Либерализм(либертарианство) — это философия мира и международного сотрудничества. Основной пункт его социальной и экономической теории состоит в том, что правильно понимаемые интересы всех людей и всех стран в обществе, основанном на частной собственности на средства производства и свободной торговли, гармоничны. Для либерала демократия и мир являются результатом его идей по поводу жизни, работы и человеческого сотрудничества.

Но в настоящее время либерализм является привилегией небольшого и невлиятельного меньшинства. Миром правят другие идеи. Эти идеи ведут к вооружению и протекционизму, к воздвижению барьеров на пути перемещения товаров, рабочей силы и капитала, к милитаризму и диктатуре.

Было бы ошибкой полагать, что до тех пор, пока господствуют эти концепции, усилия, направленные на уменьшение помех на пути международной торговли могут привести к успеху. Если теории, обосновывающие покровительство и самодостаточность, считаются правильными, то нет никаких причин устранять торговые барьеры. Пошатнуть их может лишь убежденность в том, что эти теории неверны и что свободная торговля является наилучшей политикой. Непоследовательно поддерживать политику низких торговых барьеров. Либо торговые барьеры полезны, тогда они не могут быть достаточно высоки; либо они вредны, тогда они должны исчезнуть полностью. Предвоенная политика умеренного протекционизма была результатом неустойчивого равновесия между двумя противоречащими друг другу теориями. Теперь, когда теория протекционизма вытеснила теорию свободной торговли из поля зрения общественного мнения, торговые барьеры больше ничто не ограничивает.

Андрей Колесников Хайек против закручивания гаек
65 лет назад увидело свет чикагское издание «Дороги к рабству»
Эта книга стала манифестом либерализма. Аргументы и контраргументы воспроизводятся с поразительной точностью все шесть десятилетий. Наше время «похорон капитализма» — не исключение. Подробнее



Позор мне! Такой юбилей пропустить! Всего и не упомнишь конечно!:(

Выложу статью Хайека
"Либеральная концепция свободы"
1973 год.

Поскольку определенная политическая программа была развита только «британским» или эволюционным типом либерализма, она с необходимостью оказывается главным объектом анализа при систематическом изложении принципов либерализма. Взгляды «континентальной» или конструктивистской школы будут использоваться мною только время от времени для сравнения. По этой же причине мы не будем касаться другого важного для континента различия, несущественного для Британии – между политическим и экономическим либерализмом (разрабатывавший это различие итальянский философ Бенедетто Кроче использовал термины «liberalismo» и «liberismo»). В британской традиции эти два вида либерализма неразделимы, поскольку основной ее принцип требует, чтобы власть правительства не выходила за рамки функции принуждения к соблюдению общих правил справедливого поведения, что лишает правительство возможности направлять или контролировать экономическую деятельность отдельных людей. В отсутствие таких ограничений правительство обретает даже власть произвольно ограничивать свободу выбора личных целей, каковую свободу желали бы сохранить все либералы. Чтобы быть свободным в рамках законов, нужна экономическая свобода, а регулирование экономики, будучи контролем над средствами, нужными для достижения всех целей, делает возможным ограничение всякой свободы.

Согласие между различными видами либерализма в вопросе об индивидуальной свободе и об уважении к личности оказывается иллюзорным и лишь маскирует важные различия. В период расцвета либерализма эта концепция свободы имела вполне определенное значение: свободная личность не может быть объектом произвольного насилия. Но чтобы защитить живущего в обществе человека от такого насилия нужно наложить ограничения на всех, лишив их возможности осуществлять насилие над другими. По знаменитой формуле Иммануила Канта, свобода всех возможна только если свобода каждого не простирается дальше того, где она совместима со свободой всех остальных.

Таким образом,либеральная концепция свободы - это свобода в рамках закона, который ограничивает свободу каждого так, чтобы гарантировать свободу всех остальных. Это совсем не то, что порой описывали как «естественную свободу» изолированного индивида; это свобода человека, живущего в обществе и ограниченного нормами, защищающими свободу других. В этом отношении либерализм резко отличен от анархизма. Он признает, что при наибольшей возможной свободе каждого насилие не может быть вовсе предотвращено; его можно лишь свести к тому минимуму, который необходим, чтобы помешать произвольному насилию (групп или отдельных людей) против других. Именно свобода в рамках известных законов сделала возможным избегать насилия до тех пор, пока человек держится в рамках соответствующих норм.

Свобода может быть гарантирована только тем, кто способен подчиняться правилам, предназначенным для ее обеспечения. Полная ответственность за свои действия – а значит, и полнота прав на свободу – предполагалась только за взрослыми и здоровыми; в случае детей и психически нездоровых людей считались оправданными разные уровни опеки. Нарушая правила, гарантирующие равную свободу для всех, человек может быть наказан тем, что будет исключен из системы защиты от насилия, установленной для подчиняющихся законам.

Свобода, предоставляемая всем, кто считается ответственным за свои действия, делала их ответственными за собственную судьбу; защита закона имела целью помощь каждому в достижении его целей, но правительство не считалось ответственным за достижение определенных результатов. Предоставление возможностей использовать свои знания и способности для достижения самолично выбранных целей рассматривалось как высшее благо, которого каждый может ожидать от государства, а также как наилучший способ поощрить каждого в отдельности к наибольшему вкладу в благосостояние остальных.

Считалось, что все вместе в наибольшей степени выигрывают от свободы каждого именно потому, что человек поощряется к достижению наибольшего, что возможно при его личных обстоятельствах и способностях, о которых не могут знать никакие власти.
Либеральную концепцию свободы нередко, и вполне справедливо, характеризуют как чисто отрицательную. Подобно понятиям мира и справедливости она предполагает отсутствие зла и открытость возможностей, но не гарантии каких>либо определенных благ; правда, предполагалось, что при этом станут более доступными средства, нужные для достижения целей. Либеральное требование свободы обращено, таким образом, на устранение всех искусственных препятствий индивидуальным усилиям, но не содержит претензий к государству или общине о предоставлении определенных благ. Либерализм допускает коллективные действия в случае их необходимости, или когда они представляются более эффективным способом предоставления определенных услуг, но оценивает их именно по критерию целесообразности, а значит, подлежащими ограничению основными принципами равной свободы в рамках закона. Начавшийся в 1870 х гг. упадок либеральной доктрины тесно связан с перетолкованием свободы как наличие доступа к средствам, нужным для достижения множества особенных целей, причем обычносчиталось, что эти средства должны быть предоставлены государством.

Хочу отметить от себя, что в место термина "либерализм", следует понимать "Либертарианство"! Сегодняшнее применение термина "Либерализм" извращено как на Западе и США так и у нас! Используют его движения мало чем отличающиеся от идеологических систем власти, а по большому счету социалисты, этатисты(государственники) и популисты всех мастей! Основная идея таковых, приход к власти и распределение, любое распределение, от кресел в правительствах и администрациях президентов, до мною честно заработанных денег! Фактически воры!

P. S. Для тех кто хочет голосовать на "выборах " в мосгордуму, приглядитесь, там одни воры и грабители! Одни воры прошли отбор, других отсеяли и по воровски, в наглую лишили возможности воровать!

Бывший советник Владимира Путина создал политическое крыло союза "Либеральная хартия", которое может преобразоваться в политическую партию либерального толка. В заявлении "политического крыла" говорится: "До недавнего времени мы практически не участвовали в публичной политике. Однако в последнее время многие члены Союза убеждаются в необходимости активного использования политических методов. Те из нас, кто готов публичными методами бороться за уменьшение уровня насилия, привносимого властью в российское общество, сформировали политическое крыло Союза. Лидером политического крыла Союза "Либеральная Хартия" является Андрей Илларионов". Помимо Илларионова, под заявлением стоят фамилии Виктора Агроскина, Дмитрия Бутрина, Андрея Василевского, Валерия Кизилова, Юрия Кузнецова, Александра Куряева, Анатолия Левенчука и Вадима Новикова - без указания их социального и общественного статуса.

Андрей Илларионов давно заявляет о том, что в России нет по-настоящему либеральной партии.
В частности, недавно в эфире "Эха Москвы" он говорил: "Яблоко" и СПС — не являются либеральными партиями. Партия "Яблоко" является по своему основному как бы направлению такой социал-демократической партией. Там очень много достойных людей…Они являются либеральными в области, возможно, гражданских и политических инициатив, но не в области экономики. Партия СПС не является либеральной ни в экономическом плане, ни в гражданском, ни в политическом".

http://www.izbrannoe.ru/36204.html

"Андрей Илларионов давно заявляет о том, что в России нет по-настоящему либеральной партии".

ЕСТЬ ТАКАЯ ПАРТИЯ!!! http://libertarians.ru/ http://libertynews.ru/

П Р И С О Е Д И Н Я Й С Я!!!
ПРИМИ УЧАСТИЕ В БОРЬБЕ ЗА СВОЮ СВОБОДУ!
НЕ БУДЬ РАВНОДУШЕН! ТВОЯ СВОБОДА В ТВОИХ РУКАХ!
ТЕБЕ ЕЁ НИ КТО НЕ ДАСТ, ТОЛЬКО ТЫ САМ ЕЁ МОЖЕШЬ ВЗЯТЬ!

ЛИШЬ ТОТ ДОСТОИН ЖИЗНИ И СВОБОДЫ, КТО КАЖДЫЙ ДЕНЬ ИДЁТ ЗА НИХ НА БОЙ. Гётте.

31 мая в 12 часов в здании музея им. Сахарова (ул. Земляной вал, д.57, стр.6) состоится конференция Либертарианцев Москвы. К участию приглашаются все желающие. Если Вы собираетесь пойти на конференцию, просим Вас отправить заявку на регистрацию по адресу: admin@libertarians.ru или позвоните по телефону: +7 905 200 1365
http://oleg-khrienko.livejournal.com/

Если мы хотим защитить свободное общество, то есть капитализм, нужно понимать, что его неотъемлемое основание - принцип личных прав. Если мы стремимся отстаивать личные права, мы должны понимать, что капитализм - единственная система, которая может поддержать и защитить их. И если мы хотим оценить взаимоотношения свободы и целей сегодняшних интеллектуалов, нужно помнить, что понятие личных прав ускользает, искажается, извращается и редко обсуждается, в особенности так называемыми "консерваторами".
"Права человека" - категория моральная, которая обеспечивает логический переход от принципов, руководящих действиями человека, к принципам, определяющем его отношение с другими людьми; предохраняет и защищает личную мораль в общественном контексте. В месте с тем это - звено между нравственным кодексом человека и правовым кодексом общества, между этикой и политикой.

