Ptisa_Lucy все записи автора Автор Maxfactor72


Экраноплан «Владимир Путин» отшвартовывался от причала. Иван Петрович перекинулся парой слов с молодым вторым пилотом-стажером, еще раз проверил приборы – десятки круглых циферблатов и нажал на кнопку внутренней трансляции:
- Говорит командир экипажа. Рад приветствовать вас на борту корабля. Мы начинаем беспосадочный перелет по маршруту Москва-Владивосток. Расчетное время прибытия – двадцать часов московского времени. Убедительно прошу пристегнуть ремни и привести спинки кресел в вертикальное положение. Сейчас шесть часов утра, температура за бортом восемнадцать градусов. Приятного полета!
Иван Петрович, не поворачиваясь, приказал бортинженеру:
- К запуску!
Бортинженер – вечно озабоченный, мрачный мужичок, начал щелкать тумблерами. Старт двигателя – непростая процедура. Сначала электромотор раскручивает турбину, потом нужно включить свечу зажигания и подать строго определенное количество топлива в строго определенный момент. Опоздал на три секунды – свеча перегорает. Включил подачу на три секунды раньше – свеча забивается горючим. Есть лишь две попытки на каждый из двенадцати двигателей.
Взвыл стартер. Затрещала и тут же смолкла свеча. На лице бортинженера проступили крупные капли пота:
- Первый движок все. Накрылся.
Взлет без одного и даже без двух работающих двигателей – норма. Экраноплан способен лететь, не снижая скорость, при отказе половины моторов. А долететь и совершить благополучную посадку мог на двух.
- Давай второй, - спокойно, без тени раздражения скомандовал Иван Петрович.
Взвыл стартер, затрещала свеча, и кабину наполнил ровный, свистящий гул.
- Есть второй! – отозвался бортинженер.
С остальными десятью турбинами проблем не возникло.
- Рейс номер один запрашивает разрешение на взлет! – звонкий голос радиста, казалось, отскочил от стен кабины.
- Первый, взлет разрешаю. Выход на магистраль через четвертый створ.
- Понял, четвертый створ.
Бортинженер перевел рычаги управления оборотами всех рабочих двигателей на максимум, одновременно увеличивая подачу топлива. Резкий свист наполнил кабину. Экраноплан рванулся вперед, набирая скорость. Иван Петрович легонько, на миллиметр, потянул штурвал на себя. Неуклюжая с виду машина с короткими крылышками и сверкающей застекленной кабиной в носу подпрыгнула и повисла над гладью Пироговского водохранилища. Иван Петрович повернул штурвал и экраноплан понесся над сушей, выходя в створ между отметками с цифрами «четыре».
Скорость росла. Стрелка переползла цифру «шесть» - шестьсот пятьдесят километров в час. Такова крейсерская скорость экраноплана. На ней и предстоит проделать весь путь длиной в девять тысяч километров.

За прозрачным остеклением кабины все слилось в сплошную мешанину. Лететь на такой скорости на высоте пять метров от земли все равно что идти по лезвию бритвы. Малейшее неосторожное движение штурвалом – и полный рот земли. Но не зря командиром экраноплана можно стать только через двадцать лет полетов «праваком». И не зря преподаватели говорят курсантам: «Автоматика нам не нужна – она слишком сложная и капризная. Лучший в мире компьютер создан природой – это ваш мозг. Он, ко всему прочему, оснащен приводами – руками и ногами. У вас безграничные возможности. И ваша задача – правильно их использовать».
- Номинал, – произнес бортач.
Пилотам еще не так тяжело. Бортинженеру куда хуже. Перед ним двадцать четыре рычага – подача топлива и смесь, и тридцать шесть шкал приборов. «Бортач» вручную должен удерживать температуру турбин в пределах плюс-минус пятьдесят градусов. Чуть ошибешься – и двигатель заглохнет или, того хуже, пойдет вразнос. Конечно, моторы установлены на высоких пилонах над крылом, чтобы обломки не причинили вреда, но хорошего мало. В общем, бортинженеру, как и остальному экипажу, расслабляться нельзя ни на секунду. И лучшие в мире компьютеры – живые, не подводили. За годы, что Иван Петрович водил экранопланы, по вине экипажа не разбилась ни одна машина.
- Трасса через двести километров, - доложил штурман, отложив навигационную линейку.
Теперь он вглядывался в механический счетчик километража – прибор считывал данные с маленьких передатчиков, установленных вдоль маршрута.
