.

Илья Эренбург, "Красная звезда", СССР (№38 [5718]).



Статья опубликована 15 февраля 1944 года.



Прежде дневники теряли фрицы. Теперь это случается и с немецкими генералами: командир 106 пехотной дивизии генерал-лейтенант Форст, удирая, обронил свой дневничек. Из него мы можем судить о радостях и горестях немецкого генерала.



В мае 1943 года генерал был настроен великолепно. К нему приезжал фельдмаршал Манштейн. Жил генерал в украинской деревне, которую он называет «чистенькой и приятной», хорошо кушал и мечтал о предстоящем наступлении. Перед решающими победами генерал-лейтенанту дали отпуск. Он направился в курорт Пирмонт к своей супруге. Генерал отмечает, что Пирмонт ему очень понравился: «Там всё зеленеет и цветет». Несколько подвело генерал-лейтенанта обжорство: «Я себе основательно испортил желудок и пришлось соблюдать диэту». Вернувшись на фронт, он продолжал предаваться буколическим радостям: «Командир 239 полка устроил небольшие конские состязания, где я после продолжительного перерыва опять очутился на коне и преодолел несколько барьеров... Пекарная рота изготовила мне чудесный торт».

В июне генерал-лейтенант снова отправился на запад: его вызвали в ставку Гитлера. Пользуясь оказией, Форст решил проведать супругу, которая находилась уже у себя дома в городе Эльберфельде. Здесь генералу пришлось пережить несколько неприятных минут: ничего не зеленело и не цвело, наоборот, всё дымилось. Вот что пишет генерал: «Все вокзалы по пути были полностью разрушены. Один бывший вахмистр возле станции Вихлингаузен очень ловко извлек меня из поезда и доставил на грузовике своего дядюшки. По мере того, как мы приближались к дому, становилось ясным, что и Эльберфельд подвергся сильной бомбардировке. Наши красивые казармы были очень повреждены. Вблизи нашего дома мне пришлось ехать по развалинам. Ресторан «Фриденсгейм» снесен с лица земли. Наш дом еще стоял в то время, как соседние дома или сгорели или были сильно повреждены. Зажигательная бомба малого калибра пробила наш дом до кухни. Моя жена, дочь Марион и прислуга пережили ужасную ночь. Тем не менее можно быть довольным, что всё так благополучно кончилось. Жена хотела немедленно уехать, но об этом нельзя было думать, к тому же мы еще не знали, куда ехать. Мы забили окна досками и начали упаковывать самое необходимое. 27-го июля мы отправились на военном грузовике в Гаген, а оттуда в Заген».

На этом грустном происшествии заканчивается первая глава дневника. Вторая глава озаглавлена «Наступление». Вряд ли, выписывая это слово, генерал-лейтенант Форст предполагал, о каком наступлении ему придется писать.

Гитлер отрицал, что 5 июля 1943 года немецкие войска начали наступать на Курск. Генерал Форст более откровенен: «Во всеобщем наступлении, которое началось 5 июля под Белгородом, моя дивизия была второй на правом фланге... В 2 часа 25 началось наше наступление, мы должны были форсировать Донец… Через несколько часов появилось большое количество русских самолетов, над нашими головами разразились воздушные бои. За всю войну никто из нас еще не видал такого зрелища... Русские ожесточенно сопротивлялись, но мы были удовлетворены успехами дивизии за первый день наступления». Далее генерал отмечает: «На второй день наступления сопротивление русских возросло заметно». Всё же генерал бодрится; он только огорчен русскими танками: «Менее приятно было, что прорвавшимся танкам удалось почти беспрепятственно раз'езжать по нашим ближним тылам... В 600—800 метрах от КП дивизии появилось 6 вражеских танков, которые взяли под обстрел наш КП». Но главные неприятности были впереди. Спокойно, как летописец, Форст повествует: «После двухнедельных оборонительных боев общее положение потребовало совершить первое отходное движение». За первым последовали дальнейшие. «Особенно ужасным днем для дивизии было воскресенье 25-го июля». «Прорыв нам так и не удалось ликвидировать. В последующие дни на дивизию была возложена задача оборонять Белгород... Но русским удалось прорваться в районе 20—30 километров западнее Белгорода. Это вызвало необходимость отвести наш корпус назад. Русские хорошо сумели развить свой успех... Таким образом ровно через месяц после начала нашего наступления — 5 августа началось отступление из районов Белгорода и Харькова».

Генерал-лейтенант утешается одним: разрушением украинских городов и сёл. Он не скрывает своих заслуг: «При отступлении всё дело в том, чтобы в оставляемых районах произвести возможно больше разрушений».

Генерал отдает приказы: «Быстрые действия чаще приводят к успеху, нежели долгие размышления и запросы». Может быть генерал решил «быстрыми действиями» вернуть потерянные Белгород и Харьков? Нет, он занят другим; ему мало разрушать дома, он хочет убить как можно больше мирных жителей. Он поясняет: «Нужно немедленно расстреливать... Не быть мягкосердечным».

Поджоги поджогами, расстрелы расстрелами, а вот русские нажимают, и генералу-жигарю приходится удирать. Где торты пекарной роты? Где конные состязания? Где былая слава? Генерал впадает в меланхолию: «Мучения солдат исключительно велики. Потери неизбежны, численный состав всё уменьшается... Вражеская авиация временами нас сильно беспокоила, к сожалению, и штаб дивизии имел некоторые потери... Нельзя отрицать, что боеспособность дивизии сильно понизилась... Дивизия потеряла приблизительно 130 офицеров и почти 7000 унтер-офицеров и солдат... Пополнение не обладало опытом, и часть не была спаяна».

На одном из этапов удирающего генерала Форста навестил другой удирающий генерал — Раус. Они совместно повздыхали, а потом генерал Раус вынул из кармана рыцарский крест и приколол его к груди генерала Форста: это была награда фюрера обер-жигарю за потерянные города и за расстрелянных женщин.

Свой дневник генерал-лейтенант заканчивает словами: «Такова история двух месяцев, во время которых дивизия пережила много безрадостных дней. Я надеюсь, что в дальнейшем смогу описать нечто более радостное». Это написано пять месяцев тому назад. С тех пор генерал Форст потерял еще много городов. Он потерял даже свой дневник.

Обер-ефрейтор Карл Буккем рассказывает: «Я видел, как генерал-лейтенант Форст сам поджог жилой дом, в котором находились женщины и дети. После этого генерал приказал нам сжечь остальные дома». Да, генерал Форст первым кидается вперед, когда речь идет о младенцах, генерал подает пример своим фрицам. Он подает им пример и в бегстве. Если генерал-лейтенант, удирая, теряет свой дневник, неудивительно, что его солдаты теряют и пушки, и пулеметы, и винтовки, и голову.

Что касается поджогов, супруга генерал-лейтенанта уже ознакомилась с «зажигательной бомбой малого калибра». Это для начала. Акции и ассигнации Форст предусмотрительно спрятал в несгораемый шкап. Но сам генерал в шкап не влезет. Скоро он услышит справедливые слова: поджигателя — в огонь! // Илья Эренбург.
_______________________________________
В блиндаже генерала Шмидта* ("Известия", СССР)**
И.Эренбург: Его кровью!* ("Красная звезда", СССР)*


**************************************************************************************************************************************************
От Советского Информбюро*


Оперативная сводка за 13 декабря

Войска ЛЕНИНГРАДСКОГО фронта, развивая наступление, в результате умелого обходного маневра и последующего затем штурма вчера, 12 февраля, овладели городом и железнодорожным узлом ЛУГА. Войска этого же фронта, наступающие вдоль побережья ЧУДСКОГО ОЗЕРА и к востоку от него, за пять дней наступательных боев овладели районными центрами Ленинградской области городом ГДОВ, ПОЛНА, ЛЯДЫ, а также заняли более 800 других населенных пунктов, в том числе крупные населенные пункты МЕЛГОВЩИНА, БОГДАНОВЩИНА, ЛАПТОВИЦЫ, ВЕТВЕННИК, БРАТУХНОВО, ОСТРОВЦЫ, ЧЕРНЕВО, ЗАЯНЬЕ, СЕРБИНО, МАЛОЕ ЗАПОЛЬЕ, ЗАРУДИНЬЕ, ДОЛЖИЦЫ, УСАДИЩЕ и железнодорожные станции ЮШКИНСКАЯ, ЗАМОГИЛЬЕ, ЯЗБЫ. Нашими войсками полностью очищено от противника восточное побережье озера ЧУДСКОЕ.

Западнее и юго-западнее БАТЕЦКАЯ наши войска с боями продвигались вперед и заняли населенные пункты РОПТИ, БОР, РУСЫНЯ, ЛУЖА, ЗАУПОРА.

Севернее ЗВЕНИГОРОДКА и ШПОЛА наши войска продолжали вести бои по уничтожению окруженной группировки противника и овладели населенными пунктами СИТНИКИ, СОТНИКИ, АРБУЗИНО и железнодорожной станцией СОТНИКИ. Одновременно северо-западнее ЗВЕНИГОРОДКА наши войска отбивали контратаки крупных сил танков и пехоты противника, стремившихся пробиться на помощь к окруженной группировке, и нанесли ему большие потери в живой силе и технике.

На других участках фронта — разведка, артиллерийско-минометная перестрелка и в ряде пунктов бои местного значения.

В течение 12 февраля наши войска на всех фронтах подбили и уничтожили 102 немецких танка. В воздушных боях и огнем зенитной артиллерии сбито 36 самолетов противника.

* * *

Об’явленный как не вернувшийся на свою базу при налете на финский город Котка в ночь на 11 февраля один наш бомбардировщик приземлился на другом аэродроме на советской территории.

* * *

Войска Ленинградского фронта продолжали успешное наступление. Части Н-ского соединения, выйдя на подступы к городу Луга, завязали уличные бои с противником. Немцы сильно укрепили город. Они превратили каменные здания в опорные пункты, построили большое количество дотов и, опираясь на них, оказывали упорное сопротивление. Тем временем другие наши части обошли город с востока и запада. Не давая противнику перегруппировать свои силы, советские войска штурмом овладели важным узлом железных дорог и мощным опорным пунктом обороны немцев городом Луга. В боях на подступах к городу и на его улицах противник понес тяжелые потери. Нашими войсками захвачены трофеи и значительное число пленных. Развивая наступление, наши войска заняли также ряд других населенных пунктов. В одном из этих пунктов подразделения Н-ской части захватили 18 орудий, 46 пулеметов, 5 тяжелых минометов, склад боеприпасов, два склада с продовольствием и 6 радиостанций.

* * *

Войска Ленинградского фронта, наступающие вдоль побережья Чудского озера и к востоку от него, за пять дней боев овладели районными центрами Ленинградской области городом Гдов, Полна и Ляды, а также заняли более 800 других населенных пунктов. Партизанские отряды Ленинградской области оказывали активное содействие Красной Армии. Действуя в сложных условиях лесисто-болотистой местности, наши войска широко применяли обходные маневры. Советские подвижные отряды врывались в расположение врага, блокировали его гарнизоны в опорных пунктах и уничтожали их. Противник понес большие потери в людях и технике. Только одно наше соединение за пять дней боев истребило свыше 2.000 немецких солдат и офицеров, уничтожило 48 орудий, из них 5 самоходных. Захвачено у немцев много вооружения и военных материалов.

* * *

Севернее городов Звенигородка и Шпола наши войска продолжали вести бои по уничтожению окруженной группировки противника. Советские артиллеристы мощным огнем громят узлы вражеской обороны и активно поддерживают пехотинцев. Части Н-ского соединения, сломив сопротивление противника, заняли железнодорожную станцию Сотники. На поле боя осталось 600 вражеских трупов. Захвачены трофеи, в числе которых 13 орудий, а также несколько поврежденных танков и бронемашин. На другом участке наши подвижные отряды отрезали группу противника в уничтожают ее. Северо-западнее Звенигородки на узком участке фронта немцы ввели в действие крупные силы пехоты и танков и неоднократно пытались пробиться на помощь своей окруженной группировке. Всю ночь и весь день шли ожесточенные бои. Одна наша часть отбила семь вражеских атак. Подступы к советским позициям усеяны трупами немецких солдат и офицеров и разбитой техникой противника. Отражая контратаки гитлеровцев, советские войска уничтожили 60 немецких танков, 15 самоходных орудий и 21 бронетранспортер. Кроме того, более 20 танков противника вывели из строя советские летчики.

* * *

Партизанский отряд, действующий в Ленинградской области, с 27 января по 6 февраля пустил под откос 6 воинских эшелонов и бронепоезд противника. За это же время партизаны взорвали две тысячи рельсов и железнодорожный мост. Советские патриоты на шоссейных дорогах уничтожили 60 автомашин, 8 автоцистерн с бензином и более 200 повозок с грузами. Ружейно-пулеметным огнем сбито 4 немецких самолета.

* * *

Пленный обер-ефрейтор 708 артиллерийского дивизиона Ганс Кернер рассказал: «Орудия нашего дивизиона обстреливали Ленинград. Командир дивизиона капитан Хартель говорил солдатам: «По приказу немецкого командования город должен быть разрушен. Непрерывный обстрел Ленинграда деморализует население и неизбежно приведет к капитуляции города». В отдельные дни орудия батареи выпускали до 200 снарядов. Сводки немецкого командования регулярно сообщали об успешном обстреле «военных об’ектов» Ленинграда. Но о военных об’ектах говорилось лишь для отвода глаз. Мы отлично знали, что каждый снаряд, выпущенный по огромному городу, обязательно угодит в какое-нибудь здание. Мы понимали, что разрушаем жилища, убиваем женщин и детей. Русское наступление застало нас врасплох. В дивизионе началась форменная паника. Офицеры убежали на автомашинах, а солдат бросили на произвол судьбы. Многие из нас сдались в плен, а орудия в исправном состоянии попали в руки русских».


Оперативная сводка за 14 февраля

В течение 14 февраля южнее и юго-восточнее города ГДОВ наши войска продолжали наступление и заняли несколько населенных пунктов.

Южнее города ЛУГА наши войска вели наступательные бои, в ходе которых овладели населенными пунктами БАРАНОВО, ЗАПОЛЬЕ, СМЕРДИ, ПУСТОШКА, ДУБРОВКА, КУТ, РАКОВИЧИ, НАВОЛОК.

Севернее ЗВЕНИГОРОДКА и ШПОЛА наши войска продолжали вести бои по уничтожению окруженной группировки противника и, сломив его сопротивление, овладели районным центром Киевской области городом КОРСУНЬ-ШЕВЧЕНКОВСКИЙ и населенными пунктами КОШМАК, ЛИСТВЕНА, ПЕТРУШКИ, ТУРКЕНЦЫ, САМОРОДНЯ. Одновременно северо-западнее ЗВЕНИГОРОДКА наши войска вели ожесточенные бои с крупными силами танков и пехоты противника, стремившимися пробиться на помощь к окруженной группировке. Ценой больших потерь в живой силе и технике противнику удалось незначительно вклиниться в нашу оборону.

На других участках фронта — разведка, артиллерийско-минометная перестрелка и в ряде пунктов бои местного значения.

В течение 13 февраля наши войска на всех фронтах подбили и уничтожили 95 немецких танков. В воздушных боях и огнем зенитной артиллерии уничтожено 38 самолетов противника.

* * *

Южнее и юго-восточнее города Гдов наши войска продолжали наступление и заняли несколько населенных пунктов. В районе населенного пункта Зарудинье части Н-ского соединения окружили группу войск противника и в результате ожесточенного боя ликвидировали ее. Захвачено у немцев 72 орудия, из них 3 тяжелых на гусеничной тяге, 350 автомашин, 80 повозок с грузами, 1.500 лошадей и другие трофеи. Взято значительное количество пленных. Группа наших разведчиков в составе сержанта Кабанова, ефрейтора Денисенко, старшего сержанта Шадского, сержанта Терехова, красноармейцев Федорова и Швеца внезапно ворвалась в один опорный пункт противника. Немцы, застигнутые врасплох, без сопротивления сложили оружие. Разведчики захватили в плен 36 гитлеровцев и доставили их в свою часть.

* * *

Южнее города Луга наши войска вели наступательные бои. Части Н-ского соединения выбили противника из населенных пунктов Раковичи и Наволок, уничтожив при этом 300 гитлеровцев. На другом участке советские войска, продвигаясь вперед, заняли несколько населенных пунктов, в боях за которые истребили до батальона немецкой пехоты.

Наши войска, овладевшие городом Луга, захватили у немцев 42 орудия, 61 миномет, до 2.000 винтовок и автоматов, 4 танка, 2 бронемашины, 170 автомашин, 80 повозок, свыше миллиона патронов, 6 тысяч снарядов и авиабомб, 50 складов с боеприпасами, горючим и продовольствием.

* * *

Севернее городов Звенигородка и Шпола наши войска продолжали вести бои по уничтожению окруженной группировки противника. Части Н-ского соединения, сломив упорное сопротивление немцев, заняли несколько населенных пунктов. Развивая успех, советские бойцы нанесли удар по вражеским частям, оборонявшим опорный пункт окруженной группировки — город Корсунь-Шевченковский. В результате ожесточенных боев наши войска сегодня разгромили немецкий гарнизон и овладели районным центром Киевской области — городом Корсунь-Шевченковский. Одна немецкая часть предприняла попытку вырваться из окружения. Наши войска отрезали эту группу противника и уничтожили свыше 1.000 немецких солдат и офицеров. Северо-западнее города Звенигородка наши войска продолжали вести бои с крупными силами танков и пехоты противника, стремившимися пробиться на помощь к окруженной группировке. Бои носили крайне ожесточенный характер. Отдельные пункты по нескольку раз переходили из рук в руки. Советские артиллеристы, минометчики и пехотинцы сосредоточенным огнем расстреливали наступающие колонны гитлеровцев. Ценой больших потерь немцам удалось незначительно вклиниться в нашу оборону. В ходе боя истреблено не менее 2.000 немецких солдат и офицеров, сожжено и подбито 73 танка и свыше 20 самоходных орудий противника.

Советские летчики совершили налет на вражеский аэродром и уничтожили на земле 12 немецких трехмоторных транспортных самолетов.

* * *

Группа литовских партизан из отрядов «Жальгирис» и «Вильнюс» взорвала железнодорожный мост и пустила под откос немецкий воинский эшелон, следовавший к линии фронта. Весь состав разбит. Уничтожено более 200 солдат и офицеров противника. В другом районе советские патриоты подорвали на минах три немецких воинских поезда и вырезали 20 километров телефонно-телеграфной линии связи.

* * *

На Ленинградском фронте захвачен в плен военный корреспондент инженерного отдела штаба главного немецкого командования сухопутных сил Рудольф Хариг. Пленный рассказал: «Осенью прошлого года я, будучи в Берлине, получил новое назначение. Меня направили в район Ленинграда, где я должен был ознакомиться с работой немецких саперов. В ноябре я прибыл на фронт. В штабе 50 армейского корпуса у начальника саперных войск полковника Дюринга я получил необходимые сведения и побывал у Лиговского канала, а также около города Пушкин. Я имел полную возможность осмотреть укрепления, возведенные под Ленинградом, и нашел их в прекрасном состоянии. Такого же мнения придерживались военные специалисты в Берлине и на фронте. Все были в полной уверенности, что наши укрепления неприступны и выдержат любой натиск советских войск. Однако последние события показали, что мы недооценили способности русских. Огонь русской артиллерии буквально смешал с землей все, даже самые мощные инженерные укрепления, которые мы строили и совершенствовали в течение двух лет». // Совинформбюро.


**************************************************************************************************************************************************
ЖУРНАЛ «КРАСНОАРМЕЕЦ» №2


Вышел из печати литературно-художественный журнал ГлавПУРККА «Красноармеец» №2.

В номере помещены статьи: И.Майского «Навстречу победе», П.Поспелова «По ленинскому пути»; рассказы и очерки: братьев Тур «Любовь», М.Пришвина «В усадьбе «Ботик», Федора Гладкова «Сталинская вахта», Н.Тихонова «Генерал Неверовский», Константина Паустовского «Приказ по военной школе», Леонида Ленча «Мы из восьмого под'езда», Зои Федоровой «В дни войны», Алексея Резапкина «Насчет переписки» и Вл. Якубовича «Индонезия»; стихи: Евг. Долматовского «На дымный запад мы глядим», «Рассвет», Семена Гудзенко «Танк», Сергея Теплякова «Сон полонянки» и окончание приключенческой повести В.Саянова «Тайна восьмерки».

____________________________________________
"Крестоносцы" ("Известия", СССР)*
Немецко-фашистское иго ("Красная звезда", СССР)***
Новые злодейства гитлеровцев* ("Красная звезда", СССР)**
И.Эренбург: Преступление и наказание ("Красная звезда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №38 (5718), 15 февраля 1944 года

http://0gnev.livejournal.com/416265.html

Защитники Юга! На вас сейчас лежит величайшая ответственность за судьбы нашего государства. Нужно любой ценой остановить и отбросить врага!

Василий Гроссман, "Красная звезда", СССР (№227 [5291]).



Статья опубликована 26 сентября 1942 года.



Вечером автоматчики лежали в степном овраге. Почти все разулись и, покачивая головами, разглядывали покрасневшие, натруженные ступни. Кое-кто решил постирать портянки в плоском, разлившемся по дну оврага ручье. Потом портянки сохли на ветвях диких груш и вишен, а бойцы ощупывали пальцы ног и вздыхали:

— Да, после такого марша ногам надо бы отдохнуть.



Лазарев, токарь по дереву из-под Наро-Фоминска, с русыми волосами, мягко льнущими к впалым вискам и затылку, сердито говорил:

— Я старшину предупреждал, что ботинки мне тесны, а он говорит: разносятся. Вот и разносились, в кровь ноги разбил.

— Пыль, солнце, и нет спасенья. И конца той степи нет и краю, — сказал Петренко. — То ли дело Украина — садки и садки.

Лазарев рассмеялся.

— Ты степь не ругай. Жолдубаев обижается, когда степь ругают.

Казах Жолдубаев — товарищ Лазарева. Они подружились во время учебы в резервной части, беседуя в тихие часы после занятий. На долгом марше под жестоким степным солнцем, в вихрях пыли, такой густой, что рядом идущий вдруг исчезает, Лазарев кричал: «Эй, Жолдубаев, ты здесь что ли? Ни черта не видно».

Они не вели на походе длинных бесед. Но шагали рядом, и изредка Лазарев спрашивал: «Что, брат, устал?» А Жолдубаев, вытаскивая обернутую набухшей газетной бумагой пробку из фляги, протягивал товарищу стеклянную пузатую бутылку с теплой и мутной водой.

— Пей раньше ты, — говорил Лазарев.

— Ничего, ничего, пей, пожалуйста, — отвечал Жолдубаев.

Впрочем вся рота автоматчиков жила необычайно дружно. Может быть, это происходило от того, что рота была сплошь из молодежи. И статный Дробот — командир роты, и его заместитель Березюк, и командир взвода лейтенант Шуть, и все другие автоматчики были примерно одних лет: кто с двадцатого, кто с двадцать второго года. Но одни уже воевали больше года, как Дробот и Березюк, другие, как Романов и Жолдубаев, впервые шли в бой.

Дробот был строг с ними, требовал, чтобы ухаживали за оружием, проверяли автоматы. Но бойцы сами знали и чувствовали, что для них значит ППШ, и каждый из них чистил и смазывал автомат с необычайной тщательностью. Дробот и Березюк были украинцами, их семьи остались на оккупированной территории, и в них обоих была какая-то сосредоточенность, злобность, передававшаяся бойцам. Березюка ранили в осенних боях, и на щеке у него был большой розовый рубец. Он всегда придирался к командирам взводов и отделений, но видно было, что делает это не по злобе, а от любви к службе, и на него не сердились. Молодой лейтенант Шуть еще в школе слыл хорошим, верным товарищем. Ставши командиром взвода, он говорил своим бойцам:

— Главное, ребята, держите товарищество, не нарушайте его. Для нас, автоматчиков, это первое дело.

Пока сохли портянки, автоматчики нюхали дым, идущий от кухни, и позевывали: очень хотелось есть, но еще больше хотелось спать после 50-километрового марша. Но им не пришлось отдохнуть.

В этот день немецкие танки и мотопехота прорвались на одном из участков под Сталинградом. Немцы стремились к Волге. Они чуяли влажное дыхание великой реки, они чуяли близость зимы и напрягали все силы, чтобы вырваться к огромному городу. Командир полка получил приказ выступить в ту же ночь. Он прошел мимо отдыхавших батальонов, оглядывая утомленные лица бойцов, прислушиваясь к отрывкам разговоров. Прошел он мимо автоматчиков и пытливо оглядел их молодые, похудевшие, ставшие совсем мальчишескими лица. Многие из них никогда не были в бою. Выдержат ли они силу немецкого напора, устоят ли под великим волжским рубежом эти юноши в побелевших от злого солнца гимнастерках?

Через несколько часов полк вступил в бой, и этот бой длился больше десяти дней. Люди выдержали первую проверку.

И вот снова короткий отдых в степи. Теплый вечерний воздух полон рокота своих и вражеских самолетов. Высоко в синем небе раздаются пулеметные очереди, стреляют пушки. На земле тоже идет бой. Белые и черные облака разрывов возникают на плоской степи, коротко и четко печатают скорострельные полуавтоматические пушки, глухо разносятся разрывы тяжелых снарядов. А иногда бой совсем утихает, и становится слышно, как шуршит степная сухая трава и стрекочут кузнечики.

В глубокой степной балке автоматчики чувствуют себя спокойно и мирно, словно отдыхают у себя дома, а не в нескольких километрах от противника. Они лежат на земле, кряхтя от удовольствия, вытягиваясь во весь рост. Некоторые разулись, некоторые сняли гимнастерки и развесили их на кустах. Я гляжу в молодые лица бойцов. На их лицах странное смешение веселой смешливости и опыта людей, заглянувших в темные зрачки смерти. И рассказы их, как и лица, отражают смешение молодого, почти ребячьего интереса к неожиданностям и превратностям боя, с суровыми и строгими мыслями о потерях, о тяжести военной судьбы, о великой ответственности за Волгу, за Сталинград.

Командир роты Дробот говорит спокойно и задумчиво. Хорошо, когда молодой командир после боя недоволен собой, отмечает ошибки, помешавшие с полной силой развернуться автоматчикам, с настоящей тревогой разбирает допущенные промахи. Хорошо, когда командир с восхищением и гордостью рассказывает о бойцах. Рота с честью выдержала тяжкое испытание, и еще прочнее сделалось товарищество автоматчиков в первых боях за Сталинград.

Вот что рассказывает Лазарев о первом бое:

— Пустили нас впереди стрелков. Приказали к самым дзотам его добираться. Пятеро нас было: я, Романов, Петренко, Бельченко и друг мой главный Жолдубаев. Уже к вечеру, солнышко садиться начало, а огонь такой, что страшно сказать — мина к мине ложится, дым, пыль стоит. Мины землю глубоко не роют, а вроде разгребают, как курица лапами. А мы все вперед идем.

Несколько раз он нас накрыть хотел — ну, прямо, кажется, последнее дыхание пришло, в пяти шагах рвутся, в ушах так и звенит. Да у нас ноги крепкие. Кинемся в сторону, — один туда, другой сюда, он за нами не угонится, потеряет цель. А мы соберемся и опять вперед идем. Уж совсем близко стали подходить, метров двести оставалось. Вдруг пять танков из-за холма вышли и прямо на нас. Легли мы, смотрим на них.

Обратно повернуть? Нет, такой мысли у ребят не было. А танки постояли — через наши головы постреляли и опять за холм вернулись. Переглянулись мы: что же, ребята, давай вперед пробираться! Такое уж наше дело, ничего не попишешь. И снова пошли, только, правду скажу, настроение у нас стало очень серьезное, особенно после танков этих. Не верилось, что живыми из боя выйдем.

Но тут мы совсем к немцам подошли, видать их прямо. Человек двадцать пять автоматчиков мы насчитали, офицер с ними был — шинель распахнута, и сумку видно на ремне под шинелью. Ходит он взад и вперед, все поглядывает в нашу сторону. Их двадцать пять, а нас пятеро. У них автоматы, и мы с автоматами. Полежали мы, подумали каждый про себя и открыли с ними бой. И только очереди мы первые дали, Жолдубаев толкает меня и говорит: «Я сшиб его». И я как-то удивился и говорю: «Да ну?» А он на меня посмотрел, зубами смеется: «Правда».

И как он сказал это, сразу у нас настроение поднялось, и мы смеяться стали. Но только минуты даже не прошло, немецкий снайпер Жолдубаева сшиб. Прямо в лоб пуля пошла. Он лег рядом со мной и слова не сказал, не стало его. Лежит мертвый, и я в его крови. Тут уж мы четверо бой вели. Я не смогу рассказать, как отбили мы своим огнем этих двадцать пять, не скажу, сколько мы их положили, какие так убегли. Врать не хочу, дело вечером было. Только не мы, а они с поля ушли, и я остался с Жолдубаевым в степи, выкопал ему могилу, положил его туда своими руками, простился с ним и похоронил…

Товарищи слушали рассказ Лазарева, изредка вставляя реплики, и когда он кончил свой рассказ, Романов сказал:

— Я раньше думал, что же самое страшное в бою? А теперь вижу: самое страшное — товарища в бою потерять. Товарищ в бою, это лучше отца-матери…

Степь была залита розовым светом заката, а в балке стоял полумрак. Молодые лица бойцов казались суровыми в полутьме. И в этот час короткого отдыха каждый по-своему ощущал великую силу боевого товарищества. // Василий Гроссман. РАЙОН СТАЛИНГРАДА.
_________________________________________
В.Гроссман: Первая встреча* ("Красная звезда", СССР)
А.Довженко: Великое товарищество* ("Известия", СССР)**


**************************************************************************************************************************************************
Ухудшение медицинского обслуживания в Германии


НЬЮ-ЙОРК, 25 сентября. (ТАСС). Агентство Ассошиэйтед Пресс передает, что, по сведениям из нейтральных источников, в связи с недостатком врачей, медикаментов, медицинского оборудования и продовольствия, а также возвращением с советско-германского фронта больных и вшивых солдат санитарное обслуживание в Германии резко ухудшилось. Гитлеровцы обеспокоены ростом заболеваемости дизентерией, туберкулезом и тифом. По имеющимся сведениям, дизентерия носит эпидемический характер. Население недоедает. Растет заболеваемость скарлатиной, дифтерией, параличом. Все госпитали заполнены ранеными. Гражданское население лишено лечения. Согласно тем же сведениям, германские медицинские власти указывают, что почти все солдаты и офицеры германской армии, получившие ранения в живот, умирают. Смертность от ранений в области почек достигает 87 процентов.


Кровавые злодеяния оккупантов в Греции
Расстрел демонстрации голодающих в Афинах

КАИР, 25 сентября. (ТАСС). В последние месяцы несколько тысяч греков, спасаясь от голодной смерти и гитлеровского террора, бежало на лодках и шлюпках в район Измира (Турция), откуда они были направлены в Сирию и Палестину. Бежавшие рассказывают об ужасающих фактах планомерного истребления греческого народа германо-итальянскими оккупантами. Весь собранный в этом году урожай реквизирован оккупационными властями, несмотря на то, что только в Афинах в этом году умерло от голода 40 тыс. человек. Хлебная норма, установленная для греческого населения, составляет 70 граммов в день. Но даже в Афинах хлеб не выдается по неделям. Недавно в Афинах вспыхнула массовая демонстрация умирающего от голода населения. Около 400 демонстрантов были расстреляны оккупантами.

Оккупационные власти решили не создавать в Греции концентрационных лагерей. Они об'явили, что всякое противодействие оккупационным властям будет наказываться массовыми расстрелами. После крушения воинского поезда на линии Салоники—Свиленград было расстреляно 300 греков. За последние три месяца отмечено, более 20 забастовок греческих рабочих и служащих, не желающих работать на предприятиях, обслуживающих военные нужды оккупантов. Особенно крупные забастовки были проведены на афинских предприятиях и в порту Пирей. По распоряжению германского и итальянского военного командования несколько тысяч участников забастовок были переданы на расправу военным трибуналам. Во всех греческих городах орудуют немецкие бюро по вербовке рабочей силы для Германии. Эти бюро имеют задание отправлять в Германию не менее 120 человек ежедневно. Однако рабочие предпочитают умирать с голоду, но не ехать в Германию. В Афинах часто можно наблюдать настоящие схватки между гитлеровцами и «завербованными» рабочими. Бегство из поездов насильно отправляемых в Германию рабочих стало обычным явлением.

ЛОНДОН, 25 сентября (ТАСС). Председатель греческой организации Красного креста в Лондоне доктор Кавадиас заявил, что за два месяца 90 процентов новорожденных детей в Афинах умерло от голода. Из 300 тыс. детей, находившихся в Афинах и Пирее в момент нападения на Грецию, 110 тыс. умерло от голода, плохого питания и эпидемий. Кавадиас сказал, что дети не получают ни капли молока. Весь скот в стране забит оккупационной армией, и, если не считать небольших количеств сухого и сгущенного молока, полученного в Швейцарии, дети не получают каких-либо молочных продуктов.

Далее Кавадиас сообщил, что нейтральные наблюдатели в Греции рассказывают об ужасном положении детей. В одной больнице детская смертность возросла до 88 процентов. Другая больница настолько переполнена, что на одну кровать приходится по 4 ребенка.


**************************************************************************************************************************************************
В КОМСОМОЛ ВСТУПАЮТ ЛУЧШИЕ БОЙЦЫ


Комсомольская организация N полка, где секретарем бюро ВЛКСМ младший политрук Денисенко, увеличилась за год на 220 человек. В одном подразделении ряды комсомольцев только за последние три месяца выросли больше чем на 20 процентов. В члены ленинского комсомола принята санитарный инструктор Долгалева, награжденная орденом Красной Звезды. Вступили в комсомол лучшие бойцы полка Пыщев, Хохлунов, Егоров, Клименко, Потыкун и другие.

