Ptisa_Lucy все записи автора
Автор Дарья Фэйр,

Знойный ветер донёс навязчивое жужжание. Муха села на белую облупившуюся краску, потёрла лапки и присосалась к уже подсохшей капле сока. Рядом стояла урна, в которую кто-то попал бутылкой не с первого раза, мухе повезло.

На скамейке сидел человек. Он протянул палец – медленно-медленно – аккуратно поднёс к соседке, ощутил тонкой кожей её ищущий хоботок, лапки и невесомое тельце, поднявшееся к ногтю. Аккуратно поднёс к лицу. Муха взглянула в светлые голубые глаза, замерла и подобострастно взжужжала крыльями.

Тёплый ветер всколыхнул длинные волосы цвета пыльной дороги и отбросил их на плечи. Муха вгляделась в его лицо и, последний раз зацепив лапкой бороздки на пальцах, улетела.

Мимо шумно пронёсся состав. Цистерны, вагоны, колёса. На платформе было безлюдно. В этот полуденный час никто никуда не спешил, каждый занят своим делом, и лишь одинокий человек в сером летнем плаще сидел на скамейке, глядя на собственные пыльные ботинки. Казалось, он кого-то ждал. Но кто появится здесь сейчас? Пригородные поезда не ходили в такое время, и ближайшая электричка лишь вечером раззявит своё брюхо для того, чтобы отвезти кого-то домой.

Он поднял лицо к солнышку, закрыл глаза и блаженно улыбнулся.

Мимо пробежала собака, взглянула на него, приподняла одно ухо, второе. С любопытством подошла, принюхиваясь.
– А ну пошла отсюда! – раздался надтреснутый женский голос.
Слегка полноватая, покрасневшая от жары женщина в форменной одежде вытерла пот со лба и продолжила мести плитку, подбираясь к белой облупленной скамейке.
– Чудесный день!

Приятный низкий голос заставил её вздрогнуть, но она тут же нахмурилась и вцепилась в метлу. Сколько уже психов навидалась, вечно сюда приходят какие-то ненормальные. То ли наркоманы, то ли сектанты. От бомжей спасу нет, уже все клумбы изгадили!

Парень ловким движением поднял ноги, давая простор метле.
Этот хоть вежливый. Правда, это ничего не говорит. Навидалася всяких, вежливых в том числе.
– Опять аванс задерживают? – сочувственно спросил он.
– Вы из руководства? – заинтересовалась она. Ей действительно не платили уже третий день, отчего настроение падало всё стремительнее.
– Нет.
– Так откуда знаете? – насторожилась она.
– Ваша метла. Рассыплется скоро.
– А это тут при чём?
– Я слышал, что финансирование опять урезали.

Женщина выпрямилась, размяла уставшие плечи. Капелька пота стекла по виску и капнула за шиворот. Метла, на которую она неловко опёрлась, развалилась.

– Вот те…! – женщина выругалась и нагнулась.
– Оставьте вы эту рухлядь, она уже никого не спасёт, – улыбнулся парень, достал припрятанную под боком покрытую испариной бутылку пепси и протянул ей. – Угощайтесь, она запечатанная. Я вторую не осилил.
– Мне такое нельзя, – обиженно насупилась женщина.
– Да ну, жара такая. Считайте это извинениями за то, что «накаркал».
Женщина вздохнула, взяла бутылку, пшикнула крышкой, сделала глоток, второй и устало села рядом.
– Я сама уже скоро развалюсь, – отчаянно покачала она головой, – это что за жизнь такая? Они метлу нормальную купить не могут! Метлу!

Светлые голубые глаза прогулялись взглядом по её фигуре, отметив чистые ногти, отёкшие икры и кудрявые волосы, окрашенные рыжей тоникой за сто тридцать девять рублей.

– Ты откуда тут вообще, парень? – она тоже посмотрела на него, в первый раз внимательно. Он ей понравился. Взгляд светлый, одежда потрёпанная, но не засаленная, волосы чистые, на подбородке еле-еле видная золотистая щетина – видно, что брился всего несколько часов назад.
– Ниоткуда.
– Не местный что ли? – нахмурилась она. – Как звать-то?
– Слава.
– Люба, – представилась женщина, вытирая салфеткой лоб. – Электричка в семнадцать сорок будет, тебе на Симферополь?
– Нет.
– А куда?
Он улыбнулся и не ответил. Мимо проехал очередной грузовой состав.
– Господи, когда ж это кончится? – вздохнула Люба.