Личные права - это средство подчинения общества нравственному закону.

Каждая политическая система строится на определённом этическом кодексе. Господствующие типы этики в человеческой истории были вариантами альтруистическо-коллективистской доктрины, подчинявшей личность какому-нибудь высшему авторитету, либо мистическому, либо социальному. Поэтому большей частью политические системы были вариантами одной и той же государственной тирании, различаясь лишь по степени, а не по основополагающему принципу, ограниченному лишь случайными традициями, хаосом, кровной враждой и периодическими крушениями. При всех этих системах моральный кодекс распространялся на личность, а не на общество. Общество было поставлено вне нравственного закона, оно лишь олицетворяло его, или было его источником, или единственным толкователем, и самозабвенная преданность общественному долгу считалось главной нравственной целью земного существования человека.
Поскольку на свете нет такой вещи, как "общество", и обществом именуют множество разрозненных людей, практически это означало, что правители обществ были освобождены от нравственного закона, подчинялись лишь обрядам и ритуалам, обладали неограниченной властью и требовали слепого повиновения, исходя из негласного принципа : "Хорошо то, что хорошо для общества (племени, рассы, нации), а указы правителя - голос общества на земле".
Это относилось ко всем государственным системам, всем вариантам альтруистическо-коллективистской этики, мистической или общественной. "Божественное право королей" обобщает политическую теорию первого типа, принцип "Vox populi, vox dei" - второго. Вот несколько примеров: египетская теократия с фараоном, олицетворяющем бога; правление не ограниченного большинства, или афинская демократия; государство изобилия во главе с римскими императорами; инквизиция в конце Средневековья; абсолютная монархия во Франции; процветающая бисмарковская Пруссия; газовые камеры нацистской Германии; массовые убийства в Советском Союзе.
Все эти политические системы были выражением альтруистическо-коллективистской этики, и их общее свойство - тот факт, что общество стояло над нравственным законом как всемогущий, верховный самодур. Иначе говоря, политически все эти общества были вариантами аморального общества.
Глубочайшим революционным достижением Соединённых Штатов стало подчинение общества нравственному закону.
Принципы индивидуальных прав распространил нравственность на общественную систему - ограничил власть государства, защитил человека против грубой силы коллектива, подчинил силу праву. Соединённые Штаты были первым нравственным обществом в истории.
Все предыдущие общественные системы рассматривали человека как жертвенное средство для достижения чьих-то целей, а общество - как самоцель. Соединённые Штаты отнеслись к человеку как самоцели, а к обществу - как средству для мирного, организованного, добровольного сотрудничества индивидуумов. Все предыдущие системы стояли на том, что жизнь человека принадлежит обществу, что общество может располагать им, как ему угодно, и что всякая свобода, которой он обладает, даётся ему обществом в виде одолжения или позволения, которое в любой момент можно отнять. Соединённые Штаты стояли на том, что жизнь человека принадлежит ему по праву (то есть на основании нравственного принципа и его природы), что право - это собственность индивида, что общество как таковое не имеет никаких прав и что единственная нравственная цель власти - защита личных прав.
"Право" - это нравственный принцип, определяющий и санкционирующий свободу действий в общественном контексте. Существует лишь одно фундаментальное право (все остальные - его следствие или неизбежные выводы): право человека на его собственную жизнь. Жизнь - это процесс самоподдерживающегося и самопорождающего действия; право на жизнь означает право на самоподдержание и самовоспроизводство, то есть свободу предпринимать действия, которых требует природа рационального существа для поддержания, продолжения, осуществления своей жизни. (Вот смысл права на жизнь, свободу и стремление к счастью).
Идея "права" относится только к действию, в данном случае - свободе действия. Она означает свободу от физического принуждения, давления или вмешательства других людей.
Таким образом, право каждого индивида - это нравственная санкция позитивных ценностей: его свободы действовать на основании собственных суждений , добровольного, непринудительного выбора во имя собственных целей. А что до ближних, его права не навязывают им ни каких обязательств, кроме негативных - воздерживаться от нарушения его прав.
Право на жизнь - источник всех прав, и право на собственность - единственное их осуществление. Без права на собственность невозможны никакие другие права. Поскольку человек должен поддерживать жизнь собственными усилиями, тот, у кого нет права на продукты этих усилий, не может поддержать собственную жизнь. Человек, который производит то, чем распоряжаются другие, называется рабом.
Имейте в виду, что право на собственность - это не право на предмет, а право на действие и на последствие того, что мы заработаем что-то или заработали. Оно не гарантирует, что мы заработаем какую-либо собственность: оно гарантирует только то, что мы будем владеть ею, если заработаем. Это - право приобретать материальные ценности, хранить их, использовать и распоряжаться ими.
Понятие личных прав настолько ново в человеческой истории, что большинство людей по сей день его не осознало полностью. В соответствии с двумя этическими теориями, мистической и социальной, одни считают, что права - это дар Божий, другие - что это дар общества. На самом деле источник прав - человеческая природа.
В Декларации независимости сказано, что люди "наделены Создателем определёнными неотчуждаемыми правами". Верим ли мы в то, что человек создан Творцом или природой, источник происхождения человека не меняет того факта, что человек - особый организм, разумное существо, которое не может успешно действовать по принуждению, и потому просто не выживет без прав.
"Источник прав человека не божественное или избирательный закон, но закон личности. А - это А, и человек - это человек. Права - это условия, предъявляемые природой человека для его правильного выживания. Если человек живёт на земле, он вправе распоряжаться своим умом, вправе действовать на основании собственного суждения, вправе трудится ради своих ценностей и владеть результатами своего труда. Если жизнь на земле - его цель, он имеет право жить как разумное существо; природа возбраняет ему неразумность" ("Атлант расправил плечи").
Нарушая права человека, мы принуждаем его действовать против собственной воли или экспроприируем его ценности.
Для этого есть только один путь - физическая сила. Нарушить права человека может только преступник и власть. Великое достижение Соединённых Штатов - в том, что здесь провели грань между ними, запретив всяким властям узаконенные действия преступников.
"Декларация независимости заложила принцип: "Власть установлена для того, чтобы охранять эти права". Этот - принцип единственное веское оправдание власти, он определяет её единственную правильную цель - защищать права человека, ограждая его от физического насилия.
Таким образом, власть перешла от роли правителя к роли слуги. Она устанавливалась для того, чтобы защитить человека от преступников, - и Конституция прав была написана, чтобы защитить человека от власти. Билль о правах направлен не против частных граждан, но против власти. Он недвусмысленно заявляет, что личные права выше любой власти, народной или общественной.
Результатом было цивилизованное общество, которое за недолгое время, каких-нибудь сто пятьдесят лет, почти достигла Америка. Цивилизованное общество - это такое общество, в котором физическая сила изгнана из человеческих отношений. Власть, действующая, как полицейский, может использовать её лишь в качестве ответного удара и только против тех, кто применил её первым.
Таковы смысл и цель американской политической философии, стоявшие за принципом личных прав. Но он не был точно сформулирован, не был полностью принят и последовательно не применялся.
Внутреннее противоречие американского общества заключалось в том, что оно основано на альтруистическо-коллективистской этике. Альтруизм несовместим со свободой, с капитализмом и индивидуальными правами. Стремление к счастью нельзя сочетать с нравственным статусом жертвенного животного.
Представление о личных правах породило свободное общество. Вместе с разрушением личных прав началось разрушение свободы.
Коллективная тирания не осмеливается порабощать страну при помощи прямой конфискации ценностей, материальных или моральных. Это делается при помощи внутреннего разложения. В материальной сфере разграбление национального богатства приводит к инфляции; точно так же мы видим инфляцию в сфере прав человека. Она влечёт за собой рост обнародованных "прав", и люди не замечают, что смысл самого понятия вывернуть наизнанку. Как фальшивые деньги вытесняют обычные деньги, так и "тиражированные права" отрицают права подлинные.
Отметьте любопытный факт: никогда ещё не были так распространены два противоречащих друг другу явления - новые "права" и рабский труд в концлагерях.
Весь фокус в том, что понятие прав перенесли из политической сферы в экономическую.
Платформа Дем.партии 1960 года смело и недвусмысленно подытожила это переключение. В ней провозглашено, что демократическое правительство "будет утверждать экономический билль о правах, который Франклин Рузвельт вписал в наше национальное сознание шестнадцать лет назад".
Когда мы читаем перечень прав, выдвинутых партией, нужно отчётливо представлять себе смысл понятия "права".
1. Право на общественно полезную работу и вознаграждение на фабрике или заводе, на ферме или шахте.
2. Право зарабатывать на еду, одежду и отдых.
3. Право каждого фермера выращивать и продавать продукцию, доходы с которой обеспечат ему и его семье достойное существование.
4. Право каждого коммерсанта, крупного и мелкого, свободно торговать, не участвуя в несправедливой конкуренции, без засилия монополий дома и заграницей.
5. Право каждой семьи на достойное жильё.
6. Право на медицинскую помощь и возможность добиваться здоровья.
7. Право на соответствующую защиту от старости, болезни, несчастных случаев и безработицы.
8. Право на хорошее образование.
К каждому из этих восьми предложений следовало бы добавить вопрос, который прояснил бы дело, - за чей счёт?
Работа, еда, одежда, отдых (!), жильё, медицинская помощь, образование и т.д. не произрастают в природе. Эти ценности - товары и сервис - производит человек. Кто должен предоставлять их?
Если какие то люди наделены правом пользоваться результатами чужого труда, это значит, что другие лишены прав и осуждены на рабский труд.
Всякое так называемое "право" одного человека, которое ведёт к нарушению прав других людей, не может быть правом.
Ни один человек не имеет право навязывать другому нежеланные ему обязательства, безвозмездные обязанности или принудительную зависимость.
Нет и не может быть "права порабощать".
Право не предполагает, что материально осуществят его другие. Оно предполагает лишь свободу самому его осуществить.
Оцените в этом контексте интеллектуальную точность отцов-основателей: они говорили о праве на стремление к счастью, но не о праве на счастье. Это значит, что человек имеет право предпринимать действия, которые он считает необходимыми для достижения счастья; но не значит, что другие должны сделать его счастливым.
Право на жизнь означает, что человек имеет право поддерживать свою жизнь собственным трудом (на любом экономическом уровне, в плоть до самого высокого, на сколько позволяют его способности); оно не означает, что другие должны обеспечивать его всем необходимым.
Право на собственность означает, что человек имеет право предпринимать экономические действия, необходимые для того, чтобы заработать собственность, пользоваться и распоряжаться ею; оно не означает, что другие должны снабжать его собственностью.
Право на свободу слова означает, что человек имеет право выражать свои идеи, не страшась того, что власти будут вмешиваться, подавлять или наказывать его. Оно не означает, что другие должны предоставить ему аудиторию, радиостанцию или печатный станок.
Всякое предприятие, в котором участвует больше одного человека, предполагает добровольное согласие каждого участника. Каждый из них имеет право принимать собственное решение, но ни один не вправе принуждать к этому решению других.
"Право на работу" - нечто несуществующее; существует лишь право на свободную профессию, то есть право человека пойти на работу, если другой человек решает нанять его. "Право на жильё" тоже быть не может, есть лишь право свободно построить дом или купить его. Нет "права на справедливую оплату" или "справедливую цену", если ни кто не желает платить, нанимать человека или покупать плоды его труда. Нет ни каких "прав потребителей" на молоко, башмаки, фильмы или шампанское, если ни один производитель не желает их производить ( есть лишь право производить их самому). Не может быть "прав" у особых групп населения - "прав фермеров, рабочих, бизнесменов, служащих, работодателей, пожилых, молодых, нерождённых". Есть только Права человека, которыми обладает каждый человек и все люди как личности.
Право собственности и право на свободное предпринимательство - единственные "экономические права" человека (на самом деле это права политические), и никакого "экономического билля о правах" быть не может. Обратите внимание на то, что его экономические защитники уничтожили право на собственность.
Запомним, что права - это нравственные принципы, которые определяют и защищают свободу человеческих действий, но не навязывают ни каких обязательств другим людям. Частные граждане не представляют собой угрозы правам или свободе других людей. Частный гражданин, прибегающий к физической силе и нарушающий права других, - преступник, и закон защищает от него.
В любое время и в любой стране преступники составляют небольшое меньшинство. Вред, который они нанесли человечеству, ничтожен по сравнению с кровопролитием, войнами, преследованиями, конфискациями, голодом, рабством и массовыми разрушениями, в которых повинны власти. Потенциально власть - самая опасная угроза правам человека; она владеет монополией на применение физической силы против законно безоружных жертв. Не ограниченная личными правами власть становится смертельным врагом людей. Билль о правах направлен не против личных действий, а против действия властей.
Теперь посмотрим как можно уничтожить эту защиту.
Частным гражданам вменяются специфические нарушения, запрещённые по закону (которые частные граждане просто не в силах совершить), и тем самым правительство освобождается от всех ограничений. Долгие годы коллективисты распространяли представление о том, будто отказ частного лица финансировать противника нарушает права оппонента на свободное слово и может быть приравнено к цензуре.
По их словам, если газета отказывает взять на работу или напечатать того, чьи идеи диаметрально противоположны её политике, - это цензура.
Если коммерсант отказывается размещать рекламу в журнале, который его осуждает, оскорбляет и обливает грязью, - это цензура.
Если телевизионный спонсор возражает против грубого нарушения, допущенного в программе, которую он финансирует (например, когда Олджеру Хиссу предлогают разоблачить бывшего вице-президента Никсона), это - цензура.
Ньютон Т. Миноу говорит: "Рейтинг, реклама, сетевое вещание, компаньоны выступают в роли цензоров, отклоняя предложенные программы". Сам же он грозится взять назад лицензию, которая не совпадает с его взглядами, и не считает это цензурой.
Обратите внимание на скрытый смысл такой тенденции.
"Цензура" - это термин, относящийся лишь к действиям властей. Частные действия - не цензура. Никакое частное лицо или агентство не может заткнуть рот человеку или запретить публикацию; это может сделать только правительство. Свобода слова частных лиц включает право не соглашаться со своими противниками, не слушать его и не финансировать.
Согласно таким доктринам, как "экономический билль о правах", человек не имеет право распоряжаться собственными материальными средствами, следуя собственным убеждениям, и должен передать свои любому спикеру или пропагандисту, у которого есть "право" на собственность.
А значит, способность предоставлять материальные средства для выражения идей лишает человека права придерживаться каких-либо идей. Издатель должен издавать книги, которые поносят его убеждения, которые он считает бездарными, фальшивыми или вредными, телевизионный спонсор должен финансировать комментаторов, которые поносят его убеждения, владельцы газет должны предоставлять страницы каждому молодому хулигану, кричащему о порабощении прессы. Словом, одна группа людей получает "право" на неограниченную свободу, тогда как удел другой группы - беспомощная безответственность.
Поскольку невозможно обеспечить каждого желающего работой, микрофоном или колонкой в газете, кто будет определять "распределение" экономических прав и отбирать его получателей, если право выбирать владельца отменено, мистер Миноу сказал об этом вполне отчётливо.
Если вы полагаете, что это относится лишь к крупным собственникам, то открою вам, что "теория экономических прав" включает "право" каждого будущего драматурга, каждого поэта-битника, каждого композитора-шумовика и каждого художника-абстракциониста (с политическими пристрастиями) на финансовую поддержку, которую вы им не оказали, не посетив их спектакля, концерта или выставки. Что ещё может значить проект, предлагающий расходовать ваши налоговые платежи на субсидируемое искусство.
Пока люди вопят об "экономических правах", идея политических прав куда то исчезает. Мы забываем, что право на свободу слова означает защищает свободу защищать свои взгляды и отвечать за возможные последствия, включая несогласие с другими, оппозицию, непопулярность и отсутствие поддержки. Политическая фракция " права на свободное слово" - защищает несогласных и гонимые меньшинства от насильственного подавления, а не гарантировать им поддержку, которой они не заработали.
В Билле о правах сказано: "Конгресс не должен утверждать закон, ограничивающий свободу слова и печати..." Он не требует, чтобы частные граждане предоставляли микрофон человеку, который стремится их уничтожить, отмычку - взломщику, который хочет ограбить, или нож - убийце, желающий перерезать им горло.
Так обстоят дела в одной из решающих современных проблем - политические права против "экономических". Или - или. Одно право уничтожает другое. На самом деле нет "экономических прав", нет "коллективных прав", нет "общественных прав". Термин "индивидуальные права" избыточен; ни каких других прав, кроме личных, просто нет, и никто ими не обладает.