________________________________________________
Сыны Грузии на войне ("Правда", СССР)
От Орджоникидзе до Ейска* ("Известия", СССР)
С.Дангулов: Душа горца ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: В горах Кавказа* ("Красная звезда", СССР)
Ахмед Ерикеев: Гордость татарского народа * ("Известия", СССР)

Газета "Красная Звезда" №227 (5291), 26 сентября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/416174.html

Защитники Юга! На вас сейчас лежит величайшая ответственность за судьбы нашего государства. Нужно любой ценой остановить и отбросить врага!

Василий Гроссман, "Красная звезда", СССР (№227 [5291]).



Статья опубликована 26 сентября 1942 года.



Вечером автоматчики лежали в степном овраге. Почти все разулись и, покачивая головами, разглядывали покрасневшие, натруженные ступни. Кое-кто решил постирать портянки в плоском, разлившемся по дну оврага ручье. Потом портянки сохли на ветвях диких груш и вишен, а бойцы ощупывали пальцы ног и вздыхали:

— Да, после такого марша ногам надо бы отдохнуть.



Лазарев, токарь по дереву из-под Наро-Фоминска, с русыми волосами, мягко льнущими к впалым вискам и затылку, сердито говорил:

— Я старшину предупреждал, что ботинки мне тесны, а он говорит: разносятся. Вот и разносились, в кровь ноги разбил.

— Пыль, солнце, и нет спасенья. И конца той степи нет и краю, — сказал Петренко. — То ли дело Украина — садки и садки.

Лазарев рассмеялся.

— Ты степь не ругай. Жолдубаев обижается, когда степь ругают.

Казах Жолдубаев — товарищ Лазарева. Они подружились во время учебы в резервной части, беседуя в тихие часы после занятий. На долгом марше под жестоким степным солнцем, в вихрях пыли, такой густой, что рядом идущий вдруг исчезает, Лазарев кричал: «Эй, Жолдубаев, ты здесь что ли? Ни черта не видно».

Они не вели на походе длинных бесед. Но шагали рядом, и изредка Лазарев спрашивал: «Что, брат, устал?» А Жолдубаев, вытаскивая обернутую набухшей газетной бумагой пробку из фляги, протягивал товарищу стеклянную пузатую бутылку с теплой и мутной водой.

— Пей раньше ты, — говорил Лазарев.

— Ничего, ничего, пей, пожалуйста, — отвечал Жолдубаев.

Впрочем вся рота автоматчиков жила необычайно дружно. Может быть, это происходило от того, что рота была сплошь из молодежи. И статный Дробот — командир роты, и его заместитель Березюк, и командир взвода лейтенант Шуть, и все другие автоматчики были примерно одних лет: кто с двадцатого, кто с двадцать второго года. Но одни уже воевали больше года, как Дробот и Березюк, другие, как Романов и Жолдубаев, впервые шли в бой.

Дробот был строг с ними, требовал, чтобы ухаживали за оружием, проверяли автоматы. Но бойцы сами знали и чувствовали, что для них значит ППШ, и каждый из них чистил и смазывал автомат с необычайной тщательностью. Дробот и Березюк были украинцами, их семьи остались на оккупированной территории, и в них обоих была какая-то сосредоточенность, злобность, передававшаяся бойцам. Березюка ранили в осенних боях, и на щеке у него был большой розовый рубец. Он всегда придирался к командирам взводов и отделений, но видно было, что делает это не по злобе, а от любви к службе, и на него не сердились. Молодой лейтенант Шуть еще в школе слыл хорошим, верным товарищем. Ставши командиром взвода, он говорил своим бойцам:

— Главное, ребята, держите товарищество, не нарушайте его. Для нас, автоматчиков, это первое дело.

Пока сохли портянки, автоматчики нюхали дым, идущий от кухни, и позевывали: очень хотелось есть, но еще больше хотелось спать после 50-километрового марша. Но им не пришлось отдохнуть.

В этот день немецкие танки и мотопехота прорвались на одном из участков под Сталинградом. Немцы стремились к Волге. Они чуяли влажное дыхание великой реки, они чуяли близость зимы и напрягали все силы, чтобы вырваться к огромному городу. Командир полка получил приказ выступить в ту же ночь. Он прошел мимо отдыхавших батальонов, оглядывая утомленные лица бойцов, прислушиваясь к отрывкам разговоров. Прошел он мимо автоматчиков и пытливо оглядел их молодые, похудевшие, ставшие совсем мальчишескими лица. Многие из них никогда не были в бою. Выдержат ли они силу немецкого напора, устоят ли под великим волжским рубежом эти юноши в побелевших от злого солнца гимнастерках?

Через несколько часов полк вступил в бой, и этот бой длился больше десяти дней. Люди выдержали первую проверку.

И вот снова короткий отдых в степи. Теплый вечерний воздух полон рокота своих и вражеских самолетов. Высоко в синем небе раздаются пулеметные очереди, стреляют пушки. На земле тоже идет бой. Белые и черные облака разрывов возникают на плоской степи, коротко и четко печатают скорострельные полуавтоматические пушки, глухо разносятся разрывы тяжелых снарядов. А иногда бой совсем утихает, и становится слышно, как шуршит степная сухая трава и стрекочут кузнечики.

В глубокой степной балке автоматчики чувствуют себя спокойно и мирно, словно отдыхают у себя дома, а не в нескольких километрах от противника. Они лежат на земле, кряхтя от удовольствия, вытягиваясь во весь рост. Некоторые разулись, некоторые сняли гимнастерки и развесили их на кустах. Я гляжу в молодые лица бойцов. На их лицах странное смешение веселой смешливости и опыта людей, заглянувших в темные зрачки смерти. И рассказы их, как и лица, отражают смешение молодого, почти ребячьего интереса к неожиданностям и превратностям боя, с суровыми и строгими мыслями о потерях, о тяжести военной судьбы, о великой ответственности за Волгу, за Сталинград.

Командир роты Дробот говорит спокойно и задумчиво. Хорошо, когда молодой командир после боя недоволен собой, отмечает ошибки, помешавшие с полной силой развернуться автоматчикам, с настоящей тревогой разбирает допущенные промахи. Хорошо, когда командир с восхищением и гордостью рассказывает о бойцах. Рота с честью выдержала тяжкое испытание, и еще прочнее сделалось товарищество автоматчиков в первых боях за Сталинград.

Вот что рассказывает Лазарев о первом бое:

— Пустили нас впереди стрелков. Приказали к самым дзотам его добираться. Пятеро нас было: я, Романов, Петренко, Бельченко и друг мой главный Жолдубаев. Уже к вечеру, солнышко садиться начало, а огонь такой, что страшно сказать — мина к мине ложится, дым, пыль стоит. Мины землю глубоко не роют, а вроде разгребают, как курица лапами. А мы все вперед идем.

Несколько раз он нас накрыть хотел — ну, прямо, кажется, последнее дыхание пришло, в пяти шагах рвутся, в ушах так и звенит. Да у нас ноги крепкие. Кинемся в сторону, — один туда, другой сюда, он за нами не угонится, потеряет цель. А мы соберемся и опять вперед идем. Уж совсем близко стали подходить, метров двести оставалось. Вдруг пять танков из-за холма вышли и прямо на нас. Легли мы, смотрим на них.

Обратно повернуть? Нет, такой мысли у ребят не было. А танки постояли — через наши головы постреляли и опять за холм вернулись. Переглянулись мы: что же, ребята, давай вперед пробираться! Такое уж наше дело, ничего не попишешь. И снова пошли, только, правду скажу, настроение у нас стало очень серьезное, особенно после танков этих. Не верилось, что живыми из боя выйдем.

Но тут мы совсем к немцам подошли, видать их прямо. Человек двадцать пять автоматчиков мы насчитали, офицер с ними был — шинель распахнута, и сумку видно на ремне под шинелью. Ходит он взад и вперед, все поглядывает в нашу сторону. Их двадцать пять, а нас пятеро. У них автоматы, и мы с автоматами. Полежали мы, подумали каждый про себя и открыли с ними бой. И только очереди мы первые дали, Жолдубаев толкает меня и говорит: «Я сшиб его». И я как-то удивился и говорю: «Да ну?» А он на меня посмотрел, зубами смеется: «Правда».

И как он сказал это, сразу у нас настроение поднялось, и мы смеяться стали. Но только минуты даже не прошло, немецкий снайпер Жолдубаева сшиб. Прямо в лоб пуля пошла. Он лег рядом со мной и слова не сказал, не стало его. Лежит мертвый, и я в его крови. Тут уж мы четверо бой вели. Я не смогу рассказать, как отбили мы своим огнем этих двадцать пять, не скажу, сколько мы их положили, какие так убегли. Врать не хочу, дело вечером было. Только не мы, а они с поля ушли, и я остался с Жолдубаевым в степи, выкопал ему могилу, положил его туда своими руками, простился с ним и похоронил…

Товарищи слушали рассказ Лазарева, изредка вставляя реплики, и когда он кончил свой рассказ, Романов сказал:

— Я раньше думал, что же самое страшное в бою? А теперь вижу: самое страшное — товарища в бою потерять. Товарищ в бою, это лучше отца-матери…

Степь была залита розовым светом заката, а в балке стоял полумрак. Молодые лица бойцов казались суровыми в полутьме. И в этот час короткого отдыха каждый по-своему ощущал великую силу боевого товарищества. // Василий Гроссман. РАЙОН СТАЛИНГРАДА.
_________________________________________
В.Гроссман: Первая встреча* ("Красная звезда", СССР)
А.Довженко: Великое товарищество* ("Известия", СССР)**


**************************************************************************************************************************************************
Ухудшение медицинского обслуживания в Германии


НЬЮ-ЙОРК, 25 сентября. (ТАСС). Агентство Ассошиэйтед Пресс передает, что, по сведениям из нейтральных источников, в связи с недостатком врачей, медикаментов, медицинского оборудования и продовольствия, а также возвращением с советско-германского фронта больных и вшивых солдат санитарное обслуживание в Германии резко ухудшилось. Гитлеровцы обеспокоены ростом заболеваемости дизентерией, туберкулезом и тифом. По имеющимся сведениям, дизентерия носит эпидемический характер. Население недоедает. Растет заболеваемость скарлатиной, дифтерией, параличом. Все госпитали заполнены ранеными. Гражданское население лишено лечения. Согласно тем же сведениям, германские медицинские власти указывают, что почти все солдаты и офицеры германской армии, получившие ранения в живот, умирают. Смертность от ранений в области почек достигает 87 процентов.


Кровавые злодеяния оккупантов в Греции
Расстрел демонстрации голодающих в Афинах

КАИР, 25 сентября. (ТАСС). В последние месяцы несколько тысяч греков, спасаясь от голодной смерти и гитлеровского террора, бежало на лодках и шлюпках в район Измира (Турция), откуда они были направлены в Сирию и Палестину. Бежавшие рассказывают об ужасающих фактах планомерного истребления греческого народа германо-итальянскими оккупантами. Весь собранный в этом году урожай реквизирован оккупационными властями, несмотря на то, что только в Афинах в этом году умерло от голода 40 тыс. человек. Хлебная норма, установленная для греческого населения, составляет 70 граммов в день. Но даже в Афинах хлеб не выдается по неделям. Недавно в Афинах вспыхнула массовая демонстрация умирающего от голода населения. Около 400 демонстрантов были расстреляны оккупантами.

Оккупационные власти решили не создавать в Греции концентрационных лагерей. Они об'явили, что всякое противодействие оккупационным властям будет наказываться массовыми расстрелами. После крушения воинского поезда на линии Салоники—Свиленград было расстреляно 300 греков. За последние три месяца отмечено, более 20 забастовок греческих рабочих и служащих, не желающих работать на предприятиях, обслуживающих военные нужды оккупантов. Особенно крупные забастовки были проведены на афинских предприятиях и в порту Пирей. По распоряжению германского и итальянского военного командования несколько тысяч участников забастовок были переданы на расправу военным трибуналам. Во всех греческих городах орудуют немецкие бюро по вербовке рабочей силы для Германии. Эти бюро имеют задание отправлять в Германию не менее 120 человек ежедневно. Однако рабочие предпочитают умирать с голоду, но не ехать в Германию. В Афинах часто можно наблюдать настоящие схватки между гитлеровцами и «завербованными» рабочими. Бегство из поездов насильно отправляемых в Германию рабочих стало обычным явлением.

ЛОНДОН, 25 сентября (ТАСС). Председатель греческой организации Красного креста в Лондоне доктор Кавадиас заявил, что за два месяца 90 процентов новорожденных детей в Афинах умерло от голода. Из 300 тыс. детей, находившихся в Афинах и Пирее в момент нападения на Грецию, 110 тыс. умерло от голода, плохого питания и эпидемий. Кавадиас сказал, что дети не получают ни капли молока. Весь скот в стране забит оккупационной армией, и, если не считать небольших количеств сухого и сгущенного молока, полученного в Швейцарии, дети не получают каких-либо молочных продуктов.

Далее Кавадиас сообщил, что нейтральные наблюдатели в Греции рассказывают об ужасном положении детей. В одной больнице детская смертность возросла до 88 процентов. Другая больница настолько переполнена, что на одну кровать приходится по 4 ребенка.


**************************************************************************************************************************************************
В КОМСОМОЛ ВСТУПАЮТ ЛУЧШИЕ БОЙЦЫ


Комсомольская организация N полка, где секретарем бюро ВЛКСМ младший политрук Денисенко, увеличилась за год на 220 человек. В одном подразделении ряды комсомольцев только за последние три месяца выросли больше чем на 20 процентов. В члены ленинского комсомола принята санитарный инструктор Долгалева, награжденная орденом Красной Звезды. Вступили в комсомол лучшие бойцы полка Пыщев, Хохлунов, Егоров, Клименко, Потыкун и другие.

________________________________________________
Сыны Грузии на войне ("Правда", СССР)
От Орджоникидзе до Ейска* ("Известия", СССР)
С.Дангулов: Душа горца ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: В горах Кавказа* ("Красная звезда", СССР)
Ахмед Ерикеев: Гордость татарского народа * ("Известия", СССР)

Газета "Красная Звезда" №227 (5291), 26 сентября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/416174.html

"Немецкие захватчики хотят иметь истребительную войну с народами СССР. Что же, если немцы хотят иметь истребительную войну, они ее получат". (Сталин)

Я.Викторов, "Правда", СССР (№359 [8767]).



Статья опубликована 27 декабря 1941 года.



Последнее достижение фашистской «военно-философской мысли» состоит в попытке доказать, что, вопреки народной поговорке, соловья можно кормить баснями. Об этом наглядно свидетельствует любопытный документ, захваченный среди прочих при разгроме штаба батальона 422-го пехотного полка 126-й пехотной дивизии.



Этот документ носит почти библейское название: «Двенадцать заповедей зимней кампании». В нем содержатся весьма поучительные и даже не лишенные справедливости «афоризмы», как, например:

«Холод, снег, ветер и темнота — особенности русской зимы».

«Важнейшее требование к каждому жилищу и крову — это защита от ветра, людей, животных».

«Сильный холод уменьшает боеспособность человека».

«Движение — самое лучшее средство защиты от холода». (Вероятно, поэтому столь часто напоминает быстрый бег отступление немецко-фашистских войск).

«Обмороженная часть тела вначале белеет, а затем становится красной (уши, нос, руки)».

Эти «афоризмы» составляют, так сказать, «философскую» часть документа. Однако значительно более интересна его инструктивная часть, где речь идет уже не о возвещении таких высших истин, как то, что зимой холодно, а о том, как спасаться от холода и бороться с ним. Она об’ясняет многое в поведении немецко-фашистских солдат. Так, например, одна из заповедей гласит:

«Лучше иметь несколько тонких одежд, одетых одна на другую, чем одну толстую, так как самое существенное — это сила воздуха».

Теперь понятно, почему немецко-фашистские бандиты напяливают на себя по нескольку женских сорочек и рейтуз. Они действуют в точном соответствии с инструкцией и... в столь же точном соответствии с отсутствием зимней одежды, которую не припасло фашистско-немецкое командование.

Кстати сказать, исходя, видимо, из этого положения, инструкция настойчиво рекомендует:

«Не следует ждать предписания и распоряжения высшего командования, а думать непрестанно о том, как самостоятельно найти выход из положения». Населению временно занятых фашистскими разбойниками районов хорошо известно, как выполняется гитлеровскими бандами эта грабительская «директива».

Но что делать, если даже нельзя добыть женской сорочки? Инструкция все предусмотрела.

Оказывается: «Газетная бумага является самым лучшим заменителем при отсутствии зимней одежды и универсальным средством для сохранения тепла и противостояния ветру».

Инструкция патетически восклицает:

«Газетная бумага является зимним снаряжением человека».

Итак, инструкция ясно доказала, что соловья баснями кормить можно, что достаточно снабдить фронт несколькими эшелонами газетной бумаги — и проблема зимних затруднений решена. Но с этим решением задачи явно не согласен «соловей», не согласен немецко-фашистский солдат, который уже мерзнет, хотя еще больших морозов не было и настоящая зима только впереди. Иначе, чем об'яснить истерический вой Геббельса по поводу сбора теплых вещей, ту лихорадку, которая бьет фашистских главарей, прилагающих все усилия к тому, чтобы организовать запоздалый сбор теплой одежды?

Геббельс, видимо, забыл содержание «двенадцати заповедей», потому что он настойчиво требует, чтобы население отдавало не газетную бумагу, а шерстяные носки, теплое белье, шерстяные рубашки, фуфайки, меховые сапоги, жилеты, пиджаки, набрюшники, напульсники, варежки, шапки, кашне, шарфы, стеганые одеяла...

Это те, по словам Геббельса, «мелочи», которые забыло учесть немецко-фашистское командование. Этого никак уже нельзя скрыть.

Поднятая фашистскими главарями истерическая кампания по сдаче теплых вещей говорит о том, что немецко-фашистское командование совершенно не подготовилось к зимней кампании, что кровавый людоед Гитлер лгал и тогда, тогда заявлял 2 октября:

«Все приготовления, насколько это возможно для людских усилий, уже окончены. На этот раз планомерно, шаг за шагом, шли приготовления, чтобы привести противника в такое положение, в котором мы можем нанести ему теперь смертельный удар».

Как известно, «смертельный удар» окончился разгромом немецко-фашистских орд под Москвой. Зимние квартиры, на которые рассчитывал Гитлер, ухнули. Немецко-фашистская армия осталась на морозе, если не считать, конечно, тех сотен тысяч немецких солдат, которые нашли себе под Москвой и на других участках советско-германского фронта не зимние, а вечные квартиры...

Армию надо одеть. Зима не ждет. И Гитлер, и Геббельс бьются поэтому в истерике. С одной стороны, они хотят свалить на «генерала Зиму» ответственность за провал своих разбойничьих планов под Москвой, Ростовом, Тихвином и т.д. С другой стороны, они под флагом «сбора теплых вещей» пытаются организовать под'ем в стране...

Но что-то не получается этот «под'ем». Население не проявляет нужных патриотических чувств. Немцы начинают прятать теплые вещи от нацистских «сборщиков». В связи с этим берлинское радио передало 24 декабря людоедский приказ Гитлера о введении смертной казни за несдачу теплых вещей. Плохи же, очень плохи дела у «фюрера» и «фюренят», если приходится так называемый «добровольный сбор» теплых вещей проводить под угрозой... смертной казни!

«Двенадцать заповедей» фашистского командования, истерический вой Геббельса, зверский приказ Гитлера о смертной казни за несдачу теплых вещей — все это в сочетании с вскрывшимся теперь глубоким кризисом германского командования говорит о том, что неблагополучно в фашистской «империи» кровавого Гитлера. Смехотворным хвастовством и жалким враньем выглядит на этом фоне его широковещательное заявление перед походом на Москву, что «все приготовления, насколько это возможно для людских усилий, уже окончены». Немецко-фашистская армия оказалась неподготовленной к зимней кампании. Зима, поистине, не сулит гитлеровской банде ничего хорошего…

Хвастливый брехун Гитлер жестоко просчитался в своих расчетах закончить войну до зимы. Его попытка свалить провал своих планов на «генерала Зиму» явно терпит крах. Население перестает верить ему. Отсюда и пассивное сопротивление его властям, отсюда провал кампании по сдаче теплых вещей.

Советско-германская война становится все более непопулярной в германском народе. Внутриполитическое положение Германии становится все более напряженным. Этого факта не скрыть никакими «заповедями», ни даже «наилучшим» «зимним снаряжением» — газетной бумагой… // Я.Викторов.


**************************************************************************************************************************************************
В НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКОЙ АРМИИ


Германии некуда девать своих раненых

СТАМБУЛ, 26 декабря. (ТАСС). В осведомленных кругах сообщают, что, несмотря на сопротивление румынских властей, германское командование продолжает направлять раненых и обмороженных немецких солдат с советско-германского фронта в Румынию. За последнюю неделю в Румынию и в Болгарию прибыло 23 тыс. обмороженных. Бывают дни, когда число обмороженных, прибывающих в эти страны, доходит до 8 тысяч.

По тем же сведениям, на-днях в Берлине произошли серьезные беспорядки в связи с прибытием поезда с тяжело ранеными солдатами — уроженцами Берлина и его окрестностей. Перед вокзалом собралась огромная толпа, и полиция была бессильна разогнать ее. Когда раненых начали выносить из вагонов, толпа опрокинула цепь полицейских и устремилась в здание вокзала. Большое число раненых и их жалкий вид произвели на толпу огромное впечатление. В толпе раздавались негодующие возгласы. С большим трудом полиции удалось очистить помещение вокзала.


Эпидемические заболевания среди германских солдат

НЬЮ-ЙОРК, 26 декабря. (ТАСС). Как передает бернский корреспондент газеты «Нью-Йорк таймс», по сообщениям из Хельсинки и Стокгольма, на северном участке советско-германского фронта среди германских солдат неожиданно вспыхнула эпидемия сыпного тифа. Широко распространенная среди германских солдат, особенно на Ленинградском фронте, эпидемия гриппа опустошает ряды германской армии. Вследствие недостаточной медицинской помощи и общей физической истощенности германских солдат смертность от эпидемии сыпного тифа и гриппа в германской армии чрезвычайно высока».

НЬЮ-ЙОРК, 26 декабря. (ТАСС). По сообщению женевского корреспондента агентства Оверсис Ньюс, в швейцарских медицинских кругах заявляют, что одна пятая часть германских солдат и офицеров, раненных на советско-германском фронте, погибает в связи с тем, что в условиях суровой зимы им не может быть сделано переливание крови. Особенно много раненых погибает в Ленинградском районе. Многие легко раненые солдаты и офицеры заболевают воспалением легких.


Число обмороженных растет

ЛОНДОН, 25 декабря. (ТАСС). Стокгольмский корреспондент «Ньюс кроникл» пишет, ссылаясь на достоверные источники, что с советско-германского фронта прибывают в тыл целые поезда с обмороженными солдатами. У многих отняты пальцы рук и ног, на ушах зияют гангренозные язвы. К обмороженным не допускают никого, кто мог бы сообщить об этом солдатам, которым предстоит отправиться на фронт.

Корреспондент добавляет, что центральные наблюдатели, видевшие, как плохо одеты немецкие войска, утверждают, что, когда начнутся более длительные и суровые русские морозы, потери германских войск в результате обморожения резко увеличатся.

НЬЮ-ЙОРК, 25 декабря. (ТАСС). Вашингтонский корреспондент газеты «Нью-Йорк сэн» заявляет, что еженедельно тысячи плохо одетых, не получающих необходимого медицинского обслуживания германских солдат на советско-германском фронте умирают от гангренозных заболеваний в результате обмораживания. По сообщению из Берна, 30 тыс. обмороженных германских солдат размещено на Балканах.


Рост дезертирства в германской армии

НЬЮ-ЙОРК, 26 декабря. (ТАСС). По сообщению стокгольмского корреспондента агентства Оверсис Ньюс, лица, прибывающие в Стокгольм из Норвегии, заявляют, что после начала русского наступления резко усилилось дезертирство в германской армии. Как передают, в городах Норвегии германскими властями вывешены плакаты, предупреждающие население не оказывать помощь дезертирам.

______________________________________________
В.Антонов: Вшивый ефрейтор ("Известия", СССР)
Б.Ямпольский: Ледяная могила* ("Красная звезда", СССР)**
Выгонять немцев из домов на стужу* ("Красная звезда", СССР)
Фашистские зверства в подмосковной деревне* ("Красная звезда", СССР)**

Газета "Правда" №359 (8767), 27 декабря 1941 года

http://0gnev.livejournal.com/415754.html

"Красная звезда", СССР.
"Известия", СССР.
"Правда", СССР.
"Time", США.
"The Times", Великобритания.
"The New York Times", США.





Злободневная песенка

Ходят фрицы с пресными,
Пасмурными лицами.
Отгремели песнями.
Отсверкали «блицами».

У потомков Вотана
Все дела навыворот.
Русь настигла — вот она!
Сцапала за шиворот.

Учит уму-разуму
Тумаками лютыми
Фрицу пустоглазому
Нервы рвёт салютами.

Хмурятся, сутулятся
Воры, безобразники, —
На советской улице
Зачастили праздники.

Рожи апатичные
У фашистских «пастырей»,
Фразы «эластичные»
Лепят вместо пластырей.

В брёхе сивых меринов
Обгоняют заново:
Мол, бежим уверенно,
Салим пятки планово.

Города, что сдали мы, —
Пустяки, безделица.
Ведь от них мечтали мы
Поскорей отделаться…

Ты мели, Емелюшка,
Шалые невнятицы,
На твоей неделюшке
Всё сплошные пятницы.

Тешься, шут ты этакий,
Лги вперёд и загодя.
Летом были цветики,
Скоро будут ягоды.

Как зима заявится,
Обойдет задворками,
Псы твои подавятся
Ягодками горькими.

Алексей Сурков.
21 октября 1943 года, "Комсомольская правда", СССР*

* * *

Строки гнева

1.

Голубизна небес над полем белым.
Кристаллы льда алмазами горят.
Фельдфебель немец поднял парабеллум
И всю обойму выстрелил подряд.

Подул на пальцы и помедлил малость.
И побежал — тяжел, широк в шагу.
Застреленная женщина осталась
Стыть на морозном, искристом снегу.

И будто день стал строже и суровей.
И, будто снег расплавив до земли,
В февральский полдень пятна русской крови
Багровой розой гнева расцвели.

2.

Плечистый немец, выбритый до лоска,
Вел по деревне русского подростка.
Повизгивая жалобно и тонко,
За мальчиком бежала собачонка.

Они свернули за сугроб проулка.
Два выстрела рванули воздух гулко.
И показался над сугробом смятым
Белесый немец с черным автоматом.

Застыл в сугробе мальчик. А у ног
Уткнулся носом в черствый снег щенок.
Хозяину кудлатый верен был.
За это немец и его убил.

3.

Девочку в канаве, на снегу,
Я забыть до смерти не могу.
Этот чистый лоб и ясный взгляд
Жгучим гневом душу пепелят.

Перекошенный страданьем рот
Мне велит скорей итти вперед,
Позабыть про отдых, сна не знать.
Палача кровавого догнать,
Пулей разнести висок и бровь
За ее святую кровь.

4.

В стеклянном взгляде ветровая даль.
Вцепились пальцы в мерзлую траву.
Ты слышишь, мертвый, мне тебя не жаль.
Не жаль детей твоих, твою вдову.

До самой смерти ты убийцей был.
Себя ты тешил и себя любил.
Ты злобой нашу душу оскорбил.
За это мой земляк тебя убил.

Алексей Сурков. ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ
30 марта 1943 года, "Красная звезда", СССР.

* * *

МЕРТВЫЙ НЕМЕЦ

Вот он лежит cкареженный в снегу.
Под ним, как студень, кровь его застыла.
Остроконечной пулей ка бегу
Ты раскроил тупой его затылок.
И панцырь не помог ему в тот час,
И черный крест на вытянутой шее,
Когда рывком — с Невы — разгорячась,
По крутизне ты выбился к траншее.
Ты разорвал проклятое кольцо,
Сквозь ад и смерть пробил к просторам двери!..
Запомни же косматое лицо
Насильника, мучителя и зверя.
Ведь это он убил твою жену,
Ему твой дом с добром твоим достался.
Ты свел с ним счет. Но за свою страну
Ты полностью еще не расквитался.
Вот он лежит, поверженный во прах,
Раскинув рук обугленные крючья.
Ты видишь, как сковал смертельный страх
Глаза остекляневшие паучьи.
О, он еще надеялся и ждал,
Малайским ромом брюхо грел в окопе,
Полмира испохабивший вандал
С триумфом прошагавший по Европе.
Как звать его — не все ль тебе равно?
Твой русский гнев искал его давно.

Илья Авраменко.
"Прорыв". Воениздат. Ленинград, 1943. стр. 144

* * *

Жалоба фрица
«Сегодня мы организовали к обеду кошку». (Из письма солдата 6-й германской армии, окруженной в районе Сталинграда).

В письмах жалуется Фриц:
«Я когда-то резал птиц.
Доставались мне когда-то
Деловые поросята.
А теперь я, либе фрау,
Ем к обеду мяу-мяу.
Мне осталось жить недолго...
Дейтчланд-Дейтчланд! Волга-Волга!»

С.Маршак.
28 января 1943 года, "Правда", СССР*

* * *

МЕРТВЫЙ НЕМЕЦ

Немец в серо-голубой шинели —
Тот, кто дом и мир твой растоптал,
Поперёк пути, среди метели,
Пулею подкошенный, упал.

Он лежит в холодной красной луже.
Леденея с головы до ног,
В этот зимний день, седой от стужи,
Кроме этой, нет тебе дорог.

Отдыхать тебе ещё не время,
Сумрак ледяной бугры укрыл.
Может, этот черный, волчье семя,
Мать или жену твою убил.

Он лежит, смотря стеклянным взглядом,
Победитель десяти держав.
Ты его прикончил — так и надо,
Чтобы он поверженный лежал.

Ночь придет. Степной буран косматый
Вылетит в отчаянную тему.
Будет волк трубить над волчьим братом,
Разорвав клыками грудь ему.

Злое вороньё в пустых просторах
Будет хлопать крыльями во мгле.
Он тебе и после смерти ворог —
Мёртвый немец на твоей земле.

Злодеяния его не смыты.
В гневе сокрушающем своём
Через труп его перешагни ты.
На пути в свой опалённый дом.

Л.Первомайский.
Перевел с украинского Евг. Долматовский. Действующая армия.
27 декабря 1942 года, "Правда", СССР*.

* * *

Убей убийцу!

Отец твой угнан в плен с веревкою на шее,
Печально клонится вослед ему полынь.
Убей врага! Срази его, красноармеец,
В упор проткни его штыком и опрокинь!

Ребенка твоего настиг и заколол он,
Порог твоей избы запятнан кровью весь;
Убей убийцу — ненависти полон,
Пусть пламенем в него твоя ворвется месть.

Живьем он мать твою зарыл, красноармеец,
И осквернил ее могилу хохоча;
Как же глаза держать раскрытыми он смеет,
Глаза детоубийцы, палача?

Сотри его с земли безжалостной рукою,
Куда б он ни проник — рази! Убей!
Он в прах развеял дом, построенный тобою,
Он надругался над любимою твоей.

Он вытоптал поля нескошенной пшеницы,
И кровью напитал он каждый стебелек;
Испепели его! Не дай ему укрыться,
Как тень, за ним скользи по рытвинам дорог.

Встают богатыри волоколамской битвы —
Отряд гвардейцев двадцати восьми;
Врагу противоставил стойкости гранит он,
Бессмертья дух его, боец, прими!

Враг об него осатанелый разобьется,
Каким огнем ни бушевал бы вихрь.
Встают в грозе и в славе полководцы,
Великих предков образы твоих, —

Они с тобой, красноармеец, рядом,
На рубеже, в окопе и в степи.
И слышен голос их сквозь грохот канонады:
— Назад на шаг перед врагом не отступи!

Разбой и смерть несет он в мирные селенья,
И к сердцу лезет он кровавой пятерней;
Останови его! Огонь по наползающей мишени!
Колено обруби ему любой ценой.

Твои сады он разорил стопой железной
И выжег города, взращенные тобой,
Перемели его на жерновах возмездья
И ненависть свою удвой! Утрой!

Из черепа он сеет смерть, как из лукошка,
Могилы бороздят его кровавые шаги,
Гадюку с жалом разлучи и уничтожь ты!
И жалом вырванным ее же обожги.

Перешиби его гудящих танков шаг,
Пусть преградят ему дорогу гнев и пламя!
Закован стонет Днепр в тяжелых кандалах.
И тихий Дон, кипя, встает над берегами.
Над золотом степей, сверкающе суров,
Он саблей заблистал казачьей;
И, бешено храпя, донские кони скачут
По жнивью вражеских разрубленных голов.

Лети волною, эскадрон за эскадроном,
Грудь распахнув ветрам и вихрям огневым;
— Да будет ненависть вожатый твой бессонный!
— Да будет месть высоким жребием твоим!

Враг затопил свинцом донские берега,
И степи вольные он рвется обесчестить;
Где б враг ни встретился — громи его на месте!
Куда б он ни проник — убей врага!

Перец Маркиш. (Перевел С.Левман).
4 августа 1942 года, "Известия", СССР.

* * *

Бей фашистское отродье!

Завтра крепче, чем сегодня,
И грознее, чем вчера,
Бей фашистское отродье
От утра и до утра!

От зари и до зари
Думой пламенной гори:
Как бы больше истребить
Сволочи немецкой,
Что не могут фрицы жить
На земле советской!

Чтоб от страха им, от боли
Только выть, выть, выть,
Что их надо смертным боем
Истреблять, бить, бить!

Нам других законов нету —
Фриц — зверь, волк, волк, —
Сжить со свету сволочь эту
Наш долг, долг, долг!

Нам день — во мгле,
Ночь висит — громадиной.
Если ходит по земле,
По советской гадина!

С ней хлеб не в хлеб,
С ней соль не соль!
Так рвись же, гнев,
В штык, в снаряд, в бусоль!

Гад на сенокосах спит,
Ползает по краю...
Пусть гнев кипит,
Ярость обжигает!

Гляди, смотри:
Родина — большая,
Если слезы есть — сотри,
Нам они мешают:

Метко целить, лучше бить,
Крепче ворогов губить!
Так бей зверей
Справа или слева
Силой ярости твоей,
Всею силой гнева!

