.

Ник. Тихонов, "Красная звезда", СССР (№290 [5661]).



Статья опубликована 9 декабря 1943 года.



Немецкие и финские варвары ответят за свои злодеяния

Советское Информбюро сообщило на-днях о разрушении жилых кварталов и невоенных об'ектов Ленинграда. Мы, ленинградцы, прочли это сообщение с особым и понятным волнением. Почти каждый день мы являемся свидетелями неслыханных злодеяний немцев и финнов, пытающихся разрушить наш прекрасный город. За последние две-три недели артиллерийский обстрел города заметно усилился. Я хочу рассказать читателям «Красной звезды» о том, как это происходит.



* * *

Тихий зимний день. Великий город живет обычной трудовой жизнью. По Невскому идут ленинградцы, мирные жители. По рельсам движется не платформа с орудиями или самолетом, а самый простой трамвайный поезд маршрута №12 с Петроградской стороны.

С ревом ударяет снаряд в крышу вагона, и вот вместо пассажиров кровавое месиво. Падают прохожие на тротуаре, падает женщина, переходившая проспект. Кровь заливает асфальт. Силой взрыва люди с площадок сброшены на мостовую. Вот лежат девушки, раскинув руки, с побелевшими щеками, с широко раскрытыми неподвижными глазами. Вот прислонился к разбитому окну вагона пожилой рабочий с разорванной шеей.

Едет скорая помощь. Оказывают первую помощь раненым, щупают пульс у неподвижно лежащих: мертвая, мертвая, мертвый...

...Снаряд ударяет во двор школы, куда только что вышли ученики ремесленной школы, мальчики, не державшие никогда в руках оружия, и вот они лежат в лужах крови, ползут, кричат и стонут. Иные стали калеками, другие лежат неподвижно. По улице бежит старуха с обезумевшими глазами. Ей только что сказали, что ее внучек, вышедший погулять, лежит на снегу. Она добегает и бросается к маленькому тельцу, беззвучно плача. Это был ее единственный внучек. Все остальные ее родные погибли от бомбежек в сорок первом году.

Художники рисуют в своих ателье. С грохотом и непередаваемым звоном рушатся стеклянные крыши, стекла режут холсты, рисунки. Мороз врывается в комнату. Снег падает на пол. Люди перебираются в другой конец дома и там размещаются, стараясь спасти свои работы. На следующий день снаряды рушат оставшиеся целыми стекла, дом становится необитаемым.

В доме, где живут писатели, — дыры. Девятый снаряд рвется на чердаке, мелкие осколки вонзаются в чердачные перекрытия, другой снаряд падает к ногам двух женщин, которые отброшены потоком воздуха к стене и не понимают, что происходит. По счастливой случайности снаряд не разрывается. У женщин волосы белые от известки, которая покрыла их с ног до головы.

Снаряды рвутся на крыше Исаакиевского собора, пробивают крышу, хрустальные стекла разлетаются вдребезги, снаряд пробивает стену дома бывшей голландской церкви, старейшего дома на Невском. Снаряды рвутся во дворце пионера, в больнице Ленина убивают старшую сестру, шедшую в палату. На Неве снаряд попадает в пароходик, перевозивший дрова.

Отовсюду слышится голос артиллерийской тревоги и отовсюду требуют скорую помощь, на улице подбирают трупы и раненых. Кровь заливает площади Ленинграда. Мирные жилища зияют дырами развороченных стен. Под ногами хрустит стекло бесчисленных выбитых окон.

Я шел по площади Урицкого и удивился — куда девалась крайняя часть боковой трибуны. Только вчера я ее видел. За двадцать минут до меня ее разнесло на куски снарядом — что это был военный об’ект? Артистка Прокофьева, исполнительница русских песен, ранена осколком снаряда в глаз, и теперь ей угрожает тяжелая операция. Она инвалид. Что она была снайпером или танкистом?

Врач Харченко. старый ленинградец, рассказывает: «Я врач, работаю в одной из районных больниц Ленинграда. В течение многих месяцев через мои руки проходят жертвы варварских обстрелов города. Я видел всех этих мирных людей, я видел грудных младенцев и школьников, и престарелых ленинградцев, разорванных, истерзанных, обезображенных осколками фашистских снарядов, обрушившихся на жилые дома, школы, ясли, больницы нашего города. Одиннадцатилетний Леша Макашев жил со своей пятнадцатилетней сестрой на улице Рубинштейна, родители их погибли от голода в блокадную зиму. Однажды утром Леша пошел за хлебом и не вернулся домой. Он выбежал из булочной, вблизи разорвался снаряд, и осколок пробил голову мальчику. Так с хлебом в руках мальчик и погиб. Часто в больнице я вижу людей, разыскивающих своих близких и родных среди жертв обстрела. Недавно пришла ко мне в больницу девятилетняя девочка Галя:

— Доктор, третий день моя мама не возвращается домой. Может быть она у вас?

Я навел справки и ответил:

— Да, она у меня».

Почтальон Зинаида Туескова рассказывает: «Я работаю в 28-м почтовом отделении. Я знаю очень многих людей на улице, которых я обслуживаю. В доме 24 по улице Петра Лаврова в кв. №5 жил старичок дворник по фамилии Генералов. Я часто ему приносила письма, и вот недавно разбираю почту, снова вижу письмо Генералову. Подхожу к его квартире. Вижу, дверь забита и печать на ней сургучная висит — что-то неладное случилось! Вхожу во двор, спрашиваю, а мне одна женщина отвечает: «Убили ироды, убили немцы нашего старичка. Шел по улице, его осколком и скосило...»

Так падают ленинградцы под снарядами финских и немецких зверей. Снаряды бывают фосфорные, и тогда пожар охватывает квартиры, горит мирный скарб, в душном фосфорном дыму задыхаются люди, спасая детей и свое имущество. Памятники старины калечатся снарядами беспощадно.

Мужество ленинградцев никакие обстрелы не могут поколебать, самая страшная блокадная зима не сломила их волю к сопротивлению, они сжимают кулаки от ярости и проклинают кровавых убийц, которые не могут сломить силу Ленинграда, а уничтожают мирное население и мирные жилища, чтобы как можно больше убить русских людей, как можно больше навредить городу.

Но есть на свете тот последний суд, которым мы будем судить немецких и финских преступников. От этого суда они никуда не уйдут. Ленинград не простит им крови своих людей, не оставит без последствий фашистских злодеяний.

Напрасно попытаются финские шакалы отмежеваться от своих гитлеровских хозяев. Они давно мечтают о том, чтобы Ленинград исчез с лица земли. Ошибаетесь, негодяи: Ленинград не исчезнет с лица земли. Исчезнете вы, подлые убийцы! Советский народ и Красная Армия располагают достаточными силами, чтобы защитить Ленинград. // Николай Тихонов. ЛЕНИНГРАД, 8 декабря. (По телеграфу).
____________________________________________
Вс.Вишневский: Немецко-финские детоубийцы ("Правда", СССР)**
Н.Тихонов: Мы отомстим врагу за кровь ленинградцев! ("Красная звезда", СССР)**


**************************************************************************************************************************************************
ПУЛЕМЕТЧИК ЖОРНЯК ЗАХВАТИЛ ЗНАМЯ НЕМЕЦКОГО ПОЛКА


ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 8 декабря. (Спецкорр. ТАСС). Подразделение, вырвавшись вперед, преследовало отступавших гитлеровцев. На фланге роты, как обычно, действовал пулеметчик Жорняк. Укрывшись на высоте, он длинными очередями расстреливал фашистов, отступавших к деревне.

Внимание пулеметчика привлек блиндаж, устроенный на огороде. Сюда то и дело подбегали солдаты, выходили офицеры Жорняк ползком подобрался ближе. Когда очереди его пулемета загремели совсем близко, из блиндажа выбежала группа немцев. Уничтожив гитлеровцев, Жорняк проник в блиндаж. Одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться, что здесь размещался штаб вражеской части.

Отважный пулеметчик захватил в блиндаже знамя немецкого 134 артиллерийского полка, важные документы и доставил их командованию.


Блиндажи для обогрева

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 8 декабря. (От наш. корр.). В связи с наступлением зимних холодов в частях соединения, где начальником политотдела тов. Громов, построены специальные блиндажи для обсушки и обогрева бойцов, находящихся на передовой линии. Блиндажи оборудованы переносными печами. В этом же соединении в полковых тылах оборудованы бани.


Кинофильмы о снайперах

ЛЕНИНГРАД, 8 декабря. (По телеграфу от наш. корр.). Ленинградская студия кинохроники заканчивает с'емку документального кинофильма о снайперах Ленинградского фронта, защитниках великого города. Фильм повествует о снайперском движении, зародившемся на Ленинградском фронте. Он посвящается зачинателю этого движения Герою Советского Союза снайперу Феодосию Смолячкову.


ПО ПЕРВОМУ СНЕГУ

ЛЕНИНГРАДСКИЙ ФРОНТ, 8 декабря. (По телеграфу от наш. корр.). Выпал первый снег. Начались занятия лыжников N части. Ими руководят опытные инструктора лейтенант Суботин и лейтенант Левин. Занятия были посвящены ходьбе без палок, изучению стилей движения на лыжах. При части организована база, где бойцы и офицеры могут в свободное время дополнительно проходить лыжную тренировку.


**************************************************************************************************************************************************
От Советского Информбюро*


Оперативная сводка за 8 декабря

В течение 8 декабря западнее и юго-западнее КРЕМЕНЧУГА наши войска, преодолевая сопротивление и контратаки противника, продолжали наступление и овладели районными центрами Кировоградской области ЕЛИЗАВЕТГРАДКА, НОВАЯ ПРАГА, а также заняли населенные пункты СЕМИГОРЬЕ, ОНОВО, МИХАЙЛОВКА, СВЕТЛОПОЛЬЕ, ГРИГОРЬЕВКА и железнодорожную станцию ШАРОВКА. Таким образом, железная дорога ЗНАМЕНКА—НИКОЛАЕВ, ЗНАМЕНКА—КРИВОЙ РОГ перерезана нашими войсками.

В излучине ДНЕПРА юго-западнее ДНЕПРОПЕТРОВСКА наши войска вели бои местного значения, в ходе которых овладели несколькими сильно укрепленными опорными пунктами противника.

В районе северо-восточнее ЧЕРНЯХОВА наши войска вели ожесточенные бои с противником, в ходе которых нами оставлено несколько населенных пунктов.

На других участках фронта — разведка и артиллерийско-минометная перестрелка.

В течение 7 декабря наши войска на всех фронтах подбили и уничтожили 96 немецких танков, из них 84 в районе северо-восточнее ЧЕРНЯХОВА. В воздушных боях и огнем зенитной артиллерии сбито 19 самолетов противника.

* * *

Западнее и юго-западнее Кременчуга наши войска продолжали наступление. Стремясь задержать продвижение советских частей, противник бросал в контратаки крупные силы пехоты и танков. Наши войска успешно отбили контратаки гитлеровцев и решительным ударом овладели районным центром Кировоградской области — Новой Прагой. На подступах к этому крупному населенному пункту и на его улицах осталось свыше 800 вражеских трупов. Захвачены трофеи, в числе которых 5 самоходных орудий, склад боеприпасов, 2 склада с военным имуществом и склад с продовольствием. Развивая успех, советские войска овладели железнодорожной станцией Шаровка и тем самым перерезали железную дорогу от Знаменки на Николаев и Кривой Рог. Части другого нашего соединения выбили немцев из районного центра Кировоградской области Елизаветградка. На одном участке противник пытался нанести удар во фланг нашим наступающим войскам. Стремительными контрударами с севера и юга наши части зажали немцев в клещи и вынудили их поспешно отступить. В этом бою уничтожено до батальона гитлеровцев, 12 немецких танков и 2 бронемашины.

* * *

В излучине Днепра, юго-западнее Днепропетровска, части Н-ского соединения овладели несколькими сильно укрепленными опорными пунктами противника. Наши бойцы уничтожили свыше 600 немецких солдат и офицеров, 7 орудий, 5 минометов и 20 пулеметов. Захвачены трофеи и пленные.

Советские летчики прямыми попаданиями бомб взорвали воинский эшелон противника, два склада боеприпасов и уничтожили свыше 60 немецких автомашин с военными грузами.

* * *

Северо-восточнее Черняхова наши войска продолжали вести ожесточенные бои с противником. Части Н-ского соединения в течение дня отбивали следовавшие одна за другой атаки немцев. Противник ввел в бой крупные силы пехоты и танков. Ценой тяжелых потерь ему удалось потеснить наши подразделения и занять несколько населенных пунктов. В течение дня на этом участке уничтожено до 2.000 немецких солдат и офицеров, сожжено и подбито 66 танков и 4 бронемашины противника. На другом участке советские артиллеристы и бронебойщики уничтожили 18 немецких танков, 7 бронетранспортеров и много автомашин с пехотой противника.

* * *

Немецкое командование направило специальные воинские части для ограбления и уничтожения сёл и деревень временно оккупированных ими районов Ленинградской области. Эти команды фашистских головорезов врываются в деревни, отнимают у мирных жителей продовольствие, скот, имущество и ценные вещи. Ограбив население, немцы сжигают населенные пункты, а советских граждан угоняют на каторгу в Германию. Несколько ленинградских партизанских отрядов в последнее время вели упорные бои с немецкими командами грабителей и убийц. В ходе этих боев, по неполным данным, партизаны уничтожили более 1.200 гитлеровцев. Советские патриоты освободили многих советских граждан, которых немцы угоняли в фашистскую неволю.

* * *

Пленный ад’ютант 2 батальона 168 полка 82 немецкой пехотной дивизии обер-лейтенант Карл Шварц рассказал: «К концу сентября наша дивизия состояла из 168 и 158 полков, причем в одном полку было два батальона, в другом — один. Дивизии были приданы еще две боевые группы, сформированные из остатков уничтоженных соединений. В ожесточенных боях у одного села 168 полк был разгромлен. Во втором батальоне осталось 150 солдат, а в первом батальоне всего лишь 8 человек. Несколько дней спустя полк получил пополнение, но солдаты оказались необученными. Дивизию признали небоеспособной и отвели в ближайший тыл. Но это продолжалось недолго. Неожиданно русские сделали стремительный бросок вперед, и мы оказались под угрозой окружения. Связь между батальонами и штабом полка прервалась. Прямым попаданием снаряда была уничтожена штабная машина и тяжело ранен командир второго батальона. Солдаты побежали. К вечеру мне удалось собрать 25 человек — всё, что осталось от батальона. Отступая, по дороге я растерял еще 18 солдат, и в это время нас настигли русские».

* * *

Получены новые сообщения о зверских расправах немецко-фашистских мерзавцев над мирными советскими гражданами. На станции Лесная Барановичской области скопилось много тысяч жителей, которых немцы при отступлении насильно угоняли из родных сёл и городов на каторгу в Германию. В конце ноября, после беглого медицинского осмотра, гитлеровцы отобрали свыше 900 нетрудоспособных и больных и расстреляли их. // Совинформбюро.


**************************************************************************************************************************************************
Документы единства и борьбы


«Наказ народа» — так озаглавлен сборник писем народов СССР бойцам-фронтовикам, выпущенный недавно Главным Политическим управлением Красной Армии. Эта книга дышит любовью к родине, мужеством и доблестью. Она зовет к подвигам и воодушевляет на подвиги. Многочисленные письма народов СССР своим сынам-воинам, собранные здесь воедино, воспринимаются, как главы величественной поэмы о братстве народов Советского Союза, о несокрушимом единстве нашего тыла и фронта в борьбе за разгром ненавистного врага.

Книга открывается письмом бойцам-узбекам от узбекского народа. Оно воскрешает те дни, когда Красная Армия вела исторические бои на подступах к Сталинграду и в предгорьях Кавказа. Письмо дает наказ узбекского народа своим сынам, борющимся на фронтах: «Быстрее разгромите и уничтожьте врага, иначе эти звери убьют ваших седовласых дедов, отцов, матерей, изнасилуют жен и невест, растопчут невинных младенцев, разграбят ваши жилища, разрушат каналы, сметут с лица земли цветущие сады, поля, виноградники и превратят Узбекистан в выжженную солнцем пустыню».

К мужеству и стойкости, к беспощадной мести фашистским убийцам призывает письмо воинам-узбекам: «Истребляя немцев, вы совершаете высокое благодеяние. Мера вашей человечности измеряется количеством немцев, истребленных вами. Грядущие поколения благословят вас, как освободителей советской земли от фашистской нечисти. Позор падет на голову бойца, не убившего ни одного немца».

Клятвой на верность родине, на любовь и преданность Красной Армии звучат строки из письма казахского народа фронтовикам-казахам: «Мы клянемся вам, дорогие, превратить бескрайние казахстанские степи в богатые поля. Мы клянемся заполнить наши пастбища тучными стадами. Столько, сколько потребует фронт, дадим мы ему карагандинского угля, эмбинской нефти. Мы пошлем вам вдоволь свинца и кипящей меди — они выжгут сердца врагов. Мы сдержим нашу клятву. И мы победим».

На многочисленных примерах из истории грузинского, армянского, таджикского, туркменского, азербайджанского, бурят-монгольского, чувашского, марийского, татарского и башкирского народов письма, собранные в книге, рисуют героическую борьбу этих народов против чужеземных захватчиков. Славные дела древних богатырей перекликаются с незабываемыми подвигами бойцов и командиров — участников великой Отечественной войны.

В книге помещено обращение воинов-белоруссов к белорусскому народу. Оно является как бы собирательным ответом доблестных воинов всех национальностей, борющихся на фронтах Отечественной войны, своим народам, пославшим их защищать свободу и независимость единой для всех советской родины.

Книга «Наказ народа» послужит хорошим подспорьем в работе наших фронтовых агитаторов и пропагандистов. В каждом из писем, напечатанных в книге, боец почерпнет мужество и стойкость для новых героических дел во имя быстрейшего разгрома врага.

____________________________________________
Шостакович и пушки ("Time", США)
Л.Славин: Лицо врага* ("Известия", СССР)**
Дух, движущий Россией ("The New York Times", США)
Н.Тихонов: Ленинград в октябре 1942 года ("Красная звезда", СССР)
Фашистский «новый порядок» в оккупированных районах Ленинградской области ("Красная звезда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №290 (5661), 9 декабря 1943 года

http://0gnev.livejournal.com/409363.html

.

Ник. Тихонов, "Красная звезда", СССР (№290 [5661]).



Статья опубликована 9 декабря 1943 года.



Немецкие и финские варвары ответят за свои злодеяния

Советское Информбюро сообщило на-днях о разрушении жилых кварталов и невоенных об'ектов Ленинграда. Мы, ленинградцы, прочли это сообщение с особым и понятным волнением. Почти каждый день мы являемся свидетелями неслыханных злодеяний немцев и финнов, пытающихся разрушить наш прекрасный город. За последние две-три недели артиллерийский обстрел города заметно усилился. Я хочу рассказать читателям «Красной звезды» о том, как это происходит.



* * *

Тихий зимний день. Великий город живет обычной трудовой жизнью. По Невскому идут ленинградцы, мирные жители. По рельсам движется не платформа с орудиями или самолетом, а самый простой трамвайный поезд маршрута №12 с Петроградской стороны.

С ревом ударяет снаряд в крышу вагона, и вот вместо пассажиров кровавое месиво. Падают прохожие на тротуаре, падает женщина, переходившая проспект. Кровь заливает асфальт. Силой взрыва люди с площадок сброшены на мостовую. Вот лежат девушки, раскинув руки, с побелевшими щеками, с широко раскрытыми неподвижными глазами. Вот прислонился к разбитому окну вагона пожилой рабочий с разорванной шеей.

Едет скорая помощь. Оказывают первую помощь раненым, щупают пульс у неподвижно лежащих: мертвая, мертвая, мертвый...

...Снаряд ударяет во двор школы, куда только что вышли ученики ремесленной школы, мальчики, не державшие никогда в руках оружия, и вот они лежат в лужах крови, ползут, кричат и стонут. Иные стали калеками, другие лежат неподвижно. По улице бежит старуха с обезумевшими глазами. Ей только что сказали, что ее внучек, вышедший погулять, лежит на снегу. Она добегает и бросается к маленькому тельцу, беззвучно плача. Это был ее единственный внучек. Все остальные ее родные погибли от бомбежек в сорок первом году.

Художники рисуют в своих ателье. С грохотом и непередаваемым звоном рушатся стеклянные крыши, стекла режут холсты, рисунки. Мороз врывается в комнату. Снег падает на пол. Люди перебираются в другой конец дома и там размещаются, стараясь спасти свои работы. На следующий день снаряды рушат оставшиеся целыми стекла, дом становится необитаемым.

В доме, где живут писатели, — дыры. Девятый снаряд рвется на чердаке, мелкие осколки вонзаются в чердачные перекрытия, другой снаряд падает к ногам двух женщин, которые отброшены потоком воздуха к стене и не понимают, что происходит. По счастливой случайности снаряд не разрывается. У женщин волосы белые от известки, которая покрыла их с ног до головы.

Снаряды рвутся на крыше Исаакиевского собора, пробивают крышу, хрустальные стекла разлетаются вдребезги, снаряд пробивает стену дома бывшей голландской церкви, старейшего дома на Невском. Снаряды рвутся во дворце пионера, в больнице Ленина убивают старшую сестру, шедшую в палату. На Неве снаряд попадает в пароходик, перевозивший дрова.

Отовсюду слышится голос артиллерийской тревоги и отовсюду требуют скорую помощь, на улице подбирают трупы и раненых. Кровь заливает площади Ленинграда. Мирные жилища зияют дырами развороченных стен. Под ногами хрустит стекло бесчисленных выбитых окон.

Я шел по площади Урицкого и удивился — куда девалась крайняя часть боковой трибуны. Только вчера я ее видел. За двадцать минут до меня ее разнесло на куски снарядом — что это был военный об’ект? Артистка Прокофьева, исполнительница русских песен, ранена осколком снаряда в глаз, и теперь ей угрожает тяжелая операция. Она инвалид. Что она была снайпером или танкистом?

Врач Харченко. старый ленинградец, рассказывает: «Я врач, работаю в одной из районных больниц Ленинграда. В течение многих месяцев через мои руки проходят жертвы варварских обстрелов города. Я видел всех этих мирных людей, я видел грудных младенцев и школьников, и престарелых ленинградцев, разорванных, истерзанных, обезображенных осколками фашистских снарядов, обрушившихся на жилые дома, школы, ясли, больницы нашего города. Одиннадцатилетний Леша Макашев жил со своей пятнадцатилетней сестрой на улице Рубинштейна, родители их погибли от голода в блокадную зиму. Однажды утром Леша пошел за хлебом и не вернулся домой. Он выбежал из булочной, вблизи разорвался снаряд, и осколок пробил голову мальчику. Так с хлебом в руках мальчик и погиб. Часто в больнице я вижу людей, разыскивающих своих близких и родных среди жертв обстрела. Недавно пришла ко мне в больницу девятилетняя девочка Галя:

— Доктор, третий день моя мама не возвращается домой. Может быть она у вас?

Я навел справки и ответил:

— Да, она у меня».

Почтальон Зинаида Туескова рассказывает: «Я работаю в 28-м почтовом отделении. Я знаю очень многих людей на улице, которых я обслуживаю. В доме 24 по улице Петра Лаврова в кв. №5 жил старичок дворник по фамилии Генералов. Я часто ему приносила письма, и вот недавно разбираю почту, снова вижу письмо Генералову. Подхожу к его квартире. Вижу, дверь забита и печать на ней сургучная висит — что-то неладное случилось! Вхожу во двор, спрашиваю, а мне одна женщина отвечает: «Убили ироды, убили немцы нашего старичка. Шел по улице, его осколком и скосило...»

Так падают ленинградцы под снарядами финских и немецких зверей. Снаряды бывают фосфорные, и тогда пожар охватывает квартиры, горит мирный скарб, в душном фосфорном дыму задыхаются люди, спасая детей и свое имущество. Памятники старины калечатся снарядами беспощадно.

Мужество ленинградцев никакие обстрелы не могут поколебать, самая страшная блокадная зима не сломила их волю к сопротивлению, они сжимают кулаки от ярости и проклинают кровавых убийц, которые не могут сломить силу Ленинграда, а уничтожают мирное население и мирные жилища, чтобы как можно больше убить русских людей, как можно больше навредить городу.

Но есть на свете тот последний суд, которым мы будем судить немецких и финских преступников. От этого суда они никуда не уйдут. Ленинград не простит им крови своих людей, не оставит без последствий фашистских злодеяний.

Напрасно попытаются финские шакалы отмежеваться от своих гитлеровских хозяев. Они давно мечтают о том, чтобы Ленинград исчез с лица земли. Ошибаетесь, негодяи: Ленинград не исчезнет с лица земли. Исчезнете вы, подлые убийцы! Советский народ и Красная Армия располагают достаточными силами, чтобы защитить Ленинград. // Николай Тихонов. ЛЕНИНГРАД, 8 декабря. (По телеграфу).
____________________________________________
Вс.Вишневский: Немецко-финские детоубийцы ("Правда", СССР)**
Н.Тихонов: Мы отомстим врагу за кровь ленинградцев! ("Красная звезда", СССР)**


**************************************************************************************************************************************************
ПУЛЕМЕТЧИК ЖОРНЯК ЗАХВАТИЛ ЗНАМЯ НЕМЕЦКОГО ПОЛКА


ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 8 декабря. (Спецкорр. ТАСС). Подразделение, вырвавшись вперед, преследовало отступавших гитлеровцев. На фланге роты, как обычно, действовал пулеметчик Жорняк. Укрывшись на высоте, он длинными очередями расстреливал фашистов, отступавших к деревне.

Внимание пулеметчика привлек блиндаж, устроенный на огороде. Сюда то и дело подбегали солдаты, выходили офицеры. Жорняк ползком подобрался ближе. Когда очереди его пулемета загремели совсем близко, из блиндажа выбежала группа немцев. Уничтожив гитлеровцев, Жорняк проник в блиндаж. Одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться, что здесь размещался штаб вражеской части.

Отважный пулеметчик захватил в блиндаже знамя немецкого 134 артиллерийского полка, важные документы и доставил их командованию.


Блиндажи для обогрева

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 8 декабря. (От наш. корр.). В связи с наступлением зимних холодов в частях соединения, где начальником политотдела тов. Громов, построены специальные блиндажи для обсушки и обогрева бойцов, находящихся на передовой линии. Блиндажи оборудованы переносными печами. В этом же соединении в полковых тылах оборудованы бани.


Кинофильмы о снайперах

ЛЕНИНГРАД, 8 декабря. (По телеграфу от наш. корр.). Ленинградская студия кинохроники заканчивает с'емку документального кинофильма о снайперах Ленинградского фронта, защитниках великого города. Фильм повествует о снайперском движении, зародившемся на Ленинградском фронте. Он посвящается зачинателю этого движения Герою Советского Союза снайперу Феодосию Смолячкову.


ПО ПЕРВОМУ СНЕГУ

ЛЕНИНГРАДСКИЙ ФРОНТ, 8 декабря. (По телеграфу от наш. корр.). Выпал первый снег. Начались занятия лыжников N части. Ими руководят опытные инструктора лейтенант Суботин и лейтенант Левин. Занятия были посвящены ходьбе без палок, изучению стилей движения на лыжах.

При части организована база, где бойцы и офицеры могут в свободное время дополнительно проходить лыжную тренировку.


**************************************************************************************************************************************************
От Советского Информбюро*


Оперативная сводка за 8 декабря

В течение 8 декабря западнее и юго-западнее КРЕМЕНЧУГА наши войска, преодолевая сопротивление и контратаки противника, продолжали наступление и овладели районными центрами Кировоградской области ЕЛИЗАВЕТГРАДКА, НОВАЯ ПРАГА, а также заняли населенные пункты СЕМИГОРЬЕ, ОНОВО, МИХАЙЛОВКА, СВЕТЛОПОЛЬЕ, ГРИГОРЬЕВКА и железнодорожную станцию ШАРОВКА. Таким образом, железная дорога ЗНАМЕНКА—НИКОЛАЕВ, ЗНАМЕНКА—КРИВОЙ РОГ перерезана нашими войсками.

В излучине ДНЕПРА юго-западнее ДНЕПРОПЕТРОВСКА наши войска вели бои местного значения, в ходе которых овладели несколькими сильно укрепленными опорными пунктами противника.

В районе северо-восточнее ЧЕРНЯХОВА наши войска вели ожесточенные бои с противником, в ходе которых нами оставлено несколько населенных пунктов.

На других участках фронта — разведка и артиллерийско-минометная перестрелка.

В течение 7 декабря наши войска на всех фронтах подбили и уничтожили 96 немецких танков, из них 84 в районе северо-восточнее ЧЕРНЯХОВА. В воздушных боях и огнем зенитной артиллерии сбито 19 самолетов противника.

* * *

Западнее и юго-западнее Кременчуга наши войска продолжали наступление. Стремясь задержать продвижение советских частей, противник бросал в контратаки крупные силы пехоты и танков. Наши войска успешно отбили контратаки гитлеровцев и решительным ударом овладели районным центром Кировоградской области — Новой Прагой. На подступах к этому крупному населенному пункту и на его улицах осталось свыше 800 вражеских трупов. Захвачены трофеи, в числе которых 5 самоходных орудий, склад боеприпасов, 2 склада с военным имуществом и склад с продовольствием. Развивая успех, советские войска овладели железнодорожной станцией Шаровка и тем самым перерезали железную дорогу от Знаменки на Николаев и Кривой Рог. Части другого нашего соединения выбили немцев из районного центра Кировоградской области Елизаветградка. На одном участке противник пытался нанести удар во фланг нашим наступающим войскам. Стремительными контрударами с севера и юга наши части зажали немцев в клещи и вынудили их поспешно отступить. В этом бою уничтожено до батальона гитлеровцев, 12 немецких танков и 2 бронемашины.

* * *

В излучине Днепра, юго-западнее Днепропетровска, части Н-ского соединения овладели несколькими сильно укрепленными опорными пунктами противника. Наши бойцы уничтожили свыше 600 немецких солдат и офицеров, 7 орудий, 5 минометов и 20 пулеметов. Захвачены трофеи и пленные.

Советские летчики прямыми попаданиями бомб взорвали воинский эшелон противника, два склада боеприпасов и уничтожили свыше 60 немецких автомашин с военными грузами.

* * *

Северо-восточнее Черняхова наши войска продолжали вести ожесточенные бои с противником. Части Н-ского соединения в течение дня отбивали следовавшие одна за другой атаки немцев. Противник ввел в бой крупные силы пехоты и танков. Ценой тяжелых потерь ему удалось потеснить наши подразделения и занять несколько населенных пунктов. В течение дня на этом участке уничтожено до 2.000 немецких солдат и офицеров, сожжено и подбито 66 танков и 4 бронемашины противника. На другом участке советские артиллеристы и бронебойщики уничтожили 18 немецких танков, 7 бронетранспортеров и много автомашин с пехотой противника.

* * *

Немецкое командование направило специальные воинские части для ограбления и уничтожения сёл и деревень временно оккупированных ими районов Ленинградской области. Эти команды фашистских головорезов врываются в деревни, отнимают у мирных жителей продовольствие, скот, имущество и ценные вещи. Ограбив население, немцы сжигают населенные пункты, а советских граждан угоняют на каторгу в Германию. Несколько ленинградских партизанских отрядов в последнее время вели упорные бои с немецкими командами грабителей и убийц. В ходе этих боев, по неполным данным, партизаны уничтожили более 1.200 гитлеровцев. Советские патриоты освободили многих советских граждан, которых немцы угоняли в фашистскую неволю.

* * *

Пленный ад’ютант 2 батальона 168 полка 82 немецкой пехотной дивизии обер-лейтенант Карл Шварц рассказал: «К концу сентября наша дивизия состояла из 168 и 158 полков, причем в одном полку было два батальона, в другом — один. Дивизии были приданы еще две боевые группы, сформированные из остатков уничтоженных соединений. В ожесточенных боях у одного села 168 полк был разгромлен. Во втором батальоне осталось 150 солдат, а в первом батальоне всего лишь 8 человек. Несколько дней спустя полк получил пополнение, но солдаты оказались необученными. Дивизию признали небоеспособной и отвели в ближайший тыл. Но это продолжалось недолго. Неожиданно русские сделали стремительный бросок вперед, и мы оказались под угрозой окружения. Связь между батальонами и штабом полка прервалась. Прямым попаданием снаряда была уничтожена штабная машина и тяжело ранен командир второго батальона. Солдаты побежали. К вечеру мне удалось собрать 25 человек — всё, что осталось от батальона. Отступая, по дороге я растерял еще 18 солдат, и в это время нас настигли русские».

* * *

Получены новые сообщения о зверских расправах немецко-фашистских мерзавцев над мирными советскими гражданами. На станции Лесная Барановичской области скопилось много тысяч жителей, которых немцы при отступлении насильно угоняли из родных сёл и городов на каторгу в Германию. В конце ноября, после беглого медицинского осмотра, гитлеровцы отобрали свыше 900 нетрудоспособных и больных и расстреляли их. // Совинформбюро.


**************************************************************************************************************************************************
Документы единства и борьбы


«Наказ народа» — так озаглавлен сборник писем народов СССР бойцам-фронтовикам, выпущенный недавно Главным Политическим управлением Красной Армии. Эта книга дышит любовью к родине, мужеством и доблестью. Она зовет к подвигам и воодушевляет на подвиги. Многочисленные письма народов СССР своим сынам-воинам, собранные здесь воедино, воспринимаются, как главы величественной поэмы о братстве народов Советского Союза, о несокрушимом единстве нашего тыла и фронта в борьбе за разгром ненавистного врага.

Книга открывается письмом бойцам-узбекам от узбекского народа. Оно воскрешает те дни, когда Красная Армия вела исторические бои на подступах к Сталинграду и в предгорьях Кавказа. Письмо дает наказ узбекского народа своим сынам, борющимся на фронтах: «Быстрее разгромите и уничтожьте врага, иначе эти звери убьют ваших седовласых дедов, отцов, матерей, изнасилуют жен и невест, растопчут невинных младенцев, разграбят ваши жилища, разрушат каналы, сметут с лица земли цветущие сады, поля, виноградники и превратят Узбекистан в выжженную солнцем пустыню».

К мужеству и стойкости, к беспощадной мести фашистским убийцам призывает письмо воинам-узбекам: «Истребляя немцев, вы совершаете высокое благодеяние. Мера вашей человечности измеряется количеством немцев, истребленных вами. Грядущие поколения благословят вас, как освободителей советской земли от фашистской нечисти. Позор падет на голову бойца, не убившего ни одного немца».

Клятвой на верность родине, на любовь и преданность Красной Армии звучат строки из письма казахского народа фронтовикам-казахам: «Мы клянемся вам, дорогие, превратить бескрайние казахстанские степи в богатые поля. Мы клянемся заполнить наши пастбища тучными стадами. Столько, сколько потребует фронт, дадим мы ему карагандинского угля, эмбинской нефти. Мы пошлем вам вдоволь свинца и кипящей меди — они выжгут сердца врагов. Мы сдержим нашу клятву. И мы победим».