- Борт номер один, пост первый, выхожу на трассу, - радист сказал это в микрофон.
- Пост первый, принято. Движение перекрыто.
Далеко впереди дежурный повернул желтую рукоятку в положение «стоп». На транссибирской автомобильной магистрали, на двести километров по маршруту полета, загорелись красные огни. Каждый автомобиль обязан был съехать с дороги и укрыться на специальной площадке. Дураков «проехать лишних десять километров» не находилось – столкновение с двухсоттонным монстром, несущимся у самой земли, фатально для всех.
Дежурные в наблюдательных башенках доложили о том, что дорожное полотно чистое.
Экраноплан помчался над трассой. Иван Петрович ювелирными, точно рассчитанными движениями штурвала удерживал его на оси. Второй пилот, мягко держась «за рога», усваивал науку управления тяжелой машиной. За спиной натужно сопел бортинженер. Радист и штурман обменивались репликами. За стеклом кабины мелькали деревья, перелески, дома. Все шло своим чередом.
Миновали Уральские горы – низкие, пологие, покрытые лесом. Обогнули с юга Екатеринбург, пройдя сквозь стелющийся по земле дым из труб металлургического завода. Так, без приключений, пролетели полстраны.
Где-то под Красноярском экраноплан попал в полосу густого тумана. Ивану Петровичу не привыкать: он ориентировался по едва видимой разметке и по выскакивающим из тумана огням. Не последнюю роль играло чутье опытного пилота - «чувство собственной задницы». Лучший в мире компьютер и здесь справлялся с задачей. Главное не поддаться ошибке новичка и не попытаться снизиться, чтобы лучше разглядеть красные светлячки на земле. Это может плохо кончиться.
Разумеется, маршрут полета не всегда проходил по автомобильным трассам – они не рассчитаны на скорость экраноплана. Часто просто в лесу или в тайге вырубали широкую просеку. Рисовали осевую линию, ставили знаки – ориентиры для пилота, и готова магистраль для «сухопутного корабля». Просто, дешево и сердито. И никакие санкции не способны повлиять на альтернативный транспорт. Он, пусть и медленнее, но в разы эффективнее традиционной, классической авиации. Экраноплан берет на борт заметно больше пассажиров и груза, а топлива потребляет меньше самолета.
Начался самый трудный участок: Иркутск – Чита. Байкал прошли над водой, а вот за Улан-Удэ пришлось маневрировать между сопками, зачастую укрытыми туманом. Но не зря Иван Петрович работает «экранопланщиком» почти пятнадцать лет. Он знает здесь каждый поворот, каждый самый маленький изгиб трассы. Знает, где она идет на подъем, а где на спуск. На ошибку он – «живой компьютер», не имеет права.
Ночь настала так резко, что, казалось, солнце просто выключили. Теперь мощные прожектора на крыльях и фюзеляже экраноплана помогали экипажу вести машину. То там, то здесь вспыхивали красные блестки – покрытые светоотражающей краской маячки.
Возле Хабаровска бортинженер озабоченно доложил:
- Третий и пятый двигатели встали. Идем на девяти.
Иван Петрович легким нажатием на педаль скомпенсировал навязчивое стремление экраноплана увести нос в сторону. Ничего, бывает.
Где-то возле Ванино выскочили «на воду» - в Татарский пролив. По лобовому стеклу побежали капли дождя. Беспросветно-черная гладь моря казалась бесконечной, но на самом деле всего в сотне километров к востоку протянулся узкий, как рыба, остров Сахалин. Ну, теперь считай дома.
Еще два часа полета, и двигатели стихли. Бортинженер поставил их на малый газ. Скорость упала. Иван Петрович немного отдал штурвал от себя, и под «брюхом» загрохотала вода – жесткая и грубая, словно наждак. Четырнадцатичасовой полет окончен.
Буксиры отвели экраноплан в порт Владивосток. Сдав документы, Иван Петрович вместе с экипажем побрел в гостиницу – спать. У него всего четыре часа, а потом обратный рейс – в Москву. Пилотов не хватает: людей, способных долгие часы удерживать многотонную машину фактически на лезвии бритвы, немного. Но это и плюс. Можно неплохо заработать. Хорошо, все-таки, что отказались от автоматики и сложной электроники. Теперь народу всегда есть чем заняться.
Во сне Иван Петрович довольно улыбался и пускал пузыри. Ему снился собственный автомобиль. Он почти накопил нужную сумму и собирался купить его в следующем году.