Ptisa_Lucy все записи автора
Автор Борис Богданов bbg,

Часть первая. Тируна
Год 3040-й

Глава 1. Гадалка с белыми волосами

Небесный Кот всегда голоден. Однажды он украл яйцо огненной Птицы Ра и пытался его сожрать. У яйца огненной Птицы Ра крепкая скорлупа, и Небесный Кот не смог его разгрызть. Тогда он оставил яйцо висеть в пустоте, а сам принялся ждать, когда скорлупа треснет и из яйца появится птенец огненной Птицы Ра. К яйцу, висящему в пустоте, прилипли семена деревьев и трав, и на нём осели капли тумана. Из тумана образовался океан, из семян выросли леса. От зубов Небесного Кота на скорлупе остались заусенцы, они превратились в острова и горы. Там, где Небесный Кот смог прокусить скорлупу, возникли вулканы, и когда птенец Птицы Ра шевелится в яйце, вулканы плюются пеплом и извергают лаву.
Так возник наш мир.
Огненная Птица Ра разгневалась на Небесного Кота и лишила его тела, так что от него остались только глаза и хвост. Один глаз жёлтый, другой голубой, их можно увидеть ночью, а иногда, когда Небесный Кот особенно голоден и теряет страх перед огненной Птицей Ра, и днём. Хвост Небесного Кота лежит среди звёзд и похож на полосу светящейся пыли. Лишившись тела, Небесный Кот не стал сыт. Он вечно возвращается: не вылупился ли птенец огненной Птицы Ра? Огненная Птица Ра тоже помнит про яйцо, она прилетает каждый день и согревает мир единственным огненным глазом. Это тепло пробудило зверей с горячей кровью и холодных рыб, птиц и пресмыкающихся гадов.
Люди завелись на яйце сами, от сырости.
Однажды яйцо треснет, птенец огненной Птицы Ра явится на свет и мир погибнет.

Острова Матушка и Отец разделяет узкий пролив, и когда вода уходит, его можно перейти, не замочив одежды. С обеих сторон пролив продолжается белыми пляжами. Из кораллового песка вырастают отвесные скалы. Если встать у края воды и посмотреть вверх, то кажется, что поросшие лесом вершины Отца и Матушки почти касаются друг друга. Матушка кладёт голову на Отцово плечо, как говорят старики. Вместе они смотрят на своих детей, продолжают старики, ведь если встать лицом к проливу, то можно увидеть ещё два островка. Они меньше Отца и Матушки, их называют Сестра и Братишка.
Тируна не замечала ни островов, ни пролива. Она родилась на Матушке, эти скалы, эти вода и песок были её миром, и другого мира она не знала. Тируна пряталась среди валунов у воды. Это было самое удобное место, чтобы видеть всё и чтобы никто не заметил тебя. Шагах в ста от валунов, под каменным козырьком стоял красный шатёр, возле которого всегда толпились люди.
В шатре с недавних пор обитала гадалка с белыми волосами. Никто не знал, откуда она взялась. Сошла ночью с корабля, расплатившись с Морскими окунем с двумя дырками? Спустилась с Матушкиной вершины, где жила с незапамятных времён? Соткалась из утреннего тумана вместе с циновками и жаровней? Так или иначе, однажды на пустом пятачке между пальм возник красный шатёр и гостеприимно приподнял полог. Говорили, что гадалка с белыми волосами может нагадать мужа или жену, здоровье деткам или обильный улов тайпангов.
Спроси кто Тируну, что привело её сюда, вряд ли она смогла бы ответить. Про мужа и детей по малости лет она не думала, скользкие и холодные тайпанги её тоже не занимали. Родители любили её, а договориться со сверстницами можно и без гадалки. Как и любую девочку её лет, Тируну влекла тайна. Непонятная гадалка, которую никто не видел при свете солнца, но лишь в полутьме. Смутные слова пророчеств, которые, привирая и перевирая, пересказывали подружки. Её удивительное появление на Матушке и ещё более удивительное времяпровождение! Гадалка не ловила рыбу и не возделывала огород, в то же время никто и никогда не приносил ей еду. Запах благовоний, который долетал даже сюда, к самому урезу воды...
Тируна не выдержала и чихнула, и не от благовоний. Пока она пряталась, спустился вечер, и от океана тянуло холодом. Месяц Земли – не самое лучшее время для поздних прогулок, особенно если на тебе только короткая полотняная юбка.
Возле шатра гадалки стало пусто. Тируна покинула своё убежище и, пригибаясь и оглядываясь по сторонам, побежала к шатру.
