Настроение сейчас - Хоть куда!

    Умей этот обескровленный блог разговаривать, он бы прохрипел: "Пожалуйста, убейте меня!" Но я-то, конечно, вовсе не так милосерден, поэтому просто снова оставлю его в покое. А если (см. заголовок), то мой адрес теперь такой

В колонках играет - Пол Шварц (кто это?)

Нынче мне пришлось туго. Точнее, с точностью до наоборот, в том-то и загвоздка. Во весь путь в поликлинику мои штаны, перехваченные ремнём на последней, самодельной дырке, стремились соскочить с меня, как в известном стихотворении про Мойдодыра. Всем рекомендую отличный способ похудения – гнойная ангина!

Целые дни я провожу дома, даже и не пытаясь занять свой досуг. Если бы сейчас в моей комнате материализовались пришельцы из будущего и по неаккуратности как-нибудь раздавили меня или сожгли лазером – ничего бы это не изменило в пространственно-временном континууме.

И тем не менее, это чертовски приятно – не ходить на работу!

    А вы знаете, я даже ничего специально-то и говорить не стану. Вот просто взял я "Повесть временных лет" в изложении Сергея Соловьёва, и очень за наших первых русских святых порадовался: за Ольгу и Владимира Красно Солнышко. Можно было б, конечно, и посочнее описания найти, с подробностями, но поначалу и этого вполне хватает.

Вот о святой Ольге.

"Услыхав о смерти Игоря, жена его Ольга собрала большое и храброе войско и пошла на древлянскую землю... Древляне были побеждены, побежали, затворились в своём городе. Ольга взяла город и сожгла его; старшин городских взяла в плен, а прочих людей иных убила, других отдала в рабство своим приближённым, остальных обложила тяжёлою данью".

Сергей Михайлович тут останавливается, но все же знают про

Четыре мести княгини Ольги.

• 1-я месть княгини Ольги: 20 древлян, сидевших в своей ладье, подняли и отнесли в глубокую яму, в которой закопали живьем.

Ольга посмотрела на них из терема и спросила: «Довольны ли честью?» А они закричали: «Ох! Хуже нам Игоревой смерти».

• 2-я месть: Ольга попросила прислать к ней новых послов. Их она сожгла заживо в бане.
• 3-я месть: княгиня с дружиной приехала в земли древлян, объяснив, что послы-сваты едут за ней следом. Затем она по обычаю устроила на могине мужа тризну. Употчевав древлян так, что они заснули пьяными, Ольга удалилась, а её дружина бросилась на людей с мечами. Упоминается 5 000 погибших. После этого началась война.
• 4-я месть: княгина покорила все города, кроме Искоростеня (где и погиб её муж). Простояв несколько месяцев под стенами крепости, Ольга сказала горожанам, что готова уйти, если ей выплатят дань. Те согласились отдать какую угодно дань, но княгиня потребовала всего лишь по 3 голубя и 3 воробья с каждого дома. Радостные древляне прислали ей эту дань, а княгиня приказала привязать к каждой птице серу и трут, зажечь и отпустить на волю. Птицы вернулись в родные гнезда — город был сожжён до тла и принужден покориться.

    Вот и первая святая земли Русской готова. А что ж до её внука, крестителя всея Руси святого Владимира, то вот что про него известно:

    "Отпустив всадников, Владимир сел в Новгороде и послал в Полоцк, к тамошнему князю Рогволоду, свататься на его дочери Рогнеде. Рогволод спросил у дочери: "Хочешь ли выйти за Владимира?" Она отвечала: "Нет, не пойду за сына рабыни, а пойду лучше за Ярополка, великого князя киевского". Послы Владимира, возвратясь, пересказали ему всю речь Рогнедину; тогда Владимир, собрав большое войско, варягов и славян, чудь и кривичей, пошёл на Рогволода. В то самое время как уже хотели вести Рогнеду к Ярополку, пришёл Владимир на Полоцк, убил Рогволода, двоих сыновей его, а дочь взял за себя и пошёл на Ярополка".

    Ну ладно, спишем это на ошибки молодости. А что ж сделал этот праведный муж прямо перед смертью, уж покрестившись и покрестив всех вокруг?

    "В 1014 году сын Владимира, Ярослав, в этот год вдруг не захотел давать дани отцу своему. Владимир сказал: "Поправляйте дороги и мостите мосты", - потому что хотел идти на Ярослава войною, да вдруг разболелся; в этой болезни и умер".

