ZeRu все записи автора

Имя поэтессы Белла Ахмадулиной стало известно почитателям русской поэзии в середине прошлого века. Она - яркая представительница «шестидесятников». Стихи Ахмадулиной музыкальны, изысканы, они проникнуты повседневностью и при этом парят над суетой.

«НАУЧИТЕСЬ ЖДАТЬ»

Я говорю вам: научитесь ждать! Ещё не всё! Всему дано продлиться! Безмерных продолжений благодать не зря вам обещает бред провидца: возобновит движение рука, затеявшая добрый жест привета, и мысль, невнятно тлевшая века, всё ж вычислит простую суть предмета, смех округлит улыбку слабых уст, отчаянье взлелеет тень надежды, и бесполезной выгоды искусств возжаждет одичалый ум невежды... Лишь истина окажется права, в сердцах людей взойдёт её свеченье, и обретут воскресшие слова поступков драгоценное значенье.

Бе́лла (Изабе́лла) Аха́товна Ахмаду́лина (10.04.1937 - 29.11.2010) - советская и российская поэтесса, писательница, переводчица, один из крупнейших русских лирических поэтов второй половины XX века. Член Союза российских писателей, почётный член Американской академии искусств и литературы. Лауреат Государственной премии Российской Федерации и Государственной премии СССР.

Родилась в Москве. Её отец - татарин Ахат Валеевич, заместитель министра, а мать - русско-итальянского происхождения, переводчица. Белла начала писать стихи ещё в школьные годы, свою манеру, по оценке литературоведа Д. Быкова, «нащупала лет в пятнадцать». В 1959, в 22 года, Ахмадулина написала самое известное своё стихотворение «По улице моей который год…». В 1975 композитор Микаэл Таривердиев положил эти стихи на музыку, и романс прозвучал в фильме Э. Рязанова «Ирония судьбы, или С лёгким паром!».

Каждое её стихотворение - откровение, которое западает глубоко в душу и помогает пережить самые непростые жизненные ситуации. Иосиф Бродский называл Ахмадулину «несомненной наследницей лермонтовско-пастернаковской линии в русской поэзии». 9 февраля 2013 года, выступая на первом Съезде родителей, президент РФ В.Путин призвал включить стихи Ахмадулиной в обязательную школьную программу по литературе.

«АВГУСТ»

Так щедро август звёзды расточал. Он так бездумно приступал к владенью, и обращались лица ростовчан и всех южан - навстречу их паденью. Я добрую благодарю судьбу. Так падали мне на плечи созвездья, как падают в заброшенном саду сирени неопрятные соцветья. Подолгу наблюдали мы закат, соседей наших клавиши сердили, к старинному роялю музыкант склонял свои печальные седины. Мы были звуки музыки одной. О, можно было инструмент расстроить, но твоего созвучия со мной нельзя было нарушить и расторгнуть. В ту осень так горели маяки, так недалёко звёзды пролегали, бульварами шагали моряки, и девушки в косынках пробегали. Всё то же там паденье звёзд и зной, всё так же побережье неизменно. Лишь выпали из музыки одной две ноты, взятые одновременно.

«СКАЗКА О ДОЖДЕ»
(отрывок)

Со мной с утра не расставался Дождь. - О, отвяжись! - я говорила грубо. Он отступал, но преданно и грустно вновь шёл за мной, как маленькая дочь. Дождь, как крыло, прирос к моей спине. Его корила я: - Стыдись, негодник! К тебе в слезах взывает огородник! Иди к цветам! Что ты нашёл во мне? Меж тем вокруг стоял суровый зной. Дождь был со мной, забыв про всё на свете. Вокруг меня приплясывали дети, как около машины поливной. Я, с хитростью в душе, вошла в кафе. Я спряталась за стол, укрытый нишей. Дождь за окном пристроился, как нищий, и сквозь стекло желал пройти ко мне. Я вышла. И была моя щека наказана пощёчиною влаги, но тут же Дождь, в печали и отваге, омыл мне губы запахом щенка. Я думаю, что вид мой стал смешон. Сырым платком я шею обвязала. Дождь на моём плече, как обезьяна, сидел. И город этим был смущён. Обрадованный слабостью моей, он детским пальцем щекотал мне ухо. Сгущалась засуха. Всё было сухо. И только я промокла до костей.

Когда у поэтессы Бэллы Ахатовны Ахмадулиной спросили, можно ли оставаться суверенным, когда любишь, она ответила практически не задумываясь: «- Любовь?! Дело тяжелое. А вы разве не знаете? Любовь состоит из таких сложностей. И надо их перетерпеть».

«Я ДУМАЛА, ЧТО ТЫ МОЙ ВРАГ…»

Я думала, что ты мой враг, что ты беда моя тяжелая, а вышло так: ты просто враль, и вся игра твоя - дешевая. На площади Манежная бросал монету в снег. Загадывал монетой, люблю я или нет. И шарфом ноги мне обматывал там, в Александровском саду, и руки грел, а все обманывал, всё думал, что и я солгу. Кружилось надо мной вранье, похожее на воронье. Но вот в последний раз прощаешься. В глазах ни сине, ни черно. О, проживешь, не опечалишься, а мне и вовсе ничего. Но как же всё напрасно, но как же всё нелепо! Тебе идти направо. Мне идти налево.

Белла Ахмадулина, 1957

С 1955 по 1958 три года Ахмадулина была первой женой Евгения Евтушенко. С 1959 по 1 ноября 1968 года - пятой женой писателя Юрия Нагибина. В 1974 году вышла замуж в четвёртый и последний раз - за театрального художника Бориса Мессерера.

Белла Ахмадулина

«ПЯТНАДЦАТЬ МАЛЬЧИКОВ...»

Пятнадцать мальчиков, а может быть и больше, а может быть, и меньше, чем пятнадцать, испуганными голосами мне говорили: "Пойдём в кино или в музей изобразительных искусств". Я отвечала им примерно вот что: "Мне некогда". Пятнадцать мальчиков дарили мне подснежники. Пятнадцать мальчиков надломленными голосами мне говорили: "Я никогда тебя не разлюблю". Я отвечала им примерно вот что: "Посмотрим". Пятнадцать мальчиков теперь живут спокойно. Они исполнили тяжёлую повинность подснежников, отчаянья и писем. Их любят девушки - иные красивее, чем я, иные некрасивее. Пятнадцать мальчиков преувеличенно свободно, а подчас злорадно приветствуют меня при встрече, приветствуют во мне при встрече своё освобождение, нормальный сон и пищу... Напрасно ты идёшь, последний мальчик. Поставлю я твои подснежники в стакан, и коренастые их стебли обрастут серебряными пузырьками... Но, видишь ли, и ты меня разлюбишь, и, победив себя, ты будешь говорить со мной надменно, как будто победил меня, а я пойду по улице, по улице...

Белла Ахмадулина

«ПРОЩАНИЕ»

А напоследок я скажу: прощай, любить не обязуйся. С ума схожу. Иль восхожу к высокой степени безумства. Как ты любил? - ты пригубил погибели. Не в этом дело. Как ты любил? - ты погубил, но погубил так неумело. Жестокость промаха... О, нет тебе прощенья. Живо тело и бродит, видит белый свет, но тело моё опустело. Работу малую висок ещё вершит. Но пали руки, и стайкою, наискосок, уходят запахи и звуки.