Ptisa_Lucy все записи автора Автор bbg,

Глава 12

Его родители не задумывались о моде, им нравилось само сочетание букв – Семён, Сёмочка, Сёма. Так в дополнение к имени он получил довесок из шестизначного числа. Сказать, что его совсем не интересовал этот индекс, значило бы пренебречь истиной. Интересовал. В школе Сёма тратил часы, чтобы составить из цифр индекса год своего рождения, сегодняшнее число, сотню, тысячу или ноль. То же делали остальные мальчики и девочки. И здесь Семён был на высоте, куда там ребятам, которым предки придумали редкие имена, а значит, обеспечили короткие индексы. Так что маленький Сёма и не думал обижаться на родителей, он был им, скорее, благодарен.
Потом ему стало вовсе не до этого. Влюблённые часов не наблюдают, как не наблюдают они и цифр. Индекс Вари он услышал в первый раз в жизни при регистрации брака и сразу благополучно забыл его. Глаза и губы, изящество плеч и изгиб спины, жар объятий и сбивчивый шёпот в миг слияния, – разве выразить это в цифрах?
Секс угоден попечителям, но что понимают они в любви?
Отучившись на путейщиков, Семён и Варя вместе надели серые мундиры, уехали из города и устроились смотрителями в управление дорог.
Шоссе, прямое как стрела и почти всегда пустынное, домик с городскими удобствами на берегу маленькой речки, лес в сотне метров и одиночество вдвоём, – что ещё нужно молодым и бездетным, любящим друг друга?

Семён положил последнюю заплату и отошёл на шаг назад – оценить результат трудов. Пена уже схватилась, теперь о трещине в опоре напоминал только более светлый оттенок поверхности. Скоро зима, а весной, когда сойдёт снег, никто и не заметит, что мост чинили.
На сегодня всё. Семён достал из мобиля корзину, пересёк по камням речку и зашёл в лес. Вчера они были в гостях у Вариных родных, и он пообещал им опят.
– Только не из магазина! – воздев палец, вещал Аристарх, тесть. – Их по запаху отличу, нет в них настоящего аромата!
– Химия одна, – подначила его с софы Варя. Тёща промолчала и улыбнулась.
– Вот именно, – сказал тесть. – Они их на опилках растят, какой от опилок запах? А лесные... там хвоя, там палая листа!..
– Ты поэт, папа! – засмеялась Варя.
Магазинные, конечно, не то, Сёма и не пытался спорить. Как можно сравнить гриб, срезанный собственноручно в лесу, с безликим гидропонным изделием? Вот и пообещал. А на дворе – конец октября, уже и заморозки были... Но попытаться стоит.
Здесь, в осиново-еловом мелколесье, опята ещё были. Большей частью хлипкие, мокрые и потемневшие, но попадались и молодые. Семён закрыл кое-как донышко корзины, а потом набрёл на удачный пень...
Лесники, конечно, недоглядели. Старая осина умерла, то ли подточенная жучком, то ли убитая теми самыми опятами, которые сплошь покрывали её ствол метра на три – четыре. И все светлые, крепкие, с ровными, завёрнутыми внутрь шляпками.
Заполнив корзину отборными грибами, Семён отправился обратно. Уже возле мобиля ему послышались раскаты грома. Странно, погода стояла звонкая и безоблачная, к чему быть грозе?
Корзинка-то какая увесистая получилась. Будет Варьке работёнка... И правильно, не подначивай!.. Как обычно, вспомнив жену, Семён расплылся в улыбке. Сам всё сделает, пусть Варя отдыхает.
Дым он заметил километра за два. Случилось что-то? Он прибавил хода... и едва успел затормозить. Дом пропал. Вместо него на лугу чернело выгоревшее пятно, от которого поднимался к небу безобидный на вид белый дымок.
Дороги тоже не было. Армированное силовым кордом покрытие вспучилось, пошло волнами, воронки чередовались с буграми. Семён успел ударить по тормозам, но всё равно больно впечатался грудью в приборную доску. От перегрузки кровь пошла носом... К попечителям! Семён выдрался из машины, топча рассыпавшиеся грибы, и побежал к пожарищу.
Варя!
От дома остались куски стен, черепки посуды, осколки небьющегося оконного стекла, рваные горелые тряпки, обугленные доски и, как апофеоз абсурда, совершенно целый, только чуть закопчённый холодильный шкаф с открытой дверцей.
Шкаф был пуст, и это открыло Семёну глаза. Пожар и весь окрестный ужас оказался делом людских рук, ведь огонь не умеет воровать пироги из закрытых холодильников. Бандиты не только разрушили жилище, но и не погнушались мясным пудингом, которым занималась Варвара с утра, и который дожидался семейного ужина...
Варя...