    Ведь до самой смерти какой же склочный был тип!

    И что же, после всего этого разве есть нам, чему удивляться, раз уж даже святые у нас такие несвятые?

    А вообще, это всё из-за того, что я болею ангиной и сижу дома, так что мне скучно - и я всякой ерундой занимаюсь.

В колонках играет - Эдуард Артемьев
Настроение сейчас - После вчерашнего

    Коллега из журнала, название которого переводится на русский как "Радость", часов в пять вечера подошла к окну, с тоской вгляделась в подрагивающее за стёклами марево, отпугиваемое камлающими кондиционерами, и голосом, в котором растерянность спорила со злостью, сказала: "Что же это за чёрт! Работаем тут, работаем, а ночь всё никак не настанет!"

    Как будто мало мне было того, что меня постоянно бьют по шее в мужском журнале, так теперь я ещё подвизался в женском. В последнем номере журнала Mini вышла моя колонка, которую меня попросили написать "не в службу, а в дружбу". "Напиши, пожалуйста, что-нибудь о любви, что-то такое", – при этих словах редактор журнала сделала неопределённый жест руками и я почему-то согласился. То, что получилось, следует ниже.

Прости, прощай

    Статья, которую вам предстоит тут прочесть (если, конечно, вы по какой-то причине не потеряете сейчас зрение), в своем роде совершенно уникальна. Конечно, это заявление больше относится к редакции, чтобы она повысила мне гонорар, но часть истины в нем все же есть. Достаточно купить несколько мужских журналов, чтобы убедиться в моей правоте. Если вы и найдете в них что-то об отношениях полов, то это будут либо заметки о том, как следует с девушкой знакомиться, либо о том, как обнаружить у нее клитор. Сведения, конечно, ценные, но кто же позаботится о тех мужчинах, что уже познакомились с девушкой, нашли у неё все, что им нужно, а потом вдруг… заскучали? Это буду я! Нет, цветы, пожалуйста, в конце, пока сядьте на место.
   
    Был у меня один друг, который не только познакомился с девушкой, но, по его утверждениям, обнаружил у нее все, что необходимо для приятного времяпрепровождения. Он был так счастлив, что говорил о ней до тех пор, пока приятели с помощью подзатыльников не упрашивали его замолчать хотя бы на минуту. Если вы звали его куда-нибудь, то могли быть точно уверены, что он притащит с собою и девушку. Эти двое не соглашались ни на какие игры или проделки, какими бы веселыми они ни были, если для этого нужно было хотя бы на мгновение перестать держаться за руки. Да, мы все решили, что это по-настоящему счастливая пара.
    читать ли дальше?

В колонках играет - Эй, ты уже придумал заголовок?!
Настроение сейчас - Когда это кончится?..

    Я оказываюсь уже во втором журнале, где предпочтение отдаётся дизайну, а редактора со своими текстами должны рабски соответствовать вёрстке, не помышляя сделать ни шагу в сторону. Если уж арт-директору угодно, чтобы заголовок состоял из шести букв, значит, изволь придумать именно такой. В конце концов, меня это раздражило настолько, что я написал главному редактору письмо на сей предмет.

    В письме этом я напоминал, что подобные вещи практиковались во времена русского барокко, когда авторов содержание произведения интересовало много меньше, чем его форма. Поэтому появлялись различные идиотические сердечки и звёздочки, составленные из стихотворных строк. Вот как, к примеру, это стихотворение Симеона Полоцкого:



    Однако подобный ужас, заключил я, на мой взгляд, не может иметь места в наши дни в журнале, который делают вменяемые люди.

    Ответ главного редактора не заставил себя ждать. Он состоял из одного только слова: "Wow!"

    А сейчас мне снова нужно придумать заголовок из восьми букв. Чувствую себя Симеоном Полоцким.

Когда бы ни приходилось мне писать объяснительные, все они были по поводу моих опозданий и все приводили их адресатов в бешенство. Вот и сегодня, по причине опоздания на 25 минут, мне пришлось написать такую бумажку на имя главного редактора. Прежде, чем я отнесу её ему, опубликую тут её текст.

Объяснительная.