Он достал из кармана пачку сигарет, протянул ей и галантно дал прикурить от зажигалки. Люба воровато огляделась, вздохнула и с наслаждением затянулась.

– Два месяца не курила, – доверительно призналась она. – Думала, смогу бросить…
– Она приедет.
– Кто?
– Маша.
– Вы знаете мою дочь? – удивлённо спросила она.
– Нет.
Люба насторожилась, но солнце так разморило её, что вставать не хотелось.
Слава продолжил:
– Она приедет. Завтра. Она очень соскучилась, хоть и не говорит. Кстати, экзамен сдала успешно. Она привезёт цветы и персики. Ты ведь любишь персики, – он не спрашивал. Улыбался.

Солнце палило. Вроде и стоит насторожиться, но мысли о единственной дочери грели сердце. Умница выросла, красавица, заканчивает мед. Будет людей лечить.

– В Симферополе частная клиника, – мягким голосом продолжал Слава, – она там в хирургии будет работать. Познакомится с клиентом. Умный богатый мужчина. Замуж выйдет. Двоих сыновей родит. Всё у них будет хорошо…
– Она у меня всегда была умницей, – нежно проговорила женщина, затянулась и выпустила дым. Ветерок приятно обдувал вспотевшее лицо. Запах цветов, которые она любовно подкармливала в привокзальных клумбах, всегда усиливался в этот час.
– Она сегодня пойдёт на рынок, хочет купить платье. Пёстрое, с крупными цветами. Приедет в нём завтра. От неё будет пахнуть морем, лавандой и книгами. Откроет вишнёвое варенье и будет доставать пальцами прямо из банки. Сдвинет занавеску на кухне, смахнёт пыль…

Парень замолчал. Несколько секунд ловил лицом ветер. А затем аккуратно достал из пальцев Любы дотлевающую сигарету. Затушил, бросил в урну и бережно закрыл ей глаза.

Пёс вопросительно поднял уши, подошёл к ней, понюхал край юбки и протяжно завыл. Перрон был пуст.

***
– Не жарко тебе? Э! Слыш чё? Не жарко тебе в плаще, спрашиваю?

Мужика шатало, взгляд мутно плавал в пространстве, неспособный сфокусироваться. В заплёванном тамбуре действительно было душно. Сигаретный дым завивался кольцами у потолка, будто мечтая стать облаками в небе, и тянулся к мелькающим полям в щели раздвижных дверей вперёд – к мечте. Мальчик лет четырёх держался за рукав мятой рубашки, с любопытством поглядывая на длинные волосы незнакомца напротив.

Мужик икнул, сощурился:
– Э, ты чё? Я с тобой разговариваю! Ты чё пялишься? Гомик что ли?
Незнакомец улыбнулся мальчику, и тот, засмущавшись, спрятался за отца.

– Ты чё на сына моего пялишься?! Педофил что ли?!
– Как давно?
– Чё?
– Как давно ты в запое? – мягким голосом спросил незнакомец.
– Тебе какое дело? Слыш, ты!
– Мишутка, соскучился по бабушке? – подмигнул парень пацану. Тот улыбнулся и застенчиво покивал.
– Ты откуда знаешь моего сына, пидор?!
– Не помнишь меня, что ли? – незнакомец приподнял бровь.

Мужичок задумался. Из-за расстегнувшейся на две пуговицы рубашки блеснула цепочка с дешёвым крестиком, на бритой щеке блестел засохшей сукровицей тонкий порез. Он почесал его, пытаясь пробудить в себе хоть какие-то ассоциации, но мозг отказывался работать как следует.

