Начинать историю семьи следовало, безусловно, издалека — с того тысяча восемьсот восьмого года, когда швейцарский подданный Антонио Бароффи Бруни внезапно бежал в Россию. Правда, со всей семьей и имуществом, так что бегство было не поспешное. Какая-то произошла глухая история, скорей финансовая, нежели романтическая; известно лишь доподлинно, что бегством Антонио Бруни избавлялся от грозившей ему тюрьмы. В России он поселился в Царском Селе, стал Антоном Осиповичем, быстро признан был как «живописного и скульптурного дел мастер», а спустя семь лет после приезда — академик Академии художеств.

Занимался он декоративной живописью во дворцах Царского Села и Павловска, расписывал потолки и стены во многих домах Петербурга, был всегда приветлив, доброжелателен и хлебосолен.

На одиннадцатом году сын Атонио Бруни, Федор,  обнаруживавший большую любовь к рисованию, был определен в Академию Художеств, а  в девятнадцать лет оставил вдруг учебу и на много лет уехал в Италию.

Там он пишет портрет княгини Зинаиды Волконской (школяр тайно и безнадежно влюблен в знатную красавицу), и литографию с одного из набросков княгиня посылает Пушкину. Это восторженно-романтический портрет: Зинаида Волконская перевела на итальянский драму Шиллера «Жанна д'Арк», превратила ее в оперу и сама же пела заглавную роль в домашнем театре. Молодые русские художники, учившиеся в Италии, рисовали ей декорации и с восторгом изображали толпу.

Скоро Зинаида Волконская уедет в Россию ненадолго, войдет в историю культуры своим литературным салоном, станет задыхаться в российском воздухе, вновь оставит Москву ради Италии — уже теперь, кажется, навсегда, ибо станет ревностной католичкой, — пока что именно от ее семьи получен юным Федором Бруни первый в его жизни заказ на большую картину, сразу принесшую ему известность.

Классический опыт с шекспировскими страстями: вражда двух древних городов — Рима и Альба-Лонги, смертельная схватка трех братьев Юрациев (Рим) и трех братьев Курациев (Альба-Лонга). Пятеро участников погибают в этой схватке. Но когда Камилла, сестра Горациев, начинает рыдать по своему убитому возлюбленному (из враждебного рода), то оставшийся в живых родной брат насмерть поражает ее мечом. Классическая римская доблесть: долг и честь выше любой любви.

Живописец вернулся в Россию летом тридцать шестого и маялся, ожидая прибытия из Рима огромного холста, главной своей работы. А пока что — снова Пушкин. Федор Бруни рисует его на следующий день после смерти.

Спустя чуть менее ста лет потомок Федора, художник Лев Бруни, сделает рисунок мертвого Блока — тоже на другой день после смерти.

В1941 году Федор Бруни выставлял свою главную картину — «Медный змий». Эпизод из Библии, воплощенный историческим живописцем. Создавалось это полотно более 15 лет.

В очередной раз отчаялись, возроптали и возмутились в пустыне люди, ведомые Моисеем к обетованной земле, вчерашние рабы на тяжком пути к свободе. На этот раз их недовольство карается дождем из ядовитых змей. В муках умирают ужаленные. Нет пощады ни детям, ни старикам. А спасение — в огромном медном змее, воздвигшемся посреди толпы. Стоит человеку взглянуть на это священное изображение (с верой и мольбой взглянуть) — и он спасен.

Исаакиевский собор обильно расписал Федор Бруни великолепными и необычными композициями на ветхозаветные темы. И успел еще сделать пробные картоны для росписи Храма Христа Спасителя в Москве, но их заканчивали —уже другие. Ибо Федор Бруни, российский академик живописи (и многих иностранных академий почетный член) — завершил свой земной путь в 1875 году.

Детям (их было пятеро) его ген пластических талантов передался уже не всем. С дочерей, естественно, спрос маленький (обе вышли замуж за итальянцев и уехали на родину мужей), а двое сыновей изменили семейному ремеслу, так что только о Юрии Федоровиче стоило упомянуть, архитекторе. Тут семейная традиция налицо: в ранней молодости — золотая медаль за проект богадельни для военных ветеранов. После строил или перестраивал дома в Петербурге, проектировал загородные особняки и усадьбы, часть из них расписывал сам по потолкам и стенам, был последним, кто говорил в семье по-итальянски, умер в девятьсот одиннадцатом году. И с его смертью, как написал один историк их фамилии, — кончилась эра процветания семейства Бруни.

Бруни, Александр Павлович - академик архитектуры, племянник Ф.А. Бруни , воспитывался в Академии Художеств, которую окончил в 1859 г. Построил в Петербурге Александровский рынок. -

Его сын, Николай Александрович, родился в 1856 г., СПб., учился в Академии Художеств по классу живописи исторической, в 1885 г. получил звание художника 1-й степени за исполнение программы "Овчая купель". Преподавал у Штиглица, с 1906 академик, мозаист, выставлялся с 1887.

