Что за странный вопрос!
А не пытались съесть его вместе с кожурой?
А, если бы лишь надкусив твёрдую и горькую кожу, сделали бы далеко идущие выводы о вкусе и мягкости всего фрукта?
Вопросы, безусловно, странные, однако, удивительнее всего то, что именно таким способом мы обычно и делаем выводы об окружающих нас людях, принимая твёрдый и жёсткий наружный слой души - защитную маску, кожуру, хранящую глубинные слои от разрушительных и опасных воздействий мира внешнего,
за его подлинное содержание и суть.…
Евгений Габелев, «Маски разума»

— Папа, какая самая маленькая вещь в мире?
— Жизнь человеческая, малыш. Только начнёшь жить, и уже старик.
— Да, а физичка сказала, что электрон… А что длиннее всего на свете…
— Жизнь человеческая. Успеваешь сделать столько ошибок, что и правнуки
не могут исправить.
— Географичка говорила - Экватор. Обманывала, что ли?..
Пап, а пап, что дороже всего ценится?
— Жизнь человеческая.
— Точно! Мы это по литературе проходили. А что тогда самое дешёвое?
— Жизнь человеческая, малыш. На гроши её разменивают, а то и вовсе даром отдают.
— На истории нам сказали, что труд рабов, папа! Ты, наверное, забыл?
Ну ничего, назови лучше самую сложную теорему.
— Жизнь человеческая, сын. Каждый день с утра до вечера доказываешь что-то себе и другим.
— Нет, нет, нет! Это теорема Ферма, нам математичка рассказывала!
Смешной ты, папа. А простейшую клетку знаешь?
— Жизнь человеческая. Нет в ней окон с решётками, нет дверей с хитроумными замками, нет недремлющего стражника, но и выхода тоже частенько нет.
— Да я из биологии спрашиваю! Потому что в учебнике написано, что…
Ну тебя, папка! Чего ты смеёшься?..


© Александр Щёголев

...жизнь человека неоднородна. Порой случается, что её части имеют между собой мало общего. Настолько мало, что может показаться, будто прожиты они разными людьми...

Я более не ощущаю единства моей жизни, сказал Лавр. Я был Арсением, Устином, Амвросием, а теперь вот стал Лавром. Жизнь моя прожита четырьмя непохожими друг на друга людьми, имеющими разные тела и разные имена. Что общего между мною и светловолосым мальчиком из Рукиной слободки? Память? Но чем дольше я живу, тем больше мои воспоминания кажутся мне выдумкой. Я перестаю им верить, и оттого они не в силах связать меня с теми, кто в разное время был мной. Жизнь напоминает мозаику и рассыпается на части.
Быть мозаикой - ещё не значит рассыпаться на части, ответил старец Иннокентий. Это только вблизи кажется, что у каждого отдельного камешка нет связи с другими. В каждом из них есть, Лавре, что-то более важное: устремлённость к тому, кто глядит издалека. К тому, кто способен охватить все камешки разом. Именно он собирает их своим взглядом...
Евгений Водолазкин, "Лавр"

Караван ехал по лесу. Арсений молча покачивался в седле, и было непонятно, кивает ли он в знак согласия с Амброджо или качает головой в такт ходу коня...

Амброджо расстегнул верхние пуговицы кафтана.

– Я скажу странную вещь. Мне всё больше кажется, что времени нет. Всё на свете существует вневременно, иначе как мог бы я знать небывшее будущее? Я думаю, время дано нам по милосердию Божию, чтобы мы не запутались, ибо не может сознание человека впустить в себя все события одновременно. Мы заперты во времени из-за слабости нашей...

– Я всё думаю над твоими словами о времени, сказал Арсений. Ты помнишь, как долго жили праотцы? Адам прожил девятьсот тридцать лет, Сиф - девятьсот двенадцать, а Мафусаил - девятьсот шестьдесят девять. Скажи, разве время не благословение?

