Доблестные воины Красной Армии продолжают успешно теснить врага. За время боев взято в плен 36.000 солдат и офицеров противника. Захвачены огромные трофеи. Не давать врагу опомниться. Крепче удары по немецко-фашистским войскам!

М.Леснов, "Красная звезда", СССР (№277 [5341]).



Статья опубликована 25 ноября 1942 года.



На должности комендантов и подкомендантов в оккупированных советских районах гитлеровцы назначают самых от'явленных головорезов. Только тот, кто отличился своей жестокостью и своей ненавистью ко всему русскому, может стать комендантом.



Коменданту позволено все. Это — неограниченный властитель на территории района (в такой район обычно входят несколько волостей). Комендант считает вверенный ему район со всеми угодьями и людьми собственностью германской империи. Глава гдовской комендатуры, например, прямо заявил мирным жителям, что все они рассматриваются как военнопленные Германии, а все их имущество — как трофей германской армии. Коменданту подчиняются также расположенные на его территории немецкие гарнизоны и полицейские карательные отряды.

Главная задача немецких комендантов в оккупированных районах — выжать из них как можно больше богатств. Чувствуя себя здесь колониальными властителями, немецкие коменданты всеми способами грабят население. Они не просто воруют и мародерствуют. Они создали культ грабежа. С педантичностью, на которую способны только немцы, разработана грабительская налоговая система. Комендант требует под угрозой строжайших репрессий, чтобы каждый крестьянин уплатил следующие налоги — подушный, с трубы, со скота, с приусадебного участка, с земельного участка, находящегося под домом, с сельскохозяйственного инвентаря, с упряжи, с собак и даже с кошек. Население должно также оплачивать содержание волостного аппарата и полицейских. Далее следует целая серия натуральных налогов. В ряде районов Ленинградской области гитлеровцы установили специальный налог продуктами для содержания карателей. Немецкие коменданты строжайше следят за своевременной уплатой всех податей и налогов. Лужский и другие коменданты за просрочку ввели телесные наказания — от 20 до 30 палочных ударов.

Коменданты боятся и ненавидят русских. И они все чаще прибегают к террору, запугиванию, телесным наказаниям. В деревне Маслово комендант собрал все мужское население от 15 до 45 лет. Под вооруженной охраной их отправили на железнодорожную станцию. В пути людей нещадно избивали, двух отставших слабосильных крестьян охранники пристрелили. Остальные были погружены, как скот, в эшелон и отправлены в Германию.

Смертные приговоры выносят немецкие коменданты за любую провинность. Кто выйдет из дому после шести часов вечера — расстрел. Кто не сдает сельскохозяйственную продукцию — расстрел. Кто без разрешения покинет свою деревню — расстрел. Чуть ли не каждый приказ комендатуры заканчивается стандартным предупреждением «за неисполнение — смертная казнь».

Нет той подлости и жестокости, на которые не были бы способны эти звери. В бывшем совхозе «Искра» 11 женщин опоздали на работу. По приказу коменданта всех их подвергли порке, а одну из женщин — 55-летнюю Елену Федоровну Кузьмину гитлеровцы запороли до смерти. В деревне Ложок Лужского района комендант расстрелял 12 крестьян и крестьянок, заподозренных им в сочувствии партизанам, a 60-летнюю Маркову сжег живьем.

Немецкие коменданты занимаются поставкой девушек немецким офицерам. Лужский комендант, например, выделил группу молодых девушек, преимущественно школьниц, и направил их офицерам полицейского батальона, охраняющего лагерь военнопленных. Полицейские скоты насиловали русских девушек на глазах у всего лагеря. Двух девушек, оказавших сопротивление насильникам, немцы расстреляли тут же у изгороди.

Немецкие комендатуры — это застенки смерти и пыток. Партизаны рассказывают, что, когда русского человека вызывают к коменданту, он навсегда прощается с близкими. Всю свою дьявольскую фантазию гитлеровские изверги-коменданты используют для изобретения новых пыток, новых видов казней.

В сланцевской комендатуре механизирован процесс повешения. Присужденных к смерти немцы подвозят на машинах к виселице, одевают на них петли, потом машина трогается и люди остаются висеть. Гдовский комендант дополнил это «изобретение». Он приказал при повешении не сразу затягивать петлю и охватывать ею спереди не шею, а подбородок. Люди мучались в этих петлях по нескольку часов.

Недавно комендант обер-лейтенант Вилли Кюнс на станции Тулебля самолично учинил расправу над большой группой военнопленных. Сначала он приказал своим сподручным ломать красноармейцам руки, и долго наслаждался их муками. Потом он потребовал, чтобы пленные выкопали большую яму. Те отказались рыть себе могилу и стояли, не шевелясь. Напрасно повторял свое требование обер-лейтенант. Люди оцепенели, не двигались. Тогда взбешенный комендант открыл стрельбу, а за ним начали стрелять его помощники. Обливаясь кровью, падали безоружные люди. Комендант не ушел, пока не был расстрелян последний из красноармейцев.

Жалобы жителей на бесчинства немецких солдат приводят комендантов в страшное негодование. Ведь в их представлении русский — презренный раб, призванный безропотно служить «немецким господам». Он должен все терпеть и молчать. Но привыкшим к свободе русским людям трудно молчать. Долго издевались немецкие солдаты над населением деревни Заводская Кересть. Каждый день — избиение, грабежи, насилия. Крестьянин Наумов, его жена и еще 13 жителей деревни вошли в делегацию, которая должна была рассказать коменданту о бесчинствах солдат. Делегацию принял в комендатуре лейтенант. Он выслушал Наумова, не перебивая, а потом приказал расстрелять всех 15 человек.

Настанет час возмездия, и от нашего карающего меча в первую очередь полетят головы немецких комендантов и подкомендантов. Кровавые фашистские псы вполне заслужили эту привилегию. // М.Леснов. ВОЛХОВСКИЙ ФРОНТ.
___________________________________
Немецкие коменданты и подкоменданты* ("Красная звезда", СССР)
Откровения фашистского ублюдка* ("Красная звезда", СССР)**


**************************************************************************************************************************************************
ИНОСТРАННАЯ ПЕЧАТЬ О НАСТУПЛЕНИИ КРАСНОЙ АРМИИ В РАЙОНЕ СТАЛИНГРАДА


АНГЛИЯ

ЛОНДОН, 24 ноября. (ТАСС). Победа Красной Армии под Сталинградом произвела в Англии огромное впечатление. Вся печать и радио уделяют этому событию большое внимание.

Газета «Ивнинг ньюс пишет: «В течение полутора отчаянных лет Красная Армия была вынуждена выдержать натиск лавины вражеских войск. Никогда в истории ни одна армия не сражалась с таким хладнокровием и стойкостью, с таким непревзойденным мастерством, с такой неослабевающей мощью, как армия, руководимая Сталиным. Давайте искренне признаем, что не будь подвигов Красной Армии, судьба свободных народов была бы поистине мрачной».

Газета «Стар» указывает, что ноябрь — это месяц, в течение которого пошатнулось много гитлеровских надежд. «Сталинград поднялся, как привидение, и если мешок, в котором, повидимому, теперь оказалась огромная гитлеровская армия, стоявшая под Сталинградом, будет закрыт, тогда Германия окажется перед военным поражением».

Газета «Таймс» пишет, что советская мощная контратака, произведенная на прошлой неделе в районе Владикавказа, уже предвещала в дальнейшем более крупные события, и в действительности за этим последовал незамедлительно новый, более сильный удар. Три дня жестоких боев вокруг Сталинграда отчетливо показали, кто из двух противников оказался в большей степени способным вынести физическое и моральное напряжение почти 4-месячной осады. Осторожной тактикой для немцев было бы, конечно, отступление.

Если Гитлер настоит на том, чтобы сопротивляться на нынешних позициях, то это будет сделано только в интересах престижа. Однако в глазах мира германская армия не приобретет больше никакого престижа, поскольку ее поражение под Сталинградом очевидно для всех.

Газета «Ивнинг стандард» пишет, что «предстоят еще огромные бои и дорогостоящие кампании, прежде чем Гитлер с его долго накапливавшейся мощью будет вынужден отказаться от инициативы, которую он сохранял почти три года. То, чего мы требуем, это массивное и одновременное контрнаступление союзников, которое изменит ход войны».

ЛОНДОН, 24 ноября. (ТАСС). Как передает английское министерство информации, в Лондоне рассматривают наступление советских войск со стороны Нижней Волги в направлении Калача как крушение всех немецких планов. Если это наступление с севера в излучине Дона будет продолжаться и инициатива останется в руках русских, то для немцев, оказавшихся в коридоре между Волгой и Доном, проблема будет заключаться уже не в том, как войти в Сталинград, а в том, как оттуда выйти. Следует напомнить, что в прошлом году также в конце ноября русские повернулись и ударили по германским войскам у Ростова, причем за этим ударом немедленно последовало генеральное наступление в критическом пункте концентрации германских войск вокруг Москвы. В этом году первоначальный удар был нанесен в Орджоникидзе, и за ним быстро последовало крупное наступление в районе Сталинграда. Новое наступление доказывает, что летняя кампания отнюдь не лишила Красную Армию средств или воли для того, чтобы придерживаться энергичной наступательной политики. В связи с этим, говорится в заключение в сообщении министерства информации, необходимость для держав оси посылать войска с тем, чтобы отразить угрозу со стороны Средиземного моря, выглядит в новом, угрожающем для них свете.

США

НЬЮ-ЙОРК. 22 ноября. (ТАСС). Сообщение Совинформбюро от 22 ноября о наступлении Красной Армии в районе Сталинграда вызвало в США большую сенсацию. Печать и радио уделяют этому сообщению больше внимания, чем информации о событиях в Северной Африке, на Новой Гвинее и других фронтах.

Газета «Нью-Йорк геральд трибюн» пишет, что за последние две недели внимание американцев концентрировалось главным образом на событиях в Северной Африке и южной части Тихого океана. Однако воскресное сообщение Совинформбюро напомнило о боях, которые ведет героическая Красная Армия, нанося врагу смертельный урон. В течение полутора лет Красная Армия выносит на себе основное бремя борьбы с германскими армиями и, таким образом, сделала возможными мобилизацию и развертывание англо-американской мощи. Красная Армия претворяет в жизнь заявление Сталина, сделанное на прошлой неделе, о том, что Красная Армия выполнит с честью свою задачу так же, как она выполняла ее на протяжении всей войны.

Газета «Нью-Йорк таймс» пишет, что советская победа свидетельствует о том, что Гитлеру угрожает серьезная опасность, если он попытается перебросить свои войска с восточного фронта. Ресурсы Гитлера чрезвычайно напряжены. Ясно, что Гитлер вынужден перейти к обороне. Однако она скоро станет невозможной, так как в настоящее время союзники Гитлера сохраняют лойяльность по отношению к нему только потому, что боятся его.

По заявлению обозревателя агентства Ассошиэйтед Пресс Лонга, советское наступление в районе Сталинграда изменило положение на всем восточном фронте и свидетельствует о том, что Советский Союз берет инициативу в свои руки и угрожает всем германским войскам в районе Сталинграда, в то время как англичане и американцы создают угрозу позициям держав оси в Средиземном море.


**************************************************************************************************************************************************
МИТИНГ В ЧЕСТЬ ЛЮДМИЛЫ ПАВЛИЧЕНКО В ЛОНДОНЕ


ЛОНДОН, 24 ноября. (ТАСС). Более двух тысяч женщин и много мужчин собрались 22 ноября в одном из крупнейших театров Лондона на митинг в честь Людмилы Павличенко, организованный Женским комитетом англо-советской дружбы. На митинге были зачитаны приветствия от супруги Черчилля, леди Макроберт, супруги лидера лейбористов в парламенте Артура Гринвуда и др. Из Москвы пришли приветственные телеграммы от Долорес Ибаррури и женщин—защитниц Сталинграда. Павличенко получила также многочисленные приветствия от английских женщин, работающих на самых различных участках — от медсестер, от ударниц производства, от женщин, занятых в сельском хозяйстве, от женщин — членов отрядов гражданской обороны, от женщин — научных работников, железнодорожниц, работниц военных заводов и т.д. Все они выражают глубокое восхищение Людмилой Павличенко и советскими женщинами, которых она представляет. Английские женщины обязуются быть достойными великолепного примера, показанного женщинами Советского Союза.

Железнодорожница Мэдж Гансон, выступая на митинге, заявила: «Павличенко — гордость женщин всего мира. Мы, англичанки, можем сделать то же, что она. От имени железнодорожниц приветствую новое наступление в Африке. Еще больше женщин должно работать в промышленности для того, чтобы наступление могло развиваться и распространиться и на Европу».

Павличенко сказала: «Воспользовавшись отсутствием второго фронта, немцы бросили на мою страну 240 дивизий. Почти полтора года вся тяжесть борьбы лежала на плечах Красной Армии. Однако блестящие военные операции в Северной Африке свидетельствуют о растущей силе союзников. Это еще не второй фронт, но мы надеемся, что вскоре союзники появятся и в Европе. Женщины и девушки Англии! Не почивайте на лаврах! Вы много сделали, но вы должны сделать еще больше. Пусть вдохновят вас героические дела советских женщин!». Павличенко далее привела несколько примеров героизма советских людей и закончила: «Правота нашего дела — это источник моральной силы советских женщин. Если откажет одна рука, мы будем драться другой. Мы отомстим за все злодеяния, совершенные фашистскими варварами в нашей стране».

Английские женщины преподнести Павличенко три подарка: револьвер, как символ борьбы, в которой она участвует, пособия по английской, европейской и римской истории, поскольку в мирное время Павличенко была студенткой исторического факультета, и серебряный чайник, как символ домашнего уюта, которым, как надеются английские женщины, Павличенко насладится после войны.

Митинг закончился выступлением известной артистки Беатрисы Леман.


ПОСЕЩЕНИЕ ЛЮДМИЛОЙ ПАВЛИЧЕНКО ВОЕННОГО ЗАВОДА

ЛОНДОН, 24 ноября. (ТАСС). 23 ноября лейтенант Людмила Павличенко посетила небольшой военный завод в Южной Англии, выпускающий винтовки. Ей была преподнесена винтовка, на которой выгравировано ее имя. Подарок был вручен ответственным представителем военного министерства. Принимая винтовку, Павличенко заявила: «Чтобы доказать, что я хорошо использовала ваш подарок, я буду делать зарубку на прикладе каждый раз, когда убью немца из этой винтовки».

В сопровождении представителей военного министерства и министерства военного снабжения Павличенко осмотрела завод. Ее познакомили с 72-летним рабочим Биллем Годфреем. Годфрей начал работать в 1883 году, он один из лучших сборщиков ружей в Англии. В заводской столовой оркестр отряда гражданской обороны при входе Павличенко исполнил Интернационал, завтракавшие рабочие поднялись со своих мест. Павличенко, обращаясь к рабочим, сказала: «Русский народ благодарит английских рабочих за большую помощь, полученную от них. Русские просят вас работать еще упорнее и лучше. Все для победы! Наш завтрашний день зависит от того, как мы работаем сегодня».

______________________________________________
И.Эренбург: Дело совести ("Правда", СССР)**
Гибель деревни Борки* ("Красная звезда", СССР)
Бр. Тур: Колосья в крови* ("Красная звезда", СССР)**
В.Апресян: Байковое одеяло* ("Красная звезда", СССР)
Б.Ямпольский: Русский дом* ("Красная звезда", СССР)**

Газета "Красная Звезда" №277 (5341), 25 ноября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/411738.html

Доблестные воины Красной Армии продолжают успешно теснить врага. За время боев взято в плен 36.000 солдат и офицеров противника. Захвачены огромные трофеи. Не давать врагу опомниться. Крепче удары по немецко-фашистским войскам!

М.Леснов, "Красная звезда", СССР (№277 [5341]).



Статья опубликована 25 ноября 1942 года.



На должности комендантов и подкомендантов в оккупированных советских районах гитлеровцы назначают самых от'явленных головорезов. Только тот, кто отличился своей жестокостью и своей ненавистью ко всему русскому, может стать комендантом.



Коменданту позволено все. Это — неограниченный властитель на территории района (в такой район обычно входят несколько волостей). Комендант считает вверенный ему район со всеми угодьями и людьми собственностью германской империи. Глава гдовской комендатуры, например, прямо заявил мирным жителям, что все они рассматриваются как военнопленные Германии, а все их имущество — как трофей германской армии. Коменданту подчиняются также расположенные на его территории немецкие гарнизоны и полицейские карательные отряды.

Главная задача немецких комендантов в оккупированных районах — выжать из них как можно больше богатств. Чувствуя себя здесь колониальными властителями, немецкие коменданты всеми способами грабят население. Они не просто воруют и мародерствуют. Они создали культ грабежа. С педантичностью, на которую способны только немцы, разработана грабительская налоговая система. Комендант требует под угрозой строжайших репрессий, чтобы каждый крестьянин уплатил следующие налоги — подушный, с трубы, со скота, с приусадебного участка, с земельного участка, находящегося под домом, с сельскохозяйственного инвентаря, с упряжи, с собак и даже с кошек. Население должно также оплачивать содержание волостного аппарата и полицейских. Далее следует целая серия натуральных налогов. В ряде районов Ленинградской области гитлеровцы установили специальный налог продуктами для содержания карателей. Немецкие коменданты строжайше следят за своевременной уплатой всех податей и налогов. Лужский и другие коменданты за просрочку ввели телесные наказания — от 20 до 30 палочных ударов.

Коменданты боятся и ненавидят русских. И они все чаще прибегают к террору, запугиванию, телесным наказаниям. В деревне Маслово комендант собрал все мужское население от 15 до 45 лет. Под вооруженной охраной их отправили на железнодорожную станцию. В пути людей нещадно избивали, двух отставших слабосильных крестьян охранники пристрелили. Остальные были погружены, как скот, в эшелон и отправлены в Германию.

Смертные приговоры выносят немецкие коменданты за любую провинность. Кто выйдет из дому после шести часов вечера — расстрел. Кто не сдает сельскохозяйственную продукцию — расстрел. Кто без разрешения покинет свою деревню — расстрел. Чуть ли не каждый приказ комендатуры заканчивается стандартным предупреждением «за неисполнение — смертная казнь».

Нет той подлости и жестокости, на которые не были бы способны эти звери. В бывшем совхозе «Искра» 11 женщин опоздали на работу. По приказу коменданта всех их подвергли порке, а одну из женщин — 55-летнюю Елену Федоровну Кузьмину гитлеровцы запороли до смерти. В деревне Ложок Лужского района комендант расстрелял 12 крестьян и крестьянок, заподозренных им в сочувствии партизанам, a 60-летнюю Маркову сжег живьем.

Немецкие коменданты занимаются поставкой девушек немецким офицерам. Лужский комендант, например, выделил группу молодых девушек, преимущественно школьниц, и направил их офицерам полицейского батальона, охраняющего лагерь военнопленных. Полицейские скоты насиловали русских девушек на глазах у всего лагеря. Двух девушек, оказавших сопротивление насильникам, немцы расстреляли тут же у изгороди.

Немецкие комендатуры — это застенки смерти и пыток. Партизаны рассказывают, что, когда русского человека вызывают к коменданту, он навсегда прощается с близкими. Всю свою дьявольскую фантазию гитлеровские изверги-коменданты используют для изобретения новых пыток, новых видов казней.

В сланцевской комендатуре механизирован процесс повешения. Присужденных к смерти немцы подвозят на машинах к виселице, одевают на них петли, потом машина трогается и люди остаются висеть. Гдовский комендант дополнил это «изобретение». Он приказал при повешении не сразу затягивать петлю и охватывать ею спереди не шею, а подбородок. Люди мучались в этих петлях по нескольку часов.

Недавно комендант обер-лейтенант Вилли Кюнс на станции Тулебля самолично учинил расправу над большой группой военнопленных. Сначала он приказал своим сподручным ломать красноармейцам руки, и долго наслаждался их муками. Потом он потребовал, чтобы пленные выкопали большую яму. Те отказались рыть себе могилу и стояли, не шевелясь. Напрасно повторял свое требование обер-лейтенант. Люди оцепенели, не двигались. Тогда взбешенный комендант открыл стрельбу, а за ним начали стрелять его помощники. Обливаясь кровью, падали безоружные люди. Комендант не ушел, пока не был расстрелян последний из красноармейцев.

Жалобы жителей на бесчинства немецких солдат приводят комендантов в страшное негодование. Ведь в их представлении русский — презренный раб, призванный безропотно служить «немецким господам». Он должен все терпеть и молчать. Но привыкшим к свободе русским людям трудно молчать. Долго издевались немецкие солдаты над населением деревни Заводская Кересть. Каждый день — избиение, грабежи, насилия. Крестьянин Наумов, его жена и еще 13 жителей деревни вошли в делегацию, которая должна была рассказать коменданту о бесчинствах солдат. Делегацию принял в комендатуре лейтенант. Он выслушал Наумова, не перебивая, а потом приказал расстрелять всех 15 человек.

Настанет час возмездия, и от нашего карающего меча в первую очередь полетят головы немецких комендантов и подкомендантов. Кровавые фашистские псы вполне заслужили эту привилегию. // М.Леснов. ВОЛХОВСКИЙ ФРОНТ.
___________________________________
Немецкие коменданты и подкоменданты* ("Красная звезда", СССР)
Откровения фашистского ублюдка* ("Красная звезда", СССР)**


**************************************************************************************************************************************************
ИНОСТРАННАЯ ПЕЧАТЬ О НАСТУПЛЕНИИ КРАСНОЙ АРМИИ В РАЙОНЕ СТАЛИНГРАДА


АНГЛИЯ

ЛОНДОН, 24 ноября. (ТАСС). Победа Красной Армии под Сталинградом произвела в Англии огромное впечатление. Вся печать и радио уделяют этому событию большое внимание.

Газета «Ивнинг ньюс пишет: «В течение полутора отчаянных лет Красная Армия была вынуждена выдержать натиск лавины вражеских войск. Никогда в истории ни одна армия не сражалась с таким хладнокровием и стойкостью, с таким непревзойденным мастерством, с такой неослабевающей мощью, как армия, руководимая Сталиным. Давайте искренне признаем, что не будь подвигов Красной Армии, судьба свободных народов была бы поистине мрачной».

Газета «Стар» указывает, что ноябрь — это месяц, в течение которого пошатнулось много гитлеровских надежд. «Сталинград поднялся, как привидение, и если мешок, в котором, повидимому, теперь оказалась огромная гитлеровская армия, стоявшая под Сталинградом, будет закрыт, тогда Германия окажется перед военным поражением».

Газета «Таймс» пишет, что советская мощная контратака, произведенная на прошлой неделе в районе Владикавказа, уже предвещала в дальнейшем более крупные события, и в действительности за этим последовал незамедлительно новый, более сильный удар. Три дня жестоких боев вокруг Сталинграда отчетливо показали, кто из двух противников оказался в большей степени способным вынести физическое и моральное напряжение почти 4-месячной осады. Осторожной тактикой для немцев было бы, конечно, отступление.

Если Гитлер настоит на том, чтобы сопротивляться на нынешних позициях, то это будет сделано только в интересах престижа. Однако в глазах мира германская армия не приобретет больше никакого престижа, поскольку ее поражение под Сталинградом очевидно для всех.

Газета «Ивнинг стандард» пишет, что «предстоят еще огромные бои и дорогостоящие кампании, прежде чем Гитлер с его долго накапливавшейся мощью будет вынужден отказаться от инициативы, которую он сохранял почти три года. То, чего мы требуем, это массивное и одновременное контрнаступление союзников, которое изменит ход войны».

ЛОНДОН, 24 ноября. (ТАСС). Как передает английское министерство информации, в Лондоне рассматривают наступление советских войск со стороны Нижней Волги в направлении Калача как крушение всех немецких планов. Если это наступление с севера в излучине Дона будет продолжаться и инициатива останется в руках русских, то для немцев, оказавшихся в коридоре между Волгой и Доном, проблема будет заключаться уже не в том, как войти в Сталинград, а в том, как оттуда выйти. Следует напомнить, что в прошлом году также в конце ноября русские повернулись и ударили по германским войскам у Ростова, причем за этим ударом немедленно последовало генеральное наступление в критическом пункте концентрации германских войск вокруг Москвы. В этом году первоначальный удар был нанесен в Орджоникидзе, и за ним быстро последовало крупное наступление в районе Сталинграда. Новое наступление доказывает, что летняя кампания отнюдь не лишила Красную Армию средств или воли для того, чтобы придерживаться энергичной наступательной политики. В связи с этим, говорится в заключение в сообщении министерства информации, необходимость для держав оси посылать войска с тем, чтобы отразить угрозу со стороны Средиземного моря, выглядит в новом, угрожающем для них свете.

США

НЬЮ-ЙОРК. 22 ноября. (ТАСС). Сообщение Совинформбюро от 22 ноября о наступлении Красной Армии в районе Сталинграда вызвало в США большую сенсацию. Печать и радио уделяют этому сообщению больше внимания, чем информации о событиях в Северной Африке, на Новой Гвинее и других фронтах.

Газета «Нью-Йорк геральд трибюн» пишет, что за последние две недели внимание американцев концентрировалось главным образом на событиях в Северной Африке и южной части Тихого океана. Однако воскресное сообщение Совинформбюро напомнило о боях, которые ведет героическая Красная Армия, нанося врагу смертельный урон. В течение полутора лет Красная Армия выносит на себе основное бремя борьбы с германскими армиями и, таким образом, сделала возможными мобилизацию и развертывание англо-американской мощи. Красная Армия претворяет в жизнь заявление Сталина, сделанное на прошлой неделе, о том, что Красная Армия выполнит с честью свою задачу так же, как она выполняла ее на протяжении всей войны.

Газета «Нью-Йорк таймс» пишет, что советская победа свидетельствует о том, что Гитлеру угрожает серьезная опасность, если он попытается перебросить свои войска с восточного фронта. Ресурсы Гитлера чрезвычайно напряжены. Ясно, что Гитлер вынужден перейти к обороне. Однако она скоро станет невозможной, так как в настоящее время союзники Гитлера сохраняют лойяльность по отношению к нему только потому, что боятся его.

По заявлению обозревателя агентства Ассошиэйтед Пресс Лонга, советское наступление в районе Сталинграда изменило положение на всем восточном фронте и свидетельствует о том, что Советский Союз берет инициативу в свои руки и угрожает всем германским войскам в районе Сталинграда, в то время как англичане и американцы создают угрозу позициям держав оси в Средиземном море.


**************************************************************************************************************************************************
МИТИНГ В ЧЕСТЬ ЛЮДМИЛЫ ПАВЛИЧЕНКО В ЛОНДОНЕ


ЛОНДОН, 24 ноября. (ТАСС). Более двух тысяч женщин и много мужчин собрались 22 ноября в одном из крупнейших театров Лондона на митинг в честь Людмилы Павличенко, организованный Женским комитетом англо-советской дружбы. На митинге были зачитаны приветствия от супруги Черчилля, леди Макроберт, супруги лидера лейбористов в парламенте Артура Гринвуда и др. Из Москвы пришли приветственные телеграммы от Долорес Ибаррури и женщин—защитниц Сталинграда. Павличенко получила также многочисленные приветствия от английских женщин, работающих на самых различных участках — от медсестер, от ударниц производства, от женщин, занятых в сельском хозяйстве, от женщин — членов отрядов гражданской обороны, от женщин — научных работников, железнодорожниц, работниц военных заводов и т.д. Все они выражают глубокое восхищение Людмилой Павличенко и советскими женщинами, которых она представляет. Английские женщины обязуются быть достойными великолепного примера, показанного женщинами Советского Союза.

Железнодорожница Мэдж Гансон, выступая на митинге, заявила: «Павличенко — гордость женщин всего мира. Мы, англичанки, можем сделать то же, что она. От имени железнодорожниц приветствую новое наступление в Африке. Еще больше женщин должно работать в промышленности для того, чтобы наступление могло развиваться и распространиться и на Европу».

Павличенко сказала: «Воспользовавшись отсутствием второго фронта, немцы бросили на мою страну 240 дивизий. Почти полтора года вся тяжесть борьбы лежала на плечах Красной Армии. Однако блестящие военные операции в Северной Африке свидетельствуют о растущей силе союзников. Это еще не второй фронт, но мы надеемся, что вскоре союзники появятся и в Европе. Женщины и девушки Англии! Не почивайте на лаврах! Вы много сделали, но вы должны сделать еще больше. Пусть вдохновят вас героические дела советских женщин!». Павличенко далее привела несколько примеров героизма советских людей и закончила: «Правота нашего дела — это источник моральной силы советских женщин. Если откажет одна рука, мы будем драться другой. Мы отомстим за все злодеяния, совершенные фашистскими варварами в нашей стране».

Английские женщины преподнести Павличенко три подарка: револьвер, как символ борьбы, в которой она участвует, пособия по английской, европейской и римской истории, поскольку в мирное время Павличенко была студенткой исторического факультета, и серебряный чайник, как символ домашнего уюта, которым, как надеются английские женщины, Павличенко насладится после войны.

Митинг закончился выступлением известной артистки Беатрисы Леман.


ПОСЕЩЕНИЕ ЛЮДМИЛОЙ ПАВЛИЧЕНКО ВОЕННОГО ЗАВОДА

ЛОНДОН, 24 ноября. (ТАСС). 23 ноября лейтенант Людмила Павличенко посетила небольшой военный завод в Южной Англии, выпускающий винтовки. Ей была преподнесена винтовка, на которой выгравировано ее имя. Подарок был вручен ответственным представителем военного министерства. Принимая винтовку, Павличенко заявила: «Чтобы доказать, что я хорошо использовала ваш подарок, я буду делать зарубку на прикладе каждый раз, когда убью немца из этой винтовки».

В сопровождении представителей военного министерства и министерства военного снабжения Павличенко осмотрела завод. Ее познакомили с 72-летним рабочим Биллем Годфреем. Годфрей начал работать в 1883 году, он один из лучших сборщиков ружей в Англии. В заводской столовой оркестр отряда гражданской обороны при входе Павличенко исполнил Интернационал, завтракавшие рабочие поднялись со своих мест. Павличенко, обращаясь к рабочим, сказала: «Русский народ благодарит английских рабочих за большую помощь, полученную от них. Русские просят вас работать еще упорнее и лучше. Все для победы! Наш завтрашний день зависит от того, как мы работаем сегодня».

______________________________________________
И.Эренбург: Дело совести ("Правда", СССР)**
Гибель деревни Борки* ("Красная звезда", СССР)
Бр. Тур: Колосья в крови* ("Красная звезда", СССР)**
В.Апресян: Байковое одеяло* ("Красная звезда", СССР)
Б.Ямпольский: Русский дом* ("Красная звезда", СССР)**

Газета "Красная Звезда" №277 (5341), 25 ноября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/411738.html

«Кто вперед идет, тому одна пуля роковая, кто назад бежит, тому десять вслед». А.СУВОРОВ.

Николай Тихонов, "Красная звезда", СССР (№204 [5268]).



Статья опубликована 30 августа 1942 года.



1.

Кончается август. В сквере, где на клумбах тяжелеют желтые георгины, на скамейке сидит человек с загорелым, обыкновенным лицом советского служащего. Он отложил газету и смотрит прищуренными глазами на толпу, идущую по проспекту. На скамейку садится женщина с огромным свертком. Из него, как из рога изобилия, свисает всевозможная зелень. Видно, женщина прямо с огорода и, проделав длинный путь, присела отдохнуть. Сидящий говорит:



— Какой укроп-то у вас богатырский…

— Укроп, — отвечает женщина, — действительно, в вышину полез как-то ненормально.

— Когда укроп такой красивый и большой, он уже не тот вкус имеет, — говорит мужчина, — это уже переросток, стар он.

— Да вы знаете, какая я огородница, — женщина растерянно улыбается. — Но по мне и такой хорош. Зато зелени много. А вы что — тоже огородом занимаетесь?

— Занимаюсь, — говорит мужчина, — попотел на нем много, да вот мне с ногой не так легко. Лопату не мог как следует держать, ногой наступать не мог, ну и повозился лишку. Из меня тоже огородник средний, но вырастет там всякая всячина, между прочим, и даже довольно много — к зиме обеспечение будет, дому подспорье…

— Да, — отвечает задумчиво женщина, — я ведь год назад и не думала, что буду гряды копать, траву полоть. Я на даче жила в отпуску, как немец пришел. И пришел как-то неожиданно, побежали мы в город пешком — поездов уже не было. Бежим с сестрой, у нее дети маленькие, а навстречу войска, пушки. Самолеты над нами дерутся. Снаряды свищут. По дороге все-таки в поезд заскочили, он бомбить поезд-то начал. Спасибо машинисту — не растерялся, и так и сяк ход давал и вывел благополучно, а станция вся рухнула. Насмотрелись мы, как горели деревни по дороге. Боже ты мой, как горели, и народ страдал от окаянного, страшно вспоминать: там убитый, тут детей порвал бомбами, женщин поубивал, пока до города добрались, исплакались и злости на немца набрались. А дома с мужем попрощалась — он в армию ушел — и встала на работу. Сестру с детьми эвакуировала вскоре, потом сына отправила служить, снайпер он у меня теперь, а сама дней и ночей не помню — все в работе. А ночью придешь домой — бомбы тушишь на крыше, по осени он зверствовал-то, помните, потом зима пришла, чего уж тут говорить — это всем известно теперь, самый страшный был у меня февраль, товарки мои валились с ног одна за другой, в моей бригаде, а оставшиеся так вот рук и не покладали. И ничего — выжили. Вы-то здесь тогда были?

— Не совсем, — сказал мужчина, — но под городом, недалеко…

— Ну, это все равно! Подругу мою уже по весне, как он по городу снаряды пускал, — снарядом убило. И день был, знаете, такой хороший и только мы расстались, бегут ко мне, а я дома была, сменилась, кричат: «Дарьюшку убили!» Выбегаю, и лежит она в крови, уже ничем не помочь. Такая злоба меня взяла — вы не поверите. Задушила бы этих гадин своими руками. Отвезли ее, а я в город по делу пошла с острова, с Васильевского. Иду и проклинаю их на чем свет стоит, все худое говорю про них, про немцев. Смотрю — народ собрался, стоит кучкой. Думаю, чего-нибудь продают, газеты что ли? Подошла, а у тротуара человек в форме, женщина с ним и аппарат, говорят, радио это. Встала, смотрю, а человек и говорит: «Граждане, кто хочет на фронт что-нибудь сказать, говорите, там услышат!» Никто не выходит, потом один мужчина сказал хорошо так, складно, тут я осмелела и говорю тоже: дайте мне слово. — Пожалуйста, гражданка! Я подошла к этому аппарату и всю свою злобу туда и сказала. Говорю, как будто меня мой Петя-снайпер слышит. Говорю: слушай, Петя, убили немцы, тетю Дарью, помнишь ее, мою подружку верную, гады такие, бей их, голубчик, бей их окаянных, чтобы им ни дна ни покрышки, чтобы у них глаза на лоб вылезли, чтобы они не смогли по нашему городу стрелять. Не жалей их, Петенька. Всю душу сказала и пошла. И сразу мне легче как-то стало, поверите ли…

— Верю, — сказал мужчина, — охотно, гражданка, верю…

— И вот совсем недавно по улице их, окаянных, вели, в плен забрали. Народу вокруг — не сосчитать. Ну, и противные же они, всякого роста, худые, грязные, морды зеленые, я не выдержала и плюнула прямо на того, что поближе. И зачем их, скажите, в плен берут… Их бы надо на месте кончать, ведь чего они с народом наделали, с городом с нашим, со всеми деревнями, ужас один. Послушаешь людей, что рассказывают, хоть сама винтовку бери. Мы и так уже работаем, слово дали фронтовые заказы раньше срока кончать. И кончаем…



Она помолчала и задумалась. Она жевала стебли щавеля и смотрела в землю. Потом тряхнула головой, сказала:

— Такой год пережили, такой год, — рассказывать потом будем — не поверят, а вон народ идет, и в трамвае едет, работает, девиц, ишь их сколько — и странно как-то, что немец рядом поселился у города. Но я так думаю, его прогонят, уйдет он, а не уйдет, убьют его до одного. А вы как думаете?

— Я тоже так думаю, — сказал мужчина, свертывая папиросу.

Женщина вдруг засуетилась:

— Ох, заговорилась я, села на минутку, мне пора. Прощайте, гражданин, не знаю, как вас звать, я побегу…

2.

И она пошла к выходу с зеленым свертком подмышкой. Человек поднялся тоже, но сейчас же, чуть охнув, сел и стал потирать ногу. На скамейку присел лейтенант в полной боевой: с ремнями, с противогазом, с наганом, с планшетом, только каски нехватало. Он был молодцеват и молод. Он сел, поглядывая на часы и озираясь. Повидимому, он ждал кого-то. Мужчина разглядывал его несколько времени молча, потом повернулся к нему и спросил тихо:

— Простите пожалуйста, товарищ командир, я немного отстал от жизни, за городом жил тут месяца полтора. Скажите, что это я вижу у военных на правой стороне ленточки разные: то красная с черным, то с золотом. Это какие знаки?

Лейтенант покровительственно ответил, внимательно оглядев соседа:

— Это знаки ранений, черная с красным — за легкое ранение, с золотом — за тяжелое. А вы почему интересуетесь?

— Ах, это значит, как в ту войну, в первую германскую, — сказал мужчина, не отвечая прямо на вопрос.
Лейтенант хотел повторить вопрос, но тут сидевший повернулся к нему весь, и он увидел на пиджаке его орден Красной Звезды.

— Значит я могу носить с золотой ленточкой, — сказал он. — Но как же на штатском костюме? Я уж лучше подожду…

— А вы что, тоже ранены в эту войну? — спросил лейтенант.

— В эту выходит. Вот ногу немец испортил. Миной хватило. Порвало там мне всякие куски, ступить не могу. Мне особую обувь дали. Но ходить много не могу. А без армии жить тоже не могу. Я — капитан. Драться хочу. Не пускают. Ну я уже надоел комиссару. Он говорит: да я бы и пустил вас обратно, надо спросить главного врача, а тот ни в какую. Нельзя, и нельзя. Инвалида дали, пенсию. Отдохните, говорят… — сказал он, горько усмехнувшись. — Это мне отдыхать, когда немца бить надо! На огороде работал. Службу дали, спокойную, точно война кончилась. Кругом гремит, не могу сидеть, понимаете, товарищ лейтенант, рано в отставку выходить… Вы давно в армии?

Лейтенант немного смущенный ответил:

— Месяцев шесть.

— А я с первого дня. Я и с финнами воевал. Линию Маннергейма пробивал. Пробил. Звезду дали вот эту. Немца сначала не понимал. Враг и враг. Техникой он вначале брал, нашими неувязками. Постепенно мы его раскусили. Я помню, как первый танк поджег. Никаких у меня бронебойных ружей не было. Вижу в сумерках прет на нас танк и правей еще один. Бойцы бросили связку гранат — неудачно, только постегали его осколками. Идет. И вдруг вся опушка лесная осветилась. Потом уж мы разобрались, в чем дело. Оказалось, мы на старом аэродроме, брошенном, и гранаты подожгли бочку с нефтью. Нефть по траве разлилась, горит. А тут рядом груды тряпок, пакли. Я к ним. Бойцы за мной. Мы эту груду порастащили, да в нефть, да бросать на танк. Он и вспыхнул. Встал и горит. Вот ты чего боишься! Мы тоже стоим. Ну, опомнились — танкисты вылезли и бежать. Мы их прикончили. Так я с танком познакомился. А второй танк удрал. Так сначала все новизной было. Окружения там всякие. Теперь вспомнишь — год только прошел, и никаких страхов больше нет. И немца я вначале не так понимал, скажу вам. Враг и враг, а что он — зверь и смертельный для меня, для родины, тоже не сразу дошло. Пошел я раз сам в разведку. Близко к ним залезли. Лежу в кустах. Вечер был. Я места там по пальцам знаю. Там в лагерях стояли. И семья рядом жила. Земля, можно сказать, своя, родная, знакомая. Лежу, и вдруг вижу ходит немец, высокий, жилистый в черной куртке, ходит и хлыстиком сбивает листики с кустов. Как у себя дома, ходит. Он, сволочь, без оружия гуляет по моей земле, а я лежу в кустах, как несуществующий. Да на что это похоже? Просто к горлу у меня комок подкатил. Я хотел его тут же стукнуть, но сейчас же думаю: это правильно, кончить его, но взять его — еще правильней. И, не раздумывая, бросился на него, уж помял его, это верно, сильно помял, он даже пикнуть не успел — притащил и бросил, как тюк, у себя на передовой. И говорю ему, хоть знаю, что он ни черта не понимает: валяйся, сука, а я буду по своей земле во весь рост ходить, я, а не ты!

— И вот, — продолжал он, чуть задержавшись, — не могу я сидеть на огороде. Все понимаю — что огороды нужны, служба нужна, учреждения, город в порядке держать — все нужно, а бить немца это вне всего, это отлагательств не терпит… Сколько вы убили немцев, товарищ лейтенант?

— Трех пока считанных, а раньше не считал, много, конечно, больше, — сказал лейтенант, краснея, как мальчик.

— Мало, мало, — строго сказал его собеседник, — немца нужно каждый день бить, тогда его убавится. — Он посмотрел на часы: — У меня сегодня хороший день. Иду давеча по Литейному и вижу валяется на панели, откуда взялась, не знаю: девятка червей, запыленная, стертая, много по ней ног прошло, видно, никто внимания не обращал. А я запомнил, ни к чему, а запомнил. Встречаю знакомую дружинницу. Поговорили о том, о сем. Я спрашиваю: что значит девятка червей? Она смеется: это, говорит, большая удача. И права девушка. Вот мне звонят из комиссариата, что приходите, нашли вам военное место. На фронте, спрашиваю? На фронте! Я как на крыльях бегу, но бежать еще рано. Вот через час нужно. Сел посидеть. Вы простите, что с вами заговорил, но вы меня поймете. И сегодня нет человека меня счастливее. А обувь подходящую, чтоб двигаться, врачи всегда мне предоставят. За ней дело не станет. Огородник из меня не ахти какой, а воевать я могу. И немцу еще докажу. И за рану отплачу так, что ему жарко станет…

3.

Благословенны лунные ночи в Ленинграде. На зеленом, атласном небе среди белых, с неповторимой голубизной облаков идет огромная теплая, померанцевая луна. Нева струится серебряным потоком между розовых гранитов. Прямая линия громад на набережной, точно вычерчена смелой рукой мастера гравюры. Молчаливые корабли, как морские призраки, почти невесомы в рассеянном свете.

Пустынные сады, где притаились зенитки, где спят щели и блиндажи, великолепны в своем молчании и расточительно раскрашены луной. Не гремит ни одна пушка. Не воет нигде сирена. Часовые ходят, не звякая оружием.

Мосты висят над водой без единого прохожего. Вы входите на улицы, знакомые с детства. Даже развалины разбитых домов не могут обезобразить теплой, сияющей ночи. Даже раны, нанесенные снарядами, не может заметить глаз. Всюду тишина и струящиеся потоки лунного света.

И вдруг до слуха долетает песня. Ее поет девушка и поет вполголоса. Она, вероятно, поет у раскрытого окна в темной комнате. Слов нельзя разобрать, но этот тонкий и милый голос звучит с какой-то особенной силой в ночи борющегося, огромного города.

Кто эта девушка? Дружинница, вернувшаяся из госпиталя с дежурства, работница военного завода, трамвайная кондукторша, связистка-снайпер, имеющая на своем счету уже десятки убитых немцев, — не все ли равно?! Она утверждает право на песню в час перерыва боев, она поет так искренне и просто, потому что она все видела, все пережила и осталась прекрасной ленинградской девушкой.

И под эти легкие и тонкие звуки, в такую ночь вспоминается весь год, вспоминается тот август, когда в ворота города стучался враг. Он сейчас сидит в своих дзотах и дотах, сжимая автомат, лежит у пулемета, и страх бродит в его постылой душе, страх перед неприступным, грозным городом, посылающим тысячи смертей в оглушительном грохоте своих орудий.

Какое искусство взвалит на свои плечи тяжесть передачи всего, что совершилось в Ленинграде за эти двенадцать месяцев, с того дня, когда взлетели к небу черные рельсы железных дорог, остановились в пути паровозы, и пароходы прижались к берегам, и все, что легло там за озером, стало зваться большой землей? Город стал жить в блокаде.

Город стал отбивать штурм за штурмом и с воздуха и с земли. Скольких уже нет! Одни умерли с оружием в руках на поле боя, другие умерли, не перенеся суровейших испытаний зимней осады. Испанцы во время обороны Сарагоссы, непримиримые и суровые, говорили про умерших от болезней: «Те, что умерли от болезни во время осады, — тоже умерли за отечество!» И мы можем повторить их гордые слова. Наши мертвецы безупречны. Но наши живые герои превзошли себя — они отстояли город, они бьют врага! Они изматывают его день и ночь, они рвут тонкую сеть его железной хитрости, которой он опутал великий город.

В такую ночь встают в памяти все сражения вокруг города и в воздухе проносятся тени самолетов, таранивших врага, сжигавших его, корабли полны боевых воспоминаний, молчащие зенитки опустили в раздумьи свои стволы вниз, но они чутко дремлют.

В такую ночь звучит огромная музыкальная волна. Вспоминаешь невольно седьмую симфонию Шостаковича, которую с трепетом и восторгом исполняли ленинградские музыканты в зале Филармонии. Ее играли не так может быть грандиозно, как в Москве или в Нью-Йорке, но в ленинградском исполнении было свое — ленинградское, то, что сливало музыкальную бурю с боевой бурей, носящейся над городом. Она родилась в этом городе, и может быть только в нем она и могла родиться. В этом ее особая сила и особое оправдание. Та радость, которая звучит в ней, пройдя через ужас нашествия врага, через тревогу и битвы, через мрак и печаль, так же естественна, как весь наш долгий путь в борьбе к блистающему, как эта лунная благоухающая ночь, торжественному миру после победы, которую мы возьмем пусть великанской ценой…

4.

Город охвачен трудом ежедневным и непрерывным. Уже сейчас выброшены лозунги о подготовке к зиме. Это не просто — готовиться к зиме. Скоро снова тысячи ленинградцев выйдут ломать деревянные дома, заготовляя топливо на зиму, как они уже выходили весной на очистку города от мусора и грязи.

Дети работают на огородах, старухи дежурят у ворот, все возрасты на боевых постах. Шагают на ученье команды ПВО. Воет местная сирена, возвещая о проверочной тревоге.

И кроме всего нужно еще изгонять лентяев и тунеядцев, искоренять воровство, держать строгую дисциплину в городе, следить за его внутренним спокойствием. Очень много людей уехало из города, но все же осталось еще много. И Ленинград попрежнему город с громадным числом жителей, составляющих не только население, а гарнизон с обязанностями, гарнизон, несущий потери, борющийся успешно с врагом.

5.

По выложенному крупным булыжником шоссе идут на фронт новые части. Они прошли особую школу усовершенствования своей боевой учебы, они уходят в бой. Это не новички. Их отобрали из лучших, они пришли из госпиталей после ранений.

Командир части, опираясь на палку, — он ранен и хромает, он остается готовить других бойцов, — провожает их. Он смотрит на дорогу, пока они не скрываются за поворотом. Рядом с ним стоит комиссар, тоже изведавший немало боев. Когда нужно возвращаться домой, дорога уже пустынна, комиссар, как бы отвечая на мысли командира, говорит:

— А помнишь, как мы дрались в августе прошлого года? Помнишь случай у той деревни на горушке, где нам пришлось жарко. Один пулемет, да и тот калека. Как мы доставали второй, как мы из двух калечных пулеметов делали один сносный. Как мы плакали от злобы и злости, когда нехватило ни патронов, ни гранат, а их проклятые автоматчики поливали нас, как хотели? Помнишь, как нас бомбили и в хвост и в гриву? Как шли танки, а у нас ни одного бронебойного ружья?

— Ну и что, — говорит капитан, — было да прошло. Кто старое помянет, знаешь, что бывает?

— Знаю, — говорит комиссар, — а посмотри сейчас, какими они уходили? А? У каждого командира ППД, автоматы, гранаты, минометы, пулеметы, полные комплекты, бронебойщики, снайперы, как-то они будут там в бою? Должны показать себя, что мы даром что ли с ними время, теряли?..

Они сидят в штабе у себя и ждут. Жизнь идет, сменяются караулы, новые роты обучаются «науке побеждать», комиссар и командир не спят ночью, они ждут.

Идет день, другой. Ночь снова. Звонит телефон. Комиссар берет трубку. По его отрывистым словам ни о чем нельзя судить, но, когда он кладет трубку, лицо его сияет.

— Ну, что, — спрашивает капитан, — что там?

— Идут дела, — говорит комиссар, — идут, прорвали, уничтожили, захватили узел сопротивления. Недаром они ушли молодцами. Они и есть молодцы. Хорошие ребята — знатно дерутся, дай бог!

— Потери есть? — спрашивает капитан.

— Есть, без потерь не война. Но это другой август, а за ним будет и другой сентябрь. Так-то! // Николай Тихонов.