– Варя! – закричал Семён вне себя. – Варвара!
Пусто и тихо. Только ведущая к лесу цепочка следов на мокрой желтеющей траве, а между ними борозда, будто волокли тело...
– Варвара... – Семён сел в золу и заплакал. – Варька моя!..
Он сидел так минуту, потом ударил себя кулаком в лоб, застонал: – Дурак...
Вскочил и метнулся к машине, за хлыстом.
Всё произошло совсем недавно, они не могли далеко уйти...

Шли быстро и успели удалиться от места диверсии километра на два, когда Ивася догнал боец из арьергарда.
– Командир, нас там серый догоняет! – выпалил он, тяжело дыша от бега.
– Один?
– Да.
– Веди, – сказал ему Ивась и негромко скомандовал остальным: – Ждать полчаса, потом уходить! Луиджи, за мной!
Охотник кивнул.
Второй боец охранения ждал их в молодом ельнике.
– Сейчас появится, – прошептал он.
Как услыхав, между деревьев появился всклокоченный парень в сером мундире. Время от времени он наклонялся и рассматривал мох, потом делал рывок сразу на несколько шагов вперёд.
– Следы читает, – пояснил Луиджи.
Ивась не ответил. Было понятно, чем занят серый. Зачем это ему? Неужели он рассчитывает справиться с отрядом в одиночку?
– Стой! – крикнул Ивась, выходя навстречу серому.
Парень поднял голову и оскалился. Ивась невольно попятился: в глазах серого плескалось безумие. И ещё много ненависти.
– Ты! – зарычал парень. – Это ты её убил!
– Я никого не убивал.
Парень не слушал. Он выхватил хлыст и прыгнул вперёд.
Ивася спасло от удара то, что противник торопился. Силовой шнур наискось срезал верхушку ближней ёлочки, ободрал её до половины и запутался в более толстых нижних ветвях. Парень почему-то не выключил хлыст и, пытаясь освободить, судорожно дёргал его. Луиджи выскочил сзади и ударил его под колени. Серый упал, выпустил оружие, перекатился в сторону и кошкой вскочил на ноги.
– Убью! – закричал он и снова кинулся к Ивасю. Теперь он грозил не то стамеской, не то длинной отвёрткой.
Ивась отшатнулся. Парень в сером мундире проскочил мимо, зацепился ногой за корень и влетел лицом в сплетение ветвей и сучьев. Ивась рванул к нему, готовый крутить руки, но серый не шевелился.
Подошёл Луиджи, взял парня за плечи, потянул с усилием, перевернул. Голова серого безвольно мотнулась.
Боец рядом гулко сглотнул.
– Готов...
Лицо парня заливала кровь, в правую глазницу вонзился острый сук.
– Битые попечители! – выругался Ивась. – Ненавижу хлысты. И людей с хлыстами ненавижу! Уходим. Нам ещё много куда успеть надо.

