- Вон, видите у лошадей белые пятна на спинах? Это не окрас, это они друг друга кусают, потом такие отметины остаются. А ещё, если седло с коня снять и руку сразу на мокрую спину положить, останется пятно в виде пятерни, - рассказывает Василий.
- Хм, а у моего Ворона нет таких пятен, он просто чёрный и чёрный
- Его попробуй укуси, ага!
- Что, у него такой дурной характер?
- Ну, скажем так: у него просто ЕСТЬ характер.

- Лошади - они ж всё понимают... Вот, ещё, когда на Романтике работал, была у меня там одна кобыла. Бывает прихожу в конюшню, рассказываю ей, что у меня в жизни происходит, кто обидел. А она голову на плечо положит и натурально плачет - такие слёзы крупные из глаз катятся... Один раз прихожу на работу, вижу подъезжает фургон, заводят в него мою кобылу, увозят... Спрашиваю: "Аслан, ну, зачем? Знаешь же, что я только из-за неё тут работаю"... А кобыла то хорошая, породистая, дорогая... В ведомости то значится просто голова и голова. Можно для отчётности написать, что за трицать тысяч продал, а продать за пятьдесят. Вот тогда понял, что, всё, пора с Романтики увольняться.

- Хороший жеребец - это редкость большая. Покрыть то кобыл каждый может, а так, чтобы табун охранять - это мало у кого получается. Был на Романтике один жеребец, он так за табуном следил! Это что-то. Всех кобыл сгоняет в одну кучку, сам ходит вокруг... Аслан увидел, говорит, что это, мол, такое за непорядок! Кобылы должны свободно пастись, где хотят!" И пришлось продать... Ну, а что. Хозяин сказал, мы сделать должны. Нам то чего. А у хорошего жеребца ни одного жеребёнка волк никогда не украдёт, у него всё под контролем. Только, вот, держать его больше трёх-четырёх лет в одном табуне нельзя, у него ж там дочери появляются...

- Кобылка прибилась у нас к табуну. Мы её Приблудой назвали. Такая смирная была кобылка. Её все подряд крыли. Даже мерины. Кони из-за неё дрались сначала, а потом поняли, видимо, что всем достанется, и перестали драться.

- Вот, Тайфун, например, - кивает Вася на упитанного красивого, лоснящегося коня, - мы его купили у мужика одного. Он у него стоял в сарая по колено в грязи. Даже во двор не выходил. Чуть меньше двух лет ему было. Очень запущенный конь, атрофированный весь. У него даже копыта в разные стороны росли - ему не надо было ходить, ему надо было стоять. Я так, мол, Валера, продай коня, а он упёрся, говорит, "я в него душу вложил, не продам"... Потом через несколько дней пришёл: "Ладно, я подумал, забирай". Я его от монастыря до нашей базы полтора часа вёл - черезкаждые три шага он падал. А я так подниму его, плечом поддержу и дальше вести пытаюсь. Он у нас на конюшне первый раз в жизни других лошадей увидел, подойти к ним пытается, а не может. Лежит, ноги вперёд вытянул, ржёт тоненько. Так жалко!! И только через месяц он начал с ними бегать...

- Или, вот, ещё Дымок у нас есть. На конюшне другой, там, коней зимой не кормили, не лечили... А мёртвых их из конюшни тяжело вытаскивать, так они их полуживых трактором вытягивали и в сугроб бросали. Я смотрю, у них конь один красивый такой, белый... Так жалко стало! Спрашиваю, можно забрать? Мне они такие, "можно, конечно, всё равно его ночью шакалы сожрут"... А мы его у себя выкормили, глюкозой его прокололи, на ноги поставили... Так они к нам потом ругаться приходили, что, мол, мы коня украли. А какой, там, украли! Они ж его сами в сугроб выкинули!

- Монгол у нас есть - маленькая такая лошадка. Почти пони. Мы на нём только детей и катаем. Седло даже купили специальное детское, маленькое... Мы его когда купили, он в стойле с коровами жил. По живот в... ну, не буду даже говорить, в чём. Он потом так коров ненавидел! Едем через поле, где коровы пасутся, так он прибегает и ну давай корову какую-нибудь топтать! Я так сразу - хоп - не мой, типа, конь, я тут так...

