Настоящие_мужчины все записи автора

На рубеже XIX и XX веков бас Федора Шаляпина гремел по всему миру. Его ценили в Европе и Америке, его слушали в Китае и Японии. В России же певец был настоящей народной звездой. Его перевоплощение на сцене захватывало дух. Его перепевка песни «Дубинушка» стала национальным хитом, который помнят и по сей день. Рассказываем о судьбе великого артиста.

Казань, теплый летний вечер. На открытой сцене Панаевского сада - постановка любительского спектакля «Жандарм Роже, или Бродяги». Из-за кулис буквально выталкивают высоченного юношу в зеленом мундире. Его лицо размалевано гримом, плохо, однако, скрывающим неестественную бледность. И на сцене, и в зрительном зале воцарилось мертвенное молчание - все ждут реплики того самого жандарма Роже.

Жандарм, однако, будто врос в деревянную сцену, не произносит ни слова и вообще не подает признаков жизни. «Да говори же, чертов сын, говори что-нибудь!» - шипят ему из-за кулис. А Роже молчит. «Дайте ему по шее!» - предлагает другой голос. В зрительном зале раздается хохот. Сцена перед жандармом принимается кружиться и вертеться, он чувствует, что растворяется во мраке. Или это тень занавеса, который закрывают посреди только начавшегося спектакля? Становится темно, а Роже все стоит словно окаменевший.

Подбежавший режиссер, кипя от гнева, отвешивает жандарму тумаки. С него срывают зеленый мундир, стягивают ботфорты и лосины и в одном нижнем белье выталкивают в сад. В спину презрительно летят потрепанный пиджак и другая одежда несостоявшегося артиста.

Таким был театральный дебют 15-летнего Федора Шаляпина. После грандиозного провала мальчишка двое суток прятался у приятеля в сарае и боялся выйти на улицу. Федору казалось, что все вокруг знают о его грандиозном позоре. В это время за прогул его выгнали из управы, где он работал, и Федор на долгое время остался без постоянного заработка. Он перебивался халтурками, бродил с отцом-пьяницей по слободам в поисках легких денег, связался с дурной, опасной компанией.

И все же провальный дебют не отвратил его от сцены. Шаляпин стал самым известным певцом страны, прославился в Европе и США. Но его путь, начавшийся с самых низов, не был простым.

«Театр свел меня с ума»

«Родился 1 февраля 1873 года в крестьянской семье» - с такой фразы начинается большинство биографических справок о Федоре Шаляпине. Эти слова, впрочем, не совсем соответствуют реальному положению дел. Крестьянами Шаляпины были только по документам, но сельскохозяйственными работами не занимались, да и на момент появления Федора на свет обитали в Казани, в деревню переехали позже и впоследствии место жительства меняли довольно часто. Отец был грамотным, служил писарем в городской управе.

Впрочем, именно о детстве деревенского мальчишки вспоминает сам Шаляпин в двух автобиографиях: откровенной и пафосной «Маска и душа» и более захватывающей и драматичной «Страницы из моей жизни» (вторую певец создавал вместе с писателем и великим мистификатором Максимом Горьким). Вечера в темной избе, освещенной тусклым светом лучины, изнурительный труд подмастерья сапожника в десятилетнем возрасте, отец, пьющий с каждым годом все больше, избивающий жену и поколачивающий сына. Безденежье, безработица, голодные времена...



В этой суровой жизни он нашел две отдушины - пение в церковном хоре и театр. Если за первое Шаляпин получал какие-то мелкие деньги, то на второй поначалу лишь тратился. Знакомство со сценой чуть не свело 12-летнего мальчишку с ума. Сходив на первое в своей жизни представление, он вышел из театра, ошарашенно осмотрелся и тут же отправился обратно. Он с открытым ртом наблюдал за артистами с галерки, не замечая, что пускает слюни.

"Театр свел меня с ума, сделал почти невменяемым. Возвращаясь домой по пустынным улицам, видя, точно сквозь сон, как редкие фонари подмигивают друг другу, я останавливался на тротуарах, вспоминал великолепные речи актеров и декламировал, подражая мимике и жестам каждого."

(Федор Шаляпин, «Страницы из моей жизни»)

- Царица я, но - женщина и мать! - воодушевленно кричит на плохо освещенной улочке мальчишка.
- В чем дело? - неожиданно раздается настороженный голос прохожего.

И Федор скрывается в темноте, сверкая пятками, думая, что его, вероятно, приняли за пьяного.

