- Тут дедушка ваш лежит, на ступеньках...
- Какой такой дедушка, - спрашиваю, - тут нет никаких дедушек. Тут научное учреждение!
- Сейчас посмотрю... Ганж... Ганд...
- Ганджубасов?
- Да-да, выходите!
Ну, думаю, правда, нужно выйти, посмотреть. Вдруг, правда, наш. Может, действительно, случилось чего. Выхожу на улицу. Смотрю - действительно лежит Комболь наш на верхней ступеньке лесенки. В неудобной позе, как-то головой вниз... И ровным радостным голосом говорит:
- Сааааша! Здравствуй! Ну, как там дела в отделе?
- Да, нормально дела в отделе! Что с Вами случилось?
- Да, вот, упал, ногу повредил немножко.
- Давайте, я скорую вызову?
- Не надо мне скорую. Я не одобряю скорую.
И, главное, говорит так кристально-чистом... Ну, то есть, понятно, что пьян. Но не видно, ну, вообще! Кто-то сказал, вобщем, что вызвали уже скорую. Приехала эта машина, я, конечно, с ним в больницу - ну, не оставишь же одного... Едем по улицам, он мне:
- Слушай, вот, как ты думаешь, какая эффективная площадь будет, если...
- Ой, Комболь Исхакович, давайте хотя бы до больницы доедем, а потом будем про эффективную площадь!
Приезжаем в больницу, врачи там ставят диагноз "вывих", спрашивают, где он живёт... А времени уже, пока суть да дело, часов восемь вечера... А живёт он в Перлово... Ну, то есть, очень далеко... Предлагают его, конечно, госпитализировать до завтра - сегодня вообще непонятно, как ему с такой ногой добираться до дому. Доктор садится, пишет направление, даёт ему подписаться... А Комболь ровным-ровным калиграфическим подчерком подписывает: "В госпитализации отказать".
Ну, что делать, идём... Я его поддерживаю, он ногу приволакивает... Выходим на крылечко, он садится на ступенечки, достаёт из внутреннего кармана пальто открытую бутылку портвейна...
- Будешь? - спрашивает
- Нее, не буду, спасибо...
- Ну, ладно.
Выпил треть где-то... И поплыл...
Сижу, думаю: "ну, и что мне с ним делать?" И тут вспоминаю, что тут рядышком Стелла живёт. Поймал такси... А таксист меня везти соглашается, а Комболя отказывается. Пьяный, мол, говорит... А Комболь глядит на таксиста ясным взглядом и спрашивает твёрдым голосом: "Это почемуууу вы меня везти отказываетесь? У меня всё в порядке!"
А ехать там пол километра всего. Ну, вобщем, довез он нас до её дома... Я в дверь звоню, говорю:
- Стелла Михайловна... Тут у меня Ганджубасов...
- А! Ну, заводи его скорее...
Он так не в первый раз уже у неё оказывается, как выяснилось...
Достаёт бутылку свою открытую из-за пазухи опять: "Как хорошо, мол, что мы все тут собрались сейчас"...
Ну, и получилось так, что он ещё два дня у неё прожил, пока жена не нашла какого-то дальнего родственника с машиной, который его домой забрал.

Ну, это надо знать, что за человек Комболь Исхакович был.
Невозмутимый. И при том учёный очень сильный.
Единственный человек из всех, кого я знаю, который, как только ему исполнилось 60, отказался дальше руководить отделом.

Когда я на работу в этот отдел устроился, два года отработал, Стелла к нему как-то пришла и возмущённо так про меня говорит: "А знаешь! Наш молодой по-моему, карьерист!!"
А он помешивает свой чай, в котором портвейна больше, чем заварки в стаканчике ложечкой, и говорит ей так спокойно: "Стеллочка, ну что ты так волнуешься? Если надо будет, остановим".

А, когда я устраивался только, меня к нему привели... Он сидит, ложечкой свой чай мешает... Посмотрел на меня и отправил к Стелле в отдел.

Я у него потом, много лет спустя спрашивал: "Комболь Исхакович, а почему Вы меня тогда к Стелле Михайловне отправили, у себя не оставили?"
А он ответил: "Понимаешь, Саша, у тебя очень тяжёлый взгляд из-под очков".