбленные дома, —
они мертвы, они не устояли.

А мы с тобой выходим на мосты,
и под крылом торжественного мая,
волнуешься и радуешься ты,
причины до конца не понимая.

А мы с тобой на облачко глядим,
и ветер нам глаза и губы студит.
А мы с тобой негромко говорим
о том, что было, и о том, что будет.

Мы вырвались из этой длинной тьмы,
прошли через заслоны огневые.
Ты говорила: — Каменные мы. —
Нет,
мы сильнее камня,
мы — живые.

III.

Там, где Нева в седой гранит одета,
недоуменных вод не шевеля,
стоят,
подобны песне недопетой,
два недостроенных военных корабля.

Умолк металл, и замерла работа,
но в неподвижных контурах живет
изогнутая линия полета,
крылатое стремление вперед.

Стальную грудь, стремящуюся к морю,
неумолимый сдерживает трос,
и на закате не играет зорю
от ветра отвернувшийся матрос.

И по ветрам тоскующие снасти,
и борт, томящийся по глубине,
все наше недостроенное счастье
пронзительно напоминают мне.

А по весенней набережной мимо
балтийские проходят моряки,
вдыхают запах дегтя, моря, дыма,
упрямые сжимают кулаки.

Их никакой тоске не успокоить.
Им ни в каком огне не догореть.
Они хотят все корабли достроить,
все песни недопетые допеть.

Им можно нанести любые раны,
но их нельзя согнуть и победить.
Переживем и бури, и туманы,
и жизнь вернется, и взметнутся краны,
и наше счастье выйдет в океаны,
взяв курс на Запад.
Так тому и быть.

Маргарита Алигер
23 мая 1942 года, "Известия", СССР*

* * *

На пороге – май

Уже по влажному асфальту шины
Свой первый отпечатывают след.
Окрашены военные машины
Уже не в белый, а в зеленый цвет.
Забытый возрождается трамвай.
Идет уборка. На пороге — май.

Большое государственное дело:
Родимый город должен быть здоров.
И на очистку улиц и дворов
Выходят все. Лопата заблестела.
Недаром же она во льду, в снегу
Была в те дни приравнена к штыку.

У девушки рассыпалась коса,
Ей стало жарко. Из-под зимней шапки
Подснежниками — синие глаза.
Ей в руки бы лесных цветов охапки.
Но даже в этом ватнике — она
Все та же воплощенная весна.

Чтоб солнце пригревало горячо,
Чтоб лед не залежался перед домом,
Она его дробит блестящим ломом —
Нелегким, от него болит плечо.
Зато какой сияющий поток
Благодаря ему легко потек!

В нем отразилось золото заката
И в синеве патрульный самолет,
И эхо орудийного раската,
И трудности, и мужества полет.
В нем было все. Как в зеркале ясна,
Вставала ленинградская весна.

Вера Инбер.
1 мая 1942 года, "Правда", СССР*.

* * *

Над синей Невой

Сквозь гром всех сражений и гул канонад
Слушай, страна, говорит Ленинград!
Твой город бессмертный над синей Невой —
Твой город, твой воин, твой сын боевой.

Громящий без отдыха злую орду…
«Я твой часовой и с поста не сойду».
Вот так говорит он, и доля его
Везде утверждает свое торжество!

Сквозь гром всех сражений и гул канонад
Слушай, страна, говорит Ленинград.
Сильна его воля, остер его взгляд,
Над ним боевые знамена шумят.

«Я в битве и славу твою берегу,
И я никогда не поддамся врагу!»
Вот так говорит он, гранитный, стальной
Ключ к сердцу России, любимый, родной.

Слушай, страна, говорит Ленинград!
Сквозь гром всех сражений и гул канонад,
Сквозь все пулеметные ливни косые,
Величия полон и славы России.

«Ты знаешь меня, — положись и надейся», —
бог так говорит он — наш город гвардейский.

Александр Прокофьев.
30 апреля 1942 года, "Известия", СССР.

* * *

Ленинградским детям

Нет ребят на свете
Доблестней, чем вы,
Юноши и дети
С берегов Невы.

Я встречал вас в школах,
В парках и в садах,
На катках веселых,
В дачных поездах.

Но настало время
Юношам страны
Разделить со всеми
Честь и труд войны.

Караулить склады,
Разгребать снега.
Строить баррикады
На пути врага.

На чердачной балке
Ночью сторожить,
Вражьи зажигалки
На дворе тушить.

Помощь и отрада
Боевой семьи —
Дети Ленинграда,
Земляки мои!

С.Маршак.
12 апреля 1942 года, "Правда", СССР*

* * *

Ленинград! Мы с тобой!

Кличет родина вечно живая,
И слова, как знамена, горят.
Восклицает Москва боевая:
«Я с тобой, Ленинград!»

Слышен явственно в громе орудий
Русский голос, зовущий на бой:
«Мы — бессмертны, мы — русские люди.
Ленинград, мы с тобой!»

На старинных наречьях Памира
Племена молодые твердят:
«Мы с тобою, сокровище мира.
Мы с тобой, Ленинград!»

И поют, не смолкая, арыки,
И гремит, не смолкая, забой:
«Мы с тобою, наш город великий,
Ленинград, мы с тобой!»

Шелестят тополя Украины
И полесские чащи гудят:
«Побратимы твои, исполины. —
Мы с тобой, Ленинград!»

И стихи богатырского сказа
Зазвенели военной трубой.
Это кличут народы Кавказа:
«Ленинград, мы с тобой!»

Выполняя приказ полководца.
Быстрокрылые птицы парят.
Соколиное племя клянется:
«Мы с тобой, Ленинград!»

Песня Балтики, песня отваги.
Песня битвы растет, как прибой.
Это голос балтийской присяги:
«Ленинград, мы с тобой!»

Семен Липкин.
12 февраля 1942 года, "Красная звезда", СССР.

* * *

Ленинград

Ленинград, Ленинград, наисмелый из смелых,
Величавый, суровый, кто не знает его?
Вот он, весь заснеженный, стоит под обстрелом,
Не сгибаясь, не дрогнув, не боясь ничего!

Он в дыму орудийном, но взор его ясен,
За войной и работой мы его застаем.
Он в легендах веков несказанно прекрасен
В несказанно великом геройстве своем!

Вкруг него непогода метелит лихая.
Бури небо таранят, вьюги бешеной вскрик...
И когда же он спит, плотно веки смыкая,
Иль немного подремлет, хоть на час, хоть на миг?

Никогда! — отвечаем для всех поколений,
Так сильна его доблесть и воля крепка,
Вот таким его создал в семнадцатом Ленин,
И таким он приходит в века и в веках!

Вечен он. Никакие тевтоны не выжгут
То, что здесь революция строит сама,
Ленин выбрал его непреклонного трижды...
И теперь, как тогда, шторм качает дома,

Но полотнища реют, как тогда, — небывало,
И любой переулок защищен, как редут,
И проспекты к врагу обернулись оскалом
Синей стали особой, довлеющей тут.

Город в битве, в отважном и долгом походе,
Не смыкая орлиных натруженных глаз,
Он, сметая преграды, вновь в бессмертие входит.
Мы — свидетели этому. Слава за нас!

Александр Прокофьев. ЛЕНИНГРАД. (По телефону).
21 января 1942 года, "Красная звезда", СССР.

* * *

Два богатыря

Летит корабль — вид нетопыря,
Разрывы бомб тяжелые грохочут.
Два города, как два богатыря,
Встают во тьме в багряных пятнах ночи.
Встает Москва — народная краса,
Москва. Москва — святыня нашей славы,
Звенят огнем ночные небеса,
Твой мчится в небе латник темноглавый.

О, древний город! Вещий богатырь,
Живой водой поивший все народы,—
Так вот она — великой битвы ширь
С врагом нечеловеческой породы,
Где льется кровь, как будто Волги воды.
По крыльям, танкам, грудам мертвых тел,
От самых дальних высей небосвода
До мерзлых ям, где враг окостенел.

Да, враг силен! Он раз'ярен, он ранен,
Он слеп от крови, рвется наугад.
Как богатырь над волнами в тумане,
Стоит в сверканье молний Ленинград.
Над миром ночь бездонна и темна,
Но в скрежете, гуденье, в звоне стали
Клянемся, что отмстим врагу сполна,
Что за отчизну биться не устанем!

Не дорожа своею головой,
Испепелим врага кровавым градом.
Клянемся в том могучею Москвой,
Клянемся в том любимым Ленинградом!
Она взойдет, победная заря,
Над тьмой немецкой, злобной и холодной.
Два города, как два богатыря,
Возглавят праздник славы всенародной.

Ник. Тихонов. ЛЕНИНГРАД.
4 ноября 1941 года "Известия", СССР*

* * *

Клятва

Здесь мы на родину завоевали право,
Здесь в Октябре ударил первый гром,
Здесь преданность,
Здесь мужество и слава
Живут, как в общежитии одном.
Мы стали снова в боевой тревоге,
И молодость знамена пронесет,
Чтоб сквозь туман победные дороги
Опять увидеть c пулковских высот.
Мы нашу клятву повторяем снова!
Нет! В этот город не войдут враги.
Здесь не замолкнет ленинское слово,
Здесь не затихнут Кирова шаги!
Звучит приказ — и все пришло в движенье.
И пушек строй, и четкий бег бойца,
И корабли, идущие в сраженье,
И к испытаниям готовые сердца.
В одном строю идут отец и брат твой,
И ленинградец принимает бой
И боевою нерушимой клятвой
Советский город дышит пред тобой!

М.Светлов.
25 сентября 1941 года, "Красная звезда", СССР.

* * *

Идут красноармейские колонны

Идут красноармейские колонны.
Суров и грозен их походный строй.
За Ленинград - наш город непреклонный,
За Ленинград - любимый город свой!

Идут они. Кругом земля родная.
Сентябрьский отблеск солнца на штыках.
Идут они и, может быть, не знают,
Что каждый шаг останется в веках!

Отчизна вкруг, ее холмы и скаты,
Поля, поля, небес поблекший шелк...
Идут они, и словно бы с плаката
Правофланговый на землю сошел!

Мгновенье стой! Он рушит все преграды,
Идет на танк со связкою гранат...
За ним - сады и парки Ленинграда,
За ним - в одном порыве Ленинград!

Александр Прокофьев. Ленинград.
18 сентября 1941 года, "Правда", СССР*

* * *

Ночь под Ленинградом

Пожар крылом широким машет,
Над лесом полночь глубока
И, как дивизия на марше,
Над батареей облака.

И будто схвачена за горло
Окрестность дальняя дрожит,
Когда огонь, покинув жерла,
Быстрее выдумки летит.

И как бы смерть ни сторожила,
Никто назад не отойдет,
Покуда ненависть по жилам,
Как электричество, течет!

Огня военных перекличек
Я узнаю знакомый свист...
Вперед, боец! Стреляй, зенитчик!
Гони коня, кавалерист!

Пройдут года, мы станем старше —
На город издали взгляни —
И, как дивизию на марше,
Ты вспомнишь молодости дни!

М.Светлов. ЛЕНИНГРАД. 17 сентября. (По телеграфу от наш. спец. корр.).
18 сентября 1941 года, "Красная звезда", СССР.

* * *

ШУМИТ ГРОЗОВОЙ ЛЕНИНГРАД

В лесах, на полянах на мшистых
Пылают бои у реки.
Там Бондарев гонит фашистов,
Радыгина блещут штыки.

Как огненным чешет рубанком
Нарышкин — орудий огнем,
И танки ведет Колобанов,
С фашистской кончая броней.

Взлетевших из черных притонов
И вздумавших взять нас легко
Таранит врагов Харитонов,
Сжигает их в небе Бринько.

И славе такой не забыться,
И море гремит в берега,
Орлиное племя балтийцев
В атаку идет на врага.

Народа встает ополченье,
Несчетные видны полки,
И залпов несчетно свеченье,
Несчетные светят штыки.

Тряси же, фашист, головою,
Гляди, обалделый солдат,
Как море шумит грозовое,
Шумит грозовой Ленинград.

Но все это — только начало.
Та буря копилась давно,
То море уже закачалось,
Уже не утихнет оно.

Всей кровью фашистскою черной
Той бури врагам не залить.
Так жги их, наш гром рукотворный,
Гроза ленинградской земли!

Николай Тихонов. Ленинград
14 сентября 1941 года, "Правда", СССР*.

* * *

ЛЕНИНГРАД

Здесь земля победами дышала...
Виден всей стране издалека
Ленин у Финляндского вокзала,
Говорящий речь с броневика.

Память о бойцах и о героях
Этот город навсегда хранит.
Этот город на своих устоях
Колыбелью мужества стоит.

Песням и легендам повторяться
У застав, мостов и у ворот —
Боевая клятва ленинградцев
Над великим городом встает.

Дышит время заревом пожаров
И полки в сражение идут.
Ярость полновесного удара
Сомкнутые руки берегут.

Неприступным был он и остался
В боевые славные года.
Никому наш город не сдавался,
Никому не сдастся никогда!

М.Светлов. ЛЕНИНГРАД. (По телефону от наш. спец. корр.).
7 сентября 1941 года, "Красная звезда", СССР*

* * *

ГОРОДУ-ГЕРОЮ

Твой зоркий страж пробил тревогу:
Враг рвется к твоему порогу.
Но, пролетарский исполин,
Мы все с тобой, ты не один —
С тобой, фашистов отбивая,
Вся наша сила боевая, —
С тобой Москва, все города
И все советские народы.
Пусть будет мощь твоя тверда,
И пусть фашистские уроды
Увидят, пятяся назад,
Как вся страна — и стар, и млад —
Встает грозой за Ленинград,
За колыбель своей свободы!

Ты грозен для врагов, как рок:
Они иль гибнут, иль сдаются,
И о гранитный твой порог
Фашисты тоже разобьются!
Мы все с тобой даем обет:
Отбить фашистскую осаду
Да так, чтоб весь увидел свет,
Что, легких чаявший побед.
Враг получил свою награду.
Что на подходах к Ленинграду
Он надломил себе хребет!

Демьян Бедный.
23 августа 1941 года, "Правда", СССР*

* * *

Не пройдут!

Ленинград! Красавец наш и гордость,
Боевой советский Ленинград,
На тебя разнузданные орды
В дикой злобе шлет фашистский гад.

Полегло немало мрази черной,
Горы вражьих трупов на пути, —
Но злодеям в ярости упорной
К Ленинграду хочется пройти.

Не пройдут! Не на таких напали!
От ворот покажем поворот!
Крепче камня и прочнее стали
Ленинградский, питерский народ.

Не впервой от гадов отбиваться,
Зоркий глаз, как прежде, видит цель.
Защитят герои-ленинградцы
Нашей вольной жизни колыбель.

Не увидеть гитлеровским немцам
Под пятою гордый Ленинград!
Поднялись, как море, ополченцы, —
Захлебнется кровью подлый гад!

Вас. Лебедев-Кумач.
22 августа 1941 года, "Правда", СССР.

* * *

Великий город даст врагу отпор!

Фашистский зверь стремится к Ленинграду,
Кровавой лапою стучится в нашу дверь,—
Ударим яростно по извергу и гаду,
Ударим так, чтоб зашатался зверь!

Не в первый раз встречают ленинградцы
Зарвавшихся насильников-врагов,
За город свой они умеют драться, —
И кровь, и жизнь любой отдать готов!

И, как всегда, отважные балтийцы
Стоят на первой линии огня.
Готовые на жизнь и на смерть биться,
Морскую славу русскую храня.

Для родины, ее защиты ради
Собрать все силы в боевой кулак—
Так поступать привыкли в Ленинграде,
И без зубов не раз катился враг.

По-ленинградски дружно, без пощады
Великий город даст врагу отпор.
Не прикоснется к двери Ленинграда
Фашистский изверг, вешатель и вор!

Вас. Лебедев-Кумач.
22 августа 1941 года, "Известия", СССР*

* * *

НАРОДНЫЕ ОПОЛЧЕНЦЫ

От полярной избы и до юга страны
Все услышали Сталина речь,
Эта речь пронеслась над полями войны,
Чтоб народное сердце зажечь.

И повсюду поднялся советский народ.
Ополченец оружье берет,
Как в году девятнадцатом, выйдя в поход,
Как в великий двенадцатый год!

И, оставив труды свои, дом и уют,
В перекличке уже боевой
Ленинградские люди к оружью встают
Над священной и вольной Невой.

Никогда еще город так не был хорош,
Как сейчас, в тишине вечера,
Когда встали в ружье, как его молодежь,
Седоусых цехов мастера!

Снова светит нам солнца геройского лик,
Дней ли Пулкова дальний костер,
Снова Ленинский видится нам броневик,
Над которым он руку простер.

Снова Киров идет, проверяя посты,
Ополченцев обходит ряды,
Слово Сталина снова летит с высоты,
С Красной Горки, с приморской гряды.

И боец запевает о городе песнь:
Мы не будем о битвах гадать,
Мы родились, любили, работали здесь —
Этот город врагу не видать!

Будем бить врага силой народа всего,
Если он, обнаглев, подойдет,
Как в году девятнадцатом били его,
Как в великий двенадцатый год!

Николай Тихонов.
5 августа 1941 года, "Костер", СССР*.

______________________________________________
Стихи о Сталине и Великой Отечественной войне (Спецархив)
Стихи о Ленине и Великой Отечественной войне (Спецархив)
Стихи о Родине и Великой Отечественной войне (Спецархив)
Стихи о советских партизанах (Спецархив)
Стихи о немецких солдатах (Спецархив)
Стихи о советских партизанах (Спецархив)
Алексей Сурков. Стихи о войне (Спецархив)
Илья Эренбург. Стихи о войне (Спецархив)
Семен Кирсанов. Стихи о войне (Спецархив)
Демьян Бедный. Стихи о войне (Спецархив)
Самуил Маршак. Стихи о войне (Спецархив)
Николай Тихонов. Стихи о войне (Спецархив)
Михаил Исаковский. Стихи о войне (Спецархив)
Александр Прокофьев. Стихи о войне (Спецархив)
Александр Твардовский. Стихи о войне (Спецархив)
Василий Лебедев-Кумач. Стихи о войне (Спецархив)

http://0gnev.livejournal.com/426706.html

"Красная звезда": 1943 год.
"Красная звезда": 1942 год.
"Красная звезда": 1941 год.



Д.Ортенберг, ответственный редактор "Красной звезды" в 1941-1943 гг.

Наконец пришла первая весточка о наступлении войск девяти фронтов. Опубликовано сообщение «В последний час» об операции войск Северо-Западного и Калининского фронтов. Освобождены на этом направлении восемь городов, перечислены трофеи, указаны потери немцев убитыми и пленными. Отмечено, что наши войска перерезали и захватили одну из главных коммуникаций врага — железную дорогу Ржев — Великие Луки.



Газета отозвалась на это сообщение, не захлебываясь, не преувеличивая наши успехи. В передовой статье «Удар по врагу на Северо-Западе» сказано: «Войска Северо-Западного и Калининского фронтов добились первых успехов. Задача состоит в том, чтобы быстро и энергично развивать этот успех».

В строго деловом тоне написана обзорная статья нашего корреспондента Викентия Дермана. О событиях на этих фронтах в ней рассказано ясно и точно. Обстоятельно прослежены подготовка, начало и развитие операции. Напечатана большая карта района сражения. Кстати, у нас стало правилом заверстывать в репортажи и корреспонденции об освобождении городов, крупных населенных пунктов и железнодорожных узлов карты военных действий. В дни оборонительных сражений мы их не печатали. Откровенно говоря, душа не лежала к таким иллюстрациям. Ныне — другое дело.

Укажу на такую деталь. На первой полосе помещены портреты генералов А.И.Еременко, П.А.Курочкина, И.С.Конева и М.А.Пуркаева, войска которых отличились в этой операции. Сделано это было по указанию Сталина. Однако мы несколько переусердствовали. На радостях дали их не внизу полосы, как это было в прошлом, например в дни нашего контрнаступления под Москвой, а на самом верху, под официальным сообщением о наступлении, за что получили замечание Верховного. Больше такого «самовольства» не допускали...

Войска Юго-Западного и Южного фронтов перешли в наступление еще 18 января. Освобождено немало населенных пунктов, городов пока не взяли. В ожидании более значительных успехов день за днем печатаем репортажи с этого театра военных действий приблизительно такого содержания: в ожесточенных боях, преодолевая яростное сопротивление врага, наши войска идут вперед. Район не указывается — в репортажах одна и та же «ориентировка»: «На одном участке фронта», «В другом секторе фронта»... Поди разберись, где этот участок или сектор! Несколько помогли читателям разобраться заключительные строки репортажа с Юго-Западного фронта нашего спецкора Олендера: «В связи с наступлением наших частей немцы развесили в Харькове объявление, в котором грозят населению репрессиями и казнями, если оно будет с тыла помогать наступающим». Довольно прозрачный намек о направлении главного удара на этом фронте!



* * *


# Удар по врагу на Северо-Западе // "Красная звезда" №19, 24 января 1942 года
# В.Дерман. Наступление войск Северо-Западного и Калининского фронтов // "Красная звезда" №19, 24 января 1942 года
# П.Олендер. Безуспешные контратаки врага // "Красная звезда" №20, 25 января 1942 года

______________________________________________________________
Источник: Ортенберг Д.И. Год 1942. Рассказ-хроника. — М.: Политиздат, 1988. стр. 48-49

http://0gnev.livejournal.com/426274.html

Советские люди никогда не забудут чудовищных преступлений, неслыханных зверств, чинимых гитлеровскими разбойничьими ордами над мирным населением нашей страны. Красная Армия, весь наш многомиллионный народ полны огненной ненависти к оккупантам и жаждут беспощадного отмщения за кровь и загубленные жизни советских граждан. Смерть немецким оккупантам!

М.Мержанов, "Правда", СССР (№7 [8778]).



Статья опубликована 7 января 1942 года.



(От специального военного корреспондента «Правды»)

Мы шли в Феодосию на большом военном корабле. Стояла туманная морозная ночь. На море был шторм. Крейсер вздрагивал под ударами тяжелых водяных валов, шумел машинами, покачиваясь, переваливался с волны на волну.



В ранний предрассветный час корабль вошел в гавань. Кругом было тихо. Перед нами стояли голубоватые горы и Феодосия в снегу. Слева виднелись огни пожаров. Кругом следы войны: огромные воронки, разбитые железные пакгаузы, развороченные пути, убитые немцы, застигнутые врасплох несколько дней назад. Все дома улиц, прилегающих к порту, смотрели на нас черными, пустыми окнами без стекол. Обрывки железа беспомощно свисали с крыш и визжали от ударов ветра. Разбито красивое многоэтажное здание гостиницы «Астория», поврежден дом-музей художника Айвазовского, разрушены и сожжены многие дома центральной части города.

Мы идем по улицам освобожденной Феодосии и всюду видим следы поспешного отступления немецкой армии: брошенные легковые автомобили, на крыльях которых нарисованы свиньи, олени, медведи; грузовые автомашины с боеприпасами; зенитки, аккуратно поставленные под елками сквера. Оставлены орудия, склады, гаражи. В одной из покинутых квартир на столе стоят бутылки и закуска, на полу валяются френчи, сшитые из хорошего серого коверкота, и брюки. Господа офицеры бежали в трусах.

Как символ власти, как герб империи, как воинский знак немецкой армии — у самой городской управы стоит крепко сколоченная виселица. Здесь, по приказу германского командования, вешали феодосийцев, не пожелавших склонить голову перед мундиром немецкого захватчика.

Эта виселица и люди, повешенные на ней, видны из кабинета городского головы. Там восседал и по указке германского штыка подписывал сотни бумажек правитель города, прислужник и холуй немецких офицеров Василий Сафронович Грузинов. Его никто не знает в городе. В прошлом — он работник бахчисарайской конторы Союзплодоовоща, скрывавшийся враг, пройдоха и вор. Он сел в кресло городского головы и начал подписывать документы городской управы. Некоторые из них кончались словами: «неисполнение карается смертной казнью».

Таким приказом были приглашены к противотанковому рву к морю все евреи города. Там у женщин отобрали детей, смазывали ребятам губы каким-то усыпительным раствором и спящих возвращали матерям. А затем — залп. Убитые, раненые люди, а вместе с ними и живые спящие дети были закопаны в яме.

И вот этот негодяй Грузинов, который поставил мягкое кресло городского головы между рвом для расстрелов и виселицей, не успел удрать. Он сидит сейчас перед нами на кончике табуретки. Здоровый, широкоплечий. заросший человек. Пустые его глаза стараются смотреть в сторону. Он лепечет что-то о своей невинности и с’еживается, опускает голову, молчит, когда мы говорим о виселице. Когда конвой вел Грузинова и его сподручных по городу, женщины бросали в них камни и кричали:

— Подлецы!

Пребывание немцев в Феодосии жители вспоминают, как дурной сон. Сейчас город живет новой жизнью. В кабинет лейтенанта государственной безопасности Великовского ежеминутно заходят девушки, юноши, старики. Одни выполняют срочные задания по восстановлению города, другие проводят регистрацию коммунистов |и комсомольцев, вернувшихся с гор. третьи вылавливают немцев. Уже начали работать хлебозавод, мельница. восстановлен водопровод, создана автомобильная мастерская. Работают рыбный завод и табачная фабрика, налаживается связь. Все это делается пока под беспрерывной бомбежкой, но молодежь действует смело и отважно.

Фронт отодвигается на запад, Несмотря на сильный огонь с воздуха, в Феодосийском порту ежедневно разгружаются транспорты.

На передовые позиции идет новое подкрепление. // М.Мержанов. Феодосия, 6 января.
______________________________________
К.Симонов: Предатель* ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Смерть предателям!* ("Красная звезда", СССР)**


**************************************************************************************************************************************************
ФАШИСТСКАЯ АРКТИКА НА ЧЕРНОМ МОРЕ


Гитлер никак не предвидел того, что его побьют и в Крыму. Поэтому его брехуны столь неосторожно свалили все неудачи на русскую зиму. Как прикажете теперь об’яснить германскому народу то, что произошло в Керчи и Феодосии, на берегах теплого Черного моря?