Бей фашистское отродье
От утра и до утра,
Завтра крепче, чем сегодня,
И грознее, чем вчера!

А.Прокофьев.
1 августа 1942 года, "Известия", СССР*

* * *

Проклятье

Не рыцарский шелом — убийцы ржавый нож
Ты к Дону синему предательски несешь,
Ты пеной бешенства обрызгиваешь степи,
Где веет славою серебряный ковыль.

Ты хочешь умертвить в средневековом склепе
Лазурных наших дней ликующую быль,
Ты рвешься в ярости сквозь пуль разящих вьюгу
Туда, где мнишь спастись, — к сияющему Югу.

Проклятие тебе, тупой и злобный фриц,
От тучных пажитей, от голубых станиц,
Проклятие тебе за всех детей убитых,
За жен поруганных, за неутешных вдов.

За тишину полян, снарядами разрытых,
За кров родимый наш — испепеленный кров,
За братьев, отданных невольничьему рынку.
За каждую слезу и каждую былинку.

Проклятие тебе от каждого стебля,
Что вырастила нам Советская земля,
От каждой борозды, что плугом провели мы,
Для счастья светлого взрывая целину.

От друга верного, от девушки любимой,
От украинских сел, томящихся в плену!
Проклятие тебе — и пусть в проклятье этом
Твой смертный приговор, как смерч,
Встает над светом.

Максим Рыльский. Перевод с украинского.
31 июля 1942 года, "Известия", СССР*

* * *

Месть врагу

С кровавых полей Европы, обугленных, неживых,
Идут эти люди — не люди, будь проклято имя их!
Муштрованные машины, делатели войны.
Единственному закону, закону убийц верны,
Бездушные автоматы, забывшие честь и труд,
Стяжательствуя и воя, они на восток идут,
Что можно сжигать, сжигая, что можно топтать, топча,
Что можно сжирать, сжирая, жадные, как саранча.
Я ненавижу их мыслью, которая мстить зовет.
Я ненавижу их сердцем, что, гневаясь, в ребра бьет.
Я ненавижу их кровью, которая в гневе чиста,
За то, что попрана ими земли моей красота.
Нет в языке моем слова для ненависти такой, —
Я их ненавижу за брата, убитого их рукой,
За всех друзей, невозвратно сгоревших в огне войны,
С которыми вместе пели и славили день весны,
За всех неповинно ввергнутых в огненную грозу,
За вдовствующих, за сиротствующих, за каждую их слезу.
К мести, к мести, к мести взывают слова мои.
Я ненавижу их волосы цвета пивной струи,
И выцветшие глаза их, мутные от вина,
И душу их воровскую, и даже их имена,
И даже слова их речи, острые, как игла,
И землю, что их вскормила, и мать, что их родила.
К ненависти и к мести взывает народа кровь,
За все им воздастся дважды, и трижды воздастся вновь.
Гневом святым ведомый, ненавистью обуян,
Мстит, умирая, Гастелло, Спицын идет в таран.
Снайпера меткая пуля в полете своем верна,
Затем, что послана сердцем ненависти она.
Идут в лесах партизаны, в ночах, без дорог, тайком,
И мстят за милую землю, поруганную врагом.
Слушай меня, товарищ! Знаменем боевым,
Камнем краеугольным ненависть утвердим!
Ударимте в душу зверя, чтоб стал ему свет немил,
Чтоб землю он грыз в досаде, чтоб волком от злости выл!
Чтоб он не ушел, настигнутый, раздавленный, как змея!
К мести, к мести, к мести взывает страна моя.

Николай Браун.
30 июля 1942 года, "Известия", СССР*

* * *

Детские валенки

Погиб ребенок маленький,
В мученьях изнемог,
Сорвал убийца валенки
С похолодевших ног.

Хотел послать в Германию,
Отродью своему.
Но выполнить желание
Не удалось ему.

За кровь, за муку детскую
Грабитель и бандит
Гранатою советскою
На месте был убит.

С.Маршак.
8 марта 1942 года, "Комсомольская правда", СССР*

* * *

Мороз и морозец

Резвится молодой мороз —
Морозец пятиградусный.
А на снегу, повесив нос,
Стоит фашист безрадостный.

Трещат сороки. Снег пушист
В лесу и на прогалинке.
— О чем задумался, фашист? —
Спросил морозец маленький.

— Не подходи ко мне, мороз,
И ни о чем не спрашивай.
Насилу ноги я унес
От холода от вашего!

Мы собирались взять Москву
Под праздники осенние,
А получили к рождеству
В подарок поражение.

Нам генералы говорят:
В проигранной кампании
Не штаб германский виноват,
А вы, морозы ранние!

— У нас еще морозов нет, —
Сказал морозец маленький, —
Вон, погляди, идет мой дед,
На нем тулуп и валенки.

Он вас, непрошеных гостей,
Уложит спать под елками,
Он проберет вас до костей
Холодными иголками.

Шагает он за мною вслед,
Метелью землю кутая.
А ну-ка, покажи им, дед,
Что значит стужа лютая!

Махнул рукой старик-мороз,
И снег свалился грудами
С высоких сосен и берез,
Сверкая изумрудами.

Снежинки с неба и с земли
Смешались в пыль колючую
И все кругом заволокли
Холодной белой тучею.

И вдруг среди лесных ветвей,
Тяжелых, замороженных,
Промчался полк богатырей
В ушанках, в шлемах кожаных.

Шальная русская пурга
И парни краснощекие
Неслись, преследуя врага,
Через снега глубокие.

Они громили злых гостей,
С пути сбивали в стороны —
В сугроб, в овраг, куда костей
Не заносили вороны.

— Ну что? — спросил старик-мороз,
Дыша метелью колкою.
Фашист молчал, дрожал, как пес,
И околел под елкою.

С.Маршак.
16 января 1942 года, "Комсомольская правда", СССР*

* * *

Мы не простим!

Идет дорога через Клин,
Торчат обугленные трубы.
Среди заснеженных долин
Немецкие чернеют трупы.

Они у наших малышей
Снимали теплые ушанки.
От них остались сотни вшей,
Кресты и брошенные танки.

Здесь немцев встретили в штыки,
Они здесь по снегу кружили.
Стоят на скатах у реки,
Обледенев автомобили.

Они стремились на Восток
И вот теперь бегут отсюда.
Лежат в сугробах у дорог
Окоченевших трупов груды.

Бегут, сжигая города,
Везде следы бандитских полчищ.
Мы не забудем никогда
Арийской их повадки волчьей.

Мы отомстим за матерей,
Мы не простим им крови детской.
Коли штыком, прикладом бей
Проклятых извергов немецких!

Красноармеец С.Гудзенко.
7 января 1942 года, "Комсомольская правда", СССР*

* * *

НЕ ЩАДИ!

Нерушимо стоим на страже.
Многих нет среди нас друзей.
Что сказать? Ничего не скажешь.
Бей!

Бей их в сердце за всех, кто не дожил,
Бей гранатой, коли штыком,
Нож им в горло вгони и все же
Ты еще поверни потом.

Вырви сердце из груди зверя,
Жги, такую муку готовь,
Чтоб расплатой была за потери,
За священную нашу кровь.

Мсти за всех, кто, отважный и меткий,
Не дошел, не доплыл... За смерть
Не успевших притти из разведки,
Дострелять, добежать, долететь.

Бей их с воздуха, жги до пепла,
В тыл прорвешься — в затылок бей,
Чтобы выли они и слепли,
Мсти за всех недоживших друзей.

Если вырвут язык — ты последним
Хрипом, выдохом плюнь в глаза.
Знай, — по тропам идут соседним
Боевые полки партизан.

Мстить, минированные завалы
Воздвигать на вражьем пути,
Если этого будет мало —
Мост взорвут, чтоб ему не пройти.

Чтоб он корчился, сдох от жажды,
Враг, упившийся кровью детей.
Мсти за родину! Бейся!
Дважды,
Трижды выживи, встань и бей!

Все сочтем, ничего не забудем,
Ни страдания, ни смертей,
Бей их насмерть, встречай их грудью,
Бей!

Елена Вечтомова.
"Молодежь Ленинграда". Советский писатель, 1941. стр. 87

* * *

Святое слово месть

Как их ни назови — бандиты, звери, гады —
В словах не передать всей мерзости врагов,
Запомним лишь одно: не может быть пощады
Мучителям детей, убийцам стариков!

Фашистский мародер — громила, а не воин,
Не человек, а тварь в обличии людском.
Ни тени жалости мерзавец не достоин,
С ним разговор один — гранатой и штыком.

Он пленных не щадит: подлец вооруженный,
Он выколет глаза и череп разобьет.
Нет, он не человек! Не кровь, а гной зловонный,
В поганых жилах изверга течет!

С трусливой подлостью, с ухмылкой людоедской,
Со сладострастьем бешеных зверей
Глумятся изверги над каждым трупом детским,
Насилуют сестер, калечат матерей.

Шакалья гнусная фашистская порода
Коричневой чумой поганит жизнь и честь.
Пусть грозной молнией ударит гнев народа
И прогремит, как гром, святое слово — месть!

Вас. Лебедев-Кумач.
5 сентября 1941 года, "Правда", СССР.

______________________________________________
Василий Лебедев-Кумач. Стихи о войне (Спецархив)
Стихи о советских партизанах (Спецархив)
Алексей Сурков. Стихи о войне (Спецархив)
Илья Эренбург. Стихи о войне (Спецархив)
Семен Кирсанов. Стихи о войне (Спецархив)
Демьян Бедный. Стихи о войне (Спецархив)
Самуил Маршак. Стихи о войне (Спецархив)
Николай Тихонов. Стихи о войне (Спецархив)
Михаил Исаковский. Стихи о войне (Спецархив)
Александр Прокофьев. Стихи о войне (Спецархив)
Александр Твардовский. Стихи о войне (Спецархив)
Стихи о Ленине и Великой Отечественной войне (Спецархив)
Стихи о Родине и Великой Отечественной войне (Спецархив)

http://0gnev.livejournal.com/415646.html

"Красная звезда", СССР.
"Известия", СССР.
"Правда", СССР.
"Time", США.
"The Times", Великобритания.
"The New York Times", США.





Злободневная песенка

Ходят фрицы с пресными,
Пасмурными лицами.
Отгремели песнями.
Отсверкали «блицами».

У потомков Вотана
Все дела навыворот.
Русь настигла — вот она!
Сцапала за шиворот.

Учит уму-разуму
Тумаками лютыми
Фрицу пустоглазому
Нервы рвёт салютами.

Хмурятся, сутулятся
Воры, безобразники, —
На советской улице
Зачастили праздники.

Рожи апатичные
У фашистских «пастырей»,
Фразы «эластичные»
Лепят вместо пластырей.

В брёхе сивых меринов
Обгоняют заново:
Мол, бежим уверенно,
Салим пятки планово.

Города, что сдали мы, —
Пустяки, безделица.
Ведь от них мечтали мы
Поскорей отделаться…

Ты мели, Емелюшка,
Шалые невнятицы,
На твоей неделюшке
Всё сплошные пятницы.

Тешься, шут ты этакий,
Лги вперёд и загодя.
Летом были цветики,
Скоро будут ягоды.

Как зима заявится,
Обойдет задворками,
Псы твои подавятся
Ягодками горькими.

Алексей Сурков.
21 октября 1943 года, "Комсомольская правда", СССР*

* * *

Строки гнева

1.

Голубизна небес над полем белым.
Кристаллы льда алмазами горят.
Фельдфебель немец поднял парабеллум
И всю обойму выстрелил подряд.

Подул на пальцы и помедлил малость.
И побежал — тяжел, широк в шагу.
Застреленная женщина осталась
Стыть на морозном, искристом снегу.

И будто день стал строже и суровей.
И, будто снег расплавив до земли,
В февральский полдень пятна русской крови
Багровой розой гнева расцвели.

2.

Плечистый немец, выбритый до лоска,
Вел по деревне русского подростка.
Повизгивая жалобно и тонко,
За мальчиком бежала собачонка.

Они свернули за сугроб проулка.
Два выстрела рванули воздух гулко.
И показался над сугробом смятым
Белесый немец с черным автоматом.

Застыл в сугробе мальчик. А у ног
Уткнулся носом в черствый снег щенок.
Хозяину кудлатый верен был.
За это немец и его убил.

3.

Девочку в канаве, на снегу,
Я забыть до смерти не могу.
Этот чистый лоб и ясный взгляд
Жгучим гневом душу пепелят.

Перекошенный страданьем рот
Мне велит скорей итти вперед,
Позабыть про отдых, сна не знать.
Палача кровавого догнать,
Пулей разнести висок и бровь
За ее святую кровь.

4.

В стеклянном взгляде ветровая даль.
Вцепились пальцы в мерзлую траву.
Ты слышишь, мертвый, мне тебя не жаль.
Не жаль детей твоих, твою вдову.

До самой смерти ты убийцей был.
Себя ты тешил и себя любил.
Ты злобой нашу душу оскорбил.
За это мой земляк тебя убил.

Алексей Сурков. ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ
30 марта 1943 года, "Красная звезда", СССР.

* * *

МЕРТВЫЙ НЕМЕЦ

Вот он лежит cкареженный в снегу.
Под ним, как студень, кровь его застыла.
Остроконечной пулей на бегу
Ты раскроил тупой его затылок.
И панцырь не помог ему в тот час,
И черный крест на вытянутой шее,
Когда рывком — с Невы — разгорячась,
По крутизне ты выбился к траншее.
Ты разорвал проклятое кольцо,
Сквозь ад и смерть пробил к просторам двери!..
Запомни же косматое лицо
Насильника, мучителя и зверя.
Ведь это он убил твою жену,
Ему твой дом с добром твоим достался.
Ты свел с ним счет. Но за свою страну
Ты полностью еще не расквитался.
Вот он лежит, поверженный во прах,
Раскинув рук обугленные крючья.
Ты видишь, как сковал смертельный страх
Глаза остекляневшие паучьи.
О, он еще надеялся и ждал,
Малайским ромом брюхо грел в окопе,
Полмира испохабивший вандал
С триумфом прошагавший по Европе.
Как звать его — не все ль тебе равно?
Твой русский гнев искал его давно.

Илья Авраменко.
"Прорыв". Воениздат. Ленинград, 1943. стр. 144

* * *

Жалоба фрица
«Сегодня мы организовали к обеду кошку». (Из письма солдата 6-й германской армии, окруженной в районе Сталинграда).

В письмах жалуется Фриц:
«Я когда-то резал птиц.
Доставались мне когда-то
Деловые поросята.
А теперь я, либе фрау,
Ем к обеду мяу-мяу.
Мне осталось жить недолго...
Дейтчланд-Дейтчланд! Волга-Волга!»

С.Маршак.
28 января 1943 года, "Правда", СССР*

* * *

МЕРТВЫЙ НЕМЕЦ

Немец в серо-голубой шинели —
Тот, кто дом и мир твой растоптал,
Поперёк пути, среди метели,
Пулею подкошенный, упал.

Он лежит в холодной красной луже.
Леденея с головы до ног,
В этот зимний день, седой от стужи,
Кроме этой, нет тебе дорог.

Отдыхать тебе ещё не время,
Сумрак ледяной бугры укрыл.
Может, этот черный, волчье семя,
Мать или жену твою убил.

Он лежит, смотря стеклянным взглядом,
Победитель десяти держав.
Ты его прикончил — так и надо,
Чтобы он поверженный лежал.

Ночь придет. Степной буран косматый
Вылетит в отчаянную тему.
Будет волк трубить над волчьим братом,
Разорвав клыками грудь ему.

Злое вороньё в пустых просторах
Будет хлопать крыльями во мгле.
Он тебе и после смерти ворог —
Мёртвый немец на твоей земле.

Злодеяния его не смыты.
В гневе сокрушающем своём
Через труп его перешагни ты.
На пути в свой опалённый дом.

Л.Первомайский.
Перевел с украинского Евг. Долматовский. Действующая армия.
27 декабря 1942 года, "Правда", СССР*.

* * *

Убей убийцу!

Отец твой угнан в плен с веревкою на шее,
Печально клонится вослед ему полынь.
Убей врага! Срази его, красноармеец,
В упор проткни его штыком и опрокинь!

Ребенка твоего настиг и заколол он,
Порог твоей избы запятнан кровью весь;
Убей убийцу — ненависти полон,
Пусть пламенем в него твоя ворвется месть.

Живьем он мать твою зарыл, красноармеец,
И осквернил ее могилу хохоча;
Как же глаза держать раскрытыми он смеет,
Глаза детоубийцы, палача?

Сотри его с земли безжалостной рукою,
Куда б он ни проник — рази! Убей!
Он в прах развеял дом, построенный тобою,
Он надругался над любимою твоей.

Он вытоптал поля нескошенной пшеницы,
И кровью напитал он каждый стебелек;
Испепели его! Не дай ему укрыться,
Как тень, за ним скользи по рытвинам дорог.

Встают богатыри волоколамской битвы —
Отряд гвардейцев двадцати восьми;
Врагу противоставил стойкости гранит он,
Бессмертья дух его, боец, прими!

Враг об него осатанелый разобьется,
Каким огнем ни бушевал бы вихрь.
Встают в грозе и в славе полководцы,
Великих предков образы твоих, —

Они с тобой, красноармеец, рядом,
На рубеже, в окопе и в степи.
И слышен голос их сквозь грохот канонады:
— Назад на шаг перед врагом не отступи!

Разбой и смерть несет он в мирные селенья,
И к сердцу лезет он кровавой пятерней;
Останови его! Огонь по наползающей мишени!
Колено обруби ему любой ценой.

Твои сады он разорил стопой железной
И выжег города, взращенные тобой,
Перемели его на жерновах возмездья
И ненависть свою удвой! Утрой!

Из черепа он сеет смерть, как из лукошка,
Могилы бороздят его кровавые шаги,
Гадюку с жалом разлучи и уничтожь ты!
И жалом вырванным ее же обожги.

Перешиби его гудящих танков шаг,
Пусть преградят ему дорогу гнев и пламя!
Закован стонет Днепр в тяжелых кандалах.
И тихий Дон, кипя, встает над берегами.
Над золотом степей, сверкающе суров,
Он саблей заблистал казачьей;
И, бешено храпя, донские кони скачут
По жнивью вражеских разрубленных голов.

Лети волною, эскадрон за эскадроном,
Грудь распахнув ветрам и вихрям огневым;
— Да будет ненависть вожатый твой бессонный!
— Да будет месть высоким жребием твоим!

Враг затопил свинцом донские берега,
И степи вольные он рвется обесчестить;
Где б враг ни встретился — громи его на месте!
Куда б он ни проник — убей врага!

Перец Маркиш. (Перевел С.Левман).
4 августа 1942 года, "Известия", СССР.

* * *

Бей фашистское отродье!

Завтра крепче, чем сегодня,
И грознее, чем вчера,
Бей фашистское отродье
От утра и до утра!

От зари и до зари
Думой пламенной гори:
Как бы больше истребить
Сволочи немецкой,
Что не могут фрицы жить
На земле советской!

Чтоб от страха им, от боли
Только выть, выть, выть,
Что их надо смертным боем
Истреблять, бить, бить!

Нам других законов нету —
Фриц — зверь, волк, волк, —
Сжить со свету сволочь эту
Наш долг, долг, долг!

Нам день — во мгле,
Ночь висит — громадиной.
Если ходит по земле,
По советской гадина!

С ней хлеб не в хлеб,
С ней соль не соль!
Так рвись же, гнев,
В штык, в снаряд, в бусоль!

Гад на сенокосах спит,
Ползает по краю...
Пусть гнев кипит,
Ярость обжигает!

Гляди, смотри:
Родина — большая,
Если слезы есть — сотри,
Нам они мешают:

Метко целить, лучше бить,
Крепче ворогов губить!
Так бей зверей
Справа или слева
Силой ярости твоей,
Всею силой гнева!

Бей фашистское отродье
От утра и до утра,
Завтра крепче, чем сегодня,
И грознее, чем вчера!

А.Прокофьев.
1 августа 1942 года, "Известия", СССР*

* * *

Проклятье

Не рыцарский шелом — убийцы ржавый нож
Ты к Дону синему предательски несешь,
Ты пеной бешенства обрызгиваешь степи,
Где веет славою серебряный ковыль.

Ты хочешь умертвить в средневековом склепе
Лазурных наших дней ликующую быль,
Ты рвешься в ярости сквозь пуль разящих вьюгу
Туда, где мнишь спастись, — к сияющему Югу.

Проклятие тебе, тупой и злобный фриц,
От тучных пажитей, от голубых станиц,
Проклятие тебе за всех детей убитых,
За жен поруганных, за неутешных вдов.

За тишину полян, снарядами разрытых,
За кров родимый наш — испепеленный кров,
За братьев, отданных невольничьему рынку.
За каждую слезу и каждую былинку.

Проклятие тебе от каждого стебля,
Что вырастила нам Советская земля,
От каждой борозды, что плугом провели мы,
Для счастья светлого взрывая целину.

От друга верного, от девушки любимой,
От украинских сел, томящихся в плену!
Проклятие тебе — и пусть в проклятье этом
Твой смертный приговор, как смерч,
Встает над светом.

Максим Рыльский. Перевод с украинского.
31 июля 1942 года, "Известия", СССР*

* * *

Месть врагу

С кровавых полей Европы, обугленных, неживых,
Идут эти люди — не люди, будь проклято имя их!
Муштрованные машины, делатели войны.
Единственному закону, закону убийц верны,
Бездушные автоматы, забывшие честь и труд,
Стяжательствуя и воя, они на восток идут,
Что можно сжигать, сжигая, что можно топтать, топча,
Что можно сжирать, сжирая, жадные, как саранча.
Я ненавижу их мыслью, которая мстить зовет.
Я ненавижу их сердцем, что, гневаясь, в ребра бьет.
Я ненавижу их кровью, которая в гневе чиста,
За то, что попрана ими земли моей красота.
Нет в языке моем слова для ненависти такой, —
Я их ненавижу за брата, убитого их рукой,
За всех друзей, невозвратно сгоревших в огне войны,
С которыми вместе пели и славили день весны,
За всех неповинно ввергнутых в огненную грозу,
За вдовствующих, за сиротствующих, за каждую их слезу.
К мести, к мести, к мести взывают слова мои.
Я ненавижу их волосы цвета пивной струи,
И выцветшие глаза их, мутные от вина,
И душу их воровскую, и даже их имена,
И даже слова их речи, острые, как игла,
И землю, что их вскормила, и мать, что их родила.
К ненависти и к мести взывает народа кровь,
За все им воздастся дважды, и трижды воздастся вновь.
Гневом святым ведомый, ненавистью обуян,
Мстит, умирая, Гастелло, Спицын идет в таран.
Снайпера меткая пуля в полете своем верна,
Затем, что послана сердцем ненависти она.
Идут в лесах партизаны, в ночах, без дорог, тайком,
И мстят за милую землю, поруганную врагом.
Слушай меня, товарищ! Знаменем боевым,
Камнем краеугольным ненависть утвердим!
Ударимте в душу зверя, чтоб стал ему свет немил,
Чтоб землю он грыз в досаде, чтоб волком от злости выл!
Чтоб он не ушел, настигнутый, раздавленный, как змея!
К мести, к мести, к мести взывает страна моя.

Николай Браун.
30 июля 1942 года, "Известия", СССР*

* * *

Детские валенки

Погиб ребенок маленький,
В мученьях изнемог,
Сорвал убийца валенки
С похолодевших ног.

Хотел послать в Германию,
Отродью своему.
Но выполнить желание
Не удалось ему.

За кровь, за муку детскую
Грабитель и бандит
Гранатою советскою
На месте был убит.

С.Маршак.
8 марта 1942 года, "Комсомольская правда", СССР*

* * *

Мороз и морозец

Резвится молодой мороз —
Морозец пятиградусный.
А на снегу, повесив нос,
Стоит фашист безрадостный.

Трещат сороки. Снег пушист
В лесу и на прогалинке.
— О чем задумался, фашист? —
Спросил морозец маленький.

— Не подходи ко мне, мороз,
И ни о чем не спрашивай.
Насилу ноги я унес
От холода от вашего!

Мы собирались взять Москву
Под праздники осенние,
А получили к рождеству
В подарок поражение.

Нам генералы говорят:
В проигранной кампании
Не штаб германский виноват,
А вы, морозы ранние!

— У нас еще морозов нет, —
Сказал морозец маленький, —
Вон, погляди, идет мой дед,
На нем тулуп и валенки.

Он вас, непрошеных гостей,
Уложит спать под елками,
Он проберет вас до костей
Холодными иголками.

Шагает он за мною вслед,
Метелью землю кутая.
А ну-ка, покажи им, дед,
Что значит стужа лютая!

Махнул рукой старик-мороз,
И снег свалился грудами
С высоких сосен и берез,
Сверкая изумрудами.

Снежинки с неба и с земли
Смешались в пыль колючую
И все кругом заволокли
Холодной белой тучею.

И вдруг среди лесных ветвей,
Тяжелых, замороженных,
Промчался полк богатырей
В ушанках, в шлемах кожаных.

Шальная русская пурга
И парни краснощекие
Неслись, преследуя врага,
Через снега глубокие.

Они громили злых гостей,
С пути сбивали в стороны —
В сугроб, в овраг, куда костей
Не заносили вороны.

— Ну что? — спросил старик-мороз,
Дыша метелью колкою.
Фашист молчал, дрожал, как пес,
И околел под елкою.

С.Маршак.
16 января 1942 года, "Комсомольская правда", СССР*

* * *

Мы не простим!

Идет дорога через Клин,
Торчат обугленные трубы.
Среди заснеженных долин
Немецкие чернеют трупы.

Они у наших малышей
Снимали теплые ушанки.
От них остались сотни вшей,
Кресты и брошенные танки.

Здесь немцев встретили в штыки,
Они здесь по снегу кружили.
Стоят на скатах у реки,
Обледенев автомобили.

Они стремились на Восток
И вот теперь бегут отсюда.
Лежат в сугробах у дорог
Окоченевших трупов груды.

Бегут, сжигая города,
Везде следы бандитских полчищ.
Мы не забудем никогда
Арийской их повадки волчьей.

Мы отомстим за матерей,
Мы не простим им крови детской.
Коли штыком, прикладом бей
Проклятых извергов немецких!

Красноармеец С.Гудзенко.
7 января 1942 года, "Комсомольская правда", СССР*

* * *

НЕ ЩАДИ!

Нерушимо стоим на страже.
Многих нет среди нас друзей.
Что сказать? Ничего не скажешь.
Бей!

Бей их в сердце за всех, кто не дожил,
Бей гранатой, коли штыком,
Нож им в горло вгони и все же
Ты еще поверни потом.

Вырви сердце из груди зверя,
Жги, такую муку готовь,
Чтоб расплатой была за потери,
За священную нашу кровь.

Мсти за всех, кто, отважный и меткий,
Не дошел, не доплыл... За смерть
Не успевших притти из разведки,
Дострелять, добежать, долететь.

Бей их с воздуха, жги до пепла,
В тыл прорвешься — в затылок бей,
Чтобы выли они и слепли,
Мсти за всех недоживших друзей.

Если вырвут язык — ты последним
Хрипом, выдохом плюнь в глаза.
Знай, — по тропам идут соседним
Боевые полки партизан.

Мстить, минированные завалы
Воздвигать на вражьем пути,
Если этого будет мало —
Мост взорвут, чтоб ему не пройти.

Чтоб он корчился, сдох от жажды,
Враг, упившийся кровью детей.
Мсти за родину! Бейся!
Дважды,
Трижды выживи, встань и бей!

Все сочтем, ничего не забудем,
Ни страдания, ни смертей,
Бей их насмерть, встречай их грудью,
Бей!

Елена Вечтомова.
"Молодежь Ленинграда". Советский писатель, 1941. стр. 87

* * *

Святое слово месть

Как их ни назови — бандиты, звери, гады —
В словах не передать всей мерзости врагов,
Запомним лишь одно: не может быть пощады
Мучителям детей, убийцам стариков!

Фашистский мародер — громила, а не воин,
Не человек, а тварь в обличии людском.
Ни тени жалости мерзавец не достоин,
С ним разговор один — гранатой и штыком.

Он пленных не щадит: подлец вооруженный,
Он выколет глаза и череп разобьет.
Нет, он не человек! Не кровь, а гной зловонный,
В поганых жилах изверга течет!

С трусливой подлостью, с ухмылкой людоедской,
Со сладострастьем бешеных зверей
Глумятся изверги над каждым трупом детским,
Насилуют сестер, калечат матерей.

Шакалья гнусная фашистская порода
Коричневой чумой поганит жизнь и честь.
Пусть грозной молнией ударит гнев народа
И прогремит, как гром, святое слово — месть!

Вас. Лебедев-Кумач.
5 сентября 1941 года, "Правда", СССР.

______________________________________________
Василий Лебедев-Кумач. Стихи о войне (Спецархив)
Стихи о советских партизанах (Спецархив)
Алексей Сурков. Стихи о войне (Спецархив)
Илья Эренбург. Стихи о войне (Спецархив)
Семен Кирсанов. Стихи о войне (Спецархив)
Демьян Бедный. Стихи о войне (Спецархив)
Самуил Маршак. Стихи о войне (Спецархив)
Николай Тихонов. Стихи о войне (Спецархив)
Михаил Исаковский. Стихи о войне (Спецархив)
Александр Прокофьев. Стихи о войне (Спецархив)
Александр Твардовский. Стихи о войне (Спецархив)
Стихи о Ленине и Великой Отечественной войне (Спецархив)
Стихи о Родине и Великой Отечественной войне (Спецархив)

http://0gnev.livejournal.com/415646.html

Сочетать обходы и охваты с методическим уничтожением вражеских опорных пунктов. На плечах отступающего врага врываться в узлы сопротивления, истреблять фашистские гарнизоны!

П.Трояновский, "Красная звезда", СССР (№38 [5102]).



Статья опубликована 15 февраля 1942 года.



В Белогородском лесу, на небольшой поляне, высится одинокий могильный холм.

На столбе у могилы доска с надписью:

«Иванов Иван Петрович
Родился в 1879 году.
Убит в декабре 1941 года немецкими оккупантами за дело русской земли и счастье русского народа».



Могила далеко от жилья, но тропа к ней пробита прочно, а на кленовых шестах у самой могилы — три венка и образок, прикрепленный чьей-то заботливою рукой.

Не забыта могила.

Сейчас зима, глубокий снег покрыл лесные дороги, жестокие метели вьются над ними, но часто можно застать возле могилы людей из окрестных деревень. Приходит молодежь и поет над телом героя советские песни. Приходят старики и шепчут молитвы.

Снег вокруг могильного холмика пожелтел и стал твердым, утоптанным.

Не занесет метель эту великую могилу. Не закидает снегом дороги к ней.

Имя, вырезанное на сосновой доске, бессмертно, — и никогда не умереть Ивану Петровичу Иванову, никогда не исчезнуть ему из народной памяти.

Уже сейчас, подобно песне, складывается легенда об этой могиле. Говорят, что тучи никогда не закрывают солнца над поляною и что деревья в лесу расступаются, чтобы пропустить к ней солнечный луч.

Погребен здесь простой русский человек, совершивший бессмертный подвиг во имя родины.

Он был немолод — шестидесяти двух лет, — но крепок и силен. Славился он в своем селе Лишняги умом и правдивостью и, несмотря на годы, до самой смерти был активнейшим членом правления своего колхоза. За советом ходили к нему и старый и малый. Это был по характеру своему человек-хозяин. Такие, как он, всегда в вожаках, впереди народа, они ставят первую избу на голом косогоре — и возникает деревня. Они первые устремляются к новому — и за ними подтягиваются все остальные. В каждой деревне, в каждом селе есть такой мудрый, широкой души человек, на которого все равняются, видя в нем свой общий разум и общую совесть.

Началась война с немцами, и кипучая натура Ивана Петровича Иванова точно утроила свою силу. Он вел срочную уборку хлебов, сдавал зерно государству, собирал для Красной Армии подарки и теплые вещи.

У него одного добрый десяток сыновей с внуками сражались с проклятою немчурой.

Но вот в Серебрянопрудский район Тульской области пришли немцы. Старик захворал.

— Не могу я дышать одним воздухом с этими убийцами, — сказал он соседям.— Не могу ходить с ними по одной земле. Не могу смотреть на солнце, на которое и они смотрят. Не люди, а скоты, да еще такие скоты, которых и свет не видел.

Немцы в деревню — Иванов в лес.

Здесь, в Белогородском лесу, где покоится сейчас его прах, провел он много дней и ночей. И, быть может, здесь, под веселый шум дубов возникло у него то решение, которое он вскоре осуществил.

Ненависть его к захватчикам была безудержна, и деятельный характер его не мог примириться с тем, что он обязан подчиняться этим грязным и заносчивым тварям, делать, что они хотят, и этим оплевать и честно прожитую жизнь свою, и имя детей, сражающихся на фронтах. Не может советский человек стать рабом немца. Душа его не вынесет такого позора.

* * *

В тот декабрьский день, который стал днем его славы, Иван Петрович был у себя дома, читал листовку, сброшенную с советского самолета. В третьем часу дня распахнулась дверь, вошел офицер-немец:

— Иванов здесь? — опросил он.

Иван Петрович не ответил ему. Он еще ни разу не произнес перед немцами ни одного слова, не сказал бы он и сейчас, если бы не догадался, зачем пришел офицер.

— Я Иван. Что нужно?

— Нужно проводить колонну через ваш колоссальный лес.

— Не пойду.

— О? Правда? — офицер выглянул в сени.

Вошли два солдата с винтовками. Они схватили старика и начали его избивать.

— Чего горячишься! — сказал тогда Иванов. — Раз приказываешь — пойду. Кроме меня проводить, конечно, некому.

Кто-то, видно, шепнул уже немцам, что старик Иванов хорошо знает окрестные леса, и вот ему, давшему Красной Армии десять воинов, предстояло сделаться врагом родины.

Колонна уже поджидала проводника. Тридцать машин, груженных оружием, вытянулись по деревенской улице.

Вывести колонну надо было лесными дорогами, которые мало кто знал вообще, зимой — тем более.