- Приехали Грома забирать. Я так на нём прокатился, хорошая лошадка, забираю... Потом смотрю, а там на конюшне ещё двое стоят. Такие стрёмные! Спрашиваю: "а этих куда?" "Да, вот, на мясо, сейчас фургон приедет, заберёт"... Так жалко стало! И этих двоих тоже купил. Я их когда к себе на конюшню привёл, на меня там все посмотрели, как на больного. "Это ещё что за ослы?" - говорят. Кристалл, и Мальчик.

- А Ворон мой как у вас появился? - спрашиваю...
- А Ворон давно у нас уже. Я ещё, когда на Романтике работал, у нас в табуне были четыре кобылы ужасные. Вели себя отвратительно, гуляли, где хотели... Мы их поменяли на четырёх стригунков. Ну, это, когда жеребёнку год исполняется, его первый раз стригут, хвост, там, гриву, у него пушок этот детский выпадает и нормальная шерсть начинает расти... Двое гнедых и двое вороных. Вот, Месяц один из гнедых, а вороные Ворон и Эрлик... А там правило такое - табунщикам выдаётся по лошадке. Всё, это твоя лошадь. Но, если кого-то недосчитаются в табуне, кто бы там ни был, всё, считай твой конь пропал... Ну, вот, Ворон - Толиков конь, а мне Эрлик достался. У них отец один, а матери разные. Вот, у Эрлика мать - арабка чистокровная. Такой был конь красивый! Хвост аж до земли! Жалко,продать пришлось...

- Возвращается муж из командировки, а там его жена с любовником... Чтооо? Опять пошлый анекдот?! Да, вы пошлых анекдотов не слышали! Вот, опять Наталья всё опошлила. Ну, давай другой расскажу. Не пошлый. Познакомилась девушка на курорте с молодым человеком. Ну, туда-сюда, пора с курорта домой ехать, а дома муж... Что? Ну, снова Наталья всё опошлила! Да, не пошлый это анекдот, вы ещё пошлых анекдотов не слышали!
Ну, вот, ещё один. Не пошлый! Посылают Петька и Василий Иваныч Анку в Париж на конкурс проституток... Что так смотришь? Опять пошлый анекдот? Да, где он пошлый?

- Есть три способа объезжать лошадей. Первый, самый простой, это повесить на неё два мешка с песком, потяжелее, привязать к хвосту уже объезженной лошади, сесть и куда-нибудь на подъём погнать. Ты её так ломаешь, и всё, можно ездить на следующий день уже. Года два можно так на лошадке поездить, а потом сдавать на колбасу. Второй - посложнее уже - тоже привязать к хвосту и какое-то время так, привязанной поводить. Она привыкает потихоньку, через несколько дней повода потихоньку слушаться начинает... Ну, и третий способ - оседлать коня и скакать, куда понесёт его... Я раньше только третьим способом лошадей объезжал. Вот так сбросит где-нибудь, башкой треснусь, и всё - лежу отдыхаю до вечера. Вечером очухиваюсь, башка трещит, всё болит... Прихожу на конюшню, а там: "Где конь?"
Ну, где, где. Ускакал. Потом поеду, найду, и всё заново...
А теперь всё-таки беречь себя стал, теперь вторым способом объезжаю.
- То есть, получается, что процесс не очень длительный?
- Ну, как... Поначалу конь тебя вообще хочет убить.
Один раз я так двоих коней в один день объезжал - сел на одного, он меня скинул. Полежал, в себя кое-как пришёл, "второго давайте", - говорю.
Вообще, если конь с самого начала ведёт себя буйно, значит, когда он научился, то всё - научился, будет шёлковый конь. А, вот, если конь тихий, значит, он потом сюрприз какой-нибудь преподнесёт. Вон, как Кристалл Ванька скинул так, что тот потом три дня с койки встать не мог, да, Вань?

