Премьер все записи автора

Сегодня необычная публикация. О первых шагах отечественной рок-музыки, ее непростых отношениях с советской властью, «Битлах» и «Роллингах», «уличных» рок-группах и ВИА на задних лапках, выпиленных лобзиком гитарах и разбитых трубках телефонов-автоматов, о кайфе, драйве, развитой мелодии и многом другом рассказывает Стас Намин.

«Классика - от мамы, рок-н-ролл - от папы»

Со Стасом Наминым мы знакомы более 30 лет. На моих глазах, в 1987 году, он создавал первый в стране (тогда еще называвшейся СССР) независимый продюсерский центр SNC, первую независимую студию звукозаписи, первое независимое рок-радио, здесь получили известность группы «Парк Горького», «Бригада С», «Моральный кодекс», «Калинов мост», «Ночной проспект», «Мегаполис», «Вежливый отказ», «Нюанс», Crossroads, «Лига блюза», «Коррозия металла», питерские «АукцЫон», «Сплин» и многие другие.

«Парк Горького» Стас делал с нуля, другим помогал подняться и выжить. «Эс-Эн-Си Рекордс», созданная им в 1991 году, стала первой независимой фирмой грамзаписи, разбила монополию фирмы «Мелодия» и выпустила альбомы «Аквариума», «ДДТ», «Кино», «АукцЫона», «Чайфа» и многих других групп, которых худсовет «Мелодии» и советские СМИ не пропускали. Энергия Стаса и его драйв сделали возможными музыкальный фестиваль мира 1989 года в Лужниках, названный русским Вудстоком, и фестиваль «Рок в Кремле» в 1992-м, первое частное мероприятие во Дворце съездов.

Около десяти лет SNC в Парке Горького был центром независимой и альтернативной музыкальной, и не только музыкальной жизни страны и абсолютно культовым местом для музыкантов, поэтов, художников, фотографов, дизайнеров, журналистов, для людей талантливых и увлеченных. Зайдя в Зеленый театр ЦПКО им. Горького, можно было встретить Фрэнка Заппу, Билли Джоэла и Питера Гэбриэла, Scorpions и U2, Pink Floyd, Энни Леннокс и Арнольда Шварценеггера. После десятилетий тяжелого железного занавеса все это казалось сказочным и нереальным.

Петр Каменченко, журналист

Алексей Микоян, отец Стаса Намина, 1949 год.


Нами Микоян, мать Стаса Намина, 1948 год.


Стас с родителями и Дживан Гаспарян, 1978 год Фото предоставлено Стасом Наминым

- Как в вашей жизни появилась музыка?

Стас Намин: У меня, наверное, было два источника. Во-первых, моя мама. Она окончила консерваторию и аспирантуру, и у нее было много друзей среди музыкантов, которые приходили к нам домой, общались и музицировали на мамином довоенном рояле Bechstein. Через маму я познакомился с классической музыкой. А с другой стороны - мой папа. У него был бобинный магнитофон, и он очень любил Окуджаву, Галича и… рок-н-ролл. Я имею в виду рок-н-ролл классический, от Литтл Ричарда до Элвиса и всей той ранней рок-н-ролльной компании 1950-х, еще до «Битлз».

Жили мы тогда в гарнизонах. Папа был военным летчиком и слушал эту музыку, когда приходил с полетов, и я слушал вместе с ним и без него. То есть можно сказать, что от папы мне достались в наследство рок-н-ролл и Окуджава, а от мамы - классика. Но реально я увлекся рок-музыкой в Суворовском училище, это уже в начале 60-х, а параллельно с этим там же я посещал факультатив по начальной музыкальной грамоте.

- А почему вы не стали, к примеру, романсы петь, КСП или блатные песни? Ведь все это тогда было гораздо популярнее рок-н-ролла.

Это невозможно объяснить. У всех вкусы и интересы разные, и кого, почему и куда потянет, не знает, наверное, никто. Возможно, заложенный мне в детстве рок-н-ролл сыграл свою роль. А от КСП меня всегда воротило. Сейчас это называют красивым словом «шансон», но, я думаю, это большой комплимент, так как глубина, изящество, музыкальность и искренность настоящего французского шансона не имеет ничего общего с полублатными самодеятельными песенками под плохо настроенную гитару.

Я не имею в виду те удивительные личности, которые своим талантом как исключение подтверждают правило. Прежде всего я имею в виду троих: Окуджаву, Высоцкого и Галича. Они абсолютно разные, но при этом великие. Они как бы вне жанров.

- Это была первая половина 60-х, железный занавес. Откуда бралась новая музыка, как она попадала в СССР?

Музыка в СССР появлялась прежде всего через виниловые диски, которые привозили наши дипломаты или иностранцы. Потом «на костях» и на пленках это все копировалось и распространялось. По радио тоже можно было услышать музыку, но ее глушили, поэтому качество было очень плохое, и записывать ее было невозможно.


В Суворовском училище, 1964 год.

«Beatles покорили, изменили и перевернули весь мир»

- Вы помните, как в первый раз услышали «Битлз», Джимми Хендрикса, «Дорз»?

