Ptisa_Lucy все записи автора
Автор Кристиан_Бэд,


Глава 7. Чертовски сложная магия


Полуденная деревня дремала, даже старухи не копошились на огородах.
Повитуха сторожко огляделась по сторонам, но всё-таки достала из кармана широкой юбки платок, повязала голову и, пригнувшись, отвернула от бани и заспешила к реке.
Видно, надо было бабе идти с непокрытой головой по какой-то своей колдовской надобности. Но понимала она и то, как нехорошо подумают деревенские о простоволосой. В деревне ведь как: вроде и нет никого, а соседи всё видели.
Неясыть у Фабиусовки делала поворот и уже не лютовала так, как вокруг острова Гартин. Вот только для купания она и здесь была холодна. Потому в воду повитуха не полезла, но подошла к самому урезу, встала на камень и наклонилась пониже.
Пологий берег был забросан наносными окатышами и крупными валунами. За одним из них и поспешили укрыться Диана, Малко и Петря, выслеживающие ведьму. Было далековато, конечно, но молодые глаза – зоркие.
Нагнувшись к воде, повитуха сорвала с головы платок, вынула острый нож, отхватила прядку волос и бросила в Неясыть, приговаривая про себя что-то неразборчивое.
Диана вздохнула с сожалением – расслышать было никак.
– Точно колдует! – прошептал Малко.
– Так магии же больше нетути? – опомнился Петря. – Поди, свихнулась, разэтакая кадушка?
Повитуху за зиму прямо-таки разнесло, она стала толстой и неповоротливой. Может, и голова у неё так же распухла?
– Черти-то есть, – напомнила Диана. – Они ей амулет могли дать. А в воду она волосья кидает – это словно письмо послать. Так она вызывает кого-то, пустив по воде волосы.
– А кого? – спросил Малко, тревожно оглядываясь.
– Может, чертей, а может, другую какую ведьму.
Повитуха ещё пошептала немного на воду, разогнулась со стоном, опять повязала платок, нарвала у воды мать-и-мачехи, чтобы возвращаться вроде как не с пустыми руками, и пошла к дому.
– И что будем делать? – разочарованно спросил Петря, ожидавший, что чёрт прямо-таки выскочит из реки.
– Ночи ждать, – пояснила Диана. – Если она позвала чёрта, то днём он не сунется. Тут Гартин рядом, а там – Фабиус в башне сидит. Может и заприметить всплеск колдовской силы, если чертяка возьмёт да разом переместится в деревню.
– А как он сможет не разом? – удивился Петря. – Ногу что ли сначала пошлёт?
– Тьфу, дурак! – выругалась Диана. – Чёрт на дороге где-нибудь выскочит. Да пешком в деревню пойдёт. Вроде как человек из Лимса. Дождётся сумерек и побредёт тихонечко. Тогда его даже Борн не словит, не будет магического хвоста.
– А мы тогда как поймаем? – совсем растерялся Петря.
Раз уж и Борн, настоящий демон, не сможет заметить чёрта, а они, что ли, лучше?
– А мы всех деревенских в лицо знаем, – пояснила Диана. – Чужака заприметим всяко. Главное – до сумерек досидеть, а потом возле дома повитухи засаду устроить. Тогда и поймаем.
– А надо ли тут сидеть до сумерек? – осторожно спросил Малко. – Может, пусть терпит до завтра? Свяжем потом ведьму да разузнаем у неё силой, кто приходил?
– Надо! – отрезала Диана. – Может, повитуха спрятанную Алиссу чертям отдавать собралась?
Парни переглянулись. Досидеть до сумерек означало опять да снова: прошляться весь день, где телят не пасут, а потом огрести кнута от конюха. Он-то поди в этот раз похитрее будет, подождёт, пока Диана к себе уйдёт, тогда и всыплет.
Но отступить было нельзя. Диана обоим парням нравилась, тут уж надо идти на жертвы да отличиться как-то. Если сейчас загнусишь про домой…
Малко кивнул первый, следом Петря.
– Может, пожрём пока? – осторожно намекнул Петря. – А то живот уже к рёбрам присох. У нас припас есть, можно похлёбку сварить. А то и куру бы эту дурную сцапать.
Малко вздохнул и облизал губы: свежая курица всяко вкуснее солёного окорока. Или утка…
Деревенские утки и гуси грелись на берегу чуть ниже по реке. Тут и верного лука не надо. Подойти тихонько, подождать, пока гусак кинется стадо своё защищать, да и свернуть ему шею.
Но Диана покачала головой. Да оно и так было понятно: куры, гуси да утки после зимы все посчитаны. Ладно, если деревенские нажалуются потом Фабиусу. А если увидят да шум поднимут?
Парни с сожалением посмотрели на уток. Петря даже камнем швырнул – только не долетело.
Делать нечего, пусть будет солонина с луком и щавелем.