На многочисленных примерах из истории грузинского, армянского, таджикского, туркменского, азербайджанского, бурят-монгольского, чувашского, марийского, татарского и башкирского народов письма, собранные в книге, рисуют героическую борьбу этих народов против чужеземных захватчиков. Славные дела древних богатырей перекликаются с незабываемыми подвигами бойцов и командиров — участников великой Отечественной войны.

В книге помещено обращение воинов-белоруссов к белорусскому народу. Оно является как бы собирательным ответом доблестных воинов всех национальностей, борющихся на фронтах Отечественной войны, своим народам, пославшим их защищать свободу и независимость единой для всех советской родины.

Книга «Наказ народа» послужит хорошим подспорьем в работе наших фронтовых агитаторов и пропагандистов. В каждом из писем, напечатанных в книге, боец почерпнет мужество и стойкость для новых героических дел во имя быстрейшего разгрома врага.

____________________________________________
Шостакович и пушки ("Time", США)
Л.Славин: Лицо врага* ("Известия", СССР)**
Дух, движущий Россией ("The New York Times", США)
Н.Тихонов: Ленинград в октябре 1942 года ("Красная звезда", СССР)
Фашистский «новый порядок» в оккупированных районах Ленинградской области ("Красная звезда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №290 (5661), 9 декабря 1943 года

http://0gnev.livejournal.com/409363.html

Президиум Верховного Совета СССР учредил для награждения отличившихся в боях за Советскую Родину орден отечественной войны. Новыми подвигами в боях с немецкими оккупантами тысячи воинов Красной Армии заслужат этот почетный знак доблести и чести!.

А.Поляков, "Красная звезда", СССР (№117 [5181]).



Статья опубликована 21 мая 1942 года.



Танки KB ворвались в деревню. Командир танка Калиничев направляет машину вперед, вдоль задымленной улицы, туда, где еще продолжают сопротивляться немцы. То и дело он подает водителю Дормидонтову команду: «Стоп. Стреляю...»



Вдруг среди бурлящего моря огня и смерти водитель Дормидонтов увидел мечущегося от хаты к хате громадного пса. Это был большой, красивый, с рыжим отливом пойнтер. Он, как затравленный, бросался то к пустым избам, то к пробегавшим мимо него обезумевшим немцам.

— Вот он у меня сейчас прыгнет лапками кверху! — выкрикивает стрелок-радист Шишов, прильнув к пулемету.

— Да ты что, очумел? Это же собака, а не фашист, — сердито ткнул Шишова в бок Дормидонтов.

На миг Шишов замедлил спуск курка, а раздавшаяся затем звонкая очередь пришлась как раз по двум немецким гранатометчикам, выскочившим из-за угла дома.

— Вот твои собаки, по ним и целься всегда, — не отрываясь от смотровой щели, весело бросил Шишову Дормидонтов.

Бой затих. Деревня была наша. Дормидонтов при первой же возможности попросился у командира машины «сходить посмотреть собачку».

Не прошло и двадцати минут, как на пороге хаты, где расположились танкисты, появился Дормидонтов с покорно сопровождавшим его рыжим псом. Ребята подняли веселый галдеж.

— Где это такого пленника подхватил? Ай да Женька!

— А ну «Фриц». «Фриц», иди сюда!

— Рыжий, дай лапу, подними лапу!

Неведомо чем обольстил Дормидонтов этого чистокровного пойнтера, только пес невольно жался сейчас к Евгению, доставая головой до самого его пояса и подозрительно озираясь на всех остальных.

Дормидонтов погладил собаку рукой и знаком пригласил сесть рядом с собой. Пойнтер послушно сел. Он вздрагивал от времени до времени всем своим энергичным, гладкошерстным телом. Большая его голова рывком поворачивалась в сторону шума, раздававшегося из толпы. Отвисшие уши чуть приподымались, а громадная пасть обнажала сверкавшие белой эмалью острые клыки.

— Собака, ребята, немецкая. Вот номер и надпись на ошейнике, — проговорил Дормидонтов.

Все уже успели заметить на собачьей шее белый медальончик в форме щитка со штампованным номером и надписью.

— Офицера какого-нибудь, — заметил кто-то.

— Не иначе, — согласился Константинов. — Валяется где-нибудь в подворотне, собака поганая, а благородный пес его вот греется вместе с нами.

Все рассмеялись.

— Так вот, ребята, — продолжал Дормидонтов, — за собакой буду ухаживать я. Командир уже разрешил держать ее в батальоне.

— Тогда давай ей кличку дадим, — предложил кто-то, и со всех сторон, как дождь, посыпались предложения:

— «Фашист», «Бандит», «Адольф», «Гитлер», «Геббельс», — и еще ворох имен в этом роде.

— Нет, ребята, это все не годится, — перебил друзей Дормидонтов. В его синих глазах замелькали веселые искорки, притворно серьезным тоном он продолжал:

— Товарищи! Ну разве к лицу собаке носить такое имя. Это же оскорбление для нее.

Громкий взрыв хохота покрыл слова Дормидонтова.

— Так как же нам ее назвать, — забеспокоились танкисты.

— Знаете, как назовем, — заговорил опять Евгений. — Она ведь вместе с другим немецким имуществом нами завоевана. Это наш трофей. Так давайте и назовем ее «Трофей».

— «Трофей», «Трофей», — шумели ребята и всем сразу очень понравились это имя.

…С того памятного зимнего дня, когда пес попался к нам в плен, прошло несколько месяцев. «Трофей» безотлучно находился в батальоне. Он быстро привык к своей новой кличке, очень сдружился с Дормидонтовым и неимоверно скучал без него во втором эшелоне, когда тот был занят в боях.

— А что если «Трофей» к немцам убежит, — подтрунил раз кто-то над Дормидонтовым, и это заставило Евгения серьезно и глубоко задуматься. «Надо приручить собаку покрепче», — рассудил про себя Дормидонтов и с тех пор почти всегда ходил вместе с «Трофеем», дрессировал его терпеливо и умело.

«Трофей» научился таскать из роты во второй эшелон донесения, переносил в зубах пулеметный диск, обернутый в тряпки, носил за ремень автомат.

Привязанность и преданность «Трофея» к своему новому хозяину росли с каждым днем. Уезжая в бой, Евгений нежно прощался с другом: жал ему лапу, трепал по шерсти, клал в рот кусок сахара. Когда пятерка танков «KB» одновременно возвращалась из боя и подходила к своей базе, «Трофей» срывался с места и безошибочно мчался к танку Дормидонтова.

— «Трофейчик», милый мой, полезай сюда, — обращался из люка Дормидонтов, заглушив машину. «Трофей» одним махом прыгал на танк, просовывал морду в люк и нежно терся там о шлем и чумазое, почти неузнаваемое лицо своего друга и хозяина.

… День ото дня бои становились все ожесточенней. Иногда танк Дормидонтова не возвращался на базу по два—три дня подряд, и тогда изнывающий от тоски «Трофей», не находил себе места. Он уже делал несколько попыток убежать на передовые линии, но не обнаружив нигде следов своего хозяина, скучный и голодный возвращался обратно.

… Однажды ночью танки ушли в бой. Немцы решили отбить только что отнятый у них выгодный рубеж. Они предприняли мощную контратаку. После двухчасового боя противник показал спины. Пятерка «KB» дралась превосходно. Особенно хорошо работала машина лейтенанта Калиничева. Виртуоз водитель Евгений Дормидонтов все время вырывался на ней то в тыл, то на фланги немецким боевым порядкам.

Бой закончился, но танк командира Калиничева и водителя Дормидонтова не вернулся. Как ни обнюхивал «Трофей» все машины, но хозяина не находил. Хозяин остался где-то на поле боя.

Прошло два часа, три, десять, двенадцать, а танка Калиничева все нет и нет. Несколько пар разведчиков-танкистов и пехотинцев ходили вперед, подбирались к немецким позициям, но машину нигде не обнаружили — как сквозь землю провалилась.

В батальоне кто-то вдруг предложил послать «Трофея» поискать машину. — «Он ее издали узнает, а немцы не тронут его. Он с бляхой».

Рано утром, когда на востоке еще только-только возникала первая полоска розового света, «Трофея» вывели к окопу, показали на один из танковых следов, идущих в сторону немцев, и сказали: «Ищи».

Видимо, только этого он и ждал. Умный пес пустился во всю прыть вперед, наверняка понимая своим собачьим сознанием, что искать ему можно только единственное — своего любимого хозяина.

Через несколько часов «Трофей» появился на сборном пункте машин. Первого попавшегося танкиста он схватил зубами за комбинезон и стал тянуть за собой.

— Нашел, неужели нашел?! — удивлялись и радовались танкисты.

Разведчики Валин, Аровский и Нальченко отправились за «Трофеем», потащившим их в сторону передовых. Путь собаки пролегал далее прямо к немцам, откуда изредка раздавались ружейные и пулеметные выстрелы. Итти было небезопасно. Но «Трофей» настойчиво рвался вперед.

Ребята решили немного продвинуться. Крадучись, они поползли между мелкими кустами за «Трофеем». Но не проползли и трех десятков метров, как «Трофей» остановил их сам. Прильнув к земле и положив передние лапы на что-то черное, он повернул голову в сторону разведчиков. Бойцы приблизились. Перед ними лежал труп танкиста в комбинезоне, шлеме и перчатках. Это был Ваня Писарев, — артиллерист из танка Калиничева—Дормидонтова.

— Ванюшка! Как же ты здесь?, — скорбно, полушопотом проговорил один из разведчиков.

Писарев был весь изрешечен пулями. За пазухой у него оказались документы, записные книжки всего экипажа. Очевидно, он пробирался ночью из танка, чтобы известить об аварии, и был убит немцами по дороге. «Живы или нет, и где они сейчас? — вот вопрос, который волновал разведчиков. — Хотя бы записочка какая-нибудь. Ничего».

«Трофей», сорвавшись с места, вдруг вихрем полетел в сторону немцев.

— Куда его понесло? Взбесилась собака, — воскликнул Аровский.

— Да разве не понимаешь? Он же по следу Писарева поскакал. Танк найдет сейчас, — уверенно заявил Нальченко.

Через час с бумажником в зубах появился «Трофей». Он положил ношу к ногам разведчиков и стал в выжидательной позе.

Бумажник раскрыт, и перед глазами разведчиков… О, счастье! Обрывок записки с подписью командира танка Калиничева.

«… Хоть сколько-нибудь. Хотя бы с «Трофеем». Мы еще живы. Расстреливаем последние. Набили штук сотню гадов, но не сдаемся и никогда не сдадимся.

Калиничев».

Вот когда все вспомнили об умении «Трофея» таскать диски, автоматы. Будто предвидел Дормидонтов свое несчастье, обучая собаку этому делу.

Разведчики тут же добыли у пехотинцев один диск и завернули его в тряпку. Диск — «Трофею» в зубы, и пес уже знал, что ему надо делать. Пулей помчался он в направлении, указанном ему рукой, по своему свежему следу.

Три рейса с дисками в зубах совершил к танку пойнтер. Машина находилась, очевидно, километрах в трех в глубине территории противника. В третий раз «Трофей» вернулся с опаленной в нескольких местах шерстью и с запиской, прикрепленной к ошейнику:

«Дорогие товарищи! Спасибо вам, спасибо «Трофею». Вот какая собака! Она помогла нам подстрелить еще с полсотни кровавых собак. Прощайте, ребята. Последние минуты. Обливают бензином. Умрем, но победа за нами! Передайте привет родным. «Трофея» спускаем в нижний люк. Он такой, он прорвется. Прощайте.

Калиничев, Дормидонтов, Шишов, Соловьев».

… Через неделю мы погнали немцев дальше и заняли то место, где находился танк Калиничева. У него были перебиты обе гусеницы, немцы облили его горючим и подожгли.

Так погиб беззаветно преданный родине героический экипаж танка «KB», одного из той пятерки, что совершила описанный уже нами славный путь от Урала до Старой Руссы.

Так окончилась прекрасная жизнь весельчака и любимца всего батальона Жени Дормидонтова.

На поле, как черная скала, высится сейчас стальная могила четырех героев-танкистов. Подолгу стоят здесь бойцы, сняв свои шлемы, и всякий раз с танкистами прибегает четвероногий друг Дормидонтова, любимый всем батальоном пес «Трофей». // Батальонный комиссар А.Поляков.
______________________________________________
И.Эренбург: "Каштанка" ("Красная звезда", СССР)*
В.Гроссман: Первая встреча* ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
Смелый поиск разведчиков


СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ, 20 мая. (По телеграфу от наш. корр.). Разведчики получили задачу — пробраться в тыл врага и захватить контрольного пленного. Сначала младший лейтенант Устюжанин с группой бойцов отправился в предварительную разведку. Скрытно переправившись через реку, Устюжанин подобрался к противнику и два дня вел тщательное наблюдение. Он установил, что в этом районе немцы строят укрепления и по дороге между двумя населенными пунктами в определенное время двигаются солдаты, идущие на работы. Устюжанин решил устроить здесь засаду, назначив в нее 12 разведчиков, вооруженных автоматами.

Вернувшись в свою часть, младший лейтенант подробно разработал план действий, и на рассвете двенадцать разведчиков, вооруженных автоматами во главе с командиром переправились на лодках через реку. По болотной топи они вышли к дороге, заняли свои места, замаскировались и стали наблюдать. На правом фланге расположилась группа сержанта Пахомова. Ей поручался захват «языка». В центре засела ударная группа сержанта Котляра, а слева — группа сержанта Широченко. Кроме того младший лейтенант выделил группу прикрытия с минометами и пулеметами, которая заняла огневые позиции в тылу засады.

Вот на дороге показалась колонна немецких солдат. За ней — вторая и потом — третья, замыкающая. Выдержка в такие минуты решает все. Разведчики выждали, пока немцы прошли мимо группы захвата, миновали ударную группу. А когда голова фашистской колонны приблизилась вплотную к группе Широченко — заговорили автоматы разведчиков. Широченко со своими бойцами бил в упор по первой колонне фашистов, сержант Котляр и его разведчики стали косить метким огнем две следующих. В это время правофланговая группа Пахомова нанесла немцам удар с тыла, причем сам Пахомов в горячей схватке обезоружил и захватил в плен одного гитлеровца. Это оказался вахмистр Эрих Робейн.

Внезапный удар ошеломил немцев, и они не смогли оказать организованное сопротивление. Правда, придя в себя, некоторые начали отстреливаться, но наши автоматчики подавили их огонь.

В результате короткой схватки 68 вражеских трупов осталось лежать на дороге. Только нескольким солдатам удалось скрыться. Уничтожив большую группу немцев, двенадцать отважных разведчиков доставили захваченного «языка» в штаб своей части.


Академия помогает фронту

На новой базе развернула свою работу Военно-ветеринарная академия Красной Армии. Деятельность ее неразрывно связана с фронтом, с действующими частями. Профессора-хирурги и другие работники академии выезжают на фронт и работают в ветеринарных лазаретах. Академией выпущен ряд инструкций по применению новейших методов ветеринарной профилактики и лечения лошадей в полевых, условиях. Лаборатория по переливанию крови раненым лошадям внесла много нового в разрешение этой проблемы п сейчас готовит стандартные сыворотки.

Научные работники академии оказывают немалую практическую помощь фронтовым ветеринарным врачам. Ими написан ряд пособий по полевой хирургии, по профилактике механических повреждений, по ветеринарно-санитарной экспертизе мяса в полевых условиях и др. Профессор Кузнецов из кафедры кормления успешно работает над вопросами использования новых кормовых средств для войсковых лошадей.

В академии регулярно проводятся научные кафедральные конференции. Недавно состоялись два заседания ученого совета, на которых были защищены две кандидатских и одна докторская диссертация. В аудиториях, клиниках и лабораториях идет напряженная подготовка квалифицированных военно-ветеринарных врачей для фронта.

________________________________________________
К.Симонов: "У-2"* ("Красная звезда", СССР)
А.Штепенко: Курс на Кенигсберг* ("Красная звезда", СССР)
С.Дангулов: Вассальный сброд в воздухе* ("Красная звезда", СССР)
П.Павленко: Самолет двадцати четырех звезд* ("Красная звезда", СССР)
Сталинские соколы, крепче удар по ненавистному врагу!* ("Красная звезда", СССР)***

Газета "Красная Звезда" №117 (5181), 21 мая 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/409188.html

Президиум Верховного Совета СССР учредил для награждения отличившихся в боях за Советскую Родину орден отечественной войны. Новыми подвигами в боях с немецкими оккупантами тысячи воинов Красной Армии заслужат этот почетный знак доблести и чести!.

А.Поляков, "Красная звезда", СССР (№117 [5181]).



Статья опубликована 21 мая 1942 года.



Танки KB ворвались в деревню. Командир танка Калиничев направляет машину вперед, вдоль задымленной улицы, туда, где еще продолжают сопротивляться немцы. То и дело он подает водителю Дормидонтову команду: «Стоп. Стреляю...»



Вдруг среди бурлящего моря огня и смерти водитель Дормидонтов увидел мечущегося от хаты к хате громадного пса. Это был большой, красивый, с рыжим отливом пойнтер. Он, как затравленный, бросался то к пустым избам, то к пробегавшим мимо него обезумевшим немцам.

— Вот он у меня сейчас прыгнет лапками кверху! — выкрикивает стрелок-радист Шишов, прильнув к пулемету.

— Да ты что, очумел? Это же собака, а не фашист, — сердито ткнул Шишова в бок Дормидонтов.

На миг Шишов замедлил спуск курка, а раздавшаяся затем звонкая очередь пришлась как раз по двум немецким гранатометчикам, выскочившим из-за угла дома.

— Вот твои собаки, по ним и целься всегда, — не отрываясь от смотровой щели, весело бросил Шишову Дормидонтов.

Бой затих. Деревня была наша. Дормидонтов при первой же возможности попросился у командира машины «сходить посмотреть собачку».

Не прошло и двадцати минут, как на пороге хаты, где расположились танкисты, появился Дормидонтов с покорно сопровождавшим его рыжим псом. Ребята подняли веселый галдеж.

— Где это такого пленника подхватил? Ай да Женька!

— А ну «Фриц». «Фриц», иди сюда!

— Рыжий, дай лапу, подними лапу!

Неведомо чем обольстил Дормидонтов этого чистокровного пойнтера, только пес невольно жался сейчас к Евгению, доставая головой до самого его пояса и подозрительно озираясь на всех остальных.

Дормидонтов погладил собаку рукой и знаком пригласил сесть рядом с собой. Пойнтер послушно сел. Он вздрагивал от времени до времени всем своим энергичным, гладкошерстным телом. Большая его голова рывком поворачивалась в сторону шума, раздававшегося из толпы. Отвисшие уши чуть приподымались, а громадная пасть обнажала сверкавшие белой эмалью острые клыки.

— Собака, ребята, немецкая. Вот номер и надпись на ошейнике, — проговорил Дормидонтов.

Все уже успели заметить на собачьей шее белый медальончик в форме щитка со штампованным номером и надписью.

— Офицера какого-нибудь, — заметил кто-то.

— Не иначе, — согласился Константинов. — Валяется где-нибудь в подворотне, собака поганая, а благородный пес его вот греется вместе с нами.

Все рассмеялись.

— Так вот, ребята, — продолжал Дормидонтов, — за собакой буду ухаживать я. Командир уже разрешил держать ее в батальоне.

— Тогда давай ей кличку дадим, — предложил кто-то, и со всех сторон, как дождь, посыпались предложения:

— «Фашист», «Бандит», «Адольф», «Гитлер», «Геббельс», — и еще ворох имен в этом роде.

— Нет, ребята, это все не годится, — перебил друзей Дормидонтов. В его синих глазах замелькали веселые искорки, притворно серьезным тоном он продолжал:

— Товарищи! Ну разве к лицу собаке носить такое имя. Это же оскорбление для нее.

Громкий взрыв хохота покрыл слова Дормидонтова.

— Так как же нам ее назвать, — забеспокоились танкисты.

— Знаете, как назовем, — заговорил опять Евгений. — Она ведь вместе с другим немецким имуществом нами завоевана. Это наш трофей. Так давайте и назовем ее «Трофей».

— «Трофей», «Трофей», — шумели ребята и всем сразу очень понравились это имя.

…С того памятного зимнего дня, когда пес попался к нам в плен, прошло несколько месяцев. «Трофей» безотлучно находился в батальоне. Он быстро привык к своей новой кличке, очень сдружился с Дормидонтовым и неимоверно скучал без него во втором эшелоне, когда тот был занят в боях.

— А что если «Трофей» к немцам убежит, — подтрунил раз кто-то над Дормидонтовым, и это заставило Евгения серьезно и глубоко задуматься. «Надо приручить собаку покрепче», — рассудил про себя Дормидонтов и с тех пор почти всегда ходил вместе с «Трофеем», дрессировал его терпеливо и умело.

«Трофей» научился таскать из роты во второй эшелон донесения, переносил в зубах пулеметный диск, обернутый в тряпки, носил за ремень автомат.

Привязанность и преданность «Трофея» к своему новому хозяину росли с каждым днем. Уезжая в бой, Евгений нежно прощался с другом: жал ему лапу, трепал по шерсти, клал в рот кусок сахара. Когда пятерка танков «KB» одновременно возвращалась из боя и подходила к своей базе, «Трофей» срывался с места и безошибочно мчался к танку Дормидонтова.

— «Трофейчик», милый мой, полезай сюда, — обращался из люка Дормидонтов, заглушив машину. «Трофей» одним махом прыгал на танк, просовывал морду в люк и нежно терся там о шлем и чумазое, почти неузнаваемое лицо своего друга и хозяина.

… День ото дня бои становились все ожесточенней. Иногда танк Дормидонтова не возвращался на базу по два—три дня подряд, и тогда изнывающий от тоски «Трофей», не находил себе места. Он уже делал несколько попыток убежать на передовые линии, но не обнаружив нигде следов своего хозяина, скучный и голодный возвращался обратно.

… Однажды ночью танки ушли в бой. Немцы решили отбить только что отнятый у них выгодный рубеж. Они предприняли мощную контратаку. После двухчасового боя противник показал спины. Пятерка «KB» дралась превосходно. Особенно хорошо работала машина лейтенанта Калиничева. Виртуоз водитель Евгений Дормидонтов все время вырывался на ней то в тыл, то на фланги немецким боевым порядкам.

Бой закончился, но танк командира Калиничева и водителя Дормидонтова не вернулся. Как ни обнюхивал «Трофей» все машины, но хозяина не находил. Хозяин остался где-то на поле боя.

Прошло два часа, три, десять, двенадцать, а танка Калиничева все нет и нет. Несколько пар разведчиков-танкистов и пехотинцев ходили вперед, подбирались к немецким позициям, но машину нигде не обнаружили — как сквозь землю провалилась.

В батальоне кто-то вдруг предложил послать «Трофея» поискать машину. — «Он ее издали узнает, а немцы не тронут его. Он с бляхой».

Рано утром, когда на востоке еще только-только возникала первая полоска розового света, «Трофея» вывели к окопу, показали на один из танковых следов, идущих в сторону немцев, и сказали: «Ищи».

Видимо, только этого он и ждал. Умный пес пустился во всю прыть вперед, наверняка понимая своим собачьим сознанием, что искать ему можно только единственное — своего любимого хозяина.

Через несколько часов «Трофей» появился на сборном пункте машин. Первого попавшегося танкиста он схватил зубами за комбинезон и стал тянуть за собой.

— Нашел, неужели нашел?! — удивлялись и радовались танкисты.

Разведчики Валин, Аровский и Нальченко отправились за «Трофеем», потащившим их в сторону передовых. Путь собаки пролегал далее прямо к немцам, откуда изредка раздавались ружейные и пулеметные выстрелы. Итти было небезопасно. Но «Трофей» настойчиво рвался вперед.

Ребята решили немного продвинуться. Крадучись, они поползли между мелкими кустами за «Трофеем». Но не проползли и трех десятков метров, как «Трофей» остановил их сам. Прильнув к земле и положив передние лапы на что-то черное, он повернул голову в сторону разведчиков. Бойцы приблизились. Перед ними лежал труп танкиста в комбинезоне, шлеме и перчатках. Это был Ваня Писарев, — артиллерист из танка Калиничева—Дормидонтова.

— Ванюшка! Как же ты здесь?, — скорбно, полушопотом проговорил один из разведчиков.

Писарев был весь изрешечен пулями. За пазухой у него оказались документы, записные книжки всего экипажа. Очевидно, он пробирался ночью из танка, чтобы известить об аварии, и был убит немцами по дороге. «Живы или нет, и где они сейчас? — вот вопрос, который волновал разведчиков. — Хотя бы записочка какая-нибудь. Ничего».

«Трофей», сорвавшись с места, вдруг вихрем полетел в сторону немцев.

— Куда его понесло? Взбесилась собака, — воскликнул Аровский.

— Да разве не понимаешь? Он же по следу Писарева поскакал. Танк найдет сейчас, — уверенно заявил Нальченко.

Через час с бумажником в зубах появился «Трофей». Он положил ношу к ногам разведчиков и стал в выжидательной позе.

Бумажник раскрыт, и перед глазами разведчиков… О, счастье! Обрывок записки с подписью командира танка Калиничева.

«… Хоть сколько-нибудь. Хотя бы с «Трофеем». Мы еще живы. Расстреливаем последние. Набили штук сотню гадов, но не сдаемся и никогда не сдадимся.

Калиничев».

Вот когда все вспомнили об умении «Трофея» таскать диски, автоматы. Будто предвидел Дормидонтов свое несчастье, обучая собаку этому делу.

Разведчики тут же добыли у пехотинцев один диск и завернули его в тряпку. Диск — «Трофею» в зубы, и пес уже знал, что ему надо делать. Пулей помчался он в направлении, указанном ему рукой, по своему свежему следу.

Три рейса с дисками в зубах совершил к танку пойнтер. Машина находилась, очевидно, километрах в трех в глубине территории противника. В третий раз «Трофей» вернулся с опаленной в нескольких местах шерстью и с запиской, прикрепленной к ошейнику:

«Дорогие товарищи! Спасибо вам, спасибо «Трофею». Вот какая собака! Она помогла нам подстрелить еще с полсотни кровавых собак. Прощайте, ребята. Последние минуты. Обливают бензином. Умрем, но победа за нами! Передайте привет родным. «Трофея» спускаем в нижний люк. Он такой, он прорвется. Прощайте.

Калиничев, Дормидонтов, Шишов, Соловьев».

… Через неделю мы погнали немцев дальше и заняли то место, где находился танк Калиничева. У него были перебиты обе гусеницы, немцы облили его горючим и подожгли.

Так погиб беззаветно преданный родине героический экипаж танка «KB», одного из той пятерки, что совершила описанный уже нами славный путь от Урала до Старой Руссы.

Так окончилась прекрасная жизнь весельчака и любимца всего батальона Жени Дормидонтова.

На поле, как черная скала, высится сейчас стальная могила четырех героев-танкистов. Подолгу стоят здесь бойцы, сняв свои шлемы, и всякий раз с танкистами прибегает четвероногий друг Дормидонтова, любимый всем батальоном пес «Трофей». // Батальонный комиссар А.Поляков.
______________________________________________
И.Эренбург: "Каштанка" ("Красная звезда", СССР)*
В.Гроссман: Первая встреча* ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
Смелый поиск разведчиков


СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ, 20 мая. (По телеграфу от наш. корр.). Разведчики получили задачу — пробраться в тыл врага и захватить контрольного пленного. Сначала младший лейтенант Устюжанин с группой бойцов отправился в предварительную разведку. Скрытно переправившись через реку, Устюжанин подобрался к противнику и два дня вел тщательное наблюдение. Он установил, что в этом районе немцы строят укрепления и по дороге между двумя населенными пунктами в определенное время двигаются солдаты, идущие на работы. Устюжанин решил устроить здесь засаду, назначив в нее 12 разведчиков, вооруженных автоматами.

Вернувшись в свою часть, младший лейтенант подробно разработал план действий, и на рассвете двенадцать разведчиков, вооруженных автоматами во главе с командиром переправились на лодках через реку. По болотной топи они вышли к дороге, заняли свои места, замаскировались и стали наблюдать. На правом фланге расположилась группа сержанта Пахомова. Ей поручался захват «языка». В центре засела ударная группа сержанта Котляра, а слева — группа сержанта Широченко. Кроме того младший лейтенант выделил группу прикрытия с минометами и пулеметами, которая заняла огневые позиции в тылу засады.

Вот на дороге показалась колонна немецких солдат. За ней — вторая и потом — третья, замыкающая. Выдержка в такие минуты решает все. Разведчики выждали, пока немцы прошли мимо группы захвата, миновали ударную группу. А когда голова фашистской колонны приблизилась вплотную к группе Широченко — заговорили автоматы разведчиков. Широченко со своими бойцами бил в упор по первой колонне фашистов, сержант Котляр и его разведчики стали косить метким огнем две следующих. В это время правофланговая группа Пахомова нанесла немцам удар с тыла, причем сам Пахомов в горячей схватке обезоружил и захватил в плен одного гитлеровца. Это оказался вахмистр Эрих Робейн.

Внезапный удар ошеломил немцев, и они не смогли оказать организованное сопротивление. Правда, придя в себя, некоторые начали отстреливаться, но наши автоматчики подавили их огонь.

В результате короткой схватки 68 вражеских трупов осталось лежать на дороге. Только нескольким солдатам удалось скрыться. Уничтожив большую группу немцев, двенадцать отважных разведчиков доставили захваченного «языка» в штаб своей части.


Академия помогает фронту

На новой базе развернула свою работу Военно-ветеринарная академия Красной Армии. Деятельность ее неразрывно связана с фронтом, с действующими частями. Профессора-хирурги и другие работники академии выезжают на фронт и работают в ветеринарных лазаретах. Академией выпущен ряд инструкций по применению новейших методов ветеринарной профилактики и лечения лошадей в полевых, условиях. Лаборатория по переливанию крови раненым лошадям внесла много нового в разрешение этой проблемы п сейчас готовит стандартные сыворотки.

Научные работники академии оказывают немалую практическую помощь фронтовым ветеринарным врачам. Ими написан ряд пособий по полевой хирургии, по профилактике механических повреждений, по ветеринарно-санитарной экспертизе мяса в полевых условиях и др. Профессор Кузнецов из кафедры кормления успешно работает над вопросами использования новых кормовых средств для войсковых лошадей.

В академии регулярно проводятся научные кафедральные конференции. Недавно состоялись два заседания ученого совета, на которых были защищены две кандидатских и одна докторская диссертация. В аудиториях, клиниках и лабораториях идет напряженная подготовка квалифицированных военно-ветеринарных врачей для фронта.

________________________________________________
К.Симонов: "У-2"* ("Красная звезда", СССР)
А.Штепенко: Курс на Кенигсберг* ("Красная звезда", СССР)
С.Дангулов: Вассальный сброд в воздухе* ("Красная звезда", СССР)
П.Павленко: Самолет двадцати четырех звезд* ("Красная звезда", СССР)
Сталинские соколы, крепче удар по ненавистному врагу!* ("Красная звезда", СССР)***

Газета "Красная Звезда" №117 (5181), 21 мая 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/409188.html

Силы германской грабительской армии ослабевают и будут ослабевать под ударами вооруженных сил нашей родины. Воины Красной Армии! Усиливайте удары по врагу, не давайте передышки немецким захватчикам, истребляйте гитлеровское зверье!

"Правда", СССР (№340 [8748]).



Статья опубликована 8 декабря 1941 года.



Немецко-фашистские захватчики начали свою войну против советского народа с подлого, разбойничьего вероломства. Они продолжают войну как разбойники, как люди, потерявшие всякий человеческий облик, как бандиты, дошедшие до последней ступени морального падения и вырождения. Пять с лишком месяцев войны показали воочию, что мы имеем дело не с противником в обычном смысле этого слова, что война идет не между двумя государствами и не между двумя народами, а между нашим государством и нашим народом, подвергшимися бандитскому нападению, и сворой немецко-фашистских преступников, надругавшихся над всеми принятыми нормами международного права, над всеми международными конвенциями, охраняющими на войне жизнь, безопасность и честь мирного населения.



Немецко-фашистские захватчики открыто бросили цинический вызов человечеству. Бесполезно говорить с ними о гуманности и совести, о сострадании к раненым и больным, о жалости к детям, об уважении к старости. Гитлер говорил: «Я освобождаю человека от унижающей химеры, которая называется совестью. Совесть, как и образование, калечит человека».

Это откровенное признание бандита, получившего страшную власть над миллионами людей, стало законом для всей нацистской партии, стало предписанием для всей немецкой армии. Армия Гитлера — это скопище мародеров, грабителей, убийц, насильников, палачей. Путь этой гpaбьармии отмечен кровью и слезами гражданского населения, уставлен виселицами, застенками. На этом пути ужасные минированные ямы, в которых фашисты заживо взрывали сотни граждан в захваченных советских городах, костры, на которых жгли и пытали раненых красноармейцев и мирных жителей, стариков, женщин, детей.

Города и села, попавшие временно во власть дикой фашистской орды, превращаются в места неслыханных в истории оргий убийства, пыток, разврата. Чудовищна расправа с населением в Одессе, в Киеве, Не разбираясь в возрасте и в поле, гитлеровские палачи из пулеметов расстреливали тысячи граждан — русских, украинцев, евреев. В Киеве было уничтожено 52 тысячи человек. Изуверы издевались при этом над своими жертвами, детей закапывали живыми, взрослых заставляли копать себе могилы. Кошмарные преступления совершены немцами в Ростове.

Массовые убийства сопровождаются массовым грабежом населения и массовыми насилиями над женщинами. В Киеве красивых женщин уводили в дома терпимости на потеху немецкой пьяной солдатчине.

Нет такого преступления, самого грязного и подлого, которым не запятнали бы себя немецкие солдаты и офицеры, получившие от своего бандита-фюрера освобождение от всяких правил совести, морали, приличий. Армия Гитлера грязна физически, она оборвалась и овшивела. Она грязна морально, отвратительна по всему своему внутреннему облику.

Одним из источников зверской жестокости немецко-фашистской орды является ее трусость. Гитлеровские вояки смертельно боятся открытой борьбы с Красной Армией. Они запуганы народными мстителями, советскими партизанами. Они со страхом входят в захваченные города, зная, что глубокая ненависть к ним таится во всех домах, за каждым углом. Они боятся мести со стороны населения. Своему паническому страху они пытаются помочь застращиванием всего населения.

Подлецы с низкими душонками, они загораживают себя, как щитом, советскими женщинами и детьми, когда идут в атаку. Они гонят перед собой мирное население, боясь встретить противника лицом к лицу, как это делают честные воины. Так поступают рядовые немецкие солдаты, так делают и офицеры.

В нарушение всех международных договоров немецко-фашистские мерзавцы привлекают гражданское население к военным работам для нужд германской армии. Они заставляют пленных красноармейцев обслуживать обозы, строить укрепления. На Южном фронте были захвачены секретные приказы германского командования. В одном из них — в приказе по 76-й пехотной дивизии №665/41 — сказано в пункте 6-м о разминировании об’ектов: «Необходимо применять для работ, связанных с опасностью для жизни, пленных и отдельных лиц из местного населения».