На русскую зиму вину за поражение не свалишь.

На Браухича вину за поражение не свалишь.

Что делать в столь затруднительном положении?

Германские военные корреспонденты, как сообщает шведская газета «Дагенс нюхетер», нашли выход. Они перенесли Арктику в Черное море. Они сообщили, что «под Севастополем свирепствуют 40-градусные морозы».

Чтобы выручить Гитлера, пришлось переделать весь земной шар, сместить Северный полюс, соединить Ледовитый океан с Черным морем, завалить снежными сугробами Крымский полуостров, пустить айсберги с Ай-Петри... Мы узнаем, очевидно, новые подробности бегства немцев. Они удирали на оленях и собаках. Им лукаво подмигивало северное сияние. Над ними смеялись, взявшись за бока, белые медведи.

Гитлер — это не первый авантюрист, который терпит поражения. Но он, кажется, первый, кто так смешно пытается вывернуться из создавшегося неприятного положения. Муссолини, накопивший богатый опыт поражений и бегства, мог бы посоветовать своему неудачливому хозяину: ври, друг, но не завирайся! Не устраивай дешевых фокусов с термометром, и когда тебя бросает в дрожь на берегу Черного моря, не трясись так, как будто ты находишься в Ледовитом океане.

В старину разбойникам говорили: умел воровать, детинушка, умей и ответ держать! Воровать немецкие фашисты умеют. Они это доказали. А держать ответ, который не был бы глуп, смешон и жалок, они не умеют. Отсюда и дурацкая басня о 40-градусных морозах под Севастополем.

Не помогут эти увертки. Немцы будут биты под всеми градусами широты и долготы, при всех градусах тепла и холода. // Д.Заславский.

______________________________________________
К.Симонов: Последняя ночь ("Красная звезда", СССР)*
Злодеяния немцев в Крыму* ("Правда", СССР)**
М.Романов: Предатель ("Красная звезда", СССР)
Симферополь, Ялта, Евпатория* ("Красная звезда", СССР)**
Л.Вилкомир: Так гибнут предатели* ("Красная звезда", СССР)

Газета "Правда" №7 (8778), 7 января 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/426183.html

"Красная звезда", СССР.
"Известия", СССР.
"Правда", СССР.
"Time", США.
"The Times", Великобритания.
"The New York Times", США.


Архив статей о Великой Отечественной войне, опубликованных в газете "Известия" в 1943 году



Декабрь 1943:

29.12.43: На финской каторге** ("Известия", СССР)**
23.12.43: М.Лыньков: Бесноватые твари** ("Известия", СССР)**
19.12.43: Л.Леонов: Так это было** ("Известия", СССР)**
18.12.43: Л.Леонов: Примечание к параграфу** ("Известия", СССР)**
17.12.43: Л.Леонов: Ярость** ("Известия", СССР)**
16.12.43: Немецкие изверги перед советским судом** ("Известия", СССР)**

Октябрь 1943:

20.10.43: Кровь, взывающая к мести* ("Известия", СССР)*
13.10.43: Следы фашистского зверя** ("Известия", СССР)**
09.10.43: Л.Славин: "Стерилизованный гренадер" ("Известия", СССР)
03.10.43: В сёлах Белоруссии ("Известия", СССР)

Сентябрь 1943:

12.09.43: М.Рыльский: Это сделали немцы ("Известия", СССР)**
07.09.43: Смерть немецко-фашистским злодеям! ("Известия", СССР)***
07.09.43: Ю.Яновский: Жизнь во тьме* ("Известия", СССР)**
07.09.43: В.Антонов: Земля смоленская ("Известия", СССР)

Июль 1943:

17.07.43: Июльский фриц ("Известия", СССР)
16.07.43: Душегубы* ("Известия", СССР)**
15.07.43: Гитлеровские мерзавцы ответят за все свои злодеяния!* ("Известия", СССР)**
14.07.43: Злодеяния немецко-фашистских захватчиков в городе Краснодаре* ("Известия", СССР)**
10.07.43: Л.Леонов: Слава России* ("Известия", СССР)**

Июнь 1943:

01.06.43: Успехи советских лётчиков* ("Известия", СССР)

Май 1943:

27.05.43: Их кровь взывает к мести ("Известия", СССР)**
26.05.43: А.Первенцев: Мы — русские!* ("Известия", СССР)**
23.05.43: М.Рыльский: Немецкая неволя* ("Известия", СССР)**
19.05.43: Звезда* ("Известия", СССР)
14.05.43: Прочь грязные руки от Украины!* ("Известия", СССР)
13.05.43: Юноша из Люксембурга* ("Известия", СССР)

Апрель 1943:

30.04.43: Л.Славин: "Кригскорреспондент" ("Известия", СССР)**
22.04.43: Фибровый чемодан немецкого лейтенанта ("Известия", СССР)**
20.04.43: Здесь хозяйничали гитлеровские палачи ("Известия", СССР)*
14.04.43: Н.Тихонов: Мы - русские!* ("Известия", СССР)**
08.04.43: Виселица в Старой Руссе ("Известия", СССР)
07.04.43: Татьяна Тэсс: Сестры* ("Известия", СССР)
04.04.43: Под пятой оккупантов* ("Известия", СССР)**

Март 1943:

09.03.43: Сталин — это победа!* ("Известия", СССР)
06.03.43: Дневник киевлянина* ("Известия", СССР)**
05.03.43: С.Гурарий: Сегодня в Ржеве* ("Известия", СССР)**

Февраль 1943:

26.02.43: О.Войтинская: Письма, написанные кровью* ("Известия", СССР)
21.02.43: Геббельс умоляет, Геббельс угрожает* ("Известия", СССР)
17.02.43: Освобождение* ("Известия", СССР)
14.02.43: Л.Славин: Разговор с немцами о Викторе Гюго* ("Известия", СССР)**
12.02.43: Русский бой* ("Известия", СССР)**
11.02.43: Стон во мгле* ("Известия", СССР)
11.02.43: От Орджоникидзе до Ейска* ("Известия", СССР)
05.02.43: Сталинград будет вечно сиять, как памятник мужества русских* ("Известия", СССР)
04.02.43: Великая Сталинградская эпопея победно завершена!* ("Известия", СССР)
02.02.43: В Сталинграде. Последние часы* ("Известия", СССР)**
02.02.43: Л.Славин: Лицо врага* ("Известия", СССР)**

Январь 1943:

28.01.43: А.Толстой: Чёрные дни гитлеровской армии* ("Известия", СССР)
27.01.43: Вс.Иванов: Они пишут завещания...* ("Известия", СССР)
26.01.43: Это сделал немец ("Известия", СССР)
20.01.43: Мастерство полководцев Красной Армии* ("Известия", СССР)
17.01.43: Е.Кригер: Ответ Сталинграда* ("Известия", СССР)

______________________________________________
"Известия": январь-декабрь 1942 года
"Известия": июнь-декабрь 1941 года
Илья Эренбург. Война. Том 1. Июнь 1941 — апрель 1942
Илья Эренбург. Война. Том 2. Апрель 1942 — март 1943
Илья Эренбург. Война. Том 3. Апрель 1943 — март 1944
Алексей Толстой: Статьи 1941-1945 (Спецархив)
Николай Тихонов: Стихи 1941-1945 (Спецархив)
Василий Гроссман: Статьи 1941-1945 (Спецархив)
Константин Симонов: Статьи 1941-1945 (Спецархив)
Стихи о Сталине и Великой Отечественной войне (Спецархив)
Стихи о Родине и Великой Отечественной войне (Спецархив)
Стихи о Ленине и Великой Отечественной войне (Спецархив)
Стихи о советских партизанах и Великой Отечественной войне (Спецархив)

http://0gnev.livejournal.com/425821.html

Наступательные бои наших войск в районе Сталинграда продолжаются. За время боев с 19 по 26 ноября взято в плен 63.000 солдат и офицеров противника, захвачены 1.863 орудия, 3.851 пулемет, 1.320 танков и много других трофеев. С каждым днем все более увеличивать потери врага, не давать ему передышки!

3.Хирен, "Красная звезда", СССР (№279 [5343]).



Статья опубликована 27 ноября 1942 года.



(От специального корреспондента «Красной звезды»)

Днем все еще было в летнем уборе: зеленели леса, в долинах цвели луга. Ночью начался снегопад. Горы побелели, за ними деревья, цветы — все потонуло в снегах. Затем разыгралась вьюга, и вся жизнь переменилась. Когда едешь по побережью Черного моря и вглядываешься в эту белую гряду гор, снег кажется ненастоящим. Внизу тепло, на море полный штиль, и небо прозрачное, такое, как в июле и в августе. По ночам звенят цикады, масса цветов. Кажется невероятным, что совсем близко отсюда, в горах, люди оделись по-зимнему, ходят на лыжах.



С побережья дорога уходит вправо. Сначала она тянется меж садов, виноградников, маленьких деревянных дач. Потом начинаются крутые под’емы, автомобильная дорога сменяется тропами, занесенными сейчас снегом. Глубокие пропасти, лощины. Из одной такой лощины вдруг донеслись звуки духового оркестра. Играли старинный вальс. Музыка здесь показалась еще более странной, чем снег.

Радио, что ли? Нет. Сразу же за поворотом блеснули большие медные трубы. Меж камней сидели музыканты, окруженные ранеными бойцами. Некоторые раненые лежали на носилках и, чтобы лучше было видно, немного приподнялись, облокотившись на руки. Где-то недалеко продолжался бой. Сюда доносились раскаты канонады. Как всегда это бывает в горах, они очень глухо звучали в лощине, и поэтому музыкантам совсем не мешали.

Музыкантский взвод пришел сюда недавно, только несколько часов тому назад. Бойцы, исполнявшие сейчас вальс, тоже находились в бою. Сейчас выдалось свободное время, и они решили дать концерт раненым.

В горы музыканты поднимались вместе со всей частью. Они шли по тем же узким тропам, по которым шли бойцы и медленно двигались навьюченные минометами ишаки. Кроме винтовки, патронташей, туго набитых патронами, лопаты, котелка, противогаза, каждый музыкант нес на себе свой инструмент. Некоторые смеялись, завидев их.

— Там и без вас музыки много, — говорили бойцы.

Музыканты, молча, выслушивали шутки и продолжали свой путь. Конечно, было трудно таскать на себе дополнительно трубу или барабан в горах, где приходилось чуть ли не каждые несколько минут карабкаться на четвереньках и расстояние измерялось метрами. Но то были настоящие музыканты, любившие свое дело.

В одной лощине был устроен привал. Музыканты сыграли, и музыка всем пришлась по душе. Потом опять была дорога, и опять они поднимались все выше и выше, к вершинам Кавказского хребта, неся на себе медные трубы, литавры, барабан.

В бою красноармейцы музыкантского взвода участвовали в качестве санитаров и подносчиков патронов. Инструменты они пока попрятали в землянке, вырытой под скалой, а сами ушли на передовые. Туда они уходили с патронами, оттуда уносили раненых. Все время в движении, все время под огнем.

Одно дело самому пробираться под пулями противника, но совсем иное, когда на спине у тебя раненый. Красноармейцы Городской и Кардашев, игравшие в оркестре на корнетах, нагруженные теперь патронными ящиками, пробирались к своей роте. Они пришли во-время. К их приходу в роте оказалось несколько раненых. Городской и Кардашев хотели взять раненых и спуститься обратно, но их задержали. Лощина, по которой им предстояло пройти, в это время сильно обстреливалась. Они пустились в обратный путь лишь на рассвете. Надо было торопиться, пока горы еще не были освещены солнцем.

На том месте, где их обстреляли вчера, снова бил вражеский миномет. Надо было все чаще ложиться на землю. Приходилось труднее, чем вчера, когда шли сюда с патронами. Теперь они несли на себе раненых. Ложились на снег осторожно, чтобы не ушибить и не потревожить товарищей.

— Браток, ты устал, — услышал Городской голос раненого бойца. — Отдохни.

Они спускались по крутому снежному склону. Городской действительно в этот день устал, но отдыхать — не время. Рана у бойца тяжелая, надо как можно скорее добраться к маленькому горному лазарету. Опять послышалась стрельба, но теперь Городской уже не ложился на землю. На скалы набежали облака, и каждое такое облачко Городской встречал, как доброго гонца. В нем удобно было спрятаться. Облака все бежали и бежали навстречу, и надо было пользоваться ими, чтобы выйти из-под обстрела. Вслед за Городским шел Кардашев. Они не разговаривали между собой всю дорогу. Неудобно было разговаривать, думали только о том, как бы скорее добраться к месту.

Они были уже почти у цели.

— Теперь уже дома, — произнес Кардашев, осторожно опуская на землю свою ношу.

Решили немного отдохнуть и напоить раненых ключевой водой. Только они закурили, как из-за камней застрочил автомат. В чем дело? Ведь в этой лощине всегда было спокойно. Значит, на скалу пробралось несколько немецких автоматчиков. Спрятаться трудно было, лощина обрывалась пропастью. Городской и Кардашев ползком перетащили раненых и спрятали их за большой камень. Сами залегли, приготовившись с оружием в руках отстоять раненых бойцов.

— Бросьте нас, а то сами погибнете, — тихо произнес один раненый боец.

— Нет, не бросим, — отвечали музыканты. — Погибнем, а не бросим.

К вечеру огонь прекратился, и раненые были доставлены вниз.

Бывало и так, что музыкантам самим приходилось участвовать в атаках или отбивать атаки врага. Тенорист Попович принес пулеметчикам патроны. В это время ранили командира взвода Калмыкова. Попович вынес командира с поля боя и снова вернулся к пулеметчикам. К этому времени у одного пулемета вышел из строя весь расчет. Тогда Попович сам лег за пулемет и открыл огонь. Он погиб возле пулемета, но не отступил.

Вот как действует музыкантский взвод в боях. Это все те же веселые музыканты, но теперь они стали еще популярнее, чем в те дни, когда выступали на вечерах красноармейской самодеятельности. Они работают по-боевому, много и хорошо, и музыка продолжает оставаться их любимым делом. По вечерам у маленького горного лазарета можно услышать духовой оркестр. Музыканты играют для раненых, которых они сами доставили сюда из-под огня. // 3.Хирен. СЕВЕРО-ВОСТОЧНЕЕ ТУАПСЕ.
___________________________________________
В.Апресян: Байковое одеяло* ("Красная звезда", СССР)
Б.Ямпольский: Русский дом* ("Красная звезда", СССР)**


**************************************************************************************************************************************************
Взятие станции и города Абганерово
(От нашего корреспондента по Сталинградскому фронту)


Противник укрепился в районе межозерья на весьма выгодных в тактическом отношении рубежах. Две большие высоты амфитеатром поднимались к западу от озер, простиравшихся на несколько километров. С этих высот противник мог глубоко простреливать открытую ровную местность. На скатах и гребнях высот он построил густую сеть дзотов, расположил огневые позиции нескольких артиллерийских батарей, десятки пулеметов и минометов. Два прохода между озер, один в шесть, а другой в семь километров длиною, были минированы.

Частям N соединения предстояла трудная задача: прорвать оборону противника в районе межозерья и овладеть высотами, которые являлись ключом ко всем степным дорогам на юго-запад. Только отсюда можно было развивать успех наступления.

Операции предшествовала весьма тщательная подготовка. В течение многих дней наши разведчики пристально наблюдали за противником, разведывали его огневые гонки, изучали характер вражеской обороны. Добытые сведения кропотливо наносились на карту. Каждая батарея привязывалась к определенной цели, заранее производилась пристрелка. При этом если обнаруживалась пушка противника, то пристреливалась не она, а соседняя заметная цель. Чтобы не возбуждать подозрения у противника, пристрелка велась редкими одиночными выстрелами. Командир соединения произвел розыгрыш плана операции со своими подчиненными. Командиры частей в свою очередь провели подобные занятия с командирами батальонов.

Рано утром начала бить наша артиллерия. Стоял туман, видимость была плохая, но стрельбу прямой наводкой по заранее пристрелянным целям все же можно было вести. В то же время противник мог открывать огонь только по предполагаемым огневым точкам.

Саперы уже расчистили проходы в минных полях. Под прикрытием тумана наша пехота и танки заняли исходное положение близко от противника. После часовой артиллерийской обработки началась атака. Танки с десантами на броне и пехота двинулись в проходы между озер. Туман воспретил действия авиации, но все же оказался полезным. Под прикрытием его наступающие части быстро преодолели открытую местность и вошли в межозерье. Когда туман рассеялся, наша пехота с танками вклинилась в оборону противника и начала быстро расширять фланги, ломая его сопротивление. Рота, возглавляемая старшим лейтенантом Марковым, первой взобралась на одну из высот и водрузила на ее вершине красный флаг.

Разгорелся бой в глубине обороны противника. Танки давили своей тяжестью вражеские дзоты и при поддержке артиллерии успешно вели борьбу с ожившими противотанковыми орудиями неприятеля. В районе одной высоты неприятель оказал сильное сопротивление нашей пехоте. Батальон под командованием старшего лейтенанта Ковалевского, выйдя на западные скаты соседней высоты, ударил с тыла по этой группе противника, и ее упорство было сломлено. Попутно батальон выполнил и другую задачу. Он занял село западнее высот, выбив оттуда вражеский гарнизон.

В результате ряда мощных ударов оборона противника была прорвана на всю тактическую глубину, и он, потеряв высоты и понеся большой урон, стал в беспорядке отступать. В полдень для развития успеха в прорыв были введены наши механизированные части. Не позволяя противнику закрепиться на других рубежах, танки и мотопехота преследовали его части, бежавшие на запад, и к вечеру достигли большого села Плодовитое. Здесь некоторые части фашистов пытались было оказать сопротивление, но наши войска обошли село двумя колоннами, а третья колонна подавила полковую артиллерию противника.

К 11 часам ночи наши танки вошли в Плодовитое и, не задерживаясь, двинулись на Абганерово. Следовавшая за танками конница, введенная в прорыв, взяла в плен около 3.500. вражеских солдат и офицеров. Деморализованные ударами советских бронетанковых частей солдаты противника сдавались целыми подразделениями. По дороге на Абганерово одна группа танков натолкнулась на артиллерийский полк противника, идущий навстречу. Танки с хода внезапно атаковали этот полк, и он сдался весь целиком, передав нашим бойцам 29 орудий. Так же внезапно были атакованы огневые позиции другого артиллерийского полка неприятеля. Здесь была захвачена большая часть орудий и взят в плен личный состав.

Тремя группами наши танки и мотопехота продолжали итти на Абганерово. Одна группа обошла его с севера, другая — с юга, третья двигалась в лоб. На станции Абганерово находился вражеский батальон с артиллерией, а в городе два батальона. Ведя с хода огонь из пушек и пулеметов, танки под командованием тов. Вольского деморализовали противника. Следовавшая за ними конница, охватив город и станцию, ликвидировала попытки сопротивления в этом районе. Здесь было зарублено более ста неприятельских солдат и офицеров, а остальные сдались в плен Часть подразделений противника бежала из Абганерово по двум дорогам, но наши кавалеристы перехватили пути отхода и погнали фашистов обратно.

К утру город и станция Абганерово были в наших руках, а на следующий день была почти без боя захвачена станция Аксай. За четыре дня боев войска N соединения полностью разбили три пехотных дивизии противника, захватив в плен свыше 8.000 солдат и офицеров.

На станции Абганерово осталось множество вражеских трупов, сотни грузовых и легковых машин, более 100 орудий различных калибров, сотни вагонов с мукой и другим продовольствием. По дорогам шли в тыл длинные колонны пленных. // В.Коротеев. ЮЖНЕЕ СТАЛИНГРАДА.


УЧЕБА КОМАНДИРОВ И ПОЛИТРАБОТНИКОВ

ЛЕНИНГРАДСКИЙ ФРОНТ, 26 ноября. (По телеграфу от наш. корр.). В N Гвардейском артиллерийском полку проводятся специальные занятия с командирами батарей по вопросам организации политической работы. Заместитель командира полка по политической части гвардии подполковник Месс прочел командирам батарей лекцию о принципах политработы в Красной Армии.

Три раза в неделю собираются на учебу заместители командиров батарей по политической части. Опытные командиры проводят с ними занятия по специальной подготовке. Политработники изучают материальную часть орудий, артиллерийские приборы, топографию, учатся готовить данные для стрельбы, вести пристрелку и стрельбу на поражение.


Новое положение о квалификации водителей танков

Чем выше квалификация водителей, тем больших успехов добиваются танки при действии водителей в составе линейных подразделений и частей. Поэтому командиры-танкисты должны непрерывно на опыте наиболее умелых, опытных и хладнокровных водителей обучать других. Очевидно, что и в материальном отношении лучшие водители танков должны быть более обеспечены, чем те, которые только что начали приобретать и совершенствовать боевые навыки.

С целью повышения подготовки механиков-водителей танков и поощрения лучших из них Главным управлением автобронетанковых войск Красной Армии выпущено новое положение о квалификации водителей танков. В зависимости от выучки военнослужащим присваивается право и выдается удостоверение: механика-водителя 3 класса; механика-водителя 2 класса; механика-водителя 1 класса; мастера вождения танков.

Положение предусматривает последовательное присвоение квалификаций, начиная с механика-водителя 3 класса. При этом мастером вождения может быть только водитель 1 класса, имеющий 400 моторочасов вождения, а в частях действующей армии — 300 моторочасов или 30 боевых танко-выходов. Мастерам вождения вручается нагрудный знак «За отличное вождение».

Присвоение квалификаций производится применительно к определенной марке танка. В случае аварий и поломок, происшедших по вине водителя, присвоение очередной квалификации может быть задержано на срок до удвоения практики вождения. Водителям танков будет ежемесячно выплачиваться дополнительное вознаграждение: мастеру вождения — 150 рублей; водителю 1 класса — 80 рублей; водителю 2 класса — 50 рублей.


**************************************************************************************************************************************************
Партизаны взрывают немецкие склады


ВОЛХОВСКИЙ ФРОНТ, 26 ноября. (По телеграфу от наш. корр.). За последнее время ленинградские партизаны совершили несколько успешных налетов на немецкие военные склады. Вблизи одной железнодорожной станции находился крупный склад мин. Группа партизан во главе с командиром Иваном вечером подобралась к территории склада. Когда совсем стемнело, двое смельчаков подползли вплотную к складу. Через несколько минут раздался сильный взрыв. В огне стали рваться мины. Все попытки немцев погасить пожар ни к чему не привели. Склад сгорел дотла.

В другом месте возле одной деревни немцы построили большой склад боеприпасов и горючего. Пять дней непрерывно поступали сюда транспорты со снарядами, минами, бензином. Партизаны разведали, что склад охраняют пятьдесят хорошо вооруженных солдат. Возле солдатских палаток были установлены пулеметы и два легких миномета.

Налет на этот склад совершила группа партизан, возглавляемая командиром Евгением. Под покровом ночи ей удалось незаметно подойти к деревне. Это нелегко было сделать, поскольку вокруг простиралась открытая местность, и на каждом шагу можно было столкнуться с вражеским секретом. Недалеко от складского здания стояли часовые. Партизаны бесшумно сняли их. Но когда Евгений с несколькими бойцами попытался обойти солдатские палатки, вверх полетели немецкие ракеты. Вокруг стало светло, как днем.

Среди гитлеровцев началась суматоха. Воспользовавшись ею, партизаны при ярком свете ракет быстро приблизились к складу и заложили взрывчатое вещество. Едва партизаны успели отбежать, как воздух потряс страшный взрыв. Склад взлетел на воздух, вспыхнуло горючее.

Всю ночь над этим районом стояли тяжелые клубы дыма. В огне погибли 48 немецких солдат и все запасы снарядов, мин, горючего, которые были на складе. Партизаны скрылись в лесу и быстро ушли от преследования.

Обе эти операции были проведены партизанами без единой потери.

________________________________________________
К.Симонов: "У-2"* ("Красная звезда", СССР)
А.Поляков: "Трофей" ("Красная звезда", СССР)
П.Павленко: Сибиряки* ("Красная звезда", СССР)*
Братья Тур: Тризна* ("Красная звезда", СССР)**

Газета "Красная Звезда" №279 (5343), 27 ноября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/425514.html

"Красная звезда": 1943 год.
"Красная звезда": 1942 год.
"Красная звезда": 1941 год.



Д.Ортенберг, ответственный редактор "Красной звезды" в 1941-1943 гг.

В сегодняшней «Красной звезде» — отчет о траурно-торжественном заседании в Москве, посвященном восемнадцатой годовщине со дня смерти В.И.Ленина (тогда была традиция отмечать годовщину смерти вождя).



Заседание проходило в Большом Кремлевском дворце. Это — примета времени. Потерпев поражение в своих попытках уничтожить Москву с воздуха, потеряв свыше тысячи самолетов, немецкая авиация вынуждена была почти прекратить налеты на столицу. Последний раз официальное сообщение под заголовком «Налеты немецких самолетов на Москву» было опубликовано 15 ноября прошлого года. Наши средства ПВО беспрерывно усиливаются, установили непроницаемый заслон для вражеской авиации. Теперь не надо искать бомбоубежище для торжественного заседания.

В зале фронтовиков меньше, чем в октябрьский праздник.

Это тоже примета времени. Фронт все дальше и дальше отдаляется от Москвы, и возможности пригласить сюда представителей боевых частей ограничены. Большинство участников заседания — работники гражданских организаций. Они не в пиджаках и при галстуках, а в военных гимнастерках, но без знаков различия. Это стало как бы модой, соответствующей времени и делам.



