Среда, 15 Августа 2012 г. 09:14
ссылка
Звезда Валерия Ободзинского
Почему в его песне после буквы «л» стояли только точки...
НОВОЕ поколение меломанов мало знает певца Валерия Ободзинского. Между тем песни, которым он дал жизнь и впервые исполнил — будь то «Эти глаза напротив» или «Восточная песня» — очень часто звучат в репертуаре нынешних звезд, К 60-летнему юбилею Валерия Ободзинского у киноконцертного зала «Россия» была заложена звезда в память о замечательном исполнителе. Мы встретились с вдовой певца Нелли Ободзинской.
— Нелли Ивановна, как вы познакомились с Валерием Ободзинским?
— В 1961 году я оказалась на его концерте: Валера тогда работал от Омской филармонии. Он увидел меня в зале и стал петь для меня песни — одну за другой, а после концерта подошел ко мне и предложил остаться на танцы. Я осталась — и так мы познакомились. Потом договорились встретиться на следующий день. Честно говоря, он мне очень понравился, но я все равно сомневалась, стоит ли идти на свидание. Я до последнего момента сомневалась, но потом быстро собралась и помчалась к нему. Потом не расставались днями, а по вечерам я ходила на его концерты. Гастроли закончились — и он уехал. Вот тут и началось: каждый день звонки, письма, телеграммы. Это был фейерверк внимания, который явно выдавал любовь с первого взгляда. Мы с ним смеялись: мол, почта работает только на нас: утром — телеграммы, днем — письма, вечером — звонки... А потом он пригласил меня на свои концерты в Караганду. Когда я приехала, первое, что Валера мне сказал при встрече: «Выходи за меня замуж!» И вот, сдав в институте очередную сессию, я ничего не сказала родителям и уехала в Одессу, где меня ждал Валера. Дальше был период — как во сне, мы были с ним просто ненормальные. Потом он мне сказал: «Уходи из института, мы оформим тебя ведущей концертов в костромскую филармонию». В итоге так и сделали. Валера любил говорить: «Я все равно добьюсь своего» — и действительно добивался всего сам, своим талантом. Его пригласили на прослушивание в оркестр Эдди Рознера и Олега Лундстрема. Валера сразу пошел к Лундстрему, его взяли — и с этого началась его карьера.
— Ходят слухи, что у вас было несколько свадеб?
— Так оно и есть: один раз мы отдыхали в Ялте, и я в море потеряла свое обручальное кольцо. Валера очень испугался, просил ребят помочь найти, но увы... Он очень расстроился — мы побежали в ювелирный магазин, купили кольца и уже вечером сыграли свадьбу. А через несколько лет он сам потерял кольцо в Сочи — тоже в море. Мы снова купили кольца и снова была свадьба... У Валеры был характер — ураган, при этом он был очень внимательный. В доме все было сделано его руками.
— Какая песня Ободзинского была его дебютной?
— Эта песня родилась на первых гастролях в Болгарии, где Валера познакомился с композитором Борисом Карадимчевым, который написал песню «Луна». В Москве О. Гаджикасимов сделал перевод и песню записали на «Мелодии», потом она прозвучала только один раз по радио и сразу стала любимой. Затем Валера познакомился с Тухмановым -— и появилась «Восточная песня». Она тоже сразу стала популярной.
— Сейчас «Восточную песню» Тухманова то и дело крутят по ТВ и радио в исполнении группы «Премьер-министр», а в то время, говорят, она появилась в эфире с большими трудностями?
— Когда Валера ее записал, худсовет придрался к фразе: «В каждой строчке только точки после буквы «л»...» В ней углядели какой-то пошлый намек. Но эти препятствия удалось обойти, и песня стала любимой в народе.
— Принимал ли Валерий Ободзинский участие в многочисленных конкурсах, которые проводились в Советском Союзе?
— Нет, он никогда не участвовал ни в каких конкурсах ни в СССР, ни за рубежом. Разве что однажды побывал с выступлениями в Болгарии. По большому счету, успех пришел к нему только через радио. На ТВ его не любили. Тогда телевидением руководил Лапин, и Ободзинского просто— напросто запретили для эфира.
— Почему так?
— Говорили, что у него плохие манеры, какой-то несоответствующий голос и т.д. Лапин сказал: «Хватит нам Кобзонов и Градских». А потом — Валера ведь был только лирическим певцом, заказных песен не пел. Это, видимо, и было настоящей причиной. К тому же в шумных компаниях или на банкетах он никогда не пил, не буянил, не пел для развлечения. Поэтому его считали заносчивым, с гонором...
— У него были друзья?
— Валера дружил со многими — с Никитой Богословским и его сыном Андреем, с Давидом Тухмановым, из поэтов — с Гаджикасимовым и Харитоновым. Он очень не любил неискренность, фальшь. У нас в доме всегда было много друзей, но круг близких друзей Валеры был очень узким. Кстати, когда мы въехали в нашу первую квартиру в Текстильщиках, он первым делом купил бар, чтобы не было проблем с приемом гостей. Нам по знакомству удавалось достать хороший коньяк, мы заполняли бар, и Валера, хотя сам никогда не пил, всегда сам разливал и потчевал гостей.