Варя тоже слышала взрывы и тоже приняла их за гром, но не обеспокоилась. Что с того, что солнце светит? Гроза бывает и при чистом небе.
Пока пудинг отдыхал на холоде, она решила сделать мужу сюрприз и набрать грибов сама. У него много работы, наверняка не до того будет, а она знала поблизости от дома пару хороших местечек...
Первое кто-то успел выбрать, Варя удивилась, ведь людей в округе жило мало, из них грибников только они с Сёмой. Пришлось добираться до второго, за болотцем. Там опята ещё сохранились в целости, Варя нарезала полную корзинку, но времени потеряла немало и к дому повернула уже в сумерках.
На выходе из леса она услышала громкие голоса. Что-то случилось в её отсутствие? Варя прибавила шаг и выскочила к дому. Сначала ей показалось, что она сбилась с дороги. Вдоль обочины ходили люди из дорожного управления, несколько синих стояли на месте их жилища. Пахло дымом и копотью и ещё чем-то кислым и незнакомым. Дорога вспучилась, и сейчас над ней медленно плыла ремонтная платформа. Рядом нависал носом над ямой мобиль Семёна.
Варвару увидели, два человека направились к ней. Городские. Варя узнала одного из них, высокого усача четвёртого ранга.
– Что здесь случилось, Сергей? – растерянно спросила она. – Авария? А где мой муж?
– Ищем, – коротко ответил знакомец. – Он здесь был, это точно. Вон и машина его...
С другой стороны дороги, за поляной, началось внезапное оживление. Из леса показались ещё двое, за ними плыли носилки. На носилках лежал какой-то длинный мешок.
Сердце Варвары затрепетало от дурного предчувствия, ноги ослабли.
– Сёма?
Спотыкаясь, она побежала к носилкам. Люди по сторонам смотрели криво или отворачивались, не желая встречаться взглядами.
– Сёма!
Подбежав, Варя рванула клапан мешка.
– Сёма... – в глазах у Варвары потемнело, мир опрокинулся и погрузился в темноту.
Её привели в чувство.
Сергей задавал какие-то вопросы, Варя невпопад отвечала. Перед глазами стояло чужое, мёртвое лицо мужа с кровавой раной на месте левого глаза.
– ...ничего нельзя было сделать, – говорил кто-то, – ...реаниматор не помог бы... даже если сразу... разрушено...
Кажется, это говорили про Семёна! Варя не могла поверить... Вот только он был жив, смеялся и шутил, спорил с её отцом, рассказывал что-то с жаром!.. Этого не может быть, это неправда! Она помнит его дыхание! Помнит тепло его рук!
Варя закричала! И тотчас же, словно только этого крика и дожидался, раздался свист, а следом грохот. Ударной волной Варю сдуло со складного стульчика. Лёжа на земле, она видела, как один за другим вырастали из земли бурые кроны взрывов, как падали вокруг люди; одни оставались лежать неподвижно, другие пытались подняться и бежать. Видела, как Сергей зажимал правой рукой обрубок левой, видела розовую кость и струи крови между пальцами.
Разинутые в крике рты, огонь, куски человеческих тел. И всё это в мёртвой тишине... Она снова потеряла сознание. Теперь — надолго.

Четырёхпалые лапы осторожно ступали по развороченной земле, кожистые ноздри втягивали пропахший порохом и кровью воздух. Бранч вылетел, когда бригада, которая отправилась на ремонт трассы, не вышла на связь. Значит, не авария, значит, бандиты нанесли первый удар по инфраструктуре. Провокация удалась: ремонтники и следователи кинулись на место происшествия — и попали в засаду.
Он не стал искать кого-то и преследовать. Ловить аборигенов – дело самих аборигенов, он не видел смысла мешать им или помогать. Но вот война... Как художник, он не мог пройти мимо таких впечатлений. Всё пригодится, всё пойдёт в дело!
Жизнь покинула эти тела, только... Где-то поблизости билось сердце!
Варвара открыла глаза и увидела жёлтый глаз с вертикальным зрачком. Глаз принадлежал двуногому ящеру величиной с медведя. Ящер склонился к ней и не мигая рассматривал, ворочая головой слева направо и обратно.
– Ой... – прошептала Варя и собралась снова уплыть в беспамятство.
В планы ящера это не входило.
– Не бойся, – красивым и глубоким голосом произнёс ящер. – Я Бранч. Попечитель.
Варвара охнула — теперь от изумления. О попечителях в городе ходили легенды, но мало кто видел их вживую. Как жаль, что Сёма... Варя зарыдала. Зачем ей нужен чудесный попечитель, если Семёна нет рядом?
– Я отвезу тебя в город, – сказал Бранч. – Здесь холодно, это вредно для детёныша.
Откуда он узнал? Варвара удивилась. Она сама ещё не верила в беременность и не говорила мужу. Но, раз это сказал попечитель...
Бранч легко подхватил её на руки, развернулся и зашагал к стоящей неподалёку дымчатому-туманному диску. Попечитель был холодный как лягушка, но сухой на ощупь и от него пахло песком и минеральным маслом.