С докладом на заседании выступил секретарь ЦК партии А.С.Щербаков. Говоря о мужестве и самоотверженности защитников столицы, он напомнил о подвиге 28 гвардейцев-панфиловцев:

— В славные дни обороны Москвы на один наш рубеж двинулось несколько десятков танков. Этот рубеж защищали 29 советских гвардейцев. Затем их осталось 28. Один был убит самими гвардейцами за то, что оказался трусом и поднял руки перед врагом. А 28 советских людей — среди них были русские, украинцы, казахи — вели неслыханный в истории бой с танками. 18 вражеских машин были подбиты. 28 бойцов не отступили в этом неравном бою; они, защищая Москву, пали смертью храбрых.

Когда я вернулся в редакцию, у меня на столе уже лежала сверстанная подвалом статья под заголовком «О 28 павших героях». Напомню, что в ноябрьские дни сорок первого года, когда «Красная звезда» впервые рассказала о подвиге панфиловцев, мы о них мало что знали. Не были даже известны имена павших героев. Поиск мы начали после того, как Дубосеково было освобождено от немецких захватчиков. Тогда была восстановлена картина боя. В статье впервые были названы имена панфиловцев. Над очерком напечатан снимок братской могилы, где были перезахоронены герои.



* * *

В газете опубликована небольшая, но важная и характерная для того времени заметка: «В Москву из частей Западного фронта возвратилась делегация трудящихся Хабаровского края, сопровождавшая эшелон с подарками для бойцов действующей армии... Все эти подарки делегация вручила в частях тт. Рокоссовского и Говорова отважным защитникам Родины...»

Подобное сообщение уже не первое. Подарки шли на фронты, начиная с сентября 1941 года; особенно много их было в новогодние дни. Сердца фронтовиков трогали душевная щедрость советских людей, их любовь и забота о воинах. Тем, кто воевал под Москвой, не забыть торжественных и радостных встреч с тружениками тыла. Об одной из них, в 8-й гвардейской дивизии, обстоятельно рассказала «Красная звезда».

В панфиловскую дивизию снарядил делегацию Казахстан, который, естественно, считал ее своей, так как она формировалась в тех краях. Со всех концов республики на сборные пункты привозили и приносили подарки для гвардейцев. Чего там только не было! Любопытная деталь: рабочие табачных фабрик оставались в цехах сверхурочно и сделали миллион двести тысяч папирос. Их разложили по сто штук в коробки, украшенные специальным рисунком Кукрыниксов с надписью «Гвардейские». На коробке — меткие стихи Маршака: «В бой, дивизия гвардейская! Под огнем твоих атак отступает рать злодейская. Дело Гитлера — табак!»

Состав из 17 вагонов с подарками стоял у вокзала. На вагонах красовалась надпись: «На фронт, восьмой гвардейской». Столетний Джамбул послал панфиловцам свои стихи:

Громче, чем гвардия, не слыхал,
Ярче, чем гвардия, не встречал,
Слаще, чем гвардия, не твердил,
Тверже, чем гвардия, не чертил,
Чище, чем гвардия, не вдыхал,
Если такое слово из слов
Стало наградой целых полков...
Сын Казахстана мечом сверкнул,
Ветер гвардейский стяг натянул, —
Поступь победы слышит Джамбул.

Несколько дней провела казахстанская делегация в гостях у панфиловцев. На прощальном вечере командир дивизии генерал В.А.Ревякин, посмотрев на стрелки приподнесенных ему часов, сказал: «Ну, уже поздно! Пора благодарить делегатов и закрывать вечер. Завтра выступаем!»


* * *


Торжественно-траурное заседание, посвященное XVIII годовщине со дня смерти В.И.Ленина // "Красная звезда" №18, 22 января 1942 года
Под знаменем Ленина. Доклад тов. А.С.Щербакова // "Красная звезда" №18, 22 января 1942 года
В.Коротеев: Гвардейцы Панфилова в боях за Москву // "Красная звезда" №279, 27 ноября 1941 года
А.Кривицкий: О 28 павших героях // "Красная звезда" №18, 22 января 1942 года
23 вагона с подарками бойцам Западного фронта // "Красная звезда" №18, 22 января 1942 года

______________________________________________________________
Источник: Ортенберг Д.И. Год 1942. Рассказ-хроника. — М.: Политиздат, 1988. стр. 46-48

http://0gnev.livejournal.com/425469.html

"Красная звезда": 1943 год.
"Красная звезда": 1942 год.
"Красная звезда": 1941 год.



Д.Ортенберг, ответственный редактор "Красной звезды" в 1941-1943 гг.

Рассказывая о текущих событиях, должен вернуться несколько назад.

Исходя из успехов Красной Армии, достигнутых в декабрьском наступлении, Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение развернуть широкое наступление на всех основных стратегических направлениях. В директиве Ставки от 7 января были определены задачи для каждого фронта.



Главный удар планировался на западном направлении. Войска Западного, Калининского, Брянского и левого крыла Северо-Западного фронтов должны были окружить и уничтожить основные силы группы немецких армий «Центр» и выйти к рубежам, от которых начался «Тайфун».

Перед войсками Ленинградского, Волховского и правого крыла Северо-Западного фронтов была поставлена задача разгромить группировку немецких армий «Север» и деблокировать Ленинград.

На Юго-Западный и Южный фронты возлагалась задача разгромить группу немецких армий «Юг», освободить Донбасс и выйти к Днепру.

Войска Кавказского фронта и Черноморский флот должны были завершить освобождение Крыма.

Итак, начиная с 7 января последовательно, один за другим, девять фронтов перешли в наступление в полосе около двух тысяч километров — от Ладожского озера до Черного моря. Само собой разумеется, что директива Ставки являлась величайшим секретом. Единственное, что мы себе позволили, это в очередной передовице сказать: «Начался новый этап нашей Отечественной освободительной войны против немецко-фашистских захватчиков».

Так было до сегодняшнего номера газеты. Хотя официального сообщения об этих операциях еще нет, но корреспонденты уже шлют репортажи о первых успехах. Спецкор по Калининскому фронту Леонид Высокоостровский сообщает, что идут бои на всех участках фронта и что «наши войска продвигаются вперед, все глубже врезываясь в расположение вражеской обороны». Печатается также репортаж корреспондента по Юго-Западному Петра Олендера под заголовком «Отбивая атаки фашистов, наши части продвигаются вперед».

Более конкретные и обстоятельные сообщения продолжаем печатать с Западного фронта. Названы освобожденные города и населенные пункты — Верея, Полотняный Завод, Кондрово. Публикуется репортаж о боях за эти города. Бои тяжелые, сопротивление противника не угасает, а усиливается, наши войска, однако, идут вперед.

* * *

Вчера позвонил член Военного совета 5-й армии бригадный комиссар И.Иванов и сказал, что 21-го армия должна взять Бородино. Советовал не опаздывать.

За стремительным бегом времени забывается многое, но есть такие события, которые никогда не забудешь: над ними время не властно. Поездку в дни битвы за Бородино я хорошо помню, словно это было вчера.

Отправился с Ильей Эренбургом и фотокорреспондентом Виктором Теминым. По пути в Бородино заехали к генералу Л.А.Говорову, командующему армией. Командарма мы застали в небольшой холодной избе под Можайском. Нас встретил рослый человек, по-военному подтянутый, в отглаженной гимнастерке с ремнем через плечо и тремя звездочками генерал-лейтенанта на черных артиллерийских петлицах. Чуть одутловатое бледное лицо. Короткая стрижка. Серые глаза, густые брови. Аккуратно подстриженные небольшие усики. Рядом с ним плотный, широкоплечий бригадный комиссар Иванов.

О нашем приезде они знали и ждали нас. Говоров обрисовал обстановку в полосе наступления армии, все это показал на карте. Говорил он спокойным, глухим голосом, без интонаций, словно читал лекцию на кафедре артиллерийской академии, которую возглавлял до войны. Рассказал, какое напряжение пришлось выдержать армии в октябрьских и ноябрьских боях: пехоты было мало, она таяла на глазах, пополнение получали не густо. Исключительную роль в этих боях, объяснял Говоров, сыграла артиллерия. Хвалил мужество и искусство пушкарей. Бывало, оставались одни, без пехоты, стреляли из подбитых орудий, раненые, но держались.

Считая нас, видимо, людьми не очень посвященными в тонкости артиллерийского дела, генерал заговорил о ее роли в наступательных боях:

— Насыщенность автоматическим оружием сейчас настолько велика, что без артиллерии двигаться нельзя. Артиллерия сейчас не может руководствоваться одними заявками пехотных командиров. Она сейчас участвует на всех этапах сражения. Она не просто стреляет, а ведет бой и сама должна отвечать за это...

Говорил командарм и о том, что артиллерия должна сопровождать пехоту огнем, и о стрельбе прямой наводкой. С вниманием и интересом слушали мы его. По сути, он раскрывал перед нами идею и принципы артиллерийского наступления — термин этот только-только появился в официальных документах Ставки.

Эренбург потом несколькими штрихами нарисовал портрет генерала:

«Хорошее русское лицо, крупные черты, как бы вылепленные, густой, напряженный взгляд. Чувствуется спокойствие, присущее силе, сдержанная страсть, естественная и простая отвага.

Вот уже четверть века, как генерал Говоров занят высокими трудами артиллериста... Есть в каждом артиллеристе великолепная трезвость ума, чувство числа, страстность, проверяемая математикой. Как это непохоже на истеричность немецкого наскока, на треск автоматов, на грохот мотоциклов, на комедиантские речи Гитлера, на пьяные морды эсэсовцев! Может быть, поэтому, артиллерист с головы до ног, генерал Говоров кажется мне воплощением спокойного русского отпора».

Мы торопились, чтобы поспеть к освобождению Бородина, начали прощаться, но тут вмешался Темин. Ему нужны были «выигрышные» кадры: Говоров, Эренбург, Иванов. И он стал командовать. Придвинул к окну стол, на котором была разложена карта, выстроил всех полукругом у стола, попросил Говорова ткнуть карандашом в какую-то точку на карте, а остальных — пристально смотреть туда же. Обычно сдержанный, суховатый генерал только улыбнулся и безропотно подчинился. Темин щелкнул «лейкой» пару раз и, как обычно, уверенно заявил:

— Мировой кадр...

Но этот «мировой кадр» в газету не попал. Не мог пойти потому, что на нем был запечатлен и редактор: не догадался я вовремя отойти в сторонку. Лишь после войны ему нашлось место в разных журналах и книгах о войне...

* * *

Чем ближе к Можайску, тем сильнее чувствовалось дыхание боя. Много смятых, искореженных, разбитых танков, пушек, машин. Вдоль дороги, в кюветах — задубевшие трупы фашистов, которые не успели убрать. Появились пленные. Мы приехали в Можайск, когда немцы уже были изгнаны из города. На здании горсовета висел красный флаг, водруженный, как нам сказали, политруком роты, первой ворвавшейся в город. Жители, вышедшие из подвалов и вернувшиеся вместе с армией к своим очагам, рьяно сдирали со стен зданий и рвали объявления, распоряжения и приказы немецких властей, неизменно заканчивавшиеся угрозами: «...кто не сделает — будет расстрелян».

Центральная площадь Можайска. Она превращена немцами в кладбище. Кресты... кресты... Много их и все фигурные, с выжженными готическими надписями. На одном из них кто-то из наших написал: «Шли в Москву, попали в могилу». За Можайском мы разыскали командира 82-й стрелковой дивизии генерал-майора Н.И.Орлова. О нем нам уже рассказывал Говоров. Есть и у Эренбурга такая запись: «При всей своей сдержанности, даже склонности к скепсису, Говоров, как и другие, был приподнят удачами, говорил: «Пожалуй, через недельку Можайск возьмем...» А Можайск взяли несколько часов спустя. Генерал Орлов не послушался своего начальника и ночью ворвался в город. Говоров смеялся: «Победителей не судят...» Настроение у Орлова бодрое. За два дня дивизия прошла двадцать километров. Он сейчас готовит новый рывок. На очереди, сказал комдив, Гжатск. Дня за два рассчитывал он освободить город.

При въезде в Бородино, на перекрестке дорог, стоит столб и на нем указатель. Возле него наши бойцы. Вышли мы из машины, подошли к ним. Эренбург читает надпись на табличке, написанную на немецком языке. Громко переводит: «До Москвы 100 километров». Среди бойцов оживление:

— Теперь они считают, сколько до Вязьмы...

Кто-то хотел сбить табличку, но его остановили:

— А ты поверни назад и напиши: «До Берлина».

Кто-то добавил:

— Далеко, но дойдем...

Да, придет время, и на дорогах войны действительно появятся таблички с надписями: «До Берлина 100 километров», «До Берлина 20 километров». Конечно, будет это не скоро, очень не скоро. Но о Берлине и тогда думали, верили, что дойдем!

Вот и Бородинское поле. Разорены и сожжены села, окружающие его, — Семеновское, памятное по 1812 году, Горки... Когда мы подъехали к Бородинскому музею, он еще пылал, и сквозь пламя светилась надпись на фронтоне: «Слава предкам». Уцелел памятник Кутузову. Немцы его заминировали, но взорвать не успели. Увенчанный орлом с распростертыми крыльями, стоит он гордо и непоколебимо на небольшом холмике. На нем меч, устремленный острием ввысь, и надпись, словно обращенная к сегодняшней победе на Бородинском поле: «Неприятель отбит на всех пунктах»...

Много встреч у нас было в боевых частях. Возвращаемся в Можайск. Снова мы на центральной площади. И вдруг — какая перемена! Там, где были кресты гитлеровцев, — голо. В неистовой и справедливой ненависти к немецко-фашистским захватчикам можайцы смели все эти кресты до единого и сожгли их на кострах. Небывалое для любой войны! Как и почему это было сделано? Надо объяснить. Это и сделал Илья Эренбург в своей статье «Смерть и бессмертие». Он провел резкую, разграничительную линию между советскими воинами, сложившими свои головы на поле брани во имя свободы и независимости Родины, и погибшими под ударами Красной Армии гитлеровцами.

О наших бойцах он писал: «На площадях Малоярославца и Можайска я видел святые могилы: здесь похоронены храбрецы, участвовавшие в освобождении этих городов. Пройдут годы. Забудутся страшные месяцы войны. Люди отстроят новые города, новые школы, новые клубы. Красивей, больше прежних станут наши города. В сердце освобожденных городов останутся дорогие памятники. И мать, показав ребенку на цоколь с начертанными именами, скажет: «Вот, Петя, кто тебя спас...»

А о сраженных фашистах он написал:

«Немцы закапывали своих мертвецов не на кладбищах, не в сторонке, нет, на главных площадях русских городов. Они хотели нас унизить даже своими могилами. Они думали, что завоевывают русские города на веки веков... Парад мертвецов на чужой земле не удался: ушли живые, ушли и трупы — не место немецким могилам на площадях русских городов... Забвенью будут преданы имена немецких захватчиков, погибших на чужой земле».

С давних времен говорили: «Мертвые сраму не имут». Нет, и мертвые немецкие захватчики имут срам! — во весь голос сказал писатель. Сказал он это для того времени, сказал и для будущего, словно предчувствовал, что гитлеровские последыши, всякого рода неонацисты попытаются обелить и живых и мертвых — всех, кто шел в разбойничий поход на Советскую страну, чтобы захватить чужие земли, поработить наш народ, всех, чьи руки обагрены кровью миллионов советских людей.

Вспоминаю, как мы с Ильей Григорьевичем вычитывали гранки его статьи «Смерть и бессмертие», а рядом сидели Симонов и Екатерина Шевелева. Говорили о тех немецких кладбищах в Можайске и других городах и селах, захваченных немцами. Шевелева молчала, не вмешивалась в наш разговор. А на третий день принесла стихи. На ту же тему — гневные, беспощадные:

Снега не обелят их в долгую зиму,
Не скрасит их зелень лугов
И люди не скажут, что сраму не имут, —
Презренные трупы врагов.

«Можайск взят» — так называлась первая статья Эренбурга о нашей поездке. За ней последовал «Второй день Бородина». Были в том очерке волнующие строки: «Сто тридцать лет спустя Бородино снова увидел героев — в других шинелях, но с русским сердцем... Россия не забудет и второй день Бородина...»


* * *


Долг наших войск // "Красная звезда" №9, 11 января 1942 года
П.Олендер. Отбивая контратаки фашистов, наши части продвигаются вперед // "Красная звезда" №15, 18 января 1942 года
И.Эренбург. Смерть и бессмертье // "Красная звезда" №25, 31 января 1942 года
И.Эренбург. Можайск взят // "Красная звезда" №17, 21 января 1942 года
И.Эренбург. Второй день Бородина // "Красная звезда" №19, 24 января 1942 года

______________________________________________________________
Источник: Ортенберг Д.И. Год 1942. Рассказ-хроника. — М.: Политиздат, 1988. стр. 41-46

http://0gnev.livejournal.com/425140.html

"Красная звезда": 1943 год.
"Красная звезда": 1942 год.
"Красная звезда": 1941 год.



Д.Ортенберг, ответственный редактор "Красной звезды" в 1941-1943 гг.

Рассказывая о текущих событиях, должен вернуться несколько назад.

Исходя из успехов Красной Армии, достигнутых в декабрьском наступлении, Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение развернуть широкое наступление на всех основных стратегических направлениях. В директиве Ставки от 7 января были определены задачи для каждого фронта.



Главный удар планировался на западном направлении. Войска Западного, Калининского, Брянского и левого крыла Северо-Западного фронтов должны были окружить и уничтожить основные силы группы немецких армий «Центр» и выйти к рубежам, от которых начался «Тайфун».

Перед войсками Ленинградского, Волховского и правого крыла Северо-Западного фронтов была поставлена задача разгромить группировку немецких армий «Север» и деблокировать Ленинград.

На Юго-Западный и Южный фронты возлагалась задача разгромить группу немецких армий «Юг», освободить Донбасс и выйти к Днепру.

Войска Кавказского фронта и Черноморский флот должны были завершить освобождение Крыма.

Итак, начиная с 7 января последовательно, один за другим, девять фронтов перешли в наступление в полосе около двух тысяч километров — от Ладожского озера до Черного моря. Само собой разумеется, что директива Ставки являлась величайшим секретом. Единственное, что мы себе позволили, это в очередной передовице сказать: «Начался новый этап нашей Отечественной освободительной войны против немецко-фашистских захватчиков».

Так было до сегодняшнего номера газеты. Хотя официального сообщения об этих операциях еще нет, но корреспонденты уже шлют репортажи о первых успехах. Спецкор по Калининскому фронту Леонид Высокоостровский сообщает, что идут бои на всех участках фронта и что «наши войска продвигаются вперед, все глубже врезываясь в расположение вражеской обороны». Печатается также репортаж корреспондента по Юго-Западному Петра Олендера под заголовком «Отбивая атаки фашистов, наши части продвигаются вперед».

Более конкретные и обстоятельные сообщения продолжаем печатать с Западного фронта. Названы освобожденные города и населенные пункты — Верея, Полотняный Завод, Кондрово. Публикуется репортаж о боях за эти города. Бои тяжелые, сопротивление противника не угасает, а усиливается, наши войска, однако, идут вперед.

* * *

Вчера позвонил член Военного совета 5-й армии бригадный комиссар И.Иванов и сказал, что 21-го армия должна взять Бородино. Советовал не опаздывать.

За стремительным бегом времени забывается многое, но есть такие события, которые никогда не забудешь: над ними время не властно. Поездку в дни битвы за Бородино я хорошо помню, словно это было вчера.

Отправился с Ильей Эренбургом и фотокорреспондентом Виктором Теминым. По пути в Бородино заехали к генералу Л.А.Говорову, командующему армией. Командарма мы застали в небольшой холодной избе под Можайском. Нас встретил рослый человек, по-военному подтянутый, в отглаженной гимнастерке с ремнем через плечо и тремя звездочками генерал-лейтенанта на черных артиллерийских петлицах. Чуть одутловатое бледное лицо. Короткая стрижка. Серые глаза, густые брови. Аккуратно подстриженные небольшие усики. Рядом с ним плотный, широкоплечий бригадный комиссар Иванов.

О нашем приезде они знали и ждали нас. Говоров обрисовал обстановку в полосе наступления армии, все это показал на карте. Говорил он спокойным, глухим голосом, без интонаций, словно читал лекцию на кафедре артиллерийской академии, которую возглавлял до войны. Рассказал, какое напряжение пришлось выдержать армии в октябрьских и ноябрьских боях: пехоты было мало, она таяла на глазах, пополнение получали не густо. Исключительную роль в этих боях, объяснял Говоров, сыграла артиллерия. Хвалил мужество и искусство пушкарей. Бывало, оставались одни, без пехоты, стреляли из подбитых орудий, раненые, но держались.

Считая нас, видимо, людьми не очень посвященными в тонкости артиллерийского дела, генерал заговорил о ее роли в наступательных боях:

— Насыщенность автоматическим оружием сейчас настолько велика, что без артиллерии двигаться нельзя. Артиллерия сейчас не может руководствоваться одними заявками пехотных командиров. Она сейчас участвует на всех этапах сражения. Она не просто стреляет, а ведет бой и сама должна отвечать за это...

Говорил командарм и о том, что артиллерия должна сопровождать пехоту огнем, и о стрельбе прямой наводкой. С вниманием и интересом слушали мы его. По сути, он раскрывал перед нами идею и принципы артиллерийского наступления — термин этот только-только появился в официальных документах Ставки.

Эренбург потом несколькими штрихами нарисовал портрет генерала:

«Хорошее русское лицо, крупные черты, как бы вылепленные, густой, напряженный взгляд. Чувствуется спокойствие, присущее силе, сдержанная страсть, естественная и простая отвага.

Вот уже четверть века, как генерал Говоров занят высокими трудами артиллериста... Есть в каждом артиллеристе великолепная трезвость ума, чувство числа, страстность, проверяемая математикой. Как это непохоже на истеричность немецкого наскока, на треск автоматов, на грохот мотоциклов, на комедиантские речи Гитлера, на пьяные морды эсэсовцев! Может быть, поэтому, артиллерист с головы до ног, генерал Говоров кажется мне воплощением спокойного русского отпора».

Мы торопились, чтобы поспеть к освобождению Бородина, начали прощаться, но тут вмешался Темин. Ему нужны были «выигрышные» кадры: Говоров, Эренбург, Иванов. И он стал командовать. Придвинул к окну стол, на котором была разложена карта, выстроил всех полукругом у стола, попросил Говорова ткнуть карандашом в какую-то точку на карте, а остальных — пристально смотреть туда же. Обычно сдержанный, суховатый генерал только улыбнулся и безропотно подчинился. Темин щелкнул «лейкой» пару раз и, как обычно, уверенно заявил:

— Мировой кадр...

Но этот «мировой кадр» в газету не попал. Не мог пойти потому, что на нем был запечатлен и редактор: не догадался я вовремя отойти в сторонку. Лишь после войны ему нашлось место в разных журналах и книгах о войне...

* * *

Чем ближе к Можайску, тем сильнее чувствовалось дыхание боя. Много смятых, искореженных, разбитых танков, пушек, машин. Вдоль дороги, в кюветах — задубевшие трупы фашистов, которые не успели убрать. Появились пленные. Мы приехали в Можайск, когда немцы уже были изгнаны из города. На здании горсовета висел красный флаг, водруженный, как нам сказали, политруком роты, первой ворвавшейся в город. Жители, вышедшие из подвалов и вернувшиеся вместе с армией к своим очагам, рьяно сдирали со стен зданий и рвали объявления, распоряжения и приказы немецких властей, неизменно заканчивавшиеся угрозами: «...кто не сделает — будет расстрелян».

Центральная площадь Можайска. Она превращена немцами в кладбище. Кресты... кресты... Много их и все фигурные, с выжженными готическими надписями. На одном из них кто-то из наших написал: «Шли в Москву, попали в могилу». За Можайском мы разыскали командира 82-й стрелковой дивизии генерал-майора Н.И.Орлова. О нем нам уже рассказывал Говоров. Есть и у Эренбурга такая запись: «При всей своей сдержанности, даже склонности к скепсису, Говоров, как и другие, был приподнят удачами, говорил: «Пожалуй, через недельку Можайск возьмем...» А Можайск взяли несколько часов спустя. Генерал Орлов не послушался своего начальника и ночью ворвался в город. Говоров смеялся: «Победителей не судят...» Настроение у Орлова бодрое. За два дня дивизия прошла двадцать километров. Он сейчас готовит новый рывок. На очереди, сказал комдив, Гжатск. Дня за два рассчитывал он освободить город.

При въезде в Бородино, на перекрестке дорог, стоит столб и на нем указатель. Возле него наши бойцы. Вышли мы из машины, подошли к ним. Эренбург читает надпись на табличке, написанную на немецком языке. Громко переводит: «До Москвы 100 километров». Среди бойцов оживление:

— Теперь они считают, сколько до Вязьмы...

Кто-то хотел сбить табличку, но его остановили:

— А ты поверни назад и напиши: «До Берлина».

Кто-то добавил:

— Далеко, но дойдем...

Да, придет время, и на дорогах войны действительно появятся таблички с надписями: «До Берлина 100 километров», «До Берлина 20 километров». Конечно, будет это не скоро, очень не скоро. Но о Берлине и тогда думали, верили, что дойдем!

Вот и Бородинское поле. Разорены и сожжены села, окружающие его, — Семеновское, памятное по 1812 году, Горки... Когда мы подъехали к Бородинскому музею, он еще пылал, и сквозь пламя светилась надпись на фронтоне: «Слава предкам». Уцелел памятник Кутузову. Немцы его заминировали, но взорвать не успели. Увенчанный орлом с распростертыми крыльями, стоит он гордо и непоколебимо на небольшом холмике. На нем меч, устремленный острием ввысь, и надпись, словно обращенная к сегодняшней победе на Бородинском поле: «Неприятель отбит на всех пунктах»...

