"Красная звезда": январь-июнь 1942 года

Понедельник, 23 Января 2017 г. 19:01 + в цитатник

Красная звезда, смерть немецким оккупантам

"Красная звезда", СССР.
"Известия", СССР.
"Правда", СССР.
"Time", США.
"The Times", Великобритания.
"The New York Times", США.

Архив статей о Великой Отечественной войне, опубликованных в газете "Красная звезда" в январе-июне 1942 года

идеология фашизма, что творили гитлеровцы с русскими прежде чем расстрелять, что творили гитлеровцы с русскими женщинами, зверства фашистов над женщинами, зверства фашистов над детьми, издевательства фашистов над мирным населением

http://0gnev.livejournal.com/419952.html

Комментарии (0)

"Красная звезда": январь-июнь 1942 года

Понедельник, 23 Января 2017 г. 19:01 + в цитатник

"Красная звезда", СССР.
"Известия", СССР.
"Правда", СССР.
"Time", США.
"The Times", Великобритания.
"The New York Times", США.

Архив статей о Великой Отечественной войне, опубликованных в газете "Красная звезда" в январе-июне 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/419952.html

Метки: январь 1942 апрель 1942 спецархив 1942 май 1942 февраль 1942 газета Красная звезда Великая Отечественная война июнь 1942 март 1942

Комментарии (0)

3 января 1942 года

Понедельник, 23 Января 2017 г. 18:50 + в цитатник

"Красная звезда": 1942 год.
"Красная звезда": 1941 год.

Д.Ортенберг, ответственный редактор "Красной звезды" в 1941-1942 гг.

Первый день Нового года был в газете выходным. Большинство работников редакции отправились на фронт. Выехал и я. На Можайском шоссе, по которому «эмка» мчала меня в боевые части, то и дело возникали пробки. Во время одного из таких вынужденных перекуров в какой-то деревушке я увидел на стенке полуразрушенного дома надпись: «Вперед, на Запад!» Кто ее сделал, трудно сказать. Быть может, кто-то из дивизионных или полковых агитаторов, а возможно, кто-то из саперов, оставлявших всюду свои пометки: «Мин нет», «Разминировано», или просто какой-то штабной писарь, рисовавший указатели: хозяйство такого-то. Так или иначе, этот написанный на стенке призыв запомнился.

кто такой Гитлер, Гитлер капут, стратегия Гитлера, идеология фашизма, тайны Третьего Рейха, Майн кампф

И когда под утро я вернулся в редакцию и засел за передовую, на чистом листе поставил заголовок «Вперед, на Запад!». Потом этот призыв мы не раз повторяли в газете, я его часто встречал на орудиях, танках, автомашинах, придорожных щитах, страницах армейских газет.

* * *

На первой полосе сегодняшнего номера «Красной звезды» Указ о награждении большой группы военачальников, политработников, штабных генералов и офицеров Западного фронта. Знакомые имена: командующие армиями генералы К.К.Рокоссовский, Л.А.Говоров, Ф.И.Голиков, Д.Д.Лелюшенко, И.В.Болдин, В.И.Кузнецов, командиры корпусов и дивизий. Только один из награжденных был без воинского звания — Жаворонков Василий Гаврилович, секретарь Тульского обкома партии, так много сделавший для обороны этого города. Награждены и работники штаба фронта. Никто не забыт. Нет только одного имени — генерала Жукова. Мне объяснили, что у Георгия Константиновича все еще впереди. Но мы в редакции были огорчены, что имя Жукова, сыгравшего выдающуюся роль в Московской битве, не вошло в этот Указ. Когда мне принесли верстку очередного репортажа о ходе боев за истекшие сутки, над которым стоял обычный для тех дней заголовок «Войска Западного фронта теснят врага», я зачеркнул его и поставил другой: «Войска генерала Жукова теснят врага», сказав, чтобы заголовок набрали покрупнее. Так и было сделано. Не знаю, заметил ли кто-либо эту дань уважения «Красной звезды» командующему фронтом. А ведь подобный заголовок был у нас впервые!

* * *

Значительное место — полполосы — занял материал о Керченско-Феодосийской десантной операции.

В газете установилось правило, можно сказать, закон: о каждой большой операции печатать подборку: оперативно-тактическую статью командующего фронтом или армией, репортаж специального корреспондента, писательский очерк. Так и ныне.

Опубликована статья командующего 44-й армией генерала А.Н.Первушина «Десант в Феодосии». Бои за овладение городом проходили в тяжелейших условиях. Вот что писал об этом командарм:

«Ночь, на которую назначалась операция, выдалась плохая. Море бушевало. Временами шторм достигал семи и даже девяти баллов. Вода перекатывала через палубы кораблей... Бойцы соскакивали в воду, сбегали по трапам и сразу, взяв гранату в одну руку, винтовку — в другую, бросались в город... Передовой отряд вел бой с превосходящими силами врага... Семь часов наши бойцы непрерывными атаками изматывали противника и к вечеру отбросили его далеко за город. Феодосия стала советской».

Подробности боев за Керчь передал наш спецкор Петр Слесарев. Такая же погода. Такое же штормовое море. Кроме боевых кораблей в операции участвовало много различных рыбацких судов, барж, баркасов, сейнеров, прозванных «тюлькиным флотом». С волнением читаются строки о встрече с местными жителями. На Камыш-Бурунской косе горожане и колхозники под огнем противника сразу же бросились на помощь десантникам. Вместе выгружали оружие и боеприпасы. Женщины несли раненых к себе домой и там отогревали, перевязывали. Еще одна корреспонденция — «Герои Керчи и Феодосии», в ней — имена первых героев-десантников.

В общем, подборка как будто удалась. Над ней заголовок: «Начало освобождения Советского Крыма». Потом стало ясно, что мы с ним изрядно поторопились. А пока операция продолжалась. Ждали очерков Симонова, командированного в Крым. Но они пришли позже...

Константину Симонову и на этот раз не повезло. Вылетел он первого января, чтобы через пару дней вернуться с очерком. Выхлопотали ему место в бомбардировщике, летевшем на Южный фронт. Но по дороге на аэродром перед «эмкой» встали почти непроходимые сугробы. Когда корреспондент прибыл туда, самолет уже выруливал. К «счастью», колеса самолета тоже попали в сугроб и забуксовали. Симонов подбежал к машине, однако его место уже было занято, и летчик категорически отказался взять лишнего пассажира. Размахивая корреспондентским удостоверением, писатель все-таки уговорил его. А что было дальше, Симонов сам рассказал:

«Меня впихнули и защелкнули снизу люк. Самолет рвануло, и он стал взлетать. Сесть было даже некуда, и я устроился полусидя, вкось, на рукоятках пулеметов. В этой тесноте я почти не мог пошевельнуться, трудно было двинуть рукой, чтобы вытереть лицо или поправить на голове шапку.

Погода была скверная. Мы обходили какие-то бураны, нас качало и трясло. Из пулеметных прорезей врывался холодный воздух, а мороз в этот день и внизу, на земле, был около тридцати... Я вылез из самолета полуживой. Лица не чувствовал, рук — тоже, ноги почти не отзывались на боль. Я трясся от холода... Утром, посмотрев в осколок зеркала, я увидел, что щеки, подбородок и лоб покрыты у меня багровыми пятнами, на которых местами запеклась черная корка. В таких же пятнах были и руки. А ноги так распухли, что я с трудом влез даже в валенки...»

По всем законам медицины Симонову положено было отлежаться. Но на нем «висела» неудачная поездка под Калугу, когда он вернулся больным в Москву, не выполнив редакционного задания. «Слишком много болезней», — сказал он себе. Заехал в госпиталь, где ему густо намазали лицо и руки какой-то мазью. Руки забинтовали, а на лицо наложили почти полную повязку, оставив только нос, рот и глаза. В таком виде он отправился в Феодосию.

* * *

Еще накануне Нового года всем нашим корреспондентам ушла телеграмма, которая обязывала их выехать в боевые части, провести с бойцами праздничную ночь и день и передать в редакцию репортажи.

Спецкор по Северо-Западному фронту Леонид Высокоостровский прибыл в одну из дивизий, рассказал о полученном задании.

— Вот и хорошо, — сказал спецкору комдив. — Увидите, какой новогодний бал мы устроим немцам...

Вечером Высокоостровский с командиром дивизии отправились в артиллерийский полк. Командир полка решил открыть огонь по врагу из пушек и минометов ровно в полночь. Но генерал сделал поправку:

— В одиннадцать тридцать. Их надо накрыть, когда пойдут друг к другу в гости.

Словом, в эту ночь и в этот день гитлеровцы — те, кто остался в живых, — и носа не высунули из окопов и блиндажей.

По-иному вышло у нашего корреспондента по Северному фронту Исаака Дейгена. Мою телеграмму он получил 31 декабря. Задача казалась невыполнимой. Чтобы из Мурманска попасть на передовую, надо было пересечь Кольский залив, а там еще немало проехать. К тому же стоял густой туман, ни один корабль не вышел в море. Как быть? Дейген все же нашел выход. Явился к командующему авиацией, показал депешу:

— На передовую я не поспею. Но... над передовой смог бы быть. Выручайте.

Уговорил. И вот около полуночи он полетел на бомбежку вражеских позиций и написал репортаж, который был напечатан под заголовком «За полярным кругом». Есть там такие строки:

«...Ваш корреспондент занял место второго пилота... Наше задание — найти вражескую батарею, что у высоты Н., и разбомбить ее... Среди нагромождения гор и камней, покрытых снегом, при полном отсутствии ориентиров трудно найти следы нужной цели. Я сильно напрягал зрение, но ничего похожего на батарею не мог заметить. Однако наметанный глаз штурмана видел все. По едва заметной тени на фоне сопки он безошибочно определил местонахождение вражеских орудий. Штурман и летчик обменялись знаками. Они так сработались, что понимали друг друга по взмаху руки, по одному взгляду. Земля молчала. Враг притаился, чтобы не выдать себя. Штурман нажал кнопку. Тяжелая бомба полетела вниз. Самолет отвернул на восток.

— Сейчас обнаружат себя, не выдержат, — сказал Баранов.

Через несколько секунд и я его понял. Заговорили зенитки. Кругом рвались снаряды, на земле были видны маленькие вспышки орудийных залпов. Самолет развернулся еще раз. Теперь бомбы падали на видимую цель...»

Самолет лег на обратный курс. На командном пункте людно. Здесь много летчиков, тоже устроивших немцам в эту новогоднюю ночь основательный «сабантуй». Среди них оказался ветеран нашего воздушного флота знаменитый Чухновский. Вместе с другими арктическими летчиками он пришел в заполярную авиацию громить врага...

* * *

Редакционные острословы подшучивали: «Редактор привез из своей новогодней поездки... заголовок для передовой». Они имели в виду как раз ту самую надпись «Вперед, на Запад!», о которой я уже рассказывал. Я действительно не писал ни очерков, ни корреспонденции. Обычно я ездил на фронт с кем-либо из писателей или журналистов и считал, что не должен перебегать им дорогу.

Симонов, не раз бывавший моим спутником в поездках на фронт и хорошо знавший наше редакционное житье-бытье, так объяснял цель моих командировок в действующие армии:

«...Редактор «Красной звезды» по своей натуре всегда оставался корреспондентом, человеком с потребностью как можно больше увидеть самому, оказаться как можно ближе к переднему краю, пощупать своими руками складывающуюся на фронте обстановку. Он приезжал на фронт не для того, чтобы проверять своих корреспондентов, хотя попутно делал и это, но прежде всего он ехал на фронт для того, чтобы проверить самого себя и газету, проверить точность, прицельность печатающихся в ней материалов, действенность ее передовых, соответствие ее духа духу того, что происходит на фронте».

Однако в эту, новогоднюю, поездку, прямо скажу, я и таких задач перед собой не ставил. Просто хотелось побывать в праздничный день с теми, кто отстоял Москву и сейчас гнал врага на запад.

В одном из полков я встретил знакомого мне по Халхин-Голу комиссара. В звенящий морозный вечер он повел меня по протоптанной снежной дорожке в роту переднего края, державшую оборону на берегу ручья. Нас предупредили, чтобы мы громко не разговаривали, так как немцы на противоположном берегу и на голос откликаются огнем.

Пришли в землянку, где разместились пулеметчики. Весело потрескивал в «буржуйке» огонек. На полу густой настил из свежей хвои. В землянке царило оживление, дружный смех: накануне бойцам раздали подарки, привезенные узбекской делегацией. Мы разговорились. О всяких боевых случаях, о противнике — какой он сейчас? О домашних делах. Пулеметчики засыпали нас вопросами: что делается по белу свету? Задавали даже такой каверзный — когда, мол, конец войне, в этом или в следующем году?..

Бойцы считали, что долг гостеприимства обязывает их в такой день угостить чем-то приехавших. Но, как на грех, от узбекских подарков почти ничего не осталось. Есть только в прокопченном котелке водка, а в другом таком же задымленном котелке — повидло. Не было и куска хлеба. Смутились хозяева землянки, но не растерялись. Немолодой солдат с двумя медалями на груди, первый номер пулемета, прервал немую сцену и, объяснив ситуацию, сказал:

— Скоро нам в бой. Выпейте с нами...

Отказать — кто бы смог? Но не оказалось ни кружки, ни ложки, все забрали в соседнюю землянку, где «обмывали» полученные медали. Все дружно рассмеялись и по очереди хлебнули из первого котелка и «закусили» из второго.

Пожелали мы солдатам боевого счастья и отбыли...

В рассказе об этом номере газеты хочу помянуть и выступление начальника иностранного отдела «Красной звезды» полкового комиссара профессора А.Ерусалимского, которого мы чаще всего называли не по имени или воинскому званию, а просто «профессор», чтобы продемонстрировать посторонним и себе, какими силами обладает наш коллектив. Его статья называлась «Гитлер над бездной». И хотя до того времени, когда под ударами Красной Армии бездна поражений проглотит Гитлера и его свору, было еще очень далеко, статья получилась интересной.

Ерусалимский посвятил ее новогоднему обращению Гитлера, в котором фюрер разглагольствовал о «молодой Европе», о «будущности всей Европы», о «декларации победоносной Европы». Эту декларацию, кстати, Гитлер собирался провозгласить на конференции своих вассалов в... Москве, в конце 1941 года...

* * *

Вперед, на Запад! // "Красная звезда" №2, 3 января 1942 года
А.Ерусалимский. Гитлер над бездной // "Красная звезда" №2, 3 января 1942 года

______________________________________________________________
Источник: Ортенберг Д.И. Год 1942. Рассказ-хроника. — М.: Политиздат, 1988. стр. 17-22

http://0gnev.livejournal.com/419670.html

Метки: январь 1942 Давид Ортенберг зима 1942 газета Красная звезда

Комментарии (0)

3 января 1942 года

Понедельник, 23 Января 2017 г. 18:50 + в цитатник

"Красная звезда": 1942 год.
"Красная звезда": 1941 год.

Д.Ортенберг, ответственный редактор "Красной звезды" в 1941-1942 гг.

Первый день Нового года был в газете выходным. Большинство работников редакции отправились на фронт. Выехал и я. На Можайском шоссе, по которому «эмка» мчала меня в боевые части, то и дело возникали пробки. Во время одного из таких вынужденных перекуров в какой-то деревушке я увидел на стенке полуразрушенного дома надпись: «Вперед, на Запад!» Кто ее сделал, трудно сказать. Быть может, кто-то из дивизионных или полковых агитаторов, а возможно, кто-то из саперов, оставлявших всюду свои пометки: «Мин нет», «Разминировано», или просто какой-то штабной писарь, рисовавший указатели: хозяйство такого-то. Так или иначе, этот написанный на стенке призыв запомнился.

И когда под утро я вернулся в редакцию и засел за передовую, на чистом листе поставил заголовок «Вперед, на Запад!». Потом этот призыв мы не раз повторяли в газете, я его часто встречал на орудиях, танках, автомашинах, придорожных щитах, страницах армейских газет.

* * *

На первой полосе сегодняшнего номера «Красной звезды» Указ о награждении большой группы военачальников, политработников, штабных генералов и офицеров Западного фронта. Знакомые имена: командующие армиями генералы К.К.Рокоссовский, Л.А.Говоров, Ф.И.Голиков, Д.Д.Лелюшенко, И.В.Болдин, В.И.Кузнецов, командиры корпусов и дивизий. Только один из награжденных был без воинского звания — Жаворонков Василий Гаврилович, секретарь Тульского обкома партии, так много сделавший для обороны этого города. Награждены и работники штаба фронта. Никто не забыт. Нет только одного имени — генерала Жукова. Мне объяснили, что у Георгия Константиновича все еще впереди. Но мы в редакции были огорчены, что имя Жукова, сыгравшего выдающуюся роль в Московской битве, не вошло в этот Указ. Когда мне принесли верстку очередного репортажа о ходе боев за истекшие сутки, над которым стоял обычный для тех дней заголовок «Войска Западного фронта теснят врага», я зачеркнул его и поставил другой: «Войска генерала Жукова теснят врага», сказав, чтобы заголовок набрали покрупнее. Так и было сделано. Не знаю, заметил ли кто-либо эту дань уважения «Красной звезды» командующему фронтом. А ведь подобный заголовок был у нас впервые!

* * *

Значительное место — полполосы — занял материал о Керченско-Феодосийской десантной операции.

В газете установилось правило, можно сказать, закон: о каждой большой операции печатать подборку: оперативно-тактическую статью командующего фронтом или армией, репортаж специального корреспондента, писательский очерк. Так и ныне.

Опубликована статья командующего 44-й армией генерала А.Н.Первушина «Десант в Феодосии». Бои за овладение городом проходили в тяжелейших условиях. Вот что писал об этом командарм:

«Ночь, на которую назначалась операция, выдалась плохая. Море бушевало. Временами шторм достигал семи и даже девяти баллов. Вода перекатывала через палубы кораблей... Бойцы соскакивали в воду, сбегали по трапам и сразу, взяв гранату в одну руку, винтовку — в другую, бросались в город... Передовой отряд вел бой с превосходящими силами врага... Семь часов наши бойцы непрерывными атаками изматывали противника и к вечеру отбросили его далеко за город. Феодосия стала советской».

Подробности боев за Керчь передал наш спецкор Петр Слесарев. Такая же погода. Такое же штормовое море. Кроме боевых кораблей в операции участвовало много различных рыбацких судов, барж, баркасов, сейнеров, прозванных «тюлькиным флотом». С волнением читаются строки о встрече с местными жителями. На Камыш-Бурунской косе горожане и колхозники под огнем противника сразу же бросились на помощь десантникам. Вместе выгружали оружие и боеприпасы. Женщины несли раненых к себе домой и там отогревали, перевязывали. Еще одна корреспонденция — «Герои Керчи и Феодосии», в ней — имена первых героев-десантников.

В общем, подборка как будто удалась. Над ней заголовок: «Начало освобождения Советского Крыма». Потом стало ясно, что мы с ним изрядно поторопились. А пока операция продолжалась. Ждали очерков Симонова, командированного в Крым. Но они пришли позже...

Константину Симонову и на этот раз не повезло. Вылетел он первого января, чтобы через пару дней вернуться с очерком. Выхлопотали ему место в бомбардировщике, летевшем на Южный фронт. Но по дороге на аэродром перед «эмкой» встали почти непроходимые сугробы. Когда корреспондент прибыл туда, самолет уже выруливал. К «счастью», колеса самолета тоже попали в сугроб и забуксовали. Симонов подбежал к машине, однако его место уже было занято, и летчик категорически отказался взять лишнего пассажира. Размахивая корреспондентским удостоверением, писатель все-таки уговорил его. А что было дальше, Симонов сам рассказал:

«Меня впихнули и защелкнули снизу люк. Самолет рвануло, и он стал взлетать. Сесть было даже некуда, и я устроился полусидя, вкось, на рукоятках пулеметов. В этой тесноте я почти не мог пошевельнуться, трудно было двинуть рукой, чтобы вытереть лицо или поправить на голове шапку.

Погода была скверная. Мы обходили какие-то бураны, нас качало и трясло. Из пулеметных прорезей врывался холодный воздух, а мороз в этот день и внизу, на земле, был около тридцати... Я вылез из самолета полуживой. Лица не чувствовал, рук — тоже, ноги почти не отзывались на боль. Я трясся от холода... Утром, посмотрев в осколок зеркала, я увидел, что щеки, подбородок и лоб покрыты у меня багровыми пятнами, на которых местами запеклась черная корка. В таких же пятнах были и руки. А ноги так распухли, что я с трудом влез даже в валенки...»

По всем законам медицины Симонову положено было отлежаться. Но на нем «висела» неудачная поездка под Калугу, когда он вернулся больным в Москву, не выполнив редакционного задания. «Слишком много болезней», — сказал он себе. Заехал в госпиталь, где ему густо намазали лицо и руки какой-то мазью. Руки забинтовали, а на лицо наложили почти полную повязку, оставив только нос, рот и глаза. В таком виде он отправился в Феодосию.

* * *

Еще накануне Нового года всем нашим корреспондентам ушла телеграмма, которая обязывала их выехать в боевые части, провести с бойцами праздничную ночь и день и передать в редакцию репортажи.

Спецкор по Северо-Западному фронту Леонид Высокоостровский прибыл в одну из дивизий, рассказал о полученном задании.

— Вот и хорошо, — сказал спецкору комдив. — Увидите, какой новогодний бал мы устроим немцам...

Вечером Высокоостровский с командиром дивизии отправились в артиллерийский полк. Командир полка решил открыть огонь по врагу из пушек и минометов ровно в полночь. Но генерал сделал поправку:

— В одиннадцать тридцать. Их надо накрыть, когда пойдут друг к другу в гости.

Словом, в эту ночь и в этот день гитлеровцы — те, кто остался в живых, — и носа не высунули из окопов и блиндажей.

По-иному вышло у нашего корреспондента по Северному фронту Исаака Дейгена. Мою телеграмму он получил 31 декабря. Задача казалась невыполнимой. Чтобы из Мурманска попасть на передовую, надо было пересечь Кольский залив, а там еще немало проехать. К тому же стоял густой туман, ни один корабль не вышел в море. Как быть? Дейген все же нашел выход. Явился к командующему авиацией, показал депешу:

— На передовую я не поспею. Но... над передовой смог бы быть. Выручайте.

Уговорил. И вот около полуночи он полетел на бомбежку вражеских позиций и написал репортаж, который был напечатан под заголовком «За полярным кругом». Есть там такие строки:

«...Ваш корреспондент занял место второго пилота... Наше задание — найти вражескую батарею, что у высоты Н., и разбомбить ее... Среди нагромождения гор и камней, покрытых снегом, при полном отсутствии ориентиров трудно найти следы нужной цели. Я сильно напрягал зрение, но ничего похожего на батарею не мог заметить. Однако наметанный глаз штурмана видел все. По едва заметной тени на фоне сопки он безошибочно определил местонахождение вражеских орудий. Штурман и летчик обменялись знаками. Они так сработались, что понимали друг друга по взмаху руки, по одному взгляду. Земля молчала. Враг притаился, чтобы не выдать себя. Штурман нажал кнопку. Тяжелая бомба полетела вниз. Самолет отвернул на восток.

— Сейчас обнаружат себя, не выдержат, — сказал Баранов.

Через несколько секунд и я его понял. Заговорили зенитки. Кругом рвались снаряды, на земле были видны маленькие вспышки орудийных залпов. Самолет развернулся еще раз. Теперь бомбы падали на видимую цель...»

Самолет лег на обратный курс. На командном пункте людно. Здесь много летчиков, тоже устроивших немцам в эту новогоднюю ночь основательный «сабантуй». Среди них оказался ветеран нашего воздушного флота знаменитый Чухновский. Вместе с другими арктическими летчиками он пришел в заполярную авиацию громить врага...

* * *

Редакционные острословы подшучивали: «Редактор привез из своей новогодней поездки... заголовок для передовой». Они имели в виду как раз ту самую надпись «Вперед, на Запад!», о которой я уже рассказывал. Я действительно не писал ни очерков, ни корреспонденции. Обычно я ездил на фронт с кем-либо из писателей или журналистов и считал, что не должен перебегать им дорогу.

Симонов, не раз бывавший моим спутником в поездках на фронт и хорошо знавший наше редакционное житье-бытье, так объяснял цель моих командировок в действующие армии:

«...Редактор «Красной звезды» по своей натуре всегда оставался корреспондентом, человеком с потребностью как можно больше увидеть самому, оказаться как можно ближе к переднему краю, пощупать своими руками складывающуюся на фронте обстановку. Он приезжал на фронт не для того, чтобы проверять своих корреспондентов, хотя попутно делал и это, но прежде всего он ехал на фронт для того, чтобы проверить самого себя и газету, проверить точность, прицельность печатающихся в ней материалов, действенность ее передовых, соответствие ее духа духу того, что происходит на фронте».

Однако в эту, новогоднюю, поездку, прямо скажу, я и таких задач перед собой не ставил. Просто хотелось побывать в праздничный день с теми, кто отстоял Москву и сейчас гнал врага на запад.

