Polina_Ukhanova (litandris) все записи автора Сутулый коммивояжер с усталыми глазами остановился перед последней на сегодняшний день дверью. Тонкая рука в нерешительности замерла перед массивным, медным кольцом, призванным напоминать каждому входящему в дом о пристрастии его хозяев к символичным атрибутам «Средневековья». Светло-серые глаза с коричневыми крапинками скользнули по свежее покрашенным стенам с размытыми контурами кирпичной кладки, высоким окнам с шелковыми занавесками за прозрачными стеклами, причудливым теням комнатных цветов, неуклюже упавшим на тротуар слева от коммивояжера... Секундная стрелка на старых часах с паутинкой трещин начала очередной замкнутый круг, и бронзовое кольцо три раза стукнуло о дверь.
В доме послышалось еле уловимое шевеление, затем залаяла собака, однако тут же, по-видимому, получив пинок, жалобно заскулила. Коммивояжер поморщился - он не переносил насилия, а сталкиваясь с ним, испытывал почти физическую боль. За дверью пророкотал чей-то сердитый бас, сопровождаемый квакающий звуком поворачиваемого в замочной скважине ключа, дверь заскрипела и открылась. В лицо коммивояжеру ударил яркий, мертвенный цвет - лампы дневного света придавали прихожей дома очертания казенного учреждения. Коммивояжер зажмурился, пытаясь привыкнуть к внезапно изменившемуся освещению, и медленно, с опаской открыл глаза.
- Чего надо? - пробасил хозяин - высокий тучный мужчина с пышными бакенбардами и лысеющей головой.
- Простите, если потревожил вас... - начал коммивояжер, переминаясь с ноги на ногу и стараясь спрятаться от слепящей лампы за фигурой хозяина. - Я хочу кое-что предложить вам, недорого - поспешно добавил он, увидев, как напряглось лицо хозяина.
- Да? - с сомнением спросил мужчина, подозрительно прищуриваясь на пыльный костюм коммивояжера. - И что же ты продаешь?
- Любовь.
- ЧТО?!
- Любовь!
- Эй, жена! - вдруг заорал толстяк, - поди сюда, здесь один псих любовь продает!
- Что, что? - семенящей походкой к распахнутой двери приблизилась маленькая худосочная женщина с непропорционально ее росту и сложению крупными, жилистыми руками. - Я не расслышала, что продает? Морковь?
- Да не морковь, дура! Любовь!
- Любовь?! Да он просто ненормальный - мгновенно оценив ситуацию, заключила женщина, мельком взглянув на коммивояжера, - как можно продавать то, чего нет на свете?!
- Как нет! - вмешался в разговор коммивояжер, - Как же нет?! Любовь существует испокон веков, она - сердце этого мира, она... душа жизни, двигатель всего, что есть на этом свете!
- Бла, бла, бла... Да ты хоть сам-то веришь в то, что говоришь? - ехидно поинтересовалась женщина, сморщив нос - при этом она стала ужасно напоминать морскую свинку. Любовь! Ха! Я бы сказала тебе, что движет миром, да времени жалко...
- А Вы - дрогнувшим голосом обратился коммивояжер к мужчине, - Вы верите в любовь?
- Знаешь, любезнейший, - лицо толстяка залилось багровым румянцем - все эти нежности... - это не для меня. Я человек простой, работящий - явно довольный собой хозяин на мгновение откинулся на пятки, но тут же качнулся обратно - я не могу себе позволить роскошь пускать нюни. У меня просто нет на это времени.
- Но почему?.. Как?.. Разве Вам не случалось любить?!
- Если ты имеешь в виду все эти плаксивые бабьи нежности, то, нет. Да я и не хочу. От любви одни неприятности: страдания, переживания... Сегодня ты на седьмом небе от счастья, завтра - в полном дерьме...
- И что, ... Вы - коммивояжер до крови закусил губу, сцепил руки в замок - да так сильно, что побелели костяшки пальцев, глубоко вздохнул и впился взглядом в крошечные глазки-бусинки женщины - тоже ТАК думаете?
- А что в этом такого? - с вызовом бросила та, - не только я, все мои знакомые, соседи... Я вообще не понимаю, как можно тратить время на подобную ерунду. Любовь! Да кто вообще придумал, что она есть на свете?!
- Простите... - чуть слышно промолвил коммивояжер, - простите... я ошибся...
- Да ладно - великодушно похлопал его по плечу хозяин, - бывает! Прощай!
- Прощайте...
С тем же скрипом, что и несколько минут тому назад дверь затворилась, словно и не открывалась вовсе. Сутулый коммивояжер отер со лба капли пота, едва заметив, что его пальцы в крови, и медленно побрел в сторону парка, где тяжело опустился на первую попавшуюся на глаза скамью.
- Опять пусто? - по-отечески приобняв коммивояжера за узкие плечи спросил седой старик с длинной окладистой бородой.
- Да, отец... Пусто... - ответил коммивояжер и, спрятав лицо в ладонях, беззвучно зарыдал. Старик долго, не мигая, смотрел на трясущиеся плечи сына, из его мутных, когда-то небесно-голубых глаз скатилась и тотчас исчезла в бороде одна единственная слеза.
- Ну, будет, будет - бодро сказал он, - у тебя еще есть время...
- Правда?! - огромные глаза с поволокой слез устремили взор на старика.
- Конечно. Я обещаю. Если найдется среди людей хотя бы один...
- Я найду его, Отче! Обязательно найду!..