Много встреч у нас было в боевых частях. Возвращаемся в Можайск. Снова мы на центральной площади. И вдруг — какая перемена! Там, где были кресты гитлеровцев, — голо. В неистовой и справедливой ненависти к немецко-фашистским захватчикам можайцы смели все эти кресты до единого и сожгли их на кострах. Небывалое для любой войны! Как и почему это было сделано? Надо объяснить. Это и сделал Илья Эренбург в своей статье «Смерть и бессмертие». Он провел резкую, разграничительную линию между советскими воинами, сложившими свои головы на поле брани во имя свободы и независимости Родины, и погибшими под ударами Красной Армии гитлеровцами.

О наших бойцах он писал: «На площадях Малоярославца и Можайска я видел святые могилы: здесь похоронены храбрецы, участвовавшие в освобождении этих городов. Пройдут годы. Забудутся страшные месяцы войны. Люди отстроят новые города, новые школы, новые клубы. Красивей, больше прежних станут наши города. В сердце освобожденных городов останутся дорогие памятники. И мать, показав ребенку на цоколь с начертанными именами, скажет: «Вот, Петя, кто тебя спас...»

А о сраженных фашистах он написал:

«Немцы закапывали своих мертвецов не на кладбищах, не в сторонке, нет, на главных площадях русских городов. Они хотели нас унизить даже своими могилами. Они думали, что завоевывают русские города на веки веков... Парад мертвецов на чужой земле не удался: ушли живые, ушли и трупы — не место немецким могилам на площадях русских городов... Забвенью будут преданы имена немецких захватчиков, погибших на чужой земле».

С давних времен говорили: «Мертвые сраму не имут». Нет, и мертвые немецкие захватчики имут срам! — во весь голос сказал писатель. Сказал он это для того времени, сказал и для будущего, словно предчувствовал, что гитлеровские последыши, всякого рода неонацисты попытаются обелить и живых и мертвых — всех, кто шел в разбойничий поход на Советскую страну, чтобы захватить чужие земли, поработить наш народ, всех, чьи руки обагрены кровью миллионов советских людей.

Вспоминаю, как мы с Ильей Григорьевичем вычитывали гранки его статьи «Смерть и бессмертие», а рядом сидели Симонов и Екатерина Шевелева. Говорили о тех немецких кладбищах в Можайске и других городах и селах, захваченных немцами. Шевелева молчала, не вмешивалась в наш разговор. А на третий день принесла стихи. На ту же тему — гневные, беспощадные:

Снега не обелят их в долгую зиму,
Не скрасит их зелень лугов
И люди не скажут, что сраму не имут, —
Презренные трупы врагов.

«Можайск взят» — так называлась первая статья Эренбурга о нашей поездке. За ней последовал «Второй день Бородина». Были в том очерке волнующие строки: «Сто тридцать лет спустя Бородино снова увидел героев — в других шинелях, но с русским сердцем... Россия не забудет и второй день Бородина...»


* * *


Долг наших войск // "Красная звезда" №9, 11 января 1942 года
П.Олендер. Отбивая контратаки фашистов, наши части продвигаются вперед // "Красная звезда" №15, 18 января 1942 года
И.Эренбург. Смерть и бессмертье // "Красная звезда" №25, 31 января 1942 года
И.Эренбург. Можайск взят // "Красная звезда" №17, 21 января 1942 года
И.Эренбург. Второй день Бородина // "Красная звезда" №19, 24 января 1942 года

______________________________________________________________
Источник: Ортенберг Д.И. Год 1942. Рассказ-хроника. — М.: Политиздат, 1988. стр. 41-46

http://0gnev.livejournal.com/425140.html

"Красная звезда": 1943 год.
"Красная звезда": 1942 год.
"Красная звезда": 1941 год.



Д.Ортенберг, ответственный редактор "Красной звезды" в 1941-1943 гг.

Рассказывая о текущих событиях, должен вернуться несколько назад.

Исходя из успехов Красной Армии, достигнутых в декабрьском наступлении, Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение развернуть широкое наступление на всех основных стратегических направлениях. В директиве Ставки от 7 января были определены задачи для каждого фронта.



Главный удар планировался на западном направлении. Войска Западного, Калининского, Брянского и левого крыла Северо-Западного фронтов должны были окружить и уничтожить основные силы группы немецких армий «Центр» и выйти к рубежам, от которых начался «Тайфун».

Перед войсками Ленинградского, Волховского и правого крыла Северо-Западного фронтов была поставлена задача разгромить группировку немецких армий «Север» и деблокировать Ленинград.

На Юго-Западный и Южный фронты возлагалась задача разгромить группу немецких армий «Юг», освободить Донбасс и выйти к Днепру.

Войска Кавказского фронта и Черноморский флот должны были завершить освобождение Крыма.

Итак, начиная с 7 января последовательно, один за другим, девять фронтов перешли в наступление в полосе около двух тысяч километров — от Ладожского озера до Черного моря. Само собой разумеется, что директива Ставки являлась величайшим секретом. Единственное, что мы себе позволили, это в очередной передовице сказать: «Начался новый этап нашей Отечественной освободительной войны против немецко-фашистских захватчиков».

Так было до сегодняшнего номера газеты. Хотя официального сообщения об этих операциях еще нет, но корреспонденты уже шлют репортажи о первых успехах. Спецкор по Калининскому фронту Леонид Высокоостровский сообщает, что идут бои на всех участках фронта и что «наши войска продвигаются вперед, все глубже врезываясь в расположение вражеской обороны». Печатается также репортаж корреспондента по Юго-Западному Петра Олендера под заголовком «Отбивая атаки фашистов, наши части продвигаются вперед».

Более конкретные и обстоятельные сообщения продолжаем печатать с Западного фронта. Названы освобожденные города и населенные пункты — Верея, Полотняный Завод, Кондрово. Публикуется репортаж о боях за эти города. Бои тяжелые, сопротивление противника не угасает, а усиливается, наши войска, однако, идут вперед.

* * *

Вчера позвонил член Военного совета 5-й армии бригадный комиссар И.Иванов и сказал, что 21-го армия должна взять Бородино. Советовал не опаздывать.

За стремительным бегом времени забывается многое, но есть такие события, которые никогда не забудешь: над ними время не властно. Поездку в дни битвы за Бородино я хорошо помню, словно это было вчера.

Отправился с Ильей Эренбургом и фотокорреспондентом Виктором Теминым. По пути в Бородино заехали к генералу Л.А.Говорову, командующему армией. Командарма мы застали в небольшой холодной избе под Можайском. Нас встретил рослый человек, по-военному подтянутый, в отглаженной гимнастерке с ремнем через плечо и тремя звездочками генерал-лейтенанта на черных артиллерийских петлицах. Чуть одутловатое бледное лицо. Короткая стрижка. Серые глаза, густые брови. Аккуратно подстриженные небольшие усики. Рядом с ним плотный, широкоплечий бригадный комиссар Иванов.

О нашем приезде они знали и ждали нас. Говоров обрисовал обстановку в полосе наступления армии, все это показал на карте. Говорил он спокойным, глухим голосом, без интонаций, словно читал лекцию на кафедре артиллерийской академии, которую возглавлял до войны. Рассказал, какое напряжение пришлось выдержать армии в октябрьских и ноябрьских боях: пехоты было мало, она таяла на глазах, пополнение получали не густо. Исключительную роль в этих боях, объяснял Говоров, сыграла артиллерия. Хвалил мужество и искусство пушкарей. Бывало, оставались одни, без пехоты, стреляли из подбитых орудий, раненые, но держались.

Считая нас, видимо, людьми не очень посвященными в тонкости артиллерийского дела, генерал заговорил о ее роли в наступательных боях:

— Насыщенность автоматическим оружием сейчас настолько велика, что без артиллерии двигаться нельзя. Артиллерия сейчас не может руководствоваться одними заявками пехотных командиров. Она сейчас участвует на всех этапах сражения. Она не просто стреляет, а ведет бой и сама должна отвечать за это...

Говорил командарм и о том, что артиллерия должна сопровождать пехоту огнем, и о стрельбе прямой наводкой. С вниманием и интересом слушали мы его. По сути, он раскрывал перед нами идею и принципы артиллерийского наступления — термин этот только-только появился в официальных документах Ставки.

Эренбург потом несколькими штрихами нарисовал портрет генерала:

«Хорошее русское лицо, крупные черты, как бы вылепленные, густой, напряженный взгляд. Чувствуется спокойствие, присущее силе, сдержанная страсть, естественная и простая отвага.

Вот уже четверть века, как генерал Говоров занят высокими трудами артиллериста... Есть в каждом артиллеристе великолепная трезвость ума, чувство числа, страстность, проверяемая математикой. Как это непохоже на истеричность немецкого наскока, на треск автоматов, на грохот мотоциклов, на комедиантские речи Гитлера, на пьяные морды эсэсовцев! Может быть, поэтому, артиллерист с головы до ног, генерал Говоров кажется мне воплощением спокойного русского отпора».

Мы торопились, чтобы поспеть к освобождению Бородина, начали прощаться, но тут вмешался Темин. Ему нужны были «выигрышные» кадры: Говоров, Эренбург, Иванов. И он стал командовать. Придвинул к окну стол, на котором была разложена карта, выстроил всех полукругом у стола, попросил Говорова ткнуть карандашом в какую-то точку на карте, а остальных — пристально смотреть туда же. Обычно сдержанный, суховатый генерал только улыбнулся и безропотно подчинился. Темин щелкнул «лейкой» пару раз и, как обычно, уверенно заявил:

— Мировой кадр...

Но этот «мировой кадр» в газету не попал. Не мог пойти потому, что на нем был запечатлен и редактор: не догадался я вовремя отойти в сторонку. Лишь после войны ему нашлось место в разных журналах и книгах о войне...

* * *

Чем ближе к Можайску, тем сильнее чувствовалось дыхание боя. Много смятых, искореженных, разбитых танков, пушек, машин. Вдоль дороги, в кюветах — задубевшие трупы фашистов, которые не успели убрать. Появились пленные. Мы приехали в Можайск, когда немцы уже были изгнаны из города. На здании горсовета висел красный флаг, водруженный, как нам сказали, политруком роты, первой ворвавшейся в город. Жители, вышедшие из подвалов и вернувшиеся вместе с армией к своим очагам, рьяно сдирали со стен зданий и рвали объявления, распоряжения и приказы немецких властей, неизменно заканчивавшиеся угрозами: «...кто не сделает — будет расстрелян».

Центральная площадь Можайска. Она превращена немцами в кладбище. Кресты... кресты... Много их и все фигурные, с выжженными готическими надписями. На одном из них кто-то из наших написал: «Шли в Москву, попали в могилу». За Можайском мы разыскали командира 82-й стрелковой дивизии генерал-майора Н.И.Орлова. О нем нам уже рассказывал Говоров. Есть и у Эренбурга такая запись: «При всей своей сдержанности, даже склонности к скепсису, Говоров, как и другие, был приподнят удачами, говорил: «Пожалуй, через недельку Можайск возьмем...» А Можайск взяли несколько часов спустя. Генерал Орлов не послушался своего начальника и ночью ворвался в город. Говоров смеялся: «Победителей не судят...» Настроение у Орлова бодрое. За два дня дивизия прошла двадцать километров. Он сейчас готовит новый рывок. На очереди, сказал комдив, Гжатск. Дня за два рассчитывал он освободить город.

При въезде в Бородино, на перекрестке дорог, стоит столб и на нем указатель. Возле него наши бойцы. Вышли мы из машины, подошли к ним. Эренбург читает надпись на табличке, написанную на немецком языке. Громко переводит: «До Москвы 100 километров». Среди бойцов оживление:

— Теперь они считают, сколько до Вязьмы...

Кто-то хотел сбить табличку, но его остановили:

— А ты поверни назад и напиши: «До Берлина».

Кто-то добавил:

— Далеко, но дойдем...

Да, придет время, и на дорогах войны действительно появятся таблички с надписями: «До Берлина 100 километров», «До Берлина 20 километров». Конечно, будет это не скоро, очень не скоро. Но о Берлине и тогда думали, верили, что дойдем!

Вот и Бородинское поле. Разорены и сожжены села, окружающие его, — Семеновское, памятное по 1812 году, Горки... Когда мы подъехали к Бородинскому музею, он еще пылал, и сквозь пламя светилась надпись на фронтоне: «Слава предкам». Уцелел памятник Кутузову. Немцы его заминировали, но взорвать не успели. Увенчанный орлом с распростертыми крыльями, стоит он гордо и непоколебимо на небольшом холмике. На нем меч, устремленный острием ввысь, и надпись, словно обращенная к сегодняшней победе на Бородинском поле: «Неприятель отбит на всех пунктах»...

Много встреч у нас было в боевых частях. Возвращаемся в Можайск. Снова мы на центральной площади. И вдруг — какая перемена! Там, где были кресты гитлеровцев, — голо. В неистовой и справедливой ненависти к немецко-фашистским захватчикам можайцы смели все эти кресты до единого и сожгли их на кострах. Небывалое для любой войны! Как и почему это было сделано? Надо объяснить. Это и сделал Илья Эренбург в своей статье «Смерть и бессмертие». Он провел резкую, разграничительную линию между советскими воинами, сложившими свои головы на поле брани во имя свободы и независимости Родины, и погибшими под ударами Красной Армии гитлеровцами.

О наших бойцах он писал: «На площадях Малоярославца и Можайска я видел святые могилы: здесь похоронены храбрецы, участвовавшие в освобождении этих городов. Пройдут годы. Забудутся страшные месяцы войны. Люди отстроят новые города, новые школы, новые клубы. Красивей, больше прежних станут наши города. В сердце освобожденных городов останутся дорогие памятники. И мать, показав ребенку на цоколь с начертанными именами, скажет: «Вот, Петя, кто тебя спас...»

А о сраженных фашистах он написал:

«Немцы закапывали своих мертвецов не на кладбищах, не в сторонке, нет, на главных площадях русских городов. Они хотели нас унизить даже своими могилами. Они думали, что завоевывают русские города на веки веков... Парад мертвецов на чужой земле не удался: ушли живые, ушли и трупы — не место немецким могилам на площадях русских городов... Забвенью будут преданы имена немецких захватчиков, погибших на чужой земле».

С давних времен говорили: «Мертвые сраму не имут». Нет, и мертвые немецкие захватчики имут срам! — во весь голос сказал писатель. Сказал он это для того времени, сказал и для будущего, словно предчувствовал, что гитлеровские последыши, всякого рода неонацисты попытаются обелить и живых и мертвых — всех, кто шел в разбойничий поход на Советскую страну, чтобы захватить чужие земли, поработить наш народ, всех, чьи руки обагрены кровью миллионов советских людей.

Вспоминаю, как мы с Ильей Григорьевичем вычитывали гранки его статьи «Смерть и бессмертие», а рядом сидели Симонов и Екатерина Шевелева. Говорили о тех немецких кладбищах в Можайске и других городах и селах, захваченных немцами. Шевелева молчала, не вмешивалась в наш разговор. А на третий день принесла стихи. На ту же тему — гневные, беспощадные:

Снега не обелят их в долгую зиму,
Не скрасит их зелень лугов
И люди не скажут, что сраму не имут, —
Презренные трупы врагов.

«Можайск взят» — так называлась первая статья Эренбурга о нашей поездке. За ней последовал «Второй день Бородина». Были в том очерке волнующие строки: «Сто тридцать лет спустя Бородино снова увидел героев — в других шинелях, но с русским сердцем... Россия не забудет и второй день Бородина...»


* * *


Долг наших войск // "Красная звезда" №9, 11 января 1942 года
П.Олендер. Отбивая контратаки фашистов, наши части продвигаются вперед // "Красная звезда" №15, 18 января 1942 года
И.Эренбург. Смерть и бессмертье // "Красная звезда" №25, 31 января 1942 года
И.Эренбург. Можайск взят // "Красная звезда" №17, 21 января 1942 года
И.Эренбург. Второй день Бородина // "Красная звезда" №19, 24 января 1942 года

______________________________________________________________
Источник: Ортенберг Д.И. Год 1942. Рассказ-хроника. — М.: Политиздат, 1988. стр. 41-46

http://0gnev.livejournal.com/425140.html

"Красная звезда": 1943 год.
"Красная звезда": 1942 год.
"Красная звезда": 1941 год.



Д.Ортенберг, ответственный редактор "Красной звезды" в 1941-1943 гг.

Войска Западного фронта с тяжелыми боями продвигаются вперед. И снова мелькают сообщения спецкоров: «Понеся значительные потери в уличных боях, фашисты в беспорядке отступают...», «Войска южного участка фронта идут на запад по пятам врага...» А вот заголовок одного из репортажей: «Поспешное бегство немцев из Шаховской и Лотошина».



По-прежнему огорчает, что выпускаем противника, не удаются бои на окружение. Выезжая в эти дни в сражающиеся войска, я видел это своими глазами. Почти с каждым спецкором, приезжавшим в редакцию, все это обсуждаем, пытаемся докопаться до истины. Многое прояснил Жуков, у которого я снова побывал. Он даже упрекнул:

— Ты все примеряешь к Халхин-Голу?

— А почему бы и нет?

Перед моим мысленным взором вновь встала операция по окружению и уничтожению группировки японских империалистов на Халхе, блестяще проведенная под командованием Жукова. Я не мог не вспомнить те часы и дни, которые я провел на НП Жукова, слушал его переговоры с командирами соединений и частей. Запомнились его требования:

— Сжимайте кольцо, чтобы лишить противника возможности маневрировать...

— Не давайте противнику уйти...

— Мы идем на то, чтобы не выталкивать противника, а на его окружение и уничтожение...

— Не допускайте отхода противника. Окружайте!..

Как хотелось, чтобы и здесь было так. Все это я напомнил Жукову. А он ответил:

— Там тоже было нелегко и непросто. Но здесь и масштабы другие, несравнимые, и условия совсем иные.

Да, конечно, обстановка другая. Мы наступаем суровой, вьюжной зимой. И сил у нас недостаточно, нет численного превосходства над противником. А тут еще Ставка вывела из состава Западного фронта 1-ю ударную армию. Правильно ли это было сделано или нет, мне трудно судить. Но я знал, что Жуков тяжело переживал уход этой армии. И техники не хватало у нас. Не хватало и боеприпасов. Я был свидетелем переговоров Жукова с кем-то из Ставки: он выпрашивал лишнюю сотню орудий, десяток машин со снарядами. Сказывалось, конечно, и отсутствие опыта крупных наступательных операций, организации окружения и уничтожения противника.

После войны Жуков, да и наши историки разложат все «по полочкам», все объяснят. Но тогда Ставка приказывала Западному и Калининскому фронтам одновременно с окружением основных сил группы немецких войск «Центр» расчленить их и уничтожить по частям. Позже мы поняли, что задача эта была нереальна. Но в те дни мы руководствовались директивой Ставки.

В сегодняшней газете напечатана передовица «Бои на окружение и уничтожение врага», в которой не только говорится об этой задаче, но и рассматриваются вопросы тактики окружения. Как раз на освещении опыта такого рода боев, пусть даже небольшом, мы сосредоточивали свое внимание. Любой материал на эту тему считался у нас, можно сказать, материалом номер один и шел вне очереди...

* * *

Уже третий день мы печатаем «Русскую повесть» Петра Павленко.

Веками считалось, что для большой литературы требуется большая дистанция. Но прошло полгода войны, и мы в редакции стали задумываться: не попробовать ли на страницах «Красной звезды» печатать произведения больших форм, чем очерк или рассказ? Не пришла ли пора поглубже заглянуть в духовный мир человека на войне, высветить истоки его подвига? Художественное обобщение первого этапа битвы с врагами, считали мы, не обязательно откладывать на самый конец войны или послевоенное время.

Конечно, были опасения, что в переменчивой фронтовой обстановке не все номера газеты дойдут до читателя, что он потеряет нить повествования и охладеет к нему, что его отпугнет странное для газеты в военное время обещание: «Продолжение следует»...

Но я вспомнил очерки сорок первого года Александра Полякова «В тылу врага», которые печатались в двадцати номерах «Красной звезды», путевые заметки Сергея Лоскутова «У партизан», публиковавшиеся в течение месяца. Эти материалы были тепло приняты читателями.

Хорошо бы и сейчас напечатать, пусть небольшую, повесть. Кто бы ее смог написать? Сразу же подумалось о Павленко. Писал он талантливо и очень быстро. И вот разговор с ним:

— Петр Андреевич, взялся бы ты написать для газеты повесть.

— Повесть? Какую?

— Какую? Конечно, о войне. А точнее — сам подумай! Будем печатать подвалами с продолжением. Подвалов двадцать — столько, сколько дали Полякову.

Павленко решил написать повесть о партизанах. Условились, что поставлять главы он будет каждый день, в крайнем случае через день. Так вначале и было. Однако двадцати подвалов не получилось. Уже на пятой-шестой главах мы почувствовали, что это не то, что было задумано. Слабоватая получилась повесть, схематичная, лишенная живого дыхания реальной жизни. Павленко сам мучился. Жаловался, что партизанской жизни не знает. Уже после пятой главы сделал перерыв на неделю. Сочинил несколько вариантов, но сам их отбросил. Вымучил он еще одну главу и — снова перерыв на шесть дней. Словом, после девятой главы я сказал писателю:

— Петр Андреевич, дорогой мой, не мучайся, даю тебе не подвал, а полных четыре колонки. На этом закругляйся.

У меня создалось впечатление, что он и сам был рад такому решению. Написал концовку на четыре колонки и на этом поставил точку. А когда вслед за подвалами отдельной книжкой вышла его «Русская повесть», Петр Андреевич подарил мне один из первых экземпляров с такой надписью: «Дарю этот «плод любви несчастной» в надежде порадовать более удачным произведением».

* * *

Евгений Габрилович напечатал очерк «Путь наступления». Автор отправился пешком с боевыми частями — от Дорохова до Можайска и все, что предстало перед глазами, описал точно, со множеством деталей, по-писательски выразительно. Вот деревушка, стоявшая на нейтральной зоне — между нашими и немецкими позициями. Вот место прорыва обороны противника. По разбитым дзотам, разметанным проволочным заграждениям, развороченным окопам с трупами немцев можно представить, какая здесь баталия. Писатель видел, как саперы снимали или взрывали мины, заложенные немцами. Наблюдал, с каким невероятным трудом, по старой бурлацкой команде «раз-два, взяли!» бойцы вытаскивали из сугробов пушки и тяжелые машины. Побывал в штабе корпуса, откуда шли нити управления боем. Был на допросе пленных. Один из них — австриец — ругал Гитлера, заставившего их, австрийцев, идти в поход на Восток. Впрочем, этот молодчик оказался не промах. У него нашли часы, браслет и золотое кольцо. Он признался, что все это отнял у одной жительницы Дорохова...

И такая зарисовка:

«...Выходим на улицу. Ночь. Звезды светят так ярко, что видны не только дома, но даже опушка туманного снежного леса...

На западе зарево: будто воспален синий безоблачный горизонт. Слышна канонада. Там идет бой. Там от деревни к деревне продвигаются наши бойцы. Они гонят врага от Москвы, они сражаются днем и ночью и в короткие часы отдыха спят, прикорнув на снегу: наступление, нет времени рыть землянки. Спят под синим январским небом, положив под руку винтовку.

И снова идут среди снежных полей, под минами, пулями и снарядами, в багровых огнях пожарищ. Вперед!»

Если уж зашла речь о фронтовых дорогах, нельзя не упомянуть небольшую статью Ильи Эренбурга «Той же дорогой», заверстанную под очерком Габриловича. Начинается она цитатами:

«Наши солдаты почти голые. Они зажигают избы, чтобы согреться. Сегодня мороз 23 градуса. Наши закутались, кто в одеяло, кто в шубу. Головы и ноги обернуты платками и тряпьем» (Пюибиск).

«Вши стали для нас истинной пыткой. Из-за убийственного холода мы не раздеваемся, и эти паразиты страшно расплодились. Ужасный зуд не дает спать...»

И еще с десяток подобных цитат, в том числе и такая: «Получен приказ: отступая, мы должны сжигать все селения» (Пасторе).

Из дневника обер-лейтенанта? Из писем ефрейтора? Эренбург комментирует: нет, этим записям очень много лет, они сделаны участниками наполеоновского похода. Но сегодня картины далекого прошлого ожили. Гитлеровские солдаты чешутся у костров, закутанные в бабьи платки, жгут деревни, бросают пушки... Есть, видимо, у русской земли свои традиции: хлеб-соль — для друзей, мороз и смерть — для врагов, резюмирует писатель...

* * *

Снова удивил нас Олег Кнорринг. На второй странице сегодняшнего номера на всю полосу напечатаны его снимки о дальней авиаразведке. Эти снимки можно было сделать только с воздуха. Выходит, летал с разведчиками наш фоторепортер.

— Кто разрешил? — спрашиваю.

Молчит. Потом:

— Надо же кому-то...

— Все-таки самоволка, — говорю ему.

Опять молчит, на лице тень обиды. Я нажал кнопку, вызвал секретаря:

— Пишите приказ, — и после нарочитой паузы продиктовал: — «За инициативу и мужество фотокорреспонденту «Красной звезды» Олегу Кноррингу объявить благодарность и наградить премией в размере 1000 рублей».

Кстати, потом Кнорринг признался, что после моей паузы он ожидал... выговора. Что поделаешь, случалось и выговоры выносить. Вспоминается случай, когда выговор за самоволку получил Симонов. Он отправился в боевой поход на подводной лодке, даже не поставив нас в известность об этом. Правда, за очерк ему была объявлена и благодарность. Причем, как любил не без подначки рассказывать сам Симонов, выговор и благодарность в одной и той же телеграмме редактора...


* * * * * * * * * * * * * * *


ДАЛЬНЯЯ АВИАРАЗВЕДКА. На снимках — слева направо: 1. Самолет готовится к вылету. 2. В полете. 3. Держат связь по радио с самолетом, находящимся в полете. 4. Расшифровывание аэрофотоснимков обороны противника.


Снимки спец. фотокорр. «Красной звезды» О.Кнорринга.