В одном из полков я встретил знакомого мне по Халхин-Голу комиссара. В звенящий морозный вечер он повел меня по протоптанной снежной дорожке в роту переднего края, державшую оборону на берегу ручья. Нас предупредили, чтобы мы громко не разговаривали, так как немцы на противоположном берегу и на голос откликаются огнем.

Пришли в землянку, где разместились пулеметчики. Весело потрескивал в «буржуйке» огонек. На полу густой настил из свежей хвои. В землянке царило оживление, дружный смех: накануне бойцам раздали подарки, привезенные узбекской делегацией. Мы разговорились. О всяких боевых случаях, о противнике — какой он сейчас? О домашних делах. Пулеметчики засыпали нас вопросами: что делается по белу свету? Задавали даже такой каверзный — когда, мол, конец войне, в этом или в следующем году?..

Бойцы считали, что долг гостеприимства обязывает их в такой день угостить чем-то приехавших. Но, как на грех, от узбекских подарков почти ничего не осталось. Есть только в прокопченном котелке водка, а в другом таком же задымленном котелке — повидло. Не было и куска хлеба. Смутились хозяева землянки, но не растерялись. Немолодой солдат с двумя медалями на груди, первый номер пулемета, прервал немую сцену и, объяснив ситуацию, сказал:

— Скоро нам в бой. Выпейте с нами...

Отказать — кто бы смог? Но не оказалось ни кружки, ни ложки, все забрали в соседнюю землянку, где «обмывали» полученные медали. Все дружно рассмеялись и по очереди хлебнули из первого котелка и «закусили» из второго.

Пожелали мы солдатам боевого счастья и отбыли...

В рассказе об этом номере газеты хочу помянуть и выступление начальника иностранного отдела «Красной звезды» полкового комиссара профессора А.Ерусалимского, которого мы чаще всего называли не по имени или воинскому званию, а просто «профессор», чтобы продемонстрировать посторонним и себе, какими силами обладает наш коллектив. Его статья называлась «Гитлер над бездной». И хотя до того времени, когда под ударами Красной Армии бездна поражений проглотит Гитлера и его свору, было еще очень далеко, статья получилась интересной.

Ерусалимский посвятил ее новогоднему обращению Гитлера, в котором фюрер разглагольствовал о «молодой Европе», о «будущности всей Европы», о «декларации победоносной Европы». Эту декларацию, кстати, Гитлер собирался провозгласить на конференции своих вассалов в... Москве, в конце 1941 года...

* * *

Вперед, на Запад! // "Красная звезда" №2, 3 января 1942 года
А.Ерусалимский. Гитлер над бездной // "Красная звезда" №2, 3 января 1942 года

______________________________________________________________
Источник: Ортенберг Д.И. Год 1942. Рассказ-хроника. — М.: Политиздат, 1988. стр. 17-22

http://0gnev.livejournal.com/419670.html

Метки: январь 1942 Давид Ортенберг зима 1942 газета Красная звезда

Комментарии (0)

Керченский полуостров очищается от фашистов

Понедельник, 23 Января 2017 г. 18:05 + в цитатник

Сотни тысяч подарков посылают советские люди на фронт бойцам Красной Армии. Сотни делегаций рабочих, колхозников и интеллигентов приезжают в наши боевые полки и дивизии. Нерушимы связь и единение фронта и тыла. На ласковую народную заботу советские воины ответят новыми победами в боях с немецкими оккупантами.

П.Слесарев, "Красная звезда", СССР (№3 [5067])

Статья опубликована 4 января 1942 года.

КАВКАЗСКИЙ ФРОНТ. 3 января. (По телеграфу от наш. спец. корр.). Стремительным ударом выбив фашистов из района Керчи и обратив их в бегство, войска Красной Армии преследуют врага по пятам и освобождают от немецких захватчиков одно селение за другим. За два дня части генерал-лейтенанта Львова продвинулись вперед на 70 километров, очистив от фашистов почти весь Керченский полуостров.

советские снайперы, убей немца, смерть немецким оккупантам

Немцы продолжают бежать, бросая по пути оружие, машины и другое военное имущество. Нашим войскам достаются богатые трофеи. Например, одна только N часть тов. Зубикова за два дня захватила 18 орудий, 40 пулеметов, 10.000 снарядов, 25 мотоциклов.

Продвижение наземных войск поддерживает наша авиация. Особенно настойчиво штурмуют отступающие колонны немцев летчики N авиачасти. Эскадрилья младшего лейтенанта Авдеева расстреляла с бреющего полета множество фашистских солдат и сожгла 30 автомашин. Кроме того, младший лейтенант Авдеев сбил немецкий бомбардировщик «Ю-88», а лейтенант Китаев — «Хейнкель-111». // Капитан П.Слесарев.

В последний час

I.

ТРОФЕИ ВОЙСК ЮГО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА ЗА ПЕРИОД С 25 ПО 31 ДЕКАБРЯ 1941 ГОДА.

По неполным, предварительным данным войсками Юго-Западного фронта за период с 25 по 31 декабря 1941 года ЗАХВАЧЕНО: танков — 22, орудий — 122, минометов — 80, пулеметов —128, автоматов — 42, винтовок — 1.000, автомашин — 210, мотоциклов — 65, радиостанций — 3, повозок с грузом — 180, мин — свыше 7.000, снарядов — 13.536, винтовочных патронов — 200.000.

За этот же период УНИЧТОЖЕНО: два немецких штаба, автомашин с грузом и живой силой противника — 745, танков — 5, орудий — 21, станковых пулеметов — 15, повозок с грузом — 552.

За время с 25 по 31 декабря уничтожено более 10.000 немецких солдат и офицеров.

II.

ТРОФЕИ ВОЙСК КАВКАЗСКОГО ФРОНТА В КРЫМУ ЗА ПЕРИОД С 28 ДЕКАБРЯ 1941 г. ПО 2 ЯНВАРЯ 1942 г.

В боях на Керченском полуострове за период с 28 декабря 1941 г. по 2 января 1942 г. по неполным данным ЗАХВАЧЕНЫ следующие трофеи: винтовок — 3.000, автоматов — 150, станковых пулеметов — 50, орудий — 48, минометов — 20, мотоциклов — свыше 1.000, грузовых машин — 250, легковых машин — 115, автобусов — 33, лошадей — 256, а также склады с боеприпасами, продовольствием и снаряжением.

УНИЧТОЖЕНО в одной только Феодосии свыше 2.000 немцев и румын. СОВИНФОРМБЮРО.

**************************************************************************************************************************************************
Красная Армия один-на-один ведет тяжелую, кровопролитную войну против немцев и одолевает, бьет их. Смелее натиск! Разбить без остатка немецких захватчиков!

ДО СКОРОЙ ВСТРЕЧИ, ТОВАРИЩИ!

В Донбассе, в той его части, где временно хозяйничают немецкие оккупанты, темно и сумрачно. Взорванные шахты застыли в грозном молчании. Мы сами, своими собственными руками, взорвали их, чтобы наш уголек не достался фашистам. С шахт и заводов, со всей округи мы собрались и сказали друг другу: «Будем, братья, партизанить, будем помогать Красной Армии истреблять оккупантов». К нам в отряд пришли старый потомственный шахтер Чередниченко, горный мастер Петров. Отбойные молотки они сменили на ручные пулеметы. Пришли инженер Панов, учитель Михайленко, слесарь Пуговкин, техник Баулин. Иван Федорович Баулин пришел с сыном Леонидом. Всего же собралось 50 советских человек, твердо решивших до конца драться в тылу с немецкими оккупантами, мстить за наших поруганных детей, матерей, жен, за нашу родную донбасскую землю. Комиссаром отряда выбрали Петра Кузнецова, начальника цеха, командиром отряда партизаны выбрали меня — Василия Чубенко. До войны я был лектором по международным вопросам.

Действует наш отряд в шахтерском районе. А здесь нам каждая тропка, каждая балка знакомы. Наш партизанский закон таков: товарищ, где бы ты ни встретил фашиста,— бей гада! Из-за угла хаты — бей, настиг в балке — бей, подстерег у дороги — бей, без пощады истребляй фашистских варваров. В отряде — обыкновенные советские люди. Нас скрепили кровь наших братьев и ненависть к врагам.

Минует черное лихолетье, травой зарастет след гитлеровских орд, придут новые годы, а в памяти благодарных потомков Донбасса будет жить образ партизанки-шахтерки, которая трижды переходила линию фронта и приносила в рабочие поселки сталинский привет. Она пронесла листовки сквозь фашистские кордоны. Постучавшись в знакомые рабочие дома, она собирала по ночам шахтеров, их жен и читала им сталинский доклад. Она рассказывала нам: было так тихо, что можно было, кажется, услышать биение сердца соседа. От сердца к сердцу проносилось сталинское слово, надеждой светились глаза людей, великой надеждой: мы скоро будем вместе, Сталин говорит — оккупанты все до единого будут истреблены — и это наверняка будет.

А наш любимец отряда, четырнадцатилетний Даня — сын старого шахтера. В отряде его зовут Данько. Сколько смелости и бесстрашия в этом юном сыне народа. Данько — лучший разведчик отряда. В декабре смелый и дерзкий налет на немцев у села С. мы сумели успешно осуществить благодаря разведке нашего Данько.

Наш отряд помогал Красной Армии захватить Голубовку. Шесть дней и ночей мы тревожили немцев под селом. Особенно мы донимали их ночью, не давая покоя, уничтожая их обозы, поджигая фураж, машины. Двадцать первого декабря Данько был послан в разведку в село. В рваных валенках, куцой кацавейке он подошел к немецким постовым на окраине села и, притворившись голодным, попросил хлеба. Один солдат сердито сказал: «Русс, нихт хлеб» и пнул его ногой. Ну, нет так нет. Данько прошел дальше в село, он все разузнал, все запомнил: минометную батарею, расположенную у тригонометрической вышки, хату, где находился штаб.

Он вошел в избу, где пьянствовали офицеры, состроил жалобную мину, снова попросил хлеба. Его выгнали, но, уходя, он захватил в сенях автомат. Тут его настиг входивший офицер. Ему сказали: «Ты партизан». Он засмеялся. Его спросили, где партизаны. Он засмеялся — не знаю. Его стали пытать — выдай отряд. Сначала он смеялся, потом он только хрипел от боли. Его вывели и сказали: покажи, где находятся советские пушки. Он показал на север. А в это время ударила наша артиллерия с юга, с другой стороны. Данько избили и бросили в сарай, где находились взаперти пленные красноармейцы.

Ночью, уловив момент, когда немецкий часовой ушел в хату погреться, Данько просунул свою худую ручонку и открыл дверь. Он сказал: «Быстрей, ребята, тикать будем». Трое ушло с Данько, только один — трусливый человек — остался в сарае. Получив ценные сведения от Данько, мы на рассвете нагрянули в село.

Отряд был разбит на три группы. Головную вел Петров. С шестью бойцами он ворвался на окраину и снял постовых, затем гранатами уничтожил засевших в хате автоматчиков. Смело действовали Баулин с сыном. Они уничтожили пулеметчика. Шорохов убил ракетчика, дававшего сигналы. Мы вывели из строя миномет, порвали связь. В этом бою был ранен парторг отряда Шорохов. Три километра его несли Неделя, Шляков и комиссар Кузнецов. Шесть дней и ночей мы кусали немцев внезапно и так же исчезали. Мы собрали и передали регулярной части ценный материал о немцах. Мы действуем, как говорит наш комиссар, в ритм с Красной Армией.

После шести налетов на немцев наш отряд два дня отдыхал. Оружие и боеприпасы приводились в порядок. На открытом собрании партгруппы отряда разбирались устные заявления партизан Семенова, Хмелевского и Глебко, пожелавших навсегда связать свою судьбу с партией Ленина-Сталина. Мы знаем, они будут достойными сынами великой партии.

Размечтался народ, стали вспоминать свои семьи. Вспомнили Москву — она дышит теперь вольно, вспомнили Сталина.

Новый год мы встретили на территории, временно занятой фашистами. Но мы твердо уверены, что недалек тот день, когда мы будем вместе со всей страной, которую Красная Армия полностью очистит от немецких оккупантов. До скорой встречи, товарищи и братья! // Василий Чубенко, командир партизанского отряда.
________________________________________________
Боевым советским партизанам — слава!* ("Правда", СССР)***
Стойкость и отвага советских партизан ("Красная звезда", СССР)

**************************************************************************************************************************************************
Западный фронт. В часы досуга. На снимке: бойцы войск генерала Белобородова в освобожденной ими деревне.

Снимок спец. фотокорр. «Красной звезды» О.Кнорринга

**************************************************************************************************************************************************
Беспощадное истребление оккупантов

КАЛИНИНСКИЙ ФРОНТ, 3 января. (По телеграфу от наш. спец. корр.). Заняв город Старицу, наши части продолжают теснить врага, не давая ему закрепляться на промежуточных рубежах.

Успешно действует часть, где комиссаром тов. Феоктистов. Она окружила большую группу немцев, расположившуюся на отдых в одной деревне. Разгорелся уличный бой, в результате которого разгромленный противник оставил в деревне более ста трупов. Подходя к другому селению, эта часть обнаружила колонну немецкой пехоты численностью до батальона. Стремительным ударом во фланг было уничтожено около роты фашистов, остальные обратились в бегство.

Храбро сражаются бойцы стрелковой роты тов. Спиридонова. Внезапно напав на врага, эта рота овладела сильно укрепленным пунктом. Орудийный расчет Кастушевича уничтожил в этом бою четыре вражеских пулемета с их расчетами и разбил прямой наводкой два дома, занятых фашистами. Красноармеец той же роты тов. Чуев в ходе боя убил пятерых немцев и троих взял в плен.

Десять разведчиков части, где комиссаром тов. Тарабаев. во главе с командиром отделения Алексеевым натолкнулись на дзот, где сидело 12 немецких солдат. Разведчики, открыв огонь по дзоту, выкурили оттуда врага. Они захватили ручной пулемет, 1250 патронов, пять пулеметных коробок, гранаты.

Исключительное бесстрашие проявил заместитель командира роты автоматчиков N части тов. Третников. С группой бойцов он ворвался в деревню и истребил огнем несколько десятков немецких солдат, вызвав в рядах противника панику. После этого наша пехота быстро овладела деревней.

Снайперская стрельба зенитчиков

ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ. 3 января. (По телефону от наш. спец. корр.). В частях N соединения противовоздушной обороны подведены итоги боевой деятельности подразделений за шесть месяцев отечественной войны. Эти итоги весьма показательны.

Над сектором, обороняемым бойцами части, которой командует тов. Кравцов, появилось в общей сложности 1687 фашистских самолетов. И только одному из них удалось проскочить сквозь заградительный огонь. За все время войны ни один об'ект, охраняемый зенитчиками Кравцова, не пострадал от вражеских бомб. Фашистам приходилось сбрасывать авиабомбы в поле и в лес. Огнем зенитчиков было сбито 17 фашистских самолетов.

Следует отметить меткую стрельбу зенитчиков из пулеметных установок. Однажды противник попытался высадить парашютный десант в районе одной батареи. Было сброшено 12 автоматчиков. Восемь из них были расстреляны в воздухе, а остальные взяты в плен.

Артиллеристы тов. Кравцова одинаково умело ведут огонь как по самолетам, так и по наземным целям. Особенно показательна высокая выучка личного состава подразделения тов. Новикова. Снайперскими выстрелами зенитчики уничтожили 4 танка и 50 грузовиков с автоматчиками.

28 вражеских самолетов сбито зенитным огнем части, где комиссаром тов. Гресь. Несколько воздушных пиратов было уничтожено с первых выстрелов Меткостью огня здесь особенно отличается батарея тов. Пономаренко.

На дальних подступах к Москве

Вчера на дальних подступах к Москве постами воздушного наблюдения было замечено до десяти фашистских самолетов. Одно звено стервятников пыталось совершить налет на столицу. Летчики-истребители Московской зоны предотвратили эту попытку врага. В воздушном бою лейтенант Митрофанов сбил бомбардировщик «Хейнкель-111». Остальные поспешно удрали.

Группа московских летчиков вчера успешно бомбила укрепленный район и скопление вражеских войск в пункте Ю. Во время штурмовки отступающих подразделений противника уничтожено 35 автомашин с грузом и истреблено до батальона пехоты.

________________________________________________
Вл.Лидин: Плевелы* ("Известия", СССР)**
Р.Белоцерковская: Будем мстить фашистам!* ("Красная звезда", СССР)**
И.Эренбург: Немецкие "порядки" в Курской области* ("Красная звезда", СССР)
А.Ерусалимский: Политика фашистов в оккупированных районах* ("Красная звезда", СССР)**

Газета "Красная Звезда" №3 (5067), 4 января 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/419540.html

Метки: январь 1942 зима 1942 газета Красная звезда советские партизаны 1942

Комментарии (0)

Керченский полуостров очищается от фашистов

Понедельник, 23 Января 2017 г. 18:05 + в цитатник

Сотни тысяч подарков посылают советские люди на фронт бойцам Красной Армии. Сотни делегаций рабочих, колхозников и интеллигентов приезжают в наши боевые полки и дивизии. Нерушимы связь и единение фронта и тыла. На ласковую народную заботу советские воины ответят новыми победами в боях с немецкими оккупантами.

П.Слесарев, "Красная звезда", СССР (№3 [5067])

Статья опубликована 4 января 1942 года.

КАВКАЗСКИЙ ФРОНТ. 3 января. (По телеграфу от наш. спец. корр.). Стремительным ударом выбив фашистов из района Керчи и обратив их в бегство, войска Красной Армии преследуют врага по пятам и освобождают от немецких захватчиков одно селение за другим. За два дня части генерал-лейтенанта Львова продвинулись вперед на 70 километров, очистив от фашистов почти весь Керченский полуостров.

Немцы продолжают бежать, бросая по пути оружие, машины и другое военное имущество. Нашим войскам достаются богатые трофеи. Например, одна только N часть тов. Зубикова за два дня захватила 18 орудий, 40 пулеметов, 10.000 снарядов, 25 мотоциклов.

Продвижение наземных войск поддерживает наша авиация. Особенно настойчиво штурмуют отступающие колонны немцев летчики N авиачасти. Эскадрилья младшего лейтенанта Авдеева расстреляла с бреющего полета множество фашистских солдат и сожгла 30 автомашин. Кроме того, младший лейтенант Авдеев сбил немецкий бомбардировщик «Ю-88», а лейтенант Китаев — «Хейнкель-111». // Капитан П.Слесарев.

В последний час

I.

ТРОФЕИ ВОЙСК ЮГО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА ЗА ПЕРИОД С 25 ПО 31 ДЕКАБРЯ 1941 ГОДА.

По неполным, предварительным данным войсками Юго-Западного фронта за период с 25 по 31 декабря 1941 года ЗАХВАЧЕНО: танков — 22, орудий — 122, минометов — 80, пулеметов —128, автоматов — 42, винтовок — 1.000, автомашин — 210, мотоциклов — 65, радиостанций — 3, повозок с грузом — 180, мин — свыше 7.000, снарядов — 13.536, винтовочных патронов — 200.000.

За этот же период УНИЧТОЖЕНО: два немецких штаба, автомашин с грузом и живой силой противника — 745, танков — 5, орудий — 21, станковых пулеметов — 15, повозок с грузом — 552.

За время с 25 по 31 декабря уничтожено более 10.000 немецких солдат и офицеров.

II.

ТРОФЕИ ВОЙСК КАВКАЗСКОГО ФРОНТА В КРЫМУ ЗА ПЕРИОД С 28 ДЕКАБРЯ 1941 г. ПО 2 ЯНВАРЯ 1942 г.

В боях на Керченском полуострове за период с 28 декабря 1941 г. по 2 января 1942 г. по неполным данным ЗАХВАЧЕНЫ следующие трофеи: винтовок — 3.000, автоматов — 150, станковых пулеметов — 50, орудий — 48, минометов — 20, мотоциклов — свыше 1.000, грузовых машин — 250, легковых машин — 115, автобусов — 33, лошадей — 256, а также склады с боеприпасами, продовольствием и снаряжением.

УНИЧТОЖЕНО в одной только Феодосии свыше 2.000 немцев и румын. СОВИНФОРМБЮРО.

**************************************************************************************************************************************************
Красная Армия один-на-один ведет тяжелую, кровопролитную войну против немцев и одолевает, бьет их. Смелее натиск! Разбить без остатка немецких захватчиков!

ДО СКОРОЙ ВСТРЕЧИ, ТОВАРИЩИ!

В Донбассе, в той его части, где временно хозяйничают немецкие оккупанты, темно и сумрачно. Взорванные шахты застыли в грозном молчании. Мы сами, своими собственными руками, взорвали их, чтобы наш уголек не достался фашистам. С шахт и заводов, со всей округи мы собрались и сказали друг другу: «Будем, братья, партизанить, будем помогать Красной Армии истреблять оккупантов». К нам в отряд пришли старый потомственный шахтер Чередниченко, горный мастер Петров. Отбойные молотки они сменили на ручные пулеметы. Пришли инженер Панов, учитель Михайленко, слесарь Пуговкин, техник Баулин. Иван Федорович Баулин пришел с сыном Леонидом. Всего же собралось 50 советских человек, твердо решивших до конца драться в тылу с немецкими оккупантами, мстить за наших поруганных детей, матерей, жен, за нашу родную донбасскую землю. Комиссаром отряда выбрали Петра Кузнецова, начальника цеха, командиром отряда партизаны выбрали меня — Василия Чубенко. До войны я был лектором по международным вопросам.

Действует наш отряд в шахтерском районе. А здесь нам каждая тропка, каждая балка знакомы. Наш партизанский закон таков: товарищ, где бы ты ни встретил фашиста,— бей гада! Из-за угла хаты — бей, настиг в балке — бей, подстерег у дороги — бей, без пощады истребляй фашистских варваров. В отряде — обыкновенные советские люди. Нас скрепили кровь наших братьев и ненависть к врагам.

Минует черное лихолетье, травой зарастет след гитлеровских орд, придут новые годы, а в памяти благодарных потомков Донбасса будет жить образ партизанки-шахтерки, которая трижды переходила линию фронта и приносила в рабочие поселки сталинский привет. Она пронесла листовки сквозь фашистские кордоны. Постучавшись в знакомые рабочие дома, она собирала по ночам шахтеров, их жен и читала им сталинский доклад. Она рассказывала нам: было так тихо, что можно было, кажется, услышать биение сердца соседа. От сердца к сердцу проносилось сталинское слово, надеждой светились глаза людей, великой надеждой: мы скоро будем вместе, Сталин говорит — оккупанты все до единого будут истреблены — и это наверняка будет.

А наш любимец отряда, четырнадцатилетний Даня — сын старого шахтера. В отряде его зовут Данько. Сколько смелости и бесстрашия в этом юном сыне народа. Данько — лучший разведчик отряда. В декабре смелый и дерзкий налет на немцев у села С. мы сумели успешно осуществить благодаря разведке нашего Данько.

Наш отряд помогал Красной Армии захватить Голубовку. Шесть дней и ночей мы тревожили немцев под селом. Особенно мы донимали их ночью, не давая покоя, уничтожая их обозы, поджигая фураж, машины. Двадцать первого декабря Данько был послан в разведку в село. В рваных валенках, куцой кацавейке он подошел к немецким постовым на окраине села и, притворившись голодным, попросил хлеба. Один солдат сердито сказал: «Русс, нихт хлеб» и пнул его ногой. Ну, нет так нет. Данько прошел дальше в село, он все разузнал, все запомнил: минометную батарею, расположенную у тригонометрической вышки, хату, где находился штаб.

Он вошел в избу, где пьянствовали офицеры, состроил жалобную мину, снова попросил хлеба. Его выгнали, но, уходя, он захватил в сенях автомат. Тут его настиг входивший офицер. Ему сказали: «Ты партизан». Он засмеялся. Его спросили, где партизаны. Он засмеялся — не знаю. Его стали пытать — выдай отряд. Сначала он смеялся, потом он только хрипел от боли. Его вывели и сказали: покажи, где находятся советские пушки. Он показал на север. А в это время ударила наша артиллерия с юга, с другой стороны. Данько избили и бросили в сарай, где находились взаперти пленные красноармейцы.

Ночью, уловив момент, когда немецкий часовой ушел в хату погреться, Данько просунул свою худую ручонку и открыл дверь. Он сказал: «Быстрей, ребята, тикать будем». Трое ушло с Данько, только один — трусливый человек — остался в сарае. Получив ценные сведения от Данько, мы на рассвете нагрянули в село.

Отряд был разбит на три группы. Головную вел Петров. С шестью бойцами он ворвался на окраину и снял постовых, затем гранатами уничтожил засевших в хате автоматчиков. Смело действовали Баулин с сыном. Они уничтожили пулеметчика. Шорохов убил ракетчика, дававшего сигналы. Мы вывели из строя миномет, порвали связь. В этом бою был ранен парторг отряда Шорохов. Три километра его несли Неделя, Шляков и комиссар Кузнецов. Шесть дней и ночей мы кусали немцев внезапно и так же исчезали. Мы собрали и передали регулярной части ценный материал о немцах. Мы действуем, как говорит наш комиссар, в ритм с Красной Армией.