Единственные защитники прав человека - те, кто отстаивают неограниченный капитализм.

Аэн Рэнд "Права человека" 1963 г.

Общественный порядок, созданный философией Просвещения, передал верховную власть
простому человеку... В до капиталистическом обществе на вершине оказывались те, кто был способен силой подчинить себе более слабых граждан. Столь по носимый "механизм" свободного рынка оставляет открытым только один путь к приобретению богатства - преуспеть в обслуживании потребителей... Величие периода между наполеоновскими войнами и Первой мировой войной состояло как раз в том, что общественным идеалом к осуществлению которого стремились самые выдающиеся люди, была свободная торговля в мирном сообществе свободных народов. Это была эпоха беспрецедентного повышения уровня жизни быстро растущего населения, эпоха либерализма. Сегодня принципы философии либерализма XIX в.почти забыты... В Англии термин "либеральный" используется преимущественно для обозначения программы, которая только в деталях отличается от тоталитаризма социалистов. В США "либеральный" означает комплекс идей и политических постулатов, во всех отношениях противоположных тому, что под либерализмом подразумевали предыдущие
поколения. Самозванный американский либерал стремится к всемогуществу правительства, является твёрдым противником свободного предпринимательства и отстаивает всестороннее планирование, осуществляемое властями, т.е. социализм... любая мера, направленная на конфискацию имущества у тех, кто располагает большим, чем средний человек, или на ограничение прав владельцев собственности,
рассматривается как либеральная и прогрессивная. Практически не ограниченная свобода применения власти предоставлена правительственным органам, решение которых не подлежит судебному пересмотру. Немногих честных граждан, осмеливающихся критиковать эту тенденцию к административному деспотизму,клеймят как экстремистов. реакционеров.
экономических роялистов и фашистов.(как это похоже на нынешнию Россию) Считается, что свободная страна не должна допускать политическую активность со стороны подобных "врагов общества". Весьма странно, что данные идеи В США считаются специфически американскими - продолжением принципов и философии отцов-пилигримов, людей подписавших декларацию независимости, а так же Конституцию... Мало кто знает, что эта якобы прогрессивная политика возникла в Европе в XIX в. выразителем является Бисмарк, политику которого ни один американец не оценил бы как прогрессивную и либеральную. Социалполитик Бисмарка была провозглашена в 1881г., более чем на 50 лет ранее, чем её копия - Новый курс Ф. Д. Рузвельта... Поколение, достигшие избирательного возраста после Первой мировой войны, принимало этатизм как само собой разумеющееся и с
презрением относилась к "буржуазному предрассудку" - свободе. Людвиг фон Мизес. Нью-Йорк,апрель 1962г. предисловие к книге "Либерализм".
Написана в 27 году.