Doors в те времена я практически не слушал. Они меня никогда особенно не впечатляли, и сейчас, собственно, не очень. Я признаю уникальный талант и яркость Джима Моррисона как исполнителя, но сравнивать его с Хендриксом, Beatles и Rolling Stones мне даже в голову никогда не приходило. Я не помню, когда я в первый раз услышал Beatles, где-то в начале 60-х, но с того самого момента я попал в созданный ими мир и, думаю, и сейчас все еще там живу.

Эта ливерпульская тройка, а для меня они именно тройка, а не четверка, - лишнее доказательство, что в истории человечества существует какой-то мистический импульс. Ведь не может быть, чтобы случайно три гения одновременно родились в периферийном портовом городке Ливерпуле. Более того, жили почти на одной улице. И еще одна неслучайность: собравшись вместе, я думаю, они первые в истории создали феномен коллективного творчества.

Великие композиторы, художники и писатели существовали всегда, но это было впервые - когда из объединения трех человек получилось что-то совсем иное под названием Beatles, что покорило, изменило и перевернуло весь мир. Сравнивая мои любимые команды Beatles и Rolling Stones, которые я ставлю выше всех остальных, я бы сказал, что Beatles - гении музыки, а Rolling Stones - гении рок-музыки.

- А есть какая-то одна их песня, которая для вас самая-самая?

Нет, одной песни нет. Практически все творчество «Битлз» для меня любимое. Конечно, я могу назвать песен пятьдесят, которые best of the best, но их и так знает и любит весь мир, и мое мнение не оригинально. Собственно, примерно так же обстоят для меня дела и с Rolling Stones. Ну, если только у них я бы назвал песен тридцать. Для сравнения - у других суперзвезд обычно не более пяти суперхитов.

- Лоза вас не слышит!

Я не очень знаю, о ком вы говорите. Но если у кого-то другое мнение, то это нормально, ведь мнений столько, сколько людей на свете. Я лишь высказываю свое.


Андрей Вознесенский, Стас Намин, Мишель Легран, 1985 год.


С Арно Бабаджаняном, 1978 год. Фото предоставлено Стасом Наминым

«Развитая мелодия - это человеческая речь в музыке»

- Что для вас главное в музыке?

Главное, что имеет для меня ценность в музыке, это дар создания глубоких развитых мелодий. Или, скорее, рождения, поскольку создать их невозможно, они рождаются сами откуда-то. Я говорю прежде всего о развитых мелодиях, и профессионалы понимают, о чем идет речь. Обычный слушатель не всегда задумывается о том, где развитая мелодия, а где построенная на секвенциях.

Развитая мелодия представляет собой как бы такую особую драматургию, построенную на основе языка, на основе человеческой речи. Поэтому и мелодические структуры в разных языках разные. И музыкальные мелодии, соответственно, разные у англичан, русских, китайцев… То есть, в двух словах, развитая мелодия - это человеческая речь в музыке.

- Объясните подробнее.

Мелодия, построенная на секвенциях, - это более простая структура, в основе которой лежит повторение одной и той же музыкальной фразы в разных тональностях. Обычно это довольно примитивные песенки, но это зависит от глубины и полноценности музыкальной фразы, и встречаются исключения, подтверждающие правила. С моей точки зрения, наиболее ярким и талантливым музыкантом, которому удалось создать удивительно глубокие лирические песни, построенные на основе секвенций, был Мишель Легран.

Как-то несколько лет назад мы обедали у моей мамы, и он попросил меня расписаться на диске «Сюрприз для месье Леграна», который я записал еще в 1981-м, а я тоже попросил его расписаться на таком же диске и сказал ему, что он - гений секвенций. Он расплылся в улыбке и ответил, что я первый, кто ему такое говорит, но он с этим согласен.

А пример развитой мелодии - вот послушай (поет мелодию). Yesterday, all my troubles seemed so far away… Видишь, все фразы разные, ни одна не повторяется. А при этом мелодия в целом логична и полноценна. У Beatles в песнях вообще нет секвенций, собственно, как и у Rolling Stones. И наши военные песни построены не на секвенциях, а «Темная ночь» Никиты Богословского в этом смысле шедевр.

- С тем, как к вам записи попадали, понятно. А играли на чем? Ведь и аппаратуры не было. Где брали инструменты?

Сами выпиливали. Вот Костя Никольский в начале семидесятых выпилил себе лобзиком гитару, которая звучала великолепно, и играл он на ней в «Цветах» несколько лет, когда все уже играли на фирменных. Лампы для усилителей покупали в радиомагазинах. Я сам разные фузы и другие эффекты паял. Делали все сами или использовали советские усилители и кинодинамики - «Кинап» и т.п. Звукосниматели брали из телефонов-автоматов. Разбивали трубки и вынимали магнитные катушки.

Это известная история. Потом появились гэдээровские гитары Musima. Потом - вроде чешские, не помню уже. Кстати, недавно я узнал, что Джордж Харрисон тоже играл на чешской гитаре. Для меня это был полный шок, я не мог себе представить, что все те соло, которые весь мир знает наизусть, были сыграны на дешевой чешской гитаре! Это еще одно доказательство того, что дело не в инструменте.