Процветание действительно было, была известность, была не увядшая до сих пор фамильная слава. А еще у Федора Бруни был брат Константин, умерший довольно рано, но оставивший талантливых сыновей. А у тех, в свою очередь, тоже выросли сыновья, не обделенные талантом.

Чтобы перечислить сделанное ими (еще двое стали академиками), не хватило бы огромного альбома. Дома в Петербурге (на Невском и на Фонтанке), дома в Варшаве (там и там часть домов — дворцы, и роспись в залах — тоже их работы), сотни живописных холстов, фрески в Храме-на-Крови, Манеж в Петергофе, проектАкадемии живописи и скульптуры, университет в Томске, набережная возле Адмиралтейства, церкви в Петербурге и Варшаве, торговые ряды в Нижнем Новгороде, портреты, дачи, мозаики, иконы, витражи, декорации... Неразрывна связь фамилии Бруни с историей русской живописи и архитектуры, широко известна она в мире профессионалов и любителей. Совокупно творилась эта слава — усилиями нескольких поколений. Замечательные две особенности счастливо сопутствовали фамилии: пластический талант и многодетность. Генеалогическое дерево семьи (где в основании — совсем недавний житель России достопочтенный Антонио Бруни) насчитывает уже многие десятки ветвей, как ни обрубала их разбушевавшаяся в двадцатом веке стихия истории.

А когда в 1887 году архитектор Александр Александрович Бруни женился на некой Анне Александровне Соколовой, к генеалогическому дереву Бруни оказалась привита ветвь, столь же богатая художественной наследственностью.

Ставший с годами известным художником их сын Лев Бруни говаривал часто, что от живописи ему деться просто некуда, ибо в жилах его течет не кровь уже, а акварельная краска, столько одних акварелистов насчитывал он среди родни. О писавших маслом нечего и говорить.

А всего у Александра и Анны народилось пять детей. Анна Александровна обладала немалыми литературными способностями: писала и печатала рассказы, переводила с немецкого и норвежского, была женщиной глубоко и истово религиозной (но не чересчур богобоязненной, как легко догадаться), восторгалась и увлекалась без меры, не жалела времени на детей (став взрослыми, сыновья ее любили и почитали), хранила множество семейных преданий. Что-то из них записывала. Пропали записи. Глупо и случайно пропали, еще могут отыскаться однажды.

Александр Александрович проектировал и строил дома по частным заказам, был ведущим архитектором при реконструкции Таврического дворца (перекраивали его для Государственной Думы), запомнили о нем в семье немного, ибо наступил разрыв. Может быть, последним поводом послужила страшная трагедия: в течение полугода погибли сразу трое детей. Заражение крови, скарлатина и дифтерит. От такого потрясения либо сплачивается неразрывно семья, слитно и дружно переживая рухнувшее горе, либо раскалывается по паутине давних трещин. Здесь — распалась. Анна Александровна с двумя сыновьями ушла к своему отцу (он был хранителем музея при Академии художеств), Александр Александрович вскоре снова женился и уехал в Дрезден, где дожил до пятидесяти и умер от туберкулеза.

Деньги на воспитание детей он присылал до самой смерти, присылал достаточно, ибо даже репетитора для обоих сыновей (нехотя учились эти художественные натуры) смогла нанять Анна Александровна.

28 апреля в 1891 году родился Николай Бруни — русский поэт, художник, священник и авиатор.

 Выпускник Тенишевского училища, посещал "Цех поэтов", публиковал стихи в "Гиперборее" и других периодических изданиях. Учился в Санкт-Петербургской консерватории по классу фортепьяно. Во время учебы в консерватории был солистом Петербургской филармонии.
          В 1914 году ушел добровольцем на фронт. В 1916 году окончил летную школу под Севастополем. За участие в боях
был награжден тремя Георгиевскими крестами. В сентябре 1917 года потерпел аварию и считал чудом то, что с множественными переломами спасся. Это подвигло его принять в 1919 году после комиссования по состоянию здоровья священнический сан. Служил в Харьковской губернии, Москве, Калужской губеонии, Московской губернии. В 1921 году после смерти Блока отслужил по нему панихиду в церкви Николы-на-Песках на Арбате. По рассказам очевидцев, начал ее с чтения стихотворения "Девушка пела в церковном хоре…".

          Всё шло благополучно до 1927 года, пока церковь в Клину не закрыли. Семья Н. Бруни переехала в Москву. С 1929 года он жил в Москве и работал переводчиком, затем инженером в Московском авиационном институте. В 1933 году - профессор Московского авиационного института. Оставил след в отечественной авиации как авиаконструктор, разработав новую кинематическую схему автомата перекоса несущего винта вертолета, которая и до сих пор используетсяво всем мире.
          В 1934 году в качестве консультанта в Москву по приглашению МАИ приехал знаменитый французский летчик Жан Пуатисс. Бруни сопровождал его в качестве гида и переводчика. 9 декабря 1934 года он был арестован как "французский шпион" и 23 марта 1935 года осужден на 5 лет. Находился в лагере в районе Ухты, где в 1936 году был осужден повторно на 10 лет ИТЛ. В 1937 году соорудил уникальный памятник Пушкину из гипса, кирпича, досок. 21 декабря 1937 года по обвинению в "контрреволюционной агитации" был приговорен к расстрелу.
          29 января 1938 года Николай Бруни был расстрелян в печально знаменитом лагере Ухтарка.