После шести налетов на немцев наш отряд два дня отдыхал. Оружие и боеприпасы приводились в порядок. На открытом собрании партгруппы отряда разбирались устные заявления партизан Семенова, Хмелевского и Глебко, пожелавших навсегда связать свою судьбу с партией Ленина-Сталина. Мы знаем, они будут достойными сынами великой партии.

Размечтался народ, стали вспоминать свои семьи. Вспомнили Москву — она дышит теперь вольно, вспомнили Сталина.

Новый год мы встретили на территории, временно занятой фашистами. Но мы твердо уверены, что недалек тот день, когда мы будем вместе со всей страной, которую Красная Армия полностью очистит от немецких оккупантов. До скорой встречи, товарищи и братья! // Василий Чубенко, командир партизанского отряда.
________________________________________________
Боевым советским партизанам — слава!* ("Правда", СССР)***
Стойкость и отвага советских партизан ("Красная звезда", СССР)

**************************************************************************************************************************************************
Западный фронт. В часы досуга. На снимке: бойцы войск генерала Белобородова в освобожденной ими деревне.

Снимок спец. фотокорр. «Красной звезды» О.Кнорринга

**************************************************************************************************************************************************
Беспощадное истребление оккупантов

КАЛИНИНСКИЙ ФРОНТ, 3 января. (По телеграфу от наш. спец. корр.). Заняв город Старицу, наши части продолжают теснить врага, не давая ему закрепляться на промежуточных рубежах.

Успешно действует часть, где комиссаром тов. Феоктистов. Она окружила большую группу немцев, расположившуюся на отдых в одной деревне. Разгорелся уличный бой, в результате которого разгромленный противник оставил в деревне более ста трупов. Подходя к другому селению, эта часть обнаружила колонну немецкой пехоты численностью до батальона. Стремительным ударом во фланг было уничтожено около роты фашистов, остальные обратились в бегство.

Храбро сражаются бойцы стрелковой роты тов. Спиридонова. Внезапно напав на врага, эта рота овладела сильно укрепленным пунктом. Орудийный расчет Кастушевича уничтожил в этом бою четыре вражеских пулемета с их расчетами и разбил прямой наводкой два дома, занятых фашистами. Красноармеец той же роты тов. Чуев в ходе боя убил пятерых немцев и троих взял в плен.

Десять разведчиков части, где комиссаром тов. Тарабаев. во главе с командиром отделения Алексеевым натолкнулись на дзот, где сидело 12 немецких солдат. Разведчики, открыв огонь по дзоту, выкурили оттуда врага. Они захватили ручной пулемет, 1250 патронов, пять пулеметных коробок, гранаты.

Исключительное бесстрашие проявил заместитель командира роты автоматчиков N части тов. Третников. С группой бойцов он ворвался в деревню и истребил огнем несколько десятков немецких солдат, вызвав в рядах противника панику. После этого наша пехота быстро овладела деревней.

Снайперская стрельба зенитчиков

ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ. 3 января. (По телефону от наш. спец. корр.). В частях N соединения противовоздушной обороны подведены итоги боевой деятельности подразделений за шесть месяцев отечественной войны. Эти итоги весьма показательны.

Над сектором, обороняемым бойцами части, которой командует тов. Кравцов, появилось в общей сложности 1687 фашистских самолетов. И только одному из них удалось проскочить сквозь заградительный огонь. За все время войны ни один об'ект, охраняемый зенитчиками Кравцова, не пострадал от вражеских бомб. Фашистам приходилось сбрасывать авиабомбы в поле и в лес. Огнем зенитчиков было сбито 17 фашистских самолетов.

Следует отметить меткую стрельбу зенитчиков из пулеметных установок. Однажды противник попытался высадить парашютный десант в районе одной батареи. Было сброшено 12 автоматчиков. Восемь из них были расстреляны в воздухе, а остальные взяты в плен.

Артиллеристы тов. Кравцова одинаково умело ведут огонь как по самолетам, так и по наземным целям. Особенно показательна высокая выучка личного состава подразделения тов. Новикова. Снайперскими выстрелами зенитчики уничтожили 4 танка и 50 грузовиков с автоматчиками.

28 вражеских самолетов сбито зенитным огнем части, где комиссаром тов. Гресь. Несколько воздушных пиратов было уничтожено с первых выстрелов Меткостью огня здесь особенно отличается батарея тов. Пономаренко.

На дальних подступах к Москве

Вчера на дальних подступах к Москве постами воздушного наблюдения было замечено до десяти фашистских самолетов. Одно звено стервятников пыталось совершить налет на столицу. Летчики-истребители Московской зоны предотвратили эту попытку врага. В воздушном бою лейтенант Митрофанов сбил бомбардировщик «Хейнкель-111». Остальные поспешно удрали.

Группа московских летчиков вчера успешно бомбила укрепленный район и скопление вражеских войск в пункте Ю. Во время штурмовки отступающих подразделений противника уничтожено 35 автомашин с грузом и истреблено до батальона пехоты.

________________________________________________
Вл.Лидин: Плевелы* ("Известия", СССР)**
Р.Белоцерковская: Будем мстить фашистам!* ("Красная звезда", СССР)**
И.Эренбург: Немецкие "порядки" в Курской области* ("Красная звезда", СССР)
А.Ерусалимский: Политика фашистов в оккупированных районах* ("Красная звезда", СССР)**

Газета "Красная Звезда" №3 (5067), 4 января 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/419540.html

Метки: январь 1942 зима 1942 газета Красная звезда советские партизаны 1942

Комментарии (0)

Керченский полуостров очищается от фашистов

Понедельник, 23 Января 2017 г. 18:05 + в цитатник

Сотни тысяч подарков посылают советские люди на фронт бойцам Красной Армии. Сотни делегаций рабочих, колхозников и интеллигентов приезжают в наши боевые полки и дивизии. Нерушимы связь и единение фронта и тыла. На ласковую народную заботу советские воины ответят новыми победами в боях с немецкими оккупантами.

П.Слесарев, "Красная звезда", СССР (№3 [5067])

Статья опубликована 4 января 1942 года.

КАВКАЗСКИЙ ФРОНТ. 3 января. (По телеграфу от наш. спец. корр.). Стремительным ударом выбив фашистов из района Керчи и обратив их в бегство, войска Красной Армии преследуют врага по пятам и освобождают от немецких захватчиков одно селение за другим. За два дня части генерал-лейтенанта Львова продвинулись вперед на 70 километров, очистив от фашистов почти весь Керченский полуостров.

Немцы продолжают бежать, бросая по пути оружие, машины и другое военное имущество. Нашим войскам достаются богатые трофеи. Например, одна только N часть тов. Зубикова за два дня захватила 18 орудий, 40 пулеметов, 10.000 снарядов, 25 мотоциклов.

Продвижение наземных войск поддерживает наша авиация. Особенно настойчиво штурмуют отступающие колонны немцев летчики N авиачасти. Эскадрилья младшего лейтенанта Авдеева расстреляла с бреющего полета множество фашистских солдат и сожгла 30 автомашин. Кроме того, младший лейтенант Авдеев сбил немецкий бомбардировщик «Ю-88», а лейтенант Китаев — «Хейнкель-111». // Капитан П.Слесарев.

В последний час

I.

ТРОФЕИ ВОЙСК ЮГО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА ЗА ПЕРИОД С 25 ПО 31 ДЕКАБРЯ 1941 ГОДА.

По неполным, предварительным данным войсками Юго-Западного фронта за период с 25 по 31 декабря 1941 года ЗАХВАЧЕНО: танков — 22, орудий — 122, минометов — 80, пулеметов —128, автоматов — 42, винтовок — 1.000, автомашин — 210, мотоциклов — 65, радиостанций — 3, повозок с грузом — 180, мин — свыше 7.000, снарядов — 13.536, винтовочных патронов — 200.000.

За этот же период УНИЧТОЖЕНО: два немецких штаба, автомашин с грузом и живой силой противника — 745, танков — 5, орудий — 21, станковых пулеметов — 15, повозок с грузом — 552.

За время с 25 по 31 декабря уничтожено более 10.000 немецких солдат и офицеров.

II.

ТРОФЕИ ВОЙСК КАВКАЗСКОГО ФРОНТА В КРЫМУ ЗА ПЕРИОД С 28 ДЕКАБРЯ 1941 г. ПО 2 ЯНВАРЯ 1942 г.

В боях на Керченском полуострове за период с 28 декабря 1941 г. по 2 января 1942 г. по неполным данным ЗАХВАЧЕНЫ следующие трофеи: винтовок — 3.000, автоматов — 150, станковых пулеметов — 50, орудий — 48, минометов — 20, мотоциклов — свыше 1.000, грузовых машин — 250, легковых машин — 115, автобусов — 33, лошадей — 256, а также склады с боеприпасами, продовольствием и снаряжением.

УНИЧТОЖЕНО в одной только Феодосии свыше 2.000 немцев и румын. СОВИНФОРМБЮРО.

**************************************************************************************************************************************************
Красная Армия один-на-один ведет тяжелую, кровопролитную войну против немцев и одолевает, бьет их. Смелее натиск! Разбить без остатка немецких захватчиков!

ДО СКОРОЙ ВСТРЕЧИ, ТОВАРИЩИ!

В Донбассе, в той его части, где временно хозяйничают немецкие оккупанты, темно и сумрачно. Взорванные шахты застыли в грозном молчании. Мы сами, своими собственными руками, взорвали их, чтобы наш уголек не достался фашистам. С шахт и заводов, со всей округи мы собрались и сказали друг другу: «Будем, братья, партизанить, будем помогать Красной Армии истреблять оккупантов». К нам в отряд пришли старый потомственный шахтер Чередниченко, горный мастер Петров. Отбойные молотки они сменили на ручные пулеметы. Пришли инженер Панов, учитель Михайленко, слесарь Пуговкин, техник Баулин. Иван Федорович Баулин пришел с сыном Леонидом. Всего же собралось 50 советских человек, твердо решивших до конца драться в тылу с немецкими оккупантами, мстить за наших поруганных детей, матерей, жен, за нашу родную донбасскую землю. Комиссаром отряда выбрали Петра Кузнецова, начальника цеха, командиром отряда партизаны выбрали меня — Василия Чубенко. До войны я был лектором по международным вопросам.

Действует наш отряд в шахтерском районе. А здесь нам каждая тропка, каждая балка знакомы. Наш партизанский закон таков: товарищ, где бы ты ни встретил фашиста,— бей гада! Из-за угла хаты — бей, настиг в балке — бей, подстерег у дороги — бей, без пощады истребляй фашистских варваров. В отряде — обыкновенные советские люди. Нас скрепили кровь наших братьев и ненависть к врагам.

Минует черное лихолетье, травой зарастет след гитлеровских орд, придут новые годы, а в памяти благодарных потомков Донбасса будет жить образ партизанки-шахтерки, которая трижды переходила линию фронта и приносила в рабочие поселки сталинский привет. Она пронесла листовки сквозь фашистские кордоны. Постучавшись в знакомые рабочие дома, она собирала по ночам шахтеров, их жен и читала им сталинский доклад. Она рассказывала нам: было так тихо, что можно было, кажется, услышать биение сердца соседа. От сердца к сердцу проносилось сталинское слово, надеждой светились глаза людей, великой надеждой: мы скоро будем вместе, Сталин говорит — оккупанты все до единого будут истреблены — и это наверняка будет.

А наш любимец отряда, четырнадцатилетний Даня — сын старого шахтера. В отряде его зовут Данько. Сколько смелости и бесстрашия в этом юном сыне народа. Данько — лучший разведчик отряда. В декабре смелый и дерзкий налет на немцев у села С. мы сумели успешно осуществить благодаря разведке нашего Данько.

Наш отряд помогал Красной Армии захватить Голубовку. Шесть дней и ночей мы тревожили немцев под селом. Особенно мы донимали их ночью, не давая покоя, уничтожая их обозы, поджигая фураж, машины. Двадцать первого декабря Данько был послан в разведку в село. В рваных валенках, куцой кацавейке он подошел к немецким постовым на окраине села и, притворившись голодным, попросил хлеба. Один солдат сердито сказал: «Русс, нихт хлеб» и пнул его ногой. Ну, нет так нет. Данько прошел дальше в село, он все разузнал, все запомнил: минометную батарею, расположенную у тригонометрической вышки, хату, где находился штаб.

Он вошел в избу, где пьянствовали офицеры, состроил жалобную мину, снова попросил хлеба. Его выгнали, но, уходя, он захватил в сенях автомат. Тут его настиг входивший офицер. Ему сказали: «Ты партизан». Он засмеялся. Его спросили, где партизаны. Он засмеялся — не знаю. Его стали пытать — выдай отряд. Сначала он смеялся, потом он только хрипел от боли. Его вывели и сказали: покажи, где находятся советские пушки. Он показал на север. А в это время ударила наша артиллерия с юга, с другой стороны. Данько избили и бросили в сарай, где находились взаперти пленные красноармейцы.

Ночью, уловив момент, когда немецкий часовой ушел в хату погреться, Данько просунул свою худую ручонку и открыл дверь. Он сказал: «Быстрей, ребята, тикать будем». Трое ушло с Данько, только один — трусливый человек — остался в сарае. Получив ценные сведения от Данько, мы на рассвете нагрянули в село.

Отряд был разбит на три группы. Головную вел Петров. С шестью бойцами он ворвался на окраину и снял постовых, затем гранатами уничтожил засевших в хате автоматчиков. Смело действовали Баулин с сыном. Они уничтожили пулеметчика. Шорохов убил ракетчика, дававшего сигналы. Мы вывели из строя миномет, порвали связь. В этом бою был ранен парторг отряда Шорохов. Три километра его несли Неделя, Шляков и комиссар Кузнецов. Шесть дней и ночей мы кусали немцев внезапно и так же исчезали. Мы собрали и передали регулярной части ценный материал о немцах. Мы действуем, как говорит наш комиссар, в ритм с Красной Армией.

После шести налетов на немцев наш отряд два дня отдыхал. Оружие и боеприпасы приводились в порядок. На открытом собрании партгруппы отряда разбирались устные заявления партизан Семенова, Хмелевского и Глебко, пожелавших навсегда связать свою судьбу с партией Ленина-Сталина. Мы знаем, они будут достойными сынами великой партии.

Размечтался народ, стали вспоминать свои семьи. Вспомнили Москву — она дышит теперь вольно, вспомнили Сталина.

Новый год мы встретили на территории, временно занятой фашистами. Но мы твердо уверены, что недалек тот день, когда мы будем вместе со всей страной, которую Красная Армия полностью очистит от немецких оккупантов. До скорой встречи, товарищи и братья! // Василий Чубенко, командир партизанского отряда.
________________________________________________
Боевым советским партизанам — слава!* ("Правда", СССР)***
Стойкость и отвага советских партизан ("Красная звезда", СССР)

**************************************************************************************************************************************************
Западный фронт. В часы досуга. На снимке: бойцы войск генерала Белобородова в освобожденной ими деревне.

Снимок спец. фотокорр. «Красной звезды» О.Кнорринга

**************************************************************************************************************************************************
Беспощадное истребление оккупантов

КАЛИНИНСКИЙ ФРОНТ, 3 января. (По телеграфу от наш. спец. корр.). Заняв город Старицу, наши части продолжают теснить врага, не давая ему закрепляться на промежуточных рубежах.

Успешно действует часть, где комиссаром тов. Феоктистов. Она окружила большую группу немцев, расположившуюся на отдых в одной деревне. Разгорелся уличный бой, в результате которого разгромленный противник оставил в деревне более ста трупов. Подходя к другому селению, эта часть обнаружила колонну немецкой пехоты численностью до батальона. Стремительным ударом во фланг было уничтожено около роты фашистов, остальные обратились в бегство.

Храбро сражаются бойцы стрелковой роты тов. Спиридонова. Внезапно напав на врага, эта рота овладела сильно укрепленным пунктом. Орудийный расчет Кастушевича уничтожил в этом бою четыре вражеских пулемета с их расчетами и разбил прямой наводкой два дома, занятых фашистами. Красноармеец той же роты тов. Чуев в ходе боя убил пятерых немцев и троих взял в плен.

Десять разведчиков части, где комиссаром тов. Тарабаев. во главе с командиром отделения Алексеевым натолкнулись на дзот, где сидело 12 немецких солдат. Разведчики, открыв огонь по дзоту, выкурили оттуда врага. Они захватили ручной пулемет, 1250 патронов, пять пулеметных коробок, гранаты.

Исключительное бесстрашие проявил заместитель командира роты автоматчиков N части тов. Третников. С группой бойцов он ворвался в деревню и истребил огнем несколько десятков немецких солдат, вызвав в рядах противника панику. После этого наша пехота быстро овладела деревней.

Снайперская стрельба зенитчиков

ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ. 3 января. (По телефону от наш. спец. корр.). В частях N соединения противовоздушной обороны подведены итоги боевой деятельности подразделений за шесть месяцев отечественной войны. Эти итоги весьма показательны.

Над сектором, обороняемым бойцами части, которой командует тов. Кравцов, появилось в общей сложности 1687 фашистских самолетов. И только одному из них удалось проскочить сквозь заградительный огонь. За все время войны ни один об'ект, охраняемый зенитчиками Кравцова, не пострадал от вражеских бомб. Фашистам приходилось сбрасывать авиабомбы в поле и в лес. Огнем зенитчиков было сбито 17 фашистских самолетов.

Следует отметить меткую стрельбу зенитчиков из пулеметных установок. Однажды противник попытался высадить парашютный десант в районе одной батареи. Было сброшено 12 автоматчиков. Восемь из них были расстреляны в воздухе, а остальные взяты в плен.

Артиллеристы тов. Кравцова одинаково умело ведут огонь как по самолетам, так и по наземным целям. Особенно показательна высокая выучка личного состава подразделения тов. Новикова. Снайперскими выстрелами зенитчики уничтожили 4 танка и 50 грузовиков с автоматчиками.

28 вражеских самолетов сбито зенитным огнем части, где комиссаром тов. Гресь. Несколько воздушных пиратов было уничтожено с первых выстрелов Меткостью огня здесь особенно отличается батарея тов. Пономаренко.

На дальних подступах к Москве

Вчера на дальних подступах к Москве постами воздушного наблюдения было замечено до десяти фашистских самолетов. Одно звено стервятников пыталось совершить налет на столицу. Летчики-истребители Московской зоны предотвратили эту попытку врага. В воздушном бою лейтенант Митрофанов сбил бомбардировщик «Хейнкель-111». Остальные поспешно удрали.

Группа московских летчиков вчера успешно бомбила укрепленный район и скопление вражеских войск в пункте Ю. Во время штурмовки отступающих подразделений противника уничтожено 35 автомашин с грузом и истреблено до батальона пехоты.

________________________________________________
Вл.Лидин: Плевелы* ("Известия", СССР)**
Р.Белоцерковская: Будем мстить фашистам!* ("Красная звезда", СССР)**
И.Эренбург: Немецкие "порядки" в Курской области* ("Красная звезда", СССР)
А.Ерусалимский: Политика фашистов в оккупированных районах* ("Красная звезда", СССР)**

Газета "Красная Звезда" №3 (5067), 4 января 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/419540.html

Метки: январь 1942 зима 1942 газета Красная звезда советские партизаны 1942

Комментарии (0)

Керченский полуостров очищается от фашистов

Понедельник, 23 Января 2017 г. 18:05 + в цитатник

Сотни тысяч подарков посылают советские люди на фронт бойцам Красной Армии. Сотни делегаций рабочих, колхозников и интеллигентов приезжают в наши боевые полки и дивизии. Нерушимы связь и единение фронта и тыла. На ласковую народную заботу советские воины ответят новыми победами в боях с немецкими оккупантами.

П.Слесарев, "Красная звезда", СССР (№3 [5067])

Статья опубликована 4 января 1942 года.

КАВКАЗСКИЙ ФРОНТ. 3 января. (По телеграфу от наш. спец. корр.). Стремительным ударом выбив фашистов из района Керчи и обратив их в бегство, войска Красной Армии преследуют врага по пятам и освобождают от немецких захватчиков одно селение за другим. За два дня части генерал-лейтенанта Львова продвинулись вперед на 70 километров, очистив от фашистов почти весь Керченский полуостров.

Немцы продолжают бежать, бросая по пути оружие, машины и другое военное имущество. Нашим войскам достаются богатые трофеи. Например, одна только N часть тов. Зубикова за два дня захватила 18 орудий, 40 пулеметов, 10.000 снарядов, 25 мотоциклов.

Продвижение наземных войск поддерживает наша авиация. Особенно настойчиво штурмуют отступающие колонны немцев летчики N авиачасти. Эскадрилья младшего лейтенанта Авдеева расстреляла с бреющего полета множество фашистских солдат и сожгла 30 автомашин. Кроме того, младший лейтенант Авдеев сбил немецкий бомбардировщик «Ю-88», а лейтенант Китаев — «Хейнкель-111». // Капитан П.Слесарев.

В последний час

I.

ТРОФЕИ ВОЙСК ЮГО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА ЗА ПЕРИОД С 25 ПО 31 ДЕКАБРЯ 1941 ГОДА.

По неполным, предварительным данным войсками Юго-Западного фронта за период с 25 по 31 декабря 1941 года ЗАХВАЧЕНО: танков — 22, орудий — 122, минометов — 80, пулеметов —128, автоматов — 42, винтовок — 1.000, автомашин — 210, мотоциклов — 65, радиостанций — 3, повозок с грузом — 180, мин — свыше 7.000, снарядов — 13.536, винтовочных патронов — 200.000.

За этот же период УНИЧТОЖЕНО: два немецких штаба, автомашин с грузом и живой силой противника — 745, танков — 5, орудий — 21, станковых пулеметов — 15, повозок с грузом — 552.

За время с 25 по 31 декабря уничтожено более 10.000 немецких солдат и офицеров.

II.

ТРОФЕИ ВОЙСК КАВКАЗСКОГО ФРОНТА В КРЫМУ ЗА ПЕРИОД С 28 ДЕКАБРЯ 1941 г. ПО 2 ЯНВАРЯ 1942 г.

В боях на Керченском полуострове за период с 28 декабря 1941 г. по 2 января 1942 г. по неполным данным ЗАХВАЧЕНЫ следующие трофеи: винтовок — 3.000, автоматов — 150, станковых пулеметов — 50, орудий — 48, минометов — 20, мотоциклов — свыше 1.000, грузовых машин — 250, легковых машин — 115, автобусов — 33, лошадей — 256, а также склады с боеприпасами, продовольствием и снаряжением.

УНИЧТОЖЕНО в одной только Феодосии свыше 2.000 немцев и румын. СОВИНФОРМБЮРО.

**************************************************************************************************************************************************
Красная Армия один-на-один ведет тяжелую, кровопролитную войну против немцев и одолевает, бьет их. Смелее натиск! Разбить без остатка немецких захватчиков!

ДО СКОРОЙ ВСТРЕЧИ, ТОВАРИЩИ!

В Донбассе, в той его части, где временно хозяйничают немецкие оккупанты, темно и сумрачно. Взорванные шахты застыли в грозном молчании. Мы сами, своими собственными руками, взорвали их, чтобы наш уголек не достался фашистам. С шахт и заводов, со всей округи мы собрались и сказали друг другу: «Будем, братья, партизанить, будем помогать Красной Армии истреблять оккупантов». К нам в отряд пришли старый потомственный шахтер Чередниченко, горный мастер Петров. Отбойные молотки они сменили на ручные пулеметы. Пришли инженер Панов, учитель Михайленко, слесарь Пуговкин, техник Баулин. Иван Федорович Баулин пришел с сыном Леонидом. Всего же собралось 50 советских человек, твердо решивших до конца драться в тылу с немецкими оккупантами, мстить за наших поруганных детей, матерей, жен, за нашу родную донбасскую землю. Комиссаром отряда выбрали Петра Кузнецова, начальника цеха, командиром отряда партизаны выбрали меня — Василия Чубенко. До войны я был лектором по международным вопросам.

Действует наш отряд в шахтерском районе. А здесь нам каждая тропка, каждая балка знакомы. Наш партизанский закон таков: товарищ, где бы ты ни встретил фашиста,— бей гада! Из-за угла хаты — бей, настиг в балке — бей, подстерег у дороги — бей, без пощады истребляй фашистских варваров. В отряде — обыкновенные советские люди. Нас скрепили кровь наших братьев и ненависть к врагам.

Минует черное лихолетье, травой зарастет след гитлеровских орд, придут новые годы, а в памяти благодарных потомков Донбасса будет жить образ партизанки-шахтерки, которая трижды переходила линию фронта и приносила в рабочие поселки сталинский привет. Она пронесла листовки сквозь фашистские кордоны. Постучавшись в знакомые рабочие дома, она собирала по ночам шахтеров, их жен и читала им сталинский доклад. Она рассказывала нам: было так тихо, что можно было, кажется, услышать биение сердца соседа. От сердца к сердцу проносилось сталинское слово, надеждой светились глаза людей, великой надеждой: мы скоро будем вместе, Сталин говорит — оккупанты все до единого будут истреблены — и это наверняка будет.