Мои опоздания, которые, при определённом желании могут быть названы систематическими, носят совершенно специфический характер. Они представляют собою акт чистого искусства и вандализма. Их сакральной целью является победа над всем негативным и формальным, что ещё осталось в человеке и в обществе в целом. Кроме того, по данным многочисленных независимых исследований, опоздания благотворно сказываются на состоянии кожи лица, а у некоторых подопытных наблюдалось выпрямление пальцев ног.

В колонках играет - Дудук

Во все последние дни ощущаю я в погоде как бы некую тяжесть. Вроде не скажешь, что и пасмурно, однако днём набегут какие-то облака и хмурятся. Зачем это они?

Дорогою на работу вспоминал нынче из детства. Как, например, знавал я двух старых дворянских дочерей. Одну звали Мелиссой, а другую Анжелой. Прелестные были в своём роде старушки. Они курили, выгуливали белого бульдога и часто принимали гостей. Когда приходили они к бабушке, я, чувствуя долг джентльмена, преподносил каждой в дар по одной бабушкиной театральной кружевной перчатке. А в конце вечера, зная, что бабушка может расстроиться, оставшись без перчаток, я их отбирал у милых старушек. Они смеялись и очень меня за это любили.

Однако моя небритая физиономия с уставшими глазами, мелькнувшая мне в зеркале лифта, быстро вернула меня к реальности. Вообще, если кому-то нужно быстро вернуться к реальности, смело пользуйтесь моей небритой физиономией – отличное средство.

Настроение сейчас - Гадливое

    Чечилия Бартоли - единственная женщина на Земле, которую я мог бы терпеть рядом с собою круглосуточно. Потому как уже года два я безнадёжно влюблён в неё. Поглядите, в какой транс она впадает, пока поёт, и с какой досадой и отстранённым удивлением глядит в конце в восторженный зал, который своими овациями вырывает её из того мира, куда она уносится.

http://video.mail.ru/inbox/trubkozub/1/2.html

    Кто такая Лена Ленина? Для меня это вопрос, ответом на который я совершенно не интересуюсь. Я не стал бы и говорить об этой женщине, если бы не поразивший меня пресс-релиз, в котором она объявлялась известной писательницей и приглашала поехать с нею в Париж. Представляю вашему вниманию те условия, при которых всякий журналист имеет шанс совершить увлекательный вояж с какой-то там Леной Лениной:

    "Дорогие друзья!

    Для того чтобы поехать с Леной Лениной в Париж, Вам не придется прикладывать сверхусилий - просто занимайтесь своей любимой работой!
    Напишите заметку или статью в любую газету или журнал, на интернет-сайт, снимите передачу на TV, запишите свою радиопрограмму о книге Лены Лениной "отЛИЧНОЕ...". До 31 октября по почтовому штемпелю вышлите купон и свои опубликованные материалы о книге "отЛИЧНОЕ..." на почтовый адрес издательства АСТ: <...> или на e-mail: <...>
    Издательство выберет трех победителей, которые в удобное для них время поедут с Леной на уик-энд в Париж!"

    Да, дорогие друзья, предполагая, какой шквал просьб и писем открыть заветные адреса обрушится на мою голову, скажу сразу - ничего не скажу. Я сам, вы слышите, один напишу заметку, сниму передачу и запишу радиопрограмму - и только я один поеду с Леной Лениной в Париж! Хахаха!

В колонках играет - Кlaus Schulze - Playmate in Paradise

    Когда, проснувшись сегодня поутру, я выглянул в окошко, то в серых облаках, плотно облепивших небо, я прочёл следующее сообщение: "Пожалуйста, непременно захвати сегодня зонтик и ветровку. Потому что дело обещает закончиться дождем – и это самое меньшее, на что можно рассчитывать". Что ж, у меня не было оснований не доверять облакам – знаете, в некоторые моменты они бывают весьма красноречивы. И я последовал их совету: надел куртку и вышел на улицу с длинным зонтиком под мышкой.

    Стоило мне через час высунуться из метро, как меня мгновенно ослепило яркое солнце посреди чистого неба, позолотившее вдобавок мою многострадальную макушку своими жаркими лучами. Видимо, моё предназначение в этом мире – подтверждать законы подлости. Если соседи видят меня выходящим в солнечных очках, они спешат вернуться домой за зонтиками и плащами – им известно, что погода всегда ведёт себя прямо противоположно моим наивным ожиданиям.