«Началась пестрая жизнь бродяги»

Настоящая артистическая карьера Шаляпина началась в 1890-м, когда он устроился в хор опереточной труппы под руководством Семена Семенова-Самарского. Для этого пришлось наврать с три короба: 17-летний Федор прибавил себе пару лет, заявил, что знает партии, о которых и не слыхивал, и даже пообещал работать бесплатно. Удивленный таким пылом, руководитель труппы пригласил его в Уфу. Родители юноши тогда уже устали подыскивать ему нормальную работу. Они свыклись с мыслью, что сын будет хористом, и с облегчением отпускали его в другие города - меньше ртов кормить.

Уже за первый сезон в труппе Семенова-Самарского Шаляпину удалось дослужиться до бенефиса, которым стала роль Неизвестного в «Аскольдовой могиле». Когда сезон завершился, певец остался в Уфе и устроился, как когда-то его отец, в управу - в надежде заработать денег и уехать в Москву или Санкт-Петербург учиться пению. Но долго на одном месте парень не просидел. Встретив бродячую труппу украинских хористов, отправился вместе с ней путешествовать по южным городам.

"Началась для меня пестрая, обильная впечатлениями, приятно-тревожная жизнь бродяги. Я уже совершенно свободно говорил и пел по-украински. Мне поручали маленькие роли. Я был доволен этой быстро бегущей жизнью, только иногда сердце сжимала горячая тоска о чем-то."

(Федор Шаляпин, «Страницы из моей жизни»)

Бродячая жизнь была тяжелой. Приходилось воровать еду, сбегать из гостиниц без оплаты, ночевать в притонах и петь перед такими же бродягами в надежде на милостыню. Голодал порой по несколько дней кряду, а в особо тяжелые периоды Федор помышлял о самоубийстве: планировал зайти в оружейный магазин, попросить револьвер и там же уйти из жизни.

Однако Шаляпину повезло, в грузинском Тифлисе он познакомился с артистом императорских театров Дмитрием Усатовым, который взялся бесплатно обучать хориста-оборванца пению. Впрочем, учеба была не из легких, именитый певец был чрезвычайно строг и избивал подопечных палкой. Часто прилетало и Федору.



В Тифлисе Шаляпин прожил год, исполняя басовые партии в опере Виктора Людвигова-Форкатти и Владимира Любимова, после чего на короткий срок перебрался в Москву, а затем и в столицу, где был зачислен в состав труппы императорских театров. Но о головокружительном успехе говорить было еще рано.

Первые выступления Шаляпина были раскритикованы газетами, серьезных ролей ему не давали, опасаясь «сплошного позора». Жить приходилось впроголодь из-за накопившихся за годы скитаний долгов, которые взыскивали из небольшого жалованья.

Особенно певца угнетали репетиции, на которых его поучали все - от режиссера до суфлера и плотников. Певцы друг к другу относились скверно, и завести с кем-то дружбу у Федора не получилось. Претило и отношение начальства к подчиненным - порядки в театрах царили что ни на есть канцелярские, а перед директором нужно было лебезить. Из-за такой жизни свободолюбивый и гордый Шаляпин быстро разочаровался в престижной должности артиста императорских театров.

В это же время певец включился в богемную жизнь столицы, начал посещать рестораны и модные салоны, заводил полезные и интересные знакомства. Так Шаляпин познакомился со многими художниками-передвижниками и писателем Максимом Горьким. Во время посиделок они выяснили, что когда-то давно оба пытались попасть в хор Казанского театра. Горький (тогда известный как Алексей Пешков) Шаляпина в тот раз обошел.

"Мы еще часто оказывались соседями в жизни, одинаково для нас горестной и трудной. Я стоял в «цепи» на волжской пристани и из руки в руку перебрасывал арбузы, а он в качестве крючника тащил тут же, вероятно, какие-нибудь мешки с парохода на берег. Я у сапожника, а Горький поблизости у какого-нибудь булочника."

(Федор Шаляпин, «Маска и Душа»)

С писателем певец впоследствии будет дружить еще много лет. «Глубокая трещина» в этих отношениях проявится, лишь когда трещать по швам начнет вся страна. Но об этом позже.

«Зал безумствовал»

Артистическая карьера пошла в гору, когда Шаляпин познакомился с крупнейшим меценатом Саввой Мамонтовым, который в то время держал небольшой любительский оперный театр в Москве. Он уговорил молодого артиста перейти в его труппу, члены которой быстро стали для Федора второй семьей. Вскоре последовал и первый большой успех - роль Ивана Грозного в опере «Псковитянка» Николая Римского-Корсакова прославила молодого баса на всю Москву. Появились и первые поклонники, ходившие в оперный театр ради выступлений Шаляпина.