Не доходя нескольких шагов, она остановилась. Вдруг у гадалки кто-то есть? Вдруг она не заметила? Вдруг в шатре сидит староста Маваи? Он выйдет, посмотрит на неё строго и спросит: «Что ты здесь делаешь, дочь Тулану? Чем ты хочешь расплатиться с гадалкой? Откуда у тебя деньги, негодница? Украла?»

Воровство – страшный грех. Достаточно обвинения, и уже не отмоешься никогда, и даже если все узнают, что это неправда, то всё равно станут смотреть косо. Тируне стало холодно, и уже не от ветра. Какая она глупая, зачем она пришла к гадалке, ведь у неё нет денег! Она разжала кулак. На ладошке лежал обломок коралла: белая веточка о трёх отростках, на кончике каждого – красное пятнышко, словно капелька крови. Это было её единственное сокровище, только зачем оно гадалке?
– Не стой столбом, девочка, – раздался низкий, скрипучий, простуженный голос. – Заболеешь, и что я скажу твоим родителям?
Тируна сжала кулачок и только потом подняла взгляд. Из-под приоткрытого полога шатра на неё смотрела старуха-гадалка. Прямые белые волосы падали на плечи, на щеке шевелился желтоватый, как от заходящего солнца, блик.
– Заходи, раз пришла, – сказала гадалка. – Или скорее беги домой.
Тируна глотнула, мотнула головой и – будь что будет! – шагнула внутрь шатра.
– Садись.
Гадалка кивнула на подушку возле жаровни, сама устроилась напротив.
Тируна опустилась на подушку, поджала ноги, руки прижала к груди.
– Замёрзла... – пробормотала гадалка. – Я тебя согрею, не бойся.
Она налила воды и сыпанула какого-то порошка в медный кувшинчик, поставила его на угли жаровни. По шатру пополз приятный цветочный дух. Он мешался с запахом сухих трав и солёным океанским ветерком из-под полога, и от этой смеси ароматов Тируна стала уплывать куда-то, покачиваясь как на волнах.
– Пей, девочка. – голос гадалки выдернул Тируну из дрёмы.
Питьё было не сладкое и не кислое, горячее, но не обжигало, и от него в голове Тируны стало ясно и холодно, словно там наступил ветреный месяц Стариков.
– Как тебя зовут, девочка? – спросила гадалка.
– Тируна.
– Зачем ты пришла, Тируна? Я давно заметила тебя, ты пряталась у моря, в камнях.
– Я... – Тируна пожала плечами. – Я забыла уже, я просто...
– Что у тебя там?
Гадалка наклонилась вперёд, требовательно взяла Тируну за руку. – Что ты прячешь?
– Я не прячу...
Тируна разжала кулак. Гадалка осторожно взяла коралл с её ладони, покачала головой.
– Это не деньги. Это не стоит и стёртого малька, – задумчиво произнесла она.
– Но у меня... – начала Тируна.
– Молчи, – строго сказала гадалка. – Я и так знаю, что больше у тебя ничего нет. Но ведь ты пришла сюда, девочка? Ты принесла мне самое ценное, что у тебя есть. Значит, я должна ответить на твой вопрос.
– Я не знаю, что спрашивать, – чуть не плача, ответила Тируна.
– Это бывает, – кивнула гадалка, – но я должна ответить, даже если ты не знаешь, что спросить. Сиди тихо.
Гадалка набила трубку с длинным чубуком, раскурила от уголька жаровни, затянулась. Лицо её застыло, глаза закрылись. Теперь Тируна могла рассмотреть гадалку получше, раньше черты её лица как будто ускользали от взгляда.
Гадалка оказалась не так стара, как Тируне подумалось поначалу. Уж во всяком случае, не настолько, как бабушка Лару, которая целыми днями сидела на скамеечке возле дома и смотрела на океан. У гадалки была гладкая, хотя и жёлтая кожа, а под глазами не было серых старческих мешков. И даже волосы... просто белые, а вовсе не седые!
Тянулось время, густое, как слизь тайпанга. Сначала Тируна считала миги. Один миг, два мига... рука. Одна рука, две руки... рука рук. Немного не досчитав до третьей руки рук, Тируна сбилась и начала заново, затем ещё и ещё раз. Гадалка не шевелилась, не билась жилка на виске, кажется, она даже не дышала. Тируна испугалась. Умерла? Ну почему, почему именно сейчас, при ней?! Тируна привстала, собираясь улизнуть, и в этот миг гадалка глубоко вздохнула и открыла глаза.
– Не торопись убегать, – выпустив клуб дыма, сказала она. – Сиди. Думай.