— Были ли у него недруги?
— Явных не было — ни среди окружения, ни среди музыкантов. С музыкантами Валера всегда был очень требовательным, когда дело касалось работы. Он мог и по морде, извините, дать, если музыкант приходил на концерт пьяный. Но его любили — все понимали, что он делает это ради блага. Кстати, у него было прозвище— МАУ. Понимаете, почему?
— В чем заключалось главное достоинство и недостаток Валерия Ободзинского?
— Достоинство Валерия, наверное, в том, что он был честным, порядочным, щедрым, добрым, прекрасным семьянином и отцом. А недостаток, пожалуй, — его тщеславие, если это можно считать недостатком.
— Легко ли пробивали дорогу песни Ободзинского?
— Нет, очень многие песни худсоветы не пропускали только из-за его исполнения. Говорили, что вот тут он хрипит, а тут кричит. Приходилось переписывать заново, делать новый вариант...
— Пользовался ли Ободзинский фонограммой?
— Нет. Правда, один раз на концерте Валера устроил номер: исполняя недавно записанный «Вокализ» Аркадия Островского, он допел песню до конца, а когда закончил, поставили запись. Валера убрал микрофон за голову — стоит и улыбается. В зале был шок. Так и получилось, что он был одним из первых, кто использовал фонограмму в концертах.
— Писал ли он музыку для себя?
— Валера написал только одну песню и спел ее на концерте, но на пластинку не стал записывать.
— Какую музыку любил ваш муж?
— Он очень любил итальянцев, джаз. Слушал Тома Джонса, Рэя Чарльза. У Валеры всегда был с собой магнитофон, и он мог даже заснуть с ним в обнимку, слушая любимые мелодии. Из своих любимых песен Валерий очень любил «Анжелу» и «Эти глаза напротив». О последней песне надо сказать особо: мы как-то приехали в гости к Тухманову. Давид показал Валере эту песню. Они ее разучивали до трех часов ночи, а на следующий день записали. Валера тогда еще удивился словам песни: «Глаза чайного цвета? У кого из нас глаза чайного цвета? Нелли, наверное, это песня про тебя!» Я в ту ночь, чтобы не заснуть, все время пила кофе. Какого еще цвета должны были быть мои глаза после кофе?
— Он посвящал вам песни?
— Посвящал, но никогда об этом не говорил вслух. По сути дела и «Колдунья», и «Что-то случилось», и «Девушка» были посвящены мне. Иногда на концерте он глазами подавал мне знак, что эта песня — для меня.
— Любил ли ваш муж детей?
— Мы с самого начала очень хотели детей, но только когда обзавелись жильем, на свет появилась наша первая дочь — Анжела, а через девять лет— Валерия. Валера говорил: «Если бы я был богатым человеком, я бы завел десять детей. Я бы приезжал с гастролей и мне на шею бросалась бы целая куча детей!» Он обожал делать детям подарки.
— Он был верующий?
— Да, но никогда об этом не говорил. Анжеле он подарил Библию и икону Богоматери, а перед смертью даже ходил в церковь. Но тема эта никогда не обсуждалась.
— Были ли у него любимые цветы?
— Кажется, розы. Правда, мы никогда не брали желтые розы: ведь желтый цвет — цвет измены. Один раз после концерта мы возвращались с охапкой цветов и в лифте обнаружили, что среди них были желтые. Вышли и оставили все желтые цветы в холле гостиницы.
— Остались ли у Валерия Ободзинского нереализованные планы?
— Он хотел записать сонеты Шекспира, много читал и работал над этой темой. А после того, как Валера записал Вертинского и особенно удачно «Аравийскую песню», он мне сказал, что теперь в своей жизни уже все спел и ему просто неинтересно. В последних его записях уже не было того огня, того задора, с которыми он пел раньше.
— Как произошел ваш разрыв?
— Мы с ним развелись в конце семидесятых. У него появилась другая женщина Анна Есенина. Она была его поклонницей. Он скрывал ее от меня, но я сразу почувствовала и сама предложила ему расстаться. Он приходил, плакал, переживал. Но для меня это было равнозначно предательству, я порвала все его фотографии и письма. Я не могла ему этого простить. Перед смертью Валерий позвонил Анжеле и сказал: «Если бы не гордость твоей мамы, то все было бы хорошо»... Мы разошлись в 1992 году. Валера начал пить. Стал работать сторожем на какой-то фабрике. Он уже не пел. Анна взяла его к себе, привела в порядок, заставила снова петь, сниматься на ТВ. Он жил у нее. В его паспорте до самой смерти стоял штамп о браке со мной.
— Какие у вас сейчас отношения с Анной Есениной?
— Нормально общаемся. Она ведь ничего плохого мне не сделала, а ему помогла снова петь.
Александр Щуплов, Иван Ильичев
Российская газета, №183 (3051), 27 сентября 2002 г.
Emiliaa обратиться по имени
Среда, 15 Августа 2012 г. 09:13 (ссылка)
