Наконец-то дописала один из фанфигов о прыгунах. Остальные еще в незаконченном виде. Названия не придумала, сохранен он просто как "Планица 2006, день второй".
Любителей прыжков на лыжах с трамплина предупреждаю - хня редкостная. Просто хотелось высказаться...

Уже окончились и соревнования, и награждение, и пресс-конференция. Поняв, что больше ничего не дождутся, счастливые и усталые зрители повалили домой. Довольнее всех выглядели местные жители, их любимец наконец-то сегодня занял призовое место, приветствовали его они горячее, чем победителя этапа и даже новоиспеченного обладателя Кубка мира. Не зря, видать, приехали.
Две словеночки подбежали к соявшему у забора блондину в синей куртке и попросили его расписаться на норвежском флаге. Со словами «вы как раз вовремя, на сегодняшний день я еще знаменитость» Даниэль расчеркнулся в указанном месте. Девушки отошли, а он остался стоять. И только когда море народа превратилось в капли опазывающих на автобус, он двинулся по тихой дорожке в сторону раздевалок.
Даниэлю Форфанну еще не было двадцати семи. Находился он в самом расцвете, был одним из постоянно-хороших прыгунов и незаменимых командников, да и от неналичия уважателей не страдал. Однако его намек на уход из спорта не был шуткой. Он действительно хотел уйти, и было отчего. В финале Кубка мира он не участвовал по причине довольно прозаичной – не прошел квалификацию. Это было не единственным мотивом.
Теперь он брел не спеша, расстегнув куртку, впитывая тепло вечернего южного солнца. На его родине, в Норвегии, уже темнело, а здесь еще длился солнечый мартовский день. Что и говорить, Даниэль любил Словению, хотя бы за то, что здесь зимой и ранней весной не темнело так рано. Щурясь незащищенными светлыми глазами на потоки ослепляющих бликов заснеженных гор, он едва не столкнулся с таким же одиноким и задумчиво следящим за солнечными лучами, направляющимся от раздевалок к автостоянке.
- А, Роби, привет, - оглянулся на него Даниэль.
Словенец остановился и, бросив тяжелую сумку, пожал ему руку.
- Привет, Дэн, - сказал он. – Весь день тебя сегодня не видно.
- Совсем смешался с толпой, да? – иронически спросил норвежец. – Ну да, мы же теперь герои Планицы, куда нам до простых смертных... Ладно, не обращай внимания, это я шучу. Поздравляю с третьим местом.
- Спасибо, - Роберт тепло улыбнулся в ответ.
Даниэлю даже продолжать не захотелось. Но когда еще было возможно высказать то, что жгло его со вчерашнего дня.
- Слушай, а ведь ты и вчера бы мог на пьедестале быть.
- Знаю, - голос Краньца прозвучал безразлично. – Миран уже приходил извиняться. Хотя – какая разница, я и не заметил, что он светофор невовремя включил.
- Да? – удивился Даниэль. – Весь стадион заметил, даже твои оппоненты. Удивительно, как он вообще живым оттуда ушел. Не, я предполагал, что он может с кем-нибудь такую шутку сыграть, но с тобой... Жить ему, что ли, надоело? И вообще, что с ним?
Тяжелый взгляд выразительно-грустных темных глаз был ему ответом. Не сам ли Даниэль говорил, что, мол, сидящий на светофоре словенский судья подыгрывает своим? А вот он доказал обратное, провалив своего, причем самого дорогого себе и публике. Да, вздохнул гость, совсем упустил из внимания свойственный каждому словенцу ярый патриотизм. Друг друга защищают до последнего. Показалось даже, что Роберт и Миран обо всем заранее договорились.
- Понял, - смутился Даниэль. – Беру все слова обратно.
- И вообще, восьмое место тоже неплохо.
- Да, может быть. Но – не для тебя.
- Ты меня переоцениваешь, - усмехнулся Роберт. – Вспомни прошедший сезон. Да и когда я вообще в десятке бываю... У тебя зажигалки нет?
Норвежец изумленно уставился на друга, спокойно вертящего в пальцах сигарету.
- С каких пор ты куришь???
- Всегда курил. Правда, тайком и редко. Хочешь? – он протянул Даниэлю пачку. – Наши, словенские.