– О чём думать? – не поняла Тируна.
– О своей жизни, – непонятно ответила гадалка и снова замерла.
Тируна сложила руки на коленях и честно попыталась думать о своей жизни. Что такое её жизнь? Мама, папа, сёстры и маленький братишка? Подружки, с которыми ночью убегала к океану купаться? Сбитые коленки, когда она полезла на скалу и не удержалась? Кусочек коралла с ярко-красными кончиками, которого у неё уже нет? То, что старшие не взяли её с собой добывать тайпангов?
Перебрав всё, что могла вспомнить, Тируна заскучала. Слишком мало оказалось в её жизни событий, чтобы думать о них долго. Кроме того, непонятно, зачем это делать. Какая гадалке польза от того, что Тируна о чём-то думает? Неужели она умеет читать мысли? Здесь Тируне стало страшно. Если гадалка читает мысли, значит, она знает, что Тируна сначала посчитала её старухой! Ой-ой-ой!.. Какой женщине понравится, когда её называют старой! Что-то будет…
– Не о том думаешь, – не открывая глаз, произнесла гадалка.
– Но… я не знаю, что думать…
– Чего ты хочешь? О чём мечтаешь? – сварливо спросила гадалка. – Или ты собираешься всю жизнь пробегать в коротенькой юбочке, ловить жуков, лазать по деревьям и скалам, и больше ничего?
– Нет, я… – растерялась Тируна.
– Вот и думай, – сказала гадалка и замолчала.
Тируна хотела фыркнуть, но удержалась. Конечно, она не будет всю жизнь бегать в детской юбочке. Так не бывает. Она вырастет и выйдет замуж. За кого? Наверное, он будет похож на папу, такой же сильный, с прямыми чёрными волосами, и, наверное, он будет ей так же лукаво подмигивать, как папа подмигивает маме, и тогда мама на время выгоняет всех из дома. Странные эти взрослые, они думают, никто не знает, чем они занимаются! В стенах дома полно щелей, и всякий, кто хочет, может увидеть всё, что ему интересно, особенно если залезть на пальму. Она тоже смотрела, и это было странно и немного страшно, но мама никогда не жалуется, а наоборот, загадочно улыбается… Значит, решено, она выйдет замуж, и они станут делать странное, и у них родятся детки. Два мальчика и три девочки… или это слишком много? У мамы перед родами всегда вырастает тяжёлый живот, и она охает и стонет, а потом приходит бабушка Лару, и всех детей снова выгоняют из дома, но почему-то не хочется подсматривать в щель…
– Нет, – сказала вдруг гадалка. – Пятеро детей? Даже не надейся.
– Почему? – испугалась Тируна.
– Потому, – ответила гадалка и заговорила вдруг странным, нездешним голосом: – Море даст тебе мужа, и море его заберёт. У тебя будет дочь, она, кха-кха… – гадалка закашлялась, замотала головой и закончила: – Береги её, Тируна, не будет в твоей жизни ничего важнее этой девочки. Она будет… Впрочем, ты не поймёшь. Теперь уходи, я не хочу тебя больше видеть.
– Что она? – не выдержала Тируна. – Кем она будет?!
– Уходи, – повторила гадалка и закрыла глаза. Лицо у неё стало совершенно неподвижным, как маска, что висела на стене в доме старосты. Тируна видела её однажды. Мама ходила к Маваи по какой-то надобности и взяла дочку с собой. Пока мама говорила с Маваи о скучных взрослых вещах, Тируна рассматривала дом старосты. Там было много удивительных предметов: и бусы из красного коралла, и настоящее зеркало, и водяные часы, но маска... Стоило Тируне увидеть её, и мир вокруг словно перестал существовать!.. Маска была белая, чёрные брови висели над глазами как крылья чайки, а усы были похожи на парящего альбатроса. Ещё у маски была узкая чёрная бородка, и маска... улыбалась. Один край маски треснул, и улыбка получилась злая и ехидная. Тируне хотелось потрогать эту улыбку, но она не рискнула.
Гадалка искривила губы, приподняв левый и, наоборот, опустив правый уголок рта. Крылья носа чуть подрагивали.
– Я пойду? – сказала Тируна только для того, чтобы не молчать, и выскочила из шатра.
Стемнело. Холодный ветер забирался под юбку, морозил голую спину. Раскинув среди звёзд пыльный хвост, Небесный Кот смотрел искоса; жёлтый глаз чуть выше голубого. Тируна поёжилась. Как поздно! Сколько она просидела у гадалки?