«И тогда власть создала послушные псевдо-рок-ансамбли»

- Почему запрещали группу «Цветы»?

Ну, наверное, потому, что мы не пели официальных советских песен, не лицемерили фальшивой патриотикой. Но главное, наверное, в другом. У советских идеологов было четкое понимание, кто свой, а кто чужой. В смысле кто послушный и контролируемый, а кто нет. И была принципиальная разница между группами (чужими для советской власти) и вокально-инструментальными ансамблями, то есть ВИА, созданными при филармониях как альтернатива реальной рок-музыке.

Сейчас мало кто это понимает. Реальные рок-группы создавались «на улице», простыми ребятами, которые любили рок-музыку и необязательно имели музыкальное образование. А ВИА - это послушные псевдо-рок-ансамбли, созданные и санкционированные советской властью.


Фото для обложки первой пластинки группы «Цветы»: Стас Намин, Юрий Фокин, Сергей Дьячков, Александр Лосев, 1972 год.


Первая пластинка группы «Цветы», 1972 год.


Группа «Цветы»: Стас Намин, Юрий Фокин, Александр Лосев, Константин Никольский, Александр Слизунов, 1974 год.


Вторая пластинка группы «Цветы», 1973 год.


Альбом «Сюрприз для месье Леграна», 1982 год.


Альбом «Регги-Диско-Рок», 1983 год.


Альбом «Гимн Солнцу», 1980 год.
Фото предоставлено Стасом Наминым

Когда власть поняла, что существует какая-то новая музыка, пришедшая с Запада, и от нее уже никуда не деться, она совершила подмену. Это примерно то же самое, что Сталин сделал с интеллигенцией. Он расстрелял и выслал в ГУЛАГи реальную русскую интеллигенцию, а на ее месте создал свою - советскую. Послушную. Я не говорю, что они были бездарными, более того, порой они были даже талантливыми, мы все знаем их фамилии, но они были конформистами и стояли перед властью на задних лапках.

То же самое с ВИА. Они создавались и работали в москонцертах и разных филармониях. Их руководители в рок-музыке ничего не понимали, но у них было высшее музыкальное образование, и они были заточены на конкретную идеологию. Они собирали в свои ансамбли музыкантов, среди которых попадались и хорошие рок-музыканты, которые шли туда, так как другого варианта зарабатывать музыкой не было.

Типичный репертуар ВИА - это песни «Мой адрес - не дом и не улица» (мы шутили, что это песня бездомных), «Вся жизнь впереди, разденься и жди…» и многие другие подобные, над которыми мы издевались, переиначивая слова. Помню, как-то на прослушивании комиссии по приему концертного репертуара, когда нам поставили ультиматум, чтобы была хоть одна советская идеологическая песня, мы спели кобзоновскую «И Ленин такой молодой». Но в блюзовой манере и с расщеплением голоса. С ними стало дурно, и они сказали, что лучше уж без нее, чем так!

С точки зрения объективного профессионализма ВИА были более подкованы, чем самостийные рок-группы, но драйв и кайф были в другом, поэтому власть штрейкбрехерством избавиться от появляющейся рок-музыки не смогла.

«Название "Цветы" запретили, обвинив нас в пропаганде идей хиппи»

- А как получилось, что «Мелодия» в начале 70-х выпустила пластинку «Цветов»?

В Ленинском районе Москвы, где находились МГУ, МГИМО и иняз, прошел фестиваль студенческой художественной самодеятельности. Лауреатами стали «Трио Линник» из МГУ, «Лингва» из иняза и «Цветы», перешедшие вместе со мной из иняза в МГУ. Нам, всем троим, как поощрение дали возможность выпустить гибкие пластинки на «Мелодии».

Я понимал, что нам («Цветам») никогда не разрешат записать то, что мы играем на самом деле, - в то время я уже играл в стиле Хендрикса. Но и не использовать такой шанс было бы глупо. Тогда я решил сделать фактически новую группу, в стиле лирических «Битлз», но только по-русски.

С одной стороны, это был компромисс, а с другой - довольно серьезные амбиции, так как сделать «Битлз» по-русски - это не просто подражание. Это требовало очень большой работы, вкуса, таланта и не знаю чего еще… Во всяком случае, я был по молодости уверен, что у меня получится.

В наше рок-трио - я на гитаре, Лосев на басу и Фокин на барабанах — я пригласил профессиональных музыкантов Сережу Дьячкова, Володю Семенова и Сашу Слизунова, с которым мы и по сей день работаем вместе в театре. И мы начали совместными усилиями создавать песни и аранжировки, которые одновременно должны были быть русскими и нести в себе энергетику и музыкальное новаторство рок-музыки, которых не было тогда в СССР.

В результате, кажется, в 1972 году мы записали и в 73-м выпустили гибкую пластинку с тремя песнями, которая сразу взорвалась семимиллионным тиражом. Это было неожиданно не только для «Мелодии», но и для нас самих. Нам, естественно, денег с тиража не платили, а «Мелодия» серьезно заработала и через какое-то время предложила нам записать вторую пластинку. Когда и вторая пластинка разошлась многомиллионным тиражом, нас уговорили пойти работать на профессиональную сцену. Это был 1974 год. Ну, это длинная история, которая у нас написана и рассказана во всех биографиях.