А наш любимец отряда, четырнадцатилетний Даня — сын старого шахтера. В отряде его зовут Данько. Сколько смелости и бесстрашия в этом юном сыне народа. Данько — лучший разведчик отряда. В декабре смелый и дерзкий налет на немцев у села С. мы сумели успешно осуществить благодаря разведке нашего Данько.

Наш отряд помогал Красной Армии захватить Голубовку. Шесть дней и ночей мы тревожили немцев под селом. Особенно мы донимали их ночью, не давая покоя, уничтожая их обозы, поджигая фураж, машины. Двадцать первого декабря Данько был послан в разведку в село. В рваных валенках, куцой кацавейке он подошел к немецким постовым на окраине села и, притворившись голодным, попросил хлеба. Один солдат сердито сказал: «Русс, нихт хлеб» и пнул его ногой. Ну, нет так нет. Данько прошел дальше в село, он все разузнал, все запомнил: минометную батарею, расположенную у тригонометрической вышки, хату, где находился штаб.

Он вошел в избу, где пьянствовали офицеры, состроил жалобную мину, снова попросил хлеба. Его выгнали, но, уходя, он захватил в сенях автомат. Тут его настиг входивший офицер. Ему сказали: «Ты партизан». Он засмеялся. Его спросили, где партизаны. Он засмеялся — не знаю. Его стали пытать — выдай отряд. Сначала он смеялся, потом он только хрипел от боли. Его вывели и сказали: покажи, где находятся советские пушки. Он показал на север. А в это время ударила наша артиллерия с юга, с другой стороны. Данько избили и бросили в сарай, где находились взаперти пленные красноармейцы.

Ночью, уловив момент, когда немецкий часовой ушел в хату погреться, Данько просунул свою худую ручонку и открыл дверь. Он сказал: «Быстрей, ребята, тикать будем». Трое ушло с Данько, только один — трусливый человек — остался в сарае. Получив ценные сведения от Данько, мы на рассвете нагрянули в село.

Отряд был разбит на три группы. Головную вел Петров. С шестью бойцами он ворвался на окраину и снял постовых, затем гранатами уничтожил засевших в хате автоматчиков. Смело действовали Баулин с сыном. Они уничтожили пулеметчика. Шорохов убил ракетчика, дававшего сигналы. Мы вывели из строя миномет, порвали связь. В этом бою был ранен парторг отряда Шорохов. Три километра его несли Неделя, Шляков и комиссар Кузнецов. Шесть дней и ночей мы кусали немцев внезапно и так же исчезали. Мы собрали и передали регулярной части ценный материал о немцах. Мы действуем, как говорит наш комиссар, в ритм с Красной Армией.

После шести налетов на немцев наш отряд два дня отдыхал. Оружие и боеприпасы приводились в порядок. На открытом собрании партгруппы отряда разбирались устные заявления партизан Семенова, Хмелевского и Глебко, пожелавших навсегда связать свою судьбу с партией Ленина-Сталина. Мы знаем, они будут достойными сынами великой партии.

Размечтался народ, стали вспоминать свои семьи. Вспомнили Москву — она дышит теперь вольно, вспомнили Сталина.

Новый год мы встретили на территории, временно занятой фашистами. Но мы твердо уверены, что недалек тот день, когда мы будем вместе со всей страной, которую Красная Армия полностью очистит от немецких оккупантов. До скорой встречи, товарищи и братья! // Василий Чубенко, командир партизанского отряда.
________________________________________________
Боевым советским партизанам — слава!* ("Правда", СССР)***
Стойкость и отвага советских партизан ("Красная звезда", СССР)

**************************************************************************************************************************************************
Западный фронт. В часы досуга. На снимке: бойцы войск генерала Белобородова в освобожденной ими деревне.

Снимок спец. фотокорр. «Красной звезды» О.Кнорринга

**************************************************************************************************************************************************
Беспощадное истребление оккупантов

КАЛИНИНСКИЙ ФРОНТ, 3 января. (По телеграфу от наш. спец. корр.). Заняв город Старицу, наши части продолжают теснить врага, не давая ему закрепляться на промежуточных рубежах.

Успешно действует часть, где комиссаром тов. Феоктистов. Она окружила большую группу немцев, расположившуюся на отдых в одной деревне. Разгорелся уличный бой, в результате которого разгромленный противник оставил в деревне более ста трупов. Подходя к другому селению, эта часть обнаружила колонну немецкой пехоты численностью до батальона. Стремительным ударом во фланг было уничтожено около роты фашистов, остальные обратились в бегство.

Храбро сражаются бойцы стрелковой роты тов. Спиридонова. Внезапно напав на врага, эта рота овладела сильно укрепленным пунктом. Орудийный расчет Кастушевича уничтожил в этом бою четыре вражеских пулемета с их расчетами и разбил прямой наводкой два дома, занятых фашистами. Красноармеец той же роты тов. Чуев в ходе боя убил пятерых немцев и троих взял в плен.

Десять разведчиков части, где комиссаром тов. Тарабаев. во главе с командиром отделения Алексеевым натолкнулись на дзот, где сидело 12 немецких солдат. Разведчики, открыв огонь по дзоту, выкурили оттуда врага. Они захватили ручной пулемет, 1250 патронов, пять пулеметных коробок, гранаты.

Исключительное бесстрашие проявил заместитель командира роты автоматчиков N части тов. Третников. С группой бойцов он ворвался в деревню и истребил огнем несколько десятков немецких солдат, вызвав в рядах противника панику. После этого наша пехота быстро овладела деревней.

Снайперская стрельба зенитчиков

ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ. 3 января. (По телефону от наш. спец. корр.). В частях N соединения противовоздушной обороны подведены итоги боевой деятельности подразделений за шесть месяцев отечественной войны. Эти итоги весьма показательны.

Над сектором, обороняемым бойцами части, которой командует тов. Кравцов, появилось в общей сложности 1687 фашистских самолетов. И только одному из них удалось проскочить сквозь заградительный огонь. За все время войны ни один об'ект, охраняемый зенитчиками Кравцова, не пострадал от вражеских бомб. Фашистам приходилось сбрасывать авиабомбы в поле и в лес. Огнем зенитчиков было сбито 17 фашистских самолетов.

Следует отметить меткую стрельбу зенитчиков из пулеметных установок. Однажды противник попытался высадить парашютный десант в районе одной батареи. Было сброшено 12 автоматчиков. Восемь из них были расстреляны в воздухе, а остальные взяты в плен.

Артиллеристы тов. Кравцова одинаково умело ведут огонь как по самолетам, так и по наземным целям. Особенно показательна высокая выучка личного состава подразделения тов. Новикова. Снайперскими выстрелами зенитчики уничтожили 4 танка и 50 грузовиков с автоматчиками.

28 вражеских самолетов сбито зенитным огнем части, где комиссаром тов. Гресь. Несколько воздушных пиратов было уничтожено с первых выстрелов Меткостью огня здесь особенно отличается батарея тов. Пономаренко.

На дальних подступах к Москве

Вчера на дальних подступах к Москве постами воздушного наблюдения было замечено до десяти фашистских самолетов. Одно звено стервятников пыталось совершить налет на столицу. Летчики-истребители Московской зоны предотвратили эту попытку врага. В воздушном бою лейтенант Митрофанов сбил бомбардировщик «Хейнкель-111». Остальные поспешно удрали.

Группа московских летчиков вчера успешно бомбила укрепленный район и скопление вражеских войск в пункте Ю. Во время штурмовки отступающих подразделений противника уничтожено 35 автомашин с грузом и истреблено до батальона пехоты.

________________________________________________
Вл.Лидин: Плевелы* ("Известия", СССР)**
Р.Белоцерковская: Будем мстить фашистам!* ("Красная звезда", СССР)**
И.Эренбург: Немецкие "порядки" в Курской области* ("Красная звезда", СССР)
А.Ерусалимский: Политика фашистов в оккупированных районах* ("Красная звезда", СССР)**

Газета "Красная Звезда" №3 (5067), 4 января 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/419540.html

Метки: январь 1942 зима 1942 газета Красная звезда советские партизаны 1942

Комментарии (0)

1 января 1942 года

Воскресенье, 22 Января 2017 г. 21:36 + в цитатник

"Красная звезда": 1942 год.
"Красная звезда": 1941 год.

Д.Ортенберг, ответственный редактор "Красной звезды" в 1941-1942 гг.

Перевернут последний листок календаря сорок первого года. Это были дни, когда советские войска гнали немцев на запад, освобождая от врага земли Подмосковья.

Новогодний номер «Красной звезды»! На первой полосе газеты хорошо знакомое лицо с добрыми, светлыми глазами. Номер открывает речь Михаила Ивановича Калинина...

Война разрубила своей секирой минувший год надвое — первые шесть месяцев были наполнены мирным строительством, со второго полугодия развернулась гигантская битва с гитлеровской Германией. Все изменилось. Однако многолетняя традиция осталась неизменной: как и в прошлом, в эту новогоднюю ночь выступил с поздравлением Калинин. Он говорил о тяжелом времени, которое переживает страна. О нашей первой победе. Назвал города, освобожденные от фашистов, в том числе такие крупные, как Ростов-на-Дону, Калинин, Феодосия, Керчь... Из его выступления впервые узнали, что освобожден еще один город — Калуга... Много проникновенных слов сказал он о доблести советских воинов и тружеников тыла, о тяжком пути, который они прошли, предупредил, что «большие еще трудности стоят и впереди».

Советские люди привыкли слушать в праздничную, новогоднюю ночь живую речь своего Всесоюзного старосты, как его с любовью называли в народе. А мы, краснозвездовцы, были особенно воодушевлены. Михаил Иванович — наш большой друг и мудрый советчик. Хотя «Красная звезда» не числилась по ведомству Верховного Совета, Калинин постоянно интересовался нашей работой. Он нередко звонил, иногда похваливал, иногда, если что-то не так, с большим тактом журил, подсказывал, как надо делать.

Я не помню случая, чтобы Калинин, когда мы обращались к нему с просьбой написать статью, отказал нам. Иметь дело с ним как с автором было приятно. Если возникали замечания, он их не отвергал, внимательно выслушивал, с одними — соглашался, с другими — нет, объясняя, почему надо оставить так, как написано. А в тот день, когда появлялась его статья, он обычно звонил мне и спрашивал, чувствовалось, с улыбкой:

— Ну как, понравилась статья?

Однажды ему в тон я ответил:

— Михаил Иванович! Если бы не понравилась, разве мы ее напечатали?..

Калинин весело рассмеялся:

— Да, я уж старался, чтобы она не попала в вашу корзину...

Нередко наши корреспонденты сопровождали Калинина в его поездках на фронт, где он выступал на красноармейских митингах. Очень интересны были его беседы с бойцами, речи. Встречали его без помпы и фанфар — душевно и уважительно. Я часто бывал у М.И.Калинина в Кремле. Беседы с ним были всегда поучительными. Заехал я как-то к нему после своей очередной поездки на фронт. Рассказывал, что видел и слышал. Он задавал немало вопросов о солдатской жизни и солдатских думах. Тут я и сказал:

— Понимаете, Михаил Иванович! Приперли меня к стенке. Спрашивают: как же так? Нашим женам, детям, старикам выдают по 400 граммов хлеба, а пленным фашистам, тем, кто вчера стрелял в нас, убивал наших жен и детей, по 600 граммов. Почему?

Калинин ответил, чуть вздохнув:

— Да, 600 граммов! Но ведь в лагере, не на свободе. — И после короткой паузы добавил: — Когда я сидел в царской тюрьме, нам давали по два фунта хлеба, а не хватало...

Как просто и верно!

* * *

Однако вернусь к первоянварскому номеру «Красной звезды».

Главное событие дня — освобождение Калуги. Лучшего праздничного сообщения и желать не надо! Опубликована статья начальника штаба 50-й армии полковника Н.Е.Аргунова «Калужская операция» — обзор боев за город.

Что для нас значило взятие Калуги и чем была потеря города для немцев, можно узнать из первых же строк этой статьи:

«Еще недавно Калуга была глубоким тылом немецких войск, действующих под Тулой, Серпуховом и Малоярославцем. Крупнейший узел железных и шоссейных дорог, она использовалась фашистами с максимальной выгодой. Через нее шли транспорты с техникой, с войсковыми подкреплениями, на запад следовали поезда с ранеными. В самой Калуге немцы оборудовали мощную базу для ремонта танков, автомашин, орудий, организовали большие интендантские и артиллерийские склады, госпитали... В Калугу отводились с фронта разбитые части: переформировывались, вооружались, проходили обучение...

Близость ее к Москве и к направлениям главного удара на Москву делало Калугу еще более важной.

В свое время немцы писали: «Со взятием Калуги нашим войскам открылась дорога на Москву и Тулу, судьбу которых отныне надо считать решенной в пользу нашего оружия».

Далее Аргунов шаг за шагом прослеживает всю операцию от начала и до конца. Для захвата Калуги была образована ударная группа. От района ее дислокации до города ей предстояло пройти 120 километров по трудной для марша местности: большие открытые поля, изрезанные оврагами, на юго-западе и сплошные леса с узкими проселочными дорогами на северо-западе. Снега и метели сделали эти места почти непроходимыми для моторизированной пехоты и артиллерии. Продвигалась группа в темное время, не вступая в бой, обходила опорные пункты и узлы сопротивления противника. Словом, много мужества, упорства и находчивости надо было даже для того, чтобы только занять исходные позиции.

Вспоминаю, в какую переделку попал наш специальный корреспондент Константин Симонов, командированный в 50-ю армию с заданием «взять Калугу» и сразу же вернуться в Москву. Выехал он на «эмке» в Тулу, а оттуда в район боев. Однако пробиться сквозь снежные завалы не смог. Вернулся в Тулу, позвонил мне, объяснил обстановку и попросил самолет. Послал я не один, а два самолета, усадив в один из них фоторепортера Виктора Темина. Вылетел Симонов к Калуге вместе со спецкором «Известий» Виктором Беликовым. Вслед за ними поднялся самолет с Теминым и известинским фоторепортером Самарием Гурарием. Немного пролетели и попали в неистовый буран. Летчики потеряли ориентировку и вынуждены были приземлиться.

«На поляне, где мы сели, лежал глубокий снег, — записал Симонов в дневнике. — Самолетные лыжи проваливались в нем, и, как ни форсировали моторы летчики, самолеты не трогались с места. Наконец, более легкий по весу самолет, на котором летели Гурарий и Темин, оторвался от поляны. А нам это все не удавалось и не удавалось. Тогда наш летчик сел в кабину, а мы с Беликовым встали под крыльями и, упершись в них, стали раскачивать самолет. Но каждый раз, как только мы, раскачав самолет, начинали лезть в кабину, лыжи опять утопали в снегу, и самолет не двигался. Нужно было, раскачав его, садиться в кабину уже на ходу — другого выхода не оставалось... Это было тяжелое занятие — каждый раз раскачивать, бежать, вскакивать, опять раскачивать... Наконец, изо всех сил поднатужившись и раскачав крылья, мы все-таки вскочили в самолет, и он на этот раз пошел, его не заело».

Симонов вернулся в Тулу, чтобы начать все сначала. Однако новый рейс в Калугу совершить ему не удалось. Все пошло наперекосяк. Ворочая самолет, он надорвался, врачи хотели уложить его в постель. Еле живой он возвратился в Москву.

Кстати, вслед за Симоновым и Теминым по калужскому маршруту вылетело еще четыре самолета. Только одному удалось добраться до войск, другой совершил вынужденную посадку, третий потерпел аварию, а последний пропал без вести; вероятно, сел на немецкой территории...

Итак, Симонов в Калугу не добрался. Однако в 50-й армии работал наш спецкор Павел Трояновский, расторопный, энергичный журналист, халхинголец, чье мастерство газетчика росло, как говорится, не по дням, а по часам. 28 декабря Трояновского вызвал командующий армией И.В.Болдин и сказал:

— Завтра жду вас в Еловке. Адъютант покажет на карте, как туда добраться...

Генерал Болдин по-доброму относился к Трояновскому. Открывая «Красную звезду», командарм часто находил его репортажи, корреспонденции или очерки о боевой жизни своей армии. Не без помощи Трояновского печатались в газете и статьи Болдина. А какому военачальнику это не было лестно?!

Трояновский вместе с Теминым отправился в путь-дорогу. Преодолев с невероятными трудностями снежные сугробы, они прибыли в Еловку, где разместился командный пункт армейской группы. Там уже был Болдин. Трояновский обратился к генералу:

— Товарищ командующий, нам срочно нужен самолет доставить в Москву репортаж и снимки о взятии Калуги...

Болдин рассмеялся:

— Ишь, какие быстрые! Это называется делить шкуру неубитого медведя. Там еще сидят немцы. Ну и торопливый вы народ...

Настроение у Болдина было приподнятое, и нашим спецкорам не надо было читать оперативную сводку, чтобы понять, что дела идут хорошо.

После небольшой паузы Болдин пообещал:

— Самолет будет. Дам вам из своей охраны танк и броневик. К Калуге ехать еще опасно.

Под охраной танка и броневика наши спецкоры вместе с корреспондентами «Правды» и «Известий» добрались до Оки. Трояновский и Темин пошли пешком. Остальные газетчики стали искать мост или переправу, чтобы ехать машинами, — решили, что так будет быстрее. А оказалось, что спецкоры «Красной звезды» не прогадали (переправы не оказалось) и первыми очутились в Калуге.

Город в огне. Пробыли они там целый день, а к вечеру вернулись на КП. Позвонили мне. Я сказал: передавать сейчас ничего не надо. Официальное сообщение о взятии Калуги будет лишь в новогоднем номере газеты. Приказал отправиться с материалами в Москву.

Так они и сделали. Трояновский — на машине, а Темин и Гурарий решили лететь. Но вот незадача: самолет — одноместный. Кто полетит со снимками: Темин или Гурарий? У них были какие-то свои фоторепортерские счеты, один другому не доверял, никто из них не хотел остаться. Наконец, упросили летчика, и он, взял обоих, благо оба были худощавые...

За Подольском Трояновский увидел на шоссе две сгорбленные фигуры в снегу: Темин и Гурарий! Оказывается, в пути что-то случилось с мотором и пилот совершил недалеко от шоссе вынужденную посадку; оба фоторепортера теперь «голосуют». Запихнули их в машину, и вечером Трояновский и Темин появились в редакции.

И вот в газете корреспонденция Трояновского «В Калуге». На второй полосе — снимки Темина: пожарища, нескончаемая вереница орудий, машин и другой техники, брошенной противником. Были у Темина и другие фотографии, но они не вмещались в номер. Об одной из них, пожалуй, стоит рассказать.

Центральная площадь Калуги. Огромное, не менее чем в двести крестов немецкое кладбище. А рядом — громадная, разукрашенная елка: немцы готовились справлять в Калуге новый год. Наши спецкоры остановились возле нее. Темин сделал снимок, сказав своему коллеге: «Мировой кадр!» Как раз в это время подошли наши бойцы, увидели елку:

— Вот гады! Что задумали... На нашей земле!.. На нашей крови!..

Все крепкие слова русского языка во всех падежах были сказаны в адрес гитлеровцев. Можно было понять наших бойцов. Только что они похоронили своих товарищей, сложивших головы в боях за Калугу, только что видели трупы замученных, истерзанных и расстрелянных калужан... Темин, которому были созвучны настроения воинов, сразу же дал команду:

— Свалить ее!

Приказ выполнили мигом. Темин снял и сваленную елку. Он показал мне снимки и рассказал, как было дело. Я заподозрил, что он скомандовал свалить елку, движимый не только гневом против захватчиков, но и желая сделать «мировой кадр», и сказал ему:

— Правильно сделали, что свалили елку. Но печатать не будем...

* * *

В номере статья Ванды Василевской. Вообще-то она была корреспондентом «Известий», но иногда писала и нам.

И сейчас перед моими глазами встает стройная фигура полкового комиссара с четырьмя шпалами на петлицах гимнастерки, в галифе и сапогах. С гордостью она носила эти «шпалы», а затем и полковничьи погоны и долго не расставалась с ними. В пятидесятые годы в Киеве я побывал в доме Ванды Василевской и Александра Корнейчука. Меня встретила писательница в обычной женской одежде — костюме строгого покроя, который все же ей больше шел, чем военное обмундирование.

Но когда я вскользь сказал об этом, она отрицательно покачала головой:

— То ни с чем не сравнить...

Да, память тех дней неистребима. Говорили мы о всяких литературных делах, но разговор все время возвращался к войне.

Статья Ванды Василевской в сегодняшнем номере газеты называется «Ненависть». Казалось бы, тема не для новогоднего номера. Мы привыкли, что в такой день полосы газеты заполнялись статьями, очерками, рассказами, стихами о добре, любви, торжестве созидания, планах на будущее. А сегодня это жестокое слово — ненависть! Но без него в те военные дни — и в будни, и в праздники — не прожить ни минуты.

Микола Бажан говорил, что «Ванда с огромной силой умела ненавидеть и любить». Эта черта ее душевного мира проявилась и в новогоднем выступлении в «Красной звезде». Она писала: «Мера нашей любви к Родине — сила ненависти к врагу».

Петр Павленко опубликовал статью «1941-1942».

Алексей Толстой сообщил, что выслал статью «Тысяча девятьсот сорок второй» — писательские раздумья об итогах минувшего и перспективах наступающего года. Ждем ее с минуты на минуту.

Опубликована статья А.В.Белякова, того самого, кто вместе с В.П.Чкаловым и Г.Ф.Байдуковым совершил в тридцатых годах беспосадочный перелет из Москвы через Северный полюс в американский город Ванкувер. Он уже генерал. Вообще должен сказать, что все знаменитые летчики, довоенные Герои Советского Союза, любимцы нашего народа — Байдуков, Громов, Юмашев и многие другие — в эту войну в боевом строю. И мы, краснозвездовцы, гордимся, что они также и наши безотказные авторы.

Статья Белякова начиналась так: «Мы — старые авиационные «волки» и в ночь под Новый год больше, чем о другом, говорим о самолетах. В них — наша радость. В них — наша честь. В них огромная доля нашей будущей победы над врагом. Поговорим же о самолетах».

Беляков писал и об истребителе, и о штурмовике, и о ближнем и дальнем бомбардировщиках. Каждому воздал должное и высказал свои мысли: какими он хотел бы их видеть в бою в новом году...

Страстной верой в грядущую победу проникнута статья Ильи Эренбурга:

«Мы не меряем победы на аршины и на фунты. Мы не примем четвертушки победы, восьмушки свободы, половинки мира. Мы хотим свободы для себя и для всех народов... Мы хотим мира не на пять, не на десять, не на двадцать лет. Мы хотим, чтобы наши дети забыли о голосе сирен. Мы хотим, чтобы они рассказывали о танках, как о доисторических чудовищах. Мы хотим мира для наших детей и для наших внуков».

Как созвучны эти слова тем огромным усилиям нашей партии, нашего народа в борьбе за мир в нынешние времена!

К месту в этом номере и карикатура Бориса Ефимова. Она из двух картинок. Первая: по снегу устремился вперед юный красноармеец с автоматом, одетый в добротный полушубок, в валенках и шапке-ушанке, на которой обозначено: «1942». По обочинам, в снежных сугробах чернеют разбитые и сожженные немецкие танки. Второй рисунок: бежит по снегу согнувшийся в три погибели обмороженный фашист, укутанный по самые глаза в женский платок, на платке — та же дата: «1942». С испугом оглядывается фашист назад... Над карикатурой надпись: «С Новым годом!» Под первым рисунком: «С наступающим!» Под вторым: «С отступающим!..»

* * *

П.Трояновский: В Калуге // "Красная звезда" №1, 1 января 1942 года
И.Эренбург: С Новым годом! + В.Василевская. Ненависть // "Красная звезда" №1, 1 января 1942 года
П.Павленко: 1941-1942 + А.Беляков. Наша авиация // "Красная звезда" №1, 1 января 1942 года

______________________________________________________________
Источник: Ортенберг Д.И. Год 1942. Рассказ-хроника. — М.: Политиздат, 1988. стр. 11-17

http://0gnev.livejournal.com/419286.html

Метки: январь 1942 Давид Ортенберг зима 1941 газета Красная звезда

Комментарии (0)

1 января 1942 года

Воскресенье, 22 Января 2017 г. 21:36 + в цитатник

"Красная звезда": 1942 год.
"Красная звезда": 1941 год.

Д.Ортенберг, ответственный редактор "Красной звезды" в 1941-1942 гг.

Перевернут последний листок календаря сорок первого года. Это были дни, когда советские войска гнали немцев на запад, освобождая от врага земли Подмосковья.

Новогодний номер «Красной звезды»! На первой полосе газеты хорошо знакомое лицо с добрыми, светлыми глазами. Номер открывает речь Михаила Ивановича Калинина...