    Но не просите меня вечно расхаживать в шубе, калошах и с зонтиком под мышкой, чтобы предоставить вам возможность наслаждаться тёплой ясной погодой! В конце концов, это бесчеловечно...

Недавно по радио услышал в новостях следующее: «Пожарные всё ещё не потушили пожар на улице N – ждут телевидения». Что бы это значило?

В колонках играет - Sigur Ros

    Некоторые мои знакомые, хорошо знающие, где я работаю, но плохо разбирающиеся в сложностях жизни, уверены, что я вожусь накоротке со всякой знаменитостью, какая только угодит им в голову. Они полагают, что мои дни проходят в окружении звёзд: я должен встречать их в столовой, в прачечной или просто, столкнувшись с кем-то из них на улице, приветливо окликнуть и четверть часа мило болтать о пустяках.

    И, что интересно, мои знакомые недалеки от истины. Помню, не далее как на прошлой неделе мне домой позвонила Тина Канделаки и милым голосом с дружескими интонациями прощебетала: "Алло, вы мне звонили? Кто это? Кто дал вам мой номер? Что за чёрт! Больше сюда, пожалуйста, не звоните!"

    А сегодня вот пришло письмо от Андрея Макаревича. Судя по той теплоте, которую Андрей вложил в него, нам с ним предстоят годы крепкой дружбы. Я с гордостью и безо всяких предубеждений выкладываю тут текст этого прекрасного письма целиком. Вот он:

    "Нормально. А. М."

    Думаю, теперь обо мне следует отзываться исключительно как о человеке с большими связями.

В колонках играет - Нечто мобиподобное

    С каждым новым днём моя работа становится всё более бессмысленным занятием. Сегодня меня попросили переписать за какое-то креативное агентство комплименты девушкам. Чтобы получилось веселей.

    "Ну вот как ты, например, – сказали мне, - перепишешь вот такой комплимент: "Мне нравятся твои волосы, потому что они так приятно пахнут тобой!"?"

    После того, как я предложил заменить "волосы" на "ноги", ко мне больше не обращались.

Настроение сейчас - После праздников

    У нас задумали сделать новую рубрику о модных и устаревших тенденциях. Редакторов попросили изложить свои идеи по этому поводу. Вот яркий пример пришедших на общую почту предложений (орфографию сохраняю):

    «Дизанеры объявили этот год годом легкости и минимализма. Поэтому лучшего времени откозаться от мешковатых и тяжелых джинс, по меньшей времени на это лето, не найти. На смену им пришли бриджи, шорты, а также укороченные брюки и брюки-дудочки, которые еще в прошлом году успели завоевать сердца современных модников… Смело освобождайте места для них(вышеперечисленных типов брюк) в своем гардеробе и не бойтесь эксперементировать и фантазировать, не опасаясь зарезультат».

    Ну а вот предложение, изошедшее от меня:

    «Не стоит забывать о той огромной массе наших читателей, что широко использует в быту различные предметы роскоши. Вряд ли кто-то станет спорить, что в этом сезоне из моды вышли брюки на шиншиловом меху, зато в неё со свистом ворвались горностаевые мантии с серыми подпалинами. Поэтому выкидывайте ваши шиншиловые брюки на помойку и освобождайте место в гардеробе для горностаевых мантий!
    Продолжая размышления о модных тендециях сезона, я не могу не коснуться темы питания. Последние светские приёмы ясно дали понять, что свёкла и нарезанные кружочками огурцы потеряли своё расположение у светских львов. Теперь законодатели мод благоволят грушам и бананам.
    Ну и стоит ли напоминать о тех шокировавших всех изменениях, которые приняты теперь во внешнем виде! Оттопыренные уши постепенно вытесняют тесно прижатые к голове, что у некоторых вызывает до сих пор удивление и даже неприятие (вплоть до активных действий). Но нам ли бояться нового!»

    Думаю, эти мои наблюдения должны лишний раз убедить всех, какого ценного сотрудника заполучила в моём лице редакция.

    Так случилось, что почтой в нашей редакции злая судьба определила заниматься мне (я надеюсь, наш издатель не читает мой дневник и не ворвётся завтра в редакцию с криком: "Это ты назвал меня злой судьбой?!). Я не жалуюсь, о нет! Напротив, я хохочу и хлопаю в ладоши от радости всякий раз, как почтальон приносит очередную пачку писем. Вообще же, это отдельная тема, а сегодня я хотел в качестве примера опубликовать стихотворение, которое нашёл в одном очень большом конверте. Чтобы вы имели некоторое представление о тех людях, что пишут в редакции.