Курбан-Алмасты принимал пополнение.
Не лежала у него душа к присланному человеку! Во-первых, парень перешёл от синих, а во-вторых... странный был парень. Вроде и собой хорош, и атлет, и исполнительный, если верить характеристике, а с чего бы ей не верить, но глаза бегали и улыбочка гуляла на его лице подозрительная. Презрительная какая-то, пренебрежительная, гаденькая. Да и взгляд, который бросал новоприбывший на дневную дежурную, Курбану-Алмасты не понравился. Конечно, секс угоден попечителям, но не так же явно и сходу?
Впрочем, с начальством не спорят. Сказано — пополнение, значит, так оно и есть. Сказано — принять, разместить и привлечь к выполнению задач, следовательно, примем, разместим и привлечём! И присмотрим заодно.
Выписав новичку направление в общежитие, Курбан-Алмасты задумался. Первое впечатление самое верное обычно, но не слишком ли он придирчив? Константин городской, там и нравы проще, и жизнь быстрее. Чтобы привыкнуть к тихому Заболотинску, нужно время. Разберётся, что к чему, если не дурак. Тем более, из синих ушёл. Как там в сопроводиловке? «Неоднократно выражал несогласие с целями и методами работы Департамента». То есть, совесть в наличии, значит, можем сработаться.
Ох, как нужны лишние руки и глаза!
Ситуация осложнилась, бандиты громили малые Управы, убивали служащих, разрушали инфраструктуру. Без усиления никак, тем более в Заболотинске. На местную Управу уже нападали, обошлось без потерь, но тогда у бандитов не было древнего оружия.
Официальные отчёты и сводки не радовали, а уж по сети слухи бродили — один другого страшнее!
Будто бы существовал далеко на севере Самый Главный отстойник для асоциальных элементов. Из всех мясных загонов отправляли их туда, чтобы окончательно подготовить к... гхм... подготовить, в общем! И будто бы скопилось их там видимо-невидимо, и подняли они мятеж, и прорвали поле, и разбрелись по лесам, чтобы пакостить и гадить. И что в глубокой тайне готовится попечительский десант — выжечь эту заразу на корню, но пока десант не прибыл, надо справляться своими силами.
Слухи, конечно, врали, на то они и слухи, но было в них кое-что, заставлявшее задуматься.
Для начала, бандиты в самом деле появились. Никогда о них не слышали, жили себе размеренно и мирно, – и вдруг на тебе!
Кроме того, они действительно умели обходить силовое поле. Об этом Курбан-Алмасты узнал на закрытом совещании в главке. Их собрали тогда, чтобы ознакомить с подробностями самого первого нападения на караван синих. Как и положено, синие раскинули поле и стали прижимать злоумышленников к центру, к генератору, но нападавшие, за малым исключением, ушли.
То есть сделали ровно то, что отрицалось всеми методичками и на что оные методички рекомендовали обращать особое внимание обывателей. Силовое поле непроходимо для крупного зверя и человека! Силовое поле есть универсальная защита при любых неприятностях! Спите, жители Багдада, всё спокойно!
Кстати, как раз в Багдаде было спокойно. Как и в Дамаске, Пекине, Казани, Оттаве, Канберре и многих других тысячах городов по всей планете.
Сигнал на пульте отвлёк Курбана-Алмасты от размышлений. Прибыл ещё транспорт из города — с переносными генераторами поля. Полный кузов, по одному для всех важных объектов. Управа, общежитие, школа, больница, электростанция, да мало ли их.
Курбан-Алмасты обрадовался. Наконец-то. И пусть бандиты умеют уходить из-под силового колпака, но всё защита, лишней не будет.
– Во двор загоняйте! – крикнул он в селектор и вышел из кабинета.
В дежурке новичок что-то втолковывал дежурной. Ядвига хмурилась, недовольно поводила плечиком. Надо же, расположиться не успел, а туда же!
Жаль, если он прав, подумал Курбан-Алмасты, трудно будет, если...
Внезапно здание Управы потряс удар! Курбан-Алмасты упал к стене, к антикварному железному диванчику, сверху посыпалась штукатурка. Раздался ещё один взрыв, и по декоративной плите сверху донизу пробежала извилистая трещина. На секунду стена замерла в неустойчивом равновесии, потом обрушилась. Курбан-Алмасты отпрянул. Коридор шатался, куски бетона сыпались со всех сторон. Он извернулся и юркнул под диван. Ну, не подведи, старина!
Стена не выдержала и рассыпалась. Плиты с грохотом ударили по дивану, взметнули вверх клубы пыли. Диван подсел, придавленный центнерами бетона, перекосился, но устоял.
Наступила тишина, только рядом журчала вода, вытекая из разорванной трубы. Это в душевой. Диванчик, которые его спас, стоял рядом с ней.
Кто-то прошёл мимо, хрустя на каменной крошке. Курбан-Алмасты хотел закричать, но передумал. Сквозь камни пробивались лучики света, Курбан-Алмасты изогнулся и вытянул шею, прильнул щекой к щели, скосил глаз...
Он увидел кусок стены. Штукатурка обрушилась, плакат «Форма одежды» вздулся пузырём, но удержался. Потом он увидел ботинок на толстой рубчатой подошве. В ботинок была заправлена штанина странной пятнистой расцветки. Курбан-Алмасты замер. Такую одежду не носил никто в посёлке, а форма тревожных служб ничего не отличалась от его собственной. Серый мундир или, в случае непогоды, непромокаемый комбинезон.
Чужак!
Засвербело в носу, захотелось чихнуть. Курбан-Алмасты выпростал руку, схватил себя за переносицу. Чих рвался наружу. Курбан-Алмасты сжал зубы и зажмурился. Только бы не чухнуть, только бы... не удержался и чихнул, не разжимая зубов!
– Что там? – раздался странно знакомый голос.
– Живого нашли! – откликнулись издалека.
– Тащи его сюда!
Кажется, ему повезло...
Ботинок нетерпеливо притоптывал, потом развернулся каблуком к Курбану-Алмасты; зашуршала штукатурка над головой – чужак присел сверху.
Курбан-Алмасты внезапно вспомнил обладателя голоса. Человек с ножом, тот, кто первый вошёл в Управу во время весеннего налёта. Выжил, значит...
Послышался скрип и шаги. В щели показались расплывчатые фигуры, один человек ступал прямо, другой — согнувший и заведя руки за спину.
– Кто такой, говори! – приказал знакомый налётчик.
– Костян меня зовут! Не убивайте... – проскрипел согнутый.
Новичок. Второй бандит сказал — живого нашли. Одного живого?! Что с остальными?!
– Почему? Чем ты так хорош? – удивился налётчик.
– Я знаю их планы!.. – торопливо заговорил Константин. – Я был синим, они звери, людоеды!..
– Ты, значит, тоже людоед? – осведомился сидящий.
– Нет! Я ушёл! Я заявление написал! Не убивайте, я важную вещь знаю!
– Что мне с твоих знаний, мразь! – выплюнул налётчик.
– Они ищут... У них сканеры... – чуть не плача сказал Константин. – Циркуляр вышел...
– Молчи! – приказал сидящий.
Он встал, прошёлся взад и вперёд, потом остановился прямо напротив щели.
– Ладно, – сказал он. – Пускай Ивась решает, не хочу руки об него пачкать. Свяжи его, Коля, глаза тоже завяжи!