На нас филармония зарабатывала бешеные деньги, а мы получали по 5 рублей 50 копеек с концерта (по три-четыре концерта в день) и через полгода отказались так работать. Тогда филармония просто выгнала нас на улицу и забрала себе название. А потом и название было запрещено Минкультом как пропаганда хиппи. Когда мы собрались снова через два года, у нас и на «Мелодии» начались проблемы, так как без раскрученного названия нас там больше не хотели видеть.

Мы правдами и неправдами тогда записали на другой студии песню «Старый рояль» Саши Слизунова и Кости Никольского, и с трудом, с помощью поэта Владимира Харитонова, все-таки выпустили ее на фирме «Мелодия». А когда наша пластинка с названием «Группа Стаса Намина», которое было бы трудно отобрать, опять разошлась миллионным тиражом, «Мелодия» поняла, что может на нас опять зарабатывать, и мы получили возможность выпускать в год по две-три песни на маленьких пластинках. Тогда появились наши с Харитоновым песни «Рано прощаться», «Летний вечер», «Юрмала» и другие.


С Андреем Макаревичем и Борисом Гребенщиковым, 1985 год.

В 1980-м было «олимпийское» потепление, и мы выпустили свой первый большой альбом - «Гимн Солнцу». И сразу же, пока горячо, быстренько записали еще два - «Сюрприз для мсье Леграна» и «Регги-диско-рок», музыку для которых я придумывал прямо в студии, практически во время записи, так как «Мелодия» поставила минимальные сроки выпуска.

Ну, а в 1981-м, после нашего выступления на фестивале в Ереване и публикаций в журналах Time и Stern, нас опять везде запретили и больше в СССР мы не смогли выпустить ни одного альбома и ни одной песни.

«Русский рок стал рупором самовыражения общества»

- Наверное, система не зря запрещала рок-музыку - в развале СССР она сыграла свою роль. А чем, по-вашему, был русский рок, что это за культурное явление?

По поводу того, что рок-музыка повлияла на развал советского режима, я недавно со своим другом, американским режиссером Джимом Брауном, снял целый фильм «Free to Rock», который уже прошел по всему миру и вышел на DVD. А что касается русского рока, то это отдельное явление.

С одной стороны, как и во всем мире, русский рок стал рупором самовыражения общества. В какой-то момент общество выбирает жанр для самовыражения. Когда-то это был театр, опера, когда-то джаз, когда-то поэзия… Наверное, рок-музыка была выбрана во многом из-за того, что появилось электроусилительное оборудование, которое позволило выступать на огромную аудиторию.

Вдруг оказалось, что жанр бардов и менестрелей, который был во все времена популярным, но камерным, стал массовым. И уже на Вудстоке этих рок-бардов слушали миллионы. Во второй половине 60-х рок стал рупором и криком души на Западе. А у нас, думаю, лет на десять-пятнадцать позже.

В русском роке есть определенная особенность, которая принципиально отличает его от западного. Это влияние на него популярного в СССР и России, так называемого жанра авторской песни. Если западные рок-группы в большинстве подразумевают коллективное творчество, основанное на взаимодействии полноценных личностей, независимо от того, кто поет и кто на каких инструментах играет, как, например, у «Битлз», «Роллинг Стоунз», «Пинк Флойд», «Лед Зеппелин», «Дип Перпл» и др., то в России рок-группы построены, в основном, на таланте одного человека.

То есть один человек пишет песни - музыку и тексты, и он же их исполняет, а остальные, грубо говоря, аккомпанируют. Это и Гребенщиков с «Аквариумом», и Шевчук с «ДДТ», и Цой с «Кино», и Кинчев с «Алисой», и Васильев со «Сплином» - в основном питерские, а в Москве все-таки есть некоторые команды, существующие по международному принципу. Это «Машина времени», «Воскресенье», «Моральный кодекс» - и «Цветы» в определенном смысле.

Интересно, что питерский рок почему-то, мягко говоря, часто заимствовал тексты и по возможности музыку у западных команд. Даже имена себе переиначивали на английский манер - Боб Гребенщиков, Майк Науменко. Представляете, если бы Макаревича звали Эндрю или Гарика Сукачева - Гарри?


Бон Джови (справа) и Стас Намин (в центре)

«Жажда денег ослепляет»

- Почему никто из представителей русского рока так и не прижился на Западе?

Ну, может быть, потому, что вторичность там мало кого интересует, но вообще есть много факторов, препятствующих легкому проникновению на западный рынок. Именно поэтому я сделал группу «Парк Горького» специально на экспорт, они пели у меня только на английском и играли именно то, что тогда было востребовано в мире.


1989 год. Студия SNC. Музыканты группы «Парк Горького» с Доном Кингом.

- У «Парка Горького» был реальный шанс войти в мировую элиту?

Он и вошел - в 1989-м. Но тут же - в 1990-м - и вышел (смеется).

- То есть если бы они продолжили все делать так, как вы задумали, у них бы все получилось?