**************************************************************************************************************************************************
В горах Северного Кавказа


Дорога идет меж слоистых гор, покрытых лесом. Иногда она обрывается долиной, иногда ее перерезает узкий деревянный мост, перекинутый через быстрый, вечно кипящий ручей. Потом снова скалы, вставшие стеной под самое небо. Сейчас они содрогаются от грохота бомб и снарядов. Немцы подбросили сюда много авиации. Часто над горами и над долинами возникают воздушные бои.

Всюду белая, как пудра, пыль. Она волнами катится по дороге, ложится на листья деревьев, на лица бойцов, на гимнастерки. Дышать трудно. К зною, к пыли прибавляется дым пожаров, вспыхивающих то в одном, то в другом месте. Ветра нет, и желтое пламя недвижно.

Мы спускались по дороге, повисшей над обрывом. Над вершинами гор еще клубился туман, но вокруг все было залито ярким полуденным солнцем. Видневшееся вдали селение сверкало серебром. Еще только вчера мы останавливались там. В садах синела спелая слива. Молодая женщина в пестрой косынке усердно протирала окна, напевая старинную русскую песню. На крыльце одного дома сидели матери с малышами.

Мы спускались с горы, и вдруг раздалось несколько оглушительных взрывов, послышалась характерная трескотня авиационных пулеметов. Машина подпрыгнула. Казалось, вот-вот она сорвется в пропасть. Сразу наступила темнота. Впереди выросла черная стена, заслонившая солнце, как будто его и не было. И когда снова стало светло, мы увидели, что сделали немцы с этим селением. Вся земля изрыта, дома превратились в щепки, видны окровавленные трупы. Среди развалин, привязанная к двум деревьям, болтается самодельная детская люлька. В ней лежит младенец с размозженной головой. Здесь же, на земле, вытянув руки к ребенку, распростерлась молодая женщина. Она бежала на помощь к младенцу. Смерть и ее скосила.

Горькие, тяжелые дни переживает наш советский Юг. Немцы проникли на Кубань. Их танки двигались просторными кубанскими степями, расползаясь в разные стороны. Танки вели непрерывный огонь — немцы совершенно не интересовались, куда они стреляют. Танковые пушки и пулеметы били по домам, по садам, по мирным жителям. Кажется, за всю войну человеческие страдания не достигали таких размеров, как здесь.

И вот еще пылают пожары в станицах Кубани, а враг уже рвется к кавказскому побережью, к грозненской нефти, к Баку. Война ворвалась в некогда тихие курортные городки. Немцы бомбят и обстреливают из орудий эшелоны раненых, устраивают дикие пытки инвалидам. В районе Пятигорска они подожгли санитарный эшелон. Младший сержант Петрыкин, которому удалось вырваться из этого ада, рассказывает, как немцы обстреливали их машину с воздуха. Ни полотнище с красным крестом, ни белые костюмы раненых, лежавших на носилках, — ничто не останавливало этих зверей.

Тянутся вереницы повозок, набитых домашним скарбом. Наверху сидят матери, прижимая к груди детей, старухи, старики. Тянется эта вереница по дорогам, где вьюга войны ни на минуту не утихает. Сквозь дым, сквозь пламя бегут обездоленные. Никто не хочет оставаться у немцев. А как тяжело им оглядываться назад! Еще вчера эти люди восторгались полновесным зерном, чудесными садами. Их опьянял запах свежескошенного сена. Все это осталось там.

Младший лейтенант Чибисов с тремя красноармейцами оставался в селении, когда немцы уже вошли. Ему было поручено взорвать мост, и мост был взорван. Но Чибисов ждал, когда появятся немецкие танки. У него и у каждого из его бойцов было по три бутылки с зажигательной жидкостью. Первый танк подошел к реке и остановился, потом подошло еще четыре. Смеркалось. Горсточка смельчаков лежала в овраге, заросшем кустарником. Условились, кто в какой танк будет бросать бутылки, и бросили их. Раздалось несколько сильных взрывов. Все танки были подожжены.

Чибисов и его бойцы до поздней ночи лежали в овраге. Немцы искали их, но не нашли. Бойцы внимательно следили за всеми передвижениями противника и уничтожали солдат, подбиравшихся близко к оврагу. Только поздно ночью, воспользовавшись темнотой, смельчаки двинулись догонять свою часть. Чибисов вернулся к командиру батальона и доложил, что приказ выполнен.

Эти люди дрались честно. Они поняли, что здесь, где все содрогается от скрежета и грохота металла, где все охвачено пламенем, каждый должен доказать свою преданность родине. Чибисову поручили взорвать мост, но у него были в запасе бутылки с зажигательной жидкостью. Он законно считал, что не может уйти, не использовав всех средств борьбы против врага. Но все ли так дрались у них в роте? Нет, не все. Некоторые разбежались, когда раздался сумасшедший грохот боя и брызнула первая кровь. Кое-кого Чибисов встретил на новом рубеже, а других больше не видел.

Теперь немцы подошли к предгорьям Кавказа. Здесь обстановка иная, чем на равнине. Чибисов вырубил в скале окоп. Всю ночь он терпеливо ждал появления врага. К утру показались три немецких мотоциклиста. Двух подбили, и они свалились замертво. Третьему удалось развернуться и удрать. Чибисов знает, что это была разведка. Они еще сюда придут, но их не пропустят. Конец! Больше им не удастся двигаться вперед. Так мыслит и говорит младший лейтенант Чибисов с его товарищами. Жестокие бои научили многому этих людей. Они знают, что война, как буря на море, и человек, который растеряется в таких условиях, — погибнет понапрасну.

Тяжелые испытания выпали на долю наших бойцов, защищающих Северный Кавказ. Нужна стойкость, выдержка, хладнокровие, чтобы остановить врага, не дать ему больше двигаться вперед. Наши люди пережили всю горечь отступления. Больше отходить нельзя, — таково твердое убеждение Чибисова и других обстрелянных, бывалых воинов. Враг должен быть здесь разбит! // 3.Хирен. ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ.


**************************************************************************************************************************************************
Бои на окраинах Ржева


ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 29 августа. (По телеграфу от наш. корр.). Несколько дней подряд ни на час не утихает борьба на северных окраинах Ржева. Она носит исключительно ожесточенный характер. Бои идут всюду, где соприкасаются друг с другом две встретившиеся в городе силы, — упорно наступающие советские бойцы и не менее упорно обороняющиеся немцы. Местами нашим подразделениям удалось врезаться в неприятельскую оборону. Противник понимает, чем это ему грозит, и потому бросает сюда все свои резервы, чтобы не дать наступающим расширить прорыв обороны. Немцам удается пока сдерживать здесь напор наших частей. Город еще в руках противника. Наши подразделения занимают северные окраины Ржева. Они продвигаются вперед упорно, но медленно.

Противник укреплял Ржев более шести месяцев. Еще прошлой осенью, а потом в течение всей зимы немцы сгоняли сюда городских и окрестных жителей и их руками строили укрепления. Город был опоясан двумя весьма сильными оборонительными линиями. В самом Ржеве все здания превращены в дзоты, которые в совокупности составляют небольшие опорные пункты, а из последних созданы оборонительные районы. Улицы перерезаны противотанковыми и противопехотными рвами, завалены разрушенными домами, окутаны проволокой и т.д.

Кроме того, Ржев является сильным узлом сопротивления не только в инженерном отношении. Здесь у немцев сконцентрированы крупные и отборные части. Они располагают большим количеством артиллерии, автоматического оружия, минометов, гранат. Все это дает противнику возможность оказывать наступающим сильное огневое сопротивление. Этими причинами и об’ясняется тот факт, что немцы до сих пор удерживают Ржев.

Однако наши части, несмотря на упорное сопротивление противника, наносят ему в Ржеве чувствительные удары. Они мужественно преодолели крепкую оборону на подступах к городу. Им пришлось уничтожить десятки дзотов на окраинах Ржева. Они ворвались в город, отражая почти непрерывные вражеские контратаки. А сейчас советские бойцы продолжают теснить неприятеля, захватывая с боем буквально каждый дом.

Характерен такой эпизод. В подвале одного разрушенного каменного здания у немцев была оборудована огневая точка. Оттуда вели огонь два миномета, пулемет и группа автоматчиков. В течение двух суток одно наше отделение атаковало этот дзот. Стрелять прямой наводкой из орудий по подвалу бесполезно. Подступы к дзоту немцы непрерывно держали под огнем. Тогда бойцы отделения начали рыть траншею и, укрываясь в ней, приблизились к вражескому дзоту. Наконец, до противника осталось всего метров пятнадцать. Бойцы начали бросать в дзот гранаты. Немцы долго еще сопротивлялись, пока двое бойцов не угодили гранатами прямо в амбразуры. Дзот был взят.

В другой части города позавчера разыгрался рукопашный бой. Немцы, отсиживавшиеся до этого в дзотах и каменных домах, неожиданно перешли в контратаку. Наши бойцы не дрогнули. Они смело бросились навстречу неприятелю. Немцы струсили и начали пятиться назад. Многие из них кинулись к дзотам. Но наступающие постарались отрезать их от дзотов, загнали во дворы домов и окружили. Часть немцев разбежалась. Окруженные вынуждены были обороняться. Завязались рукопашные схватки. Хотя силы были равными, все же побитыми оказались немцы. Многие из них, струсив перед русским штыком, просто поднимали руки, остальные были переколоты. Немцам не удалось заколоть ни одного нашего бойца.

Такие схватки вспыхивают здесь часто.

________________________________________________
Н.Тихонов. Кровь Ленинграда ("Красная звезда", СССР)**
Н.Тихонов: Ленинград в июле* ("Красная звезда", СССР)**
Н.Тихонов: Ленинград в мае ("Красная звезда", СССР)
Н.Тихонов: Ленинград в сентябре ("Красная звезда", СССР)
Н.Тихонов: Ленинград в октябре 1942 года ("Красная звезда", СССР)
Н.Тихонов: Мы отомстим врагу за кровь ленинградцев! ("Красная звезда", СССР)**

Газета "Красная Звезда" №204 (5268), 30 августа 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/411395.html

«Кто вперед идет, тому одна пуля роковая, кто назад бежит, тому десять вслед». А.СУВОРОВ.

Николай Тихонов, "Красная звезда", СССР (№204 [5268]).



Статья опубликована 30 августа 1942 года.



1.

Кончается август. В сквере, где на клумбах тяжелеют желтые георгины, на скамейке сидит человек с загорелым, обыкновенным лицом советского служащего. Он отложил газету и смотрит прищуренными глазами на толпу, идущую по проспекту. На скамейку садится женщина с огромным свертком. Из него, как из рога изобилия, свисает всевозможная зелень. Видно, женщина прямо с огорода и, проделав длинный путь, присела отдохнуть. Сидящий говорит:



— Какой укроп-то у вас богатырский…

— Укроп, — отвечает женщина, — действительно, в вышину полез как-то ненормально.

— Когда укроп такой красивый и большой, он уже не тот вкус имеет, — говорит мужчина, — это уже переросток, стар он.

— Да вы знаете, какая я огородница, — женщина растерянно улыбается. — Но по мне и такой хорош. Зато зелени много. А вы что — тоже огородом занимаетесь?

— Занимаюсь, — говорит мужчина, — попотел на нем много, да вот мне с ногой не так легко. Лопату не мог как следует держать, ногой наступать не мог, ну и повозился лишку. Из меня тоже огородник средний, но вырастет там всякая всячина, между прочим, и даже довольно много — к зиме обеспечение будет, дому подспорье…

— Да, — отвечает задумчиво женщина, — я ведь год назад и не думала, что буду гряды копать, траву полоть. Я на даче жила в отпуску, как немец пришел. И пришел как-то неожиданно, побежали мы в город пешком — поездов уже не было. Бежим с сестрой, у нее дети маленькие, а навстречу войска, пушки. Самолеты над нами дерутся. Снаряды свищут. По дороге все-таки в поезд заскочили, он бомбить поезд-то начал. Спасибо машинисту — не растерялся, и так и сяк ход давал и вывел благополучно, а станция вся рухнула. Насмотрелись мы, как горели деревни по дороге. Боже ты мой, как горели, и народ страдал от окаянного, страшно вспоминать: там убитый, тут детей порвал бомбами, женщин поубивал, пока до города добрались, исплакались и злости на немца набрались. А дома с мужем попрощалась — он в армию ушел — и встала на работу. Сестру с детьми эвакуировала вскоре, потом сына отправила служить, снайпер он у меня теперь, а сама дней и ночей не помню — все в работе. А ночью придешь домой — бомбы тушишь на крыше, по осени он зверствовал-то, помните, потом зима пришла, чего уж тут говорить — это всем известно теперь, самый страшный был у меня февраль, товарки мои валились с ног одна за другой, в моей бригаде, а оставшиеся так вот рук и не покладали. И ничего — выжили. Вы-то здесь тогда были?

— Не совсем, — сказал мужчина, — но под городом, недалеко…

— Ну, это все равно! Подругу мою уже по весне, как он по городу снаряды пускал, — снарядом убило. И день был, знаете, такой хороший и только мы расстались, бегут ко мне, а я дома была, сменилась, кричат: «Дарьюшку убили!» Выбегаю, и лежит она в крови, уже ничем не помочь. Такая злоба меня взяла — вы не поверите. Задушила бы этих гадин своими руками. Отвезли ее, а я в город по делу пошла с острова, с Васильевского. Иду и проклинаю их на чем свет стоит, все худое говорю про них, про немцев. Смотрю — народ собрался, стоит кучкой. Думаю, чего-нибудь продают, газеты что ли? Подошла, а у тротуара человек в форме, женщина с ним и аппарат, говорят, радио это. Встала, смотрю, а человек и говорит: «Граждане, кто хочет на фронт что-нибудь сказать, говорите, там услышат!» Никто не выходит, потом один мужчина сказал хорошо так, складно, тут я осмелела и говорю тоже: дайте мне слово. — Пожалуйста, гражданка! Я подошла к этому аппарату и всю свою злобу туда и сказала. Говорю, как будто меня мой Петя-снайпер слышит. Говорю: слушай, Петя, убили немцы, тетю Дарью, помнишь ее, мою подружку верную, гады такие, бей их, голубчик, бей их окаянных, чтобы им ни дна ни покрышки, чтобы у них глаза на лоб вылезли, чтобы они не смогли по нашему городу стрелять. Не жалей их, Петенька. Всю душу сказала и пошла. И сразу мне легче как-то стало, поверите ли…

— Верю, — сказал мужчина, — охотно, гражданка, верю…

— И вот совсем недавно по улице их, окаянных, вели, в плен забрали. Народу вокруг — не сосчитать. Ну, и противные же они, всякого роста, худые, грязные, морды зеленые, я не выдержала и плюнула прямо на того, что поближе. И зачем их, скажите, в плен берут… Их бы надо на месте кончать, ведь чего они с народом наделали, с городом с нашим, со всеми деревнями, ужас один. Послушаешь людей, что рассказывают, хоть сама винтовку бери. Мы и так уже работаем, слово дали фронтовые заказы раньше срока кончать. И кончаем…



Она помолчала и задумалась. Она жевала стебли щавеля и смотрела в землю. Потом тряхнула головой, сказала:

— Такой год пережили, такой год, — рассказывать потом будем — не поверят, а вон народ идет, и в трамвае едет, работает, девиц, ишь их сколько — и странно как-то, что немец рядом поселился у города. Но я так думаю, его прогонят, уйдет он, а не уйдет, убьют его до одного. А вы как думаете?

— Я тоже так думаю, — сказал мужчина, свертывая папиросу.

Женщина вдруг засуетилась:

— Ох, заговорилась я, села на минутку, мне пора. Прощайте, гражданин, не знаю, как вас звать, я побегу…

2.

И она пошла к выходу с зеленым свертком подмышкой. Человек поднялся тоже, но сейчас же, чуть охнув, сел и стал потирать ногу. На скамейку присел лейтенант в полной боевой: с ремнями, с противогазом, с наганом, с планшетом, только каски нехватало. Он был молодцеват и молод. Он сел, поглядывая на часы и озираясь. Повидимому, он ждал кого-то. Мужчина разглядывал его несколько времени молча, потом повернулся к нему и спросил тихо:

— Простите пожалуйста, товарищ командир, я немного отстал от жизни, за городом жил тут месяца полтора. Скажите, что это я вижу у военных на правой стороне ленточки разные: то красная с черным, то с золотом. Это какие знаки?

Лейтенант покровительственно ответил, внимательно оглядев соседа:

— Это знаки ранений, черная с красным — за легкое ранение, с золотом — за тяжелое. А вы почему интересуетесь?

— Ах, это значит, как в ту войну, в первую германскую, — сказал мужчина, не отвечая прямо на вопрос.
Лейтенант хотел повторить вопрос, но тут сидевший повернулся к нему весь, и он увидел на пиджаке его орден Красной Звезды.

— Значит я могу носить с золотой ленточкой, — сказал он. — Но как же на штатском костюме? Я уж лучше подожду…

— А вы что, тоже ранены в эту войну? — спросил лейтенант.

— В эту выходит. Вот ногу немец испортил. Миной хватило. Порвало там мне всякие куски, ступить не могу. Мне особую обувь дали. Но ходить много не могу. А без армии жить тоже не могу. Я — капитан. Драться хочу. Не пускают. Ну я уже надоел комиссару. Он говорит: да я бы и пустил вас обратно, надо спросить главного врача, а тот ни в какую. Нельзя, и нельзя. Инвалида дали, пенсию. Отдохните, говорят… — сказал он, горько усмехнувшись. — Это мне отдыхать, когда немца бить надо! На огороде работал. Службу дали, спокойную, точно война кончилась. Кругом гремит, не могу сидеть, понимаете, товарищ лейтенант, рано в отставку выходить… Вы давно в армии?

Лейтенант немного смущенный ответил:

— Месяцев шесть.

— А я с первого дня. Я и с финнами воевал. Линию Маннергейма пробивал. Пробил. Звезду дали вот эту. Немца сначала не понимал. Враг и враг. Техникой он вначале брал, нашими неувязками. Постепенно мы его раскусили. Я помню, как первый танк поджег. Никаких у меня бронебойных ружей не было. Вижу в сумерках прет на нас танк и правей еще один. Бойцы бросили связку гранат — неудачно, только постегали его осколками. Идет. И вдруг вся опушка лесная осветилась. Потом уж мы разобрались, в чем дело. Оказалось, мы на старом аэродроме, брошенном, и гранаты подожгли бочку с нефтью. Нефть по траве разлилась, горит. А тут рядом груды тряпок, пакли. Я к ним. Бойцы за мной. Мы эту груду порастащили, да в нефть, да бросать на танк. Он и вспыхнул. Встал и горит. Вот ты чего боишься! Мы тоже стоим. Ну, опомнились — танкисты вылезли и бежать. Мы их прикончили. Так я с танком познакомился. А второй танк удрал. Так сначала все новизной было. Окружения там всякие. Теперь вспомнишь — год только прошел, и никаких страхов больше нет. И немца я вначале не так понимал, скажу вам. Враг и враг, а что он — зверь и смертельный для меня, для родины, тоже не сразу дошло. Пошел я раз сам в разведку. Близко к ним залезли. Лежу в кустах. Вечер был. Я места там по пальцам знаю. Там в лагерях стояли. И семья рядом жила. Земля, можно сказать, своя, родная, знакомая. Лежу, и вдруг вижу ходит немец, высокий, жилистый в черной куртке, ходит и хлыстиком сбивает листики с кустов. Как у себя дома, ходит. Он, сволочь, без оружия гуляет по моей земле, а я лежу в кустах, как несуществующий. Да на что это похоже? Просто к горлу у меня комок подкатил. Я хотел его тут же стукнуть, но сейчас же думаю: это правильно, кончить его, но взять его — еще правильней. И, не раздумывая, бросился на него, уж помял его, это верно, сильно помял, он даже пикнуть не успел — притащил и бросил, как тюк, у себя на передовой. И говорю ему, хоть знаю, что он ни черта не понимает: валяйся, сука, а я буду по своей земле во весь рост ходить, я, а не ты!

— И вот, — продолжал он, чуть задержавшись, — не могу я сидеть на огороде. Все понимаю — что огороды нужны, служба нужна, учреждения, город в порядке держать — все нужно, а бить немца это вне всего, это отлагательств не терпит… Сколько вы убили немцев, товарищ лейтенант?

— Трех пока считанных, а раньше не считал, много, конечно, больше, — сказал лейтенант, краснея, как мальчик.

— Мало, мало, — строго сказал его собеседник, — немца нужно каждый день бить, тогда его убавится. — Он посмотрел на часы: — У меня сегодня хороший день. Иду давеча по Литейному и вижу валяется на панели, откуда взялась, не знаю: девятка червей, запыленная, стертая, много по ней ног прошло, видно, никто внимания не обращал. А я запомнил, ни к чему, а запомнил. Встречаю знакомую дружинницу. Поговорили о том, о сем. Я спрашиваю: что значит девятка червей? Она смеется: это, говорит, большая удача. И права девушка. Вот мне звонят из комиссариата, что приходите, нашли вам военное место. На фронте, спрашиваю? На фронте! Я как на крыльях бегу, но бежать еще рано. Вот через час нужно. Сел посидеть. Вы простите, что с вами заговорил, но вы меня поймете. И сегодня нет человека меня счастливее. А обувь подходящую, чтоб двигаться, врачи всегда мне предоставят. За ней дело не станет. Огородник из меня не ахти какой, а воевать я могу. И немцу еще докажу. И за рану отплачу так, что ему жарко станет…

3.

Благословенны лунные ночи в Ленинграде. На зеленом, атласном небе среди белых, с неповторимой голубизной облаков идет огромная теплая, померанцевая луна. Нева струится серебряным потоком между розовых гранитов. Прямая линия громад на набережной, точно вычерчена смелой рукой мастера гравюры. Молчаливые корабли, как морские призраки, почти невесомы в рассеянном свете.

Пустынные сады, где притаились зенитки, где спят щели и блиндажи, великолепны в своем молчании и расточительно раскрашены луной. Не гремит ни одна пушка. Не воет нигде сирена. Часовые ходят, не звякая оружием.

Мосты висят над водой без единого прохожего. Вы входите на улицы, знакомые с детства. Даже развалины разбитых домов не могут обезобразить теплой, сияющей ночи. Даже раны, нанесенные снарядами, не может заметить глаз. Всюду тишина и струящиеся потоки лунного света.

И вдруг до слуха долетает песня. Ее поет девушка и поет вполголоса. Она, вероятно, поет у раскрытого окна в темной комнате. Слов нельзя разобрать, но этот тонкий и милый голос звучит с какой-то особенной силой в ночи борющегося, огромного города.

Кто эта девушка? Дружинница, вернувшаяся из госпиталя с дежурства, работница военного завода, трамвайная кондукторша, связистка-снайпер, имеющая на своем счету уже десятки убитых немцев, — не все ли равно?! Она утверждает право на песню в час перерыва боев, она поет так искренне и просто, потому что она все видела, все пережила и осталась прекрасной ленинградской девушкой.

И под эти легкие и тонкие звуки, в такую ночь вспоминается весь год, вспоминается тот август, когда в ворота города стучался враг. Он сейчас сидит в своих дзотах и дотах, сжимая автомат, лежит у пулемета, и страх бродит в его постылой душе, страх перед неприступным, грозным городом, посылающим тысячи смертей в оглушительном грохоте своих орудий.

Какое искусство взвалит на свои плечи тяжесть передачи всего, что совершилось в Ленинграде за эти двенадцать месяцев, с того дня, когда взлетели к небу черные рельсы железных дорог, остановились в пути паровозы, и пароходы прижались к берегам, и все, что легло там за озером, стало зваться большой землей? Город стал жить в блокаде.

Город стал отбивать штурм за штурмом и с воздуха и с земли. Скольких уже нет! Одни умерли с оружием в руках на поле боя, другие умерли, не перенеся суровейших испытаний зимней осады. Испанцы во время обороны Сарагоссы, непримиримые и суровые, говорили про умерших от болезней: «Те, что умерли от болезни во время осады, — тоже умерли за отечество!» И мы можем повторить их гордые слова. Наши мертвецы безупречны. Но наши живые герои превзошли себя — они отстояли город, они бьют врага! Они изматывают его день и ночь, они рвут тонкую сеть его железной хитрости, которой он опутал великий город.

В такую ночь встают в памяти все сражения вокруг города и в воздухе проносятся тени самолетов, таранивших врага, сжигавших его, корабли полны боевых воспоминаний, молчащие зенитки опустили в раздумьи свои стволы вниз, но они чутко дремлют.

В такую ночь звучит огромная музыкальная волна. Вспоминаешь невольно седьмую симфонию Шостаковича, которую с трепетом и восторгом исполняли ленинградские музыканты в зале Филармонии. Ее играли не так может быть грандиозно, как в Москве или в Нью-Йорке, но в ленинградском исполнении было свое — ленинградское, то, что сливало музыкальную бурю с боевой бурей, носящейся над городом. Она родилась в этом городе, и может быть только в нем она и могла родиться. В этом ее особая сила и особое оправдание. Та радость, которая звучит в ней, пройдя через ужас нашествия врага, через тревогу и битвы, через мрак и печаль, так же естественна, как весь наш долгий путь в борьбе к блистающему, как эта лунная благоухающая ночь, торжественному миру после победы, которую мы возьмем пусть великанской ценой…

4.

Город охвачен трудом ежедневным и непрерывным. Уже сейчас выброшены лозунги о подготовке к зиме. Это не просто — готовиться к зиме. Скоро снова тысячи ленинградцев выйдут ломать деревянные дома, заготовляя топливо на зиму, как они уже выходили весной на очистку города от мусора и грязи.

Дети работают на огородах, старухи дежурят у ворот, все возрасты на боевых постах. Шагают на ученье команды ПВО. Воет местная сирена, возвещая о проверочной тревоге.

И кроме всего нужно еще изгонять лентяев и тунеядцев, искоренять воровство, держать строгую дисциплину в городе, следить за его внутренним спокойствием. Очень много людей уехало из города, но все же осталось еще много. И Ленинград попрежнему город с громадным числом жителей, составляющих не только население, а гарнизон с обязанностями, гарнизон, несущий потери, борющийся успешно с врагом.

5.

По выложенному крупным булыжником шоссе идут на фронт новые части. Они прошли особую школу усовершенствования своей боевой учебы, они уходят в бой. Это не новички. Их отобрали из лучших, они пришли из госпиталей после ранений.

Командир части, опираясь на палку, — он ранен и хромает, он остается готовить других бойцов, — провожает их. Он смотрит на дорогу, пока они не скрываются за поворотом. Рядом с ним стоит комиссар, тоже изведавший немало боев. Когда нужно возвращаться домой, дорога уже пустынна, комиссар, как бы отвечая на мысли командира, говорит:

— А помнишь, как мы дрались в августе прошлого года? Помнишь случай у той деревни на горушке, где нам пришлось жарко. Один пулемет, да и тот калека. Как мы доставали второй, как мы из двух калечных пулеметов делали один сносный. Как мы плакали от злобы и злости, когда нехватило ни патронов, ни гранат, а их проклятые автоматчики поливали нас, как хотели? Помнишь, как нас бомбили и в хвост и в гриву? Как шли танки, а у нас ни одного бронебойного ружья?

— Ну и что, — говорит капитан, — было да прошло. Кто старое помянет, знаешь, что бывает?

— Знаю, — говорит комиссар, — а посмотри сейчас, какими они уходили? А? У каждого командира ППД, автоматы, гранаты, минометы, пулеметы, полные комплекты, бронебойщики, снайперы, как-то они будут там в бою? Должны показать себя, что мы даром что ли с ними время, теряли?..

Они сидят в штабе у себя и ждут. Жизнь идет, сменяются караулы, новые роты обучаются «науке побеждать», комиссар и командир не спят ночью, они ждут.

Идет день, другой. Ночь снова. Звонит телефон. Комиссар берет трубку. По его отрывистым словам ни о чем нельзя судить, но, когда он кладет трубку, лицо его сияет.

— Ну, что, — спрашивает капитан, — что там?

— Идут дела, — говорит комиссар, — идут, прорвали, уничтожили, захватили узел сопротивления. Недаром они ушли молодцами. Они и есть молодцы. Хорошие ребята — знатно дерутся, дай бог!

— Потери есть? — спрашивает капитан.

— Есть, без потерь не война. Но это другой август, а за ним будет и другой сентябрь. Так-то! // Николай Тихонов.


**************************************************************************************************************************************************
В горах Северного Кавказа


Дорога идет меж слоистых гор, покрытых лесом. Иногда она обрывается долиной, иногда ее перерезает узкий деревянный мост, перекинутый через быстрый, вечно кипящий ручей. Потом снова скалы, вставшие стеной под самое небо. Сейчас они содрогаются от грохота бомб и снарядов. Немцы подбросили сюда много авиации. Часто над горами и над долинами возникают воздушные бои.

Всюду белая, как пудра, пыль. Она волнами катится по дороге, ложится на листья деревьев, на лица бойцов, на гимнастерки. Дышать трудно. К зною, к пыли прибавляется дым пожаров, вспыхивающих то в одном, то в другом месте. Ветра нет, и желтое пламя недвижно.

Мы спускались по дороге, повисшей над обрывом. Над вершинами гор еще клубился туман, но вокруг все было залито ярким полуденным солнцем. Видневшееся вдали селение сверкало серебром. Еще только вчера мы останавливались там. В садах синела спелая слива. Молодая женщина в пестрой косынке усердно протирала окна, напевая старинную русскую песню. На крыльце одного дома сидели матери с малышами.

Мы спускались с горы, и вдруг раздалось несколько оглушительных взрывов, послышалась характерная трескотня авиационных пулеметов. Машина подпрыгнула. Казалось, вот-вот она сорвется в пропасть. Сразу наступила темнота. Впереди выросла черная стена, заслонившая солнце, как будто его и не было. И когда снова стало светло, мы увидели, что сделали немцы с этим селением. Вся земля изрыта, дома превратились в щепки, видны окровавленные трупы. Среди развалин, привязанная к двум деревьям, болтается самодельная детская люлька. В ней лежит младенец с размозженной головой. Здесь же, на земле, вытянув руки к ребенку, распростерлась молодая женщина. Она бежала на помощь к младенцу. Смерть и ее скосила.

Горькие, тяжелые дни переживает наш советский Юг. Немцы проникли на Кубань. Их танки двигались просторными кубанскими степями, расползаясь в разные стороны. Танки вели непрерывный огонь — немцы совершенно не интересовались, куда они стреляют. Танковые пушки и пулеметы били по домам, по садам, по мирным жителям. Кажется, за всю войну человеческие страдания не достигали таких размеров, как здесь.

И вот еще пылают пожары в станицах Кубани, а враг уже рвется к кавказскому побережью, к грозненской нефти, к Баку. Война ворвалась в некогда тихие курортные городки. Немцы бомбят и обстреливают из орудий эшелоны раненых, устраивают дикие пытки инвалидам. В районе Пятигорска они подожгли санитарный эшелон. Младший сержант Петрыкин, которому удалось вырваться из этого ада, рассказывает, как немцы обстреливали их машину с воздуха. Ни полотнище с красным крестом, ни белые костюмы раненых, лежавших на носилках, — ничто не останавливало этих зверей.

Тянутся вереницы повозок, набитых домашним скарбом. Наверху сидят матери, прижимая к груди детей, старухи, старики. Тянется эта вереница по дорогам, где вьюга войны ни на минуту не утихает. Сквозь дым, сквозь пламя бегут обездоленные. Никто не хочет оставаться у немцев. А как тяжело им оглядываться назад! Еще вчера эти люди восторгались полновесным зерном, чудесными садами. Их опьянял запах свежескошенного сена. Все это осталось там.

Младший лейтенант Чибисов с тремя красноармейцами оставался в селении, когда немцы уже вошли. Ему было поручено взорвать мост, и мост был взорван. Но Чибисов ждал, когда появятся немецкие танки. У него и у каждого из его бойцов было по три бутылки с зажигательной жидкостью. Первый танк подошел к реке и остановился, потом подошло еще четыре. Смеркалось. Горсточка смельчаков лежала в овраге, заросшем кустарником. Условились, кто в какой танк будет бросать бутылки, и бросили их. Раздалось несколько сильных взрывов. Все танки были подожжены.

Чибисов и его бойцы до поздней ночи лежали в овраге. Немцы искали их, но не нашли. Бойцы внимательно следили за всеми передвижениями противника и уничтожали солдат, подбиравшихся близко к оврагу. Только поздно ночью, воспользовавшись темнотой, смельчаки двинулись догонять свою часть. Чибисов вернулся к командиру батальона и доложил, что приказ выполнен.

Эти люди дрались честно. Они поняли, что здесь, где все содрогается от скрежета и грохота металла, где все охвачено пламенем, каждый должен доказать свою преданность родине. Чибисову поручили взорвать мост, но у него были в запасе бутылки с зажигательной жидкостью. Он законно считал, что не может уйти, не использовав всех средств борьбы против врага. Но все ли так дрались у них в роте? Нет, не все. Некоторые разбежались, когда раздался сумасшедший грохот боя и брызнула первая кровь. Кое-кого Чибисов встретил на новом рубеже, а других больше не видел.

Теперь немцы подошли к предгорьям Кавказа. Здесь обстановка иная, чем на равнине. Чибисов вырубил в скале окоп. Всю ночь он терпеливо ждал появления врага. К утру показались три немецких мотоциклиста. Двух подбили, и они свалились замертво. Третьему удалось развернуться и удрать. Чибисов знает, что это была разведка. Они еще сюда придут, но их не пропустят. Конец! Больше им не удастся двигаться вперед. Так мыслит и говорит младший лейтенант Чибисов с его товарищами. Жестокие бои научили многому этих людей. Они знают, что война, как буря на море, и человек, который растеряется в таких условиях, — погибнет понапрасну.

Тяжелые испытания выпали на долю наших бойцов, защищающих Северный Кавказ. Нужна стойкость, выдержка, хладнокровие, чтобы остановить врага, не дать ему больше двигаться вперед. Наши люди пережили всю горечь отступления. Больше отходить нельзя, — таково твердое убеждение Чибисова и других обстрелянных, бывалых воинов. Враг должен быть здесь разбит! // 3.Хирен. ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ.


**************************************************************************************************************************************************
Бои на окраинах Ржева


ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 29 августа. (По телеграфу от наш. корр.). Несколько дней подряд ни на час не утихает борьба на северных окраинах Ржева. Она носит исключительно ожесточенный характер. Бои идут всюду, где соприкасаются друг с другом две встретившиеся в городе силы, — упорно наступающие советские бойцы и не менее упорно обороняющиеся немцы. Местами нашим подразделениям удалось врезаться в неприятельскую оборону. Противник понимает, чем это ему грозит, и потому бросает сюда все свои резервы, чтобы не дать наступающим расширить прорыв обороны. Немцам удается пока сдерживать здесь напор наших частей. Город еще в руках противника. Наши подразделения занимают северные окраины Ржева. Они продвигаются вперед упорно, но медленно.

Противник укреплял Ржев более шести месяцев. Еще прошлой осенью, а потом в течение всей зимы немцы сгоняли сюда городских и окрестных жителей и их руками строили укрепления. Город был опоясан двумя весьма сильными оборонительными линиями. В самом Ржеве все здания превращены в дзоты, которые в совокупности составляют небольшие опорные пункты, а из последних созданы оборонительные районы. Улицы перерезаны противотанковыми и противопехотными рвами, завалены разрушенными домами, окутаны проволокой и т.д.

Кроме того, Ржев является сильным узлом сопротивления не только в инженерном отношении. Здесь у немцев сконцентрированы крупные и отборные части. Они располагают большим количеством артиллерии, автоматического оружия, минометов, гранат. Все это дает противнику возможность оказывать наступающим сильное огневое сопротивление. Этими причинами и об’ясняется тот факт, что немцы до сих пор удерживают Ржев.

Однако наши части, несмотря на упорное сопротивление противника, наносят ему в Ржеве чувствительные удары. Они мужественно преодолели крепкую оборону на подступах к городу. Им пришлось уничтожить десятки дзотов на окраинах Ржева. Они ворвались в город, отражая почти непрерывные вражеские контратаки. А сейчас советские бойцы продолжают теснить неприятеля, захватывая с боем буквально каждый дом.

Характерен такой эпизод. В подвале одного разрушенного каменного здания у немцев была оборудована огневая точка. Оттуда вели огонь два миномета, пулемет и группа автоматчиков. В течение двух суток одно наше отделение атаковало этот дзот. Стрелять прямой наводкой из орудий по подвалу бесполезно. Подступы к дзоту немцы непрерывно держали под огнем. Тогда бойцы отделения начали рыть траншею и, укрываясь в ней, приблизились к вражескому дзоту. Наконец, до противника осталось всего метров пятнадцать. Бойцы начали бросать в дзот гранаты. Немцы долго еще сопротивлялись, пока двое бойцов не угодили гранатами прямо в амбразуры. Дзот был взят.

В другой части города позавчера разыгрался рукопашный бой. Немцы, отсиживавшиеся до этого в дзотах и каменных домах, неожиданно перешли в контратаку. Наши бойцы не дрогнули. Они смело бросились навстречу неприятелю. Немцы струсили и начали пятиться назад. Многие из них кинулись к дзотам. Но наступающие постарались отрезать их от дзотов, загнали во дворы домов и окружили. Часть немцев разбежалась. Окруженные вынуждены были обороняться. Завязались рукопашные схватки. Хотя силы были равными, все же побитыми оказались немцы. Многие из них, струсив перед русским штыком, просто поднимали руки, остальные были переколоты. Немцам не удалось заколоть ни одного нашего бойца.

Такие схватки вспыхивают здесь часто.


**************************************************************************************************************************************************
64 часа напряженного боя


ЛЕНИНГРАДСКИЙ ФРОНТ, 29 августа. (По телеграфу от наш. корр.). Подразделение тов. Кукаренко пошло в атаку. Она была дружной, напористой, и гитлеровцы вынуждены были отойти. Бойцы ворвались на окраину села и стали закрепляться здесь. Немцы к этому времени получили подкрепление и перешли в контратаку. Она успеха не имела.

На утро следующего дня немцы шесть раз ходили в контратаку и, встречая сильный отпор, откатывались на исходные позиции. В этих контратаках участвовали танки. Воодушевленные героизмом своего командира, наши бойцы смело встретили танки. Ни одна вражеская машина не дошла до переднего края. Встречая сильный противотанковый огонь, немецкие танкисты поворачивали назад.

На третьи сутки врагу удалось обойти подразделение Кукаренко и отрезать его. Тогда подразделение перешло к круговой обороне и попрежнему неприятельские атаки кончались безуспешно.

К вечеру третьего дня, когда Кукаренко роздал бойцам по три последних патрона, немцы предприняли еще одну атаку. Наши бойцы стреляли только наверняка. И эта атака была отбита.

Враг подтянул артиллерию и минометы, готовя решительный удар. Но в этот момент на выручку подразделению пробились наши автоматчики. Кольцо врага было прорвано.

64 часа мужественно дралось подразделение тов. Кукаренко и отстояло свои позиции от численно превосходящего врага.

________________________________________________
Н.Тихонов. Кровь Ленинграда ("Красная звезда", СССР)**
Н.Тихонов: Ленинград в июле* ("Красная звезда", СССР)**
Н.Тихонов: Ленинград в мае ("Красная звезда", СССР)
Н.Тихонов: Ленинград в сентябре ("Красная звезда", СССР)
Н.Тихонов: Ленинград в октябре 1942 года ("Красная звезда", СССР)
Н.Тихонов: Мы отомстим врагу за кровь ленинградцев! ("Красная звезда", СССР)**

Газета "Красная Звезда" №204 (5268), 30 августа 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/411395.html

Умей пользоваться местностью, управляй счастьем: мгновение дает победу. А.СУВОРОВ.

Братья Тур, "Красная звезда", СССР (№236 [5300]).



Статья опубликована 7 октября 1942 года.



К высоким благородным человеческим чувствам — любви, материнству, дружбе — война прибавила еще одно: месть. Есть месть прекрасная и чистая, как любовь, самозабвенная и жертвенная, как материнство, возвышенная и светлая, как справедливость.



Шестеро всадников из Башкирской кавалерийской дивизии отправились ночью в разведку, в тыл к противнику. Среди них были воины разных возрастов, от седобородого Юлты, знатного чабана, награжденного большой серебряной медалью на Сельскохозяйственной выставке, до совсем еще юного Салавата Габитова, недавнего студента педагогического института в Уфе. Это были опытные, искусные разведчики, выросшие в великом общении с природой, под высокими степными звездами. Они уверенно шли кустарниками, ступая так осторожно, что ночные птицы не снимались с болот при их приближении. Но сказано в старой пословице: глупая случайность умнее самого мудрого старика. Никто уже не расскажет нам, как погибли шестеро разведчиков, но только на следующее утро шесть трупов, раздетых донага, были выброшены из немецких окопов на простреливаемую минометами полянку, разделявшую наши позиции от немецких.

Под губительным огнем смельчаки-друзья подползли к трупам и, обняв их, как живых, волоком вытащили из-под обстрела, чтобы предать честному воинскому погребению.

Нагие тела разведчиков хранили следы невиданных надругательств. Седая борода Юлты была сожжена, а медаль Сельскохозяйственной выставки вбита в его старую грудь под соском. На щеках приметно обозначались десятки маленьких багряных кружков — видно, «северные рыцари» гасили окурки сигарет о лица пленных. Раскрошенные губы и вырезанные языки свидетельствовали о том, что разведчики не проронили ни единого слова перед недостойным противником и умерли в безмолвии, как подобает умирать перед лицом врага. И только пустые глазницы, откуда вытекли раздавленные кулаком глаза, как бы глядели на товарищей, призывая к отмщению. И розовая пена засохла в углах губ, подобно застывшему проклятию, исторгнутому из ненавидящей гортани.

Несколько минут в горестном молчании стоял эскадрон вокруг обесчещенных тел. Закат лег на лица мертвых, как приспущенное знамя. Их похоронили на опушке леса, под русскими березами, завернув в бурки и положив под головы уздечки. Так хоронят в степи всадников. Тела их положили в могилах лицом на восток, к родным степям.

А когда стемнело, двадцать башкир в безмолвии выехали верхом из расположения полка. Неслышно ступали кони с обернутыми соломой и замотанными в рогожу копытами. Много часов ехали всадники. Давно уже обошли они потаенными тропами линию фронта. Они так далеко прошли в сердце вражеских позиций, что к середине ночи достигли дальнобойных немецких батарей. Под громадами фашистских пушек, тяжело вдавившихся колесами в чужую землю, спокойно спали их расчеты, чувствуя себя в безопасности в далеком тылу... Тяжелые мохнатоногие лошади мирно щипали траву.

Бесшумно сняв ножами часовых и оставив коней в леске, башкиры неслышно подползли к спавшим немцам. Долговязые артиллеристы посапывали во сне.

В неверном свете луны, изредка появлявшейся из-за туч, башкиры в безмолвии работали длинными охотничьими ножами. Они знали, что высокомерные фашисты, не считают их за людей, и били их не как людей, а как баранов в степи — в сонную артерию. Один только плечистый ефрейтор вскрикнул слегка, но тотчас же проглотил свой крик вместе с кровью. Так ловко и бесшумно работали мстители. Всего только несколько минут длилась эта ночная тризна, это безмолвное пиршество мести при суровом свете луны, сквозившей из-за туч.

Забив ножами тридцать восемь немцев и споров с них погоны, башкиры заклинили пушки, и, захватив пятьдесят шесть лошадей, двинулись обратно. Немецкие битюги покорно следовали за ними, почувствовав твердую руку настоящих коневодов, об’езжавших неукротимых степных лошадей.

К утру мстители вернулись в полк. Тряхнув связкой немецких погонов, командир сказал: «Неплохие поминки…». Участники ночной вылазки сдали пятьдесят лошадей под расписку интенданту полка. А шестерых коней, по числу погибших разведчиков, мстители закололи над их могилами, положив их, как дары, на свежие насыпи. Так хоронят в степи всадников. И русские березы в головах медленно роняли желтеющие листья на могилы, как бы оплакивая меднолицых сыновей отчизны, пришедших с другого ее края защищать их от врага.

Подобно тому, как прах шести башкирских разведчиков войдет животворным соком в корни русских берез, — слава о подвиге двадцати мстителей войдет в память народа русского. Преклоним же колени и постоим в раздумье перед священной красотой этой воинской тризны, в которой отразилось благородное сердце старинного степного народа! // Братья ТУР.
_______________________________________
И.Эренбург: Башкиры ("Красная звезда", СССР)
К.Симонов: В башкирской дивизии* ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
Зверства гитлеровских палачей в Польше


СТОКГОЛЬМ, 6 октября. (ТАСС). По сообщениям из Польши, гитлеровцы творят чудовищные насилия над поляками. В Дзялдово, на границе Восточной Пруссии, казармы превращены в этапную тюрьму для поляков. В этой тюрьме сидят люди, ожидающие отправки в тюрьмы и концентрационные лагери. Они подвергаются здесь страшным пыткам. Их заставляют стоять лицом к стене, не двигаясь по нескольку часов. В это время гитлеровский комендант и его помощники проходят вдоль стены и стреляют в нее. Всякий, кто при этом вздрогнет или пошевельнется, избивается кнутом.

В последнее время немцы снова выселяют поголовно население целых сел, особенно в Западной Польше. Во время переселений многие женщины исчезают. Их убивают, так как они не в состоянии в представленные им 20 минут очистить квартиры и взять детей. В Рудке Киянской, Любартовского уезда, населением был убит унтер-офицер СС. Прибывшая из Люблина карательная экспедиция под командой начальника СС Гловочника расстреляла 214 местных жителей, в том числе всех жителей того дома, в котором проживал унтер-офицер. В Церлицко (Верхняя Силезия) повешен 33-летний поляк Эмиль Трепа за бегство из концентрационного лагеря и за распространение передач иностранного радио. Казнь состоялась перед домом Трепы в присутствии его родителей. Присутствовали также принудительно согнанные рудокопы из Карвины. Перед казнью Трепа громко крикнул: «Долой немецких палачей!».


Ответы товарища Сталина на вопросы американского корреспондента в английской и американской печати

ЛОНДОН, 6 октября. (ТАСС). Английские газеты широко публикуют ответы тов. И.В.Сталина на вопросы корреспондента американского агентства Ассошиэйтед Пресс. Газета «Дейли телеграф энд морнинг пост» опубликовала текст ответов на первой странице под заголовком: «Сталин требует полной и своевременной помощи союзников. Второй фронт имеет первостепенное значение». В газете «Ньюс кроникл» ответы тов. И.В.Сталина помещены под заголовком: «Сталин говорит: второй фронт имеет первостепенное значение». Заголовок, данный газетой «Дейли экспресс», гласит: «Сталин критикует помощь, оказываемую союзниками. Требуется только одно: выполните ваши обязательства полностью и своевременно. До сих пор помощь была мало эффективной». В газете «Таймс» текст ответов тов. Сталина дан под общим заголовком: «Облегчить бремя России».

Британская радиовещательная компания передала полный текст ответов тов. Сталина на вопросы корреспондента американского агентства Ассошиэйтед Пресс. Эти ответы переданы также в сообщении английского министерства информации.

НЬЮ-ЙОРК, 6 октября. (ТАСС). Американские газеты публикуют на своих первых страницах ответы тов. И.В.Сталина на вопросы корреспондента американского агентства Ассошиэйтед Пресс. Эти ответы были переданы также по радио всеми крупнейшими американскими агентствами и радиокомпаниями. Известная американская журналистка Доротти Томпсон в своих комментариях по радио указывает, что «Советский Союз понимает значение коалиционной войны. Прочный англо-советско-американский союз может обеспечить быструю победу в войне. Советский Союз искренне стремится к коалиционной войне, он требует, чтобы союзники полностью и своевременно выполнили свои обязательства».


**************************************************************************************************************************************************
Без военного мастерства нет успеха на поле боя. В огне сражений совершенствовать свои знания, повышать воинское умение. Упорно учиться на опыте войны!


Удар по немецкому аэродрому

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ. 6 октября. (По телеграфу от наш. корр.). Воздушная разведка обнаружила, что на одном крупном аэродроме базируется несколько десятков немецких бомбардировщиков. Наша авиация немедленно совершила массированный налет на этот аэродром. Удар был нанесен по четко разработанному плану. Группа бомбардировщиков, ведомая лейтенантом Юдкевичем, показалась над аэродромом на высоте 500 метров и отвлекла на себя огонь зенитных средств. В это время группа штурмовиков под командованием капитана Андреюка внезапно на бреющем полете штурмовала вражеские самолеты. Затем на аэродром посыпались бомбы.

На аэродроме сразу же возникли очаги пожаров. Бомбы, метко сброшенные на скопления самолетов и ангары, произвели большие разрушения. Закончив штурмовку аэродрома, группа тов. Андреюка на обратном пути обстреляла два воинских эшелона противника.

Налет наших штурмовиков и бомбардировщиков прикрывался истребителями. Над аэродромом завязались воздушные бои, во время которых были сбиты три немецких истребителя и один поврежден. Наши потери — один истребитель.