Ивана Петровича посадили в головную машину между конвоирами, и он опустил края ушанки, чтобы не слышать их ненавистной речи. Колонна тронулась.

Родные места развернулись по сторонам дороги. Все было знакомо с детства, с юности. На этих полях прожил он свои шестьдесят два года, там вот сеял рожь, там косил, там — подальше — закладывал опытные участки… Да разве можно припомнить все, что прошло здесь! Жизнь, вся его жизнь росла, крепла и склонялась к старости в этих местах, знакомых, как своя душа.

Он вспоминал тех, кого пережил, и тех, кто переживет его, представлял, как пойдет здешняя жизнь после разгрома немцев, видел своих сыновей и внуков, как они развернутся в умных и крепких колхозных организаторов, когда с почетом и, наверно, со славой вернутся из армии.

Загадил, заплевал немец красивую русскую жизнь, ломает ее советские устои, уничтожает добро, накопленное всем народом, и в пустыри, в дикое поле хочет превратить русскую землю.

Злей чумы, страшнее моровой язвы, губительнее любой заразы немец. Хочешь счастья — бей, выгоняй немца из своего дома. Хочешь беды и смерти — терпи его.

Третьего пути нет.

Дорога приближалась к знаменитому во всей округе Белогородскому лесу.

Был он знаменит своими огромными дубами, иногда в два обхвата, но не менее известен и своими болотами, непроходимыми ни зимой, ни летом. Болота шли возле реки Лобановки и, укрытые снегом, сейчас были невидимы, но Иван Петрович по деревьям, по едва уловимым чертам зимнего лесного ландшафта угадывал, где они начнутся. Шла через лес всего одна дорога, теперь и она была занесена снегом, но Иванов нашел бы ее, если б хотел. Но он рукой указал в другую сторону, к речке.

— Иванов, это самая лучшая дорога? — спросил его офицер.

— Дорога у нас тут тяжелая, — ответил ему Иванов. — Но ничего, проедем, я думаю.

— А болото есть? — спросил офицер.

— Болото есть, да мы его стороной обойдем.

— Гут, Иванов.

Дорога спустилась к речке. Болото было рядом. И только тут осознал Иван Петрович, что он доживает последние минуты, что в последний раз видит он жизнь, и оглянулся, чтобы запомнить, что оставляет, и набрать в грудь воздуха и успокоить забившееся сердце.

Кругом шел старый лес. Краснозобые снегири прыгали у дороги. Тусклое декабрьское солнце едва обозначалось в небе.

Головная машина с хода остановилась, точно из-под нее вырвали дорогу.

— Ничего, — сказал Иванов. — Это ничего. Дальше получше будет.

Офицер вытащил из кобуры револьвер, молча показал его Ивану Петровичу.

— Понятно, — ответил тот. — Кто же хочет погибать? Никто не хочет. Выведу.

— Гут, Иванов. Ты получишь много марок.

— Выведу, — повторил Иванов. — Машину бы вот только на руках маленько протолкнуть вперед.

Офицер приказал солдатам на руках протащить головную машину. За нею, проваливаясь в заснеженную хлябь, поползла вторая. Зыбкая почва расползалась под колесами, двенадцатую машину уже тащили всем скопом, приподнимая на плечах.

Офицер приказал рубить деревья, чтобы наскоро сделать гать. Проваливаясь в болотные ямы, солдаты рубили деревья и стаскивали стволы к дороге, на которой уже проступала коричнево-черная болотная вода.

— Иванов, ты нашел очень плохую дорогу! — сказал офицер. — За это будешь убит.

— Дорога одна, — сказал Иванов. — Это вот только одно место такое окаянное, а дальше хорошо будет. Извольте сами посмотреть, — и они прошли вперед, и Иван Петрович подробно об’яснил офицеру, куда завернет дорога и когда станет суше. Тяжелой дороги оставалось, по его словам, километра два.

Выбора не было, и офицер велел солдатам на руках протаскивать машину за машиной через заболоченный участок.

Солдаты были мокры и голодны. Короткий день клонился к вечеру. В лесу потемнело. Иванов деятельно помогал солдатам и все показывал им руками, что сейчас конец дурному пути и дальше будет отлично.

Солдаты разожгли костры, но сырое дерево только дымило. Солдаты выбились из сил.

Иванов оглядел их внимательно, сказал офицеру:

— Надо еще поднажать, а то стемнеет — не выедем, господин офицер.

Офицер поднял солдат и заставил их снова тащить машину за машиной.

Когда все тридцать грузовиков надежно стояли в болоте, и колеса их по самые колпаки уходили в зыбкую грязь, Иван Петрович снял ушанку и отер ладонью вспотевший лоб.

— Вот вам и война, — сказал про себя. — Вот вам какую дорожку приготовил я.

Солдаты раскачивали машины, и те кренились набок, точно стояли на тесте.

К вечеру становилось ветренней, и мокрые шинели солдат затвердевали на ветру. Потом, когда совсем уж стемнело, пошел густой мягкий снег. Он быстро заносил проложенную колею.

— Помогает мне, — улыбнулся Иванов. — Теперь ни за что не выберутся. И пешью не выйдут.

Он подошел к офицеру и посоветовал итти пешком, бросив машины до утра. Впереди, за рекой, раздавались глухие орудийные выстрелы. Офицер вынул часы, поглядел время и согласился. Иван Петрович повел немцев в глубокий овраг. Шли недолго.

Утопая по колено в снегу, офицер подбежал к старику.

— Зачем повел по такой дороге?

— Надо было, вот и повел.

— Умрешь! — и офицер, невысокий ростом, хотел ударить Иванова по лицу.

Старик спокойно оттолкнул его:

— Куда лезешь, прыщ!

Вот она, смерть! Но страшна она издали, а когда подошла — твердо приготовился к ней старик Иванов. Было ему за что жить и бороться, есть за что и умереть, не опуская седой головы.

Офицер выстрелил, Иван Петрович упал на колени.

— Прощайте, родные! — мысленно крикнул всем своим сыновьям и внукам, молодым, отважным, которых поджидал он домой героями.

Солдаты стали колоть его штыками, снег потемнел под ним, но скоро снова стал светлым, потому что снегопад все усиливался.

* * *

Поутру лесом проходила советская конница. Она первой и заметила полузасосанные болотом 30 немецких машин. Она и нашла холодное тело Ивана Петровича Иванова.

Всем было ясно, что произошло ночью.

До сих пор в Белогородском лесу находят под деревьями немецкие трупы, и до сих пор торчат из болота кузова немецких машин.

Вот почему, когда идут люди лесом, всегда сворачивают они к небольшой поляне, теперь уже называемой «Ивановской», и снимают шапки у могильного холма, под которым лежит богатырское тело Ивана Петровича Иванова, члена правления колхоза «Новый быт», села Лишняги, Серебрянопрудского района, Тульской области. // П.Трояновский. Село Лишняги, Серебрянопрудского района, Тульской области.
___________________________________________________
А.Довженко: Отступник* ("Красная звезда", СССР)**
С.Голованивский: Презрение* ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
В ДИВИЗИИ, ВОСПИТАВШЕЙ 28 БЕССМЕРТНЫХ ГЕРОЕВ


ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 14 февраля. (По телеграфу от наш. спец. корр.). Гвардейская дивизия имени генерала Панфилова, воспитавшая 28 бессмертных героев, энергично продвигается вперед, тесня и уничтожая немецко-фашистских захватчиков.

Взломав первую линию обороны немцев, гвардейцы стремительно ринулись в образовавшуюся брешь. Немцы, вынужденные отступить, пытались вывести из-под удара свою живую силу, спасти материальную часть, воинское имущество. Но гвардейцы не дали им этого сделать. Они преследовали врага по пятам. На втором километре своего бегства немцы побросали орудия. Еще через два километра они оставили машины и повозки со штабными документами, а потом и винтовки показались им в тягость. В течение десяти часов только один из полков дивизии, преследуя немцев, освободил 12 населенных пунктов.

Упорство и стойкость, отличавшие гвардейцев в дни обороны и так блестяще проявившиеся в величественном подвиге 28 героев, дополнены сейчас неудержимым наступательным порывом. Все силы, все помыслы личного состава дивизии устремлены к одной цели — безостановочно гнать врага. Пытаясь задержать наше наступление, немцы упорно цепляются за основные узлы своей обороны. Но гвардейцы, блокируя эти укрепленные пункты, продолжают двигаться вперед, вгрызаются в расположение фашистов, выходят на их коммуникации и громят немецкие тылы. Так, подразделение командира Шехтмана лихим налетом захватило немецкий обоз из 43 автомашин, полных военного имущества.

За последние несколько дней гвардейцы продвинулись на 50 километров, освободили несколько десятков населенных пунктов, истребили много немецких захватчиков и захватили богатые трофеи.

Свято храня память о 28 бессмертных героях, гвардейцы во всем и всегда следуют их примеру отважной, самоотверженной и решительной борьбы с врагом. Бойцы нового пополнения и ветераны боев действуют одинаково смело и настойчиво, соревнуясь в дерзости, мужестве и находчивости.

Отступая, немцы оставили в одном месте 8 орудий с боеприпасами. Бойцы лейтенанта Лупакова, захватившие орудия, решили воспользоваться ими. Но тут оказалось, что враг вытащил ударные механизмы. Гвардейцы, однако, немедленно нашли выход. Бойцы Алгуланов, Алитапов и Оразбеков под руководством командира тут же приспособили вместо ударных механизмов шомполы от своих винтовок и открыли огонь. Немецкие снаряды стали уничтожать немцев же.

________________________________________________
Ю.Яновский: Жизнь во тьме* ("Известия", СССР)**
Бр. Тур: Колосья в крови* ("Красная звезда", СССР)**
В.Апресян: Байковое одеяло* ("Красная звезда", СССР)
Б.Ямпольский: Русский дом* ("Красная звезда", СССР)**
К.Симонов: Солдатская слава ("Красная звезда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №38 (5102), 15 февраля 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/415348.html

Сочетать обходы и охваты с методическим уничтожением вражеских опорных пунктов. На плечах отступающего врага врываться в узлы сопротивления, истреблять фашистские гарнизоны!

П.Трояновский, "Красная звезда", СССР (№38 [5102]).



Статья опубликована 15 февраля 1942 года.



В Белогородском лесу, на небольшой поляне, высится одинокий могильный холм.

На столбе у могилы доска с надписью:

«Иванов Иван Петрович
Родился в 1879 году.
Убит в декабре 1941 года немецкими оккупантами за дело русской земли и счастье русского народа».



Могила далеко от жилья, но тропа к ней пробита прочно, а на кленовых шестах у самой могилы — три венка и образок, прикрепленный чьей-то заботливою рукой.

Не забыта могила.

Сейчас зима, глубокий снег покрыл лесные дороги, жестокие метели вьются над ними, но часто можно застать возле могилы людей из окрестных деревень. Приходит молодежь и поет над телом героя советские песни. Приходят старики и шепчут молитвы.

Снег вокруг могильного холмика пожелтел и стал твердым, утоптанным.

Не занесет метель эту великую могилу. Не закидает снегом дороги к ней.

Имя, вырезанное на сосновой доске, бессмертно, — и никогда не умереть Ивану Петровичу Иванову, никогда не исчезнуть ему из народной памяти.

Уже сейчас, подобно песне, складывается легенда об этой могиле. Говорят, что тучи никогда не закрывают солнца над поляною и что деревья в лесу расступаются, чтобы пропустить к ней солнечный луч.

Погребен здесь простой русский человек, совершивший бессмертный подвиг во имя родины.

Он был немолод — шестидесяти двух лет, — но крепок и силен. Славился он в своем селе Лишняги умом и правдивостью и, несмотря на годы, до самой смерти был активнейшим членом правления своего колхоза. За советом ходили к нему и старый и малый. Это был по характеру своему человек-хозяин. Такие, как он, всегда в вожаках, впереди народа, они ставят первую избу на голом косогоре — и возникает деревня. Они первые устремляются к новому — и за ними подтягиваются все остальные. В каждой деревне, в каждом селе есть такой мудрый, широкой души человек, на которого все равняются, видя в нем свой общий разум и общую совесть.

Началась война с немцами, и кипучая натура Ивана Петровича Иванова точно утроила свою силу. Он вел срочную уборку хлебов, сдавал зерно государству, собирал для Красной Армии подарки и теплые вещи.

У него одного добрый десяток сыновей с внуками сражались с проклятою немчурой.

Но вот в Серебрянопрудский район Тульской области пришли немцы. Старик захворал.

— Не могу я дышать одним воздухом с этими убийцами, — сказал он соседям.— Не могу ходить с ними по одной земле. Не могу смотреть на солнце, на которое и они смотрят. Не люди, а скоты, да еще такие скоты, которых и свет не видел.

Немцы в деревню — Иванов в лес.

Здесь, в Белогородском лесу, где покоится сейчас его прах, провел он много дней и ночей. И, быть может, здесь, под веселый шум дубов возникло у него то решение, которое он вскоре осуществил.

Ненависть его к захватчикам была безудержна, и деятельный характер его не мог примириться с тем, что он обязан подчиняться этим грязным и заносчивым тварям, делать, что они хотят, и этим оплевать и честно прожитую жизнь свою, и имя детей, сражающихся на фронтах. Не может советский человек стать рабом немца. Душа его не вынесет такого позора.

* * *

В тот декабрьский день, который стал днем его славы, Иван Петрович был у себя дома, читал листовку, сброшенную с советского самолета. В третьем часу дня распахнулась дверь, вошел офицер-немец:

— Иванов здесь? — опросил он.

Иван Петрович не ответил ему. Он еще ни разу не произнес перед немцами ни одного слова, не сказал бы он и сейчас, если бы не догадался, зачем пришел офицер.

— Я Иван. Что нужно?

— Нужно проводить колонну через ваш колоссальный лес.

— Не пойду.

— О? Правда? — офицер выглянул в сени.

Вошли два солдата с винтовками. Они схватили старика и начали его избивать.

— Чего горячишься! — сказал тогда Иванов. — Раз приказываешь — пойду. Кроме меня проводить, конечно, некому.

Кто-то, видно, шепнул уже немцам, что старик Иванов хорошо знает окрестные леса, и вот ему, давшему Красной Армии десять воинов, предстояло сделаться врагом родины.

Колонна уже поджидала проводника. Тридцать машин, груженных оружием, вытянулись по деревенской улице.

Вывести колонну надо было лесными дорогами, которые мало кто знал вообще, зимой — тем более.

Ивана Петровича посадили в головную машину между конвоирами, и он опустил края ушанки, чтобы не слышать их ненавистной речи. Колонна тронулась.

Родные места развернулись по сторонам дороги. Все было знакомо с детства, с юности. На этих полях прожил он свои шестьдесят два года, там вот сеял рожь, там косил, там — подальше — закладывал опытные участки… Да разве можно припомнить все, что прошло здесь! Жизнь, вся его жизнь росла, крепла и склонялась к старости в этих местах, знакомых, как своя душа.

Он вспоминал тех, кого пережил, и тех, кто переживет его, представлял, как пойдет здешняя жизнь после разгрома немцев, видел своих сыновей и внуков, как они развернутся в умных и крепких колхозных организаторов, когда с почетом и, наверно, со славой вернутся из армии.

Загадил, заплевал немец красивую русскую жизнь, ломает ее советские устои, уничтожает добро, накопленное всем народом, и в пустыри, в дикое поле хочет превратить русскую землю.

Злей чумы, страшнее моровой язвы, губительнее любой заразы немец. Хочешь счастья — бей, выгоняй немца из своего дома. Хочешь беды и смерти — терпи его.

Третьего пути нет.

Дорога приближалась к знаменитому во всей округе Белогородскому лесу.

Был он знаменит своими огромными дубами, иногда в два обхвата, но не менее известен и своими болотами, непроходимыми ни зимой, ни летом. Болота шли возле реки Лобановки и, укрытые снегом, сейчас были невидимы, но Иван Петрович по деревьям, по едва уловимым чертам зимнего лесного ландшафта угадывал, где они начнутся. Шла через лес всего одна дорога, теперь и она была занесена снегом, но Иванов нашел бы ее, если б хотел. Но он рукой указал в другую сторону, к речке.

— Иванов, это самая лучшая дорога? — спросил его офицер.

— Дорога у нас тут тяжелая, — ответил ему Иванов. — Но ничего, проедем, я думаю.

— А болото есть? — спросил офицер.

— Болото есть, да мы его стороной обойдем.

— Гут, Иванов.

Дорога спустилась к речке. Болото было рядом. И только тут осознал Иван Петрович, что он доживает последние минуты, что в последний раз видит он жизнь, и оглянулся, чтобы запомнить, что оставляет, и набрать в грудь воздуха и успокоить забившееся сердце.

Кругом шел старый лес. Краснозобые снегири прыгали у дороги. Тусклое декабрьское солнце едва обозначалось в небе.

Головная машина с хода остановилась, точно из-под нее вырвали дорогу.

— Ничего, — сказал Иванов. — Это ничего. Дальше получше будет.

Офицер вытащил из кобуры револьвер, молча показал его Ивану Петровичу.

— Понятно, — ответил тот. — Кто же хочет погибать? Никто не хочет. Выведу.

— Гут, Иванов. Ты получишь много марок.

— Выведу, — повторил Иванов. — Машину бы вот только на руках маленько протолкнуть вперед.

Офицер приказал солдатам на руках протащить головную машину. За нею, проваливаясь в заснеженную хлябь, поползла вторая. Зыбкая почва расползалась под колесами, двенадцатую машину уже тащили всем скопом, приподнимая на плечах.

Офицер приказал рубить деревья, чтобы наскоро сделать гать. Проваливаясь в болотные ямы, солдаты рубили деревья и стаскивали стволы к дороге, на которой уже проступала коричнево-черная болотная вода.

— Иванов, ты нашел очень плохую дорогу! — сказал офицер. — За это будешь убит.

— Дорога одна, — сказал Иванов. — Это вот только одно место такое окаянное, а дальше хорошо будет. Извольте сами посмотреть, — и они прошли вперед, и Иван Петрович подробно об’яснил офицеру, куда завернет дорога и когда станет суше. Тяжелой дороги оставалось, по его словам, километра два.

Выбора не было, и офицер велел солдатам на руках протаскивать машину за машиной через заболоченный участок.

Солдаты были мокры и голодны. Короткий день клонился к вечеру. В лесу потемнело. Иванов деятельно помогал солдатам и все показывал им руками, что сейчас конец дурному пути и дальше будет отлично.

Солдаты разожгли костры, но сырое дерево только дымило. Солдаты выбились из сил.

Иванов оглядел их внимательно, сказал офицеру:

— Надо еще поднажать, а то стемнеет — не выедем, господин офицер.

Офицер поднял солдат и заставил их снова тащить машину за машиной.

Когда все тридцать грузовиков надежно стояли в болоте, и колеса их по самые колпаки уходили в зыбкую грязь, Иван Петрович снял ушанку и отер ладонью вспотевший лоб.

— Вот вам и война, — сказал про себя. — Вот вам какую дорожку приготовил я.

Солдаты раскачивали машины, и те кренились набок, точно стояли на тесте.

К вечеру становилось ветренней, и мокрые шинели солдат затвердевали на ветру. Потом, когда совсем уж стемнело, пошел густой мягкий снег. Он быстро заносил проложенную колею.

— Помогает мне, — улыбнулся Иванов. — Теперь ни за что не выберутся. И пешью не выйдут.

Он подошел к офицеру и посоветовал итти пешком, бросив машины до утра. Впереди, за рекой, раздавались глухие орудийные выстрелы. Офицер вынул часы, поглядел время и согласился. Иван Петрович повел немцев в глубокий овраг. Шли недолго.

Утопая по колено в снегу, офицер подбежал к старику.

— Зачем повел по такой дороге?

— Надо было, вот и повел.

— Умрешь! — и офицер, невысокий ростом, хотел ударить Иванова по лицу.

Старик спокойно оттолкнул его:

— Куда лезешь, прыщ!

Вот она, смерть! Но страшна она издали, а когда подошла — твердо приготовился к ней старик Иванов. Было ему за что жить и бороться, есть за что и умереть, не опуская седой головы.

Офицер выстрелил, Иван Петрович упал на колени.

— Прощайте, родные! — мысленно крикнул всем своим сыновьям и внукам, молодым, отважным, которых поджидал он домой героями.

Солдаты стали колоть его штыками, снег потемнел под ним, но скоро снова стал светлым, потому что снегопад все усиливался.

* * *

Поутру лесом проходила советская конница. Она первой и заметила полузасосанные болотом 30 немецких машин. Она и нашла холодное тело Ивана Петровича Иванова.

Всем было ясно, что произошло ночью.

До сих пор в Белогородском лесу находят под деревьями немецкие трупы, и до сих пор торчат из болота кузова немецких машин.

Вот почему, когда идут люди лесом, всегда сворачивают они к небольшой поляне, теперь уже называемой «Ивановской», и снимают шапки у могильного холма, под которым лежит богатырское тело Ивана Петровича Иванова, члена правления колхоза «Новый быт», села Лишняги, Серебрянопрудского района, Тульской области. // П.Трояновский. Село Лишняги, Серебрянопрудского района, Тульской области.
___________________________________________________
А.Довженко: Отступник* ("Красная звезда", СССР)**
С.Голованивский: Презрение* ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
В ДИВИЗИИ, ВОСПИТАВШЕЙ 28 БЕССМЕРТНЫХ ГЕРОЕВ


ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 14 февраля. (По телеграфу от наш. спец. корр.). Гвардейская дивизия имени генерала Панфилова, воспитавшая 28 бессмертных героев, энергично продвигается вперед, тесня и уничтожая немецко-фашистских захватчиков.

Взломав первую линию обороны немцев, гвардейцы стремительно ринулись в образовавшуюся брешь. Немцы, вынужденные отступить, пытались вывести из-под удара свою живую силу, спасти материальную часть, воинское имущество. Но гвардейцы не дали им этого сделать. Они преследовали врага по пятам. На втором километре своего бегства немцы побросали орудия. Еще через два километра они оставили машины и повозки со штабными документами, а потом и винтовки показались им в тягость. В течение десяти часов только один из полков дивизии, преследуя немцев, освободил 12 населенных пунктов.

Упорство и стойкость, отличавшие гвардейцев в дни обороны и так блестяще проявившиеся в величественном подвиге 28 героев, дополнены сейчас неудержимым наступательным порывом. Все силы, все помыслы личного состава дивизии устремлены к одной цели — безостановочно гнать врага. Пытаясь задержать наше наступление, немцы упорно цепляются за основные узлы своей обороны. Но гвардейцы, блокируя эти укрепленные пункты, продолжают двигаться вперед, вгрызаются в расположение фашистов, выходят на их коммуникации и громят немецкие тылы. Так, подразделение командира Шехтмана лихим налетом захватило немецкий обоз из 43 автомашин, полных военного имущества.

За последние несколько дней гвардейцы продвинулись на 50 километров, освободили несколько десятков населенных пунктов, истребили много немецких захватчиков и захватили богатые трофеи.

Свято храня память о 28 бессмертных героях, гвардейцы во всем и всегда следуют их примеру отважной, самоотверженной и решительной борьбы с врагом. Бойцы нового пополнения и ветераны боев действуют одинаково смело и настойчиво, соревнуясь в дерзости, мужестве и находчивости.

Отступая, немцы оставили в одном месте 8 орудий с боеприпасами. Бойцы лейтенанта Лупакова, захватившие орудия, решили воспользоваться ими. Но тут оказалось, что враг вытащил ударные механизмы. Гвардейцы, однако, немедленно нашли выход. Бойцы Алгуланов, Алитапов и Оразбеков под руководством командира тут же приспособили вместо ударных механизмов шомполы от своих винтовок и открыли огонь. Немецкие снаряды стали уничтожать немцев же.

________________________________________________
Ю.Яновский: Жизнь во тьме* ("Известия", СССР)**
Бр. Тур: Колосья в крови* ("Красная звезда", СССР)**
В.Апресян: Байковое одеяло* ("Красная звезда", СССР)
Б.Ямпольский: Русский дом* ("Красная звезда", СССР)**
К.Симонов: Солдатская слава ("Красная звезда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №38 (5102), 15 февраля 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/415348.html

Сочетать обходы и охваты с методическим уничтожением вражеских опорных пунктов. На плечах отступающего врага врываться в узлы сопротивления, истреблять фашистские гарнизоны!

П.Трояновский, "Красная звезда", СССР (№38 [5102]).



Статья опубликована 15 февраля 1942 года.



В Белогородском лесу, на небольшой поляне, высится одинокий могильный холм.

На столбе у могилы доска с надписью:

«Иванов Иван Петрович
Родился в 1879 году.
Убит в декабре 1941 года немецкими оккупантами за дело русской земли и счастье русского народа».



Могила далеко от жилья, но тропа к ней пробита прочно, а на кленовых шестах у самой могилы — три венка и образок, прикрепленный чьей-то заботливою рукой.

Не забыта могила.

Сейчас зима, глубокий снег покрыл лесные дороги, жестокие метели вьются над ними, но часто можно застать возле могилы людей из окрестных деревень. Приходит молодежь и поет над телом героя советские песни. Приходят старики и шепчут молитвы.

Снег вокруг могильного холмика пожелтел и стал твердым, утоптанным.

Не занесет метель эту великую могилу. Не закидает снегом дороги к ней.

Имя, вырезанное на сосновой доске, бессмертно, — и никогда не умереть Ивану Петровичу Иванову, никогда не исчезнуть ему из народной памяти.

Уже сейчас, подобно песне, складывается легенда об этой могиле. Говорят, что тучи никогда не закрывают солнца над поляною и что деревья в лесу расступаются, чтобы пропустить к ней солнечный луч.

Погребен здесь простой русский человек, совершивший бессмертный подвиг во имя родины.

Он был немолод — шестидесяти двух лет, — но крепок и силен. Славился он в своем селе Лишняги умом и правдивостью и, несмотря на годы, до самой смерти был активнейшим членом правления своего колхоза. За советом ходили к нему и старый и малый. Это был по характеру своему человек-хозяин. Такие, как он, всегда в вожаках, впереди народа, они ставят первую избу на голом косогоре — и возникает деревня. Они первые устремляются к новому — и за ними подтягиваются все остальные. В каждой деревне, в каждом селе есть такой мудрый, широкой души человек, на которого все равняются, видя в нем свой общий разум и общую совесть.

Началась война с немцами, и кипучая натура Ивана Петровича Иванова точно утроила свою силу. Он вел срочную уборку хлебов, сдавал зерно государству, собирал для Красной Армии подарки и теплые вещи.

У него одного добрый десяток сыновей с внуками сражались с проклятою немчурой.

Но вот в Серебрянопрудский район Тульской области пришли немцы. Старик захворал.

— Не могу я дышать одним воздухом с этими убийцами, — сказал он соседям.— Не могу ходить с ними по одной земле. Не могу смотреть на солнце, на которое и они смотрят. Не люди, а скоты, да еще такие скоты, которых и свет не видел.

Немцы в деревню — Иванов в лес.

Здесь, в Белогородском лесу, где покоится сейчас его прах, провел он много дней и ночей. И, быть может, здесь, под веселый шум дубов возникло у него то решение, которое он вскоре осуществил.

Ненависть его к захватчикам была безудержна, и деятельный характер его не мог примириться с тем, что он обязан подчиняться этим грязным и заносчивым тварям, делать, что они хотят, и этим оплевать и честно прожитую жизнь свою, и имя детей, сражающихся на фронтах. Не может советский человек стать рабом немца. Душа его не вынесет такого позора.

* * *

В тот декабрьский день, который стал днем его славы, Иван Петрович был у себя дома, читал листовку, сброшенную с советского самолета. В третьем часу дня распахнулась дверь, вошел офицер-немец:

— Иванов здесь? — опросил он.

Иван Петрович не ответил ему. Он еще ни разу не произнес перед немцами ни одного слова, не сказал бы он и сейчас, если бы не догадался, зачем пришел офицер.

— Я Иван. Что нужно?

— Нужно проводить колонну через ваш колоссальный лес.

— Не пойду.

— О? Правда? — офицер выглянул в сени.

Вошли два солдата с винтовками. Они схватили старика и начали его избивать.

— Чего горячишься! — сказал тогда Иванов. — Раз приказываешь — пойду. Кроме меня проводить, конечно, некому.

Кто-то, видно, шепнул уже немцам, что старик Иванов хорошо знает окрестные леса, и вот ему, давшему Красной Армии десять воинов, предстояло сделаться врагом родины.

Колонна уже поджидала проводника. Тридцать машин, груженных оружием, вытянулись по деревенской улице.

Вывести колонну надо было лесными дорогами, которые мало кто знал вообще, зимой — тем более.

Ивана Петровича посадили в головную машину между конвоирами, и он опустил края ушанки, чтобы не слышать их ненавистной речи. Колонна тронулась.

Родные места развернулись по сторонам дороги. Все было знакомо с детства, с юности. На этих полях прожил он свои шестьдесят два года, там вот сеял рожь, там косил, там — подальше — закладывал опытные участки… Да разве можно припомнить все, что прошло здесь! Жизнь, вся его жизнь росла, крепла и склонялась к старости в этих местах, знакомых, как своя душа.

Он вспоминал тех, кого пережил, и тех, кто переживет его, представлял, как пойдет здешняя жизнь после разгрома немцев, видел своих сыновей и внуков, как они развернутся в умных и крепких колхозных организаторов, когда с почетом и, наверно, со славой вернутся из армии.

Загадил, заплевал немец красивую русскую жизнь, ломает ее советские устои, уничтожает добро, накопленное всем народом, и в пустыри, в дикое поле хочет превратить русскую землю.

Злей чумы, страшнее моровой язвы, губительнее любой заразы немец. Хочешь счастья — бей, выгоняй немца из своего дома. Хочешь беды и смерти — терпи его.

Третьего пути нет.

Дорога приближалась к знаменитому во всей округе Белогородскому лесу.

Был он знаменит своими огромными дубами, иногда в два обхвата, но не менее известен и своими болотами, непроходимыми ни зимой, ни летом. Болота шли возле реки Лобановки и, укрытые снегом, сейчас были невидимы, но Иван Петрович по деревьям, по едва уловимым чертам зимнего лесного ландшафта угадывал, где они начнутся. Шла через лес всего одна дорога, теперь и она была занесена снегом, но Иванов нашел бы ее, если б хотел. Но он рукой указал в другую сторону, к речке.

— Иванов, это самая лучшая дорога? — спросил его офицер.

— Дорога у нас тут тяжелая, — ответил ему Иванов. — Но ничего, проедем, я думаю.

— А болото есть? — спросил офицер.

— Болото есть, да мы его стороной обойдем.

— Гут, Иванов.

Дорога спустилась к речке. Болото было рядом. И только тут осознал Иван Петрович, что он доживает последние минуты, что в последний раз видит он жизнь, и оглянулся, чтобы запомнить, что оставляет, и набрать в грудь воздуха и успокоить забившееся сердце.

Кругом шел старый лес. Краснозобые снегири прыгали у дороги. Тусклое декабрьское солнце едва обозначалось в небе.

Головная машина с хода остановилась, точно из-под нее вырвали дорогу.

— Ничего, — сказал Иванов. — Это ничего. Дальше получше будет.

Офицер вытащил из кобуры револьвер, молча показал его Ивану Петровичу.

— Понятно, — ответил тот. — Кто же хочет погибать? Никто не хочет. Выведу.

— Гут, Иванов. Ты получишь много марок.

— Выведу, — повторил Иванов. — Машину бы вот только на руках маленько протолкнуть вперед.

Офицер приказал солдатам на руках протащить головную машину. За нею, проваливаясь в заснеженную хлябь, поползла вторая. Зыбкая почва расползалась под колесами, двенадцатую машину уже тащили всем скопом, приподнимая на плечах.

Офицер приказал рубить деревья, чтобы наскоро сделать гать. Проваливаясь в болотные ямы, солдаты рубили деревья и стаскивали стволы к дороге, на которой уже проступала коричнево-черная болотная вода.

— Иванов, ты нашел очень плохую дорогу! — сказал офицер. — За это будешь убит.

— Дорога одна, — сказал Иванов. — Это вот только одно место такое окаянное, а дальше хорошо будет. Извольте сами посмотреть, — и они прошли вперед, и Иван Петрович подробно об’яснил офицеру, куда завернет дорога и когда станет суше. Тяжелой дороги оставалось, по его словам, километра два.

Выбора не было, и офицер велел солдатам на руках протаскивать машину за машиной через заболоченный участок.

Солдаты были мокры и голодны. Короткий день клонился к вечеру. В лесу потемнело. Иванов деятельно помогал солдатам и все показывал им руками, что сейчас конец дурному пути и дальше будет отлично.

Солдаты разожгли костры, но сырое дерево только дымило. Солдаты выбились из сил.

Иванов оглядел их внимательно, сказал офицеру:

— Надо еще поднажать, а то стемнеет — не выедем, господин офицер.

Офицер поднял солдат и заставил их снова тащить машину за машиной.

Когда все тридцать грузовиков надежно стояли в болоте, и колеса их по самые колпаки уходили в зыбкую грязь, Иван Петрович снял ушанку и отер ладонью вспотевший лоб.

— Вот вам и война, — сказал про себя. — Вот вам какую дорожку приготовил я.

Солдаты раскачивали машины, и те кренились набок, точно стояли на тесте.

К вечеру становилось ветренней, и мокрые шинели солдат затвердевали на ветру. Потом, когда совсем уж стемнело, пошел густой мягкий снег. Он быстро заносил проложенную колею.

— Помогает мне, — улыбнулся Иванов. — Теперь ни за что не выберутся. И пешью не выйдут.

Он подошел к офицеру и посоветовал итти пешком, бросив машины до утра. Впереди, за рекой, раздавались глухие орудийные выстрелы. Офицер вынул часы, поглядел время и согласился. Иван Петрович повел немцев в глубокий овраг. Шли недолго.

Утопая по колено в снегу, офицер подбежал к старику.

— Зачем повел по такой дороге?

— Надо было, вот и повел.

— Умрешь! — и офицер, невысокий ростом, хотел ударить Иванова по лицу.

Старик спокойно оттолкнул его:

— Куда лезешь, прыщ!