"Я работал с энтузиазмом и как губка впитывал в себя лучшие веяния времени, которое во всех областях искусства было отмечено борьбою за обновление духа и формы творений. У Мамонтова я получил тот репертуар, который дал мне возможность разработать все особенные черты моей артистической натуры, моего темперамента."

(Федор Шаляпин, «Маска и Душа»)

Успех Шаляпина современники объясняли по-разному, но, должно быть, ближе всего к пониманию его феномена приблизился Константин Станиславский. Великий режиссер считал, что молодой бас открыл и познал суть оперы, которая сочетает в себе сразу три искусства: вокальное, музыкальное и сценическое. «Шаляпин являет собой изумительный пример того, как можно слить в себе все три искусства на сцене», - писала легенда отечественного театра.



Став именитым певцом, Шаляпин вернулся в императорские театры, но уже в совсем ином статусе. Его выступления в Большом собирали аншлаги, а гастроли в Мариинке становились главными культурными событиями сезона. В 1901-м его пригласили выступить в одном из самых известных театров Европы - миланском Ла Скала в заглавной роли в «Мефистофеле» Бойто. Федор невероятно сильно переживал, однако его итальянский дебют ждал оглушительный успех.

Тот, кто бывал в итальянских театрах, тот может себе представить, что такое аплодисменты или протесты итальянцев. Зал безумствовал, прервав «Пролог» посредине, а я чувствовал, что весь размяк, распадаюсь, не могу стоять. Чашки моих колен стукались одна о другую, грудь заливала волна страха и восторга."

(Федор Шаляпин, «Страницы из моей жизни»)

Вслед за Италией Шаляпина позвали петь в театре Рауля Гинсбурга в Монте-Карло. Не зная языков, артист фонетически разучивал оперы и на итальянском, и на французском - и поражал слушателей. Вскоре антрепренер Сергей Дягилев пригласил его в Париж на «Русские сезоны», где Шаляпин поработал с лучшими художниками, композиторами и артистами Российской империи. «Никогда не забуду, с какой любовью, как наэлектризованно относились к работе на репетициях хористы и оркестр Большой оперы! Это был праздник», - вспоминал певец.

"Я думаю, что такого хора французы не слыхали. Вообще, мне кажется, что за границей нет таких хоров, как в России, - я объясняю это тем, что у нас хористы начинают петь с детства по церквам и поют с такими исключительными, оригинальными нюансами, каких требует наша церковная музыка."

(Федор Шаляпин, «Страницы из моей жизни»)

«Озорничали, как малые ребята»

О любвеобильности Шаляпина ходили легенды. Он и сам признавал, что начал бредить о любви «преждевременно», начитавшись убийственных романов и насмотревшись театральной жизни. В юношестве, влюбившись в красавицу-гимназистку, он дрался за нее на шпагах: «Дуэль произошла не потому, что она была неизбежна, а потому, что мы были предрасположены к этому делу, начитавшись Дюма и Понсон дю Террайля».

Шаляпин был женат дважды. С первой супругой, итальянской балериной Иолой Торнаги, он познакомился еще во время работы у Мамонтова. Обвенчались они, 25-летние, летом 1898-го в сельской церкви. Свадьба ни секунды не походила на традиционную, и гости до последнего не были уверены, что их не разыгрывают.



Подозрение возникло не на пустом месте, поскольку Шаляпин был известным шутником и обожал розыгрыши. К примеру, однажды раскрасил арбуз под бомбу, вставил в него горящий фитиль и положил на стол управляющему конторой Московских императорских театров.

Во время той же свадьбы гостям сообщили, что рядом с деревней видели беглого каторжника. Одному из товарищей артиста выпал жребий сторожить от преступника сад. Когда гости расходились, Шаляпин подкрался к знакомому и не своим голосом объявил: «А этого сторожа надо зарезать!» Тот бросился в дом, крича, что напали разбойники. Торнаги в панике бегала по саду в поисках мужа, а тот, по словам свидетелей, пребывал в восторге от происходящего.

"После свадьбы мы устроили смешной, какой-то турецкий пир: сидели на полу, на коврах и озорничали, как малые ребята. Не было ничего, что считается обязательным на свадьбах: ни богато украшенного стола с разнообразными яствами, ни красноречивых тостов, но было много полевых цветов и немного вина."

(Федор Шаляпин, «Страницы из моей жизни»)

В браке с Шаляпиным Торнаги, оставившая ради семейной жизни сцену, родила шестерых детей. Но когда супруге пришлось на некоторое время уехать из России в Италию, чтобы ухаживать за больной матерью, у любвеобильного баса вспыхнула страсть к другой женщине.