– Антох, у тебя же сын растёт, зачем ты так?
– Ты меня ещё поучи! Недоросль! – обиделся Антон.
– А вот не пил бы, вспомнил меня, – резонно заключил незнакомец.
– Дядя, а ты принцесса? – спросил малец, показывая пальцем на длинные колыхающиеся в так движениям вагона локоны.
– Нет, Мишенька, я – волшебник, – он одарил мальчика приветливой улыбкой.
– На голубом вертолёте! – неприязненно произнёс Антон. – Те чё надо?
– Это ты что-то от меня хотел, – резонно заметил парень.
– Всё, что должен, всё прощаю! – пьяненько засмеялся Антон и рявкнул на сына: – А ты не приставай к дяде! Ты видишь, он ненормальный?!
– А нормально не кормить сына по три дня, чтобы водки купить? – парень раздул ноздри, глядя в глаза мужику.
– Чё?! – Антон рассвирепел и попёр на него, но парень вдруг неуловимым движением вскинул руку и впечатал ладонь тому в лоб так, что Антон стукнулся затылком в железную стенку тамбура.

Незнакомец медленно приблизил лицо, глядя в одуревшие глаза пьяницы. Мишутка, не понимая, что происходит, заплакал.

– Папа! Папа! – он дёрнул его за рукав, и мужичок начал медленно оседать на пол. Но светловолосый дядя аккуратно подхватил его подмышки и помог опуститься.
– Всё хорошо, Мишутка, – ободряюще улыбнулся он мальчику. – Сейчас папа проснётся и больше никогда не будет пить.
– Правда?
– Правда.
– Дядя, а ты волшебник?
– Да.
– А покажи фокус!
Незнакомец улыбнулся и протянул сжатый кулак.
– Смотри.

На медленно раскрывшейся ладони сидел жук. Большой, с рогатой головой и длинными шевелящимися усами.

– Ух ты! – вскричал малец и потянулся руками, чтобы взять.
Но волшебник убрал руку и произнёс:
– Это непростой жук, знаешь?
– А что, а что он делает?
– Он открывает миры.
– А что это значит?
– Посади его дома в шкаф, пусть там живёт. Его никто не будет видеть, кроме тебя, но когда придёт время, он откроет дверь.
– Куда? – любопытно поинтересовался мальчик, аккуратно забирая подарок.
– К тебе…
Мишутка не мог понять, уже собирался ещё что-то спросить, но тут папа зашевелился.
– Мне пора, – тихо сказал незнакомец.
– Дядя волшебник, не уходи! – Мишутка просительно посмотрел тому в лицо.
– Сынок? – Антон глубоко вздохнул и приподнялся. – Мишутка, ты с кем разговариваешь?
– С дядей волшебником, он мне жука подарил! – гордо признался сын.
Антон огляделся трезвыми ясными глазами и погладил сына по голове:
– Тут же никого нет, – он встал, глядя в разочарованные глаза мальчика, вздохнул и сказал: – не бывает волшебников. Давай мы лучше тебе мороженое купим, хочешь?
– Да! – радостно крикнул Мишутка и спрятал жука за пазуху.

Поезд затормозил, остановился и с шумом открыл двери. Папа с сыном, весело смеясь, вышли и направились к лотку, выбирать самое лучшее эскимо в шоколаде.

***

«Со второй платформы отправляется пригородный поезд Симферополь-Джанкой, просьба отойти от края платформы». Динамик зашипел, квакнул и выключился. Из-под колёс раздался свист, и локомотив дёрнул состав.
В вагоне шумно раскидывали рюкзаки длинноволосые и потные ребята в грязной и провонявшей одежде.
– Не помешает? – весело спросил бородач, пристраивая к стенке деревянную алебарду.
– Ни в коем разе! – улыбнулся светловолосый парень, и подвинул колено, давая соседу упереть древко в угол под сиденьем. – На игру?
– Не, домой, – бородач вытер пот с лица, стащил бандану и утёрся ею.

Приветливый парень в сером летнем плаще оглядел компанию. Человек пятнадцать, некоторые из них даже не снимали доспехов. Возможно, на себе кольчуги легче нести? Или просто выпендриваются? Не суть, в любом случае ему они нравились. Весёлые, довольные, даже одухотворённые. Девушки тоже в аутентичных льняных платьях, у одной за спиной висел колчан. И все они были какими-то настоящими, живыми.