На другой день аэрофотос'емкой было установлено, что на вражеском аэродроме уничтожено не менее сорока самолетов.


Мастера сверхметкой стрельбы

БРЯНСКИЙ ФРОНТ, 6 октября. (По телеграфу). В отдельных частях и подразделениях Брянского фронта проходят сборы снайперов. На одном из них обучается сверхметкой стрельбе 16 бойцов и младших командиров. Среди них есть участники многих боев и молодые бойцы, недавно прибывшие на фронт. Их учебой руководит замечательный снайпер заместитель политрука Сорокин, который уничтожил свыше 50 гитлеровцев. Он уже подготовил 60 молодых снайперов.

Ряды мастеров сверхметкой стрельбы растут изо дня в день. Советские воины, в совершенстве овладевшие своим оружием, стали грозой для немцев. Захваченный в плен обер-ефрейтор восьмой роты 239-го немецкого пехотного полка Вильгельм Шолле с ужасом вспоминает о действиях русских снайперов.

— Когда мы пришли на передовую линию, — говорит Шолле, — нас предупредили, что здесь есть русский снайпер, который бьет безошибочно. Первый день прошел спокойно, но на второй день в нашей роте были убиты четыре солдата. За семь суток наш батальон имел уже семнадцать убитых и шесть тяжело раненых. У каждого из этих двадцати трех — попадания в голову. Ни одна попытка выследить русского снайпера не увенчалась успехом. Боев в эти дни не было, но и отдыха тоже не было...

Советские снайперы действительно ни днем, ни ночью не дают покоя немцам. Сержант Титов за короткий срок уложил 40 гитлеровцев. Младший лейтенант Чабитов и красноармеец Каримов за последние 15 дней уничтожили по 18 фашистов каждый.


Огневой налет бронепоезда

СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ, 6 октября. (От наш. корр.). Во время боя за овладение вражеским узлом сопротивления требовалось подавить дзоты и другие огневые точки немцев, чтобы обеспечить продвижение пехоты. Эта задача была возложена на бронепоезд, которым командует старший лейтенант Мальцев.

Туманным утром бронепоезд подошел к указанному рубежу и открыл огонь из всех своих орудий по обнаруженным целям. С передовых позиций наших подразделений корректировал огонь бронепоезда старший лейтенант Черновец. Связь корректировщика с бронепоездом держал сержант Стригунов. Под сильным огнем противника Стригунов неоднократно и быстро устранял повреждения на линии связи.

Немцы открыли ответный огонь по бронепоезду. Не взирая на вражеский обстрел, все команды бронеплощадок действовали уверенно и четко. Старший лейтенант Черновец непрерывно корректировал огонь, часто меняя место своего наблюдательного пункта. Он был серьезно ранен, но не прекратил своей работы.

В результате огневого налета бронепоезда были уничтожены многие дзоты, минометные батареи и пулеметные гнезда противника.


РОСТ ПАРТИЗАНСКОГО ДВИЖЕНИЯ В ФИНЛЯНДИИ

СТОКГОЛЬМ, 6 октября. (ТАСС). Лица, прибывшие из Хельсинки, сообщают, что финляндские власти серьезно обеспокоены действиями крупного партизанского отряда в районе Утейоки.

Финские патриоты не дают покоя германским частям, сосредоточенным на крайнем севере Финляндии. Недавно партизаны разгромили немецкий карательный отряд. Одними убитыми гитлеровцы потеряли до 40 человек. Захватив богатые трофеи, патриоты скрылись.

Партизаны совершают налеты на немецкие обозы, дезорганизуя подвоз боеприпасов и продовольствия. За июнь, июль и август они захватили 17 немецких обозов.

В первой половине сентября партизаны совершили смелый налет на немецкий аэродром. Под прикрытием темноты финские патриоты сняли часовых и бросили в казармы, набитые гитлеровцами, связки осколочных и противотанковых гранат. Одновременно другая группа взрывала самолеты. В результате этой дерзкой операции было уничтожено 5 бомбардировщиков, 2 транспортных и один разведывательный самолет, а также около 70 немецких солдат и офицеров.

Крепкие удары наносит немецким захватчикам партизанский отряд, оперирующий в районе Инари.

Партизанское движение в Финляндии приняло такие размеры, что министр внутренних дел Хорелли опубликовал воззвание, в котором призывает население «оказывать помощь властям в задержании партизан». Финское население не откликнулось, однако, на призыв министра. Партизаны неуловимы. Крестьяне снабжают патриотов продовольствием и предупреждают их об опасности.

Ряды партизан растут с каждым днем. Так, например, партизанский отряд, действующий в районе Утейоки, вырос за последние три месяца почти в два раза.

________________________________________________
А.Довженко: Великое товарищество* ("Известия", СССР)**
Сыны Грузии на войне ("Правда", СССР)
С.Дангулов: Душа горца ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: В горах Кавказа* ("Красная звезда", СССР)
Ахмед Ерикеев: Гордость татарского народа * ("Известия", СССР)

Газета "Красная Звезда" №236 (5300), 7 октября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/411372.html

Умей пользоваться местностью, управляй счастьем: мгновение дает победу. А.СУВОРОВ.

Братья Тур, "Красная звезда", СССР (№236 [5300]).



Статья опубликована 7 октября 1942 года.



К высоким благородным человеческим чувствам — любви, материнству, дружбе — война прибавила еще одно: месть. Есть месть прекрасная и чистая, как любовь, самозабвенная и жертвенная, как материнство, возвышенная и светлая, как справедливость.



Шестеро всадников из Башкирской кавалерийской дивизии отправились ночью в разведку, в тыл к противнику. Среди них были воины разных возрастов, от седобородого Юлты, знатного чабана, награжденного большой серебряной медалью на Сельскохозяйственной выставке, до совсем еще юного Салавата Габитова, недавнего студента педагогического института в Уфе. Это были опытные, искусные разведчики, выросшие в великом общении с природой, под высокими степными звездами. Они уверенно шли кустарниками, ступая так осторожно, что ночные птицы не снимались с болот при их приближении. Но сказано в старой пословице: глупая случайность умнее самого мудрого старика. Никто уже не расскажет нам, как погибли шестеро разведчиков, но только на следующее утро шесть трупов, раздетых донага, были выброшены из немецких окопов на простреливаемую минометами полянку, разделявшую наши позиции от немецких.

Под губительным огнем смельчаки-друзья подползли к трупам и, обняв их, как живых, волоком вытащили из-под обстрела, чтобы предать честному воинскому погребению.

Нагие тела разведчиков хранили следы невиданных надругательств. Седая борода Юлты была сожжена, а медаль Сельскохозяйственной выставки вбита в его старую грудь под соском. На щеках приметно обозначались десятки маленьких багряных кружков — видно, «северные рыцари» гасили окурки сигарет о лица пленных. Раскрошенные губы и вырезанные языки свидетельствовали о том, что разведчики не проронили ни единого слова перед недостойным противником и умерли в безмолвии, как подобает умирать перед лицом врага. И только пустые глазницы, откуда вытекли раздавленные кулаком глаза, как бы глядели на товарищей, призывая к отмщению. И розовая пена засохла в углах губ, подобно застывшему проклятию, исторгнутому из ненавидящей гортани.

Несколько минут в горестном молчании стоял эскадрон вокруг обесчещенных тел. Закат лег на лица мертвых, как приспущенное знамя. Их похоронили на опушке леса, под русскими березами, завернув в бурки и положив под головы уздечки. Так хоронят в степи всадников. Тела их положили в могилах лицом на восток, к родным степям.

А когда стемнело, двадцать башкир в безмолвии выехали верхом из расположения полка. Неслышно ступали кони с обернутыми соломой и замотанными в рогожу копытами. Много часов ехали всадники. Давно уже обошли они потаенными тропами линию фронта. Они так далеко прошли в сердце вражеских позиций, что к середине ночи достигли дальнобойных немецких батарей. Под громадами фашистских пушек, тяжело вдавившихся колесами в чужую землю, спокойно спали их расчеты, чувствуя себя в безопасности в далеком тылу... Тяжелые мохнатоногие лошади мирно щипали траву.

Бесшумно сняв ножами часовых и оставив коней в леске, башкиры неслышно подползли к спавшим немцам. Долговязые артиллеристы посапывали во сне.

В неверном свете луны, изредка появлявшейся из-за туч, башкиры в безмолвии работали длинными охотничьими ножами. Они знали, что высокомерные фашисты, не считают их за людей, и били их не как людей, а как баранов в степи — в сонную артерию. Один только плечистый ефрейтор вскрикнул слегка, но тотчас же проглотил свой крик вместе с кровью. Так ловко и бесшумно работали мстители. Всего только несколько минут длилась эта ночная тризна, это безмолвное пиршество мести при суровом свете луны, сквозившей из-за туч.

Забив ножами тридцать восемь немцев и споров с них погоны, башкиры заклинили пушки, и, захватив пятьдесят шесть лошадей, двинулись обратно. Немецкие битюги покорно следовали за ними, почувствовав твердую руку настоящих коневодов, об’езжавших неукротимых степных лошадей.

К утру мстители вернулись в полк. Тряхнув связкой немецких погонов, командир сказал: «Неплохие поминки…». Участники ночной вылазки сдали пятьдесят лошадей под расписку интенданту полка. А шестерых коней, по числу погибших разведчиков, мстители закололи над их могилами, положив их, как дары, на свежие насыпи. Так хоронят в степи всадников. И русские березы в головах медленно роняли желтеющие листья на могилы, как бы оплакивая меднолицых сыновей отчизны, пришедших с другого ее края защищать их от врага.

Подобно тому, как прах шести башкирских разведчиков войдет животворным соком в корни русских берез, — слава о подвиге двадцати мстителей войдет в память народа русского. Преклоним же колени и постоим в раздумье перед священной красотой этой воинской тризны, в которой отразилось благородное сердце старинного степного народа! // Братья ТУР.
_______________________________________
И.Эренбург: Башкиры ("Красная звезда", СССР)
К.Симонов: В башкирской дивизии* ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
Зверства гитлеровских палачей в Польше


СТОКГОЛЬМ, 6 октября. (ТАСС). По сообщениям из Польши, гитлеровцы творят чудовищные насилия над поляками. В Дзялдово, на границе Восточной Пруссии, казармы превращены в этапную тюрьму для поляков. В этой тюрьме сидят люди, ожидающие отправки в тюрьмы и концентрационные лагери. Они подвергаются здесь страшным пыткам. Их заставляют стоять лицом к стене, не двигаясь по нескольку часов. В это время гитлеровский комендант и его помощники проходят вдоль стены и стреляют в нее. Всякий, кто при этом вздрогнет или пошевельнется, избивается кнутом.

В последнее время немцы снова выселяют поголовно население целых сел, особенно в Западной Польше. Во время переселений многие женщины исчезают. Их убивают, так как они не в состоянии в представленные им 20 минут очистить квартиры и взять детей. В Рудке Киянской, Любартовского уезда, населением был убит унтер-офицер СС. Прибывшая из Люблина карательная экспедиция под командой начальника СС Гловочника расстреляла 214 местных жителей, в том числе всех жителей того дома, в котором проживал унтер-офицер. В Церлицко (Верхняя Силезия) повешен 33-летний поляк Эмиль Трепа за бегство из концентрационного лагеря и за распространение передач иностранного радио. Казнь состоялась перед домом Трепы в присутствии его родителей. Присутствовали также принудительно согнанные рудокопы из Карвины. Перед казнью Трепа громко крикнул: «Долой немецких палачей!».


Ответы товарища Сталина на вопросы американского корреспондента в английской и американской печати

ЛОНДОН, 6 октября. (ТАСС). Английские газеты широко публикуют ответы тов. И.В.Сталина на вопросы корреспондента американского агентства Ассошиэйтед Пресс. Газета «Дейли телеграф энд морнинг пост» опубликовала текст ответов на первой странице под заголовком: «Сталин требует полной и своевременной помощи союзников. Второй фронт имеет первостепенное значение». В газете «Ньюс кроникл» ответы тов. И.В.Сталина помещены под заголовком: «Сталин говорит: второй фронт имеет первостепенное значение». Заголовок, данный газетой «Дейли экспресс», гласит: «Сталин критикует помощь, оказываемую союзниками. Требуется только одно: выполните ваши обязательства полностью и своевременно. До сих пор помощь была мало эффективной». В газете «Таймс» текст ответов тов. Сталина дан под общим заголовком: «Облегчить бремя России».

Британская радиовещательная компания передала полный текст ответов тов. Сталина на вопросы корреспондента американского агентства Ассошиэйтед Пресс. Эти ответы переданы также в сообщении английского министерства информации.

НЬЮ-ЙОРК, 6 октября. (ТАСС). Американские газеты публикуют на своих первых страницах ответы тов. И.В.Сталина на вопросы корреспондента американского агентства Ассошиэйтед Пресс. Эти ответы были переданы также по радио всеми крупнейшими американскими агентствами и радиокомпаниями. Известная американская журналистка Доротти Томпсон в своих комментариях по радио указывает, что «Советский Союз понимает значение коалиционной войны. Прочный англо-советско-американский союз может обеспечить быструю победу в войне. Советский Союз искренне стремится к коалиционной войне, он требует, чтобы союзники полностью и своевременно выполнили свои обязательства».


**************************************************************************************************************************************************
Без военного мастерства нет успеха на поле боя. В огне сражений совершенствовать свои знания, повышать воинское умение. Упорно учиться на опыте войны!


Удар по немецкому аэродрому

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ. 6 октября. (По телеграфу от наш. корр.). Воздушная разведка обнаружила, что на одном крупном аэродроме базируется несколько десятков немецких бомбардировщиков. Наша авиация немедленно совершила массированный налет на этот аэродром. Удар был нанесен по четко разработанному плану. Группа бомбардировщиков, ведомая лейтенантом Юдкевичем, показалась над аэродромом на высоте 500 метров и отвлекла на себя огонь зенитных средств. В это время группа штурмовиков под командованием капитана Андреюка внезапно на бреющем полете штурмовала вражеские самолеты. Затем на аэродром посыпались бомбы.

На аэродроме сразу же возникли очаги пожаров. Бомбы, метко сброшенные на скопления самолетов и ангары, произвели большие разрушения. Закончив штурмовку аэродрома, группа тов. Андреюка на обратном пути обстреляла два воинских эшелона противника.

Налет наших штурмовиков и бомбардировщиков прикрывался истребителями. Над аэродромом завязались воздушные бои, во время которых были сбиты три немецких истребителя и один поврежден. Наши потери — один истребитель.

На другой день аэрофотос'емкой было установлено, что на вражеском аэродроме уничтожено не менее сорока самолетов.


Мастера сверхметкой стрельбы

БРЯНСКИЙ ФРОНТ, 6 октября. (По телеграфу). В отдельных частях и подразделениях Брянского фронта проходят сборы снайперов. На одном из них обучается сверхметкой стрельбе 16 бойцов и младших командиров. Среди них есть участники многих боев и молодые бойцы, недавно прибывшие на фронт. Их учебой руководит замечательный снайпер заместитель политрука Сорокин, который уничтожил свыше 50 гитлеровцев. Он уже подготовил 60 молодых снайперов.

Ряды мастеров сверхметкой стрельбы растут изо дня в день. Советские воины, в совершенстве овладевшие своим оружием, стали грозой для немцев. Захваченный в плен обер-ефрейтор восьмой роты 239-го немецкого пехотного полка Вильгельм Шолле с ужасом вспоминает о действиях русских снайперов.

— Когда мы пришли на передовую линию, — говорит Шолле, — нас предупредили, что здесь есть русский снайпер, который бьет безошибочно. Первый день прошел спокойно, но на второй день в нашей роте были убиты четыре солдата. За семь суток наш батальон имел уже семнадцать убитых и шесть тяжело раненых. У каждого из этих двадцати трех — попадания в голову. Ни одна попытка выследить русского снайпера не увенчалась успехом. Боев в эти дни не было, но и отдыха тоже не было...

Советские снайперы действительно ни днем, ни ночью не дают покоя немцам. Сержант Титов за короткий срок уложил 40 гитлеровцев. Младший лейтенант Чабитов и красноармеец Каримов за последние 15 дней уничтожили по 18 фашистов каждый.


Огневой налет бронепоезда

СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ, 6 октября. (От наш. корр.). Во время боя за овладение вражеским узлом сопротивления требовалось подавить дзоты и другие огневые точки немцев, чтобы обеспечить продвижение пехоты. Эта задача была возложена на бронепоезд, которым командует старший лейтенант Мальцев.

Туманным утром бронепоезд подошел к указанному рубежу и открыл огонь из всех своих орудий по обнаруженным целям. С передовых позиций наших подразделений корректировал огонь бронепоезда старший лейтенант Черновец. Связь корректировщика с бронепоездом держал сержант Стригунов. Под сильным огнем противника Стригунов неоднократно и быстро устранял повреждения на линии связи.

Немцы открыли ответный огонь по бронепоезду. Не взирая на вражеский обстрел, все команды бронеплощадок действовали уверенно и четко. Старший лейтенант Черновец непрерывно корректировал огонь, часто меняя место своего наблюдательного пункта. Он был серьезно ранен, но не прекратил своей работы.

В результате огневого налета бронепоезда были уничтожены многие дзоты, минометные батареи и пулеметные гнезда противника.


РОСТ ПАРТИЗАНСКОГО ДВИЖЕНИЯ В ФИНЛЯНДИИ

СТОКГОЛЬМ, 6 октября. (ТАСС). Лица, прибывшие из Хельсинки, сообщают, что финляндские власти серьезно обеспокоены действиями крупного партизанского отряда в районе Утейоки.

Финские патриоты не дают покоя германским частям, сосредоточенным на крайнем севере Финляндии. Недавно партизаны разгромили немецкий карательный отряд. Одними убитыми гитлеровцы потеряли до 40 человек. Захватив богатые трофеи, патриоты скрылись.

Партизаны совершают налеты на немецкие обозы, дезорганизуя подвоз боеприпасов и продовольствия. За июнь, июль и август они захватили 17 немецких обозов.

В первой половине сентября партизаны совершили смелый налет на немецкий аэродром. Под прикрытием темноты финские патриоты сняли часовых и бросили в казармы, набитые гитлеровцами, связки осколочных и противотанковых гранат. Одновременно другая группа взрывала самолеты. В результате этой дерзкой операции было уничтожено 5 бомбардировщиков, 2 транспортных и один разведывательный самолет, а также около 70 немецких солдат и офицеров.

Крепкие удары наносит немецким захватчикам партизанский отряд, оперирующий в районе Инари.

Партизанское движение в Финляндии приняло такие размеры, что министр внутренних дел Хорелли опубликовал воззвание, в котором призывает население «оказывать помощь властям в задержании партизан». Финское население не откликнулось, однако, на призыв министра. Партизаны неуловимы. Крестьяне снабжают патриотов продовольствием и предупреждают их об опасности.

Ряды партизан растут с каждым днем. Так, например, партизанский отряд, действующий в районе Утейоки, вырос за последние три месяца почти в два раза.

________________________________________________
А.Довженко: Великое товарищество* ("Известия", СССР)**
Сыны Грузии на войне ("Правда", СССР)
С.Дангулов: Душа горца ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: В горах Кавказа* ("Красная звезда", СССР)
Ахмед Ерикеев: Гордость татарского народа * ("Известия", СССР)

Газета "Красная Звезда" №236 (5300), 7 октября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/411372.html

Умей пользоваться местностью, управляй счастьем: мгновение дает победу. А.СУВОРОВ.

Братья Тур, "Красная звезда", СССР (№236 [5300]).



Статья опубликована 7 октября 1942 года.



К высоким благородным человеческим чувствам — любви, материнству, дружбе — война прибавила еще одно: месть. Есть месть прекрасная и чистая, как любовь, самозабвенная и жертвенная, как материнство, возвышенная и светлая, как справедливость.



Шестеро всадников из Башкирской кавалерийской дивизии отправились ночью в разведку, в тыл к противнику. Среди них были воины разных возрастов, от седобородого Юлты, знатного чабана, награжденного большой серебряной медалью на Сельскохозяйственной выставке, до совсем еще юного Салавата Габитова, недавнего студента педагогического института в Уфе. Это были опытные, искусные разведчики, выросшие в великом общении с природой, под высокими степными звездами. Они уверенно шли кустарниками, ступая так осторожно, что ночные птицы не снимались с болот при их приближении. Но сказано в старой пословице: глупая случайность умнее самого мудрого старика. Никто уже не расскажет нам, как погибли шестеро разведчиков, но только на следующее утро шесть трупов, раздетых донага, были выброшены из немецких окопов на простреливаемую минометами полянку, разделявшую наши позиции от немецких.

Под губительным огнем смельчаки-друзья подползли к трупам и, обняв их, как живых, волоком вытащили из-под обстрела, чтобы предать честному воинскому погребению.

Нагие тела разведчиков хранили следы невиданных надругательств. Седая борода Юлты была сожжена, а медаль Сельскохозяйственной выставки вбита в его старую грудь под соском. На щеках приметно обозначались десятки маленьких багряных кружков — видно, «северные рыцари» гасили окурки сигарет о лица пленных. Раскрошенные губы и вырезанные языки свидетельствовали о том, что разведчики не проронили ни единого слова перед недостойным противником и умерли в безмолвии, как подобает умирать перед лицом врага. И только пустые глазницы, откуда вытекли раздавленные кулаком глаза, как бы глядели на товарищей, призывая к отмщению. И розовая пена засохла в углах губ, подобно застывшему проклятию, исторгнутому из ненавидящей гортани.

Несколько минут в горестном молчании стоял эскадрон вокруг обесчещенных тел. Закат лег на лица мертвых, как приспущенное знамя. Их похоронили на опушке леса, под русскими березами, завернув в бурки и положив под головы уздечки. Так хоронят в степи всадников. Тела их положили в могилах лицом на восток, к родным степям.

А когда стемнело, двадцать башкир в безмолвии выехали верхом из расположения полка. Неслышно ступали кони с обернутыми соломой и замотанными в рогожу копытами. Много часов ехали всадники. Давно уже обошли они потаенными тропами линию фронта. Они так далеко прошли в сердце вражеских позиций, что к середине ночи достигли дальнобойных немецких батарей. Под громадами фашистских пушек, тяжело вдавившихся колесами в чужую землю, спокойно спали их расчеты, чувствуя себя в безопасности в далеком тылу... Тяжелые мохнатоногие лошади мирно щипали траву.

Бесшумно сняв ножами часовых и оставив коней в леске, башкиры неслышно подползли к спавшим немцам. Долговязые артиллеристы посапывали во сне.

В неверном свете луны, изредка появлявшейся из-за туч, башкиры в безмолвии работали длинными охотничьими ножами. Они знали, что высокомерные фашисты, не считают их за людей, и били их не как людей, а как баранов в степи — в сонную артерию. Один только плечистый ефрейтор вскрикнул слегка, но тотчас же проглотил свой крик вместе с кровью. Так ловко и бесшумно работали мстители. Всего только несколько минут длилась эта ночная тризна, это безмолвное пиршество мести при суровом свете луны, сквозившей из-за туч.

Забив ножами тридцать восемь немцев и споров с них погоны, башкиры заклинили пушки, и, захватив пятьдесят шесть лошадей, двинулись обратно. Немецкие битюги покорно следовали за ними, почувствовав твердую руку настоящих коневодов, об’езжавших неукротимых степных лошадей.

К утру мстители вернулись в полк. Тряхнув связкой немецких погонов, командир сказал: «Неплохие поминки…». Участники ночной вылазки сдали пятьдесят лошадей под расписку интенданту полка. А шестерых коней, по числу погибших разведчиков, мстители закололи над их могилами, положив их, как дары, на свежие насыпи. Так хоронят в степи всадников. И русские березы в головах медленно роняли желтеющие листья на могилы, как бы оплакивая меднолицых сыновей отчизны, пришедших с другого ее края защищать их от врага.

Подобно тому, как прах шести башкирских разведчиков войдет животворным соком в корни русских берез, — слава о подвиге двадцати мстителей войдет в память народа русского. Преклоним же колени и постоим в раздумье перед священной красотой этой воинской тризны, в которой отразилось благородное сердце старинного степного народа! // Братья ТУР.
_______________________________________
И.Эренбург: Башкиры ("Красная звезда", СССР)
К.Симонов: В башкирской дивизии* ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
Зверства гитлеровских палачей в Польше


СТОКГОЛЬМ, 6 октября. (ТАСС). По сообщениям из Польши, гитлеровцы творят чудовищные насилия над поляками. В Дзялдово, на границе Восточной Пруссии, казармы превращены в этапную тюрьму для поляков. В этой тюрьме сидят люди, ожидающие отправки в тюрьмы и концентрационные лагери. Они подвергаются здесь страшным пыткам. Их заставляют стоять лицом к стене, не двигаясь по нескольку часов. В это время гитлеровский комендант и его помощники проходят вдоль стены и стреляют в нее. Всякий, кто при этом вздрогнет или пошевельнется, избивается кнутом.

В последнее время немцы снова выселяют поголовно население целых сел, особенно в Западной Польше. Во время переселений многие женщины исчезают. Их убивают, так как они не в состоянии в представленные им 20 минут очистить квартиры и взять детей. В Рудке Киянской, Любартовского уезда, населением был убит унтер-офицер СС. Прибывшая из Люблина карательная экспедиция под командой начальника СС Гловочника расстреляла 214 местных жителей, в том числе всех жителей того дома, в котором проживал унтер-офицер. В Церлицко (Верхняя Силезия) повешен 33-летний поляк Эмиль Трепа за бегство из концентрационного лагеря и за распространение передач иностранного радио. Казнь состоялась перед домом Трепы в присутствии его родителей. Присутствовали также принудительно согнанные рудокопы из Карвины. Перед казнью Трепа громко крикнул: «Долой немецких палачей!».


Ответы товарища Сталина на вопросы американского корреспондента в английской и американской печати

ЛОНДОН, 6 октября. (ТАСС). Английские газеты широко публикуют ответы тов. И.В.Сталина на вопросы корреспондента американского агентства Ассошиэйтед Пресс. Газета «Дейли телеграф энд морнинг пост» опубликовала текст ответов на первой странице под заголовком: «Сталин требует полной и своевременной помощи союзников. Второй фронт имеет первостепенное значение». В газете «Ньюс кроникл» ответы тов. И.В.Сталина помещены под заголовком: «Сталин говорит: второй фронт имеет первостепенное значение». Заголовок, данный газетой «Дейли экспресс», гласит: «Сталин критикует помощь, оказываемую союзниками. Требуется только одно: выполните ваши обязательства полностью и своевременно. До сих пор помощь была мало эффективной». В газете «Таймс» текст ответов тов. Сталина дан под общим заголовком: «Облегчить бремя России».

Британская радиовещательная компания передала полный текст ответов тов. Сталина на вопросы корреспондента американского агентства Ассошиэйтед Пресс. Эти ответы переданы также в сообщении английского министерства информации.

НЬЮ-ЙОРК, 6 октября. (ТАСС). Американские газеты публикуют на своих первых страницах ответы тов. И.В.Сталина на вопросы корреспондента американского агентства Ассошиэйтед Пресс. Эти ответы были переданы также по радио всеми крупнейшими американскими агентствами и радиокомпаниями. Известная американская журналистка Доротти Томпсон в своих комментариях по радио указывает, что «Советский Союз понимает значение коалиционной войны. Прочный англо-советско-американский союз может обеспечить быструю победу в войне. Советский Союз искренне стремится к коалиционной войне, он требует, чтобы союзники полностью и своевременно выполнили свои обязательства».


**************************************************************************************************************************************************
Без военного мастерства нет успеха на поле боя. В огне сражений совершенствовать свои знания, повышать воинское умение. Упорно учиться на опыте войны!


Удар по немецкому аэродрому

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ. 6 октября. (По телеграфу от наш. корр.). Воздушная разведка обнаружила, что на одном крупном аэродроме базируется несколько десятков немецких бомбардировщиков. Наша авиация немедленно совершила массированный налет на этот аэродром. Удар был нанесен по четко разработанному плану. Группа бомбардировщиков, ведомая лейтенантом Юдкевичем, показалась над аэродромом на высоте 500 метров и отвлекла на себя огонь зенитных средств. В это время группа штурмовиков под командованием капитана Андреюка внезапно на бреющем полете штурмовала вражеские самолеты. Затем на аэродром посыпались бомбы.

На аэродроме сразу же возникли очаги пожаров. Бомбы, метко сброшенные на скопления самолетов и ангары, произвели большие разрушения. Закончив штурмовку аэродрома, группа тов. Андреюка на обратном пути обстреляла два воинских эшелона противника.

Налет наших штурмовиков и бомбардировщиков прикрывался истребителями. Над аэродромом завязались воздушные бои, во время которых были сбиты три немецких истребителя и один поврежден. Наши потери — один истребитель.

На другой день аэрофотос'емкой было установлено, что на вражеском аэродроме уничтожено не менее сорока самолетов.


Мастера сверхметкой стрельбы

БРЯНСКИЙ ФРОНТ, 6 октября. (По телеграфу). В отдельных частях и подразделениях Брянского фронта проходят сборы снайперов. На одном из них обучается сверхметкой стрельбе 16 бойцов и младших командиров. Среди них есть участники многих боев и молодые бойцы, недавно прибывшие на фронт. Их учебой руководит замечательный снайпер заместитель политрука Сорокин, который уничтожил свыше 50 гитлеровцев. Он уже подготовил 60 молодых снайперов.

Ряды мастеров сверхметкой стрельбы растут изо дня в день. Советские воины, в совершенстве овладевшие своим оружием, стали грозой для немцев. Захваченный в плен обер-ефрейтор восьмой роты 239-го немецкого пехотного полка Вильгельм Шолле с ужасом вспоминает о действиях русских снайперов.

— Когда мы пришли на передовую линию, — говорит Шолле, — нас предупредили, что здесь есть русский снайпер, который бьет безошибочно. Первый день прошел спокойно, но на второй день в нашей роте были убиты четыре солдата. За семь суток наш батальон имел уже семнадцать убитых и шесть тяжело раненых. У каждого из этих двадцати трех — попадания в голову. Ни одна попытка выследить русского снайпера не увенчалась успехом. Боев в эти дни не было, но и отдыха тоже не было...

Советские снайперы действительно ни днем, ни ночью не дают покоя немцам. Сержант Титов за короткий срок уложил 40 гитлеровцев. Младший лейтенант Чабитов и красноармеец Каримов за последние 15 дней уничтожили по 18 фашистов каждый.


Огневой налет бронепоезда

СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ, 6 октября. (От наш. корр.). Во время боя за овладение вражеским узлом сопротивления требовалось подавить дзоты и другие огневые точки немцев, чтобы обеспечить продвижение пехоты. Эта задача была возложена на бронепоезд, которым командует старший лейтенант Мальцев.

Туманным утром бронепоезд подошел к указанному рубежу и открыл огонь из всех своих орудий по обнаруженным целям. С передовых позиций наших подразделений корректировал огонь бронепоезда старший лейтенант Черновец. Связь корректировщика с бронепоездом держал сержант Стригунов. Под сильным огнем противника Стригунов неоднократно и быстро устранял повреждения на линии связи.

Немцы открыли ответный огонь по бронепоезду. Не взирая на вражеский обстрел, все команды бронеплощадок действовали уверенно и четко. Старший лейтенант Черновец непрерывно корректировал огонь, часто меняя место своего наблюдательного пункта. Он был серьезно ранен, но не прекратил своей работы.

В результате огневого налета бронепоезда были уничтожены многие дзоты, минометные батареи и пулеметные гнезда противника.


РОСТ ПАРТИЗАНСКОГО ДВИЖЕНИЯ В ФИНЛЯНДИИ

СТОКГОЛЬМ, 6 октября. (ТАСС). Лица, прибывшие из Хельсинки, сообщают, что финляндские власти серьезно обеспокоены действиями крупного партизанского отряда в районе Утейоки.

Финские патриоты не дают покоя германским частям, сосредоточенным на крайнем севере Финляндии. Недавно партизаны разгромили немецкий карательный отряд. Одними убитыми гитлеровцы потеряли до 40 человек. Захватив богатые трофеи, патриоты скрылись.

Партизаны совершают налеты на немецкие обозы, дезорганизуя подвоз боеприпасов и продовольствия. За июнь, июль и август они захватили 17 немецких обозов.

В первой половине сентября партизаны совершили смелый налет на немецкий аэродром. Под прикрытием темноты финские патриоты сняли часовых и бросили в казармы, набитые гитлеровцами, связки осколочных и противотанковых гранат. Одновременно другая группа взрывала самолеты. В результате этой дерзкой операции было уничтожено 5 бомбардировщиков, 2 транспортных и один разведывательный самолет, а также около 70 немецких солдат и офицеров.

Крепкие удары наносит немецким захватчикам партизанский отряд, оперирующий в районе Инари.

Партизанское движение в Финляндии приняло такие размеры, что министр внутренних дел Хорелли опубликовал воззвание, в котором призывает население «оказывать помощь властям в задержании партизан». Финское население не откликнулось, однако, на призыв министра. Партизаны неуловимы. Крестьяне снабжают патриотов продовольствием и предупреждают их об опасности.

Ряды партизан растут с каждым днем. Так, например, партизанский отряд, действующий в районе Утейоки, вырос за последние три месяца почти в два раза.

________________________________________________
А.Довженко: Великое товарищество* ("Известия", СССР)**
Сыны Грузии на войне ("Правда", СССР)
С.Дангулов: Душа горца ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: В горах Кавказа* ("Красная звезда", СССР)
Ахмед Ерикеев: Гордость татарского народа * ("Известия", СССР)

Газета "Красная Звезда" №236 (5300), 7 октября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/411372.html

На ряде участков Западного и Юго-Западного фронтов наши войска продолжают продвигаться вперед. Воины Красной Армии, партизаны и партизанки! Не давайте покоя немецким оккупантам! Уничтожайте технику врага, истребляйте его живую силу!

"Правда", СССР (№347 [8755]).



Статья опубликована 15 декабря 1941 года.



Воспользовавшись выгодами неожиданного и вероломного нападения на нашу отчизну, немецкие захватчики оккупировали ряд советских республик и областей. Чем глубже вторгались в пределы нашей родины фашистские разбойники, тем больше росла ненависть к ним со стороны населения занимаемых районов, тем шире и шире поднималось партизанское движение в тылу немецко-фашистских полчищ.



В речи по радио 3 июля 1941 года товарищ Сталин дал программу действий партизан отечественной войны: «В занятых врагом районах нужно создавать партизанские отряды, конные и пешие, создавать диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии, для разжигания партизанской войны всюду и везде, для взрыва мостов, дорог, порчи телефонной и телеграфной связи, поджога лесов, складов, обозов. В захваченных районах создавать невыносимые условия для врага и всех его пособников, преследовать и уничтожать их на каждом шагу, срывать все их мероприятия».

Обращение товарища Сталина нашло широкий отклик среди населения районов, временно захваченных врагом. Широкой волной развернулось партизанское движение. За время отечественной войны партизаны превратились в грозную силу, разрушающую немецко-фашистскую армию и войска вассалов гитлеровской Германии. С каждым днем удары партизан по тылам фашистских полчищ становятся все крепче и крепче. Захваченная территория горит под ногами оккупантов. Нет покоя, нет и не будет житья грабителям и насильникам на советской земле!

Советское Информбюро очень часто сообщает о героических делах славных партизан Белоруссии, Украины, Литвы, Латвии, Эстонии, Молдавии, областей Российской республики. 3а время войны партизаны уничтожили десятки тысяч фашистских солдат и офицеров, привели в негодность или захватили сотни танков, орудий, десятки тысяч пулеметов, минометов, автоматов и винтовок. Они поджигают склады боеприпасов, взрывают бензохранилища, подрывают мосты и спускают под откос вражеские поезда. Они нападают на автоколонны, на транспорты, доставляющие на фронт боевые припасы, на штабы частей противника, нарушая управления войсками.

В ходе отечественной войны советские партизаны и партизанки накопили богатый опыт вооруженной борьбы. Многие отряды установили связь между собой, добились взаимодействия для выполнения крупных операций. Умножились случаи взаимодействия партизанских отрядов с частями Красной Армии.

Исключительную роль сыграли партизаны Азовских плавней при борьбе Красной Армии за Ростов. Партизаны проводили через камыши наши части в тыл врага и на штурм города. Они вместе с бойцами Красной Армии выбивали фашистов из населенных пунктов. Большую активность проявили тульские партизаны в борьбе с оккупантами под Тулой. Они помогли частям Красной Армии отстоять Тулу и отбросить врага от города — кузницы советского оружия.

Партизаны беспощадно расправляются с отщепенцами, изменниками родины, переходящими на службу к врагу. В деревне Ф. во время ее оккупации подвизался предатель Соколов. Он с услужливой готовностью проводил грабительские мероприятия немецкого командования и издевался над населением. Группа партизан расправилась с предателем. Партизаны окружили дом, в котором жил Соколов, и забросали его гранатами и бутылками с горючей жидкостью. Гнусный предатель был уничтожен. Такая участь постигнет всех, кто изменяет родине, кто предает интересы нашей страны! Истреблять каждого, кто посмеет перейти на службу к врагу, — таков закон партизан. Никакой пощады предателям! Смерть изменникам родины!

Разгром немецких войск под Ростовом, под Тихвином, в районе Ельца, поражение немецких войск на подступах Москвы, переход инициативы военных действий в наши руки на важнейших участках фронта еще раз свидетельствуют о том, что наша Красная Армия оказалась значительно сильнее, чем предполагали фашистские заправилы, а немецкая хваленая армия слабее, чем можно было бы предположить, судя по хвастливым рекламам немецких захватчиков. Поражение немецких войск на подступах к Москве — на главном направлении генерального наступления немецко-фашистских орд, успешное контрнаступление войск нашего Западного фронта против ударных фланговых группировок немцев показывает, что временные преимущества врага, приобретенные им в начале войны в результате вероломной агрессии, исчерпаны. Успехам германской армии приходит конец. Начинают развертываться решительные военные успехи Красной Армии.

В результате нашего контрнаступления в ряде участков фронта разбиты ударные группы противника. Остатки этих групп постепенно отходят, бросая технику, вооружение и неся огромные потери. Отступление зарвавшегося врага создает особенно благоприятные условия для еще более широкого развертывания партизанской войны. Партизаны получают больше возможностей истреблять оккупантов, уничтожать их технику, отбирать ее и пускать в ход против врагов.

Под мощными ударами Красной Армии ряды немецкой грабьармии поредели, значительная часть дивизий развалилась и перестала существовать, как боеспособные соединения. Фашистская армия понесла большие потери убитыми и ранеными. Уничтожено и брошено большое количество техники. Начала падать военная дисциплина. Подорван наступательный дух солдат. Всем этим должны воспользоваться наши славные партизаны. Красная Армия вместе с партизанами и партизанками должна истребить немецких оккупантов — всех до единого, лишить их техники. Пусть не унесет ног с нашей земли всяк, кто забрался на нее в качестве оккупанта!

Партизаны и партизанки! Смелее истребляйте немецко-фашистских оккупантов и их союзников, разрушайте их военную технику, отбирайте ее целиком и обращайте против врагов. Чините всевозможные препятствия их передвижению — разрушайте мосты и дороги на путях их отступления. Не давайте врагу вывозить вооружение, снаряжение, боеприпасы, горючее, обмундирование и продовольствие. Мешайте отправке в Германию награбленного имущества, захваченного продовольствия и оборудования. Рвите связь между частями врага. Нападайте на штабы, на узлы связи, на базы питания, на ремонтно-восстановительные мастерские, на автомобильные колонны. Устраивайте засады, перехватывая пути отступления противника. Стройте всевозможные препятствия на этих путях: лесные завалы, ледяные горки, снежные валы и эскарпы. Сгоняйте врага с шоссейных дорог в сугробы.

Партизаны и партизанки! Организуйте совместные действия с частями Красной Армии, помогайте им разведкой, ударом во фланг и тыл врага, указывайте лучшие пути обхода и окружения противника, предупреждайте о готовящихся контрударах. Внимательно следите за минными полями и предупреждайте о них наши войска. Вылавливайте скрывающихся немецких автоматчиков, снайперов, разведчиков и ракетчиков. Захватывайте аэродромы и летные площадки противника. Уничтожайте самолеты и горючее, если нет возможности их сохранить до подхода наших войск. Поддерживайте связь с нашими летчиками и помогайте им находить противника, наводите их на цель. Не давайте врагу задерживаться и укрепляться в занимаемых районах.

Партизаны и партизанки! На Красную Армию и вас, ее помощников, смотрит весь мир, как на силу, способную уничтожить грабительские полчища немецко-фашистских захватчиков. Великая, ответственная миссия выпала на вашу долю. Будьте же достойными этой миссии!

Истребим немецких оккупантов!

Смерть фашистским разбойникам!
_______________________________
Кровь за кровь и смерть за смерть!* ("Правда", СССР)***
Смерть немецким оккупантам! ("Красная звезда", СССР)**


**************************************************************************************************************************************************
От Советского Информбюро


Утреннее сообщение 14 декабря

В течение ночи на 14 декабря наши войска вели бои с противником на всех фронтах.

* * *

Бойцы тов. Кузнецова, действующие на одном из участков Западного фронта, за день боев захватили 24 немецких танка, 9 бронемашин, 16 орудий, 7 минометов, 186 автомашин, 54 мотоцикла и много боеприпасов.

* * *

Наши летчики, действующие на Южном фронте, за один день боевых действий сбили 8 самолетов противника, уничтожили 7 немецких танков, более 200 автомашин, 11 орудий с прислугой, 5 автоцистерн с горючим, более 70 подвод с боеприпасами и истребили около 1.000 солдат и офицеров противника.

* * *

Наша часть, действующая на одном из участков Ленинградского фронта, выбила немцев из населенного пункта К., истребила 400 немцев, уничтожила 5 тяжелых орудий и захватила 2 орудия, 3 миномета, 3 пулемета и другие трофеи.

* * *

Успешно борется с фашистскими захватчиками партизанский отряд, действующий в одном из районов Московской области, оккупированном немцами. Смелыми налетами он нарушает коммуникации противника, препятствуя подвозу войск и боеприпасов к Западному фронту. Недавно группа партизан минировала в районе раз'езда Е. железнодорожный мост. При прохождении воинского эшелона произошел взрыв моста и крушение поезда. Погибло большое количество немецких солдат. Несколько дней спустя партизаны сожгли 5-тонную автомашину с грузом бензина, уничтожив при этом 3 немецких солдат. Вслед за этим группа партизан недалеко от раз'езда М. пустила под откос поезд противника с боеприпасами и продовольствием. Отряд в ряде мест минировал дороги и порвал телефонные провода.

* * *

С большим под'емом работают в дни войны рабочие, колхозники и интеллигенция Дагестанской АССР. На механическом заводе, где директором тов. Гоконаев, быстро растут ряды стахановцев, перевыполняющих свои нормы в несколько раз. Лакировщица Власова, поступившая в июле на завод ученицей, сейчас работает за шестерых. Тов. Житкова работает на четырех фрезерных станках и на каждом из них дает до трех норм. Текстильная фабрика, завод имени Слепнева, рыбный трест и десятки других предприятий республики выполнили годовой план. Консервный завод, где директором тов. Яковлев, уже выполнил полтора годовых плана. Успешно завершили сельскохозяйственный год многие колхозы республики. Колхоз имени Ворошилова, Докузпаринского района, досрочно закончил сев, обмолот, под'ем зяби и выполнил свои обязательства перед государством. Перевыполнил план развития овцеводства, основной отрасли своего хозяйства, крупнейший в республике колхоз имени Сталина, Гунибского района. Колхоз сдал государству сверх плана десятки тонн животноводческой продукции. «Ничего не пожалеем для разгрома врага, — говорят колхозники, — будем работать еще больше и лучше, дадим фронту, стране изобилие сельскохозяйственных продуктов». Колхозники республики внесли в фонд обороны СССР 100 тысяч рублей деньгами, 2.000 овец, 5.000 килограммов шерсти и 1.000 овчин.


Вечернее сообщение 14 декабря

В течение 14 декабря наши войска вели бои с противником на всех фронтах. На ряде участков Западного и Юго-Западного фронтов наши войска, ведя ожесточенные бои с противником, продолжали продвигаться вперед и заняли станцию Узловая — юго-восточнее Тулы, Верховье — северо-западнее города Ливны и Дубна — западнее Тулы.

За 13 декабря уничтожено 15 немецких самолетов. Наши потери — 4 самолета.

За 14 декабря под Москвой в воздушных боях сбито 5 немецких самолетов.

Нашими кораблями в Черном море потоплен транспорт противника водоизмещением в 6.000 тонн.

* * *

За 13 декабря наша авиация уничтожила и повредила 26 немецких танков и несколько бронемашин, 600 автомашин с войсками и грузами, уничтожила 30 полевых и зенитных орудий с прислугой, 300 подвод с боеприпасами, 5 автоцистерн с горючим, истребила или рассеяла полк вражеской пехоты, взорвала 5 железнодорожных составов с боеприпасами.

* * *

Бойцы тов. Ремизова за день боев на одном из участков Западного фронта захватили 11 немецких танков, 15 автомашин, 6 орудий, 33 пулемета, 4 миномета и другие трофеи.

* * *

Наша часть, действующая на одном из участков Юго-Западного фронта, в четырехдневном бою с противником захватила 50 немецких орудий, 126 пулеметов, 20 минометов, 85 автоматов, 63 автомашины, 450 повозок, 825 лошадей, 220 ящиков с минами и много других трофеев.

* * *
Части тов. Федюнинского, действующие на одном из участков Ленинградского фронта, за два дня боев уничтожили 4 немецких танка, 2 орудия, 20 станковых пулеметов, 18 грузовых машин и истребили около 700 солдат и офицеров противника.

* * *

Партизанские отряды, действующие в оккупированных районах Ленинградской области, за последние 10-15 дней нанесли противнику большой урон; они истребили 12 немецких офицеров и 246 солдат, сожгли 12 домов с находившимися в них фашистами, взорвали 16 вагонов с боеприпасами и вооружением, уничтожили 2 железнодорожных и 7 шоссейных мостов, 3 танка, 8 грузовых и 2 легковые автомашины, один обоз и 78 повозок с боеприпасами и продовольствием, разрушили 20 линий полевой телефонной связи, вырезали на расстоянии свыше километра и зарыли в лесу 8 линий многожильного кабеля. Успешно действовал партизанский отряд под командованием тов. Г. Разведка отряда донесла, что по шоссе движется большая автоколонна противника. К заранее выбранному месту была выслана группа партизан. Бойцы забросали автомашины десятками гранат. В результате этой операции было уничтожено 6 автомашин с боеприпасами и продуктами и истреблено 16 немецких солдат. Группа партизан под руководством председателя сельсовета тов. М. пустила под откос воинский эшелон с боеприпасами. Группа партизан-разведчиков во главе со счетоводом колхоза тов. Т. встретила танк противника. Первым в танк бросил гранату тов. П., работник промкомбината. Вслед за ним по нескольку гранат бросили продавец сельпо тов. Л. и колхозник тов. С. Танк остановился. Выскочившие из него 2 фашиста тут же были убиты. Партизаны, взяв из танка ручной пулемет, автомат и 2 пистолета, взорвали танк и благополучно вернулись на свою базу.

* * *

Провал гитлеровского плана окружения и взятия Москвы, огромные потери фашистских войск на Восточном фронте подтачивают и раз'едают германскую военную машину изнутри. Пленный ефрейтор 1 роты 187 полка 87 немецкой пехотной дивизии Вальтер Рокштросс заявил: «Наша рота, неоднократно получавшая пополнения, опять понесла крупные потери и насчитывает сейчас 65 солдат, сведенных в два взвода. Старых солдат в роте осталось всего несколько человек, остальные убиты, ранены. У солдат нет ни малейших признаков воодушевления. Резко снизилась воинская дисциплина. Оружие теперь не чистят, как раньше, а сваливают в кучу, как попало. Давно уже не было осмотра оружия. Когда нужно итти в наряд, поднимается ругань». Старший ефрейтор 7 роты 240 полка 106 немецкой пехотной дивизии Л. Ноберт сообщил: «106 дивизия потеряла 60 проц. личного состава. Она дважды получала крупные пополнения — в августе и в октябре. Штабной батальон, в котором я служил, потерял половину солдат и командира батальона...». Ефрейтор 3 роты 111 мотополка 11 танковой дивизии Эльберман рассказал об огромных потерях 111 полка: «В 3 роте, — говорит Эльберман, — из 220 солдат осталось 50 человек. В полку много 18-летних юнцов и 45-летних резервистов. В других ротах встречаются и 50-летние».

* * *

На линии Скопле — Велес югославские партизаны пустили под откос поезд с немецкими войсками, посланными на ликвидацию партизанского движения. Под обломками вагонов погибло свыше 70 фашистов. Это — уже третий воинский поезд, уничтоженный за последнее время партизанами на этой линии. Совинформбюро.