В приказе по 203-му пехотному полку за №109 сказано: «Верховный главнокомандующий армии генерал-фельдмаршал Рундштедт приказал, чтобы вне боевых действий, в целях сохранения германской крови, поиски мин и очистки минных полей производились русскими военнопленными. Это относится также и к германским минам».

Это поистине разбойничий приказ. Он ясно свидетельствует о том, что дикие зверства, чинимые распущенными немецкими солдатами, — не преступления отдельных лиц, а система подлого разбоя, поддерживаемая германским командованием в соответствии со всем разбойничьим духом фашизма, с его планами истребительной войны.

Это подтвердило германское правительство в своей чудовищной формулировке мотивов якобы «добровольного» ухода из Ростова. Угроза поголовной расправы с гражданским населением Ростова за понесенное фон Клейстом поражение заставила весь мир содрогнуться перед разбойничьим цинизмом гитлеровских бандитов.

С разбойниками не разговаривают и не договариваются. Никакой компромисс, никакой мир невозможен с разбойничьим гитлеровским империализмом. На истребительную войну немецко-фашистских захватчиков советский народ отвечает беспощадным их истреблением. Смерть бесчестным оккупантам! Ни один не должен уйти живым из страны, в которую они нагло вторглись, рассчитывая на свою безнаказанность.

Германский фашизм будет разгромлен, а гитлеровские преступники будут наказаны. Ни один негодяй не уйдет от справедливого возмездия. Не останутся неотомщенными разрушения наших городов и сел, наших заводов и фабрик.

Негодяи и насильники, бандиты и грабители стоят на советской земле, заливают ее кровью советских людей. Они хотят захватить Москву и Ленинград и повторить здесь те же чудовищные зверства, которые они чинили и чинят в Киеве, в Одессе и в других городах. Чем меньше у них становится сил, тем больше их ярость. Чем больше истощаются их резервы и ресурсы, тем чудовищнее и омерзительнее их зверства. Они залегли под Ленинградом, отчаявшись в попытках взять его приступом. Они топчутся под Москвой, отчаявшись взять ее с налету. В вечернем сообщении Советского Информбюро за 7 декабря указывается, что на ряде участков Западного фронта наши части, отбив ожесточенные атаки противника, своими контратаками нанесли немецким войскам большой урон в технике и живой силе и продвинулись вперед. На Юге, под Ленинградом и на подступах к Москве враг найдет себе могилу. Здесь под ударами Красной Армии начинается суровая расплата советского народа с немецкими разбойниками за все их преступления, и ни один из них не уйдет от гнева советских людей и от справедливого наказания!
________________________________________________
М.Бурцев. Возмутительные зверства немцев над пленными* ("Красная звезда", СССР)**
Дикая расправа немецких палачей над ранеными бойцами ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
Бойцы Красной Армии! Умело используйте условия суровой зимы, выводите из строя вражеские танки, истребляйте живую силу врага!


ЭРЗАЦ-БАТАЛЬОНЫ
(От специальных военных корреспондентов «Правды»)

Стихает бой. По тропинке заснеженного леса боец ведет пленного. У блиндажа командного пункта они останавливаются.

— Немца привели, товарищ командир.

Гергардт Кирхгеснер входит в блиндаж. Не дожидаясь вопросов, он об’являет:

— Я не немец, я серб, виноградарь, из провинции Банат, что в Югославии.

— Но воюете за гитлеровскую Германию? — спрашивают его.

— Нас вызвали в местный клуб и сказали, что мы должны защищать нашу родину — Германию. Но я хочу вам сказать, что моя родина Югославия. Мои предки приехали туда двести лет назад.

Перетрусивший солдатик, в облике которого нет никакой воинской стати, служит, однако, в дивизии «Норд», в отборной эсэсовской фашистской части, куда по прежним временам его не подпустили бы на пушечный выстрел. Он всего три дня на фронте и лишь несколько недель на военной службе. Этот юноша — отнюдь не кадровый солдат.

— Почему вы попали в дивизию «СС»? Туда отбирают цвет гитлеровской молодежи, добровольцев.

— Нас посадили в поезд, отправили в Прагу, там нам перед строем об’явили, что мы есть добровольцы и направляемся в полк «Мертвая голова». Потом нас быстро послали на фронт, вот сюда, в Карелию. Наш полк понес тяжелые потери. В нем было 2.300 человек, а теперь осталось 700.

В этот же день была взята в плен значительная группа солдат. Среди них много юнцов — низкорослых, сутулых, кривоногих. Например, у солдата Адольфа Шиллера одна нога короче другой.

Это пополнение собрано со всех уголков гитлеровской империи. Они идут на смену кадровым частям, перемолотым в боях на Восточном фронте, замерзающим в карельских снегах. Среди пополнения эсэсовцев встречаются немцы самых различных мастей: польские, судетские, венгерские, югославские. Генерал Фолькенгорст, командующий северной фашистской армией, презрительно называет их «третьесортным военным материалом». Но генерал вынужден принимать в свои дивизии этот солдатский эрзац и бросать его в бой.

Кадровые эсэсовцы, ныне в большинстве перебитые, отличались бандитской удалью. Они шли в психические атаки, они бешено лезли под огонь. Не то их преемники. Это люди иного сорта. Они ищут повода уклониться от боя, сдаться в плен, а при допросах усиленно просят не смешивать их с пруссаками и баварцами.

— Я не немец, я не немец, — испуганно вопят они один за другим.

Это люди, для которых война — личное горе, а военные планы Гитлера — чужды и непопулярны. Судетский немец Готфрид Цох говорил, что гитлеровские военные авантюры мало волнуют его товарищей.

— Они не из Германии, — поясняет он. — Они не хотят воевать и воюют только из-под палки. Да и коренные германцы за последнее время поостыли здесь, на севере.

Боевой дух нового пополнения весьма невысок. В пятой роте второго батальона 9-го немецкого полка, разгромленного недавно нашими частями в районе Кестеньги, фашисты расстреляли 10 солдат за отказ итти в наступление. Многих солдат они расстреляли при попытке сдаться в плен. Теперь за «добровольцами» в германских войсках усиленно следят, они доставляют много забот гестапо. Введены дублированные караульные посты — один часовой следит за другим.

В первые недели войны мы видели письма, найденные в ранцах убитых гитлеровских молодчиков. Они полны были бахвальства и нахальной самоуверенности. Мы видели и пленных того времени. Это были породистые бандиты, чистокровные эсэсовские головорезы, наглые и кровожадные. В письмах, подбираемых на поле боя сейчас, нет былого энтузиазма и самоуверенности. Все больше нытья, отчаяния, все больше обреченности и хныканья. Некий Вальтер сокрушается в письме к своей невесте: «Условия жизни у нас, как у первобытных людей». Солдат Павел Людвиг плачется на тяжелую солдатскую судьбу: «И холодно, и голодно, и грязно, и страшно в этих дремучих лесах Карелии».

Людские резервы фашистской Германии начинают иссякать, пополнение немецкой армии очень часто состоит теперь из неполноценных солдат. В войсках гитлеровской армии все чаще и чаще попадаются эрзац-солдаты, эрзац-роты и эрзац-батальоны. // А.Дунаевский, М.Шур. Карельский фронт.


**************************************************************************************************************************************************
КОНЕЦ 7-й НЕМЕЦКОЙ АВИАДЕСАНТНОЙ ДИВИЗИИ


Перед отправкой на Восточный фронт 7-я немецкая авиадесантная дивизия считалась отборной кадровой частью германской армии и подчинялась непосредственно Гитлеру. Дивизия участвовала в ответственных военных операциях в Голландии, Норвегии, на острове Крите. Укомплектованная солдатами в возрасте не старше 24 лет, состоящая на 60 процентов из членов союза гитлеровской молодежи, обученная в парашютных школах и на специальных саперных курсах, прошедшая двухгодичную фронтовую выучку, — дивизия была сильной единицей.

По возвращении с Крита — после торжественных парадов, награждений и предоставленного для отдыха отпуска — полки дивизии в течение двух месяцев находились в военно-учебных лагерях. Там проводились тактические и стрелковые занятия, полки доукомплектовывались офицерским и солдатским составом.

Дивизия состояла из трех парашютных и одного штурмового полков. На ее вооружении находилось большое количество автоматического оружия, легких и тяжелых пулеметов, минометов, противотанковых и зенитных орудий.

В ожесточенных боях на Восточном фронте размалывались и уничтожались одна за другой фашистские дивизии. Для восполнения миллионных потерь Гитлер бросал на фронт все новые и новые части. Резервы иссякали, их нехватало. Тогда очередь дошла и до 7-й авиадесантной дивизии. К концу сентября в самом спешном порядке по железной дороге и на транспортных самолетах она была переброшена на Ленинградский фронт. На отборную часть возлагалась задача первостепенной важности — участвовать во взятии Ленинграда.

Германские парашютисты попали на участок напряженных и ожесточенных боев и вынуждены были сразу зарыться в землю. Несмотря на это, полки дивизии ежедневно несли большие потери. За первые же три дня боев (с 29 сентября по 2 октября) два батальона штурмового полка потеряли убитыми двух командиров рот, убитыми и ранеными 12 офицеров и свыше 50 процентов личного состава. Третий батальон первого парашютного полка занял позиции в ночь со 2 на 3 октября. За 20 дней он потерял до 70 процентов своего состава. В девятой роте из 140 человек осталось 25.

В те дни парашютист Генц Шуан писал домой: «Вчера и сегодня здесь под Петербургом опять начался настоящий ад. Мы ходили в атаку на гигантскую линию укреплений. В сплошном огне нельзя было различить отдельных выстрелов. Наши потери велики. В гавани Ленинграда находятся линкор и крейсер. Линкор стреляет по нас. Трудно себе представить, какие воронки образуют их снаряды при разрыве. Один из них взорвался в 200 метрах от меня. Я взлетел на два метра в воздух и грохнулся на землю. И зачем нас только сюда прислали?»

Еще более показательной является судьба третьего полка этой дивизии. 3 ноября два батальона этого полка, находившиеся на позиции с середины октября, были из-за больших потерь отведены в тыл. Позиции занял первый батальон, до этого находившийся в резерве. Через 15 дней и этот батальон был уничтожен. Захваченный в плен 11 ноября старший ефрейтор Пройль Фольфганг — ярый фашист, награжденный «Железными крестами» первой и второй степени, — на допросе заявил, что на 10 ноября третья рота этого батальона потеряла убитыми одного офицера, двух старших фельдфебелей и 20 солдат; 47 человек ранено; остались в роте один ефрейтор, один фельдфебель и 45 солдат. К 18 ноября рота вместе с ее командиром старшим лейтенантом Штремпель была полностью уничтожена.

Почти полностью истреблены и остальные роты батальона. Так, пленный солдат 22-го немецкого пехотного полка 1-й пехотной дивизии Франц Гляйкснер заявил, что «в роте парашютистов, которую мы сменили, осталось 9 солдат».

7-я авиационная десантная дивизия, почти полностью уничтоженная, измотанная и обескровленная, в короткий срок выведена из строя.

Как это произошло, можно видеть по дневнику убитого старшего ефрейтора первого батальона 3-го полка. Вот его содержание:

«1 октября. Кенигсберг. Выгрузились в девять. В 12.30 вылетаем на «Ю-52». Посадка в Пскове.

2 октября. Вылет в 6.45. В 8.00 посадка в Любани. На авто через Шапки. Ночью идем лесом, очень холодно.

3 октября. Нас встречает сильный минометный огонь. Второй взвод занимает оборону.

4 октября. Старший ефрейтор Раук убит осколком гранаты. Мы остаемся лежать в лесу. Ждем, пока можно будет занять оборону. Проводим холодную ночь, лежа на земле. Только две палатки и одно одеяло. Русские минометы обстреливают нас.

11 октября. В 7 час. 30 мин. налет истребителей. Стреляют из бортовых орудий. Приходится ползать и скрываться. У нас в роте двое убитых, шесть раненых. Вклинение русских на этом берегу реки нам не взять. Как долго это будет еще продолжаться???

12 октября. Солнечно. Снег, холод. Русские стреляют из минометов. Русские летчики атакуют. Три солдата десятой роты, отправившиеся за едой, убиты в 5.30 утра.

16 октября. Русские бомбардировщики атакуют. Ночь была очень холодной.

18 октября. Сильный налет авиации. Все одно и то же. Вечером светло, как днем, — горят дома.

20 октября. Русские атакуют.

21 октября. До обеда опять атаки. В 8 часов ранен Густл. Я у пулемета. Русские опять идут. Старый егерь Беккер убит.

22 октября. Днем очень беспокойно. Показываются танки. Гейнц ранен.

24 октября. Когда же будет конец? Русские атакуют.

25 октября. Тяжелый минометный огонь. Русские переправляют танки. Сильные атаки пехоты противника.

26 октября. Сегодня был большой бой.

29 октября. До обеда тихо. В 3.30 большая атака противника. Тяжелые потери. Я — в роли санитара. Старший егерь Вейа, Герт убиты. Очень тяжелый день.

30 октября. Русские сравняли наши позиции с землей. Отчаянно держатся. Из саперного батальона к нам приходят солдаты для пополнения. Они сразу же несут тяжелые потери от минометного огня.

1 ноября. Произведен в старшие сержанты.

2 ноября. Будит нас канонада, пулеметный и минометный огонь. Наконец, появились семь немецких истребителей. Русские зенитки сбивают одного.

3 ноября. Вечером нас сменяют. После обеда — могучий огонь по нас.

4 ноября. Мы идем 7 километров назад к роте. Тут плохие землянки.

9 ноября. Вечером занимаем позиции».

На этом советская пуля оборвала запись и жизнь старшего ефрейтора Герменау Вальтер. // А.Малютин. Ленинград. 7 декабря. (По телефону).

________________________________________________
Гитлеровские подлецы ("Красная звезда", СССР)***
Ал.Сурков: Ненависть ("Известия", СССР)*
Чудовищные злодеяния фашистов ("Известия", СССР)**
Взбесившийся зверь должен быть уничтожен! ("Известия", СССР)***
Чудовищные злодеяния гитлеровских людоедов* ("Красная звезда", СССР)
Кровавые преступления гитлеровских палачей** ("Красная звезда", СССР)
Фашистским разбойникам не уйти от жестокой расплаты ("Известия", СССР)***

Газета "Правда" №340 (8748), 8 декабря 1941 года

http://0gnev.livejournal.com/408956.html

Рабочие и крестьяне, вся интеллигенция нашей страны, весь наш тыл честно и самоотверженно работают на удовлетворение нужд нашего фронта. И.СТАЛИН.

А.Кривицкий, "Красная звезда", СССР (№271 [5335]).



Статья опубликована 18 ноября 1942 года.



К годовщине подвига у раз'езда Дубосеково

Год тому назад у темного раз'езда Дубосеково 28 героев-гвардейцев преградили дорогу 50 немецким танкам. Это произошло на 148-й день войны, 16 ноября. В этот день Гитлер предпринял второе генеральное наступление на Москву. Немцы бросили на столицу 51 дивизию — 18 танковых и моторизованных и 33 пехотных. Когда весной 1940 г. против Франции на всех фронте действовало 10—11 бронетанковых дивизий, Европа содрогнулась от ужаса перед этой концентрацией техники. На одну Москву было брошено больше бронетанковых частей, чем против всей Франции.



Танковые колонны врага двигались по Волоколамскому шоссе. Они рассчитывали, не останавливая заведенных моторов, ворваться в Москву. Но 316-я стрелковая дивизия, ныне 8-я гвардейская имени генерала Панфилова, стала на их пути. Товарищ Сталин отдал приказ — задержать немцев во что бы то ни стало. И непреодолимая стена советской обороны выросла перед гитлеровцами.

Тогда-то 28 героев-гвардейцев и совершили свой коллективный подвиг, обессмертивший их имена. Многое можно забыть в жизни — личное счастье, вчерашнюю печаль, но подвиг панфиловцев не подвластен времени. От сердца к сердцу обошел он миллионы людей, указывая путь к доблести. В прах обратились тела героев, но они навеки с нами, они — мерило наших возможностей, слава нашей родины. Они пронесли свою честь незапятнанной сквозь дым и пламя невиданного боя.

По этим чудо-богатырям будет судить о наших днях история. Ими будет вечно гордиться Россия, и дети, заучивая рассказы о делах погибших, будут в мечтах стремиться стать похожими на них, бессмертных.

Опыт военной истории говорит нам, что героизм есть результат военного воспитания. И моральный дух, поднявший 28 гвардейцев на вершину героизма, был не мгновенным озарением, не молниеносной вспышкой отваги, а славным результатом умелого воспитания людей. Старый воин полковник Капров, пылкий и неустрашимый комиссар Логвиненко, всегда спокойный и решительный Мухомедьяров, отважный капитан Гундилович были нравственными учителями 28 гвардейцев и других героев дивизии. И все они учились героизму и умению воевать у своего командира генерала Панфилова, чье славное имя носит дивизия.

Великие идеи и чистые чувства укрепили силу 28 панфиловцев. Святая любовь к отчизне дала им мужество выполнить до конца воинский долг. Жгучая ненависть к врагу вызвала в их сердцах презрение к смерти и яростную решимость победить даже ценой собственной жизни. На подвиг их поднял политрук Клочков-Диев. Чем больше мы узнаем подробностей о его жизни, тем ярче становится образ этого кристально чистого человека, искусного солдата, замечательного большевика.

...Был ветреный, снежный ноябрь 1941 года. От передовых позиций до Москвы очень недалеко. Если ехать на машине, расстояние можно исчислить двумя часами — не больше...

Политрук Клочков брился в блиндаже при свете электрического фонарика. Мутный рассвет повис на ветвях холодных сосен и едва-едва вставал из-за леса. Клочков брился и пел. В кармане его гимнастерки лежал билет на Красную площадь. Это знал весь полк, и все ему завидовали.

Кончив бритье, Клочков позавтракал, перекидываясь шутками с протиравшим глаза капитаном Гундиловичем, потом надел полушубок и перетянул его крест-накрест ремнями. Гундиловичу еще не хотелось вставать, но Клочков заставил его полусонного выслушать строфы своего любимого «Бородино». Затем откозырял, распахнул дверь и вышел.

Так, по рассказу Гундиловича, начал день 7 ноября политрук Клочков-Диев.

До шоссе Клочков добрался пешком — было недалеко, и с первой же попутной машиной поехал в Москву. Он прибыл в город рано. На Красную площадь еще не пускали. Он прошел сквозь оцепление к Каменному мосту — любимое его место в Москве. Оттуда виден и Кремль, и стальные опоры Дворца Советов, и уходящая во все стороны, огромная, словно зачарованная в этот утренний час, столица.

Клочков знал и любил историю своего города, и всякий раз, когда бывал в Москве, он испытывал чувство благоговения перед ее древностями и новой красотой.

Пора итти на Красную площадь. Завтра Клочков расскажет бойцам-гвардейцам все, что он видел и пережил сегодня.

В то седое зимнее утро великая площадь выглядела особенно торжественно. Невдалеке от нее, меньше чем в ста километрах, находились враги. Гремели орудия, наши разведчики возвращались из ночного поиска, над линиями окопов вставал новый день боя, а здесь, на площади, тишина, и только кремлевские куранты бережно вызванивают счет времени.

Дух народного величия витает над древней Красной площадью, и когда на трибуне мавзолея появился Сталин вместе со своими соратниками, Клочков ощутил это величие, как живую, непоколебимую силу.

Может быть в это-то мгновение в сознании Клочкова и родилась мысль, которую спустя девять дней после парада на Красной площади он высказал с такой силой и страстью на поле боя: «Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва»…

* * *

Грозные дни переживает наша отчизна. Время сейчас такое, когда каждый боец и командир Красной Армии должен почувствовать себя словно отлитым из стали и быть способным к самопожертвованию. Вновь и вновь мы вспоминаем бессмертный подвиг 28 гвардейцев-панфиловцев. Они были стойкими до конца и не отступили с позиции. Герои полегли мертвыми, но выполнили свой долг, ибо знали, что честный воин не служит отечеству вполовину, а стоит насмерть, до последнего предела и своей славой побеждает смерть.

Такой стойкости отчизна требует теперь от каждой воинской части, где бы она ни сражалась, — у Сталинграда, на Северном Кавказе, на рубежах Московского фронта. Подвиг 28 панфиловцев — венец воинской доблести нашей гвардии. Традиции этих смельчаков — закон советских воинов. Сражаться до последнего вздоха, попирая смерть силой своей непреклонной решимости, добиваться победы — таково веление родины. // А.Кривицкий.


**************************************************************************************************************************************************
От Советского Информбюро*


Утреннее сообщение 17 ноября

В течение ночи на 17 ноября наши войска вели бои с противником в районе Сталинграда, северо-восточнее Туапсе и юго-восточнее Нальчика. На других фронтах никаких изменений не произошло.

* * *

В районе Сталинграда наши войска отбивали атаки мелких групп противника. В южной части города бойцы Н-ской части вели активные действия. На поле боя подобрано более 100 винтовок противника и другие трофеи. Орудийные расчеты сержантов Иванцова и Кратаря, ведя огонь прямой наводкой, уничтожили до роты немецкой пехоты. На другом участке огнем наших артиллеристов рассеяно до батальона пехоты противника.

* * *

Северо-западнее Сталинграда артиллеристы и минометчики под командованием тов. Полуектова разрушили 4 немецких блиндажа, подавили огонь двух минометных батарей и рассеяли три взвода вражеской пехоты. Н-ское подразделение предприняло разведку боем. Разведчики ворвались в расположение противника, взорвали 2 ДЗОТ’а, уничтожили до 50 гитлеровцев и, захватив 2 станковых пулемета и 3 миномета, вернулись в свою часть.

* * *

Юго-восточнее Нальчика наши войска вели активные боевые действия. На одном участке группа наших танков вклинилась в оборону противника. Экипаж танка под командованием старшего лейтенанта Паршина раздавил гусеницами 3 противотанковых орудия и 4 немецких автомашины. Танк старшего лейтенанта Терещенко истребил до взвода пехоты и уничтожил несколько пулеметных точек противника. Немцы пытались ликвидировать прорыв и спешно бросили 12 танков. В завязавшемся бою наши танкисты подбили 4 танка противника.

* * *

Северо-восточнее Туапсе численно превосходящие силы немцев атаковали высоту, которую обороняло Н-ское подразделение. Советские бойцы пулеметным огнем внесли расстройство в ряды противника, а затем перешли в контратаку. Гитлеровцы отступили, оставив на поле боя 160 трупов.

* * *

На Калининском фронте разведывательная группа Н-ской части проникла в тыл противника и разгромила немецкий гарнизон в одном из населенных пунктов. Уничтожено 90 немцев, 6 пулеметов и автоматическая пушка. Взяты пленные.

Огнем зенитной артиллерии сбито 2 самолета противника.

* * *

Отряд белорусских партизан пустил под откос два железнодорожных эшелона противника. Уничтожено 2 паровоза и 26 вагонов. При крушениях убито 110 немецких солдат и офицеров. Другой отряд белорусских партизан совершил несколько нападений на мелкие гарнизоны противника и истребил 85 гитлеровцев.

* * *

Как сообщают, команда одной немецкой подводной лодки отказалась выйти в море. Весь экипаж подводной лодки был арестован и заключен в концентрационный лагерь «Эстервеген» в Эмсланде, в районе Папенбурга. Гестапо проводит в связи с этим чистку среди личного состава флота.


Вечернее сообщение 17 ноября

В течение 17 ноября наши войска вели бои с противником в районе Сталинграда, северо-восточнее Туапсе и юго-восточнее Нальчика. На других фронтах никаких изменений не произошло.

* * *

В районе Сталинграда наши войска отбили многочисленные атаки гитлеровцев. В заводской части города на одном участке после двухдневных непрерывных боев противник потеснил наши подразделения. В течение дня, по неполным данным, немцы потеряли убитыми и ранеными до 1.000 солдат и офицеров. Уничтожено 60 автомашин, 5 орудий, 15 минометов, 28 пулеметов и разрушено 10 дзотов противника. Старший сержант т. Феобанов огнем из противотанкового ружья сбил немецкий бомбардировщик.

* * *

Северо-западнее Сталинграда наши части обороняли свои позиции и вели перестрелку с противником. Бойцы подразделения, которым командует тов. Новиков, ружейно-пулеметным огнем истребили 75 гитлеровцев, строивших проволочные заграждения. Артиллеристы части, где командиром тов. Столбошинский, разрушили 7 вражеских дзотов и блиндажей с их гарнизонами, уничтожили 2 станковых пулемета, минометную батарею и истребили два взвода немецкой пехоты.

* * *

Юго-восточнее Нальчика советские войска вели активные боевые действия. Подразделение под командованием тов. Белого атаковало и выбило немцев из укрепленных позиций в районе одной высоты. Танкисты под командованием тов. Филиппова подбили и сожгли 5 танков противника и истребили до роты немецкой пехоты.

Захваченные в плен солдаты 93 немецкого мотополка и 43 мотоциклетного батальона 13 немецкой танковой дивизии сообщили о тяжелых потерях, которые понесла дивизия в последних боях. Во многих ротах осталось по 10—15 солдат, а все остальные убиты или ранены.

* * *

Северо-восточнее Туапсе на участке Н-ского соединения немецкая пехота, поддержанная авиацией, пыталась прорвать линию нашей обороны. В этом бою уничтожено до 400 гитлеровцев.

* * *

На одном из участков Волховского фронта два полка вражеской пехоты, стремясь вернуть занятый нашими войсками населенный пункт, атаковали наши позиции. Советские бойцы отбили шесть атак противника и истребили до полка гитлеровцев. К вечеру, подтянув подкрепления, немцы при поддержке сильного артиллерийского и минометного огня вновь перешли в наступление. Противнику удалось ворваться на окраины населенного пункта. Наши подразделения ведут упорные уличные бои.

* * *

Партизанские отряды, действующие в захваченных немцами советских районах, с 9 по 12 ноября пустили под откос 34 железнодорожных воинских эшелона противника. Разбито 15 паровозов, 440 вагонов, платформ и цистерн. За это же время партизаны истребили 940 немецких солдат и офицеров и взорвали 7 железнодорожных и шоссейных мостов.

* * *

Добровольно перешедший на нашу сторону солдат 396 пехотного полка 216 немецкой пехотной дивизии Иозеф Ф. рассказал: «В городе Витебске на вокзале я видел большой железнодорожный состав, вагоны которого были запломбированы. Из них доносились душераздирающие крики. Часовые, охраняющие эшелон, рассказали мне, что в вагонах находятся русские женщины, которых насильно отправляют в Германию. При посадке в вагон многие из них были избиты, а 6 женщин расстреляны».

* * *

Продовольственное положение Румынии непрерывно ухудшается. Румынская газета «Курентул» пишет: «Кукуруза является основным продуктом питания страны. Следовательно, для спокойствия огромного большинства населения нужна кукуруза. Повторяем, вопрос о внутреннем порядке сводится к снабжению кукурузой. Однако у нас был очень неудачный сельскохозяйственный год». Урожай пшеницы и других культур почти целиком забрали немцы. Румынам Гитлер оставил кукурузу, но и ее нехватает. Продажная правящая клика Румынии уже сейчас опасается голодных беспорядков. Это беспокойство гитлеровских лакеев находит свое отражение на страницах многих румынских газет. // Совинформбюро.

________________________________________________
А.Кривицкий. О 28 павших героях* ("Красная звезда", СССР)**
Награждение 28 павших героев* ("Красная звезда", СССР)***
Н.Тихонов: Слово о 28 гвардейцах* ("Красная звезда", СССР)
Памяти генерал-майора И.В.Панфилова* ("Красная звезда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №271 (5335), 18 ноября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/408648.html

Рабочие и крестьяне, вся интеллигенция нашей страны, весь наш тыл честно и самоотверженно работают на удовлетворение нужд нашего фронта. И.СТАЛИН.

А.Кривицкий, "Красная звезда", СССР (№271 [5335]).



Статья опубликована 18 ноября 1942 года.



К годовщине подвига у раз'езда Дубосеково

Год тому назад у темного раз'езда Дубосеково 28 героев-гвардейцев преградили дорогу 50 немецким танкам. Это произошло на 148-й день войны, 16 ноября. В этот день Гитлер предпринял второе генеральное наступление на Москву. Немцы бросили на столицу 51 дивизию — 18 танковых и моторизованных и 33 пехотных. Когда весной 1940 г. против Франции на всех фронте действовало 10—11 бронетанковых дивизий, Европа содрогнулась от ужаса перед этой концентрацией техники. На одну Москву было брошено больше бронетанковых частей, чем против всей Франции.



Танковые колонны врага двигались по Волоколамскому шоссе. Они рассчитывали, не останавливая заведенных моторов, ворваться в Москву. Но 316-я стрелковая дивизия, ныне 8-я гвардейская имени генерала Панфилова, стала на их пути. Товарищ Сталин отдал приказ — задержать немцев во что бы то ни стало. И непреодолимая стена советской обороны выросла перед гитлеровцами.

Тогда-то 28 героев-гвардейцев и совершили свой коллективный подвиг, обессмертивший их имена. Многое можно забыть в жизни — личное счастье, вчерашнюю печаль, но подвиг панфиловцев не подвластен времени. От сердца к сердцу обошел он миллионы людей, указывая путь к доблести. В прах обратились тела героев, но они навеки с нами, они — мерило наших возможностей, слава нашей родины. Они пронесли свою честь незапятнанной сквозь дым и пламя невиданного боя.

По этим чудо-богатырям будет судить о наших днях история. Ими будет вечно гордиться Россия, и дети, заучивая рассказы о делах погибших, будут в мечтах стремиться стать похожими на них, бессмертных.

Опыт военной истории говорит нам, что героизм есть результат военного воспитания. И моральный дух, поднявший 28 гвардейцев на вершину героизма, был не мгновенным озарением, не молниеносной вспышкой отваги, а славным результатом умелого воспитания людей. Старый воин полковник Капров, пылкий и неустрашимый комиссар Логвиненко, всегда спокойный и решительный Мухомедьяров, отважный капитан Гундилович были нравственными учителями 28 гвардейцев и других героев дивизии. И все они учились героизму и умению воевать у своего командира генерала Панфилова, чье славное имя носит дивизия.

Великие идеи и чистые чувства укрепили силу 28 панфиловцев. Святая любовь к отчизне дала им мужество выполнить до конца воинский долг. Жгучая ненависть к врагу вызвала в их сердцах презрение к смерти и яростную решимость победить даже ценой собственной жизни. На подвиг их поднял политрук Клочков-Диев. Чем больше мы узнаем подробностей о его жизни, тем ярче становится образ этого кристально чистого человека, искусного солдата, замечательного большевика.

...Был ветреный, снежный ноябрь 1941 года. От передовых позиций до Москвы очень недалеко. Если ехать на машине, расстояние можно исчислить двумя часами — не больше...

Политрук Клочков брился в блиндаже при свете электрического фонарика. Мутный рассвет повис на ветвях холодных сосен и едва-едва вставал из-за леса. Клочков брился и пел. В кармане его гимнастерки лежал билет на Красную площадь. Это знал весь полк, и все ему завидовали.

Кончив бритье, Клочков позавтракал, перекидываясь шутками с протиравшим глаза капитаном Гундиловичем, потом надел полушубок и перетянул его крест-накрест ремнями. Гундиловичу еще не хотелось вставать, но Клочков заставил его полусонного выслушать строфы своего любимого «Бородино». Затем откозырял, распахнул дверь и вышел.

Так, по рассказу Гундиловича, начал день 7 ноября политрук Клочков-Диев.

До шоссе Клочков добрался пешком — было недалеко, и с первой же попутной машиной поехал в Москву. Он прибыл в город рано. На Красную площадь еще не пускали. Он прошел сквозь оцепление к Каменному мосту — любимое его место в Москве. Оттуда виден и Кремль, и стальные опоры Дворца Советов, и уходящая во все стороны, огромная, словно зачарованная в этот утренний час, столица.

Клочков знал и любил историю своего города, и всякий раз, когда бывал в Москве, он испытывал чувство благоговения перед ее древностями и новой красотой.

Пора итти на Красную площадь. Завтра Клочков расскажет бойцам-гвардейцам все, что он видел и пережил сегодня.

В то седое зимнее утро великая площадь выглядела особенно торжественно. Невдалеке от нее, меньше чем в ста километрах, находились враги. Гремели орудия, наши разведчики возвращались из ночного поиска, над линиями окопов вставал новый день боя, а здесь, на площади, тишина, и только кремлевские куранты бережно вызванивают счет времени.

Дух народного величия витает над древней Красной площадью, и когда на трибуне мавзолея появился Сталин вместе со своими соратниками, Клочков ощутил это величие, как живую, непоколебимую силу.

Может быть в это-то мгновение в сознании Клочкова и родилась мысль, которую спустя девять дней после парада на Красной площади он высказал с такой силой и страстью на поле боя: «Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва»…

* * *

Грозные дни переживает наша отчизна. Время сейчас такое, когда каждый боец и командир Красной Армии должен почувствовать себя словно отлитым из стали и быть способным к самопожертвованию. Вновь и вновь мы вспоминаем бессмертный подвиг 28 гвардейцев-панфиловцев. Они были стойкими до конца и не отступили с позиции. Герои полегли мертвыми, но выполнили свой долг, ибо знали, что честный воин не служит отечеству вполовину, а стоит насмерть, до последнего предела и своей славой побеждает смерть.

Такой стойкости отчизна требует теперь от каждой воинской части, где бы она ни сражалась, — у Сталинграда, на Северном Кавказе, на рубежах Московского фронта. Подвиг 28 панфиловцев — венец воинской доблести нашей гвардии. Традиции этих смельчаков — закон советских воинов. Сражаться до последнего вздоха, попирая смерть силой своей непреклонной решимости, добиваться победы — таково веление родины. // А.Кривицкий.


**************************************************************************************************************************************************
От Советского Информбюро*


Утреннее сообщение 17 ноября

В течение ночи на 17 ноября наши войска вели бои с противником в районе Сталинграда, северо-восточнее Туапсе и юго-восточнее Нальчика. На других фронтах никаких изменений не произошло.

* * *

В районе Сталинграда наши войска отбивали атаки мелких групп противника. В южной части города бойцы Н-ской части вели активные действия. На поле боя подобрано более 100 винтовок противника и другие трофеи. Орудийные расчеты сержантов Иванцова и Кратаря, ведя огонь прямой наводкой, уничтожили до роты немецкой пехоты. На другом участке огнем наших артиллеристов рассеяно до батальона пехоты противника.

* * *

Северо-западнее Сталинграда артиллеристы и минометчики под командованием тов. Полуектова разрушили 4 немецких блиндажа, подавили огонь двух минометных батарей и рассеяли три взвода вражеской пехоты. Н-ское подразделение предприняло разведку боем. Разведчики ворвались в расположение противника, взорвали 2 ДЗОТ’а, уничтожили до 50 гитлеровцев и, захватив 2 станковых пулемета и 3 миномета, вернулись в свою часть.

* * *

Юго-восточнее Нальчика наши войска вели активные боевые действия. На одном участке группа наших танков вклинилась в оборону противника. Экипаж танка под командованием старшего лейтенанта Паршина раздавил гусеницами 3 противотанковых орудия и 4 немецких автомашины. Танк старшего лейтенанта Терещенко истребил до взвода пехоты и уничтожил несколько пулеметных точек противника. Немцы пытались ликвидировать прорыв и спешно бросили 12 танков. В завязавшемся бою наши танкисты подбили 4 танка противника.

