самолётик в обморочной сини
на холщовой ниточке-обманке
упорхнувший из молочной стыни
за дождей пугливые помарки
там глаза огромные как вишни
вешний город с облачной таможней
сердце глуше. самолётик выше.
глуше. тише. выше. невозможней.

(с)

снова медленный вдох, снова солнечный водоворот,
снова счастья грибной холодок и кошачья повадка,
кто хотя бы на миг в эти долгие воды войдёт,
тот останется в них и навек пропадёт без остатка,
не одно, но и не разложимы на две до поры
безымянные данности, кто мы и чьи мы, как мемы,
в этом новом предвременье, там, где с начала игры
даже сущности слиты и не различимы фонемы...

(с)

in memoriam V.T.


Исчезнут звуки, синие глаза
К утру сольются с васильками луга,
Небесные лазурь и бирюза
Полнее станут, но посредством слуха
И зрения не различить уже
Примет сиротства брошенной душе.

Что это тело, если без вранья? -
Уток, приставка, даже не основа,
А вечность будет всякому своя -
Пять без пяти, двенадцать, полвосьмого,
И, может, встреча ожидает нас
Лишь с теми, кто в такой же призван час.

Шут заскучал, рыбак забросил сеть:
Пусть сонник лжёт, но каждому - по вере.
Проходит жизнь, за ней проходит смерть,
И вот иное открывает двери,
А шмель гудит, и клёны высоки,
И всё синее в небе васильки.

(с)



Фото Татьяны Грихановой

такая акустика здесь в палестинах сих
что звон от упавшей ложки стоит неделю
декабрь наступил всеми лапами вдруг настиг
повис на ветвях серебряной канителью
свезут к рождеству ткачих кружевниц и швей
кисейными станут реки молочным иней
чем дальше от бога тем голос его слышней
ясней непереносимей...

(c)

Воробьиный почерк торопится прочь с открытки
Улететь, чирикнув бессмысленное прости,
Что спешу, что поздно, что высохли маргаритки,
Что часы разбиты, что синтаксис не в чести,
Что в толпе безлюдно, что холодно, что свобода
Солоней неволи и тягостней, чем она,
Под осенним ветром, когда от звезды у входа
Ровно столько света, чтоб видеть, как ночь темна...

(с)

спрашиваю: ты дух? отвечает: дождь,
спрашиваю: ты дождь? отвечает: камень, -
в белом саду, обещает, меня найдёшь
у голубятни синей за облаками,
видишь, с семи холмов над равниной свет,
там и сойдёмся мы на последней тризне.
что остаётся от жизни? - ответа нет,
что остаётся от смерти? - спроси у жизни...

(с)

это она с пасхальным ангелом на крылечке,
белое платье, русых волос колечки,
кожа чуть золотится, вербы стоят, как свечки,
рядом смешные взрослые человечки,
крыш с черепицей красной сплошной петит,
сердце в лучах заката к тебе летит,

дай же ей чуточку, самую малость, совсем немного:
чтобы горело ясно, чтобы не гасло, чтобы не мокло,
маленький домик с мальвами у порога,
доброго пастора по субботам, по воскресеньям доброго бога,
ласточку в небе, штопающую облака,
чёрного хлеба, белого молока,

голос, омытый воздухом побережья, земной, отважный,
взгляд, отраженный морем, солёный, влажный,
тело, словно звенящее от весенней жажды,
парус, в который его завернут однажды,
девочку с ангелом на крылечке, снега, снега,
синие реки, лазоревые берега...

(с)

не ты уходишь – отдаляюсь я,
не отдаляюсь – отделяюсь тенью,
как будто вместе нам уже нельзя –
ни здесь, ни там – по отчему хотенью,
темнеют лики среброглазых дев,
густеет явь – не развести руками,
и музыка плывет, осиротев,
уже почти не слышимая нами...

(с)

отпусти меня опусти меня в немоту
мне от голоса твоего темно бестелесно душно
я по эту сторону ты по ту
замерзает пеночка на лету
как зовут её делия лу надюша

ледяной комочек печаль в цвету
забери её в свой надмирный китеж
ты по эту сторону я по ту
если долго всматриваться в пустоту
то – увидишь...

(с)

дождь лил и лил, лиловы были дни,
когда тебя оплакивали в вышних,
как будто став подобием родни,
или собрав причастных на девичник,

металось пламя чёрное в груди,
и тьма росла, и звуки мира глохли,
и смерть твоя стояла посреди
осенних вод, вся в пурпуре и охре,

и смерть твоя сочилась между строк,
и корчилась, и сладко ухмылялась,
что не сумел, не смог, не устерёг,
что всё в сравненье с ней – тщета и малость,

дождь лил и лил, и словно вторил ей,
что всякое смешно обетованье,
что все слова в любом из словарей –
её земных имён чередованье,

а я твердил, что скоро им в закут,
что ты вот-вот, устав от их занудства,
шепнёшь: апрель, – и вишни зацветут,
шепнёшь: весна, – и пеночки вернутся,

пусть мы ничто и меньше, чем петит,
неотличимы от песка в пустыне,
но пеночка уже летит, летит,
летит назад из залетейской стыни.