________________________________________________
Шестнадцать дней в тылу у врага ("Известия", СССР)
В.Саянов: Им страшно в русских лесах ("Известия", СССР)**
Немцы боятся партизан пуще огня* ("Красная звезда", СССР)*
Фашисты боятся партизан пуще огня* ("Красная звезда", СССР)**

Газета "Правда" №347 (8755), 15 декабря 1941 года

http://0gnev.livejournal.com/411075.html

Сегодня Международный Юношеский День. Комсомольцы-фронтовики! Будьте самыми первыми в наступлении, самыми стойкими в обороне. Показывайте всей фронтовой молодежи высокий пример дисциплинированности, организованности, стойкости, преданности нашему народу!

Н.Михайлов, "Красная звезда", СССР (№210 [5274]).



Статья опубликована 6 сентября 1942 года.



Сегодня — Международный юношеский день. Это — праздник подавляющего большинства молодежи всего мира. Мы встречаем Международный юношеский день в момент, когда решается судьба человечества, судьба молодежи. Разгромить, уничтожить, истребить фашизм! — от выполнения этой величайшей задачи зависит будущее мира. Место молодежи — в первых рядах бойцов, дерущихся не на жизнь, а на смерть с фашизмом. Пусть пример советской молодежи, партизан-юношей Югославии, бесстрашных молодых патриотов, убивающих фашистскую мразь, пускающих под откос поезда с гитлеровским зверьем, вдохновляет всю молодежь. Пусть не будет в ее рядах никого, чьи слова расходятся с делом. Все силы на борьбу за полное уничтожение фашизма!



В эти суровые дни вся страна, весь наш народ с надеждой смотрят на нашу Красную Армию, на вас, молодые бойцы. Взгляни, воин, — к тебе протягивают руки седая мать, любимая девушка, твой ребенок. — Защити! — призывают они. — Защити! — шумит наша русская мать—река Волга. — Защити! — шепчут наши русские березы. — Защити! — шуршит ковыль в донских степях.

Молодой боец, ты не смеешь отходить дальше ни на шаг. Отступить сегодня — значит обречь себя и всю страну на еще большие трудности завтра. Наш народ никогда не забудет бессмертных имен молодых героев великой отечественной войны. О них будут петь песни, слагать легенды. Молодежь будет учиться у них страстно любить свою родину и ненавидеть ее врагов. А тех, кто в эти тяжкие дни струсил, не устоял, — народ проклянет. Он заклеймит позором труса, который оказался пособником врага — того самого врага, который истерзал его семью, сжег его дом, захватил его добро. Трусость и измену народ никогда не забудет и никогда не простит.

У нас в стране всегда любили и лелеяли Красную Армию, всегда шли на любые самоограничения ради того, чтобы Красная Армия располагала всем необходимым, крепла и развивалась. Пришло время оправдать надежды народа боевыми героическими делами.

Именно теперь настал час решающих испытаний для каждого бойца. Выдержать, устоять сегодня — значит разгромить немцев завтра. Пусть каждый молодой боец спросит себя и товарищей: все ли возможное, все ли, что в наших силах, сделали мы для спасения отчизны? Воюем ли мы в полную силу? Нет ли у нас рядом с замечательными молодыми патриотами таких бойцов, которым надо помочь стать передовыми? Нет ли таких, которые воюют за чужой спиной, только для видимости держатся за винтовку?

Передо мной письмо, какие в эти дни пишут тысячи советских людей. Красноармеец-разведчик Сергей Шустов — его адрес: полевая почтовая станция 1414, — обращается из лесов Карелии к своему товарищу, который сражается на далеком Юге.

«Очень волнуюсь, — пишет Шустов своему товарищу, — почему ты, который брал в прошлом году Ростов, — почему-то очутился где-то южнее Краснодара! Почему? Разве ты слышал такой приказ: «Уйди с Дона, чтоб автоматчики Гитлера жрали наш хлеб, насиловали наших девушек, расстреляли мать твоего друга Юрия, привязанную вместо мишени к старой липе?» Разве Иван Сусанин не предпочел смерть позору предательства? Это тебе говорит твоя мать: «Ни шагу назад!»

Устами Сергея Шустова, честного и преданного родине бойца, говорит родина: Ни шагу назад!

Мы можем и должны отстоять родину от наглого врага. У нас есть все возможности для того, чтобы разгромить немцев. Враг не так силен, как это кажется трусам и паникерам.

Вспомните, — одна лишь советская девушка — снайпер Людмила Павличенко перебила более 300 немцев. Вспомните — снайпер-старшина Михаил Сурков уничтожил 702 немцев. Вспомните — донской казак, младший лейтенант Сазонов в одном бою из 14 вражеских танков уничтожил 7. Вспомните — 20-летний летчик-истребитель Борис Ковзан трижды таранил своим самолетом фашистские машины. Немцев можно бить и бить очень крепко! Немцев может бить каждый советский боец — бить метко, наверняка, наповал!

Весь смысл жизни молодого патриота сейчас в борьбе против немцев, беспощадной, кровавой борьбе не на жизнь, а на смерть. У нас нет теперь иной задачи, кроме задачи защиты своей родины, своего народа от немецко-фашистского варварства и рабства. Для молодого бойца сейчас существует только одно единственное мерило преданности родине: скажи мне, сколько немцев ты убил, и я скажу тебе — настоящий ли ты патриот. Самую большую пользу родине приносит сейчас тот боец, который безжалостно и хладнокровно изо дня в день истребляет немецко-фашистских бандитов. Это самый верный и единственный способ отстоять свободу родины, остановить, отбросить и разгромить гитлеровскую армию грабителей и убийц.

В эти трудные дни, когда немцы все еще рвутся вперед, мы должны отречься от будничного и мелкого, от всего личного и целиком отдать себя великому делу служения отчизне. В эти дни мы больше чем когда бы то ни было должны проникнуться сознанием своей великой ответственности перед родиной, должны понять, что вся наша жизнь в эти дни принадлежит отечеству.

Стойкость, стойкость и еще раз стойкость, — вот что принесет нам победу.

Мать стойкости и героизма — железная воинская дисциплина. Один недисциплинированный боец может стать виновником гибели сотен своих товарищей. Тот, кто нарушает священную присягу, тот изменник и предатель своего народа, и нет у нас для него ни жалости, ни пощады.

Если тебе дан приказ — с честью выполни его.

Летчик младший лейтенант Коробкин во время боевого вылета попал под обстрел врага. Один снаряд пробил броню и разорвался в кабине. Осколками изранило летчика, кровь хлынула из левой руки, из шеи, заливала глаза. Но отважный пилот не повернул назад. Управляя одной рукой, он довел самолет до цели, разбомбил вражескую колонну и только после этого вернулся на свой аэродром.

В разгаре боя на самом опасном участке немцы вывели из строя пулеметный расчет. Они уже предвкушали скорую победу и лезли напролом. Но в этот момент вдруг снова заговорил «Максим», и сразу же 70 немцев свалились, как подкошенные, — это связной комсомолец Чистяков подоспел к пулемету. Чистяков бил из пулемета до тех пор, пока не кончились патроны. Тогда он взялся за автомат и продолжал уничтожать немцев. Кончились все диски, — Чистяков взял у раненого винтовку. Кончились патроны, — Чистяков начал бить немцев гранатами. За шесть часов искусный воин, в совершенстве овладевший всеми видами пехотного вооружения, перебил более 200 немцев.

Надо уметь владеть своим оружием, надо воевать так, как комсомолец Чистяков.

Среди молодых защитников родины немало комсомольцев. Лучшие представители ленинско-сталинского комсомола добровольно ушли на фронт и своими героическими подвигами немало вписали ярких страниц в боевую летопись отечественной войны. Мы имеем героев-комсомольцев буквально всех военных специальностей. Среди летчиков и снайперов, сапер и артиллеристов, кавалеристов и связистов — десятки тысяч героев-комсомольцев, подающих пример воинской доблести. В тяжелые дни войны более полутора миллионов молодых бойцов вступили в ряды ленинского комсомола. Немало молодых бойцов готовы сейчас притти в наши ряды. Долг комсомольцев — помочь им в этом, еще тесней сплотиться с молодежью, вобрать все лучшее в ряды ВЛКСМ.

Комсомол требует сегодня, в этот напряженный, ответственный час, подлинных образцов высокого героизма буквально от каждого из своих сынов, ушедших на фронт.

Комсомольцы-фронтовики! Будьте самыми первыми в наступлении, самыми стойкими в обороне. Показывайте всей фронтовой молодежи высокий пример дисциплинированности, организованности, стойкости, преданности нашему народу. Словом и делом ведите за собой молодежь, неустанно сплачивайте ее вокруг нашей большевистской партии, вокруг вождя нашего товарища Сталина. На знамени комсомола красуется боевой орден Красного Знамени. Наши старшие братья завещали нам не ронять чести славного Ленинского Коммунистического Союза Молодежи.

Молодой боец! Ты видишь и знаешь, какие страшные муки и страдания принесли немцы твоему народу, твоей семье, любимой девушке, родным детям. Мсти же врагу беспощадно! За жизнь каждого советского человека отнимай десятки немецких жизней. Помни: если ты не убил врага, за тебя никто его не убьет. Помни: если ты не убил врага, он убьет тебя самого. Помни: если ты сегодня не убил ни одного немца, значит твой день потерян. Воюй в полную силу. Если ты мог убить трех немцев, а убил только одного — значит ты воевал плохо.

Знай, что твоя семья, твой завод, твой колхоз страстно желают, чтобы ты оказался достойным воином, чтобы ты оправдал доверие коллектива — стал первым из первых, храбрейшим из храбрых, самым стойким из стойких, самым дисциплинированным из дисциплинированных. Чем больше ты убьешь врагов, тем большей славой и почетом тебя окружит народ. Чем крепче ты будешь бить врагов, тем быстрее наступит разгром немецко-фашистской армии.

Молодые фронтовики! За вами пристально следит вся молодежь нашей страны. Она радуется вашим успехам, она горюет, когда вы терпите неудачи. Советская молодежь, оставшаяся в тылу, трудится день и ночь на фабриках и заводах, в колхозах и совхозах, вкладывая в свой труд всю беспредельную любовь к Красной Армии, всю веру и надежду на ее стойкость и силу.

Беспрерывным потоком идут на фронт вооружение, боеприпасы, снаряжение, продовольствие. Казахские, горьковские, челябинские комсомольцы на средства, собранные среди молодежи, строят танки для новых и новых бригад. Саратовские, новосибирские, татарские, куйбышевские комсомольцы строят сверх плана эскадрильи самолетов. По всей стране комсомольцы организуют красные обозы с хлебом нового урожая под лозунгами: «Все для фронта!», «Все для разгрома врага!»

Молодой боец! Оправдай доверие народа! На твою долю выпала высокая честь отстоять родину от немецких захватчиков, сражаясь под руководством товарища Сталина! Будь же готов отдать все свои силы великому, благородному делу разгрома врага. Сражайся против ненавистных оккупантов до последнего дыхания, до последней капли крови.

Впереди — большой и трудный путь. Нас ждет еще немало испытаний. Но мы смело глядим им в лицо, потому что ни на минуту не сомневаемся в конечном исходе борьбы. Мы знаем, что победа будет за нами, и готовы во имя ее преодолеть любые трудности, выдержать любые испытания! // Н.Михайлов, секретарь ЦК ВЛКСМ.
__________________________
Бр. Тур: Юноши из Харькова* ("Красная звезда", СССР)
Фашистская система развращения молодежи* ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
Большие потери немецкой авиации под Ленинградом


ЛЕНИНГРАДСКИЙ ФРОНТ, 5 сентября. (По телеграфу от наш. корр.). Группа наших самолетов под командованием тов. Смышляева появилась над вражеским аэродромом в необычное для налета время — в середине дня. Истребители, возглавляемые капитаном Покрышевым, завязали бой с охранявшими аэродром «Мессершмиттами». Два самолета противника были сбиты. Тем временем штурмовики уничтожили на аэродроме 11 немецких машин и еще 12 сильно повредили. Противник попытался организовать преследование, но наши истребители надежно охраняли штурмовиков. В завязавшемся воздушном бою они сбили еще три «Мессершмитта».

Весьма эффективным был также удар по второму немецкому аэродрому, нанесенный штурмовиками той же и соседней части. Последующее фотографирование показало, что там было уничтожено 9 немецких самолетов и 4 повреждено.

В последнее время на некоторых участках Ленинградского фронта идут ожесточенные воздушные бои. Так, летчики N части за два дня имели восемь столкновений с истребителями противника.

Восьмерка наших истребителей под командой старшего лейтенанта Древятникова встретилась с восемью истребителями противника. Советские летчики дружно атаковали врага. Ведущий первым сбил «МЕ-109ф», отправили на землю по одному вражескому самолету летчики Высоцкий и Медведев. Фашисты вызвали на помощь еще восемь «Мессершмиттов», но это им не помогло. Старший лейтенант Шестаков вел бой с двумя «Мессершмиттами» и один из них сбил, капитан Неуструев уничтожил два вражеских самолета. Итог боя славной восьмерки — шесть уничтоженных «МЕ-109ф».

На другой день шестерка наших истребителей, возглавляемая капитаном Бухтеевым, тоже вступила в бой с группой «МЕ-109ф». Противник был рассеян, причем старший лейтенант Король сбил «Мессершмитт». Отличились также в воздушных боях летчики Наумов, Данилов, Кобрянов, Шишкань, Бачин и другие.

Всего за последние четыре дня летчиками Ленинградского фронта уничтожено в воздухе и на земле 62 вражеских самолета и 16 повреждено.


ПИСЬМО СЕМЬИ ЛЕТЧИКА НЕСТЕРОВА — ФРОНТОВИКАМ


ГОРЬКИЙ, 5 сентября. (ТАСС). 28 лет назад, 8 сентября 1914 года, знаменитый русский летчик нижегородец П.Н.Нестеров впервые в истории авиации применил таран.

В сохранившемся приказе №42 по 69 пехотной дивизии об этом подвиге сказано:

«Сегодня около полудня над городом Жолкиевым летал австрийский аэроплан, намереваясь, по-видимому, сбрасывать бомбы. Штабс-капитан Нестеров полетел за австрийским летчиком на аэроплане, скоро его настиг и ударил его аппарат сверху своим аэропланом...»

Имя Нестерова навсегда останется в памяти русского народа. С гордостью вспоминают о своем герое-земляке горьковчане. Большим уважением пользуется проживающая в городе Горьком семья Нестерова. Мать героя Маргариту Викторовну здесь знают все — от мала, до велика. Популярно имя дочери Петра Николаевича — артистки областного театра оперы и балета — Маргариты Петровны. Особенно хорошо ее знают и любят бойцы, командиры и политработники частей местного гарнизона, где она часто выступает.

Мать и дочь Нестерова обратились к воинам Красной Армии с письмом, в котором говорится:

— Дорогие товарищи фронтовики! Стойко защищайте нашу любимую родину от гитлеровской своры. Мстите за поругание наших женщин, детей, за разоренные села и города. Беспощадно уничтожайте немецко-фашистских оккупантов. Крепче их бейте, проклятых! Прославьте русское оружие во имя свободной и счастливой жизни народов Советского Союза!

______________________________________________
"Идеология" бешеных собак* ("Известия", СССР)
Остановить врага!* ("Известия", СССР)***
Е.Кригер: Русский бой* ("Известия", СССР)
И.Эренбург: Сильнее смерти* ("Красная звезда", СССР)**
Самопожертвование русских – в чем причина? ("The Times", Великобритания)

Газета "Красная Звезда" №210 (5274), 6 сентября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/410628.html

Не отступим ни на шаг. Умрем, но отстоим Сталинград. С железным упорством и большевистской настойчивостью будем бить врага беспощадно, до полного уничтожения. К этому мы призываем вас, братья по оружию! Из письма командиров, политработников и бойцов гвардейской дивизии.

А.Чуянов, "Красная звезда", СССР (№231 [5295]).



Статья опубликована 1 октября 1942 года.



Взоры всех советских людей прикованы сейчас к нашему Сталинграду. Два месяца под городом и в его районе идет большое сражение, кровопролитное и напряженное, не ослабевающее ни на один день.



Избрав Сталинград центром главного своего удара, немецкое командование стянуло сюда свыше 30 пехотных, танковых и моторизованных дивизий, свыше тысячи самолетов. Немцы устлали трупами своих солдат и офицеров, сотнями танков весь путь своего наступления, все пространство от Дона до Волги. Но, невзирая на эти колоссальные потери, они настойчиво рвутся в город.

Немецкое командование рассчитывало захватить Сталинград еще в августе. Но стойкость защитников города опрокинула планы Гитлера и, хотя ценою невиданно больших потерь немцы продвинулись вплотную к городу и осадили его и хотя уже развернулись уличные бои, город-герой не склонил перед врагом своего красного знамени, овеянного славой незабываемой сталинской обороны Царицына. Тяжелые удары немцев не сломили город. Сталинград не сдался!

Бои под Сталинградом знаменательны тем, что здесь даже крупные танковые колонны противника, действуя в открытой степи, не могли решить успех наступления. Поэтому в качестве пробивного кулака немецкое командование вынуждено было использовать главным образом авиацию, стянув ее с многих других участков фронта. Немцы бросали на город по 600—1000 самолетов в день, которые действовали по очереди группами по 30-40 машин с утра до вечера на сравнительно узком участке, обрабатывая его таким образом, чтобы обеспечить продвижение своих наземных войск, хотя бы на несколько сот метров.

Нужна была поистине железная стойкость, чтобы в этих тяжелых условиях сдерживать врага и наносить ему огромные потери. Но армия защитников Сталинграда, от командующего до рядового бойца проникнутая твердой решимостью отстоять город, продолжает защищать родной Сталинград. Озлобленный неудачами враг вымещает свою злобу на мирном населении города. Фашистские воздушные пираты с остервенением бомбардировали рабочие кварталы, больницы, детские сады, учебные заведения. Сталинградцы любили свою библиотеку. В центре города, на набережной, для детей был оборудован прекрасный дворец пионеров, для молодежи — дворец физкультуры. Погибла в пламени замечательная библиотека, черным остовом стоит дворец физкультуры, разрушены больницы, школы, вузы. Пролита кровь многих сотен стариков, женщин, детей.

Непрерывными бомбежками немцы хотели запугать защитников города, дезорганизовать его оборону. Мужественно и стойко выдержали сталинградцы тяжелые удары с воздуха и не испугом, а жгучей ненавистью наполнились их сердца. На фашистские злодеяния рабочие города ответили формированием вооруженных отрядов.

В августе фронт подошел вплотную к городу. Городской комитет обороны обратился к трудящимся Сталинграда с воззванием: «Дорогие товарищи, родные сталинградцы! Снова, как и 24 года тому назад, наш город переживает тяжелые дни. Кровавые гитлеровцы рвутся в солнечный Сталинград, к великой русской реке — Волге. Сталинградцы! Не отдадим родного города на поругание немцев. Встанем все, как один, на защиту любимого города, родного дома, родной семьи. Покроем все улицы города непроходимыми баррикадами. Сделаем каждый дом, каждый квартал, каждую улицу неприступной крепостью. Выходите все на строительство баррикад. Баррикадируйте каждую улицу.

В грозный 1918 год наши отцы отстояли Царицын. Отстоим и мы в 1942 году краснознаменный Сталинград. Все на строительство баррикад! Все, кто способен носить оружие, на защиту родного города, родного дома!»

Население города дружно отозвалось на призыв, помогало нашим войскам строить баррикады. Сталинградские рабочие взялись за оружие, чтобы остановить врага и отомстить ему за разрушения, за смерть женщин и детей. Героизм сталинградских рабочих питал фронт боеприпасами вплоть до того, как развернулись уличные бои. Рабочие «Красного Октября», «Баррикад», «СТЗ» показали пример организованности, дисциплины, мужества. Они стойко выдержали вражеские бомбардировки, самоотверженно тушили пожары, охраняли цеха, строили баррикады. Даже сейчас, когда в районе города идут бои, тракторозаводцы под огнем противника продолжают оказывать посильную помощь фронту, например, ремонтировать танки. Это подлинно заводы-фронтовики, заводы-воины.

В дни обороны Царицына товарищ Сталин не раз бывал на заводе Дюмо («Красный Октябрь») и орудийном, проверял, как рабочие обучаются военному делу, выступал на митингах. Он принимал рабочих, беседовал с ними. Старые рабочие помнят выступление товарища Сталина на митинге у рабочего театра, на бывшем заводе Дюмо. В клубе железнодорожников по его инициативе формировались тогда батальоны рабочих. Сталин учил рабочих, что надо всегда готовить себя к тому, чтобы в нужный момент суметь с оружием в руках драться с врагом. После работы рабочие учились военному делу, и несколько раз, когда враг наседал и падение города казалось неизбежным, рабочие останавливали станки и брались за оружие. Шли на решающие участки вооруженные полки царицынских рабочих, и положение исправлялось.

И теперь, когда для города вновь наступили дни тяжелых испытаний, рабочие Сталинграда вместе с бойцами армии обороняют родной город. Когда враг прорвался к окраине города, пошли на фронт батальоны краснооктябрьцев-металлургов, истребительные отряды тракторозаводцев, дружины баррикадцев, и раньше задававших тон в политической жизни города. Пошли в бой железнодорожники. В составе батальонов краснооктябрьцев было свыше 200 коммунистов, люди, которыми Сталинград гордился и до войны, — знатные сталевары Соколков, Кузьмин, Алешкин, Ковалева, Новодевиченский.

В составе батальона тракторного завода были и старые рабочие, и заводская молодежь. Военное обучение пригодилось — рабочие отряда умело дрались с врагом. Они самоотверженно в течение нескольких дней сдерживали врага на участке прорыва, а батальон краснооктябрьцев с боем занял хутор на окраине города. Здесь, защищая родной город, сложили свои головы отважные сыны и дочери Сталинграда — командир батальона краснооктябрьцев рабочий листопрокатного цеха тов. Познышев, сталевары Кузьмин, Орлов и другие краснооктябрьцы, командир роты монтер СТЗ коммунист Симонов, слесари Володин, Иванов, Савченко. Слава им, героям Сталинграда!

Громким эхом отозвалась по всему городу гибель сталевара Ольги Ковалевой, убитой в атаке. Воспитанница завода, задолго до войны Ковалева стала сталеваром, отлично справлялась с этой работой, считавшейся исключительно мужской профессией. Она не отставала от мужчин в труде, не захотела отстать и в военном деле. Добровольцем она записалась в батальон, обучалась военному делу, и пошла в бой так же уверенно, как шла она на мартен варить качественную сталь. Она погибла в атаке, сраженная несколькими вражескими пулями. Большевики Сталинграда, в рядах которых состояла Ольга Ковалева, рабочие наших заводов, все сталинградцы склоняют свои головы перед свежей могилой славной дочери Сталинграда. Пусть запомнят ее имя все советские женщины! Придет время, и мы поставим памятник погибшим героям Сталинграда. На памятнике мы высечем среди других имен имя героини-патриотки Ольги Ковалевой.

В боях с врагом отличились многие баррикадцы-минометчики и пулеметчики — Афонин, Устинкин, Былушкин и другие. В боях на северной окраине города особенно отличились начальник штаба батальона рабочих СТЗ, преподаватель механического института тов. Панченко, работник завода политрук Салуткин, командир взвода, бывший боец 1-й Конной Москалев, комсомолец Талдыкин, коммунист Храмов, Тупиков, Зайцев.

Под огнем противника в разгар тяжелых боев у стен завода рабочие СТЗ отправили на фронт десятки танков, пулеметы, собрали на конвейере тягачи, отправляли на фронт боеприпасы.

Нельзя не отметить героизма сталинградских водников. Под обстрелом вражеской авиации и артиллерии водники самоотверженно поставляют в город через Волгу боеприпасы, перевозят войска. Вот несколько примеров массового героизма наших водников: капитан баркаса «Наблюдатель» тов. Исаков со своей командой 6 суток без сна и отдыха нес вахту. Механик Тимохин не сошел с поста даже тогда, когда в его каюту попала зажигательная бомба, и доставил пароход с войсками к месту назначения.

Капитан катера «Тринадцатый» 59-летний старик Павел Иванович Колшенский — участник прошлой обороны Царицына — до последней минуты находился на тонущем катере, спасая команду. Самоотверженно тушила пожары команда парохода «Гаситель» во главе с капитаном Воробьевым. Во время бомбардировки часть команды погибла. Помощник механика Агапов заменил убитого механика, кочегара и работал на нескольких механизмах. Так же мужественно вели себя старые фронтовики Чекушкин, Борисов, вернувшиеся после ранения на фронте на водный транспорт.

Сегодня в районе города идут уличные бои. С крыш, из окон домов на немецкие танки сыплются гранаты и бутылки с горючим, из подвалов и чердаков немцев обстреливают наши автоматчики. Бойцы Сталинграда упорно обороняют каждую улицу, каждый дом. В уличных боях принимают участие тысячи сталинградцев. Бойцам помогают жители города. Вот один характерный факт. Немцы заставили одну из женщин показать им, как обойти дом, который защищали наши автоматчики. Женщина согласилась провести их. Она привела немцев под огонь наших бойцов и крикнула: «Стреляйте, товарищи!». Немцы были перебиты, но один из них, раненый, застрелил патриотку. Когда наши бойцы подбежали к ней, женщина сказала: «А все-таки я их точно привела!». Слава ей, безымянной героине! Другой пример. Подразделению сержанта Фролова нужно было отбить дом, в котором засели немцы. Жители этого квартала вывели бойцов проходами, сделанными в стенах разрушенных зданий, прямо к об’екту атаки. Прежде чем фашисты успели заметить опасность, в окна полетели гранаты, пехотинцы ворвались в дом и перебили десять немецких автоматчиков.

Сталинград переживает весьма тяжелые дни, но в эти дни город чувствует внимание всей страны, внимание нашего вождя, это придает новые силы защитникам Сталинграда, рабочим города, помогающим армии. В те дни, когда враг подходил к городу, товарищ Сталин позвонил нам по телефону и сказал, что надо бороться с паникерами, которые могут погубить дело. Это определило задачи партийной организации — помогать армии отстаивать город, внесло целеустремленность в нашу работу.

Велика и почетна роль защитников Сталинграда. Их стойкость и неустрашимость навсегда останутся в памяти благодарного народа. С надеждой и упованием смотрят сталинградцы на героических защитников города. Седые ветераны царицынской обороны, рабочие, женщины и дети, все сталинградцы с нетерпением ждут того счастливого дня, когда наши войска, обескровив врага боями в районе Сталинграда, отбросят его далеко от стен нашего родного города. // А.Чуянов, секретарь Сталинградского обкома и горкома ВКП(б).
_____________________________________
В.Гроссман: Сталинградская быль ("Красная звезда", СССР)
К.Симонов: Под Сталинградом. Солдатская слава ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
Защищая Сталинград, упорно отстаивая каждый дом, каждую улицу, обескровить и истощить врага. Все бои вести на уничтожение живой силы и техники противника!


Отстоим волжскую твердыню!
Письмо командиров, политработников и бойцов гвардейской дивизии

Братья по оружию! Несколько дней назад мы решили обратиться к вам с письмом, чтобы рассказать о своей борьбе против ненавистных немецких оккупантов. Когда было написано это письмо, мы получили обращение к защитникам Сталинграда от славных ветеранов гражданской войны, участников героической обороны Царицына. С волнением читали мы призыв наших отцов — отстоять город. Каждый в эти минуты думал: от нас и только от нас зависит исход борьбы за любимый город Сталина. Каждый из нас еще и еще раз проникся сознанием того, как велика ответственность, возложенная на нас народом, страной.

Дорогие друзья! Родина приказала нам отстоять Сталинград! Наши отцы и матери, жены и дети работают, не покладая рук, день и ночь производят для нас танки, самолеты, пушки, снаряды, винтовки, пулеметы, патроны. Они надеются на нас. Они призывают нас, невзирая на жертвы и лишения, сражаться так, как сражались герои царицынской эпопеи в годы гражданской войны.

Здесь, на улицах окраин Сталинграда, в течение дня нам приходится отражать по 12 и больше вражеских атак в день. Гвардейцы упорно отстаивают каждую свою позицию. Выбрав удобный момент, они переходят в контратаки на врага, нанося ему как можно больше потерь. Только за один день боев в городе мы истребили 2.000 гитлеровцев, 18 танков, 30 автомашин. В другой день уничтожили 42 вражеских танка, много иной техники и живой силы. Не один десяток вражеских танков превращен в груду лома нашими артиллеристами, бронебойщиками и гранатометчиками.

Но враг все еще силен. Он лезет вперед, очертя голову, не считаясь с потерями. Нужна троекратная стойкость, упорство, мужество каждого воина для того, чтобы победить.

Отвечая на призыв царицынцев, мы хотим напомнить вам, наши боевые соратники, что приближается XXY годовщина Великой Октябрьской социалистической революции. Не омрачим этого великого праздника, не отступим ни на шаг. Умрем, но отстоим Сталинград. С железным упорством и большевистской настойчивостью будем бить врага беспощадно, до полного уничтожения.

К этому мы призываем вас, братья по оружию!

Помните, дорогие друзья, что счастья не будет на земле, пока по ней ходят коричневые чудовища.

На защиту Сталинграда!

Смерть немецким оккупантам!

По поручению бойцов, командиров и политработников дивизии: Герой Советского Союза гвардии генерал-майор Родимцев, гвардии старший лейтенант Быков, гвардии старший батальонный комиссар Вавилов, гвардии старший батальонный комиссар Марченко, гвардии заместитель политрука Попов-Печер, гвардии майор Харитонов, гвардии красноармеец Степаненко, гвардии сержант Бондаренко и другие.


**************************************************************************************************************************************************
Сражаться за Сталинград не на жизнь, а на смерть!


ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 30 сентября. (По телеграфу от наш. корр.). Немцы усиленно наращивают свои удары на Сталинград, стремясь сломить стойкость и упорство его защитников. С утра до поздней ночи ни на минуту не смолкает гул боя. Вчера вновь прибывшая немецкая танковая дивизия неоднократно пыталась протаранить линию нашей обороны. С самого рассвета над заводской частью города непрерывно летало до 50—70 немецких самолетов, которые бомбили наши боевые порядки, старались воздействовать на переправы через Волгу. «Юнкерсы» и «Хейнкели» яростно прокладывали путь фашистской пехоте.

Тем не менее защитники Сталинграда выстояли, сражаясь в неимоверно тяжелых условиях, и сорвали замыслы врага. Фашистам не удалось поколебать нашу оборону, и лишь на отдельных участках они сумели незначительно потеснить некоторые наши подразделения.

Видоизменив свою тактику уличного боя, противник в последние дни особенно часто практикует следующий прием. Он сосредоточивает массированный огонь на одном узком участке и атакует его в течение суток и дольше, добиваясь прорыва наших боевых порядков хотя бы на ширину в несколько десятков метров. Потом в этот прорыв пытаются просачиваться автоматчики, которые стремятся дезорганизовать подход резервных подразделений. В этих условиях огромную роль при отражении вражеских атак играет стойкость каждого бойца и командира, их готовность умереть, но не отступить ни на шаг от занимаемого рубежа. Пока на наших позициях остается хоть небольшая горстка храбрецов, фашисты не могут продвинуться.

Каждый день боев за Сталинград рождает таких храбрых и самоотверженных воинов, ведущих бой с ненавистным врагом не на жизнь, а на смерть.

После жестокого и длительного боя на одной небольшой высоте остались четыре гвардейца — гвардии лейтенанты Петр Дубовый и Тимофей Комейчук, гвардии красноармейцы Иван Белик и Иван Никитин. В районе этой высоты наступали румыны. Много раз бросались румыны в атаку, но не смогли добиться ни малейшего успеха. Вдруг замолк наш станковый пулемет, вражеская пуля повредила приемник пулемета. Румыны возобновили атаку, но вскоре их снова начал косить дождь пуль. Иван Белик вылез на бруствер окопа. Одной рукой он поддерживал приемник, другой подавал ленты. 200 румын полегло на скате этой высоты, и враг не сделал ни шагу вперед.

Южнее Сталинграда отдельные наши части вели активные боевые действия. Стремительным ударом они выбили противника из трех населенных пунктов, истребили немало фашистов и взяли пленных. Во время атаки на одно село среди расположенных там румын началась паника. Вражеские солдаты и офицеры бежали без оглядки. Взяты значительные трофеи.


**************************************************************************************************************************************************
ГВАРДЕЕЦ ДАНИЛУШКИН ВЫНЕС С ПОЛЯ БОЯ 168 РАНЕНЫХ


ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 30 сентября. (По телеграфу от наш. корр). Ночью гвардейский стрелковый батальон пошел в наступление. Санинструктор Данилушкин вместе со своими санитарами следовал за бойцами. В разгар боя они оказывали раненым первую помощь и выносили их из полосы сильного обстрела. Тяжело раненому гвардии сержанту Бересте санинструктор быстро сделал перевязку и вынес его в укрытие. Он немедленно оказал помощь гвардейцу Наталахову и другим. Данилушкин за время войны вынес с поля боя 168 раненых бойцов и командиров с их оружием.


МИНОМЕТЧИКИ СБИЛИ НЕМЕЦКИЙ САМОЛЕТ

СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ, 30 сентября. (По телеграфу от наш. корр.). Минометчики подразделения, которым командует лейтенант Тюшев, вели огонь по переднему краю обороны противника. В это время в воздухе показался немецкий самолет. Это был транспортник «Юнкерс-52».

Тяжело нагруженный самолет шел на незначительной высоте. Командир батареи приказал обстрелять воздушную цель. Минометчики дали ряд выстрелов, и немецкий самолет окутался облаком дыма. Разваливаясь на части, «Юнкерс-52» вместе с грузом упал на нашей территории.

________________________________________________
62 армия ("Красная звезда", СССР)
Герои Сталинграда* ("Красная звезда", СССР)
Клятва сталинградцев ("Красная звезда", СССР)**
Отстоять Сталинград!** ("Красная звезда", СССР)***
И.Эренбург: Бить и бить! ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Русский Антей ("Красная звезда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №231 (5295), 1 октября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/410460.html

Бойцы и командиры Красной Армии, не имевшие ранее достаточного военного опыта, научились бить врага наверняка, уничтожать его живую силу и технику, срывать вражеские замыслы, стойко оборонять от иноземных поработителей наши города и села. (И.СТАЛИН).

Василий Гроссман, "Красная звезда", СССР (№273 [5337]).



Статья опубликована 20 ноября 1942 года.



Много дней и много ночей эти всевидящие глаза смотрят с пятого этажа разрушенного дома на город. Эти глаза видят улицу, площадь, десятки домов с провалившимися полами, пустые, мертвые коробки, полные обманчивой тишины. Эти коричневые, круглые, чуть желтые, чуть зеленоватые глаза, не поймешь, светлые они или темные, видят далекие холмы, изрытые немецкими блиндажами, они считают дымки костров и кухонь, машины и конные обозы, под’езжающие к городу с запада. Иногда бывает очень тихо, и тогда слышно, как в доме наискосок, где сидят немцы, обваливаются небольшие куски штукатурки, иногда слышна немецкая речь и скрип немецких сапог. А иногда бомбежка и стрельба так сильны, что приходится наклоняться к уху товарища и кричать во весь голос, и товарищ разводит руками, показывает: «Не слышу».



...Анатолию Чехову идет двадцатый год. Сын рабочего химического завода, этот юноша с ясным умом, добрым сердцем и недюжинными способностями, обожавший книги, знаток и любитель географии, мечтавший о путешествиях, любимый товарищами, соседями, завоевавший неприступные сердца рабочих-стариков своей готовностью помочь обиженному, с десятилетнего возраста познал темные стороны жизни. Отец его пил, жестоко и несправедливо обращался с женой, сыном, дочерьми, а года за два до войны бросил их на произвол судьбы и ушел. Тогда Анатолий Чехов оставил школу, где шел по всем предметам круглым отличником, и поступил работать на казанскую фабрику. Он легко и быстро овладел многими рабочими специальностями. Поступив на фабрику учеником жестянщика, вскоре сделался, несмотря на малые свои годы, электриком, газосварщиком, аккумуляторщиком, незаменимым и всеми уважаемым мастером.

29 марта 1942 года его вызвали повесткой в военкомат, и он попросился в школу снайперов. «Вообще я в детстве не стрелял ни из рогатки, ни из чего, жалел бить по живому, — говорит он. — Ну я хотя в школе снайперов шел по всем предметам отлично, а при первой стрельбе совершенно оскандалился — выбил девять очков из пятидесяти возможных. Лейтенант сказал мне: «По всем предметам отлично, а по стрельбе плохо. Ничего из вас не выйдет». Но Чехов не стал расстраиваться, он добавил к дневным часам занятий долгое ночное время. Десятки часов подряд читал теорию, изучал боевое оружие. Он очень уважал теорию и верил в силу книги, он в совершенстве изучил многие принципы оптики и мог, как заправский физик, говорить о законах преломления света, о действительном и мнимом изображении, рисовать сложный путь светового луча через 9 линз оптического прицела, он понял внутренний, теоретический принцип всех приспособлений — и поворота дистанционного маховичка, и связи пенька, приподымающегося при прицеливании с горизонтальными нитями... И об’емное, широкое, четырехкратно приближенное изображение Чехов воспринимал не только глазами стрелка, но и физика.

Лейтенант ошибся. При стрельбе из боевого оружия по движущейся мишени Чехов поразил «в головку» всеми тремя данными ему патронами маленькую юркую фигурку. Он кончил снайперскую школу отличником, первым, и сразу же попросился в часть добровольцем, хотя его оставили инструктором — учить курсантов и снайперской, и обычной стрельбе, и пользованию автоматом, и различными гранатами. Так уж повелось, что и в школе, и на производстве, и в военном деле он легко и совершенно овладевал пониманием различных предметов.

Этому юноше, которого все любили за доброту и преданность матери и сестрам, не пулявшему в детстве из рогатки, ибо он «не желал бить по живому», захотелось пойти на передовую. «Я хотел стать таким человеком, который сам уничтожает врага», — сказал мне Анатолий Чехов.

На марше он тренировал себя в определении расстояния без оптического прибора. Анатолий загадывал: «Сколько до того дерева?» — и шагами проверял. Сперва получалась полная ерунда, но постепенно он научился определять большие расстояния на-глаз с точностью до 2-3 метров. И эта нехитрая наука помогла ему на войне не меньше, чем знание сложной оптики и законов движения луча через комбинацию 9 двояковыпуклых и вогнутых линз. Самый ложный пейзаж научился он воспринимать как совокупность ориентиров — березки, кусты шиповника, ветряные мельницы стали для него местами, откуда мог появиться противник, они помогали быстро и точно повернуть дистанционный маховичок.

С первых же дней пребывания на фронте он перестал воспринимать бой как хаос огня и грохота, а научился угадывать, чего хочет противник. «Было ли страшно в первые дни? Нет! У меня такое чувство было, словно это и не война».

На фронте часто заводят разговор о храбрости. Обычно разговор этот превращается в горячий спор. Одни говорят, что храбрость — это забвение, приходящее в бою. Другие чистосердечно рассказывают, что, совершая мужественные поступки, они испытывают немалый страх и крепко берут себя в руки, заставляют усилием воли, подняв голову, выполнять долг, итти навстречу смерти. Третьи говорят: «Я храбр, ибо уверил себя в том, что меня никогда не убьют».

Капитан Козлов, человек очень храбрый, много раз водивший своей мотострелковый батальон в тяжелые атаки, говорил мне, что он, наоборот, храбр оттого, что убежден в своей смерти, и ему все равно, случится с ним смерть сегодня или завтра. Многие считают, что источник храбрости — это привычка к опасности, равнодушие к смерти, приходящее под вечным огнем. У большинства же в подоснове мужества и презрения к смерти лежат чувство долга, ненависть к противнику, желание мстить за страшные бедствия, принесенные оккупантами нашей стране. Молодые люди говорят, что они совершают подвиги из желания славы, некоторым кажется, что на них в бою смотрят друзья, родные, невесты. Один пожилой командир дивизии, человек большого мужества, на просьбу ад’ютанта уйти из-под огня, смеясь, сказал: «Я так сильно люблю своих двух детей, что меня никогда не могут убить».

Я думаю, что спорить фронтовому народу о природе храбрости нечего. Каждый храбрец храбр по-своему. Велико и ветвисто могучее дерево мужества, тысячи ветвей его, переплетаясь, высоко поднимают к небу славу нашей армии, нашего великого народа.

Но если каждый отважный отважен по-своему, то себялюбивая трусость всегда в одном: в рабском подчинении инстинкту сохранения своего живота. Человек, сегодня бежавший с поля боя, завтра выбежит из горящего дома, оставив огню свою старуху-мать, жену, малых ребят.

У Чехова увидел я еще одну разновидность мужества, самую простую, пожалуй, самую «круглую», прочную: ему органически, от природы было чуждо чувство страха смерти, — так же, как орлу чужд страх перед высотой.

Он получил свою снайперскую винтовку перед вечером. Долго обдумывал он, какое место занять ему — в подвале ли, засесть ли на первом этаже, укрыться ли в груде кирпича, выбитого тяжелой фугаской из стены многоэтажного дома. Он осматривал медленно и пытливо дома переднего края нашей обороны — окна с обгоревшими лоскутами занавесок, свисавшую железными, спутанными космами арматуру, прогнувшиеся балки межэтажных перекрытий, обломки трельяжей, потускневшие в пламени никелированные остовы двухспальных супружеских кроватей. Его пытливый и совершенный глаз ловил и фиксировал все мелочи. Он видел велосипеды, висевшие на стенах над пропастью пяти обвалившихся этажей, он видел поблескивавшие осколки зеленоватых хрустальных рюмок, куски зеркала, порыжевшие и обгоревшие усы финиковых пальм на подоконниках, покоробившиеся куски жести, развеянные дыханием пожара, словно легкие листы бумаги, обнажившиеся из-под земли черные кабели, толстые водопроводные трубы — мышцы и кости города.

Чехов сделал выбор — он вошел в парадную дверь высокого дома и по уцелевшей лестнице стал подниматься на пятый этаж. Местами ступени были раздроблены, на площадках лестниц, в прямоугольники сгоревших дверей видны были пустые коробки, этажи различались лишь по разной окраске стен — квартира второго этажа была розовой, третьего — темносиней, четвертого — фисташковой, с коричневой панелью. Чехов поднялся на площадку пятого этажа: это было то, что он искал. Обвалившаяся стена открывала широкий обзор — прямо и несколько наискосок стояли занятые немцами дома, влево шла прямая, широкая улица, дальше, в метрах 600-700, начиналась площадь. Все это было у немцев. Чехов устроился на лестничной площадке остроконечного выступа стены, устроился так, чтобы тень от выступа падала на него — он становился совершенно невидимым в этой тени, когда вокруг все освещалось солнцем. Винтовку он положил на чугунный узор перил. Он поглядел вниз. Привычно определил ориентиры, их было мало.

Вскоре наступила ночь. Голубое небо стало темносиним. Словно серые тихие покойники, стояли высокие сгоревшие дома. Взошла луна. Она стояла в небесном зените, большая, ясная: толстое стальное зеркало, равнодушно отражающее жестокую картину битвы. Луна была медово желтой, спелой, а свет ее, словно отделившийся от меда сухой, белый воск, казался легким, не имеющим ни вкуса, ни запаха, ни тепла. Этот восковой, белый свет тонкой пленкой лег на мертвый город, на сотни безглазых домов, на поблескивающий, как лед, асфальт улиц и площадей. Чехову вспомнились книги о развалинах древних городов, и страшная, горькая боль сжала его молодое сердце. Ему показалось, что он задыхается — так остро и мучительно было желание увидеть этот город свободным, вновь ожившим, шумным, веселым, вернуть из холодной степи эти тысячи девушек, которые ожидали на дороге попутных машин, этих мальчишек и девчонок, со старческой серьезностью провожавших глазами идущие в сторону Сталинграда войска, этих стариков, кутающихся в бабьи платки, городских бабушек, надевших поверх кацавеек сыновьи пальто и шинельки.

Тень мелькнула по карнизу. Бесшумно прошла большая сибирская кошка с пушистым хвостом. Она поглядела на Чехова, глаз ее засветился синим электрическим огнем. Где-то в конце улицы залаяла собака, за ней вторая, третья, послышался сердитый голос немца, пистолетный выстрел, отчаянный визг собаки, и снова злобный, тревожный и дружный лай: это верные жилью псы мешали немцам шарить в ночное время по разрушенным квартирам. Чехов приподнялся, посмотрел — в тени улицы мелькали быстрые темные фигуры, немцы несли к дому мешки, подушки. Стрелять нельзя было — вспышка выстрела сразу же демаскировала бы снайпера. «Эх, чего наши смотрят», — подумал с тоской Чехов, и сразу же, едва появилась у него эта мысль, где-то сбоку густо с железной злобой заработал советский пулемет. Чехов встал и осторожно, стараясь не хрустеть блестящими при луне осколками стекол, стал спускаться вниз.

В подвале здания разместилось пехотное отделение. Сержант спал на никелированной кровати, бойцы лежали на полуобгоревших обрывках плюшевых и шелковых одеял. Чехову налили чаю в жестяную кружку, чайник только что вскипел, и края кружки обжигали рот. Есть Чехову не хотелось, и он отказался от пшенной каши, сидел на кирпичиках и слушал, как в темном углу подвала красноармеец-сталинградец рассказывал о былой жизни: какие были кино, какие картины в них показывали, о водной станции, о пляже, о театре, о слоне из зоологического, погибшем при бомбежке, о танцовальных площадках, о славных девчатах.

И, слушая его, Чехов все еще видел перед собой видение мертвого Сталинграда, освещенного полной луной. Он рано, с самых детских лет, узнал тяжести жизни. «Отец часто шумел, — мне и читать и уроки учить трудно было, своего уголочка не имел», — печально сказал он мне. Но в эту ночь он впервые во всей глубине понял страшную силу зла, принесенного немцами нашей стране, он понял, что малые горести и невыгоды ничто по сравнению с великой народной бедой. И его молодое и доброе сердце стало горячим, оно жгло его. Чехову казалось, что кипяток, который он пил, обжигает ему нутро.

Сержант проснулся, заскрипел пружинной кроватью и спросил: «Ну, что, Чехов, много на почин убил сегодня немцев?». Чехов сидел, задумавшись, потом вдруг сказал бойцам, вернувшимся недавно из боевого охранения и налаживавшим патефон: «Ребята, патефон сегодня я прошу не заводить».

Утром он встал до рассвета, не попив, не поев, а лишь налил в баклажку воды, положил в карман пару сухарей и поднялся на свой пост. Он лежал на холодных камнях лестничной площадки и ждал. Рассвело, вокруг все осветилось, и так велика была жизненная сила молодого утреннего солнца, что даже несчастный город, казалось, печально и тихо улыбнулся. Только под выступом стены, где лежал Чехов, стояла холодная, серая тень. Из-за угла дома вышел немец с эмалированным ведром. Потом уже Чехов узнал, что в это время солдаты всегда ходят с ведрами — носят офицерам мыться. Чехов повернул дистанционный маховичок, поплыл кверху крест нитей, он отнес прицел от носа солдата на 4 сантиметра вперед и выстрелил. Из-под пилотки мелькнуло что-то темное, голова дернулась назад, ведро выпало из рук, солдат упал набок. Чехова затрясло. Через минуту из-за угла появился второй немец, в руках его был бинокль. Чехов нажал спусковой крючок. Потом появился третий — он хотел пройти к лежавшему с ведром. Но он не прошел. «Три», — сказал Чехов, и стал спокоен.

В этот день много видели глаза Чехова. Он определил дорогу, которой немцы ходили в штаб, расположенный за домом, стоявшим наискосок, — туда всегда бежали солдаты, держа в руке белую бумагу — донесение. Он определил дорогу, по которой немцы подносили боеприпасы к дому напротив, где сидели автоматчики и пулеметчики. Он определил дорогу, которой немцы несли обед и воду для умывания и питья. Обедали немцы всухомятку. Чехов знал их меню, утреннее и дневное — хлеб и консервы. Немцы в обед открыли сильный минометный огонь, вели его примерно 30-40 минут и после кричали хором : «Русс, обедать!» Это приглашение к примирению приводило Чехова в бешенство. Ему, веселому, смешливому юноше, казалось отвратительным, что немцы пытаются заигрывать с ним в этом трагически-разрушенном, несчастном и мертвом городе. Это оскорбляло чистоту его души, и в обеденный час он был особенно беспощаден.

Снайперу Чехову хотелось, чтобы немцы не ходили по городу во весь рост, чтобы они не пили свежей воды, чтобы они не ели завтраков и обедов. Он зубами скрипел от желания пригнуть их к земле, вогнать в самую землю. Юный Чехов, любивший книги и географию, мечтавший о далеких путешествиях, нежный сын и брат, не стрелявший в детстве из рогатки, жалевший «бить по живому», стал страшным человеком, истребителем оккупантов. Разве не в этом железная, святая логика отечественной войны?