Вдова владельца пивоваренного завода Мария Петцольд была, как и Федор, родом из Казани, но познакомились они в Москве в 1906-м. Певец фактически стал жить на две семьи - Иола поселилась в Белокаменной, Мария обитала в Северной столице. Законная супруга знала о любовнице, но приняла это как данность и хранила измены мужа в секрете даже от детей.

С Иолой Шаляпин развелся только в 1927-м, тогда же он наконец обручился с Марией.

«Сквозная лживость во всем»

В советское время за Шаляпиным закрепилась слава противника самодержавия. Отчасти этому способствовал Горький, активно пытавшийся создать для друга образ народного борца за справедливость. Хотя сам Шаляпин за свою карьеру успел выступить перед двумя императорами, публично расписывался в любви к купеческому сословию, выступал против раскулачивания, да и каких-либо свидетельств связи артиста с революционным подпольем история не сохранила.

Впрочем, царская охрана считала иначе: певец описывал случай, когда пытался провести в Киеве благотворительное выступление перед рабочими и упрашивал генерал-губернатора города дать разрешение. Чиновник в ответ якобы показал певцу секретную бумагу от охранного отделения, в которой говорилась, что Шаляпин дает концерты в пользу революционных организаций.

"Это было нелепо и не содержало в себе ни капли правды. Я, по натуре моей, демократ, я люблю мой народ, понимаю необходимость для него политической свободы, вижу, как его угнетают экономически, но я никогда не занимался делом, приписанным мне охранным отделением."

(Федор Шаляпин, «Страницы из моей жизни»)

Концерт все же удалось провести. Публика, как и на всех подобных благотворительных мероприятиях, требовала от Шаляпина его главный народный хит - «Дубинушку»*. «Много раз певал я "Дубинушку", пел ее с большими хорами, с великолепными оркестрами, но такого пения не слыхал никогда до того дня, когда хор в 6000 человек грянул: "Эх, дубинушка, ухнем!"», - вспоминал артист.

* Песня «Дубинушка».
«Дубинушка» оставалась одной из самых популярных песен русского революционного репертуара вплоть до Октябрьской революции. За ней также закрепилась слава «разбойничьей» песни и «русского национального гимна». В начале XX века, включая годы после Первой русской революции 1905-го, исполнение «Дубинушки» Шаляпиным приобрело особую популярность.

Когда в 1917 году грянула уже Февральская революция, Шаляпин примкнул к всеобщему ликованию - свержение монархии прошло бескровно, и всеобщей резни удалось избежать. Но уже Октябрьскую революцию, как и многие другие представители интеллигенции, артист встретил в штыки.

"Вскоре, однако, все изменилось. В один прекрасный день толпа подожгла Дворец правосудия. Затем начались схватки и стычки людей с полицией. Войска не желали подавлять беспорядки, и солдаты строем шли к Думе, чтобы заявить о своей поддержке революции."

(Федор Шаляпин, «Страницы из моей жизни»)

Обычным делом стали повальные реквизиции. Вскоре пришли и к Шаляпину, попросив отказаться от автомобиля в пользу революции. Следом за машиной были конфискованы все деньги в банках, а затем к певцу наведались домой с ночным обыском, в ходе которого забрали дорогое вино, серебро и оружие. За реквизициями последовали уплотнения. Одних друзей артиста арестовывали, другие спешно бежали за границу. Уже эмигрировали Рахманинов, Куприн, Бунин.

Оставшийся на родине Шаляпин оказался в совершенно незнакомой для него стране. Привычные театры перестали быть императорскими. Изменился и состав зрителей, и репертуар, звучавший со сцены. Певец попытался наладить новую жизнь, для чего заручился поддержкой вождя пролетариата Владимира Ленина, наркомов Льва Троцкого и Анатолия Луначарского. Советская власть объявила его первым народным артистом республики и назначила художественным руководителем бывшего Мариинского театра.

«Повсюду висели лозунги, прославлявшие свободу. Людям объявили, что отныне все принадлежит им, и вот граждане этой свободной страны принялись громить винные погреба. В больших погребах - таких как царские - нередко можно было видеть толпу людей, буквально плавающих в вине. Напуганные этими народными "гуляньями", власти посылали к винным погребам патрули, которые выбрасывали вино на улицу и вдребезги разбивали бутылки. Множество людей, не мешкая, падали ниц и пили вино прямо с мостовой! А патрульные, видя это, открывали по ним стрельбу», - вспоминал Шаляпин революционное время.