Медведь с рваными ушами засыпал. Прошлогодняя буря накренила старое дерево, отчего под его корнями появилась дыра. В неё и забрался зверь, и теперь лежал, лениво поводя ушами. Снег уже прикрыл землю мягким покрывалом, но свет ещё проникал в его логово, и медведь не ушёл в спячку до конца.
Тихо в лесу под зиму. Пролетит, хлопая крыльями, ворона, пробежит заяц. Мышь под снегом запищит. Обычные, знакомые, безопасные звуки.
Сейчас стало не так. Раздались голоса, тревожный запах достиг ноздрей. Двуногие! С железом острым и железом гремящим. Медведь тихо, но недовольно заворчал, шерсть на загривке приподнялась.
Двуногие ушли. Их дразнящий запах ещё витал в воздухе, но становился слабее. Медведь успокоился, задышал медленно и ровно.
– Вот, – сказал Луиджи. – Эта штука называется противогаз.
Они стояли у вскрытого склада, одного из многих, на которые набрёл когда-то Ивась. Бойцы подняли на свет и вскрыли пару ящиков. Их заполняли сумки из серо-зелёной ткани. В каждой лежала резиновая маска с круглыми стёклами на месте глаз.
– Смотри, – продолжил охотник, – тут схема. Да вот же, на крышке!
Сверяясь с рисунком, они подготовили два противогаза, подогнали завязки, натянули на головы.
– Ты уверен, что это поможет? – глухо спросил из-под холодной резины Ивась? – Он не мог наврать? Чтобы спастись?
– Мог, конечно, – согласился Луиджи, стаскивая маску. – Только генетические сканеры в городе точно есть. Если, как рассказывает этот Костян, сканеры появятся в каждом посёлке, нам будет трудно уходить.
– А раньше? Как раньше?
– Не знаю, – сказал Луиджи, – но лучше перебдеть.
– Резина... – протянул Ивась, крутя противогаз в руках. – Холодная, вонючая. Фильтр тяжёлый. Ладно, если всё, как ты объяснял... попробуем. Хорошо, не всю дорогу в них быть.
– Попробуем, – эхом откликнулся Луиджи, – хуже не будет. Ивась!
– Да?
– С перебежчиком что?
– К Мустафе, – решил Ивась. – А там посмотрим. Может, наш он, мало ли какая у кого рожа.