Война разрубила своей секирой минувший год надвое — первые шесть месяцев были наполнены мирным строительством, со второго полугодия развернулась гигантская битва с гитлеровской Германией. Все изменилось. Однако многолетняя традиция осталась неизменной: как и в прошлом, в эту новогоднюю ночь выступил с поздравлением Калинин. Он говорил о тяжелом времени, которое переживает страна. О нашей первой победе. Назвал города, освобожденные от фашистов, в том числе такие крупные, как Ростов-на-Дону, Калинин, Феодосия, Керчь... Из его выступления впервые узнали, что освобожден еще один город — Калуга... Много проникновенных слов сказал он о доблести советских воинов и тружеников тыла, о тяжком пути, который они прошли, предупредил, что «большие еще трудности стоят и впереди».

Советские люди привыкли слушать в праздничную, новогоднюю ночь живую речь своего Всесоюзного старосты, как его с любовью называли в народе. А мы, краснозвездовцы, были особенно воодушевлены. Михаил Иванович — наш большой друг и мудрый советчик. Хотя «Красная звезда» не числилась по ведомству Верховного Совета, Калинин постоянно интересовался нашей работой. Он нередко звонил, иногда похваливал, иногда, если что-то не так, с большим тактом журил, подсказывал, как надо делать.

Я не помню случая, чтобы Калинин, когда мы обращались к нему с просьбой написать статью, отказал нам. Иметь дело с ним как с автором было приятно. Если возникали замечания, он их не отвергал, внимательно выслушивал, с одними — соглашался, с другими — нет, объясняя, почему надо оставить так, как написано. А в тот день, когда появлялась его статья, он обычно звонил мне и спрашивал, чувствовалось, с улыбкой:

— Ну как, понравилась статья?

Однажды ему в тон я ответил:

— Михаил Иванович! Если бы не понравилась, разве мы ее напечатали?..

Калинин весело рассмеялся:

— Да, я уж старался, чтобы она не попала в вашу корзину...

Нередко наши корреспонденты сопровождали Калинина в его поездках на фронт, где он выступал на красноармейских митингах. Очень интересны были его беседы с бойцами, речи. Встречали его без помпы и фанфар — душевно и уважительно. Я часто бывал у М.И.Калинина в Кремле. Беседы с ним были всегда поучительными. Заехал я как-то к нему после своей очередной поездки на фронт. Рассказывал, что видел и слышал. Он задавал немало вопросов о солдатской жизни и солдатских думах. Тут я и сказал:

— Понимаете, Михаил Иванович! Приперли меня к стенке. Спрашивают: как же так? Нашим женам, детям, старикам выдают по 400 граммов хлеба, а пленным фашистам, тем, кто вчера стрелял в нас, убивал наших жен и детей, по 600 граммов. Почему?

Калинин ответил, чуть вздохнув:

— Да, 600 граммов! Но ведь в лагере, не на свободе. — И после короткой паузы добавил: — Когда я сидел в царской тюрьме, нам давали по два фунта хлеба, а не хватало...

Как просто и верно!

* * *

Однако вернусь к первоянварскому номеру «Красной звезды».

Главное событие дня — освобождение Калуги. Лучшего праздничного сообщения и желать не надо! Опубликована статья начальника штаба 50-й армии полковника Н.Е.Аргунова «Калужская операция» — обзор боев за город.

Что для нас значило взятие Калуги и чем была потеря города для немцев, можно узнать из первых же строк этой статьи:

«Еще недавно Калуга была глубоким тылом немецких войск, действующих под Тулой, Серпуховом и Малоярославцем. Крупнейший узел железных и шоссейных дорог, она использовалась фашистами с максимальной выгодой. Через нее шли транспорты с техникой, с войсковыми подкреплениями, на запад следовали поезда с ранеными. В самой Калуге немцы оборудовали мощную базу для ремонта танков, автомашин, орудий, организовали большие интендантские и артиллерийские склады, госпитали... В Калугу отводились с фронта разбитые части: переформировывались, вооружались, проходили обучение...

Близость ее к Москве и к направлениям главного удара на Москву делало Калугу еще более важной.

В свое время немцы писали: «Со взятием Калуги нашим войскам открылась дорога на Москву и Тулу, судьбу которых отныне надо считать решенной в пользу нашего оружия».

Далее Аргунов шаг за шагом прослеживает всю операцию от начала и до конца. Для захвата Калуги была образована ударная группа. От района ее дислокации до города ей предстояло пройти 120 километров по трудной для марша местности: большие открытые поля, изрезанные оврагами, на юго-западе и сплошные леса с узкими проселочными дорогами на северо-западе. Снега и метели сделали эти места почти непроходимыми для моторизированной пехоты и артиллерии. Продвигалась группа в темное время, не вступая в бой, обходила опорные пункты и узлы сопротивления противника. Словом, много мужества, упорства и находчивости надо было даже для того, чтобы только занять исходные позиции.

Вспоминаю, в какую переделку попал наш специальный корреспондент Константин Симонов, командированный в 50-ю армию с заданием «взять Калугу» и сразу же вернуться в Москву. Выехал он на «эмке» в Тулу, а оттуда в район боев. Однако пробиться сквозь снежные завалы не смог. Вернулся в Тулу, позвонил мне, объяснил обстановку и попросил самолет. Послал я не один, а два самолета, усадив в один из них фоторепортера Виктора Темина. Вылетел Симонов к Калуге вместе со спецкором «Известий» Виктором Беликовым. Вслед за ними поднялся самолет с Теминым и известинским фоторепортером Самарием Гурарием. Немного пролетели и попали в неистовый буран. Летчики потеряли ориентировку и вынуждены были приземлиться.

«На поляне, где мы сели, лежал глубокий снег, — записал Симонов в дневнике. — Самолетные лыжи проваливались в нем, и, как ни форсировали моторы летчики, самолеты не трогались с места. Наконец, более легкий по весу самолет, на котором летели Гурарий и Темин, оторвался от поляны. А нам это все не удавалось и не удавалось. Тогда наш летчик сел в кабину, а мы с Беликовым встали под крыльями и, упершись в них, стали раскачивать самолет. Но каждый раз, как только мы, раскачав самолет, начинали лезть в кабину, лыжи опять утопали в снегу, и самолет не двигался. Нужно было, раскачав его, садиться в кабину уже на ходу — другого выхода не оставалось... Это было тяжелое занятие — каждый раз раскачивать, бежать, вскакивать, опять раскачивать... Наконец, изо всех сил поднатужившись и раскачав крылья, мы все-таки вскочили в самолет, и он на этот раз пошел, его не заело».

Симонов вернулся в Тулу, чтобы начать все сначала. Однако новый рейс в Калугу совершить ему не удалось. Все пошло наперекосяк. Ворочая самолет, он надорвался, врачи хотели уложить его в постель. Еле живой он возвратился в Москву.

Кстати, вслед за Симоновым и Теминым по калужскому маршруту вылетело еще четыре самолета. Только одному удалось добраться до войск, другой совершил вынужденную посадку, третий потерпел аварию, а последний пропал без вести; вероятно, сел на немецкой территории...

Итак, Симонов в Калугу не добрался. Однако в 50-й армии работал наш спецкор Павел Трояновский, расторопный, энергичный журналист, халхинголец, чье мастерство газетчика росло, как говорится, не по дням, а по часам. 28 декабря Трояновского вызвал командующий армией И.В.Болдин и сказал:

— Завтра жду вас в Еловке. Адъютант покажет на карте, как туда добраться...

Генерал Болдин по-доброму относился к Трояновскому. Открывая «Красную звезду», командарм часто находил его репортажи, корреспонденции или очерки о боевой жизни своей армии. Не без помощи Трояновского печатались в газете и статьи Болдина. А какому военачальнику это не было лестно?!

Трояновский вместе с Теминым отправился в путь-дорогу. Преодолев с невероятными трудностями снежные сугробы, они прибыли в Еловку, где разместился командный пункт армейской группы. Там уже был Болдин. Трояновский обратился к генералу:

— Товарищ командующий, нам срочно нужен самолет доставить в Москву репортаж и снимки о взятии Калуги...

Болдин рассмеялся:

— Ишь, какие быстрые! Это называется делить шкуру неубитого медведя. Там еще сидят немцы. Ну и торопливый вы народ...

Настроение у Болдина было приподнятое, и нашим спецкорам не надо было читать оперативную сводку, чтобы понять, что дела идут хорошо.

После небольшой паузы Болдин пообещал:

— Самолет будет. Дам вам из своей охраны танк и броневик. К Калуге ехать еще опасно.

Под охраной танка и броневика наши спецкоры вместе с корреспондентами «Правды» и «Известий» добрались до Оки. Трояновский и Темин пошли пешком. Остальные газетчики стали искать мост или переправу, чтобы ехать машинами, — решили, что так будет быстрее. А оказалось, что спецкоры «Красной звезды» не прогадали (переправы не оказалось) и первыми очутились в Калуге.

Город в огне. Пробыли они там целый день, а к вечеру вернулись на КП. Позвонили мне. Я сказал: передавать сейчас ничего не надо. Официальное сообщение о взятии Калуги будет лишь в новогоднем номере газеты. Приказал отправиться с материалами в Москву.

Так они и сделали. Трояновский — на машине, а Темин и Гурарий решили лететь. Но вот незадача: самолет — одноместный. Кто полетит со снимками: Темин или Гурарий? У них были какие-то свои фоторепортерские счеты, один другому не доверял, никто из них не хотел остаться. Наконец, упросили летчика, и он, взял обоих, благо оба были худощавые...

За Подольском Трояновский увидел на шоссе две сгорбленные фигуры в снегу: Темин и Гурарий! Оказывается, в пути что-то случилось с мотором и пилот совершил недалеко от шоссе вынужденную посадку; оба фоторепортера теперь «голосуют». Запихнули их в машину, и вечером Трояновский и Темин появились в редакции.

И вот в газете корреспонденция Трояновского «В Калуге». На второй полосе — снимки Темина: пожарища, нескончаемая вереница орудий, машин и другой техники, брошенной противником. Были у Темина и другие фотографии, но они не вмещались в номер. Об одной из них, пожалуй, стоит рассказать.

Центральная площадь Калуги. Огромное, не менее чем в двести крестов немецкое кладбище. А рядом — громадная, разукрашенная елка: немцы готовились справлять в Калуге новый год. Наши спецкоры остановились возле нее. Темин сделал снимок, сказав своему коллеге: «Мировой кадр!» Как раз в это время подошли наши бойцы, увидели елку:

— Вот гады! Что задумали... На нашей земле!.. На нашей крови!..

Все крепкие слова русского языка во всех падежах были сказаны в адрес гитлеровцев. Можно было понять наших бойцов. Только что они похоронили своих товарищей, сложивших головы в боях за Калугу, только что видели трупы замученных, истерзанных и расстрелянных калужан... Темин, которому были созвучны настроения воинов, сразу же дал команду:

— Свалить ее!

Приказ выполнили мигом. Темин снял и сваленную елку. Он показал мне снимки и рассказал, как было дело. Я заподозрил, что он скомандовал свалить елку, движимый не только гневом против захватчиков, но и желая сделать «мировой кадр», и сказал ему:

— Правильно сделали, что свалили елку. Но печатать не будем...

* * *

В номере статья Ванды Василевской. Вообще-то она была корреспондентом «Известий», но иногда писала и нам.

И сейчас перед моими глазами встает стройная фигура полкового комиссара с четырьмя шпалами на петлицах гимнастерки, в галифе и сапогах. С гордостью она носила эти «шпалы», а затем и полковничьи погоны и долго не расставалась с ними. В пятидесятые годы в Киеве я побывал в доме Ванды Василевской и Александра Корнейчука. Меня встретила писательница в обычной женской одежде — костюме строгого покроя, который все же ей больше шел, чем военное обмундирование.

Но когда я вскользь сказал об этом, она отрицательно покачала головой:

— То ни с чем не сравнить...

Да, память тех дней неистребима. Говорили мы о всяких литературных делах, но разговор все время возвращался к войне.

Статья Ванды Василевской в сегодняшнем номере газеты называется «Ненависть». Казалось бы, тема не для новогоднего номера. Мы привыкли, что в такой день полосы газеты заполнялись статьями, очерками, рассказами, стихами о добре, любви, торжестве созидания, планах на будущее. А сегодня это жестокое слово — ненависть! Но без него в те военные дни — и в будни, и в праздники — не прожить ни минуты.

Микола Бажан говорил, что «Ванда с огромной силой умела ненавидеть и любить». Эта черта ее душевного мира проявилась и в новогоднем выступлении в «Красной звезде». Она писала: «Мера нашей любви к Родине — сила ненависти к врагу».

Петр Павленко опубликовал статью «1941-1942».

Алексей Толстой сообщил, что выслал статью «Тысяча девятьсот сорок второй» — писательские раздумья об итогах минувшего и перспективах наступающего года. Ждем ее с минуты на минуту.

Опубликована статья А.В.Белякова, того самого, кто вместе с В.П.Чкаловым и Г.Ф.Байдуковым совершил в тридцатых годах беспосадочный перелет из Москвы через Северный полюс в американский город Ванкувер. Он уже генерал. Вообще должен сказать, что все знаменитые летчики, довоенные Герои Советского Союза, любимцы нашего народа — Байдуков, Громов, Юмашев и многие другие — в эту войну в боевом строю. И мы, краснозвездовцы, гордимся, что они также и наши безотказные авторы.

Статья Белякова начиналась так: «Мы — старые авиационные «волки» и в ночь под Новый год больше, чем о другом, говорим о самолетах. В них — наша радость. В них — наша честь. В них огромная доля нашей будущей победы над врагом. Поговорим же о самолетах».

Беляков писал и об истребителе, и о штурмовике, и о ближнем и дальнем бомбардировщиках. Каждому воздал должное и высказал свои мысли: какими он хотел бы их видеть в бою в новом году...

Страстной верой в грядущую победу проникнута статья Ильи Эренбурга:

«Мы не меряем победы на аршины и на фунты. Мы не примем четвертушки победы, восьмушки свободы, половинки мира. Мы хотим свободы для себя и для всех народов... Мы хотим мира не на пять, не на десять, не на двадцать лет. Мы хотим, чтобы наши дети забыли о голосе сирен. Мы хотим, чтобы они рассказывали о танках, как о доисторических чудовищах. Мы хотим мира для наших детей и для наших внуков».

Как созвучны эти слова тем огромным усилиям нашей партии, нашего народа в борьбе за мир в нынешние времена!

К месту в этом номере и карикатура Бориса Ефимова. Она из двух картинок. Первая: по снегу устремился вперед юный красноармеец с автоматом, одетый в добротный полушубок, в валенках и шапке-ушанке, на которой обозначено: «1942». По обочинам, в снежных сугробах чернеют разбитые и сожженные немецкие танки. Второй рисунок: бежит по снегу согнувшийся в три погибели обмороженный фашист, укутанный по самые глаза в женский платок, на платке — та же дата: «1942». С испугом оглядывается фашист назад... Над карикатурой надпись: «С Новым годом!» Под первым рисунком: «С наступающим!» Под вторым: «С отступающим!..»

* * *

П.Трояновский: В Калуге // "Красная звезда" №1, 1 января 1942 года
И.Эренбург: С Новым годом! + В.Василевская. Ненависть // "Красная звезда" №1, 1 января 1942 года
П.Павленко: 1941-1942 + А.Беляков. Наша авиация // "Красная звезда" №1, 1 января 1942 года

______________________________________________________________
Источник: Ортенберг Д.И. Год 1942. Рассказ-хроника. — М.: Политиздат, 1988. стр. 11-17

http://0gnev.livejournal.com/419286.html

Метки: январь 1942 Давид Ортенберг зима 1941 газета Красная звезда

Комментарии (0)

1 января 1942 года

Воскресенье, 22 Января 2017 г. 21:36 + в цитатник

"Красная звезда": 1942 год.
"Красная звезда": 1941 год.

Д.Ортенберг, ответственный редактор "Красной звезды" в 1941-1942 гг.

Перевернут последний листок календаря сорок первого года. Это были дни, когда советские войска гнали немцев на запад, освобождая от врага земли Подмосковья.

Новогодний номер «Красной звезды»! На первой полосе газеты хорошо знакомое лицо с добрыми, светлыми глазами. Номер открывает речь Михаила Ивановича Калинина...

Война разрубила своей секирой минувший год надвое — первые шесть месяцев были наполнены мирным строительством, со второго полугодия развернулась гигантская битва с гитлеровской Германией. Все изменилось. Однако многолетняя традиция осталась неизменной: как и в прошлом, в эту новогоднюю ночь выступил с поздравлением Калинин. Он говорил о тяжелом времени, которое переживает страна. О нашей первой победе. Назвал города, освобожденные от фашистов, в том числе такие крупные, как Ростов-на-Дону, Калинин, Феодосия, Керчь... Из его выступления впервые узнали, что освобожден еще один город — Калуга... Много проникновенных слов сказал он о доблести советских воинов и тружеников тыла, о тяжком пути, который они прошли, предупредил, что «большие еще трудности стоят и впереди».

Советские люди привыкли слушать в праздничную, новогоднюю ночь живую речь своего Всесоюзного старосты, как его с любовью называли в народе. А мы, краснозвездовцы, были особенно воодушевлены. Михаил Иванович — наш большой друг и мудрый советчик. Хотя «Красная звезда» не числилась по ведомству Верховного Совета, Калинин постоянно интересовался нашей работой. Он нередко звонил, иногда похваливал, иногда, если что-то не так, с большим тактом журил, подсказывал, как надо делать.

Я не помню случая, чтобы Калинин, когда мы обращались к нему с просьбой написать статью, отказал нам. Иметь дело с ним как с автором было приятно. Если возникали замечания, он их не отвергал, внимательно выслушивал, с одними — соглашался, с другими — нет, объясняя, почему надо оставить так, как написано. А в тот день, когда появлялась его статья, он обычно звонил мне и спрашивал, чувствовалось, с улыбкой:

— Ну как, понравилась статья?

Однажды ему в тон я ответил:

— Михаил Иванович! Если бы не понравилась, разве мы ее напечатали?..

Калинин весело рассмеялся:

— Да, я уж старался, чтобы она не попала в вашу корзину...

Нередко наши корреспонденты сопровождали Калинина в его поездках на фронт, где он выступал на красноармейских митингах. Очень интересны были его беседы с бойцами, речи. Встречали его без помпы и фанфар — душевно и уважительно. Я часто бывал у М.И.Калинина в Кремле. Беседы с ним были всегда поучительными. Заехал я как-то к нему после своей очередной поездки на фронт. Рассказывал, что видел и слышал. Он задавал немало вопросов о солдатской жизни и солдатских думах. Тут я и сказал:

— Понимаете, Михаил Иванович! Приперли меня к стенке. Спрашивают: как же так? Нашим женам, детям, старикам выдают по 400 граммов хлеба, а пленным фашистам, тем, кто вчера стрелял в нас, убивал наших жен и детей, по 600 граммов. Почему?

Калинин ответил, чуть вздохнув:

— Да, 600 граммов! Но ведь в лагере, не на свободе. — И после короткой паузы добавил: — Когда я сидел в царской тюрьме, нам давали по два фунта хлеба, а не хватало...

Как просто и верно!

* * *

Однако вернусь к первоянварскому номеру «Красной звезды».

Главное событие дня — освобождение Калуги. Лучшего праздничного сообщения и желать не надо! Опубликована статья начальника штаба 50-й армии полковника Н.Е.Аргунова «Калужская операция» — обзор боев за город.

Что для нас значило взятие Калуги и чем была потеря города для немцев, можно узнать из первых же строк этой статьи:

«Еще недавно Калуга была глубоким тылом немецких войск, действующих под Тулой, Серпуховом и Малоярославцем. Крупнейший узел железных и шоссейных дорог, она использовалась фашистами с максимальной выгодой. Через нее шли транспорты с техникой, с войсковыми подкреплениями, на запад следовали поезда с ранеными. В самой Калуге немцы оборудовали мощную базу для ремонта танков, автомашин, орудий, организовали большие интендантские и артиллерийские склады, госпитали... В Калугу отводились с фронта разбитые части: переформировывались, вооружались, проходили обучение...

Близость ее к Москве и к направлениям главного удара на Москву делало Калугу еще более важной.

В свое время немцы писали: «Со взятием Калуги нашим войскам открылась дорога на Москву и Тулу, судьбу которых отныне надо считать решенной в пользу нашего оружия».

Далее Аргунов шаг за шагом прослеживает всю операцию от начала и до конца. Для захвата Калуги была образована ударная группа. От района ее дислокации до города ей предстояло пройти 120 километров по трудной для марша местности: большие открытые поля, изрезанные оврагами, на юго-западе и сплошные леса с узкими проселочными дорогами на северо-западе. Снега и метели сделали эти места почти непроходимыми для моторизированной пехоты и артиллерии. Продвигалась группа в темное время, не вступая в бой, обходила опорные пункты и узлы сопротивления противника. Словом, много мужества, упорства и находчивости надо было даже для того, чтобы только занять исходные позиции.

Вспоминаю, в какую переделку попал наш специальный корреспондент Константин Симонов, командированный в 50-ю армию с заданием «взять Калугу» и сразу же вернуться в Москву. Выехал он на «эмке» в Тулу, а оттуда в район боев. Однако пробиться сквозь снежные завалы не смог. Вернулся в Тулу, позвонил мне, объяснил обстановку и попросил самолет. Послал я не один, а два самолета, усадив в один из них фоторепортера Виктора Темина. Вылетел Симонов к Калуге вместе со спецкором «Известий» Виктором Беликовым. Вслед за ними поднялся самолет с Теминым и известинским фоторепортером Самарием Гурарием. Немного пролетели и попали в неистовый буран. Летчики потеряли ориентировку и вынуждены были приземлиться.

«На поляне, где мы сели, лежал глубокий снег, — записал Симонов в дневнике. — Самолетные лыжи проваливались в нем, и, как ни форсировали моторы летчики, самолеты не трогались с места. Наконец, более легкий по весу самолет, на котором летели Гурарий и Темин, оторвался от поляны. А нам это все не удавалось и не удавалось. Тогда наш летчик сел в кабину, а мы с Беликовым встали под крыльями и, упершись в них, стали раскачивать самолет. Но каждый раз, как только мы, раскачав самолет, начинали лезть в кабину, лыжи опять утопали в снегу, и самолет не двигался. Нужно было, раскачав его, садиться в кабину уже на ходу — другого выхода не оставалось... Это было тяжелое занятие — каждый раз раскачивать, бежать, вскакивать, опять раскачивать... Наконец, изо всех сил поднатужившись и раскачав крылья, мы все-таки вскочили в самолет, и он на этот раз пошел, его не заело».

Симонов вернулся в Тулу, чтобы начать все сначала. Однако новый рейс в Калугу совершить ему не удалось. Все пошло наперекосяк. Ворочая самолет, он надорвался, врачи хотели уложить его в постель. Еле живой он возвратился в Москву.

Кстати, вслед за Симоновым и Теминым по калужскому маршруту вылетело еще четыре самолета. Только одному удалось добраться до войск, другой совершил вынужденную посадку, третий потерпел аварию, а последний пропал без вести; вероятно, сел на немецкой территории...

Итак, Симонов в Калугу не добрался. Однако в 50-й армии работал наш спецкор Павел Трояновский, расторопный, энергичный журналист, халхинголец, чье мастерство газетчика росло, как говорится, не по дням, а по часам. 28 декабря Трояновского вызвал командующий армией И.В.Болдин и сказал:

— Завтра жду вас в Еловке. Адъютант покажет на карте, как туда добраться...

Генерал Болдин по-доброму относился к Трояновскому. Открывая «Красную звезду», командарм часто находил его репортажи, корреспонденции или очерки о боевой жизни своей армии. Не без помощи Трояновского печатались в газете и статьи Болдина. А какому военачальнику это не было лестно?!

Трояновский вместе с Теминым отправился в путь-дорогу. Преодолев с невероятными трудностями снежные сугробы, они прибыли в Еловку, где разместился командный пункт армейской группы. Там уже был Болдин. Трояновский обратился к генералу:

— Товарищ командующий, нам срочно нужен самолет доставить в Москву репортаж и снимки о взятии Калуги...

Болдин рассмеялся:

— Ишь, какие быстрые! Это называется делить шкуру неубитого медведя. Там еще сидят немцы. Ну и торопливый вы народ...

Настроение у Болдина было приподнятое, и нашим спецкорам не надо было читать оперативную сводку, чтобы понять, что дела идут хорошо.

После небольшой паузы Болдин пообещал:

— Самолет будет. Дам вам из своей охраны танк и броневик. К Калуге ехать еще опасно.

Под охраной танка и броневика наши спецкоры вместе с корреспондентами «Правды» и «Известий» добрались до Оки. Трояновский и Темин пошли пешком. Остальные газетчики стали искать мост или переправу, чтобы ехать машинами, — решили, что так будет быстрее. А оказалось, что спецкоры «Красной звезды» не прогадали (переправы не оказалось) и первыми очутились в Калуге.

Город в огне. Пробыли они там целый день, а к вечеру вернулись на КП. Позвонили мне. Я сказал: передавать сейчас ничего не надо. Официальное сообщение о взятии Калуги будет лишь в новогоднем номере газеты. Приказал отправиться с материалами в Москву.