Вот она, смерть! Но страшна она издали, а когда подошла — твердо приготовился к ней старик Иванов. Было ему за что жить и бороться, есть за что и умереть, не опуская седой головы.

Офицер выстрелил, Иван Петрович упал на колени.

— Прощайте, родные! — мысленно крикнул всем своим сыновьям и внукам, молодым, отважным, которых поджидал он домой героями.

Солдаты стали колоть его штыками, снег потемнел под ним, но скоро снова стал светлым, потому что снегопад все усиливался.

* * *

Поутру лесом проходила советская конница. Она первой и заметила полузасосанные болотом 30 немецких машин. Она и нашла холодное тело Ивана Петровича Иванова.

Всем было ясно, что произошло ночью.

До сих пор в Белогородском лесу находят под деревьями немецкие трупы, и до сих пор торчат из болота кузова немецких машин.

Вот почему, когда идут люди лесом, всегда сворачивают они к небольшой поляне, теперь уже называемой «Ивановской», и снимают шапки у могильного холма, под которым лежит богатырское тело Ивана Петровича Иванова, члена правления колхоза «Новый быт», села Лишняги, Серебрянопрудского района, Тульской области. // П.Трояновский. Село Лишняги, Серебрянопрудского района, Тульской области.
___________________________________________________
А.Довженко: Отступник* ("Красная звезда", СССР)**
С.Голованивский: Презрение* ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
В ДИВИЗИИ, ВОСПИТАВШЕЙ 28 БЕССМЕРТНЫХ ГЕРОЕВ


ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 14 февраля. (По телеграфу от наш. спец. корр.). Гвардейская дивизия имени генерала Панфилова, воспитавшая 28 бессмертных героев, энергично продвигается вперед, тесня и уничтожая немецко-фашистских захватчиков.

Взломав первую линию обороны немцев, гвардейцы стремительно ринулись в образовавшуюся брешь. Немцы, вынужденные отступить, пытались вывести из-под удара свою живую силу, спасти материальную часть, воинское имущество. Но гвардейцы не дали им этого сделать. Они преследовали врага по пятам. На втором километре своего бегства немцы побросали орудия. Еще через два километра они оставили машины и повозки со штабными документами, а потом и винтовки показались им в тягость. В течение десяти часов только один из полков дивизии, преследуя немцев, освободил 12 населенных пунктов.

Упорство и стойкость, отличавшие гвардейцев в дни обороны и так блестяще проявившиеся в величественном подвиге 28 героев, дополнены сейчас неудержимым наступательным порывом. Все силы, все помыслы личного состава дивизии устремлены к одной цели — безостановочно гнать врага. Пытаясь задержать наше наступление, немцы упорно цепляются за основные узлы своей обороны. Но гвардейцы, блокируя эти укрепленные пункты, продолжают двигаться вперед, вгрызаются в расположение фашистов, выходят на их коммуникации и громят немецкие тылы. Так, подразделение командира Шехтмана лихим налетом захватило немецкий обоз из 43 автомашин, полных военного имущества.

За последние несколько дней гвардейцы продвинулись на 50 километров, освободили несколько десятков населенных пунктов, истребили много немецких захватчиков и захватили богатые трофеи.

Свято храня память о 28 бессмертных героях, гвардейцы во всем и всегда следуют их примеру отважной, самоотверженной и решительной борьбы с врагом. Бойцы нового пополнения и ветераны боев действуют одинаково смело и настойчиво, соревнуясь в дерзости, мужестве и находчивости.

Отступая, немцы оставили в одном месте 8 орудий с боеприпасами. Бойцы лейтенанта Лупакова, захватившие орудия, решили воспользоваться ими. Но тут оказалось, что враг вытащил ударные механизмы. Гвардейцы, однако, немедленно нашли выход. Бойцы Алгуланов, Алитапов и Оразбеков под руководством командира тут же приспособили вместо ударных механизмов шомполы от своих винтовок и открыли огонь. Немецкие снаряды стали уничтожать немцев же.

________________________________________________
Ю.Яновский: Жизнь во тьме* ("Известия", СССР)**
Бр. Тур: Колосья в крови* ("Красная звезда", СССР)**
В.Апресян: Байковое одеяло* ("Красная звезда", СССР)
Б.Ямпольский: Русский дом* ("Красная звезда", СССР)**
К.Симонов: Солдатская слава ("Красная звезда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №38 (5102), 15 февраля 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/415348.html

Сочетать обходы и охваты с методическим уничтожением вражеских опорных пунктов. На плечах отступающего врага врываться в узлы сопротивления, истреблять фашистские гарнизоны!

П.Трояновский, "Красная звезда", СССР (№38 [5102]).



Статья опубликована 15 февраля 1942 года.



В Белогородском лесу, на небольшой поляне, высится одинокий могильный холм.

На столбе у могилы доска с надписью:

«Иванов Иван Петрович
Родился в 1879 году.
Убит в декабре 1941 года немецкими оккупантами за дело русской земли и счастье русского народа».



Могила далеко от жилья, но тропа к ней пробита прочно, а на кленовых шестах у самой могилы — три венка и образок, прикрепленный чьей-то заботливою рукой.

Не забыта могила.

Сейчас зима, глубокий снег покрыл лесные дороги, жестокие метели вьются над ними, но часто можно застать возле могилы людей из окрестных деревень. Приходит молодежь и поет над телом героя советские песни. Приходят старики и шепчут молитвы.

Снег вокруг могильного холмика пожелтел и стал твердым, утоптанным.

Не занесет метель эту великую могилу. Не закидает снегом дороги к ней.

Имя, вырезанное на сосновой доске, бессмертно, — и никогда не умереть Ивану Петровичу Иванову, никогда не исчезнуть ему из народной памяти.

Уже сейчас, подобно песне, складывается легенда об этой могиле. Говорят, что тучи никогда не закрывают солнца над поляною и что деревья в лесу расступаются, чтобы пропустить к ней солнечный луч.

Погребен здесь простой русский человек, совершивший бессмертный подвиг во имя родины.

Он был немолод — шестидесяти двух лет, — но крепок и силен. Славился он в своем селе Лишняги умом и правдивостью и, несмотря на годы, до самой смерти был активнейшим членом правления своего колхоза. За советом ходили к нему и старый и малый. Это был по характеру своему человек-хозяин. Такие, как он, всегда в вожаках, впереди народа, они ставят первую избу на голом косогоре — и возникает деревня. Они первые устремляются к новому — и за ними подтягиваются все остальные. В каждой деревне, в каждом селе есть такой мудрый, широкой души человек, на которого все равняются, видя в нем свой общий разум и общую совесть.

Началась война с немцами, и кипучая натура Ивана Петровича Иванова точно утроила свою силу. Он вел срочную уборку хлебов, сдавал зерно государству, собирал для Красной Армии подарки и теплые вещи.

У него одного добрый десяток сыновей с внуками сражались с проклятою немчурой.

Но вот в Серебрянопрудский район Тульской области пришли немцы. Старик захворал.

— Не могу я дышать одним воздухом с этими убийцами, — сказал он соседям.— Не могу ходить с ними по одной земле. Не могу смотреть на солнце, на которое и они смотрят. Не люди, а скоты, да еще такие скоты, которых и свет не видел.

Немцы в деревню — Иванов в лес.

Здесь, в Белогородском лесу, где покоится сейчас его прах, провел он много дней и ночей. И, быть может, здесь, под веселый шум дубов возникло у него то решение, которое он вскоре осуществил.

Ненависть его к захватчикам была безудержна, и деятельный характер его не мог примириться с тем, что он обязан подчиняться этим грязным и заносчивым тварям, делать, что они хотят, и этим оплевать и честно прожитую жизнь свою, и имя детей, сражающихся на фронтах. Не может советский человек стать рабом немца. Душа его не вынесет такого позора.

* * *

В тот декабрьский день, который стал днем его славы, Иван Петрович был у себя дома, читал листовку, сброшенную с советского самолета. В третьем часу дня распахнулась дверь, вошел офицер-немец:

— Иванов здесь? — опросил он.

Иван Петрович не ответил ему. Он еще ни разу не произнес перед немцами ни одного слова, не сказал бы он и сейчас, если бы не догадался, зачем пришел офицер.

— Я Иван. Что нужно?

— Нужно проводить колонну через ваш колоссальный лес.

— Не пойду.

— О? Правда? — офицер выглянул в сени.

Вошли два солдата с винтовками. Они схватили старика и начали его избивать.

— Чего горячишься! — сказал тогда Иванов. — Раз приказываешь — пойду. Кроме меня проводить, конечно, некому.

Кто-то, видно, шепнул уже немцам, что старик Иванов хорошо знает окрестные леса, и вот ему, давшему Красной Армии десять воинов, предстояло сделаться врагом родины.

Колонна уже поджидала проводника. Тридцать машин, груженных оружием, вытянулись по деревенской улице.

Вывести колонну надо было лесными дорогами, которые мало кто знал вообще, зимой — тем более.

Ивана Петровича посадили в головную машину между конвоирами, и он опустил края ушанки, чтобы не слышать их ненавистной речи. Колонна тронулась.

Родные места развернулись по сторонам дороги. Все было знакомо с детства, с юности. На этих полях прожил он свои шестьдесят два года, там вот сеял рожь, там косил, там — подальше — закладывал опытные участки… Да разве можно припомнить все, что прошло здесь! Жизнь, вся его жизнь росла, крепла и склонялась к старости в этих местах, знакомых, как своя душа.

Он вспоминал тех, кого пережил, и тех, кто переживет его, представлял, как пойдет здешняя жизнь после разгрома немцев, видел своих сыновей и внуков, как они развернутся в умных и крепких колхозных организаторов, когда с почетом и, наверно, со славой вернутся из армии.

Загадил, заплевал немец красивую русскую жизнь, ломает ее советские устои, уничтожает добро, накопленное всем народом, и в пустыри, в дикое поле хочет превратить русскую землю.

Злей чумы, страшнее моровой язвы, губительнее любой заразы немец. Хочешь счастья — бей, выгоняй немца из своего дома. Хочешь беды и смерти — терпи его.

Третьего пути нет.

Дорога приближалась к знаменитому во всей округе Белогородскому лесу.

Был он знаменит своими огромными дубами, иногда в два обхвата, но не менее известен и своими болотами, непроходимыми ни зимой, ни летом. Болота шли возле реки Лобановки и, укрытые снегом, сейчас были невидимы, но Иван Петрович по деревьям, по едва уловимым чертам зимнего лесного ландшафта угадывал, где они начнутся. Шла через лес всего одна дорога, теперь и она была занесена снегом, но Иванов нашел бы ее, если б хотел. Но он рукой указал в другую сторону, к речке.

— Иванов, это самая лучшая дорога? — спросил его офицер.

— Дорога у нас тут тяжелая, — ответил ему Иванов. — Но ничего, проедем, я думаю.

— А болото есть? — спросил офицер.

— Болото есть, да мы его стороной обойдем.

— Гут, Иванов.

Дорога спустилась к речке. Болото было рядом. И только тут осознал Иван Петрович, что он доживает последние минуты, что в последний раз видит он жизнь, и оглянулся, чтобы запомнить, что оставляет, и набрать в грудь воздуха и успокоить забившееся сердце.

Кругом шел старый лес. Краснозобые снегири прыгали у дороги. Тусклое декабрьское солнце едва обозначалось в небе.

Головная машина с хода остановилась, точно из-под нее вырвали дорогу.

— Ничего, — сказал Иванов. — Это ничего. Дальше получше будет.

Офицер вытащил из кобуры револьвер, молча показал его Ивану Петровичу.

— Понятно, — ответил тот. — Кто же хочет погибать? Никто не хочет. Выведу.

— Гут, Иванов. Ты получишь много марок.

— Выведу, — повторил Иванов. — Машину бы вот только на руках маленько протолкнуть вперед.

Офицер приказал солдатам на руках протащить головную машину. За нею, проваливаясь в заснеженную хлябь, поползла вторая. Зыбкая почва расползалась под колесами, двенадцатую машину уже тащили всем скопом, приподнимая на плечах.

Офицер приказал рубить деревья, чтобы наскоро сделать гать. Проваливаясь в болотные ямы, солдаты рубили деревья и стаскивали стволы к дороге, на которой уже проступала коричнево-черная болотная вода.

— Иванов, ты нашел очень плохую дорогу! — сказал офицер. — За это будешь убит.

— Дорога одна, — сказал Иванов. — Это вот только одно место такое окаянное, а дальше хорошо будет. Извольте сами посмотреть, — и они прошли вперед, и Иван Петрович подробно об’яснил офицеру, куда завернет дорога и когда станет суше. Тяжелой дороги оставалось, по его словам, километра два.

Выбора не было, и офицер велел солдатам на руках протаскивать машину за машиной через заболоченный участок.

Солдаты были мокры и голодны. Короткий день клонился к вечеру. В лесу потемнело. Иванов деятельно помогал солдатам и все показывал им руками, что сейчас конец дурному пути и дальше будет отлично.

Солдаты разожгли костры, но сырое дерево только дымило. Солдаты выбились из сил.

Иванов оглядел их внимательно, сказал офицеру:

— Надо еще поднажать, а то стемнеет — не выедем, господин офицер.

Офицер поднял солдат и заставил их снова тащить машину за машиной.

Когда все тридцать грузовиков надежно стояли в болоте, и колеса их по самые колпаки уходили в зыбкую грязь, Иван Петрович снял ушанку и отер ладонью вспотевший лоб.

— Вот вам и война, — сказал про себя. — Вот вам какую дорожку приготовил я.

Солдаты раскачивали машины, и те кренились набок, точно стояли на тесте.

К вечеру становилось ветренней, и мокрые шинели солдат затвердевали на ветру. Потом, когда совсем уж стемнело, пошел густой мягкий снег. Он быстро заносил проложенную колею.

— Помогает мне, — улыбнулся Иванов. — Теперь ни за что не выберутся. И пешью не выйдут.

Он подошел к офицеру и посоветовал итти пешком, бросив машины до утра. Впереди, за рекой, раздавались глухие орудийные выстрелы. Офицер вынул часы, поглядел время и согласился. Иван Петрович повел немцев в глубокий овраг. Шли недолго.

Утопая по колено в снегу, офицер подбежал к старику.

— Зачем повел по такой дороге?

— Надо было, вот и повел.

— Умрешь! — и офицер, невысокий ростом, хотел ударить Иванова по лицу.

Старик спокойно оттолкнул его:

— Куда лезешь, прыщ!

Вот она, смерть! Но страшна она издали, а когда подошла — твердо приготовился к ней старик Иванов. Было ему за что жить и бороться, есть за что и умереть, не опуская седой головы.

Офицер выстрелил, Иван Петрович упал на колени.

— Прощайте, родные! — мысленно крикнул всем своим сыновьям и внукам, молодым, отважным, которых поджидал он домой героями.

Солдаты стали колоть его штыками, снег потемнел под ним, но скоро снова стал светлым, потому что снегопад все усиливался.

* * *

Поутру лесом проходила советская конница. Она первой и заметила полузасосанные болотом 30 немецких машин. Она и нашла холодное тело Ивана Петровича Иванова.

Всем было ясно, что произошло ночью.

До сих пор в Белогородском лесу находят под деревьями немецкие трупы, и до сих пор торчат из болота кузова немецких машин.

Вот почему, когда идут люди лесом, всегда сворачивают они к небольшой поляне, теперь уже называемой «Ивановской», и снимают шапки у могильного холма, под которым лежит богатырское тело Ивана Петровича Иванова, члена правления колхоза «Новый быт», села Лишняги, Серебрянопрудского района, Тульской области. // П.Трояновский. Село Лишняги, Серебрянопрудского района, Тульской области.
___________________________________________________
А.Довженко: Отступник* ("Красная звезда", СССР)**
С.Голованивский: Презрение* ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
В ДИВИЗИИ, ВОСПИТАВШЕЙ 28 БЕССМЕРТНЫХ ГЕРОЕВ


ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 14 февраля. (По телеграфу от наш. спец. корр.). Гвардейская дивизия имени генерала Панфилова, воспитавшая 28 бессмертных героев, энергично продвигается вперед, тесня и уничтожая немецко-фашистских захватчиков.

Взломав первую линию обороны немцев, гвардейцы стремительно ринулись в образовавшуюся брешь. Немцы, вынужденные отступить, пытались вывести из-под удара свою живую силу, спасти материальную часть, воинское имущество. Но гвардейцы не дали им этого сделать. Они преследовали врага по пятам. На втором километре своего бегства немцы побросали орудия. Еще через два километра они оставили машины и повозки со штабными документами, а потом и винтовки показались им в тягость. В течение десяти часов только один из полков дивизии, преследуя немцев, освободил 12 населенных пунктов.

Упорство и стойкость, отличавшие гвардейцев в дни обороны и так блестяще проявившиеся в величественном подвиге 28 героев, дополнены сейчас неудержимым наступательным порывом. Все силы, все помыслы личного состава дивизии устремлены к одной цели — безостановочно гнать врага. Пытаясь задержать наше наступление, немцы упорно цепляются за основные узлы своей обороны. Но гвардейцы, блокируя эти укрепленные пункты, продолжают двигаться вперед, вгрызаются в расположение фашистов, выходят на их коммуникации и громят немецкие тылы. Так, подразделение командира Шехтмана лихим налетом захватило немецкий обоз из 43 автомашин, полных военного имущества.

За последние несколько дней гвардейцы продвинулись на 50 километров, освободили несколько десятков населенных пунктов, истребили много немецких захватчиков и захватили богатые трофеи.

Свято храня память о 28 бессмертных героях, гвардейцы во всем и всегда следуют их примеру отважной, самоотверженной и решительной борьбы с врагом. Бойцы нового пополнения и ветераны боев действуют одинаково смело и настойчиво, соревнуясь в дерзости, мужестве и находчивости.

Отступая, немцы оставили в одном месте 8 орудий с боеприпасами. Бойцы лейтенанта Лупакова, захватившие орудия, решили воспользоваться ими. Но тут оказалось, что враг вытащил ударные механизмы. Гвардейцы, однако, немедленно нашли выход. Бойцы Алгуланов, Алитапов и Оразбеков под руководством командира тут же приспособили вместо ударных механизмов шомполы от своих винтовок и открыли огонь. Немецкие снаряды стали уничтожать немцев же.

________________________________________________
Ю.Яновский: Жизнь во тьме* ("Известия", СССР)**
Бр. Тур: Колосья в крови* ("Красная звезда", СССР)**
В.Апресян: Байковое одеяло* ("Красная звезда", СССР)
Б.Ямпольский: Русский дом* ("Красная звезда", СССР)**
К.Симонов: Солдатская слава ("Красная звезда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №38 (5102), 15 февраля 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/415348.html

Сотни тысяч подарков посылают советские люди на фронт бойцам Красной Армии. Сотни делегаций рабочих, колхозников и интеллигентов приезжают в наши боевые полки и дивизии. Нерушимы связь и единение фронта и тыла. На ласковую народную заботу советские воины ответят новыми победами в боях с немецкими оккупантами.

П.Павленко, "Красная звезда", СССР (№3 [5067])



Статья опубликована 4 января 1942 года.



Дорога, ведущая к победе, длинна. Она начинается вдали от сражений, как большая река вдали от моря. В пути принимает в себя река сотни притоков и величавою Волгой вливается в Каспий. Подобна ей, дорога к победе. Через фабрики и заводы, колхозы и школы, — напоенная всей мощью родины, — приближается она к рубежу, за которым враг.

Боец и танк, миномет и винтовка приходят к бою издалека, — там-то и начинается первый шквал битвы.



Я — у истоков сражений, в городе, славном своими заводами. К сожалению, я не могу назвать ни имени этого великого русского города, ни даже описать его хотя бы вскользь. Но город настолько издревле известен и славен, в его истории столько страниц вдохновенной отваги, столько великих имен в прошлом и настоящем, что временное инкогнито нисколько не умалит его неумирающей славы.

...Первые числа ноября. Враг приближается к Москве. Москва в опасности. В канун Великой Октябрьской социалистической революции Сталин произносит речь. Сталин призывает страну работать для победы, не покладая рук.

В городе, о котором я пишу, тысячи людей встали в эту ночь на сталинскую вахту. «Не уйдем из цехов до выполнения заказа!» — проникновенно и просто сказали они.

Начинается величайшее сражение советского тыла по подготовке победы на фронте.

«На сталинскую вахту!» — пошло от завода к заводу.

Сталинская вахта — это клятва перевыполнять любое задание не менее чем на 200 процентов, давая превосходное качество в минимальные сроки. Если перевести эти проценты на язык живого примера, то выйдет, что человек, уже и так работавший за двоих (благодаря уплотненным производственным планам), теперь обязывался трудиться за четверых.

Но и этого было мало. Завод, выпускавший автомашины, начал срочно выпускать танки. Комсомолец Шубин дает 2 000 проц. нормы, работает за 25 человек. Официантка Павлина Давыдова бросает свою столовую и приходит в цех серого чугуна, чтобы на глазах у всех превратиться в формовщицу-стахановку, в руководительницу молодежной бригады и давать до 400 проц. нормы.

Нужно работать не только быстро, но и умно. Бригадир слесарей так называемых дефектчиков Шибанов, на ходу исправляющий неполадки в уже собранном танке, рассчитывает свое время с точностью до секунды. Он набирает темпы, экономя не часы, а мгновения. Танк выходит в пробный пробег, бригады с ним, и пока машину бросают во все колдобины и ведут из нее стрельбу в самых сложных условиях, слесаря обязаны устранить решительно все недочеты, чтобы тут же сдать машину фронту. Только так и можно выполнить по восьми норм за сутки.

Спустя месяц после речи Сталина — начало разгрома немцев под Москвой. В ответ на победу Москвы молодежь завода поднимает новую волну подвигов.

И начинается эта волна с отстающих молодежных участков Рыжова и Быкова. Они, — отстающие, — дерзко возглавляют движение передовиков, об'являют сталинскую вахту и в первый день дают: Рыжов 100 проц., Быков 109 проц., во второй — Рыжов 115 проц., Быков 147 проц. Семнадцатого декабря весь завод в напряжении: сводки с фронта одна другой радостнее, и Рыжов дает 230 проц., а Быков 250 проц. Спустя несколько дней оба они выравниваются на 250 проц. и с честью держат этот уровень дальше.

Когда не называешь точных цифр, проценты теряют свою убедительность. Однако война есть война, она не любит некоторых цифр. Лучше держать их в секрете. Но в этом очерке можно обойтись и без них, заменив цифры сравнительными примерами.

Вот, например, один из заводов, производящих танки. За один декабрь 1941 года он выполнит производственную программу всего 1940 года.

Другой завод свой декабрьский план выполнил на 96,6 процента в течение пятнадцати дней. Заводы, производящие самолеты, в 20 раз увеличили выпуск. Как достигнуты такие поразительные успехи? Ведь предельны же человеческие силы, ведь есть же границы человеческой выносливости, перешагнуть которые невозможно.

Всему есть, оказывается, предел, кроме воли к победе. Ей одной нет препятствий и рубежей. Она одна раздвигает мощь человека до богатырских возможностей. Не руки, не сила плеч, не выносливость мышц двигают советским фронтовиком на заводе, а сердце. Можно работать 24 часа подряд и не сделать половины того, что делается, если нет творческого вдохновения, порыва, азарта и самозабвения.

Если бы слесарь Филиппов, делающий, как правило, 500 проц. нормы, не заменил бы ручную обработку одной важной детали обработкой механической, он не добился бы своего успеха. Токарь Дмитрий Рыжков не сумел бы систематически выполнять план на 500—600 проц., а по отдельным деталям — и на 2.000 проц., если бы не был неутомимо изобретателен. На своем токарном станке он и шлифует и сверлит, а еще не так давно детали отвозили на шлифовку за несколько километров, теряя на эту операцию дни.

Никто из знатных стахановцев не удержался бы на своем уровне, если бы не работал над собой, не учился, если бы не сражался у своего станка, как сражается и побеждает пулеметчик или пехотинец, затаив в душе ярую ненависть к немецким захватчикам.

У жителей этого города есть земляки на фронте — бойцы Гришина. О них упоминалось в печати.

Бойцам Гришина отвозили подарки. Поехала с нами специальная делегация. И когда встретились земляки на фронте, — не о спичках и папиросах пошел разговор.

— Танки-то вы нам даете? Пулеметы даете? — наперебой спрашивали бойцы.

— Даем, родные вы наши, даем! — отвечали делегаты. — У нас, друзья, примуса теперь починить негде. Где примуса чинили — теперь сплошь минометы делаем. Где подковы ковали — мины монтируем. Все для вас!

И это правда. Город встает, одержимый великою страстью. Растут старые цеха. Зимой, в морозы, вырастают корпуса новых цехов и даже новых заводов. Люди мало спят. Люди редко бывают дома. Люди забыли об отдыхе. Они учатся, ибо без знаний не выдержишь, и работают, работают, работают. // П.Павленко.
__________________________________
П.Павленко: 1941-1942* ("Красная звезда", СССР)
Й.Геббельс: О так называемой русской душе ("Das Reich", Германия)


**************************************************************************************************************************************************
Красная Армия один-на-один ведет тяжелую, кровопролитную войну против немцев и одолевает, бьет их. Смелее натиск! Разбить без остатка немецких захватчиков!


Зверства немецких оккупантов

СТОКГОЛЬМ, 3 января. (ТАСС). Ряд шведских газет высказывает негодование по поводу новых зверств немецких оккупантов в Норвегии.

Газета «Гетеборгс постен» в передовой статье пишет: «Страшное известие о расстреле 11 норвежцев в Ставангере будет воспринято норвежскими патриотами как сильнейший удар. Оккупанты хотят запугать норвежцев, но это им не удастся».

Газета «Фолькет» пишет: «В глазах норвежцев казненные в Ставангере являются не преступниками, а мужественными патриотами. Их память будут чтить, как память мучеников, погибших за свою родину. Таково настроение большинства населения и в других северных странах».

Газета «Гетеборгс хандельстиднинг» отмечает: «Попытка немцев управлять страной с помощью квислинговских наемников провалилась. Швеция с возрастающим восхищением следит за борьбой норвежских патриотов. Никто не заставит нас подавить эти наши симпатии».

«Германия и Норвегия, — пишет газета «Эскильстуна курирен», — продолжают находиться в состоянии войны. Миллионы шведов чтут память убитых норвежцев, как героев всего севера».


ИЗДЕВАТЕЛЬСТВА НАЦИСТСКИХ ИЗУВЕРОВ

СТОКГОЛЬМ, 3 января. (ТАСС). Германские газеты сообщают о новых жестоких репрессивных мерах нацистов против поляков и евреев. По распоряжению нацистских властей для поляков и евреев в восточных областях, оккупированных Германией, учреждаются карательные лагери двух типов — обыкновенные и особые. В «особых» лагерях заключенные подвергаются неслыханным истязаниям. Тюремное заключение для поляков и евреев отменено как «недостаточно внушительная мера». В «раз’яснении» к этому распоряжению, помещенном в газете «Фелькишер беобахтер», говорится, что поляки и евреи предаются сразу же полицейскому суду и не имеют права на апелляцию. Приговоры суда приводятся в исполнение немедленно.

В германском журнале «Фиряресплан» помещена статья официального германского представителя Винклера, который заявляет, что за время оккупации Польши германские власти конфисковали у поляков и евреев 230 тысяч различных предприятий, мастерских, контор и т.д. Кроме того, у 187.500 людей конфисковано все их личное имущество. Часть этого имущества передана германским офицерам и чиновникам, остальное поступило в распоряжение правительства.

НЬЮ-ЙОРК. 3 января. (ТАСС). Издающийся в США польский информационный бюллетень сообщает, что. по признанию немецких властей в польской Познани, за последние два года немцы выселили поляков из 120 тысяч домов, насчитывающих 426 тысяч квартир. Кроме того, отобрана вся земля и все имущество у 337 тысяч польских крестьян.


**************************************************************************************************************************************************
Почтовые открытки для немецких солдат


Снежная равнина, усеянная березовыми крестами. Черные вороны кружат над ними. Каска со свастикой валяется в сугробе. Эта картина изображена на почтовой открытке, выпущенной у нас для солдат фашистской армии. На обороте открытки подпись на немецком языке:

«Это — «жизненное пространство», которое немецкие солдаты обрели на Восточном фронте: два метра под землей и крест на земле. Умерли, погребены вдали от родины! Как саван, покрывает павших снежный покров. Ветер свистит, вороны каркают: «Крр-крр, предательство, предательство! Гитлер вас предал, немецкие солдаты. Он обещал вам взять Москву, а обрек вас на смерть. В рождественский вечер оплакивают немецкие женщины жертвы Гитлера. Вы же, еще живущие, кончайте с Гитлером, кончайте с войной».

Выпущена также целая серия других открыток с хорошо исполненными рисунками и выразительными подписями.


С листовками в тыл врага

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 3 января. (По телефону от наш. спец. корр.). Возвратился из очередного воздушного рейса с листовками в тыл врага экипаж капитана Капреляна. Пять раз замечательный экипаж этого самолета пробирался в глубокий фашистский тыл — на оккупированную территорию Польши и Словакии, доставляя порабощенным славянским народам правдивые сообщения с фронтов отечественной войны.

Последний рейс был несколько необычным. В 21 час самолет взял курс на города Советского Союза, временно оккупированные немецкими войсками. Погода не благоприятствовала полету. На средних высотах машина подвергалась обледенению, и летчики шли на высоте 250 метров. Штурман майор Авалиани точно выводил самолет на цель.

Подлетая к Курску, бортмеханик Гусев и стрелок Рунов подготовила к сбрасыванию пачки с сообщениями Советского Информбюро, листовки «Вести с родины» и журналы «Фронт иллюстрирте» на немецком языке. Над самым городом была сброшена эта литература. Далее экипаж летел по маршруту Гомель — Могилев — Витебск — Смоленск. Над каждым из этих городов также было сброшено большое количество листовок.

В этот рейс экипаж тов. Капреляна сбросил над оккупированными городами свыше двух миллионов листовок. Весь ночной полет продолжался свыше 13 часов. Борт-радист Рябушкин ни на минуту не прекращал связи со своей базой. Точно в назначенное время самолет приземлился на своем аэродроме.

Командир экипажа капитан Капрелян так искусно вел свою машину, что самолет ни разу не был обстрелян фашистскими зенитчиками.

________________________________________________
И.Эренбург: Душа народа ("Красная звезда", СССР)
Дух, движущий Россией ("The New York Times", США)
Величие духа советского человека ("Известия", СССР)***
М.Митин: Моральное состояние тыла в Германии ("Известия", СССР)**

Газета "Красная Звезда" №3 (5067), 4 января 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/415227.html

Сотни тысяч подарков посылают советские люди на фронт бойцам Красной Армии. Сотни делегаций рабочих, колхозников и интеллигентов приезжают в наши боевые полки и дивизии. Нерушимы связь и единение фронта и тыла. На ласковую народную заботу советские воины ответят новыми победами в боях с немецкими оккупантами.

П.Павленко, "Красная звезда", СССР (№3 [5067])



Статья опубликована 4 января 1942 года.



Дорога, ведущая к победе, длинна. Она начинается вдали от сражений, как большая река вдали от моря. В пути принимает в себя река сотни притоков и величавою Волгой вливается в Каспий. Подобна ей, дорога к победе. Через фабрики и заводы, колхозы и школы, — напоенная всей мощью родины, — приближается она к рубежу, за которым враг.

Боец и танк, миномет и винтовка приходят к бою издалека, — там-то и начинается первый шквал битвы.



Я — у истоков сражений, в городе, славном своими заводами. К сожалению, я не могу назвать ни имени этого великого русского города, ни даже описать его хотя бы вскользь. Но город настолько издревле известен и славен, в его истории столько страниц вдохновенной отваги, столько великих имен в прошлом и настоящем, что временное инкогнито нисколько не умалит его неумирающей славы.

...Первые числа ноября. Враг приближается к Москве. Москва в опасности. В канун Великой Октябрьской социалистической революции Сталин произносит речь. Сталин призывает страну работать для победы, не покладая рук.

В городе, о котором я пишу, тысячи людей встали в эту ночь на сталинскую вахту. «Не уйдем из цехов до выполнения заказа!» — проникновенно и просто сказали они.

Начинается величайшее сражение советского тыла по подготовке победы на фронте.

«На сталинскую вахту!» — пошло от завода к заводу.

Сталинская вахта — это клятва перевыполнять любое задание не менее чем на 200 процентов, давая превосходное качество в минимальные сроки. Если перевести эти проценты на язык живого примера, то выйдет, что человек, уже и так работавший за двоих (благодаря уплотненным производственным планам), теперь обязывался трудиться за четверых.

Но и этого было мало. Завод, выпускавший автомашины, начал срочно выпускать танки. Комсомолец Шубин дает 2 000 проц. нормы, работает за 25 человек. Официантка Павлина Давыдова бросает свою столовую и приходит в цех серого чугуна, чтобы на глазах у всех превратиться в формовщицу-стахановку, в руководительницу молодежной бригады и давать до 400 проц. нормы.

Нужно работать не только быстро, но и умно. Бригадир слесарей так называемых дефектчиков Шибанов, на ходу исправляющий неполадки в уже собранном танке, рассчитывает свое время с точностью до секунды. Он набирает темпы, экономя не часы, а мгновения. Танк выходит в пробный пробег, бригады с ним, и пока машину бросают во все колдобины и ведут из нее стрельбу в самых сложных условиях, слесаря обязаны устранить решительно все недочеты, чтобы тут же сдать машину фронту. Только так и можно выполнить по восьми норм за сутки.

Спустя месяц после речи Сталина — начало разгрома немцев под Москвой. В ответ на победу Москвы молодежь завода поднимает новую волну подвигов.

И начинается эта волна с отстающих молодежных участков Рыжова и Быкова. Они, — отстающие, — дерзко возглавляют движение передовиков, об'являют сталинскую вахту и в первый день дают: Рыжов 100 проц., Быков 109 проц., во второй — Рыжов 115 проц., Быков 147 проц. Семнадцатого декабря весь завод в напряжении: сводки с фронта одна другой радостнее, и Рыжов дает 230 проц., а Быков 250 проц. Спустя несколько дней оба они выравниваются на 250 проц. и с честью держат этот уровень дальше.