Если бы Белов со своими местечковыми амбициями не развалил бы группу. Вообще-то надо серьезно постараться, чтобы упасть с той вершины, на которую мне удалось их поднять. Но, как известно, жажда власти и денег ослепляет, и после всех побед им удалось исчезнуть с мирового горизонта. К тому моменту, как они убежали от меня, оставшись в Штатах, а Коля Носков вернулся в Москву, группа уже продала 450 тысяч экземпляров первого альбома. Это больше, чем первый альбом Bon Jovi.

- Понимаю, что вопрос очень некорректный, но с кем их в то время можно было сравнить? Какая у них потенциально могла быть судьба?

Если бы они не распались и не сломали все то, что было сделано, это могла быть российская супергруппа на самом высшем уровне, как сегодня немецкие Scorpions.

- Почему вы не повторили попытку? Ведь опыт у вас уже был.

Во-первых, как известно, в одну реку два раза вступить нельзя. А во-вторых, увидев, что амбиции часто заставляют людей ломать даже тот сук, на котором они сидят, я решил, что продюсировать и делать звезд - неблагодарное дело, и мне это уже неинтересно. Я тогда сделал симфонический оркестр, балет на льду и кучу других проектов, а с рок-музыкантами решил больше не связываться. С 2000-х занимаюсь собственными проектами в разных направлениях, и даже времени нет на другое.


1988 год. С Гариком Сукачевым.

- Ну да, легко себе представить, что мог натворить, скажем, Гарик Сукачев, отвези вы его тогда в Америку…

Кстати, Гарика Сукачева я тоже тогда отправлял на гастроли и в Германию, и в Америку, и он там очень успешно выступал и достойно себя вел. Думаю, что если бы я сделал тогда ставку не на созданный мной с нуля «Парк Горького», а на «Бригаду С» или «Моральный кодекс», которые уже тогда были не менее, если не более талантливы и ярки, может быть, был бы другой результат.

«Любая власть хочет контролировать общество»

- Вы следите за тем, что происходит сейчас в российской популярной музыке?

Не очень слежу, но кое-что вижу. Мне кажется, происходит много интересного. Уровень поп-музыкантов очень сильно поднялся. Если раньше все заполоняла дешевая попса, то сейчас появилась профессиональная и полноценная поп-музыка с талантливыми композиторами, аранжировщиками и исполнителями. За такую поп-музыку не стыдно. А кроме того, очень активно развивается совсем молодое поколение. Думаю, в какое-то обозримое время наша поп- и рок-музыка уже сможет выйти на международный рынок.

- А как вы относитесь к русскому рэпу?

Рэп, и как музыка, и как поэзия, меня не очень впечатляет. Несомненно, в нем есть драйв и энергия, но это больше уличное хулиганство, нежели серьезное искусство. В текстах, конечно, есть определенное самовыражение и даже, бывает, крик души, но в основном довольно косноязычный. А музыка сводится к довольно примитивной ритмической рифмовой структуре.

Против всего этого я ничего не имею, но только надо это правильно оценивать. Мы же отличаем дизайн от живописи - это разные направления, и сравнивать их неправильно.


Документальный фильм Free to Rock, созданный Джимом Брауном, Стасом Наминым и др., в содружестве с Музеем «Грэмми» и Залом славы рок-н-ролла. Мировая премьера прошла на телеканале PBS в 2017 году, а в 2018 году фильм был выпущен на DVD в США.

Если рэп не претендует на высокую музыку и поэзию, то он меня совсем не раздражает, а иногда даже нравится. Отсутствие мелодии любую музыку делает неполноценной, а отсутствие высокой поэзии или хотя бы, как минимум, поэзии на уровне лучших песенных текстов и подмена этого довольно примитивными рифмами, иногда подготовленными, а иногда спонтанными, делает рэп субкультурой, и не более того. Но субкультура - это совсем неплохо, и лично мне в кайф!

А если говорить о рэповских текстах, которые спонтанно придумываются прямо на сцене, то это не ноу-хау рэпа. В эстраде всегда - и в мире, и в СССР - существовали артисты-импровизаторы, которые на любую тему и в любом стиле могли спонтанно, прямо тут же, на сцене, придумывать стихотворения, и довольно удачно. На советской эстраде этот жанр назывался буриме. Прежде всего надо понимать разницу между зарифмованными текстами и поэзией, а это, оказывается, мало кто из сегодняшней молодежи различает.

- Есть ли потенциальная опасность для системы в этих новых ребятах? Был момент, когда концерты отдельных рэперов запрещали.

Рэп, собственно, как и рок-музыка, раздражает любую власть, которая хочет контролировать общество, прежде всего тем, что эти музыканты не конформисты, не собираются подстраиваться под существующую цензуру и не соблюдают политкорректность.

Собственно, в этом их ценность. И, наверное, действительно у них молодежь учится самостоятельно мыслить и говорить правду. Но реально, думаю, ни рок-музыка, ни рэп никакой опасности для системы не несут. В системе настолько крепко завернуты гайки и настолько жестко работают механизмы, что никакие песенки в обозримом будущем ей не страшны.

«Теоретическая возможность, что бог есть, существует»

- Два последних вопроса. Они немножко выпадают из общего разговора, но я люблю их задавать. Скажите, верите ли вы в Бога, в рай, ад и жизнь после смерти?