Так они и сделали. Трояновский — на машине, а Темин и Гурарий решили лететь. Но вот незадача: самолет — одноместный. Кто полетит со снимками: Темин или Гурарий? У них были какие-то свои фоторепортерские счеты, один другому не доверял, никто из них не хотел остаться. Наконец, упросили летчика, и он, взял обоих, благо оба были худощавые...

За Подольском Трояновский увидел на шоссе две сгорбленные фигуры в снегу: Темин и Гурарий! Оказывается, в пути что-то случилось с мотором и пилот совершил недалеко от шоссе вынужденную посадку; оба фоторепортера теперь «голосуют». Запихнули их в машину, и вечером Трояновский и Темин появились в редакции.

И вот в газете корреспонденция Трояновского «В Калуге». На второй полосе — снимки Темина: пожарища, нескончаемая вереница орудий, машин и другой техники, брошенной противником. Были у Темина и другие фотографии, но они не вмещались в номер. Об одной из них, пожалуй, стоит рассказать.

Центральная площадь Калуги. Огромное, не менее чем в двести крестов немецкое кладбище. А рядом — громадная, разукрашенная елка: немцы готовились справлять в Калуге новый год. Наши спецкоры остановились возле нее. Темин сделал снимок, сказав своему коллеге: «Мировой кадр!» Как раз в это время подошли наши бойцы, увидели елку:

— Вот гады! Что задумали... На нашей земле!.. На нашей крови!..

Все крепкие слова русского языка во всех падежах были сказаны в адрес гитлеровцев. Можно было понять наших бойцов. Только что они похоронили своих товарищей, сложивших головы в боях за Калугу, только что видели трупы замученных, истерзанных и расстрелянных калужан... Темин, которому были созвучны настроения воинов, сразу же дал команду:

— Свалить ее!

Приказ выполнили мигом. Темин снял и сваленную елку. Он показал мне снимки и рассказал, как было дело. Я заподозрил, что он скомандовал свалить елку, движимый не только гневом против захватчиков, но и желая сделать «мировой кадр», и сказал ему:

— Правильно сделали, что свалили елку. Но печатать не будем...

* * *

В номере статья Ванды Василевской. Вообще-то она была корреспондентом «Известий», но иногда писала и нам.

И сейчас перед моими глазами встает стройная фигура полкового комиссара с четырьмя шпалами на петлицах гимнастерки, в галифе и сапогах. С гордостью она носила эти «шпалы», а затем и полковничьи погоны и долго не расставалась с ними. В пятидесятые годы в Киеве я побывал в доме Ванды Василевской и Александра Корнейчука. Меня встретила писательница в обычной женской одежде — костюме строгого покроя, который все же ей больше шел, чем военное обмундирование.

Но когда я вскользь сказал об этом, она отрицательно покачала головой:

— То ни с чем не сравнить...

Да, память тех дней неистребима. Говорили мы о всяких литературных делах, но разговор все время возвращался к войне.

Статья Ванды Василевской в сегодняшнем номере газеты называется «Ненависть». Казалось бы, тема не для новогоднего номера. Мы привыкли, что в такой день полосы газеты заполнялись статьями, очерками, рассказами, стихами о добре, любви, торжестве созидания, планах на будущее. А сегодня это жестокое слово — ненависть! Но без него в те военные дни — и в будни, и в праздники — не прожить ни минуты.

Микола Бажан говорил, что «Ванда с огромной силой умела ненавидеть и любить». Эта черта ее душевного мира проявилась и в новогоднем выступлении в «Красной звезде». Она писала: «Мера нашей любви к Родине — сила ненависти к врагу».

Петр Павленко опубликовал статью «1941-1942».

Алексей Толстой сообщил, что выслал статью «Тысяча девятьсот сорок второй» — писательские раздумья об итогах минувшего и перспективах наступающего года. Ждем ее с минуты на минуту.

Опубликована статья А.В.Белякова, того самого, кто вместе с В.П.Чкаловым и Г.Ф.Байдуковым совершил в тридцатых годах беспосадочный перелет из Москвы через Северный полюс в американский город Ванкувер. Он уже генерал. Вообще должен сказать, что все знаменитые летчики, довоенные Герои Советского Союза, любимцы нашего народа — Байдуков, Громов, Юмашев и многие другие — в эту войну в боевом строю. И мы, краснозвездовцы, гордимся, что они также и наши безотказные авторы.

Статья Белякова начиналась так: «Мы — старые авиационные «волки» и в ночь под Новый год больше, чем о другом, говорим о самолетах. В них — наша радость. В них — наша честь. В них огромная доля нашей будущей победы над врагом. Поговорим же о самолетах».

Беляков писал и об истребителе, и о штурмовике, и о ближнем и дальнем бомбардировщиках. Каждому воздал должное и высказал свои мысли: какими он хотел бы их видеть в бою в новом году...

Страстной верой в грядущую победу проникнута статья Ильи Эренбурга:

«Мы не меряем победы на аршины и на фунты. Мы не примем четвертушки победы, восьмушки свободы, половинки мира. Мы хотим свободы для себя и для всех народов... Мы хотим мира не на пять, не на десять, не на двадцать лет. Мы хотим, чтобы наши дети забыли о голосе сирен. Мы хотим, чтобы они рассказывали о танках, как о доисторических чудовищах. Мы хотим мира для наших детей и для наших внуков».

Как созвучны эти слова тем огромным усилиям нашей партии, нашего народа в борьбе за мир в нынешние времена!

К месту в этом номере и карикатура Бориса Ефимова. Она из двух картинок. Первая: по снегу устремился вперед юный красноармеец с автоматом, одетый в добротный полушубок, в валенках и шапке-ушанке, на которой обозначено: «1942». По обочинам, в снежных сугробах чернеют разбитые и сожженные немецкие танки. Второй рисунок: бежит по снегу согнувшийся в три погибели обмороженный фашист, укутанный по самые глаза в женский платок, на платке — та же дата: «1942». С испугом оглядывается фашист назад... Над карикатурой надпись: «С Новым годом!» Под первым рисунком: «С наступающим!» Под вторым: «С отступающим!..»

* * *

П.Трояновский: В Калуге // "Красная звезда" №1, 1 января 1942 года
И.Эренбург: С Новым годом! + В.Василевская. Ненависть // "Красная звезда" №1, 1 января 1942 года
П.Павленко: 1941-1942 + А.Беляков. Наша авиация // "Красная звезда" №1, 1 января 1942 года

______________________________________________________________
Источник: Ортенберг Д.И. Год 1942. Рассказ-хроника. — М.: Политиздат, 1988. стр. 11-17

http://0gnev.livejournal.com/419286.html

Метки: январь 1942 Давид Ортенберг зима 1941 газета Красная звезда

Комментарии (0)

"Красная звезда": июль-декабрь 1942 года

Воскресенье, 22 Января 2017 г. 14:35 + в цитатник

"Красная звезда", СССР.
"Известия", СССР.
"Правда", СССР.
"Time", США.
"The Times", Великобритания.
"The New York Times", США.

Архив статей о Великой Отечественной войне, опубликованных в газете "Красная звезда" в июле-декабре 1942 года

как русские немцев били, потери немцев на Восточном фронте, убей немца, смерть немецким оккупантам

http://0gnev.livejournal.com/419029.html

Метки: декабрь 1942 август 1942 спецархив июль 1942 октябрь 1942 сентябрь 1942 газета Красная звезда Великая Отечественная война ноябрь 1942

Комментарии (0)

"Красная звезда": июль-декабрь 1942 года

Воскресенье, 22 Января 2017 г. 14:35 + в цитатник

"Красная звезда", СССР.
"Известия", СССР.
"Правда", СССР.
"Time", США.
"The Times", Великобритания.
"The New York Times", США.

Архив статей о Великой Отечественной войне, опубликованных в газете "Красная звезда" в июле-декабре 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/419029.html

Метки: декабрь 1942 август 1942 спецархив июль 1942 октябрь 1942 сентябрь 1942 газета Красная звезда Великая Отечественная война ноябрь 1942

Комментарии (0)

"Красная звезда": июль-декабрь 1942 года

Воскресенье, 22 Января 2017 г. 14:35 + в цитатник

"Красная звезда", СССР.
"Известия", СССР.
"Правда", СССР.
"Time", США.
"The Times", Великобритания.
"The New York Times", США.

Архив статей о Великой Отечественной войне, опубликованных в газете "Красная звезда" в июле-декабре 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/419029.html

Метки: декабрь 1942 август 1942 спецархив июль 1942 октябрь 1942 сентябрь 1942 газета Красная звезда Великая Отечественная война ноябрь 1942

Комментарии (0)

"Красная звезда": июль-декабрь 1942 года

Воскресенье, 22 Января 2017 г. 14:35 + в цитатник

"Красная звезда", СССР.
"Известия", СССР.
"Правда", СССР.
"Time", США.
"The Times", Великобритания.
"The New York Times", США.

Архив статей о Великой Отечественной войне, опубликованных в газете "Красная звезда" в июле-декабре 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/419029.html

Метки: декабрь 1942 август 1942 спецархив июль 1942 октябрь 1942 сентябрь 1942 газета Красная звезда Великая Отечественная война ноябрь 1942

Комментарии (0)

Восемь повешенных

Суббота, 21 Января 2017 г. 22:15 + в цитатник

"Немецкие захватчики хотят иметь истребительную войну с народами СССР. Что же, если немцы хотят иметь истребительную войну, они ее получат". (Сталин)

О.Курганов, "Правда", СССР (№359 [8767]).

Статья опубликована 27 декабря 1941 года.

В предутренний час гвардейцы генерала Михаила Катукова с боем ворвались в город Волоколамск. Передний танк вдруг замер на площади. Экипаж молча вышел из машины. На перекладине у телеграфного столба висело восемь человек. Гвардейцы срезали веревки, с болью и гневом, как героев на поле брани, положили они на снег повешенных советских людей.

зверства фашистов, виселица в Волоколамске

Пятьдесят дней и пятьдесят ночей висели они в городе, немцы запрещали подходить к ним. Над их изуродованными телами фашистские палачи укрепили надпись: «Так мы поступаем со всеми, кто встает на нашем пути». Виселица должна была угрожать городу, заставить его людей смириться с немецкой кабалой, с насилием, с голодом и муками... Но восемь повешенных вызывали не страх, а гнев, не смирение, а решимость, не безвольный ужас, а неукротимую ненависть. Город знал, как погибли эти еще совсем молодые люди — шесть мужчин и две девушки. Ни на мгновение они не поникли головой перед палачами, не унизили себя мольбой о пощаде, не дрогнули в страшные минуты пыток.

Немцы задержали их ночью, когда они пробирались к дому, где надо было получить оружие. Их вел за собой волоколамский столяр, бесстрашный большевик Иван Тихонов. Он должен был указать путь к лесу, где жил партизанский отряд. Иван Тихонов принял к себе студентов агрономического техникума Николая Комлева и Василия Русина и еще пять человек; нам еще не удалось узнать их фамилий. Одну девушку звали Нина, Унывайко, но, полагают, что это дружеская кличка.

Немцы привели их в большой пятиэтажный дом на горе, куда собирали и раненых красноармейцев, и жителей Волоколамска. Этот дом фашисты подожгли, когда покидали город, там в огне погибли сотни советских людей. Но те, которые спаслись и от пламени, и от немецких пуль, теперь восстанавливают в памяти страшные и последние дни Ивана Тихонова и его друзей.

Ночью в Волоколамск пришла дивизия СС. В городе начались грабежи и убийства, все новые люди приводились в этот дом на горе. Их допрашивали в подвале:

Иван Тихонов молчал, когда его спрашивали — где находится партизанский отряд, кто из коммунистов остался в городе? Он не проронил ни слова, когда его палками били по рукам, по лицу, по телу. Офицеры, избивавшие Тихонова, испытывали звериное наслаждение при виде крови. Потом начали выпытывать:

— Кто твои друзья?

Тихонов лежал на сыром полу и молчал. Его окатили холодной водой, снова допрашивали и снова били, но за всю ночь Иван Тихонов произнес лишь две фразы:

— Будьте прокляты вы... Не жить вам на нашей земле.

Он пришел в большую комнату, где его ждали Комлев, Русин, Нина, которая уже перевязывала раненых красноармейцев. Тихонов рассказал о допросе. И все находившиеся в комнате, превращенной в тюрьму, подползли к избитому и истерзанному человеку. Он стонал; там у немцев ему казалось позорным выдавать свою боль. Нина не отходила от Тихонова. Он поднялся перед вечером, собрал вокруг себя всех — в комнате было до ста человек — заговорил о победе. Вот она, машет нам своей рукой победная земля, вот она, — сколько бы ее ни жгли, ни топтали немецкие звери, какие бы жестокости ни придумывали, но земля русская всегда будет свободной. «Мы, может быть, умрем, — говорил он, — на наше место встанут новые люди. Но и павших нас помянут добрым словом». Тихонов готовил всех к пыткам, к допросам, напоминал о стойкости...

Ночью вновь вызвали в подвал, на этот раз всех. Восемь человек стояли перед столом и молчали. Им жгли волосы, скручивали руки, били ногами, палками, а для Нины и ее подруги придумывали самые жестокие и страшные издевательства. Один раз только Нина вскрикнула: «Мама — помогите!» Тихонов горько усмехнулся и подбодрил ее: «Унывайко, не унывай!» Ему пришлось за это поплатиться зубами, потому что толстый офицер сильно ударил его по лицу.

Их вернули в комнату на третьем этаже. Тихонова уложили у окна, он задыхался. Нина вошла шатаясь, полуобнаженная и избитая. Чьи-то руки накинули на нее шинель, кто-то усадил ее, успокоил. Нет, Унывайко не унывала, она сидела с высоко поднятой головой, словно и здесь, среди своих людей, Нина хотела показать, как велики ее силы, как крепка она, несмотря на все испытания. Николай Комлев вспоминал Москву, любимую девушку Наташу.

В полутемной и грязной комнате люди говорили о самых интимных своих чувствах; за один день и одну ночь все породнились, сблизились, всем хотелось излить свою душу, высказать самое сокровенное, наболевшее и волнующее. Василий Русин вспомнил о своей матери, — как она там живет? Его друг, лежавший рядом, обещал после войны собрать всех сидящих в этой комнате у себя на Волге и устроить победный пир.

Это был высокий парень с лицом, распухшим от побоев, со сломанной рукой. Красноармеец, бежавший из плена во время пожара, хорошо помнит высокого парня — он больше всех шутил, смеялся, начинал грустить, только когда кто-нибудь вспомнит о Волге. «Да, Волга, — говорил он, — это тебе не Лама!» Действительно, как можно сравнить протекающую за Волоколамском речку Ламу с Волгой?

Так жили эти люди всю ночь. Уже начинались рассказы о пройденной жизни, о встречах и мечтах, хоть говорить и приходилось шопотом. Немецкий солдат требовал, чтобы все молчали. Перед утром вывели на улицу Ивана Тихонова, Николая Комлева, Василия Русина, Нину и их четырех друзей. Связали им руки. Офицер сказал через переводчика:

— Мы вас повесим. Вы можете спастись, если скажете что-нибудь о партизанах или коммунистах...

Офицер с минуту обождал. Все молчали. Переводчик крикнул: «Ну?» Никто не проронил ни слова, а Тихонов поднял голову, словно желая проститься с теми, которые остались наверху, в комнате-тюрьме.

Город еще спал, но был разбужен криком Нины:

— Друзья, мы идем на виселицу, погибаем за нашу родную землю, за свободу…

Ее ударили прикладом, Нина остановилась, и еще громче прозвучал ее прощальный клич в притихшем городе. Люди выходили из домов, улица заполнялась людьми, и все слышали, как молодая советская девушка, идя на смерть, расставаясь со своим народом, гордится верой в победу. Нине завязали рот, тогда ее торжествующий крик подхватили Иван Тихонов и Николай Комлев. Так дошли они до площади, где стояли палачи-солдаты с веревками.

К площади собирались люди, немцы поставили пулемет, пригрозив открыть стрельбу, если не разойдутся. Иван Тихонов вышел вперед и крикнул: «Да здравствует свободная русская земля, да здравствует Сталин!» Этот возглас повторили все восемь человек, даже Нина прохрипела сквозь тряпку, которой завязали ей рот. Несколькими выстрелами из пистолета офицер ранил Тихонова, Нину и ее подругу. Они застонали, упав на землю.

Над городом поднялся холодный ветер. Уже становилось светло, и солнечные лучи сверкнули на куполах собора. Ивана Тихонова и его друзей заставляли ползти к виселице. Они сопротивлялись, тогда их тащили солдаты. Толстый, с оплывшим лицом немец накинул на голову Нине петлю. Она еще успела крикнуть:

— Прощай, родина... мама!..

Солдат дернул веревку, и Нина повисла, закачалась.

Тихонов ударил ногой офицера, прохрипел: «Изверги, будьте прокляты!... Ведь она еще ребенок!» Его подвели к столбу, накинули петлю. Тихонова вновь спросили, что он знает о партизанах, если скажет, он будет жить. Тихонов повторил фразу, с которой рассталась с жизнью Нина: «Прощай, родина...» Офицер ударил его, а палач потянул веревку. Тихонов повернул еще голову, как бы прощаясь с советскими людьми, стоящими у домов, с родным городом, с землей, с солнцем, с жизнью. Он еще сжался, словно пытаясь что-то сказать. И Иван Тихонов умер.

Потом накинули петлю сразу шестерым. Они крикнули в последнюю предсмертную секунду: «Да здравствует родина!» И еще долго звучал в ушах всех жителей Волоколамска этот гордый, полный великого мужества и самопожертвования клич восьми повешенных советских людей.

Пятьдесят дней и пятьдесят ночей висели они, напоминая миру о величии духа, о неслыханной внутренней стойкости восьми простых сынов и дочерей советского народа. Об их предсмертных минутах с трепетом рассказывали и стар и млад, их бессмертная слава плыла над землей, призывая всех, всех, кто любит свободу, свою землю, итти на жестокий бой с врагом.

Мимо восьми повешенных с обнаженной головой проходили советские люди. И мертвые Тихонов и его товарищи продолжали звать к борьбе, наносить удары немцам, побеждать.

Таков удел бессмертных.

Наступит день, последний немецкий солдат будет уничтожен на советской земле, и тогда на площади в Волоколамске воздвигнут памятник восьми повешенным. И из поколения в поколение будет передаваться сказ о людях, которые жили с борьбой и погибли с победой.

Вечная слава им! // О.Курганов. Волоколамск, 26 декабря.
______________________________________________
8 повешенных в Волоколамске ("Красная звезда", СССР)***
Кто были 8 повешенных в Волоколамске* ("Красная звезда", СССР)

**************************************************************************************************************************************************
Беспримерные зверства немцев

ЛЕНИНГРАДСКИЙ ФРОНТ, 26 декабря. (Спец. корр. ТАСС). В отбитой у немцев деревне М. обнаружены следы беспримерного варварства гитлеровцев. Убегая из деревни, фашисты стащили захваченных в плен тяжело раненых красноармейцев в одно место, зверски добили их и сожгли. Наши бойцы натолкнулись только на обуглившиеся тела товарищей, об остальном рассказали им потрясенные зверством немцев местные жители.

Красноармейцы и командиры беспощадно истребляют гитлеровских мерзавцев. Гвардеец Болотов первым ворвался в деревню Н. и метким огнем из автомата расстреливал фашистов в упор. Старший сержант Шалаев, после того как наши бойцы отбили у фашистов 4 орудия, быстро обратил одно из них против врага и прямой наводкой уничтожил еще одну артиллерийскую батарею немцев. Отважно бьются с врагом и минометчики тов. Басалаева.

Повсюду — на дорогах, в лесах и в занесенных снегам болотах — отступающих немцев настигает огонь нашей артиллерии. Отступление из взятой нами на-днях деревни Т., по признанию самих фашистов, было для них сущим адом. В неотправленном письме убитого немецкого ефрейтора Бернгарда Шоля есть строки: «Что происходит тут! Ох! Если бы только убраться отсюда. Плохо нам, ах как плохо. Что ты переживаешь — никому не скажешь, никто не поверит. Пушки грохочут со всех сторон, покоя нет. Что за несчастная жизнь!».

______________________________________________
П.Лидов. Пять немецких фотографий ("Правда", СССР)**
Виселица в Старой Руссе* ("Известия", СССР)
А.Довженко: Смотрите, люди! ("Правда", СССР)**
Восемь немецких фотоснимков* ("Известия", СССР)**
Мы не забудем эту виселицу, не забудем и не простим! ("Красная звезда", СССР)**

Газета "Правда" №359 (8767), 27 декабря 1941 года

http://0gnev.livejournal.com/418809.html

Метки: зверства фашистов зима 1941 1941 декабрь 1941 газета Правда

Комментарии (0)

Восемь повешенных

Суббота, 21 Января 2017 г. 22:15 + в цитатник

"Немецкие захватчики хотят иметь истребительную войну с народами СССР. Что же, если немцы хотят иметь истребительную войну, они ее получат". (Сталин)

О.Курганов, "Правда", СССР (№359 [8767]).

Статья опубликована 27 декабря 1941 года.

В предутренний час гвардейцы генерала Михаила Катукова с боем ворвались в город Волоколамск. Передний танк вдруг замер на площади. Экипаж молча вышел из машины. На перекладине у телеграфного столба висело восемь человек. Гвардейцы срезали веревки, с болью и гневом, как героев на поле брани, положили они на снег повешенных советских людей.

Пятьдесят дней и пятьдесят ночей висели они в городе, немцы запрещали подходить к ним. Над их изуродованными телами фашистские палачи укрепили надпись: «Так мы поступаем со всеми, кто встает на нашем пути». Виселица должна была угрожать городу, заставить его людей смириться с немецкой кабалой, с насилием, с голодом и муками... Но восемь повешенных вызывали не страх, а гнев, не смирение, а решимость, не безвольный ужас, а неукротимую ненависть. Город знал, как погибли эти еще совсем молодые люди — шесть мужчин и две девушки. Ни на мгновение они не поникли головой перед палачами, не унизили себя мольбой о пощаде, не дрогнули в страшные минуты пыток.

Немцы задержали их ночью, когда они пробирались к дому, где надо было получить оружие. Их вел за собой волоколамский столяр, бесстрашный большевик Иван Тихонов. Он должен был указать путь к лесу, где жил партизанский отряд. Иван Тихонов принял к себе студентов агрономического техникума Николая Комлева и Василия Русина и еще пять человек; нам еще не удалось узнать их фамилий. Одну девушку звали Нина, Унывайко, но, полагают, что это дружеская кличка.

Немцы привели их в большой пятиэтажный дом на горе, куда собирали и раненых красноармейцев, и жителей Волоколамска. Этот дом фашисты подожгли, когда покидали город, там в огне погибли сотни советских людей. Но те, которые спаслись и от пламени, и от немецких пуль, теперь восстанавливают в памяти страшные и последние дни Ивана Тихонова и его друзей.

Ночью в Волоколамск пришла дивизия СС. В городе начались грабежи и убийства, все новые люди приводились в этот дом на горе. Их допрашивали в подвале:

Иван Тихонов молчал, когда его спрашивали — где находится партизанский отряд, кто из коммунистов остался в городе? Он не проронил ни слова, когда его палками били по рукам, по лицу, по телу. Офицеры, избивавшие Тихонова, испытывали звериное наслаждение при виде крови. Потом начали выпытывать:

— Кто твои друзья?

Тихонов лежал на сыром полу и молчал. Его окатили холодной водой, снова допрашивали и снова били, но за всю ночь Иван Тихонов произнес лишь две фразы:

— Будьте прокляты вы... Не жить вам на нашей земле.

Он пришел в большую комнату, где его ждали Комлев, Русин, Нина, которая уже перевязывала раненых красноармейцев. Тихонов рассказал о допросе. И все находившиеся в комнате, превращенной в тюрьму, подползли к избитому и истерзанному человеку. Он стонал; там у немцев ему казалось позорным выдавать свою боль. Нина не отходила от Тихонова. Он поднялся перед вечером, собрал вокруг себя всех — в комнате было до ста человек — заговорил о победе. Вот она, машет нам своей рукой победная земля, вот она, — сколько бы ее ни жгли, ни топтали немецкие звери, какие бы жестокости ни придумывали, но земля русская всегда будет свободной. «Мы, может быть, умрем, — говорил он, — на наше место встанут новые люди. Но и павших нас помянут добрым словом». Тихонов готовил всех к пыткам, к допросам, напоминал о стойкости...

Ночью вновь вызвали в подвал, на этот раз всех. Восемь человек стояли перед столом и молчали. Им жгли волосы, скручивали руки, били ногами, палками, а для Нины и ее подруги придумывали самые жестокие и страшные издевательства. Один раз только Нина вскрикнула: «Мама — помогите!» Тихонов горько усмехнулся и подбодрил ее: «Унывайко, не унывай!» Ему пришлось за это поплатиться зубами, потому что толстый офицер сильно ударил его по лицу.