- Ну что ж... – Форфанн наконец справился с собой и достал зажигалку. – Можно попробовать.
Следующие несколько минут они молча курили и рассматривали местный пейзаж. Тишина, какая бывает только в горах, окружала их. Снежные вершины отражали закатное солнце. Прямые и гордые, стояли сосны. И над всей этой картиной летали одинокие силуэты птиц. Не зря, думал каждый видевший это, не зря Словению считают самой прекрасной страной мира... Может, не все, но считают.
Роберт первым нарушил молчание.
- Уходишь, значит? – спросил он бывшего участника норвежской сборной.
- Ухожу, значит... – вздохнул Даниэль.
- Есть куда?
- Есть. Журналистом буду. То есть, не буду, а уже работаю.
- Не жалко прыжки бросать?
- Команду жаль оставлять, но что поделаешь? Замучили своими диетами, даже изменение регламента не помогло. Яблочко на завтрак и стакан молока на ужин – нет, такой режим не по мне. У вас с этим тоже так строго?
- Не, у нас нормально, особенно после реформ... Мне так все можно.
- Ну еще бы, - Даниэль бросил быстрый взгляд на товарища. – Тебя ж одной рукой поднять можно. Наверно, у нас тоже все уладится, но мне уже надоело. К тому же газеты – не трамплин.
- Да...
Роберт о чем-то задумался, провожая взглядом очередную одинокую птицу.
- Мне тоже надо бы...
- Чего? – подозрительно спросил Даниэль.
- Может, тоже свалить?
- Куда? Зачем? На кой? – норвежец резко повернулся к нему. – Роби, опомнись, тебе всего двадцать четыре года, ты сейчас на высоте, куда уходить? Подожди еще хотя бы пару лет. Нет, больше. Такие, как ты, не уходят.
- Мне без тебя будет скучно, - неожиданно выпалил Кранец.
Его собеседник уставился на него еще удивленнее.
- А Бьерн-Айнар? Без него не будет?
- Не знаю...
- А полеты? – прищурился Даниэль.
- А полеты... Знаешь, Дэн, ты прав. – Словенец оглянулся на знаменитый трамплин, самый большой в мире. И самый любимый... – Пока я могу летать, я буду летать. И Бьерн-Айнар то же самое говорит. Хотя что меня с ним, рекордсменом мира, сравнивать...
- Тебя не с кем сравнивать, - горячо произнес Форфанн. – Ты несравненный Роберт Кранец, герой своей великой страны и маленького, но гордого народа. А теперь еще и звезда мирового уровня. И не скромничай. Хотя тебе идет.
- Дэн, ты меня смущаешь, - тихо ответил Роберт.
- Да ну? Тогда буду ругать. Какого Зупана ты красишь волосы в красный цвет? Это тебе точно не идет.
- Понял, в следующий раз покрашу в белый.
Прыгуны рассмеялись. Радость общения сделала очаровательный мир Планицы еще прекраснее, хотя и без того хотелось радоваться жизни в этой звенящей горной тишине. Кто хоть раз встречал закат в Краньской Горе, тот поймет...
- Ну все, мне пора, - нехотя сказал Даниэль.
- Счастливо, - протянул ему руку словенец. – Не исчезай надолго.
- Не буду, - пообещал он. – Ну, пока. Отдыхай.
- Бьерну-Айнару привет, - Роберту все никак не хотелось прощаться.
- Передам, - Даниэль тоже не уходил.
- И скажи, чтоб он мне диск вернул, а то уже два месяца не отдает.
- Окей.
Кто-то окликнул Даниэля. Он повернулся в ту сторону, махнул рукой и снова бросил взгляд на друга.
- Пока, - небрежно бросил он и зашагал к ожидавшим его норвежским прыгунам.
Роберт остался в тишине и одиночестве. И, как ни странно, это показалось ему даже лучше, чем компания Даниэля. Нет, Словения – это его страна, его мир, ни на что он ее не променяет, даже делить ни с кем не хочется...
Закатное солнце, последний раз подмигнув ему, скрылось за вершинами Альп. Роберт постоял еще немного, затем подобрал сумку и пошел к оставленной неподалеку машине.