* * *

Северо-восточнее Туапсе численно превосходящие силы немцев атаковали высоту, которую обороняло Н-ское подразделение. Советские бойцы пулеметным огнем внесли расстройство в ряды противника, а затем перешли в контратаку. Гитлеровцы отступили, оставив на поле боя 160 трупов.

* * *

На Калининском фронте разведывательная группа Н-ской части проникла в тыл противника и разгромила немецкий гарнизон в одном из населенных пунктов. Уничтожено 90 немцев, 6 пулеметов и автоматическая пушка. Взяты пленные.

Огнем зенитной артиллерии сбито 2 самолета противника.

* * *

Отряд белорусских партизан пустил под откос два железнодорожных эшелона противника. Уничтожено 2 паровоза и 26 вагонов. При крушениях убито 110 немецких солдат и офицеров. Другой отряд белорусских партизан совершил несколько нападений на мелкие гарнизоны противника и истребил 85 гитлеровцев.

* * *

Как сообщают, команда одной немецкой подводной лодки отказалась выйти в море. Весь экипаж подводной лодки был арестован и заключен в концентрационный лагерь «Эстервеген» в Эмсланде, в районе Папенбурга. Гестапо проводит в связи с этим чистку среди личного состава флота.


Вечернее сообщение 17 ноября

В течение 17 ноября наши войска вели бои с противником в районе Сталинграда, северо-восточнее Туапсе и юго-восточнее Нальчика. На других фронтах никаких изменений не произошло.

* * *

В районе Сталинграда наши войска отбили многочисленные атаки гитлеровцев. В заводской части города на одном участке после двухдневных непрерывных боев противник потеснил наши подразделения. В течение дня, по неполным данным, немцы потеряли убитыми и ранеными до 1.000 солдат и офицеров. Уничтожено 60 автомашин, 5 орудий, 15 минометов, 28 пулеметов и разрушено 10 дзотов противника. Старший сержант т. Феобанов огнем из противотанкового ружья сбил немецкий бомбардировщик.

* * *

Северо-западнее Сталинграда наши части обороняли свои позиции и вели перестрелку с противником. Бойцы подразделения, которым командует тов. Новиков, ружейно-пулеметным огнем истребили 75 гитлеровцев, строивших проволочные заграждения. Артиллеристы части, где командиром тов. Столбошинский, разрушили 7 вражеских дзотов и блиндажей с их гарнизонами, уничтожили 2 станковых пулемета, минометную батарею и истребили два взвода немецкой пехоты.

* * *

Юго-восточнее Нальчика советские войска вели активные боевые действия. Подразделение под командованием тов. Белого атаковало и выбило немцев из укрепленных позиций в районе одной высоты. Танкисты под командованием тов. Филиппова подбили и сожгли 5 танков противника и истребили до роты немецкой пехоты.

Захваченные в плен солдаты 93 немецкого мотополка и 43 мотоциклетного батальона 13 немецкой танковой дивизии сообщили о тяжелых потерях, которые понесла дивизия в последних боях. Во многих ротах осталось по 10—15 солдат, а все остальные убиты или ранены.

* * *

Северо-восточнее Туапсе на участке Н-ского соединения немецкая пехота, поддержанная авиацией, пыталась прорвать линию нашей обороны. В этом бою уничтожено до 400 гитлеровцев.

* * *

На одном из участков Волховского фронта два полка вражеской пехоты, стремясь вернуть занятый нашими войсками населенный пункт, атаковали наши позиции. Советские бойцы отбили шесть атак противника и истребили до полка гитлеровцев. К вечеру, подтянув подкрепления, немцы при поддержке сильного артиллерийского и минометного огня вновь перешли в наступление. Противнику удалось ворваться на окраины населенного пункта. Наши подразделения ведут упорные уличные бои.

* * *

Партизанские отряды, действующие в захваченных немцами советских районах, с 9 по 12 ноября пустили под откос 34 железнодорожных воинских эшелона противника. Разбито 15 паровозов, 440 вагонов, платформ и цистерн. За это же время партизаны истребили 940 немецких солдат и офицеров и взорвали 7 железнодорожных и шоссейных мостов.

* * *

Добровольно перешедший на нашу сторону солдат 396 пехотного полка 216 немецкой пехотной дивизии Иозеф Ф. рассказал: «В городе Витебске на вокзале я видел большой железнодорожный состав, вагоны которого были запломбированы. Из них доносились душераздирающие крики. Часовые, охраняющие эшелон, рассказали мне, что в вагонах находятся русские женщины, которых насильно отправляют в Германию. При посадке в вагон многие из них были избиты, а 6 женщин расстреляны».

* * *

Продовольственное положение Румынии непрерывно ухудшается. Румынская газета «Курентул» пишет: «Кукуруза является основным продуктом питания страны. Следовательно, для спокойствия огромного большинства населения нужна кукуруза. Повторяем, вопрос о внутреннем порядке сводится к снабжению кукурузой. Однако у нас был очень неудачный сельскохозяйственный год». Урожай пшеницы и других культур почти целиком забрали немцы. Румынам Гитлер оставил кукурузу, но и ее нехватает. Продажная правящая клика Румынии уже сейчас опасается голодных беспорядков. Это беспокойство гитлеровских лакеев находит свое отражение на страницах многих румынских газет. // Совинформбюро.

________________________________________________
А.Кривицкий. О 28 павших героях* ("Красная звезда", СССР)**
Награждение 28 павших героев* ("Красная звезда", СССР)***
Н.Тихонов: Слово о 28 гвардейцах* ("Красная звезда", СССР)
Памяти генерал-майора И.В.Панфилова* ("Красная звезда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №271 (5335), 18 ноября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/408648.html

Рабочие и крестьяне, вся интеллигенция нашей страны, весь наш тыл честно и самоотверженно работают на удовлетворение нужд нашего фронта. И.СТАЛИН.

А.Кривицкий, "Красная звезда", СССР (№271 [5335]).



Статья опубликована 18 ноября 1942 года.



К годовщине подвига у раз'езда Дубосеково

Год тому назад у темного раз'езда Дубосеково 28 героев-гвардейцев преградили дорогу 50 немецким танкам. Это произошло на 148-й день войны, 16 ноября. В этот день Гитлер предпринял второе генеральное наступление на Москву. Немцы бросили на столицу 51 дивизию — 18 танковых и моторизованных и 33 пехотных. Когда весной 1940 г. против Франции на всех фронте действовало 10—11 бронетанковых дивизий, Европа содрогнулась от ужаса перед этой концентрацией техники. На одну Москву было брошено больше бронетанковых частей, чем против всей Франции.



Танковые колонны врага двигались по Волоколамскому шоссе. Они рассчитывали, не останавливая заведенных моторов, ворваться в Москву. Но 316-я стрелковая дивизия, ныне 8-я гвардейская имени генерала Панфилова, стала на их пути. Товарищ Сталин отдал приказ — задержать немцев во что бы то ни стало. И непреодолимая стена советской обороны выросла перед гитлеровцами.

Тогда-то 28 героев-гвардейцев и совершили свой коллективный подвиг, обессмертивший их имена. Многое можно забыть в жизни — личное счастье, вчерашнюю печаль, но подвиг панфиловцев не подвластен времени. От сердца к сердцу обошел он миллионы людей, указывая путь к доблести. В прах обратились тела героев, но они навеки с нами, они — мерило наших возможностей, слава нашей родины. Они пронесли свою честь незапятнанной сквозь дым и пламя невиданного боя.

По этим чудо-богатырям будет судить о наших днях история. Ими будет вечно гордиться Россия, и дети, заучивая рассказы о делах погибших, будут в мечтах стремиться стать похожими на них, бессмертных.

Опыт военной истории говорит нам, что героизм есть результат военного воспитания. И моральный дух, поднявший 28 гвардейцев на вершину героизма, был не мгновенным озарением, не молниеносной вспышкой отваги, а славным результатом умелого воспитания людей. Старый воин полковник Капров, пылкий и неустрашимый комиссар Логвиненко, всегда спокойный и решительный Мухомедьяров, отважный капитан Гундилович были нравственными учителями 28 гвардейцев и других героев дивизии. И все они учились героизму и умению воевать у своего командира генерала Панфилова, чье славное имя носит дивизия.

Великие идеи и чистые чувства укрепили силу 28 панфиловцев. Святая любовь к отчизне дала им мужество выполнить до конца воинский долг. Жгучая ненависть к врагу вызвала в их сердцах презрение к смерти и яростную решимость победить даже ценой собственной жизни. На подвиг их поднял политрук Клочков-Диев. Чем больше мы узнаем подробностей о его жизни, тем ярче становится образ этого кристально чистого человека, искусного солдата, замечательного большевика.

...Был ветреный, снежный ноябрь 1941 года. От передовых позиций до Москвы очень недалеко. Если ехать на машине, расстояние можно исчислить двумя часами — не больше...

Политрук Клочков брился в блиндаже при свете электрического фонарика. Мутный рассвет повис на ветвях холодных сосен и едва-едва вставал из-за леса. Клочков брился и пел. В кармане его гимнастерки лежал билет на Красную площадь. Это знал весь полк, и все ему завидовали.

Кончив бритье, Клочков позавтракал, перекидываясь шутками с протиравшим глаза капитаном Гундиловичем, потом надел полушубок и перетянул его крест-накрест ремнями. Гундиловичу еще не хотелось вставать, но Клочков заставил его полусонного выслушать строфы своего любимого «Бородино». Затем откозырял, распахнул дверь и вышел.

Так, по рассказу Гундиловича, начал день 7 ноября политрук Клочков-Диев.

До шоссе Клочков добрался пешком — было недалеко, и с первой же попутной машиной поехал в Москву. Он прибыл в город рано. На Красную площадь еще не пускали. Он прошел сквозь оцепление к Каменному мосту — любимое его место в Москве. Оттуда виден и Кремль, и стальные опоры Дворца Советов, и уходящая во все стороны, огромная, словно зачарованная в этот утренний час, столица.

Клочков знал и любил историю своего города, и всякий раз, когда бывал в Москве, он испытывал чувство благоговения перед ее древностями и новой красотой.

Пора итти на Красную площадь. Завтра Клочков расскажет бойцам-гвардейцам все, что он видел и пережил сегодня.

В то седое зимнее утро великая площадь выглядела особенно торжественно. Невдалеке от нее, меньше чем в ста километрах, находились враги. Гремели орудия, наши разведчики возвращались из ночного поиска, над линиями окопов вставал новый день боя, а здесь, на площади, тишина, и только кремлевские куранты бережно вызванивают счет времени.

Дух народного величия витает над древней Красной площадью, и когда на трибуне мавзолея появился Сталин вместе со своими соратниками, Клочков ощутил это величие, как живую, непоколебимую силу.

Может быть в это-то мгновение в сознании Клочкова и родилась мысль, которую спустя девять дней после парада на Красной площади он высказал с такой силой и страстью на поле боя: «Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва»…

* * *

Грозные дни переживает наша отчизна. Время сейчас такое, когда каждый боец и командир Красной Армии должен почувствовать себя словно отлитым из стали и быть способным к самопожертвованию. Вновь и вновь мы вспоминаем бессмертный подвиг 28 гвардейцев-панфиловцев. Они были стойкими до конца и не отступили с позиции. Герои полегли мертвыми, но выполнили свой долг, ибо знали, что честный воин не служит отечеству вполовину, а стоит насмерть, до последнего предела и своей славой побеждает смерть.

Такой стойкости отчизна требует теперь от каждой воинской части, где бы она ни сражалась, — у Сталинграда, на Северном Кавказе, на рубежах Московского фронта. Подвиг 28 панфиловцев — венец воинской доблести нашей гвардии. Традиции этих смельчаков — закон советских воинов. Сражаться до последнего вздоха, попирая смерть силой своей непреклонной решимости, добиваться победы — таково веление родины. // А.Кривицкий.


**************************************************************************************************************************************************
От Советского Информбюро*


Утреннее сообщение 17 ноября

В течение ночи на 17 ноября наши войска вели бои с противником в районе Сталинграда, северо-восточнее Туапсе и юго-восточнее Нальчика. На других фронтах никаких изменений не произошло.

* * *

В районе Сталинграда наши войска отбивали атаки мелких групп противника. В южной части города бойцы Н-ской части вели активные действия. На поле боя подобрано более 100 винтовок противника и другие трофеи. Орудийные расчеты сержантов Иванцова и Кратаря, ведя огонь прямой наводкой, уничтожили до роты немецкой пехоты. На другом участке огнем наших артиллеристов рассеяно до батальона пехоты противника.

* * *

Северо-западнее Сталинграда артиллеристы и минометчики под командованием тов. Полуектова разрушили 4 немецких блиндажа, подавили огонь двух минометных батарей и рассеяли три взвода вражеской пехоты. Н-ское подразделение предприняло разведку боем. Разведчики ворвались в расположение противника, взорвали 2 ДЗОТ’а, уничтожили до 50 гитлеровцев и, захватив 2 станковых пулемета и 3 миномета, вернулись в свою часть.

* * *

Юго-восточнее Нальчика наши войска вели активные боевые действия. На одном участке группа наших танков вклинилась в оборону противника. Экипаж танка под командованием старшего лейтенанта Паршина раздавил гусеницами 3 противотанковых орудия и 4 немецких автомашины. Танк старшего лейтенанта Терещенко истребил до взвода пехоты и уничтожил несколько пулеметных точек противника. Немцы пытались ликвидировать прорыв и спешно бросили 12 танков. В завязавшемся бою наши танкисты подбили 4 танка противника.

* * *

Северо-восточнее Туапсе численно превосходящие силы немцев атаковали высоту, которую обороняло Н-ское подразделение. Советские бойцы пулеметным огнем внесли расстройство в ряды противника, а затем перешли в контратаку. Гитлеровцы отступили, оставив на поле боя 160 трупов.

* * *

На Калининском фронте разведывательная группа Н-ской части проникла в тыл противника и разгромила немецкий гарнизон в одном из населенных пунктов. Уничтожено 90 немцев, 6 пулеметов и автоматическая пушка. Взяты пленные.

Огнем зенитной артиллерии сбито 2 самолета противника.

* * *

Отряд белорусских партизан пустил под откос два железнодорожных эшелона противника. Уничтожено 2 паровоза и 26 вагонов. При крушениях убито 110 немецких солдат и офицеров. Другой отряд белорусских партизан совершил несколько нападений на мелкие гарнизоны противника и истребил 85 гитлеровцев.

* * *

Как сообщают, команда одной немецкой подводной лодки отказалась выйти в море. Весь экипаж подводной лодки был арестован и заключен в концентрационный лагерь «Эстервеген» в Эмсланде, в районе Папенбурга. Гестапо проводит в связи с этим чистку среди личного состава флота.


Вечернее сообщение 17 ноября

В течение 17 ноября наши войска вели бои с противником в районе Сталинграда, северо-восточнее Туапсе и юго-восточнее Нальчика. На других фронтах никаких изменений не произошло.

* * *

В районе Сталинграда наши войска отбили многочисленные атаки гитлеровцев. В заводской части города на одном участке после двухдневных непрерывных боев противник потеснил наши подразделения. В течение дня, по неполным данным, немцы потеряли убитыми и ранеными до 1.000 солдат и офицеров. Уничтожено 60 автомашин, 5 орудий, 15 минометов, 28 пулеметов и разрушено 10 дзотов противника. Старший сержант т. Феобанов огнем из противотанкового ружья сбил немецкий бомбардировщик.

* * *

Северо-западнее Сталинграда наши части обороняли свои позиции и вели перестрелку с противником. Бойцы подразделения, которым командует тов. Новиков, ружейно-пулеметным огнем истребили 75 гитлеровцев, строивших проволочные заграждения. Артиллеристы части, где командиром тов. Столбошинский, разрушили 7 вражеских дзотов и блиндажей с их гарнизонами, уничтожили 2 станковых пулемета, минометную батарею и истребили два взвода немецкой пехоты.

* * *

Юго-восточнее Нальчика советские войска вели активные боевые действия. Подразделение под командованием тов. Белого атаковало и выбило немцев из укрепленных позиций в районе одной высоты. Танкисты под командованием тов. Филиппова подбили и сожгли 5 танков противника и истребили до роты немецкой пехоты.

Захваченные в плен солдаты 93 немецкого мотополка и 43 мотоциклетного батальона 13 немецкой танковой дивизии сообщили о тяжелых потерях, которые понесла дивизия в последних боях. Во многих ротах осталось по 10—15 солдат, а все остальные убиты или ранены.

* * *

Северо-восточнее Туапсе на участке Н-ского соединения немецкая пехота, поддержанная авиацией, пыталась прорвать линию нашей обороны. В этом бою уничтожено до 400 гитлеровцев.

* * *

На одном из участков Волховского фронта два полка вражеской пехоты, стремясь вернуть занятый нашими войсками населенный пункт, атаковали наши позиции. Советские бойцы отбили шесть атак противника и истребили до полка гитлеровцев. К вечеру, подтянув подкрепления, немцы при поддержке сильного артиллерийского и минометного огня вновь перешли в наступление. Противнику удалось ворваться на окраины населенного пункта. Наши подразделения ведут упорные уличные бои.

* * *

Партизанские отряды, действующие в захваченных немцами советских районах, с 9 по 12 ноября пустили под откос 34 железнодорожных воинских эшелона противника. Разбито 15 паровозов, 440 вагонов, платформ и цистерн. За это же время партизаны истребили 940 немецких солдат и офицеров и взорвали 7 железнодорожных и шоссейных мостов.

* * *

Добровольно перешедший на нашу сторону солдат 396 пехотного полка 216 немецкой пехотной дивизии Иозеф Ф. рассказал: «В городе Витебске на вокзале я видел большой железнодорожный состав, вагоны которого были запломбированы. Из них доносились душераздирающие крики. Часовые, охраняющие эшелон, рассказали мне, что в вагонах находятся русские женщины, которых насильно отправляют в Германию. При посадке в вагон многие из них были избиты, а 6 женщин расстреляны».

* * *

Продовольственное положение Румынии непрерывно ухудшается. Румынская газета «Курентул» пишет: «Кукуруза является основным продуктом питания страны. Следовательно, для спокойствия огромного большинства населения нужна кукуруза. Повторяем, вопрос о внутреннем порядке сводится к снабжению кукурузой. Однако у нас был очень неудачный сельскохозяйственный год». Урожай пшеницы и других культур почти целиком забрали немцы. Румынам Гитлер оставил кукурузу, но и ее нехватает. Продажная правящая клика Румынии уже сейчас опасается голодных беспорядков. Это беспокойство гитлеровских лакеев находит свое отражение на страницах многих румынских газет. // Совинформбюро.

________________________________________________
А.Кривицкий. О 28 павших героях* ("Красная звезда", СССР)**
Награждение 28 павших героев* ("Красная звезда", СССР)***
Н.Тихонов: Слово о 28 гвардейцах* ("Красная звезда", СССР)
Памяти генерал-майора И.В.Панфилова* ("Красная звезда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №271 (5335), 18 ноября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/408648.html

Рабочие и крестьяне, вся интеллигенция нашей страны, весь наш тыл честно и самоотверженно работают на удовлетворение нужд нашего фронта. И.СТАЛИН.

А.Кривицкий, "Красная звезда", СССР (№271 [5335]).



Статья опубликована 18 ноября 1942 года.



К годовщине подвига у раз'езда Дубосеково

Год тому назад у темного раз'езда Дубосеково 28 героев-гвардейцев преградили дорогу 50 немецким танкам. Это произошло на 148-й день войны, 16 ноября. В этот день Гитлер предпринял второе генеральное наступление на Москву. Немцы бросили на столицу 51 дивизию — 18 танковых и моторизованных и 33 пехотных. Когда весной 1940 г. против Франции на всех фронте действовало 10—11 бронетанковых дивизий, Европа содрогнулась от ужаса перед этой концентрацией техники. На одну Москву было брошено больше бронетанковых частей, чем против всей Франции.



Танковые колонны врага двигались по Волоколамскому шоссе. Они рассчитывали, не останавливая заведенных моторов, ворваться в Москву. Но 316-я стрелковая дивизия, ныне 8-я гвардейская имени генерала Панфилова, стала на их пути. Товарищ Сталин отдал приказ — задержать немцев во что бы то ни стало. И непреодолимая стена советской обороны выросла перед гитлеровцами.

Тогда-то 28 героев-гвардейцев и совершили свой коллективный подвиг, обессмертивший их имена. Многое можно забыть в жизни — личное счастье, вчерашнюю печаль, но подвиг панфиловцев не подвластен времени. От сердца к сердцу обошел он миллионы людей, указывая путь к доблести. В прах обратились тела героев, но они навеки с нами, они — мерило наших возможностей, слава нашей родины. Они пронесли свою честь незапятнанной сквозь дым и пламя невиданного боя.

По этим чудо-богатырям будет судить о наших днях история. Ими будет вечно гордиться Россия, и дети, заучивая рассказы о делах погибших, будут в мечтах стремиться стать похожими на них, бессмертных.

Опыт военной истории говорит нам, что героизм есть результат военного воспитания. И моральный дух, поднявший 28 гвардейцев на вершину героизма, был не мгновенным озарением, не молниеносной вспышкой отваги, а славным результатом умелого воспитания людей. Старый воин полковник Капров, пылкий и неустрашимый комиссар Логвиненко, всегда спокойный и решительный Мухомедьяров, отважный капитан Гундилович были нравственными учителями 28 гвардейцев и других героев дивизии. И все они учились героизму и умению воевать у своего командира генерала Панфилова, чье славное имя носит дивизия.

Великие идеи и чистые чувства укрепили силу 28 панфиловцев. Святая любовь к отчизне дала им мужество выполнить до конца воинский долг. Жгучая ненависть к врагу вызвала в их сердцах презрение к смерти и яростную решимость победить даже ценой собственной жизни. На подвиг их поднял политрук Клочков-Диев. Чем больше мы узнаем подробностей о его жизни, тем ярче становится образ этого кристально чистого человека, искусного солдата, замечательного большевика.

...Был ветреный, снежный ноябрь 1941 года. От передовых позиций до Москвы очень недалеко. Если ехать на машине, расстояние можно исчислить двумя часами — не больше...

Политрук Клочков брился в блиндаже при свете электрического фонарика. Мутный рассвет повис на ветвях холодных сосен и едва-едва вставал из-за леса. Клочков брился и пел. В кармане его гимнастерки лежал билет на Красную площадь. Это знал весь полк, и все ему завидовали.

Кончив бритье, Клочков позавтракал, перекидываясь шутками с протиравшим глаза капитаном Гундиловичем, потом надел полушубок и перетянул его крест-накрест ремнями. Гундиловичу еще не хотелось вставать, но Клочков заставил его полусонного выслушать строфы своего любимого «Бородино». Затем откозырял, распахнул дверь и вышел.

Так, по рассказу Гундиловича, начал день 7 ноября политрук Клочков-Диев.

До шоссе Клочков добрался пешком — было недалеко, и с первой же попутной машиной поехал в Москву. Он прибыл в город рано. На Красную площадь еще не пускали. Он прошел сквозь оцепление к Каменному мосту — любимое его место в Москве. Оттуда виден и Кремль, и стальные опоры Дворца Советов, и уходящая во все стороны, огромная, словно зачарованная в этот утренний час, столица.

Клочков знал и любил историю своего города, и всякий раз, когда бывал в Москве, он испытывал чувство благоговения перед ее древностями и новой красотой.

Пора итти на Красную площадь. Завтра Клочков расскажет бойцам-гвардейцам все, что он видел и пережил сегодня.

В то седое зимнее утро великая площадь выглядела особенно торжественно. Невдалеке от нее, меньше чем в ста километрах, находились враги. Гремели орудия, наши разведчики возвращались из ночного поиска, над линиями окопов вставал новый день боя, а здесь, на площади, тишина, и только кремлевские куранты бережно вызванивают счет времени.

Дух народного величия витает над древней Красной площадью, и когда на трибуне мавзолея появился Сталин вместе со своими соратниками, Клочков ощутил это величие, как живую, непоколебимую силу.

Может быть в это-то мгновение в сознании Клочкова и родилась мысль, которую спустя девять дней после парада на Красной площади он высказал с такой силой и страстью на поле боя: «Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва»…

* * *

Грозные дни переживает наша отчизна. Время сейчас такое, когда каждый боец и командир Красной Армии должен почувствовать себя словно отлитым из стали и быть способным к самопожертвованию. Вновь и вновь мы вспоминаем бессмертный подвиг 28 гвардейцев-панфиловцев. Они были стойкими до конца и не отступили с позиции. Герои полегли мертвыми, но выполнили свой долг, ибо знали, что честный воин не служит отечеству вполовину, а стоит насмерть, до последнего предела и своей славой побеждает смерть.

Такой стойкости отчизна требует теперь от каждой воинской части, где бы она ни сражалась, — у Сталинграда, на Северном Кавказе, на рубежах Московского фронта. Подвиг 28 панфиловцев — венец воинской доблести нашей гвардии. Традиции этих смельчаков — закон советских воинов. Сражаться до последнего вздоха, попирая смерть силой своей непреклонной решимости, добиваться победы — таково веление родины. // А.Кривицкий.


**************************************************************************************************************************************************
От Советского Информбюро*


Утреннее сообщение 17 ноября

В течение ночи на 17 ноября наши войска вели бои с противником в районе Сталинграда, северо-восточнее Туапсе и юго-восточнее Нальчика. На других фронтах никаких изменений не произошло.

* * *

В районе Сталинграда наши войска отбивали атаки мелких групп противника. В южной части города бойцы Н-ской части вели активные действия. На поле боя подобрано более 100 винтовок противника и другие трофеи. Орудийные расчеты сержантов Иванцова и Кратаря, ведя огонь прямой наводкой, уничтожили до роты немецкой пехоты. На другом участке огнем наших артиллеристов рассеяно до батальона пехоты противника.

* * *

Северо-западнее Сталинграда артиллеристы и минометчики под командованием тов. Полуектова разрушили 4 немецких блиндажа, подавили огонь двух минометных батарей и рассеяли три взвода вражеской пехоты. Н-ское подразделение предприняло разведку боем. Разведчики ворвались в расположение противника, взорвали 2 ДЗОТ’а, уничтожили до 50 гитлеровцев и, захватив 2 станковых пулемета и 3 миномета, вернулись в свою часть.

* * *

Юго-восточнее Нальчика наши войска вели активные боевые действия. На одном участке группа наших танков вклинилась в оборону противника. Экипаж танка под командованием старшего лейтенанта Паршина раздавил гусеницами 3 противотанковых орудия и 4 немецких автомашины. Танк старшего лейтенанта Терещенко истребил до взвода пехоты и уничтожил несколько пулеметных точек противника. Немцы пытались ликвидировать прорыв и спешно бросили 12 танков. В завязавшемся бою наши танкисты подбили 4 танка противника.

* * *

Северо-восточнее Туапсе численно превосходящие силы немцев атаковали высоту, которую обороняло Н-ское подразделение. Советские бойцы пулеметным огнем внесли расстройство в ряды противника, а затем перешли в контратаку. Гитлеровцы отступили, оставив на поле боя 160 трупов.

* * *

На Калининском фронте разведывательная группа Н-ской части проникла в тыл противника и разгромила немецкий гарнизон в одном из населенных пунктов. Уничтожено 90 немцев, 6 пулеметов и автоматическая пушка. Взяты пленные.

Огнем зенитной артиллерии сбито 2 самолета противника.

* * *

Отряд белорусских партизан пустил под откос два железнодорожных эшелона противника. Уничтожено 2 паровоза и 26 вагонов. При крушениях убито 110 немецких солдат и офицеров. Другой отряд белорусских партизан совершил несколько нападений на мелкие гарнизоны противника и истребил 85 гитлеровцев.

* * *

Как сообщают, команда одной немецкой подводной лодки отказалась выйти в море. Весь экипаж подводной лодки был арестован и заключен в концентрационный лагерь «Эстервеген» в Эмсланде, в районе Папенбурга. Гестапо проводит в связи с этим чистку среди личного состава флота.


Вечернее сообщение 17 ноября

В течение 17 ноября наши войска вели бои с противником в районе Сталинграда, северо-восточнее Туапсе и юго-восточнее Нальчика. На других фронтах никаких изменений не произошло.

* * *

В районе Сталинграда наши войска отбили многочисленные атаки гитлеровцев. В заводской части города на одном участке после двухдневных непрерывных боев противник потеснил наши подразделения. В течение дня, по неполным данным, немцы потеряли убитыми и ранеными до 1.000 солдат и офицеров. Уничтожено 60 автомашин, 5 орудий, 15 минометов, 28 пулеметов и разрушено 10 дзотов противника. Старший сержант т. Феобанов огнем из противотанкового ружья сбил немецкий бомбардировщик.

* * *

Северо-западнее Сталинграда наши части обороняли свои позиции и вели перестрелку с противником. Бойцы подразделения, которым командует тов. Новиков, ружейно-пулеметным огнем истребили 75 гитлеровцев, строивших проволочные заграждения. Артиллеристы части, где командиром тов. Столбошинский, разрушили 7 вражеских дзотов и блиндажей с их гарнизонами, уничтожили 2 станковых пулемета, минометную батарею и истребили два взвода немецкой пехоты.

* * *

Юго-восточнее Нальчика советские войска вели активные боевые действия. Подразделение под командованием тов. Белого атаковало и выбило немцев из укрепленных позиций в районе одной высоты. Танкисты под командованием тов. Филиппова подбили и сожгли 5 танков противника и истребили до роты немецкой пехоты.

Захваченные в плен солдаты 93 немецкого мотополка и 43 мотоциклетного батальона 13 немецкой танковой дивизии сообщили о тяжелых потерях, которые понесла дивизия в последних боях. Во многих ротах осталось по 10—15 солдат, а все остальные убиты или ранены.

* * *

Северо-восточнее Туапсе на участке Н-ского соединения немецкая пехота, поддержанная авиацией, пыталась прорвать линию нашей обороны. В этом бою уничтожено до 400 гитлеровцев.

* * *

На одном из участков Волховского фронта два полка вражеской пехоты, стремясь вернуть занятый нашими войсками населенный пункт, атаковали наши позиции. Советские бойцы отбили шесть атак противника и истребили до полка гитлеровцев. К вечеру, подтянув подкрепления, немцы при поддержке сильного артиллерийского и минометного огня вновь перешли в наступление. Противнику удалось ворваться на окраины населенного пункта. Наши подразделения ведут упорные уличные бои.

* * *

Партизанские отряды, действующие в захваченных немцами советских районах, с 9 по 12 ноября пустили под откос 34 железнодорожных воинских эшелона противника. Разбито 15 паровозов, 440 вагонов, платформ и цистерн. За это же время партизаны истребили 940 немецких солдат и офицеров и взорвали 7 железнодорожных и шоссейных мостов.

* * *

Добровольно перешедший на нашу сторону солдат 396 пехотного полка 216 немецкой пехотной дивизии Иозеф Ф. рассказал: «В городе Витебске на вокзале я видел большой железнодорожный состав, вагоны которого были запломбированы. Из них доносились душераздирающие крики. Часовые, охраняющие эшелон, рассказали мне, что в вагонах находятся русские женщины, которых насильно отправляют в Германию. При посадке в вагон многие из них были избиты, а 6 женщин расстреляны».

* * *

Продовольственное положение Румынии непрерывно ухудшается. Румынская газета «Курентул» пишет: «Кукуруза является основным продуктом питания страны. Следовательно, для спокойствия огромного большинства населения нужна кукуруза. Повторяем, вопрос о внутреннем порядке сводится к снабжению кукурузой. Однако у нас был очень неудачный сельскохозяйственный год». Урожай пшеницы и других культур почти целиком забрали немцы. Румынам Гитлер оставил кукурузу, но и ее нехватает. Продажная правящая клика Румынии уже сейчас опасается голодных беспорядков. Это беспокойство гитлеровских лакеев находит свое отражение на страницах многих румынских газет. // Совинформбюро.

________________________________________________
А.Кривицкий. О 28 павших героях* ("Красная звезда", СССР)**
Награждение 28 павших героев* ("Красная звезда", СССР)***
Н.Тихонов: Слово о 28 гвардейцах* ("Красная звезда", СССР)
Памяти генерал-майора И.В.Панфилова* ("Красная звезда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №271 (5335), 18 ноября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/408648.html

Высокой производительностью труда славные стахановцы и стахановки помогают родной Красной Армии. Вооружим стахановскими методами новые кадры рабочих и работниц! Увеличим выпуск промышленной продукции! Дадим фронту еще больше оружия, боеприпасов, снаряжения!


М.Рубинштейн, "Правда", СССР (№83 [8854]).



Статья опубликована 24 марта 1942 года.




Так называют немцы состояние, когда после опьянения наступает горькое похмелье и по душе «скребут кошки». Такое состояние испытывает в настоящее время гитлеровская Германия, и оно находит некоторое отражение даже в кривом зеркале цинично лживой фашистской печати.



Захваченные нашими наступающими частями германские штабы и полевые почтовые станции снабжают нас, наряду с грудами писем и документов, изрядным количеством немецких газет и журналов. Правда, немецкая полевая почта работает все хуже и хуже. Газеты опаздывают на многие недели, а иногда и месяцы. По показаниям пленных, немецкие солдаты, получая во время отступления старые газеты, болтавшие о захвате Москвы «в ближайшие дни», нередко со злобой рвали их на куски, не читая. Однако, несмотря на всю тошнотворность этого чтива, просмотр немецких газет может дать кой-какие любопытные материалы.

3—4 месяца назад германская унифицированная печать была заполнена барабанным боем об успехах немецко-фашистских армий. Аршинные заголовки возвещали о предстоящем в ближайшие дни захвате Москвы и Ленинграда, о том, что «хребет русской армии сломан» и немцам осталось лишь уничтожить немногочисленные оставшиеся отряды, чтобы без сопротивления двигаться дальше, на Волгу, Урал и Кавказ.

Когда Красная Армия отбросила немецкие полчища от Москвы и начала неуклонно гнать их на запад, у геббельсовских вралей внезапно отнялся язык. Советско-германский фронт на некоторое время вовсе исчез со страниц немецких газет. Нередко в целом ряде номеров нельзя найти ни одной строки о положении на советско-германском фронте.

В феврале пришлось оставить тактику молчания, ставшую бессмысленной. В фашистской печати начинают появляться время от времени вынужденные унылые признания и сетования на необычайные трудности войны на советско-германском фронте. «Уничтоженная» геббельсовскими брехунами Красная Армия теперь в их же описаниях внезапно вновь вырастает в могучую многомиллионную силу, и они с плохо скрываемой тревогой говорят о «неисчислимых советских резервах».

Рассчитывая на забывчивость своих читателей, немецкие газеты, еще недавно болтавшие о том, что Красная Армия потеряла десятки тысяч самолетов и танков, что Германия захватила три четверти советской военной промышленности и т. п., вдруг открывают новое мощное вооружение Красной Армии, громадные массы советских танков и других военных машин, действующих на фронте, в то время как немецкие танки и автомашины якобы не могут действовать в условиях русской зимы. В необычайно плаксивом тоне немецкие газеты расписывают страдания и лишения германских солдат.