* * *


Поспешное бегство немцев из Шаховской и Лотошина // "Красная звезда" №15, 18 января 1942 года
Бои на окружение и уничтожение врага // "Красная звезда" №15, 18 января 1942 года
П.Павленко: Русская повесть // "Красная звезда" №13, 16 января 1942 года
Е.Габрилович: Путь наступления // "Красная звезда" №15, 18 января 1942 года
И.Эренбург: Той же дорогой // "Красная звезда" №15, 18 января 1942 года

______________________________________________________________
Источник: Ортенберг Д.И. Год 1942. Рассказ-хроника. — М.: Политиздат, 1988. стр. 38-41

http://0gnev.livejournal.com/424921.html

Отвага, хладнокровие, инициатива, сметка и презрение к смерти обеспечивают победу. Красноармеец! Родина зовет тебя на подвиги.

"Красная звезда", СССР (№200 [(4955]).



Статья опубликована 26 августа 1941 года.



Рассказ сержанта Коверсун

Наша рота прорвалась в расположение врага. Бой был упорный. Мы пошли в контратаку. В пылу боя вместе с несколькими бойцами, действующими под командой лейтенанта Крупеева, я забрался далеко и оторвался от своих.



Двигаясь по лесу, мы подверглись внезапному нападению врага. Сопротивлялись упорно, но фашистов было во много раз больше, чем нас. Силы наши в конце концов иссякли, не стало патронов. Нас окружили и взяли в кольцо. Началась чудовищная расправа. Варварским пыткам был подвергнут лейтенант Крупеев. Ему свернули голову, вырвали руки и продолжали надругательство над трупом. Зверски замучен был красноармеец Шупаев. Его пытали, кололи пятки штыками, плевали в лицо, избивали. Потом ему размозжили череп прикладом.

Фашисты походили на зверей, упивавшихся человеческой кровью. Палачи действовали, не торопясь, и старались причинить своим жертвам наибольшие страдания.

Как я остался жив, сам не знаю. Меня истязали, кололи штыком, избивали прикладом. Повидимому, я потерял сознание и фашисты сочли меня мертвым. Только это меня и спасло. Очнулся я ночью. Изуродованные до неузнаваемости тела моих товарищей лежали рядом со мной. Собрав последние остатки сил, я стал ползти вперед. Неимоверно болели руки и ноги. Кровь сочилась из ран. Я полз, напрягая всю свою волю.

Я знал, что свои где-то недалеко, и это ободряло меня. Но доползу ли до них, хватит ли сил? Мне казалось, что я передвигаюсь долго, бесконечно долго. Наконец, я услышал родной голос.

— Кто идет? — спросил часовой.

Это были свои, мой родной полк, дорогие мои товарищи.

На утро, лежа на траве, весь перевязанный, но возвращенный к жизни, я рассказал бойцам и командирам о виденном и пережитом. Какой злобой загорелись их глаза, как сжимались от ненависти к врагу их крепкие руки. Варвары не уйдут от нашей мести! За каждую жизнь советского бойца фашистские гадины расплатятся десятками жизней! ЗАПАДНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ.


Самоотверженный поступок летчика Слонова

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 25 августа. (По телеграфу от наш. спец. корр.). Самолет старшего лейтенанта Свитенко, подбитый снарядом зенитки, совершил посадку на вражеской территории. Заметив это, младший лейтенант Алексей Слонов немедленно поспешил на помощь товарищу. Он развернул свою машину и тоже повел ее на посадку.

Старший лейтенант Свитенко быстро подбежал к самолету Слонова, забрался на плоскость и уперся ногами в расчалки. Летчик дал газ. Лететь было трудно, самолет кренился на бок. Но Слонов помнил одно: товарищ должен быть спасен во что бы то ни стало. И он преодолел все трудности. Спустя короткое время старший лейтенант Свитенко был доставлен на свой аэродром.


Большие потери фашистов на Одесском направлении

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 25 августа. (По телеграфу от наш. спец. корр.). Доблестные защитники Одессы разгромили 3-ю пехотную дивизию, нанесли серьезное поражение 7-й и 5-й румынским дивизиям. Фашисты заменяют потерявшие боеспособность дивизии свежими силами. Недавно введенная в бой 1-я гвардейская дивизия румын тоже потерпела за короткое время тяжелый урон. В 15-й румынской дивизии потери настолько велики, что фактически от нее осталось только одно название.

Не меньшие потери несут на Украине и немецкие войска. В течение августа 9-я танковая дивизия провела всего один крупный бой, после которого из ее личного состава выбыло 50 процентов убитыми и ранеными, уничтожено не менее половины танков, одна треть автомашин и транспортеров. 16-я танковая дивизия в одном из боев потеряла 400 автомашин и транспортеров.

По словам пленного мотоциклиста ефрейтора штабной роты 11-го мотополка 9-й танковой дивизии Фридриха Эйгеля, в этом полку выбиты почти все офицеры. Убиты: командир первой роты старший лейтенант Дитц, командир седьмой роты Эрхард, командир восьмой роты Хурнос, командир девятой роты капитан Сатурнус.

Большой урон нанесли фашистам стрелки части, которой командует полковник Шепетов. Возле села Б. ими уничтожена сборная рота пехотного полка 16-й мотодивизии СС, у станции Г. уничтожена еще одна немецкая рота, захвачены пленные и трофеи. В руки наших командиров попали важные оперативные документы.

Потери немецких и румынских частей, вторгнувшихся в пределы Украины, увеличиваются с каждым днем.


**************************************************************************************************************************************************
От Советского Информбюро*


Утреннее сообщение 24 августа


В ночь на 24 августа наши войска продолжали вести бои с противником на Кингисеппском, Смоленском, Новгородском и Одесском направлениях.

* * *

На Одесском направлении продолжаются ожесточенные бои. Румынские войска, действующие на этом участке фронта, несут крупнейшие потери. Вслед за 15 пехотной дивизией, о разгроме которой Советское Информбюро сообщало 23 августа, разбита 3 пехотная дивизия румынской армии.

Из третьей дивизии вырвалось с поля боя не больше 800 солдат и офицеров. Дивизия потеряла в последних боях убитыми и ранеными более 10.000 человек. Только в последнем бою наши части захватили и уничтожили, кроме шестнадцати 75-миллиметровых пушек и восьми 105-миллиметровых гаубиц, 70 ручных пулеметов, 45 станковых пулеметов, 5 противотанковых пушек и до 20 легких орудий. 3 румынская дивизия перестала существовать как боевая единица.

* * *

После трехдневного ожесточенного боя на подступах к городу У. шести немецким танкам удалось прорваться в город. Жители города не растерялись и дали энергичный отпор фашистским налетчикам. Во вражеские танки полетели бутылки с горючим. Танки запылали и остановились. Экипаж головного танка выскочил из машины и пытался бежать, но был уничтожен подоспевшими бойцами отряда народного ополчения. Остальные танкисты сдались в плен.

* * *

Батарея зенитных орудий под командованием лейтенанта Валуева за две недели сбила 8 фашистских истребителей и 7 бомбардировщиков. Неоднократные попытки немцев вывести батарею из строя с воздуха кончались крахом. Тогда фашисты бросили против батареи одновременно танки и несколько бомбардировщиков. Бойцы батареи смело вступили в наземный и воздушный бой. Орудия сержанта Кикнадзе и младшего сержанта Стукалова встретили немецких танкистов. Вторым выстрелом тов. Кикнадзе своротил башню головного танка. Еще успешней действовал тов. Стукалов. Он вывел из строя один за другим два танка. Остальные орудия били по немецким самолетам. Потеряв три танка и два бомбардировщика, фашисты прекратили атаку и отступили. На следующий день артиллеристы батареи тов. Валуева снова сбили три немецких самолета.

* * *

Разведчики батальона капитана Лопухова захватили на Гомельском направлении немецкого связиста с пакетом, адресованным «Майору Рененбургу. Секретно». В пакете обнаружено информационное письмо офицера роты пропаганды Бруно Франкфурта о настроениях в частях, к которым он прикомандирован. Заслуживают внимания такие выдержки из этого письма: «12 августа солдат-резервист Рудольф Кепнер на привале, в присутствии пяти солдат, грозил убить фельдфебеля Драуге и убежать к русским. Кепнер арестован и предан военному суду. Однако, таких как он среди резервистов много. В резервных частях желательно иметь больше проверенных людей. Следует отметить, что многие резервисты прибыли на фронт с настроениями против войны... Старые кадровики-танкисты жалуются, что каптенармус Мецке ворует половину вещей из солдатской добычи, сдаваемой на хранение и для отправки семьям. Танкист Отто Ренц говорит, что из сданных им четырех пар женских туфель Мецке присвоил три пары. Пропало также два куска мануфактуры и полдюжины белья. Такие же заявления делают и другие солдаты. Полковник Корф не обращает внимания на жалобы солдат. Это сильно мешает выполнению директив закрытого письма № УВ 10-43/677, в котором предлагалось всемерно поощрять и воспитывать в каждом солдате чувство личной материальной заинтересованности в войне».

* * *

Советские транспортники в дни Отечественной войны всемерно ускоряют доставку грузов фронту и тылу. Образцы быстрого продвижения поездов показывают паровозники депо Сызрань. Только за первую половину августа они провели более двадцати тяжеловесных поездов. Машинист т. Левицкий доставил во-время поезд весом в 2.005 тонн, машинист т. Пономарев — поезд в 2.000 тонн. Машинисты Горьковской дороги т.т. Савицкий, Волков и Захаров перевезли за время Отечественной войны 15 тысяч тонн грузов сверх нормы. Вдвое быстрее, чем до войны, грузятся угольные маршруты на станции Топки Томской железной дороги. Дежурный одной из станций Северо-Донецкой дороги т. Чичкан обеспечил выполнение двухсуточного плана погрузки решающих грузов за одну смену. В течение двух часов выработала три с половиной нормы бригада грузчиков т. Галкина на станции Увек Рязано-Уральской дороги на срочной разгрузке вагонов. Капитан парохода «Кадровик» т. Вяткин доставил в Архангельский порт самый большой в нынешнюю навигацию плот древесины об’емом в 25.200 кубометров. Вслед за ним капитан парохода «Баян» т. Исупов доставил на девять часов раньше срока большегрузный буксир с лесом, выполнив рейсовое задание на 125 процентов. Бригада т. Федорова Владивостокского торгового порта с первых же дней войны выполняет по две-три нормы. Бригады грузчиков Вольской пристани т.т. Закутнова, Садовского, Латанова и Федяшкина вырабатывают по три сменные нормы ежедневно. На подпорожской пристани Северо-Западного пароходства задерживалась перевалка леса. Жены водников — домашние хозяйки Елупова, Мухина, Минеева, Черняева, Кузнецова и другие вышли на разгрузку и хорошо справились с заданием. Водники Московского порта и члены их семей организовали погрузочные бригады. Такие бригады созданы в Коломне, Касимове и на других пристанях.


Вечернее сообщение 24 августа

В течение 24 августа наши войска вели бои с противником на всем фронте и особенно упорные на Кексгольмском, Смоленском, Гомельском и Днепропетровском направлениях.

За 22 и 23 августа в воздушных боях уничтожено 52 немецких самолета. Наши потери за это же время — 39 самолетов.

Наши корабли Северного флота потопили два транспорта противника.

* * *

В упорных боях на Одесском направлении части Красной Армии нанесли тяжелые поражения 5 и 7 румынским пехотным дивизиям.

5 пехотная дивизия вела бои на Энском участке фронта против наших арьергардных частей, прикрывавших отход советской группы войск на новые рубежи. Красноармейские части прикрытия непрерывно наносили удары по врагу и нарушали внезапными атаками на отдельных участках связь между войсковыми подразделениями противника. Для занятия каждого населенного пункта румынам приходилось бросать все новые подкрепления. В пятидневных боях почти полностью был уничтожен один полк 5 дивизии. Особенно сильный бой разгорелся у селения С. Танковое подразделение врага наскочило на минированный участок дороги и потеряло 11 машин. Следовавшая за танками вражеская пехота попала под огонь советских пулеметов и минометов и потеряла около 800 солдат. Тяжелые потери понес и второй румынский полк этой дивизии. Советские танки и артиллерия уничтожили до 600 солдат и офицеров, около 80 станковых и ручных пулеметов и много боеприпасов. Всего в боях с нашими арьергардными частями пятая румынская пехотная дивизия потеряла убитыми и ранеными до 9 тысяч человек. На полях боев осталось 25 разбитых румынских орудий различного калибра, 140 ручных и станковых пулеметов, 30 автомашин и 15 танков.

Тяжелые потери понесла и 7 румынская пехотная дивизия. Части этой дивизии подверглись ожесточенной бомбардировке нашего Энского соединения. Несколько эшелонов советских бомбардировщиков засыпали бомбами колонны противника. Самолеты подразделения старшего лейтенанта Голубева уничтожили около двадцати 75- и 105-миллиметровых пушек и гаубиц. В 20 километрах от города К. части 7 дивизии были атакованы советскими кавалерийскими частями. На протяжении более чем 30 километров дорога и придорожные поля были покрыты трупами солдат и обломками танков, орудий и автомобилей. 7 дивизия за последнюю неделю потеряла убитыми и ранеными более 7 тысяч солдат и офицеров. Уничтожено более 100 станковых и легких пулеметов, 20 орудий, 6 танков, 3 бронемашины и много боеприпасов.

* * *

Разведка донесла лейтенанту Зорину, что на поддержку немецкому пехотному подразделению движутся пять вражеских танков. Лейтенант расположил свой взвод по обочинам дороги вблизи моста через речку. Едва бойцы успели залечь около дороги, как на мост вступили фашистские танки. Пропустив все пять машин, красноармейцы Левченко и Куприянов метнули в мост по связке гранат. Повреждение моста отрезало вражеским машинам путь к отступлению. Тогда бойцы принялись за танки. Боец Приходько бросил бутылку с горючим и поджег передний танк. Красноармеец Левченко связками гранат подорвал еще два танка. Уцелевшие танки пытались уйти, но их также настигли метко брошенные красноармейцами бутылки с горючим.

* * *

За последний месяц партизанские отряды, действующие в тылу врага на Энском участке Северо-Западного направления фронта, уничтожили около 100 немецких автомашин с боеприпасами и продовольствием, 16 бронемашин, 11 танков, 35 мотоциклов. 3 самолета, 4 цистерны и 4 базы горючего. Под откос спущены четыре поезда с немецкими солдатами и боеприпасами, взорвано 15 мостов, подожжено несколько складов с боеприпасами и продовольствием. В боях уничтожено 16 офицеров и свыше 400 солдат.

* * *

В штабе разгромленной частями Красной Армии 3 румынской пехотной дивизии захвачено большое количество секретных документов. Среди них найден любопытный документ — «Выводы и уроки из операций, проведенных до настоящего времени в войне с СССР», — подписанный начальником главного генерального штаба румынской армии генералом Мазарини. Первый раздел выводов посвящен Красной Армии. Генерал Мазарини пишет: «Советские войска располагают богатыми военными материалами, современным и разнообразным вооружением, перевозочными средствами с механической тягой в большинстве эшелонов — до полка включительно... Советская пехота оказывает яростное сопротивление. Сила сопротивления советской пехоты является результатом хорошей выучки. Советская артиллерия стреляет точно. Нужно подчеркнуть, что ответные наступательные действия русских в форме контратак наблюдались весьма часто. Число русских пленных очень невелико. Русские пользуются различными хитростями, чтобы завлечь наши части в ловушку, деморализовать их и нанести им потери. В этом отношении показателен случай с одной колонной, состоявшей из 3 батальонов пехоты и 1 артиллерийского полка, следовавшей на поле боя. Авангард колонны, попавший в ловушку, расставленную советскими войсками вместе с жителями одного бессарабского села, был захвачен врасплох и контратакован. Поддавшись панике, он оставил без защиты артиллерию и следовавшие за ними основные силы. Это повело за собой крупные потери. Упомянем еще о нескольких случаях. Германская часть, намеревавшаяся занять деревню, после вступления туда первых эшелонов, была встречена огнем автоматического оружия русских, скрытых в домах, на деревьях, под мостом и т.д. Наш крупный разведывательный отряд был однажды подпущен на несколько метров к огороду, где искусно укрылись русские. Внезапно открыв стрельбу, русские перестреляли весь отряд. Большая часть наших потерь является результатом ловкости, с которой противник умеет применять на войне хитрость, пользуясь наивностью наших войск. Советский флот хорошо использовал находящиеся в его распоряжении речные средства. Резюмируя, скажем, что Красная Армия представляет собой хорошо организованное, снаряженное и натренированное для войны войско. Соединения, части и подразделения возглавляются умелыми командирами».

* * *

На заводы и в шахты, к мартенам и доменным печам приходит новое пополнение рабочего класса — выпускники школ ФЗО и ремесленных училищ. Вместе со старыми кадровыми рабочими молодые производственники стахановским трудом укрепляют тыл, ускоряют победы над врагом. На московском заводе им. Горбунова ученики ремесленного училища успешно заменяют рабочих, ушедших на фронт. В отделении, которым руководит т. Денисов, работает 70 молодых производственников. Все они перевыполняют сменные нормы. Квалифицированным жестянщиком 6-го разряда стал ученик ремесленного училища Миша Родин. Вместе со старым мастером тов. Лазаревым он отлично выполняет срочные заказы. Широко известно в Златоусте имя молодого рационализатора абразивного завода, недавнего ученика школы ФЗО, Ивана Инютина. Инютин перекрыл все заводские рекорды, вырабатывая до трех с половиной норм. Успешно овладевают техникой молодые нефтяники. В бригаде А. Деминой на четвертом промысле треста «Азизбековнефть» подручными оператора работают выпускники школы И. Тазетдинов, А. Волкова и Н. Остахова. Все они ежедневно перевыполняют нормы. Прекрасно работают на буровой мастера Тевосова отличники ФЗО верхнештанговые Р.Арутюнов и Б.Осепян. Их вахты выполняют нормы проходки не менее чем на 200 процентов. Самоотверженно работают молодые сталевары мартеновского цеха Таганрогского завода. Недавние выпускники школы ФЗО работают теперь подручными сталеваров, заменив рабочих, ушедших громить врагов нашей родины.


Утреннее сообщение 25 августа

В ночь на 25 августа наши войска вели упорные бои с противником на Кексгольмском, Новгородском и Днепропетровском направлениях.,

* * *

Наши разведывательные корабли донесли, что в Энском квадрате Балтийского моря появились четыре немецких транспорта в сопровождении катеров. Навстречу вражеским судам вышли корабли Краснознаменного Балтийского флота. Заметив появление советских кораблей, немецкие транспорты резко повернули к берегу, под охрану береговых укреплений. Однако это не спасло противника. Наши моряки-артиллеристы открыли огонь по транспортам и катерам. В первые же минуты морского боя советский катер «Л» торпедировал один из транспортов противника. Торпеда попала в середину корабля и взорвала находящиеся здесь боеприпасы. Транспорт быстро пошел ко дну. Второй немецкий транспорт, заметив гибель впереди идущего корабля, изменил курс и с полного хода выбросился на берег. Охранные фашистские катера поставили дымовую завесу, пытаясь под прикрытием ее и артиллерийского огня спасти от гибели другие транспорты. Но маневр не удался. Наши миноносцы уничтожили один за другим два охранных катера и подожгли третий транспорт. Яркое пламя, вспыхнувшее на этом корабле, было хорошо видно, несмотря на дымовую завесу. Несколькими залпами горевший транспорт был совершенно разрушен и вскоре исчез под водой. Четвертый транспорт, спасаясь от разгрома, выбросился на берег. Разгромленный караван фашистских судов вез войска, боеприпасы и танки.

* * *

Артиллеристы Энского полка отбили атаку вражеской мотоколонны. В этом бою особенно успешно действовало подразделение тов. Большакова. Бойцы подразделения уничтожили 3 тяжелые немецкие батареи и 15 автомашин с вражеской пехотой. После мощной артиллерийской подготовки наши пехотинцы перешли в атаку. Фашистский полк не выдержал штыкового удара и отступил, оставив на поле боя много пулеметов, минометов и мотоциклов, 22 орудия, десятки транспортных автомашин и сотни убитых и раненых. 200 немецких солдат сдались в плен.

* * *

На катер лейтенанта Правдина в 15 милях севернее пункта Л. напали два самолета противника. Немецкие бомбардировщики несколько раз пикировали на катер. Однако сброшенные бомбы падали вдали от него. Отбивая атаки немцев, команда катера сбила один самолет, второй самолет скрылся.

* * *

На-днях немцы пытались атаковать нашу часть, которой командует тов. Концов. В первых рядах немецкой пехоты шли автоматчики, за ними наступала рота немецких солдат. Вслед за солдатами шли офицеры и унтер-офицеры. Как только огонь пулеметов уничтожил первую линию автоматчиков, большинство солдат, желая сдаться в плен, подняло руки. Тогда в спину солдатам открыли огонь офицеры. Большая часть немецкой роты была скошена огнем немецких же пулеметов.

* * *

В оккупированных немцами районах Ленинградской области широко развернулось партизанское движение. Тысячи трудящихся городов и сел области вступили в партизанские отряды и своими смелыми действиями дезорганизуют тыл противника. Партизаны успешно громят коммуникации немцев и истребляют отдельные группы германских войск. Партизанский отряд под руководством тов. 3. за десять дней уничтожил 7 немецких автомашин, 1 броневик, 5 мотоциклов, 2 базы горючего и сжег продовольственный склад. Партизанский отряд под командованием тов. И. устроил засаду у Энского моста. Вечером к мосту приблизился вражеский обоз. Партизаны напали на фашистов и в бою, продолжавшемся больше часа, убили 60 немцев и уничтожили две автомашины. В районе Ш. отряд напал на колонну противника и уничтожил 37 солдат. Героически действует партизанский отряд тов. М. За десять дней бойцы отряда уничтожили вражеский самолет, 2 танка, бронемашину, 13 мотоциклов и 2 пулемета, подожгли 40 бочек с горючим и базу горючего, взорвали 7 мостов и уничтожили около 200 фашистов. Партизанский отряд под командованием колхозного счетовода тов. 3. на одном из участков девять раз обрывал телефонные и телеграфные провода. Фашистское командование решило применить новый метод борьбы с партизанскими диверсиями. Вдоль линии связи немцы выставили на каждом километре по одному местному крестьянину. Фашисты об’явили, что за сохранность проводов головой отвечают поставленные крестьяне. Ночью крестьяне, которых насильно заставили охранять провода, сами уничтожили всю линию связи, скрылись в лесах и присоединились к партизанским отрядам. Обозленные немцы расстреляли восемь первых попавшихся на глаза жителей и дотла сожгли две деревни. В ответ на это партизаны напали на фашистские войска, проходившие по дороге из Г. в Д. Перебив около ста германских солдат и офицеров, партизаны захватили 4 станковых и 12 ручных пулеметов, 22 автоматические винтовки и уничтожили 4 грузовика с боеприпасами.

* * *

Получены новые сведения об успешной борьбе отряда известного норвежского партизана X. Ларсена, действующего в фашистском тылу на севере Финляндии. Последнее время отряд оперировал в районах, прилегающих к Петсамо. Партизаны взорвали два склада боеприпасов и базу, снабжающую бензином фашистские самолеты. Особенно удачным был день 13 августа. Группа партизан во главе с В. Бернером обнаружила в лесу аэродром, где находилось 6 фашистских бомбардировщиков. Партизаны подожгли склад горючего, расположенный у самого леса. Все фашисты побежали на тушение пожара, стараясь спасти от огня склад боеприпасов. Воспользовавшись этим, партизаны подползли к самолетам и закидали их ручными гранатами, бутылками с бензином. Четыре бомбардировщика были уничтожены. На-днях батальон фашистской пехоты пытался оцепить район деятельности партизанского отряда. Партизаны мелкими группами и в одиночку по тайным тропинкам и ущельям вышли из кольца и собрались у пункта Н. Следующей ночью отряд ударил в тыл белофинского батальона. Перебив более 100 вражеских солдат и офицеров, захватив много оружия, партизаны ушли в другой район.


Вечернее сообщение 25 августа

В течение 25 августа наши войска вели упорные бои с противником на всем фронте. После упорных боев наши войска оставили Новгород.

За 24 августа сбито в воздушных боях и уничтожено на аэродромах 46 самолетов противника. Наши потери — 6 самолетов.

В Черном море нашим кораблем потоплена немецкая подводная лодка.

* * *

Группа наших танков прорвалась на Энском участке фронта в глубокий тыл противника и разгромила огневые точки двух пехотных немецких полков. На окраине деревни Я. фашисты уложили много мин, а во дворе большого двухэтажного дома установили две противотанковые пушки. Танкисты хорошо изучили повадки врага. Машины ворвались через огороды прямо к центру деревни. Немцы, не ожидая появления танков с этой стороны, открыли огонь из пушек тогда, когда танки уже уничтожили пулеметные гнезда и начали сбивать с крыш изб отдельных автоматчиков. Головной танк раздавил противотанковую пушку и разрушил дом, где расположился штаб фашистского полка. За время семичасового рейда танкисты уничтожили 17 орудий различных калибров, больше 30 автомашин, конный обоз с продовольствием, до 40 пулеметных гнезд, 11 минометов, штаб немецкого полка, радиостанцию и свыше 200 солдат и офицеров.

* * *

Отличными снайперами славится рота старшего лейтенанта Савушкина. Сверхметких стрелков — младшего лейтенанта Козырева, старшину Козлова и красноармейцев Ахметова и Гулевых — знает вся дивизия. Четыре снайпера сбили бронебойными пулями 3 самолета противника. Они обучили всех красноармейцев роты стрельбе по самолетам из винтовок. За два месяца войны бойцы роты сбили 7 фашистских самолетов. Особенно удачным был день 17 августа, когда бойцы роты сбили один «Мессершмитт» и один «Юнкерс-88». Младший лейтенант Козырев рассказывает: «Когда истребители появились над нашей ротой и на бреющем полете начали обстреливать нас из пулеметов, мы открыли огонь залпами. Мой взвод разделен на три группы, каждой группе бойцов я назначил свою точку прицела. Такая система огня всегда дает хорошие результаты. 17 августа на нас пикировал «Юнкерс-88». При пикировании мы били из винтовок в моторы самолета. «Юнкерс» был подбит и зарылся в землю в ста метрах от нас».