– Дима, – представился хозяин деревянной алебарды.
– Сергей.
– Тоже ролевик? – поинтересовался бородач.
– Можно сказать и так, – ухмыльнулся Сергей, глядя на соседнее сиденье. Там сидела темноволосая хрупкая девушка. В руках была книга, но она её не читала, и яркая обложка с драконом колыхалась, придерживаемая тонкими пальцами. Не смотрела она и в окно, её взгляд, казалось, устремлён куда-то далеко, за пределы обычного суетного мира. Единственная понурая среди всей компании.
– Юлька, – представил заочно Дима. – Ты, друг, сразу забудь, она у нас девушка ранимая, по Андрюхе сохнет. Я сам пытался, да не судьба. Френдзона, приятель, френдзона, – и он невесело рассмеялся.
Сергей ещё раз смерил её взглядом.
– Любишь?

Дима смутился и не стал отвечать. Принялся пристраивать рюкзак поудобнее.

В вагоне, наконец, стало свободнее. Все расселись, рассредоточив багаж по полкам и под сиденьями. Впереди, через две лавки, одна из девушек затянула песню, ребята подхватили, и скоро уже почти весь вагон подпевал. Старушка, прмостившаяся у самого выхода лицом к Сергею, улыбалась и покачивала в такт головой. Рядом сидели трое мужиков, морщились, попивая пиво, но сильно не возражали. В другом конце вагона ехала женщина с двумя детьми, которые не могли найти места от радости, что едут с настоящими рыцарями. На них с улыбкой поглядывали две девушки в цветастых сарафанах. Пахло персиками и лавандой.

Через час пути многие утомились. Часть компании дремала, другие выбегали в тамбур втихаря покурить. Дима тоже вышел, а Сергей, едва тот скрылся за качающимися дверьми, пересел к Юле. Девушка взглянула на него и отвернулась, показывая, что не желает общения.
– Ты не там ищешь.

Юля болезненно вздрогнула и смерила его взглядом, будто стараясь отпугнуть, показать, что не желает слушать нравоучений и советов со стороны. Сергей будто не заметил и продолжил:

– Андрюха вертит тобой, как хочет, но любви ты не дождёшься.
– Поди к чёрту! – угрюмо ответила она.
– Чуть позже, – улыбнулся он ей в ответ. – Юль, ты ведь не его любишь. И не он тебе нужен. Тебе сколько лет? Двадцать три?
– Откуда ты знаешь?
– Я – маг.
– У нас тут все маги, – злобно фыркнула она.
– Да, – улыбка так и не сходила с его лица. Весь её воинственный настрой разбивался об эту улыбку, как прибой о скалы.
– Тебе чего надо?
– Ничего. Я так, от скуки. Люблю поболтать в поездах.
– Ну, тогда скажи мне, что мне делать? Давай, посоветуй, раз такой умный! – Юля выпрямилась и скрестила руки на груди.
– Ты ищешь в нём другого. Ищешь не там. И не того, что хочешь.
– А чего?
– Этого, – Сергей улыбнулся и раскрыл перед ней ладонь. Девушка ахнула. Там, сияя и переливаясь, раскрывался прозрачный цветок кувшинки.

В вагоне было тихо, будто всё прочее пространство отгородил от них невидимый барьер. И никто не обращал внимания на чудесный цветок, волшебным образом раскрывающий свои лепестки на ладони.
– Ты сама – этот цветок кувшинки, – тихо проговорил парень, склонившись к ней. – Ты ищешь, ждёшь, что кто-то это подтвердит, увидит тебя. Того, кто сам будет смотреть на тебя, как ты на этот цветок сейчас.

Девушка неверяще заглянула ему в глаза.

– Смотри.