    Что можно сказать о нижеследующем стихотворении (в паузах между приступами хохота)? На мой непрофессиональный взгляд, оно написано под влиянием пушкинского "Я помню чудное мгновенье..." и тоже, кажется, ямбом. Тех, кто отважится прочитать эту прелестную штучку, ждёт мир прекрасных рифм и созвучий, навроде "сантиметр-миллиметр" или "взволновываешь взглядом". Очевидно, что главной задачей стихосложения автор видит непременную постановку каких-нибудь знаков препинания в конце каждой строки.

ну, кто отважится читать дальше?

Приступая к этой записи, я подумываю, не лучше ли мне было бы заняться чем-то другим: расчесать кота, изучить шумерский алфавит или постоять на одной ноге. В конце концов, на свете есть очень много занятий, которые в отношении всеобщего человеческого прогресса кажутся мне много полезнее ведения дневника в Интернете. Впрочем, раз уж я всё-таки начал, попробую довести дело до конца. Я не из тех, кто делает записи бессистемно, совершенно не заботясь о каком-то порядке. В качестве неопровержимого доказательства моих слов я предлагаю вам провести следующий эксперимент: возьмите из каждого моего поста тридцать восьмую букву, сложите их в определённом порядке – и вы получите в итоге нечто удивительное.

Итак, вначале я хотел поднять тему московской погоды, которую в Интернете и в СМИ отчего-то так старательно обходят стороной и даже, можно сказать, замалчивают. Но потом решил, что погода от нас никуда не убежит, и лучше вместо этого рассказать о новой работе, на которую я уже почти месяц как устроился.

Как некоторые помнят, я оставил службу на посту редактора глянцевого журнала и посвятил всё своё свободное время честолюбивым мечтам о карьере писателя или ковёрного клоуна в бродячем цирке. Но им не суждено было сбыться – меня взяли редактировать другой глянцевый журнал. Теперь в будние дни меня бесполезно искать в парке развлечений на колесе обозрения с сахарной ватой в руке – после полудня и до позднего вечера я с решительным видом трудящегося человека провожу в редакции, не поднимая напряжённого взгляда от icq и френд-ленты. Отдых утомлённым извилинам я даю лишь в краткие часы обеда. Всё это, вкупе с правдоподобными объяснениями причин, по которым я опаздываю к началу рабочего дня, позволило мне прослыть в издательском доме эманацией Стаханова и вселить в коллег священный трепет, который они с великим трудом скрывают.

Ну, раз я пустился сам себя хвалить, то приведу уж пример своей работы, чтобы предоставить вам самим шанс похвалить меня. Дали мне на прошлой неделе задание – написать десять вещей, которые ни один мужчина не должен в своей жизни проделывать, как бы его об этом ни просили. Что же может быть проще для такого человека, как я, у которого профессионализм спорит по величине с талантом. Вот я и начал писать:

Десять вещей, которые мужчина не должен делать в своей жизни:

1.      Есть детей

2.      Вытатуировывать имя девушки у себя на носу

3.      Кричать на ухо спящему человеку: «Эгегей!»

4.      …

Именно в тот момент, когда я приступал к четвёртому пункту, мимо моего компьютера в лёгкой задумчивости проходил главный редактор и бросил рассеянный взгляд на монитор. Будучи в полном восхищении от увиденного, он заявил, что немедленно передаст составление списка другому редактору, а всю мощь моего блистающего таланта бросит на сокращение текста про мотоциклы.

Я бы написал ещё что-нибудь, но желание поскорее покончить с этой записью слишком сильно, так что я уступаю ему с приятным чувством выполненного перед вечностью долга.

    Вы будете удивлены, но есть на свете вещи, которых я решительно не понимаю. Их достаточно много, и когда я сталкиваюсь с ними нос к носу, то воздымаю руки к небу и кричу: «Что это, чёрт возьми, значит?!» Зная эту мою особенность, учителя физики и геометрии меня побаивались.

