hlebniks все записи автора

Автор

Олежка Х

"Линкомицин, по моему мнению, самое страшное в стоматологии, - сказала врач, сделав мне укол, - все остальное можно обезболить".
Я хорошо запомнил свои первые ощущения от линкомицина. Дело было прошлой весной, мой наследственный пародонтоз доходил до черты и врач сказала, что обычные уколы больше не помогут, только линкомицин. "Но, он болючий" - честно предупредила врач, на прощание. Стоматологи очень убедительно говорят такие вещи. Наверное, это потому, что когда они предупреждают: "А сейчас потерпите: будет больно", то чаще всего так и случается.
На следующий день я пришел на укол и застал женщину, которая стояла в очереди перед мной. Она явно не находила себе места и, конечно, ее волнение передалось мне. Вскоре, мы разговорились и она оказалась учительницей математики. "Линкомицин? - спросила она у меня, - и что, в первый раз? Это ужасно. Страшная боль. Такое ощущение, словно мозг взрывается". И у меня от страха застучали зубы. Особенно пугало то, что я не знал к чему готовиться. Впрочем, в 14 лет, мне через каждые 6 часов кололи антибиотик в задницу и я помнил, что после этого, внутри мышцы словно граната взрывалась. А добрая учительница так увлеклась состраданием, что даже забыла о своем собственном страхе, потом ее позвали и я остался один.
Хорошо, что тогда я не знал, что линкомицин станет станет моим «любимым» лекарством на долгое-долгое время и что курс уколов я буду проходить по два раза в год. Ощущения? В тот первый раз я настолько перетрусил, что как не сильна оказалась боль, она все-равно была лучше чем то, что я себе нафантазировал. Игла действительно доходила, словно, до мозга, десны изнутри раскалялись свинцом, но через несколько секунд, когда все начинало казаться нестерпимым, боль уходила. Вскоре, я начал привыкать.
Переломный момент наступил, когда я взял с собой на уколы Лешку. Он с детства обожает шприцы с уколами и относится к той страшной категории детей, которые тащатся, когда у них берут кровь на анализы. Короче говоря, прошлой весной, я взял его с собой на процедуры. Он ждал, пока я делал гидро-лазерный массаж, сидел на электрофорезе (почти не баловался) и все ради того, чтобы увидеть, как мне делают укол в десну.
В сей долгожданный момент детского счастья, я собрал в кулак остатки силы воли, чтобы ни единый мускул не дрогнул на моем мужественном лице. И повторял этот фокус все последующие разы...
С тех пор, я кололся у разных врачей. Их непонимающие лица, когда, после укола, я говорил "большое спасибо",  улыбался и уходил, очень поддерживали меня в тот момент, когда десна готова была взорваться вместе с челюстью. И всякий раз я предвкушал этот момент, по дороге на очередную пытку. Таким образом, тщеславием я боролся с болью. Нет, я не переигрывал. Когда во время укола в передние десны, или в самое воспаленное место, слезы сами собой, проступали на глазах, здесь я был бессилен. Мне оставалось только следить, чтобы не дрогнуло лицо, а потом не забыть улыбнуться онемевшим ртом. Высшее наслаждение, я испытывал, когда ловил шепот сестер: "Ничего себе!" и относил его на свой счет.
"Это одно из самых болезненных лекарств" - сказал осенью врач, после последнего, десятого укола, явно вызывая меня на разговор. Я отогнал искушение по джеймсбондовски приподнять бровь и спросить: "В самом деле?" И сказал, вздохнув: "Зато, самое действенное". Сейчас мне и вовсе кажется, что мой организм попросту привык к боли и ничего сверхъестественного мне терпеть не приходится.
Вчера, после Последнего звонка я ехал на процедуры и думал, что тщеславие - хорошая штука. Ради него, я стараюсь быть хорошим учителем, делаю добрые вещи, переступаю через свою ленивую, саркастичную натуру. Оно же, тщеславие, позволяет мне бороться с болью, поднимает самооценку, с которой у меня почти так-же плохо, как с пародонтозом. Мы неплохо сработались?