К концу первого дня Чехов увидел офицера, сразу было видно, что он важный чин. Офицер шел уверенно, и из всех домов выскакивали автоматчики, становились перед ним на вытяжку. И снова Чехов повернул дистанционный маховичок, поплыл кверху крест нитей. Офицер мотнул головой, упал боком, ботинками в сторону Чехова. Тот заметил, что ему легче стрелять в бегущего человека, легче, чем в стоящего — попадание получалось точно в голову. Он сделал и другое открытие, помогавшее ему стать невидимым для противника. Снайпер чаще всего обнаруживается при выстреле по вспышке, и Чехов стрелял всегда на фоне белой стены, не выдвигая дула винтовки до края стены сантиметров на 15-20. На белом фоне выстрел не был виден.

Снайпер Чехов желал теперь лишь одного — пусть немцы не ходят по Сталинграду во весь рост. И он добился своего. К концу первого дня немцы не ходили, а бегали. К концу второго дня они стали ползать. «Утренний солдат» не пошел уже за водой для офицера. Дорожка, по которой немцы ходили за питьевой водой, стала пустынной — они отказались от свежей воды и пользовались гнилой, из котла. Вечером четвертого дня, нажимая на спусковой крючок, Чехов сказал: «Семнадцать». В этот вечер немецкие автоматчики сидели без ужина. Чехов спустился вниз. Ребята завели патефон, ели кашу и слушали пластинку «Синенький скромный платочек». Потом все пели хором: «Раскинулось море широко». Немцы открыли бешеный огонь — били минометы, пушки, станковые пулеметы. Особенно упорно «гремели» голодные пулеметчики. Они уже больше не кричали «рус, ужинать».

Всю ночь слышны были удары кирки и лопаты — немцы копали в мерзлой земле ход сообщения. На третье утро Чехов увидел множество изменений — немцы подвели две траншеи к асфальтовой ленте улицы — они отказались от воды, но хотели по этим траншейкам подтаскивать боеприпасы: «Вот я вас и пригнул к земле», — подумал Чехов. Он сразу увидел в стене дома напротив маленькую амбразурку. Вчера ее не было. Чехов понял: «немецкий снайпер».

Послышался крик, топот сапог — автоматчики унесли снайпера, на успевшего сделать ни одного выстрела по Чехову. Чехов занялся траншеей. Немцы ползком пробирались до асфальта, перебегали асфальт и снова прыгали во вторую траншею. Чехов стал бить их в тот момент, когда они вылезали на асфальт. Первый немец пополз обратно в траншею, пополз медленно, словно неохотно. Он хоронился. «Вот я и вогнал тебя в землю», — сказал себе Чехов.

На восьмой день Чехов держал под контролем все дороги к немецким домам. Надо было менять позицию, немцы перестали ходить и стрелять. Он лежал на площадке и смотрел своими молодыми глазами на умерщвленный немцами Сталинград, юноша, жалевший бить «по живому» из рогатки, ставший по святой логике отечественной войны страшным человеком, мстителем. // Василий Гроссман, г. СТАЛИНГРАД.
___________________________
Н.Тихонов: Великий рост ("Известия", СССР)*
В.Гроссман: Сталинградская армия ("Красная звезда", СССР)**


**************************************************************************************************************************************************
Бой партизанского отряда за населенный пункт


БРЯНСКИЙ ФРОНТ. 19 ноября. (По телеграфу от наш. корр.). Немецкому карательному батальону в конце октября удалось занять село, находившееся до этого в руках партизан. В этом селе не было ни домов, ни жителей, остались лишь два полуразрушенных каменных здания: церковь и школа. Но самый этот пункт имел важное значение, поскольку здесь проходила дорога, соединявшая позиции двух партизанских отрядов.

Враг быстро превратил село в укрепленный опорный пункт, создав здесь по всем правилам оборонительные сооружения. Вокруг села немцы построили блиндажи и пулеметные дзоты с применением бетона. Впереди, на расстоянии 300-500 метров, были отрыты окопы полного профиля. Ходы сообщений соединяли их с дзотами и блиндажами. Немецкий гарнизон имел бронемашину и несколько орудий.

N партизанский отряд получил задание ликвидировать укрепленный пункт противника, чтобы тем самым пробить себе путь к другим отрядам. Удар было решено нанести ночью после тщательной разведки, которая выявила расположение вражеских огневых средств и сооружений.

Под покровом темноты группа партизана Тимофея стала пробираться в тыл противника. Другая группа, возглавляемая партизаном Павлом, подошла на близкое расстояние к немецким окопам. Когда стало известно, что группа Тимофея успешно прошла в тыл, второй группе было приказано атаковать немецкие окопы. Это был отвлекающий удар.

Началась атака. Противник перебросил к своим окопам подавляющую часть гарнизона; сюда же был направлен и огонь всех средств, имевшихся у немцев. Этим моментом воспользовалась группа Тимофея. Партизаны, вооруженные гранатами, подбегали вплотную к дзотам и блиндажам и бросали гранаты в амбразуры и выходы. Другие прорвались с тыла к окопам и стали громить гитлеровцев. По скоплениям врага открыли огонь партизанские пулеметы.

Фашисты, не ожидавшие такого оборота дела, пришли в замешательство. В некоторых окопах и ходах сообщений уже завязались рукопашные схватки. Партизаны били гитлеровцев прикладами, кололи штыками и кинжалами. Особенно храбро сражался 18-летний пулеметчик Виктор. Он так увлекся боем, что поднялся с земли и, стоя, расстреливал фашистов. Вражеская пуля оборвала жизнь юного пулеметчика, но через минуту его пулемет застрочил снова. Друзья Виктора крепко отомстили врагу за смерть героя.

Вскоре окопы и ходы сообщений были очищены от врага. Борьба перенеслась в район села, где все еще сопротивлялись немцы, засевшие в зданиях церкви и школы. Открыли огонь немецкие орудия и бронемашина. Но усилия врага были тщетны. Обе группы партизан соединились, натиск их возрос. Бронемашина повернула и унеслась назад. Остатки вражеского гарнизона бежали вслед за ней.

Около четырех часов продолжался этот бой, окончившийся разгромом немецкого гарнизона. Наступил рассвет, и партизаны стали подводить итоги операции. В окопах, ходах сообщений, блиндажах и дзотах, а также на улице села они насчитали 114 трупов вражеских солдат и офицеров. Были захвачены большие трофеи: три пулемета, винтовки, много подвод с боеприпасами, шесть бочек с продовольствием. // П.Крайнов. N ПАРТИЗАНСКИЙ ОТРЯД.


БОЕВОЙ СЧЕТ АРТИЛЛЕРИЙСКОЙ ЧАСТИ

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 19 ноября. (По телеграфу). 20 ноября артиллеристы, возглавляемые тов. Руденко, отмечают вторую годовщину существования своей части. Из этого времени они 12 месяцев провели на фронтах отечественной войны, показав на полях сражений образцы мужества, умения, воинской доблести.

Не раз батареи, которыми командуют тт. Конников, Пасько, Васильев и другие, наносили сокрушительные удары врагу. В боях за родину они уничтожили и подбили 91 вражеский танк, разрушили 62 дзота, 5 наблюдательных пунктов, 10 переправ, уничтожили 10 и подавили более 50 артиллерийских и минометных батарей противника, подбили более сотни автомашин с пехотой и грузами, истребили свыше 4.000 вражеских солдат и офицеров.

35 лучших бойцов и командиров этой артиллерийской части отмечены правительственными наградами.


ДВЕ ПОБЕДЫ ЗЕНИТЧИКОВ

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 19 ноября. (По телефону от наш. корр.). Фашистские бомбардировщики пытались совершить налет на военный об'ект, охраняемый зенитно-артиллерийским подразделением под командованием старшего лейтенанта Пигарева. Самолеты шли на высоте 2.000 метров. На подступах к об'екту враг был встречен огнем зенитных орудий. Не прошло и минуты, как один «Юнкерс» свалился вниз. Остальные повернули назад.

Вскоре немцы повторили налет. На этот раз к огневым позициям подразделения шла группа фашистских истребителей. Точным огнем зенитчикам удалось поразить один вражеский самолет.

____________________________________________
Б.Лавренев: Людмила Павличенко ("Известия", СССР)*
Е.Кригер: Сталинградские улицы* ("Известия", СССР)
В.Гроссман: Сталинградская битва ("Красная звезда", СССР)**
К.Симонов: Под Сталинградом. Дни и ночи ("Красная звезда", СССР)
К.Симонов: Под Сталинградом. Солдатская слава ("Красная звезда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №273 (5337), 20 ноября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/410294.html

Умей пользоваться местностью, управляй счастьем: мгновение дает победу. А.СУВОРОВ.

Савва Голованивский, "Красная звезда", СССР (№236 [5300]).



Статья опубликована 7 октября 1942 года.



Рассвет был розов, и туман, стлавшийся над степью, похож на легкую, волнистую кисею. В поле было тихо. Снизу, с Дона, тянуло пронизывающей сыростью. Дыхание осени чувствовалось и в дуновении предутреннего ветерка, и в легкой желтизне онемевшего леса, и в этом сыром тумане, окутавшем весь горизонт.



Боец Островский шел на восток. Он был утомлен и голоден. Руки его бессильно висели вдоль туловища, и шел он как слепнущий: то спотыкался, то вдруг, поймав себя на этом, неестественно твердо ставил ногу. Будто придавленный тяжелым горем, шел этот юноша, никогда раньше не знавший толком, что такое настоящее горе и велика ли его тяжесть, если оно навалится на человека.

Он подошел к политруку своей роты, стоявшему возле штабного блиндажа у самого Дона, и совсем не по-военному, непривычно вяло и почти шепотом произнес:

— Я, товарищ политрук, очень… очень виновен…

Политрук Новаченок внимательно посмотрел на Островского и ничего не сказал. Он понял, что случилось нечто необычное. Не похоже как-то это было на Островского, парня задорного, даже иногда склонного к озорству.

— Мой пулемет… там он остался, — произнес боец, боясь посмотреть в глаза политруку.

— Бросил? — резко спросил политрук, вдруг поняв все.

— Бросил, — уже без колебаний ответил боец, подняв глаза и глядя в упор на политрука. Он почувствовал облегчение от того, что самое страшное слово было, наконец, произнесено.

— Умри, но добудь! Понял? — сказал политрук и сделал шаг к блиндажу.

— Всю ночь я искал… Нет его…

Островский протянул руку вслед политруку, как бы умоляя не уходить.

— Что ж, прикажешь другой тебе выдать? — почти крикнул тот, остановившись, но не оборачиваясь. — Второй хочешь немцу оставить?

Политрук ушел. Островский стоял один, опустив ослабевшие руки. Да, он все понимал. «Умри, но добудь!..» Эти слова звучали в сознании Островского, не умолкая. На мгновение ему показалось, что не стоило докладывать политруку о своем позоре. Но он тут же освободился от этого сомнения. Нет, он поступил так, как должен был поступить. Совершив одно преступление, нельзя было совершать второе. Это хорошо, что он нашел в себе силы сам обо всем доложить. Хорошо, что не испугался ни кары, ни гнева и пошел к политруку, чтобы получить по заслугам. Значит он еще не совсем потерянный человек!

Сознание этого немного оживило Островского, и он зашагал в обратный путь. Он шел по знакомым тропкам, среди знакомых кустарников, среди бугорков, где вчера вечером ползал на животе. Каждый камушек, каждый пенек напоминал ему о вчерашнем грехопадении. Хотелось как можно быстрее пройти эти места, скорей отделаться от всего, что могло напомнить о его позоре.

Как все это произошло? Почему он бросил свое надежное оружие и ушел на восток? Ведь никто, кроме него, не дрогнул, не побежал. Ведь рота не отошла, а наоборот, выбила немцев и заняла их рубеж. Сейчас он ставил себе вопросы, на которые не находил ответов. Но — он знал это — ответ здесь один, простой и жестокий: он струсил! Он испугался немецких танков, которые шли на роту и с которыми рота справилась без него.

Но где это произошло? Возле какого бугорка, в какой воронке остался этот злополучный ручной пулемет? Островский вновь начал поиски, но его сразу же обстреляли. Немцы были близко и наблюдали все, что происходит впереди. Днем искать было невозможно, тем более, что он демаскировал позиции других бойцов, и его крепко ругали. К свистящим вокруг пулям он сначала был совершенно безразличен. Ведь политрук сказал: «Умри или найди!» Значит, — пусть хоть убьют, ведь это тоже будет решение вопроса. Но потом к нему вернулось трезвое сознание. «Каждый дурак сумеет умереть. Надо сначала отыскать пулемет», — подумал он и отполз в лес.

Островский решил переждать. Он пролежал в лесу до конца дня, усталый и голодный, но твердо убежденный в том, что надо найти пулемет или погибнуть. Вокруг передвигались люди, шумел лес, веял прохладный ветерок. Это его как бы не касалось. Сейчас он жил среди своих собственных поступков, не имея сил выйти за их пределы. Впервые в жизни обсуждал он себя, его жизнь предстала впервые перед судом его совести.

Когда-то Островский был беспризорником. Он рано потерял отца и мать, попал на воспитание в руки улицы. Он любил поозорничать, даже похулиганить. Однажды его осудили, и он отбывал кару в трудовой колонии. Он ходил с финкой, которой ни разу никого не пырнул, но которая среди его братвы считалась признаком бесшабашной удали. Да, он был храбр там, на улице, среди раболепно покорявшихся ему мальчишек. Но вот здесь, где храбрость была необходима во имя высоких и уже доступных его пониманию идеалов, он оказался малодушным и низким животным. Он это понимал и готов был плюнуть себе в лицо.

Ночь наступила холодная и ветреная. Было совершенно темно, накрапывал отвратительный промозглый дождик. Эта темнота привела в уныние Островского — ведь найти пулемет почти не было никакой надежды. Но его утешал сильный ветер, порывы которого были так шумны, что могли скрыть любые шорохи от ушей неприятеля. В такую ночь можно было ползать под носом у немцев без особого риска обнаружить себя. Это ощущение, возникшее у недавнего труса, было особенно занятно, и Островский радовался ему, как золотоискатель, нашедший в груде песка крупицу золота. В эти минуты и часы он был необычно рассудителен и трезв, что удивляло его самого. Возможно причиной этого было твердое решение выполнить во что бы то ни стало приказ политрука даже ценой жизни. А может быть, первое несчастье, прочувствованное с большой остротой, сделало его способным замечать в себе такие тонкие душевные движения, которых он никогда не замечал раньше.

Темнота скрадывала очертания кустов и деревьев, делала все попадавшееся на пути одинаково черным и непроницаемым. Она лишала человека того минимального разнообразия вещей, которое могло бы отвлечь его от себя. Бремя становилось невыносимо тягостным, ночь такой длинной, что, казалось, нельзя было ее пережить. Он полз вперед, зная, что находится уже в непосредственной близости к противнику. Он был совершенно безоружен и хорошо знал, что если нарвется на немцев, то погибнет наверняка. Но он полз все дальше.

И вдруг на фоне черного неба и клокотавших на нем туч он увидел такую же черную, почти сливающуюся с небом фигуру. Да, это был человек и безусловно противник! Снизу, с земли Островскому было видно, как тот недвижно стоял, будто боясь в эту ночь своих собственных движений. Очевидно, это был немецкий секрет. Заметить его можно было только с такого короткого расстояния, с какого смотрел на него Островский. Отползи на три шага, — и человек исчезнет в яме этой чернильной ночи!

Но Островский не отползал. Он не боялся немца и видел его совершенно отчетливо. Что-то словно приковало Островского к земле. Он поразмыслил и решил, что наступил момент, когда можно искупить свой позор. У часового непременно есть пулемет или автомат, и хотя это оружие немецкое, а не то, которое он бросил вчера, но добыча все же окупит потерю. И он начал всматриваться в темноту, выбирая момент, когда лучше напасть. Он лежал долго, не отрывая глаз от часового, и время тянулось еще тягостнее, чем раньше. Наконец, нужное мгновение наступило.

Через несколько минут у ног бойца лежал первый немец, задушенный его рукой. Еще не отдышавшись после короткой, но страшной борьбы, Островский повесил себе на шею добытый пулемет и, не прячась, во весь рост пошел к своим. Он не радовался удаче и не боялся все еще не исчезнувшей опасности. Он ни о чем не думал. Пальцы его впивались в холодную сталь, как несколько минут тому назад в горло врага. Он был еще весь во власти того невыразимого состояния, которое овладевает человеком, когда он впервые вплотную сцепляется с врагом и убивает его. Он шел будто в пустоту, спотыкаясь, но не замечая этого. Не выбирал дороги, а шел напрямик, ничего не видя и ничего не чувствуя. Но тем не менее он двигался точно в том направлении, где располагалась его рота. Он вошел в блиндаж, показал пулемет политруку и рассеянно произнес:

— Вот…

— Да это же не твой! — всмотревшись, воскликнул политрук. — Где ты его взял?

— Это немецкий, я у немца отнял.

— Немецкий? — Политрук удивленно взглянул на бойца.

— Какой же это немецкий?! Посмотри-ка! Обыкновенный советский ручной пулемет. Видно, такой же герой, как ты, бросил…

И тут только Островский взглянул на свою добычу. Господи! Ведь пулемет-то был действительно советский! Уж не задушил ли он своего человека, своего бойца? Но ведь он отполз так далеко, где своих быть не могло… Охваченный безумным страхом, он засунул руку в карман и вытащил документы, добытые у убитого им человека. Дрожащими руками разворачивал он бумаги, боясь в них взглянуть. Но все было написано там на чужом языке…

От сердца отлегло. Задушенный, конечно, был немцем. Вот его солдатская книжка, вот фотография, какое-то письмо. Островский протянул все это политруку, не сказав ни слова. А тот, хоть и не знал, но чувствовал, что Островский переживает в этот миг невероятное волнение.

— Что с тобой? — спросил он встревоженно. — Ты свой грех искупил — будь спокоен.

— Ничего, это я так… — попробовал улыбнуться Островский. — Это я после немца… Очень уж противно было его душить. Скользкий он был, как червь… Видите какой, с усами! — Засмеялся он неестественно громко и опять взглянул на немецкую фотографию. Он хотел еще раз убедиться, что ошибки не произошло.

— Что задушил, это хорошо, — ответил политрук, садясь на койку. — А что противно было, — это тебе наука. Если бы ты оружия не бросил, мог бы и пулю истратить. А так пришлось руки марать. Вот жаль только, что был у него советский пулемет: может быть, немало он перебил таких, как мы с тобой, из нашего оружия. Видно, какая-то сволочь бросила…

«Сволочь бросила»… Эти слова были для Островского, как удар обухом по голове. Он с ужасом подумал, что, может быть, и его ручной пулемет нашел какой-нибудь Фриц или Ганс и вот сейчас полосует из него по нашим советским людям. И он понял, что еще не искупил свой позор. Ему даже показалось, что нет такого поступка, которым можно было бы искупить его тяжкое преступление.

С этих пор Островский стал жить особо напряженной жизнью. Он не только стрелял, не только ходил в атаку и выполнял все, что положено выполнять бойцу, но еще чуть не каждую ночь ползал по полю боя в поисках оружия. Если его часть после неудачной атаки оставляла на поле боя хоть одну винтовку, то Островский вскоре приносил ее. Он подбирал оружие убитых, отнимал его у попадавшихся на пути вражеских секретов, заползал в тыл к немцам и приносил в свою часть их оружие. Он стал специалистом этого дела, совершенствовался, придумывал разные приспособления, облегчавшие его труд, и натаскал в часть столько разного оружия, что все забыли об его проступке, все говорили об Островском, как о герое и молодце.

Он тоже обнаруживал в себе какие-то новые чувства и новые качества. Постоянные удачи, связанные с убежденностью и упорством в действиях, породили в нем презрение к опасности. Он часто сам себе удивлялся и даже не понимал, как может он действовать так дерзко, почти нахально — подходить к немцу вплотную, отнимать у него винтовку или автомат и потом вести врага, дергающегося от страха, под угрозой его же оружия! Это была храбрость, воспитанная им самим, доставшаяся ценой большой внутренней борьбы.

Однажды, собирая, как обычно, на недавнем поле боя брошенное оружие, Островский встретил вечером незнакомого ему лейтенанта с тремя бойцами.

— Чего тут шатаешься? — спросил его лейтенант.

Островский об’яснил, зачем он сюда пришел. То ли лейтенант не поверил, то ли ему нужен был еще один боец, но он приказал Островскому вооружиться гранатами, что он подобрал, и следовать за ним в разведку.

Шли они недолго. Село, куда нужно было пробраться, лежало внизу у реки. Они спустились по узкой тропке в зарослях орешника и ивняка, затем переправились в лодке на противоположный берег. Сначала лейтенант хотел оставить Островского у лодки, но потом взял его с собой, решив, видно, что не может доверить лодку незнакомому человеку, а для охраны оставил своего бойца. Это обидело Островского, но потом он понял, что лейтенант прав и иначе поступать не мог.

Вчетвером они пробрались к цели. Они вошли в дом, чтобы получить у местных жителей необходимые сведения. Вдруг оставленный у двери наблюдатель вскрикнул, подавая сигнал тревоги. Вокруг оказались немцы. Разведчики попали в западню.

Начался неравный бой. Засев в хате, разведчики отстреливались от окружившего их врага. Глядя на Островского, лейтенант приходил в восторг, но обстановка не позволяла разговаривать. Когда же, отражая сильный удар штурмовавших немцев, Островский уложил гранатой целую группу немцев, лейтенант не выдержал и воскликнул:

— Молодец! Ой, молодец!

Но едва Островский успел оглянуться в сторону лейтенанта, как немцы снова начали штурм. Сначала немцы хотели взять их живьем, но потеряли еще пятерых солдат и отказались от этой затеи. Они решили поджечь дом и уничтожить разведчиков.

Островский увидел в темноте линии трассирующих пуль, направленных в соломенную крышу их крепости. Он понял, что наступил конец. Лейтенант был ранен, один боец убит. Островский взвалил другому бойцу на плечи раненого лейтенанта и приказал итти за ним напролом. Сам он, вооруженный гранатами и автоматом, должен был проложить дорогу.

Бойцы выскочили через окно в темень. Уложив гранатой нескольких немцев, замеченных впереди, Островский прорвался. Он приказал бойцу бежать сквозь образовавшуюся брешь в лесу, а сам прикрывал его огнем.

В эти минуты он не думал об опасности, не думал о смерти. Он видел, как удачно скрылся в лесу боец, уносивший лейтенанта. Он знал, что если и погибнет, то лейтенант скажет политруку об его поведении. Больше он ничего не хотел. Перед глазами своей совести он уже был чист. Хотелось только, чтобы доброе слово политрука было ему достойной, выстраданной наградой. // Савва Голованивский. РАЙОН ВОРОНЕЖА.
______________________________________
А.Довженко: Отступник* ("Красная звезда", СССР)**
С.Голованивский: Презрение* ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
От Советского Информбюро*


Утреннее сообщение 6 октября

В течение ночи на 6 октября наши войска вели бои с противником в районе Сталинграда и в районе Моздока. На других фронтах никаких изменений не произошло.

***

В районе Сталинграда наши войска вели бои с танками и пехотой противника. На участок, который обороняет Н-ская часть, немцы бросили в атаку до полка пехоты и 15 танков. Наши бойцы отбили одну за другой семь атак гитлеровцев, подбили 3 танка и уничтожили до роты немецкой пехоты.

Артиллерийским огнем кораблей Волжской военной флотилии подавлен огонь 2 артиллерийских батарей и уничтожено 3 минометных батареи противника.

***

Северо-западнее Сталинграда Н-ская часть вела активные бои и несколько продвинулась вперед. Противник на отдельных участках переходил в контратаки, но был отброшен ружейно-пулеметным и минометным огнем наших подразделений. В ходе этих боев немцы потеряли убитыми до 400 солдат и офицеров. Уничтожено 23 вражеских пулемета, орудие и несколько повозок с боеприпасами. Нашими бойцами огнем из пехотного оружия сбит немецкий самолет.

***

В районе Моздока наши бойцы отбили атаку противника. Огнем артиллерии и минометов уничтожено 3 танка и 80 гитлеровцев. На другом участке гвардейская часть уничтожила 4 немецких танка, 13 повозок и истребила до 200 солдат и офицеров противника.

***

Юго-восточнее Новороссийска, на одном из участков, советские бойцы перешли в контратаку и овладели высотой. В бою за высоту разгромлен румынский батальон, уничтожено 2 танка и 7 автомашин. Огнем наших зенитчиков сбито 2 и повреждено 2 немецких самолета.

***

На Ленинградском фронте активными действиями наших подразделений, огнем артиллерии, минометов и снайперов за три дня истреблено до двух рот гитлеровцев. Летчики Краснознаменного Балтийского флота совершили успешный налет на аэродром противника. Бомбовым ударом уничтожено на земле 7 и повреждено 12 вражеских бомбардировщиков «Юнкерс-88». Кроме того, в воздушном бою наши летчики сбили 3 немецких самолета.

***

Пленный ефрейтор 5 роты 515 полка 294 немецкой пехотной дивизии Максимилиан Матцнер рассказал: «Зимой в боях под Харьковом я обморозился, долгое время находился в госпиталях и лишь в августе вернулся в свою часть. К этому времени состав роты полностью обновился. Во всем батальоне я едва отыскал несколько знакомых солдат. Из бесед с ними я узнал о тяжелых потерях наших подразделений. В 5 роте было 145 человек. Три раза она получала пополнения общей численностью в 150 человек. К моему возвращению в ней осталось не более 40 солдат. Товарищи сообщили мне, что в одном бою из строя выбыло очень много офицеров. Убит командир дивизии генерал Капке, начальник штаба дивизии и другие офицеры. Солдаты с ужасом думают о наступающей зиме и о бедствиях, какие несут морозы немецкой армии».

***

Немецкому унтер-офицеру Фридриху Келлеру пишет Эльза Штраубе из Вены: «В городе стоит стон от раненых. Их сейчас у нас так много, как никогда. Раненых привозят в санитарных поездах и на пароходах. Вчера опять прибыли три парохода. У моста собралась большая толпа. Не могу тебе описать всего того, что я там видела. Я думаю, что в Вене сейчас раненых солдат больше, чем жителей...»

***

Советские граждане, бежавшие из фашистского плена, рассказали о чудовищных зверствах, которые чинят немецко-фашистские мерзавцы в оккупированных ими районах Кубани. Заняв село Псебай, Краснодарского края, немцы начали творить кровавую расправу над крестьянами. В первый же день гитлеровцы повесили колхозников Шилина, Токарева и Полякова. Всех взрослых и подростков гитлеровцы погнали на ремонт дорог и мостов. Беременную колхозницу Курилкину заставили таскать камни и песок. Когда она упала, немецкие мерзавцы зверски избили ее, а потом расстреляли.


Вечернее сообщение 6 октября

В течение 6 октября наши войска вели бои с противником в районе Сталинграда и в районе Моздока. На других фронтах существенных изменений не произошло.

***

За 5 октября частями нашей авиации на различных участках фронта уничтожено или повреждено 5 немецких танков, 25 автомашин с войсками, 5 автоцистерн с горючим, взорвано 3 склада боеприпасов, подавлен огонь 5 артиллерийских батарей, рассеяно и частью уничтожено до роты пехоты противника.

***

В районе Сталинграда продолжались ожесточенные бои. Крупные силы пехоты и танков противника непрерывно атаковали наши позиции в направлении заводского поселка. В середине дня 12 немецких танков проникли в один из кварталов поселка. Наши части вели бои по уничтожению вклинившихся в нашу оборону танков противника и к исходу дня 11 танков из 12 прорвавшихся были уничтожены. Бойцы Н-ского соединения в течение дня уничтожили до батальона немецкой пехоты, подбили и сожгли 18 танков и ружейно-пулеметным огнем сбили 3 самолета противника.

***

Северо-западнее Сталинграда бойцы Н-ской части, преодолевая упорное сопротивление противника, несколько продвинулись вперед. В ходе этих боев уничтожено до 500 немецких солдат и офицеров, 3 танка, 9 орудий, 2 минометных батареи, 3 миномета и 13 пулеметов противника. Подразделения Н-ской гвардейской части ворвались на окраину одного населенного пункта, разрушили 10 ДЗОТ'ов и блиндажей и истребили 150 гитлеровцев.

***

В районе Моздока артиллеристы и минометчики Н-ской части отбили три атаки противника, уничтожив при этом 4 танка, 10 пулеметов, 2 автомашины и до 200 гитлеровцев. Минометчики тт. Кабаков, Горбунов, Смирнов и Филиппов истребили до 100 немецких солдат и офицеров. На другом участке происходили ожесточенные бои за один населенный пункт, который четыре раза переходил из рук в руки. После упорных боев наша часть оставила этот населенный пункт.

***

Два дня назад в районе Синявино противник двумя дивизиями повел атаку на наши позиции. Все атаки противника были отбиты с огромными для него потерями. В этих боях немцы потеряли 16 танков и до 4.000 солдат и офицеров.

***

Юго-восточнее Новороссийска наши части отбили атаки крупных сил противника и прочно удерживают занятые рубежи. На поле боя осталось свыше 200 вражеских трупов. Подбит один немецкий танк и подавлен огонь 6 артиллерийских батарей противника.

***

Летчики авиачастей, где командирами тт. Краснолуцкий, Фомин и Шевелев, совершили налет на аэродром противника. Неожиданно появившись над целью, они сбросили бомбы и обстреляли из пулеметов находившиеся на земле немецкие самолеты. В результате налета уничтожено 5 и повреждено 3 немецких самолета.

***

Взятый в плен южнее Сталинграда солдат 1 роты 5 егерского полка 1 румынской пехотной дивизии Марин Диакон рассказал: «Попытки овладеть населенным пунктом обошлись нашему полку очень дорого. Мы несколько раз переходили в наступление, но неизменно натыкались на непреодолимую стену огня и отходили, неся тяжелые потери. Когда мы отступали,нас обстреляли находившиеся позади немцы. Мы очутились между двух огней и понесли еще большие потери. В 1 роте осталось не более 20 солдат. Чтобы подбодрить упавших духом солдат, офицеры обещают им земли на Украине и в Крыму, но и это мало помогает. Многие солдаты не хотят воевать за Гитлера. Они ненавидят немцев и считают их главными виновниками войны».

***

Жители освобожденной от гитлеровцев деревни Панфилово, Ленинградской области, рассказали о кровавом злодеянии немецко-фашистских мерзавцев. Немецкий карательный отряд арестовал 16 колхозниц. Гитлеровцы потребовали от них сведений о местонахождении партизан. Советские женщины отказались отвечать на вопросы. Гитлеровские бандиты схватили одну колхозницу и повесили ее у сарая, где допрашивали арестованных. Но и это не устрашило советских патриоток. Тогда немецко-фашистские мерзавцы подвергли колхозниц зверским пыткам, кололи их штыками, вырезали им груди, а потом облили керосином и сожгли.

***

В городе Ремшейд (Западная Германия) рабочие завода «Стальиндустри» пред’явили администрации следующие требования: повысить заработную плату, отменить вычеты и штрафы и улучшить питание. Все требования были отклонены. В связи с этим рабочие многих цехов отказались приступить к работе и об’явили забастовку. Эсэсовцы арестовали более 300 рабочих и бросили их в тюрьму. 14 арестованных, в том числе три итальянца и пять французов, вскоре умерли от побоев. // Совинформбюро.


**************************************************************************************************************************************************
КНИГА ГЕРОЕВ


ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 6 октября. (По телеграфу от наш. корр.). Гвардейцы N танковой части в перерывах между боями создают историю славных дел своей части. В каждом батальоне заведена «Книга героев». Сюда заносятся рассказы танкистов о своих товарищах, на поле сражений снискавших неувядаемую славу. Каждый батальон стремится как можно лучше оформить эту книгу.

Ярким примером беззаветного выполнения воинского долга служит подвиг гвардии старшего лейтенанта Рябова. Ему посвящено несколько страниц в одной из таких книг. Дмитрий Рябов, находясь в своем танке, наблюдал за местностью из маленькой рощицы. Он заметил колонну вражеских танков. Их было двадцать два. Рябов смело вступил в бой с врагом. Первым снарядом он разбил головной фашистский танк. Пока заметавшиеся по полю немцы искали его, старший лейтенант сумел поджечь еще два танка. Потом завязался неравный бой, в котором Рябов сжег еще четыре танка противника.

Гвардии батальонный комиссар Бибиков в первом же бою уничтожил два фашистских танка, подавил артиллерийскую батарею и расстрелял тридцать автоматчиков. Вражеский снаряд пробил люк танка Бибикова. Фашисты бросились к искалеченной машине, стремясь захватить экипаж живьем. Но Бибиков гранатами отбился от врага и, дождавшись помощи, вывел танк из боя. Два ордена — Красного Знамени и Красной Звезды — украшают грудь бесстрашного комиссара.

«Книга героев» стала ценным пособием для передачи боевого опыта молодому пополнению. Каждый молодой танкист, прежде чем итти в бой, знакомится с этой книгой, воодушевляющей его примерами доблести. Каждый гвардеец стремится умножить славу своего батальона и удостоиться чести быть отмеченным в «Книге героев».

________________________________________________
И.Эренбург: Казак и фрицы ("Красная звезда", СССР)**
В.Саянов: Такова храбрость* ("Известия", СССР)
К.Симонов: Солдатская слава ("Красная звезда", СССР)
Мысли о ненависти и мужестве* ("Красная звезда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №236 (5300), 7 октября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/409953.html

Умей пользоваться местностью, управляй счастьем: мгновение дает победу. А.СУВОРОВ.

Савва Голованивский, "Красная звезда", СССР (№236 [5300]).



Статья опубликована 7 октября 1942 года.



Рассвет был розов, и туман, стлавшийся над степью, похож на легкую, волнистую кисею. В поле было тихо. Снизу, с Дона, тянуло пронизывающей сыростью. Дыхание осени чувствовалось и в дуновении предутреннего ветерка, и в легкой желтизне онемевшего леса, и в этом сыром тумане, окутавшем весь горизонт.



Боец Островский шел на восток. Он был утомлен и голоден. Руки его бессильно висели вдоль туловища, и шел он как слепнущий: то спотыкался, то вдруг, поймав себя на этом, неестественно твердо ставил ногу. Будто придавленный тяжелым горем, шел этот юноша, никогда раньше не знавший толком, что такое настоящее горе и велика ли его тяжесть, если оно навалится на человека.

Он подошел к политруку своей роты, стоявшему возле штабного блиндажа у самого Дона, и совсем не по-военному, непривычно вяло и почти шепотом произнес:

— Я, товарищ политрук, очень… очень виновен…

Политрук Новаченок внимательно посмотрел на Островского и ничего не сказал. Он понял, что случилось нечто необычное. Не похоже как-то это было на Островского, парня задорного, даже иногда склонного к озорству.

— Мой пулемет… там он остался, — произнес боец, боясь посмотреть в глаза политруку.

— Бросил? — резко спросил политрук, вдруг поняв все.

— Бросил, — уже без колебаний ответил боец, подняв глаза и глядя в упор на политрука. Он почувствовал облегчение от того, что самое страшное слово было, наконец, произнесено.

— Умри, но добудь! Понял? — сказал политрук и сделал шаг к блиндажу.

— Всю ночь я искал… Нет его…

Островский протянул руку вслед политруку, как бы умоляя не уходить.

— Что ж, прикажешь другой тебе выдать? — почти крикнул тот, остановившись, но не оборачиваясь. — Второй хочешь немцу оставить?

Политрук ушел. Островский стоял один, опустив ослабевшие руки. Да, он все понимал. «Умри, но добудь!..» Эти слова звучали в сознании Островского, не умолкая. На мгновение ему показалось, что не стоило докладывать политруку о своем позоре. Но он тут же освободился от этого сомнения. Нет, он поступил так, как должен был поступить. Совершив одно преступление, нельзя было совершать второе. Это хорошо, что он нашел в себе силы сам обо всем доложить. Хорошо, что не испугался ни кары, ни гнева и пошел к политруку, чтобы получить по заслугам. Значит он еще не совсем потерянный человек!

Сознание этого немного оживило Островского, и он зашагал в обратный путь. Он шел по знакомым тропкам, среди знакомых кустарников, среди бугорков, где вчера вечером ползал на животе. Каждый камушек, каждый пенек напоминал ему о вчерашнем грехопадении. Хотелось как можно быстрее пройти эти места, скорей отделаться от всего, что могло напомнить о его позоре.

Как все это произошло? Почему он бросил свое надежное оружие и ушел на восток? Ведь никто, кроме него, не дрогнул, не побежал. Ведь рота не отошла, а наоборот, выбила немцев и заняла их рубеж. Сейчас он ставил себе вопросы, на которые не находил ответов. Но — он знал это — ответ здесь один, простой и жестокий: он струсил! Он испугался немецких танков, которые шли на роту и с которыми рота справилась без него.

Но где это произошло? Возле какого бугорка, в какой воронке остался этот злополучный ручной пулемет? Островский вновь начал поиски, но его сразу же обстреляли. Немцы были близко и наблюдали все, что происходит впереди. Днем искать было невозможно, тем более, что он демаскировал позиции других бойцов, и его крепко ругали. К свистящим вокруг пулям он сначала был совершенно безразличен. Ведь политрук сказал: «Умри или найди!» Значит, — пусть хоть убьют, ведь это тоже будет решение вопроса. Но потом к нему вернулось трезвое сознание. «Каждый дурак сумеет умереть. Надо сначала отыскать пулемет», — подумал он и отполз в лес.

Островский решил переждать. Он пролежал в лесу до конца дня, усталый и голодный, но твердо убежденный в том, что надо найти пулемет или погибнуть. Вокруг передвигались люди, шумел лес, веял прохладный ветерок. Это его как бы не касалось. Сейчас он жил среди своих собственных поступков, не имея сил выйти за их пределы. Впервые в жизни обсуждал он себя, его жизнь предстала впервые перед судом его совести.

Когда-то Островский был беспризорником. Он рано потерял отца и мать, попал на воспитание в руки улицы. Он любил поозорничать, даже похулиганить. Однажды его осудили, и он отбывал кару в трудовой колонии. Он ходил с финкой, которой ни разу никого не пырнул, но которая среди его братвы считалась признаком бесшабашной удали. Да, он был храбр там, на улице, среди раболепно покорявшихся ему мальчишек. Но вот здесь, где храбрость была необходима во имя высоких и уже доступных его пониманию идеалов, он оказался малодушным и низким животным. Он это понимал и готов был плюнуть себе в лицо.

Ночь наступила холодная и ветреная. Было совершенно темно, накрапывал отвратительный промозглый дождик. Эта темнота привела в уныние Островского — ведь найти пулемет почти не было никакой надежды. Но его утешал сильный ветер, порывы которого были так шумны, что могли скрыть любые шорохи от ушей неприятеля. В такую ночь можно было ползать под носом у немцев без особого риска обнаружить себя. Это ощущение, возникшее у недавнего труса, было особенно занятно, и Островский радовался ему, как золотоискатель, нашедший в груде песка крупицу золота. В эти минуты и часы он был необычно рассудителен и трезв, что удивляло его самого. Возможно причиной этого было твердое решение выполнить во что бы то ни стало приказ политрука даже ценой жизни. А может быть, первое несчастье, прочувствованное с большой остротой, сделало его способным замечать в себе такие тонкие душевные движения, которых он никогда не замечал раньше.

Темнота скрадывала очертания кустов и деревьев, делала все попадавшееся на пути одинаково черным и непроницаемым. Она лишала человека того минимального разнообразия вещей, которое могло бы отвлечь его от себя. Бремя становилось невыносимо тягостным, ночь такой длинной, что, казалось, нельзя было ее пережить. Он полз вперед, зная, что находится уже в непосредственной близости к противнику. Он был совершенно безоружен и хорошо знал, что если нарвется на немцев, то погибнет наверняка. Но он полз все дальше.

И вдруг на фоне черного неба и клокотавших на нем туч он увидел такую же черную, почти сливающуюся с небом фигуру. Да, это был человек и безусловно противник! Снизу, с земли Островскому было видно, как тот недвижно стоял, будто боясь в эту ночь своих собственных движений. Очевидно, это был немецкий секрет. Заметить его можно было только с такого короткого расстояния, с какого смотрел на него Островский. Отползи на три шага, — и человек исчезнет в яме этой чернильной ночи!

Но Островский не отползал. Он не боялся немца и видел его совершенно отчетливо. Что-то словно приковало Островского к земле. Он поразмыслил и решил, что наступил момент, когда можно искупить свой позор. У часового непременно есть пулемет или автомат, и хотя это оружие немецкое, а не то, которое он бросил вчера, но добыча все же окупит потерю. И он начал всматриваться в темноту, выбирая момент, когда лучше напасть. Он лежал долго, не отрывая глаз от часового, и время тянулось еще тягостнее, чем раньше. Наконец, нужное мгновение наступило.

Через несколько минут у ног бойца лежал первый немец, задушенный его рукой. Еще не отдышавшись после короткой, но страшной борьбы, Островский повесил себе на шею добытый пулемет и, не прячась, во весь рост пошел к своим. Он не радовался удаче и не боялся все еще не исчезнувшей опасности. Он ни о чем не думал. Пальцы его впивались в холодную сталь, как несколько минут тому назад в горло врага. Он был еще весь во власти того невыразимого состояния, которое овладевает человеком, когда он впервые вплотную сцепляется с врагом и убивает его. Он шел будто в пустоту, спотыкаясь, но не замечая этого. Не выбирал дороги, а шел напрямик, ничего не видя и ничего не чувствуя. Но тем не менее он двигался точно в том направлении, где располагалась его рота. Он вошел в блиндаж, показал пулемет политруку и рассеянно произнес:

— Вот…

— Да это же не твой! — всмотревшись, воскликнул политрук. — Где ты его взял?

— Это немецкий, я у немца отнял.

— Немецкий? — Политрук удивленно взглянул на бойца.

— Какой же это немецкий?! Посмотри-ка! Обыкновенный советский ручной пулемет. Видно, такой же герой, как ты, бросил…

И тут только Островский взглянул на свою добычу. Господи! Ведь пулемет-то был действительно советский! Уж не задушил ли он своего человека, своего бойца? Но ведь он отполз так далеко, где своих быть не могло… Охваченный безумным страхом, он засунул руку в карман и вытащил документы, добытые у убитого им человека. Дрожащими руками разворачивал он бумаги, боясь в них взглянуть. Но все было написано там на чужом языке…

От сердца отлегло. Задушенный, конечно, был немцем. Вот его солдатская книжка, вот фотография, какое-то письмо. Островский протянул все это политруку, не сказав ни слова. А тот, хоть и не знал, но чувствовал, что Островский переживает в этот миг невероятное волнение.

— Что с тобой? — спросил он встревоженно. — Ты свой грех искупил — будь спокоен.

— Ничего, это я так… — попробовал улыбнуться Островский. — Это я после немца… Очень уж противно было его душить. Скользкий он был, как червь… Видите какой, с усами! — Засмеялся он неестественно громко и опять взглянул на немецкую фотографию. Он хотел еще раз убедиться, что ошибки не произошло.

— Что задушил, это хорошо, — ответил политрук, садясь на койку. — А что противно было, — это тебе наука. Если бы ты оружия не бросил, мог бы и пулю истратить. А так пришлось руки марать. Вот жаль только, что был у него советский пулемет: может быть, немало он перебил таких, как мы с тобой, из нашего оружия. Видно, какая-то сволочь бросила…

«Сволочь бросила»… Эти слова были для Островского, как удар обухом по голове. Он с ужасом подумал, что, может быть, и его ручной пулемет нашел какой-нибудь Фриц или Ганс и вот сейчас полосует из него по нашим советским людям. И он понял, что еще не искупил свой позор. Ему даже показалось, что нет такого поступка, которым можно было бы искупить его тяжкое преступление.

С этих пор Островский стал жить особо напряженной жизнью. Он не только стрелял, не только ходил в атаку и выполнял все, что положено выполнять бойцу, но еще чуть не каждую ночь ползал по полю боя в поисках оружия. Если его часть после неудачной атаки оставляла на поле боя хоть одну винтовку, то Островский вскоре приносил ее. Он подбирал оружие убитых, отнимал его у попадавшихся на пути вражеских секретов, заползал в тыл к немцам и приносил в свою часть их оружие. Он стал специалистом этого дела, совершенствовался, придумывал разные приспособления, облегчавшие его труд, и натаскал в часть столько разного оружия, что все забыли об его проступке, все говорили об Островском, как о герое и молодце.

Он тоже обнаруживал в себе какие-то новые чувства и новые качества. Постоянные удачи, связанные с убежденностью и упорством в действиях, породили в нем презрение к опасности. Он часто сам себе удивлялся и даже не понимал, как может он действовать так дерзко, почти нахально — подходить к немцу вплотную, отнимать у него винтовку или автомат и потом вести врага, дергающегося от страха, под угрозой его же оружия! Это была храбрость, воспитанная им самим, доставшаяся ценой большой внутренней борьбы.

Однажды, собирая, как обычно, на недавнем поле боя брошенное оружие, Островский встретил вечером незнакомого ему лейтенанта с тремя бойцами.

— Чего тут шатаешься? — спросил его лейтенант.

Островский об’яснил, зачем он сюда пришел. То ли лейтенант не поверил, то ли ему нужен был еще один боец, но он приказал Островскому вооружиться гранатами, что он подобрал, и следовать за ним в разведку.

Шли они недолго. Село, куда нужно было пробраться, лежало внизу у реки. Они спустились по узкой тропке в зарослях орешника и ивняка, затем переправились в лодке на противоположный берег. Сначала лейтенант хотел оставить Островского у лодки, но потом взял его с собой, решив, видно, что не может доверить лодку незнакомому человеку, а для охраны оставил своего бойца. Это обидело Островского, но потом он понял, что лейтенант прав и иначе поступать не мог.

Вчетвером они пробрались к цели. Они вошли в дом, чтобы получить у местных жителей необходимые сведения. Вдруг оставленный у двери наблюдатель вскрикнул, подавая сигнал тревоги. Вокруг оказались немцы. Разведчики попали в западню.

Начался неравный бой. Засев в хате, разведчики отстреливались от окружившего их врага. Глядя на Островского, лейтенант приходил в восторг, но обстановка не позволяла разговаривать. Когда же, отражая сильный удар штурмовавших немцев, Островский уложил гранатой целую группу немцев, лейтенант не выдержал и воскликнул:

— Молодец! Ой, молодец!

Но едва Островский успел оглянуться в сторону лейтенанта, как немцы снова начали штурм. Сначала немцы хотели взять их живьем, но потеряли еще пятерых солдат и отказались от этой затеи. Они решили поджечь дом и уничтожить разведчиков.

Островский увидел в темноте линии трассирующих пуль, направленных в соломенную крышу их крепости. Он понял, что наступил конец. Лейтенант был ранен, один боец убит. Островский взвалил другому бойцу на плечи раненого лейтенанта и приказал итти за ним напролом. Сам он, вооруженный гранатами и автоматом, должен был проложить дорогу.

Бойцы выскочили через окно в темень. Уложив гранатой нескольких немцев, замеченных впереди, Островский прорвался. Он приказал бойцу бежать сквозь образовавшуюся брешь в лесу, а сам прикрывал его огнем.

В эти минуты он не думал об опасности, не думал о смерти. Он видел, как удачно скрылся в лесу боец, уносивший лейтенанта. Он знал, что если и погибнет, то лейтенант скажет политруку об его поведении. Больше он ничего не хотел. Перед глазами своей совести он уже был чист. Хотелось только, чтобы доброе слово политрука было ему достойной, выстраданной наградой. // Савва Голованивский. РАЙОН ВОРОНЕЖА.
______________________________________
А.Довженко: Отступник* ("Красная звезда", СССР)**
С.Голованивский: Презрение* ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
От Советского Информбюро*


Утреннее сообщение 6 октября

В течение ночи на 6 октября наши войска вели бои с противником в районе Сталинграда и в районе Моздока. На других фронтах никаких изменений не произошло.

***

В районе Сталинграда наши войска вели бои с танками и пехотой противника. На участок, который обороняет Н-ская часть, немцы бросили в атаку до полка пехоты и 15 танков. Наши бойцы отбили одну за другой семь атак гитлеровцев, подбили 3 танка и уничтожили до роты немецкой пехоты.

Артиллерийским огнем кораблей Волжской военной флотилии подавлен огонь 2 артиллерийских батарей и уничтожено 3 минометных батареи противника.

***

Северо-западнее Сталинграда Н-ская часть вела активные бои и несколько продвинулась вперед. Противник на отдельных участках переходил в контратаки, но был отброшен ружейно-пулеметным и минометным огнем наших подразделений. В ходе этих боев немцы потеряли убитыми до 400 солдат и офицеров. Уничтожено 23 вражеских пулемета, орудие и несколько повозок с боеприпасами. Нашими бойцами огнем из пехотного оружия сбит немецкий самолет.

***

В районе Моздока наши бойцы отбили атаку противника. Огнем артиллерии и минометов уничтожено 3 танка и 80 гитлеровцев. На другом участке гвардейская часть уничтожила 4 немецких танка, 13 повозок и истребила до 200 солдат и офицеров противника.