Молодёжь пошла вверх по реке, потом стала обходить деревню старыми огородами, чтобы добраться до леса и сварить там похлёбку.
Малко на ходу вывернул зазимовавший в земле корень пастернака, здоровенный, плотный. Хмыкнул, поискал и выдрал ещё один.
Крикнул Петрю, и они быстро прошлись по заброшенным огородам, добывая то, что хорошо зимует в земле – пастернак, хрен, батун, щавель.
Рядом были и вполне ухоженные делянки, где можно было добыть редиску, и ямы, где селяне прикапывали на зиму мелкий посадочный картофель, но ведь парням ещё возвращаться в эту деревню.
Раздобыв зелени, охотники на ведьм выбрали для привала сухой взгорок, поросший кедрами, откуда просматривалась и деревня, и бегущая к ней дорога.
Спрятались за кустами, развели почти бездымный костер из двух сухостоин, плотно прижав их друг к другу. Поставили котелок…
Похлёбка удалась на славу – пастернак пошёл вместо картошки, взяв в себя часть лишней соли – вкуснота!
От еды молодёжь разморило, и они улеглись на лапник у костра. Парни обняли с двух сторон Диану, «чтобы не замерзла».
Долго она им разлёживаться не дала – есть время, отчего бы с мечом не попрыгать? Меч был один, зато палок – полный лес!
Малко и Петря поднимались с сожалением – уж больно хорошо было прижимать к себе Диану. Но делать нечего, и они тоже взялись за палки, изображающие мечи.
Только игра не шла. Малко и Петря всё косились на деревеньку: а вдруг чёрт пожалует раньше?

Наконец ленивое весеннее солнце решило, что пора бы клониться к вечеру.
Воздух повлажнел, стало заметно холоднее. Деревня постепенно ожила, бабы потянулись с дальнего поля, а пастухи пригнали с выпаса стадо.
На дороге тоже появились люди. То были крещёные, что уходили на заработки, и торговцы, возившие свой нехитрый товар в Лимс.
Скоро Диана поняла, что сидеть на горке не дело. Видно-то было далеко, но лиц сильно не разглядишь: вроде и тот человек, и не тот. Да и чёрт мог принять облик кого-то из местных.
Посоветовавшись, сыщики решили вернуться в деревню и снова спрятаться в прошлогоднем бурьяне у забора повитухи.
Дом её стоял на самом краю, как и положено ведьме, и подойти к нему можно было почти незаметно, если сначала идти вдоль реки, а потом овражком и через кусты.