Когда не называешь точных цифр, проценты теряют свою убедительность. Однако война есть война, она не любит некоторых цифр. Лучше держать их в секрете. Но в этом очерке можно обойтись и без них, заменив цифры сравнительными примерами.

Вот, например, один из заводов, производящих танки. За один декабрь 1941 года он выполнит производственную программу всего 1940 года.

Другой завод свой декабрьский план выполнил на 96,6 процента в течение пятнадцати дней. Заводы, производящие самолеты, в 20 раз увеличили выпуск. Как достигнуты такие поразительные успехи? Ведь предельны же человеческие силы, ведь есть же границы человеческой выносливости, перешагнуть которые невозможно.

Всему есть, оказывается, предел, кроме воли к победе. Ей одной нет препятствий и рубежей. Она одна раздвигает мощь человека до богатырских возможностей. Не руки, не сила плеч, не выносливость мышц двигают советским фронтовиком на заводе, а сердце. Можно работать 24 часа подряд и не сделать половины того, что делается, если нет творческого вдохновения, порыва, азарта и самозабвения.

Если бы слесарь Филиппов, делающий, как правило, 500 проц. нормы, не заменил бы ручную обработку одной важной детали обработкой механической, он не добился бы своего успеха. Токарь Дмитрий Рыжков не сумел бы систематически выполнять план на 500—600 проц., а по отдельным деталям — и на 2.000 проц., если бы не был неутомимо изобретателен. На своем токарном станке он и шлифует и сверлит, а еще не так давно детали отвозили на шлифовку за несколько километров, теряя на эту операцию дни.

Никто из знатных стахановцев не удержался бы на своем уровне, если бы не работал над собой, не учился, если бы не сражался у своего станка, как сражается и побеждает пулеметчик или пехотинец, затаив в душе ярую ненависть к немецким захватчикам.

У жителей этого города есть земляки на фронте — бойцы Гришина. О них упоминалось в печати.

Бойцам Гришина отвозили подарки. Поехала с нами специальная делегация. И когда встретились земляки на фронте, — не о спичках и папиросах пошел разговор.

— Танки-то вы нам даете? Пулеметы даете? — наперебой спрашивали бойцы.

— Даем, родные вы наши, даем! — отвечали делегаты. — У нас, друзья, примуса теперь починить негде. Где примуса чинили — теперь сплошь минометы делаем. Где подковы ковали — мины монтируем. Все для вас!

И это правда. Город встает, одержимый великою страстью. Растут старые цеха. Зимой, в морозы, вырастают корпуса новых цехов и даже новых заводов. Люди мало спят. Люди редко бывают дома. Люди забыли об отдыхе. Они учатся, ибо без знаний не выдержишь, и работают, работают, работают. // П.Павленко.
__________________________________
П.Павленко: 1941-1942* ("Красная звезда", СССР)
Й.Геббельс: О так называемой русской душе ("Das Reich", Германия)


**************************************************************************************************************************************************
Красная Армия один-на-один ведет тяжелую, кровопролитную войну против немцев и одолевает, бьет их. Смелее натиск! Разбить без остатка немецких захватчиков!


Зверства немецких оккупантов

СТОКГОЛЬМ, 3 января. (ТАСС). Ряд шведских газет высказывает негодование по поводу новых зверств немецких оккупантов в Норвегии.

Газета «Гетеборгс постен» в передовой статье пишет: «Страшное известие о расстреле 11 норвежцев в Ставангере будет воспринято норвежскими патриотами как сильнейший удар. Оккупанты хотят запугать норвежцев, но это им не удастся».

Газета «Фолькет» пишет: «В глазах норвежцев казненные в Ставангере являются не преступниками, а мужественными патриотами. Их память будут чтить, как память мучеников, погибших за свою родину. Таково настроение большинства населения и в других северных странах».

Газета «Гетеборгс хандельстиднинг» отмечает: «Попытка немцев управлять страной с помощью квислинговских наемников провалилась. Швеция с возрастающим восхищением следит за борьбой норвежских патриотов. Никто не заставит нас подавить эти наши симпатии».

«Германия и Норвегия, — пишет газета «Эскильстуна курирен», — продолжают находиться в состоянии войны. Миллионы шведов чтут память убитых норвежцев, как героев всего севера».


ИЗДЕВАТЕЛЬСТВА НАЦИСТСКИХ ИЗУВЕРОВ

СТОКГОЛЬМ, 3 января. (ТАСС). Германские газеты сообщают о новых жестоких репрессивных мерах нацистов против поляков и евреев. По распоряжению нацистских властей для поляков и евреев в восточных областях, оккупированных Германией, учреждаются карательные лагери двух типов — обыкновенные и особые. В «особых» лагерях заключенные подвергаются неслыханным истязаниям. Тюремное заключение для поляков и евреев отменено как «недостаточно внушительная мера». В «раз’яснении» к этому распоряжению, помещенном в газете «Фелькишер беобахтер», говорится, что поляки и евреи предаются сразу же полицейскому суду и не имеют права на апелляцию. Приговоры суда приводятся в исполнение немедленно.

В германском журнале «Фиряресплан» помещена статья официального германского представителя Винклера, который заявляет, что за время оккупации Польши германские власти конфисковали у поляков и евреев 230 тысяч различных предприятий, мастерских, контор и т.д. Кроме того, у 187.500 людей конфисковано все их личное имущество. Часть этого имущества передана германским офицерам и чиновникам, остальное поступило в распоряжение правительства.

НЬЮ-ЙОРК. 3 января. (ТАСС). Издающийся в США польский информационный бюллетень сообщает, что. по признанию немецких властей в польской Познани, за последние два года немцы выселили поляков из 120 тысяч домов, насчитывающих 426 тысяч квартир. Кроме того, отобрана вся земля и все имущество у 337 тысяч польских крестьян.


**************************************************************************************************************************************************
Почтовые открытки для немецких солдат


Снежная равнина, усеянная березовыми крестами. Черные вороны кружат над ними. Каска со свастикой валяется в сугробе. Эта картина изображена на почтовой открытке, выпущенной у нас для солдат фашистской армии. На обороте открытки подпись на немецком языке:

«Это — «жизненное пространство», которое немецкие солдаты обрели на Восточном фронте: два метра под землей и крест на земле. Умерли, погребены вдали от родины! Как саван, покрывает павших снежный покров. Ветер свистит, вороны каркают: «Крр-крр, предательство, предательство! Гитлер вас предал, немецкие солдаты. Он обещал вам взять Москву, а обрек вас на смерть. В рождественский вечер оплакивают немецкие женщины жертвы Гитлера. Вы же, еще живущие, кончайте с Гитлером, кончайте с войной».

Выпущена также целая серия других открыток с хорошо исполненными рисунками и выразительными подписями.


С листовками в тыл врага

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 3 января. (По телефону от наш. спец. корр.). Возвратился из очередного воздушного рейса с листовками в тыл врага экипаж капитана Капреляна. Пять раз замечательный экипаж этого самолета пробирался в глубокий фашистский тыл — на оккупированную территорию Польши и Словакии, доставляя порабощенным славянским народам правдивые сообщения с фронтов отечественной войны.

Последний рейс был несколько необычным. В 21 час самолет взял курс на города Советского Союза, временно оккупированные немецкими войсками. Погода не благоприятствовала полету. На средних высотах машина подвергалась обледенению, и летчики шли на высоте 250 метров. Штурман майор Авалиани точно выводил самолет на цель.

Подлетая к Курску, бортмеханик Гусев и стрелок Рунов подготовила к сбрасыванию пачки с сообщениями Советского Информбюро, листовки «Вести с родины» и журналы «Фронт иллюстрирте» на немецком языке. Над самым городом была сброшена эта литература. Далее экипаж летел по маршруту Гомель — Могилев — Витебск — Смоленск. Над каждым из этих городов также было сброшено большое количество листовок.

В этот рейс экипаж тов. Капреляна сбросил над оккупированными городами свыше двух миллионов листовок. Весь ночной полет продолжался свыше 13 часов. Борт-радист Рябушкин ни на минуту не прекращал связи со своей базой. Точно в назначенное время самолет приземлился на своем аэродроме.

Командир экипажа капитан Капрелян так искусно вел свою машину, что самолет ни разу не был обстрелян фашистскими зенитчиками.

________________________________________________
И.Эренбург: Душа народа ("Красная звезда", СССР)
Дух, движущий Россией ("The New York Times", США)
Величие духа советского человека ("Известия", СССР)***
М.Митин: Моральное состояние тыла в Германии ("Известия", СССР)**

Газета "Красная Звезда" №3 (5067), 4 января 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/415227.html

Сотни тысяч подарков посылают советские люди на фронт бойцам Красной Армии. Сотни делегаций рабочих, колхозников и интеллигентов приезжают в наши боевые полки и дивизии. Нерушимы связь и единение фронта и тыла. На ласковую народную заботу советские воины ответят новыми победами в боях с немецкими оккупантами.

П.Павленко, "Красная звезда", СССР (№3 [5067])



Статья опубликована 4 января 1942 года.



Дорога, ведущая к победе, длинна. Она начинается вдали от сражений, как большая река вдали от моря. В пути принимает в себя река сотни притоков и величавою Волгой вливается в Каспий. Подобна ей, дорога к победе. Через фабрики и заводы, колхозы и школы, — напоенная всей мощью родины, — приближается она к рубежу, за которым враг.

Боец и танк, миномет и винтовка приходят к бою издалека, — там-то и начинается первый шквал битвы.



Я — у истоков сражений, в городе, славном своими заводами. К сожалению, я не могу назвать ни имени этого великого русского города, ни даже описать его хотя бы вскользь. Но город настолько издревле известен и славен, в его истории столько страниц вдохновенной отваги, столько великих имен в прошлом и настоящем, что временное инкогнито нисколько не умалит его неумирающей славы.

...Первые числа ноября. Враг приближается к Москве. Москва в опасности. В канун Великой Октябрьской социалистической революции Сталин произносит речь. Сталин призывает страну работать для победы, не покладая рук.

В городе, о котором я пишу, тысячи людей встали в эту ночь на сталинскую вахту. «Не уйдем из цехов до выполнения заказа!» — проникновенно и просто сказали они.

Начинается величайшее сражение советского тыла по подготовке победы на фронте.

«На сталинскую вахту!» — пошло от завода к заводу.

Сталинская вахта — это клятва перевыполнять любое задание не менее чем на 200 процентов, давая превосходное качество в минимальные сроки. Если перевести эти проценты на язык живого примера, то выйдет, что человек, уже и так работавший за двоих (благодаря уплотненным производственным планам), теперь обязывался трудиться за четверых.

Но и этого было мало. Завод, выпускавший автомашины, начал срочно выпускать танки. Комсомолец Шубин дает 2 000 проц. нормы, работает за 25 человек. Официантка Павлина Давыдова бросает свою столовую и приходит в цех серого чугуна, чтобы на глазах у всех превратиться в формовщицу-стахановку, в руководительницу молодежной бригады и давать до 400 проц. нормы.

Нужно работать не только быстро, но и умно. Бригадир слесарей так называемых дефектчиков Шибанов, на ходу исправляющий неполадки в уже собранном танке, рассчитывает свое время с точностью до секунды. Он набирает темпы, экономя не часы, а мгновения. Танк выходит в пробный пробег, бригады с ним, и пока машину бросают во все колдобины и ведут из нее стрельбу в самых сложных условиях, слесаря обязаны устранить решительно все недочеты, чтобы тут же сдать машину фронту. Только так и можно выполнить по восьми норм за сутки.

Спустя месяц после речи Сталина — начало разгрома немцев под Москвой. В ответ на победу Москвы молодежь завода поднимает новую волну подвигов.

И начинается эта волна с отстающих молодежных участков Рыжова и Быкова. Они, — отстающие, — дерзко возглавляют движение передовиков, об'являют сталинскую вахту и в первый день дают: Рыжов 100 проц., Быков 109 проц., во второй — Рыжов 115 проц., Быков 147 проц. Семнадцатого декабря весь завод в напряжении: сводки с фронта одна другой радостнее, и Рыжов дает 230 проц., а Быков 250 проц. Спустя несколько дней оба они выравниваются на 250 проц. и с честью держат этот уровень дальше.

Когда не называешь точных цифр, проценты теряют свою убедительность. Однако война есть война, она не любит некоторых цифр. Лучше держать их в секрете. Но в этом очерке можно обойтись и без них, заменив цифры сравнительными примерами.

Вот, например, один из заводов, производящих танки. За один декабрь 1941 года он выполнит производственную программу всего 1940 года.

Другой завод свой декабрьский план выполнил на 96,6 процента в течение пятнадцати дней. Заводы, производящие самолеты, в 20 раз увеличили выпуск. Как достигнуты такие поразительные успехи? Ведь предельны же человеческие силы, ведь есть же границы человеческой выносливости, перешагнуть которые невозможно.

Всему есть, оказывается, предел, кроме воли к победе. Ей одной нет препятствий и рубежей. Она одна раздвигает мощь человека до богатырских возможностей. Не руки, не сила плеч, не выносливость мышц двигают советским фронтовиком на заводе, а сердце. Можно работать 24 часа подряд и не сделать половины того, что делается, если нет творческого вдохновения, порыва, азарта и самозабвения.

Если бы слесарь Филиппов, делающий, как правило, 500 проц. нормы, не заменил бы ручную обработку одной важной детали обработкой механической, он не добился бы своего успеха. Токарь Дмитрий Рыжков не сумел бы систематически выполнять план на 500—600 проц., а по отдельным деталям — и на 2.000 проц., если бы не был неутомимо изобретателен. На своем токарном станке он и шлифует и сверлит, а еще не так давно детали отвозили на шлифовку за несколько километров, теряя на эту операцию дни.

Никто из знатных стахановцев не удержался бы на своем уровне, если бы не работал над собой, не учился, если бы не сражался у своего станка, как сражается и побеждает пулеметчик или пехотинец, затаив в душе ярую ненависть к немецким захватчикам.

У жителей этого города есть земляки на фронте — бойцы Гришина. О них упоминалось в печати.

Бойцам Гришина отвозили подарки. Поехала с нами специальная делегация. И когда встретились земляки на фронте, — не о спичках и папиросах пошел разговор.

— Танки-то вы нам даете? Пулеметы даете? — наперебой спрашивали бойцы.

— Даем, родные вы наши, даем! — отвечали делегаты. — У нас, друзья, примуса теперь починить негде. Где примуса чинили — теперь сплошь минометы делаем. Где подковы ковали — мины монтируем. Все для вас!

И это правда. Город встает, одержимый великою страстью. Растут старые цеха. Зимой, в морозы, вырастают корпуса новых цехов и даже новых заводов. Люди мало спят. Люди редко бывают дома. Люди забыли об отдыхе. Они учатся, ибо без знаний не выдержишь, и работают, работают, работают. // П.Павленко.
__________________________________
П.Павленко: 1941-1942* ("Красная звезда", СССР)
Й.Геббельс: О так называемой русской душе ("Das Reich", Германия)


**************************************************************************************************************************************************
Красная Армия один-на-один ведет тяжелую, кровопролитную войну против немцев и одолевает, бьет их. Смелее натиск! Разбить без остатка немецких захватчиков!


Зверства немецких оккупантов

СТОКГОЛЬМ, 3 января. (ТАСС). Ряд шведских газет высказывает негодование по поводу новых зверств немецких оккупантов в Норвегии.

Газета «Гетеборгс постен» в передовой статье пишет: «Страшное известие о расстреле 11 норвежцев в Ставангере будет воспринято норвежскими патриотами как сильнейший удар. Оккупанты хотят запугать норвежцев, но это им не удастся».

Газета «Фолькет» пишет: «В глазах норвежцев казненные в Ставангере являются не преступниками, а мужественными патриотами. Их память будут чтить, как память мучеников, погибших за свою родину. Таково настроение большинства населения и в других северных странах».

Газета «Гетеборгс хандельстиднинг» отмечает: «Попытка немцев управлять страной с помощью квислинговских наемников провалилась. Швеция с возрастающим восхищением следит за борьбой норвежских патриотов. Никто не заставит нас подавить эти наши симпатии».

«Германия и Норвегия, — пишет газета «Эскильстуна курирен», — продолжают находиться в состоянии войны. Миллионы шведов чтут память убитых норвежцев, как героев всего севера».


ИЗДЕВАТЕЛЬСТВА НАЦИСТСКИХ ИЗУВЕРОВ

СТОКГОЛЬМ, 3 января. (ТАСС). Германские газеты сообщают о новых жестоких репрессивных мерах нацистов против поляков и евреев. По распоряжению нацистских властей для поляков и евреев в восточных областях, оккупированных Германией, учреждаются карательные лагери двух типов — обыкновенные и особые. В «особых» лагерях заключенные подвергаются неслыханным истязаниям. Тюремное заключение для поляков и евреев отменено как «недостаточно внушительная мера». В «раз’яснении» к этому распоряжению, помещенном в газете «Фелькишер беобахтер», говорится, что поляки и евреи предаются сразу же полицейскому суду и не имеют права на апелляцию. Приговоры суда приводятся в исполнение немедленно.

В германском журнале «Фиряресплан» помещена статья официального германского представителя Винклера, который заявляет, что за время оккупации Польши германские власти конфисковали у поляков и евреев 230 тысяч различных предприятий, мастерских, контор и т.д. Кроме того, у 187.500 людей конфисковано все их личное имущество. Часть этого имущества передана германским офицерам и чиновникам, остальное поступило в распоряжение правительства.

НЬЮ-ЙОРК. 3 января. (ТАСС). Издающийся в США польский информационный бюллетень сообщает, что. по признанию немецких властей в польской Познани, за последние два года немцы выселили поляков из 120 тысяч домов, насчитывающих 426 тысяч квартир. Кроме того, отобрана вся земля и все имущество у 337 тысяч польских крестьян.


**************************************************************************************************************************************************
Почтовые открытки для немецких солдат


Снежная равнина, усеянная березовыми крестами. Черные вороны кружат над ними. Каска со свастикой валяется в сугробе. Эта картина изображена на почтовой открытке, выпущенной у нас для солдат фашистской армии. На обороте открытки подпись на немецком языке:

«Это — «жизненное пространство», которое немецкие солдаты обрели на Восточном фронте: два метра под землей и крест на земле. Умерли, погребены вдали от родины! Как саван, покрывает павших снежный покров. Ветер свистит, вороны каркают: «Крр-крр, предательство, предательство! Гитлер вас предал, немецкие солдаты. Он обещал вам взять Москву, а обрек вас на смерть. В рождественский вечер оплакивают немецкие женщины жертвы Гитлера. Вы же, еще живущие, кончайте с Гитлером, кончайте с войной».

Выпущена также целая серия других открыток с хорошо исполненными рисунками и выразительными подписями.


С листовками в тыл врага

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 3 января. (По телефону от наш. спец. корр.). Возвратился из очередного воздушного рейса с листовками в тыл врага экипаж капитана Капреляна. Пять раз замечательный экипаж этого самолета пробирался в глубокий фашистский тыл — на оккупированную территорию Польши и Словакии, доставляя порабощенным славянским народам правдивые сообщения с фронтов отечественной войны.

Последний рейс был несколько необычным. В 21 час самолет взял курс на города Советского Союза, временно оккупированные немецкими войсками. Погода не благоприятствовала полету. На средних высотах машина подвергалась обледенению, и летчики шли на высоте 250 метров. Штурман майор Авалиани точно выводил самолет на цель.

Подлетая к Курску, бортмеханик Гусев и стрелок Рунов подготовила к сбрасыванию пачки с сообщениями Советского Информбюро, листовки «Вести с родины» и журналы «Фронт иллюстрирте» на немецком языке. Над самым городом была сброшена эта литература. Далее экипаж летел по маршруту Гомель — Могилев — Витебск — Смоленск. Над каждым из этих городов также было сброшено большое количество листовок.

В этот рейс экипаж тов. Капреляна сбросил над оккупированными городами свыше двух миллионов листовок. Весь ночной полет продолжался свыше 13 часов. Борт-радист Рябушкин ни на минуту не прекращал связи со своей базой. Точно в назначенное время самолет приземлился на своем аэродроме.

Командир экипажа капитан Капрелян так искусно вел свою машину, что самолет ни разу не был обстрелян фашистскими зенитчиками.

________________________________________________
И.Эренбург: Душа народа ("Красная звезда", СССР)
Дух, движущий Россией ("The New York Times", США)
Величие духа советского человека ("Известия", СССР)***
М.Митин: Моральное состояние тыла в Германии ("Известия", СССР)**

Газета "Красная Звезда" №3 (5067), 4 января 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/415227.html

"Красная звезда", СССР.
"Известия", СССР.
"Правда", СССР.
"Time", США.
"The Times", Великобритания.
"The New York Times", США.


Архив статей о Великой Отечественной войне, опубликованных в газете "Известия" в 1942 году



Декабрь 1942:

10.12.42: А.Толстой: Разгневанная Россия ("Известия", СССР)**
04.12.42: Н.Тихонов: Удивленный немец ("Известия", СССР)**

Ноябрь 1942:

25.11.42: Н.Тихонов: Великий рост + Шесть дней нашего наступления под Сталинградом ("Известия", СССР)**
25.11.42: Е.Кригер: Стойкость русских ("Известия", СССР)**
13.11.42: Раздуть пламя всенародного партизанского движения ("Известия", СССР)
04.11.42: Гитлеровцев ждет полное возмездие за все их преступления! ("Известия", СССР)***
04.11.42: Л.Кудреватых: Утро под Сталинградом ("Известия", СССР)
03.11.42: Учиться у русских ("Известия", СССР)**
01.11.42: Е.Кригер: Сталинградские улицы ("Известия", СССР)**
01.11.42: В.Саянов: Такова храбрость ("Известия", СССР)

Октябрь 1942:

29.10.42: На гитлеровской каторге ("Известия", СССР)
29.10.42: Ахмед Ерикеев: Гордость татарского народа ("Известия", СССР)
27.10.42: Величие духа советского человека ("Известия", СССР)***
27.10.42: А.Габор: Два письма ("Известия", СССР)*
16.10.42: Н.Тихонов: Кровавый унтер ("Известия", СССР)
16.10.42: В.Антонов: Запомни это, боец Красной Армии! ("Известия", СССР)
16.10.42: Гитлеровская клика и ее сообщники ответят за все свои злодеяния ("Известия", СССР)
14.10.42: Беспощадно уничтожай фашистских извергов! ("Известия", СССР)***
03.10.42: Вс.Вишневский: Русских не сломить! ("Известия", СССР)

Сентябрь 1942:

24.09.42: Они убивают детей ("Известия", СССР)**
19.09.42: Н.Тихонов: Земля в огне** ("Известия", СССР)
12.09.42: Русские люди не покорятся! ("Известия", СССР)
11.09.42: Чудовище ("Известия", СССР)**
10.09.42: Истребляй врага, воин Красной Армии! ("Известия", СССР)***
05.09.42: Б.Лавренев: Людмила Павличенко ("Известия", СССР)*

Август 1942:

27.08.42: Н.Тихонов: Сила России ("Известия", СССР)*
26.08.42: Крепче удары по оккупантам, товарищи партизаны! + В.Ермилов. Мы отомстим! ("Известия", СССР)***
22.08.42: Б.Ямпольский: Стой и убей! ("Известия", СССР)*
21.08.42: По следам зверя ("Известия", СССР)*
20.08.42: Истребить немецких оккупантов! ("Известия", СССР)
19.08.42: И.Уткин: В Брянских лесах ("Известия", СССР)
15.08.42: Фашистский ад ("Известия", СССР)*
14.08.42: Н.Тихонов: Негодяй из Голландии ("Известия", СССР)*
13.08.42: И.Кричевский: Стисни зубы! ("Известия", СССР)*
12.08.42: Н.Тихонов: Голоса из разбойничьего логова ("Известия", СССР)*
04.08.42: Остановить врага! ("Известия", СССР)***
04.08.42: А.Довженко: Великое товарищество ("Известия", СССР)**
02.08.42: Н.Тихонов: Ни шагу назад! ("Известия", СССР)**

Июль 1942:

31.07.42: С.Сергеев-Ценский: Сад пыток* ("Известия", СССР)**
29.07.42: З.Вейнбергер: В Киеве, на Крещатике ("Известия", СССР)
29.07.42: Вс.Вишневский: Во имя Родины ("Известия", СССР)
28.07.42: Истребляй гитлеровцев!* ("Известия", СССР)***
26.07.42: А.Довженко: В грозный час* ("Известия", СССР)**
26.07.42: Вс. Вишневский: Традиции русских моряков ("Известия", СССР)
26.07.42: Фашистские зверства в Смоленщине ("Известия", СССР)
25.07.42: А.Довженко: Народные рыцари* ("Известия", СССР)**
15.07.42: Смерть зверю!* ("Известия", СССР)**
14.07.42: Настигни зверя и убей!* ("Известия", СССР)***
08.07.42: Л.Кассиль: Четверо немцев* ("Известия", СССР)**
05.07.42: А.Толстой: Флаг Севастополя* ("Известия", СССР)**
02.07.42: Убийцы* ("Известия", СССР)**

Июнь 1942:

24.06.42: Полный провал планов германского империализма ("Известия", СССР)**
21.06.42: С.Голованивский: Непримиримое ("Известия", СССР)**
04.06.42: Протест немецких военнопленных против зверств и насилий германских властей в оккупированных районах ("Известия", СССР)

Май 1942:

17.05.42: Снайперы Севастополя ("Известия", СССР)
17.05.42: А.Твардовский: Баллада о Москве ("Известия", СССР)
13.05.42: Автопортрет немецкого офицера ("Известия", СССР)**
06.05.42: "Голосующие" гансы ("Известия", СССР)
05.05.42: Листовка ("Известия", СССР)*

Апрель 1942:

22.04.42: Памятник ("Известия", СССР)
21.04.42: В защиту детей + К.Гуров. «Весенние размышления» немецких солдат ("Известия", СССР)
18.04.42: Михась Лыньков: Точат топоры белоруссы ("Известия", СССР)
18.04.42: Что происходит в Днепропетровске ("Известия", СССР)
12.04.42: Школа мужества ("Известия", СССР)
08.04.42: В разоренном немцами Краматорске ("Известия", СССР)
02.04.42: Заря освобождения занимается над Украиной ("Известия", СССР)
01.04.42: Окруженные ненавистью ("Известия", СССР)
01.04.42: Художники в дни войны ("Известия", СССР)

Март 1942:

31.03.42: А.Довженко: Украина в огне ("Известия", СССР)
26.03.42: Л.Кассиль: Ироды ("Известия", СССР)**
25.03.42: Татьяна Тэсс: Звезды светят вновь ("Известия", СССР)
21.03.42: В Ростове-на-Дону ("Известия", СССР)
18.03.42: Сознание обреченности ("Известия", СССР)**
17.03.42: Татьяна Тэсс: Кровь детей взывает к мщению ("Известия", СССР)
10.03.42: А.Корнейчук: Гудит Украина ("Известия", СССР)

Февраль 1942:

19.02.42: Подвиги советской женщины ("Известия", СССР)
18.02.42: "Мы очень озабочены мыслями о будущем" ("Известия", СССР)
17.02.42: Общипанные австрийцы + Грозное пламя партизанской войны ("Известия", СССР)**
17.02.42: Как был взят в плен капитан Герард Егер ("Известия", СССР)
15.02.42: "Разгром немецких войск под Москвой" ("Известия", СССР)
15.02.42: "Казино" в селе Козлово ("Известия", СССР)**
15.02.42: Фашисты убивают раненых немцев ("Известия", СССР)**
14.02.42: Зверства немцев в Донбассе ("Известия", СССР)
06.02.42: "Солдат — машина" ("Известия", СССР)**
04.02.42: Татьяна Тэсс: Восемь немецких фотоснимков ("Известия", СССР)**
04.02.42: Благородные качества советского бойца ("Известия", СССР)
03.02.42: Подвиг ("Известия", СССР)**
03.02.42: Так они жили в январе ("Известия", СССР)

Январь 1942:

31.01.42: Земля горит под ногами немецких оккупантов ("Известия", СССР)***
31.01.42: Плевелы ("Известия", СССР)**
29.01.42: И.Эренбург: Великое одичание ("Известия", СССР)**
28.01.42: Их стихи ("Известия", СССР)**
27.01.42: Гитлеровский солдат ("Известия", СССР)**
18.01.42: Они требуют вежливости... ("Известия", СССР)*
16.01.42: Коричневая саранча ("Известия", СССР)**
15.01.42: Гитлеровские людоеды разоблачены до конца ("Известия", СССР)**
14.01.42: Ненавистное слово ("Известия", СССР)**
11.01.42: Разговор с Августом Гуммелем ("Известия", СССР)**
10.01.42: В блиндаже генерала Шмидта ("Известия", СССР)**
10.01.42: Сила народная ("Известия", СССР)*
09.01.42: "Крестоносцы" ("Известия", СССР)*
08.01.42: Беспощадным будет отмщение гитлеровцам за кровь и страдания советских людей ("Известия", СССР)*
07.01.42: Истощаются резервы германской армии ("Известия", СССР)
06.01.42: В.Саянов. Их лицо ("Известия", СССР)**
04.01.42: Как жили при немцах в городе Малоярославце ("Известия", СССР)**
04.01.42: Мы будем мстить ("Известия", СССР)**
03.01.42: Полководцы Красной Армии ("Известия", СССР)*

______________________________________________
"Известия": Статьи 1941 год
Илья Эренбург. Война. Том 1. Июнь 1941 — апрель 1942
Илья Эренбург. Война. Том 2. Апрель 1942 — март 1943
Илья Эренбург. Война. Том 3. Апрель 1943 — март 1944
Алексей Толстой: Статьи 1941-1945 (Спецархив)
Николай Тихонов: Стихи 1941-1945 (Спецархив)
Василий Гроссман: Статьи 1941-1945 (Спецархив)
Константин Симонов: Статьи 1941-1945 (Спецархив)
Стихи о Сталине и Великой Отечественной войне (Спецархив)
Стихи о Родине и Великой Отечественной войне (Спецархив)
Стихи о Ленине и Великой Отечественной войне (Спецархив)
Стихи о советских партизанах и Великой Отечественной войне (Спецархив)

http://0gnev.livejournal.com/414814.html

"Красная звезда", СССР.
"Известия", СССР.
"Правда", СССР.
"Time", США.
"The Times", Великобритания.
"The New York Times", США.