***

Юго-восточнее Новороссийска, на одном из участков, советские бойцы перешли в контратаку и овладели высотой. В бою за высоту разгромлен румынский батальон, уничтожено 2 танка и 7 автомашин. Огнем наших зенитчиков сбито 2 и повреждено 2 немецких самолета.

***

На Ленинградском фронте активными действиями наших подразделений, огнем артиллерии, минометов и снайперов за три дня истреблено до двух рот гитлеровцев. Летчики Краснознаменного Балтийского флота совершили успешный налет на аэродром противника. Бомбовым ударом уничтожено на земле 7 и повреждено 12 вражеских бомбардировщиков «Юнкерс-88». Кроме того, в воздушном бою наши летчики сбили 3 немецких самолета.

***

Пленный ефрейтор 5 роты 515 полка 294 немецкой пехотной дивизии Максимилиан Матцнер рассказал: «Зимой в боях под Харьковом я обморозился, долгое время находился в госпиталях и лишь в августе вернулся в свою часть. К этому времени состав роты полностью обновился. Во всем батальоне я едва отыскал несколько знакомых солдат. Из бесед с ними я узнал о тяжелых потерях наших подразделений. В 5 роте было 145 человек. Три раза она получала пополнения общей численностью в 150 человек. К моему возвращению в ней осталось не более 40 солдат. Товарищи сообщили мне, что в одном бою из строя выбыло очень много офицеров. Убит командир дивизии генерал Капке, начальник штаба дивизии и другие офицеры. Солдаты с ужасом думают о наступающей зиме и о бедствиях, какие несут морозы немецкой армии».

***

Немецкому унтер-офицеру Фридриху Келлеру пишет Эльза Штраубе из Вены: «В городе стоит стон от раненых. Их сейчас у нас так много, как никогда. Раненых привозят в санитарных поездах и на пароходах. Вчера опять прибыли три парохода. У моста собралась большая толпа. Не могу тебе описать всего того, что я там видела. Я думаю, что в Вене сейчас раненых солдат больше, чем жителей...»

***

Советские граждане, бежавшие из фашистского плена, рассказали о чудовищных зверствах, которые чинят немецко-фашистские мерзавцы в оккупированных ими районах Кубани. Заняв село Псебай, Краснодарского края, немцы начали творить кровавую расправу над крестьянами. В первый же день гитлеровцы повесили колхозников Шилина, Токарева и Полякова. Всех взрослых и подростков гитлеровцы погнали на ремонт дорог и мостов. Беременную колхозницу Курилкину заставили таскать камни и песок. Когда она упала, немецкие мерзавцы зверски избили ее, а потом расстреляли.


Вечернее сообщение 6 октября

В течение 6 октября наши войска вели бои с противником в районе Сталинграда и в районе Моздока. На других фронтах существенных изменений не произошло.

***

За 5 октября частями нашей авиации на различных участках фронта уничтожено или повреждено 5 немецких танков, 25 автомашин с войсками, 5 автоцистерн с горючим, взорвано 3 склада боеприпасов, подавлен огонь 5 артиллерийских батарей, рассеяно и частью уничтожено до роты пехоты противника.

***

В районе Сталинграда продолжались ожесточенные бои. Крупные силы пехоты и танков противника непрерывно атаковали наши позиции в направлении заводского поселка. В середине дня 12 немецких танков проникли в один из кварталов поселка. Наши части вели бои по уничтожению вклинившихся в нашу оборону танков противника и к исходу дня 11 танков из 12 прорвавшихся были уничтожены. Бойцы Н-ского соединения в течение дня уничтожили до батальона немецкой пехоты, подбили и сожгли 18 танков и ружейно-пулеметным огнем сбили 3 самолета противника.

***

Северо-западнее Сталинграда бойцы Н-ской части, преодолевая упорное сопротивление противника, несколько продвинулись вперед. В ходе этих боев уничтожено до 500 немецких солдат и офицеров, 3 танка, 9 орудий, 2 минометных батареи, 3 миномета и 13 пулеметов противника. Подразделения Н-ской гвардейской части ворвались на окраину одного населенного пункта, разрушили 10 ДЗОТ'ов и блиндажей и истребили 150 гитлеровцев.

***

В районе Моздока артиллеристы и минометчики Н-ской части отбили три атаки противника, уничтожив при этом 4 танка, 10 пулеметов, 2 автомашины и до 200 гитлеровцев. Минометчики тт. Кабаков, Горбунов, Смирнов и Филиппов истребили до 100 немецких солдат и офицеров. На другом участке происходили ожесточенные бои за один населенный пункт, который четыре раза переходил из рук в руки. После упорных боев наша часть оставила этот населенный пункт.

***

Два дня назад в районе Синявино противник двумя дивизиями повел атаку на наши позиции. Все атаки противника были отбиты с огромными для него потерями. В этих боях немцы потеряли 16 танков и до 4.000 солдат и офицеров.

***

Юго-восточнее Новороссийска наши части отбили атаки крупных сил противника и прочно удерживают занятые рубежи. На поле боя осталось свыше 200 вражеских трупов. Подбит один немецкий танк и подавлен огонь 6 артиллерийских батарей противника.

***

Летчики авиачастей, где командирами тт. Краснолуцкий, Фомин и Шевелев, совершили налет на аэродром противника. Неожиданно появившись над целью, они сбросили бомбы и обстреляли из пулеметов находившиеся на земле немецкие самолеты. В результате налета уничтожено 5 и повреждено 3 немецких самолета.

***

Взятый в плен южнее Сталинграда солдат 1 роты 5 егерского полка 1 румынской пехотной дивизии Марин Диакон рассказал: «Попытки овладеть населенным пунктом обошлись нашему полку очень дорого. Мы несколько раз переходили в наступление, но неизменно натыкались на непреодолимую стену огня и отходили, неся тяжелые потери. Когда мы отступали,нас обстреляли находившиеся позади немцы. Мы очутились между двух огней и понесли еще большие потери. В 1 роте осталось не более 20 солдат. Чтобы подбодрить упавших духом солдат, офицеры обещают им земли на Украине и в Крыму, но и это мало помогает. Многие солдаты не хотят воевать за Гитлера. Они ненавидят немцев и считают их главными виновниками войны».

***

Жители освобожденной от гитлеровцев деревни Панфилово, Ленинградской области, рассказали о кровавом злодеянии немецко-фашистских мерзавцев. Немецкий карательный отряд арестовал 16 колхозниц. Гитлеровцы потребовали от них сведений о местонахождении партизан. Советские женщины отказались отвечать на вопросы. Гитлеровские бандиты схватили одну колхозницу и повесили ее у сарая, где допрашивали арестованных. Но и это не устрашило советских патриоток. Тогда немецко-фашистские мерзавцы подвергли колхозниц зверским пыткам, кололи их штыками, вырезали им груди, а потом облили керосином и сожгли.

***

В городе Ремшейд (Западная Германия) рабочие завода «Стальиндустри» пред’явили администрации следующие требования: повысить заработную плату, отменить вычеты и штрафы и улучшить питание. Все требования были отклонены. В связи с этим рабочие многих цехов отказались приступить к работе и об’явили забастовку. Эсэсовцы арестовали более 300 рабочих и бросили их в тюрьму. 14 арестованных, в том числе три итальянца и пять французов, вскоре умерли от побоев. // Совинформбюро.


**************************************************************************************************************************************************
КНИГА ГЕРОЕВ


ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 6 октября. (По телеграфу от наш. корр.). Гвардейцы N танковой части в перерывах между боями создают историю славных дел своей части. В каждом батальоне заведена «Книга героев». Сюда заносятся рассказы танкистов о своих товарищах, на поле сражений снискавших неувядаемую славу. Каждый батальон стремится как можно лучше оформить эту книгу.

Ярким примером беззаветного выполнения воинского долга служит подвиг гвардии старшего лейтенанта Рябова. Ему посвящено несколько страниц в одной из таких книг. Дмитрий Рябов, находясь в своем танке, наблюдал за местностью из маленькой рощицы. Он заметил колонну вражеских танков. Их было двадцать два. Рябов смело вступил в бой с врагом. Первым снарядом он разбил головной фашистский танк. Пока заметавшиеся по полю немцы искали его, старший лейтенант сумел поджечь еще два танка. Потом завязался неравный бой, в котором Рябов сжег еще четыре танка противника.

Гвардии батальонный комиссар Бибиков в первом же бою уничтожил два фашистских танка, подавил артиллерийскую батарею и расстрелял тридцать автоматчиков. Вражеский снаряд пробил люк танка Бибикова. Фашисты бросились к искалеченной машине, стремясь захватить экипаж живьем. Но Бибиков гранатами отбился от врага и, дождавшись помощи, вывел танк из боя. Два ордена — Красного Знамени и Красной Звезды — украшают грудь бесстрашного комиссара.

«Книга героев» стала ценным пособием для передачи боевого опыта молодому пополнению. Каждый молодой танкист, прежде чем итти в бой, знакомится с этой книгой, воодушевляющей его примерами доблести. Каждый гвардеец стремится умножить славу своего батальона и удостоиться чести быть отмеченным в «Книге героев».

________________________________________________
И.Эренбург: Казак и фрицы ("Красная звезда", СССР)**
В.Саянов: Такова храбрость* ("Известия", СССР)
К.Симонов: Солдатская слава ("Красная звезда", СССР)
Мысли о ненависти и мужестве* ("Красная звезда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №236 (5300), 7 октября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/409953.html

Разрушить ненавистный "новый порядок в Европе" и покарать его строителей. И.СТАЛИН.

Е.Габрилович, П.Трояновский, "Красная звезда", СССР (№270 [5334]).



Статья опубликована 17 ноября 1942 года.



(От специальных корреспондентов «Красной звезды»)

Как горный обвал, сокрушая все на своем пути, прошла война по Кабарде и докатилась до Северной Осетии. Огонь, бомбы, снаряды, гусеницы немецких танков стерли с лица земли многие старинные кабардинские аулы, разрушили город Нальчик, выжгли и перепахали сотни гектаров виноградников и садов, выгнали из родных домов тысячи стариков, старух, детей.



Не туманы — едкий дым пожарищ стелется по долинам Кабарды и Осетии. Ветер гонит его по горам и ущельям.

Еще неделю назад дороги и горные тропы были запружены беженцами. Арбы, телеги, ослики, лошади, волы нагружены разным скарбом и домашней утварью. Люди, узнавшие при советской власти жизнь на плодоносных долинах Кавказа, теперь, под немецкими бомбами и снарядами, снова уходили в горы, к голым заснеженным скалам. Вот идет древний старик, опираясь на сучковатую палку. Тяжесть лет пригибает его к земле. Но он идет. Война подняла его, и он возвращается в заброшенную, покинутую 17 лет назад саклю.

На ослике сидит посиневший от холода черноглазый трехлетний мальчик, сзади поддерживает его за пояс пятилетний малыш с босыми ногами. У них в Чегеме немецкая бомба убила мать и отца, разнесла в щепки дом, и двое сирот, вместе с людским потоком, тоже идут все выше и выше в горы.

В воздухе жужжание моторов. Немец. Дорога пустеет, но хотя отчетливо видно, что тянется беженский караван, немец бомбит. Грохочут взрывы, взлетают камни, пыль. Крики, стоны. Когда дым рассеивается, все боязливо озираются вокруг, хоронят убитых в каменистой земле, и снова идет караван. Опять скрипят арбы, телеги, мычат коровы, кричат погонщики.

* * *

Бои шли отсюда недалеко. Немцам удалось последовательно прорвать несколько наших оборонительных рубежей танками и мотопехотой и выйти на дорогу.

По 100—200 танков одновременно обрушивались на наши части. Десятки пикирующих бомбардировщиков подготовляли эти атаки. Полуторатысячный отряд немецких моряков поддерживал мотопехоту.

В результате численного превосходства в танках немцам удалось захватить Нальчик, выйти на дороги юго-восточнее города. Они видели уже седую голову Казбека.

Бронеколонны врага раз’единили наши части и теснили их поочередно. В одном месте, овладев дорогой и разделив коридором в два километра полки N дивизии, противник всеми силами навалился на ее северную группу, оставив против южной лишь небольшое прикрытие. Начав атаку 70 танками, немцы к исходу дня ввели в бой 160 машин. 90 бомбардировщиков и больше полка пехоты, главным образом автоматчиков. Сейчас нельзя еще полностью восстановить этот неравный бой сотни наших пехотинцев и артиллеристов с противником, но вот некоторые его детали.

На роту лейтенанта Синягина и батарею лейтенанта Ованесяна обрушилось 500 гитлеровцев и 34 танка. Артиллеристы били по вражеским танкам с открытых позиций. Девять машин запылали, остальные, развив бешеную скорость, ворвались на батарею и раздавили пушки. Ованесян отвел своих бойцов к стрелкам. Два лейтенанта обнялись и сказали друг другу: «Умрем здесь, но не сойдем с места».

Стрелки потеснились, они приняли в свои окопы артиллеристов. 68 советских стрелков и тридцать артиллеристов встретили удар пятисот вражеских автоматчиков и 24 танка. Бой длился полтора часа. Немецкие танки несколько раз проходили по нашим окопам. Когда же они разворачивались, чтобы сделать новый заход, бойцы огнем пулеметов, автоматов и винтовок отгоняли от своих позиций немецких автоматчиков. В конце концов немцам удалось все же ворваться на позиции роты. Тогда из окопа выскочил окровавленный Синягин.

— Товарищи, — закричал он, — смерть немцам! Бей их!

Бойцы поднялись и ринулись в штыки. На каждого приходилось 10—15 немцев. Но враг был отброшен, и наши бойцы вернулись в окопы.

Теперь их было совсем немного. 27 человек.

Прилетели немецкие бомбардировщики. Больше ста бомб сбросили они на позиции двадцати семи. День потускнел от дыма. Еще девять товарищей были убиты и среди них герои-лейтенанты Синягин и Ованесян. Командование принял сержант Волков. Вслед за бомбардировкой немецкая пехота снова пошла в атаку. 18 бойцов встретили ее дружным огнем. Но немцы шли, и восемнадцать советских воинов выбежали из окопов навстречу. Их ждала верная гибель, но они шли вперед, так как каждый знал — отступать нельзя.

Но они не погибли, так как на помощь подоспел батальон капитана Соркина. Позиция была удержана, и лишь на следующий день в виду угрозы обхода северная группа дивизии вынуждена была отойти. Отжав ее к горам, противник навалился на южную группу.

Возле одного осетинского аула наступил решающий момент сражения. Обстановка была напряженной до предела.

Однако к этому моменту наши войска уже имели известное преимущество над немцами: подошла артиллерия, танки, советская авиация ликвидировала господство противника в воздухе. Немецкая группа после многих дней жестоких боев была уже не такой сильной, как у Нальчика. Ее обескровила стойкость таких бойцов, как стрелки Синягина и артиллеристы Ованесяна.

Две наши части вместе с танкистами контратаковали немецкую ударную группу с флангов и с фронта. С воздуха помогли им наши летчики. Продвижение врага было остановлено.

Инициатива перешла в руки наших войск. Их активные действия продолжаются. Враг сопротивляется изо всех сил, но вынужден пядь за пядью очищать захваченную им советскую землю.

На дорогах, по которым так недавно двигались караваны беженцев, стоят сейчас десятки изуродованных немецких танков, машин, орудий. Вот полусгоревшее осетинское село. Его только вчера захватила Красная Армия. Во дворах, на улицах, в канавах видны брошенные немцами автомашины, мотоциклы. В обуглившихся фруктовых садах стоят кухни, разбитые минометы, орудия. В грязи валяются каски, трупы немцев, пулеметные ленты, ящики из-под мин. На площадь свезли захваченные исправные вражеские танки — их 18. Наши танкисты хозяйским глазом осматривают их. Бой еще близко, но с каждым часом гул его все дальше, все глуше.

* * *

Штаб одного из подразделений. Ночь. В землянке возле печурки сидит человек лет тридцати. Это пастух. На нем мохнатая баранья шапка, овечий тулуп и остроносые туфли из бычьей кожи. В руках пастуший посох с загнутой ручкой.

Зовут пастуха Исса Валбегов. Он осетин, горец. Нам рассказывают его историю.

Все лето Исса пас овец в горах. Он жил в своей пастушьей палатке, отрезанный от всего мира, и не знал, что война приблизилась к его родному краю. Осенью, когда Исса со своим стадом стал спускаться с гор, ему навстречу начали попадаться люди. Они рассказали Иссе, что немцы подошли к горам, жгут аулы, убивают скот, грабят поля, уносят имущество.

В темную октябрьскую ночь подошел Исса со стороны гор к своему селу. Там были немцы. Он оставил стадо на попечение помощника, а сам пополз к своей сакле. Заглянув в окно, он не увидел ни жены, ни детей. Вместо них за столом сидели немецкие солдаты, а на кровати Иссы спал долговязый немец. И сколько ни ползал Исса в эту темную горную ночь от сакли к сакле, но не увидел никого из своих родных и знакомых — всюду были немцы. На дороге случайный встречный друг рассказал пастуху, что его жена и дети выгнаны немцами, как и другие жители аула, из родного дома и ушли, неизвестно куда.

Тогда, на следующую ночь, Исса снова подполз к своему дому, притаился. В темноте долго выжидал; наконец, близко к полночи один из немецких солдат вышел из сакли. Пастух набросился на него сзади, и они покатились по каменистой земле. Солдат оказался сильным, и борьба длилась долго. Они катались по тропе, срывались вниз в овраг, поднимались, снова падали. Наконец, пастуху удалось подмять немца, он навалился на врага и задушил его. Потом взял его документы, его куртку и оружие и принес все это через линию фронта в наш штаб.

С тех пор Исса водит наших разведчиков в тыл немцев — он знает каждую тропку в здешних местах. Вместе с разведчиками он нападает на немецкие заставы, штабы, тылы, взрывает узкие горбатые горные мосты. Он неутомим — он узнал, что дети его живы, но жена умерла, изгнанная немцами из дома, где жил еще прадед Иссы. Пусть же дорого поплатится враг, незванно проникший в дом осетина!

* * *

Вдоль линии фронта — осетинские, кабардинские, чеченские аулы. Они раскинулись в долинах по берегам быстрых речек. Среди высоких тополей и по-осеннему желтых фруктовых садов много казачьих станиц. Ряды хат, аккуратно обмазанных коричневой глиной, прямые улицы, новые здания клубов, бань, магазинов, парикмахерских. Здесь живут терские и сунженские казаки.

Каждое утро казачки отправляются в поле. Их поля настолько близко от линии боя, что сюда долетают не только мины, но и шальные пули, но казачки продолжают работать. Они засевают озимь, готовят землю под зябь. Гул тракторов перекликается с гулом выстрелов.

— Мы казацкие, стреляные, — говорит председатель стансовета Настасья Семеновна Замковая, — нас пальбой не спугнешь. Немец нам досаду делает, чтобы мы работу кинули, а мы ему досаду делаем, — работаем. Зачем хлебу-то пропадать? Хлеб армии нужен, ему пропадать нельзя.

Линия фронта пролегает здесь уже давно, и вот так, под обстрелом, казачки станицы убрали хлеб, обмолотили его, свезли с полей, сдали госпоставки.

Дел у Настасьи Семеновны по горло. Станица прифронтовая, все время проходят войска. По ночам все устраивает бойцов на постой, а утром, едва побелеют окна, уже ходит по хатам:

— Хозяюшки, на работу!

На шерстяной домотканной кофте у нее красная нашивка — знак легкого ранения. Оказывается, месяца полтора назад, когда немецкие самолеты усиленно бомбили работавших в поле женщин, Настасью Семеновну ранило в левую руку осколком. Отвезли Настасью Семеновну в военный госпиталь.

— Лежала я там с месяц. Вместе со мной были связистка, медсестры, пулеметчица, разведчица — одна я с полевых работ. Даже все удивлялись. Вот когда выздоровела, доктор-то главный и говорит:

— Надо, мол, вам, Настасья Семеновна, нашивку за ранение дать.

Я думала, он в шутку. Ведь нашивки-то только военным, а я хоть казацкая и сызмальства из винтовки стреляю, но вроде гражданская. Нет, оказывается, всерьез. Вы, говорит, на линии фронта ранены, на боевой работе, значит, нашивку вам полагается. Ну, раз полагается, спасибо, буду носить с гордостью.

* * *

Кабарда и Осетия овеяны жарким дыханием войны. Здесь сражаются и трудятся, кровью и потом добывают победу над врагом. // Е.Габрилович, П.Трояновский. СЕВЕРНЫЙ КАВКАЗ.
______________________________________________________
А.Довженко: Великое товарищество* ("Известия", СССР)**
Ахмед Ерикеев: Гордость татарского народа * ("Известия", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
АНТИФАШИСТСКИЙ МИТИНГ СОВЕТСКИХ СТУДЕНТОВ


15 ноября в Москве в Колонном зале Дома союзов состоялся антифашистский митинг советских студентов.

Митинг открыл студент Московского государственного университета, ныне капитан Красной Армии Орест Шевцов. Он обращается к советскому студенчеству, студентам Англии, Америки и оккупированных стран Европы с призывом отдать все силы, все помыслы делу разгрома гитлеровской Германии — злейшего врага культуры, свободы, цивилизации.

Волнующую речь произносит студентка среднеазиатского университета в Ташкенте Захра Рахимбабаева.

— Мы с’ехались сюда из разных мест. Мы говорим на разных языках. Но мы хорошо понимаем друг друга. У нас одни мысли, одни чувства. У нас одна мать — наша родина. А мы ее верные дети. Узбекские юноши сражаются под Сталинградом — они защищают любимую родину-мать, свой Узбекистан. Узбекские девушки выращивают невиданные урожаи хлопка — они отстаивают родину-мать, свой Узбекистан.

Узбек-воин, брат мой! От имени девушек Узбекистана я говорю тебе: защити нас, сестер своих, не дай на поругание немцу! Не жди, пока он придет в твой дом. Убей его под Сталинградом, на Кавказе. Дерись храбро, как этого требует закон нашего народа.

Боевой привет от защитников Сталинграда передает участникам митинга гвардии старший лейтенант студент Харьковского педагогического института Дмитрий Луценко:

— В редкие минуты затишья я с моим другом лейтенантом Мирошниченко, также учившимся в педагогическом институте, вспоминали прошлое и жалели, что война помешала нам стать педагогами. Однажды мой друг, сжимая кулаки, сказал: «Ничего! Раньше мы должны научить уму-разуму немцев! Они у нас пройдут полный университетский курс войны и закончат его мертвыми. Завтра я им прочту лекцию по гранатометанию — это мой любимый предмет». На следующий день Мирошниченко со своими бойцами штурмовал большое здание, в котором засели немцы. Бой шел весь день. Дом был очищен от врага. Только один Мирошниченко уничтожил гранатами 53 немца. Друзья-студенты! Мы защищаем свою родину, ее честь и свободу, защищаем свое право на образование. Мы, студенты, на фронте будем драться с врагом до полной победы, а потом доучимся, станем теми, кем мы мечтали стать. И десятки тысяч из нас смогут гордо сказать: Я в бою защищал свое право быть инженером, врачом, педагогом!

Продолжительными аплодисментами встречают советские студенты появление на трибуне профессора Пражского и Московского университетов Зденека Неедлы.

— После чешского университета фашисты уничтожили польские университеты в Варшаве, Кракове, Познани, в концлагере замучили выдающихся польских ученых и профессоров Кржановского, Эстрейхер, Карбовского, — стариков, отдавших всю свою жизнь науке. Немцы разгромили университеты в Афинах, Белграде, Лейдене, Осло, Минске, Киеве, Одессе. Гитлеровцы уничтожили и отправили в концентрационные лагери тысячи ученых и огромное количество студентов. Рабство — самое позорное рабство — несет молодежи Гитлер и его злодейская шайка. История зовет нас к борьбе за свободу, культуру, прогресс! Отдадим все силы этой святой борьбе за свободу наших народов, за культуру, за процветание человечества!

Выступает председатель Комитета по делам высшей школы С.В.Кафтанов:

— С первых дней отечественной войны десятки тысяч студентов сменили аудитории и лаборатории вузов на траншеи и окопы, а учебники — на боевое оружие. Только из Ленинградского университета ушли на фронт 2.500 студентов и преподавателей. Две трети студентов и преподавателей Московского института физкультуры имени Сталина сражаются на фронтах отечественной войны. Многие студенты показали образцы мужества и героизма в борьбе с врагом. Широко известны всему народу имена студентов Героев Советского Союза — ленинградца Пчелинцева и москвича Дыскина, славной защитницы Севастополя Людмилы Павличенко. Студент Московского института физкультуры товарищ Петр, оперируя в тылу врага, пустил под откос несколько железнодорожных эшелонов с немецкими грузами и войсками. Студент Маркин уничтожил три фашистских патруля и пустил под откос поезд с живой силой и техникой врага. 150 тысяч советских студентов совмещают свою учебу с работой на производстве, помогая нашей промышленности изготовлять боевое оружие, металл, добывать уголь. Десятки тысяч студентов принимают участие в научных работах, которые ведутся сейчас в лабораториях и институтах. Война не только не уменьшила, но увеличила спрос на специалистов. Несмотря на трудные условия учебы в истекшем году, вузы ни на один день не прекращали своей учебной и научной работы. За время войны высшая школа дала стране свыше 170 тысяч специалистов всех отраслей знаний. Предстоят еще решающие сражения против врага свободы, науки и культуры. Удесятерим же наши усилия и тем самым ускорим победу над проклятым фашизмом!

На трибуне студент Московского авиационного института Александр Максимов, совмещающий свою учебу с работой на оборонном заводе:

— Это трудно — учиться и работать. Но кто говорит, что легко завоевать победу, разгромить гитлеровскую орду? Сейчас нужно напряжение всех сил, ибо речь идет о нашей свободе, о нашем праве жить. Многие студенты нашего института учатся и работают. Дипломник Яков Щукин — нормировщик, Иван Вдовин — контрольный мастер, Петр Гусев — слесарь. Выработка моей группы — две нормы. Я обращаюсь к вам, друзья, студенты Кембриджа, Оксфорда, и Канады! Работайте без устали, все силы отдайте нашей общей грядущей победе!

На митинге выступили студент Казанского юридического института Александр Чекановский, гвардии старший лейтенант студент Ленинградского института Алексей Сорокин, военврач третьего ранга Софья Соловьянчик, инженер-нефтяник лауреат Сталинской премии Ролен Иоаннесян, полковник слушатель Военной академии имени Ворошилова Петр Карасев, украинский партизан товарищ Александр, старший лейтенант Алла Агеева и старшина второй статьи Волжской военной флотилии студент Ленинградского горного института Георгий Кремнев.

Восторженной овацией встретили собравшиеся предложение послать приветствие великому вождю советского народа товарищу Сталину.

— Сегодня с этой трибуны, — говорится в приветствии, — мы клянемся перед родиной, перед своим народом, перед партией, перед Вами, наш дорогой учитель и вождь, что в упорной и тяжелой борьбе за освобождение нашей земли мы не пожалеем ни сил, ни здоровья, ни самой жизни ради счастья народа, ради нашего счастья. Наши мускулы, наши сердца, наши жизни принадлежат родине.

С большим под’емом было принято обращение к студентам всего мира.

Поступает предложение послать приветственные телеграммы защитникам Сталинграда и Кавказа, героической молодежи города Ленина. Это предложение вызывает бурную овацию. Долго не смолкают аплодисменты и приветственные возгласы в честь доблестных защитников родины, вписавших славные страницы в историю великой отечественной войны.

В заключение единодушно, под долго не смолкающие аплодисменты, принято приветствие массовому студенческому митингу в Лондоне.

В адрес антифашистского митинга советских студентов поступили многочисленные приветствия, в том числе от молодежи Англии, студентов Оксфордского университета, Китайского студенческого союза.

Митинг транслировался по радио. (ТАСС).


**************************************************************************************************************************************************
Смелая вылазка в тыл врага


КАРЕЛЬСКИЙ ФРОНТ, 16 ноября. (По телеграфу). Группа наших разведчиков проникла в глубокий тыл врага и вышла на важную коммуникацию. Хорошо замаскировавшись, разведчики расположились по обеим сторонам дороги. Саперы младший сержант Черепанов и ефрейтор Чугунников установили фугас.

Вскоре показался большой отряд противника с офицером во главе. Раздался сильный взрыв, который ошеломил немцев. Разведчики тут же обстреляли вражеский отряд, нанесли ему большой урон и заставили отступить. Однако вскоре фашисты опомнились, привели себя в порядок и стали преследовать наших смельчаков.

Командир разведывательной группы решил принять бой. Разведчики быстро заняли оборону, окопались и, когда противник подошел совсем близко, открыли дружный и меткий огонь. Потеряв около 60 солдат убитыми, немцы снова откатились. Но когда группа двинулась в путь, преследование возобновилось.

Преградить дорогу врагу было приказано саперам Черепанову и Чугунникову. В то время, как основная группа разведчиков шла по кустам и лощинам, саперы создали в некоторых местах минные поля, установив до 20 мин. Немцы не заметили искусно замаскированных мин, и несколько солдат было убито. Пока враг искал обходный путь, саперы и разведчики ускользнули от преследования.

________________________________________________
И.Эренбург: Узбеки ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Евреи ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Казахи* ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Киргизы ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Башкиры ("Красная звезда", СССР)
От Орджоникидзе до Ейска* ("Известия", СССР)
С.Дангулов: Душа горца ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: В горах Кавказа* ("Красная звезда", СССР)
К.Симонов: В башкирской дивизии* ("Красная звезда", СССР)
М.Бажан: Сыны Украины в боях с немцами* ("Красная звезда", СССР)**

Газета "Красная Звезда" №270 (5334), 17 ноября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/409820.html

Разрушить ненавистный "новый порядок в Европе" и покарать его строителей. И.СТАЛИН.

Е.Габрилович, П.Трояновский, "Красная звезда", СССР (№270 [5334]).



Статья опубликована 17 ноября 1942 года.



(От специальных корреспондентов «Красной звезды»)

Как горный обвал, сокрушая все на своем пути, прошла война по Кабарде и докатилась до Северной Осетии. Огонь, бомбы, снаряды, гусеницы немецких танков стерли с лица земли многие старинные кабардинские аулы, разрушили город Нальчик, выжгли и перепахали сотни гектаров виноградников и садов, выгнали из родных домов тысячи стариков, старух, детей.



Не туманы — едкий дым пожарищ стелется по долинам Кабарды и Осетии. Ветер гонит его по горам и ущельям.

Еще неделю назад дороги и горные тропы были запружены беженцами. Арбы, телеги, ослики, лошади, волы нагружены разным скарбом и домашней утварью. Люди, узнавшие при советской власти жизнь на плодоносных долинах Кавказа, теперь, под немецкими бомбами и снарядами, снова уходили в горы, к голым заснеженным скалам. Вот идет древний старик, опираясь на сучковатую палку. Тяжесть лет пригибает его к земле. Но он идет. Война подняла его, и он возвращается в заброшенную, покинутую 17 лет назад саклю.

На ослике сидит посиневший от холода черноглазый трехлетний мальчик, сзади поддерживает его за пояс пятилетний малыш с босыми ногами. У них в Чегеме немецкая бомба убила мать и отца, разнесла в щепки дом, и двое сирот, вместе с людским потоком, тоже идут все выше и выше в горы.

В воздухе жужжание моторов. Немец. Дорога пустеет, но хотя отчетливо видно, что тянется беженский караван, немец бомбит. Грохочут взрывы, взлетают камни, пыль. Крики, стоны. Когда дым рассеивается, все боязливо озираются вокруг, хоронят убитых в каменистой земле, и снова идет караван. Опять скрипят арбы, телеги, мычат коровы, кричат погонщики.

* * *

Бои шли отсюда недалеко. Немцам удалось последовательно прорвать несколько наших оборонительных рубежей танками и мотопехотой и выйти на дорогу.

По 100—200 танков одновременно обрушивались на наши части. Десятки пикирующих бомбардировщиков подготовляли эти атаки. Полуторатысячный отряд немецких моряков поддерживал мотопехоту.

В результате численного превосходства в танках немцам удалось захватить Нальчик, выйти на дороги юго-восточнее города. Они видели уже седую голову Казбека.

Бронеколонны врага раз’единили наши части и теснили их поочередно. В одном месте, овладев дорогой и разделив коридором в два километра полки N дивизии, противник всеми силами навалился на ее северную группу, оставив против южной лишь небольшое прикрытие. Начав атаку 70 танками, немцы к исходу дня ввели в бой 160 машин. 90 бомбардировщиков и больше полка пехоты, главным образом автоматчиков. Сейчас нельзя еще полностью восстановить этот неравный бой сотни наших пехотинцев и артиллеристов с противником, но вот некоторые его детали.

На роту лейтенанта Синягина и батарею лейтенанта Ованесяна обрушилось 500 гитлеровцев и 34 танка. Артиллеристы били по вражеским танкам с открытых позиций. Девять машин запылали, остальные, развив бешеную скорость, ворвались на батарею и раздавили пушки. Ованесян отвел своих бойцов к стрелкам. Два лейтенанта обнялись и сказали друг другу: «Умрем здесь, но не сойдем с места».

Стрелки потеснились, они приняли в свои окопы артиллеристов. 68 советских стрелков и тридцать артиллеристов встретили удар пятисот вражеских автоматчиков и 24 танка. Бой длился полтора часа. Немецкие танки несколько раз проходили по нашим окопам. Когда же они разворачивались, чтобы сделать новый заход, бойцы огнем пулеметов, автоматов и винтовок отгоняли от своих позиций немецких автоматчиков. В конце концов немцам удалось все же ворваться на позиции роты. Тогда из окопа выскочил окровавленный Синягин.

— Товарищи, — закричал он, — смерть немцам! Бей их!

Бойцы поднялись и ринулись в штыки. На каждого приходилось 10—15 немцев. Но враг был отброшен, и наши бойцы вернулись в окопы.

Теперь их было совсем немного. 27 человек.

Прилетели немецкие бомбардировщики. Больше ста бомб сбросили они на позиции двадцати семи. День потускнел от дыма. Еще девять товарищей были убиты и среди них герои-лейтенанты Синягин и Ованесян. Командование принял сержант Волков. Вслед за бомбардировкой немецкая пехота снова пошла в атаку. 18 бойцов встретили ее дружным огнем. Но немцы шли, и восемнадцать советских воинов выбежали из окопов навстречу. Их ждала верная гибель, но они шли вперед, так как каждый знал — отступать нельзя.

Но они не погибли, так как на помощь подоспел батальон капитана Соркина. Позиция была удержана, и лишь на следующий день в виду угрозы обхода северная группа дивизии вынуждена была отойти. Отжав ее к горам, противник навалился на южную группу.

Возле одного осетинского аула наступил решающий момент сражения. Обстановка была напряженной до предела.

Однако к этому моменту наши войска уже имели известное преимущество над немцами: подошла артиллерия, танки, советская авиация ликвидировала господство противника в воздухе. Немецкая группа после многих дней жестоких боев была уже не такой сильной, как у Нальчика. Ее обескровила стойкость таких бойцов, как стрелки Синягина и артиллеристы Ованесяна.

Две наши части вместе с танкистами контратаковали немецкую ударную группу с флангов и с фронта. С воздуха помогли им наши летчики. Продвижение врага было остановлено.

Инициатива перешла в руки наших войск. Их активные действия продолжаются. Враг сопротивляется изо всех сил, но вынужден пядь за пядью очищать захваченную им советскую землю.

На дорогах, по которым так недавно двигались караваны беженцев, стоят сейчас десятки изуродованных немецких танков, машин, орудий. Вот полусгоревшее осетинское село. Его только вчера захватила Красная Армия. Во дворах, на улицах, в канавах видны брошенные немцами автомашины, мотоциклы. В обуглившихся фруктовых садах стоят кухни, разбитые минометы, орудия. В грязи валяются каски, трупы немцев, пулеметные ленты, ящики из-под мин. На площадь свезли захваченные исправные вражеские танки — их 18. Наши танкисты хозяйским глазом осматривают их. Бой еще близко, но с каждым часом гул его все дальше, все глуше.

* * *

Штаб одного из подразделений. Ночь. В землянке возле печурки сидит человек лет тридцати. Это пастух. На нем мохнатая баранья шапка, овечий тулуп и остроносые туфли из бычьей кожи. В руках пастуший посох с загнутой ручкой.

Зовут пастуха Исса Валбегов. Он осетин, горец. Нам рассказывают его историю.

Все лето Исса пас овец в горах. Он жил в своей пастушьей палатке, отрезанный от всего мира, и не знал, что война приблизилась к его родному краю. Осенью, когда Исса со своим стадом стал спускаться с гор, ему навстречу начали попадаться люди. Они рассказали Иссе, что немцы подошли к горам, жгут аулы, убивают скот, грабят поля, уносят имущество.

В темную октябрьскую ночь подошел Исса со стороны гор к своему селу. Там были немцы. Он оставил стадо на попечение помощника, а сам пополз к своей сакле. Заглянув в окно, он не увидел ни жены, ни детей. Вместо них за столом сидели немецкие солдаты, а на кровати Иссы спал долговязый немец. И сколько ни ползал Исса в эту темную горную ночь от сакли к сакле, но не увидел никого из своих родных и знакомых — всюду были немцы. На дороге случайный встречный друг рассказал пастуху, что его жена и дети выгнаны немцами, как и другие жители аула, из родного дома и ушли, неизвестно куда.

Тогда, на следующую ночь, Исса снова подполз к своему дому, притаился. В темноте долго выжидал; наконец, близко к полночи один из немецких солдат вышел из сакли. Пастух набросился на него сзади, и они покатились по каменистой земле. Солдат оказался сильным, и борьба длилась долго. Они катались по тропе, срывались вниз в овраг, поднимались, снова падали. Наконец, пастуху удалось подмять немца, он навалился на врага и задушил его. Потом взял его документы, его куртку и оружие и принес все это через линию фронта в наш штаб.

С тех пор Исса водит наших разведчиков в тыл немцев — он знает каждую тропку в здешних местах. Вместе с разведчиками он нападает на немецкие заставы, штабы, тылы, взрывает узкие горбатые горные мосты. Он неутомим — он узнал, что дети его живы, но жена умерла, изгнанная немцами из дома, где жил еще прадед Иссы. Пусть же дорого поплатится враг, незванно проникший в дом осетина!

* * *

Вдоль линии фронта — осетинские, кабардинские, чеченские аулы. Они раскинулись в долинах по берегам быстрых речек. Среди высоких тополей и по-осеннему желтых фруктовых садов много казачьих станиц. Ряды хат, аккуратно обмазанных коричневой глиной, прямые улицы, новые здания клубов, бань, магазинов, парикмахерских. Здесь живут терские и сунженские казаки.

Каждое утро казачки отправляются в поле. Их поля настолько близко от линии боя, что сюда долетают не только мины, но и шальные пули, но казачки продолжают работать. Они засевают озимь, готовят землю под зябь. Гул тракторов перекликается с гулом выстрелов.

— Мы казацкие, стреляные, — говорит председатель стансовета Настасья Семеновна Замковая, — нас пальбой не спугнешь. Немец нам досаду делает, чтобы мы работу кинули, а мы ему досаду делаем, — работаем. Зачем хлебу-то пропадать? Хлеб армии нужен, ему пропадать нельзя.

Линия фронта пролегает здесь уже давно, и вот так, под обстрелом, казачки станицы убрали хлеб, обмолотили его, свезли с полей, сдали госпоставки.

Дел у Настасьи Семеновны по горло. Станица прифронтовая, все время проходят войска. По ночам все устраивает бойцов на постой, а утром, едва побелеют окна, уже ходит по хатам:

— Хозяюшки, на работу!

На шерстяной домотканной кофте у нее красная нашивка — знак легкого ранения. Оказывается, месяца полтора назад, когда немецкие самолеты усиленно бомбили работавших в поле женщин, Настасью Семеновну ранило в левую руку осколком. Отвезли Настасью Семеновну в военный госпиталь.

— Лежала я там с месяц. Вместе со мной были связистка, медсестры, пулеметчица, разведчица — одна я с полевых работ. Даже все удивлялись. Вот когда выздоровела, доктор-то главный и говорит:

— Надо, мол, вам, Настасья Семеновна, нашивку за ранение дать.

Я думала, он в шутку. Ведь нашивки-то только военным, а я хоть казацкая и сызмальства из винтовки стреляю, но вроде гражданская. Нет, оказывается, всерьез. Вы, говорит, на линии фронта ранены, на боевой работе, значит, нашивку вам полагается. Ну, раз полагается, спасибо, буду носить с гордостью.

* * *

Кабарда и Осетия овеяны жарким дыханием войны. Здесь сражаются и трудятся, кровью и потом добывают победу над врагом. // Е.Габрилович, П.Трояновский. СЕВЕРНЫЙ КАВКАЗ.
______________________________________________________
А.Довженко: Великое товарищество* ("Известия", СССР)**
Ахмед Ерикеев: Гордость татарского народа * ("Известия", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
АНТИФАШИСТСКИЙ МИТИНГ СОВЕТСКИХ СТУДЕНТОВ


15 ноября в Москве в Колонном зале Дома союзов состоялся антифашистский митинг советских студентов.

Митинг открыл студент Московского государственного университета, ныне капитан Красной Армии Орест Шевцов. Он обращается к советскому студенчеству, студентам Англии, Америки и оккупированных стран Европы с призывом отдать все силы, все помыслы делу разгрома гитлеровской Германии — злейшего врага культуры, свободы, цивилизации.

Волнующую речь произносит студентка среднеазиатского университета в Ташкенте Захра Рахимбабаева.

— Мы с’ехались сюда из разных мест. Мы говорим на разных языках. Но мы хорошо понимаем друг друга. У нас одни мысли, одни чувства. У нас одна мать — наша родина. А мы ее верные дети. Узбекские юноши сражаются под Сталинградом — они защищают любимую родину-мать, свой Узбекистан. Узбекские девушки выращивают невиданные урожаи хлопка — они отстаивают родину-мать, свой Узбекистан.

Узбек-воин, брат мой! От имени девушек Узбекистана я говорю тебе: защити нас, сестер своих, не дай на поругание немцу! Не жди, пока он придет в твой дом. Убей его под Сталинградом, на Кавказе. Дерись храбро, как этого требует закон нашего народа.

Боевой привет от защитников Сталинграда передает участникам митинга гвардии старший лейтенант студент Харьковского педагогического института Дмитрий Луценко:

— В редкие минуты затишья я с моим другом лейтенантом Мирошниченко, также учившимся в педагогическом институте, вспоминали прошлое и жалели, что война помешала нам стать педагогами. Однажды мой друг, сжимая кулаки, сказал: «Ничего! Раньше мы должны научить уму-разуму немцев! Они у нас пройдут полный университетский курс войны и закончат его мертвыми. Завтра я им прочту лекцию по гранатометанию — это мой любимый предмет». На следующий день Мирошниченко со своими бойцами штурмовал большое здание, в котором засели немцы. Бой шел весь день. Дом был очищен от врага. Только один Мирошниченко уничтожил гранатами 53 немца. Друзья-студенты! Мы защищаем свою родину, ее честь и свободу, защищаем свое право на образование. Мы, студенты, на фронте будем драться с врагом до полной победы, а потом доучимся, станем теми, кем мы мечтали стать. И десятки тысяч из нас смогут гордо сказать: Я в бою защищал свое право быть инженером, врачом, педагогом!

Продолжительными аплодисментами встречают советские студенты появление на трибуне профессора Пражского и Московского университетов Зденека Неедлы.

— После чешского университета фашисты уничтожили польские университеты в Варшаве, Кракове, Познани, в концлагере замучили выдающихся польских ученых и профессоров Кржановского, Эстрейхер, Карбовского, — стариков, отдавших всю свою жизнь науке. Немцы разгромили университеты в Афинах, Белграде, Лейдене, Осло, Минске, Киеве, Одессе. Гитлеровцы уничтожили и отправили в концентрационные лагери тысячи ученых и огромное количество студентов. Рабство — самое позорное рабство — несет молодежи Гитлер и его злодейская шайка. История зовет нас к борьбе за свободу, культуру, прогресс! Отдадим все силы этой святой борьбе за свободу наших народов, за культуру, за процветание человечества!

Выступает председатель Комитета по делам высшей школы С.В.Кафтанов:

— С первых дней отечественной войны десятки тысяч студентов сменили аудитории и лаборатории вузов на траншеи и окопы, а учебники — на боевое оружие. Только из Ленинградского университета ушли на фронт 2.500 студентов и преподавателей. Две трети студентов и преподавателей Московского института физкультуры имени Сталина сражаются на фронтах отечественной войны. Многие студенты показали образцы мужества и героизма в борьбе с врагом. Широко известны всему народу имена студентов Героев Советского Союза — ленинградца Пчелинцева и москвича Дыскина, славной защитницы Севастополя Людмилы Павличенко. Студент Московского института физкультуры товарищ Петр, оперируя в тылу врага, пустил под откос несколько железнодорожных эшелонов с немецкими грузами и войсками. Студент Маркин уничтожил три фашистских патруля и пустил под откос поезд с живой силой и техникой врага. 150 тысяч советских студентов совмещают свою учебу с работой на производстве, помогая нашей промышленности изготовлять боевое оружие, металл, добывать уголь. Десятки тысяч студентов принимают участие в научных работах, которые ведутся сейчас в лабораториях и институтах. Война не только не уменьшила, но увеличила спрос на специалистов. Несмотря на трудные условия учебы в истекшем году, вузы ни на один день не прекращали своей учебной и научной работы. За время войны высшая школа дала стране свыше 170 тысяч специалистов всех отраслей знаний. Предстоят еще решающие сражения против врага свободы, науки и культуры. Удесятерим же наши усилия и тем самым ускорим победу над проклятым фашизмом!

На трибуне студент Московского авиационного института Александр Максимов, совмещающий свою учебу с работой на оборонном заводе:

— Это трудно — учиться и работать. Но кто говорит, что легко завоевать победу, разгромить гитлеровскую орду? Сейчас нужно напряжение всех сил, ибо речь идет о нашей свободе, о нашем праве жить. Многие студенты нашего института учатся и работают. Дипломник Яков Щукин — нормировщик, Иван Вдовин — контрольный мастер, Петр Гусев — слесарь. Выработка моей группы — две нормы. Я обращаюсь к вам, друзья, студенты Кембриджа, Оксфорда, и Канады! Работайте без устали, все силы отдайте нашей общей грядущей победе!

На митинге выступили студент Казанского юридического института Александр Чекановский, гвардии старший лейтенант студент Ленинградского института Алексей Сорокин, военврач третьего ранга Софья Соловьянчик, инженер-нефтяник лауреат Сталинской премии Ролен Иоаннесян, полковник слушатель Военной академии имени Ворошилова Петр Карасев, украинский партизан товарищ Александр, старший лейтенант Алла Агеева и старшина второй статьи Волжской военной флотилии студент Ленинградского горного института Георгий Кремнев.

Восторженной овацией встретили собравшиеся предложение послать приветствие великому вождю советского народа товарищу Сталину.

— Сегодня с этой трибуны, — говорится в приветствии, — мы клянемся перед родиной, перед своим народом, перед партией, перед Вами, наш дорогой учитель и вождь, что в упорной и тяжелой борьбе за освобождение нашей земли мы не пожалеем ни сил, ни здоровья, ни самой жизни ради счастья народа, ради нашего счастья. Наши мускулы, наши сердца, наши жизни принадлежат родине.

С большим под’емом было принято обращение к студентам всего мира.

Поступает предложение послать приветственные телеграммы защитникам Сталинграда и Кавказа, героической молодежи города Ленина. Это предложение вызывает бурную овацию. Долго не смолкают аплодисменты и приветственные возгласы в честь доблестных защитников родины, вписавших славные страницы в историю великой отечественной войны.

В заключение единодушно, под долго не смолкающие аплодисменты, принято приветствие массовому студенческому митингу в Лондоне.

В адрес антифашистского митинга советских студентов поступили многочисленные приветствия, в том числе от молодежи Англии, студентов Оксфордского университета, Китайского студенческого союза.

Митинг транслировался по радио. (ТАСС).


**************************************************************************************************************************************************
Смелая вылазка в тыл врага


КАРЕЛЬСКИЙ ФРОНТ, 16 ноября. (По телеграфу). Группа наших разведчиков проникла в глубокий тыл врага и вышла на важную коммуникацию. Хорошо замаскировавшись, разведчики расположились по обеим сторонам дороги. Саперы младший сержант Черепанов и ефрейтор Чугунников установили фугас.

Вскоре показался большой отряд противника с офицером во главе. Раздался сильный взрыв, который ошеломил немцев. Разведчики тут же обстреляли вражеский отряд, нанесли ему большой урон и заставили отступить. Однако вскоре фашисты опомнились, привели себя в порядок и стали преследовать наших смельчаков.

Командир разведывательной группы решил принять бой. Разведчики быстро заняли оборону, окопались и, когда противник подошел совсем близко, открыли дружный и меткий огонь. Потеряв около 60 солдат убитыми, немцы снова откатились. Но когда группа двинулась в путь, преследование возобновилось.