И Сергей, потянул другой рукой за тонкий розовый лепесток. Он вытянулся, уменьшаясь, обретая плотность и блеск металла и драгоценных камней. На длинных пальцах, покачиваясь на тонкой цепочке, висел кулон в виде цветка кувшинки. Сергей расстегнул застёжку, протянул руки ей под волосы, даря кулону хозяйку.
– Он укажет. Ты поймёшь, когда встретишь того, кто сможет подтвердить, узнать тебя. Кулон не даст тебе ошибиться.
Юля неуверенно обернулась на двери тамбура, где скрылся Дима.
– Нет, не так скоро, – улыбнулся Сергей. – Но вскоре.
Поезд качнулся, очередная безликая станция пронеслась мимо.
– Так ты действительно маг?
Он улыбнулся:
– Я – всего лишь шут, бегущий мимо.
– Может, это ты?! – с надеждой спросила она, вглядываясь в его лицо.
– Нет.
Девушка разочарованно откинулась на спинку, теребя пальцами подарок.
– Не нужно, – мягко попросил парень, – хватит боли, она не даст тебе ответов.
– Но ты не понимаешь, – грустно ответила Юля, – я ведь на самом деле люблю его…
Сергей вздохнул, цыкнул зубом и поморщился:
– Госпожа будет недовольна, – пробормотал он.
– Что? – переспросила Юля, но он не ответил.

Тронул пальцами её подбородок, приподнял лицо себе навстречу и еле коснулся губами губ. Девушка вздрогнула, но тут же замерла, закрыв глаза и облегчённо выдыхая.

Парень отодвинулся, отпустил и улыбнулся:

– Легче? Уж прости за грубые методы, моё время заканчивается. А твоя боль – всего лишь привычка. Порождённая страхом и надеждой. Я подарил тебе уверенность. Больше нет привычки, нет страха. А вера есть. Она будет вести тебя всю жизнь. Поделись ею с другими…
– Ты ангел? – глаза девушки сияли светом, теплая улыбка украсила её губы, сделав то, чего нельзя добиться ни нарядами, ни косметикой.
– Нет, – подмигнул Сергей.

Динамик захрипел, выплёвывая пережёванный голос машиниста, объявляющего название станции. Мимо к выходу прошла женщина с двумя детьми. Двери тамбура распахнулись, и ей навстречу выкатились, хохоча, ребята. Дима, весело улыбаясь, подошёл к своему месту:

– Юлька! Повеселела, гляжу! Лимонад будешь?
– Буду.
– Ух ты, откуда красоту такую достала? – бородач склонился, разглядывая кулон. Он давно хотел заняться чем-то более тонким, чем ковка грубых доспехов.
– Это подарок…
– Ну-ну, – усмехнулся тот. – А где Серёга?
Юля огляделась, но парня в светлом летнем плаще рядом не было.
– Вышел, наверное?
– Ну и ладно! – махнул рукой Дима. – А знаешь что?
– Что?
– А поехали с нами в сентябре в Калугу? Там ребята такой фест забабахать хотят, тебе понравится!
Юля погладила едва заметно потеплевший кулон и кивнула.

***

Первые звёзды высыпали на небо. Фонари остались далеко позади. По пыльной насыпи шёл человек. Серый плащ метался полами на ветру, удерживаемый лишь руками в карманах. За его спиной прогрохотал скорый поезд, и всё стихло.

Он подошёл к каменному забору, подтянул штаны, откинул полы плаща и резко вдохнув, схватился руками за верх. Подтянулся, перекинул ногу и спрыгнул на ту сторону. Подмышкой затрещало. Он досадливо выдохнул, оглядел дыру.

Посмотрел в небо, закрыл глаза, улыбаясь, и сбросил плащ на землю, обнажая покрытые шрамами предплечья. По ткани пробежала крыса, за ней другая. Обнюхала ещё тёплый материал и села умываться. Он не обернулся, шёл вперёд, в темноту.

У самой кромки леса, на поляне, он остановился. Размял шею, потянулся, тряхнул белокурыми волосами и встал на одно колено.

Гул, похожий на тот, что он слышал возле людских электростанций, сотряс воздух, и пространство разрезала прореха портала.

– Моя госпожа, – с нежностью проговорил он, склоняя голову.
– Отдохнул? – спросила она, тронув его волосы прохладными пальцами.
– Благодарю, моя госпожа. Я скучал…
– Миррит, свет мой, меня нет здесь. Ты готов вернуться?
Он поднял лицо, хищно улыбаясь:
– Кого убить для тебя сегодня, госпожа?

Она не ответила. Но он и сам знал, чего она хочет.

Встал, склонил голову лёгким поклоном-прощанием и плавными шагами удалился в темноту леса. Вскоре оттуда раздались крики, потом ещё, в другом месте. До утра в городке кто-то кричал, а с рассветом всё стихло.

https://author.today/work/115141