(с)

опустели зеркала,
накатила стылость,
жизнь не то чтобы ушла, -
просто отдалилась,

просто в сторону глядит,
на тебя не смотрит,
словно твой несносен вид,
тёмный рыцарь мордред,

словно ты уже не в счёт,
надоел до колик,
светлый рыцарь ланселот
ждёт в её покоях,

а непрошеных гостей
завернут на входе
тихий ангел витгенштейн,
кроткий ангел гёдель...

(с)

лилии белой пугливей
вспыхнуло в синем окно,
– а ливень
угомонился давно,

белое в синем конверте -
почтой ночной без помех,
– а ветер
сбился, смешался, померк,

с тверди слетело небесной
в синее сердце – и вот
– над бездной
лилией белой плывёт...

(с)

Фото Алексея Клепнёва

она произносит: лес, – и он превращается в лес
с травой по колено, с деревьями до небес,
и входит она в свеченье зелёных крон,
и лес обступает её с четырёх сторон,
она произносит: свет, – и он превращается в свет,
и нет никого на свете, и слова нет,
и облако белой глиной сворачивается в клубок
пока еле слышно она произносит: бог...

(с)

от горючих этих вод
тяжелы слова,
сердце медленно идёт,
тикает едва,

падает на землю плод,
догорает луч,
скоро кончится завод,
и потерян ключ,

человек в окно глядит
осень напролёт,
этот мир и этот вид
он не узнаёт,

почему не слышен шум
и земля гола,
почему его костюм
чёрен как зола,

что забыл он здесь, хмельной,
с посохом басё,
кто там за его спиной
шепчет: вот и всё...

(с)

– годы и мили, осени запах мыльный,
это уносит время на всех парах
всё, чем мы были, всё, чем мы были, милый,
всё, что мы помним, помним, как помнит прах...

– знаю, что солнце скрылось, что в сердце – стылость,
рядом побудь – и выстоим дольше скал,
только бы слово, только бы слово длилось,
только бы голос, голос не умолкал...

– все наши клятвы, милый, любови даже
легче слезы, короче, чем смертный миг,
вот мы и стали, вот мы и стали дальше,
вот мы и старше, старше себя самих...

– знаю, что тянет в нети вся тьма на свете,
рядом побудь – и сгинет за край земли,
только бы губы, только бы губы эти,
только бы эти, эти глаза цвели...

– значит, не верить ливням и ветру, милый,
значит, объятье шире предзимней мглы?
– там, где любили, годы поют и мили,
там, где любили, там, где любили мы.

(с)

ступай ступай в тринадцатую тьму
в седьмую тридевятую любую
а в этой места больше никому
коснусь руки – и воздух обниму
всё в дырах сердце – не перелицую

здесь поздно быть и розно и в одной
ночной двоякосердой оболочке
и мёртвой тлеть и течь живой водой
и вторить певчим трелью заводной
вычерпывая прошлое по строчке

куда как мал медвежий уголок
плеча и золотистая ключица:
кого сей сладкий войлок уволок
тому в груди отверстой уголёк –
не хорохорься – больше не случится

но не для тех восьмая нота лю
и синева цейлонская за нею
кто был шутом и кумом королю
и я на доли ямбами делю
сырую боль и мыслью костенею

ступай ступай там будет невдомёк
зачем цезурам пряные приправы
ступай ступай в глазах московский смог
от зимних губ державинский дымок
и не обол а два для переправы...

(с)

Не целовать запнувшиеся прядки,
Весь ливень скошен гребнем для волос,
А остальное — в полном беспорядке,
Какого видеть вам не довелось.

Калачиком свернувшееся счастье,
Кувшин с водой, подснежники в руках,
Вселенная, разъятая на части
И собранная наспех, кое-как,

Лишь для того, чтоб на одно мгновенье
Остановиться, дух перевести
И вновь упасть, как в головокруженье,

Туда, куда рассудку нет пути.

(с)

она рисует белого льва и сирень на дверце
ладони её подобны ливням слова сетям
а он человек с отвесной осенью в сердце
и в каждом его зрачке молодой сентябрь
он смотрит в неё как в воду и входит в неё как в воду
она вдыхает его как воздух и он обращается в воздух
и руки их прозревают и реки пересыхают и тают льды
и сон их белые оберегают львы...

(с)

– знаешь ведь это дождь это просто дождь
просто идёт себе так как ты идёшь
или вернее шла переулком вниз
шла себе просто так как проходит жизнь...
– знаешь ведь это снег это просто снег
весь этот снег небесных полей и рек
чтобы в ночи увидев на нём следы
я прошептала: здравствуй ну вот и ты...

(с)

потому и не плачут здесь что дожди дожди
всё дожди дожди и бессмысленно слёзы лить
а всплакнуть захочется улицу перейди
и до нитки вымокнешь и потеряешь нить
и уже никогда не вспомнишь о ком о чём
и неважно кто ты и как забрела сюда
и узнать не сможешь склонясь над его плечом
где одна падёт а другая взойдёт звезда...

(с)