Преградить дорогу врагу было приказано саперам Черепанову и Чугунникову. В то время, как основная группа разведчиков шла по кустам и лощинам, саперы создали в некоторых местах минные поля, установив до 20 мин. Немцы не заметили искусно замаскированных мин, и несколько солдат было убито. Пока враг искал обходный путь, саперы и разведчики ускользнули от преследования.

________________________________________________
И.Эренбург: Узбеки ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Евреи ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Казахи* ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Киргизы ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Башкиры ("Красная звезда", СССР)
От Орджоникидзе до Ейска* ("Известия", СССР)
С.Дангулов: Душа горца ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: В горах Кавказа* ("Красная звезда", СССР)
К.Симонов: В башкирской дивизии* ("Красная звезда", СССР)
М.Бажан: Сыны Украины в боях с немцами* ("Красная звезда", СССР)**

Газета "Красная Звезда" №270 (5334), 17 ноября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/409820.html

Разрушить ненавистный "новый порядок в Европе" и покарать его строителей. И.СТАЛИН.

Е.Габрилович, П.Трояновский, "Красная звезда", СССР (№270 [5334]).



Статья опубликована 17 ноября 1942 года.



(От специальных корреспондентов «Красной звезды»)

Как горный обвал, сокрушая все на своем пути, прошла война по Кабарде и докатилась до Северной Осетии. Огонь, бомбы, снаряды, гусеницы немецких танков стерли с лица земли многие старинные кабардинские аулы, разрушили город Нальчик, выжгли и перепахали сотни гектаров виноградников и садов, выгнали из родных домов тысячи стариков, старух, детей.



Не туманы — едкий дым пожарищ стелется по долинам Кабарды и Осетии. Ветер гонит его по горам и ущельям.

Еще неделю назад дороги и горные тропы были запружены беженцами. Арбы, телеги, ослики, лошади, волы нагружены разным скарбом и домашней утварью. Люди, узнавшие при советской власти жизнь на плодоносных долинах Кавказа, теперь, под немецкими бомбами и снарядами, снова уходили в горы, к голым заснеженным скалам. Вот идет древний старик, опираясь на сучковатую палку. Тяжесть лет пригибает его к земле. Но он идет. Война подняла его, и он возвращается в заброшенную, покинутую 17 лет назад саклю.

На ослике сидит посиневший от холода черноглазый трехлетний мальчик, сзади поддерживает его за пояс пятилетний малыш с босыми ногами. У них в Чегеме немецкая бомба убила мать и отца, разнесла в щепки дом, и двое сирот, вместе с людским потоком, тоже идут все выше и выше в горы.

В воздухе жужжание моторов. Немец. Дорога пустеет, но хотя отчетливо видно, что тянется беженский караван, немец бомбит. Грохочут взрывы, взлетают камни, пыль. Крики, стоны. Когда дым рассеивается, все боязливо озираются вокруг, хоронят убитых в каменистой земле, и снова идет караван. Опять скрипят арбы, телеги, мычат коровы, кричат погонщики.

* * *

Бои шли отсюда недалеко. Немцам удалось последовательно прорвать несколько наших оборонительных рубежей танками и мотопехотой и выйти на дорогу.

По 100—200 танков одновременно обрушивались на наши части. Десятки пикирующих бомбардировщиков подготовляли эти атаки. Полуторатысячный отряд немецких моряков поддерживал мотопехоту.

В результате численного превосходства в танках немцам удалось захватить Нальчик, выйти на дороги юго-восточнее города. Они видели уже седую голову Казбека.

Бронеколонны врага раз’единили наши части и теснили их поочередно. В одном месте, овладев дорогой и разделив коридором в два километра полки N дивизии, противник всеми силами навалился на ее северную группу, оставив против южной лишь небольшое прикрытие. Начав атаку 70 танками, немцы к исходу дня ввели в бой 160 машин. 90 бомбардировщиков и больше полка пехоты, главным образом автоматчиков. Сейчас нельзя еще полностью восстановить этот неравный бой сотни наших пехотинцев и артиллеристов с противником, но вот некоторые его детали.

На роту лейтенанта Синягина и батарею лейтенанта Ованесяна обрушилось 500 гитлеровцев и 34 танка. Артиллеристы били по вражеским танкам с открытых позиций. Девять машин запылали, остальные, развив бешеную скорость, ворвались на батарею и раздавили пушки. Ованесян отвел своих бойцов к стрелкам. Два лейтенанта обнялись и сказали друг другу: «Умрем здесь, но не сойдем с места».

Стрелки потеснились, они приняли в свои окопы артиллеристов. 68 советских стрелков и тридцать артиллеристов встретили удар пятисот вражеских автоматчиков и 24 танка. Бой длился полтора часа. Немецкие танки несколько раз проходили по нашим окопам. Когда же они разворачивались, чтобы сделать новый заход, бойцы огнем пулеметов, автоматов и винтовок отгоняли от своих позиций немецких автоматчиков. В конце концов немцам удалось все же ворваться на позиции роты. Тогда из окопа выскочил окровавленный Синягин.

— Товарищи, — закричал он, — смерть немцам! Бей их!

Бойцы поднялись и ринулись в штыки. На каждого приходилось 10—15 немцев. Но враг был отброшен, и наши бойцы вернулись в окопы.

Теперь их было совсем немного. 27 человек.

Прилетели немецкие бомбардировщики. Больше ста бомб сбросили они на позиции двадцати семи. День потускнел от дыма. Еще девять товарищей были убиты и среди них герои-лейтенанты Синягин и Ованесян. Командование принял сержант Волков. Вслед за бомбардировкой немецкая пехота снова пошла в атаку. 18 бойцов встретили ее дружным огнем. Но немцы шли, и восемнадцать советских воинов выбежали из окопов навстречу. Их ждала верная гибель, но они шли вперед, так как каждый знал — отступать нельзя.

Но они не погибли, так как на помощь подоспел батальон капитана Соркина. Позиция была удержана, и лишь на следующий день в виду угрозы обхода северная группа дивизии вынуждена была отойти. Отжав ее к горам, противник навалился на южную группу.

Возле одного осетинского аула наступил решающий момент сражения. Обстановка была напряженной до предела.

Однако к этому моменту наши войска уже имели известное преимущество над немцами: подошла артиллерия, танки, советская авиация ликвидировала господство противника в воздухе. Немецкая группа после многих дней жестоких боев была уже не такой сильной, как у Нальчика. Ее обескровила стойкость таких бойцов, как стрелки Синягина и артиллеристы Ованесяна.

Две наши части вместе с танкистами контратаковали немецкую ударную группу с флангов и с фронта. С воздуха помогли им наши летчики. Продвижение врага было остановлено.

Инициатива перешла в руки наших войск. Их активные действия продолжаются. Враг сопротивляется изо всех сил, но вынужден пядь за пядью очищать захваченную им советскую землю.

На дорогах, по которым так недавно двигались караваны беженцев, стоят сейчас десятки изуродованных немецких танков, машин, орудий. Вот полусгоревшее осетинское село. Его только вчера захватила Красная Армия. Во дворах, на улицах, в канавах видны брошенные немцами автомашины, мотоциклы. В обуглившихся фруктовых садах стоят кухни, разбитые минометы, орудия. В грязи валяются каски, трупы немцев, пулеметные ленты, ящики из-под мин. На площадь свезли захваченные исправные вражеские танки — их 18. Наши танкисты хозяйским глазом осматривают их. Бой еще близко, но с каждым часом гул его все дальше, все глуше.

* * *

Штаб одного из подразделений. Ночь. В землянке возле печурки сидит человек лет тридцати. Это пастух. На нем мохнатая баранья шапка, овечий тулуп и остроносые туфли из бычьей кожи. В руках пастуший посох с загнутой ручкой.

Зовут пастуха Исса Валбегов. Он осетин, горец. Нам рассказывают его историю.

Все лето Исса пас овец в горах. Он жил в своей пастушьей палатке, отрезанный от всего мира, и не знал, что война приблизилась к его родному краю. Осенью, когда Исса со своим стадом стал спускаться с гор, ему навстречу начали попадаться люди. Они рассказали Иссе, что немцы подошли к горам, жгут аулы, убивают скот, грабят поля, уносят имущество.

В темную октябрьскую ночь подошел Исса со стороны гор к своему селу. Там были немцы. Он оставил стадо на попечение помощника, а сам пополз к своей сакле. Заглянув в окно, он не увидел ни жены, ни детей. Вместо них за столом сидели немецкие солдаты, а на кровати Иссы спал долговязый немец. И сколько ни ползал Исса в эту темную горную ночь от сакли к сакле, но не увидел никого из своих родных и знакомых — всюду были немцы. На дороге случайный встречный друг рассказал пастуху, что его жена и дети выгнаны немцами, как и другие жители аула, из родного дома и ушли, неизвестно куда.

Тогда, на следующую ночь, Исса снова подполз к своему дому, притаился. В темноте долго выжидал; наконец, близко к полночи один из немецких солдат вышел из сакли. Пастух набросился на него сзади, и они покатились по каменистой земле. Солдат оказался сильным, и борьба длилась долго. Они катались по тропе, срывались вниз в овраг, поднимались, снова падали. Наконец, пастуху удалось подмять немца, он навалился на врага и задушил его. Потом взял его документы, его куртку и оружие и принес все это через линию фронта в наш штаб.

С тех пор Исса водит наших разведчиков в тыл немцев — он знает каждую тропку в здешних местах. Вместе с разведчиками он нападает на немецкие заставы, штабы, тылы, взрывает узкие горбатые горные мосты. Он неутомим — он узнал, что дети его живы, но жена умерла, изгнанная немцами из дома, где жил еще прадед Иссы. Пусть же дорого поплатится враг, незванно проникший в дом осетина!

* * *

Вдоль линии фронта — осетинские, кабардинские, чеченские аулы. Они раскинулись в долинах по берегам быстрых речек. Среди высоких тополей и по-осеннему желтых фруктовых садов много казачьих станиц. Ряды хат, аккуратно обмазанных коричневой глиной, прямые улицы, новые здания клубов, бань, магазинов, парикмахерских. Здесь живут терские и сунженские казаки.

Каждое утро казачки отправляются в поле. Их поля настолько близко от линии боя, что сюда долетают не только мины, но и шальные пули, но казачки продолжают работать. Они засевают озимь, готовят землю под зябь. Гул тракторов перекликается с гулом выстрелов.

— Мы казацкие, стреляные, — говорит председатель стансовета Настасья Семеновна Замковая, — нас пальбой не спугнешь. Немец нам досаду делает, чтобы мы работу кинули, а мы ему досаду делаем, — работаем. Зачем хлебу-то пропадать? Хлеб армии нужен, ему пропадать нельзя.

Линия фронта пролегает здесь уже давно, и вот так, под обстрелом, казачки станицы убрали хлеб, обмолотили его, свезли с полей, сдали госпоставки.

Дел у Настасьи Семеновны по горло. Станица прифронтовая, все время проходят войска. По ночам все устраивает бойцов на постой, а утром, едва побелеют окна, уже ходит по хатам:

— Хозяюшки, на работу!

На шерстяной домотканной кофте у нее красная нашивка — знак легкого ранения. Оказывается, месяца полтора назад, когда немецкие самолеты усиленно бомбили работавших в поле женщин, Настасью Семеновну ранило в левую руку осколком. Отвезли Настасью Семеновну в военный госпиталь.

— Лежала я там с месяц. Вместе со мной были связистка, медсестры, пулеметчица, разведчица — одна я с полевых работ. Даже все удивлялись. Вот когда выздоровела, доктор-то главный и говорит:

— Надо, мол, вам, Настасья Семеновна, нашивку за ранение дать.

Я думала, он в шутку. Ведь нашивки-то только военным, а я хоть казацкая и сызмальства из винтовки стреляю, но вроде гражданская. Нет, оказывается, всерьез. Вы, говорит, на линии фронта ранены, на боевой работе, значит, нашивку вам полагается. Ну, раз полагается, спасибо, буду носить с гордостью.

* * *

Кабарда и Осетия овеяны жарким дыханием войны. Здесь сражаются и трудятся, кровью и потом добывают победу над врагом. // Е.Габрилович, П.Трояновский. СЕВЕРНЫЙ КАВКАЗ.
______________________________________________________
А.Довженко: Великое товарищество* ("Известия", СССР)**
Ахмед Ерикеев: Гордость татарского народа * ("Известия", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
АНТИФАШИСТСКИЙ МИТИНГ СОВЕТСКИХ СТУДЕНТОВ


15 ноября в Москве в Колонном зале Дома союзов состоялся антифашистский митинг советских студентов.

Митинг открыл студент Московского государственного университета, ныне капитан Красной Армии Орест Шевцов. Он обращается к советскому студенчеству, студентам Англии, Америки и оккупированных стран Европы с призывом отдать все силы, все помыслы делу разгрома гитлеровской Германии — злейшего врага культуры, свободы, цивилизации.

Волнующую речь произносит студентка среднеазиатского университета в Ташкенте Захра Рахимбабаева.

— Мы с’ехались сюда из разных мест. Мы говорим на разных языках. Но мы хорошо понимаем друг друга. У нас одни мысли, одни чувства. У нас одна мать — наша родина. А мы ее верные дети. Узбекские юноши сражаются под Сталинградом — они защищают любимую родину-мать, свой Узбекистан. Узбекские девушки выращивают невиданные урожаи хлопка — они отстаивают родину-мать, свой Узбекистан.

Узбек-воин, брат мой! От имени девушек Узбекистана я говорю тебе: защити нас, сестер своих, не дай на поругание немцу! Не жди, пока он придет в твой дом. Убей его под Сталинградом, на Кавказе. Дерись храбро, как этого требует закон нашего народа.

Боевой привет от защитников Сталинграда передает участникам митинга гвардии старший лейтенант студент Харьковского педагогического института Дмитрий Луценко:

— В редкие минуты затишья я с моим другом лейтенантом Мирошниченко, также учившимся в педагогическом институте, вспоминали прошлое и жалели, что война помешала нам стать педагогами. Однажды мой друг, сжимая кулаки, сказал: «Ничего! Раньше мы должны научить уму-разуму немцев! Они у нас пройдут полный университетский курс войны и закончат его мертвыми. Завтра я им прочту лекцию по гранатометанию — это мой любимый предмет». На следующий день Мирошниченко со своими бойцами штурмовал большое здание, в котором засели немцы. Бой шел весь день. Дом был очищен от врага. Только один Мирошниченко уничтожил гранатами 53 немца. Друзья-студенты! Мы защищаем свою родину, ее честь и свободу, защищаем свое право на образование. Мы, студенты, на фронте будем драться с врагом до полной победы, а потом доучимся, станем теми, кем мы мечтали стать. И десятки тысяч из нас смогут гордо сказать: Я в бою защищал свое право быть инженером, врачом, педагогом!

Продолжительными аплодисментами встречают советские студенты появление на трибуне профессора Пражского и Московского университетов Зденека Неедлы.

— После чешского университета фашисты уничтожили польские университеты в Варшаве, Кракове, Познани, в концлагере замучили выдающихся польских ученых и профессоров Кржановского, Эстрейхер, Карбовского, — стариков, отдавших всю свою жизнь науке. Немцы разгромили университеты в Афинах, Белграде, Лейдене, Осло, Минске, Киеве, Одессе. Гитлеровцы уничтожили и отправили в концентрационные лагери тысячи ученых и огромное количество студентов. Рабство — самое позорное рабство — несет молодежи Гитлер и его злодейская шайка. История зовет нас к борьбе за свободу, культуру, прогресс! Отдадим все силы этой святой борьбе за свободу наших народов, за культуру, за процветание человечества!

Выступает председатель Комитета по делам высшей школы С.В.Кафтанов:

— С первых дней отечественной войны десятки тысяч студентов сменили аудитории и лаборатории вузов на траншеи и окопы, а учебники — на боевое оружие. Только из Ленинградского университета ушли на фронт 2.500 студентов и преподавателей. Две трети студентов и преподавателей Московского института физкультуры имени Сталина сражаются на фронтах отечественной войны. Многие студенты показали образцы мужества и героизма в борьбе с врагом. Широко известны всему народу имена студентов Героев Советского Союза — ленинградца Пчелинцева и москвича Дыскина, славной защитницы Севастополя Людмилы Павличенко. Студент Московского института физкультуры товарищ Петр, оперируя в тылу врага, пустил под откос несколько железнодорожных эшелонов с немецкими грузами и войсками. Студент Маркин уничтожил три фашистских патруля и пустил под откос поезд с живой силой и техникой врага. 150 тысяч советских студентов совмещают свою учебу с работой на производстве, помогая нашей промышленности изготовлять боевое оружие, металл, добывать уголь. Десятки тысяч студентов принимают участие в научных работах, которые ведутся сейчас в лабораториях и институтах. Война не только не уменьшила, но увеличила спрос на специалистов. Несмотря на трудные условия учебы в истекшем году, вузы ни на один день не прекращали своей учебной и научной работы. За время войны высшая школа дала стране свыше 170 тысяч специалистов всех отраслей знаний. Предстоят еще решающие сражения против врага свободы, науки и культуры. Удесятерим же наши усилия и тем самым ускорим победу над проклятым фашизмом!

На трибуне студент Московского авиационного института Александр Максимов, совмещающий свою учебу с работой на оборонном заводе:

— Это трудно — учиться и работать. Но кто говорит, что легко завоевать победу, разгромить гитлеровскую орду? Сейчас нужно напряжение всех сил, ибо речь идет о нашей свободе, о нашем праве жить. Многие студенты нашего института учатся и работают. Дипломник Яков Щукин — нормировщик, Иван Вдовин — контрольный мастер, Петр Гусев — слесарь. Выработка моей группы — две нормы. Я обращаюсь к вам, друзья, студенты Кембриджа, Оксфорда, и Канады! Работайте без устали, все силы отдайте нашей общей грядущей победе!

На митинге выступили студент Казанского юридического института Александр Чекановский, гвардии старший лейтенант студент Ленинградского института Алексей Сорокин, военврач третьего ранга Софья Соловьянчик, инженер-нефтяник лауреат Сталинской премии Ролен Иоаннесян, полковник слушатель Военной академии имени Ворошилова Петр Карасев, украинский партизан товарищ Александр, старший лейтенант Алла Агеева и старшина второй статьи Волжской военной флотилии студент Ленинградского горного института Георгий Кремнев.

Восторженной овацией встретили собравшиеся предложение послать приветствие великому вождю советского народа товарищу Сталину.

— Сегодня с этой трибуны, — говорится в приветствии, — мы клянемся перед родиной, перед своим народом, перед партией, перед Вами, наш дорогой учитель и вождь, что в упорной и тяжелой борьбе за освобождение нашей земли мы не пожалеем ни сил, ни здоровья, ни самой жизни ради счастья народа, ради нашего счастья. Наши мускулы, наши сердца, наши жизни принадлежат родине.

С большим под’емом было принято обращение к студентам всего мира.

Поступает предложение послать приветственные телеграммы защитникам Сталинграда и Кавказа, героической молодежи города Ленина. Это предложение вызывает бурную овацию. Долго не смолкают аплодисменты и приветственные возгласы в честь доблестных защитников родины, вписавших славные страницы в историю великой отечественной войны.

В заключение единодушно, под долго не смолкающие аплодисменты, принято приветствие массовому студенческому митингу в Лондоне.

В адрес антифашистского митинга советских студентов поступили многочисленные приветствия, в том числе от молодежи Англии, студентов Оксфордского университета, Китайского студенческого союза.

Митинг транслировался по радио. (ТАСС).


**************************************************************************************************************************************************
Смелая вылазка в тыл врага


КАРЕЛЬСКИЙ ФРОНТ, 16 ноября. (По телеграфу). Группа наших разведчиков проникла в глубокий тыл врага и вышла на важную коммуникацию. Хорошо замаскировавшись, разведчики расположились по обеим сторонам дороги. Саперы младший сержант Черепанов и ефрейтор Чугунников установили фугас.

Вскоре показался большой отряд противника с офицером во главе. Раздался сильный взрыв, который ошеломил немцев. Разведчики тут же обстреляли вражеский отряд, нанесли ему большой урон и заставили отступить. Однако вскоре фашисты опомнились, привели себя в порядок и стали преследовать наших смельчаков.

Командир разведывательной группы решил принять бой. Разведчики быстро заняли оборону, окопались и, когда противник подошел совсем близко, открыли дружный и меткий огонь. Потеряв около 60 солдат убитыми, немцы снова откатились. Но когда группа двинулась в путь, преследование возобновилось.

Преградить дорогу врагу было приказано саперам Черепанову и Чугунникову. В то время, как основная группа разведчиков шла по кустам и лощинам, саперы создали в некоторых местах минные поля, установив до 20 мин. Немцы не заметили искусно замаскированных мин, и несколько солдат было убито. Пока враг искал обходный путь, саперы и разведчики ускользнули от преследования.

________________________________________________
И.Эренбург: Узбеки ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Евреи ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Казахи* ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Киргизы ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Башкиры ("Красная звезда", СССР)
От Орджоникидзе до Ейска* ("Известия", СССР)
С.Дангулов: Душа горца ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: В горах Кавказа* ("Красная звезда", СССР)
К.Симонов: В башкирской дивизии* ("Красная звезда", СССР)
М.Бажан: Сыны Украины в боях с немцами* ("Красная звезда", СССР)**

Газета "Красная Звезда" №270 (5334), 17 ноября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/409820.html

Разрушить ненавистный "новый порядок в Европе" и покарать его строителей. И.СТАЛИН.

Е.Габрилович, П.Трояновский, "Красная звезда", СССР (№270 [5334]).



Статья опубликована 17 ноября 1942 года.



(От специальных корреспондентов «Красной звезды»)

Как горный обвал, сокрушая все на своем пути, прошла война по Кабарде и докатилась до Северной Осетии. Огонь, бомбы, снаряды, гусеницы немецких танков стерли с лица земли многие старинные кабардинские аулы, разрушили город Нальчик, выжгли и перепахали сотни гектаров виноградников и садов, выгнали из родных домов тысячи стариков, старух, детей.



Не туманы — едкий дым пожарищ стелется по долинам Кабарды и Осетии. Ветер гонит его по горам и ущельям.

Еще неделю назад дороги и горные тропы были запружены беженцами. Арбы, телеги, ослики, лошади, волы нагружены разным скарбом и домашней утварью. Люди, узнавшие при советской власти жизнь на плодоносных долинах Кавказа, теперь, под немецкими бомбами и снарядами, снова уходили в горы, к голым заснеженным скалам. Вот идет древний старик, опираясь на сучковатую палку. Тяжесть лет пригибает его к земле. Но он идет. Война подняла его, и он возвращается в заброшенную, покинутую 17 лет назад саклю.

На ослике сидит посиневший от холода черноглазый трехлетний мальчик, сзади поддерживает его за пояс пятилетний малыш с босыми ногами. У них в Чегеме немецкая бомба убила мать и отца, разнесла в щепки дом, и двое сирот, вместе с людским потоком, тоже идут все выше и выше в горы.

В воздухе жужжание моторов. Немец. Дорога пустеет, но хотя отчетливо видно, что тянется беженский караван, немец бомбит. Грохочут взрывы, взлетают камни, пыль. Крики, стоны. Когда дым рассеивается, все боязливо озираются вокруг, хоронят убитых в каменистой земле, и снова идет караван. Опять скрипят арбы, телеги, мычат коровы, кричат погонщики.

* * *

Бои шли отсюда недалеко. Немцам удалось последовательно прорвать несколько наших оборонительных рубежей танками и мотопехотой и выйти на дорогу.

По 100—200 танков одновременно обрушивались на наши части. Десятки пикирующих бомбардировщиков подготовляли эти атаки. Полуторатысячный отряд немецких моряков поддерживал мотопехоту.

В результате численного превосходства в танках немцам удалось захватить Нальчик, выйти на дороги юго-восточнее города. Они видели уже седую голову Казбека.

Бронеколонны врага раз’единили наши части и теснили их поочередно. В одном месте, овладев дорогой и разделив коридором в два километра полки N дивизии, противник всеми силами навалился на ее северную группу, оставив против южной лишь небольшое прикрытие. Начав атаку 70 танками, немцы к исходу дня ввели в бой 160 машин. 90 бомбардировщиков и больше полка пехоты, главным образом автоматчиков. Сейчас нельзя еще полностью восстановить этот неравный бой сотни наших пехотинцев и артиллеристов с противником, но вот некоторые его детали.

На роту лейтенанта Синягина и батарею лейтенанта Ованесяна обрушилось 500 гитлеровцев и 34 танка. Артиллеристы били по вражеским танкам с открытых позиций. Девять машин запылали, остальные, развив бешеную скорость, ворвались на батарею и раздавили пушки. Ованесян отвел своих бойцов к стрелкам. Два лейтенанта обнялись и сказали друг другу: «Умрем здесь, но не сойдем с места».

Стрелки потеснились, они приняли в свои окопы артиллеристов. 68 советских стрелков и тридцать артиллеристов встретили удар пятисот вражеских автоматчиков и 24 танка. Бой длился полтора часа. Немецкие танки несколько раз проходили по нашим окопам. Когда же они разворачивались, чтобы сделать новый заход, бойцы огнем пулеметов, автоматов и винтовок отгоняли от своих позиций немецких автоматчиков. В конце концов немцам удалось все же ворваться на позиции роты. Тогда из окопа выскочил окровавленный Синягин.

— Товарищи, — закричал он, — смерть немцам! Бей их!

Бойцы поднялись и ринулись в штыки. На каждого приходилось 10—15 немцев. Но враг был отброшен, и наши бойцы вернулись в окопы.

Теперь их было совсем немного. 27 человек.

Прилетели немецкие бомбардировщики. Больше ста бомб сбросили они на позиции двадцати семи. День потускнел от дыма. Еще девять товарищей были убиты и среди них герои-лейтенанты Синягин и Ованесян. Командование принял сержант Волков. Вслед за бомбардировкой немецкая пехота снова пошла в атаку. 18 бойцов встретили ее дружным огнем. Но немцы шли, и восемнадцать советских воинов выбежали из окопов навстречу. Их ждала верная гибель, но они шли вперед, так как каждый знал — отступать нельзя.

Но они не погибли, так как на помощь подоспел батальон капитана Соркина. Позиция была удержана, и лишь на следующий день в виду угрозы обхода северная группа дивизии вынуждена была отойти. Отжав ее к горам, противник навалился на южную группу.

Возле одного осетинского аула наступил решающий момент сражения. Обстановка была напряженной до предела.

Однако к этому моменту наши войска уже имели известное преимущество над немцами: подошла артиллерия, танки, советская авиация ликвидировала господство противника в воздухе. Немецкая группа после многих дней жестоких боев была уже не такой сильной, как у Нальчика. Ее обескровила стойкость таких бойцов, как стрелки Синягина и артиллеристы Ованесяна.

Две наши части вместе с танкистами контратаковали немецкую ударную группу с флангов и с фронта. С воздуха помогли им наши летчики. Продвижение врага было остановлено.

Инициатива перешла в руки наших войск. Их активные действия продолжаются. Враг сопротивляется изо всех сил, но вынужден пядь за пядью очищать захваченную им советскую землю.

На дорогах, по которым так недавно двигались караваны беженцев, стоят сейчас десятки изуродованных немецких танков, машин, орудий. Вот полусгоревшее осетинское село. Его только вчера захватила Красная Армия. Во дворах, на улицах, в канавах видны брошенные немцами автомашины, мотоциклы. В обуглившихся фруктовых садах стоят кухни, разбитые минометы, орудия. В грязи валяются каски, трупы немцев, пулеметные ленты, ящики из-под мин. На площадь свезли захваченные исправные вражеские танки — их 18. Наши танкисты хозяйским глазом осматривают их. Бой еще близко, но с каждым часом гул его все дальше, все глуше.

* * *

Штаб одного из подразделений. Ночь. В землянке возле печурки сидит человек лет тридцати. Это пастух. На нем мохнатая баранья шапка, овечий тулуп и остроносые туфли из бычьей кожи. В руках пастуший посох с загнутой ручкой.

Зовут пастуха Исса Валбегов. Он осетин, горец. Нам рассказывают его историю.

Все лето Исса пас овец в горах. Он жил в своей пастушьей палатке, отрезанный от всего мира, и не знал, что война приблизилась к его родному краю. Осенью, когда Исса со своим стадом стал спускаться с гор, ему навстречу начали попадаться люди. Они рассказали Иссе, что немцы подошли к горам, жгут аулы, убивают скот, грабят поля, уносят имущество.

В темную октябрьскую ночь подошел Исса со стороны гор к своему селу. Там были немцы. Он оставил стадо на попечение помощника, а сам пополз к своей сакле. Заглянув в окно, он не увидел ни жены, ни детей. Вместо них за столом сидели немецкие солдаты, а на кровати Иссы спал долговязый немец. И сколько ни ползал Исса в эту темную горную ночь от сакли к сакле, но не увидел никого из своих родных и знакомых — всюду были немцы. На дороге случайный встречный друг рассказал пастуху, что его жена и дети выгнаны немцами, как и другие жители аула, из родного дома и ушли, неизвестно куда.

Тогда, на следующую ночь, Исса снова подполз к своему дому, притаился. В темноте долго выжидал; наконец, близко к полночи один из немецких солдат вышел из сакли. Пастух набросился на него сзади, и они покатились по каменистой земле. Солдат оказался сильным, и борьба длилась долго. Они катались по тропе, срывались вниз в овраг, поднимались, снова падали. Наконец, пастуху удалось подмять немца, он навалился на врага и задушил его. Потом взял его документы, его куртку и оружие и принес все это через линию фронта в наш штаб.

С тех пор Исса водит наших разведчиков в тыл немцев — он знает каждую тропку в здешних местах. Вместе с разведчиками он нападает на немецкие заставы, штабы, тылы, взрывает узкие горбатые горные мосты. Он неутомим — он узнал, что дети его живы, но жена умерла, изгнанная немцами из дома, где жил еще прадед Иссы. Пусть же дорого поплатится враг, незванно проникший в дом осетина!

* * *

Вдоль линии фронта — осетинские, кабардинские, чеченские аулы. Они раскинулись в долинах по берегам быстрых речек. Среди высоких тополей и по-осеннему желтых фруктовых садов много казачьих станиц. Ряды хат, аккуратно обмазанных коричневой глиной, прямые улицы, новые здания клубов, бань, магазинов, парикмахерских. Здесь живут терские и сунженские казаки.

Каждое утро казачки отправляются в поле. Их поля настолько близко от линии боя, что сюда долетают не только мины, но и шальные пули, но казачки продолжают работать. Они засевают озимь, готовят землю под зябь. Гул тракторов перекликается с гулом выстрелов.

— Мы казацкие, стреляные, — говорит председатель стансовета Настасья Семеновна Замковая, — нас пальбой не спугнешь. Немец нам досаду делает, чтобы мы работу кинули, а мы ему досаду делаем, — работаем. Зачем хлебу-то пропадать? Хлеб армии нужен, ему пропадать нельзя.

Линия фронта пролегает здесь уже давно, и вот так, под обстрелом, казачки станицы убрали хлеб, обмолотили его, свезли с полей, сдали госпоставки.

Дел у Настасьи Семеновны по горло. Станица прифронтовая, все время проходят войска. По ночам все устраивает бойцов на постой, а утром, едва побелеют окна, уже ходит по хатам:

— Хозяюшки, на работу!

На шерстяной домотканной кофте у нее красная нашивка — знак легкого ранения. Оказывается, месяца полтора назад, когда немецкие самолеты усиленно бомбили работавших в поле женщин, Настасью Семеновну ранило в левую руку осколком. Отвезли Настасью Семеновну в военный госпиталь.

— Лежала я там с месяц. Вместе со мной были связистка, медсестры, пулеметчица, разведчица — одна я с полевых работ. Даже все удивлялись. Вот когда выздоровела, доктор-то главный и говорит:

— Надо, мол, вам, Настасья Семеновна, нашивку за ранение дать.

Я думала, он в шутку. Ведь нашивки-то только военным, а я хоть казацкая и сызмальства из винтовки стреляю, но вроде гражданская. Нет, оказывается, всерьез. Вы, говорит, на линии фронта ранены, на боевой работе, значит, нашивку вам полагается. Ну, раз полагается, спасибо, буду носить с гордостью.

* * *

Кабарда и Осетия овеяны жарким дыханием войны. Здесь сражаются и трудятся, кровью и потом добывают победу над врагом. // Е.Габрилович, П.Трояновский. СЕВЕРНЫЙ КАВКАЗ.
______________________________________________________
А.Довженко: Великое товарищество* ("Известия", СССР)**
Ахмед Ерикеев: Гордость татарского народа * ("Известия", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
АНТИФАШИСТСКИЙ МИТИНГ СОВЕТСКИХ СТУДЕНТОВ


15 ноября в Москве в Колонном зале Дома союзов состоялся антифашистский митинг советских студентов.

Митинг открыл студент Московского государственного университета, ныне капитан Красной Армии Орест Шевцов. Он обращается к советскому студенчеству, студентам Англии, Америки и оккупированных стран Европы с призывом отдать все силы, все помыслы делу разгрома гитлеровской Германии — злейшего врага культуры, свободы, цивилизации.

Волнующую речь произносит студентка среднеазиатского университета в Ташкенте Захра Рахимбабаева.

— Мы с’ехались сюда из разных мест. Мы говорим на разных языках. Но мы хорошо понимаем друг друга. У нас одни мысли, одни чувства. У нас одна мать — наша родина. А мы ее верные дети. Узбекские юноши сражаются под Сталинградом — они защищают любимую родину-мать, свой Узбекистан. Узбекские девушки выращивают невиданные урожаи хлопка — они отстаивают родину-мать, свой Узбекистан.

Узбек-воин, брат мой! От имени девушек Узбекистана я говорю тебе: защити нас, сестер своих, не дай на поругание немцу! Не жди, пока он придет в твой дом. Убей его под Сталинградом, на Кавказе. Дерись храбро, как этого требует закон нашего народа.

Боевой привет от защитников Сталинграда передает участникам митинга гвардии старший лейтенант студент Харьковского педагогического института Дмитрий Луценко:

— В редкие минуты затишья я с моим другом лейтенантом Мирошниченко, также учившимся в педагогическом институте, вспоминали прошлое и жалели, что война помешала нам стать педагогами. Однажды мой друг, сжимая кулаки, сказал: «Ничего! Раньше мы должны научить уму-разуму немцев! Они у нас пройдут полный университетский курс войны и закончат его мертвыми. Завтра я им прочту лекцию по гранатометанию — это мой любимый предмет». На следующий день Мирошниченко со своими бойцами штурмовал большое здание, в котором засели немцы. Бой шел весь день. Дом был очищен от врага. Только один Мирошниченко уничтожил гранатами 53 немца. Друзья-студенты! Мы защищаем свою родину, ее честь и свободу, защищаем свое право на образование. Мы, студенты, на фронте будем драться с врагом до полной победы, а потом доучимся, станем теми, кем мы мечтали стать. И десятки тысяч из нас смогут гордо сказать: Я в бою защищал свое право быть инженером, врачом, педагогом!

Продолжительными аплодисментами встречают советские студенты появление на трибуне профессора Пражского и Московского университетов Зденека Неедлы.

— После чешского университета фашисты уничтожили польские университеты в Варшаве, Кракове, Познани, в концлагере замучили выдающихся польских ученых и профессоров Кржановского, Эстрейхер, Карбовского, — стариков, отдавших всю свою жизнь науке. Немцы разгромили университеты в Афинах, Белграде, Лейдене, Осло, Минске, Киеве, Одессе. Гитлеровцы уничтожили и отправили в концентрационные лагери тысячи ученых и огромное количество студентов. Рабство — самое позорное рабство — несет молодежи Гитлер и его злодейская шайка. История зовет нас к борьбе за свободу, культуру, прогресс! Отдадим все силы этой святой борьбе за свободу наших народов, за культуру, за процветание человечества!

Выступает председатель Комитета по делам высшей школы С.В.Кафтанов:

— С первых дней отечественной войны десятки тысяч студентов сменили аудитории и лаборатории вузов на траншеи и окопы, а учебники — на боевое оружие. Только из Ленинградского университета ушли на фронт 2.500 студентов и преподавателей. Две трети студентов и преподавателей Московского института физкультуры имени Сталина сражаются на фронтах отечественной войны. Многие студенты показали образцы мужества и героизма в борьбе с врагом. Широко известны всему народу имена студентов Героев Советского Союза — ленинградца Пчелинцева и москвича Дыскина, славной защитницы Севастополя Людмилы Павличенко. Студент Московского института физкультуры товарищ Петр, оперируя в тылу врага, пустил под откос несколько железнодорожных эшелонов с немецкими грузами и войсками. Студент Маркин уничтожил три фашистских патруля и пустил под откос поезд с живой силой и техникой врага. 150 тысяч советских студентов совмещают свою учебу с работой на производстве, помогая нашей промышленности изготовлять боевое оружие, металл, добывать уголь. Десятки тысяч студентов принимают участие в научных работах, которые ведутся сейчас в лабораториях и институтах. Война не только не уменьшила, но увеличила спрос на специалистов. Несмотря на трудные условия учебы в истекшем году, вузы ни на один день не прекращали своей учебной и научной работы. За время войны высшая школа дала стране свыше 170 тысяч специалистов всех отраслей знаний. Предстоят еще решающие сражения против врага свободы, науки и культуры. Удесятерим же наши усилия и тем самым ускорим победу над проклятым фашизмом!

На трибуне студент Московского авиационного института Александр Максимов, совмещающий свою учебу с работой на оборонном заводе:

— Это трудно — учиться и работать. Но кто говорит, что легко завоевать победу, разгромить гитлеровскую орду? Сейчас нужно напряжение всех сил, ибо речь идет о нашей свободе, о нашем праве жить. Многие студенты нашего института учатся и работают. Дипломник Яков Щукин — нормировщик, Иван Вдовин — контрольный мастер, Петр Гусев — слесарь. Выработка моей группы — две нормы. Я обращаюсь к вам, друзья, студенты Кембриджа, Оксфорда, и Канады! Работайте без устали, все силы отдайте нашей общей грядущей победе!

На митинге выступили студент Казанского юридического института Александр Чекановский, гвардии старший лейтенант студент Ленинградского института Алексей Сорокин, военврач третьего ранга Софья Соловьянчик, инженер-нефтяник лауреат Сталинской премии Ролен Иоаннесян, полковник слушатель Военной академии имени Ворошилова Петр Карасев, украинский партизан товарищ Александр, старший лейтенант Алла Агеева и старшина второй статьи Волжской военной флотилии студент Ленинградского горного института Георгий Кремнев.

Восторженной овацией встретили собравшиеся предложение послать приветствие великому вождю советского народа товарищу Сталину.

— Сегодня с этой трибуны, — говорится в приветствии, — мы клянемся перед родиной, перед своим народом, перед партией, перед Вами, наш дорогой учитель и вождь, что в упорной и тяжелой борьбе за освобождение нашей земли мы не пожалеем ни сил, ни здоровья, ни самой жизни ради счастья народа, ради нашего счастья. Наши мускулы, наши сердца, наши жизни принадлежат родине.

С большим под’емом было принято обращение к студентам всего мира.

Поступает предложение послать приветственные телеграммы защитникам Сталинграда и Кавказа, героической молодежи города Ленина. Это предложение вызывает бурную овацию. Долго не смолкают аплодисменты и приветственные возгласы в честь доблестных защитников родины, вписавших славные страницы в историю великой отечественной войны.

В заключение единодушно, под долго не смолкающие аплодисменты, принято приветствие массовому студенческому митингу в Лондоне.

В адрес антифашистского митинга советских студентов поступили многочисленные приветствия, в том числе от молодежи Англии, студентов Оксфордского университета, Китайского студенческого союза.

Митинг транслировался по радио. (ТАСС).


**************************************************************************************************************************************************
Смелая вылазка в тыл врага


КАРЕЛЬСКИЙ ФРОНТ, 16 ноября. (По телеграфу). Группа наших разведчиков проникла в глубокий тыл врага и вышла на важную коммуникацию. Хорошо замаскировавшись, разведчики расположились по обеим сторонам дороги. Саперы младший сержант Черепанов и ефрейтор Чугунников установили фугас.

Вскоре показался большой отряд противника с офицером во главе. Раздался сильный взрыв, который ошеломил немцев. Разведчики тут же обстреляли вражеский отряд, нанесли ему большой урон и заставили отступить. Однако вскоре фашисты опомнились, привели себя в порядок и стали преследовать наших смельчаков.

Командир разведывательной группы решил принять бой. Разведчики быстро заняли оборону, окопались и, когда противник подошел совсем близко, открыли дружный и меткий огонь. Потеряв около 60 солдат убитыми, немцы снова откатились. Но когда группа двинулась в путь, преследование возобновилось.

Преградить дорогу врагу было приказано саперам Черепанову и Чугунникову. В то время, как основная группа разведчиков шла по кустам и лощинам, саперы создали в некоторых местах минные поля, установив до 20 мин. Немцы не заметили искусно замаскированных мин, и несколько солдат было убито. Пока враг искал обходный путь, саперы и разведчики ускользнули от преследования.

________________________________________________
И.Эренбург: Узбеки ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Евреи ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Казахи* ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Киргизы ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Башкиры ("Красная звезда", СССР)
От Орджоникидзе до Ейска* ("Известия", СССР)
С.Дангулов: Душа горца ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: В горах Кавказа* ("Красная звезда", СССР)
К.Симонов: В башкирской дивизии* ("Красная звезда", СССР)
М.Бажан: Сыны Украины в боях с немцами* ("Красная звезда", СССР)**

Газета "Красная Звезда" №270 (5334), 17 ноября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/409820.html

Разрушить ненавистный "новый порядок в Европе" и покарать его строителей. И.СТАЛИН.

Е.Габрилович, П.Трояновский, "Красная звезда", СССР (№270 [5334]).



Статья опубликована 17 ноября 1942 года.



(От специальных корреспондентов «Красной звезды»)

Как горный обвал, сокрушая все на своем пути, прошла война по Кабарде и докатилась до Северной Осетии. Огонь, бомбы, снаряды, гусеницы немецких танков стерли с лица земли многие старинные кабардинские аулы, разрушили город Нальчик, выжгли и перепахали сотни гектаров виноградников и садов, выгнали из родных домов тысячи стариков, старух, детей.



Не туманы — едкий дым пожарищ стелется по долинам Кабарды и Осетии. Ветер гонит его по горам и ущельям.

Еще неделю назад дороги и горные тропы были запружены беженцами. Арбы, телеги, ослики, лошади, волы нагружены разным скарбом и домашней утварью. Люди, узнавшие при советской власти жизнь на плодоносных долинах Кавказа, теперь, под немецкими бомбами и снарядами, снова уходили в горы, к голым заснеженным скалам. Вот идет древний старик, опираясь на сучковатую палку. Тяжесть лет пригибает его к земле. Но он идет. Война подняла его, и он возвращается в заброшенную, покинутую 17 лет назад саклю.

На ослике сидит посиневший от холода черноглазый трехлетний мальчик, сзади поддерживает его за пояс пятилетний малыш с босыми ногами. У них в Чегеме немецкая бомба убила мать и отца, разнесла в щепки дом, и двое сирот, вместе с людским потоком, тоже идут все выше и выше в горы.

В воздухе жужжание моторов. Немец. Дорога пустеет, но хотя отчетливо видно, что тянется беженский караван, немец бомбит. Грохочут взрывы, взлетают камни, пыль. Крики, стоны. Когда дым рассеивается, все боязливо озираются вокруг, хоронят убитых в каменистой земле, и снова идет караван. Опять скрипят арбы, телеги, мычат коровы, кричат погонщики.

* * *

Бои шли отсюда недалеко. Немцам удалось последовательно прорвать несколько наших оборонительных рубежей танками и мотопехотой и выйти на дорогу.

По 100—200 танков одновременно обрушивались на наши части. Десятки пикирующих бомбардировщиков подготовляли эти атаки. Полуторатысячный отряд немецких моряков поддерживал мотопехоту.

В результате численного превосходства в танках немцам удалось захватить Нальчик, выйти на дороги юго-восточнее города. Они видели уже седую голову Казбека.

Бронеколонны врага раз’единили наши части и теснили их поочередно. В одном месте, овладев дорогой и разделив коридором в два километра полки N дивизии, противник всеми силами навалился на ее северную группу, оставив против южной лишь небольшое прикрытие. Начав атаку 70 танками, немцы к исходу дня ввели в бой 160 машин. 90 бомбардировщиков и больше полка пехоты, главным образом автоматчиков. Сейчас нельзя еще полностью восстановить этот неравный бой сотни наших пехотинцев и артиллеристов с противником, но вот некоторые его детали.

На роту лейтенанта Синягина и батарею лейтенанта Ованесяна обрушилось 500 гитлеровцев и 34 танка. Артиллеристы били по вражеским танкам с открытых позиций. Девять машин запылали, остальные, развив бешеную скорость, ворвались на батарею и раздавили пушки. Ованесян отвел своих бойцов к стрелкам. Два лейтенанта обнялись и сказали друг другу: «Умрем здесь, но не сойдем с места».

Стрелки потеснились, они приняли в свои окопы артиллеристов. 68 советских стрелков и тридцать артиллеристов встретили удар пятисот вражеских автоматчиков и 24 танка. Бой длился полтора часа. Немецкие танки несколько раз проходили по нашим окопам. Когда же они разворачивались, чтобы сделать новый заход, бойцы огнем пулеметов, автоматов и винтовок отгоняли от своих позиций немецких автоматчиков. В конце концов немцам удалось все же ворваться на позиции роты. Тогда из окопа выскочил окровавленный Синягин.

— Товарищи, — закричал он, — смерть немцам! Бей их!

Бойцы поднялись и ринулись в штыки. На каждого приходилось 10—15 немцев. Но враг был отброшен, и наши бойцы вернулись в окопы.

Теперь их было совсем немного. 27 человек.

Прилетели немецкие бомбардировщики. Больше ста бомб сбросили они на позиции двадцати семи. День потускнел от дыма. Еще девять товарищей были убиты и среди них герои-лейтенанты Синягин и Ованесян. Командование принял сержант Волков. Вслед за бомбардировкой немецкая пехота снова пошла в атаку. 18 бойцов встретили ее дружным огнем. Но немцы шли, и восемнадцать советских воинов выбежали из окопов навстречу. Их ждала верная гибель, но они шли вперед, так как каждый знал — отступать нельзя.

Но они не погибли, так как на помощь подоспел батальон капитана Соркина. Позиция была удержана, и лишь на следующий день в виду угрозы обхода северная группа дивизии вынуждена была отойти. Отжав ее к горам, противник навалился на южную группу.

Возле одного осетинского аула наступил решающий момент сражения. Обстановка была напряженной до предела.

Однако к этому моменту наши войска уже имели известное преимущество над немцами: подошла артиллерия, танки, советская авиация ликвидировала господство противника в воздухе. Немецкая группа после многих дней жестоких боев была уже не такой сильной, как у Нальчика. Ее обескровила стойкость таких бойцов, как стрелки Синягина и артиллеристы Ованесяна.

Две наши части вместе с танкистами контратаковали немецкую ударную группу с флангов и с фронта. С воздуха помогли им наши летчики. Продвижение врага было остановлено.

Инициатива перешла в руки наших войск. Их активные действия продолжаются. Враг сопротивляется изо всех сил, но вынужден пядь за пядью очищать захваченную им советскую землю.

На дорогах, по которым так недавно двигались караваны беженцев, стоят сейчас десятки изуродованных немецких танков, машин, орудий. Вот полусгоревшее осетинское село. Его только вчера захватила Красная Армия. Во дворах, на улицах, в канавах видны брошенные немцами автомашины, мотоциклы. В обуглившихся фруктовых садах стоят кухни, разбитые минометы, орудия. В грязи валяются каски, трупы немцев, пулеметные ленты, ящики из-под мин. На площадь свезли захваченные исправные вражеские танки — их 18. Наши танкисты хозяйским глазом осматривают их. Бой еще близко, но с каждым часом гул его все дальше, все глуше.

* * *

Штаб одного из подразделений. Ночь. В землянке возле печурки сидит человек лет тридцати. Это пастух. На нем мохнатая баранья шапка, овечий тулуп и остроносые туфли из бычьей кожи. В руках пастуший посох с загнутой ручкой.

Зовут пастуха Исса Валбегов. Он осетин, горец. Нам рассказывают его историю.

Все лето Исса пас овец в горах. Он жил в своей пастушьей палатке, отрезанный от всего мира, и не знал, что война приблизилась к его родному краю. Осенью, когда Исса со своим стадом стал спускаться с гор, ему навстречу начали попадаться люди. Они рассказали Иссе, что немцы подошли к горам, жгут аулы, убивают скот, грабят поля, уносят имущество.

В темную октябрьскую ночь подошел Исса со стороны гор к своему селу. Там были немцы. Он оставил стадо на попечение помощника, а сам пополз к своей сакле. Заглянув в окно, он не увидел ни жены, ни детей. Вместо них за столом сидели немецкие солдаты, а на кровати Иссы спал долговязый немец. И сколько ни ползал Исса в эту темную горную ночь от сакли к сакле, но не увидел никого из своих родных и знакомых — всюду были немцы. На дороге случайный встречный друг рассказал пастуху, что его жена и дети выгнаны немцами, как и другие жители аула, из родного дома и ушли, неизвестно куда.