Архив статей о Великой Отечественной войне, опубликованных в газете "Известия" в 1942 году



Декабрь 1942:

10.12.42: А.Толстой: Разгневанная Россия ("Известия", СССР)**
04.12.42: Н.Тихонов: Удивленный немец ("Известия", СССР)**

Ноябрь 1942:

25.11.42: Н.Тихонов: Великий рост + Шесть дней нашего наступления под Сталинградом ("Известия", СССР)**
25.11.42: Е.Кригер: Стойкость русских ("Известия", СССР)**
13.11.42: Раздуть пламя всенародного партизанского движения ("Известия", СССР)
04.11.42: Гитлеровцев ждет полное возмездие за все их преступления! ("Известия", СССР)***
04.11.42: Л.Кудреватых: Утро под Сталинградом ("Известия", СССР)
03.11.42: Учиться у русских ("Известия", СССР)**
01.11.42: Е.Кригер: Сталинградские улицы ("Известия", СССР)**
01.11.42: В.Саянов: Такова храбрость ("Известия", СССР)

Октябрь 1942:

29.10.42: На гитлеровской каторге ("Известия", СССР)
29.10.42: Ахмед Ерикеев: Гордость татарского народа ("Известия", СССР)
27.10.42: Величие духа советского человека ("Известия", СССР)***
27.10.42: А.Габор: Два письма ("Известия", СССР)*
16.10.42: Н.Тихонов: Кровавый унтер ("Известия", СССР)
16.10.42: В.Антонов: Запомни это, боец Красной Армии! ("Известия", СССР)
16.10.42: Гитлеровская клика и ее сообщники ответят за все свои злодеяния ("Известия", СССР)
14.10.42: Беспощадно уничтожай фашистских извергов! ("Известия", СССР)***
03.10.42: Вс.Вишневский: Русских не сломить! ("Известия", СССР)

Сентябрь 1942:

24.09.42: Они убивают детей ("Известия", СССР)**
19.09.42: Н.Тихонов: Земля в огне** ("Известия", СССР)
12.09.42: Русские люди не покорятся! ("Известия", СССР)
11.09.42: Чудовище ("Известия", СССР)**
10.09.42: Истребляй врага, воин Красной Армии! ("Известия", СССР)***
05.09.42: Б.Лавренев: Людмила Павличенко ("Известия", СССР)*

Август 1942:

27.08.42: Н.Тихонов: Сила России ("Известия", СССР)*
26.08.42: Крепче удары по оккупантам, товарищи партизаны! + В.Ермилов. Мы отомстим! ("Известия", СССР)***
22.08.42: Б.Ямпольский: Стой и убей! ("Известия", СССР)*
21.08.42: По следам зверя ("Известия", СССР)*
20.08.42: Истребить немецких оккупантов! ("Известия", СССР)
19.08.42: И.Уткин: В Брянских лесах ("Известия", СССР)
15.08.42: Фашистский ад ("Известия", СССР)*
14.08.42: Н.Тихонов: Негодяй из Голландии ("Известия", СССР)*
13.08.42: И.Кричевский: Стисни зубы! ("Известия", СССР)*
12.08.42: Н.Тихонов: Голоса из разбойничьего логова ("Известия", СССР)*
04.08.42: Остановить врага! ("Известия", СССР)***
04.08.42: А.Довженко: Великое товарищество ("Известия", СССР)**
02.08.42: Н.Тихонов: Ни шагу назад! ("Известия", СССР)**

Июль 1942:

31.07.42: С.Сергеев-Ценский: Сад пыток* ("Известия", СССР)**
29.07.42: З.Вейнбергер: В Киеве, на Крещатике ("Известия", СССР)
29.07.42: Вс.Вишневский: Во имя Родины ("Известия", СССР)
28.07.42: Истребляй гитлеровцев!* ("Известия", СССР)***
26.07.42: А.Довженко: В грозный час* ("Известия", СССР)**
26.07.42: Вс. Вишневский: Традиции русских моряков ("Известия", СССР)
26.07.42: Фашистские зверства в Смоленщине ("Известия", СССР)
25.07.42: А.Довженко: Народные рыцари* ("Известия", СССР)**
15.07.42: Смерть зверю!* ("Известия", СССР)**
14.07.42: Настигни зверя и убей!* ("Известия", СССР)***
08.07.42: Л.Кассиль: Четверо немцев* ("Известия", СССР)**
05.07.42: А.Толстой: Флаг Севастополя* ("Известия", СССР)**
02.07.42: Убийцы* ("Известия", СССР)**

Июнь 1942:

24.06.42: Полный провал планов германского империализма ("Известия", СССР)**
21.06.42: С.Голованивский: Непримиримое ("Известия", СССР)**
04.06.42: Протест немецких военнопленных против зверств и насилий германских властей в оккупированных районах ("Известия", СССР)

Май 1942:

17.05.42: Снайперы Севастополя ("Известия", СССР)
17.05.42: А.Твардовский: Баллада о Москве ("Известия", СССР)
13.05.42: Автопортрет немецкого офицера ("Известия", СССР)**
06.05.42: "Голосующие" гансы ("Известия", СССР)
05.05.42: Листовка ("Известия", СССР)*

Апрель 1942:

22.04.42: Памятник ("Известия", СССР)
21.04.42: В защиту детей + К.Гуров. «Весенние размышления» немецких солдат ("Известия", СССР)
18.04.42: Михась Лыньков: Точат топоры белоруссы ("Известия", СССР)
18.04.42: Что происходит в Днепропетровске ("Известия", СССР)
12.04.42: Школа мужества ("Известия", СССР)
08.04.42: В разоренном немцами Краматорске ("Известия", СССР)
02.04.42: Заря освобождения занимается над Украиной ("Известия", СССР)
01.04.42: Окруженные ненавистью ("Известия", СССР)
01.04.42: Художники в дни войны ("Известия", СССР)

Март 1942:

31.03.42: А.Довженко: Украина в огне ("Известия", СССР)
26.03.42: Л.Кассиль: Ироды ("Известия", СССР)**
25.03.42: Татьяна Тэсс: Звезды светят вновь ("Известия", СССР)
21.03.42: В Ростове-на-Дону ("Известия", СССР)
18.03.42: Сознание обреченности ("Известия", СССР)**
17.03.42: Татьяна Тэсс: Кровь детей взывает к мщению ("Известия", СССР)
10.03.42: А.Корнейчук: Гудит Украина ("Известия", СССР)

Февраль 1942:

19.02.42: Подвиги советской женщины ("Известия", СССР)
18.02.42: "Мы очень озабочены мыслями о будущем" ("Известия", СССР)
17.02.42: Общипанные австрийцы + Грозное пламя партизанской войны ("Известия", СССР)**
17.02.42: Как был взят в плен капитан Герард Егер ("Известия", СССР)
15.02.42: "Разгром немецких войск под Москвой" ("Известия", СССР)
15.02.42: "Казино" в селе Козлово ("Известия", СССР)**
15.02.42: Фашисты убивают раненых немцев ("Известия", СССР)**
14.02.42: Зверства немцев в Донбассе ("Известия", СССР)
06.02.42: "Солдат — машина" ("Известия", СССР)**
04.02.42: Татьяна Тэсс: Восемь немецких фотоснимков ("Известия", СССР)**
04.02.42: Благородные качества советского бойца ("Известия", СССР)
03.02.42: Подвиг ("Известия", СССР)**
03.02.42: Так они жили в январе ("Известия", СССР)

Январь 1942:

31.01.42: Земля горит под ногами немецких оккупантов ("Известия", СССР)***
31.01.42: Плевелы ("Известия", СССР)**
29.01.42: И.Эренбург: Великое одичание ("Известия", СССР)**
28.01.42: Их стихи ("Известия", СССР)**
27.01.42: Гитлеровский солдат ("Известия", СССР)**
18.01.42: Они требуют вежливости... ("Известия", СССР)*
16.01.42: Коричневая саранча ("Известия", СССР)**
15.01.42: Гитлеровские людоеды разоблачены до конца ("Известия", СССР)**
14.01.42: Ненавистное слово ("Известия", СССР)**
11.01.42: Разговор с Августом Гуммелем ("Известия", СССР)**
10.01.42: В блиндаже генерала Шмидта ("Известия", СССР)**
10.01.42: Сила народная ("Известия", СССР)*
09.01.42: "Крестоносцы" ("Известия", СССР)*
08.01.42: Беспощадным будет отмщение гитлеровцам за кровь и страдания советских людей ("Известия", СССР)*
07.01.42: Истощаются резервы германской армии ("Известия", СССР)
06.01.42: В.Саянов. Их лицо ("Известия", СССР)**
04.01.42: Как жили при немцах в городе Малоярославце ("Известия", СССР)**
04.01.42: Мы будем мстить ("Известия", СССР)**
03.01.42: Полководцы Красной Армии ("Известия", СССР)*

______________________________________________
"Известия": Статьи 1941 год
Илья Эренбург. Война. Том 1. Июнь 1941 — апрель 1942
Илья Эренбург. Война. Том 2. Апрель 1942 — март 1943
Илья Эренбург. Война. Том 3. Апрель 1943 — март 1944
Алексей Толстой: Статьи 1941-1945 (Спецархив)
Николай Тихонов: Стихи 1941-1945 (Спецархив)
Василий Гроссман: Статьи 1941-1945 (Спецархив)
Константин Симонов: Статьи 1941-1945 (Спецархив)
Стихи о Сталине и Великой Отечественной войне (Спецархив)
Стихи о Родине и Великой Отечественной войне (Спецархив)
Стихи о Ленине и Великой Отечественной войне (Спецархив)
Стихи о советских партизанах и Великой Отечественной войне (Спецархив)

http://0gnev.livejournal.com/414814.html

"Красная звезда", СССР.
"Известия", СССР.
"Правда", СССР.
"Time", США.
"The Times", Великобритания.
"The New York Times", США.


Архив статей о Великой Отечественной войне, опубликованных в газете "Известия" в 1942 году



Декабрь 1942:

10.12.42: А.Толстой: Разгневанная Россия ("Известия", СССР)**
04.12.42: Н.Тихонов: Удивленный немец ("Известия", СССР)**

Ноябрь 1942:

25.11.42: Н.Тихонов: Великий рост + Шесть дней нашего наступления под Сталинградом ("Известия", СССР)**
25.11.42: Е.Кригер: Стойкость русских ("Известия", СССР)**
13.11.42: Раздуть пламя всенародного партизанского движения ("Известия", СССР)
04.11.42: Гитлеровцев ждет полное возмездие за все их преступления! ("Известия", СССР)***
04.11.42: Л.Кудреватых: Утро под Сталинградом ("Известия", СССР)
03.11.42: Учиться у русских ("Известия", СССР)**
01.11.42: Е.Кригер: Сталинградские улицы ("Известия", СССР)**
01.11.42: В.Саянов: Такова храбрость ("Известия", СССР)

Октябрь 1942:

29.10.42: На гитлеровской каторге ("Известия", СССР)
29.10.42: Ахмед Ерикеев: Гордость татарского народа ("Известия", СССР)
27.10.42: Величие духа советского человека ("Известия", СССР)***
27.10.42: А.Габор: Два письма ("Известия", СССР)*
16.10.42: Н.Тихонов: Кровавый унтер ("Известия", СССР)
16.10.42: В.Антонов: Запомни это, боец Красной Армии! ("Известия", СССР)
16.10.42: Гитлеровская клика и ее сообщники ответят за все свои злодеяния ("Известия", СССР)
14.10.42: Беспощадно уничтожай фашистских извергов! ("Известия", СССР)***
03.10.42: Вс.Вишневский: Русских не сломить! ("Известия", СССР)

Сентябрь 1942:

24.09.42: Они убивают детей ("Известия", СССР)**
19.09.42: Н.Тихонов: Земля в огне** ("Известия", СССР)
12.09.42: Русские люди не покорятся! ("Известия", СССР)
11.09.42: Чудовище ("Известия", СССР)**
10.09.42: Истребляй врага, воин Красной Армии! ("Известия", СССР)***
05.09.42: Б.Лавренев: Людмила Павличенко ("Известия", СССР)*

Август 1942:

27.08.42: Н.Тихонов: Сила России ("Известия", СССР)*
26.08.42: Крепче удары по оккупантам, товарищи партизаны! + В.Ермилов. Мы отомстим! ("Известия", СССР)***
22.08.42: Б.Ямпольский: Стой и убей! ("Известия", СССР)*
21.08.42: По следам зверя ("Известия", СССР)*
20.08.42: Истребить немецких оккупантов! ("Известия", СССР)
19.08.42: И.Уткин: В Брянских лесах ("Известия", СССР)
15.08.42: Фашистский ад ("Известия", СССР)*
14.08.42: Н.Тихонов: Негодяй из Голландии ("Известия", СССР)*
13.08.42: И.Кричевский: Стисни зубы! ("Известия", СССР)*
12.08.42: Н.Тихонов: Голоса из разбойничьего логова ("Известия", СССР)*
04.08.42: Остановить врага! ("Известия", СССР)***
04.08.42: А.Довженко: Великое товарищество ("Известия", СССР)**
02.08.42: Н.Тихонов: Ни шагу назад! ("Известия", СССР)**

Июль 1942:

31.07.42: С.Сергеев-Ценский: Сад пыток* ("Известия", СССР)**
29.07.42: З.Вейнбергер: В Киеве, на Крещатике ("Известия", СССР)
29.07.42: Вс.Вишневский: Во имя Родины ("Известия", СССР)
28.07.42: Истребляй гитлеровцев!* ("Известия", СССР)***
26.07.42: А.Довженко: В грозный час* ("Известия", СССР)**
26.07.42: Вс. Вишневский: Традиции русских моряков ("Известия", СССР)
26.07.42: Фашистские зверства в Смоленщине ("Известия", СССР)
25.07.42: А.Довженко: Народные рыцари* ("Известия", СССР)**
15.07.42: Смерть зверю!* ("Известия", СССР)**
14.07.42: Настигни зверя и убей!* ("Известия", СССР)***
08.07.42: Л.Кассиль: Четверо немцев* ("Известия", СССР)**
05.07.42: А.Толстой: Флаг Севастополя* ("Известия", СССР)**
02.07.42: Убийцы* ("Известия", СССР)**

Июнь 1942:

24.06.42: Полный провал планов германского империализма ("Известия", СССР)**
21.06.42: С.Голованивский: Непримиримое ("Известия", СССР)**
04.06.42: Протест немецких военнопленных против зверств и насилий германских властей в оккупированных районах ("Известия", СССР)

Май 1942:

17.05.42: Снайперы Севастополя ("Известия", СССР)
17.05.42: А.Твардовский: Баллада о Москве ("Известия", СССР)
13.05.42: Автопортрет немецкого офицера ("Известия", СССР)**
06.05.42: "Голосующие" гансы ("Известия", СССР)
05.05.42: Листовка ("Известия", СССР)*

Апрель 1942:

22.04.42: Памятник ("Известия", СССР)
21.04.42: В защиту детей + К.Гуров. «Весенние размышления» немецких солдат ("Известия", СССР)
18.04.42: Михась Лыньков: Точат топоры белоруссы ("Известия", СССР)
18.04.42: Что происходит в Днепропетровске ("Известия", СССР)
12.04.42: Школа мужества ("Известия", СССР)
08.04.42: В разоренном немцами Краматорске ("Известия", СССР)
02.04.42: Заря освобождения занимается над Украиной ("Известия", СССР)
01.04.42: Окруженные ненавистью ("Известия", СССР)
01.04.42: Художники в дни войны ("Известия", СССР)

Март 1942:

31.03.42: А.Довженко: Украина в огне ("Известия", СССР)
26.03.42: Л.Кассиль: Ироды ("Известия", СССР)**
25.03.42: Татьяна Тэсс: Звезды светят вновь ("Известия", СССР)
21.03.42: В Ростове-на-Дону ("Известия", СССР)
18.03.42: Сознание обреченности ("Известия", СССР)**
17.03.42: Татьяна Тэсс: Кровь детей взывает к мщению ("Известия", СССР)
10.03.42: А.Корнейчук: Гудит Украина ("Известия", СССР)

Февраль 1942:

19.02.42: Подвиги советской женщины ("Известия", СССР)
18.02.42: "Мы очень озабочены мыслями о будущем" ("Известия", СССР)
17.02.42: Общипанные австрийцы + Грозное пламя партизанской войны ("Известия", СССР)**
17.02.42: Как был взят в плен капитан Герард Егер ("Известия", СССР)
15.02.42: "Разгром немецких войск под Москвой" ("Известия", СССР)
15.02.42: "Казино" в селе Козлово ("Известия", СССР)**
15.02.42: Фашисты убивают раненых немцев ("Известия", СССР)**
14.02.42: Зверства немцев в Донбассе ("Известия", СССР)
06.02.42: "Солдат — машина" ("Известия", СССР)**
04.02.42: Татьяна Тэсс: Восемь немецких фотоснимков ("Известия", СССР)**
04.02.42: Благородные качества советского бойца ("Известия", СССР)
03.02.42: Подвиг ("Известия", СССР)**
03.02.42: Так они жили в январе ("Известия", СССР)

Январь 1942:

31.01.42: Земля горит под ногами немецких оккупантов ("Известия", СССР)***
31.01.42: Плевелы ("Известия", СССР)**
29.01.42: И.Эренбург: Великое одичание ("Известия", СССР)**
28.01.42: Их стихи ("Известия", СССР)**
27.01.42: Гитлеровский солдат ("Известия", СССР)**
18.01.42: Они требуют вежливости... ("Известия", СССР)*
16.01.42: Коричневая саранча ("Известия", СССР)**
15.01.42: Гитлеровские людоеды разоблачены до конца ("Известия", СССР)**
14.01.42: Ненавистное слово ("Известия", СССР)**
11.01.42: Разговор с Августом Гуммелем ("Известия", СССР)**
10.01.42: В блиндаже генерала Шмидта ("Известия", СССР)**
10.01.42: Сила народная ("Известия", СССР)*
09.01.42: "Крестоносцы" ("Известия", СССР)*
08.01.42: Беспощадным будет отмщение гитлеровцам за кровь и страдания советских людей ("Известия", СССР)*
07.01.42: Истощаются резервы германской армии ("Известия", СССР)
06.01.42: В.Саянов. Их лицо ("Известия", СССР)**
04.01.42: Как жили при немцах в городе Малоярославце ("Известия", СССР)**
04.01.42: Мы будем мстить ("Известия", СССР)**
03.01.42: Полководцы Красной Армии ("Известия", СССР)*

______________________________________________
"Известия": Статьи 1941 год
Илья Эренбург. Война. Том 1. Июнь 1941 — апрель 1942
Илья Эренбург. Война. Том 2. Апрель 1942 — март 1943
Илья Эренбург. Война. Том 3. Апрель 1943 — март 1944
Алексей Толстой: Статьи 1941-1945 (Спецархив)
Николай Тихонов: Стихи 1941-1945 (Спецархив)
Василий Гроссман: Статьи 1941-1945 (Спецархив)
Константин Симонов: Статьи 1941-1945 (Спецархив)
Стихи о Сталине и Великой Отечественной войне (Спецархив)
Стихи о Родине и Великой Отечественной войне (Спецархив)
Стихи о Ленине и Великой Отечественной войне (Спецархив)
Стихи о советских партизанах и Великой Отечественной войне (Спецархив)

http://0gnev.livejournal.com/414814.html

"Красная звезда", СССР.
"Известия", СССР.
"Правда", СССР.
"Time", США.
"The Times", Великобритания.
"The New York Times", США.


Архив статей о Великой Отечественной войне, опубликованных в газете "Известия" в 1942 году



Декабрь 1942:

10.12.42: А.Толстой: Разгневанная Россия ("Известия", СССР)**
04.12.42: Н.Тихонов: Удивленный немец ("Известия", СССР)**

Ноябрь 1942:

25.11.42: Н.Тихонов: Великий рост + Шесть дней нашего наступления под Сталинградом ("Известия", СССР)**
25.11.42: Е.Кригер: Стойкость русских ("Известия", СССР)**
13.11.42: Раздуть пламя всенародного партизанского движения ("Известия", СССР)
04.11.42: Гитлеровцев ждет полное возмездие за все их преступления! ("Известия", СССР)***
04.11.42: Л.Кудреватых: Утро под Сталинградом ("Известия", СССР)
03.11.42: Учиться у русских ("Известия", СССР)**
01.11.42: Е.Кригер: Сталинградские улицы ("Известия", СССР)**
01.11.42: В.Саянов: Такова храбрость ("Известия", СССР)

Октябрь 1942:

29.10.42: На гитлеровской каторге ("Известия", СССР)
29.10.42: Ахмед Ерикеев: Гордость татарского народа ("Известия", СССР)
27.10.42: Величие духа советского человека ("Известия", СССР)***
27.10.42: А.Габор: Два письма ("Известия", СССР)*
16.10.42: Н.Тихонов: Кровавый унтер ("Известия", СССР)
16.10.42: В.Антонов: Запомни это, боец Красной Армии! ("Известия", СССР)
16.10.42: Гитлеровская клика и ее сообщники ответят за все свои злодеяния ("Известия", СССР)
14.10.42: Беспощадно уничтожай фашистских извергов! ("Известия", СССР)***
03.10.42: Вс.Вишневский: Русских не сломить! ("Известия", СССР)

Сентябрь 1942:

24.09.42: Они убивают детей ("Известия", СССР)**
19.09.42: Н.Тихонов: Земля в огне** ("Известия", СССР)
12.09.42: Русские люди не покорятся! ("Известия", СССР)
11.09.42: Чудовище ("Известия", СССР)**
10.09.42: Истребляй врага, воин Красной Армии! ("Известия", СССР)***
05.09.42: Б.Лавренев: Людмила Павличенко ("Известия", СССР)*

Август 1942:

27.08.42: Н.Тихонов: Сила России ("Известия", СССР)*
26.08.42: Крепче удары по оккупантам, товарищи партизаны! + В.Ермилов. Мы отомстим! ("Известия", СССР)***
22.08.42: Б.Ямпольский: Стой и убей! ("Известия", СССР)*
21.08.42: По следам зверя ("Известия", СССР)*
20.08.42: Истребить немецких оккупантов! ("Известия", СССР)
19.08.42: И.Уткин: В Брянских лесах ("Известия", СССР)
15.08.42: Фашистский ад ("Известия", СССР)*
14.08.42: Н.Тихонов: Негодяй из Голландии ("Известия", СССР)*
13.08.42: И.Кричевский: Стисни зубы! ("Известия", СССР)*
12.08.42: Н.Тихонов: Голоса из разбойничьего логова ("Известия", СССР)*
04.08.42: Остановить врага! ("Известия", СССР)***
04.08.42: А.Довженко: Великое товарищество ("Известия", СССР)**
02.08.42: Н.Тихонов: Ни шагу назад! ("Известия", СССР)**

Июль 1942:

31.07.42: С.Сергеев-Ценский: Сад пыток* ("Известия", СССР)**
29.07.42: З.Вейнбергер: В Киеве, на Крещатике ("Известия", СССР)
29.07.42: Вс.Вишневский: Во имя Родины ("Известия", СССР)
28.07.42: Истребляй гитлеровцев!* ("Известия", СССР)***
26.07.42: А.Довженко: В грозный час* ("Известия", СССР)**
26.07.42: Вс. Вишневский: Традиции русских моряков ("Известия", СССР)
26.07.42: Фашистские зверства в Смоленщине ("Известия", СССР)
25.07.42: А.Довженко: Народные рыцари* ("Известия", СССР)**
15.07.42: Смерть зверю!* ("Известия", СССР)**
14.07.42: Настигни зверя и убей!* ("Известия", СССР)***
08.07.42: Л.Кассиль: Четверо немцев* ("Известия", СССР)**
05.07.42: А.Толстой: Флаг Севастополя* ("Известия", СССР)**
02.07.42: Убийцы* ("Известия", СССР)**

Июнь 1942:

24.06.42: Полный провал планов германского империализма ("Известия", СССР)**
21.06.42: С.Голованивский: Непримиримое ("Известия", СССР)**
04.06.42: Протест немецких военнопленных против зверств и насилий германских властей в оккупированных районах ("Известия", СССР)

Май 1942:

17.05.42: Снайперы Севастополя ("Известия", СССР)
17.05.42: А.Твардовский: Баллада о Москве ("Известия", СССР)
13.05.42: Автопортрет немецкого офицера ("Известия", СССР)**
06.05.42: "Голосующие" гансы ("Известия", СССР)
05.05.42: Листовка ("Известия", СССР)*

Апрель 1942:

22.04.42: Памятник ("Известия", СССР)
21.04.42: В защиту детей + К.Гуров. «Весенние размышления» немецких солдат ("Известия", СССР)
18.04.42: Михась Лыньков: Точат топоры белоруссы ("Известия", СССР)
18.04.42: Что происходит в Днепропетровске ("Известия", СССР)
12.04.42: Школа мужества ("Известия", СССР)
08.04.42: В разоренном немцами Краматорске ("Известия", СССР)
02.04.42: Заря освобождения занимается над Украиной ("Известия", СССР)
01.04.42: Окруженные ненавистью ("Известия", СССР)
01.04.42: Художники в дни войны ("Известия", СССР)

Март 1942:

31.03.42: А.Довженко: Украина в огне ("Известия", СССР)
26.03.42: Л.Кассиль: Ироды ("Известия", СССР)**
25.03.42: Татьяна Тэсс: Звезды светят вновь ("Известия", СССР)
21.03.42: В Ростове-на-Дону ("Известия", СССР)
18.03.42: Сознание обреченности ("Известия", СССР)**
17.03.42: Татьяна Тэсс: Кровь детей взывает к мщению ("Известия", СССР)
10.03.42: А.Корнейчук: Гудит Украина ("Известия", СССР)

Февраль 1942:

19.02.42: Подвиги советской женщины ("Известия", СССР)
18.02.42: "Мы очень озабочены мыслями о будущем" ("Известия", СССР)
17.02.42: Общипанные австрийцы + Грозное пламя партизанской войны ("Известия", СССР)**
17.02.42: Как был взят в плен капитан Герард Егер ("Известия", СССР)
15.02.42: "Разгром немецких войск под Москвой" ("Известия", СССР)
15.02.42: "Казино" в селе Козлово ("Известия", СССР)**
15.02.42: Фашисты убивают раненых немцев ("Известия", СССР)**
14.02.42: Зверства немцев в Донбассе ("Известия", СССР)
06.02.42: "Солдат — машина" ("Известия", СССР)**
04.02.42: Татьяна Тэсс: Восемь немецких фотоснимков ("Известия", СССР)**
04.02.42: Благородные качества советского бойца ("Известия", СССР)
03.02.42: Подвиг ("Известия", СССР)**
03.02.42: Так они жили в январе ("Известия", СССР)

Январь 1942:

31.01.42: Земля горит под ногами немецких оккупантов ("Известия", СССР)***
31.01.42: Плевелы ("Известия", СССР)**
29.01.42: И.Эренбург: Великое одичание ("Известия", СССР)**
28.01.42: Их стихи ("Известия", СССР)**
27.01.42: Гитлеровский солдат ("Известия", СССР)**
18.01.42: Они требуют вежливости... ("Известия", СССР)*
16.01.42: Коричневая саранча ("Известия", СССР)**
15.01.42: Гитлеровские людоеды разоблачены до конца ("Известия", СССР)**
14.01.42: Ненавистное слово ("Известия", СССР)**
11.01.42: П.Майский: Разговор с Августом Гуммелем + Что происходит в Харькове ("Известия", СССР)**
10.01.42: В блиндаже генерала Шмидта ("Известия", СССР)**
10.01.42: Сила народная ("Известия", СССР)*
09.01.42: "Крестоносцы" ("Известия", СССР)*
08.01.42: Беспощадным будет отмщение гитлеровцам за кровь и страдания советских людей ("Известия", СССР)*
07.01.42: Истощаются резервы германской армии ("Известия", СССР)
06.01.42: В.Саянов. Их лицо ("Известия", СССР)**
04.01.42: Как жили при немцах в городе Малоярославце ("Известия", СССР)**
04.01.42: Мы будем мстить ("Известия", СССР)**
03.01.42: Полководцы Красной Армии ("Известия", СССР)*

______________________________________________
"Известия": Статьи 1941 год
Илья Эренбург. Война. Том 1. Июнь 1941 — апрель 1942
Илья Эренбург. Война. Том 2. Апрель 1942 — март 1943
Илья Эренбург. Война. Том 3. Апрель 1943 — март 1944
Алексей Толстой: Статьи 1941-1945 (Спецархив)
Николай Тихонов: Стихи 1941-1945 (Спецархив)
Василий Гроссман: Статьи 1941-1945 (Спецархив)
Константин Симонов: Статьи 1941-1945 (Спецархив)
Стихи о Сталине и Великой Отечественной войне (Спецархив)
Стихи о Родине и Великой Отечественной войне (Спецархив)
Стихи о Ленине и Великой Отечественной войне (Спецархив)
Стихи о советских партизанах и Великой Отечественной войне (Спецархив)

http://0gnev.livejournal.com/414814.html

Наши силы в борьбе с врагом растут. Вся страна наша — единый лагерь, самоотверженно поддерживающий свою Красную Армию, свой Красный Флот.

Ванда Василевская, "Правда", СССР (№2 [8773]).



Статья опубликована 2 января 1942 года.



Он не принадлежал к тем, которые выкалывают нашим пленным штыком глаза; он не был из тех, которые насилуют несовершеннолетних девочек на глазах у матерей, — этот немецкий солдат, сложивший свою голову на Украине, оставивший после себя небольшую записную тетрадку, испещренную мелким почерком его ежедневных записей.



Он был глубоко угрюмым, глубоко чувствующим человеком, которому нехватало мужества или самостоятельности, чтобы продумать некоторые вещи до конца, и из того, что наблюдал, сделать соответствующие выводы до конца. Он погиб, равно как погибнут все те, которые с оружием в руках пришли на нашу землю. После него осталась маленькая тетрадка, интересный документ, показывающий другую сторону немецкого похода на Украину, обнажающий оборотную сторону медали, — ту, о которой не говорили немецкие сообщения, о которой не упоминали ни Геббельс, ни Гитлер, о которой не было произнесено ни одного слова в трескучих торжественных немецких радиопередачах в недавнем прошлом.

В маленькую тетрадку он заносил изо дня в день свое передвижение: от границы, из Львова и до Кировограда, и только названия местностей говорят о том, что часть, в которой служил автор записей, продвигалась вперед. Если бы не эти названия, мы были бы уверены в том, что это — блокнот солдата отступающей армии, что это — записи последних дней.

Уже первый день войны отмечен в записной книжке в подавленном тоне:

«22.VI. Начало военных действий против Советского Союза. Настроение подавленное. В 9 часов утра прибывает связной мотоциклист с первыми донесениями. Поручик Польх ранен, командир — капитан Руф ранен, два человека из третьей батареи ранены. В 4 часа дня появляется наш командир. Лицо осунувшееся, седые волосы окровавлены, плохо лежит бинт на его окровавленном плече. Капитан Руф на протяжении четырех часов лежал близко к позициям батареи. В течение четырех часов он истекал кровью».

Угар первого дня войны — подавленность, раненые, а может быть, в дальнейшем поправится настроение?

«27.VII. Каждый метр земли стоит потоков крови. Мундир мокрый, желудок пустой. Бессонные ночи, томительные дни. Нервы натянуты до последних пределов. Тупая машина войны. Ужас!».

«26.VIII. В течение четырех дней наша дивизия пережила 76 атак неприятельских самолетов, адский огонь и дым».

Ни разу на протяжении нескольких десятков страниц нет слов: «Мы продвинулись вперед, мы побеждаем, отбиваем атаки». Солдат как будто чувствовал, что он, как равно вся его братия, как бы они ни продвигались вперед, неминуемо идет к одному — к неизбежной смерти.

Полными горя и неприязни глазами смотрит автор записок на своих офицеров.

В Кировограде записывает:

«Город расположен не более чем на 150 километров от фронта, и уже чувствуется всюду бюрократизм и офицерское зазнайство. Смешные офицерики сидят в кабинетах с самыми потешными минами. По вечерам разгуливают в фуражках с длинными козырьками, с блестящими ремнями и перчатками. По отношению к населению играют роль победителей и велят солдатам, прибывшим в этот город из ужасов и болот фронта, приветствовать их, вытянувшись в струнку, как на смотре в казармах».

Нет, не любит автор записей немецких порядков. Смотрит на них не только критически, но и глазами, полными обиды и отвращения. Когда ему пришлось лечь в лазарет, он пишет:

«Меня, Швенка и Бальдауфа врач немедленно направил в лазарет. Зачем? Нам не было сказано, чем мы больны. Это солдата не касается. Очевидно, солдат чрезмерно глуп, чтобы это понимать. Солдат вообще слишком глуп для всего, за исключением того, чтобы жрать, насиловать, стрелять и лезть под пули».

Невесело в этом лазарете. Больной кровавым поносом солдат пишет:

«Условия ужасны. Во всем лазарете ни капли воды. Врач вообще не бывает. Считает лучшим лечением — пять дней голодовки».

Внимательным взором присматривается автор записок ко всему окружающему его, и все принимает в его глазах мрачную окраску, дышит безнадежностью и подавленностью. Даже там, где, казалось бы, будет повод к радости, действительность быстро рассеивает иллюзии. Запись 24 июля гласит:

«21-го вечером мы стоим на шоссе и всматриваемся, как движутся наши союзники — танковая дивизия словаков. В течение двух часов движется танк за танком. Машины новейшей конструкции».

Автор воздерживается от каких бы то ни было комментариев, замечаний не делает. Он не увязывает прибытие этой танковой дивизии с надеждой на улучшение положения. Очевидно, он уже предчувствует, что спустя день, 23 июля, ему придется сделать следующую запись:

«На новой позиции узнаем, что словаки уже разбежались».

Кем же, наконец, является автор дневника? Каково его мировоззрение? Каковы убеждения? Каково отношение к войне, в которой он принимает участие? Каково его отношение к Советскому Союзу, против которого он воюет?

С впечатлительностью художника он записывает свои переживания. В дни упорных боев находит он минуту и место, чтобы описать красоту украинских вышивок на крестьянских рубашках. Он заметит и опишет огромные просторы, золотые цвета бесконечных полей, контрасты цветов лазурного неба; заметит культурный вид крестьянина под Львовом и способ завязывания платочков на голове деревенскими девушками.

Антигитлеровец? Из всего можно заключить, что да. Однако вот две его заметочки в первые дни войны.

«Под Львовом в маленьком городке на базаре сотни пленных. Дорога забита отрядами СС. Молодые добровольцы, не принимавшие еще участия в боях, смотрят на русских и говорят между собой: «Чересчур хорошо с ними обращаются. Следовало избить прикладами до крови. Разрешили бы нам поработать с ними пару часов, осталась бы от них мокрая лужа».

Автор вопрошает меланхолически:

«Разве немцы варвары? Ведь мы всегда считаем себя культурнее других».

И вслед за тем появляются мысли, странно отличающиеся от общего тона всех записок, от того образа автора, который мы создаем на основе записок.

«Когда пленных увели, — на площадь были согнаны евреи и еврейки, которым было приказано подметать площадь. Что за уродливый свинский народ!»

В этом человеке, умеющем с возмущением писать о гитлеровских офицерах, с сочувствием о наших пленных, с увлечением о природе и украинских вышивках, есть все же капля того яда, которым Гитлер отравил немцев. Есть какая-то смежная точка, нечто общее между тоскливым до глубины души артиллеристом, пишущим, как талантливый романист, и солдафоном, насилующим девушек, вырезающим на груди наших раненых красные звезды, закапывающим живыми в землю еврейских детей.

Автор дневника погиб на полях Украины. Должен был погибнуть! Он не сумел из всего, что видел, пережил, сделать соответствующие выводы. Безусловно, гибель ожидает каждого, кто пришел на эту землю с оружием в руках. Не сумел автор дневника, будучи в рядах гитлеровцев, порвать с тем, что вызывало в нем столько антипатий, отвращения. С болью спрашивая, являются ли немцы действительно варварами, автор не сумел порвать с варварством. Его орудие убивало людей точно так же, как убивали орудия профессиональных разбойников, окружавших его.

Что бы ни чувствовал, что бы ни думал, — для нас он был таким же врагом, как и те, которые добивают раненых и бросают младенцев в огонь, и поэтому должен был погибнуть.

Не он один. И солдаты немецкой армии, как бы чувствовали даже в минуты былых побед, что их ждет неминуемая смерть. В письмах, посылаемых домой, не слышно победных ноток. По сто раз повторяют они одни и те же мысли:

«Думаю, что мы уже никогда не увидимся». «Никто из нас отсюда не выберется».

Один из наших товарищей, которому удалось уйти из плена, слышал разговор двух немецких солдат:

— Как ты думаешь, завоюем Россию?

— Если даже завоюем, то можешь быть уверен, что в последний русский город войдет последний немецкий солдат.

Угнанные на необ'ятные просторы нашей страны, на страшную войну, которую они не ожидали, столкнувшись с героизмом Красной Армии, героизмом советского гражданина, доселе невиданным, немецкие солдаты, вопреки трубящей немецкой пропаганде, которой их кормят, пришли к выводу, что не уйдут живыми из этой схватки.

Есть нечто трагическое в этом предчувствии своей обреченности, в этой апатии немецких солдат. Страшные потери, какие понесла германская армия на наших землях, ложатся черной тенью, мрачными предчувствиями в сердцах ее солдат.

Эти люди отравлены страшным ядом, превращены в оккупантов, грабителей и убийц. Эти люди сами подписали себе смертный приговор. Слова Сталина об уничтожении до последнего всех немцев, которые пришли на нашу землю в качестве оккупантов, были взяты из сердец всех тех, которые видели этих оккупантов и видели нашу землю в пламени, крови и слезах.

Новый год, несущий нам победу, возвещает оккупантам неизбежную смерть. Они сами вынесли себе приговор.