Пока шли, стало смеркаться. За забором залегли, когда дом повитухи уже начал тонуть в сизой дымке.
– А вдруг чёрт уже там, в доме? – испуганно спросил Петря.
Ему и в кустах было страшно, а уж возле самого дома, наверное... Бр-р…
Диана решительно приподнялась, собираясь подобраться поближе, но Малко с силой дёрнул её за руку.
– Тс! – зашипел он.
И тут же стукнул запор, и калитка в заборе открылась, пропуская плотного невысокого мужчину в плаще с капюшоном, надвинутым так низко, что было непонятно, есть у него голова или нету.
К дому он подошел так, что сыщики и не заметили! Как есть нечистый!
– Чё-ёрт! – прошептала Диана.
Малко зажал ей рот – в сыром воздухе звуки разносились сильнее обычного.
Чёрт завертел головой, уловив непонятный шум, и сыщики прижались к земле.
Но тут из-под крыльца, мяукая, выбралась облезлая кошка и шмыгнула в отворившуюся дверь дома. А повитуха помахала гостю с крыльца.
Чёрт глянул на кошку, хмыкнул, видимо, приписав ей странные звуки, и поспешил в дом, а троица испуганно выдохнула – чуть не сорвалась слежка!
Как только дверь за чёртом закрылась, сыщики, пригнувшись, и, не разбирая дороги, кинулись к окну горницы. Прямо по грядкам: аж захрустела под сапогами свежая зелень.
Дом у повитухи был основательный, крепкий, с высоким крыльцом. Могла она себе позволить и стёкла, однако в окне по началу лета уже стояла редянка – рама, затянутая реденькой тканью, чтобы комары да мухи не лезли. Просто подарок для тех, кто решился подслушивать!
Пока бежали, сердце заколотилось даже у Дианы. Может, от страха, а может, от предвкушения. Оно и заглушило первые слова.
А потом донеслось:
– …Сдурела баба!
И вся троица обратилась в слух.
***
– Зачем звала? – строго спросил господин Зибигус – плотный, приземистый чёрт, глава здешней нечисти.
Он хмурясь осмотрел богатую горницу, уставленную сундуками.
Повитуха своё дело знала крепко. Бабы из окрестных деревень и даже из самого Лимса частенько звали её не только перерезать пуповину, но и поправить новорожденного. И за услуги свои она получала достаточно.
Однако, обычно уверенная и бойкая, сейчас повитуха затравленно улыбалась, а глаза её бегали.
Она всё сделала правильно. Если уж у кого защиты просить, так у главы местных чертей. Но, воззвав к Зибигусу, враз растеряла от страха все наготовленные слова.
– Что у тебя есть такого, чтобы обращаться ко мне? – спросил чёрт, видя, что на бабу напал ступор. Вот же придумала! Будто дел у главы чертей других нет – таскаться по глупым бабам! Чем тебе не довольно для твоих бабьих дел Кастора? Или обидел?
– Только тебе могу, господин, – выдавила повитуха, размазывая по лицу разом побежавшие слёзы. И вдруг рухнула чёрту в ноги: – Защити, не знаю, что делать! Боюсь Кастора! Убьёт он меня теперь!
Бин-Бен Зибигус поморщился, высвобождая ноги, схваченные повитухой.
– За что, дурная? Ты ли не отдавала нам то, что было обещано? Да что с тобой! – Повитуха всё хватала позднего гостя за ноги, целуя его грязные сапоги, и чёрт занервничал. – Да ты сдурела баба! А ну, успокойся! Сядь! Сядь, говорю! – прикрикнул он. – Есть у тебя вино? Выпей и расскажи мне всё толком!
Зибигус огляделся и без труда отыскал нарядный ларец для вина, стоящий на сундуке для платьев и прочей рухляди. Вытащил бутыль, налил вино в кружку, сунул повитухе.
– Пей! – приказал он.
Повитуха хлебнула, закашлялась. Из глаз её пуще прежнего полились слёзы.
– Я ж не знала, что такое бывает, – запричитала она, всхлипывая. – Я не хотела, а он – дай да дай! А потом пухнуть стала как на дрожжах. Думала – дурная какая болезнь, ведь не так всё было, как бывает у бабы. Я потом уже поняла. Уже когда постучался. Я его гнать, травить, а никак! И всё пухну! А потом воды отошли, а потуг-то нету! Не идёт он сюда, не тот ему мир! И не разродиться ника-ак! – Тут она и вовсе завыла. – Я волосы в рот, чтобы потуги вызвать…
– Да что ты несёшь!.. – сорвался на крик Зибигус. – Кто у тебя разродился? Чего с тобою стряслось? Чего испугалась? Греха? Ты стольких младенцев отдала Кастору, что пора уже не бояться!
– Я б и его отдала, да бою-юсь! – Повитуха снова сползла на пол, пытаясь поймать сапоги чёрта.
– Кого? – Зибигус непонимающе уставился на женщину: спятила она, что ли?
Потом оттолкнул, вышел в сени, принёс ковшик холодной воды из кадки да и опрокинул ей на голову.