В ПРОДОЛЖЕНИЕ.ИЗ КНИГИ ГЕРБЕРТА СПЕНСОРА "ЛИЧНОСТЬ И ГОСУДАРСТВО".
...Необходимо напомнить... чем был либерализм в былые времена...
Насколько он разнится от так называемого либерализма нашего времени...
(1884 год.Англия) Мы забыли,что... все истинно либеральные перемены уменьшили обязательную кооперацию в социальной жизни и увеличили добровольную. Мы забыли, что в том или другом смысле они уменьшили область правительственной власти и увеличили поле действия, где каждый гражданин может свободно действовать. Мы потеряли из виду ту истину, что либерализм обыкновенно защищал свободу личности против принудительного действия государства. Какова была в глазах народа и
либералов, произведших реформы в былые времена?Эти реформы... должны были смягчить зло, от которого прямо или косвенно страдали целые классы населения, уменьшить причины нищеты и разрушить преграды к счастью... На эти меры стали смотреть как на положительные благодеяния, а либеральные государственные люди и либеральные избиратели стали считать благосостояние масс целью либерализма. Отсюда и произошло смешение понятий. Так как внешней чертой всех либеральных мер... было приобретение какого - либо блага для народа (а благо это состояло
главным образом в уменьшении стеснения), то и случилось так, что либералы увидели в народном благе не цель, которой следовало достигать косвенным образом, путём уменьшения стеснения, но цель, которой следует достигать непосредственно. "Далее Г. Спенсор приводит множество законов которые начали принимать либералы принуждающего характера.Несколько примеров". Был принят закон о публичных библиотеках, дающий местным властям права, по которым большинство может принудить меньшинство к покупке его книг. Запрет давать матросам жалование в перёд.. Запрещение продавать стакан пива в Уэльсе... Торговому совету предоставлено право давать разрешение на производство электричества и его распространение(вот тебе и коррупция) Министр, обращаясь к своим избирателям. с
презрением говорит об усилиях филантропических обществ и религиозных корпораций помочь бедным и добавляет. что "весь народ этой страны должен бы считать такое дело своим собственным", иначе сказать, он требует какой-нибудь грандиозной меры со стороны правительства.... один радикальный член парламента стремится... к тому, чтобы принудить население к умеренности, давая местному большинству право ограничивать свободу обмена некоторых товаров... многие предлагают, чтобы правительство, как компетентный судья в деле воспитания бедных,
предписывало хорошие методы воспитания и для средних классов.

Герберт Спенсор упоминает всё о больших и больших налогах..."Мы упомянули лишь
вскользь об увеличении общих и местных налогах. Частью для того, чтобы оплачивать расходы, налагаемые выполнением этих всё более и более умножающихся принудительных мер, из за которых каждая требует целого штата служащих, частью для покрытия расходов, вызываемых новыми общественными учреждениями, например, школы с пансионом. публичные библиотеки, музеи и т. д.,местные поборы увеличиваются с каждым годом, а общие налоги возрастают, благодаря субсидиям на воспитание, на ведомство наук и искуств и т. д.
...Каждое новое требование заключает в себе следующее, обращённые к платилщикам слова "До сих пор вы могли тратить эту часть своего заработка по своему усмотрению; теперь же вы не будите иметь возможность делать этого, но мы будим
тратить её для общего благополучия".Таким образом... гражданин на каждом шагу развития этого принудительного законодательства лишается какой-либо из свобод, которыми он пользовался прежде. Я убеждён, что многие члены партии прочли предыдущие строки с некоторым раздражением... "Вы забываете, скажут они мне, основную разницу между властью, которая в былые времена установила ограничения, отменённые либерализмом и властью, в настоящее время...Вы забываете, что первая
власть не ответственная... Вы забываете, что если новое законодательство ввело различные правила, институт, создавший их учреждён самим народом и от него получил полномочие делать то, что он делает". На такое возражение отвечу... Прежде всего главный вопрос состоит в следующем: происходит ли большее вмешательство в жизнь граждан, чем прежде, а не в том, к какой категории принадлежит тот агент, который производит это вмешательство.... Если люди пользуются своей свободой таким образом, что отказываются от свободы, то разве это им помешает сделаться рабами впоследствии? Если народ путём плебисцита
выбирает человека, чтобы он царствовал неограниченно, то разве останется свободным, потому что сам создал этот деспотизм? Разве принудительные указы, изданные этим деспотом, должны считаться законными, потому что они представляют собой продукт народного голосования? Если бы это было так, то можно было бы утверждать, что африканский житель, который ломает копьё в присутствии другого и тем самым становится его рабом, все-таки сохраняет свою независимость,
потому что свободно выбрал своего господина. Наконец, если некоторые либералы не без раздражения, отвергнут это рассуждение и скажут. что не может быть полной аналогии между отношениями народа к правительству там,... где существует ответственный институт, подчинённый время от времени переизбранию.- тогда я дам на это мой последний ответ, который удивит многих. Я скажу, многочисленные ограничительные акты не могут быть оправданы тем, что исходят от избранного народом института... Как истинный либерализм в былые времена боролся против монарха, который хотел пользоваться неограниченной властью, точно так же и в наше время истинный либерализм будет бороться против парламента, который захочет
захватить в свои руки подобную же власть. ... Истинный либерализм всегда выражал в своих действиях стремление к теории ограниченной парламентской власти.

Классический либерализм упрекают в излишнем упрямстве и недостаточной готовности
идти на компромиссы... Он ни когда не заботился о том, чтобы создать партийную организацию. Он никогда не придавал значение политической тактике в ходе предвыборных компаний... Он никогда не принимал участие в лукавых интригах и политическом торге (у нас этим занята СПС!!!). Это непреклонное доктринёрство неизбежно и привело к упадку либерализма.

Фактически это полностью соответствует истине. Но считать это упрёком в отношении либерализма - значит обнаружить полное непонимание его сути и духа. Основное и самое глубокое...прозрение либеральной мысли состоит в том, что именно идеи составляют фундамент, на котором возведено и держится всё величественное здание человеческого общественного сотрудничества, и что прочная общественная структура не может быть построена на основе ложных и ошибочных идей. Ничто не может служить заменой идеологии, которая повышает ценность человеческой жизни путём поощрения общественного сотрудничества, - и менее всего ложь, называется ли она "тактикой","дипломатией", или "компромиссом". Если
люди добровольно, в силу понимания общественной необходимости, не будут делать то, что нужно делать для сохранения общества и роста всеобщего благосостояния , то никто не сможет их направить на путь истинный ни какими хитрыми уловками и махинациями. Если они ошибаются и заблуждаются, их нужно попытаться просветить с помощью обучения. Трюки и ложь демагогических политиков могут пригодится тем, кто, будь они честны или вероломны, работают на разрушение общества. Но дело
общественного прогресса... не может делаться посредством лжи и демагогии... Для того, кто желает вернуть мир к либерализму, открыт только один путь - убедить своих сограждан в необходимости принятия на вооружение либеральной программы. Эта просветительская работа - единственная задача, которую либерал может и должен выполнять, чтобы предотвратить насколько у него хватит сил, самоуничтожение, к которому сегодня общество стремительно приближается. Здесь нет места для уступок не одному из любимых привычных предрассудков и заблуждений. Что касается решения вопроса о том, будет ли общество продолжать
существование... то здесь нет места для компромиссов, проистекающей от
слабости или чрезмерного почтения к чувствам других.

Если либеральным принципам будет вновь позволено направлять политику великих наций, если революция в общественном мнении снова предоставит капитализму свободу, мир постепенно выкарабкается из того состояния, в которое его завела политика объединённых антикапиталистических фракций.

Самой серьёзной иллюзией классического либерализма был его оптимизм в отношении направленности эволюции общества. Поборникам либерализма - социологам и экономистам XVIII и первой половины XIX в. и их сторонникам - казалось бесспорным, что человечество будет неуклонно подниматься по ступеням совершенства... Они были твёрдо убеждены, что рациональное знание открытых ими фундаментальных законов общественного сотрудничества и взаимозависимости вскоре станет всеобщим, благосостояние будет постоянно расти. а цивилизация поднимится на более высокие уровни культуры. Ничто не могло поколебать их оптимизма. Когда
атаки на либерализм стали всё более неистовыми... они расценили это как
последние залпы.. отжившей системы.
Они были настолько поражены ясностью и самоочевидностью рассуждений, посредством которых они пришли к своим политическим идеям, что просто не могли взять в толк, каким образом кто то мог их не понять. Они не учли двух фактов: широкие массы
не обладают способностью мыслить логически, и, в глазах большинства людей,даже если они способны признать истину, кратковременная выгода... кажется более значимой, чем большой устойчивый выигрыш.
Людвиг фон Мизес "ЛИБЕРАЛИЗМ"

Я ценю свою свободу, которая заканчивается у кончика твоего носа. Я люблю, когда у меня есть добровольный неограниченный выбор партнёров, религий, партий. Мне нравится самому заботиться о своих мозгах, работе, старости, здоровье, безопасности. Я уверен, что люди от природы разные и вредно их всех равнять под одну гребёнку. Я - за равенство возможностей, а не за равенство зарплаты. Я рад за соседа, который покупает дорогую машину на заработанные на рынке, а не украденные у меня и у таких, как я, через инфляцию или через иные формы трансфертов механизмы. Я горжусь предками, которые смогли создать, сохранить и передать материальное и духовное, несмотря на варварство и сволочизм красных и коричневых.
Я не приемлю монополию одной группы лентяев и холявщиков, которые монополизирую право выступать от имени государства. Мне противно, когда они указывают мне, как тратить мои деньги, какие книги читать в школе, какие товары покупать в магазинах, как выезжать к друзьям за границу. Я не приемлю диктата политиков, которые считают, что они могут распоряжаться и торговать тем, что им не принадлежит - моей жизнью, свободой, собственностью и будущим моих детей. Я уважаю право каждого человека делать свой выбор, иметь свое мнение по любому вопросу, если только он не заставляет меня делать то, что он считает абсолютно правильным. А сделать это он может, став политиком или посадив политиков на «иглу». Аморально и неэффективно защищать человека от его собственных ошибок, за его же деньги. Социалисты называют меня «буржуем», «капиталистом», потому что я работаю с утра до ночи, а не лежу весь день на диване с бутылкой пива и не «прогибаюсь перед вертикальщикам и горизонтальщикам от власти, требуя своей равной доли. Пот, нервы, время, деньги - это мой вклад. Лесть, "корочки", организация тусовок – это выбор бюрократов и холявщиков. Меня не устраивает такая форма обмена.. Но меня заставляют, считая это благом общества, нации, государства. Какая разница, с какой формулировкой забирают у меня время, деньги или голос? Благо общества аморально, если оно предполагает насилие надо мной: когда речь идет о работе, налогах, то я часть этого самого "общества", если получать свою долю или хотя бы какие-то услуги - то "Извините, ваша очередь еще не пришла! Заработай сам!" Нет, я не за анархию. Государство должно быть, но если мафия и бритоголовые делают за него работу (защищают граждан и бизнесменов, выбивают долги, судят преступников по их же законам), то зачем мне такое государство? Оно в таком виде похлеще любого преступника, потому что само ворует, выманивает, унижает и не столько богатых, сколько самых бедных. При этом политики строят невинные глазки и переводит стрелки на "кровожадных бизнесменов", челночников, фермеров и просто порядочных людей.
Я отказываюсь извиняться за то, что я работаю, чтобы содержать себя и свою семью, что мой выбор факторов производства высоко оценивают потребитель. Я отказываюсь извиняться за то, что я профессионал в своём деле и делаю его лучше других. Я не считаю своей виной тот факт, что больше людей добровольно платят мне больше, чем другим моим конкурентам. Я их не заставляю. Это им выгодно. Я отказываюсь извиняться за свой успех, за свои способности и деньги. Источник успеха - не в кабинетах бюрократов, а в удовлетворении потребностей людей. Мне не нужен посредник, чтобы продавать свои услуги и товар. Посредник всегда накручивает цены и увеличивает риск обмана как продавца, так и покупателя. Мне не нужен посредник, чтобы помогать людям, строить храмы, одевать деток-сирот или поддерживать старческие дома. Я сам добровольно отдаю ресурсы на борьбу с бедностью и нищетой. Нет денег и образования - и человек идет воровать или убивать. Я это понимаю, и готов поддерживать учителей, врачей и милицию. Но когда с тебя сдирают последнюю рубашку и вменяют в обязанность делиться с профессиональными нищими как на улицах, так и в высоких кабинетах, ты отказываешься от такой формы принудительной благотворительности.