Всё здесь пропахло свиным навозом, стены, воздух, одежда, да и самого него несло свиньёй! Костян отставил тачку и сел в сено у входа.
– Устал? – спросил издалека Мустафа.
– Устал, – покладисто сказал Костян. – Я сейчас, я скоро, ладно?
– Ладно-ладно, сиди, – манул рукой Мустафа. – Трудно оно с непривычки-то...
Доброжелательность Мустафы сводила Костяна с ума. Хотелось пнуть в больную ногу и в навоз мордой! Чтобы наелся, и чтобы сползла с лица сладенькая эта улыбочка. Он медленно выдохнул. Не хватало сорваться сейчас, когда до цели остались считанные дни.
Изгои ждали возвращение отряда, а Костян ждал Ивася. Он погладил левое запястье: рука ещё болела, особенно в ненастье; готовили его второпях. Ничего, он вытерпит, третий ранг не дают за просто так, уж это Костян понимал. Сделает дело, и прощай лес! Из обмолвок, из случайных слов изгоев Костян уже примерно представлял, в какой стороне и насколько далеко ближайший посёлок. Сутки в лесу, даже предзимнем – это не так много, можно перетерпеть, был бы огонь и жратва.
Будет, усмехнулся Костян, есть уже. Но сначала – Ивась.
Скрипнула дверь, мимо прошла Ружена, заговорила о чём-то тихо с Мустафой... Сучка! Ружену Костян возненавидел сразу же, по прибытию. Что ей стоило согреть нового человека? Муженёк-то её вместе с Ивасём где-то бродит, а эта... Отшила, да с таким оскорблённым видом! Фифа.
Костян задохнулся от ненависти, но сдержал себя, потому что девица направлялась в его сторону. Когда она проходила мимо, он пожал плечали и виновато улыбнулся. Не бери зла, мол, всякое в жизни бывает.
Ружена не удостоила его даже взглядом. Су-ука! Ивась первый, но ты-то вторая. Коляныч не помешает, не до того ему будет. На всю жизнь запомнишь, если жива будешь.
Хватит мечтать! Костян поднялся и взялся за тачку.

Отряд вернулся на второй день. Усталые, прокопчённые бойцы бросали амуницию и отправлялись один за другим в баню. Засобирался мыться и Костян.
В сумраке мыльни ходили изгои, громко разговаривали, хлопали друг друга по скользким спинам. Ивась с Луиджи отошли в сторону, к бассейну, о чём-то шептались, почти касаясь головами. Костян набрал воды и устроился в нескольких шагах за ними, но и не вплотную, чтобы не вызвать подозрений.
Тщательно тёр себя жёсткой мочалкой, так, чтобы до красноты, чтобы выгнать навсегда гадкий запах. Теперь уже навсегда, на ферму он не вернётся. Да и Руженке, хе-хе, приятнее будет. Не так вонюче, хотя уж ей глотнуть навозного духмана очень было бы полезно. От лишней гордости помогает.
Вода в бадейке кончилась, Костян встал и пошёл к впадавшему в бассейн холодному ручейку. Проходя мимо Ивася, он неловко выставил ногу, поскользнулся и левой рукой опёрся на его плечо...
Хотел опереться.
Неожиданно Костян обнаружил, что Луиджи стоит рядом и крепко сжимает его левый локоть, а справа его столь же надёжно держит муж ненавистной Руженки.
Острая спица, спрятанная в костях запястья, пробила ладонь и выскочила наружу, но так и не коснулась кожи Ивася.
– Что это значит? – скрипучим голосом осведомился Луиджи.
– Я не... – начал было Костян, но замолчал, не в силах вытолкнуть воздух из груди. В глазах сгустилась темнота, поплыли цветные пятна. Противоядие не сработало, а было ли противоядие?! Обманули, суки!..

Подошёл Джанкарло, наклонился над Костяном.
– Мёртв.
– Что это значит?
Всё произошло так быстро, что только сейчас Ивась почувствовал страх. Подумать только, одна маленькая царапина, и он мог лежать рядом!
– Гордись, – усмехнулся Джанкарло. – Ты стал популярен, к тебе начали подсылать убийц.

https://author.today/work/2819

Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5 Глава 6 Глава 7 Глава 8 Глава 9 Глава 10	Глава 11