Их вернули в комнату на третьем этаже. Тихонова уложили у окна, он задыхался. Нина вошла шатаясь, полуобнаженная и избитая. Чьи-то руки накинули на нее шинель, кто-то усадил ее, успокоил. Нет, Унывайко не унывала, она сидела с высоко поднятой головой, словно и здесь, среди своих людей, Нина хотела показать, как велики ее силы, как крепка она, несмотря на все испытания. Николай Комлев вспоминал Москву, любимую девушку Наташу.

В полутемной и грязной комнате люди говорили о самых интимных своих чувствах; за один день и одну ночь все породнились, сблизились, всем хотелось излить свою душу, высказать самое сокровенное, наболевшее и волнующее. Василий Русин вспомнил о своей матери, — как она там живет? Его друг, лежавший рядом, обещал после войны собрать всех сидящих в этой комнате у себя на Волге и устроить победный пир.

Это был высокий парень с лицом, распухшим от побоев, со сломанной рукой. Красноармеец, бежавший из плена во время пожара, хорошо помнит высокого парня — он больше всех шутил, смеялся, начинал грустить, только когда кто-нибудь вспомнит о Волге. «Да, Волга, — говорил он, — это тебе не Лама!» Действительно, как можно сравнить протекающую за Волоколамском речку Ламу с Волгой?

Так жили эти люди всю ночь. Уже начинались рассказы о пройденной жизни, о встречах и мечтах, хоть говорить и приходилось шопотом. Немецкий солдат требовал, чтобы все молчали. Перед утром вывели на улицу Ивана Тихонова, Николая Комлева, Василия Русина, Нину и их четырех друзей. Связали им руки. Офицер сказал через переводчика:

— Мы вас повесим. Вы можете спастись, если скажете что-нибудь о партизанах или коммунистах...

Офицер с минуту обождал. Все молчали. Переводчик крикнул: «Ну?» Никто не проронил ни слова, а Тихонов поднял голову, словно желая проститься с теми, которые остались наверху, в комнате-тюрьме.

Город еще спал, но был разбужен криком Нины:

— Друзья, мы идем на виселицу, погибаем за нашу родную землю, за свободу…

Ее ударили прикладом, Нина остановилась, и еще громче прозвучал ее прощальный клич в притихшем городе. Люди выходили из домов, улица заполнялась людьми, и все слышали, как молодая советская девушка, идя на смерть, расставаясь со своим народом, гордится верой в победу. Нине завязали рот, тогда ее торжествующий крик подхватили Иван Тихонов и Николай Комлев. Так дошли они до площади, где стояли палачи-солдаты с веревками.

К площади собирались люди, немцы поставили пулемет, пригрозив открыть стрельбу, если не разойдутся. Иван Тихонов вышел вперед и крикнул: «Да здравствует свободная русская земля, да здравствует Сталин!» Этот возглас повторили все восемь человек, даже Нина прохрипела сквозь тряпку, которой завязали ей рот. Несколькими выстрелами из пистолета офицер ранил Тихонова, Нину и ее подругу. Они застонали, упав на землю.

Над городом поднялся холодный ветер. Уже становилось светло, и солнечные лучи сверкнули на куполах собора. Ивана Тихонова и его друзей заставляли ползти к виселице. Они сопротивлялись, тогда их тащили солдаты. Толстый, с оплывшим лицом немец накинул на голову Нине петлю. Она еще успела крикнуть:

— Прощай, родина... мама!..

Солдат дернул веревку, и Нина повисла, закачалась.

Тихонов ударил ногой офицера, прохрипел: «Изверги, будьте прокляты!... Ведь она еще ребенок!» Его подвели к столбу, накинули петлю. Тихонова вновь спросили, что он знает о партизанах, если скажет, он будет жить. Тихонов повторил фразу, с которой рассталась с жизнью Нина: «Прощай, родина...» Офицер ударил его, а палач потянул веревку. Тихонов повернул еще голову, как бы прощаясь с советскими людьми, стоящими у домов, с родным городом, с землей, с солнцем, с жизнью. Он еще сжался, словно пытаясь что-то сказать. И Иван Тихонов умер.

Потом накинули петлю сразу шестерым. Они крикнули в последнюю предсмертную секунду: «Да здравствует родина!» И еще долго звучал в ушах всех жителей Волоколамска этот гордый, полный великого мужества и самопожертвования клич восьми повешенных советских людей.

Пятьдесят дней и пятьдесят ночей висели они, напоминая миру о величии духа, о неслыханной внутренней стойкости восьми простых сынов и дочерей советского народа. Об их предсмертных минутах с трепетом рассказывали и стар и млад, их бессмертная слава плыла над землей, призывая всех, всех, кто любит свободу, свою землю, итти на жестокий бой с врагом.

Мимо восьми повешенных с обнаженной головой проходили советские люди. И мертвые Тихонов и его товарищи продолжали звать к борьбе, наносить удары немцам, побеждать.

Таков удел бессмертных.

Наступит день, последний немецкий солдат будет уничтожен на советской земле, и тогда на площади в Волоколамске воздвигнут памятник восьми повешенным. И из поколения в поколение будет передаваться сказ о людях, которые жили с борьбой и погибли с победой.

Вечная слава им! // О.Курганов. Волоколамск, 26 декабря.
______________________________________________
8 повешенных в Волоколамске ("Красная звезда", СССР)***
Кто были 8 повешенных в Волоколамске* ("Красная звезда", СССР)

**************************************************************************************************************************************************
Беспримерные зверства немцев

ЛЕНИНГРАДСКИЙ ФРОНТ, 26 декабря. (Спец. корр. ТАСС). В отбитой у немцев деревне М. обнаружены следы беспримерного варварства гитлеровцев. Убегая из деревни, фашисты стащили захваченных в плен тяжело раненых красноармейцев в одно место, зверски добили их и сожгли. Наши бойцы натолкнулись только на обуглившиеся тела товарищей, об остальном рассказали им потрясенные зверством немцев местные жители.

Красноармейцы и командиры беспощадно истребляют гитлеровских мерзавцев. Гвардеец Болотов первым ворвался в деревню Н. и метким огнем из автомата расстреливал фашистов в упор. Старший сержант Шалаев, после того как наши бойцы отбили у фашистов 4 орудия, быстро обратил одно из них против врага и прямой наводкой уничтожил еще одну артиллерийскую батарею немцев. Отважно бьются с врагом и минометчики тов. Басалаева.

Повсюду — на дорогах, в лесах и в занесенных снегам болотах — отступающих немцев настигает огонь нашей артиллерии. Отступление из взятой нами на-днях деревни Т., по признанию самих фашистов, было для них сущим адом. В неотправленном письме убитого немецкого ефрейтора Бернгарда Шоля есть строки: «Что происходит тут! Ох! Если бы только убраться отсюда. Плохо нам, ах как плохо. Что ты переживаешь — никому не скажешь, никто не поверит. Пушки грохочут со всех сторон, покоя нет. Что за несчастная жизнь!».

______________________________________________
П.Лидов. Пять немецких фотографий ("Правда", СССР)**
Виселица в Старой Руссе* ("Известия", СССР)
А.Довженко: Смотрите, люди! ("Правда", СССР)**
Восемь немецких фотоснимков* ("Известия", СССР)**
Мы не забудем эту виселицу, не забудем и не простим! ("Красная звезда", СССР)**

Газета "Правда" №359 (8767), 27 декабря 1941 года

http://0gnev.livejournal.com/418809.html

Метки: зверства фашистов зима 1941 1941 декабрь 1941 газета Правда

Комментарии (0)

Восемь повешенных

Суббота, 21 Января 2017 г. 22:15 + в цитатник

"Немецкие захватчики хотят иметь истребительную войну с народами СССР. Что же, если немцы хотят иметь истребительную войну, они ее получат". (Сталин)

О.Курганов, "Правда", СССР (№359 [8767]).

Статья опубликована 27 декабря 1941 года.

(От специального военного корреспондента «Правды»)

В предутренний час гвардейцы генерала Михаила Катукова с боем ворвались в город Волоколамск. Передний танк вдруг замер на площади. Экипаж молча вышел из машины. На перекладине у телеграфного столба висело восемь человек. Гвардейцы срезали веревки, с болью и гневом, как героев на поле брани, положили они на снег повешенных советских людей.

Пятьдесят дней и пятьдесят ночей висели они в городе, немцы запрещали подходить к ним. Над их изуродованными телами фашистские палачи укрепили надпись: «Так мы поступаем со всеми, кто встает на нашем пути». Виселица должна была угрожать городу, заставить его людей смириться с немецкой кабалой, с насилием, с голодом и муками... Но восемь повешенных вызывали не страх, а гнев, не смирение, а решимость, не безвольный ужас, а неукротимую ненависть. Город знал, как погибли эти еще совсем молодые люди — шесть мужчин и две девушки. Ни на мгновение они не поникли головой перед палачами, не унизили себя мольбой о пощаде, не дрогнули в страшные минуты пыток.

Немцы задержали их ночью, когда они пробирались к дому, где надо было получить оружие. Их вел за собой волоколамский столяр, бесстрашный большевик Иван Тихонов. Он должен был указать путь к лесу, где жил партизанский отряд. Иван Тихонов принял к себе студентов агрономического техникума Николая Комлева и Василия Русина и еще пять человек; нам еще не удалось узнать их фамилий. Одну девушку звали Нина, Унывайко, но, полагают, что это дружеская кличка.

Немцы привели их в большой пятиэтажный дом на горе, куда собирали и раненых красноармейцев, и жителей Волоколамска. Этот дом фашисты подожгли, когда покидали город, там в огне погибли сотни советских людей. Но те, которые спаслись и от пламени, и от немецких пуль, теперь восстанавливают в памяти страшные и последние дни Ивана Тихонова и его друзей.

Ночью в Волоколамск пришла дивизия СС. В городе начались грабежи и убийства, все новые люди приводились в этот дом на горе. Их допрашивали в подвале:

Иван Тихонов молчал, когда его спрашивали — где находится партизанский отряд, кто из коммунистов остался в городе? Он не проронил ни слова, когда его палками били по рукам, по лицу, по телу. Офицеры, избивавшие Тихонова, испытывали звериное наслаждение при виде крови. Потом начали выпытывать:

— Кто твои друзья?

Тихонов лежал на сыром полу и молчал. Его окатили холодной водой, снова допрашивали и снова били, но за всю ночь Иван Тихонов произнес лишь две фразы:

— Будьте прокляты вы... Не жить вам на нашей земле.

Он пришел в большую комнату, где его ждали Комлев, Русин, Нина, которая уже перевязывала раненых красноармейцев. Тихонов рассказал о допросе. И все находившиеся в комнате, превращенной в тюрьму, подползли к избитому и истерзанному человеку. Он стонал; там у немцев ему казалось позорным выдавать свою боль. Нина не отходила от Тихонова. Он поднялся перед вечером, собрал вокруг себя всех — в комнате было до ста человек — заговорил о победе. Вот она, машет нам своей рукой победная земля, вот она, — сколько бы ее ни жгли, ни топтали немецкие звери, какие бы жестокости ни придумывали, но земля русская всегда будет свободной. «Мы, может быть, умрем, — говорил он, — на наше место встанут новые люди. Но и павших нас помянут добрым словом». Тихонов готовил всех к пыткам, к допросам, напоминал о стойкости...

Ночью вновь вызвали в подвал, на этот раз всех. Восемь человек стояли перед столом и молчали. Им жгли волосы, скручивали руки, били ногами, палками, а для Нины и ее подруги придумывали самые жестокие и страшные издевательства. Один раз только Нина вскрикнула: «Мама — помогите!» Тихонов горько усмехнулся и подбодрил ее: «Унывайко, не унывай!» Ему пришлось за это поплатиться зубами, потому что толстый офицер сильно ударил его по лицу.

Их вернули в комнату на третьем этаже. Тихонова уложили у окна, он задыхался. Нина вошла шатаясь, полуобнаженная и избитая. Чьи-то руки накинули на нее шинель, кто-то усадил ее, успокоил. Нет, Унывайко не унывала, она сидела с высоко поднятой головой, словно и здесь, среди своих людей, Нина хотела показать, как велики ее силы, как крепка она, несмотря на все испытания. Николай Комлев вспоминал Москву, любимую девушку Наташу.

В полутемной и грязной комнате люди говорили о самых интимных своих чувствах; за один день и одну ночь все породнились, сблизились, всем хотелось излить свою душу, высказать самое сокровенное, наболевшее и волнующее. Василий Русин вспомнил о своей матери, — как она там живет? Его друг, лежавший рядом, обещал после войны собрать всех сидящих в этой комнате у себя на Волге и устроить победный пир.

Это был высокий парень с лицом, распухшим от побоев, со сломанной рукой. Красноармеец, бежавший из плена во время пожара, хорошо помнит высокого парня — он больше всех шутил, смеялся, начинал грустить, только когда кто-нибудь вспомнит о Волге. «Да, Волга, — говорил он, — это тебе не Лама!» Действительно, как можно сравнить протекающую за Волоколамском речку Ламу с Волгой?

Так жили эти люди всю ночь. Уже начинались рассказы о пройденной жизни, о встречах и мечтах, хоть говорить и приходилось шопотом. Немецкий солдат требовал, чтобы все молчали. Перед утром вывели на улицу Ивана Тихонова, Николая Комлева, Василия Русина, Нину и их четырех друзей. Связали им руки. Офицер сказал через переводчика:

— Мы вас повесим. Вы можете спастись, если скажете что-нибудь о партизанах или коммунистах...

Офицер с минуту обождал. Все молчали. Переводчик крикнул: «Ну?» Никто не проронил ни слова, а Тихонов поднял голову, словно желая проститься с теми, которые остались наверху, в комнате-тюрьме.

Город еще спал, но был разбужен криком Нины:

— Друзья, мы идем на виселицу, погибаем за нашу родную землю, за свободу…

Ее ударили прикладом, Нина остановилась, и еще громче прозвучал ее прощальный клич в притихшем городе. Люди выходили из домов, улица заполнялась людьми, и все слышали, как молодая советская девушка, идя на смерть, расставаясь со своим народом, гордится верой в победу. Нине завязали рот, тогда ее торжествующий крик подхватили Иван Тихонов и Николай Комлев. Так дошли они до площади, где стояли палачи-солдаты с веревками.

К площади собирались люди, немцы поставили пулемет, пригрозив открыть стрельбу, если не разойдутся. Иван Тихонов вышел вперед и крикнул: «Да здравствует свободная русская земля, да здравствует Сталин!» Этот возглас повторили все восемь человек, даже Нина прохрипела сквозь тряпку, которой завязали ей рот. Несколькими выстрелами из пистолета офицер ранил Тихонова, Нину и ее подругу. Они застонали, упав на землю.

Над городом поднялся холодный ветер. Уже становилось светло, и солнечные лучи сверкнули на куполах собора. Ивана Тихонова и его друзей заставляли ползти к виселице. Они сопротивлялись, тогда их тащили солдаты. Толстый, с оплывшим лицом немец накинул на голову Нине петлю. Она еще успела крикнуть:

— Прощай, родина... мама!..

Солдат дернул веревку, и Нина повисла, закачалась.

Тихонов ударил ногой офицера, прохрипел: «Изверги, будьте прокляты!... Ведь она еще ребенок!» Его подвели к столбу, накинули петлю. Тихонова вновь спросили, что он знает о партизанах, если скажет, он будет жить. Тихонов повторил фразу, с которой рассталась с жизнью Нина: «Прощай, родина...» Офицер ударил его, а палач потянул веревку. Тихонов повернул еще голову, как бы прощаясь с советскими людьми, стоящими у домов, с родным городом, с землей, с солнцем, с жизнью. Он еще сжался, словно пытаясь что-то сказать. И Иван Тихонов умер.

Потом накинули петлю сразу шестерым. Они крикнули в последнюю предсмертную секунду: «Да здравствует родина!» И еще долго звучал в ушах всех жителей Волоколамска этот гордый, полный великого мужества и самопожертвования клич восьми повешенных советских людей.

Пятьдесят дней и пятьдесят ночей висели они, напоминая миру о величии духа, о неслыханной внутренней стойкости восьми простых сынов и дочерей советского народа. Об их предсмертных минутах с трепетом рассказывали и стар и млад, их бессмертная слава плыла над землей, призывая всех, всех, кто любит свободу, свою землю, итти на жестокий бой с врагом.

Мимо восьми повешенных с обнаженной головой проходили советские люди. И мертвые Тихонов и его товарищи продолжали звать к борьбе, наносить удары немцам, побеждать.

Таков удел бессмертных.

Наступит день, последний немецкий солдат будет уничтожен на советской земле, и тогда на площади в Волоколамске воздвигнут памятник восьми повешенным. И из поколения в поколение будет передаваться сказ о людях, которые жили с борьбой и погибли с победой.

Вечная слава им! // О.Курганов. Волоколамск, 26 декабря.
______________________________________________
8 повешенных в Волоколамске ("Красная звезда", СССР)***
Кто были 8 повешенных в Волоколамске* ("Красная звезда", СССР)

**************************************************************************************************************************************************
Беспримерные зверства немцев

ЛЕНИНГРАДСКИЙ ФРОНТ, 26 декабря. (Спец. корр. ТАСС). В отбитой у немцев деревне М. обнаружены следы беспримерного варварства гитлеровцев. Убегая из деревни, фашисты стащили захваченных в плен тяжело раненых красноармейцев в одно место, зверски добили их и сожгли. Наши бойцы натолкнулись только на обуглившиеся тела товарищей, об остальном рассказали им потрясенные зверством немцев местные жители.

Красноармейцы и командиры беспощадно истребляют гитлеровских мерзавцев. Гвардеец Болотов первым ворвался в деревню Н. и метким огнем из автомата расстреливал фашистов в упор. Старший сержант Шалаев, после того как наши бойцы отбили у фашистов 4 орудия, быстро обратил одно из них против врага и прямой наводкой уничтожил еще одну артиллерийскую батарею немцев. Отважно бьются с врагом и минометчики тов. Басалаева.

Повсюду — на дорогах, в лесах и в занесенных снегам болотах — отступающих немцев настигает огонь нашей артиллерии. Отступление из взятой нами на-днях деревни Т., по признанию самих фашистов, было для них сущим адом. В неотправленном письме убитого немецкого ефрейтора Бернгарда Шоля есть строки: «Что происходит тут! Ох! Если бы только убраться отсюда. Плохо нам, ах как плохо. Что ты переживаешь — никому не скажешь, никто не поверит. Пушки грохочут со всех сторон, покоя нет. Что за несчастная жизнь!».

______________________________________________
П.Лидов. Пять немецких фотографий ("Правда", СССР)**
Виселица в Старой Руссе* ("Известия", СССР)
А.Довженко: Смотрите, люди! ("Правда", СССР)**
Восемь немецких фотоснимков* ("Известия", СССР)**
Мы не забудем эту виселицу, не забудем и не простим! ("Красная звезда", СССР)**

Газета "Правда" №359 (8767), 27 декабря 1941 года

http://0gnev.livejournal.com/418809.html

Метки: зверства фашистов зима 1941 1941 декабрь 1941 газета Правда

Комментарии (0)

Стихи о Сталинграде и Великой Отечественной войне

Суббота, 21 Января 2017 г. 16:11 + в цитатник

"Красная звезда", СССР.
"Известия", СССР.
"Правда", СССР.
"Time", США.
"The Times", Великобритания.
"The New York Times", США.

Сталинградская битва, сталинградская наука, битва за Сталинград

ПЕСНЯ О СТАЛИНГРАДЕ
Из фильма "Сталинград"

Ой ты, Волга, родимая Волга,
Кто не любит твоих берегов?
Ты, как море, полна,
Широка и сильна,
И грозна ты для наших врагов!

Над великою русской рекою
Неприступный стоит часовой:
Это город-солдат,
Это город-герой,
Это наш Сталинград боевой.

Держит город ключи золотые
От заветных путей и дорог,
И в решительный час
Воевал он не раз
И врага не пускал на порог.

Рвались к Волге немецкие орды,
Край родной был пожаром об'ят,
И у волжских дверей,
Отбивая зверей,
Грозно встал богатырь-Сталинград.

От рожденья земля не видала
Ни осады, ни битвы такой, —
Содрогалась земля,
И краснели поля,
Всё пылало над Волгой-рекой.

День за днём сталинградцы сражались
В небывалом кровавом бою,
В эти грозные дни
Отстояли они
И отчизну, и Волгу свою.

И, собрав богатырские силы
Порасправивши грудь во всю ширь,
Всех несметных врагов
У родных берегов
Разгромил Сталинград-богатырь.

Слава городу - дважды герою,
Слава матери всех русских рек,
Слава всем храбрецам —
Сталинградским бойцам,
Слава Сталину, слава вовек!

Вас. Лебедев-Кумач.
10 марта 1943 года, "Комсомольская правда", СССР*

* * *

Народное мужество

Мир не видал таких осад,
Какой был осаждён могучий Сталинград,
Уж полчищ вражеских несчётные бойницы
Приблизились почти до волжских берегов,
Но город-богатырь, разгладив рукавицы,
Обрушил свой кулак на головы врагов,
И вот у вражьих тел, застывших среди снегов.
Замёрзшие глаза расклевывают птицы!

Не так ли русскому Илье-богатырю,
Чьей доблести пример нам особливо дорог,
— Я белу грудь твою вспорю! —
В тягчайший час борьбы грозился лютый ворог?

Но богатырская рука была туга:
Илья ударом в грудь дух вышиб из врага
И, мстя нахвальщику, исполнен гневной страсти,
Труп разметал его на части!

Как много говорит народный этот сказ!
В нём есть пророчество, в былинном сказе этом:
Да, нашей Родине пришлось врагов не раз
Подобным потчевать ответом!

Не раз вторгались к нам враги со всех сторон,
Но, отражая их вторженье,
Мы не склонили, нет, простреленных знамён
И, как завет былых времён,
Всю мощь собрав, несли врагу — уничтоженье!

Так, силясь обратить в пустырь
Цветущий Сталинград, злой враг удары множил.
Но мести час приспел, и волжский богатырь
Всю вражью нечисть уничтожил!

Победу, равную какой не видел свет,
Встречает наш народ восторженным приветом:
Среди блистательных побед
Она отмечена своим, особым, светом:

В ней — прошлого итог, и образец — векам,
В ней — нашей доблести высокой утвержденье,
В ней — гробовой удар по вражеским полкам,
В ней — плана вражьего крушенье.

Непобедима та страна, борьбу ведя
Под солнцем славы незаходным,
Где гениальный план вождя
Пронизан мужеством народным!

Демьян Бедный.
7 февраля 1943 года, "Правда", СССР*

* * *

Сталинграду

О, вы, штандарты дедовских побед,
России величавая отрада!
Развеяв
Гитлеровский
Бред,
Меж вас пылает знамя Сталинграда.
Огни его горят, как ордена,
Он истинный наследник вашей славы,
В нем ветер, залетевший от Полтавы,
И дым пороховой Бородина.
Бойцы Кавказа! Перед Сталинградом,
Из уваженья к знамени его
Склоните стяг, но только для того,
Чтобы затем они шумели рядом.
Чтобы, себя бессмертием покрыв,
Как Сталинград, мы гнали бы ораву.
Здесь ярости ликующий порыв,
Здесь честь рождает честь, а слава славу.

Илья Сельвинский. ЗАКАВКАЗСКИЙ ФРОНТ. (По телеграфу).
5 февраля 1943 года, "Красная звезда", СССР*

* * *

В ПЛЕН!

Попала в яму волчья стая
У сталинградских славных стен.
Над Волгой армия шестая
В последний час сдаётся в плен.

Фон-Дреббер, Штреккер, Шлеммер, Кромме
Сдают оружье на-бегу.
Их девяносто тысяч, кроме
Тех, что остались на снегу.

Лежат уложенные в штабель,
Напоминая о былом,
Десятки генеральских сабель
С одним фельдмаршальским жезлом.

С.Маршак.
4 февраля 1943 года, "Правда", СССР*

* * *

Жалоба фрица

«Сегодня мы организовали к обеду кошку». (Из письма солдата 6-й германской армии, окруженной в районе Сталинграда).

В письмах жалуется Фриц:
«Я когда-то резал птиц.
Доставались мне когда-то
Деловые поросята.
А теперь я, либе фрау,
Ем к обеду мяу-мяу.
Мне осталось жить недолго...
Дейтчланд-Дейтчланд! Волга-Волга!»

С.Маршак.
28 января 1943 года, "Правда", СССР*

* * *

СТАЛИНГРАДУ

Мы засыпали с думой о тебе,
Мы на заре включали репродуктор,
Чтобы услышать о твоей судьбе.
Тобою начиналось наше утро.

В заботах дня десятки раз под ряд,
Сжимая зубы, затаив дыханье,
Твердили мы: «Мужайся, Сталинград!»
Сквозь наше сердце шло твоё страданье.

Сквозь нашу кровь струился горячо
Поток твоих немыслимых пожаров,
Нам так хотелось стать к плечу плечом
И на себя принять хоть часть ударов.

...А мне всё время вспоминалась ночь
В одном колхозе дальнем, небогатом,
Ночь перед первой вспашкою в тридцатом,
Второю большевистскою весной.