Прежде всего надо уговориться о терминах. Что мы подразумеваем под словом «бог»? Старичка с бородой, сидящего на облаке? Или высший разум Вселенной? Надеюсь, вы спрашиваете о втором. Кстати, я увлекаюсь астрофизикой и однажды целую неделю провел на международной конференции на Канарских островах, вместе со Стивеном Хокингом и несколькими лауреатами Нобелевской премии.

Мы обсуждали со Стивом эти вопросы. Он принадлежал к атеистической школе. Среди физиков существуют два течения - атеистическое и признающее высший разум. Нильс Бор принадлежал к первой школе, а Эйнштейн - ко второй.


2014 год. О. Тенерифе. Со Стивеном Хокингом.


Фото предоставлено Стасом Наминым

Хокинг закончил свое выступление на конференции словами: «А если кто-то считает, что бог есть, пусть покажет мне, где он». На следующее утро мы завтракали вместе, и я ему сказал: «Вопрос не в том, есть бог или его нет, а в том, что в твоем заявлении нет логики. Никто не должен показывать тебе, где он. Это ты должен мне доказать, что ты точно знаешь, что его нигде нет. Ты должен точно знать, что взорвалось при Большом взрыве, что находится внутри черных дыр, ты должен объяснить странное поведение молекул и другие необъяснимые явления в квантовой физике и механике, включая те эксперименты, которые приводишь у себя в книгах.

Ты ведь там тоже не можешь их объяснить. А значит, теоретически существует возможность, что он есть там, а где - ты не понимаешь». Хокинг с моими доводами согласился. В конце конференции мы расстались друзьями. Кстати, он любил рок-музыку, и ему понравился мой альбом «Человек разумный».

- Каким вы видите будущее?

Это серьезный разговор, и я не футуролог. Я могу только интуитивно, на основании личных наблюдений и субъективного анализа сделать предположения. Недавно я написал симфонию, ее концепция родилась как раз после наших встреч со Стивеном Хокингом. Но музыка - это одно, а концепция - это другое. Если музыка неинтересная, никакая концепция ее не спасет. Поэтому я, еще до встречи с Хокингом, работал около двух лет и написал основу всей музыки, а потом уже начал думать о содержании, которое как раз и получилось о будущем - о том, куда мы идем.

В разговорах с Хокингом родилась концепция и, уже работая над формой и аранжировкой симфонии, я постарался эту концепцию сформулировать в музыке. Симфония получилась довольно сложная, и по музыке, и по концепции. И я не мог сам понять, удалась она или нет. Но вдруг ее захотел записать Лондонский симфонический оркестр, а потом была премьера в России, в Большом зале Московской консерватории, в исполнении Российского национального оркестра с дирижером Михаилом Плетневым.

Англо-американская фирма грамзаписи Navona предложила мне выпустить запись Лондонского симфонического оркестра и попросила написать предисловие - чтобы я рассказал об этом произведении и сформулировал концепцию. Я написал и отправил им. Их реакция была довольно странной: «Это неполиткорректно, мы не можем такое напечатать».

- Ничего себе так! И это в Англии! Английская цензура не позволяет напечатать предисловие автора к собственной симфонии?

Они попросили меня смягчить несколько формулировок. Я ответил, что ничего смягчать не буду, но они могут сами поправить то, что их так ломает. Главное, чтобы не изменился смысл. И они сделали свою версию. Поэтому сейчас существует две версии - одна вышла на компакт-диске во всем мире, а другая, с записью Российского национального оркестра, выпущенная фирмой «Мелодия», и там представлена версия предисловия без цензуры.


2016 год. Лондон, Abbey Road Studio 1. Запись симфонии Стаса Намина Centuria S-Quark Лондонским симфоническим оркестром.


Афиша концерта.


Фото предоставлено Стасом Наминым

Послесловие. О солистах, вокальных данных и Цветах.

- Что для тебя группа «Цветы»?

Гарик Сукачев: Для меня «Цветы» - это молодость, пластинки фирмы «Мелодия» с черно-белой фотографией, Стас Намин… Я же до 25 лет думал, что Стас Намин - это Лосев. Стас же сам не снимался, а выставлял Лосева вперед. И только познакомившись с ним, с удивлением обнаружил, что он и есть Стас Намин, а Лосев - это Лосев.

- Когда ты в первый раз услышал группу «Цветы»?

Дмитрий Ревякин (Солист группы «Калинов мост»): В 1974 году в нашем поселке в Забайкалье. Шел по улице, а у кого-то из окна звучала песня «Мы вам честно сказать хотим». И это было круто. Мы с друзьями стали добывать миньоны, которые раньше выходили, и собрали все. А потом вышел гигант «Гимн солнцу», это было тоже потрясающе.

Затем «Белые крылья» на стихи Владимира Харитонова - уже группы Стаса Намина, но мы же знали, что это тоже «Цветы». Все началось именно с «Белых крыльев» и песни «Рано прощаться», которую я особенно люблю, играл ее в школе на танцах. Это как ностальгия по тем временам, когда все было девственно чисто. У меня очень много с этой песней связано.