    И вот недавно, когда я почти уверился, что проник в самую суть жизни и ничего сокрытого для меня не осталось, явилось нечто, что полностью разрушило мои иллюзии. Приятный голос в метро сообщил: «Этот год объявлен годом ребёнка…» Скажите мне теперь, пожалуйста, что это, чёрт возьми, значит?! В этом году нужно холить детей, умащать их ароматными маслами? Что?! А в следующем, когда объявят год мужчин среднего возраста, о детях немедленно позабудут? Я не понимаю!

    В этот же вечер по телевизору приятный голос сообщил, что объявлен год Китая. Мне подумалось, что какие-то люди поставили своей целью свести меня с ума. Что делать теперь? Куда бежать? И как это сочетается с годом ребёнка?

    Возможно, умному человеку следует проанализировать все эти объявления и сложить их в год китайского ребёнка? Но что с этим делать, я тоже придумать не могу. Может быть, вы знаете?

В колонках играет - Pandora

    Я нашёл новую работу и купил книжку Камю.
   
    "Но поймите же, доктор, это же глупо. Я родился на свет не для того, чтобы писать репортажи... А может, я родился на свет, чтобы любить женщину. Разве это не в порядке вещей?"
   
    Такой вопрос задал мне Альбер Камю устами одного из героев. И я ответил, что любить женщину, пожалуй, тоже не так уж и умно (при этом на меня обернулись несколько человек в автобусе). Но, разумеется, родиться для репортажей - это, по-моему, ещё более глупо.

    Из-за этих треклятых "репортажей" (я, конечно, не репортёр, тут это просто слово) я не успеваю ни полюбить женщину, ни поиграть на флейте, ни поплясать на залитом солнцем лужку среди веснеющей природы. Но я не унываю. Скоро начну заказывать за обедом порцию коньяку, буду с трудом застёгивать брюки на расползшемся брюхе, стану думать об отпуске у моря и время от времени выкрикивать: "Эй, ну кто там опять неправильно написал слово "Куршевель"?!" А потом власть захватят лимоновцы и вздёрнут меня со всем издательским домом на ближайших деревьях.

    Ну, что касается финала, он продиктован моей дружбой с одной девушкой, которая состоит в лимоновской партии. И из дружеских чувств хочется, чтобы всё у них там сложилось хорошо - и они вздёрнули бы всех, кого им нужно.

В колонках играет - Ambient chillout mix

Вчера насовсем и бесповоротно расстался с работой. Из надорванных бумажек, гнилушек, источающих тонкое зловоние, пакетиков с сахаром и чаем, чьими услугами я так часто пренебрегал в нашей славной редакции, предпочитавшей более крепкие напитки, и прочего необходимого мне барахла я выудил самые дорогие мне вещи. Вот, например, этого флейтиста, спаянного каким-то неизвестным мне умельцем из гвоздей. Этот истукан стоял на страже моего вдохновения во всё продолжение моей карьеры, почти неслышно наигрывая все незатейливые мелодии, какие только способен выучить человек, состоящий из гвоздей. Не знаю, что притащит в редакцию мой преемник. Возможно, это будет плюшевый Микки Маус с надорванным ухом, или бюст Шиллера в бронзовом парике, или маленький молоточек, чтобы убивать тараканов, которых я развёл у себя на столе, ­– кто знает. Но одно я знаю точно – уже никогда в редакции не раздастся тихий, почти неслышный посвист моего гвоздевого флейтиста. Но, поглядите-ка, в его глазах нет никакой грусти, потому что он снова со мной, этот славный парень! Его флейта пряма (почти), а амбушюр крепок. Больше ему ничего и не нужно.

Охрана шутливо не желала меня впускать. «Пришёл? А бутылку принёс? Как так?! Марш в магазин! Вишь, работничек…» – такой нестройной разноголосицей встретили меня пьяные мужчины у входа. Новый старший дизайнер, мужчина с усами средних лет (да-да, сам мужчина был немного постарше) пригласил меня на кухню выпить домашней наливки, помещавшейся в пластмассовой фляжке из-под старого коньяка, который теперь, наверное, уже не выпускают. Мы выпили, и он начал рассказ. Приводить его тут целиком смысла не имеет, вырву вот прямо сейчас, на ходу, какой-нибудь кусок из середины. Ну, например, вот: «…ться. По-пластунски, б<...>! А тут, б…, полковник –ский. «Боец, б...! Почему честь не отдаём, б…?» Мы с Васьком струхнули, конечно. Но полковник – тот ничего, мировой мужик. Идёмте, говорит, б…, выпьем спирту, б…» С новым усатым дизайнером было хорошо разговаривать, тем более что я во всё время молчал и только двигал бровями в соответствии с сюжетной линией.