Шел 1916 год, и время, которое всем им выпало, с бесцеремонной определенностью вторглось в такую счастливую и полную жизнь. В ноябре художника призвали в армию. А вскоре со все нарастающей настойчивостью зазвучала "музыка революции". Ее гипнотическому ритму поддались многие, но не Лев Бруни. Для него гораздо важнее был другой звук - пусть никому больше не слышная, но для него отчетливая мелодия его собственной судьбы. Летом 1917-го он едет на Урал, в Миасс. Там живет со своей семьей Константин Бальмонт и ходит в гимназию дочь поэта - Нина. Венчание Нины Бальмонт и Льва Бруни состоится в том же Миассе весной 1919 года.
 

Л.Бруни Материнство

Он работает непрерывно, жизнь и искусство для него оказываются перепутанными, переплетенными. Творчество самой высокой пробы становится частью его повседневного быта; должно быть, оттого он с какой-то моцартовской беспечностью относился к своим уже завершенным работам и их дальнейшей судьбе. Когда в середине 30-х видный художественный критик А. Чегодаев решил отобрать на выставку несколько его произведений. Лев Александрович выдвинул из-под дивана обшарпанный чемодан. Он был доверху набит акварелями - помятыми, с краями то загнутыми для того, чтобы поместить листы в чемодан, то изгрызанными кем-то, - как выяснилось, собакой. Один лист был съеден примерно на треть. Потрясенный увиденным, искусствовед обратился к реставраторам...
Теперь эта спасенная акварель - одна из лучших работ Бруни среди тех, к сожалению, немногих, что хранятся в Третьяковской галерее.

Иван Львович Бруни родился  1920 году.

В детстве Иван мечтал стать поэтом, переводил поэзию с подстрочника, и то, и другое у него получалось неплохо, но судьба распорядилась иначе, и он стал художником.

Он воевал в годы Великой Отечественной, после чего поступил в Рижскую Академию художеств. Затем продолжил учебу в Москве, но получить законченное образование ему не удалось. В 1948 году умирает его отец, пришлось много работать, чтобы помогать семье. Бруни начинает работать в издательстве, иллюстрирует книги, много путешествует. Путешествия по стране дают новые впечатления, появляются новые произведения. Главные темы творчества художника - война, человек, природа. Главное содержание искусства - его эмоциональное отношение к жизни. Излюбленные техники - карандашный рисунок, акварель, офорт, автолитография.

Великая Отечественная война стала частью судьбы Ивана Бруни, одной из главных тем его творчества. Наверно не случайно, что одной из первых работ в книжной иллюстрации была повесть Э. Казакевича "Звезда", к которой он неоднократно возвращался и в дальнейшем. Иллюстрирует он "Волокаламское шоссе" А. Бека, "Василия Теркина" и "Дом у дороги" А. Твардовского. Военная тема постоянно звучит и в станковых произведениях Бруни: "Семеро спящих", "Бой в лесу", "Ждут машину", "Гармонь", "Смерть товарища" и др.

В 1981 году И.Л. Бруни получил звание народного художника РСФСР. Иван Бруни прожил довольно долгую жизнь, жил он полно, насыщенно, занял свое место в искусстве. Его художественный вкус, сформированный под влиянием семьи и окружения, позволил выработать свой стиль в искусстве, а тему его творчества определило время, в которое он жил. Умер художник в 1994 году

__________________________________________________________________________________________

Бруни Татьяна Георгиевна

Т.Г. Бруни — известный театральный художник, представитель самой продолжительной художнической династии, правнучка Федора Антоновича БруниУчилась Т.Г. Бруни в Санкт-Петербургской школе поощрения художеств у А.Р. Эберлинга, затем поступила в ВХУТЕИН (ныне Академия художеств), где училась с 1920 года по 1926 год. Курс вели В.И. Беляев, позже А.Л. Вахрамеев и К.С. Петров-Водкин.

Татьяна Георгиевна закончила обучение как художник-пейзажист, но делом ее жизни стал театр. Более полувека фамилия Бруни не сходила с театральных афиш, в первую очередь, ленинградских.

Её творчество при всей индивидуальности почерка удивительно отзывчиво ко всему новому в театре. Она всегда была "во времени", на примере творчества художника можно было бы проследить пути развития русского театрально-декорационного искусства двадцатого века. Главная творческая любовь — балет. Её место в балетной сценографии, пожалуй, уникально: динамичное и мобильное творчество художницы — словно большая серия иллюстраций ко всему процессу поисков, трудностей и находок балетной сценографии в ее ленинградском варианте.