Полный текст:http://liberty-belarus.info/content/view/260/68/

Для либертарианцев базовым элементом социального анализа является индивид. Трудно представить в этом качестве что-то другое. Во всех случаях источником и основой творчества, деятельности и общества являются отдельные люди. Думать, любить, осуществлять проекты, действовать может только отдельный человек. Группы не могут ничего планировать. Лишь индивиды способны выбирать, т.е. сравнивать результаты от разных линий поведения и взвешивая последствия. Разумеется, люди часто объединяются в группы и работают совместно, но в конечном итоге выбор осуществляет разум индивида. Что самое важное, только индивиды могут нести ответственность за свои действия. Как писал Фома Аквинский в сочинении "О единстве интеллекта", концепция группового разума или воли означала бы, что индивид "не является хозяином своих действий и любое его действие не было бы достойным похвалы или порицания". Каждый человек несёт ответственность за свои действия; именно это даёт ему права и обязывает уважать права других.
А что можно сказать об обществе? Разве у общества нет прав? Разве общество не несёт ответственности за множество проблем? Для людей существование общества жизненно необходимо, о чем мы будем говорить в следующих главах. Как объяснили Локк и Юм, люди объединяются в общество и создают систему прав именно для того, чтобы получить выгоды от взаимодействия с другими людьми. Однако на концептуальном уровне нам следует понимать, что общество состоит из отдельных людей. Оно не существует само по себе. Если общество состоит из десяти человек, то существует только десять человек, а не одиннадцать. Точно так же трудно определить границы общества. Где заканчивается одно "общество" и начинается другое? И наоборот, легко увидеть, где заканчивается один человек и начинается другой, – это важное преимущество для социального анализа и распределения прав и обязанностей.
Либертарианский автор Фрэнк Ходоров писал в книге "Расцвет и упадок общества", что "общество – это люди":
Общество – это собирательная концепция, и ничего более; это удобный термин для обозначения нескольких человек… Метафизическая идея Общества рассыпается в прах, когда мы принимаем во внимание, что Общество исчезает при рассеивании его составных частей, как в случае с "городом-призраком" или цивилизацией, о которой мы узнаём по оставленным ею памятникам материальной культуры. Когда исчезают индивиды, исчезает целое. Целое не имеет самостоятельного существования.
Мы не можем избежать ответственности за свои действия, обвиняя общество. Другие люди не могут налагать на нас обязательства, взывая к предполагаемым правам общества или объединения. В свободном обществе у нас есть естественные права и общая обязанность уважать права других людей. Остальные наши обязательства – это обязательства, которые мы решаем принять на себя по договору.
Это вовсе не является защитой некоего "атомистического индивидуализма", который философы и профессора любят высмеивать. Мы действительно живём вместе и работаем в группах. Каким образом в нашем сложном современном обществе человек может быть атомистическим индивидом, не вполне ясно: означает ли это, что человек питается только тем, что вырастит, одевается только в то, что сошьёт сам, живёт в доме, построенном своими руками, ограничивается природными лекарствами, полученными из растений? Некоторым критикам капитализма и сторонникам "возврата к природе" подобный план мог бы понравиться, но среди либертарианцев не многие захотели бы перебраться на необитаемый остров и отказаться от благ того, что Адам Смит назвал Великим Обществом, – сложного и производительного общества, которое стало возможным благодаря социальному взаимодействию.
Взаимодействие с другими людьми приносит огромные выгоды каждому. Традиционные философы обычно выражали эту мысль словом "сотрудничество", а современные тексты по социологии и менеджменту пишут о "синергизме". Если бы каждый жил сам по себе, жизнь была бы тяжёлой, жестокой и короткой.

ДОСТОИНСТВО ЧЕЛОВЕКА

В либертарианстве достоинство индивида способствует повышению социального благосостояния. Либертарианство является благом не только для индивидов, но и для обществ. Позитивная основа либертарианского социального анализа – методологический индивидуализм, или признание того, что действует только индивид. Этическая, или нормативная, основа либертарианства – уважение достоинства и ценности каждого (другого) человека. Эта мысль сформулирована в афоризме философа Иммануила Канта: всякого человека должно воспринимать не как средство, а как цель саму по себе.
... Равенство и индивидуализм – фундамент, на котором вырос капитализм, – естественным образом заставили людей задуматься о правах женщин и рабов, особенно афроамериканских рабов в Соединенных Штатах.
Женщины, принимавшие участие в аболиционистском движении, подхватили феминистский лозунг, в обоих случаях опираясь в своих доводах на идею самопринадлежности – фундаментальное право собственности на свою личность. Анджелина Гримке недвусмысленно основывала свой труд в поддержку упразднения рабства и прав женщин на либертарианском фундаменте Локка: "Человеческие существа имеют права, поскольку они – нравственные существа: права всех людей проистекают из их нравственной природы; а поскольку все люди имеют одну и ту же нравственную природу, они имеют одни и те же права... Если права основываются на природе нравственных существ, то простое отличие по признаку пола не даёт мужчинам большие права и обязанности, чем женщинам". Её сестра Сара Гримке, также участница кампании за права чёрных и женщин, в письме Бостонскому женскому обществу борьбы с рабством критиковала англо-американский юридический принцип, в соответствии с которым жена не отвечает за преступление, совершенное по указанию или даже в присутствии её мужа: "Было бы трудно создать закон, более подходящий для устранения ответственности женщины как морального существа, или свободного агента". В данном доводе нашла выражение фундаментальная индивидуалистическая точка зрения, что все индивиды должны и только индивиды могут нести ответственность за свои действия.
Либертарианец непременно должен быть феминистом в том смысле, что он обязан отстаивать равенство мужчин и женщин перед законом, хотя, к сожалению, многие современные феминистки далеко не либертарианцы. Либертарианство – это политическая философия, а не исчерпывающее руководство, как строить свою жизнь. Разделяющие либертарианские взгляды мужчины и женщины вполне могут придерживаться в браке традиционной модели – работающий муж/неработающая жена, но это является их добровольным соглашением. Либертарианство лишь говорит нам, что они политически равны и имеют полное право выбирать образ жизни, предпочтительный для себя. В вышедшей в 1986 году книге "Гендерная справедливость" Дэвид Керп, Марк Юдоф и Марлен Стронг Фрэнкс одобрили либертарианскую концепцию феминизма: "Суть данной проблемы не равенство в силу сходства и не равенство в силу различий, а совершенно другая идея равной свободы перед законом, вытекающая из идеи автономии индивида".

РАБСТВО И РАСИЗМ

Аболиционистское движение также логически развилось из локковского либертарианства Американской революции. Действительно, могли ли американцы провозглашать, что "все люди созданы равными и наделены их Творцом определёнными неотчуждаемыми правами", и не замечать, что они сами держали в рабстве других людей? Конечно, не могли: первое в мире общество против рабства было основано в Филадельфии за год до того, как Джефферсон написал эти слова. Джефферсон сам был рабовладельцем, но, несмотря на это, включил пылкое осуждение рабства в свой проект Декларации независимости: "[Король Георг] развязал жестокую войну против самой человеческой природы, нарушая самые священные права на жизнь и свободу людей, находящихся далеко от него и не причинивших ему никакого зла". Континентальный Конгресс удалил этот пассаж, однако американцы чувствовали себя неуютно из-за очевидного противоречия между своей приверженностью правам личности и институтом рабства.
Рабство и расизм не одно и то же, хотя в американской истории они тесно переплетены. В Древнем мире акт порабощения другого человека не подразумевал его моральную или интеллектуальную неполноценность; просто было принято, что победители могут порабощать побеждённых. Греческие рабы часто были учителями в римских домах, их высокий интеллект признавался и использовался.
Как бы то ни было, расизм в той или иной форме – это стародавняя проблема, но он, безусловно, противоречит универсальной этике либертарианства и равным естественным правам всех людей. В эссе "Расизм" Айн Рэнд отмечала:
Расизм – самая низкая, грубая и примитивная форма коллективизма. Согласно этой идее, генетическому происхождению человека приписывается моральная, социальная или политическая значимость… на практике это означает, что о человеке должно судить не по его характеру и действиям, а по характеру и действиям всех предков.
В своих работах Рэнд подчёркивала важность действительного достижения индивидом чувства собственной полезности и счастья. Она утверждала: "Подобно всякой другой форме коллективизма, расизм – это стремление к незаслуженному. Это поиск автоматического знания для автоматической оценки качеств людей, не принимающей во внимание необходимость использования рационального и нравственного суждения, и, самое главное, поиск автоматического самоуважения (или псевдосамоуважения)". Таким образом, некоторые люди хотят думать о себе хорошо, поскольку у них один и тот же цвет кожи с Леонардо да Винчи или Томасом Эдисоном, а не в силу своих личных достижений; а некоторые стремятся опорочить достижения более умных, производительных и совершенных людей, просто бросив расистский эпитет.