Вот, например, характерная статья военного корреспондента Эрнста Байера в «Фелькишер беобахтер» от 4 февраля с. г. Центральный орган обер-враля Геббельса, месяцами расписывавший на все лады «молниеносные» успехи немецких войск, вдруг заговорил таким языком: «Страна лишь с большим трудом может представить себе картину страданий, которые наши солдаты должны переносить на Востоке. Наши пехотинцы не видят в эти дни ничего, кроме унылой снежной равнины и противника... Уже много дней они не снимают сапог и только мечтают о теплой печи. Их одежда изодрана и грязна. Холод и бураны пробирают насквозь. Когда они едят, им приходится не выпускать винтовку из рук. Даже когда боевые действия на время стихают, ухо должно быть всегда настороже, прислушиваясь, не подкрался ли противник. Потери, которые так часто вырывает в их рядах смерть, должны выравниваться двойным напряжением сил, оставшихся, так как иначе наш фронт рухнет. Оборонительные бои на Востоке особенно тяжелы потому, что противник бросает против нашего фронта массу людей и материалов».

Фашисты уныло скулят: «Как тяжелы часы, когда боеприпасы подходят к концу, когда солдат на передовой линии тщетно ждет еды и питья, так как обозы застряли где-нибудь в бесконечном море снегов. Это — часы, когда превосходство людских сил большевиков действует прямо подавляюще. Это — часы, когда командование часто стоит перед решением: можно ли еще держаться, не превосходит ли это человеческие возможности?».

Так выглядит обещанный Гитлером немецким солдатам «отдых на зимних квартирах». Ново для немецких читателей звучит следующее признание: «Эта оборона обессиливает наши войска гораздо больше, чем наступление. Плавильный тигель этих боев требует огромных жертв и величайшего напряжения сил».

В связи с огромными потерями немецкой армии у Байера просыпаются печальные воспоминания о тяжести и исходе первой мировой войны. В то время, пишет он, как походы в Польшу и Францию нельзя было и сравнивать с годами мировой войны, война на Востоке, особенно за последние недели, превосходит своей тяжестью первую мировую войну. «Это величайшее испытание для германской армии и для каждого отдельного солдата».

Байера тревожат не только солдаты, но и германский тыл. Он со злобой пишет, что «многие, не знающие ничего о нужде и борьбе солдат на этом тяжелейшем из фронтов, когда по причинам высших целей и необходимости противнику оставляют те или иные населенные пункты и пространства, считают и говорят, что битва уже проиграна. Эти люди позорят все, что сделано нашими солдатами». Можно представить, каковы подлинные настроения народных масс Германии, если даже фашистский официоз вынужден говорить о многих, потерявших веру в гитлеровские победы.

Еще недавно воспевавшие германскую военную технику фашистские писаки заговорили теперь другим языком. Байер пишет о положении на фронте: «Все снова большевики используют комбинированное действие артиллерии, танков, авиации и пехоты. Масса — вот бог, которому служит большевистское руководство». У немцев не то: «Наши танки и автомобили не могут использоваться из-за снега и оледенения дорог. Моторы и машинизированное оружие крайне страдают от холода». В связи с этим Байер расписывает винтовку и ручную гранату, как основное оружие, всячески подчеркивает значение «духовной стойкости» отдельных изолированных солдат. «Борьба за каждый метр земли стала на Востоке ежедневной пищей наших солдат. Техника, материя могут отказать. Человек не должен, так как иначе фронт рухнет».

Все эти разговоры, разумеется, не от хорошей жизни.

Во многих статьях германских газет невольно проскальзывает подлинный животный страх гитлеровцев перед неизбежным разгромом, перед неотвратимым будущим, когда «фронт рухнет».

Так немецкая печать, хоть и в кривом зеркале своих военных корреспондентов, невольно подтверждает слова товарища Сталина: «стоило исчезнуть в арсенале немцев моменту внезапности, чтобы немецко-фашистская армия оказалась перед катастрофой». // М.Рубинштейн.


**************************************************************************************************************************************************
Конвейер смерти
(От специального военного корреспондента «Правды»)


Ревя моторами, самолеты везут из Германии в расположение 16-й армии пушечное мясо. Роты, батальоны перебрасываются по воздуху для пополнения поредевших рядов немецкого воинства.

Войска нашего фронта, как уже сообщалось в печати, разгромили 290-ю немецкую пехотную дивизию. Была дивизия — и нет, остался один номер. Но номер не устраивает командующего 16-й армией генерала фон-Буш. И вот из Германии в район Старой Руссы спешно доставляется по воздуху несколько рот. Одной из них присваивают название — 10-я рота 502-го пехотного полка 290-й пехотной дивизии, другой — 9-я рота того же полка той же дивизии. Наспех обученные солдаты бросаются в бой. Наши бойцы их перемалывают... Но предоставим слово самим немцам из магически возродившейся 290-й дивизии.

Мы беседуем с пленными солдатами 10-й роты. Одного из них зовут Герман Райденбах, другого — Конрад Зимен. Оба они до недавнего времени работали на военных заводах в Германии и поэтому пользовались отсрочкой по призыву и армию. Оба молоды, оба были мобилизованы в двадцатых числах января.

Райденбах рассказывает:

— Работая на авиационном заводе в Бремене на сборке самолетов, я никогда не думал, что попаду на фронт. Но вдруг 25 января меня мобилизовали и зачислили в полевой запасной батальон, из состава которого затем была выделена 10-я рота 502-го полка 290-й дивизии. В нашей роте было 130 человек, и все рабочие военных предприятий.

Три недели мы стояли в Мюнстере, где нас обучали военному делу. 4 марта на аэродроме возле Кенигсберга, нас посадили в самолеты, и на следующий день мы были в районе Старой Руссы. О том, что роту перебрасывают для подкрепления попавшей в окружение 16-й армии, солдаты впервые узнали в полете, до этого офицеры ничего не говорили. В Германии теплой одежды нам не дали, на месте мы ее тоже не получили, и в результате в первые же дни после прибытия на фронт десять человек отморозили руки и ноги.

На фронте я был 9 дней — с 5 по 14 марта — и при первом удобном случае сдался в плен, так как не имею никакого желания воевать. Наша рота участвовала в одном бою. Это был какой-то кошмар. В этот день из 130 человек мы потеряли убитыми и ранеными 70 человек, в том числе двух фельдфебелей и унтер-офицера.

Незавидна судьба вновь сформированных эрзац-рот. Их ждет та же участь, что и их предшественников, чьи трупы сейчас гниют в районе озера Ильмень.

Немецкий транспортный конвейер продолжает работать. Самолеты доставляют 16-й армии из Германии пополнение. Наши бойцы его перемалывают. Самолеты летят за свежим пушечным мясом. Настоящий конвейер смерти… // И.Павловский. Северо-Западный фронт.


**************************************************************************************************************************************************
ИЗ СЕРБИИ — НА ВОСТОК


Его военная карьера неожиданно оборвалась в мартовский полдень у небольшого русского селения с заснеженными бревенчатыми избами в два ряда. Тут закончился послужной список обер-ефрейтора Эдуарда Брунсфельда из 11-й роты 697-го полка 312-й дивизии.

Эдуард Брунсфельд почти три года назад покинул город Кельн и вместе со 105-м полком 72-й дивизии прошел по плодородным равнинам Франции до берегов Атлантического океана: он воевал. Потом его дивизия несла полицейскую службу в Париже: после перемирия тоже пришлось воевать — никакие петэны не могли сломить волю французского народа.

Изрядно потрепанную дивизию пришлось вернуть в Германию на переформирование. В июле 1941 года ее реорганизовали в 312-ю пехотную дивизию и под командованием генерал-майора Гофмана в октябре направили в Сербию — в завоеванной стране пришлось сызнова начать войну.

«Наша дивизия была направлена в Сербию, — показывает обер-ефрейтор Эдуард Брунсфельд, чтобы подавить принявшее угрожающие размеры партизанское движение. Каждая деревня тщательно обыскивалась солдатами с целью обнаружить в домах припрятанное оружие, одежду убитых немецких солдат и офицеров. Сербские граждане, заподозренные в антигерманской деятельности, направлялись в концентрационные лагери. Мы несли значительные потери от внезапных нападений партизан».

Да, война продолжается в «германском тылу» — и в Югославии, и во Франции, и в Норвегии, и в Греции, и в Польше, Голландии, Бельгии... И все же Гитлер вынужден снимать оттуда свои войска и бросать их сюда, против частей Красной Армии.

«И вот 22 февраля нашу дивизию вывели из Сербии и отправили на Восточный фронт».

Это и подобные свидетельства пленных показывают, чего стоит шум о «весенних резервах», поднятый гитлеровцами. Не от хорошей жизни, конечно, вынуждено было германское командование поспешно гнать на Восток дивизию генерал-майора Гофмана через Венгрию, Чехию, Моравию, Прибалтику.

2 марта 312-я дивизия прибыла в Смоленск, 4 марта — в Вязьму, а 14 марта — на передовые позиции. Здесь в качестве «резервной» части она сменила разгромленную в боях фашистскую 7-ю танковую бригаду, которая больше не была боеспособной.

Как же почувствовали себя резервные войска, очутившись под огнем наступающих советских войск? Два дня, проведенные на передовых позициях, в значительней мере протрезвили фашистских солдат. Обер-ефрейтор Эдуард Брунсфельд, попавший в плен на третий день по прибытии на фронт, показывает:

«Солдаты настроены пессимистично, видя, как гибнут их товарищи. Погибли почти все мои школьные товарищи — обер-ефрейтор Вилли Мунт, ефрейтор Алекс Лукас и другие».

Он говорит: «Немецкий солдат хочет домой. На фронте каждый желает получить «выстрел на родину», чтобы поехать домой».

Обратите внимание — представитель пресловутого «весеннего резерва» говорит точь-в-точь, как его предшественники, измотанные солдаты, отступающие под натиском наших войск.

Эдуард Брунсфельд просит карандаш и лист писчей бумаги.

Разрешите мне написать письмо моим товарищам?

Он написал: «Я рад, что попал в плен и, таким образом, для меня кончилась эта проклятая война. Надеюсь, что вам это послужит примером и вы спасетесь от верной смерти. Вы, наверное, думаете, что сейчас за моей спиной стоят с заряженным пистолетом, но это не так, ведь это было бы по отношению к вам, мои лучшим друзья, самым подлым обманом. Многие из нас читали советские листовки. Но мы думали, это всё, что там написано, — это ложь. Теперь я убедился, что это не так. Вам остается только одно: следовать моему примеру, если вы хотите вернуться домой здоровыми и с целыми костями».

Март на исходе. «Весенние резервы» Гитлера начинают вступать в действие. Что несут они с собой на русские поля сражения? Надежду на скорую победу? Нет, страх перед будущим. Эти, весенние, быстрее начинают сознавать, что не так просто захватчикам вернуться домой «здоровыми и с целыми костями»… // Я.Цветов. Западный фронт.


**************************************************************************************************************************************************
Музыкально-вокальный приказ фон-Бока


ЮГО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ, 23 марта. (Спец. воен. корр. «Правды»). Среди немецких штабных документов, захваченных нашими войсками на одном из участков фронта, имеется любопытный приказ командующего южной армейской группой генерала фон-Бока, сменившего на этом посту незадачливого генерала фон-Рунштедта. Приказ посвящен несколько неожиданной теме, а именно — «Песне о Днепре».

Как сообщается в приказе, музыкально-вокальный интерес германского генерала вызван тем обстоятельством, что недавно в Запорожье «во время демонстрирования кинокартины несколько посетителей запели «Песню о Днепре», вскоре подхваченную всеми присутствующими».

Что это за песня и почему она вызвала повышенное внимание германского командования? В приказе приведено всего лишь несколько строк из этой песни. Начинается она словами:

«Там, где днепровские волны ударяются о берег,
Вдали от немецкой родины, на земле украинской.
Все мы погружены лишь в навоз и грязь...»

Картина, что и говорить, невеселая. В полном соответствии с текстом куплета рефрен гласит весьма недвусмысленно:

«А ляндзеры* молятся повсюду об одном:
Господи на небеси, пошли нас домой».

Так звучит «Песня о Днепре» в немецком исполнении. Генерал фон-Бок в своем приказе заявляет, что эта песня «не направлена на поднятие воли к борьбе и своей отрицательной установкой никоим образом не соответствует фронтовому духу».

Еще бы! Впрочем, насчет отрицательной установки генерал не совсем прав. В песне содержится и положительная установка. Заключается она в инстинктивном, пока еще стихийном стремлении германских солдат быстрее вырваться из пекла войны и вернуться домой. Генерал фон-Бок заявляет: «Песня о Днепре» представляет опасность для боевого духа войск».

Видно, не совсем ладно обстоит дело с этим самым «боевым духом», если для него представляет опасность песня, распеваемая солдатами. Генерал фон-Бок запрещает пение «Песни о Днепре» на территории южной армейской группы.

Что же, это он еще в силах сделать. Но едва ли в пределах его возможностей вытравить из сознания германских солдат те чувства, которые отражены в песне. // А.Леонтьев.

*Солдатики, земляки.

______________________________________________
Гитлеровский выкормыш* ("Правда", СССР)
Разговор с Августом Гуммелем ("Известия", СССР)*
Облик фашистского бандита** ("Красная звезда", СССР)

Газета "Правда" №83 (8854), 24 марта 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/408437.html

Высокой производительностью труда славные стахановцы и стахановки помогают родной Красной Армии. Вооружим стахановскими методами новые кадры рабочих и работниц! Увеличим выпуск промышленной продукции! Дадим фронту еще больше оружия, боеприпасов, снаряжения!


М.Рубинштейн, "Правда", СССР (№83 [8854]).



Статья опубликована 24 марта 1942 года.




Так называют немцы состояние, когда после опьянения наступает горькое похмелье и по душе «скребут кошки». Такое состояние испытывает в настоящее время гитлеровская Германия, и оно находит некоторое отражение даже в кривом зеркале цинично лживой фашистской печати.



Захваченные нашими наступающими частями германские штабы и полевые почтовые станции снабжают нас, наряду с грудами писем и документов, изрядным количеством немецких газет и журналов. Правда, немецкая полевая почта работает все хуже и хуже. Газеты опаздывают на многие недели, а иногда и месяцы. По показаниям пленных, немецкие солдаты, получая во время отступления старые газеты, болтавшие о захвате Москвы «в ближайшие дни», нередко со злобой рвали их на куски, не читая. Однако, несмотря на всю тошнотворность этого чтива, просмотр немецких газет может дать кой-какие любопытные материалы.

3—4 месяца назад германская унифицированная печать была заполнена барабанным боем об успехах немецко-фашистских армий. Аршинные заголовки возвещали о предстоящем в ближайшие дни захвате Москвы и Ленинграда, о том, что «хребет русской армии сломан» и немцам осталось лишь уничтожить немногочисленные оставшиеся отряды, чтобы без сопротивления двигаться дальше, на Волгу, Урал и Кавказ.

Когда Красная Армия отбросила немецкие полчища от Москвы и начала неуклонно гнать их на запад, у геббельсовских вралей внезапно отнялся язык. Советско-германский фронт на некоторое время вовсе исчез со страниц немецких газет. Нередко в целом ряде номеров нельзя найти ни одной строки о положении на советско-германском фронте.

В феврале пришлось оставить тактику молчания, ставшую бессмысленной. В фашистской печати начинают появляться время от времени вынужденные унылые признания и сетования на необычайные трудности войны на советско-германском фронте. «Уничтоженная» геббельсовскими брехунами Красная Армия теперь в их же описаниях внезапно вновь вырастает в могучую многомиллионную силу, и они с плохо скрываемой тревогой говорят о «неисчислимых советских резервах».

Рассчитывая на забывчивость своих читателей, немецкие газеты, еще недавно болтавшие о том, что Красная Армия потеряла десятки тысяч самолетов и танков, что Германия захватила три четверти советской военной промышленности и т. п., вдруг открывают новое мощное вооружение Красной Армии, громадные массы советских танков и других военных машин, действующих на фронте, в то время как немецкие танки и автомашины якобы не могут действовать в условиях русской зимы. В необычайно плаксивом тоне немецкие газеты расписывают страдания и лишения германских солдат.

Вот, например, характерная статья военного корреспондента Эрнста Байера в «Фелькишер беобахтер» от 4 февраля с. г. Центральный орган обер-враля Геббельса, месяцами расписывавший на все лады «молниеносные» успехи немецких войск, вдруг заговорил таким языком: «Страна лишь с большим трудом может представить себе картину страданий, которые наши солдаты должны переносить на Востоке. Наши пехотинцы не видят в эти дни ничего, кроме унылой снежной равнины и противника... Уже много дней они не снимают сапог и только мечтают о теплой печи. Их одежда изодрана и грязна. Холод и бураны пробирают насквозь. Когда они едят, им приходится не выпускать винтовку из рук. Даже когда боевые действия на время стихают, ухо должно быть всегда настороже, прислушиваясь, не подкрался ли противник. Потери, которые так часто вырывает в их рядах смерть, должны выравниваться двойным напряжением сил, оставшихся, так как иначе наш фронт рухнет. Оборонительные бои на Востоке особенно тяжелы потому, что противник бросает против нашего фронта массу людей и материалов».

Фашисты уныло скулят: «Как тяжелы часы, когда боеприпасы подходят к концу, когда солдат на передовой линии тщетно ждет еды и питья, так как обозы застряли где-нибудь в бесконечном море снегов. Это — часы, когда превосходство людских сил большевиков действует прямо подавляюще. Это — часы, когда командование часто стоит перед решением: можно ли еще держаться, не превосходит ли это человеческие возможности?».

Так выглядит обещанный Гитлером немецким солдатам «отдых на зимних квартирах». Ново для немецких читателей звучит следующее признание: «Эта оборона обессиливает наши войска гораздо больше, чем наступление. Плавильный тигель этих боев требует огромных жертв и величайшего напряжения сил».

В связи с огромными потерями немецкой армии у Байера просыпаются печальные воспоминания о тяжести и исходе первой мировой войны. В то время, пишет он, как походы в Польшу и Францию нельзя было и сравнивать с годами мировой войны, война на Востоке, особенно за последние недели, превосходит своей тяжестью первую мировую войну. «Это величайшее испытание для германской армии и для каждого отдельного солдата».

Байера тревожат не только солдаты, но и германский тыл. Он со злобой пишет, что «многие, не знающие ничего о нужде и борьбе солдат на этом тяжелейшем из фронтов, когда по причинам высших целей и необходимости противнику оставляют те или иные населенные пункты и пространства, считают и говорят, что битва уже проиграна. Эти люди позорят все, что сделано нашими солдатами». Можно представить, каковы подлинные настроения народных масс Германии, если даже фашистский официоз вынужден говорить о многих, потерявших веру в гитлеровские победы.

Еще недавно воспевавшие германскую военную технику фашистские писаки заговорили теперь другим языком. Байер пишет о положении на фронте: «Все снова большевики используют комбинированное действие артиллерии, танков, авиации и пехоты. Масса — вот бог, которому служит большевистское руководство». У немцев не то: «Наши танки и автомобили не могут использоваться из-за снега и оледенения дорог. Моторы и машинизированное оружие крайне страдают от холода». В связи с этим Байер расписывает винтовку и ручную гранату, как основное оружие, всячески подчеркивает значение «духовной стойкости» отдельных изолированных солдат. «Борьба за каждый метр земли стала на Востоке ежедневной пищей наших солдат. Техника, материя могут отказать. Человек не должен, так как иначе фронт рухнет».

Все эти разговоры, разумеется, не от хорошей жизни.

Во многих статьях германских газет невольно проскальзывает подлинный животный страх гитлеровцев перед неизбежным разгромом, перед неотвратимым будущим, когда «фронт рухнет».

Так немецкая печать, хоть и в кривом зеркале своих военных корреспондентов, невольно подтверждает слова товарища Сталина: «стоило исчезнуть в арсенале немцев моменту внезапности, чтобы немецко-фашистская армия оказалась перед катастрофой». // М.Рубинштейн.


**************************************************************************************************************************************************
Конвейер смерти
(От специального военного корреспондента «Правды»)


Ревя моторами, самолеты везут из Германии в расположение 16-й армии пушечное мясо. Роты, батальоны перебрасываются по воздуху для пополнения поредевших рядов немецкого воинства.

Войска нашего фронта, как уже сообщалось в печати, разгромили 290-ю немецкую пехотную дивизию. Была дивизия — и нет, остался один номер. Но номер не устраивает командующего 16-й армией генерала фон-Буш. И вот из Германии в район Старой Руссы спешно доставляется по воздуху несколько рот. Одной из них присваивают название — 10-я рота 502-го пехотного полка 290-й пехотной дивизии, другой — 9-я рота того же полка той же дивизии. Наспех обученные солдаты бросаются в бой. Наши бойцы их перемалывают... Но предоставим слово самим немцам из магически возродившейся 290-й дивизии.

Мы беседуем с пленными солдатами 10-й роты. Одного из них зовут Герман Райденбах, другого — Конрад Зимен. Оба они до недавнего времени работали на военных заводах в Германии и поэтому пользовались отсрочкой по призыву и армию. Оба молоды, оба были мобилизованы в двадцатых числах января.

Райденбах рассказывает:

— Работая на авиационном заводе в Бремене на сборке самолетов, я никогда не думал, что попаду на фронт. Но вдруг 25 января меня мобилизовали и зачислили в полевой запасной батальон, из состава которого затем была выделена 10-я рота 502-го полка 290-й дивизии. В нашей роте было 130 человек, и все рабочие военных предприятий.

Три недели мы стояли в Мюнстере, где нас обучали военному делу. 4 марта на аэродроме возле Кенигсберга, нас посадили в самолеты, и на следующий день мы были в районе Старой Руссы. О том, что роту перебрасывают для подкрепления попавшей в окружение 16-й армии, солдаты впервые узнали в полете, до этого офицеры ничего не говорили. В Германии теплой одежды нам не дали, на месте мы ее тоже не получили, и в результате в первые же дни после прибытия на фронт десять человек отморозили руки и ноги.

На фронте я был 9 дней — с 5 по 14 марта — и при первом удобном случае сдался в плен, так как не имею никакого желания воевать. Наша рота участвовала в одном бою. Это был какой-то кошмар. В этот день из 130 человек мы потеряли убитыми и ранеными 70 человек, в том числе двух фельдфебелей и унтер-офицера.

Незавидна судьба вновь сформированных эрзац-рот. Их ждет та же участь, что и их предшественников, чьи трупы сейчас гниют в районе озера Ильмень.

Немецкий транспортный конвейер продолжает работать. Самолеты доставляют 16-й армии из Германии пополнение. Наши бойцы его перемалывают. Самолеты летят за свежим пушечным мясом. Настоящий конвейер смерти… // И.Павловский. Северо-Западный фронт.


**************************************************************************************************************************************************
ИЗ СЕРБИИ — НА ВОСТОК


Его военная карьера неожиданно оборвалась в мартовский полдень у небольшого русского селения с заснеженными бревенчатыми избами в два ряда. Тут закончился послужной список обер-ефрейтора Эдуарда Брунсфельда из 11-й роты 697-го полка 312-й дивизии.

Эдуард Брунсфельд почти три года назад покинул город Кельн и вместе со 105-м полком 72-й дивизии прошел по плодородным равнинам Франции до берегов Атлантического океана: он воевал. Потом его дивизия несла полицейскую службу в Париже: после перемирия тоже пришлось воевать — никакие петэны не могли сломить волю французского народа.

Изрядно потрепанную дивизию пришлось вернуть в Германию на переформирование. В июле 1941 года ее реорганизовали в 312-ю пехотную дивизию и под командованием генерал-майора Гофмана в октябре направили в Сербию — в завоеванной стране пришлось сызнова начать войну.

«Наша дивизия была направлена в Сербию, — показывает обер-ефрейтор Эдуард Брунсфельд, чтобы подавить принявшее угрожающие размеры партизанское движение. Каждая деревня тщательно обыскивалась солдатами с целью обнаружить в домах припрятанное оружие, одежду убитых немецких солдат и офицеров. Сербские граждане, заподозренные в антигерманской деятельности, направлялись в концентрационные лагери. Мы несли значительные потери от внезапных нападений партизан».

Да, война продолжается в «германском тылу» — и в Югославии, и во Франции, и в Норвегии, и в Греции, и в Польше, Голландии, Бельгии... И все же Гитлер вынужден снимать оттуда свои войска и бросать их сюда, против частей Красной Армии.

«И вот 22 февраля нашу дивизию вывели из Сербии и отправили на Восточный фронт».

Это и подобные свидетельства пленных показывают, чего стоит шум о «весенних резервах», поднятый гитлеровцами. Не от хорошей жизни, конечно, вынуждено было германское командование поспешно гнать на Восток дивизию генерал-майора Гофмана через Венгрию, Чехию, Моравию, Прибалтику.

2 марта 312-я дивизия прибыла в Смоленск, 4 марта — в Вязьму, а 14 марта — на передовые позиции. Здесь в качестве «резервной» части она сменила разгромленную в боях фашистскую 7-ю танковую бригаду, которая больше не была боеспособной.

Как же почувствовали себя резервные войска, очутившись под огнем наступающих советских войск? Два дня, проведенные на передовых позициях, в значительней мере протрезвили фашистских солдат. Обер-ефрейтор Эдуард Брунсфельд, попавший в плен на третий день по прибытии на фронт, показывает:

«Солдаты настроены пессимистично, видя, как гибнут их товарищи. Погибли почти все мои школьные товарищи — обер-ефрейтор Вилли Мунт, ефрейтор Алекс Лукас и другие».

Он говорит: «Немецкий солдат хочет домой. На фронте каждый желает получить «выстрел на родину», чтобы поехать домой».

Обратите внимание — представитель пресловутого «весеннего резерва» говорит точь-в-точь, как его предшественники, измотанные солдаты, отступающие под натиском наших войск.

Эдуард Брунсфельд просит карандаш и лист писчей бумаги.

Разрешите мне написать письмо моим товарищам?

Он написал: «Я рад, что попал в плен и, таким образом, для меня кончилась эта проклятая война. Надеюсь, что вам это послужит примером и вы спасетесь от верной смерти. Вы, наверное, думаете, что сейчас за моей спиной стоят с заряженным пистолетом, но это не так, ведь это было бы по отношению к вам, мои лучшим друзья, самым подлым обманом. Многие из нас читали советские листовки. Но мы думали, это всё, что там написано, — это ложь. Теперь я убедился, что это не так. Вам остается только одно: следовать моему примеру, если вы хотите вернуться домой здоровыми и с целыми костями».

Март на исходе. «Весенние резервы» Гитлера начинают вступать в действие. Что несут они с собой на русские поля сражения? Надежду на скорую победу? Нет, страх перед будущим. Эти, весенние, быстрее начинают сознавать, что не так просто захватчикам вернуться домой «здоровыми и с целыми костями»… // Я.Цветов. Западный фронт.


**************************************************************************************************************************************************
Музыкально-вокальный приказ фон-Бока


ЮГО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ, 23 марта. (Спец. воен. корр. «Правды»). Среди немецких штабных документов, захваченных нашими войсками на одном из участков фронта, имеется любопытный приказ командующего южной армейской группой генерала фон-Бока, сменившего на этом посту незадачливого генерала фон-Рунштедта. Приказ посвящен несколько неожиданной теме, а именно — «Песне о Днепре».

Как сообщается в приказе, музыкально-вокальный интерес германского генерала вызван тем обстоятельством, что недавно в Запорожье «во время демонстрирования кинокартины несколько посетителей запели «Песню о Днепре», вскоре подхваченную всеми присутствующими».

Что это за песня и почему она вызвала повышенное внимание германского командования? В приказе приведено всего лишь несколько строк из этой песни. Начинается она словами:

«Там, где днепровские волны ударяются о берег,
Вдали от немецкой родины, на земле украинской.
Все мы погружены лишь в навоз и грязь...»

Картина, что и говорить, невеселая. В полном соответствии с текстом куплета рефрен гласит весьма недвусмысленно:

«А ляндзеры* молятся повсюду об одном:
Господи на небеси, пошли нас домой».

Так звучит «Песня о Днепре» в немецком исполнении. Генерал фон-Бок в своем приказе заявляет, что эта песня «не направлена на поднятие воли к борьбе и своей отрицательной установкой никоим образом не соответствует фронтовому духу».

Еще бы! Впрочем, насчет отрицательной установки генерал не совсем прав. В песне содержится и положительная установка. Заключается она в инстинктивном, пока еще стихийном стремлении германских солдат быстрее вырваться из пекла войны и вернуться домой. Генерал фон-Бок заявляет: «Песня о Днепре» представляет опасность для боевого духа войск».

Видно, не совсем ладно обстоит дело с этим самым «боевым духом», если для него представляет опасность песня, распеваемая солдатами. Генерал фон-Бок запрещает пение «Песни о Днепре» на территории южной армейской группы.

Что же, это он еще в силах сделать. Но едва ли в пределах его возможностей вытравить из сознания германских солдат те чувства, которые отражены в песне. // А.Леонтьев.

*Солдатики, земляки.

______________________________________________
Гитлеровский выкормыш* ("Правда", СССР)
Разговор с Августом Гуммелем ("Известия", СССР)*
Облик фашистского бандита** ("Красная звезда", СССР)

Газета "Правда" №83 (8854), 24 марта 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/408437.html

Высокой производительностью труда славные стахановцы и стахановки помогают родной Красной Армии. Вооружим стахановскими методами новые кадры рабочих и работниц! Увеличим выпуск промышленной продукции! Дадим фронту еще больше оружия, боеприпасов, снаряжения!


М.Рубинштейн, "Правда", СССР (№83 [8854]).



Статья опубликована 24 марта 1942 года.




Так называют немцы состояние, когда после опьянения наступает горькое похмелье и по душе «скребут кошки». Такое состояние испытывает в настоящее время гитлеровская Германия, и оно находит некоторое отражение даже в кривом зеркале цинично лживой фашистской печати.



Захваченные нашими наступающими частями германские штабы и полевые почтовые станции снабжают нас, наряду с грудами писем и документов, изрядным количеством немецких газет и журналов. Правда, немецкая полевая почта работает все хуже и хуже. Газеты опаздывают на многие недели, а иногда и месяцы. По показаниям пленных, немецкие солдаты, получая во время отступления старые газеты, болтавшие о захвате Москвы «в ближайшие дни», нередко со злобой рвали их на куски, не читая. Однако, несмотря на всю тошнотворность этого чтива, просмотр немецких газет может дать кой-какие любопытные материалы.

3—4 месяца назад германская унифицированная печать была заполнена барабанным боем об успехах немецко-фашистских армий. Аршинные заголовки возвещали о предстоящем в ближайшие дни захвате Москвы и Ленинграда, о том, что «хребет русской армии сломан» и немцам осталось лишь уничтожить немногочисленные оставшиеся отряды, чтобы без сопротивления двигаться дальше, на Волгу, Урал и Кавказ.

Когда Красная Армия отбросила немецкие полчища от Москвы и начала неуклонно гнать их на запад, у геббельсовских вралей внезапно отнялся язык. Советско-германский фронт на некоторое время вовсе исчез со страниц немецких газет. Нередко в целом ряде номеров нельзя найти ни одной строки о положении на советско-германском фронте.

В феврале пришлось оставить тактику молчания, ставшую бессмысленной. В фашистской печати начинают появляться время от времени вынужденные унылые признания и сетования на необычайные трудности войны на советско-германском фронте. «Уничтоженная» геббельсовскими брехунами Красная Армия теперь в их же описаниях внезапно вновь вырастает в могучую многомиллионную силу, и они с плохо скрываемой тревогой говорят о «неисчислимых советских резервах».

Рассчитывая на забывчивость своих читателей, немецкие газеты, еще недавно болтавшие о том, что Красная Армия потеряла десятки тысяч самолетов и танков, что Германия захватила три четверти советской военной промышленности и т. п., вдруг открывают новое мощное вооружение Красной Армии, громадные массы советских танков и других военных машин, действующих на фронте, в то время как немецкие танки и автомашины якобы не могут действовать в условиях русской зимы. В необычайно плаксивом тоне немецкие газеты расписывают страдания и лишения германских солдат.

Вот, например, характерная статья военного корреспондента Эрнста Байера в «Фелькишер беобахтер» от 4 февраля с. г. Центральный орган обер-враля Геббельса, месяцами расписывавший на все лады «молниеносные» успехи немецких войск, вдруг заговорил таким языком: «Страна лишь с большим трудом может представить себе картину страданий, которые наши солдаты должны переносить на Востоке. Наши пехотинцы не видят в эти дни ничего, кроме унылой снежной равнины и противника... Уже много дней они не снимают сапог и только мечтают о теплой печи. Их одежда изодрана и грязна. Холод и бураны пробирают насквозь. Когда они едят, им приходится не выпускать винтовку из рук. Даже когда боевые действия на время стихают, ухо должно быть всегда настороже, прислушиваясь, не подкрался ли противник. Потери, которые так часто вырывает в их рядах смерть, должны выравниваться двойным напряжением сил, оставшихся, так как иначе наш фронт рухнет. Оборонительные бои на Востоке особенно тяжелы потому, что противник бросает против нашего фронта массу людей и материалов».

Фашисты уныло скулят: «Как тяжелы часы, когда боеприпасы подходят к концу, когда солдат на передовой линии тщетно ждет еды и питья, так как обозы застряли где-нибудь в бесконечном море снегов. Это — часы, когда превосходство людских сил большевиков действует прямо подавляюще. Это — часы, когда командование часто стоит перед решением: можно ли еще держаться, не превосходит ли это человеческие возможности?».

Так выглядит обещанный Гитлером немецким солдатам «отдых на зимних квартирах». Ново для немецких читателей звучит следующее признание: «Эта оборона обессиливает наши войска гораздо больше, чем наступление. Плавильный тигель этих боев требует огромных жертв и величайшего напряжения сил».

В связи с огромными потерями немецкой армии у Байера просыпаются печальные воспоминания о тяжести и исходе первой мировой войны. В то время, пишет он, как походы в Польшу и Францию нельзя было и сравнивать с годами мировой войны, война на Востоке, особенно за последние недели, превосходит своей тяжестью первую мировую войну. «Это величайшее испытание для германской армии и для каждого отдельного солдата».

Байера тревожат не только солдаты, но и германский тыл. Он со злобой пишет, что «многие, не знающие ничего о нужде и борьбе солдат на этом тяжелейшем из фронтов, когда по причинам высших целей и необходимости противнику оставляют те или иные населенные пункты и пространства, считают и говорят, что битва уже проиграна. Эти люди позорят все, что сделано нашими солдатами». Можно представить, каковы подлинные настроения народных масс Германии, если даже фашистский официоз вынужден говорить о многих, потерявших веру в гитлеровские победы.

Еще недавно воспевавшие германскую военную технику фашистские писаки заговорили теперь другим языком. Байер пишет о положении на фронте: «Все снова большевики используют комбинированное действие артиллерии, танков, авиации и пехоты. Масса — вот бог, которому служит большевистское руководство». У немцев не то: «Наши танки и автомобили не могут использоваться из-за снега и оледенения дорог. Моторы и машинизированное оружие крайне страдают от холода». В связи с этим Байер расписывает винтовку и ручную гранату, как основное оружие, всячески подчеркивает значение «духовной стойкости» отдельных изолированных солдат. «Борьба за каждый метр земли стала на Востоке ежедневной пищей наших солдат. Техника, материя могут отказать. Человек не должен, так как иначе фронт рухнет».