* * *

Выполнив задание командования, катер старшего лейтенанта Гусева возвращался на базу. На рассвете краснофлотец-наблюдатель Андреев заметил перископ подводной лодки. Катер немедленно устремился в сторону противника. Лодка быстро погрузилась, пытаясь уйти от преследования советского катера. Установив место погружения лодки, катер сбросил несколько глубинных бомб. На поверхности моря появились масляные пятна. Но на катере не доверяют этим пятнам. Известно немало случаев, когда лодка такими пятнами обманывала своего противника. На катере продолжали слушать и ждать. Прошло несколько часов. Наконец, под водой раздался шум. Команда фашистского судна, уверенная, что катер ушел, включила электромоторы. Теперь глубинные бомбы нашего катера точно накрыли цель. Огромные воздушные пузыри и масляные пятна свидетельствовали о гибели фашистов.

* * *

Бронемашины политрука Банникова, лейтенанта Горунова и младшего лейтенанта Гусакова атаковали вражеский батальон, занявший село Н. Две бронемашины пошли в обход села, а третья стремительно помчалась по главной улице. Неожиданное появление советского броневика вызвало панику в фашистском батальоне. Наши бойцы расстреливали пулеметным огнем убегавших немцев. В это время два броневика, зашедшие с тыла, также открыли огонь по вражеским солдатам. Немцы оставили в селе две противотанковые пушки, сорок велосипедов, две грузовые автомашины, 25 ящиков со снарядами, много винтовок и автоматов.

* * *

Бойцы подразделения младшего политрука Дюдина, находясь в разведке, обнаружили группу немецких велосипедистов-разведчиков. Тов. Дюдин немедленно устроил засаду, расположив бойцов по обеим сторонам дороги. Когда немцы приблизились, разведчики со всех сторон открыли меткий огонь по врагу. Девять солдат и офицер было уничтожено. Забрав велосипеды, автоматы, фотоаппарат и карту с нанесенной обстановкой, наши разведчики вернулись в свою часть.

* * *

Вскоре после захвата фашистскими войсками города Н. немцы стали подвергаться многочисленным нападениям партизан. За первую же неделю немецкие части потеряли в районе города Н. около 200 солдат и офицеров убитыми и ранеными. Партизаны уничтожили 3 автоколонны с горючим и 14 грузовых машин с боеприпасами. Все телеграфные и телефонные линии, связывающие город с другими пунктами, были разрушены. Партизанский отряд под командованием тов. А. совершил нападение на немецкую походную электростанцию. Перебив солдат, партизаны сняли отдельные части и несколько сот метров кабеля, а затем взорвали станцию. Бойцы этого отряда за несколько минут до прохождения воинского эшелона подложили мины под рельсы. В результате крушения разбиты шесть вагонов и паровоз. Для борьбы против партизан немецкое командование сформировало карательный отряд в составе 200 пехотинцев, 70 кавалеристов и 10 мотоциклистов. Отряду были приданы 2 броневика, 4 грузовых, 1 легковой автомобили и радиостанция. 17 августа немецкое командование направило половину этого отряда в карательную экспедицию по дороге на Л. Примерно на полпути, на крутом повороте лесной дороги, немцы были обстреляны интенсивным пулеметным и ружейным огнем. Первые же залпы вывели из строя более 20 немецких солдат. Не успели немцы притти в себя от неожиданного нападения, как на них посыпались ручные гранаты, которыми было убито и ранено 10-15 солдат. Опасаясь окружения, немцы вернулись обратно.

* * *

Миллионы советских патриотов отдают все свои силы для достижения победы над врагом. На одном из отдаленнейших лесозаготовительных участков Молчановского леспромхоза в Приморском крае бригада лесорубов тов. Ходорченко заготовила в 12 рабочих дней 6 тысяч кубометров древесины. Это составляет трехмесячное задание бригады. Молодой токарь Мытищинского вагонного завода Паня Бякова вырабатывает 150 деталей за смену при норме в 37 деталей. Пятьсот процентов нормы было обычной выработкой сверловщицы Калининского вагоноремонтного пункта Таисии Павловой. Сейчас она выполняет ежедневно по 8 норм. С начала Отечественной войны средняя производительность труда токаря Батайского узла т. Подрезова составляет 650-700 процентов нормы, а недавно он достиг 1.630 процентов нормы. Бригада котельщиков т. Воробьева Северо-Западного речного пароходства выполнила за 94 часа такую работу, на которую полагалось 240 часов. // Совинформбюро.

________________________________________________________
Фашистские изверги ("Комсомольская правда", СССР)
Расстрелы немцами пленных красноармейцев ("Красная звезда", СССР)***
Как фашисты обращаются с пленными красноармейцами* ("Известия", СССР)**
Фашистская расправа с пленными красноармейцами* ("Красная звезда", СССР)**
Фашистские звери живыми закапывают раненых красноармейцев* ("Красная звезда", СССР)
В.Молотов: Зверства немцев над ранеными и пленными красноармейцами* ("Красная звезда", СССР)***

Газета "Красная Звезда" №200 (4955), 26 августа 1941 года

http://0gnev.livejournal.com/424463.html

В течение 17 января наши войска, преодолевая сопротивление противника и отбивая на отдельных участках его контратаки, продолжали продвигаться вперед, заняли несколько населенных пунктов и в числе их Шаховская, Лотошино (районные центры Московской области).

Е.Габрилович, "Красная звезда" СССР, (№15 [5079]).



Статья опубликована 18 января 1942 года.



(От специального корреспондента «Красной звезды»)

Немцы держались здесь больше месяца, защищая пути на Можайск. Несколько дней назад фронт их обороны был прорван. Именно здесь, возле этой крохотной деревеньки.



Деревенька стояла в «нейтральной зоне» между двух укрепленных линий — нашей и вражеской. В течение месяца ее осыпали снаряды, мины, по ее улицам пробирались разведывательные отряды. Многие дома разрушены, сожжены. Но в тех, что уцелели, заметны следы домашнего обихода, прерванного войной. Жители бросили дома, уехали, но деревенька осталась в «нейтральной зоне», и вещи сохранились в том виде, в каком их покинули хозяева: шкаф с посудой, недопитая кружка с замерзшей водой на столе, картошка от последнего ужина, детские куклы, стенные часы с застывшими мерзлыми стрелками, забытая трубка с табаком, корыто, хозяйские фотографии — невеста с фатой, жених в галстуке, с гладко примазанной головой: дело, видимо, давних дней.

Так сохранились вещи под градом снарядов, в самой гуще войны, как если бы застыла внезапно жизнь, остановленная чьей-то рукой.

Место прорыва вражеских укреплений видно совершенно отчетливо: раздробленные снарядами проволочные заграждения, окопы с трупами немцев, разбитые пушки, минометы. Все это уже посыпано легкой порошей и тоже кажется чем-то давно прошедшим.

Настоящее — это движение вперед. Прорвав укрепления, наши войска устремились на запад. По дорогам, заваленным снегом, расчищаемым сотнями лопат, только что освобожденным от мин, идут нескончаемые колонны. Машины увязают в снегу, их вытаскивают, проталкивают. Вперед! Вот застрял в снегу грузовик. Бойцы идущих сзади машин спешат ему на выручку. Короткие слова команды, колеса буксуют, снежный вихрь залепляет глаза, оседает на шапках, на полушубках, и грузовик, свирепо жужжа выползает на верный путь. Его экипаж взбирается на площадку. Вперед!

Мосты взорваны врагом. Их восстанавливают, чинят, — брызги щепок летят из-под топоров. Связисты тянут провод, миноискатели шарят по обочинам, лепешки и цилиндрики извлеченных мин лежат поодаль, огражденные надписями на досках, прибитых к шестам: «Внимание, здесь мины!»

Но еще не все мины выловлены. Раздается взрыв, рыжий дым взлетает над дорогой. Мина! Санинструктор делает раненому первую перевязку при свете автомобильных фар.

Дробь выстрелов порой прорезает воздух: в лесах засели отдельные немецкие автоматчики, обстреливающие дорогу. Отряды наших лыжников скользят по снегу, среди белых деревьев: на охоту за автоматчиками. А колонны идут и идут. Движутся пушки, минометы, тягачи, гаубицы, проходят рации, дымят кухни. Вперед!

Быстро темнеет, короткий зимний день на исходе, загорается первая звезда, за ней другая, третья, и вот уже весь синий, темнеющий небосклон сверкает и искрится звездной россыпью.

В штабном автобусе горит яркая лампа, за окнами слышен гул проходящих колонн. Несколько командиров склонилось над картами. Полковник беседует по телефону со штабом передовых частей. Слышны отдельные фразы:

— Пункт В. занят вами? Так. Подожжен неприятелем? Так. Приближаетесь к 3.? Так.

И он дает приказания условным кодом, называя цифру за цифрой.

Приводят пленного. Он низкорослый, щуплый, обвязан по глаза каким-то шарфом, руки забинтованы — обморожены. Едва развязав шарф, он начинает бормотать по-русски:

— Я — австрийцы... Я — австрийцы… Австрийцы…

Впрочем, это все, что он знает по-русски. В дальнейшем он об'ясняется при помощи переводчика. Охотно рассказывает о расположении своей части, о ее маршруте. Настроение в германской армии? О, паршивое настроение! Холодно? О, холодно, как холодно!

И он начинает ругать пруссаков.

— Чтоб они сдохли, проклятые! Во всем они виноваты. Чтоб они провалились. Их ненавидят даже баварцы.

— Но ведь Гитлер — австриец.

— Гитлер австриец? Нет, нет, он пруссак, пруссак.

И он продолжает:

— Мы хороший народ, мы работали и пели наши песни, и любили своих невест, но пришли пруссаки с Гитлером и отняли у нас наши песни и наших невест. Чтобы они сгнили, проклятые!

Впрочем, и этот молодчик — не промах. У него нашли часы советского производства, браслет, золотое кольцо. Скромно потупившись, он сознается, что отнял все это у гражданки в Дорохове.

— Но я не убил ее, — бормочет он. — Не убил, честное слово.

И вновь монотонно повторяет свое:

— Этому нас научили пруссаки… пруссаки.

Ночью под'езжаем к деревне. Зарево ее пожаров видно издалека. Дымятся дома, огонь пробегает по стропилам, по которым катятся струи тающего снега.

В одном из уцелевших домов размещается только что прибывший медсанбат: спешно сгружаются с машин койки, медикаменты, ящики с инструментарием. Хлопотливые девушки в теплых шапках с красными звездами оборудуют операционную комнату. Вот и первый транспорт раненых. Врач делает перевязку высокому, широкоплечему красноармейцу, раненому в плечо. Красноармеец только что вышел из боя, глаза его блестят. Он рассказывает о том, как штурмовали деревню. Немцы сильно укрепились здесь, надеясь сдержать наше наступление. Их обошли лесом, на лыжах, и ударили с тыла.

— Командир нам говорит: «Вы подползите тишком да зацепитесь за первый сарай, а мы доделаем остальное...» Ладно… Поползли. Михеев как дал очередь в дверь. Видим, фрицы повскакали, галдят. Я размахнулся противотанковой гранатой. Жах! О, мать моя, весь сарай кругом пошел... Ауф видерзейн, гуте нахт! Никто не выскочил. Мы на огороды, ко второму сараю. Тут на меня выскочили двое. Прямо — впритирку, к носу. Я их штыком и прикладом. Убил.

— Кого?

— Да, надо думать, обоих…

...Выходим на улицу. Ночь. Звезды светят так ярко, что видны не только дома, но даже опушка туманного снежного леса. Гудят машины — нескончаемой вереницей движутся войска. Наступление. Армия на колесах.

На западе зарево: будто воспален синий безоблачный горизонт. Слышна канонада. Там идет бой. Там от деревни к деревне продвигаются наши бойцы. Они гонят врага от Москвы, они сражаются днем и ночью и в короткие часы отдыха спят, прикорнув на снегу: наступление, нет времени рыть землянки. Спят под синим январским небом, положив под руку винтовку.

И снова идут среди снежных полей, под минами, пулями и снарядами, в багровых огнях пожарищ. Вперед! // Е.Габрилович. ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ.
___________________________________________________
К.Симонов: В башкирской дивизии* ("Красная звезда", СССР)
П.Трояновский: Южнее Краснодара* ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
Мощным артиллерийским наступлением поддерживать и развивать успех наступления остальных родов войск. Без остановок гнать врага, уничтожать его!


Забота об инвалидах отечественной войны

НОВОСИБИРСК, 17 января. (По телеграфу от наш. спец. корр.). Районные и городские отделы социального обеспечения Сибири проявляют большую заботу об инвалидах отечественной войны. В эвакогоспитале по инициативе городского отдела социального обеспечения организован кружок по обучению раненых портняжному ремеслу. 32 человека уже закончили учебу и направлены на работу. В другом эвакогоспитале 60 красноармейцев и младших командиров, получивших увечья, обучаются на курсах счетоводов.

В Анжеро-Судженском интернате на курсах счетоводов обучается 100 раненых бойцов и командиров. В Томске 20 инвалидов, обученных счетоводному делу, направлены на работу в колхозы.

Несколько дней назад отдел социального обеспечения Новосибирской области произвел обследование производственных и материально-бытовых условий инвалидов отечественной войны, устроенных на работу. Установлено, что все инвалиды обеспечены квартирами, мебелью, бельем, высокооплачиваемой работой:

Красноармейца Сусанова, получившего увечье, устроили на работу в областной страхкассе на должность инспектора с окладом 600 рублей в месяц. Его обеспечили квартирой и бельем, единовременным пособием в размере 200 рублей. Инвалидам отечественной войны Блохину, Сластенову и ряду других назначена пожизненная пенсия в размере 300 рублей в месяц каждому.


ВОЗВРАЩЕНИЕ ДЕЛЕГАЦИИ УЗБЕКИСТАНА С ЗАПАДНОГО ФРОНТА

ТАШКЕНТ, 17 января. (ТАСС). В Ташкент возвратилась делегация трудящихся Узбекистана, которая на Западном фронте передала бойцам и командирам новогодние подарки. Руководитель делегации — председатель Президиума Верховного Совета Узбекской ССР тов. Ю.Ахунбабаев рассказал корреспонденту ТАСС:

— Через запорошенные поля, станции и города мчался наш эшелон к Москве. В столице нас ожидали представители Западного фронта. Мы обняли их, как родных, как братьев. Мы сказали им, что узбекский народ, как и все народы Советского Союза, вместе с любимой Москвой, вместе с героической Красной Армией. Новогодние подарки были розданы в частях Говорова, Рокоссовского, Захаркина. Каждый боец, принимая подарок, клялся, что будет бороться до полного разгрома врага. Мы видели освобожденные от озверелых полчищ фашистов селения и города, десятки танков, сотни автомашин, противотанковых орудий, брошенных немцами в беспорядочном бегстве.

* * *

Делегаты выступят на крупнейших предприятиях города с отчетами о поездке.

________________________________________________
И.Эренбург: Наступление продолжается ("Красная звезда", СССР)
В.Гроссман: Направление главного удара ("Красная звезда", СССР)
Наше наступление в районе Сталинграда ("Красная звезда", СССР)**

Газета "Красная Звезда" №15 (5079), 18 января 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/424218.html

Наступательные бои наших войск в районе Сталинграда продолжаются. За время боев с 19 по 26 ноября взято в плен 63.000 солдат и офицеров противника, захвачены 1.863 орудия, 3.851 пулемет, 1.320 танков и много других трофеев. С каждым днем все более увеличивать потери врага, не давать ему передышки!

П.Олендер, Л.Высокоостровский, "Красная звезда", СССР (№279 [5343]).



Статья опубликована 27 ноября 1942 года.



1. Сообщение корреспондента «Красной звезды» с севера

СЕВЕРО-ЗАПАДНЕЕ СТАЛИНГРАДА, 26 ноября. (По телеграфу). Три месяца в этих местах шли бои. Отсюда немцы подошли к Сталинграду. Здесь тогда было мало наших бойцов и техники. Подразделения с трудом сдерживали натиск немецких танков и мотопехоты, пытавшихся овладеть городом с налета. Временами казалось, что они не выдержат, не устоят, но с Тракторного завода шли танковые экипажи рабочих, постепенно концентрировались войска. Враг был задержан. Немцы, обложившие город, зарылись в землю. У них появились доты и дзоты, рядом с окопами выросли блиндажи. С северо-запада, где находились наши войска, помогавшие защитникам Сталинграда, немцы прикрылись мощными инженерными сооружениями, построили крепкую противотанковую оборону.



Шли дни. Советское Информбюро сообщало об огневых налетах нашей артиллерии на позиции противника, о разведывательных действиях северо-западнее Сталинграда. Разведка уточняла передний край вражеской обороны, выясняла ее систему. Впереди немецких окопов находились противотанковые мины, расположенные в шахматном порядке, группами по пяти-семи штук. За ними в ряд или внаброс лежали противопехотные мины. Еще через пять-десять метров были установлены управляемые фугасы. Они опоясывали проволочные заграждения, ежи, рогатки в спирали Бруно. Самые дзоты и окопы были построены полукольцом, причем часть из них имела обстрел не только перед собой, но и в тыл. Противотанковые орудия, расположенные узлами, могли легко маневрировать, для чего имелись особые ходы сообщений. Кроме того, села Томилин, Акатовка и Лотошанка, а также ряд высот и оврагов были превращены противником в мощные опорные пункты.

Около трех месяцев стояли перед этим оборонительным поясом немцев наши войска. До Сталинграда было недалеко, но каждый метр земли был здесь укреплен врагом. Наши части медленно, но верно подтачивали вражескую оборону, разрушали дзоты и окопы, выводили из строя огневые точки.

Наконец, настал момент решающего штурма вражеских укреплений, который был подготовлен с особой тщательностью. Точно в указанную минуту открыла огонь артиллерия. Через короткое время в ряде мест были проделаны проходы в инженерных сооружениях врага. Снаряды обрушились на окопы фашистов, на дзоты, откуда открывался обычно фланговый огонь по наступающим. Как и раньше, немцы удалились на время в блиндажи, оставив на месте только дежурные пулеметы и минометы. Но и в блиндажах им не было покоя — била советская тяжелая артиллерия. Под прикрытием мощного огня в атаку пошли наши танки и пехота.

Бой развивался не везде одинаково, и сопротивление немцев было различно на разных участках. Там, где артиллерия не давала врагу поднять голову, — там наши подразделения, следуя за огневым валом, быстро вклинились в полосу инженерных прикрытий и приблизились к немецким окопам. Интересно проследить это на примере роты, которой командует лейтенант Клочко.

Во время артиллерийской обработки Клочко следовал со своей ротой непосредственно за разрывами снарядов, примерно в трехстах метрах. Движение роты, конечно, было замечено дежурными пулеметчиками и минометчиками врага. Они открыли огонь, но так как рота передвигалась резкими бросками, то потери ее были незначительны. Так бойцы приблизились к минным полям противника. Нашими снарядами уже были проделаны здесь проходы. Только в некоторых местах пришлось убрать отдельные мины и перерезать проволоку. Этим занялись приданные саперы и отдельные бойцы, в то время как вся рота, открыла интенсивный огонь по окопам врага. Были введены в действие ротные минометы.

Немцы не смогли больше усидеть в блиндажах, еще раньше поврежденных снарядами. Они вылезли наружу, но были встречены обходящей их слева ротой лейтенанта Павленко. Враг очутился между двух огней. Ему пришлось бежать обратно в свои окопы, а там уже находились бойцы роты Клочко. Завязалась рукопашная схватка, в которой наши бойцы действовали штыками, ножами, тесаками. Зигзагообразная форма окопов позволяла красноармейцам обрушиваться на врага из-за угла и насмерть бить обезумевших немцев. Свыше 400 солдат и офицеров истребила в их же окопах рота лейтенанта Клочко.

В выполнении ее задачи хорошо помогла обходившая противника слева рота Павленко. Нужно отметить, что эта рота была несколько раз контратакована с фланга неприятельскими подразделениями и подверглась сильному минометному обстрелу. Выставив заслон против пехоты противника, Павленко, несмотря на все трудности, не отвлекся от выполнения своей задачи, а продолжал продвигаться вперед. Эта целеустремленность и смелое продвижение с открытым флангом дали ему возможность помочь роте Клочко. Как только Павленко убедился, что задача выполнена, он повел свою роту дальше под прикрытием артиллерийского огня и перерезал дорогу, по которой противник подбрасывал резервы. Благодаря этому маневру были перехвачены и уничтожены сорок машин с немецкой пехотой, спешившей к полю боя.

Таков один эпизод, показывающий, как взламывалась немецкая оборона. На других участках нашим бойцам, в частности противотанковой артиллерии и бронебойщикам, приходилось отражать контратаки танков врага и обходить некоторые узлы сопротивления.

В течение дня передний край обороны противника был вскрыт. Вошедшие в прорыв танки и пехота овладели опорными пунктами немцев в глубине обороны. Наши части, наступающие с севера, соединились с войсками, оборонявшими северную часть Сталинграда. Впервые боеприпасы были доставлены героическим защитникам города не через Волгу, а сушей. Укрепления, преграждавшие путь к славному гарнизону Сталинграда, больше не существовали. // П.Олендер.


2. Сообщение корреспондента «Красной звезды» из Сталинграда

СТАЛИНГРАД, 20 ноября. (По телеграфу). В 13 часов 24 ноября все радиостанции действующих частей Сталинградского фронта приняли из эфира громкое «ура». Крики «ура», торжественные боевые возгласы, зовущие вперед на врага, слышались на протяжении десяти минут. Затем одновременно несколько голосов на разных волнах сообщили открытым текстом о том, что войска Красной Армии, наступающие с севера вдоль Волги, соединились с северной группой защитников Сталинграда в селе Латошанка.

Более двух с половиной месяцев часть, которой командует полковник Горохов, вела оборонительные бои против немецко-фашистских захватчиков на северных подступах к Сталинграду. Отражая яростные атаки врага с земли и с воздуха, бойцы и командиры покрыли себя неувядаемой славой. Они не отступали назад ни на один шаг, как и все защитники волжской твердыни. Лишь там фашисты могли продвигаться вперед, где в неравной борьбе с численно превосходящим врагом клали свои головы воины Красной Армии.

Месяц-полтора назад гитлеровцы отрезали часть, возглавляемую полковником Гороховым, от других защитников Сталинграда и все время старались прижать ее к берегу Волги. Немцы наседали на наших бойцов танками, сотнями автоматчиков, то и дело бросали авиацию. Атаки врага следовали одна за другой на протяжении многих дней и ночей. Иногда за спиной наших воинов оставались буквально десятки метров до реки, но они продолжали упорно обороняться, переходили в контратаки и отбрасывали врага. Часть выдержала наиболее тяжелые испытания и вышла победительницей. Она устояла, не сдав назначенные ей рубежи. Горы вражеских трупов по сей день лежат на том месте, где происходили эти кровопролитные бои.

С начала наступления наших войск севернее Сталинграда боевая активность защитников города поднялась еще выше. От обороны они перешли к дерзким вылазкам против фашистов. Утром 23 ноября полковник Горохов и его боевые соратники услышали артиллерийскую канонаду и шум приближающегося боя. Позже они увидели большое количество артиллерийских разрывов в расположении немецких позиций. В 11 часов разведка донесла о жарком бое за Латошанкой. Наблюдалось бегство отдельных фашистских групп за скаты высот юго-западнее этого населенного пункта.

Полковник Горохов отдал приказ поддержать огнем наступающих товарищей. Пулеметчики, минометчики, артиллеристы, автоматчики и все стрелки ударили мощной лавиной свинца и стали по отходящим гитлеровцам, а также и по тем, которые еще сидели в окопах перед передним краем. Враг, зажимаемый с двух сторон — с севера и с юга, — начал отступать на запад от Сталинграда.

В 12 часов 30 минут полковник Горохов выслал на передний край специальную разведку для установления связи с частью, двигающейся навстречу. Бойцы и командиры напряженно наблюдали из окопов за разведчиками, которые перебегали вперед от одного укрытия к другому. Все огневые точки, замолкшие в тот момент, были готовы защитить разведчиков огнем от нападения противника.

В это время сражение за Латошанкой усилилось. Уже отчетливо слышались родные крики «ура». Вдали показались первые красноармейцы со знаменем. Бойцы, защищавшие северную окраину Сталинграда, не выдержали и рванулись на врага. Прикладами, штыками, гранатами проложили они себе дорогу вперед, догнали разведчиков и вместе с ними встретили товарищей, наступавших с севера и уже овладевших Латошанкой.

В 13 часов на южную окраину латошанского сада первыми вышли со стороны части Горохова старший лейтенант Ткаченко, капитан Ершов, капитан Рябов, старший сержант Демьянов и красноармеец Большаков. Им вышли навстречу с боевым знаменем и горячо приветствовали их пробившиеся с севера майор Евсюков и капитан Штанько с группой красноармейцев. Начались крепкие рукопожатия, об’ятия, поцелуи впервые встретившихся, незнакомых, но родных людей. В воздух взлетали шапки, громкое «ура» раскатывалось вокруг. Слезы радости выступали на глазах у многих.

