Очень сложно поговорить с тибетскими монахами о простых повседневных вещах.

Только пришедшему ради знания, ради совершенствования своей души будут открыты тайны Тибета.

Связь с внешним миром возникает только тогда, кода в монастырь приходит караван с продовольствием. Никаких других средств общения с внешним миром у монахов нет. День начинается с молитвы и ей же заканчивается. Между молитвами монахи выполняют необходимую для существования монастыря работу и предаются медитациям, то есть уходу в астрал.

Об отшельниках монахи всегда говорят с уважением. Монах, избравший путь отшельника уже при жизни считается подобием христианского святого. Об отшельниках тибетские монахи говорят очень мало и неохотно, так как это является одной из самых сокровенных тайн.

Не каждый может стать монахом одного из тибетских храмов, здесь не играет роли социальное положение. Помимо одежды, одеяла и миски у монаха нет ничего.

И не существует ни посвящения в отшельники, ни специальных критериев отбора для того, кто решил стать отшельником. Просто однажды к настоятелю храма приходит один из послушников и говорит, что хочет стать отшельником. Слово у монахов имеет ту же силу, что и мысль, поскольку помыслы монахов открыты друг другу.

Обычные люди относятся к монахам , а тем более, к отшельникам, с уважением. Еда для отшельника доставляется бесплатно. Более того, часто караваны специально прокладывают путь таким образом, чтобы попасть к отшельнику. Встреча с ним дарует не только безопасность на горных тропах, где постоянно случаются обвалы, но и приносит мудрость. Ибо в каждом его слове есть частичка просветления. А попусту отшельники слов не тратят.

Кроме молитв некоторые монахи заняты и другими. более мирскими занятиями.

Весна в тибетских монастырях время творения новых подношений. Не в каждом монастыре есть художники, способные создавать мандалы из песка. В некоторых монастырях, например, в монастыре Самье школы ньингма и в монастыре Сера школы гелугба, вы можете стать свидетелями процесса создания уникальных творений.Каждый год монахи создают эти шедевры (около 2 м в диаметре) к одному из праздников, используя крашеный песок. После праздника старая мандала разрушается и начинается выкладывание новой для следующего года. Мандалы не только многоцветные, но и многоуровневые. В центре изображения находится Шамбала, а по внешней стороне круга идут полосы препятствий, которые нужно преодолеть, чтобы добраться в сакральный мир:

 Мандалы из песка создаются на протяжении нескольких дней. В Сэре мандалы заключают под стекло, чтобы они могли на протяжении года быть доступными паломникам.

Есть еще другой тип отшельников. Те. которые добровольно заточают себя  в небольшой хижине, лишив не только общения, но и солнечного света и свежего воздуха. Обет молчания навечно закрывает уста избранного и только молчаливый страж приносить пищу в узкое отверстие в стене.

Решивший добровольно заточить себя , должен сообщить об этом настоятелю храма. После этого будущий отшельник из числа монахов избирает себе стража, человека, от которого будет в последующем зависеть его жизнь. В древние времена отшельник и страж сами строили хижину. После этого в одну из комнат заходил отшельник, а страж закладывал ее камнями, оставляя лишь небольшое отверстие для того, чтобы передавать ему воду и еду.

Происходит это раз в неделю. Пища самая простая – на неделю миска тцампы и кружка воды. Происходит это раз в неделю. И больше ничего! Воздух в комнате обновляется всего лишь один раз в неделю. Так что отшельник помимо голода и холода испытывает постоянную нехватку кислорода. Уходят в пещеру и берут с собой естественные консерванты, можжевеловые шишки и т.п

Отшельник, «отключенный» от окружающего мира, начинает видеть его по-иному. Его зрение отбирает темнота, но обостряется слух. Со временем он начинает слышать, как бежит кровь по венам, а звук отодвигаемого кирпича в стене становиться похожим на звук камнепада. Мышцы постепенно атрофируются, и единственное, на что остается способен монах , это подойти и взять порцию еды. Недостаток кислорода погружает его в состояние транса и постепенно он обретает духовную свободу, ради которой принял добровольное заточение