А за отраву, изуродование, за культивирование звериных инстинктов, уничтожение целого поколения ответят перед всем миром и перед собственным народом страшнейший изверг, который когда-либо угнетал человечество, — Гитлер и его шайка бандитов. // Ванда Василевская.
_______________________________________
Чудовище* ("Известия", СССР)
И.Эренубрг: Немец ("Красная звезда", СССР)**


**********************************************************************************************************************************
Работницы Трехгорной мануфактуры вручают новогодние подарки бойцам Красной Армии на передовых позициях (Западный фронт).


Фото В.Штатланд



**********************************************************************************************************************************
НОВОГОДНЯЯ РАДИОПЕРЕДАЧА ДЛЯ УКРАИНЫ


Украинская радиостанция имени Тараса Шевченко провела большую новогоднюю радиопередачу. К украинскому народу были обращены горячие слова привета и поздравления с новым годом, слова, предвещающие освобождение от фашистского ига.

В эфире звучали слова новых произведений украинских поэтов Тычины, Рыльского и Сосюры, воспевающих славу героической Красной Армии и народным мстителям-партизанам, мстящим фашистам за страдания своих братьев и сестер, отцов и матерей. В программе передачи была историческая статья об Украине, передавался монтаж новой пьесы Корнейчука «Партизаны в степях Украины» с участием народного артиста УССР Шумского. Одна из новогодних передач состоялась из материалов сатирического журнала «Червоний перець по радио», высмеивающего зарвавшихся фашистских вояк и их петлюровских приспешников.


НАУКА ПОБЕЖДАЕТ СМЕРТЬ

ЛЕНИНГРАД, 1 января. (Корр. «Правды»). Ленинградский ордена Ленина институт усовершенствования врачей имени С.М.Кирова широко известен в нашей стране. В дни отечественной войны вся его деятельность посвящена сейчас благородной задаче борьбы за жизнь и здоровье воинов Красной Армии.

Под вечер в клинику неотложной хирургии был доставлен тяжело раненный красноармеец Иван Степаненко. Вместе со своим товарищем он охранял важный мост через реку. Приказ был такой: если немцы прорвутся, взорвать мост. Осколком снаряда Степаненко поразило в грудь. Гимнастерка и шинель сразу пропитались кровью. Но боец собрал все свои силы, взорвал мост и преградил путь наступавшему врагу.

Военный врач 2-го ранга доцент Гарвин вступил в борьбу со смертью. Он вывел раненого из состояния тяжелого шока, подкрепил угасавшие силы, и вот Степаненко — на операционном столе. Хирург работал уверенно и спокойно. Серьезная операция удалась.

Путь к выздоровлению был долог. Борьба за жизнь продолжалась и после операции. В ней участвовали медицинская сестра Чеснокова и студентка Института иностранных языков Калугина, дежурившая около раненого в свободные от учебы часы. Они окружили бойца сердечной заботой, выходили его, вернули к жизни. Сейчас Степаненко — в подразделении выздоравливающих, готовится возвратиться в строй — к боевым товарищам.

Еще тяжелее была рана у героя командира Доломанова. При выполнении фронтового задания он был ранен осколком в голову. Жизнь его спасла смелая операция, сделанная проф. Цецилией Каган. Она удалила осколки кости, вонзившиеся в мозг. Смерть отступила, но прошло еще немало дней, прежде чем раненый командир пришел в сознание и смог прошептать: «Спасибо, профессор!»

Не ограничиваясь блестящими операциями, спасающими жизнь героям отечественной войны, коллектив института продолжает двигать вперед медицинскую науку. В суровые военные дни сотрудники кафедры профессора Каган разработали и применили новые методы лечения гнилостных ран. Кафедра профессора Самарина стала широко пользоваться стрептоцидом для лечения инфицированных ран. По почину члена-корреспондента Академии наук СССР проф. Петрова введен в массовую хирургическую практику отечественный пихтовый бальзам. Под руководством проф. Вайнберга освоены методы быстрого излечения закрытых травм черепа.

Советская медицинская наука в сочетании с самоотверженной заботой о раненых побеждает смерть.

______________________________________________
Дневник Вернера Бергдольца* ("Известия", СССР)**
Дневник немецкого грабителя* ("Красная звезда", СССР)**
Вл.Ставский: Лицо фашистского солдата* ("Правда", СССР)*
Вл.Лидин: Бумажник ефрейтора Мартина Лейхнера ("Красная звезда", СССР)**

Газета "Правда" №2 (8773), 2 января 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/414675.html

Враг уже испытал однажды силу ударов Красной Армии под Ростовом, под Москвой, под Тихвином. Недалек тот день, когда враг узнает силу новых ударов Красной Армии. Будет и на нашей улице праздник! И.СТАЛИН.

"Красная звезда", СССР (№272 [5336])



Статья опубликована 19 ноября 1942 года.



В военных орденах, учрежденных советским правительством в дни великой Отечественной войны с немецкими захватчиками, воплощены славные традиции могучего русского оружия. Имена бессмертных защитников земли русской осеняют их героических потомков, отстаивающих свободу и независимость родины.



Знаками всенародной чести отмечает советская страна своих сынов и дочерей, самоотверженно послуживших любимой отчизне в бою ли, в труде, или на ниве науки и искусства. Но ордена Суворова, Кутузова, Александра Невского особенно дороги сердцу воина. В награждении этими орденами заключена высшая оценка военного таланта и способностей сына родины. Чтобы заслужить их, — мало личной храбрости в бою, надобно еще и высокое воинское умение, претворение в жизнь на поле брани мудрых заветов великих наших полководцев.

Учреждение военных орденов отражает неусыпную заботу правительства о росте командных кадров Красной Армии. Ордена Суворова, Кутузова, Невского — это ордена для командиров и военачальников, творцов военной славы нашего отечества, организаторов ожесточенных битв, в которых должны найти свою гибель ненавистные захватчики.

На-днях Указом Президиума Верховного Совета СССР награждены орденом Александра Невского два доблестных командира батальона — капитан Цыбулин Степан Петрович и старший лейтенант Рубан Иван Назарович. Они — первые кавалеры ордена Александра Невского. Высокая награда дана двум питомцам героических частей, защищающих ныне Сталинград. И заслужили они ее, преграждая со своими батальонами путь вражеским полчищам, которые рвались к священной волжской твердыне.

Один из пунктов статута ордена Александра Невского гласит, что награждаются этим орденом командиры полков, батальонов, рот и взводов за выполнение боевого задания, настойчивую и четкую организацию взаимодействия родов войск и уничтожение полностью или большей части действующих превосходящих сил противника. В дни наиболее напряженных боев с немцами, стремившимися вырваться к Волге и захватить с ходу Сталинград, капитан Цыбулин и старший лейтенант Рубан во главе своих батальонов с исключительной стойкостью обороняли боевые рубежи от превосходящих сил противника, нанося ему огромный урон.

В многодневных боях батальон Цыбулина сражался против двух полков 101-й немецкой пехотной дивизии, поддержанных группой танков. Несмотря на большой перевес, враг не сумел понудить героический батальон к отступлению и потерял убитыми 400 солдат и офицеров. В последующих боях немцы неоднократно бросали против подразделения Цыбулина до двух батальонов с 25 танками. Искусный командир, умно используя наличные силы, маневрируя огневыми средствами, организовал такой уничтожающий отпор, что все атаки немцев были отражены с большими для них потерями в людях и технике.

Несоизмеримы масштабы и характер событий, разыгравшихся семьсот лет назад на Неве и ныне на подступах к Волге, несравнимы древнерусская дружина и современный батальон. Но разве не донес народ через века до наших дней неугасимый огонь той отваги и ненависти к иноземным захватчикам, что горел в воинах Александра Невского?! Разве бойцы советского батальона не были, как и их предки, по слову летописца, «исполнены духа ратного, ибо сердца их были подобны львиным»! Великая преемственность отечественного военного искусства выражена в традиционном умении уничтожать превосходящие силы врага. В битве со шведами дружина Александра Невского нанесла огромные потери врагу, понеся ничтожные жертвы: русских пало 20 воинов, а шведы нагрузили трупами три корабля, не считая убитых, зарытых на берегу. В другую эпоху, в иных условиях русский командир, заслуживший орден Александра Невского, так умело руководил боем с немецкими захватчиками, что противник потерял более двухсот солдат и офицеров, а советский батальон потерял всего 9 бойцов.

Таким же высоким искусством отмечена боевая деятельность командира батальона старшего лейтенанта Рубана. Ему поручили прикрывать переправы через реку Дон. Обстановка для наших частей сложилась тяжелая. Наши войска отходили на тыловые рубежи, непрерывного фронта не было. На одном участке, где переправлялось наше соединение, немцы подошли особенно близко к реке, и батальону Рубана было поручено остановить превосходящие силы врага перед берегом. Батальон занял оборону. Перед его фронтом развернулось до полка вражеской пехоты. Поддержанная танками и авиацией, немецкая пехота яростно пыталась сбить наш батальон, но безрезультатно. Умело организованным огнем и смелыми контратаками бойцы старшего лейтенанта Рубана отбрасывали врага на исходные позиции и обеспечили переправу соединения. Командир батальона в нужных случаях появлялся в боевых порядках рот и на позициях огневых средств, лично руководя действиями своих подразделений. Благодаря доблести, умению и выдержке своего командира батальон победил численно превосходящего врага.

Первые два командира Красной Армии, награжденные орденом Александра Невского, служат образцом для советских воинов, показывают путь к победе над врагом. Их пример говорит о том, что живы и не умирают боевые качества нашего народа. Во всякой великой и благородной борьбе воинов, защищающих родную землю, вдохновляют традиции их предков и героических современников. Красная Армия — преемница многовековой славы русского оружия и в борьбе с врагами приумножила ее стократ. Мы можем гордиться, что с исконными героями русского воинства слились образы Фрунзе и Чапаева, 28 героев-панфиловцев, бессмертные образы богатырей советской гвардии, защитников Сталинграда. Ими восхищается весь мир. О каждом из них можно сказать, как сказал летописец об Александре Невском: «Распространилось имя его пред тьмами тьмущими, пред тысячами тысяч».

Боевые традиции прошлого, традиции исторических сражений с немецкими захватчиками — могучая сила, выковывающая храбрых, умелых, бессмертных воинов. Надо, чтобы эти традиции вошли в плоть и кровь всех советских людей, сражающихся за отчизну. Бить врага искусно и беззаветно, как деды и прадеды наши, как лучшие наши боевые соратники, — вот чему учит пример командиров Красной Армии, чью грудь украсили первые ордена Александра Невского.


**************************************************************************************************************************************************
В районе Сталинграда


СТАЛИНГРАДСКИЙ ФРОНТ, 18 ноября (По телеграфу от наш. корр.). Над районом Сталинграда второй день стелется густой туман. Это сказалось на деятельности авиации противника. Однако сражение на земле продолжается. Наибольшую активность немцы попрежнему проявляют в северной части города. Укрываясь в тумане, они по нескольку раз в сутки атакуют наши позиции при поддержке огня артиллерии, минометов, танков. Эти атаки в большинстве не имеют никакого успеха. Враг несет крупные потери и откатывается на прежние рубежи.

Две атаки выдержали сегодня подразделения, возглавляемые тов. Гороховым. В первый раз немцы бросили до полка пехоты и тринадцать танков. Наши пулеметчики отогнали вражескую пехоту от машин. Танки же были встречены на переднем крае обороны огнем артиллерии и противотанковых ружей. Шесть машин сгорело, остальные повернули обратно. Во второй раз противник атаковал двумя пехотными батальонами при поддержке пяти танков. Организованным огнем фашисты снова были отброшены в исходное положение. Перед нашим передним краем осталось около 250 трупов солдат и офицеров.

С переменным успехом идут ожесточенные бои на другом участке, где немцам позавчера удалось потеснить наши подразделения. Здесь героически сражается одно наше соединение, сдерживая натиск численно превосходящих сил противника. Это соединение штыковыми ударами отбило все немецкие атаки и затем контратаковало немцев, потеснило их и заняло несколько опорных пунктов.

Наши бойцы и командиры попрежнему преисполнены решимости отбить наступление гитлеровцев и продолжают в упорной борьбе наносить врагу чувствительные удары. Лишь один день вчерашнего наступления стоил немцам до 1.000 человек убитыми и ранеными, нескольких пушек, многих пулеметов и другого вооружения. Такие потери немцы несут каждый день.


В районе Моздока

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ. 18 ноября. (По телеграфу от наш. корр.). На одном участке в районе Моздока противник в последние дни перегруппировывал свои части, подтягивал свежие силы и сосредоточивал их на одном направлении. Сегодня немцы с утра предприняли атаку на позиции N части. В наступлении участвовало 50 танков и 20 бронемашин, значительные силы пехоты. Неприятель хотел прорвать нашу оборону на узком участке, чтобы потом выйти в тыл обороняющимся частям.

N часть, подпустив вражеские танки на близкое расстояние, встретила их дружным огнем артиллерии и минометов. В отражении танковой атаки участвовали также бронебойщики. В первые же минуты артиллеристам, минометчикам и бронебойщикам удалось подбить несколько немецких танков и бронемашин. Танковая атака захлебнулась. Но тут из-за танков появилась неприятельская пехота, которая пошла в атаку тремя группами.

Одна крупная немецкая часть, видимо, хотела обойти наши позиции и нанести фланговый удар. Однако, как только она начала заходить с фланга, ее правый фланг тоже оказался под ударом. Наши подразделения воспользовались этим моментом и стремительно контратаковали противника. Он понес здесь большие потери и вынужден был откатиться. Это была серьезная неудача немцев, которая сказалась на ходе всего боя.

Встреченные дружным ружейным, пулеметным и минометным огнем вражеские подразделения, атаковавшие нашу оборону с фронта, вынуждены были залечь. Обороняющиеся перешли в контратаку, и противник начал отступать. Наступило затишье, которое длилось несколько часов. Приведя себя немного в порядок, немцы вечером предприняли вторую атаку. В ней также участвовали танки, бронемашины, большие силы пехоты. Однако как ни старался противник прорвать нашу оборону и вклиниться в нее, все его попытки успеха не имели. Бой здесь продолжается. Немцы потеряли в этом бою более 500 солдат и офицеров, 17 танков и 2 бронемашины.


ЛЕТЧИКИ ИСТРЕБИТЕЛЬНОЙ АВИАЦИИ ВСТУПАЮТ В ПАРТИЮ

За последнее время в ряды ВКП(б) принят не один десяток лучших летчиков Московской истребительной авиации. Кандидатом партии стал искусный воздушный боец старший лейтенант Тапин, в прошлом месяце сбивший три немецких самолета: два «Юнкерса-88» и один «Мессершмитт-109». Подразделение, которым командует тов. Тапин, за это же время уничтожило 10 фашистских самолетов, не потеряв ни одного своего.

В кандидаты ВКП(б) принят младший лейтенант Печеневский, на боевом счету которого числится семь лично сбитых вражеских самолетов. В члены партии вступил капитан Шундиков. Недавно он участвовал в бою с группой вражеских бомбардировщиков и сбил один самолет. Принят в партию также лейтенант Фунтов, только в октябре уничтоживший два «Юнкерса-88» и один «Мессершмитт-109».


ПЕРВЫЕ ОТЛИЧНИКИ САНИТАРНОЙ СЛУЖБЫ

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 18 ноября. (Спецкорр. ТАСС). В красноармейскую книжку санитара Сергея Кочетова записали: «Награжден нагрудным знаком «Отличник санитарной службы». Сергей Федорович Кочетов в числе первых санитарных работников фронта приказом начальника Главного военно-санитарного управления награжден нагрудным знаком.

Вагон санитарного поезда, где работает Кочетов, всегда отлично содержится. Кочетов внимателен к раненым.

Нагрудными знаками «Отличник санитарной службы» награждены также медсестры Валентина Мосина, Анастасия Бекасова, санитар Петр Зайцев. В числе награжденных — санитар Василий Артемьев. Он внес много интересных предложений по улучшению обслуживания раненых, сконструировал удобные перевязочные столы, новые специальные носилки для тяжело раненых.


БЛИНДАЖ-ЧАЙХАНА

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 18 ноября. (По телеграфу от наш. корр.). На одном участке держит оборону подразделение, которым командует капитан Исаев. Здесь неподалеку от переднего края в большой просторной землянке устроена чайхана. Бойцы казахи и узбеки, сменившись в окопах, идут сюда пить свой традиционный чай, побеседовать с товарищами, узнать последние новости.

Внешне землянка почти ничем не отличается от других, но внутри она оборудована применительно к запросам бойцов-казахов и узбеков. Посреди стоит большой круглый стол. Вокруг него на земляном полу устроен деревянный настил, на котором размещаются пить чай пришедшие сюда бойцы. Сидят они по-восточному, поджав под себя ноги.

В землянке чисто и уютно. Стены обиты бумагой, на столе свежие газеты, листовки, журналы. И днем, и вечером здесь можно видеть ротных агитаторов, которые беседуют с приходящими бойцами, читают им газеты, помогают писать письма родным. Чайхана на переднем крае обороны становится местом не только отдыха, но также культурной и агитационной работы.


ОБРАЗЦОВАЯ РАБОТА ВОЕННЫХ ВРАЧЕЙ

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 18 ноября. (По телеграфу). Полевой госпиталь, где начальником военврач 2-го ранга Павлов, расположен в непосредственной близости к передовым позициям. Здесь своевременно и умело оказывают необходимую помощь раненым, зачастую добиваясь весьма серьезных успехов.

Недавно в операционную доставили танкиста с тяжелой травмой ног. Казалось, в этом случае нельзя избежать ампутации. Но тов. Хадышьян сумел сохранить ноги раненому. Он применил медикаментозное лечение — эмульсию стрептоцида, и дело обошлось без операции.

Исключительную заботу о раненых и отличное знание своего дела проявляет военврач 3-го ранга Бердник. Ему пришлось лечить летчика Свистунова, впавшего в состояние шока. Хирург обложил раненою грелками, произвел переливание крови, и тот пришел в чувство.

Госпиталь не раз подвергался налетам немецких бомбардировщиков. Однако врачи и под грохот авиабомб самоотверженно продолжали работать.


Воздушные бои истребителя Белясника

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 18 ноября (От наш. корр.). Капитан Белясник известен среди летчиков-истребителей N авиачасти, как умелый и бесстрашный воздушный боец. В совершенстве овладев летным делом, капитан не раз добивался победы в воздушных схватках с численно превосходящим противником.

Однажды Белясник, выполняя важное задание вместе с летчиками Самохваловым, Сазоновым и Быкадоровым, встретил группу «Мессершмиттов-109». Несмотря на большое численное превосходство немцев, капитан немедленно бросил свою четверку на врага. В этом бою наши летчики сбили шесть вражеских машин.

В другой раз Белясник заметил, что немецкий истребитель атакует в хвост один наш самолет. Капитан поспешил на помощь и меткой очередью зажег машину противника. Фашист, об'ятый пламенем, полетел вниз.

На боевом счету Белясника числится 23 немецких самолета: 5 уничтожены единолично и 18 в групповых боях.

________________________________________________
Н.Тихонов: Великий рост ("Известия", СССР)**
А.Чуянов. Город-герой ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Сталинград* ("Красная звезда", СССР)
В.Гроссман: Направление главного удара ("Красная звезда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №272 (5336), 19 ноября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/414415.html

Враг уже испытал однажды силу ударов Красной Армии под Ростовом, под Москвой, под Тихвином. Недалек тот день, когда враг узнает силу новых ударов Красной Армии. Будет и на нашей улице праздник! И.СТАЛИН.

"Красная звезда", СССР (№272 [5336])



Статья опубликована 19 ноября 1942 года.



В военных орденах, учрежденных советским правительством в дни великой Отечественной войны с немецкими захватчиками, воплощены славные традиции могучего русского оружия. Имена бессмертных защитников земли русской осеняют их героических потомков, отстаивающих свободу и независимость родины.



Знаками всенародной чести отмечает советская страна своих сынов и дочерей, самоотверженно послуживших любимой отчизне в бою ли, в труде, или на ниве науки и искусства. Но ордена Суворова, Кутузова, Александра Невского особенно дороги сердцу воина. В награждении этими орденами заключена высшая оценка военного таланта и способностей сына родины. Чтобы заслужить их, — мало личной храбрости в бою, надобно еще и высокое воинское умение, претворение в жизнь на поле брани мудрых заветов великих наших полководцев.

Учреждение военных орденов отражает неусыпную заботу правительства о росте командных кадров Красной Армии. Ордена Суворова, Кутузова, Невского — это ордена для командиров и военачальников, творцов военной славы нашего отечества, организаторов ожесточенных битв, в которых должны найти свою гибель ненавистные захватчики.

На-днях Указом Президиума Верховного Совета СССР награждены орденом Александра Невского два доблестных командира батальона — капитан Цыбулин Степан Петрович и старший лейтенант Рубан Иван Назарович. Они — первые кавалеры ордена Александра Невского. Высокая награда дана двум питомцам героических частей, защищающих ныне Сталинград. И заслужили они ее, преграждая со своими батальонами путь вражеским полчищам, которые рвались к священной волжской твердыне.

Один из пунктов статута ордена Александра Невского гласит, что награждаются этим орденом командиры полков, батальонов, рот и взводов за выполнение боевого задания, настойчивую и четкую организацию взаимодействия родов войск и уничтожение полностью или большей части действующих превосходящих сил противника. В дни наиболее напряженных боев с немцами, стремившимися вырваться к Волге и захватить с ходу Сталинград, капитан Цыбулин и старший лейтенант Рубан во главе своих батальонов с исключительной стойкостью обороняли боевые рубежи от превосходящих сил противника, нанося ему огромный урон.

В многодневных боях батальон Цыбулина сражался против двух полков 101-й немецкой пехотной дивизии, поддержанных группой танков. Несмотря на большой перевес, враг не сумел понудить героический батальон к отступлению и потерял убитыми 400 солдат и офицеров. В последующих боях немцы неоднократно бросали против подразделения Цыбулина до двух батальонов с 25 танками. Искусный командир, умно используя наличные силы, маневрируя огневыми средствами, организовал такой уничтожающий отпор, что все атаки немцев были отражены с большими для них потерями в людях и технике.

Несоизмеримы масштабы и характер событий, разыгравшихся семьсот лет назад на Неве и ныне на подступах к Волге, несравнимы древнерусская дружина и современный батальон. Но разве не донес народ через века до наших дней неугасимый огонь той отваги и ненависти к иноземным захватчикам, что горел в воинах Александра Невского?! Разве бойцы советского батальона не были, как и их предки, по слову летописца, «исполнены духа ратного, ибо сердца их были подобны львиным»! Великая преемственность отечественного военного искусства выражена в традиционном умении уничтожать превосходящие силы врага. В битве со шведами дружина Александра Невского нанесла огромные потери врагу, понеся ничтожные жертвы: русских пало 20 воинов, а шведы нагрузили трупами три корабля, не считая убитых, зарытых на берегу. В другую эпоху, в иных условиях русский командир, заслуживший орден Александра Невского, так умело руководил боем с немецкими захватчиками, что противник потерял более двухсот солдат и офицеров, а советский батальон потерял всего 9 бойцов.

Таким же высоким искусством отмечена боевая деятельность командира батальона старшего лейтенанта Рубана. Ему поручили прикрывать переправы через реку Дон. Обстановка для наших частей сложилась тяжелая. Наши войска отходили на тыловые рубежи, непрерывного фронта не было. На одном участке, где переправлялось наше соединение, немцы подошли особенно близко к реке, и батальону Рубана было поручено остановить превосходящие силы врага перед берегом. Батальон занял оборону. Перед его фронтом развернулось до полка вражеской пехоты. Поддержанная танками и авиацией, немецкая пехота яростно пыталась сбить наш батальон, но безрезультатно. Умело организованным огнем и смелыми контратаками бойцы старшего лейтенанта Рубана отбрасывали врага на исходные позиции и обеспечили переправу соединения. Командир батальона в нужных случаях появлялся в боевых порядках рот и на позициях огневых средств, лично руководя действиями своих подразделений. Благодаря доблести, умению и выдержке своего командира батальон победил численно превосходящего врага.

Первые два командира Красной Армии, награжденные орденом Александра Невского, служат образцом для советских воинов, показывают путь к победе над врагом. Их пример говорит о том, что живы и не умирают боевые качества нашего народа. Во всякой великой и благородной борьбе воинов, защищающих родную землю, вдохновляют традиции их предков и героических современников. Красная Армия — преемница многовековой славы русского оружия и в борьбе с врагами приумножила ее стократ. Мы можем гордиться, что с исконными героями русского воинства слились образы Фрунзе и Чапаева, 28 героев-панфиловцев, бессмертные образы богатырей советской гвардии, защитников Сталинграда. Ими восхищается весь мир. О каждом из них можно сказать, как сказал летописец об Александре Невском: «Распространилось имя его пред тьмами тьмущими, пред тысячами тысяч».

Боевые традиции прошлого, традиции исторических сражений с немецкими захватчиками — могучая сила, выковывающая храбрых, умелых, бессмертных воинов. Надо, чтобы эти традиции вошли в плоть и кровь всех советских людей, сражающихся за отчизну. Бить врага искусно и беззаветно, как деды и прадеды наши, как лучшие наши боевые соратники, — вот чему учит пример командиров Красной Армии, чью грудь украсили первые ордена Александра Невского.


**************************************************************************************************************************************************
В районе Сталинграда


СТАЛИНГРАДСКИЙ ФРОНТ, 18 ноября (По телеграфу от наш. корр.). Над районом Сталинграда второй день стелется густой туман. Это сказалось на деятельности авиации противника. Однако сражение на земле продолжается. Наибольшую активность немцы попрежнему проявляют в северной части города. Укрываясь в тумане, они по нескольку раз в сутки атакуют наши позиции при поддержке огня артиллерии, минометов, танков. Эти атаки в большинстве не имеют никакого успеха. Враг несет крупные потери и откатывается на прежние рубежи.

Две атаки выдержали сегодня подразделения, возглавляемые тов. Гороховым. В первый раз немцы бросили до полка пехоты и тринадцать танков. Наши пулеметчики отогнали вражескую пехоту от машин. Танки же были встречены на переднем крае обороны огнем артиллерии и противотанковых ружей. Шесть машин сгорело, остальные повернули обратно. Во второй раз противник атаковал двумя пехотными батальонами при поддержке пяти танков. Организованным огнем фашисты снова были отброшены в исходное положение. Перед нашим передним краем осталось около 250 трупов солдат и офицеров.

С переменным успехом идут ожесточенные бои на другом участке, где немцам позавчера удалось потеснить наши подразделения. Здесь героически сражается одно наше соединение, сдерживая натиск численно превосходящих сил противника. Это соединение штыковыми ударами отбило все немецкие атаки и затем контратаковало немцев, потеснило их и заняло несколько опорных пунктов.

Наши бойцы и командиры попрежнему преисполнены решимости отбить наступление гитлеровцев и продолжают в упорной борьбе наносить врагу чувствительные удары. Лишь один день вчерашнего наступления стоил немцам до 1.000 человек убитыми и ранеными, нескольких пушек, многих пулеметов и другого вооружения. Такие потери немцы несут каждый день.


В районе Моздока

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ. 18 ноября. (По телеграфу от наш. корр.). На одном участке в районе Моздока противник в последние дни перегруппировывал свои части, подтягивал свежие силы и сосредоточивал их на одном направлении. Сегодня немцы с утра предприняли атаку на позиции N части. В наступлении участвовало 50 танков и 20 бронемашин, значительные силы пехоты. Неприятель хотел прорвать нашу оборону на узком участке, чтобы потом выйти в тыл обороняющимся частям.

N часть, подпустив вражеские танки на близкое расстояние, встретила их дружным огнем артиллерии и минометов. В отражении танковой атаки участвовали также бронебойщики. В первые же минуты артиллеристам, минометчикам и бронебойщикам удалось подбить несколько немецких танков и бронемашин. Танковая атака захлебнулась. Но тут из-за танков появилась неприятельская пехота, которая пошла в атаку тремя группами.

Одна крупная немецкая часть, видимо, хотела обойти наши позиции и нанести фланговый удар. Однако, как только она начала заходить с фланга, ее правый фланг тоже оказался под ударом. Наши подразделения воспользовались этим моментом и стремительно контратаковали противника. Он понес здесь большие потери и вынужден был откатиться. Это была серьезная неудача немцев, которая сказалась на ходе всего боя.

Встреченные дружным ружейным, пулеметным и минометным огнем вражеские подразделения, атаковавшие нашу оборону с фронта, вынуждены были залечь. Обороняющиеся перешли в контратаку, и противник начал отступать. Наступило затишье, которое длилось несколько часов. Приведя себя немного в порядок, немцы вечером предприняли вторую атаку. В ней также участвовали танки, бронемашины, большие силы пехоты. Однако как ни старался противник прорвать нашу оборону и вклиниться в нее, все его попытки успеха не имели. Бой здесь продолжается. Немцы потеряли в этом бою более 500 солдат и офицеров, 17 танков и 2 бронемашины.


ЛЕТЧИКИ ИСТРЕБИТЕЛЬНОЙ АВИАЦИИ ВСТУПАЮТ В ПАРТИЮ

За последнее время в ряды ВКП(б) принят не один десяток лучших летчиков Московской истребительной авиации. Кандидатом партии стал искусный воздушный боец старший лейтенант Тапин, в прошлом месяце сбивший три немецких самолета: два «Юнкерса-88» и один «Мессершмитт-109». Подразделение, которым командует тов. Тапин, за это же время уничтожило 10 фашистских самолетов, не потеряв ни одного своего.

В кандидаты ВКП(б) принят младший лейтенант Печеневский, на боевом счету которого числится семь лично сбитых вражеских самолетов. В члены партии вступил капитан Шундиков. Недавно он участвовал в бою с группой вражеских бомбардировщиков и сбил один самолет. Принят в партию также лейтенант Фунтов, только в октябре уничтоживший два «Юнкерса-88» и один «Мессершмитт-109».


ПЕРВЫЕ ОТЛИЧНИКИ САНИТАРНОЙ СЛУЖБЫ

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 18 ноября. (Спецкорр. ТАСС). В красноармейскую книжку санитара Сергея Кочетова записали: «Награжден нагрудным знаком «Отличник санитарной службы». Сергей Федорович Кочетов в числе первых санитарных работников фронта приказом начальника Главного военно-санитарного управления награжден нагрудным знаком.

Вагон санитарного поезда, где работает Кочетов, всегда отлично содержится. Кочетов внимателен к раненым.

Нагрудными знаками «Отличник санитарной службы» награждены также медсестры Валентина Мосина, Анастасия Бекасова, санитар Петр Зайцев. В числе награжденных — санитар Василий Артемьев. Он внес много интересных предложений по улучшению обслуживания раненых, сконструировал удобные перевязочные столы, новые специальные носилки для тяжело раненых.


БЛИНДАЖ-ЧАЙХАНА

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 18 ноября. (По телеграфу от наш. корр.). На одном участке держит оборону подразделение, которым командует капитан Исаев. Здесь неподалеку от переднего края в большой просторной землянке устроена чайхана. Бойцы казахи и узбеки, сменившись в окопах, идут сюда пить свой традиционный чай, побеседовать с товарищами, узнать последние новости.

Внешне землянка почти ничем не отличается от других, но внутри она оборудована применительно к запросам бойцов-казахов и узбеков. Посреди стоит большой круглый стол. Вокруг него на земляном полу устроен деревянный настил, на котором размещаются пить чай пришедшие сюда бойцы. Сидят они по-восточному, поджав под себя ноги.

В землянке чисто и уютно. Стены обиты бумагой, на столе свежие газеты, листовки, журналы. И днем, и вечером здесь можно видеть ротных агитаторов, которые беседуют с приходящими бойцами, читают им газеты, помогают писать письма родным. Чайхана на переднем крае обороны становится местом не только отдыха, но также культурной и агитационной работы.


ОБРАЗЦОВАЯ РАБОТА ВОЕННЫХ ВРАЧЕЙ

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 18 ноября. (По телеграфу). Полевой госпиталь, где начальником военврач 2-го ранга Павлов, расположен в непосредственной близости к передовым позициям. Здесь своевременно и умело оказывают необходимую помощь раненым, зачастую добиваясь весьма серьезных успехов.

Недавно в операционную доставили танкиста с тяжелой травмой ног. Казалось, в этом случае нельзя избежать ампутации. Но тов. Хадышьян сумел сохранить ноги раненому. Он применил медикаментозное лечение — эмульсию стрептоцида, и дело обошлось без операции.

Исключительную заботу о раненых и отличное знание своего дела проявляет военврач 3-го ранга Бердник. Ему пришлось лечить летчика Свистунова, впавшего в состояние шока. Хирург обложил раненою грелками, произвел переливание крови, и тот пришел в чувство.

Госпиталь не раз подвергался налетам немецких бомбардировщиков. Однако врачи и под грохот авиабомб самоотверженно продолжали работать.


Воздушные бои истребителя Белясника

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 18 ноября (От наш. корр.). Капитан Белясник известен среди летчиков-истребителей N авиачасти, как умелый и бесстрашный воздушный боец. В совершенстве овладев летным делом, капитан не раз добивался победы в воздушных схватках с численно превосходящим противником.

Однажды Белясник, выполняя важное задание вместе с летчиками Самохваловым, Сазоновым и Быкадоровым, встретил группу «Мессершмиттов-109». Несмотря на большое численное превосходство немцев, капитан немедленно бросил свою четверку на врага. В этом бою наши летчики сбили шесть вражеских машин.

В другой раз Белясник заметил, что немецкий истребитель атакует в хвост один наш самолет. Капитан поспешил на помощь и меткой очередью зажег машину противника. Фашист, об'ятый пламенем, полетел вниз.

На боевом счету Белясника числится 23 немецких самолета: 5 уничтожены единолично и 18 в групповых боях.

________________________________________________
Н.Тихонов: Великий рост ("Известия", СССР)**
А.Чуянов. Город-герой ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Сталинград* ("Красная звезда", СССР)
В.Гроссман: Направление главного удара ("Красная звезда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №272 (5336), 19 ноября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/414415.html