- Когда моё восемнадцатилетие праздновали, я у брата, у Вити, взял машину. Развёз всех гостей по домам и кататься поехал... Ух, я оторвался! До ста восьмидесяти как её разогнал под горочку...
- Прости, а что за машина?
- Москвич.
- Я всегда думала, что он до такой скорости разгоняться то не умеет.
- Да, спокойно! А тут поворот проскочил, в лес въехал... Сижу, ничего не понимаю, где машина не понимаю... Ну, чего, собрался, пошёл домой. Прихожу, говорю Вите: "Я там, кажется, твою машину разбил. Давай сразу договоримся, мой мотоцикл стоит в два раза дороже, я тебе его просто отдам, и всё". А он: "Да, нет! Да, ты чего? Да, починим! Где машина то?" Взял кореша, поехали машину искать. Возвращаются, глаза по блюдцу, меня будят и давай ощупывать: "С тобой всё в порядке? Руки-ноги-голова целы?"
Оказывается, машина разбилась просто всмятку. На том месте, где я сидеть должен был, радиатор торчит... А мне хоть бы чего.

- Витя свою машину каждый раз полирует, номер ровно вешает, тряпочкой протирает... Зачем, спрашиваю, сейчас же Вася на ней поедет, - ухмыляется Ваня, - "Да, не. Он аккуратно". Конечно, аккуратно! Возвращается, бампер оторван, грязью по крышу забрызгана, номер покосился...

- Вот, я людям удивляюсь! Приходит Толик из похода и сразу в интернет смотреть, кто там чего в одноклассниках написал... И, например, сидим все за общим столом... И слушают его, а не меня. Кто там написал чего, какой новый анекдот... А, вот, что я новую пещеру нашёл, где там я по самый бампер на квадрацикле застрял - не интересно никому. Я подумал так, вдруг в этом и вправду есть что-то. На мейле зарегистрировался, на одноклассниках... И чё? Меня все спрашивают, зачем я себе квадрик купил. Ну, всё ж просто - чтобы была возможность после работы доехать куда-то туда, куда раньше не мог. Что-то новое разведать, где-то побывать...
А ещё я ж охотник. Хочу, вот, себе ещё оптический прицел прикупить. Меня все спрашивают: "Зачем тебе оптический прицел? Ты же никакой добычи домой не приносишь?" А я что. Хорошо так: сидишь себе ночью в засаде, лес слушаешь... В прибор ночного видения посмотреть можно... И всё видно. Как мышки шебуршатся даже видно. Я на охоте!
- То есть, ты как в мультике - сначала пол дня за зверушкой бегаешь, чтобы сфотографировать...
- А потом ещё полдня, чтобы фотографию отдать, ага. А я ни на что не жалуюсь, у меня работа, как один большой отпуск. Лучшего и придумать невозможно. И больше мне ничего не надо.

- Вообще, как медведь ходит, слышно. У него шаг мягкий-мягкий, но всё равно слышно - медведь идёт. Он же большой. А, вот, ехал я как-то домой на мотоцикле, мне лет шестнадцать, наверное, было. Мотоцикл заглох, пешком как-то неохота идти, ну я его на обочину поставил, сам отошёл немного, под куст лёг, поспать решил... Тут слышу дыхание такое тяжёлое где-то рядом совсем. А ни шагов, ничего. Вообще ничего. Только дыхание. Такое: "Хэээээээхэээээээээ, хэээээээхээээээ, хэээээээхээээээ". Я так отвёрточку в кармане нащупал, которую с собой прихватил специально, а сам лежу и думаю: "Спасёт тебя эта отвёрточка сейчас, как же". Ну, животное так подышало, подышало, и прошло мимо меня куда-то, а я так полежал ещё несколько минут и домой припустил. До сих пор не знаю, кто мог так дышать. Олень очень шумно дышит, но его слышно издали - там такой треск стоит! А больше - не знаю.

- Земля маленькая. К нам тут девушка одна приезжала из Москвы, Рита. И, вот, она со своим молодым человеком по телефону разговаривает. Всё: "Заяц-Заяц. Заяц-Заяц"... А у меня предчувствие такое, что я этого Зайца её знаю. Она трубку кладёт, я спрашиваю: "Рит, а твоего Зайца, случайно, в костёр в детстве не бросали?" Она сразу глаза на меня вытаращила: "А ты откуда знаешь? Это ж такая тайна! Он мне по такому большому секрету рассказал!!" А я, когда был вожатым в лагере, у нас был мальчик один московский, которого все обижали. А в прощальный вечер так и вообще в костёр бросили. Им всем, конечно, влетело по-крупному. А он... Ну, не будет же он такие вещи родителям рассказывать. У него на шее ожог большой был, на плече ещё.