Полковник Горохов запросил по радио разрешение немедленно наступать на фашистов совместно с прибывшей на помощь частью. Генерал одобрил эту инициативу и поставил боевую задачу. В 14 часов обе части овладели группой высот западнее Латошанки. На безымянном холме были водружены два алых знамени. Это послужило сигналом для перехода к общему наступлению на северной окраине Сталинграда. // Л.Высокоостровский.
________________________________________________
Наше наступление в районе Сталинграда* ("Красная звезда", СССР)***
В.Гроссман: Направление главного удара ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
По примеру героев


ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 26 ноября. (По телеграфу от наш. корр.). На одном участке северо-восточнее Туапсе группа из шестнадцати сапер под командой младшего лейтенанта Модина выполняла важное специальное задание. Тов. Модин провел беседу со своими бойцами, рассказав им об успешном наступлении наших войск в районе Сталинграда.

Несколько дней проработали саперы в напряженной обстановке, находясь под сильным огнем противника в 30—50 метрах от его окопов. Командование предложило сменить эту группу. Узнав об этом, красноармеец Азиев сказал:

— Под Сталинградом нашим бойцам драться куда труднее. Но они все преодолевают и громят фашистов. А у нас разве нехватит мужества? Я прошу оставить меня здесь по окончании работ.

С такой же просьбой обратились и все остальные саперы. Командование удовлетворило их просьбу.

________________________________________________
Герои Сталинграда* ("Красная звезда", СССР)
К.Симонов: Дни и ночи ("Красная звезда", СССР)
К.Симонов: Солдатская слава ("Красная звезда", СССР)
В.Гроссман: Сталинградская битва ("Красная звезда", СССР)**

Газета "Красная Звезда" №279 (5343), 27 ноября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/424023.html

Наступательные бои наших войск в районе Сталинграда продолжаются. За время боев с 19 по 26 ноября взято в плен 63.000 солдат и офицеров противника, захвачены 1.863 орудия, 3.851 пулемет, 1.320 танков и много других трофеев. С каждым днем все более увеличивать потери врага, не давать ему передышки!

П.Олендер, Л.Высокоостровский, "Красная звезда", СССР (№279 [5343]).



Статья опубликована 27 ноября 1942 года.



1. Сообщение корреспондента «Красной звезды» с севера

СЕВЕРО-ЗАПАДНЕЕ СТАЛИНГРАДА, 26 ноября. (По телеграфу). Три месяца в этих местах шли бои. Отсюда немцы подошли к Сталинграду. Здесь тогда было мало наших бойцов и техники. Подразделения с трудом сдерживали натиск немецких танков и мотопехоты, пытавшихся овладеть городом с налета. Временами казалось, что они не выдержат, не устоят, но с Тракторного завода шли танковые экипажи рабочих, постепенно концентрировались войска. Враг был задержан. Немцы, обложившие город, зарылись в землю. У них появились доты и дзоты, рядом с окопами выросли блиндажи. С северо-запада, где находились наши войска, помогавшие защитникам Сталинграда, немцы прикрылись мощными инженерными сооружениями, построили крепкую противотанковую оборону.



Шли дни. Советское Информбюро сообщало об огневых налетах нашей артиллерии на позиции противника, о разведывательных действиях северо-западнее Сталинграда. Разведка уточняла передний край вражеской обороны, выясняла ее систему. Впереди немецких окопов находились противотанковые мины, расположенные в шахматном порядке, группами по пяти-семи штук. За ними в ряд или внаброс лежали противопехотные мины. Еще через пять-десять метров были установлены управляемые фугасы. Они опоясывали проволочные заграждения, ежи, рогатки в спирали Бруно. Самые дзоты и окопы были построены полукольцом, причем часть из них имела обстрел не только перед собой, но и в тыл. Противотанковые орудия, расположенные узлами, могли легко маневрировать, для чего имелись особые ходы сообщений. Кроме того, села Томилин, Акатовка и Лотошанка, а также ряд высот и оврагов были превращены противником в мощные опорные пункты.

Около трех месяцев стояли перед этим оборонительным поясом немцев наши войска. До Сталинграда было недалеко, но каждый метр земли был здесь укреплен врагом. Наши части медленно, но верно подтачивали вражескую оборону, разрушали дзоты и окопы, выводили из строя огневые точки.

Наконец, настал момент решающего штурма вражеских укреплений, который был подготовлен с особой тщательностью. Точно в указанную минуту открыла огонь артиллерия. Через короткое время в ряде мест были проделаны проходы в инженерных сооружениях врага. Снаряды обрушились на окопы фашистов, на дзоты, откуда открывался обычно фланговый огонь по наступающим. Как и раньше, немцы удалились на время в блиндажи, оставив на месте только дежурные пулеметы и минометы. Но и в блиндажах им не было покоя — била советская тяжелая артиллерия. Под прикрытием мощного огня в атаку пошли наши танки и пехота.

Бой развивался не везде одинаково, и сопротивление немцев было различно на разных участках. Там, где артиллерия не давала врагу поднять голову, — там наши подразделения, следуя за огневым валом, быстро вклинились в полосу инженерных прикрытий и приблизились к немецким окопам. Интересно проследить это на примере роты, которой командует лейтенант Клочко.

Во время артиллерийской обработки Клочко следовал со своей ротой непосредственно за разрывами снарядов, примерно в трехстах метрах. Движение роты, конечно, было замечено дежурными пулеметчиками и минометчиками врага. Они открыли огонь, но так как рота передвигалась резкими бросками, то потери ее были незначительны. Так бойцы приблизились к минным полям противника. Нашими снарядами уже были проделаны здесь проходы. Только в некоторых местах пришлось убрать отдельные мины и перерезать проволоку. Этим занялись приданные саперы и отдельные бойцы, в то время как вся рота, открыла интенсивный огонь по окопам врага. Были введены в действие ротные минометы.

Немцы не смогли больше усидеть в блиндажах, еще раньше поврежденных снарядами. Они вылезли наружу, но были встречены обходящей их слева ротой лейтенанта Павленко. Враг очутился между двух огней. Ему пришлось бежать обратно в свои окопы, а там уже находились бойцы роты Клочко. Завязалась рукопашная схватка, в которой наши бойцы действовали штыками, ножами, тесаками. Зигзагообразная форма окопов позволяла красноармейцам обрушиваться на врага из-за угла и насмерть бить обезумевших немцев. Свыше 400 солдат и офицеров истребила в их же окопах рота лейтенанта Клочко.

В выполнении ее задачи хорошо помогла обходившая противника слева рота Павленко. Нужно отметить, что эта рота была несколько раз контратакована с фланга неприятельскими подразделениями и подверглась сильному минометному обстрелу. Выставив заслон против пехоты противника, Павленко, несмотря на все трудности, не отвлекся от выполнения своей задачи, а продолжал продвигаться вперед. Эта целеустремленность и смелое продвижение с открытым флангом дали ему возможность помочь роте Клочко. Как только Павленко убедился, что задача выполнена, он повел свою роту дальше под прикрытием артиллерийского огня и перерезал дорогу, по которой противник подбрасывал резервы. Благодаря этому маневру были перехвачены и уничтожены сорок машин с немецкой пехотой, спешившей к полю боя.

Таков один эпизод, показывающий, как взламывалась немецкая оборона. На других участках нашим бойцам, в частности противотанковой артиллерии и бронебойщикам, приходилось отражать контратаки танков врага и обходить некоторые узлы сопротивления.

В течение дня передний край обороны противника был вскрыт. Вошедшие в прорыв танки и пехота овладели опорными пунктами немцев в глубине обороны. Наши части, наступающие с севера, соединились с войсками, оборонявшими северную часть Сталинграда. Впервые боеприпасы были доставлены героическим защитникам города не через Волгу, а сушей. Укрепления, преграждавшие путь к славному гарнизону Сталинграда, больше не существовали. // П.Олендер.


2. Сообщение корреспондента «Красной звезды» из Сталинграда

СТАЛИНГРАД, 20 ноября. (По телеграфу). В 13 часов 24 ноября все радиостанции действующих частей Сталинградского фронта приняли из эфира громкое «ура». Крики «ура», торжественные боевые возгласы, зовущие вперед на врага, слышались на протяжении десяти минут. Затем одновременно несколько голосов на разных волнах сообщили открытым текстом о том, что войска Красной Армии, наступающие с севера вдоль Волги, соединились с северной группой защитников Сталинграда в селе Латошанка.

Более двух с половиной месяцев часть, которой командует полковник Горохов, вела оборонительные бои против немецко-фашистских захватчиков на северных подступах к Сталинграду. Отражая яростные атаки врага с земли и с воздуха, бойцы и командиры покрыли себя неувядаемой славой. Они не отступали назад ни на один шаг, как и все защитники волжской твердыни. Лишь там фашисты могли продвигаться вперед, где в неравной борьбе с численно превосходящим врагом клали свои головы воины Красной Армии.

Месяц-полтора назад гитлеровцы отрезали часть, возглавляемую полковником Гороховым, от других защитников Сталинграда и все время старались прижать ее к берегу Волги. Немцы наседали на наших бойцов танками, сотнями автоматчиков, то и дело бросали авиацию. Атаки врага следовали одна за другой на протяжении многих дней и ночей. Иногда за спиной наших воинов оставались буквально десятки метров до реки, но они продолжали упорно обороняться, переходили в контратаки и отбрасывали врага. Часть выдержала наиболее тяжелые испытания и вышла победительницей. Она устояла, не сдав назначенные ей рубежи. Горы вражеских трупов по сей день лежат на том месте, где происходили эти кровопролитные бои.

С начала наступления наших войск севернее Сталинграда боевая активность защитников города поднялась еще выше. От обороны они перешли к дерзким вылазкам против фашистов. Утром 23 ноября полковник Горохов и его боевые соратники услышали артиллерийскую канонаду и шум приближающегося боя. Позже они увидели большое количество артиллерийских разрывов в расположении немецких позиций. В 11 часов разведка донесла о жарком бое за Латошанкой. Наблюдалось бегство отдельных фашистских групп за скаты высот юго-западнее этого населенного пункта.

Полковник Горохов отдал приказ поддержать огнем наступающих товарищей. Пулеметчики, минометчики, артиллеристы, автоматчики и все стрелки ударили мощной лавиной свинца и стали по отходящим гитлеровцам, а также и по тем, которые еще сидели в окопах перед передним краем. Враг, зажимаемый с двух сторон — с севера и с юга, — начал отступать на запад от Сталинграда.

В 12 часов 30 минут полковник Горохов выслал на передний край специальную разведку для установления связи с частью, двигающейся навстречу. Бойцы и командиры напряженно наблюдали из окопов за разведчиками, которые перебегали вперед от одного укрытия к другому. Все огневые точки, замолкшие в тот момент, были готовы защитить разведчиков огнем от нападения противника.

В это время сражение за Латошанкой усилилось. Уже отчетливо слышались родные крики «ура». Вдали показались первые красноармейцы со знаменем. Бойцы, защищавшие северную окраину Сталинграда, не выдержали и рванулись на врага. Прикладами, штыками, гранатами проложили они себе дорогу вперед, догнали разведчиков и вместе с ними встретили товарищей, наступавших с севера и уже овладевших Латошанкой.

В 13 часов на южную окраину латошанского сада первыми вышли со стороны части Горохова старший лейтенант Ткаченко, капитан Ершов, капитан Рябов, старший сержант Демьянов и красноармеец Большаков. Им вышли навстречу с боевым знаменем и горячо приветствовали их пробившиеся с севера майор Евсюков и капитан Штанько с группой красноармейцев. Начались крепкие рукопожатия, об’ятия, поцелуи впервые встретившихся, незнакомых, но родных людей. В воздух взлетали шапки, громкое «ура» раскатывалось вокруг. Слезы радости выступали на глазах у многих.

Полковник Горохов запросил по радио разрешение немедленно наступать на фашистов совместно с прибывшей на помощь частью. Генерал одобрил эту инициативу и поставил боевую задачу. В 14 часов обе части овладели группой высот западнее Латошанки. На безымянном холме были водружены два алых знамени. Это послужило сигналом для перехода к общему наступлению на северной окраине Сталинграда. // Л.Высокоостровский.
________________________________________________
Наше наступление в районе Сталинграда* ("Красная звезда", СССР)***
В.Гроссман: Направление главного удара ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
По примеру героев


ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 26 ноября. (По телеграфу от наш. корр.). На одном участке северо-восточнее Туапсе группа из шестнадцати сапер под командой младшего лейтенанта Модина выполняла важное специальное задание. Тов. Модин провел беседу со своими бойцами, рассказав им об успешном наступлении наших войск в районе Сталинграда.

Несколько дней проработали саперы в напряженной обстановке, находясь под сильным огнем противника в 30—50 метрах от его окопов. Командование предложило сменить эту группу. Узнав об этом, красноармеец Азиев сказал:

— Под Сталинградом нашим бойцам драться куда труднее. Но они все преодолевают и громят фашистов. А у нас разве нехватит мужества? Я прошу оставить меня здесь по окончании работ.

С такой же просьбой обратились и все остальные саперы. Командование удовлетворило их просьбу.

________________________________________________
Герои Сталинграда* ("Красная звезда", СССР)
К.Симонов: Дни и ночи ("Красная звезда", СССР)
К.Симонов: Солдатская слава ("Красная звезда", СССР)
В.Гроссман: Сталинградская битва ("Красная звезда", СССР)**

Газета "Красная Звезда" №279 (5343), 27 ноября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/424023.html

«Никогда не победят того народа, в котором рабочие и крестьяне в большинстве своем узнали, почувствовали и увидели, что они отстаивают свою, Советскую власть — власть трудящихся, что отстаивают то дело, победа которого им и их детям обеспечит возможность пользоваться всеми благами культуры, всеми созданиями человеческого труда». В.И.ЛЕНИН.

"Комсомольская правда", СССР (№213 [4999]).



Статья опубликована 10 сентября 1941 года.



Рассказ заместителя политрука Аграма Александровича Петросяна

Бойцы и командиры одного из полков орденоносной дивизии, выбив немцев с занимаемого рубежа, подобрали здесь истерзанного заместителя политрука тов. А.А.Петросяна. На щеках тов. Петросяна были вырезаны пятиконечные звезды, грудь и спина изрезаны лезвием бритвы. На теле много синяков и ссадин, несколько пулевых ран.

После того как ему была оказана медицинская помощь и тов. Петросян немного отдохнул, он рассказал следующее:

— В районе местечка Н. противник ввел в бой свои резервы. Обстановка была сложная, напряженная.



Выносить раненых с поля боя было очень трудно. Командование поручило мне во что бы то ни стало эвакуировать раненых бойцов и командиров.

Когда я подобрался к одному раненому, чтобы вынести его в безопасное место, ко мне подползли два человека в форме Красной Армии — один со знаками различия старшего лейтенанта, другой — старшины. Неожиданно они схватили меня за руки, зажали рот и стали бить. Это были переодетые немцы.

Я долго сопротивлялся, но двое одолели меня. Избив, они отобрали наган, гранаты, сумку с бутылками. Затем они поволокли меня в лес, затащили в какую-то землянку. Здесь было шумно. Разговаривали немцы — мужчины и женщины.

Вся эта полупьяная компания набросилась на меня. Вначале они связали мне руки, потом стали обыскивать карманы.

Вскоре в землянку зашел еще один офицер. Он также обшарил мои карманы и несколько раз ударил по лицу. Изловчившись, я укусил злодея за ухо. Офицер застонал, закружился, схватил лезвие бритвы и в бешенстве раз десять саданул меня лезвием в грудь. При виде крови все мерзавцы пришли в неописуемый восторг. Они смеялись, громко выкрикивали:

— Вот тебе, молодой комиссар!

После этого начали обыскивать меня. В маленьком кармане гимнастерки они нашли звездочку. Офицер, схватив ее, сказал что-то женщинам. Затем они приложили эту звездочку к моей правой щеке и стали вырезать очертания звездочки на коже.

Несмотря на боль, я не произнес ни одного слова. Тогда офицер стал вырезать звездочку и на левой щеке.

В это время в землянку вошел второй офицер. По чину он был старше всех присутствующих. Он подошел ко мне и предложит папиросу. Я отказался.

Офицер показал мне несколько фотокарточек. Он хотел убедить меня в том, что снятые на них люди добровольно сдались немцам.

— Это ложь, — ответил я.

Меня хотели заставить подписать бумажку, озаглавленную «Обращение к русским солдатам».

Я отказался, сказал: — Умру, но никогда не изменю своей родине!

Офицер, сохраняя внешнее хладнокровие, продолжал беседу. Вдруг он, как бы невзначай, спросил номер нашей части и ее расположение.

Я ничего не ответил.

Тогда офицер встал, прошелся по землянке и отрывисто сказал:

— Мы решили вас расстрелять!

Ко мне подбежали немцы и сорвали с меня одежду. Сняв нательное белье, они начали избивать меня, выдергивать волосы на моей груди.

От нестерпимой боли закружилась голова. Я упал. После всех издевательств враги вывели меня на улицу. Здесь около землянки лежали два замученных красноармейца. Лица их были изрезаны ножами.

— Могилу рой на троих! — крикнул мне немецкий ефрейтор.

Я взял лопату и стал копать.

Два офицера и ефрейтор наблюдали за работой. Они вынесли к могиле отобранные у меня гранаты и бутылки с горючим.

Вскоре сюда подкатил мотоцикл. Это был, вероятно, связной из штаба. Он отозвал офицеров в сторону и что-то им передал.

Ефрейтор, охранявший меня, стал прислушиваться к разговору.

В этот миг у меня явилась мысль убить ефрейтора, охранявшего меня. Размахнувшись, я ударил его лопатой по голове. Фашист упал без единого звука. Тут же я схватил гранаты, сумку с бутылками. Связку гранат бросил в офицера, а одну гранату в окоп.

Раздался выстрел. Пуля попала мне в ногу, вторая задела голову. Оказалось, что один из офицеров был еще жив. Но все же я успел наброситься на бандита и задушить его. Наконец, я пополз к линии фронта. Силы мне изменяли, по лицу текла кровь.

Около линии обороны немцев я заметил двух немецких солдат. Они стояли на моем пути. Свернуть я уже не мог, нехватало сил. Собрав всю энергию, я привстал и мгновенно швырнул в фашистов бутылку с горючим. Липкая горящая жидкость попала на немецкие гранаты. Получился страшный взрыв. Осколками гранат был ранен и я.

Что произошло потом, не помню. Очнулся я уже на руках красноармейцев и командиров энского полка. // Записал В.Чернышев. Западное направление.
__________________________________________
Гитлеровские подлецы ("Красная звезда", СССР)***
М.Бурцев: Возмутительные зверства немцев над пленными* ("Красная звезда", СССР)**


*****************************************************************************************************************
ДИКИЕ ЗВЕРИ


Партизаны, оперирующие в немецком тылу, рассказывают о страшных зверствах фашистов в захваченных ими районах. Кровь стынет в жилах, когда слушаешь эти рассказы, крепче сжимаются кулаки.

Как только фашисты ворвались в деревню Б., они учинили дикую расправу над мирным населением. Бандиты начали с того, что согнали на площадь всех женщин. Самых молодых они посадили на грузовые машины, увезли за деревню. Больше в деревню эти женщины не вернулись.

Пожилых женщин и детей немецкие насильники под угрозой расстрела заставили убирать рожь. Хлеб, собранный населением, фашисты увезли из деревни. В деревне З. немцы собрали всех стариков, якобы для отправки на работы, погрузили их на 4 большие баркаса и утопили в озере.

Придя в деревню К., немецкие солдаты и офицеры сразу же стали грабить кооператив. Девушку-продавщицу они изнасиловали и забили до смерти. Колхозникам, желавшим похоронить зверски замученную девушку, немцы пригрозили расстрелом.

В районе города Р. немцы захватили санитарный обоз. В обозе вместе с ранеными бойцами остались 2 девушки — медицинские сестры. Фашистские бандиты напали на раненых и стали избивать их прикладами.

Отважные девушки пытались защитить раненых бойцов. Но борьба была неравной. Перебив раненых, разбойники набросились на девушек и стали зверски пытать их. Они хотели получить от девушек сведения о расположении красноармейских частей, но мужественные патриотки не сказали ни одного слова. Фашистские изверги их расстреляли. // А.Финогенов, А.Липатов. Действующая армия. Северо-западное направление.


*****************************************************************************************************************
«КРЕСТОВЫЙ» ПОХОД


Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов… (А.Пушкин).

Везде, где свора черная прошла,
Разбросаны арийские кладбища.
Гниют в земле разбойников тела,
Осенний ветер над крестами свищет.

Во Франции насильникам война
Казалась лишь прогулкою сначала.
И на кресты фашистская шпана
Венки и каски щедро возлагала.

Потом орда рванулась на восток,
Но встретилась с несокрушимой силой.
Отпор советских воинов жесток,
Земля разверзлась для врага могилой.

Бандиты позабыли о венках,
Потерь не счесть. Полки идут на убыль.
Убитые зарыты впопыхах,
Стоят кресты сколоченные грубо.

И зарастают сорною травой
Могилы полчищ яростных и диких.
В земле бок о бок с «Мертвой головой»
Уже лежат «Германия» и «Викинг».

Обычай русский издавна таков —
Земля врагов лишь мертвыми приемлет,
Еще немало вражеских полков
Найдет могилу на советских землях.

Они заплатят за любую пядь,
Их каждый шаг отметит крест сосновый.
И звери начинают понимать,
Что их поход — действительно… крестовый.

Яков ХЕЛЕМСКИЙ.

______________________________________________
И.Эренбург: Хуже зверей* ("Красная звезда", СССР)*
П.Павленко: Бешеные звери* ("Красная звезда", СССР)
А.Леонтьев: Путь одичания и озверения ("Правда", СССР)
Л.Высокоостровский: Двуногие звери* ("Красная звезда", СССР)
Взбесившийся зверь должен быть уничтожен! ("Известия", СССР)***

Газета "Комсомольская правда" №213 (4999), 10 сентября 1941 года

http://0gnev.livejournal.com/423725.html

«Никогда не победят того народа, в котором рабочие и крестьяне в большинстве своем узнали, почувствовали и увидели, что они отстаивают свою, Советскую власть — власть трудящихся, что отстаивают то дело, победа которого им и их детям обеспечит возможность пользоваться всеми благами культуры, всеми созданиями человеческого труда». В.И.ЛЕНИН.

"Комсомольская правда", СССР (№213 [4999]).



Статья опубликована 10 сентября 1941 года.



Рассказ заместителя политрука Аграма Александровича Петросяна

Бойцы и командиры одного из полков орденоносной дивизии, выбив немцев с занимаемого рубежа, подобрали здесь истерзанного заместителя политрука тов. А.А.Петросяна. На щеках тов. Петросяна были вырезаны пятиконечные звезды, грудь и спина изрезаны лезвием бритвы. На теле много синяков и ссадин, несколько пулевых ран.

После того как ему была оказана медицинская помощь и тов. Петросян немного отдохнул, он рассказал следующее:

— В районе местечка Н. противник ввел в бой свои резервы. Обстановка была сложная, напряженная.



Выносить раненых с поля боя было очень трудно. Командование поручило мне во что бы то ни стало эвакуировать раненых бойцов и командиров.

Когда я подобрался к одному раненому, чтобы вынести его в безопасное место, ко мне подползли два человека в форме Красной Армии — один со знаками различия старшего лейтенанта, другой — старшины. Неожиданно они схватили меня за руки, зажали рот и стали бить. Это были переодетые немцы.

Я долго сопротивлялся, но двое одолели меня. Избив, они отобрали наган, гранаты, сумку с бутылками. Затем они поволокли меня в лес, затащили в какую-то землянку. Здесь было шумно. Разговаривали немцы — мужчины и женщины.

Вся эта полупьяная компания набросилась на меня. Вначале они связали мне руки, потом стали обыскивать карманы.

Вскоре в землянку зашел еще один офицер. Он также обшарил мои карманы и несколько раз ударил по лицу. Изловчившись, я укусил злодея за ухо. Офицер застонал, закружился, схватил лезвие бритвы и в бешенстве раз десять саданул меня лезвием в грудь. При виде крови все мерзавцы пришли в неописуемый восторг. Они смеялись, громко выкрикивали:

— Вот тебе, молодой комиссар!

После этого начали обыскивать меня. В маленьком кармане гимнастерки они нашли звездочку. Офицер, схватив ее, сказал что-то женщинам. Затем они приложили эту звездочку к моей правой щеке и стали вырезать очертания звездочки на коже.

Несмотря на боль, я не произнес ни одного слова. Тогда офицер стал вырезать звездочку и на левой щеке.

В это время в землянку вошел второй офицер. По чину он был старше всех присутствующих. Он подошел ко мне и предложит папиросу. Я отказался.

Офицер показал мне несколько фотокарточек. Он хотел убедить меня в том, что снятые на них люди добровольно сдались немцам.

— Это ложь, — ответил я.

Меня хотели заставить подписать бумажку, озаглавленную «Обращение к русским солдатам».

Я отказался, сказал: — Умру, но никогда не изменю своей родине!

Офицер, сохраняя внешнее хладнокровие, продолжал беседу. Вдруг он, как бы невзначай, спросил номер нашей части и ее расположение.

Я ничего не ответил.

Тогда офицер встал, прошелся по землянке и отрывисто сказал:

— Мы решили вас расстрелять!

Ко мне подбежали немцы и сорвали с меня одежду. Сняв нательное белье, они начали избивать меня, выдергивать волосы на моей груди.

От нестерпимой боли закружилась голова. Я упал. После всех издевательств враги вывели меня на улицу. Здесь около землянки лежали два замученных красноармейца. Лица их были изрезаны ножами.

— Могилу рой на троих! — крикнул мне немецкий ефрейтор.

Я взял лопату и стал копать.

Два офицера и ефрейтор наблюдали за работой. Они вынесли к могиле отобранные у меня гранаты и бутылки с горючим.

Вскоре сюда подкатил мотоцикл. Это был, вероятно, связной из штаба. Он отозвал офицеров в сторону и что-то им передал.

Ефрейтор, охранявший меня, стал прислушиваться к разговору.