Все эти разговоры, разумеется, не от хорошей жизни.

Во многих статьях германских газет невольно проскальзывает подлинный животный страх гитлеровцев перед неизбежным разгромом, перед неотвратимым будущим, когда «фронт рухнет».

Так немецкая печать, хоть и в кривом зеркале своих военных корреспондентов, невольно подтверждает слова товарища Сталина: «стоило исчезнуть в арсенале немцев моменту внезапности, чтобы немецко-фашистская армия оказалась перед катастрофой». // М.Рубинштейн.


**************************************************************************************************************************************************
Конвейер смерти
(От специального военного корреспондента «Правды»)


Ревя моторами, самолеты везут из Германии в расположение 16-й армии пушечное мясо. Роты, батальоны перебрасываются по воздуху для пополнения поредевших рядов немецкого воинства.

Войска нашего фронта, как уже сообщалось в печати, разгромили 290-ю немецкую пехотную дивизию. Была дивизия — и нет, остался один номер. Но номер не устраивает командующего 16-й армией генерала фон-Буш. И вот из Германии в район Старой Руссы спешно доставляется по воздуху несколько рот. Одной из них присваивают название — 10-я рота 502-го пехотного полка 290-й пехотной дивизии, другой — 9-я рота того же полка той же дивизии. Наспех обученные солдаты бросаются в бой. Наши бойцы их перемалывают... Но предоставим слово самим немцам из магически возродившейся 290-й дивизии.

Мы беседуем с пленными солдатами 10-й роты. Одного из них зовут Герман Райденбах, другого — Конрад Зимен. Оба они до недавнего времени работали на военных заводах в Германии и поэтому пользовались отсрочкой по призыву и армию. Оба молоды, оба были мобилизованы в двадцатых числах января.

Райденбах рассказывает:

— Работая на авиационном заводе в Бремене на сборке самолетов, я никогда не думал, что попаду на фронт. Но вдруг 25 января меня мобилизовали и зачислили в полевой запасной батальон, из состава которого затем была выделена 10-я рота 502-го полка 290-й дивизии. В нашей роте было 130 человек, и все рабочие военных предприятий.

Три недели мы стояли в Мюнстере, где нас обучали военному делу. 4 марта на аэродроме возле Кенигсберга, нас посадили в самолеты, и на следующий день мы были в районе Старой Руссы. О том, что роту перебрасывают для подкрепления попавшей в окружение 16-й армии, солдаты впервые узнали в полете, до этого офицеры ничего не говорили. В Германии теплой одежды нам не дали, на месте мы ее тоже не получили, и в результате в первые же дни после прибытия на фронт десять человек отморозили руки и ноги.

На фронте я был 9 дней — с 5 по 14 марта — и при первом удобном случае сдался в плен, так как не имею никакого желания воевать. Наша рота участвовала в одном бою. Это был какой-то кошмар. В этот день из 130 человек мы потеряли убитыми и ранеными 70 человек, в том числе двух фельдфебелей и унтер-офицера.

Незавидна судьба вновь сформированных эрзац-рот. Их ждет та же участь, что и их предшественников, чьи трупы сейчас гниют в районе озера Ильмень.

Немецкий транспортный конвейер продолжает работать. Самолеты доставляют 16-й армии из Германии пополнение. Наши бойцы его перемалывают. Самолеты летят за свежим пушечным мясом. Настоящий конвейер смерти… // И.Павловский. Северо-Западный фронт.


**************************************************************************************************************************************************
ИЗ СЕРБИИ — НА ВОСТОК


Его военная карьера неожиданно оборвалась в мартовский полдень у небольшого русского селения с заснеженными бревенчатыми избами в два ряда. Тут закончился послужной список обер-ефрейтора Эдуарда Брунсфельда из 11-й роты 697-го полка 312-й дивизии.

Эдуард Брунсфельд почти три года назад покинул город Кельн и вместе со 105-м полком 72-й дивизии прошел по плодородным равнинам Франции до берегов Атлантического океана: он воевал. Потом его дивизия несла полицейскую службу в Париже: после перемирия тоже пришлось воевать — никакие петэны не могли сломить волю французского народа.

Изрядно потрепанную дивизию пришлось вернуть в Германию на переформирование. В июле 1941 года ее реорганизовали в 312-ю пехотную дивизию и под командованием генерал-майора Гофмана в октябре направили в Сербию — в завоеванной стране пришлось сызнова начать войну.

«Наша дивизия была направлена в Сербию, — показывает обер-ефрейтор Эдуард Брунсфельд, чтобы подавить принявшее угрожающие размеры партизанское движение. Каждая деревня тщательно обыскивалась солдатами с целью обнаружить в домах припрятанное оружие, одежду убитых немецких солдат и офицеров. Сербские граждане, заподозренные в антигерманской деятельности, направлялись в концентрационные лагери. Мы несли значительные потери от внезапных нападений партизан».

Да, война продолжается в «германском тылу» — и в Югославии, и во Франции, и в Норвегии, и в Греции, и в Польше, Голландии, Бельгии... И все же Гитлер вынужден снимать оттуда свои войска и бросать их сюда, против частей Красной Армии.

«И вот 22 февраля нашу дивизию вывели из Сербии и отправили на Восточный фронт».

Это и подобные свидетельства пленных показывают, чего стоит шум о «весенних резервах», поднятый гитлеровцами. Не от хорошей жизни, конечно, вынуждено было германское командование поспешно гнать на Восток дивизию генерал-майора Гофмана через Венгрию, Чехию, Моравию, Прибалтику.

2 марта 312-я дивизия прибыла в Смоленск, 4 марта — в Вязьму, а 14 марта — на передовые позиции. Здесь в качестве «резервной» части она сменила разгромленную в боях фашистскую 7-ю танковую бригаду, которая больше не была боеспособной.

Как же почувствовали себя резервные войска, очутившись под огнем наступающих советских войск? Два дня, проведенные на передовых позициях, в значительней мере протрезвили фашистских солдат. Обер-ефрейтор Эдуард Брунсфельд, попавший в плен на третий день по прибытии на фронт, показывает:

«Солдаты настроены пессимистично, видя, как гибнут их товарищи. Погибли почти все мои школьные товарищи — обер-ефрейтор Вилли Мунт, ефрейтор Алекс Лукас и другие».

Он говорит: «Немецкий солдат хочет домой. На фронте каждый желает получить «выстрел на родину», чтобы поехать домой».

Обратите внимание — представитель пресловутого «весеннего резерва» говорит точь-в-точь, как его предшественники, измотанные солдаты, отступающие под натиском наших войск.

Эдуард Брунсфельд просит карандаш и лист писчей бумаги.

Разрешите мне написать письмо моим товарищам?

Он написал: «Я рад, что попал в плен и, таким образом, для меня кончилась эта проклятая война. Надеюсь, что вам это послужит примером и вы спасетесь от верной смерти. Вы, наверное, думаете, что сейчас за моей спиной стоят с заряженным пистолетом, но это не так, ведь это было бы по отношению к вам, мои лучшим друзья, самым подлым обманом. Многие из нас читали советские листовки. Но мы думали, это всё, что там написано, — это ложь. Теперь я убедился, что это не так. Вам остается только одно: следовать моему примеру, если вы хотите вернуться домой здоровыми и с целыми костями».

Март на исходе. «Весенние резервы» Гитлера начинают вступать в действие. Что несут они с собой на русские поля сражения? Надежду на скорую победу? Нет, страх перед будущим. Эти, весенние, быстрее начинают сознавать, что не так просто захватчикам вернуться домой «здоровыми и с целыми костями»… // Я.Цветов. Западный фронт.


**************************************************************************************************************************************************
Музыкально-вокальный приказ фон-Бока


ЮГО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ, 23 марта. (Спец. воен. корр. «Правды»). Среди немецких штабных документов, захваченных нашими войсками на одном из участков фронта, имеется любопытный приказ командующего южной армейской группой генерала фон-Бока, сменившего на этом посту незадачливого генерала фон-Рунштедта. Приказ посвящен несколько неожиданной теме, а именно — «Песне о Днепре».

Как сообщается в приказе, музыкально-вокальный интерес германского генерала вызван тем обстоятельством, что недавно в Запорожье «во время демонстрирования кинокартины несколько посетителей запели «Песню о Днепре», вскоре подхваченную всеми присутствующими».

Что это за песня и почему она вызвала повышенное внимание германского командования? В приказе приведено всего лишь несколько строк из этой песни. Начинается она словами:

«Там, где днепровские волны ударяются о берег,
Вдали от немецкой родины, на земле украинской.
Все мы погружены лишь в навоз и грязь...»

Картина, что и говорить, невеселая. В полном соответствии с текстом куплета рефрен гласит весьма недвусмысленно:

«А ляндзеры* молятся повсюду об одном:
Господи на небеси, пошли нас домой».

Так звучит «Песня о Днепре» в немецком исполнении. Генерал фон-Бок в своем приказе заявляет, что эта песня «не направлена на поднятие воли к борьбе и своей отрицательной установкой никоим образом не соответствует фронтовому духу».

Еще бы! Впрочем, насчет отрицательной установки генерал не совсем прав. В песне содержится и положительная установка. Заключается она в инстинктивном, пока еще стихийном стремлении германских солдат быстрее вырваться из пекла войны и вернуться домой. Генерал фон-Бок заявляет: «Песня о Днепре» представляет опасность для боевого духа войск».

Видно, не совсем ладно обстоит дело с этим самым «боевым духом», если для него представляет опасность песня, распеваемая солдатами. Генерал фон-Бок запрещает пение «Песни о Днепре» на территории южной армейской группы.

Что же, это он еще в силах сделать. Но едва ли в пределах его возможностей вытравить из сознания германских солдат те чувства, которые отражены в песне. // А.Леонтьев.

*Солдатики, земляки.

______________________________________________
Гитлеровский выкормыш* ("Правда", СССР)
Разговор с Августом Гуммелем ("Известия", СССР)*
Облик фашистского бандита** ("Красная звезда", СССР)

Газета "Правда" №83 (8854), 24 марта 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/408437.html

Высокой производительностью труда славные стахановцы и стахановки помогают родной Красной Армии. Вооружим стахановскими методами новые кадры рабочих и работниц! Увеличим выпуск промышленной продукции! Дадим фронту еще больше оружия, боеприпасов, снаряжения!


М.Рубинштейн, "Правда", СССР (№83 [8854]).



Статья опубликована 24 марта 1942 года.




Так называют немцы состояние, когда после опьянения наступает горькое похмелье и по душе «скребут кошки». Такое состояние испытывает в настоящее время гитлеровская Германия, и оно находит некоторое отражение даже в кривом зеркале цинично лживой фашистской печати.



Захваченные нашими наступающими частями германские штабы и полевые почтовые станции снабжают нас, наряду с грудами писем и документов, изрядным количеством немецких газет и журналов. Правда, немецкая полевая почта работает все хуже и хуже. Газеты опаздывают на многие недели, а иногда и месяцы. По показаниям пленных, немецкие солдаты, получая во время отступления старые газеты, болтавшие о захвате Москвы «в ближайшие дни», нередко со злобой рвали их на куски, не читая. Однако, несмотря на всю тошнотворность этого чтива, просмотр немецких газет может дать кой-какие любопытные материалы.

3—4 месяца назад германская унифицированная печать была заполнена барабанным боем об успехах немецко-фашистских армий. Аршинные заголовки возвещали о предстоящем в ближайшие дни захвате Москвы и Ленинграда, о том, что «хребет русской армии сломан» и немцам осталось лишь уничтожить немногочисленные оставшиеся отряды, чтобы без сопротивления двигаться дальше, на Волгу, Урал и Кавказ.

Когда Красная Армия отбросила немецкие полчища от Москвы и начала неуклонно гнать их на запад, у геббельсовских вралей внезапно отнялся язык. Советско-германский фронт на некоторое время вовсе исчез со страниц немецких газет. Нередко в целом ряде номеров нельзя найти ни одной строки о положении на советско-германском фронте.

В феврале пришлось оставить тактику молчания, ставшую бессмысленной. В фашистской печати начинают появляться время от времени вынужденные унылые признания и сетования на необычайные трудности войны на советско-германском фронте. «Уничтоженная» геббельсовскими брехунами Красная Армия теперь в их же описаниях внезапно вновь вырастает в могучую многомиллионную силу, и они с плохо скрываемой тревогой говорят о «неисчислимых советских резервах».

Рассчитывая на забывчивость своих читателей, немецкие газеты, еще недавно болтавшие о том, что Красная Армия потеряла десятки тысяч самолетов и танков, что Германия захватила три четверти советской военной промышленности и т. п., вдруг открывают новое мощное вооружение Красной Армии, громадные массы советских танков и других военных машин, действующих на фронте, в то время как немецкие танки и автомашины якобы не могут действовать в условиях русской зимы. В необычайно плаксивом тоне немецкие газеты расписывают страдания и лишения германских солдат.

Вот, например, характерная статья военного корреспондента Эрнста Байера в «Фелькишер беобахтер» от 4 февраля с. г. Центральный орган обер-враля Геббельса, месяцами расписывавший на все лады «молниеносные» успехи немецких войск, вдруг заговорил таким языком: «Страна лишь с большим трудом может представить себе картину страданий, которые наши солдаты должны переносить на Востоке. Наши пехотинцы не видят в эти дни ничего, кроме унылой снежной равнины и противника... Уже много дней они не снимают сапог и только мечтают о теплой печи. Их одежда изодрана и грязна. Холод и бураны пробирают насквозь. Когда они едят, им приходится не выпускать винтовку из рук. Даже когда боевые действия на время стихают, ухо должно быть всегда настороже, прислушиваясь, не подкрался ли противник. Потери, которые так часто вырывает в их рядах смерть, должны выравниваться двойным напряжением сил, оставшихся, так как иначе наш фронт рухнет. Оборонительные бои на Востоке особенно тяжелы потому, что противник бросает против нашего фронта массу людей и материалов».

Фашисты уныло скулят: «Как тяжелы часы, когда боеприпасы подходят к концу, когда солдат на передовой линии тщетно ждет еды и питья, так как обозы застряли где-нибудь в бесконечном море снегов. Это — часы, когда превосходство людских сил большевиков действует прямо подавляюще. Это — часы, когда командование часто стоит перед решением: можно ли еще держаться, не превосходит ли это человеческие возможности?».

Так выглядит обещанный Гитлером немецким солдатам «отдых на зимних квартирах». Ново для немецких читателей звучит следующее признание: «Эта оборона обессиливает наши войска гораздо больше, чем наступление. Плавильный тигель этих боев требует огромных жертв и величайшего напряжения сил».

В связи с огромными потерями немецкой армии у Байера просыпаются печальные воспоминания о тяжести и исходе первой мировой войны. В то время, пишет он, как походы в Польшу и Францию нельзя было и сравнивать с годами мировой войны, война на Востоке, особенно за последние недели, превосходит своей тяжестью первую мировую войну. «Это величайшее испытание для германской армии и для каждого отдельного солдата».

Байера тревожат не только солдаты, но и германский тыл. Он со злобой пишет, что «многие, не знающие ничего о нужде и борьбе солдат на этом тяжелейшем из фронтов, когда по причинам высших целей и необходимости противнику оставляют те или иные населенные пункты и пространства, считают и говорят, что битва уже проиграна. Эти люди позорят все, что сделано нашими солдатами». Можно представить, каковы подлинные настроения народных масс Германии, если даже фашистский официоз вынужден говорить о многих, потерявших веру в гитлеровские победы.

Еще недавно воспевавшие германскую военную технику фашистские писаки заговорили теперь другим языком. Байер пишет о положении на фронте: «Все снова большевики используют комбинированное действие артиллерии, танков, авиации и пехоты. Масса — вот бог, которому служит большевистское руководство». У немцев не то: «Наши танки и автомобили не могут использоваться из-за снега и оледенения дорог. Моторы и машинизированное оружие крайне страдают от холода». В связи с этим Байер расписывает винтовку и ручную гранату, как основное оружие, всячески подчеркивает значение «духовной стойкости» отдельных изолированных солдат. «Борьба за каждый метр земли стала на Востоке ежедневной пищей наших солдат. Техника, материя могут отказать. Человек не должен, так как иначе фронт рухнет».

Все эти разговоры, разумеется, не от хорошей жизни.

Во многих статьях германских газет невольно проскальзывает подлинный животный страх гитлеровцев перед неизбежным разгромом, перед неотвратимым будущим, когда «фронт рухнет».

Так немецкая печать, хоть и в кривом зеркале своих военных корреспондентов, невольно подтверждает слова товарища Сталина: «стоило исчезнуть в арсенале немцев моменту внезапности, чтобы немецко-фашистская армия оказалась перед катастрофой». // М.Рубинштейн.


**************************************************************************************************************************************************
Конвейер смерти
(От специального военного корреспондента «Правды»)


Ревя моторами, самолеты везут из Германии в расположение 16-й армии пушечное мясо. Роты, батальоны перебрасываются по воздуху для пополнения поредевших рядов немецкого воинства.

Войска нашего фронта, как уже сообщалось в печати, разгромили 290-ю немецкую пехотную дивизию. Была дивизия — и нет, остался один номер. Но номер не устраивает командующего 16-й армией генерала фон-Буш. И вот из Германии в район Старой Руссы спешно доставляется по воздуху несколько рот. Одной из них присваивают название — 10-я рота 502-го пехотного полка 290-й пехотной дивизии, другой — 9-я рота того же полка той же дивизии. Наспех обученные солдаты бросаются в бой. Наши бойцы их перемалывают... Но предоставим слово самим немцам из магически возродившейся 290-й дивизии.

Мы беседуем с пленными солдатами 10-й роты. Одного из них зовут Герман Райденбах, другого — Конрад Зимен. Оба они до недавнего времени работали на военных заводах в Германии и поэтому пользовались отсрочкой по призыву и армию. Оба молоды, оба были мобилизованы в двадцатых числах января.

Райденбах рассказывает:

— Работая на авиационном заводе в Бремене на сборке самолетов, я никогда не думал, что попаду на фронт. Но вдруг 25 января меня мобилизовали и зачислили в полевой запасной батальон, из состава которого затем была выделена 10-я рота 502-го полка 290-й дивизии. В нашей роте было 130 человек, и все рабочие военных предприятий.

Три недели мы стояли в Мюнстере, где нас обучали военному делу. 4 марта на аэродроме возле Кенигсберга, нас посадили в самолеты, и на следующий день мы были в районе Старой Руссы. О том, что роту перебрасывают для подкрепления попавшей в окружение 16-й армии, солдаты впервые узнали в полете, до этого офицеры ничего не говорили. В Германии теплой одежды нам не дали, на месте мы ее тоже не получили, и в результате в первые же дни после прибытия на фронт десять человек отморозили руки и ноги.

На фронте я был 9 дней — с 5 по 14 марта — и при первом удобном случае сдался в плен, так как не имею никакого желания воевать. Наша рота участвовала в одном бою. Это был какой-то кошмар. В этот день из 130 человек мы потеряли убитыми и ранеными 70 человек, в том числе двух фельдфебелей и унтер-офицера.

Незавидна судьба вновь сформированных эрзац-рот. Их ждет та же участь, что и их предшественников, чьи трупы сейчас гниют в районе озера Ильмень.

Немецкий транспортный конвейер продолжает работать. Самолеты доставляют 16-й армии из Германии пополнение. Наши бойцы его перемалывают. Самолеты летят за свежим пушечным мясом. Настоящий конвейер смерти… // И.Павловский. Северо-Западный фронт.


**************************************************************************************************************************************************
ИЗ СЕРБИИ — НА ВОСТОК


Его военная карьера неожиданно оборвалась в мартовский полдень у небольшого русского селения с заснеженными бревенчатыми избами в два ряда. Тут закончился послужной список обер-ефрейтора Эдуарда Брунсфельда из 11-й роты 697-го полка 312-й дивизии.

Эдуард Брунсфельд почти три года назад покинул город Кельн и вместе со 105-м полком 72-й дивизии прошел по плодородным равнинам Франции до берегов Атлантического океана: он воевал. Потом его дивизия несла полицейскую службу в Париже: после перемирия тоже пришлось воевать — никакие петэны не могли сломить волю французского народа.

Изрядно потрепанную дивизию пришлось вернуть в Германию на переформирование. В июле 1941 года ее реорганизовали в 312-ю пехотную дивизию и под командованием генерал-майора Гофмана в октябре направили в Сербию — в завоеванной стране пришлось сызнова начать войну.

«Наша дивизия была направлена в Сербию, — показывает обер-ефрейтор Эдуард Брунсфельд, чтобы подавить принявшее угрожающие размеры партизанское движение. Каждая деревня тщательно обыскивалась солдатами с целью обнаружить в домах припрятанное оружие, одежду убитых немецких солдат и офицеров. Сербские граждане, заподозренные в антигерманской деятельности, направлялись в концентрационные лагери. Мы несли значительные потери от внезапных нападений партизан».

Да, война продолжается в «германском тылу» — и в Югославии, и во Франции, и в Норвегии, и в Греции, и в Польше, Голландии, Бельгии... И все же Гитлер вынужден снимать оттуда свои войска и бросать их сюда, против частей Красной Армии.

«И вот 22 февраля нашу дивизию вывели из Сербии и отправили на Восточный фронт».

Это и подобные свидетельства пленных показывают, чего стоит шум о «весенних резервах», поднятый гитлеровцами. Не от хорошей жизни, конечно, вынуждено было германское командование поспешно гнать на Восток дивизию генерал-майора Гофмана через Венгрию, Чехию, Моравию, Прибалтику.

2 марта 312-я дивизия прибыла в Смоленск, 4 марта — в Вязьму, а 14 марта — на передовые позиции. Здесь в качестве «резервной» части она сменила разгромленную в боях фашистскую 7-ю танковую бригаду, которая больше не была боеспособной.

Как же почувствовали себя резервные войска, очутившись под огнем наступающих советских войск? Два дня, проведенные на передовых позициях, в значительней мере протрезвили фашистских солдат. Обер-ефрейтор Эдуард Брунсфельд, попавший в плен на третий день по прибытии на фронт, показывает:

«Солдаты настроены пессимистично, видя, как гибнут их товарищи. Погибли почти все мои школьные товарищи — обер-ефрейтор Вилли Мунт, ефрейтор Алекс Лукас и другие».

Он говорит: «Немецкий солдат хочет домой. На фронте каждый желает получить «выстрел на родину», чтобы поехать домой».

Обратите внимание — представитель пресловутого «весеннего резерва» говорит точь-в-точь, как его предшественники, измотанные солдаты, отступающие под натиском наших войск.

Эдуард Брунсфельд просит карандаш и лист писчей бумаги.

Разрешите мне написать письмо моим товарищам?

Он написал: «Я рад, что попал в плен и, таким образом, для меня кончилась эта проклятая война. Надеюсь, что вам это послужит примером и вы спасетесь от верной смерти. Вы, наверное, думаете, что сейчас за моей спиной стоят с заряженным пистолетом, но это не так, ведь это было бы по отношению к вам, мои лучшим друзья, самым подлым обманом. Многие из нас читали советские листовки. Но мы думали, это всё, что там написано, — это ложь. Теперь я убедился, что это не так. Вам остается только одно: следовать моему примеру, если вы хотите вернуться домой здоровыми и с целыми костями».

Март на исходе. «Весенние резервы» Гитлера начинают вступать в действие. Что несут они с собой на русские поля сражения? Надежду на скорую победу? Нет, страх перед будущим. Эти, весенние, быстрее начинают сознавать, что не так просто захватчикам вернуться домой «здоровыми и с целыми костями»… // Я.Цветов. Западный фронт.


**************************************************************************************************************************************************
Музыкально-вокальный приказ фон-Бока


ЮГО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ, 23 марта. (Спец. воен. корр. «Правды»). Среди немецких штабных документов, захваченных нашими войсками на одном из участков фронта, имеется любопытный приказ командующего южной армейской группой генерала фон-Бока, сменившего на этом посту незадачливого генерала фон-Рунштедта. Приказ посвящен несколько неожиданной теме, а именно — «Песне о Днепре».

Как сообщается в приказе, музыкально-вокальный интерес германского генерала вызван тем обстоятельством, что недавно в Запорожье «во время демонстрирования кинокартины несколько посетителей запели «Песню о Днепре», вскоре подхваченную всеми присутствующими».

Что это за песня и почему она вызвала повышенное внимание германского командования? В приказе приведено всего лишь несколько строк из этой песни. Начинается она словами:

«Там, где днепровские волны ударяются о берег,
Вдали от немецкой родины, на земле украинской.
Все мы погружены лишь в навоз и грязь...»

Картина, что и говорить, невеселая. В полном соответствии с текстом куплета рефрен гласит весьма недвусмысленно:

«А ляндзеры* молятся повсюду об одном:
Господи на небеси, пошли нас домой».

Так звучит «Песня о Днепре» в немецком исполнении. Генерал фон-Бок в своем приказе заявляет, что эта песня «не направлена на поднятие воли к борьбе и своей отрицательной установкой никоим образом не соответствует фронтовому духу».

Еще бы! Впрочем, насчет отрицательной установки генерал не совсем прав. В песне содержится и положительная установка. Заключается она в инстинктивном, пока еще стихийном стремлении германских солдат быстрее вырваться из пекла войны и вернуться домой. Генерал фон-Бок заявляет: «Песня о Днепре» представляет опасность для боевого духа войск».

Видно, не совсем ладно обстоит дело с этим самым «боевым духом», если для него представляет опасность песня, распеваемая солдатами. Генерал фон-Бок запрещает пение «Песни о Днепре» на территории южной армейской группы.

Что же, это он еще в силах сделать. Но едва ли в пределах его возможностей вытравить из сознания германских солдат те чувства, которые отражены в песне. // А.Леонтьев.

*Солдатики, земляки.

______________________________________________
Гитлеровский выкормыш* ("Правда", СССР)
Разговор с Августом Гуммелем ("Известия", СССР)*
Облик фашистского бандита** ("Красная звезда", СССР)

Газета "Правда" №83 (8854), 24 марта 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/408437.html

Высокой производительностью труда славные стахановцы и стахановки помогают родной Красной Армии. Вооружим стахановскими методами новые кадры рабочих и работниц! Увеличим выпуск промышленной продукции! Дадим фронту еще больше оружия, боеприпасов, снаряжения!


М.Рубинштейн, "Правда", СССР (№83 [8854]).



Статья опубликована 24 марта 1942 года.




Так называют немцы состояние, когда после опьянения наступает горькое похмелье и по душе «скребут кошки». Такое состояние испытывает в настоящее время гитлеровская Германия, и оно находит некоторое отражение даже в кривом зеркале цинично лживой фашистской печати.



Захваченные нашими наступающими частями германские штабы и полевые почтовые станции снабжают нас, наряду с грудами писем и документов, изрядным количеством немецких газет и журналов. Правда, немецкая полевая почта работает все хуже и хуже. Газеты опаздывают на многие недели, а иногда и месяцы. По показаниям пленных, немецкие солдаты, получая во время отступления старые газеты, болтавшие о захвате Москвы «в ближайшие дни», нередко со злобой рвали их на куски, не читая. Однако, несмотря на всю тошнотворность этого чтива, просмотр немецких газет может дать кой-какие любопытные материалы.

3—4 месяца назад германская унифицированная печать была заполнена барабанным боем об успехах немецко-фашистских армий. Аршинные заголовки возвещали о предстоящем в ближайшие дни захвате Москвы и Ленинграда, о том, что «хребет русской армии сломан» и немцам осталось лишь уничтожить немногочисленные оставшиеся отряды, чтобы без сопротивления двигаться дальше, на Волгу, Урал и Кавказ.

Когда Красная Армия отбросила немецкие полчища от Москвы и начала неуклонно гнать их на запад, у геббельсовских вралей внезапно отнялся язык. Советско-германский фронт на некоторое время вовсе исчез со страниц немецких газет. Нередко в целом ряде номеров нельзя найти ни одной строки о положении на советско-германском фронте.

В феврале пришлось оставить тактику молчания, ставшую бессмысленной. В фашистской печати начинают появляться время от времени вынужденные унылые признания и сетования на необычайные трудности войны на советско-германском фронте. «Уничтоженная» геббельсовскими брехунами Красная Армия теперь в их же описаниях внезапно вновь вырастает в могучую многомиллионную силу, и они с плохо скрываемой тревогой говорят о «неисчислимых советских резервах».

Рассчитывая на забывчивость своих читателей, немецкие газеты, еще недавно болтавшие о том, что Красная Армия потеряла десятки тысяч самолетов и танков, что Германия захватила три четверти советской военной промышленности и т. п., вдруг открывают новое мощное вооружение Красной Армии, громадные массы советских танков и других военных машин, действующих на фронте, в то время как немецкие танки и автомашины якобы не могут действовать в условиях русской зимы. В необычайно плаксивом тоне немецкие газеты расписывают страдания и лишения германских солдат.

Вот, например, характерная статья военного корреспондента Эрнста Байера в «Фелькишер беобахтер» от 4 февраля с. г. Центральный орган обер-враля Геббельса, месяцами расписывавший на все лады «молниеносные» успехи немецких войск, вдруг заговорил таким языком: «Страна лишь с большим трудом может представить себе картину страданий, которые наши солдаты должны переносить на Востоке. Наши пехотинцы не видят в эти дни ничего, кроме унылой снежной равнины и противника... Уже много дней они не снимают сапог и только мечтают о теплой печи. Их одежда изодрана и грязна. Холод и бураны пробирают насквозь. Когда они едят, им приходится не выпускать винтовку из рук. Даже когда боевые действия на время стихают, ухо должно быть всегда настороже, прислушиваясь, не подкрался ли противник. Потери, которые так часто вырывает в их рядах смерть, должны выравниваться двойным напряжением сил, оставшихся, так как иначе наш фронт рухнет. Оборонительные бои на Востоке особенно тяжелы потому, что противник бросает против нашего фронта массу людей и материалов».

Фашисты уныло скулят: «Как тяжелы часы, когда боеприпасы подходят к концу, когда солдат на передовой линии тщетно ждет еды и питья, так как обозы застряли где-нибудь в бесконечном море снегов. Это — часы, когда превосходство людских сил большевиков действует прямо подавляюще. Это — часы, когда командование часто стоит перед решением: можно ли еще держаться, не превосходит ли это человеческие возможности?».

Так выглядит обещанный Гитлером немецким солдатам «отдых на зимних квартирах». Ново для немецких читателей звучит следующее признание: «Эта оборона обессиливает наши войска гораздо больше, чем наступление. Плавильный тигель этих боев требует огромных жертв и величайшего напряжения сил».

В связи с огромными потерями немецкой армии у Байера просыпаются печальные воспоминания о тяжести и исходе первой мировой войны. В то время, пишет он, как походы в Польшу и Францию нельзя было и сравнивать с годами мировой войны, война на Востоке, особенно за последние недели, превосходит своей тяжестью первую мировую войну. «Это величайшее испытание для германской армии и для каждого отдельного солдата».

Байера тревожат не только солдаты, но и германский тыл. Он со злобой пишет, что «многие, не знающие ничего о нужде и борьбе солдат на этом тяжелейшем из фронтов, когда по причинам высших целей и необходимости противнику оставляют те или иные населенные пункты и пространства, считают и говорят, что битва уже проиграна. Эти люди позорят все, что сделано нашими солдатами». Можно представить, каковы подлинные настроения народных масс Германии, если даже фашистский официоз вынужден говорить о многих, потерявших веру в гитлеровские победы.

Еще недавно воспевавшие германскую военную технику фашистские писаки заговорили теперь другим языком. Байер пишет о положении на фронте: «Все снова большевики используют комбинированное действие артиллерии, танков, авиации и пехоты. Масса — вот бог, которому служит большевистское руководство». У немцев не то: «Наши танки и автомобили не могут использоваться из-за снега и оледенения дорог. Моторы и машинизированное оружие крайне страдают от холода». В связи с этим Байер расписывает винтовку и ручную гранату, как основное оружие, всячески подчеркивает значение «духовной стойкости» отдельных изолированных солдат. «Борьба за каждый метр земли стала на Востоке ежедневной пищей наших солдат. Техника, материя могут отказать. Человек не должен, так как иначе фронт рухнет».

Все эти разговоры, разумеется, не от хорошей жизни.

Во многих статьях германских газет невольно проскальзывает подлинный животный страх гитлеровцев перед неизбежным разгромом, перед неотвратимым будущим, когда «фронт рухнет».

Так немецкая печать, хоть и в кривом зеркале своих военных корреспондентов, невольно подтверждает слова товарища Сталина: «стоило исчезнуть в арсенале немцев моменту внезапности, чтобы немецко-фашистская армия оказалась перед катастрофой». // М.Рубинштейн.


**************************************************************************************************************************************************
Конвейер смерти
(От специального военного корреспондента «Правды»)


Ревя моторами, самолеты везут из Германии в расположение 16-й армии пушечное мясо. Роты, батальоны перебрасываются по воздуху для пополнения поредевших рядов немецкого воинства.

Войска нашего фронта, как уже сообщалось в печати, разгромили 290-ю немецкую пехотную дивизию. Была дивизия — и нет, остался один номер. Но номер не устраивает командующего 16-й армией генерала фон-Буш. И вот из Германии в район Старой Руссы спешно доставляется по воздуху несколько рот. Одной из них присваивают название — 10-я рота 502-го пехотного полка 290-й пехотной дивизии, другой — 9-я рота того же полка той же дивизии. Наспех обученные солдаты бросаются в бой. Наши бойцы их перемалывают... Но предоставим слово самим немцам из магически возродившейся 290-й дивизии.

Мы беседуем с пленными солдатами 10-й роты. Одного из них зовут Герман Райденбах, другого — Конрад Зимен. Оба они до недавнего времени работали на военных заводах в Германии и поэтому пользовались отсрочкой по призыву и армию. Оба молоды, оба были мобилизованы в двадцатых числах января.

Райденбах рассказывает:

— Работая на авиационном заводе в Бремене на сборке самолетов, я никогда не думал, что попаду на фронт. Но вдруг 25 января меня мобилизовали и зачислили в полевой запасной батальон, из состава которого затем была выделена 10-я рота 502-го полка 290-й дивизии. В нашей роте было 130 человек, и все рабочие военных предприятий.

Три недели мы стояли в Мюнстере, где нас обучали военному делу. 4 марта на аэродроме возле Кенигсберга, нас посадили в самолеты, и на следующий день мы были в районе Старой Руссы. О том, что роту перебрасывают для подкрепления попавшей в окружение 16-й армии, солдаты впервые узнали в полете, до этого офицеры ничего не говорили. В Германии теплой одежды нам не дали, на месте мы ее тоже не получили, и в результате в первые же дни после прибытия на фронт десять человек отморозили руки и ноги.

На фронте я был 9 дней — с 5 по 14 марта — и при первом удобном случае сдался в плен, так как не имею никакого желания воевать. Наша рота участвовала в одном бою. Это был какой-то кошмар. В этот день из 130 человек мы потеряли убитыми и ранеными 70 человек, в том числе двух фельдфебелей и унтер-офицера.