- За 50 лет в «Цветах» и группе Стаса Намина играло больше полусотни музыкантов, точнее - за первые 20 лет, так как последние 20 лет состав не менялся. А как бы выглядела сборная Стаса Намина всех времен - «Цветы Dream Team»?

Стас Намин: Очень трудно это сделать…

- Барабанщик?

Для 70-х это, наверное, Юра Фокин. Тогда ему не было равных. Но в 80-х уже была другая жизнь. В 90-х - третья, а сейчас - четвертая. Андрей Шатуновский, который у нас играет, наверное, уже более 30 лет является одним из самых профессиональных барабанщиков в стране. Я бы сказал, что сейчас в «Цветах» и есть самый сильный состав за всю историю.


Группа «Цветы»

- Это и гитаристов касается?

В «Цветах» всегда были хорошие гитаристы: Сережа Дюжиков, Костя Никольский, Игорь Саруханов, Никита Зайцев, Ян Яненков и другие, но уровень Юры Вильнина - это top of the top. При бешеной технике - ни одной лишней ноты, все со вкусом, правильно и точно. У него в импровизации рождаются великолепные мелодии, а это очень редкий дар.

Играть-то быстро все умеют. Откройте YouTube и посмотрите, как какой-нибудь араб или китаец играет «Полет шмеля» со скоростью звука. Там нот уже не слышно - с такой скоростью играет, и ни одной ошибки. Но это скорее спорт, чем музыка. Эрик Клэптон или Джордж Харрисон играли не так быстро, но весь мир по сей день знает наизусть каждое их соло.

- А кто ваш любимый солист?

Так как я воспитывался на «Битлз», то всегда был против одного солиста в группе. У «Битлз» пели трое. И у нас тоже всегда было два или три солиста. Даже на первых двух пластинках пели и Саша Лосев, и Сережа Дьячков. Многие думают, что Лосев был в «Цветах» основным солистом, но это не совсем так. В песнях «Старый рояль», «Рано прощаться», «Летний вечер», во всем альбоме «Гимн солнцу» - «После дождя», «Богатырской силе» и других - Лосев вообще не участвовал.

Мы его, естественно, не пригласили в группу, когда собрались заново в 1976-м, после того, как из-за его предательства нас выгнали из филармонии и в 1975-м «Цветы» развалились.

Но когда он уговорил меня взять его обратно и в начале 80-х нас начали время от времени показывать по телевизору, то я ставил Лосева на первый план, и он открывал рот под чужие фонограммы. Он был высоким блондином и действительно хорошо пел. Поэтому меня не смущало то, что он выступает под фонограмму чужого голоса.

В «Цветах» всегда все пели хорошо. Все по-разному, со своим индивидуальным кайфом, но кайф был у всех. Это и Саша Слизунов, и Костя Никольский, и Игорь Саруханов, и Андрей Сапунов, и Саша Малинин, и Юра Горьков, и другие. Ну, а последние 20 лет в «Цветах» солируют Олег Предтеченский, Валера Диордица и Саша Грецинин. Они абсолютно разные, но при этом одинаково чувствуют рок-н-рольный драйв. Все, что мы сделали за последние 20 лет, - это пример коллективного творчества.

Удивительный, редкий музыкальный дар Валеры Диордицы как аранжировщика и вокалиста соединяется с уникальным вокалом Олега Предтеченского, потрясающей музыкальностью бас-гитариста и вокалиста Саши Грецинина, который в последнее время исполняет все больше сольных песен, и, конечно, блистательным исполнительским мастерством Юрия Вильнина и Андрея Шатуновского.

Вместе 20 лет - они так сыграны и понимают друг друга с полуслова, что представляют собой одно целое: группу «Цветы». Поэтому сегодня «Цветы» - настоящая рок-команда, где каждый музыкант - лицо группы. Невозможно заменить кого бы то ни было без ущерба для музыки и стиля. Это, кстати, принципиально отличает нашу команду от большинства российских рок-групп, созданных по принципу авторской песни, в которых один лидер - автор и исполнитель песен, а остальные как бы ему аккомпанируют.



«Цветы» на фестивале «Легенды российского рока» в Зеленом театре, 25 лет Центру Стаса Намина (2012 год)

- А вы сами хоть раз спели?

Нет. Соло я не пел. Подпевки, что-то еще, а соло - никогда. Это связано, наверное, с тем, что у меня очень серьезные профессиональные требования к рок-н-рольному вокалу. Рок-музыка - это мировоззрение, и к рок-вокалу это тоже относится. Надо еще понимать, что слух и вокальные данные - это разные вещи. Можно иметь слух, но не уметь петь. В этом случае можно натренировать связки, чтобы они интонировали правильно, но не более того. А бывает и наоборот: голос есть, а со слухом не сложилось.

Это можно часто наблюдать в караоке и других подобных местах. А в рок-вокале - особая специфика. Многие думают, что понимают, о чем идет речь, когда употребляют термин «рок-музыка», но в действительности очень мало кто понимает. Я вот слышал, как какой-то самоуверенный придурок заявил в прессе, что Мик Джаггер не умеет петь и еще что-то в этом роде. Думаю, подобное возможно только в обществе, где рок-музыка всерьез не прижилась. А то, что я пишу песни, но сам их не пою - это в рок-н-ролле нередкий случай. Можно вспомнить Карлоса Сантану, да и многих других музыкантов.

