Я больше тебя никогда-никогда не помню. Я это облек в бесконечную нудную мантру.
Я больше тебя никогда-никогда не помню. Я больше тебя никогда-никогда не стану
Любить - все оно превратится в сухой скелет, стирать тебя в памяти - памяти больше нет,
Искать тебя вечером в хитросплетеньях улиц и слушать, как город хихикает равнодушно.
Я, кстати, вчера целовал тебя, как безумец, проснувшимся пальцам была тяжела подушка.
Зола щекотала горло, ее глотал. Сначала считал до десятка, потом до ста.
Убейте мне веки - под ними осталось синье твоих льдяно-теплых глаз, твои русые ленты,
Щекочущие мне шею твои усмехи, хотелось быть сильным. Но лучше убейте мне веки.
Сожмите мне ребра до бархатной темноты, где больше не будет этого слова - ты.

Так лучше, так лучше, так лучше. Глазам соленым попробуй-ка выдать лучше за тяжелее.
Предутро в окне встает сизоватым комом, скользит по губам извилистым суховеем.

Я больше тебя никогда-никогда не помню. Я лягу в постель, завернусь в одеяло. И околею.