«Се стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему...»

Polina_Ukhanova (litandris) все записи автора Как подчас ноет сердце, когда смотришь на стариков. Не на тех счастливых бабушек и дедушек с добрыми, спокойными лицами и морщинистыми улыбками, прогуливающими вижжащих внучат, а на несчастных, одиноких и жалких, вынужденных обходить помойки и мусорки в поисках тридцатикопеечных бутылок и полурублевых аллюминиевых банок из под пива. На всеми забытых, заброшенных пенсионеров в старых, видавших виды одеждах, оставшихся с более сытых советских времен, похожих на трусливых бездомных собак с огромными тоскливыми глазами, пронизывающими душу и спрашивающими "за что?"
Больно смотреть на них, стыдно и страшно. И кажется, что в чем-то ты перед ними виноват, где-то именно тобой допущена ошибка, из-за которой они так живут. Если скитание в поисках отбросов вообще можно назвать жизнью...

*******

Жила на свете пожилая женщина. Всю жизнь ее преследовало одиночество: рано умер любимый муж, а детей никогда и не было. После смерти супруга, когда женщина осталась совсем одна, она села на скрипучий диван, закрыла заплаканные глаза и прислушалась. Тишина и одиночество окружили ее плотным кольцом, вошли в дом, чтобы поселиться в нем навсегда. Ни шороха, ни звука не услышала бабушка, только неровный стук своего собственного сердца.
Прошло несколько лет, несколько дней рождений, проведенных тет-а-тет с телевизором, новогодних праздников с одной тарелкой и без шампанского. Неумолимое время лишило вдову возможности зарабатывать себе на жизнь, она осталась на попечении правительства. Выплачиваемых за более чем тридцатилетний стаж работы денег едва хватало на питание, а уж когда приходилось покупать лекарства, до следующей пенсии доживалось чудом. Когда оброненные неизвестным благодетелем десять рублей в траве найдет, когда добрый человек пакет молока да батон хлеба купит, а когда и в проголодь...
А жизнь шла своим чередом, коммунальные платежи сжирали львиную долю пенсии старушки, а признаться в том, что она живет за чертой бедности и попросить льгот ей не позволяла гордость. Чертово чувство собственного достоинства, так некстати присущее ей в стране, где лучше всего живется людям без чести и совести. Сводить концы с концами становилось все труднее, над пожилой женщиной нависла угроза нищеты. Горемыке-вдове она представлялась тощей, оборванной бомжихой с ввалившимися щеками, беззубым ртом, костлявыми руками и пустой авоськой. Никогда не думала бабушка, что доживет до дня, когда ей не на что будет купить коробок спичек.
Читать дальше = more