ИНДИВИДУАЛИЗМ СЕГОДНЯ

Как индивид чувствует себя в сегодняшней Америке? Консерваторы, либералы и коммунитарианцы время от времени сетуют на "чрезмерный индивидуализм", как правило имея в виду, что американцы больше интересуются своей работой и семьёй, чем планами государственных чиновников, экспертов и групп организованных интересов из Вашингтона. Однако действительной проблемой в Америке сегодня является не избыток свободы индивида, а мириады способов, которыми правительство нарушает права и унижает достоинство личности.
На протяжении большей части истории Запада расизм существовал со стороны белых по отношению к чёрным и в меньшей степени по отношению к людям других рас. Вспомним джимкроуизм, Комиссию по суверенитету штата Миссисипи, всеобъемлющую расистскую систему апартеида, обращение с коренными жителями Австралии, Новой Зеландии и Америки. Некоторые белые использовали принуждающие механизмы государства для отрицания гуманности и естественных прав людей с другим цветом кожи. Американцы азиатского происхождения также подвергались ограничениям свободы, хотя никогда не были рабами. В качестве примера можно привести Закон об исключении китайцев 1882 года, запрещающий американцам китайского происхождения давать показания в суде, но наибольшим позором стало заключение в тюрьму американцев японского происхождения (и кража их собственности) в годы Второй мировой войны. Европейские поселенцы в Северной Америке иногда торговали и жили в мире с индейцами, но гораздо чаще захватывали индейские земли и истребляли коренное население. Возьмём хотя бы печально известное изгнание индейцев из южных штатов и их переход по Тропе слёз в 30-х годах XIX века.

Миллионы американцев боролись за отмену рабства, а затем, в более поздние времена, против расовой дискриминации и других проявлений поддерживаемого государством расизма. Однако в конце концов движение за гражданские права оторвалось от корней и отвернулось от своей либертарианской цели равных прав перед законом, начав защищать новую форму организуемой государством дискриминации. Вместо гарантирования каждому американцу равных прав на владение собственностью, заключение договоров и участие в государственных институтах, законодательство сегодня требует расовой дискриминации как от правительств, так и от частных предприятий. В 1995 году Управление исследований Конгресса выяснило, что в 160 федеральных программах используют критерии, открыто основанные на признаках расы и пола. В начале 1990-х годов Калифорнийский университет в Беркли, руководствуясь своей политикой приёма, набирал одну половину первокурсников на основе оценок и результатов тестов, а другую – на основе расовых квот. Другие крупные колледжи, несмотря на всю риторику, направленную на запутывание вопроса, делают то же самое.
Если мы предоставляем работу и принимаем в колледж на основе расовых признаков, можно ожидать возникновения массы конфликтов между разными группами по поводу того, сколько мест получит каждая из них. Примеры таких конфликтов наблюдаются во многих странах, где блага распределяются на основе расовых квот, от Южной Африки до Малайзии. У нас будет расти количество случаев, подобных жалобе члена Совета управляющих Почтовой службы США, выходца из Латинской Америки, на то, что Почтовая служба нанимает слишком много черных и недостаточно латиноамериканцев. Подобно тому как в первой половине XX века некоторые чёрные пытались "сойти" за белых, чтобы получить права и возможности, зарезервированные законом для белых, сегодня мы видим, как некоторые – и их число будет расти – пытаются заявить о принадлежности любой расовой группе, имеющей самые высокие квоты. В 1995 году в округе Монтгомери, штат Мэриленд, двум девочкам пяти лет, наполовину белым, наполовину азиаткам, было отказано в поступлении в школу с углублённым изучением французской культуры как кандидатам-азиатам, но при этом сказано, что они могут снова подать заявление как белые. В Сан-Франциско сотни родителей ежегодно меняют свою официальную этническую принадлежность, чтобы их дети могли попасть в соответствующие школы, а белые пожарные проводят глубокие генеалогические исследования в надежде найти давно забытого предка-испанца, что даст им возможность называть себя испанцами. Один подрядчик из Калифорнии выиграл контракт на 19 млн долларов от Бюро городского общественного транспорта Лос-Анджелеса, поскольку был на 1/64 индейцем. Так нам скоро понадобится посылать наблюдателей в Южную Африку, чтобы изучить, как в своё время работал их Закон о регистрации населения с его расовыми судами, решавшими, кто является белым, чёрным, "цветным" или азиатом. Вряд ли это назовёшь радужной перспективой для страны, некогда основанной на правах личности. Насколько лучше было бы нам сегодня, если бы в 1960 году Бюро переписи приняло предложение Американского союза гражданских свобод об исключении графы "раса" из бланков переписи населения.
Конечно, в наши дни официальная дискриминация по признакам расы и пола не единственный метод, с помощью которого государство рассматривает нас как группы, а не как отдельных людей. Нас постоянно призывают смотреть на государственную политику в свете её влияния на группы, а не на то, относится ли она к людям в соответствии с принципом равных прав. Американская ассоциация пенсионеров, Национальная организация женщин, Национальная рабочая группа геев и лесбиянок, Ветераны международных войн, Национальная организация фермеров, Американская федерация государственных служащих и другие группы организованных интересов побуждают нас считать себя членом группы, а не отдельной личностью.
Примером, указывающим на некоторые проблемы, с которыми индивидуализм сталкивается в современной Америке, может служить... Хиллари Клинтон. Начиная с разумной, хотя и несколько гротескной пословицы "воспитание ребёнка – дело всей деревни", она заканчивает свою книгу "Дело всей деревни" призывом к 250 миллионам американцев воспитать каждого ребёнка. Разумеется, невозможно всем нести ответственность за миллионы детей. Хиллари Клинтон призывает к "консенсусу ценностей и общему видению того, что мы можем сделать сегодня, по отдельности и коллективно, чтобы построить крепкие семьи и общины". Однако такого рода коллективный консенсус невозможен. В любом свободном обществе миллионы людей будут иметь разные представления о том, как образовывать семьи, как воспитывать детей и как вступать в добровольные объединения с другими людьми. Эти различия не являются следствием недостаточного понимания друг друга; не имеет значения, сколько будет проведено гарвардских семинаров и общенациональных диалогов на деньги Национального фонда гуманитарных наук, – мы никогда не придём к национальному консенсусу относительно столь интимных нравственных вопросов. Хиллари Клинтон неявно признает это, когда настаивает, что иногда нужно, чтобы "сама деревня [читай: федеральное правительство] действовала вместо родителей" и взяла "на себя эти обязанности ради всех нас на основе полномочий, вверенных нами правительству". В самом конце книги она обнаруживает своё антилибертарианство: решения о том, как мы воспитываем детей, должно принимать государство.
Пока государство не дошло до того, чтобы забирать детей у родителей, Хиллари Клинтон подумывает об этом, постоянно советуя, напоминая, дразня родителей: "Видеоролики со сценами правильного ухода за детьми – как вызвать у грудного младенца отрыжку, что делать, когда мыло попадает ему в глаза, как успокоить ребёнка, у которого болит ухо, – можно постоянно крутить в кабинетах врачей, клиниках, больницах, автотранспортных конторах или любых других присутственных местах, где людям приходится ждать. Ролики со сценами ухода за грудными детьми можно заменить роликами, рассказывающими о правилах диетического питания, вреде курения и наркотиков, необходимости вторичной переработки бытовых отходов, технике безопасного секса, радостях хорошего физического самочувствия и всего, что необходимо знать ответственным взрослым гражданам сложного современного общества". Один к одному телеэкран из романа Джорджа Оруэла "1984".
Заявляя, что в соответствии с данными ему полномочиями и во имя "молодёжи Соединённых Штатов" он вводит новые правила, касающиеся табакокурения, Билл Клинтон высказался о подрастающем поколении так: "Мы – их родители, и защитить их – наша обязанность". А в 1996 году Хиллари Клинтон говорила журналу Newsweek: "Не существует такого понятия, как чужие дети". Это глубоко антииндивидуалистические и антисемейные идеи. Вместо того чтобы признать родителей морально ответственными личностями, которые способны и должны отвечать за свои собственные решения и действия, Клинтоны предпочитают абсорбировать их в гигантскую массу коллективного родительства, управляемую федеральным правительством.
Растущее государство все больше относится к взрослым гражданам как к детям. Оно отнимает все больше и больше денег у тех, кто их зарабатывает, и маленькими порциями выдаёт обратно через мириады "трансфертных программ", от "Рывка на старте" и студенческих ссуд до субсидий фермерам, корпоративного велфера, программы борьбы с безработицей и социального обеспечения. Оно не доверяет нам самим решать, какие лекарства принимать (даже посоветовавшись с врачом), в какую школу отдавать своих детей и какие сайты просматривать. Удушающие объятия государства особенно пагубны для тех, кто попадает в усиленно расхваливаемую сеть социальной защиты, когда люди погружаются в кошмарный мир субсидий и зависимости, снимающий с них обязанность как ответственных взрослых людей самим зарабатывать на жизнь, а с этим отнимающий и самоуважение. Не так давно человек, позвонивший в ток-шоу на государственной радиостанции, пожаловался: "Урезая бюджет, вы экономически – а в некоторых случаях и физически – уничтожаете миллионы тех, кому некуда обратиться, кроме как к федеральному правительству". Что сделало правительство, чтобы заставить миллионы взрослых американцев бояться, что они не смогут выжить, если лишатся чека на социальное пособие? Либертарианцы иногда говорят: "Консерваторы желают быть вашим папочкой, указывающим вам, что делать и чего не делать. Либералы хотят быть вашей мамочкой, кормящей, кутающей вас и вытирающей вам нос. Либертарианцы предлагают, чтобы с вами обращались как со взрослым".

Либертарианство – это разновидность индивидуализма, соответствующая свободному обществу: воспринимающая взрослых как взрослых, позволяющая им принимать собственные решения, пусть даже ошибочные, и доверяющая находить наилучшие решения для собственной жизни.