- Я колледж закончил, надо отработать год по специальности. Трудовиком в школу устроиться - вроде, можно. Так там такие детишки, что страшно становится.
- Вот, я поэтому же из школы ушла, - грустно говорит Наталья.
- Ну, эти же нормальные, хорошие, а, Вась?
- Эти то хорошие... Но у вас там, наверное, школа большая, есть, из кого выбрать. А у нас во всей школе человек двадцать учится. У нас ещё большой класс был - шестеро. И, вот, вся школа тянется за каким-нибудь уродом. Я тут заходил в гости к своему классному руководителю. А он мужик такой хороший - и в походы с нами ходил, и ещё всякие разные штуки делал... А этим ничего не надо, вообще ничего. Он отчаялся уже. Ну, вот, смотри - стоит такой ученик его в коридоре, семечки грызёт. Он ему: "Толя, не грызи", - тот ноль внимания. Снова: "Толя, перестань", - никакой реакции. Тогда Николай Иваныч его по руке стукнул, у того семечки на пол рассыпались. Так он молча подходит к стенке, и носом об стенку - тюк. И в класс: "Меня Николай Иваныч сейчас по лицу ударил!"
Разбирательство такое устроили. Меня тоже вызывали, как свидетеля. "Да, не бил он его по морде, по руке только слегка шлёпнул. Хотя стоило по морде!" - говорю. Потом с Николаем Иванычем разговаривал, а у него чуть ли не слёзы стоят в глазах. "На пенсию, - говорит, - теперь пойду, не могу больше". Куда они катятся? Куда мы все катимся?..

- К нам приезжает учительница одна, школьников своих привозит. Там, правда, дети постарше, чем у вас, класс десятый - одиннадцатый. Так это такие детишки! Оторви и выбрось. Нет, ничего не хочу сказать, лошадок они любят, и всё такое... Но поголовно все курят и пьют, под наркотой какой-то торчат. Кошмар!

- Когда в третьем классе учился, ко мне начал старшеклассники докапываться, а я им: "Чего вы все скопом? Давайте, по-честному, один на один". Ну, давайте и давайте. Я их так поколотил... И ни разу к старшим братикам не обращался - всё сам.

- Да, когда я дрался то? У меня уже полтора года прошло, как испытательный срок закончился, а я ещё никого не побил.
- Ага, - саркастически хмыкает Ваня.
- Ну, никто заявление, то есть, не писал.

- Ой, вот люди недобрые... В селе триста человек живёт, работать некому. И все глядят исподлобья, завидуют. Когда со мной стоят, говорят про других гадости, а как отойду, ну, знаю же, сразу начинают про меня гадости говорить... И, главное, вот, Ванька у нас работает, а больше никто не идёт. Один пришёл работать, парнишка молодой. И работал, и всё нормально. А потом запил. Вещи стали из гостиницы пропадать, деньги... Другой работал-работал. Тоже нормально всё было. А потом так - раз - группа приезжает, восемнадцать человек. Их вести надо, я ж один не справлюсь. Сижу его жду, его нет и нет, нет и нет. Звоню, мол, ну, где тебя там носит? А он мне такой: "А я у вас больше не работаю". Нет, ну, кто так делает то? Ну, сказал ему, что так не поступают. А толку то что... Хорошо ещё группа попалась хорошая, помогали мне, там, ну, с палатками, с готовкой. Тоже понимали, что мне тяжело одному. Восемнадцать лошадей заседлать-расседлать!
Вот, Ваньке надоест работать, уйдёт он... Вот, тогда попляшем!
- Ты ж говорил, вы двоих девчонок недавно на работу взяли...
- А! Ну, Светик и Танюшка... Они из Краснодара сами. Приехали к нам, тур купили. Ну, они к нам и раньше приезжали, всё знакомые... И, вот, сидят жалуются, что у них в городе растение цветёт, на которое у обеих ужасная аллергия. Такая аллергия, что надо срочно из города на всё лето валить. Потому что там находиться вообще невозможно. А я им параллельно так жалуюсь, что вот, мол, работать никто не хочет, что делать, не знаю... Ну, они и попросились к нам работать за комнату и еду на лето. Очень нам помогли. И девчонкам по гостинице, и с лошадками, там... Но они, всё, уехали уже.