...Маму Тируна увидела издалека. Она стояла между свай, у лестницы, и печально смотрела на Тируну. Девочка сбилась с шага, подошла, смущённо загребая песок ногами:
– Мама, я...
– Тихо, – сказала мама. – Не разбуди маленьких. Где ты была?
– У гадалки, – призналась Тируна.
– Вот как? И что она тебе сказала?
– Про мужа и детей... – потупилась Тируна.
– Надо же, – улыбнулась мама, – и тебе про мужа и детей. Она всем это говорит. Мне она тоже говорила про мужа.
Тируна округлила глаза от изумления и затараторила:
– И тебе? И сбылось?! Что она тебе сказала?
– Тсс!.. – мама приложила палец к губам. – Папа тоже спит, он тоже вернулся поздно. Разве важно, что она сказала? У нас замечательные дети, а что ещё нужно для счастья? Дочка подрастает...
Мама взъерошила Тируне волосы, обняла.
– Бедная моя, ты вся продрогла. Иди скорее ужинать и спать. Я нажарила рыбы.
– Да, мамочка... А почему папа вернулся поздно?
– Тебя искал, глупая. Обегал всю Матушку, а к гадалке заглянуть не догадался. Ох уж эти мужчины...
«Ох уж эти мужчины, – сонно думала Тируна, забираясь под одеяло. – Но папа всё равно самый лучший».
Домашняя любимица, кошка Миумиу запрыгнула к ней на грудь, улеглась мордочкой поближе к лицу, заурчала, щекоча Тируне нос усами. Как и у Небесного Кота, в темноте были видны только её глаза, один жёлтый, другой голубой. Кошка урчала всё громче, глаза росли, приближались, потом заполнили собой всё вокруг.
Под утро пришла большая вода. Затопила пляжи, проглотила сваи и лестницу, оставив лишь две ступеньки. Тируна сидела на самой верхней и разглядывала цветных рыб, что приплыли из океана и теперь суетились под их домом, выискивая пищу. На тонких ножках прибежал краб: большой и плоский, как тарелка. Панцирь краба покрывали острые ломкие шипы; это был очень вкусный краб, и он как умел защищался от хищников. В удачные дни отец приносил таких с моря, и тогда семья лакомилась нежным сладковатым мясом.
Краб замер прямо под Тируной, сложил перед собой клешни и стоял, шевеля глазами на стебельках.
Хорошо бы его добыть! Где-то здесь была отцова острога... Тируна привстала, обернулась, нащупала острогу, а когда снова посмотрела вниз, краб уже сбежал...
Заскрипели доски. Подошёл отец, сел рядом. Тируна сразу привалилась к его горячему боку, отец обнял её, прижал.
– Большая вода принесла много грязи, – сказал он. – Придётся поработать. Когда вода уйдёт, я буду на пляже у пролива. Мама приготовит мне ужин, а ты отнеси, хорошо?
– Да, папа, – ответила Тируна. – Там красный шатёр, вода его затопила, наверное?
– Не бойся за гадалку, дочка! – засмеялся отец. – Когда пришла вода, её там уже не было.
– А куда она делась? – с жадным любопытством спросила Тируна. – Села на корабль Морских? Ночью приходил корабль? Почему вы меня не разбудили?!
Она всхлипнула и едва удержалась, чтобы не заплакать. Ну почему, почему её до сих пор считают маленькой? Почему всё самое интересное проходит мимо неё?
– Не было никакого корабля, – сказал отец. – Гадалка сложила шатёр и ушла.
– Куда же она ушла? – удивилась Тируна.
– Говорят, у неё дом на горе, – объяснил отец. – Иногда, когда ей нужны припасы, продукты или ещё что, она спускается и гадает для любого желающего. После покупает что нужно у старосты и возвращается к себе.
– Значит, ей необязательно платить деньги? Можно дать рыбу или сушёного тайпанга?
– Конечно. Твоя тётка Лунита всегда так поступает.
Тируна на секунду пожалела осколок коралла, который отдала гадалке. Если бы знала, взяла бы тайпанга! Тайпанга можно поймать и высушить, а где ей теперь взять такой коралл? Но... что сделано, то сделано.
– Жаль, – сказала она. – Я думала, это Морские привезли её. Я тоже хочу...
– Не надейся, дочка, – сказал отец. Теперь он не улыбался. – Морские не привозили гадалку. Морские не возьмут тебя на свой корабль... Только если за большие деньги, таких у нас нет и никогда не будет.
– Почему?
– Они думают только о себе, они любят только себя, – ответил отец. – Мы для них как песок под ногами. Запомни это, дочка.

https://author.today/work/157039