В этот миг у меня явилась мысль убить ефрейтора, охранявшего меня. Размахнувшись, я ударил его лопатой по голове. Фашист упал без единого звука. Тут же я схватил гранаты, сумку с бутылками. Связку гранат бросил в офицера, а одну гранату в окоп.

Раздался выстрел. Пуля попала мне в ногу, вторая задела голову. Оказалось, что один из офицеров был еще жив. Но все же я успел наброситься на бандита и задушить его. Наконец, я пополз к линии фронта. Силы мне изменяли, по лицу текла кровь.

Около линии обороны немцев я заметил двух немецких солдат. Они стояли на моем пути. Свернуть я уже не мог, нехватало сил. Собрав всю энергию, я привстал и мгновенно швырнул в фашистов бутылку с горючим. Липкая горящая жидкость попала на немецкие гранаты. Получился страшный взрыв. Осколками гранат был ранен и я.

Что произошло потом, не помню. Очнулся я уже на руках красноармейцев и командиров энского полка. // Записал В.Чернышев. Западное направление.
__________________________________________
Гитлеровские подлецы ("Красная звезда", СССР)***
М.Бурцев: Возмутительные зверства немцев над пленными* ("Красная звезда", СССР)**


*****************************************************************************************************************
ДИКИЕ ЗВЕРИ


Партизаны, оперирующие в немецком тылу, рассказывают о страшных зверствах фашистов в захваченных ими районах. Кровь стынет в жилах, когда слушаешь эти рассказы, крепче сжимаются кулаки.

Как только фашисты ворвались в деревню Б., они учинили дикую расправу над мирным населением. Бандиты начали с того, что согнали на площадь всех женщин. Самых молодых они посадили на грузовые машины, увезли за деревню. Больше в деревню эти женщины не вернулись.

Пожилых женщин и детей немецкие насильники под угрозой расстрела заставили убирать рожь. Хлеб, собранный населением, фашисты увезли из деревни. В деревне З. немцы собрали всех стариков, якобы для отправки на работы, погрузили их на 4 большие баркаса и утопили в озере.

Придя в деревню К., немецкие солдаты и офицеры сразу же стали грабить кооператив. Девушку-продавщицу они изнасиловали и забили до смерти. Колхозникам, желавшим похоронить зверски замученную девушку, немцы пригрозили расстрелом.

В районе города Р. немцы захватили санитарный обоз. В обозе вместе с ранеными бойцами остались 2 девушки — медицинские сестры. Фашистские бандиты напали на раненых и стали избивать их прикладами.

Отважные девушки пытались защитить раненых бойцов. Но борьба была неравной. Перебив раненых, разбойники набросились на девушек и стали зверски пытать их. Они хотели получить от девушек сведения о расположении красноармейских частей, но мужественные патриотки не сказали ни одного слова. Фашистские изверги их расстреляли. // А.Финогенов, А.Липатов. Действующая армия. Северо-западное направление.


*****************************************************************************************************************
«КРЕСТОВЫЙ» ПОХОД


Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов… (А.Пушкин).

Везде, где свора черная прошла,
Разбросаны арийские кладбища.
Гниют в земле разбойников тела,
Осенний ветер над крестами свищет.

Во Франции насильникам война
Казалась лишь прогулкою сначала.
И на кресты фашистская шпана
Венки и каски щедро возлагала.

Потом орда рванулась на восток,
Но встретилась с несокрушимой силой.
Отпор советских воинов жесток,
Земля разверзлась для врага могилой.

Бандиты позабыли о венках,
Потерь не счесть. Полки идут на убыль.
Убитые зарыты впопыхах,
Стоят кресты сколоченные грубо.

И зарастают сорною травой
Могилы полчищ яростных и диких.
В земле бок о бок с «Мертвой головой»
Уже лежат «Германия» и «Викинг».

Обычай русский издавна таков —
Земля врагов лишь мертвыми приемлет,
Еще немало вражеских полков
Найдет могилу на советских землях.

Они заплатят за любую пядь,
Их каждый шаг отметит крест сосновый.
И звери начинают понимать,
Что их поход — действительно… крестовый.

Яков ХЕЛЕМСКИЙ.

______________________________________________
И.Эренбург: Хуже зверей* ("Красная звезда", СССР)*
П.Павленко: Бешеные звери* ("Красная звезда", СССР)
А.Леонтьев: Путь одичания и озверения ("Правда", СССР)
Л.Высокоостровский: Двуногие звери* ("Красная звезда", СССР)
Взбесившийся зверь должен быть уничтожен! ("Известия", СССР)***

Газета "Комсомольская правда" №213 (4999), 10 сентября 1941 года

http://0gnev.livejournal.com/423725.html

"Красная звезда": 1943 год.
"Красная звезда": 1942 год.
"Красная звезда": 1941 год.



Д.Ортенберг, ответственный редактор "Красной звезды" в 1941-1943 гг.

В середине декабря армия Рокоссовского овладела Волоколамском. Я тогда созвонился с главным редактором «Правды» Петром Поспеловым и главным редактором «Известий» Львом Ровинским и предложил съездить туда. Взяли с собой писателя Владимира Ставского и фоторепортера Виктора Темина. И вот мы в этом городе. На центральной площади — виселица, а внизу на снегу восемь снятых с нее трупов. Волоколамцы рассказали, что казненные висели долго — гитлеровцы не разрешали снять их. Сегодня этих мучеников будет хоронить весь город. В числе казненных — две девушки. Одна из них лежит с открытыми глазами, будто удивленно глядит на окружающий мир.



Сняв шапки, мы почтили память этих, тогда еще безвестных героев. И тут же решили рассказать об увиденном. В трех наших газетах сразу же появились статьи, полные испепеляющей ненависти к нацистским людоедам. «Красная звезда», кроме того, напечатала передовую «Восемь повешенных в Волоколамске».

Спустя почти месяц, в сегодняшнем номере газеты, помещена корреспонденция Якова Милецкого «Кто были 8 повешенных в Волоколамске». Специальная комиссия произвела раскопку братской могилы, осмотрела тела погибших, опросила местных жителей. Названы имена юношей и девушек. Вскоре в газете было опубликовано и сообщение о награждении всех погибших героев орденами Ленина.

Ныне, когда писал эту книгу, поехал в Волоколамск, чтобы подробнее разузнать о трагедии тех дней.

Мой путь пролегал через деревню Нелидово и разъезд Дубосеково, где совершили свой подвиг 28 гвардейцев-панфиловцев и где в наше время им сооружен мемориальный ансамбль. Восстановлены окопы, командный пункт панфиловцев, а рядом на вершине холма поднимаются исполненные суровой решимости десятиметровые фигуры защитников Москвы с автоматами и гранатами в руках. Они видны далеко — и с ленты автострады, и из окон мчащихся мимо поездов.

С трепетным волнением въезжал я в старинный русский город, в котором не был с сорок первого года. На площади, где закончили свой жизненный путь восемь героев, памятник. На пьедестале плечом к плечу стоят смотрящие вдаль юноша и девушка. В городском сквере на могиле героев — обелиск, на нем высечены имена восьми патриотов-москвичей, отдавших жизнь за свободу и счастье Отчизны.

Волоколамцы много сделали, чтобы сохранить память о героях. Особую хвалу надо воздать городской газете «Заветы Ильича», а также энтузиасту-следопыту Виктору Звереву: они приложили много сил, чтобы восстановить картину жизни, подвига и гибели восьми героев.

Кто же они?

Пятеро: Константин Пахомов, Николай Галочкин, Наум Каган, Павел Кирьяков и Виктор Ординарцев — с московского завода «Серп и молот», слесарь Иван Маленков — с «Москабеля», а две девушки — Женя Полтавская и Шура Луковина-Грибкова — студентки Московского художественно-промышленного училища имени М.И.Калинина. Все комсомольцы.

В первые дни войны, когда городской и областной комитеты комсомола формировали истребительные отряды, и эти восемь были зачислены в один из отрядов. Перед ними стояла боевая задача: в тылу врага минировать дороги, мосты, уничтожать оккупантов. В одном из подмосковных поселков они проходили боевую подготовку: учились метать гранаты, ходить по компасу, упражнялись в стрельбе, изучали подрывное дело.

Однажды осенней ночью группа во главе с Константином Пахомовым пересекла линию фронта у Волоколамска, чтобы начать боевые операции. О патриотических чувствах комсомольцев есть много свидетельств. Приведу некоторые из них.

В своем последнем письме матери Иван Маленков писал: «Мама, на заводе я не работаю. У меня сейчас новая специальность — подрывать немецкие танки. Но ты не волнуйся. А если мне суждено будет погибнуть, то я сумею помереть так, чтобы тебе не пришлось за меня краснеть».

Товарищ, переправлявший отряд через линию фронта, с волнением и удивлением рассказывал: «Веселые ребята были. Всю дорогу шутили. Я поражался: идут первый раз на врага и об опасности ни слова. Больше всего говорили о том, как встретят октябрьский праздник...»

Обойдя заставы и посты, группа пробралась к одному из штабов врага. Но у штаба она наскочила на сильную охрану. Завязалась перестрелка. Гитлеровцы подняли тревогу. Комсомольцы, отстреливаясь, отступили к городскому кладбищу. Случилось непредвиденное: здесь оказалась вражеская засада. А дальше, по рассказу следопыта Виктора Зверева, события развивались так.

На кладбище среди крестов и могил комсомольцы приняли свой последний бой. Их было только восемь, вооруженных пистолетами и гранатами, а к фашистам, по приказу начальника гарнизона Волоколамска, немедленно двинулось подкрепление. Перебегая от укрытия к укрытию, комсомольцы выстрелами настигали вражеских солдат. Но слишком уж неравные силы... А кольцо гитлеровцев, окруживших смельчаков, все сужается и сужается...

— Взять живыми! — таков приказ.

Их привели на Солдатскую улицу к дому Зиминой, где, по-видимому, разместился какой-то штаб. Что произошло дальше, я узнал из хранящегося в Волоколамском музее рассказа Дины Зиминой, тогда двенадцатилетней школьницы (юным свойственно все запоминать). Приведу отрывки из этого свидетельства.

«Наш дом был почти единственным из сохранившихся на всей Солдатской улице... К дому подвели пленных... Немцы выгнали маму, а я спряталась на печи... Начался допрос. Ввели девушку. Она отвечала без волнения, даже с каким-то вызовом. Ее спросили:

— У вас есть мать?

— Да.

— А вам хочется жить?

— Да, я хотела бы жить, но умирать не боюсь.

Потом ввели вторую девушку, так всех по очереди. Ответы были короткими: «да», «нет». А фамилию никто не называл. Никто не стремился скрыть свою цель: «Да, имели задание пробраться в тыл», но больше ничего не сказали. Никто не унизился, никто не просил пощады...»

Пока шел допрос, на развилке двух улиц, между старыми березами, фашисты строили виселицу. Восемь веревок спускались с перекладины. После допроса комсомольцев сразу повели к месту казни. Две девушки шли обнявшись, раненого вели под руки. Свидетели их казни рассказали: их выстроили у виселицы, заставили повернуться спиной. Автоматчики встали за ними на небольшом расстоянии. Офицер взмахнул рукой, раздались выстрелы. Комсомольцы упали, только один устоял. Истекая кровью и шатаясь, он обернулся к толпе, которую сюда согнали гитлеровцы, и крикнул: «Родные! Не страдайте за нас! Бейте фашистов, жгите их, проклятых! Не бойтесь! Надейтесь — Красная Армия еще придет!»

Вот что я узнал спустя сорок пять с лишним лет после того, как в нашей газете была напечатана передовая статья «Восемь повешенных в Волоколамске».

* * *

В этом же номере опубликован двумя подвалами рассказ Симонова «Третий адъютант». Хорошо помню историю появления рассказа. Но еще более точно записал ее Симонов в своих книгах:

«Уезжая на войну военным корреспондентом газеты «Красная звезда», я меньше всего собирался писать рассказы о войне. Я думал писать что угодно: статьи, корреспонденции, очерки, но отнюдь не рассказы. И примерно первые полгода войны так оно и получилось.

Но однажды зимой 1941 года меня вызвал к себе редактор газеты и сказал:

— Послушай, Симонов, помнишь, когда ты вернулся из Крыма, ты мне рассказывал о комиссаре, который говорил, что храбрые умирают реже?

Недоумевая, я ответил, что помню.

— Так вот, — сказал редактор, — написал бы ты на эту тему рассказ. Эта идея важная и, в сущности, справедливая.

Я ушел от редактора с робостью в душе. Я никогда не писал рассказов, и предложение это меня несколько испугало.

Но когда я перелистал в своей записной книжке страницы, относившиеся к комиссару, о котором говорил редактор, на меня нахлынуло столько воспоминаний и мыслей, что мне самому захотелось написать рассказ об этом человеке... Я написал рассказ «Третий адъютант» — первый рассказ, который вообще написал в своей жизни».

Рассказ этот известен. По нему сделан фильм, который много раз появлялся на экране телевидения. Главная сюжетная линия произведения — жизнь и смерть на войне, храбрость и трусость. Тема, понятно, важная. Мы не раз задумывались, как ее освещать. Писали мы, конечно, больше о храбрости. В те дни сказать правду о существовании трусов было гораздо труднее, чем умолчать о ней. Тем не менее уходить от правды войны не могли, какой бы суровой и горькой она ни была.

Есть в рассказе Симонова такие строки: «Комиссар медленно обходил молчаливое поле боя и вглядывался в позы убитых, в их застывшие лица... В позе мертвого он угадывал, как тот вел себя в последние минуты жизни. И даже смерть не примиряла его с мертвым трусом. Он не мог простить трусости и после смерти. Если бы это было возможно, он похоронил бы отдельно храбрых и отдельно трусов. Пусть после смерти они, как и при жизни, будут отделены друг от друга».

Вряд ли можно сильнее выразить наше отношение к трусости и трусам!

И еще хотелось бы заметить, что «Третий адъютант» и стал началом перехода поэта к прозе, где его в дальнейшем ждали многие удачи.

* * *

...Напечатаны два документа. Первый — попавший в наши руки во время освобождения города Калинина чудовищный приказ командующего 6-й германской армии генерал-фельдмаршала фон Рейхенау от 10 октября 1941 года «О поведении войск на Востоке». Приказ был одобрен Гитлером. В нем говорилось об уничтожении всех исторических ценностей, об истреблении мужского населения в захваченных районах. Подчеркивалось, что «снабжение питанием местных жителей и военнопленных является ненужной гуманностью». В газете мы привели полностью текст приказа и дали фотографию этого изуверского документа.

Вторая публикация — приказ командира 134-й германской пехотной дивизии, действующей на Юго-Западном фронте. Это яркое свидетельство того, что гитлеровцы порядком потеряли свой воинствующий вид:

«1. Склады у нас в Варшаве, они, следовательно, далеко от нас.

2. Имеется много превосходно обмундированных обозников. Необходимо снять с них штаны и обменять на плохое в боевых частях.

3. Наряду с абсолютно оборванными пехотинцами, отрадное зрелище представляют солдаты в залатанных штанах.

Можно, например, отрезать низ штанов, подшить их русской материей, а полученным куском латать заднюю часть.

4. Я не возражаю против ношения русских штанов».

Можно было дать фотографию и этого приказа, но все же посчитали, что лучше напечатать к нему комментарий Ильи Эренбурга. Есть там такие строки: «Плохи, видно, дела немецкого командира, если даже заплаты на задней части кажутся ему «отрадными». Не до стратегии бедному генералу: Гитлер говорит об «укорачивании фронта», а генерал занят укорачиванием штанов».

Сочинил Эренбург и едкий заголовок — «Голоштанники».


* * *


8 повешенных в Волоколамске // "Красная звезда" №305, 27 декабря 1941 года
О.Курганов: Восемь повешенных // "Правда" №359, 27 декабря 1941 года
Е.Петров, Е.Кригер: Конец Волоколамского направления // "Известия" №301, 21 декабря 1941 года
Я.Милецкий. Кто были 8 повешенных в Волоколамске // "Красная звезда" №12, 15 января 1942 года
К.Симонов. Третий ад’ютант // "Красная звезда" №12, 15 января 1942 года
Чудовищный приказ гитлеровского генерала // "Красная звезда" №12, 15 января 1942 года
И.Эренбург. Голоштанники // "Красная звезда" №12, 15 января 1942 года

______________________________________________________________
Источник: Ортенберг Д.И. Год 1942. Рассказ-хроника. — М.: Политиздат, 1988. стр. 33-37

http://0gnev.livejournal.com/423670.html

Советские люди никогда не забудут чудовищных преступлений, неслыханных зверств, чинимых гитлеровскими разбойничьими ордами над мирным населением нашей страны. Красная Армия, весь наш многомиллионный народ полны огненной ненависти к оккупантам и жаждут беспощадного отмщения за кровь и загубленные жизни советских граждан. Смерть немецким оккупантам!

П.Лидов, "Правда", СССР (№7 [8778]).



Статья опубликована 7 января 1942 года.



(От специального военного корреспондента «Правды»)

В конце октября тогдашний главнокомандующий германской армией Браухич обратился к солдатам армейских групп центрального направления с воззванием, которое заканчивалось словами: «Наш лозунг — попрежнему вперед!». Этот лозунг ставки неизменно повторялся потом в приказах по 9-му, 43-му и 53-му армейским корпусам вплоть до начала декабря» то-есть до того самого момента, когда немцы под сокрушительными ударами Красной Армии были вынуждены прекратить наступление, перейти к обороне и вслед за этим начали откатываться от Москвы на запад.



Фашисты чувствовали, что их «генеральное» наступление выдыхается, но тем не менее не ожидали столь мощного контрудара со стороны русских. Физические силы покидали гитлеровских солдат, их ободряли лишь контуры кремлевских башен, мерещившиеся сквозь запотевшие от мороза стекла биноклей. В эти дни эсэсовец Ксиман писал своей жене в Мюнхен: «Скоро кольцо сомкнется, тогда мы займем роскошные зимние квартиры, и я пришлю тебе такие московские подарки, что тетя Минна лопнет от зависти».

В одном из захваченных городов немцы так об'ясняли населению дальнейший ход событий: «Москау бум-бум, большевик пук-пук, рус капут!». Это означало: Москву разбомбим, большевиков перестреляем, России конец. На следующее утро русские устроили этим немцам такой «бум-бум», что многим из них пришел капут, а остальные бежали, побросав свои автомобили, танки и пушки.

Сила и внезапность советского контрудара произвели огромное впечатление на немецких солдат. «Для нас, — заявил на допросе ефрейтор Фриц Вагнер, — наступление русских явилось полной неожиданностью. Их стремительное нападение опрокинуло все наши планы». Унылые, безрадостные мотивы сквозят в декабрьских письмах германских солдат. И.Вольф из 185-го пехотного полка пишет своей жене: «Милая Анна! Если можно, пришли мне бритву и полотенце. Сегодня мы бежали, и я, спасая себя, оставил свои вещи. Все мои знакомые ранены или убиты. Многие отморозили себе носы и уши. Я отморозил большие пальцы на ногах. Белье грязное, вши раз’едают тело».

Одна из рот 215-й германской пехотной дивизии потеряла в течение месяца 67 человек убитыми. К рождеству солдатам прислали подарки. Посылки прибыли и в адрес тех, кого уже не было в живых. Командир роты заготовил для отправки родным убитых стандартный ответ: «Посылки и деньги, присланные вами погибшему, мы разделили между собой, чтобы не загружать почту излишними пересылками». При окончательном разгроме названной роты все эти ответы попали в наши руки. Надо думать, что если бы они и были доставлены, то принесли бы мало утешения матерям и женам тех, кого Гитлер послал на верную гибель в русские снега.

Письма от тех, кто еще жив, тоже не радуют родных. Они полны пессимизма и мрачных предчувствий. Характерно, что сейчас среди солдат Восточного фронта распространилась мода начинать свои послания одной и той же сакраментальной фразой: «Когда вы получите это письмо, я буду мертв в чужой земле». Им не мерещатся больше башни Кремля — в минуты забытья им видятся заснеженные могильные холмики на далекой чужбине.

Моральное состояние немецких солдат резко надломилось под декабрьскими ударами советских войск. Немцы отступают, планы Гитлера провалились, война затягивается бог весть на сколько, питание ухудшилось, ничего теплого, кроме наушников, не дали, ангина, воспаление легких, тиф и желудочные заболевания косят людей...

В приказах командования тоже новые мотивы. Горделивый пароль «Германия—Гинденбург—Вперед» позабыт, командир 23-й пехотной дивизии в приказе о переходе от наступления к обороне отмечает теперь наличие в дивизии «огромной усталости частей и командиров. Дивизия, — пишет он, — мобилизует все свои тылы... Настоящий кризис должен быть преодолен. Вопрос поставлен о нашей жизни и смерти». Не до жиру, быть бы живу!..

Под новый год в Подмосковье ударили настоящие русские морозы — предвестники прославленных крещенских морозов. Температура временами спускалась до 30 градусов, но это не помешало нашим частям взять Калугу, Малоярославец и Боровск. Мороз — друг и союзник, и красный командир выходит по утрам из блиндажа взглянуть на градусник с таким же нетерпением и надеждой, с какими он вскрывает пакет с донесением от своей наступающей части.

Роковая цифра «25» преследовала немцев давно. Еще в октябре они уверяли в своих письмах, что в России стоят ужасающие морозы — не менее 25 градусов. О чем же они пишут в начале января?

Сейчас большинство да них уже ни о чем не пишет. Их окоченевшие пальцы не в состоянии более держать карандаш. Герман ничего не напишет больше своей Эльзе — он околел нынче ночью, лежа в секрете, и Ганс стащил с него штаны, чтобы надеть их поверх своих.

Фриц ничего не напишет теперь своей Минне — он целиком поглощен поисками чего-нибудь такого, в чем можно было бы согреться. На Можайском направлении мы видели фрицев в домотканных юбках, в бабьих головных платках, в напяленных на ноги рукавах пальто. Смрад стоит в помещении, где находятся пленные, и вши от них расползаются по полу и стенам.

Из-под города Клина привезли изобретенные немцами валенки необозримых размеров. Делается этот сапог так: нога обматывается мешковиной, потом слоем обломы, потом еще одним мешком. Потом все это обкручивается и стягивается проволокой — и готова «модельная обувь» зимнего сезона 1942 года... Вот уж, поистине, «нужда скачет, нужда пляшет...». // П.Лидов. Западный фронт, 6 января.
____________________________________________
В.Василевская: Дневник немецкого солдата ("Правда", СССР)
Д.Заславский: Обыкновенная немецкая история ("Правда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
НЕМЦЫ РАССТРЕЛИВАЮТ СВОИХ РАНЕНЫХ


ЮЖНЫЙ ФРОНТ, 6 января. (Спец. воен. корр. «Правды»). Поспешно отступая под натиском наших войск, 274-я немецкая пехотная дивизия генерала Файфера не успевает собирать с поля боя своих раненых. В связи с этим командование 94-го полка этой дивизии с середины декабря ввело в действие зверский обычай, невиданный в истории войн: при отступлении немцы расстреливают своих раненых.

16 декабря, оставив под ударами нашей артиллерии позиции около станции В., пулеметчики 94-го немецкого полка открыли интенсивный огонь по своим же окопам, где находились раненые солдаты.

23 декабря немцы расстреляли из пулеметов и минометов своих раненых, оставленных при отступлении 94-го полка в районе станции N. // П.Синцов.


ШВЕДСКАЯ ГАЗЕТА О МОРАЛЬНОЙ ПОДАВЛЕННОСТИ ГИТЛЕРОВСКИХ ВОЙСК

СТОКГОЛЬМ, 6 января. (ТАСС). Газета «Хельгенс нюхетр» поместила корреспонденцию из Берлина, в которой говорится: «Германский военный корреспондент рассказывает, как на одном из участков советско-германского фронта германские части были ночью брошены в атаку против наводящих на них ужас советских войск. Корреспондент пишет, что немцы чувствовали себя довольно жалкими и беспомощными, ожидая в темноте на морозе сигнала к атаке. Они сознавали, что после продолжительных и постоянных боев и больших потерь они уже не те, чем были прежде. Советские войска прекрасно вооружены и экипированы. Когда начался бой, немцам пришлось признать, что русские дрались с мужественным презрением к смерти. Это был беспощадный бой».


Турецкая печать о просчетах германского командования

СТАМБУЛ, 6 января. (ТАСС). В канун 1941 года, пишет Джахид Ялчин в газете «Ени сабах», германское радио торжественно возвестило о том, что этот год будет годом окончательной победы. Гитлер заверял немцев в том, что победа в этом году уже обеспечена. В своем недавнем выступлении он заявил, что началось последнее наступление германской армии на советско-германском фронте и что для русских пробил последний час. Но пробивший последний час оказался последним часом германского наступления. Немцы заявляют, что они отступают будто бы по собственному желанию. Но они теряют города и позиции, о важности которых они сами так много кричали. Война в Ливии тоже приносит немцам только горькое разочарование.

Рисуя обстановку, сложившуюся к началу нового года на советско-германском фронте, Зекерия Сертель в газете «Тан» пишет: «После 6 месяцев войны немцы не только были вынуждены отказаться от наступления, но и начали отходить назад. Отступающие немецкие армии подвергаются непрерывным ударам советских войск и не могут создать устойчивой линия обороны. Красная Армия берет в свои руки инициативу».

Газета «Тасвири эфкяр» в передовой статье пишет: «Мы являемся свидетелями больших затруднений немцев на советско-германском фронте. Успех русских в Крыму свидетельствует о том, что их сухопутные и морские силы, несмотря на зимние условия, творят великие дела».

______________________________________________
Их лицо ("Известия", СССР)
"Крестоносцы"* ("Известия", СССР)**
Гитлеровский выкормыш* ("Правда", СССР)
Разговор с Августом Гуммелем ("Известия", СССР)*
Облик фашистского бандита** ("Красная звезда", СССР)

Газета "Правда" №7 (8778), 7 января 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/423245.html