- Вот, как-то раз у меня палка в ноге застряла. Вот отсюда прошла и под коленом вышла И я так стою и понимаю, что, если я сейчас ногу согну, она же сломается. К Вите подхожу, мол, вон какая штука... А он так - бах - и в обморок. Ну, мы с Толиком кое-как вытащили, конечно...

- У нас там за конюшней навоз подсохший валяется, так я там себе такую трассу сделал из него. На мотоцикле, чтобы катать. С горками и так далее, всё, как надо... До пятидесяти человек собирается посмотреть. Разогнался как-то, въехал в стенку конюшни, руки вперёд выставил, стену руками проломил... Так. Всё. Представление на сегодня закончено. Приходите завтра. Я и коней так объезжал раньше.

- У меня ж коленка пластмассовая... Да, ладно-ладно, шучу я, шучу.

- Да, как ты вообще жив то до сих пор? - удивляюсь
- Ну, вот, так и жив. Вообще, это я в отца весь, с ним тоже вечно что-то приключается такое...

- Сейчас в больничке скучно стало - все врачи с сестричками поменялись - никого знакомого. А так, бывало, у меня из туристов кто-нибудь поломается, я их в больничку тащу, а там врач сидит улыбается: "Ты, Вась, себе перестал кости ломать, начал другим?"

- А как это всё болеть начинает, когда погода меняется! Ужас! И ноги, и руки, и рёбра... У меня ж ни одного ребра целого - всё переломано...

- Вот, мне интересно, а девушки-инструктора бывают?
- Ну, вот, я, например.
- А то мы на работу взяли двух девчонок, так никто не хочет с ними ходить! Вот, инструктор должен быть мужчина, и всё тут! Вот, что бы ты сделала, если б тебе сказали: "ты не инструктор, ты баба!"
- Я б по лицу дала, - комментирует Наталья
- Я бы... я бы... Я бы тоже! - прихожу я к интересному выводу.
- Вот! А люди не понимают. Хотя, девчонки всё знают, с лошадями обращаться умеют.
- Ну, может, считают, что мужчина надёжнее...
- Так даже вторым инструктором не хотят девушку.
- Ну, может, какие-нибудь ревнивые жёны?
- А в женских группах?
- Ну, может, они инструкторов кадрить едут, я не знаю!!
- А тут, типа, соперница, да? - улыбается Вася, - вот, недавно ходили с группой, группа Светика затюкала буквально. Что бы ни случилось, всё Светик виновата. И ещё Таня. Она, вообще, купила тур так же, как они все, просто, видит, что нам вдвоём трудновато, и помогала. Ну, просто, нормальная девчёнка, всё такое. Так они её затравили буквально. Вон, сидим вдвоём с одним парнем из группы, а она кружку у костра оставила с чаем, он такой: "сейчас посмеёмся", - и бах в кружку две ложки соли. Она подходит, отхлебнула, и в слёзы. Такая последняя капля...