Незавидна судьба вновь сформированных эрзац-рот. Их ждет та же участь, что и их предшественников, чьи трупы сейчас гниют в районе озера Ильмень.

Немецкий транспортный конвейер продолжает работать. Самолеты доставляют 16-й армии из Германии пополнение. Наши бойцы его перемалывают. Самолеты летят за свежим пушечным мясом. Настоящий конвейер смерти… // И.Павловский. Северо-Западный фронт.


**************************************************************************************************************************************************
ИЗ СЕРБИИ — НА ВОСТОК


Его военная карьера неожиданно оборвалась в мартовский полдень у небольшого русского селения с заснеженными бревенчатыми избами в два ряда. Тут закончился послужной список обер-ефрейтора Эдуарда Брунсфельда из 11-й роты 697-го полка 312-й дивизии.

Эдуард Брунсфельд почти три года назад покинул город Кельн и вместе со 105-м полком 72-й дивизии прошел по плодородным равнинам Франции до берегов Атлантического океана: он воевал. Потом его дивизия несла полицейскую службу в Париже: после перемирия тоже пришлось воевать — никакие петэны не могли сломить волю французского народа.

Изрядно потрепанную дивизию пришлось вернуть в Германию на переформирование. В июле 1941 года ее реорганизовали в 312-ю пехотную дивизию и под командованием генерал-майора Гофмана в октябре направили в Сербию — в завоеванной стране пришлось сызнова начать войну.

«Наша дивизия была направлена в Сербию, — показывает обер-ефрейтор Эдуард Брунсфельд, чтобы подавить принявшее угрожающие размеры партизанское движение. Каждая деревня тщательно обыскивалась солдатами с целью обнаружить в домах припрятанное оружие, одежду убитых немецких солдат и офицеров. Сербские граждане, заподозренные в антигерманской деятельности, направлялись в концентрационные лагери. Мы несли значительные потери от внезапных нападений партизан».

Да, война продолжается в «германском тылу» — и в Югославии, и во Франции, и в Норвегии, и в Греции, и в Польше, Голландии, Бельгии... И все же Гитлер вынужден снимать оттуда свои войска и бросать их сюда, против частей Красной Армии.

«И вот 22 февраля нашу дивизию вывели из Сербии и отправили на Восточный фронт».

Это и подобные свидетельства пленных показывают, чего стоит шум о «весенних резервах», поднятый гитлеровцами. Не от хорошей жизни, конечно, вынуждено было германское командование поспешно гнать на Восток дивизию генерал-майора Гофмана через Венгрию, Чехию, Моравию, Прибалтику.

2 марта 312-я дивизия прибыла в Смоленск, 4 марта — в Вязьму, а 14 марта — на передовые позиции. Здесь в качестве «резервной» части она сменила разгромленную в боях фашистскую 7-ю танковую бригаду, которая больше не была боеспособной.

Как же почувствовали себя резервные войска, очутившись под огнем наступающих советских войск? Два дня, проведенные на передовых позициях, в значительней мере протрезвили фашистских солдат. Обер-ефрейтор Эдуард Брунсфельд, попавший в плен на третий день по прибытии на фронт, показывает:

«Солдаты настроены пессимистично, видя, как гибнут их товарищи. Погибли почти все мои школьные товарищи — обер-ефрейтор Вилли Мунт, ефрейтор Алекс Лукас и другие».

Он говорит: «Немецкий солдат хочет домой. На фронте каждый желает получить «выстрел на родину», чтобы поехать домой».

Обратите внимание — представитель пресловутого «весеннего резерва» говорит точь-в-точь, как его предшественники, измотанные солдаты, отступающие под натиском наших войск.

Эдуард Брунсфельд просит карандаш и лист писчей бумаги.

Разрешите мне написать письмо моим товарищам?

Он написал: «Я рад, что попал в плен и, таким образом, для меня кончилась эта проклятая война. Надеюсь, что вам это послужит примером и вы спасетесь от верной смерти. Вы, наверное, думаете, что сейчас за моей спиной стоят с заряженным пистолетом, но это не так, ведь это было бы по отношению к вам, мои лучшим друзья, самым подлым обманом. Многие из нас читали советские листовки. Но мы думали, это всё, что там написано, — это ложь. Теперь я убедился, что это не так. Вам остается только одно: следовать моему примеру, если вы хотите вернуться домой здоровыми и с целыми костями».

Март на исходе. «Весенние резервы» Гитлера начинают вступать в действие. Что несут они с собой на русские поля сражения? Надежду на скорую победу? Нет, страх перед будущим. Эти, весенние, быстрее начинают сознавать, что не так просто захватчикам вернуться домой «здоровыми и с целыми костями»… // Я.Цветов. Западный фронт.


**************************************************************************************************************************************************
Музыкально-вокальный приказ фон-Бока


ЮГО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ, 23 марта. (Спец. воен. корр. «Правды»). Среди немецких штабных документов, захваченных нашими войсками на одном из участков фронта, имеется любопытный приказ командующего южной армейской группой генерала фон-Бока, сменившего на этом посту незадачливого генерала фон-Рунштедта. Приказ посвящен несколько неожиданной теме, а именно — «Песне о Днепре».

Как сообщается в приказе, музыкально-вокальный интерес германского генерала вызван тем обстоятельством, что недавно в Запорожье «во время демонстрирования кинокартины несколько посетителей запели «Песню о Днепре», вскоре подхваченную всеми присутствующими».

Что это за песня и почему она вызвала повышенное внимание германского командования? В приказе приведено всего лишь несколько строк из этой песни. Начинается она словами:

«Там, где днепровские волны ударяются о берег,
Вдали от немецкой родины, на земле украинской.
Все мы погружены лишь в навоз и грязь...»

Картина, что и говорить, невеселая. В полном соответствии с текстом куплета рефрен гласит весьма недвусмысленно:

«А ляндзеры* молятся повсюду об одном:
Господи на небеси, пошли нас домой».

Так звучит «Песня о Днепре» в немецком исполнении. Генерал фон-Бок в своем приказе заявляет, что эта песня «не направлена на поднятие воли к борьбе и своей отрицательной установкой никоим образом не соответствует фронтовому духу».

Еще бы! Впрочем, насчет отрицательной установки генерал не совсем прав. В песне содержится и положительная установка. Заключается она в инстинктивном, пока еще стихийном стремлении германских солдат быстрее вырваться из пекла войны и вернуться домой. Генерал фон-Бок заявляет: «Песня о Днепре» представляет опасность для боевого духа войск».

Видно, не совсем ладно обстоит дело с этим самым «боевым духом», если для него представляет опасность песня, распеваемая солдатами. Генерал фон-Бок запрещает пение «Песни о Днепре» на территории южной армейской группы.

Что же, это он еще в силах сделать. Но едва ли в пределах его возможностей вытравить из сознания германских солдат те чувства, которые отражены в песне. // А.Леонтьев.

*Солдатики, земляки.

______________________________________________
Гитлеровский выкормыш* ("Правда", СССР)
Разговор с Августом Гуммелем ("Известия", СССР)*
Облик фашистского бандита** ("Красная звезда", СССР)

Газета "Правда" №83 (8854), 24 марта 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/408437.html

Высокой производительностью труда славные стахановцы и стахановки помогают родной Красной Армии. Вооружим стахановскими методами новые кадры рабочих и работниц! Увеличим выпуск промышленной продукции! Дадим фронту еще больше оружия, боеприпасов, снаряжения!


М.Рубинштейн, "Правда", СССР (№83 [8854]).



Статья опубликована 24 марта 1942 года.




Так называют немцы состояние, когда после опьянения наступает горькое похмелье и по душе «скребут кошки». Такое состояние испытывает в настоящее время гитлеровская Германия, и оно находит некоторое отражение даже в кривом зеркале цинично лживой фашистской печати.



Захваченные нашими наступающими частями германские штабы и полевые почтовые станции снабжают нас, наряду с грудами писем и документов, изрядным количеством немецких газет и журналов. Правда, немецкая полевая почта работает все хуже и хуже. Газеты опаздывают на многие недели, а иногда и месяцы. По показаниям пленных, немецкие солдаты, получая во время отступления старые газеты, болтавшие о захвате Москвы «в ближайшие дни», нередко со злобой рвали их на куски, не читая. Однако, несмотря на всю тошнотворность этого чтива, просмотр немецких газет может дать кой-какие любопытные материалы.

3—4 месяца назад германская унифицированная печать была заполнена барабанным боем об успехах немецко-фашистских армий. Аршинные заголовки возвещали о предстоящем в ближайшие дни захвате Москвы и Ленинграда, о том, что «хребет русской армии сломан» и немцам осталось лишь уничтожить немногочисленные оставшиеся отряды, чтобы без сопротивления двигаться дальше, на Волгу, Урал и Кавказ.

Когда Красная Армия отбросила немецкие полчища от Москвы и начала неуклонно гнать их на запад, у геббельсовских вралей внезапно отнялся язык. Советско-германский фронт на некоторое время вовсе исчез со страниц немецких газет. Нередко в целом ряде номеров нельзя найти ни одной строки о положении на советско-германском фронте.

В феврале пришлось оставить тактику молчания, ставшую бессмысленной. В фашистской печати начинают появляться время от времени вынужденные унылые признания и сетования на необычайные трудности войны на советско-германском фронте. «Уничтоженная» геббельсовскими брехунами Красная Армия теперь в их же описаниях внезапно вновь вырастает в могучую многомиллионную силу, и они с плохо скрываемой тревогой говорят о «неисчислимых советских резервах».

Рассчитывая на забывчивость своих читателей, немецкие газеты, еще недавно болтавшие о том, что Красная Армия потеряла десятки тысяч самолетов и танков, что Германия захватила три четверти советской военной промышленности и т. п., вдруг открывают новое мощное вооружение Красной Армии, громадные массы советских танков и других военных машин, действующих на фронте, в то время как немецкие танки и автомашины якобы не могут действовать в условиях русской зимы. В необычайно плаксивом тоне немецкие газеты расписывают страдания и лишения германских солдат.

Вот, например, характерная статья военного корреспондента Эрнста Байера в «Фелькишер беобахтер» от 4 февраля с. г. Центральный орган обер-враля Геббельса, месяцами расписывавший на все лады «молниеносные» успехи немецких войск, вдруг заговорил таким языком: «Страна лишь с большим трудом может представить себе картину страданий, которые наши солдаты должны переносить на Востоке. Наши пехотинцы не видят в эти дни ничего, кроме унылой снежной равнины и противника... Уже много дней они не снимают сапог и только мечтают о теплой печи. Их одежда изодрана и грязна. Холод и бураны пробирают насквозь. Когда они едят, им приходится не выпускать винтовку из рук. Даже когда боевые действия на время стихают, ухо должно быть всегда настороже, прислушиваясь, не подкрался ли противник. Потери, которые так часто вырывает в их рядах смерть, должны выравниваться двойным напряжением сил, оставшихся, так как иначе наш фронт рухнет. Оборонительные бои на Востоке особенно тяжелы потому, что противник бросает против нашего фронта массу людей и материалов».

Фашисты уныло скулят: «Как тяжелы часы, когда боеприпасы подходят к концу, когда солдат на передовой линии тщетно ждет еды и питья, так как обозы застряли где-нибудь в бесконечном море снегов. Это — часы, когда превосходство людских сил большевиков действует прямо подавляюще. Это — часы, когда командование часто стоит перед решением: можно ли еще держаться, не превосходит ли это человеческие возможности?».

Так выглядит обещанный Гитлером немецким солдатам «отдых на зимних квартирах». Ново для немецких читателей звучит следующее признание: «Эта оборона обессиливает наши войска гораздо больше, чем наступление. Плавильный тигель этих боев требует огромных жертв и величайшего напряжения сил».

В связи с огромными потерями немецкой армии у Байера просыпаются печальные воспоминания о тяжести и исходе первой мировой войны. В то время, пишет он, как походы в Польшу и Францию нельзя было и сравнивать с годами мировой войны, война на Востоке, особенно за последние недели, превосходит своей тяжестью первую мировую войну. «Это величайшее испытание для германской армии и для каждого отдельного солдата».

Байера тревожат не только солдаты, но и германский тыл. Он со злобой пишет, что «многие, не знающие ничего о нужде и борьбе солдат на этом тяжелейшем из фронтов, когда по причинам высших целей и необходимости противнику оставляют те или иные населенные пункты и пространства, считают и говорят, что битва уже проиграна. Эти люди позорят все, что сделано нашими солдатами». Можно представить, каковы подлинные настроения народных масс Германии, если даже фашистский официоз вынужден говорить о многих, потерявших веру в гитлеровские победы.

Еще недавно воспевавшие германскую военную технику фашистские писаки заговорили теперь другим языком. Байер пишет о положении на фронте: «Все снова большевики используют комбинированное действие артиллерии, танков, авиации и пехоты. Масса — вот бог, которому служит большевистское руководство». У немцев не то: «Наши танки и автомобили не могут использоваться из-за снега и оледенения дорог. Моторы и машинизированное оружие крайне страдают от холода». В связи с этим Байер расписывает винтовку и ручную гранату, как основное оружие, всячески подчеркивает значение «духовной стойкости» отдельных изолированных солдат. «Борьба за каждый метр земли стала на Востоке ежедневной пищей наших солдат. Техника, материя могут отказать. Человек не должен, так как иначе фронт рухнет».

Все эти разговоры, разумеется, не от хорошей жизни.

Во многих статьях германских газет невольно проскальзывает подлинный животный страх гитлеровцев перед неизбежным разгромом, перед неотвратимым будущим, когда «фронт рухнет».

Так немецкая печать, хоть и в кривом зеркале своих военных корреспондентов, невольно подтверждает слова товарища Сталина: «стоило исчезнуть в арсенале немцев моменту внезапности, чтобы немецко-фашистская армия оказалась перед катастрофой». // М.Рубинштейн.


**************************************************************************************************************************************************
Конвейер смерти
(От специального военного корреспондента «Правды»)


Ревя моторами, самолеты везут из Германии в расположение 16-й армии пушечное мясо. Роты, батальоны перебрасываются по воздуху для пополнения поредевших рядов немецкого воинства.

Войска нашего фронта, как уже сообщалось в печати, разгромили 290-ю немецкую пехотную дивизию. Была дивизия — и нет, остался один номер. Но номер не устраивает командующего 16-й армией генерала фон-Буш. И вот из Германии в район Старой Руссы спешно доставляется по воздуху несколько рот. Одной из них присваивают название — 10-я рота 502-го пехотного полка 290-й пехотной дивизии, другой — 9-я рота того же полка той же дивизии. Наспех обученные солдаты бросаются в бой. Наши бойцы их перемалывают... Но предоставим слово самим немцам из магически возродившейся 290-й дивизии.

Мы беседуем с пленными солдатами 10-й роты. Одного из них зовут Герман Райденбах, другого — Конрад Зимен. Оба они до недавнего времени работали на военных заводах в Германии и поэтому пользовались отсрочкой по призыву и армию. Оба молоды, оба были мобилизованы в двадцатых числах января.

Райденбах рассказывает:

— Работая на авиационном заводе в Бремене на сборке самолетов, я никогда не думал, что попаду на фронт. Но вдруг 25 января меня мобилизовали и зачислили в полевой запасной батальон, из состава которого затем была выделена 10-я рота 502-го полка 290-й дивизии. В нашей роте было 130 человек, и все рабочие военных предприятий.

Три недели мы стояли в Мюнстере, где нас обучали военному делу. 4 марта на аэродроме возле Кенигсберга, нас посадили в самолеты, и на следующий день мы были в районе Старой Руссы. О том, что роту перебрасывают для подкрепления попавшей в окружение 16-й армии, солдаты впервые узнали в полете, до этого офицеры ничего не говорили. В Германии теплой одежды нам не дали, на месте мы ее тоже не получили, и в результате в первые же дни после прибытия на фронт десять человек отморозили руки и ноги.

На фронте я был 9 дней — с 5 по 14 марта — и при первом удобном случае сдался в плен, так как не имею никакого желания воевать. Наша рота участвовала в одном бою. Это был какой-то кошмар. В этот день из 130 человек мы потеряли убитыми и ранеными 70 человек, в том числе двух фельдфебелей и унтер-офицера.

Незавидна судьба вновь сформированных эрзац-рот. Их ждет та же участь, что и их предшественников, чьи трупы сейчас гниют в районе озера Ильмень.

Немецкий транспортный конвейер продолжает работать. Самолеты доставляют 16-й армии из Германии пополнение. Наши бойцы его перемалывают. Самолеты летят за свежим пушечным мясом. Настоящий конвейер смерти… // И.Павловский. Северо-Западный фронт.


**************************************************************************************************************************************************
ИЗ СЕРБИИ — НА ВОСТОК


Его военная карьера неожиданно оборвалась в мартовский полдень у небольшого русского селения с заснеженными бревенчатыми избами в два ряда. Тут закончился послужной список обер-ефрейтора Эдуарда Брунсфельда из 11-й роты 697-го полка 312-й дивизии.

Эдуард Брунсфельд почти три года назад покинул город Кельн и вместе со 105-м полком 72-й дивизии прошел по плодородным равнинам Франции до берегов Атлантического океана: он воевал. Потом его дивизия несла полицейскую службу в Париже: после перемирия тоже пришлось воевать — никакие петэны не могли сломить волю французского народа.

Изрядно потрепанную дивизию пришлось вернуть в Германию на переформирование. В июле 1941 года ее реорганизовали в 312-ю пехотную дивизию и под командованием генерал-майора Гофмана в октябре направили в Сербию — в завоеванной стране пришлось сызнова начать войну.

«Наша дивизия была направлена в Сербию, — показывает обер-ефрейтор Эдуард Брунсфельд, чтобы подавить принявшее угрожающие размеры партизанское движение. Каждая деревня тщательно обыскивалась солдатами с целью обнаружить в домах припрятанное оружие, одежду убитых немецких солдат и офицеров. Сербские граждане, заподозренные в антигерманской деятельности, направлялись в концентрационные лагери. Мы несли значительные потери от внезапных нападений партизан».

Да, война продолжается в «германском тылу» — и в Югославии, и во Франции, и в Норвегии, и в Греции, и в Польше, Голландии, Бельгии... И все же Гитлер вынужден снимать оттуда свои войска и бросать их сюда, против частей Красной Армии.

«И вот 22 февраля нашу дивизию вывели из Сербии и отправили на Восточный фронт».

Это и подобные свидетельства пленных показывают, чего стоит шум о «весенних резервах», поднятый гитлеровцами. Не от хорошей жизни, конечно, вынуждено было германское командование поспешно гнать на Восток дивизию генерал-майора Гофмана через Венгрию, Чехию, Моравию, Прибалтику.

2 марта 312-я дивизия прибыла в Смоленск, 4 марта — в Вязьму, а 14 марта — на передовые позиции. Здесь в качестве «резервной» части она сменила разгромленную в боях фашистскую 7-ю танковую бригаду, которая больше не была боеспособной.

Как же почувствовали себя резервные войска, очутившись под огнем наступающих советских войск? Два дня, проведенные на передовых позициях, в значительней мере протрезвили фашистских солдат. Обер-ефрейтор Эдуард Брунсфельд, попавший в плен на третий день по прибытии на фронт, показывает:

«Солдаты настроены пессимистично, видя, как гибнут их товарищи. Погибли почти все мои школьные товарищи — обер-ефрейтор Вилли Мунт, ефрейтор Алекс Лукас и другие».

Он говорит: «Немецкий солдат хочет домой. На фронте каждый желает получить «выстрел на родину», чтобы поехать домой».

Обратите внимание — представитель пресловутого «весеннего резерва» говорит точь-в-точь, как его предшественники, измотанные солдаты, отступающие под натиском наших войск.

Эдуард Брунсфельд просит карандаш и лист писчей бумаги.

Разрешите мне написать письмо моим товарищам?

Он написал: «Я рад, что попал в плен и, таким образом, для меня кончилась эта проклятая война. Надеюсь, что вам это послужит примером и вы спасетесь от верной смерти. Вы, наверное, думаете, что сейчас за моей спиной стоят с заряженным пистолетом, но это не так, ведь это было бы по отношению к вам, мои лучшим друзья, самым подлым обманом. Многие из нас читали советские листовки. Но мы думали, это всё, что там написано, — это ложь. Теперь я убедился, что это не так. Вам остается только одно: следовать моему примеру, если вы хотите вернуться домой здоровыми и с целыми костями».

Март на исходе. «Весенние резервы» Гитлера начинают вступать в действие. Что несут они с собой на русские поля сражения? Надежду на скорую победу? Нет, страх перед будущим. Эти, весенние, быстрее начинают сознавать, что не так просто захватчикам вернуться домой «здоровыми и с целыми костями»… // Я.Цветов. Западный фронт.


**************************************************************************************************************************************************
Музыкально-вокальный приказ фон-Бока


ЮГО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ, 23 марта. (Спец. воен. корр. «Правды»). Среди немецких штабных документов, захваченных нашими войсками на одном из участков фронта, имеется любопытный приказ командующего южной армейской группой генерала фон-Бока, сменившего на этом посту незадачливого генерала фон-Рунштедта. Приказ посвящен несколько неожиданной теме, а именно — «Песне о Днепре».

Как сообщается в приказе, музыкально-вокальный интерес германского генерала вызван тем обстоятельством, что недавно в Запорожье «во время демонстрирования кинокартины несколько посетителей запели «Песню о Днепре», вскоре подхваченную всеми присутствующими».

Что это за песня и почему она вызвала повышенное внимание германского командования? В приказе приведено всего лишь несколько строк из этой песни. Начинается она словами:

«Там, где днепровские волны ударяются о берег,
Вдали от немецкой родины, на земле украинской.
Все мы погружены лишь в навоз и грязь...»

Картина, что и говорить, невеселая. В полном соответствии с текстом куплета рефрен гласит весьма недвусмысленно:

«А ляндзеры* молятся повсюду об одном:
Господи на небеси, пошли нас домой».

Так звучит «Песня о Днепре» в немецком исполнении. Генерал фон-Бок в своем приказе заявляет, что эта песня «не направлена на поднятие воли к борьбе и своей отрицательной установкой никоим образом не соответствует фронтовому духу».

Еще бы! Впрочем, насчет отрицательной установки генерал не совсем прав. В песне содержится и положительная установка. Заключается она в инстинктивном, пока еще стихийном стремлении германских солдат быстрее вырваться из пекла войны и вернуться домой. Генерал фон-Бок заявляет: «Песня о Днепре» представляет опасность для боевого духа войск».

Видно, не совсем ладно обстоит дело с этим самым «боевым духом», если для него представляет опасность песня, распеваемая солдатами. Генерал фон-Бок запрещает пение «Песни о Днепре» на территории южной армейской группы.

Что же, это он еще в силах сделать. Но едва ли в пределах его возможностей вытравить из сознания германских солдат те чувства, которые отражены в песне. // А.Леонтьев.

*Солдатики, земляки.

______________________________________________
Гитлеровский выкормыш* ("Правда", СССР)
Разговор с Августом Гуммелем ("Известия", СССР)*
Облик фашистского бандита** ("Красная звезда", СССР)

Газета "Правда" №83 (8854), 24 марта 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/408437.html

Враг уже изведал на своей шкуре способность Красной Армии к сопротивлению. Он еще узнает силу сокрушительных ударов Красной Армии. И.СТАЛИН


Илья Эренбург, "Красная звезда", СССР (№269 [5333]).



Статья опубликована 15 ноября 1942 года.



Военный корреспондент «Франкфуртер цейтунг» пишет: «Наши стрелки из дивизии «Эдельвейс» принуждены сражаться в исключительно трудных условиях. «Эдельвейс» не новички, они воевали во Франции и на Балканах, но нигде им не пришлось столкнуться с такими нечеловеческими трудностями, как на Кавказе. К дьявольской хитрости большевиков теперь присоединились муки русской зимы. А зима в горах еще страшнее зимы среди русских равнин».



Фрицы, которые лязгают зубами на берегу Дона, придерживаются другого мнения: им кажется, что ничего нет страшнее зимы в степях.

Зима... Для немцев это слово связано с неприятными воспоминаниями. Жители Германии в тревоге глядят на Восток. Потом они поворачиваются к Югу. Немцам уже приходится вертеть головой, это хороший признак.

По пескам Киренаики улепетывают остатки «непобедимой армии» генерала Роммеля. Они проделывают в день по сто с лишним километров. Они побросали не только танки, но и свою челядь: по пустыне бродят покинутые Роммелем итальянские дивизии. Вояки Муссолини спрашивают военных корреспондентов: «Скажите, где здесь сдаются в плен?». Самая пленноспособная армия в мире еще раз оправдала свое наименование.

Гитлер потерял базы в Алжире и Марокко. Он потеряет и Тунис. Французский «староста» адмирал Дарлан — это старая, опытная крыса. Увидев, что корабль Виши дал течь, адмирал спасся вплавь, — он поспешил об'явить себя военнопленным.

Немцы вынуждены оккупировать неоккупированную Францию: они не доверяют больше петэновским дворникам. Германские сводки приобрели комический характер: Гитлер предпочитает молчать о Сталинграде, он горделиво заявляет, что его доблестные фрицы заняли Виши.

Немцы взбираются на Приморские Альпы. Судя по сообщению «Дейли телеграф», это — сорокалетние фрицы, страдающие одышкой. Наверно, фон Рунштедт в тоске спрашивает себя: «Где же «эдельвейсы»? Нетрудно догадаться, где эти «эдельвейсы» — они гниют на берегах Терека. Гитлеру нужно немало дивизий, чтобы занять южное побережье Франции. Но его армии поредели под Сталинградом.

Свыше пятисот дней Красная Армия одна отражает удары всех армий Гитлера. Россия позволила Америке и Англии увеличить военную продукцию, накопить силы, создать кадры, сосредоточить войска поблизости от возможного театра военных действий. Северная Африка — это исходные позиции. Близится час больших битв. Армия Гитлера не сможет выдержать совместных ударов коалиции. Гитлер это знает. Это знает даже самый глупый фриц. Ефрейтор Иоганн Краус пишет из Германии ефрейтору Рудольфу Нагелю: «Зима, а здесь и не пахнет победой...» Да, в Германии не пахнет победой, в Германии пахнет мертвечиной. И грядущим разгромом. Ефрейтор Рудольф Нагель еще сидит в Нальчике, но он уже дрожит за свой дом в Баварии.

«Зима!» — в ужасе повторяют первые зимние фрицы, захваченные нашими разведчиками. Прошлой осенью немцы мечтали попасть в Африку. Вряд ли теперь их соблазнит южное солнце...

Еще между Гитлером и нашими союзниками — вода, волны Ламанша, бирюза Средиземного моря. Еще Европа в руках жестокого тирана. Но что-то изменилось в Европе. Надежда ширит сердце истерзанной и трижды преданной Франции. Немецкое радио рассказывает, что парижане жадно расхватывали газеты, сообщавшие о высадке американцев в Алжире. У Франции еще нет оружия, но у Франции есть память и смелость. Сражающаяся Франция готовится войти не как помощница, но как равная в ряды союзных армий.

Уныние царит в Риме. На черной бирже фашистские чиновники спешно покупают доллары. Муссолини должен с тоской думать о своих берсальерах, которые грабят станицы Дона: кто будет защищать Сицилию и Сардинию?

Все бургомистры, все старосты Европы мечутся в лихорадке. Два года они пили шнапс на немецкие марки. Теперь им мерещится счет.

А фрицы в России — от Мурманска до Нальчика уныло бормочут: «Зима... Зима...». // Илья Эренбург.
_____________________________________
И.Эренбург: Выморозить их!* ("Красная звезда", СССР)
Выгонять немцев из домов на стужу* ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
Снайперы уничтожили 740 немцев


СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ, 14 ноября/ (По телеграфу). В N соединении есть немало снайперов, известных своей доблестью всему фронту. К их числу принадлежат сибиряк Хандогин и сталинградец Шулепов. Каждый из них уничтожил 140 фашистов. Захваченный на-днях на участке действий этих снайперов солдат 96-го немецкого пехотного полка показал: «За последнее время большая часть потерь среди немецкой пехоты шла за счет убитых русскими снайперами. Стоит высунуться на одно мгновение, как рискуешь лишиться жизни».

Это признание врага делает честь советским снайперам. Число их растет изо дня в день. Доселе неизвестные бойцы становятся героями. Красноармейцы Горельцев, Кутаевский, Камышников, Карпашев, Пазилев стали постепенно увеличивать счет убитых фрицев. Среди снайперов немало таких бойцов, которые раньше не были стрелками. Так, красноармеец Лазаренко был раньше поваром. Доставляя обед на передовую, он брал там винтовку и уходил в засаду. Теперь на его счету 20 уничтоженных немцев. Грудь Лазаренко украшает медаль «За боевые заслуги».

Снайперы стали грозной силой для врага. Только за последний месяц снайперы уложили 740 немцев.


Захват «языка» боем

ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ. 14 ноября. (От наш. корр.). Перед подразделением стояла задача — захватить «языка». Был сделан ряд ночных поисков, но они не дали результата, хотя до траншей противника было местами всего 30—40 метров. Немцы ночью усиливали охрану, площадь перед их окопами непрерывно освещали ракеты, выставлялась дополнительная слуховая разведка. Кроме того, высота, занятая противником, господствовала над местностью, а следовательно, обеспечивала немцам хороший обзор и обстрел. Все это привело командира к решению взять «языка» боем.

Днем в назначенное время две группы автоматчиков под прикрытием огня артиллерии и пехоты внезапно атаковали немцев. Ворвавшись в траншеи врага, одна группа под командованием гвардии лейтенанта Бурцева взяла вправо, а другая, руководимая гвардии лейтенантом Рыбалкиным, — влево. Правая группа сразу натолкнулась на взводный блиндаж. Находившиеся в нем немцы были тут же уничтожены огнем и гранатами. Захватив вражеский пулемет, боец Казимирский вступил в единоборство с немецким солдатом, который притаился за бруствером. Солдат был тут же взят в плен.

Бой во вражеских траншеях длился 25 минут. Автоматчики истребили 47 гитлеровцев, а также разрушили два блиндажа, уничтожили ряд огневых точек, захватили несколько пленных. Наши разведчики потерь не имели.


Младшие командиры делятся боевым опытом

ВОЛХОВСКИЙ ФРОНТ, 14 ноября. (По телеграфу от наш. корр.). В N части состоялось совещание младших командиров различных родов оружия для обмена боевым опытом. Большинство из них — закаленные в боях воины. Множеством практических советов и поучительных эпизодов были насыщены выступления сержанта Затона, старшего сержанта Михайлова, старшины Черданцева и других. Особенно интересен был рассказ старшины Лавриненко.

— Мы находились в обороне. На нашем переднем крае порядок — днем печей никто не топит, движения не видно. А немцы ходят во весь рост круглые сутки, отапливают блиндажи. Говорю своему расчету: «Давайте проучим немцев». Попросили разрешения стрелять, и за короткий срок прямой наводкой уничтожили 19 дзотов и 17 блиндажей, истребили больше ста гитлеровцев. Теперь немцы стали здесь тише воды.

С большим вниманием выслушали младшие командиры выступление сержанта Герасимова — первоклассного снайпера, истребившего 71 немца и обучившего снайперской стрельбе 13 бойцов.

________________________________________________
Немецкие захватчики мерзнут…* ("Правда", СССР)
И.Эренбург: Им холодно* ("Красная звезда", СССР)
Борис Ямпольский: Ледяная могила* ("Красная звезда", СССР)**
Д.Заславский: Осенние цветочки и зимние ягодки* ("Правда", СССР)
Захватчиков ждет знаменитая русская зима ("The New York Times", США)
Нацисты: русские морозы препятствуют киносъемке ("The New York Times", США)

Газета "Красная Звезда" №269 (5333), 15 ноября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/408312.html

Враг уже изведал на своей шкуре способность Красной Армии к сопротивлению. Он еще узнает силу сокрушительных ударов Красной Армии. И.СТАЛИН


Илья Эренбург, "Красная звезда", СССР (№269 [5333]).



Статья опубликована 15 ноября 1942 года.



Военный корреспондент «Франкфуртер цейтунг» пишет: «Наши стрелки из дивизии «Эдельвейс» принуждены сражаться в исключительно трудных условиях. «Эдельвейс» не новички, они воевали во Франции и на Балканах, но нигде им не пришлось столкнуться с такими нечеловеческими трудностями, как на Кавказе. К дьявольской хитрости большевиков теперь присоединились муки русской зимы. А зима в горах еще страшнее зимы среди русских равнин».



Фрицы, которые лязгают зубами на берегу Дона, придерживаются другого мнения: им кажется, что ничего нет страшнее зимы в степях.

Зима... Для немцев это слово связано с неприятными воспоминаниями. Жители Германии в тревоге глядят на Восток. Потом они поворачиваются к Югу. Немцам уже приходится вертеть головой, это хороший признак.

По пескам Киренаики улепетывают остатки «непобедимой армии» генерала Роммеля. Они проделывают в день по сто с лишним километров. Они побросали не только танки, но и свою челядь: по пустыне бродят покинутые Роммелем итальянские дивизии. Вояки Муссолини спрашивают военных корреспондентов: «Скажите, где здесь сдаются в плен?». Самая пленноспособная армия в мире еще раз оправдала свое наименование.

Гитлер потерял базы в Алжире и Марокко. Он потеряет и Тунис. Французский «староста» адмирал Дарлан — это старая, опытная крыса. Увидев, что корабль Виши дал течь, адмирал спасся вплавь, — он поспешил об'явить себя военнопленным.

Немцы вынуждены оккупировать неоккупированную Францию: они не доверяют больше петэновским дворникам. Германские сводки приобрели комический характер: Гитлер предпочитает молчать о Сталинграде, он горделиво заявляет, что его доблестные фрицы заняли Виши.

Немцы взбираются на Приморские Альпы. Судя по сообщению «Дейли телеграф», это — сорокалетние фрицы, страдающие одышкой. Наверно, фон Рунштедт в тоске спрашивает себя: «Где же «эдельвейсы»? Нетрудно догадаться, где эти «эдельвейсы» — они гниют на берегах Терека. Гитлеру нужно немало дивизий, чтобы занять южное побережье Франции. Но его армии поредели под Сталинградом.

Свыше пятисот дней Красная Армия одна отражает удары всех армий Гитлера. Россия позволила Америке и Англии увеличить военную продукцию, накопить силы, создать кадры, сосредоточить войска поблизости от возможного театра военных действий. Северная Африка — это исходные позиции. Близится час больших битв. Армия Гитлера не сможет выдержать совместных ударов коалиции. Гитлер это знает. Это знает даже самый глупый фриц. Ефрейтор Иоганн Краус пишет из Германии ефрейтору Рудольфу Нагелю: «Зима, а здесь и не пахнет победой...» Да, в Германии не пахнет победой, в Германии пахнет мертвечиной. И грядущим разгромом. Ефрейтор Рудольф Нагель еще сидит в Нальчике, но он уже дрожит за свой дом в Баварии.

«Зима!» — в ужасе повторяют первые зимние фрицы, захваченные нашими разведчиками. Прошлой осенью немцы мечтали попасть в Африку. Вряд ли теперь их соблазнит южное солнце...