Как левые, так и правые критики жалуются, что в Америке 1990-х не стихают разговоры о правах. Во всех политических дебатах очень скоро стороны начинают основывать свои аргументы на правах – правах собственности, правах на социальное обеспечение, правах женщин, правах некурящих, праве на жизнь, праве на аборты, правах гомосексуалистов, праве на оружие и т.д.
Недавно один журналист спросил меня, что я думаю о предложении самозваных коммунитарианцев "на время приостановить эмиссию новых прав". Американские коммунитарианцы конца ХХ века считают, что "коммуна", "сообщество" должны в некотором смысле быть превыше индивида, поэтому нет ничего удивительного в их предложении "перестать болтать" о правах. Как же глубоко они заблуждаются! Коммунитарианцы, видимо, представляют себе права в виде неких коробочек; когда их слишком много, они не помещаются в комнате. С точки зрения либертарианцев, у нас есть бесчисленное множество прав, заключённых в одном естественном праве.
================================================
Человек имеет одно фундаментальное право: самому выбирать, как ему жить, если он не нарушает равных прав других людей.
================================================
Это одно-единственное право имеет бесконечное множество следствий. Как сказал Джеймс Уилсон, один из тех, кто подписал Конституцию, в ответ на предложение включить в Конституцию Билль о правах: "Перечислить все права человека! Я уверен, господа, что никто из присутствовавших на последнем конвенте не взялся бы за это". В конце концов, человек имеет право носить или не носить шляпу; жениться или оставаться холостым; выращивать бобы или яблоки; открывать галантерейный магазин. В самом деле, если уж приводить конкретные примеры, человек имеет право продавать апельсины тому, кто желает их купить, даже при диаметре всего 23/8 дюйма (хотя действующим федеральным законодательством это запрещено).
(...) В современной Америке существует проблема размножения ложных "прав". Когда права становятся просто юридическими требованиями, связанными с интересами и предпочтениями, появляется почва для политического и социального конфликта. В отличие от прав между интересами и предпочтениями разных людей могут возникать противоречия. В свободном обществе подлинные права человека не противоречат друг другу. Однако существует много конфликтов среди держателей так называемых прав на социальное обеспечение, требующих, чтобы кто-то другой обеспечил нас тем, что мы желаем иметь, будь то образование, медицинская помощь, пособия, субсидии фермерам или беспрепятственный вид через чужую землю. Это фундаментальная проблема демократии заинтересованных групп и интервенционистского государства. В либеральном обществе люди принимают на себя риски и обязательства, заключая договоры; интервенционистское государство посредством политического процесса налагает на людей обязательства, противоречащие естественным правам людей.
(...) Вернёмся к одному из основных документов в истории прав человека – Декларации независимости. Во втором абзаце Томас Джефферсон сформулировал заявление о правах и их смысле, с которым вряд ли что может сравниться по изяществу и краткости. Как отмечалось в главе 2, при написании Декларации перед Джефферсоном была поставлена задача выразить общие настроения американских поселенцев, и её выполнение было поручено именно ему не потому, что он мог предложить какие-то новые идеи, а из-за присущего ему "особенного дара выразительности". Джефферсон так объяснил миру доводы американцев:
"Мы исходим из той очевидной истины, что все люди созданы равными и наделены их Творцом определёнными неотъемлемыми правами, к числу которых относится право на жизнь, свободу и стремление к счастью; что для обеспечения этих прав люди создают правительства, черпающие свои законные полномочия в согласии управляемых, и что всякий раз, когда та или иная форма правления становится губительной для этих целей, право народа – изменить или упразднить её и создать новую форму правления".
Давайте попытаемся сделать выводы из документа, основавшего Америку.

ОСНОВНЫЕ ПРАВА.
Люди, в отличие от животных, приходят в мир без инстинктивного знания своих нужд и способов их удовлетворения. Как сказал Аристотель, человек – это разумное и мыслящее животное; люди используют способность мыслить, чтобы понять свои нужды, мир вокруг себя и как использовать мир для удовлетворения своих нужд. Так, для того чтобы использовать свой разум, сотрудничать с другими людьми и достигать целей, которые в одиночку достичь невозможно, люди нуждаются в общественной системе.

Каждый человек – уникальная личность. Люди существа общественные – нам нравится взаимодействовать с другими людьми, и мы получаем от этого выгоду, – но мыслим и действуем мы индивидуально. Каждый индивидуум владеет собой. Какие ещё существуют варианты, помимо владения самим собой?
Кто-то – монарх или господствующая раса – может владеть другими людьми. Платон и Аристотель утверждали, что существуют разные виды людей, одни более умны, чем другие, и поэтому наделены правом и ответственностью править, подобно тому как взрослые направляют детей. Некоторые формы социализма и коллективизма – явно или неявно – основаны на идее, что многие люди некомпетентны принимать решения, касающиеся их собственной жизни, поэтому за них решения должны принимать более одарённые собратья. Однако это означало бы, что никаких универсальных прав человека не существует, а есть только права, которыми одни обладают, а другие нет, что отрицало бы человеческую природу тех, кто обречён кому-то всегда принадлежать.
Таким образом, как коммунистическое, так и аристократическое правление делит мир на фракции или классы. Единственный вариант, который является гуманным, логичным и соответствующим человеческой природе, – самопринадлежность. Понятно, что в этом обсуждении проблема самопринадлежности затронута весьма поверхностно; в любом случае мне нравится простое заявление Джефферсона: естественные права самоочевидны.
Тысячелетиями завоеватели и угнетатели твердили, что люди не созданы равными, что одним предназначено править, другим – быть подданными. К XVIII веку этот древний предрассудок был отброшен; Джефферсон развенчал его с присущей ему выразительностью: "Ни большинство людей не рождаются с сёдлами на спинах, ни немногие избранные не рождаются со шпорами, чтобы милостью Божьей ездить на них на законном основании". Сейчас, когда мы вступаем в XXI век, идея равенства принята практически повсеместно. Конечно, люди не одинаково высоки, красивы, умны, добры, вежливы или успешны. Но у них есть равные права, поэтому они должны быть одинаково свободными.
В наше время этот вопрос запутан до невозможности. С целью обеспечить равенство результатов многие пропагандируют вмешательство государства...
(...) Сторонники материального равенства... Обычно... имеют в виду одинаковое количество денег, но почему единственный критерий – деньги? Почему не равенство красоты, волос или труда? В действительности равенство результатов требует политического решения об измерении и распределении, но в любом обществе это решение можно принять только в том случае, если некая группа навяжет свои взгляды остальным. В мире разнообразия подлинное равенство результатов логически невозможно, и попытка достичь его приведёт к чудовищным результатам. Обеспечение равных результатов требует неравного отношения к людям.
Право на равенство возможностей, означающее равные шансы на успех в жизни. Люди, которые понимают слово "равенство" в этом смысле, обычно имеют в виду равные права, однако попытка создать истинное равенство возможностей может быть столь же диктаторской, как попытка обеспечить равные результаты. Дети, растущие в разных семьях, никогда не будут в равной степени подготовлены к взрослому миру, однако любая альтернатива свободе семьи приведёт к созданию государства-няньки ещё худшего порядка. Логика полного равенства возможностей вполне может привести к решению, описанному в рассказе Курта Воннегута "Гаррисон Бержерон", где красивых уродуют шрамами, грациозных заковывают в кандалы, а умных постоянно сбивают с мысли звуковыми помехами.
Вид равенства, соответствующий свободному обществу, – равные права. Как ясно утверждается в Декларации независимости, права не являются даром правительства. Они естественны и неизменны, присущи природе человека, и люди обладают ими в силу своей принадлежности роду человеческому, особенно в силу способности отвечать за свои действия. (...)Важно то, что права неотчуждаемы, т.е. они не даруются каким-либо другим человеком. В частности, они не даруются правительством; люди создают правительства, чтобы защищать права, которыми они уже обладают.

САМОПРИНАДЛЕЖНОСТЬ
Поскольку каждый человек владеет собой, своим телом и своим разумом, он имеет право на жизнь. Незаконное отнятие жизни другого человека –убийство – самое серьёзное из всех возможных нарушений его прав. (...) Право на жизнь означает, что каждый человек имеет право предпринимать действия, поддерживающие его жизнь и процветание, а не на то, чтобы заставлять других удовлетворять его потребности.
(...) Право на самопринадлежность непосредственно ведёт к праву на свободу; мы даже можем сказать, что "право на жизнь" и "право на свободу" – это просто два способа выражения одного и того же. Если люди владеют собой и имеют как право, так и обязанность предпринимать действия, необходимые для своего выживания и процветания, то они должны располагать свободой мысли и действий. Свобода мысли – это очевидное следствие самопринадлежности, хотя в принципе свободу мысли трудно ограничить. Кто может регулировать содержимое чьего-либо ума? Свобода слова также логически подразумевается в праве самопринадлежности. Многие государства пытались запретить или ограничить свободу слова, однако речь по своей природе мимолётна, поэтому контролировать её сложно. Свобода печати – в наше время сюда входят теле- и радиовещание, кабельное телевидение, электронная почта и другие новые формы коммуникаций – это аспект интеллектуальной свободы, на которую чаще всего покушаются деспотические правительства. А защищая свободу печати, мы обязательно говорим о правах собственности, поскольку идеи выражаются через собственность на типографии, учебные аудитории, автомобили с громкоговорителями, радиооборудование, частоты вещательного диапазона, компьютерные сети и т.д.

ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ
В действительности владение собственностью – это обязательное следствие самопринадлежности, поскольку все действия человека связаны с собственностью. Как ещё можно искать счастье? Нам по крайней мере нужно место, где можно было бы стоять. Нам нужно право использовать землю и другую собственность для производства новых товаров и услуг. Мы увидим, что все права могут быть поняты как права собственности. Это положение часто вызывает споры и не всегда легко для понимания. Многие спрашивают, почему мы не можем добровольно совместно владеть нашими товарами и собственностью?
Собственность – это необходимость. "Собственность" не означает просто землю или какое-либо иное материальное благо. Собственность – это все, что люди могут использовать, контролировать или чем могут распоряжаться. Право собственности означает свободу пользования, владения и распоряжения объектом. Имеет ли эта необходимость порочный и эксплуатирующий характер? Вовсе нет.
Если бы наш мир не характеризовался редкостью благ, нам бы не нужны были права собственности. То есть, если бы мы располагали бесконечным количеством всего, что хотят иметь люди, не было бы необходимости в теории о том, как все это распределять. Однако редкость благ – основная характеристика нашего мира. Заметьте, что редкость не подразумевает бедность или недостаток предметов первой необходимости. Редкость просто означает, что желания человека в принципе неограниченны, поэтому нам всегда не хватает ресурсов для удовлетворения всех своих желаний сразу. Даже аскет, подавивший свое влечение к материальным благам и довольствующийся лишь самым необходимым, столкнётся с наиболее фундаментальной редкостью: ограничениями своего тела, жизни и отпущенного ему времени. Время, посвящаемое молитве, он не сможет потратить на ручной труд, чтение священных текстов или совершение добрых дел.