- Такие люди встречаются иногда... Взял себе надувной матрас - мне нельзя было на жёстком спать, спину повредил. Она видит, что я его себе надуваю, подходит такая: "Отдай матрас мне!" Я ей объясняю, так и так, не могу, мне нельзя на жёстком спать, а она вцепилась и не отпускает. Ну, я тоже упёрся, не отдам, и всё. Так она ножик достала - чик - порезала матрас. Ну, вот, что за человек такой! Светик от неё пряталась буквально! Я во время подготовки на неё посмотрел, поймал Светика и сказал, что один я с этой тёткой не пойду. Или, вот, ещё: Светик кашу на ужин приготовит, зовёт её: "Людмила, Вы будете кушать?" "Ой, нет, не хочется чего-то", - ну, не хочется так не хочется. Мы поужинали, кан Светик помыла... Так эта вылезает: "Вы меня кормить сегодня, вообще, собираетесь?!" Ну, что поделать - села второй раз варить. Ей одной. На следующий вечер история повторяется, только, Светик уже умнее - она кашку ей в мисочку отложила, пакетиком накрыла, в сторонку отставила. Приходит Людмила кушать, Светик мисочку достаёт, ставит разогревать на костёр. Людмила так посмотрела: "Нет, ну, вы что, издеваетесь?!" А я забыл фонарик... С базы уже уехали, я так спохватился, говорю: "Кажется, я забыл дома что-то маленькое, но очень важное... А она: "Не бойся, Вася, я уже не забеременею". Вы представьте себе только: лысая дальнобойщица с искусственным глазом. Ну, правда, ей сейчас лет шестьдесят, она в рейсы уже не ездит... Рассказывала: "Вот, еду в рейс дальний, скучно просто так катить, так я выезжаю на встречку и смотрю, как от меня машины шарахаются"... Не, ну я как себе представил: едет по встречке фура, а за рулём лысая Людмила с искусственным глазом! Ужас! Я у неё и коня отбирал, она у меня по нескольку часов пешком шла - она его дёргала, кричала на него, била. Потом пройдётся пешком и ко мне: "Я больше так не буду!" А как снова сядет в седло, опять то же самое начинается. Я там не то, что дни - часы и минуты считал до конца похода. Три дня всего было, а впечатлений!..

- А потом пошёл в поход на четырнадцать дней, группа большая. Рассёдлываю в первый день лошадей, подхожу к костру, а они там сидят, жребий тянут, кому ночью дежурить, следить за лошадками. Я им так: "Да, не надо, это ж моя обязанность", а они ни в какую: "Инструктор поутру должен быть выспавшимся". Так они весь поход и дежурили по очереди, по два часа, лошадок стерегли. Еду тоже сами готовили. Не поход, а курорт у меня получился.

- Да, мы, вообще, за наших туристов и готовим, и палатки им ставим. Большинство из них не умеет этого ничего, и вообще в горах первый раз в жизни.

- Один раз была история: на базе проверяем, чтобы у всех в группе были спальники. Всех опросили, у всех спальники есть. Отлично. Начинаем ставить лагерь - четырёх спальников нету. И, ладно, туристы - Толик ходил свой спальник искал... У меня в палатке искал, а откуда он там у меня возьмётся, там мой только. Одного мужика спрашиваю: "Где твой спальник?" "Не знаю", - говорит. Но он же был! Я сам лично ему в руки спальник давал!.. Потом пошли искать по палаткам, нашли парочку. Они коврики на дно палатки постелили, потом четыре спальника, а сверху ещё два своих. "Мы же не знали, что тут будет так холодно! Как вы можете отбирать у нас спальники, мы же замёрзнем!"

- Приехала к нам девушка с пятым размером... Ну, тут хочешь - не хочешь, всё равно взгляд останавливается. А она мне так: "Что, нравится? Ну, пощупай!" - и вываливает мне это всё. Кошмар! Я ж мальчик стеснительный...

- У нас рекорд был: тётка за четырнадцать дней похудела на двадцать килограмм. Ну, там как получилось - у них группа была каких-то ненормальных спортсменов: встать рано-рано, пройти много. Она по утрам есть не могла, а вечером, не дожидаясь ужина, заваливалась спать в палатку, уставала очень. Так и получилось, что не ела почти. Так они все хотели после похода ещё на море поехать, а у неё был билет отдельный домой. Мы её взвешивали перед походом, получилось что-то около ста двадцати килограмм. А через две недели уже девяносто восемь! Она стоит на весах и плачет. Ну, такими слезами радости. Так они потом всей группой билет ей пытались поменять, не получилось, она плюнула, купила себе другой и уехала со всей компанией на море. Поняла, видимо, что может быть красивой...

- Вот, раньше как было: приходишь домой под утро с гулянки, а на пороге мама стоит: "Что, сынок, уже проснулся? Ну, пошли поработаем"... Ну, а чего делать, надо идти! И самое главное к вечеру найти в себе силы снова куда-то пойти на всю ночь...