Еще между Гитлером и нашими союзниками — вода, волны Ламанша, бирюза Средиземного моря. Еще Европа в руках жестокого тирана. Но что-то изменилось в Европе. Надежда ширит сердце истерзанной и трижды преданной Франции. Немецкое радио рассказывает, что парижане жадно расхватывали газеты, сообщавшие о высадке американцев в Алжире. У Франции еще нет оружия, но у Франции есть память и смелость. Сражающаяся Франция готовится войти не как помощница, но как равная в ряды союзных армий.

Уныние царит в Риме. На черной бирже фашистские чиновники спешно покупают доллары. Муссолини должен с тоской думать о своих берсальерах, которые грабят станицы Дона: кто будет защищать Сицилию и Сардинию?

Все бургомистры, все старосты Европы мечутся в лихорадке. Два года они пили шнапс на немецкие марки. Теперь им мерещится счет.

А фрицы в России — от Мурманска до Нальчика уныло бормочут: «Зима... Зима...». // Илья Эренбург.
_____________________________________
И.Эренбург: Выморозить их!* ("Красная звезда", СССР)
Выгонять немцев из домов на стужу* ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
Снайперы уничтожили 740 немцев


СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ, 14 ноября/ (По телеграфу). В N соединении есть немало снайперов, известных своей доблестью всему фронту. К их числу принадлежат сибиряк Хандогин и сталинградец Шулепов. Каждый из них уничтожил 140 фашистов. Захваченный на-днях на участке действий этих снайперов солдат 96-го немецкого пехотного полка показал: «За последнее время большая часть потерь среди немецкой пехоты шла за счет убитых русскими снайперами. Стоит высунуться на одно мгновение, как рискуешь лишиться жизни».

Это признание врага делает честь советским снайперам. Число их растет изо дня в день. Доселе неизвестные бойцы становятся героями. Красноармейцы Горельцев, Кутаевский, Камышников, Карпашев, Пазилев стали постепенно увеличивать счет убитых фрицев. Среди снайперов немало таких бойцов, которые раньше не были стрелками. Так, красноармеец Лазаренко был раньше поваром. Доставляя обед на передовую, он брал там винтовку и уходил в засаду. Теперь на его счету 20 уничтоженных немцев. Грудь Лазаренко украшает медаль «За боевые заслуги».

Снайперы стали грозной силой для врага. Только за последний месяц снайперы уложили 740 немцев.


Захват «языка» боем

ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ. 14 ноября. (От наш. корр.). Перед подразделением стояла задача — захватить «языка». Был сделан ряд ночных поисков, но они не дали результата, хотя до траншей противника было местами всего 30—40 метров. Немцы ночью усиливали охрану, площадь перед их окопами непрерывно освещали ракеты, выставлялась дополнительная слуховая разведка. Кроме того, высота, занятая противником, господствовала над местностью, а следовательно, обеспечивала немцам хороший обзор и обстрел. Все это привело командира к решению взять «языка» боем.

Днем в назначенное время две группы автоматчиков под прикрытием огня артиллерии и пехоты внезапно атаковали немцев. Ворвавшись в траншеи врага, одна группа под командованием гвардии лейтенанта Бурцева взяла вправо, а другая, руководимая гвардии лейтенантом Рыбалкиным, — влево. Правая группа сразу натолкнулась на взводный блиндаж. Находившиеся в нем немцы были тут же уничтожены огнем и гранатами. Захватив вражеский пулемет, боец Казимирский вступил в единоборство с немецким солдатом, который притаился за бруствером. Солдат был тут же взят в плен.

Бой во вражеских траншеях длился 25 минут. Автоматчики истребили 47 гитлеровцев, а также разрушили два блиндажа, уничтожили ряд огневых точек, захватили несколько пленных. Наши разведчики потерь не имели.


Младшие командиры делятся боевым опытом

ВОЛХОВСКИЙ ФРОНТ, 14 ноября. (По телеграфу от наш. корр.). В N части состоялось совещание младших командиров различных родов оружия для обмена боевым опытом. Большинство из них — закаленные в боях воины. Множеством практических советов и поучительных эпизодов были насыщены выступления сержанта Затона, старшего сержанта Михайлова, старшины Черданцева и других. Особенно интересен был рассказ старшины Лавриненко.

— Мы находились в обороне. На нашем переднем крае порядок — днем печей никто не топит, движения не видно. А немцы ходят во весь рост круглые сутки, отапливают блиндажи. Говорю своему расчету: «Давайте проучим немцев». Попросили разрешения стрелять, и за короткий срок прямой наводкой уничтожили 19 дзотов и 17 блиндажей, истребили больше ста гитлеровцев. Теперь немцы стали здесь тише воды.

С большим вниманием выслушали младшие командиры выступление сержанта Герасимова — первоклассного снайпера, истребившего 71 немца и обучившего снайперской стрельбе 13 бойцов.

________________________________________________
Немецкие захватчики мерзнут…* ("Правда", СССР)
И.Эренбург: Им холодно* ("Красная звезда", СССР)
Борис Ямпольский: Ледяная могила* ("Красная звезда", СССР)**
Д.Заславский: Осенние цветочки и зимние ягодки* ("Правда", СССР)
Захватчиков ждет знаменитая русская зима ("The New York Times", США)
Нацисты: русские морозы препятствуют киносъемке ("The New York Times", США)

Газета "Красная Звезда" №269 (5333), 15 ноября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/408312.html

Враг уже изведал на своей шкуре способность Красной Армии к сопротивлению. Он еще узнает силу сокрушительных ударов Красной Армии. И.СТАЛИН


Илья Эренбург, "Красная звезда", СССР (№269 [5333]).



Статья опубликована 15 ноября 1942 года.



Военный корреспондент «Франкфуртер цейтунг» пишет: «Наши стрелки из дивизии «Эдельвейс» принуждены сражаться в исключительно трудных условиях. «Эдельвейс» не новички, они воевали во Франции и на Балканах, но нигде им не пришлось столкнуться с такими нечеловеческими трудностями, как на Кавказе. К дьявольской хитрости большевиков теперь присоединились муки русской зимы. А зима в горах еще страшнее зимы среди русских равнин».



Фрицы, которые лязгают зубами на берегу Дона, придерживаются другого мнения: им кажется, что ничего нет страшнее зимы в степях.

Зима... Для немцев это слово связано с неприятными воспоминаниями. Жители Германии в тревоге глядят на Восток. Потом они поворачиваются к Югу. Немцам уже приходится вертеть головой, это хороший признак.

По пескам Киренаики улепетывают остатки «непобедимой армии» генерала Роммеля. Они проделывают в день по сто с лишним километров. Они побросали не только танки, но и свою челядь: по пустыне бродят покинутые Роммелем итальянские дивизии. Вояки Муссолини спрашивают военных корреспондентов: «Скажите, где здесь сдаются в плен?». Самая пленноспособная армия в мире еще раз оправдала свое наименование.

Гитлер потерял базы в Алжире и Марокко. Он потеряет и Тунис. Французский «староста» адмирал Дарлан — это старая, опытная крыса. Увидев, что корабль Виши дал течь, адмирал спасся вплавь, — он поспешил об'явить себя военнопленным.

Немцы вынуждены оккупировать неоккупированную Францию: они не доверяют больше петэновским дворникам. Германские сводки приобрели комический характер: Гитлер предпочитает молчать о Сталинграде, он горделиво заявляет, что его доблестные фрицы заняли Виши.

Немцы взбираются на Приморские Альпы. Судя по сообщению «Дейли телеграф», это — сорокалетние фрицы, страдающие одышкой. Наверно, фон Рунштедт в тоске спрашивает себя: «Где же «эдельвейсы»? Нетрудно догадаться, где эти «эдельвейсы» — они гниют на берегах Терека. Гитлеру нужно немало дивизий, чтобы занять южное побережье Франции. Но его армии поредели под Сталинградом.

Свыше пятисот дней Красная Армия одна отражает удары всех армий Гитлера. Россия позволила Америке и Англии увеличить военную продукцию, накопить силы, создать кадры, сосредоточить войска поблизости от возможного театра военных действий. Северная Африка — это исходные позиции. Близится час больших битв. Армия Гитлера не сможет выдержать совместных ударов коалиции. Гитлер это знает. Это знает даже самый глупый фриц. Ефрейтор Иоганн Краус пишет из Германии ефрейтору Рудольфу Нагелю: «Зима, а здесь и не пахнет победой...» Да, в Германии не пахнет победой, в Германии пахнет мертвечиной. И грядущим разгромом. Ефрейтор Рудольф Нагель еще сидит в Нальчике, но он уже дрожит за свой дом в Баварии.

«Зима!» — в ужасе повторяют первые зимние фрицы, захваченные нашими разведчиками. Прошлой осенью немцы мечтали попасть в Африку. Вряд ли теперь их соблазнит южное солнце...

Еще между Гитлером и нашими союзниками — вода, волны Ламанша, бирюза Средиземного моря. Еще Европа в руках жестокого тирана. Но что-то изменилось в Европе. Надежда ширит сердце истерзанной и трижды преданной Франции. Немецкое радио рассказывает, что парижане жадно расхватывали газеты, сообщавшие о высадке американцев в Алжире. У Франции еще нет оружия, но у Франции есть память и смелость. Сражающаяся Франция готовится войти не как помощница, но как равная в ряды союзных армий.

Уныние царит в Риме. На черной бирже фашистские чиновники спешно покупают доллары. Муссолини должен с тоской думать о своих берсальерах, которые грабят станицы Дона: кто будет защищать Сицилию и Сардинию?

Все бургомистры, все старосты Европы мечутся в лихорадке. Два года они пили шнапс на немецкие марки. Теперь им мерещится счет.

А фрицы в России — от Мурманска до Нальчика уныло бормочут: «Зима... Зима...». // Илья Эренбург.
_____________________________________
И.Эренбург: Выморозить их!* ("Красная звезда", СССР)
Выгонять немцев из домов на стужу* ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
Снайперы уничтожили 740 немцев


СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ, 14 ноября/ (По телеграфу). В N соединении есть немало снайперов, известных своей доблестью всему фронту. К их числу принадлежат сибиряк Хандогин и сталинградец Шулепов. Каждый из них уничтожил 140 фашистов. Захваченный на-днях на участке действий этих снайперов солдат 96-го немецкого пехотного полка показал: «За последнее время большая часть потерь среди немецкой пехоты шла за счет убитых русскими снайперами. Стоит высунуться на одно мгновение, как рискуешь лишиться жизни».

Это признание врага делает честь советским снайперам. Число их растет изо дня в день. Доселе неизвестные бойцы становятся героями. Красноармейцы Горельцев, Кутаевский, Камышников, Карпашев, Пазилев стали постепенно увеличивать счет убитых фрицев. Среди снайперов немало таких бойцов, которые раньше не были стрелками. Так, красноармеец Лазаренко был раньше поваром. Доставляя обед на передовую, он брал там винтовку и уходил в засаду. Теперь на его счету 20 уничтоженных немцев. Грудь Лазаренко украшает медаль «За боевые заслуги».

Снайперы стали грозной силой для врага. Только за последний месяц снайперы уложили 740 немцев.


Захват «языка» боем

ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ. 14 ноября. (От наш. корр.). Перед подразделением стояла задача — захватить «языка». Был сделан ряд ночных поисков, но они не дали результата, хотя до траншей противника было местами всего 30—40 метров. Немцы ночью усиливали охрану, площадь перед их окопами непрерывно освещали ракеты, выставлялась дополнительная слуховая разведка. Кроме того, высота, занятая противником, господствовала над местностью, а следовательно, обеспечивала немцам хороший обзор и обстрел. Все это привело командира к решению взять «языка» боем.

Днем в назначенное время две группы автоматчиков под прикрытием огня артиллерии и пехоты внезапно атаковали немцев. Ворвавшись в траншеи врага, одна группа под командованием гвардии лейтенанта Бурцева взяла вправо, а другая, руководимая гвардии лейтенантом Рыбалкиным, — влево. Правая группа сразу натолкнулась на взводный блиндаж. Находившиеся в нем немцы были тут же уничтожены огнем и гранатами. Захватив вражеский пулемет, боец Казимирский вступил в единоборство с немецким солдатом, который притаился за бруствером. Солдат был тут же взят в плен.

Бой во вражеских траншеях длился 25 минут. Автоматчики истребили 47 гитлеровцев, а также разрушили два блиндажа, уничтожили ряд огневых точек, захватили несколько пленных. Наши разведчики потерь не имели.


Младшие командиры делятся боевым опытом

ВОЛХОВСКИЙ ФРОНТ, 14 ноября. (По телеграфу от наш. корр.). В N части состоялось совещание младших командиров различных родов оружия для обмена боевым опытом. Большинство из них — закаленные в боях воины. Множеством практических советов и поучительных эпизодов были насыщены выступления сержанта Затона, старшего сержанта Михайлова, старшины Черданцева и других. Особенно интересен был рассказ старшины Лавриненко.

— Мы находились в обороне. На нашем переднем крае порядок — днем печей никто не топит, движения не видно. А немцы ходят во весь рост круглые сутки, отапливают блиндажи. Говорю своему расчету: «Давайте проучим немцев». Попросили разрешения стрелять, и за короткий срок прямой наводкой уничтожили 19 дзотов и 17 блиндажей, истребили больше ста гитлеровцев. Теперь немцы стали здесь тише воды.

С большим вниманием выслушали младшие командиры выступление сержанта Герасимова — первоклассного снайпера, истребившего 71 немца и обучившего снайперской стрельбе 13 бойцов.

________________________________________________
Немецкие захватчики мерзнут…* ("Правда", СССР)
И.Эренбург: Им холодно* ("Красная звезда", СССР)
Борис Ямпольский: Ледяная могила* ("Красная звезда", СССР)**
Д.Заславский: Осенние цветочки и зимние ягодки* ("Правда", СССР)
Захватчиков ждет знаменитая русская зима ("The New York Times", США)
Нацисты: русские морозы препятствуют киносъемке ("The New York Times", США)

Газета "Красная Звезда" №269 (5333), 15 ноября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/408312.html

Враг уже изведал на своей шкуре способность Красной Армии к сопротивлению. Он еще узнает силу сокрушительных ударов Красной Армии. И.СТАЛИН


Илья Эренбург, "Красная звезда", СССР (№269 [5333]).



Статья опубликована 15 ноября 1942 года.



Военный корреспондент «Франкфуртер цейтунг» пишет: «Наши стрелки из дивизии «Эдельвейс» принуждены сражаться в исключительно трудных условиях. «Эдельвейс» не новички, они воевали во Франции и на Балканах, но нигде им не пришлось столкнуться с такими нечеловеческими трудностями, как на Кавказе. К дьявольской хитрости большевиков теперь присоединились муки русской зимы. А зима в горах еще страшнее зимы среди русских равнин».



Фрицы, которые лязгают зубами на берегу Дона, придерживаются другого мнения: им кажется, что ничего нет страшнее зимы в степях.

Зима... Для немцев это слово связано с неприятными воспоминаниями. Жители Германии в тревоге глядят на Восток. Потом они поворачиваются к Югу. Немцам уже приходится вертеть головой, это хороший признак.

По пескам Киренаики улепетывают остатки «непобедимой армии» генерала Роммеля. Они проделывают в день по сто с лишним километров. Они побросали не только танки, но и свою челядь: по пустыне бродят покинутые Роммелем итальянские дивизии. Вояки Муссолини спрашивают военных корреспондентов: «Скажите, где здесь сдаются в плен?». Самая пленноспособная армия в мире еще раз оправдала свое наименование.

Гитлер потерял базы в Алжире и Марокко. Он потеряет и Тунис. Французский «староста» адмирал Дарлан — это старая, опытная крыса. Увидев, что корабль Виши дал течь, адмирал спасся вплавь, — он поспешил об'явить себя военнопленным.

Немцы вынуждены оккупировать неоккупированную Францию: они не доверяют больше петэновским дворникам. Германские сводки приобрели комический характер: Гитлер предпочитает молчать о Сталинграде, он горделиво заявляет, что его доблестные фрицы заняли Виши.

Немцы взбираются на Приморские Альпы. Судя по сообщению «Дейли телеграф», это — сорокалетние фрицы, страдающие одышкой. Наверно, фон Рунштедт в тоске спрашивает себя: «Где же «эдельвейсы»? Нетрудно догадаться, где эти «эдельвейсы» — они гниют на берегах Терека. Гитлеру нужно немало дивизий, чтобы занять южное побережье Франции. Но его армии поредели под Сталинградом.

Свыше пятисот дней Красная Армия одна отражает удары всех армий Гитлера. Россия позволила Америке и Англии увеличить военную продукцию, накопить силы, создать кадры, сосредоточить войска поблизости от возможного театра военных действий. Северная Африка — это исходные позиции. Близится час больших битв. Армия Гитлера не сможет выдержать совместных ударов коалиции. Гитлер это знает. Это знает даже самый глупый фриц. Ефрейтор Иоганн Краус пишет из Германии ефрейтору Рудольфу Нагелю: «Зима, а здесь и не пахнет победой...» Да, в Германии не пахнет победой, в Германии пахнет мертвечиной. И грядущим разгромом. Ефрейтор Рудольф Нагель еще сидит в Нальчике, но он уже дрожит за свой дом в Баварии.

«Зима!» — в ужасе повторяют первые зимние фрицы, захваченные нашими разведчиками. Прошлой осенью немцы мечтали попасть в Африку. Вряд ли теперь их соблазнит южное солнце...

Еще между Гитлером и нашими союзниками — вода, волны Ламанша, бирюза Средиземного моря. Еще Европа в руках жестокого тирана. Но что-то изменилось в Европе. Надежда ширит сердце истерзанной и трижды преданной Франции. Немецкое радио рассказывает, что парижане жадно расхватывали газеты, сообщавшие о высадке американцев в Алжире. У Франции еще нет оружия, но у Франции есть память и смелость. Сражающаяся Франция готовится войти не как помощница, но как равная в ряды союзных армий.

Уныние царит в Риме. На черной бирже фашистские чиновники спешно покупают доллары. Муссолини должен с тоской думать о своих берсальерах, которые грабят станицы Дона: кто будет защищать Сицилию и Сардинию?

Все бургомистры, все старосты Европы мечутся в лихорадке. Два года они пили шнапс на немецкие марки. Теперь им мерещится счет.

А фрицы в России — от Мурманска до Нальчика уныло бормочут: «Зима... Зима...». // Илья Эренбург.
_____________________________________
И.Эренбург: Выморозить их!* ("Красная звезда", СССР)
Выгонять немцев из домов на стужу* ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
Снайперы уничтожили 740 немцев


СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ, 14 ноября/ (По телеграфу). В N соединении есть немало снайперов, известных своей доблестью всему фронту. К их числу принадлежат сибиряк Хандогин и сталинградец Шулепов. Каждый из них уничтожил 140 фашистов. Захваченный на-днях на участке действий этих снайперов солдат 96-го немецкого пехотного полка показал: «За последнее время большая часть потерь среди немецкой пехоты шла за счет убитых русскими снайперами. Стоит высунуться на одно мгновение, как рискуешь лишиться жизни».

Это признание врага делает честь советским снайперам. Число их растет изо дня в день. Доселе неизвестные бойцы становятся героями. Красноармейцы Горельцев, Кутаевский, Камышников, Карпашев, Пазилев стали постепенно увеличивать счет убитых фрицев. Среди снайперов немало таких бойцов, которые раньше не были стрелками. Так, красноармеец Лазаренко был раньше поваром. Доставляя обед на передовую, он брал там винтовку и уходил в засаду. Теперь на его счету 20 уничтоженных немцев. Грудь Лазаренко украшает медаль «За боевые заслуги».

Снайперы стали грозной силой для врага. Только за последний месяц снайперы уложили 740 немцев.


Захват «языка» боем

ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ. 14 ноября. (От наш. корр.). Перед подразделением стояла задача — захватить «языка». Был сделан ряд ночных поисков, но они не дали результата, хотя до траншей противника было местами всего 30—40 метров. Немцы ночью усиливали охрану, площадь перед их окопами непрерывно освещали ракеты, выставлялась дополнительная слуховая разведка. Кроме того, высота, занятая противником, господствовала над местностью, а следовательно, обеспечивала немцам хороший обзор и обстрел. Все это привело командира к решению взять «языка» боем.

Днем в назначенное время две группы автоматчиков под прикрытием огня артиллерии и пехоты внезапно атаковали немцев. Ворвавшись в траншеи врага, одна группа под командованием гвардии лейтенанта Бурцева взяла вправо, а другая, руководимая гвардии лейтенантом Рыбалкиным, — влево. Правая группа сразу натолкнулась на взводный блиндаж. Находившиеся в нем немцы были тут же уничтожены огнем и гранатами. Захватив вражеский пулемет, боец Казимирский вступил в единоборство с немецким солдатом, который притаился за бруствером. Солдат был тут же взят в плен.

Бой во вражеских траншеях длился 25 минут. Автоматчики истребили 47 гитлеровцев, а также разрушили два блиндажа, уничтожили ряд огневых точек, захватили несколько пленных. Наши разведчики потерь не имели.


Младшие командиры делятся боевым опытом

ВОЛХОВСКИЙ ФРОНТ, 14 ноября. (По телеграфу от наш. корр.). В N части состоялось совещание младших командиров различных родов оружия для обмена боевым опытом. Большинство из них — закаленные в боях воины. Множеством практических советов и поучительных эпизодов были насыщены выступления сержанта Затона, старшего сержанта Михайлова, старшины Черданцева и других. Особенно интересен был рассказ старшины Лавриненко.

— Мы находились в обороне. На нашем переднем крае порядок — днем печей никто не топит, движения не видно. А немцы ходят во весь рост круглые сутки, отапливают блиндажи. Говорю своему расчету: «Давайте проучим немцев». Попросили разрешения стрелять, и за короткий срок прямой наводкой уничтожили 19 дзотов и 17 блиндажей, истребили больше ста гитлеровцев. Теперь немцы стали здесь тише воды.

С большим вниманием выслушали младшие командиры выступление сержанта Герасимова — первоклассного снайпера, истребившего 71 немца и обучившего снайперской стрельбе 13 бойцов.

________________________________________________
Немецкие захватчики мерзнут…* ("Правда", СССР)
И.Эренбург: Им холодно* ("Красная звезда", СССР)
Борис Ямпольский: Ледяная могила* ("Красная звезда", СССР)**
Д.Заславский: Осенние цветочки и зимние ягодки* ("Правда", СССР)
Захватчиков ждет знаменитая русская зима ("The New York Times", США)
Нацисты: русские морозы препятствуют киносъемке ("The New York Times", США)

Газета "Красная Звезда" №269 (5333), 15 ноября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/408312.html

Смелому бойцу танки не страшны. Советские пехотинцы! Противопоставим натиску фашистов железную стойкость, выдержку и хладнокровие. От нашей храбрости и умения зависит исход боев с врагом.

Л.Вилкомир, "Красная звезда", СССР (№276 [5031]).



Статья опубликована 23 ноября 1941 года.



Это произошло под Малой Вишерой. Части командира Клыкова стойко отражали натиск немецко-фашистских войск, переходя в яростные контратаки. Как ни старались немцы, им не удавалось потеснить советских бойцов ни на шаг. Но вот опять перед глазами красноармейцев выросли цепи вражеских солдат. Но что это? Из окопов, занятых частью командира Потапова, было видно, как впереди немцев идут люди, одетые в красноармейскую форму. На секунду сомнение овладело сердцами наших бойцов. Гнусность фашистов им хорошо известна. Но неужели эти звери дошли до того, что решили прикрыться пленными?



Чудовищной провокацией немецкое командование думало обмануть бдительность воинов Красной армии, подавить их морально. Фашисты рассчитывали на то, что советские бойцы опустят оружие и станут покорно ожидать, когда их перестреляют, как зайцев. Плохо знают фашисты наших людей! В груди бойцов закипела страшная ненависть к врагу, и к этому чувству присоединился великий гнев против кучки малодушных трусов, которые, спасая свою шкуру, согласились стать орудием в руках немцев. Фашисты гнали пленных впереди себя. А они кричали нашим бойцам:

— Мы — свои, не стреляйте!

Каждый такой возглас был предательством. Да! Это были трусы и предатели, ибо честных, преданных советской родине людей, даже пленных, ничто — ни пытки, ни угроза смерти — не заставит служить немцам.

История нашей отечественной войны против германских фашистов полна примеров героизма воинов Красной армии. Сколько бойцов и командиров сознательно пожертвовали своими жизнями, чтобы обеспечить победу! Всем известны случаи, когда артиллерийские разведчики, пробравшись в расположение врага, вызывали огонь наших батарей на себя, гибли сами, но добивались разгрома неприятельских гнезд, а здесь несколько изменников, сдавшихся в плен, прикрывая собой немцев, вопили: «мы — свои!». Они уже давно не были своими.

И наши бойцы, не дрогнув, без жалости и без пощады открыли огонь. Они не поколебались ни на одну минуту в своем стремлении покарать предателей и отрезать атаку фашистов. Часть Потапова была сплочена одной главенствующей мыслью, одним чувством — отстоять рубеж обороны во что бы то ни стало. И она это делала в полном сознании своего воинского долга, невзирая на зверскую уловку врага.

После первых же залпов пленные разбежались во все стороны. Тогда по ним начали стрелять и немцы. Бегущие оказались между двух огней. Было в этой суровой картине что-то символическое: предателей поражала родина, которую они продали, им не давал пощады и враг.

В рядах фашистской пехоты наступило замешательство. Потаповцы перешли в контратаку и отогнали немцев далеко назад. Гнусный замысел неприятеля провалился.

Подлая провокация врага стала злобой дня в частях командира Клыкова. Бойцы и командиры были возмущены ею до глубины души. «Лучше смерть в бою, чем постыдный плен, который все равно приводит к гибели» — эта давняя заповедь советских воинов была на устах у всех.

Провокация фашистов совпала с возвращением в часть бежавших из лап врага бойцов Соколова и Смирнова, захваченных внезапно в плен немецкой разведкой. Рассказ этих красноармейцев о том, что им довелось испытать, еще больше укрепил клыковцев в их решении драться с фашистами до последней капли крови.

...Двух пленных бойцов пригнали в поселок и бросили в свинарник. Там уже валялось в грязи несколько десятков мужчин, отобранных фашистами из числа местных жителей и внесенных в рубрику «пленных». Издевательствам и пыткам не было конца. Фашисты наслаждались стонами и воплями своих жертв. С утра до позднего вечера пленные работали на постройке оборонительных сооружений. Они таскали бревна, рыли землю, строили блиндажи и ДЗОТ'ы. Всех изнемогших в непосильном труде или просто замешкавшихся надсмотрщики били прикладами по спине и по голове.

Пленных не кормили. Лишь один раз в сутки им давали липкое варево из промерзлой картошки и немытой капусты. Всех раненых, больных или потерявших трудоспособность немцы немедленно пристреливали, чтобы не возиться. Расстрел ожидал всякого за малейшее слово протеста против скотского обращения. Люди гибли, как мухи, от непосильной работы, от голода, от пыток.

Рассказ Соколова и Смирнова бойцы выслушали в глубоком молчании. Лицо врага вставало перед красноармейцами во всем своем отвратительном облике. У всех еще был свеж в памяти случай дикой провокации немцев во время их наступления.

И наши люди клялись друг другу быть стойкими на поле брани. И повторяли вновь и вновь: «Лучше смело принять смерть в бою, чем трусливо склонить голову перед фашистами».

Спустя несколько дней, бойцы Клыкова, горя местью к врагу, пошли в наступление, отбили у немцев город Малые Вишеры и ряд других населенных пунктов, истребили много сотен вражеских солдат и офицеров. // Политрук Л.Вилкомир. СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ.
________________________________________________________
А.Довженко: Отступник* ("Красная звезда", СССР)**
И.Эренбург: Смерть предателям!* ("Красная звезда", СССР)**


**************************************************************************************************************************************************
От Советского Информбюро*


Утреннее сообщение 22 ноября

В течение ночи на 22 ноября наши войска вели бои с противником на всех фронтах.

* * *

20 ноября бойцы части тов. Дарбиньяна, действующей на одном из участков Юго-Западного фронта, смелой атакой нанесли врагу серьезный удар. Немцы отступили, оставив на поле боя более 400 трупов солдат и офицеров. Часть тов. Дарбиньяна захватила 7 орудий, 13 пулеметов, большое количество винтовок, снарядов и патронов.

* * *

Артиллерийская батарея части тов. Раковина, действующей на одном из участков Ленинградского фронта, за день боев истребила более 800 немецких солдат и офицеров, уничтожила 6 долговременных огневых точек и 4 пулеметных гнезда противника.

* * *

Часть командира Лопатина, действующая на одном из участков Южного фронта, в ожесточенном бою истребила более 2.000 солдат и офицеров немецкой дивизии «Викинг». Наши войска захватили 11 орудий, 2 минометные батареи, до 100 автомашин с боеприпасами, 2 штабные автомашины и 2 знамени.

* * *

Немецкие солдаты и унтер-офицеры, захваченные в плен на одном из участков Ленинградского фронта, рассказывают о больших потерях немецких частей под Ленинградом. Ефрейтор 3 роты 1 батальона 2 парашютного полка Вольфганг Пройль, член союза фашистской молодежи, успевший побывать в Польше, Норвегии, Голландии и на острове Крит, сообщил, что 2 парашютный полк прибыл на Ленинградский фронт в середине октября. В связи с огромными потерями немецких частей квалифицированные парашютисты были приданы танковой дивизии генерал-майора Шмидта в качестве обычных пехотных подразделений. 1 батальон парашютного полка в первые же дни понес большие потери. В ротах его осталось по 45 солдат вместо 115. Во многих ротах осталось лишь по одному офицеру. В подразделениях полка наблюдаются многочисленные случаи обмораживания. Санитар 1 роты 328 пехотного полка Губерт Шмитц заявил, что рота, в которой он находился, «потеряла до 70 человек. Боевой дух солдат сильно упал; даже молодые солдаты недовольны войной и стремятся на родину». Солдат 4 роты 127 строительного батальона Иозеф Блатцитко показал, что в его роте имеется до 40 человек больных, большинство из них — это обмороженные или сильно простуженные солдаты.

* * *

Колхозники Хабаровского края с большим под’емом выполняют задачу, поставленную товарищем Сталиным, — давать фронту и стране больше хлеба, мяса, сырья для промышленности. Члены колхоза «Красный орден», Тамбовского района, Амурской области, после обсуждения доклада и речи товарища Сталина единодушно решили продать государству 4.200 центнеров пшеницы, 1.100 центнеров овса и ячменя и 600 центнеров сои. Десять тысяч центнеров отборного зерна продали государству сверх обязательных поставок колхозы Куйбышевского района. Артель «Труженик», Бирского района, Еврейской автономной области, продала государству много зерна, тысячи центнеров овощей и картофеля. После обсуждения доклада товарища Сталина колхозники решили продать еще 250 центнеров картофеля. В с. Дербинское на Сахалине прибыл красный обоз колхоза имени Сталина с сельскохозяйственными продуктами, которые колхозники решили сдать в фонд обороны. Звеньевая артели Мария Афанасьева заявила: «Мы сейчас живем и работаем с одной мыслью — все для фронта. Этот обоз первый от нашей артели. За ним последуют другие».


Вечернее сообщение 22 ноября

В течение 22 ноября наши войска вели бои с противником на всех фронтах. Особенно ожесточенные бои происходили на КЛИНСКОМ, ВОЛОКОЛАМСКОМ, ТУЛЬСКОМ и РОСТОВСКОМ (Ростов-на-Дону) участках фронта.

За 21 ноября уничтожено 5 немецких самолетов. Наши потери — 2 самолета.

* * *

За 21 ноября нашей авиацией уничтожено 28 немецких танков, 12 бронемашин, 896 автомашин, 14 штабных автобусов, 6 автоцистерн с горючим, 568 повозок со снарядами, 32 орудия и истреблено свыше 3.000 солдат и офицеров противника.

* * *

Бойцы части тов. Шепетова, действующей на одном из участков Южного фронта, 20 ноября уничтожили 60 немецких автомашин, 130 мотоциклов, 11 орудий, 13 пулеметов и истребили до батальона вражеской пехоты.

* * *

На участок, который оборонял танк младшего политрука Бирмина, противник бросил 14 танков. Мужественный экипаж советских танкистов открыл ураганный огонь по врагу. Подбив 5 немецких танков и вызвав в колоннах неприятеля смятение, советский танк невредимым вышел из боя, после того как расстрелял все боеприпасы.

* * *

Партизанские отряды, действующие в оккупированных немцами районах Ленинградской области, продолжают наносить фашистам чувствительные удары. С 11 по 15 ноября несколько групп партизан уничтожило, по далеко не полным данным, 10 грузовых автомашин с боеприпасами, продовольствием и немецкой пехотой, 2 легковых автомашины с офицерами, орудие и обоз с сеном. Партизанами подорвано железнодорожное полотно и 2 моста, выведена из строя зарядно-аккумуляторная станция и нарушена 21 линия многожильного кабеля полевой связи. За этот же срок партизаны убили 112 вражеских солдат и 5 офицеров. Отряд под командованием тов. Д. уничтожил 3 бомбардировщика противника. Вражеский самолет-истребитель сожжен отрядом товарища С. Партизаны под командованием товарища Дмитрия за 7 дней уничтожили на дороге, по которой противник подвозит вооружение и войска к Ленинградскому фронту, 8 грузовых, 2 легковые автомашины и 2 мотоцикла. За эти семь дней партизаны уничтожили 50 немецких солдат и 12 офицеров, захватили у фашистов 2 станковых пулемета и 7 автоматов. Немцы установили месторасположение этого отряда и направили против него карательную экспедицию. Партизаны опередили врага: сами перешли в атаку и рассеяли фашистов. Комиссар отряда товарищ П. лично уничтожил немецкого офицера — обер-лейтенанта, особоуполномоченного германского командования по борьбе с партизанами.

* * *

Немецко-фашистские мерзавцы чинят в захваченных ими населенных пунктах Московской области дикий произвол, грабеж и насилия. В деревне Горбово гитлеровцы загнали все население в церковь и потребовали под угрозой расстрела сообщить, куда крестьяне попрятали имущество и продукты. Здесь же в церкви были жестоко избиты прикладами 65-летняя старуха Синицына Д. и Морозова 0. К. В деревне Ордино немецкие солдаты начисто ограбили жителей. Бандиты забирали все: одеяла, постельное белье, обувь, посуду, ведра, все с’естное, птицу, скот. Фашисты никому не оставили ни корки хлеба, ни горстки муки. Такому массовому разграблению подверглись жители сел Тимонино, Петрово и других. Немцы раздевают на улицах прохожих, снимают с них шапки, пальто, сапоги. Фашисты силой захватывают все население оккупированных районов в возрасте от 16 до 60 лет и направляют на тяжелые работы. // Совинформбюро.

________________________________________________________
Кто предал Таню* ("Красная звезда", СССР)
М.Шолохов: Гнусность* ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Иудин страх* ("Красная звезда", СССР)
Фашистский плен хуже смерти* ("Красная звезда", СССР)***

Газета "Красная Звезда" №276 (5031), 23 ноября 1941 года

http://0gnev.livejournal.com/407971.html