Каким мирским пришёл я в тот день на работу, и каким одухотворённым вышел из неё. Хороша дизайнерская наливка! (восклицание сродни фразе из школьного сочинения: «Хорошо зимой в лесу!») В рюкзаке тихо играл флейтист из гвоздей, а мороз в такт музыке пощипывал меня за нос. Настроение было прекрасным и на следующий день. Из окна автобуса я любовался лазоревым небом и яркими лучами, которыми великопостное солнце особенно весело било в кресты церквей. Последнюю фразу – про солнце – я придумал ещё в автобусе и всё это время искал случая её поскорее вставить. Так что теперь, кажется, я закончил.

В колонках играет - Шопен, всякие ноктюрны, опусы с номерами, ну, вы понимаете...
Настроение сейчас - шопенистое

Стоит мне только приняться за писание, как я мгновенно ощущаю какую-то дегенеративную слабость в мозгу. Мысли расползаются по белому полю, как проворные букашки. Ну разве можно быть журналистом такому человеку? Как если б у меня был тик, а я бы решил стать хирургом. Маменька моя чуть не каждый день пишет многостраничные статьи и ходит заполночь по квартире, обхватив руками голову, так что локти страдальчески выставлены вверх. Я боюсь такого напряжения, боюсь, что оно настигнет и меня.

Помню, лет в девять-десять я рассуждал так: вот, вышел я из детского сада, теперь школа, потом институт (что это такое, я тогда плохо представлял). Ну, а потом работа. Значит, прощайте школьные каникулы, нужно будет вечно чем-то заниматься, каждое утро куда-то приходить, не зная почти отдыха. А зачем мне это? Разве же нельзя как-нибудь иначе?

Я, впрочем, не об этом хотел писать сегодня, это всё проклятый Шопен. Фраза вышла, надо сказать, довольно кокетливая – ах, мол, распроклятый Шопен! Ну, всё-таки надо же иметь у себя во френд-ленте человека, который и про Шопена что-нибудь напишет. Чтоб кто-нибудь к вам заглянул, а вы ему покажете: вот, мол, у меня не только про новую помаду пишут или про что там, а и про шопенов, и я это даже читаю.

Нынче показывали по телевизору прекрасную передачу – «Дежурная часть» или как-то ещё она зовётся. Душа радовалась, да и только! Позитив горячею волною обдал меня с экрана. «Оперативники задержали угонщика машин. Каково же было их удивление, когда им оказалась прелестная девушка». На экране, действительно, прелестная молодая особа, улыбается, словно ей букет роз подарили: «А что, теперь обо мне будет заботиться государство, очень хорошо». А затем – мошенника какого-то изловили, тоже улыбчивого, весёлого, чуть не чаем потчевать принялся милиционеров. Добрый у нас народ, хороший. Да и хватит уж – четыре абзаца, даже и неприлично столько.

В колонках играет - Bedrock - Beautiful Strange

Помилуйте, ну каких вы ещё событий хотите в моей жизни? Я ведь, слава Богу, не доктор и не священник, чтобы всякий день рассказывать вам занимательные истории. О книгах мне писать не пристало – не моё это дело. Политику ругать – Боже упаси. Поэтому, зайдя порою в дневник, я становлюсь перед тупиком – а что же мне вписать сегодня? Так, бывает, ничего и не впишешь, только эхнешь и рукою махнёшь (ну, это я уже для поэзии прибавил, про руку-то).

Ну вот, судите сами, что же было сегодня. Зашла ко мне в комнату маменька и, побранившись, что, мол, совсем я бирюком сижу, стала что-то говорить. «Вот ты тут сидишь всё, а того не знаешь, что в год в Индии тигры сжирают 50 человек. Хап – и нету тебя, понимаешь! Я блинчиков с мясом, кстати, вам с папой наготовила, завтра съешьте…» Вдруг она остановилась, дико поглядела и, наконец, расхохоталась так, что соседи за всеми стенками подпрыгнули до потолка.

Вот и никакой морали вам, один быт. А остальное что-то, конечно, происходит вокруг, но только так это всё скучно, братие, такая суета, что и говорить про это противно. Тьфу!