Тогда, на следующую ночь, Исса снова подполз к своему дому, притаился. В темноте долго выжидал; наконец, близко к полночи один из немецких солдат вышел из сакли. Пастух набросился на него сзади, и они покатились по каменистой земле. Солдат оказался сильным, и борьба длилась долго. Они катались по тропе, срывались вниз в овраг, поднимались, снова падали. Наконец, пастуху удалось подмять немца, он навалился на врага и задушил его. Потом взял его документы, его куртку и оружие и принес все это через линию фронта в наш штаб.

С тех пор Исса водит наших разведчиков в тыл немцев — он знает каждую тропку в здешних местах. Вместе с разведчиками он нападает на немецкие заставы, штабы, тылы, взрывает узкие горбатые горные мосты. Он неутомим — он узнал, что дети его живы, но жена умерла, изгнанная немцами из дома, где жил еще прадед Иссы. Пусть же дорого поплатится враг, незванно проникший в дом осетина!

* * *

Вдоль линии фронта — осетинские, кабардинские, чеченские аулы. Они раскинулись в долинах по берегам быстрых речек. Среди высоких тополей и по-осеннему желтых фруктовых садов много казачьих станиц. Ряды хат, аккуратно обмазанных коричневой глиной, прямые улицы, новые здания клубов, бань, магазинов, парикмахерских. Здесь живут терские и сунженские казаки.

Каждое утро казачки отправляются в поле. Их поля настолько близко от линии боя, что сюда долетают не только мины, но и шальные пули, но казачки продолжают работать. Они засевают озимь, готовят землю под зябь. Гул тракторов перекликается с гулом выстрелов.

— Мы казацкие, стреляные, — говорит председатель стансовета Настасья Семеновна Замковая, — нас пальбой не спугнешь. Немец нам досаду делает, чтобы мы работу кинули, а мы ему досаду делаем, — работаем. Зачем хлебу-то пропадать? Хлеб армии нужен, ему пропадать нельзя.

Линия фронта пролегает здесь уже давно, и вот так, под обстрелом, казачки станицы убрали хлеб, обмолотили его, свезли с полей, сдали госпоставки.

Дел у Настасьи Семеновны по горло. Станица прифронтовая, все время проходят войска. По ночам все устраивает бойцов на постой, а утром, едва побелеют окна, уже ходит по хатам:

— Хозяюшки, на работу!

На шерстяной домотканной кофте у нее красная нашивка — знак легкого ранения. Оказывается, месяца полтора назад, когда немецкие самолеты усиленно бомбили работавших в поле женщин, Настасью Семеновну ранило в левую руку осколком. Отвезли Настасью Семеновну в военный госпиталь.

— Лежала я там с месяц. Вместе со мной были связистка, медсестры, пулеметчица, разведчица — одна я с полевых работ. Даже все удивлялись. Вот когда выздоровела, доктор-то главный и говорит:

— Надо, мол, вам, Настасья Семеновна, нашивку за ранение дать.

Я думала, он в шутку. Ведь нашивки-то только военным, а я хоть казацкая и сызмальства из винтовки стреляю, но вроде гражданская. Нет, оказывается, всерьез. Вы, говорит, на линии фронта ранены, на боевой работе, значит, нашивку вам полагается. Ну, раз полагается, спасибо, буду носить с гордостью.

* * *

Кабарда и Осетия овеяны жарким дыханием войны. Здесь сражаются и трудятся, кровью и потом добывают победу над врагом. // Е.Габрилович, П.Трояновский. СЕВЕРНЫЙ КАВКАЗ.
______________________________________________________
А.Довженко: Великое товарищество* ("Известия", СССР)**
Ахмед Ерикеев: Гордость татарского народа * ("Известия", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
АНТИФАШИСТСКИЙ МИТИНГ СОВЕТСКИХ СТУДЕНТОВ


15 ноября в Москве в Колонном зале Дома союзов состоялся антифашистский митинг советских студентов.

Митинг открыл студент Московского государственного университета, ныне капитан Красной Армии Орест Шевцов. Он обращается к советскому студенчеству, студентам Англии, Америки и оккупированных стран Европы с призывом отдать все силы, все помыслы делу разгрома гитлеровской Германии — злейшего врага культуры, свободы, цивилизации.

Волнующую речь произносит студентка среднеазиатского университета в Ташкенте Захра Рахимбабаева.

— Мы с’ехались сюда из разных мест. Мы говорим на разных языках. Но мы хорошо понимаем друг друга. У нас одни мысли, одни чувства. У нас одна мать — наша родина. А мы ее верные дети. Узбекские юноши сражаются под Сталинградом — они защищают любимую родину-мать, свой Узбекистан. Узбекские девушки выращивают невиданные урожаи хлопка — они отстаивают родину-мать, свой Узбекистан.

Узбек-воин, брат мой! От имени девушек Узбекистана я говорю тебе: защити нас, сестер своих, не дай на поругание немцу! Не жди, пока он придет в твой дом. Убей его под Сталинградом, на Кавказе. Дерись храбро, как этого требует закон нашего народа.

Боевой привет от защитников Сталинграда передает участникам митинга гвардии старший лейтенант студент Харьковского педагогического института Дмитрий Луценко:

— В редкие минуты затишья я с моим другом лейтенантом Мирошниченко, также учившимся в педагогическом институте, вспоминали прошлое и жалели, что война помешала нам стать педагогами. Однажды мой друг, сжимая кулаки, сказал: «Ничего! Раньше мы должны научить уму-разуму немцев! Они у нас пройдут полный университетский курс войны и закончат его мертвыми. Завтра я им прочту лекцию по гранатометанию — это мой любимый предмет». На следующий день Мирошниченко со своими бойцами штурмовал большое здание, в котором засели немцы. Бой шел весь день. Дом был очищен от врага. Только один Мирошниченко уничтожил гранатами 53 немца. Друзья-студенты! Мы защищаем свою родину, ее честь и свободу, защищаем свое право на образование. Мы, студенты, на фронте будем драться с врагом до полной победы, а потом доучимся, станем теми, кем мы мечтали стать. И десятки тысяч из нас смогут гордо сказать: Я в бою защищал свое право быть инженером, врачом, педагогом!

Продолжительными аплодисментами встречают советские студенты появление на трибуне профессора Пражского и Московского университетов Зденека Неедлы.

— После чешского университета фашисты уничтожили польские университеты в Варшаве, Кракове, Познани, в концлагере замучили выдающихся польских ученых и профессоров Кржановского, Эстрейхер, Карбовского, — стариков, отдавших всю свою жизнь науке. Немцы разгромили университеты в Афинах, Белграде, Лейдене, Осло, Минске, Киеве, Одессе. Гитлеровцы уничтожили и отправили в концентрационные лагери тысячи ученых и огромное количество студентов. Рабство — самое позорное рабство — несет молодежи Гитлер и его злодейская шайка. История зовет нас к борьбе за свободу, культуру, прогресс! Отдадим все силы этой святой борьбе за свободу наших народов, за культуру, за процветание человечества!

Выступает председатель Комитета по делам высшей школы С.В.Кафтанов:

— С первых дней отечественной войны десятки тысяч студентов сменили аудитории и лаборатории вузов на траншеи и окопы, а учебники — на боевое оружие. Только из Ленинградского университета ушли на фронт 2.500 студентов и преподавателей. Две трети студентов и преподавателей Московского института физкультуры имени Сталина сражаются на фронтах отечественной войны. Многие студенты показали образцы мужества и героизма в борьбе с врагом. Широко известны всему народу имена студентов Героев Советского Союза — ленинградца Пчелинцева и москвича Дыскина, славной защитницы Севастополя Людмилы Павличенко. Студент Московского института физкультуры товарищ Петр, оперируя в тылу врага, пустил под откос несколько железнодорожных эшелонов с немецкими грузами и войсками. Студент Маркин уничтожил три фашистских патруля и пустил под откос поезд с живой силой и техникой врага. 150 тысяч советских студентов совмещают свою учебу с работой на производстве, помогая нашей промышленности изготовлять боевое оружие, металл, добывать уголь. Десятки тысяч студентов принимают участие в научных работах, которые ведутся сейчас в лабораториях и институтах. Война не только не уменьшила, но увеличила спрос на специалистов. Несмотря на трудные условия учебы в истекшем году, вузы ни на один день не прекращали своей учебной и научной работы. За время войны высшая школа дала стране свыше 170 тысяч специалистов всех отраслей знаний. Предстоят еще решающие сражения против врага свободы, науки и культуры. Удесятерим же наши усилия и тем самым ускорим победу над проклятым фашизмом!

На трибуне студент Московского авиационного института Александр Максимов, совмещающий свою учебу с работой на оборонном заводе:

— Это трудно — учиться и работать. Но кто говорит, что легко завоевать победу, разгромить гитлеровскую орду? Сейчас нужно напряжение всех сил, ибо речь идет о нашей свободе, о нашем праве жить. Многие студенты нашего института учатся и работают. Дипломник Яков Щукин — нормировщик, Иван Вдовин — контрольный мастер, Петр Гусев — слесарь. Выработка моей группы — две нормы. Я обращаюсь к вам, друзья, студенты Кембриджа, Оксфорда, и Канады! Работайте без устали, все силы отдайте нашей общей грядущей победе!

На митинге выступили студент Казанского юридического института Александр Чекановский, гвардии старший лейтенант студент Ленинградского института Алексей Сорокин, военврач третьего ранга Софья Соловьянчик, инженер-нефтяник лауреат Сталинской премии Ролен Иоаннесян, полковник слушатель Военной академии имени Ворошилова Петр Карасев, украинский партизан товарищ Александр, старший лейтенант Алла Агеева и старшина второй статьи Волжской военной флотилии студент Ленинградского горного института Георгий Кремнев.

Восторженной овацией встретили собравшиеся предложение послать приветствие великому вождю советского народа товарищу Сталину.

— Сегодня с этой трибуны, — говорится в приветствии, — мы клянемся перед родиной, перед своим народом, перед партией, перед Вами, наш дорогой учитель и вождь, что в упорной и тяжелой борьбе за освобождение нашей земли мы не пожалеем ни сил, ни здоровья, ни самой жизни ради счастья народа, ради нашего счастья. Наши мускулы, наши сердца, наши жизни принадлежат родине.

С большим под’емом было принято обращение к студентам всего мира.

Поступает предложение послать приветственные телеграммы защитникам Сталинграда и Кавказа, героической молодежи города Ленина. Это предложение вызывает бурную овацию. Долго не смолкают аплодисменты и приветственные возгласы в честь доблестных защитников родины, вписавших славные страницы в историю великой отечественной войны.

В заключение единодушно, под долго не смолкающие аплодисменты, принято приветствие массовому студенческому митингу в Лондоне.

В адрес антифашистского митинга советских студентов поступили многочисленные приветствия, в том числе от молодежи Англии, студентов Оксфордского университета, Китайского студенческого союза.

Митинг транслировался по радио. (ТАСС).


**************************************************************************************************************************************************
Смелая вылазка в тыл врага


КАРЕЛЬСКИЙ ФРОНТ, 16 ноября. (По телеграфу). Группа наших разведчиков проникла в глубокий тыл врага и вышла на важную коммуникацию. Хорошо замаскировавшись, разведчики расположились по обеим сторонам дороги. Саперы младший сержант Черепанов и ефрейтор Чугунников установили фугас.

Вскоре показался большой отряд противника с офицером во главе. Раздался сильный взрыв, который ошеломил немцев. Разведчики тут же обстреляли вражеский отряд, нанесли ему большой урон и заставили отступить. Однако вскоре фашисты опомнились, привели себя в порядок и стали преследовать наших смельчаков.

Командир разведывательной группы решил принять бой. Разведчики быстро заняли оборону, окопались и, когда противник подошел совсем близко, открыли дружный и меткий огонь. Потеряв около 60 солдат убитыми, немцы снова откатились. Но когда группа двинулась в путь, преследование возобновилось.

Преградить дорогу врагу было приказано саперам Черепанову и Чугунникову. В то время, как основная группа разведчиков шла по кустам и лощинам, саперы создали в некоторых местах минные поля, установив до 20 мин. Немцы не заметили искусно замаскированных мин, и несколько солдат было убито. Пока враг искал обходный путь, саперы и разведчики ускользнули от преследования.

________________________________________________
И.Эренбург: Узбеки ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Евреи ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Казахи* ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Киргизы ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Башкиры ("Красная звезда", СССР)
От Орджоникидзе до Ейска* ("Известия", СССР)
С.Дангулов: Душа горца ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: В горах Кавказа* ("Красная звезда", СССР)
К.Симонов: В башкирской дивизии* ("Красная звезда", СССР)
М.Бажан: Сыны Украины в боях с немцами* ("Красная звезда", СССР)**

Газета "Красная Звезда" №270 (5334), 17 ноября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/409820.html

.

Ник. Тихонов, "Красная звезда", СССР (№290 [5661]).



Статья опубликована 9 декабря 1943 года.



Немецкие и финские варвары ответят за свои злодеяния

Советское Информбюро сообщило на-днях о разрушении жилых кварталов и невоенных об'ектов Ленинграда. Мы, ленинградцы, прочли это сообщение с особым и понятным волнением. Почти каждый день мы являемся свидетелями неслыханных злодеяний немцев и финнов, пытающихся разрушить наш прекрасный город. За последние две-три недели артиллерийский обстрел города заметно усилился. Я хочу рассказать читателям «Красной звезды» о том, как это происходит.



* * *

Тихий зимний день. Великий город живет обычной трудовой жизнью. По Невскому идут ленинградцы, мирные жители. По рельсам движется не платформа с орудиями или самолетом, а самый простой трамвайный поезд маршрута №12 с Петроградской стороны.

С ревом ударяет снаряд в крышу вагона, и вот вместо пассажиров кровавое месиво. Падают прохожие на тротуаре, падает женщина, переходившая проспект. Кровь заливает асфальт. Силой взрыва люди с площадок сброшены на мостовую. Вот лежат девушки, раскинув руки, с побелевшими щеками, с широко раскрытыми неподвижными глазами. Вот прислонился к разбитому окну вагона пожилой рабочий с разорванной шеей.

Едет скорая помощь. Оказывают первую помощь раненым, щупают пульс у неподвижно лежащих: мертвая, мертвая, мертвый...

...Снаряд ударяет во двор школы, куда только что вышли ученики ремесленной школы, мальчики, не державшие никогда в руках оружия, и вот они лежат в лужах крови, ползут, кричат и стонут. Иные стали калеками, другие лежат неподвижно. По улице бежит старуха с обезумевшими глазами. Ей только что сказали, что ее внучек, вышедший погулять, лежит на снегу. Она добегает и бросается к маленькому тельцу, беззвучно плача. Это был ее единственный внучек. Все остальные ее родные погибли от бомбежек в сорок первом году.

Художники рисуют в своих ателье. С грохотом и непередаваемым звоном рушатся стеклянные крыши, стекла режут холсты, рисунки. Мороз врывается в комнату. Снег падает на пол. Люди перебираются в другой конец дома и там размещаются, стараясь спасти свои работы. На следующий день снаряды рушат оставшиеся целыми стекла, дом становится необитаемым.

В доме, где живут писатели, — дыры. Девятый снаряд рвется на чердаке, мелкие осколки вонзаются в чердачные перекрытия, другой снаряд падает к ногам двух женщин, которые отброшены потоком воздуха к стене и не понимают, что происходит. По счастливой случайности снаряд не разрывается. У женщин волосы белые от известки, которая покрыла их с ног до головы.

Снаряды рвутся на крыше Исаакиевского собора, пробивают крышу, хрустальные стекла разлетаются вдребезги, снаряд пробивает стену дома бывшей голландской церкви, старейшего дома на Невском. Снаряды рвутся во дворце пионера, в больнице Ленина убивают старшую сестру, шедшую в палату. На Неве снаряд попадает в пароходик, перевозивший дрова.

Отовсюду слышится голос артиллерийской тревоги и отовсюду требуют скорую помощь, на улице подбирают трупы и раненых. Кровь заливает площади Ленинграда. Мирные жилища зияют дырами развороченных стен. Под ногами хрустит стекло бесчисленных выбитых окон.

Я шел по площади Урицкого и удивился — куда девалась крайняя часть боковой трибуны. Только вчера я ее видел. За двадцать минут до меня ее разнесло на куски снарядом — что это был военный об’ект? Артистка Прокофьева, исполнительница русских песен, ранена осколком снаряда в глаз, и теперь ей угрожает тяжелая операция. Она инвалид. Что она была снайпером или танкистом?

Врач Харченко. старый ленинградец, рассказывает: «Я врач, работаю в одной из районных больниц Ленинграда. В течение многих месяцев через мои руки проходят жертвы варварских обстрелов города. Я видел всех этих мирных людей, я видел грудных младенцев и школьников, и престарелых ленинградцев, разорванных, истерзанных, обезображенных осколками фашистских снарядов, обрушившихся на жилые дома, школы, ясли, больницы нашего города. Одиннадцатилетний Леша Макашев жил со своей пятнадцатилетней сестрой на улице Рубинштейна, родители их погибли от голода в блокадную зиму. Однажды утром Леша пошел за хлебом и не вернулся домой. Он выбежал из булочной, вблизи разорвался снаряд, и осколок пробил голову мальчику. Так с хлебом в руках мальчик и погиб. Часто в больнице я вижу людей, разыскивающих своих близких и родных среди жертв обстрела. Недавно пришла ко мне в больницу девятилетняя девочка Галя:

— Доктор, третий день моя мама не возвращается домой. Может быть она у вас?

Я навел справки и ответил:

— Да, она у меня».

Почтальон Зинаида Туескова рассказывает: «Я работаю в 28-м почтовом отделении. Я знаю очень многих людей на улице, которых я обслуживаю. В доме 24 по улице Петра Лаврова в кв. №5 жил старичок дворник по фамилии Генералов. Я часто ему приносила письма, и вот недавно разбираю почту, снова вижу письмо Генералову. Подхожу к его квартире. Вижу, дверь забита и печать на ней сургучная висит — что-то неладное случилось! Вхожу во двор, спрашиваю, а мне одна женщина отвечает: «Убили ироды, убили немцы нашего старичка. Шел по улице, его осколком и скосило...»

Так падают ленинградцы под снарядами финских и немецких зверей. Снаряды бывают фосфорные, и тогда пожар охватывает квартиры, горит мирный скарб, в душном фосфорном дыму задыхаются люди, спасая детей и свое имущество. Памятники старины калечатся снарядами беспощадно.

Мужество ленинградцев никакие обстрелы не могут поколебать, самая страшная блокадная зима не сломила их волю к сопротивлению, они сжимают кулаки от ярости и проклинают кровавых убийц, которые не могут сломить силу Ленинграда, а уничтожают мирное население и мирные жилища, чтобы как можно больше убить русских людей, как можно больше навредить городу.

Но есть на свете тот последний суд, которым мы будем судить немецких и финских преступников. От этого суда они никуда не уйдут. Ленинград не простит им крови своих людей, не оставит без последствий фашистских злодеяний.

Напрасно попытаются финские шакалы отмежеваться от своих гитлеровских хозяев. Они давно мечтают о том, чтобы Ленинград исчез с лица земли. Ошибаетесь, негодяи: Ленинград не исчезнет с лица земли. Исчезнете вы, подлые убийцы! Советский народ и Красная Армия располагают достаточными силами, чтобы защитить Ленинград. // Николай Тихонов. ЛЕНИНГРАД, 8 декабря. (По телеграфу).
____________________________________________
Вс.Вишневский: Немецко-финские детоубийцы ("Правда", СССР)**
Н.Тихонов: Мы отомстим врагу за кровь ленинградцев! ("Красная звезда", СССР)**


**************************************************************************************************************************************************
ПУЛЕМЕТЧИК ЖОРНЯК ЗАХВАТИЛ ЗНАМЯ НЕМЕЦКОГО ПОЛКА


ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 8 декабря. (Спецкорр. ТАСС). Подразделение, вырвавшись вперед, преследовало отступавших гитлеровцев. На фланге роты, как обычно, действовал пулеметчик Жорняк. Укрывшись на высоте, он длинными очередями расстреливал фашистов, отступавших к деревне.

Внимание пулеметчика привлек блиндаж, устроенный на огороде. Сюда то и дело подбегали солдаты, выходили офицеры Жорняк ползком подобрался ближе. Когда очереди его пулемета загремели совсем близко, из блиндажа выбежала группа немцев. Уничтожив гитлеровцев, Жорняк проник в блиндаж. Одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться, что здесь размещался штаб вражеской части.

Отважный пулеметчик захватил в блиндаже знамя немецкого 134 артиллерийского полка, важные документы и доставил их командованию.


Блиндажи для обогрева

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 8 декабря. (От наш. корр.). В связи с наступлением зимних холодов в частях соединения, где начальником политотдела тов. Громов, построены специальные блиндажи для обсушки и обогрева бойцов, находящихся на передовой линии. Блиндажи оборудованы переносными печами. В этом же соединении в полковых тылах оборудованы бани.


Кинофильмы о снайперах

ЛЕНИНГРАД, 8 декабря. (По телеграфу от наш. корр.). Ленинградская студия кинохроники заканчивает с'емку документального кинофильма о снайперах Ленинградского фронта, защитниках великого города. Фильм повествует о снайперском движении, зародившемся на Ленинградском фронте. Он посвящается зачинателю этого движения Герою Советского Союза снайперу Феодосию Смолячкову.


ПО ПЕРВОМУ СНЕГУ

ЛЕНИНГРАДСКИЙ ФРОНТ, 8 декабря. (По телеграфу от наш. корр.). Выпал первый снег. Начались занятия лыжников N части. Ими руководят опытные инструктора лейтенант Суботин и лейтенант Левин. Занятия были посвящены ходьбе без палок, изучению стилей движения на лыжах. При части организована база, где бойцы и офицеры могут в свободное время дополнительно проходить лыжную тренировку.


**************************************************************************************************************************************************
От Советского Информбюро*


Оперативная сводка за 8 декабря

В течение 8 декабря западнее и юго-западнее КРЕМЕНЧУГА наши войска, преодолевая сопротивление и контратаки противника, продолжали наступление и овладели районными центрами Кировоградской области ЕЛИЗАВЕТГРАДКА, НОВАЯ ПРАГА, а также заняли населенные пункты СЕМИГОРЬЕ, ОНОВО, МИХАЙЛОВКА, СВЕТЛОПОЛЬЕ, ГРИГОРЬЕВКА и железнодорожную станцию ШАРОВКА. Таким образом, железная дорога ЗНАМЕНКА—НИКОЛАЕВ, ЗНАМЕНКА—КРИВОЙ РОГ перерезана нашими войсками.

В излучине ДНЕПРА юго-западнее ДНЕПРОПЕТРОВСКА наши войска вели бои местного значения, в ходе которых овладели несколькими сильно укрепленными опорными пунктами противника.

В районе северо-восточнее ЧЕРНЯХОВА наши войска вели ожесточенные бои с противником, в ходе которых нами оставлено несколько населенных пунктов.

На других участках фронта — разведка и артиллерийско-минометная перестрелка.

В течение 7 декабря наши войска на всех фронтах подбили и уничтожили 96 немецких танков, из них 84 в районе северо-восточнее ЧЕРНЯХОВА. В воздушных боях и огнем зенитной артиллерии сбито 19 самолетов противника.

* * *

Западнее и юго-западнее Кременчуга наши войска продолжали наступление. Стремясь задержать продвижение советских частей, противник бросал в контратаки крупные силы пехоты и танков. Наши войска успешно отбили контратаки гитлеровцев и решительным ударом овладели районным центром Кировоградской области — Новой Прагой. На подступах к этому крупному населенному пункту и на его улицах осталось свыше 800 вражеских трупов. Захвачены трофеи, в числе которых 5 самоходных орудий, склад боеприпасов, 2 склада с военным имуществом и склад с продовольствием. Развивая успех, советские войска овладели железнодорожной станцией Шаровка и тем самым перерезали железную дорогу от Знаменки на Николаев и Кривой Рог. Части другого нашего соединения выбили немцев из районного центра Кировоградской области Елизаветградка. На одном участке противник пытался нанести удар во фланг нашим наступающим войскам. Стремительными контрударами с севера и юга наши части зажали немцев в клещи и вынудили их поспешно отступить. В этом бою уничтожено до батальона гитлеровцев, 12 немецких танков и 2 бронемашины.

* * *

В излучине Днепра, юго-западнее Днепропетровска, части Н-ского соединения овладели несколькими сильно укрепленными опорными пунктами противника. Наши бойцы уничтожили свыше 600 немецких солдат и офицеров, 7 орудий, 5 минометов и 20 пулеметов. Захвачены трофеи и пленные.

Советские летчики прямыми попаданиями бомб взорвали воинский эшелон противника, два склада боеприпасов и уничтожили свыше 60 немецких автомашин с военными грузами.

* * *

Северо-восточнее Черняхова наши войска продолжали вести ожесточенные бои с противником. Части Н-ского соединения в течение дня отбивали следовавшие одна за другой атаки немцев. Противник ввел в бой крупные силы пехоты и танков. Ценой тяжелых потерь ему удалось потеснить наши подразделения и занять несколько населенных пунктов. В течение дня на этом участке уничтожено до 2.000 немецких солдат и офицеров, сожжено и подбито 66 танков и 4 бронемашины противника. На другом участке советские артиллеристы и бронебойщики уничтожили 18 немецких танков, 7 бронетранспортеров и много автомашин с пехотой противника.

* * *

Немецкое командование направило специальные воинские части для ограбления и уничтожения сёл и деревень временно оккупированных ими районов Ленинградской области. Эти команды фашистских головорезов врываются в деревни, отнимают у мирных жителей продовольствие, скот, имущество и ценные вещи. Ограбив население, немцы сжигают населенные пункты, а советских граждан угоняют на каторгу в Германию. Несколько ленинградских партизанских отрядов в последнее время вели упорные бои с немецкими командами грабителей и убийц. В ходе этих боев, по неполным данным, партизаны уничтожили более 1.200 гитлеровцев. Советские патриоты освободили многих советских граждан, которых немцы угоняли в фашистскую неволю.

* * *

Пленный ад’ютант 2 батальона 168 полка 82 немецкой пехотной дивизии обер-лейтенант Карл Шварц рассказал: «К концу сентября наша дивизия состояла из 168 и 158 полков, причем в одном полку было два батальона, в другом — один. Дивизии были приданы еще две боевые группы, сформированные из остатков уничтоженных соединений. В ожесточенных боях у одного села 168 полк был разгромлен. Во втором батальоне осталось 150 солдат, а в первом батальоне всего лишь 8 человек. Несколько дней спустя полк получил пополнение, но солдаты оказались необученными. Дивизию признали небоеспособной и отвели в ближайший тыл. Но это продолжалось недолго. Неожиданно русские сделали стремительный бросок вперед, и мы оказались под угрозой окружения. Связь между батальонами и штабом полка прервалась. Прямым попаданием снаряда была уничтожена штабная машина и тяжело ранен командир второго батальона. Солдаты побежали. К вечеру мне удалось собрать 25 человек — всё, что осталось от батальона. Отступая, по дороге я растерял еще 18 солдат, и в это время нас настигли русские».

* * *

Получены новые сообщения о зверских расправах немецко-фашистских мерзавцев над мирными советскими гражданами. На станции Лесная Барановичской области скопилось много тысяч жителей, которых немцы при отступлении насильно угоняли из родных сёл и городов на каторгу в Германию. В конце ноября, после беглого медицинского осмотра, гитлеровцы отобрали свыше 900 нетрудоспособных и больных и расстреляли их. // Совинформбюро.


**************************************************************************************************************************************************
Документы единства и борьбы


«Наказ народа» — так озаглавлен сборник писем народов СССР бойцам-фронтовикам, выпущенный недавно Главным Политическим управлением Красной Армии. Эта книга дышит любовью к родине, мужеством и доблестью. Она зовет к подвигам и воодушевляет на подвиги. Многочисленные письма народов СССР своим сынам-воинам, собранные здесь воедино, воспринимаются, как главы величественной поэмы о братстве народов Советского Союза, о несокрушимом единстве нашего тыла и фронта в борьбе за разгром ненавистного врага.

Книга открывается письмом бойцам-узбекам от узбекского народа. Оно воскрешает те дни, когда Красная Армия вела исторические бои на подступах к Сталинграду и в предгорьях Кавказа. Письмо дает наказ узбекского народа своим сынам, борющимся на фронтах: «Быстрее разгромите и уничтожьте врага, иначе эти звери убьют ваших седовласых дедов, отцов, матерей, изнасилуют жен и невест, растопчут невинных младенцев, разграбят ваши жилища, разрушат каналы, сметут с лица земли цветущие сады, поля, виноградники и превратят Узбекистан в выжженную солнцем пустыню».

К мужеству и стойкости, к беспощадной мести фашистским убийцам призывает письмо воинам-узбекам: «Истребляя немцев, вы совершаете высокое благодеяние. Мера вашей человечности измеряется количеством немцев, истребленных вами. Грядущие поколения благословят вас, как освободителей советской земли от фашистской нечисти. Позор падет на голову бойца, не убившего ни одного немца».

Клятвой на верность родине, на любовь и преданность Красной Армии звучат строки из письма казахского народа фронтовикам-казахам: «Мы клянемся вам, дорогие, превратить бескрайние казахстанские степи в богатые поля. Мы клянемся заполнить наши пастбища тучными стадами. Столько, сколько потребует фронт, дадим мы ему карагандинского угля, эмбинской нефти. Мы пошлем вам вдоволь свинца и кипящей меди — они выжгут сердца врагов. Мы сдержим нашу клятву. И мы победим».

На многочисленных примерах из истории грузинского, армянского, таджикского, туркменского, азербайджанского, бурят-монгольского, чувашского, марийского, татарского и башкирского народов письма, собранные в книге, рисуют героическую борьбу этих народов против чужеземных захватчиков. Славные дела древних богатырей перекликаются с незабываемыми подвигами бойцов и командиров — участников великой Отечественной войны.

В книге помещено обращение воинов-белоруссов к белорусскому народу. Оно является как бы собирательным ответом доблестных воинов всех национальностей, борющихся на фронтах Отечественной войны, своим народам, пославшим их защищать свободу и независимость единой для всех советской родины.

Книга «Наказ народа» послужит хорошим подспорьем в работе наших фронтовых агитаторов и пропагандистов. В каждом из писем, напечатанных в книге, боец почерпнет мужество и стойкость для новых героических дел во имя быстрейшего разгрома врага.

____________________________________________
Шостакович и пушки ("Time", США)
Л.Славин: Лицо врага* ("Известия", СССР)**
Дух, движущий Россией ("The New York Times", США)
Н.Тихонов: Ленинград в октябре 1942 года ("Красная звезда", СССР)
Фашистский «новый порядок» в оккупированных районах Ленинградской области ("Красная звезда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №290 (5661), 9 декабря 1943 года

http://0gnev.livejournal.com/409363.html

.

Ник. Тихонов, "Красная звезда", СССР (№290 [5661]).



Статья опубликована 9 декабря 1943 года.



Немецкие и финские варвары ответят за свои злодеяния

Советское Информбюро сообщило на-днях о разрушении жилых кварталов и невоенных об'ектов Ленинграда. Мы, ленинградцы, прочли это сообщение с особым и понятным волнением. Почти каждый день мы являемся свидетелями неслыханных злодеяний немцев и финнов, пытающихся разрушить наш прекрасный город. За последние две-три недели артиллерийский обстрел города заметно усилился. Я хочу рассказать читателям «Красной звезды» о том, как это происходит.



* * *

Тихий зимний день. Великий город живет обычной трудовой жизнью. По Невскому идут ленинградцы, мирные жители. По рельсам движется не платформа с орудиями или самолетом, а самый простой трамвайный поезд маршрута №12 с Петроградской стороны.

С ревом ударяет снаряд в крышу вагона, и вот вместо пассажиров кровавое месиво. Падают прохожие на тротуаре, падает женщина, переходившая проспект. Кровь заливает асфальт. Силой взрыва люди с площадок сброшены на мостовую. Вот лежат девушки, раскинув руки, с побелевшими щеками, с широко раскрытыми неподвижными глазами. Вот прислонился к разбитому окну вагона пожилой рабочий с разорванной шеей.

Едет скорая помощь. Оказывают первую помощь раненым, щупают пульс у неподвижно лежащих: мертвая, мертвая, мертвый...

...Снаряд ударяет во двор школы, куда только что вышли ученики ремесленной школы, мальчики, не державшие никогда в руках оружия, и вот они лежат в лужах крови, ползут, кричат и стонут. Иные стали калеками, другие лежат неподвижно. По улице бежит старуха с обезумевшими глазами. Ей только что сказали, что ее внучек, вышедший погулять, лежит на снегу. Она добегает и бросается к маленькому тельцу, беззвучно плача. Это был ее единственный внучек. Все остальные ее родные погибли от бомбежек в сорок первом году.

Художники рисуют в своих ателье. С грохотом и непередаваемым звоном рушатся стеклянные крыши, стекла режут холсты, рисунки. Мороз врывается в комнату. Снег падает на пол. Люди перебираются в другой конец дома и там размещаются, стараясь спасти свои работы. На следующий день снаряды рушат оставшиеся целыми стекла, дом становится необитаемым.

В доме, где живут писатели, — дыры. Девятый снаряд рвется на чердаке, мелкие осколки вонзаются в чердачные перекрытия, другой снаряд падает к ногам двух женщин, которые отброшены потоком воздуха к стене и не понимают, что происходит. По счастливой случайности снаряд не разрывается. У женщин волосы белые от известки, которая покрыла их с ног до головы.

Снаряды рвутся на крыше Исаакиевского собора, пробивают крышу, хрустальные стекла разлетаются вдребезги, снаряд пробивает стену дома бывшей голландской церкви, старейшего дома на Невском. Снаряды рвутся во дворце пионера, в больнице Ленина убивают старшую сестру, шедшую в палату. На Неве снаряд попадает в пароходик, перевозивший дрова.

Отовсюду слышится голос артиллерийской тревоги и отовсюду требуют скорую помощь, на улице подбирают трупы и раненых. Кровь заливает площади Ленинграда. Мирные жилища зияют дырами развороченных стен. Под ногами хрустит стекло бесчисленных выбитых окон.

Я шел по площади Урицкого и удивился — куда девалась крайняя часть боковой трибуны. Только вчера я ее видел. За двадцать минут до меня ее разнесло на куски снарядом — что это был военный об’ект? Артистка Прокофьева, исполнительница русских песен, ранена осколком снаряда в глаз, и теперь ей угрожает тяжелая операция. Она инвалид. Что она была снайпером или танкистом?

Врач Харченко. старый ленинградец, рассказывает: «Я врач, работаю в одной из районных больниц Ленинграда. В течение многих месяцев через мои руки проходят жертвы варварских обстрелов города. Я видел всех этих мирных людей, я видел грудных младенцев и школьников, и престарелых ленинградцев, разорванных, истерзанных, обезображенных осколками фашистских снарядов, обрушившихся на жилые дома, школы, ясли, больницы нашего города. Одиннадцатилетний Леша Макашев жил со своей пятнадцатилетней сестрой на улице Рубинштейна, родители их погибли от голода в блокадную зиму. Однажды утром Леша пошел за хлебом и не вернулся домой. Он выбежал из булочной, вблизи разорвался снаряд, и осколок пробил голову мальчику. Так с хлебом в руках мальчик и погиб. Часто в больнице я вижу людей, разыскивающих своих близких и родных среди жертв обстрела. Недавно пришла ко мне в больницу девятилетняя девочка Галя:

— Доктор, третий день моя мама не возвращается домой. Может быть она у вас?

Я навел справки и ответил:

— Да, она у меня».

Почтальон Зинаида Туескова рассказывает: «Я работаю в 28-м почтовом отделении. Я знаю очень многих людей на улице, которых я обслуживаю. В доме 24 по улице Петра Лаврова в кв. №5 жил старичок дворник по фамилии Генералов. Я часто ему приносила письма, и вот недавно разбираю почту, снова вижу письмо Генералову. Подхожу к его квартире. Вижу, дверь забита и печать на ней сургучная висит — что-то неладное случилось! Вхожу во двор, спрашиваю, а мне одна женщина отвечает: «Убили ироды, убили немцы нашего старичка. Шел по улице, его осколком и скосило...»

Так падают ленинградцы под снарядами финских и немецких зверей. Снаряды бывают фосфорные, и тогда пожар охватывает квартиры, горит мирный скарб, в душном фосфорном дыму задыхаются люди, спасая детей и свое имущество. Памятники старины калечатся снарядами беспощадно.

Мужество ленинградцев никакие обстрелы не могут поколебать, самая страшная блокадная зима не сломила их волю к сопротивлению, они сжимают кулаки от ярости и проклинают кровавых убийц, которые не могут сломить силу Ленинграда, а уничтожают мирное население и мирные жилища, чтобы как можно больше убить русских людей, как можно больше навредить городу.

Но есть на свете тот последний суд, которым мы будем судить немецких и финских преступников. От этого суда они никуда не уйдут. Ленинград не простит им крови своих людей, не оставит без последствий фашистских злодеяний.

Напрасно попытаются финские шакалы отмежеваться от своих гитлеровских хозяев. Они давно мечтают о том, чтобы Ленинград исчез с лица земли. Ошибаетесь, негодяи: Ленинград не исчезнет с лица земли. Исчезнете вы, подлые убийцы! Советский народ и Красная Армия располагают достаточными силами, чтобы защитить Ленинград. // Николай Тихонов. ЛЕНИНГРАД, 8 декабря. (По телеграфу).
____________________________________________
Вс.Вишневский: Немецко-финские детоубийцы ("Правда", СССР)**
Н.Тихонов: Мы отомстим врагу за кровь ленинградцев! ("Красная звезда", СССР)**


**************************************************************************************************************************************************
ПУЛЕМЕТЧИК ЖОРНЯК ЗАХВАТИЛ ЗНАМЯ НЕМЕЦКОГО ПОЛКА


ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 8 декабря. (Спецкорр. ТАСС). Подразделение, вырвавшись вперед, преследовало отступавших гитлеровцев. На фланге роты, как обычно, действовал пулеметчик Жорняк. Укрывшись на высоте, он длинными очередями расстреливал фашистов, отступавших к деревне.

Внимание пулеметчика привлек блиндаж, устроенный на огороде. Сюда то и дело подбегали солдаты, выходили офицеры Жорняк ползком подобрался ближе. Когда очереди его пулемета загремели совсем близко, из блиндажа выбежала группа немцев. Уничтожив гитлеровцев, Жорняк проник в блиндаж. Одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться, что здесь размещался штаб вражеской части.

Отважный пулеметчик захватил в блиндаже знамя немецкого 134 артиллерийского полка, важные документы и доставил их командованию.


Блиндажи для обогрева

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 8 декабря. (От наш. корр.). В связи с наступлением зимних холодов в частях соединения, где начальником политотдела тов. Громов, построены специальные блиндажи для обсушки и обогрева бойцов, находящихся на передовой линии. Блиндажи оборудованы переносными печами. В этом же соединении в полковых тылах оборудованы бани.


Кинофильмы о снайперах

ЛЕНИНГРАД, 8 декабря. (По телеграфу от наш. корр.). Ленинградская студия кинохроники заканчивает с'емку документального кинофильма о снайперах Ленинградского фронта, защитниках великого города. Фильм повествует о снайперском движении, зародившемся на Ленинградском фронте. Он посвящается зачинателю этого движения Герою Советского Союза снайперу Феодосию Смолячкову.


ПО ПЕРВОМУ СНЕГУ

ЛЕНИНГРАДСКИЙ ФРОНТ, 8 декабря. (По телеграфу от наш. корр.). Выпал первый снег. Начались занятия лыжников N части. Ими руководят опытные инструктора лейтенант Суботин и лейтенант Левин. Занятия были посвящены ходьбе без палок, изучению стилей движения на лыжах. При части организована база, где бойцы и офицеры могут в свободное время дополнительно проходить лыжную тренировку.


**************************************************************************************************************************************************
От Советского Информбюро*


Оперативная сводка за 8 декабря

В течение 8 декабря западнее и юго-западнее КРЕМЕНЧУГА наши войска, преодолевая сопротивление и контратаки противника, продолжали наступление и овладели районными центрами Кировоградской области ЕЛИЗАВЕТГРАДКА, НОВАЯ ПРАГА, а также заняли населенные пункты СЕМИГОРЬЕ, ОНОВО, МИХАЙЛОВКА, СВЕТЛОПОЛЬЕ, ГРИГОРЬЕВКА и железнодорожную станцию ШАРОВКА. Таким образом, железная дорога ЗНАМЕНКА—НИКОЛАЕВ, ЗНАМЕНКА—КРИВОЙ РОГ перерезана нашими войсками.

В излучине ДНЕПРА юго-западнее ДНЕПРОПЕТРОВСКА наши войска вели бои местного значения, в ходе которых овладели несколькими сильно укрепленными опорными пунктами противника.

В районе северо-восточнее ЧЕРНЯХОВА наши войска вели ожесточенные бои с противником, в ходе которых нами оставлено несколько населенных пунктов.

На других участках фронта — разведка и артиллерийско-минометная перестрелка.

В течение 7 декабря наши войска на всех фронтах подбили и уничтожили 96 немецких танков, из них 84 в районе северо-восточнее ЧЕРНЯХОВА. В воздушных боях и огнем зенитной артиллерии сбито 19 самолетов противника.

* * *

Западнее и юго-западнее Кременчуга наши войска продолжали наступление. Стремясь задержать продвижение советских частей, противник бросал в контратаки крупные силы пехоты и танков. Наши войска успешно отбили контратаки гитлеровцев и решительным ударом овладели районным центром Кировоградской области — Новой Прагой. На подступах к этому крупному населенному пункту и на его улицах осталось свыше 800 вражеских трупов. Захвачены трофеи, в числе которых 5 самоходных орудий, склад боеприпасов, 2 склада с военным имуществом и склад с продовольствием. Развивая успех, советские войска овладели железнодорожной станцией Шаровка и тем самым перерезали железную дорогу от Знаменки на Николаев и Кривой Рог. Части другого нашего соединения выбили немцев из районного центра Кировоградской области Елизаветградка. На одном участке противник пытался нанести удар во фланг нашим наступающим войскам. Стремительными контрударами с севера и юга наши части зажали немцев в клещи и вынудили их поспешно отступить. В этом бою уничтожено до батальона гитлеровцев, 12 немецких танков и 2 бронемашины.

* * *

В излучине Днепра, юго-западнее Днепропетровска, части Н-ского соединения овладели несколькими сильно укрепленными опорными пунктами противника. Наши бойцы уничтожили свыше 600 немецких солдат и офицеров, 7 орудий, 5 минометов и 20 пулеметов. Захвачены трофеи и пленные.

Советские летчики прямыми попаданиями бомб взорвали воинский эшелон противника, два склада боеприпасов и уничтожили свыше 60 немецких автомашин с военными грузами.

* * *

Северо-восточнее Черняхова наши войска продолжали вести ожесточенные бои с противником. Части Н-ского соединения в течение дня отбивали следовавшие одна за другой атаки немцев. Противник ввел в бой крупные силы пехоты и танков. Ценой тяжелых потерь ему удалось потеснить наши подразделения и занять несколько населенных пунктов. В течение дня на этом участке уничтожено до 2.000 немецких солдат и офицеров, сожжено и подбито 66 танков и 4 бронемашины противника. На другом участке советские артиллеристы и бронебойщики уничтожили 18 немецких танков, 7 бронетранспортеров и много автомашин с пехотой противника.

* * *

Немецкое командование направило специальные воинские части для ограбления и уничтожения сёл и деревень временно оккупированных ими районов Ленинградской области. Эти команды фашистских головорезов врываются в деревни, отнимают у мирных жителей продовольствие, скот, имущество и ценные вещи. Ограбив население, немцы сжигают населенные пункты, а советских граждан угоняют на каторгу в Германию. Несколько ленинградских партизанских отрядов в последнее время вели упорные бои с немецкими командами грабителей и убийц. В ходе этих боев, по неполным данным, партизаны уничтожили более 1.200 гитлеровцев. Советские патриоты освободили многих советских граждан, которых немцы угоняли в фашистскую неволю.

* * *

Пленный ад’ютант 2 батальона 168 полка 82 немецкой пехотной дивизии обер-лейтенант Карл Шварц рассказал: «К концу сентября наша дивизия состояла из 168 и 158 полков, причем в одном полку было два батальона, в другом — один. Дивизии были приданы еще две боевые группы, сформированные из остатков уничтоженных соединений. В ожесточенных боях у одного села 168 полк был разгромлен. Во втором батальоне осталось 150 солдат, а в первом батальоне всего лишь 8 человек. Несколько дней спустя полк получил пополнение, но солдаты оказались необученными. Дивизию признали небоеспособной и отвели в ближайший тыл. Но это продолжалось недолго. Неожиданно русские сделали стремительный бросок вперед, и мы оказались под угрозой окружения. Связь между батальонами и штабом полка прервалась. Прямым попаданием снаряда была уничтожена штабная машина и тяжело ранен командир второго батальона. Солдаты побежали. К вечеру мне удалось собрать 25 человек — всё, что осталось от батальона. Отступая, по дороге я растерял еще 18 солдат, и в это время нас настигли русские».

* * *

Получены новые сообщения о зверских расправах немецко-фашистских мерзавцев над мирными советскими гражданами. На станции Лесная Барановичской области скопилось много тысяч жителей, которых немцы при отступлении насильно угоняли из родных сёл и городов на каторгу в Германию. В конце ноября, после беглого медицинского осмотра, гитлеровцы отобрали свыше 900 нетрудоспособных и больных и расстреляли их. // Совинформбюро.


**************************************************************************************************************************************************
Документы единства и борьбы


«Наказ народа» — так озаглавлен сборник писем народов СССР бойцам-фронтовикам, выпущенный недавно Главным Политическим управлением Красной Армии. Эта книга дышит любовью к родине, мужеством и доблестью. Она зовет к подвигам и воодушевляет на подвиги. Многочисленные письма народов СССР своим сынам-воинам, собранные здесь воедино, воспринимаются, как главы величественной поэмы о братстве народов Советского Союза, о несокрушимом единстве нашего тыла и фронта в борьбе за разгром ненавистного врага.

Книга открывается письмом бойцам-узбекам от узбекского народа. Оно воскрешает те дни, когда Красная Армия вела исторические бои на подступах к Сталинграду и в предгорьях Кавказа. Письмо дает наказ узбекского народа своим сынам, борющимся на фронтах: «Быстрее разгромите и уничтожьте врага, иначе эти звери убьют ваших седовласых дедов, отцов, матерей, изнасилуют жен и невест, растопчут невинных младенцев, разграбят ваши жилища, разрушат каналы, сметут с лица земли цветущие сады, поля, виноградники и превратят Узбекистан в выжженную солнцем пустыню».

К мужеству и стойкости, к беспощадной мести фашистским убийцам призывает письмо воинам-узбекам: «Истребляя немцев, вы совершаете высокое благодеяние. Мера вашей человечности измеряется количеством немцев, истребленных вами. Грядущие поколения благословят вас, как освободителей советской земли от фашистской нечисти. Позор падет на голову бойца, не убившего ни одного немца».

Клятвой на верность родине, на любовь и преданность Красной Армии звучат строки из письма казахского народа фронтовикам-казахам: «Мы клянемся вам, дорогие, превратить бескрайние казахстанские степи в богатые поля. Мы клянемся заполнить наши пастбища тучными стадами. Столько, сколько потребует фронт, дадим мы ему карагандинского угля, эмбинской нефти. Мы пошлем вам вдоволь свинца и кипящей меди — они выжгут сердца врагов. Мы сдержим нашу клятву. И мы победим».

На многочисленных примерах из истории грузинского, армянского, таджикского, туркменского, азербайджанского, бурят-монгольского, чувашского, марийского, татарского и башкирского народов письма, собранные в книге, рисуют героическую борьбу этих народов против чужеземных захватчиков. Славные дела древних богатырей перекликаются с незабываемыми подвигами бойцов и командиров — участников великой Отечественной войны.

В книге помещено обращение воинов-белоруссов к белорусскому народу. Оно является как бы собирательным ответом доблестных воинов всех национальностей, борющихся на фронтах Отечественной войны, своим народам, пославшим их защищать свободу и независимость единой для всех советской родины.

Книга «Наказ народа» послужит хорошим подспорьем в работе наших фронтовых агитаторов и пропагандистов. В каждом из писем, напечатанных в книге, боец почерпнет мужество и стойкость для новых героических дел во имя быстрейшего разгрома врага.

____________________________________________
Шостакович и пушки ("Time", США)
Л.Славин: Лицо врага* ("Известия", СССР)**
Дух, движущий Россией ("The New York Times", США)
Н.Тихонов: Ленинград в октябре 1942 года ("Красная звезда", СССР)
Фашистский «новый порядок» в оккупированных районах Ленинградской области ("Красная звезда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №290 (5661), 9 декабря 1943 года

http://0gnev.livejournal.com/409363.html