Ни увеличение богатства общества, ни безразличие к материальным благам не избавят нас от необходимости делать выбор, а следовательно, принимать решения о том, кто будет использовать производственные ресурсы.
Мы никогда не сможем упразднить права собственности, как обещают социалистические фантазёры. Существование вещей подразумевает, что кто-то обладает властью их использовать. В цивилизованном обществе люди не согласны с тем, чтобы власть принадлежала просто самому сильному или самому жестокому человеку; они хотят иметь теорию справедливого владения титулами собственности. Когда социалистические правительства "упраздняют" собственность, они обещают, что всем имуществом будет владеть общество в целом. Однако поскольку – жизненна теория или нет – лишь один человек может съесть конкретное яблоко, спать в конкретной кровати или стоять в конкретном месте, то кто-то должен решить, кто именно это будет. Этот кто-то – партийный чиновник, бюрократ или царь – и является реальным обладателем права собственности.

Либертарианцы считают: право самопринадлежности означает, что люди должны иметь право приобретать собственность и обмениваться ею, удовлетворяя свои потребности и желания. Чтобы накормить себя, дать кров нашим семьям или открыть дело, мы должны использовать собственность. А чтобы люди были готовы делать сбережения и инвестировать, они должны быть уверены, что их права собственности защищены законом и никто не придёт и не конфискует созданное ими богатство...
Права собственности – это права человека. (...) право собственности – это не право самой собственности или право, принадлежащее предмету собственности, как часто говорят оппоненты прав собственности. Нет, право собственности – это право человека на собственность, право отдельного человека использовать собственность, которую он справедливым путём приобрёл, и распоряжаться ею. Права собственности – это права человека. В самом деле, как упоминалось выше, все права человека могут рассматриваться как права собственности, вытекающие из одного фундаментального права на самопринадлежность, нашего права собственности на своё тело. Как писал Мюррей Ротбард в книге "Власть и рынок":..."в глубинном смысле нет вовсе никаких прав, кроме прав собственности... Это утверждение истинно в нескольких отношениях. Во-первых, каждый человек от рождения хозяин самому себе, собственной личности. В истинно свободном обществе "человеческое" право каждого человека – это, в сущности, его право собственности на самого себя, из этого права собственности проистекает его право на продукты его труда.
Во-вторых, так называемые «права человека» могут быть сведены к праву собственности... например, "право человека" на свободу слова. Это право предполагает, что каждый может высказывать все, что захочет. Обычно при этом упускают вопрос: где? Где человек имеет право высказываться? Во всяком случае, не на частной территории какого-либо постороннего человека. Короче говоря, он обладает этим правом, только когда находится на собственной территории или на территории того, кто позволяет ему это – на основе договора о дарении или об аренде недвижимости. Таким образом, не существует отдельного "права на свободу слова"; есть только право собственности: право свободно распоряжаться своей собственностью или вступать в договорные отношения с другими собственниками [включая тех, чья собственность, возможно, состоит только из их собственного труда]."
Аналогичный анализ применим к широко обсуждаемому праву неприкосновенности частной жизни. В деле 1965 года Грисвольд против штата Коннектикут [Griswold v. Connecticut] Верховный суд опротестовал закон штата, запрещающий использование противозачаточных средств. В "полутени, образованной отсветами" разных частей Конституции судья Уильям Дуглас выискал право на неприкосновенность частной жизни для супружеских пар.

АКСИОМА НЕАГРЕССИИ
Каковы пределы свободы? Вывод из либертарианского принципа, гласящего, что "каждый человек имеет право жить так, как он считает нужным, если он не нарушает равные права других ", таков:

Ни у кого нет права совершать агрессию в отношении человека или чьей-либо собственности.

Это то, что либертарианцы называют аксиомой неагрессии, являющейся главным принципом либертарианства. Обратите внимание, что аксиома неагрессии не запрещает ответного применения силы, например для возврата украденного имущества, для наказания тех, кто нарушил права других...Она лишь утверждает, что неправильно применять силу в отношении человека или его имущества, или угрожать её применением, если сам он не сделал ничего подобного. Поэтому справедливость запрещает убийство, изнасилование, нападение, грабеж, похищение людей и мошенничество. (Почему запрещено мошенничество? Разве оно является применением силы? Да, поскольку мошенничество – это разновидность воровства. Если я пообещал за 1 доллар продать вам пиво Heineken, а в действительности дал Bud Light, это значит, я украл у вас доллар.)Как я отмечал в главе 1, большинство людей привычно верят в нравственный кодекс и живут по нему. Либертарианцы считают, что этот кодекс должен применяться единообразно, как к действиям людей, так и к действиям правительств. Права не кумулятивны; нельзя сказать, что права шести человек перевешивают права трех человек, поэтому шестеро могут забрать собственность трёх. Точно так же не может и миллион человек "объединить" свои права, чтобы забрать собственность тысячи. Вот почему либертарианцы осуждают действия правительства, отнимающие нашу личность или нашу собственность или угрожающие нам штрафами или тюрьмой за то, как мы живём своей личной жизнью, или за то, что мы вступаем в добровольные отношения (включая коммерческие сделки) с другими людьми.
С либертарианской точки зрения, свобода – это состояние, когда право отдельного человека на самопринадлежность и его право собственности не нарушаются. Философы иногда называют либертарианскую идею о правах "негативной свободой", в том смысле, что она налагает на других только негативные обязательства – обязанность не совершать агрессию против других. Однако для каждого индивидуума, как говорит Айн Рэнд, право – это моральный призыв к позитивному – "его свободе действовать в соответствии с его собственными суждениями, его собственными целями, по его добровольному, не вынужденному выбору". (...) права имеют отношение только к определённой сфере нравственности – действительно весьма узкой области, – не ко всей морали. Права устанавливают определённые минимальные стандарты того, как мы должны вести себя друг с другом: мы не должны убивать, насиловать, грабить или иным образом совершать агрессию против других. Говоря словами Айн Рэнд: "Предварительное условие цивилизованного общества – исключение физической силы из общественных отношений, из чего следует принцип, что, если люди желают иметь дело друг с другом, они могут делать это только посредством разума: путём обсуждения, убеждения и добровольной, не вынужденной договорённости". Однако защита прав и основание мирного общества есть только предварительное условие цивилизации.
Следствия из естественных прав:Наиболее очевидное и возмутительное посягательство на право самопринадлежности – недобровольное рабство. С незапамятных времён люди предъявляли претензии на право держать других в рабстве... Что представляет собой воинская повинность – призыв на военную службу, – как не временное рабство (с трагическими и окончательными последствиями для тех, кто погибает во время службы в армии)? Сегодня нет другого вопроса, который бы так четко отделял либертарианцев от тех, кто ставит коллективное выше индивидуального. Либертарианец убеждён, что если страна того стоит, то ее будут защищать добровольно, и одни люди не имеют права заставлять других отдавать один или два года жизни, а возможно, и саму жизнь, без собственного согласия. Основной либеральный принцип достоинства индивидуума нарушается, когда индивидуумы считаются национальными ресурсами.

СВОБОДА СОВЕСТИ
Современные идеи либертарианства зародились в борьбе за веротерпимость. Что может быть более свойственным человеку, более личным, чем его мысли? Идеи естественных прав и сфера неприкосновенности частной жизни появились тогда, когда религиозные диссиденты разработали аргументы в защиту веротерпимости. Свобода слова и свобода печати тоже являются аспектами свободы совести. Никто не имеет права мешать другому человеку выражать свои мысли и убеждать других в правильности своего мнения. Сегодня этот довод должен распространяться на радио и телевидение, включая кабельное, Интернет и другие формы электронных коммуникаций. Люди, не желающие читать книги, написанные коммунистами (или либертарианцами!), смотреть жестокие фильмы, скачивать из Интернета порнографические фотографии, и не обязаны это делать; однако у них нет права мешать другим поступать в соответствии с их выбором.Либертарианцы видят в американском праве десятки нарушений свободы слова. Совсем недавно в законе 1996 года, регулирующем связь через Интернет, было запрещено распространение информации об абортах. Радио- и телевещатели должны получать федеральные лицензии и соответствовать различным федеральным правилам относительно содержания вещания. (...) В 1990-х годах более десяти штатов приняли законы, запрещающие публично порочить качество скоропортящихся продуктов, т.е. фруктов и овощей, без наличия подтверждающих "научных исследований, фактов или данных". Арендодатели не могут указывать в рекламе, что жилье находится "в нескольких шагах от синагоги" – эффективный маркетинговый ход для привлечения ортодоксальных евреев, которым по субботам нельзя водить машину, – поскольку это якобы подразумевает намерение дискриминировать других людей.
(...) Во Франции Закон 1996 года требует, чтобы минимум 40 процентов музыкального вещания радиостанций составляли произведения на французском языке. Он также требует, чтобы каждая вторая французская песня исполнялась артистом, у которого никогда не было хитов. "Мы навязываем людям музыку, которую они не хотят слушать", – говорит программный директор одной радиостанции. (...) Право самопринадлежности, конечно же, подразумевает право самому решать, какую пищу, напитки или лекарства вводить в наши собственные тела; с кем заниматься любовью (предполагая, что выбранный нами партнер согласен); и как лечиться (предполагая, что врач согласен предоставить свои услуги). Эти решения, безусловно, являются столь же сугубо личными, как и выбор религии. Мы можем совершать ошибки (по крайней мере в глазах других), но право владения своей жизнью означает, что вмешательство других должно ограничиваться советами и увещеваниями, но не принуждением. В свободном обществе такие советы должны исходить из частных источников, а не от государства, которое по самой своей природе является потенциально принуждающим институтом (а в нашем обществе – реально принуждающим). Задача правительства – защищать наши права, а не совать нос в нашу личную жизнь. Тем не менее правительства нескольких штатов совсем недавно, в 1980 году, запретили подавать в ресторанах спиртное, а примерно в двадцати штатах сегодня запрещены гомосексуальные связи.(...) Даже когда оно не запрещает чего-либо, государство вмешивается в наш личный выбор. Оно запугивает нас губительными последствиями курения, изводит советами придерживаться правильной диеты – весь наш ежедневный рацион структурирован в виде чёткой пирамидальной схемы – и диктует, как заниматься безопасным и счастливым сексом. Либертарианцы не возражают против советов, однако мы не думаем, что правительство должно насильно забирать наши деньги в виде налогов и тратить их на разработку советов о том, как нам жить.