В колонках играет - музыка

Мужчина с бородой у меня на аватаре совсем соскучился. Кстати, если кто не знает, это был Кириллов из «Бесов» Достоевского, а не Лев Толстой, как некоторые по ошибке полагали. Скорее, даже не он соскучился, а я, глядя на его бороду и пистолет, который он сжимал в руке. Наверное, смена аватара в столь консервативном дневнике, как у меня, подобна целой революции, но, надеюсь, обойдётся без жертв.

На выходных пронёсся через всю мою голову, от уха до уха, отчаянный приступ мизантропии. В эти дни я сидел дома хмурым бирюком, осыпая человечество ужасными проклятиями, потрясая кулаками и мрачно хохоча в ответ на телефонные звонки. Мои родители не могли не заметить этого моего состояния, потому что я пытался сардонически улыбаться, даже когда ел суп. Впрочем, у этих интеллигентных людей хватило такта ограничиться несколькими деликатными замечениями: «Что у тебя случилось?», «Ты с кем-то поссорился?» «А ну выкладывай всё немедленно!» «Да что ты вообще о себе думаешь!» «Я тебе сейчас тарелку на уши надену!»

Новые будни и суета коллег на работе поразвеяли мой сплин. Окончательно отмщённым я почувствовал себя нынче, когда увидал цифру на термометре. Ага, торжествовал я, съели! Не холодная им, мол, зима! А теперь носы-то свои подлые в кулак зажмёте! Небось! То-то же! И, зажавши нос в кулак, поспешил на работу.

Теперь у меня установилось какое-то неопределённое настроение, и я не знаю, написать ли что-то ругательное, или, напротив, ласковое. Поэтому, наверное, не напишу покуда больше ничего.

В колонках играет - Бах

    Прекрасно начался 2007-й! Недаром я не находил никакого смысла в присвоении очередному году названия какого-нибудь животного. Ну не может свинья так по-свински обходиться со своими сородичами! Подлое рыло…

    Но, так и быть, отвлекусь ненадолго от страшных проклятий и посыпания головы пеплом, - и постараюсь изложить суть претензий. Когда в новогоднюю ночь у меня, спящего, как пьяный Ной (правда, тут между нами есть некоторая разница в стиле одежды), вытащили из кошелька все деньги, я был счастлив. Ну что ж – банковскую карточку оставили в покое – и на том спасибо. Дьяволу, видно, такое веселье оказалось не по нутру, и он снарядил все силы Ада, чтобы уж облапошить меня как следует. Адская операция прошла по запланированному сценарию, в результате чего в этот понедельник у вашего несчастного слуги в приличном с виду кафе тихо свистнули весь кошелёк целиком, со всеми деньгами, карточками и дырками, которые всё недосуг было заштопать. В банке очень сожалели о произошедшем и сочувственным голосом пообещали слупить с меня ещё 60 долларов за блокировку карты.

    Что ж, подумал я, если жизнь решила играть со мною в эту старую глупую игру «Иов многострадальный», я не стану воздевать руки к небесам. Нет, не доставлю им такого удовольствия! Пусть ищут других добровольцев для этого упражнения.

    С этими мыслями я встал нынче, криво улыбаясь новому утру. Впереди меня ждало интервью в одном кафе в центре. Собирался я не спеша, как, впрочем, и всегда. Автобуса до метро я прождал полчаса. Но это ещё бы ничего, если б, через некоторое время после моего триумфального появления в кафе, не обнаружилось бы, что это НЕ ТО кафе. А ТО кафе – в совсем другом месте, куда мне пришлось ехать, поймав машину, по жутким пробкам. Я рычал и метался в салоне старой «Волги», бесы хохотали. В итоге, я опоздал на целый час.

    Разумеется, я понимаю, что эти мелкие невзгоды не идут ни в какое сравнение с некоторыми человеческими бедами. Но если мелкие невзгоды идут стройною чередою, положив одна другой руки на плечи и довольно ухмыляясь, это крайне неприятно. Хочется жаловаться на жизнь, в чём я себе сейчас не отказываю.

    А вот вспомнить ещё, что в воскресенье я проснулся с больною от похмелья головою, чего со мною давно не случалось, и севшим голосом. Сел он у меня в тот миг, когда я, разгорячённый напитками, подававшимися на дне рождения моего одноклассника, выводил рулады песни «Давайте тихонько, давайте вполголоса…»