До какого-то момента я была довольно беспечна   из-за короны. Я думала, это все бред. Но через несколько дней в карантине позвонил   мой друг Виктор  и сказал: " Это не смешно, , это настоящая опасность! Смотри, что происходит в Италии, иди купи туалетную бумагу!״

 

Я не спала всю ночь а под утро  проснулась другим человеком- параноиком   .

 

Как те,   кто вырос  на  истории  первой и второй мировой войны,  и  пережил 90 ые     в Советском Союзе, мне было не сложно представить, что я бы увидела, когда вышла   из изоляции  ...

 

Zoya Cherkassky-Nnadi

 

 

Дневник  изоляции

 

 

  

 

 

 

 

 

 

 

Зов крови

Валентина Семилет

Xудожник Зураб Мартиашвили

Зов крови

Я всегда знал, что во мне есть несколько капель грузинской крови – иногда мне хотелось съесть килограмм перца или лечь посередине лекции спать, ну или просто напиться.

Мой прадедушка по материнской линии был грузин, жили они с прабабушкой в далеком грузинском селе, но все их потомки разъехались по разным странам и в село никогда не возвращались.

Мне было 24 года, когда через одну соц сеть на меня вышла девушка Мака и сообщила, что мы, возможно, родственники. Я сразу вспомнил, что люблю хинкали. Перебрали всех, вспомнили все фамилии, даты и правда, она была моей десятиюродной сестрой. Мака сообщила, что дедушка Арчил, самый близкий мне по крови, очень плох и очень хочет меня увидеть перед смертью. Я проинформировал свою молодую жену Катю о надвигающемся слиянии. Родители мои умерли, детьми мы еще не успели обзавестись, 5 курс нашего института начинался через 2 месяца, нас ничего не держало, и мы решили ехать. Было решено лететь в Тбилиси, ночевать одну ночь в гостинице, а на утро за нами приедет дальний родственник Тамаз и отвезет нас в мое родовое гнездо.

Утром мы вышли из гостиницы на улицу в ожидании машины с Тамазом. Он тоже приходился мне троюродным братом двоюродной бабушки, но все равно самым близким по грузинским меркам. Практически мать.

Подъехала машина. Это была смесь танка с древнеегипетской колесницей. Цвета не было видно из-за толстого слоя сочного грузинского чернозема даже на крыше – оно и понятно, человек рабочий, вымывать некогда. Тамаз тоже был похожего цвета, только загара. Шапка иссиня-черных волос, густые брови к переносице, грозный вид, суровое выражение лица. Катя сжала мою руку, что означало «может не надо, а». Он вышел из машины и с тем же лицом сказал: «Как я рад тебя видеть, мой дорогой брат», хотя с таким лицом обычно спрашивают «тебя повесить или разорвать лошадьми?».

Я откашлялся и мы обнялись. Когда мои ребра выгнулись обратно, мы сели в машину и поехали в деревню. Ехали 4 часа. По всем стандартам голливудских фильмов Халки должны всю дорогу молчать, пить пинты пива и убивать пролетающих драконов. Тамаз рассказывал анекдоты, пел песни и виртуально расписал все мое семейное древо. Я оказался если не Багратиони, то почти рядом с ними. Он выразил искреннее удивление почему я еще без герба, гимна и фамильного скипетра. Катя держала челюсть и практически уже была готова к непонятно почему не случившейся до сих пор коронации.

В 5 часов вы подъехали к воротам дома моего троюродного деда. Калитка распахнулась немедленно и вышел мощный старик с ружьем в руках. «Все-таки не надо было..» прочел я в глазах вылезающей из колесницы Кати. Дед поднял ружье одной рукой и трижды выстрелил в воздух. Умирал он очень нестандартно. «Мой мальчик вернулся»,- сказал он и обнял меня. Это был мой дед Арчил.

Потом началось неописуемое. Со двора, с соседних дворов, со всех дворов села стали выбегать люди и нестись к нам. Меня и Катю облепили человек сто и что-то радостно кричали на грузинском. Дома последний раз меня так обнимали, когда я шел в армию служить на границу и мог не вернуться. Меня трясли, хлопали по плечам, чмокали в щеки куча незнакомых людей, а у меня что-то сжималось внутри, и я держался как мог.

Оказалось, что все это мои родственники. Шурины, золовки, внучатые племянники и крестные сватов. Кто-то кому-то здесь обязательно кем-то приходился, и им всем я приходился тоже кем-то родным и кровным. Катю увели женщины, я последовал за мужчинами. Халк Тамаз довольно улыбался.

Во дворе готовились к войне или голодовке. По периметру горели костры с кипящими чанами, оттуда торчали бараньи и коровьи ноги, огромные куски теста разминались для хачапури, головки сыра размером с телячью голову нарезались толстыми ломтями. Десяток женщин что-то резали, мешали, солили и накладывали. Там было на троянскую армию, но никак не на двух полудохлых студентов. Две огромные собаки с уважением лежали под тутовым деревом и были особенно рады, что я нашелся.

Нас завели в дом и посадили в центре. По одному ко мне подходили мужчины, и дед рассказывал кто есть кто. Кто-то представлялся на грузинском, кто-то русском, кто не знал языка, пытался сказать хотя бы пару слов на моем языке, чтобы выразить уважение. Не знаю как, но я понимал все.

Читать далее