- То есть хороший певец совершенно не обязательно должен иметь выдающиеся вокальные данные?

Вокал и пение - это вообще разные вещи. Крепкий профессиональный вокал необходим на подпевках. А певец с большой буквы не обязан иметь уникальных вокальных данных. Я, конечно же, говорю не об опере. Утесов, Марк Бернес, Шарль Азнавур - уж точно не вокалисты! Но можно заметить и обратную ситуацию - когда голос, несомненно, есть, но хиты не получаются. Вот как, к примеру, вы объясните тот факт, что Иосиф Кобзон в основном только перепевал чужие песни. И даже трудно сейчас вспомнить что-то в его оригинальном исполнении, кроме «Семнадцати мгновений весны».

Или Саша Градский с его уникальными вокальными данными. В его исполнении люди помнят, по сути, всего две песни - «Как молоды мы были» Пахмутовой и песню из фильма «Романс о влюбленных». Кстати, Саша, думая, что настоящий вокал обязателен для любого певца, не воспринимал и даже не переносил Гребенщикова. Хотя Боря, несомненно, - это тот случай, когда можно создать полноценный образ без голоса. К примеру, он дал новую жизнь песне «Город золотой», хотя и не он ее написал.

Но это мое субъективное мнение, а объективно - на каждого исполнителя находится свой слушатель. Даже на тех, которых, кажется, слушать вообще невозможно. Но любая известность предполагает поклонников, независимо от вкуса и таланта. Что по мне, так пусть расцветают все цветы. Даже если они кому-то не по душе. В искусстве, вообще говоря, все критерии очень субъективны. А что такое хороший вкус - не может объяснить никто.


1989 год. Парк Горького. Стас Намин и Матиас Ябс (Scorpions).


Брайан Мей (Queen) и Стас Намин.


1989 год. Парк Горького. Стас Намин и Клаус Майне (Scorpions).


Сергей Воронов, Кит Ричардс и Стас Намин.


1988 год. Стас Намин, Дэвид Гилмор («Пинк Флойд»), Ник Мейсон («Пинк Флойд») в студии SNC
Фото предоставлены Центром Стаса Намина

Кстати, когда песня становится популярной благодаря фильму, это нельзя сравнивать с обычной популярностью песен. Популярность самого фильма автоматически делает песню известной. А если она не бездарная, то и популярной. Телевизор, конечно, тоже серьезный трамплин для любой песни. Но если исполнитель не трогает душу, то при такой раскрутке приходит только известность, а не настоящая популярность. А вот, например, в 70-х и «Цветы», и «Машина времени», и Высоцкий стали по-настоящему популярными даже вопреки запретам СМИ.

У нас в стране вообще другие вкусы и музыкальные традиции, нежели в мире. Народу по душе развлекательные песни и эстрадный вокал, и скорее авторская песня, чем какой бы то ни было рок. Но так уж получилось, что я был воспитан совсем на другой музыке. Моими кумирами были Джон Леннон, Пол Маккартни, Джордж Харрисон, Мик Джаггер и даже вокал Джимми Хендрикса, а не только его гитара, с моей точки зрения - эталон рок-музыки. Они все не отличаются особыми вокальными данными, но их песни знает наизусть весь мир.

Кстати, если говорить про наших певцов-не вокалистов, то помимо тех, кого я уже упомянул, нельзя не назвать Высоцкого и Окуджаву, которые для меня тоже эталон настоящей, искренней выразительности...

- Скажите, как рождаются песни, которые становятся народными? Как это технически происходит?

Прежде всего надо понимать, что на этот вопрос никто не знает ответа. А если уж пытаться проанализировать и разложить по полочкам, то, наверное, есть два фактора, которые в сочетании могут родить то, о чем вы спрашиваете. Во-первых, должна быть развитая мелодия, построенная по принципу человеческой речи.

Такую мелодию придумать невозможно. Она рождается сама. Это феномен, никем не изученный. К примеру, песня Besame Mucho написана девочкой, которая больше в своей жизни ничего серьезного не написала. К таким развитым мелодиям относится и Yesterday «Битлз», и «Темная ночь» Богословского, и многие другие.

А второй фактор, не менее важный, это аранжировка и исполнение. Бывает, что мелодия родилась, но не удалось ее правильно аранжировать и исполнить - и тогда она не дойдет до людей. Но если все эти факторы соединяются, то даже текст не всегда важен. Мы раньше не понимали, о чем поют «Битлз», так же, как сейчас не знаем, о чем Besame Mucho.

Если же песня построена прежде всего на тексте, я бы назвал этот жанр авторской песней. Там обычно мелодия стандартна, собственно, как и гармония, а аранжировка вообще не нужна. Это так называемая мелодекламация: текст под какой-то аккомпанемент, и не более того. Наверное, это тоже кто-то называет песней, но мне кажется, это что-то совсем другое. Кстати, так же, как и рэп.

Стас Намин и Группа Цветы