Бедная коммунистическая реальность, бесконечные беспорядки на улицах, замена денежных гонораров на пайки и следовавшие один за другим абсурдные указы новых властей относительно культурной политики - насмотревшись на все это, свободолюбивый артист убедился, что необходимо как можно скорее уезжать.

"«Начальство» нравилось мне все меньше и меньше. Я заметил, что искренность и простота, которые мне когда-то так глубоко импонировали в социалистах, в этих социалистах последнего выпуска совершенно отсутствуют. Бросалась в глаза какая-то сквозная лживость во всем. Лгут на митингах, лгут в газетах, лгут в учреждениях и организациях. Лгут в пустяках и так же легко лгут, когда дело идет о жизни невинных людей."

(Федор Шаляпин, «Маска и Душа»)

В 1920-е, когда появилась возможность возобновить зарубежные гастроли, Шаляпин тут же отправился в турне по Европе и Америке. Он мог бы уже тогда не возвращаться, но в СССР оставались его дети. Вернувшись, он получил все необходимые разрешения на выезд за границу с детьми (законная супруга Иола, однако, осталась в Москве) - и уже в 1922-м навсегда покинул родину.



Мир принял эмигранта с распростертыми объятиями. Контракты на гастроли так и сыпались. Артист разъезжал не только по Европе и Америке, но и по азиатским странам. Он покинул СССР практически без денег, но после пары лет активных концертов вновь разбогател. Семью Шаляпин поселил в Париже.

Решение о невозвращении рассорило певца с давним другом Максимом Горьким (который, впрочем, сам в то время жил в эмиграции). Советская власть поначалу надеялась на возвращение артиста, но вскоре начала вымарывать его имя из культурной истории страны. В 1927-м его обвинили в спонсорстве белогвардейцев (на самом деле Шаляпин пожертвовал деньги неимущим детям эмигрантов), его лишили звания народного артиста, а вскоре и советского гражданства.

"Почему это русская любовь так тиранически нетерпима? Живи не так, как хочется, а как моя любовь к тебе велит. Поступай так, как моей любви к тебе это кажется благолепным. Я полюбил тебя, значит - создавай себя в каждую минуту твоей жизни по моему образу и подобию. Горе тебе, если ты в чем-нибудь уклонился от моего идеала."

(Федор Шаляпин, «Маска и Душа»)

Еще целых десять лет Федор продолжал радовать публику своим непревзойденным басом - вплоть до самой смерти, которая наступила в 1938 году от лейкоза. Он умер 12 апреля в Париже, и новости о кончине великого артиста прогремели по всему миру.

***
Федор Шаляпин был голосом целой эпохи. Эпоха была не из спокойных, но и артист обладал соответствующим времени характером - пробивным, свободолюбивым, отрицающим любую кабалу. За свою свободу ему приходилось бороться сызмальства: это была свобода заниматься любимым творческим делом, путешествовать, жить полной жизнью. И с этой свободой он отказывался расставаться до последнего своего вздоха.

Вероятно, реши артист остаться на родине, то смог бы, как Максим Горький, вполне комфортно устроиться при советской власти. В конце концов, мировой звездой Шаляпина сделало как раз таки искусство перевоплощения. Но, по его же признанию, они со старым другом-писателем стали понимать происходящее на родине совершенно по-разному. «Я думаю, что в жизни, как в искусстве, двух правд не бывает - есть только одна правда. Кто этой правдой обладает, я не смею решить», - заключал он.

Бас Шаляпина прославился на весь мир и звучал еще долгие годы после его смерти. Во второй половине XX века, когда советские власти смягчили цензурные запреты на распространение пластинок с его песнями, этот голос вернулся и на родину. В конце концов вернулся и сам Шаляпин - в 1984 году его прах перезахоронили на Новодевичьем кладбище.







Федор Шаляпин и Иола Торнаги.


Федор Шаляпин с женой Иолой и детьми


В 1905 году в Ратухино (Ярославская область) был построен дом-дача знаменитого оперного певца Фёдора Ивановича Шаляпина.

Здесь, в гостях у Ф. И. Шаляпина побывало много наших знаменитых соотечественников, в том числе:
Любовь Орлова, С. В. Рахманинов, живописец М. А. Врубель, писатель А. М. Горький, художник В. А. Серов, меценат С. И. Мамонтов.


Шаляпин в роли Бориса Годунова. Этот цветной фотопортрет сделал С. М. Прокудин-Горский в 1915-м


«Портрет Ф. И. Шаляпина» - картина русского художника Бориса Кустодиева, написанная в 1922 году.


«Портрет артиста Фёдора Шаляпина» - картина русского художника Константина Коровина, написанная в 1911 году во французском городе Виши.