Вода помогла. Мокрая повитуха слегка опомнилась, высморкалась в подол, встала.
– Ну? – спросил Зибигус. – Кого ты боишься? Скажи? Коли Кастор напугал тебя чем, так я накажу его! Ты – баба полезная, работящая. Не бойся и расскажи мне, как есть.
– Я… покажу лучше, – выдохнула повитуха и поклонилась, прижав руки к пухлым грудям.
Потом одёрнула мокрую юбку, просеменила в соседнюю комнату. Вернулась со свёртком из одеяла, в котором что-то слегка шевелилось.
Зибигус нахмурился, разглядывая свёрток. Страшное подозрение зародилось в нём: «Кастор? Но как? Неужели?..»
– Вот, – сказала повитуха, разворачивая одеяло, а потом и пелёнку. – Его не могло быть, но он есть. И он… Он… – Она зашмыгала носом.
В пелёнке шевелился крепкий упитанный мальчик нескольких дней от роду.
Спинка и плечи его были покрыты тёмным пушком, густые чёрные волосы почти скрывали лицо. Он улыбался и скалил совсем не беззубый рот.
– Это как же? – удивился поражённый чёрт, разглядывая младенца.
– Я не знала, что так будет, – лепетала повитуха, сглатывая набегающие слёзы. – Я не хотела. Это Кастор. Он сказал, что их не бывает. Куда же его теперь, а?
– Я заберу младенца! – решился чёрт. – Ты не виновата. Такого действительно не могло бы случиться в нашем прежнем мире. – Он склонился к младенцу: – Я вижу, что у него есть душа…
Повитуха закивала. Она запеленала мальчика и нерешительно протянула чёрту.
Зибигус взял младенца на руки и кивнул, прощаясь.
И тут же дверь в горницу распахнулась, а на пороге появилась высокая темноволосая девушка с коротким мечом в руке. За её спиной маячили два парня с охотничьими луками и дрекольем.
– А ну, отдайте младенца! – закричала девушка. – Он наш!
Повитуха взвизгнула, выхватывая дитя у чёрта, и прижала к груди.
– Он мой! Мой! – заорала она. – Я не отдам! И тебе не отдам! – вызверилась она вдруг на Зибигуса.
– Младенец наш! – провозгласила девица. – Отдай, ведьма!
Диана, а это была она, бросилась к повитухе, но чёрт вырос у неё на пути, вскидывая руки в магическом жесте:
– А ну, стоять, смертная!
И тут же стрела ударилась перед его лицом как в стену и рассыпалась в щепки.
– Не смей трогать Диану! – зарычал Малко, отбрасывая бесполезный лук и бросаясь на чёрта с кулаками.
Тот с усмешкой очертил запылавшей ладонью круг.
Малко замер – жар был невыносимый!
Второй парень, Петря, попятился и кинулся назад, к дверям.
– Стоять! – прошептал Зибигус, протягивая пылающую руку так, словно намеревался схватить наглеца.
Петря оступился и грохнулся, ударившись о порог, но Диана отбросила меч и бесстрашно схватила чёрта за руку, не обращая внимания на магическое пламя.
Прицел магической руки сбился. Петря где ползком, а где и на четвереньках всё-таки выбрался из горницы и бросился бежать.
На улице послышались его истошные крики:
– Помогите! Там чёрт! Чёрт!
На улице что-то грохнуло, словно рассыпалась поленница, а потом дробью ударили конские копыта!

Повитуха, прижав к грудям ребёнка, забилась в угол. Малко скакал вокруг огненного круга, заслоняя лицо от жара и пытаясь достать Зибигуса палкой.
Чёрт махал огненной рукой, чтобы спалить наглого мальчишку, но на его руке, как терьер, повисла Диана.
– Да я из вас суп сварю! – орал разъярённый Зибигус. – В свиней превращу! Век мне служить будете!
– На-ка, выкуси! – визжала Диана, летая по комнате и сбивая стулья.
Она ни капельки не боялась ни огненной руки чёрта, ни пылающего вокруг неё магического круга.
Зибигус пытался сотворить заклятье, чтобы отцепиться от девушки, но слова почему-то скользили, скатываясь.
– Ты у меня век будешь по лесу бегать! – шипел он, раз за разом промахиваясь.

– Это ты кому? – в горницу шагнул Фабиус. Рука его лежала на груди – на медальоне, заряженном Борном. – А ну, отпусти детей! – тихо сказал он.
И дом от его слов застонал от подпола до самой крыши.
Повитуха вскрикнула. Зибигус замер, выпучил глаза, узнав магистра. Его пылающая ладонь погасла, а следом опал и огненный круг.
– Ты не имеешь права! – закричал он. – Это наш ребёнок!
– С каких это пор человеческие дети стали чертячьими? – уточнил Фабиус, оглядывая поле боя. – Признавайтесь, куда вы дели Алиссу!

https://author.today/u/bed_kristian