Степенно, важно, точно на молебен,
Готовились колхозники к утру,
С мечтой о новой жизни, новом хлебе,
С глубокой верой в новый, общий труд.

Их новизна безмерная, тревожа,
Ещё страшила... Но твердил народ:
— Нам Сталинградский тракторный поможет.
Нам Сталинград коней своих пришлёт.

Нет, не на стены зданий и заводов,
Немецкий вор, заносишь руку ты:
Ты покусился на любовь народа,
Ты замахнулся на оплот мечты!

И встала, встала пахарей громада,
Со всей Руси они сюда пришли,
Чтобы с рабочим классом Сталинграда
Спасти любимца трудовой земли…

О том, что было страшным этим летом,
Ещё расскажут, песня ждет певца.
У нас, в осаде, за чертой кольца,
Всё озарялось сталинградским светом.

И, глядя на развалины твои
На опалённые твои предместья,
Мы забывали тяготы свои,
Мы об одном молили: мести, мести!

Прекрасна и сурова наша радость.
О, Сталинград, в час гнева твоего
Прими земной поклон от Ленинграда,
От воинства и гражданства его!

Ольга Берггольц. ЛЕНИНГРАД, 27 января. (По телефону).
28 января 1943 года, "Комсомольская правда" СССР*

* * *

МЕСТЬ
Легенда

С грустной матерью, ставшей недавно вдовой,
Мальчик маленький жил в Верее под Москвой.
Голубятник он ласковый был и умелый.
Как-то утром — при солнечном первом луче —
Мальчик с голубем белым на левом плече
Вдруг без крика на снег повалился, на белый,
К солнцу лик обернув помертвелый.
Вечным сном он в могиле безвременной спит.
Был он немцем убит.
Но о нём — неживом — пошли слухи живые,
Проникая к врагам через их рубежи,
В их ряды, в охранения сторожевые,
В их окопы и в их блиндажи.

* * *

По ночам, воскрёшенный любовью народной,
Из могилы холодной
Русский мальчик встаёт
И навстречу немецкому фронту идёт.
Его взгляд и презреньем сверкает и гневом,
И, всё тот же — предсмертный! — храня его вид,
Белый голубь сидит
На плече его левом.

Ни травинки, ни кустика не шевеля,
Через минные мальчик проходит поля,
Чрез колюче-стальные проходит препоны,
Чрез окопы немецкие и бастионы.
— Кто идёт? — ему немец кричит, часовой.
— Месть! — так мальчик ему отвечает.
— Кто идет? — его немец другой
Грозным криком встречает.
— Совесть! — мальчик ему отвечает.
— Кто идет? — третий немец вопрос задаёт.
— Мысль! — ответ русский мальчик даёт.
Вражьи пушки стреляют в него и винтовки,
Самолёты ведут на него пикировки,
Рвутся мины, и бомбы грохочут кругом,
Но идет он спокойно пред пушечным зевом,
Белый голубь сидит на плече его левом.

Овладело безумие лютым врагом.
Страх у немцев сквозил в каждом слове и взгляде.
Била самых отпетых разбойников дрожь.
— С белым голубем мальчика видели...
— Ложь!
— Нет, не ложь: его видели в третьей бригаде.
— Вздор, от’явленный вздор!
— Нет, не вздор.
Мальчик...
— Вздор! Уходите вы к шуту!
— Вот он сам!
Мальчик с голубем в ту же минуту
Возникал, где о нём заходил разговор.
С взором грозным и полным немого укора
Шёл он медленным шагом, скрестив на груди
Свои детские руки.
— Уйди же! Уйди! —
Выла воем звериным фашистская свора. —
— Ты не мною убит! Я тебя не встречал!
— И не мной! — выли немцы, упав на колени.
— И не мною! — Но мальчик — молчал.

И тогда, убоявшись своих преступлений
И возмездья за них, немцы все — кто куда,
Чтоб спастися от кары, бежать от суда, —
И ревели в предчувствии близкого краха,
Как на бойне быки, помертвевши от страха.
Страх охватывал тыл, проникал в города,
Нарастая быстрее повальной заразы.
По немецким войскам полетели приказы
С черепными значками, в тройном сургуче:
«Ходит слух — и ему не даётся отпору, —
Что тревожит наш фронт в полуночную пору
Мальчик с голубем белым на левом плече.
Запрещается верить подобному вздору,
Говорить, даже думать о нем!»
Но о мальчике русском всё ширилась повесть.
В него веры не выжечь калёным огнём,
Потому — это месть,
это мысль,
это совесть!
И о нём говорят всюду ночью и днём.
Говорят, его видели под Сталинградом:
По полям, где судилось немецким отрядам
Лечь костьми на холодной, на снежной парче,
Русский мальчик прошёл с торжествующим взглядом,
Мальчик с голубем белым на левом плече!

Демьян Бедный.
9 января 1943 года, "Комсомольская правда" СССР*

* * *

Защитник Сталинграда

Грузно катился в кровавой мгле
Сотой атаки вал.
Злой и упрямый, по грудь в земле,
На-смерть солдат стоял.
Знал он, что нет дороги назад —
Он защищал Сталинград.

Сто пикировщиков выли над ним
В небе, как огненный змей.
Он не покинул окопа, храним
Верностью русской своей.
Меж обгорелых заводских громад
Он защищал Сталинград.

Танк на него надвигался рыча,
Мукой и смертью грозил.
Он, затаившись в канаве, сплеча
Танки гранатой разил.
Пулю за пулю, снаряд за снаряд,
Он защищал Сталинград.

Просто солдат, лейтенант, генерал,
Рос он в грозе боевой.
Там, где в огне металл умирал,
Он проходил живой.
Сто изнурительных дней подряд
Он защищал Сталинград.

Время придет — рассеется дым,
Смолкнет военный гром.
Шапки снимая при встрече с ним,
Скажет народ о нем:
— Это железный русский солдат —
Он защищал Сталинград!

Алексей Сурков.
27 ноября 1942 года, "Красная звезда", СССР.

* * *

В добрый час!

Опять, как в ноябре былом,
Бушует шквал свинца,
И вести добрые теплом
Наполнили сердца.

Непобедимо тверд опять
Красноармейский шаг.
Плотина прорвана, и вспять
Бежит на запад враг.

От залпов задрожали вновь
Донские берега.
Струится вражеская кровь
На первые снега.

Меж звонких льдин кипит вода.
На бой, на ратный труд
Станицы, села, города
Сынов своих зовут.

Руины выжженных жилищ,
Простор, одетый в чад,
Пустыня черных пепелищ
О мщении кричат:

— За слезы жен и кровь детей,
За страшный, горький год
Гони и тысячью смертей
Карай немецкий сброд.

Чтоб в похоронном звоне льдин
Их смертный ветер смёл,
Чтоб все легли. Чтоб ни один
От кары не ушел.

Пусть крепнет орудийный гул.
Пусть бьет в упор снаряд.
Пусть сгинет тот, кто посягнул
На славный Сталинград.

Отвагой воинов для нас
К победе путь открыт.
— Вперед, герои! В добрый час! —
Им Сталин говорит.

Алексей Сурков.
25 ноября 1942 года, "Красная звезда", СССР*

* * *

РУССКАЯ ЖЕНЩИНА

В «двенадцатом году» — кавалерист-девица
И в «Крымскую войну» — отважная сестрица,
Она в дни Октября в «семнадцатом году»
Шла в Красной Гвардии в передовом ряду.
— Да, русской женщине недаром мир дивится!
И не читали ль мы о немцах в эти дни,
Как напоролися они
На героиню-сталинградку:
Она, взамен того, чтоб указать пути
Врагам, как дом — для них опасный — обойти,
Их вывела на тесную площадку
Под самый наш огонь и крикнула бойцам:
— Стреляйте, милые, по этим подлецам! —
Пусть стала жертвою она немецкой мести,
Она пред миром всем раскрыла, как велик
Дух русской женщины и как прекрасен лик,
Суровый лик ее, готовой каждый миг
На подвиг доблести и чести!

Демьян Бедный.
9 ноября 1942 года, "Правда", СССР*

______________________________________________
Стихи о немецких солдатах (Спецархив)
Стихи о советских партизанах (Спецархив)
Алексей Сурков. Стихи о войне (Спецархив)
Илья Эренбург. Стихи о войне (Спецархив)
Семен Кирсанов. Стихи о войне (Спецархив)
Демьян Бедный. Стихи о войне (Спецархив)
Самуил Маршак. Стихи о войне (Спецархив)
Николай Тихонов. Стихи о войне (Спецархив)
Михаил Исаковский. Стихи о войне (Спецархив)
Александр Прокофьев. Стихи о войне (Спецархив)
Александр Твардовский. Стихи о войне (Спецархив)
Василий Лебедев-Кумач. Стихи о войне (Спецархив)
Стихи о Сталине и Великой Отечественной войне (Спецархив)
Стихи о Ленине и Великой Отечественной войне (Спецархив)
Стихи о Родине и Великой Отечественной войне (Спецархив)

http://0gnev.livejournal.com/418357.html

Метки: Ольга Берггольц спецархив Демьян Бедный 1942 Лебедев-Кумач стихи о войне С.Маршак битва за Сталинград Алексей Сурков

Комментарии (0)

Стихи о Сталинграде и Великой Отечественной войне

Суббота, 21 Января 2017 г. 16:11 + в цитатник

"Красная звезда", СССР.
"Известия", СССР.
"Правда", СССР.
"Time", США.
"The Times", Великобритания.
"The New York Times", США.

ПЕСНЯ О СТАЛИНГРАДЕ
Из фильма "Сталинград"

Ой ты, Волга, родимая Волга,
Кто не любит твоих берегов?
Ты, как море, полна,
Широка и сильна,
И грозна ты для наших врагов!

Над великою русской рекою
Неприступный стоит часовой:
Это город-солдат,
Это город-герой,
Это наш Сталинград боевой.

Держит город ключи золотые
От заветных путей и дорог,
И в решительный час
Воевал он не раз
И врага не пускал на порог.

Рвались к Волге немецкие орды,
Край родной был пожаром об'ят,
И у волжских дверей,
Отбивая зверей,
Грозно встал богатырь-Сталинград.

От рожденья земля не видала
Ни осады, ни битвы такой, —
Содрогалась земля,
И краснели поля,
Всё пылало над Волгой-рекой.

День за днём сталинградцы сражались
В небывалом кровавом бою,
В эти грозные дни
Отстояли они
И отчизну, и Волгу свою.

И, собрав богатырские силы
Порасправивши грудь во всю ширь,
Всех несметных врагов
У родных берегов
Разгромил Сталинград-богатырь.

Слава городу - дважды герою,
Слава матери всех русских рек,
Слава всем храбрецам —
Сталинградским бойцам,
Слава Сталину, слава вовек!

Вас. Лебедев-Кумач.
10 марта 1943 года, "Комсомольская правда", СССР*

* * *

Народное мужество

Мир не видал таких осад,
Какой был осаждён могучий Сталинград,
Уж полчищ вражеских несчётные бойницы
Приблизились почти до волжских берегов,
Но город-богатырь, разгладив рукавицы,
Обрушил свой кулак на головы врагов,
И вот у вражьих тел, застывших среди снегов.
Замёрзшие глаза расклевывают птицы!

Не так ли русскому Илье-богатырю,
Чьей доблести пример нам особливо дорог,
— Я белу грудь твою вспорю! —
В тягчайший час борьбы грозился лютый ворог?

Но богатырская рука была туга:
Илья ударом в грудь дух вышиб из врага
И, мстя нахвальщику, исполнен гневной страсти,
Труп разметал его на части!

Как много говорит народный этот сказ!
В нём есть пророчество, в былинном сказе этом:
Да, нашей Родине пришлось врагов не раз
Подобным потчевать ответом!

Не раз вторгались к нам враги со всех сторон,
Но, отражая их вторженье,
Мы не склонили, нет, простреленных знамён
И, как завет былых времён,
Всю мощь собрав, несли врагу — уничтоженье!

Так, силясь обратить в пустырь
Цветущий Сталинград, злой враг удары множил.
Но мести час приспел, и волжский богатырь
Всю вражью нечисть уничтожил!

Победу, равную какой не видел свет,
Встречает наш народ восторженным приветом:
Среди блистательных побед
Она отмечена своим, особым, светом:

В ней — прошлого итог, и образец — векам,
В ней — нашей доблести высокой утвержденье,
В ней — гробовой удар по вражеским полкам,
В ней — плана вражьего крушенье.

Непобедима та страна, борьбу ведя
Под солнцем славы незаходным,
Где гениальный план вождя
Пронизан мужеством народным!

Демьян Бедный.
7 февраля 1943 года, "Правда", СССР*

* * *

Сталинграду

О, вы, штандарты дедовских побед,
России величавая отрада!
Развеяв
Гитлеровский
Бред,
Меж вас пылает знамя Сталинграда.
Огни его горят, как ордена,
Он истинный наследник вашей славы,
В нем ветер, залетевший от Полтавы,
И дым пороховой Бородина.
Бойцы Кавказа! Перед Сталинградом,
Из уваженья к знамени его
Склоните стяг, но только для того,
Чтобы затем они шумели рядом.
Чтобы, себя бессмертием покрыв,
Как Сталинград, мы гнали бы ораву.
Здесь ярости ликующий порыв,
Здесь честь рождает честь, а слава славу.

Илья Сельвинский. ЗАКАВКАЗСКИЙ ФРОНТ. (По телеграфу).
5 февраля 1943 года, "Красная звезда", СССР*

* * *

В ПЛЕН!

Попала в яму волчья стая
У сталинградских славных стен.
Над Волгой армия шестая
В последний час сдаётся в плен.

Фон-Дреббер, Штреккер, Шлеммер, Кромме
Сдают оружье на-бегу.
Их девяносто тысяч, кроме
Тех, что остались на снегу.

Лежат уложенные в штабель,
Напоминая о былом,
Десятки генеральских сабель
С одним фельдмаршальским жезлом.

С.Маршак.
4 февраля 1943 года, "Правда", СССР*

* * *

Жалоба фрица

«Сегодня мы организовали к обеду кошку». (Из письма солдата 6-й германской армии, окруженной в районе Сталинграда).

В письмах жалуется Фриц:
«Я когда-то резал птиц.
Доставались мне когда-то
Деловые поросята.
А теперь я, либе фрау,
Ем к обеду мяу-мяу.
Мне осталось жить недолго...
Дейтчланд-Дейтчланд! Волга-Волга!»

С.Маршак.
28 января 1943 года, "Правда", СССР*

* * *

СТАЛИНГРАДУ

Мы засыпали с думой о тебе,
Мы на заре включали репродуктор,
Чтобы услышать о твоей судьбе.
Тобою начиналось наше утро.

В заботах дня десятки раз под ряд,
Сжимая зубы, затаив дыханье,
Твердили мы: «Мужайся, Сталинград!»
Сквозь наше сердце шло твоё страданье.

Сквозь нашу кровь струился горячо
Поток твоих немыслимых пожаров,
Нам так хотелось стать к плечу плечом
И на себя принять хоть часть ударов.

...А мне всё время вспоминалась ночь
В одном колхозе дальнем, небогатом,
Ночь перед первой вспашкою в тридцатом,
Второю большевистскою весной.

Степенно, важно, точно на молебен,
Готовились колхозники к утру,
С мечтой о новой жизни, новом хлебе,
С глубокой верой в новый, общий труд.

Их новизна безмерная, тревожа,
Ещё страшила... Но твердил народ:
— Нам Сталинградский тракторный поможет.
Нам Сталинград коней своих пришлёт.

Нет, не на стены зданий и заводов,
Немецкий вор, заносишь руку ты:
Ты покусился на любовь народа,
Ты замахнулся на оплот мечты!

И встала, встала пахарей громада,
Со всей Руси они сюда пришли,
Чтобы с рабочим классом Сталинграда
Спасти любимца трудовой земли…

О том, что было страшным этим летом,
Ещё расскажут, песня ждет певца.
У нас, в осаде, за чертой кольца,
Всё озарялось сталинградским светом.

И, глядя на развалины твои
На опалённые твои предместья,
Мы забывали тяготы свои,
Мы об одном молили: мести, мести!

Прекрасна и сурова наша радость.
О, Сталинград, в час гнева твоего
Прими земной поклон от Ленинграда,
От воинства и гражданства его!

Ольга Берггольц. ЛЕНИНГРАД, 27 января. (По телефону).
28 января 1943 года, "Комсомольская правда" СССР*

* * *

МЕСТЬ
Легенда

С грустной матерью, ставшей недавно вдовой,
Мальчик маленький жил в Верее под Москвой.
Голубятник он ласковый был и умелый.
Как-то утром — при солнечном первом луче —
Мальчик с голубем белым на левом плече
Вдруг без крика на снег повалился, на белый,
К солнцу лик обернув помертвелый.
Вечным сном он в могиле безвременной спит.
Был он немцем убит.
Но о нём — неживом — пошли слухи живые,
Проникая к врагам через их рубежи,
В их ряды, в охранения сторожевые,
В их окопы и в их блиндажи.

* * *

По ночам, воскрёшенный любовью народной,
Из могилы холодной
Русский мальчик встаёт
И навстречу немецкому фронту идёт.
Его взгляд и презреньем сверкает и гневом,
И, всё тот же — предсмертный! — храня его вид,
Белый голубь сидит
На плече его левом.

Ни травинки, ни кустика не шевеля,
Через минные мальчик проходит поля,
Чрез колюче-стальные проходит препоны,
Чрез окопы немецкие и бастионы.
— Кто идёт? — ему немец кричит, часовой.
— Месть! — так мальчик ему отвечает.
— Кто идет? — его немец другой
Грозным криком встречает.
— Совесть! — мальчик ему отвечает.
— Кто идет? — третий немец вопрос задаёт.
— Мысль! — ответ русский мальчик даёт.
Вражьи пушки стреляют в него и винтовки,
Самолёты ведут на него пикировки,
Рвутся мины, и бомбы грохочут кругом,
Но идет он спокойно пред пушечным зевом,
Белый голубь сидит на плече его левом.

Овладело безумие лютым врагом.
Страх у немцев сквозил в каждом слове и взгляде.
Била самых отпетых разбойников дрожь.
— С белым голубем мальчика видели...
— Ложь!
— Нет, не ложь: его видели в третьей бригаде.
— Вздор, от’явленный вздор!
— Нет, не вздор.
Мальчик...
— Вздор! Уходите вы к шуту!
— Вот он сам!
Мальчик с голубем в ту же минуту
Возникал, где о нём заходил разговор.
С взором грозным и полным немого укора
Шёл он медленным шагом, скрестив на груди
Свои детские руки.
— Уйди же! Уйди! —
Выла воем звериным фашистская свора. —
— Ты не мною убит! Я тебя не встречал!
— И не мной! — выли немцы, упав на колени.
— И не мною! — Но мальчик — молчал.

И тогда, убоявшись своих преступлений
И возмездья за них, немцы все — кто куда,
Чтоб спастися от кары, бежать от суда, —
И ревели в предчувствии близкого краха,
Как на бойне быки, помертвевши от страха.
Страх охватывал тыл, проникал в города,
Нарастая быстрее повальной заразы.
По немецким войскам полетели приказы
С черепными значками, в тройном сургуче:
«Ходит слух — и ему не даётся отпору, —
Что тревожит наш фронт в полуночную пору
Мальчик с голубем белым на левом плече.
Запрещается верить подобному вздору,
Говорить, даже думать о нем!»
Но о мальчике русском всё ширилась повесть.
В него веры не выжечь калёным огнём,
Потому — это месть,
это мысль,
это совесть!
И о нём говорят всюду ночью и днём.
Говорят, его видели под Сталинградом:
По полям, где судилось немецким отрядам
Лечь костьми на холодной, на снежной парче,
Русский мальчик прошёл с торжествующим взглядом,
Мальчик с голубем белым на левом плече!

Демьян Бедный.
9 января 1943 года, "Комсомольская правда" СССР*

* * *

Защитник Сталинграда

Грузно катился в кровавой мгле
Сотой атаки вал.
Злой и упрямый, по грудь в земле,
На-смерть солдат стоял.
Знал он, что нет дороги назад —
Он защищал Сталинград.

Сто пикировщиков выли над ним
В небе, как огненный змей.
Он не покинул окопа, храним
Верностью русской своей.
Меж обгорелых заводских громад
Он защищал Сталинград.

Танк на него надвигался рыча,
Мукой и смертью грозил.
Он, затаившись в канаве, сплеча
Танки гранатой разил.
Пулю за пулю, снаряд за снаряд,
Он защищал Сталинград.

Просто солдат, лейтенант, генерал,
Рос он в грозе боевой.
Там, где в огне металл умирал,
Он проходил живой.
Сто изнурительных дней подряд
Он защищал Сталинград.

Время придет — рассеется дым,
Смолкнет военный гром.
Шапки снимая при встрече с ним,
Скажет народ о нем:
— Это железный русский солдат —
Он защищал Сталинград!

Алексей Сурков.
27 ноября 1942 года, "Красная звезда", СССР.

* * *

В добрый час!

Опять, как в ноябре былом,
Бушует шквал свинца,
И вести добрые теплом
Наполнили сердца.

Непобедимо тверд опять
Красноармейский шаг.
Плотина прорвана, и вспять
Бежит на запад враг.

От залпов задрожали вновь
Донские берега.
Струится вражеская кровь
На первые снега.

Меж звонких льдин кипит вода.
На бой, на ратный труд
Станицы, села, города
Сынов своих зовут.

Руины выжженных жилищ,
Простор, одетый в чад,
Пустыня черных пепелищ
О мщении кричат:

— За слезы жен и кровь детей,
За страшный, горький год
Гони и тысячью смертей
Карай немецкий сброд.

Чтоб в похоронном звоне льдин
Их смертный ветер смёл,
Чтоб все легли. Чтоб ни один
От кары не ушел.

Пусть крепнет орудийный гул.
Пусть бьет в упор снаряд.
Пусть сгинет тот, кто посягнул
На славный Сталинград.

Отвагой воинов для нас
К победе путь открыт.
— Вперед, герои! В добрый час! —
Им Сталин говорит.

Алексей Сурков.
25 ноября 1942 года, "Красная звезда", СССР*

* * *

РУССКАЯ ЖЕНЩИНА

В «двенадцатом году» — кавалерист-девица
И в «Крымскую войну» — отважная сестрица,
Она в дни Октября в «семнадцатом году»
Шла в Красной Гвардии в передовом ряду.
— Да, русской женщине недаром мир дивится!
И не читали ль мы о немцах в эти дни,
Как напоролися они
На героиню-сталинградку:
Она, взамен того, чтоб указать пути
Врагам, как дом — для них опасный — обойти,
Их вывела на тесную площадку
Под самый наш огонь и крикнула бойцам:
— Стреляйте, милые, по этим подлецам! —
Пусть стала жертвою она немецкой мести,
Она пред миром всем раскрыла, как велик
Дух русской женщины и как прекрасен лик,
Суровый лик ее, готовой каждый миг
На подвиг доблести и чести!

Демьян Бедный.
9 ноября 1942 года, "Правда", СССР*

______________________________________________
Стихи о немецких солдатах (Спецархив)
Стихи о советских партизанах (Спецархив)
Алексей Сурков. Стихи о войне (Спецархив)
Илья Эренбург. Стихи о войне (Спецархив)
Семен Кирсанов. Стихи о войне (Спецархив)
Демьян Бедный. Стихи о войне (Спецархив)
Самуил Маршак. Стихи о войне (Спецархив)
Николай Тихонов. Стихи о войне (Спецархив)
Михаил Исаковский. Стихи о войне (Спецархив)
Александр Прокофьев. Стихи о войне (Спецархив)
Александр Твардовский. Стихи о войне (Спецархив)
Василий Лебедев-Кумач. Стихи о войне (Спецархив)
Стихи о Сталине и Великой Отечественной войне (Спецархив)
Стихи о Ленине и Великой Отечественной войне (Спецархив)
Стихи о Родине и Великой Отечественной войне (Спецархив)

http://0gnev.livejournal.com/418357.html

Метки: Ольга Берггольц спецархив Демьян Бедный 1942 Лебедев-Кумач стихи о войне С.Маршак битва за Сталинград Алексей Сурков

LiveInternetLiveInternet

-Поиск по дневнику

-Подписка по e-mail

-Постоянные читатели

-Статистика

Ярослав Огнев

Перейти к полной формеБыстрая запись

"Красная звезда": январь-июнь 1942 года

"Красная звезда": январь-июнь 1942 года

3 января 1942 года

3 января 1942 года

Керченский полуостров очищается от фашистов

Керченский полуостров очищается от фашистов

Керченский полуостров очищается от фашистов

Керченский полуостров очищается от фашистов

1 января 1942 года

1 января 1942 года

1 января 1942 года

"Красная звезда": июль-декабрь 1942 года

"Красная звезда": июль-декабрь 1942 года

"Красная звезда": июль-декабрь 1942 года

"Красная звезда": июль-декабрь 1942 года

Восемь повешенных

Восемь повешенных

Восемь повешенных

Стихи о Сталинграде и Великой Отечественной войне

Стихи о Сталинграде и Великой Отечественной войне