- Выпьем? - достаёт Сергей Александрович бутылку водки
- Ой, нет, я не буду, - отнекивается Вася, - я, когда пьяный, я нехороший, буйный, дел могу натворить.
- Ну, надо ж себя контролировать, - говорит Ирина Теодоровна.
- Вот, я и не пью

- Когда нам с корешем было лет по пятнадцать, мы решили, что уже большие, и выпили на двоих ящик пива. Корешу хоть бы что, а мне так плохо потом было! Главное, мы его выпили как-то быстро... А потом началось. Я с тех пор очень долго потом пива не пил вообще, меня от одного запаха мутить начинало. Недавно только начал понемногу...

- У нас с Витей был цех столярный. Однажды пришёл заказ сделать пятьсот гробов. Ну, мы мерку нашли, как первый сколотили, мне ж интересно, я в него лёг попробовал. Слушай, так удобно! Человек явно для себя старался, который мерку придумывал...

- А потом, когда я с Романтики уволился, подошёл к Вите, предложил гостиницу построить... Думал, долго уговаривать придётся, а он как-то быстро так согласился. Ну, мы быстро цех свой столярный свернули, всё убрали, гостиницу небольшую построили...

- Вот, кто у нас на селе работает... Мы, потом ещё через забор у нас гостиница, где Лёша. Конкуренты наши. Но у них цены такие! К нам иногда люди приходят, смотрят наши условия, смотрят... Спрашивают, а может, можно ещё куда-нибудь... Ну, чтоб удобства в номере, например... Ну, мы их туда посылаем, вон там, рядышком гостиница ещё есть... Так они к нам потом возвращаются, мол, мы у вас лучше... Когда у них лошадей не хватает для какого-нибудь тура, мы им своих даём, когда у нас не хватает - они нам своих дают. У нас кони уже друг друга прекрасно знают, в одном табуне бегают...
- Хорошая у вас конкуренция, - не могу удержаться от комментария я.

- Вон, смотри, там, где млечный путь начинается, треугольник такой? Это часть созвездия Стрельца. Он в наших широтах круглый год виден.
- Лариса Павловна! Загадывайте скорее желание! - говорит Сашка, - оно должно исполниться! А созвездие Рыб где?
- Ну, Рыбы! Рыбы только в Южном Полушарии видать.
- Откуда ты всё это знаешь? - удивляюсь я, люди, умеющие находить созвездия на звёздном небе, извечно кажутся мне волшебниками, потому что сама я могу отыскать три с половиной созвездия, да и то не всегда.
- В астрономический кружок три года ходил, - отвечает Вася, в очередной раз поражая меня широтой натуры.

В последнее утро конной прогулки Вася с Ваней достали расчёску для хвостов и грив и щётки для чистки лошадей... И раздали их нам. Объяснили, как коней расчёсывать, чтобы копытом под дых не досталось. А мы радостно набросились на это богатство, споря, кто сейчас будет расчёсывать, кто чистить, а кто стоять и завидовать... "А у себя на конюшне мы их пылесосим", - с улыбкой наблюдая за нами, сказал Вася.
- То есть, как пылесосите?
- Ну, так чище получается, да и быстрее. И удобнее.
- А кони не пугаются?
- Ну, поначалу пугаются. А потом привыкают... Ой, ну, что ты так долго этот хвост чешешь! Тут такой хвост, что работы на два взмаха щёткой!

Когда Ваня с Васей уводили лошадей из Сахрая к себе в Победу, провожать их высыпали почти все участники нашего похода. Повисли на заборе, невзирая на путающегося под ногами дружелюбного Патрона. А на крики дежурных: "Эй! Обедать идите, суп стынет!" - отвечали дружным: "Сейчас-сейчас! Сейчас придём! Вот, только, кино про ковбоев досмотрим, и придём!"
Смешные и хорошие мои ребята.
И момент, который надолго-надолго останется у меня в памяти: висящие на заборе мальчишки, мы с Ириной Теодоровной и Натальей, Патрон, ластящийся то к одному, то к другому, Вася с Ваней в седле и привязанные к хвостам друг друга лошади...
Господи, как же мне хочется обратно!