– Время, скорее, проклятие, ибо в Раю, Арсение, его не было. Праотцы же так долго жили оттого, что на их лицах ещё сияла райская вневременность. Они как бы привыкали ко времени, понимаешь? В них было ещё немного от вечности. А потом их возраст стал сокращаться. И когда фараон спросил у старца Иакова, сколько ему лет, Иаков ответил: дний лет жития моего, яже обитаю, сто тридесят лет. Малы и злы быша дние лет жития моего: не достигоша во дни лет отец моих...
Евгений Водолазкин, "Лавр"

Раз мальчика это очевидным образом интересует, почему же ему об этом не рассказать, спросил Христофор сам себя...

— То, что Господь вдыхает в тело, то, что отличает нас от камней и растений. Душа делает нас живыми, Арсение. Уподоблю её пламени, исходящему от земной свечи, но земной природы не имеющему, стремящемуся ввысь к соприродным стихиям...


Евгений Водолазкин, "Лавр"

Я заглядывал в окна. В одних видел горе. В других - радость. Видел печаль и праздник. Иногда - любовь. Если меня спросят: — Ветер, знаешь ли ты Жизнь?
Отвечу: — Знаю. Я видел людские судьбы. Я видел их окна...
© Nikolas Garsa



ХОЧЕШЬ, СКАЗКУ? За лесами, в тридевятом королевстве, на таком отшибе - даже за неделю не дойти, не отмеченном на карте никакого континента, (да чего уж континента - даже глобуса земли!), жили-были человечки с золотыми волосами, жили-были человечки с очень доброю душой, жили-были человечки с разноцветными глазами, в остальном простые люди - например, как мы с тобой.

Не по людям мы скучаем. Не за ними. Мы скучаем просто по себе... тем, какими раньше были в марте, в мае или в сентябре... Не по людям мы скучаем. Не за ними. За мечтами, что придумали тогда... Ну а люди... люди с нами были Рядом. Но чуть-чуть. Не навсегда...
Мы скучаем за своим полётом. Где от счастья светятся глаза. Вспоминаем в прошлом дне кого-то, и тихонько катится слеза... Не по людям мы скучаем. Не за ними. За душой своей соскучились давно... Ну а люди... люди рядом были... на мгновенье. Больше не дано...


© Елена Митяева, 2014

Человек никогда не забывает того места, где зарыл когда-то кусочек души. Он часто возвращается, кружит около, пробует, как зверь лапой, поскрести немножко сверху...

Надежда Тэффи "224 избранные страницы"

Знаешь, я долго воевала. Как и ты. С собой, с окружающим миром и с его отношением к себе. Долго воевала, потом в один день просто перестала. Перестала ждать, упускать, разочаровываться и плакать. Женские слёзы больше расходуются по внутренним причинам, чем по внешним. Поэтому я и начала лечить то, что внутри.....

Сейчас я знаю, что, какими бы циничными мы ни стали, в жизни непременно появится нечто более сильное, что перечеркнёт всё то, что мы надумали за время потускневших надежд...

Время - это способ, которым Вселенная проверяет наши желания на истинность.
Наверное, поэтому мы почти никогда не получаем всё сразу...


Эльчин Сафарли «Если бы ты знал...»

Вода не сопротивляется. Вода течёт. Когда погружаешь в неё руку, чувствуешь только ласку. Вода - не сплошная стена, она никого не остановит. Но она всегда пробьётся туда, куда захочет, и в конечном счёте ничто перед ней не устоит. Вода терпелива. Капля камень точит. Помни об этом, дитя моё. Помни, что наполовину ты - вода. Если не сможешь сломить преграду, обойди её.....


Маргарет Этвуд, "Пенелопиада"

Минутки сыплются, как мелкий дождь – кап-кап, тик-так – сейчас сойдутся стрелки, луна в упор затеяла гляделки и от неё так просто не уйдёшь. И от себя никак не убежишь, перебирая слов последних чётки, но благодарностью любви короткой – в обнимку с мишкой сладко спит малыш. Цветущей ветки взмах – прости-прощай! И ветер лепестковою метелью засыпал всё в последний час апреля. А завтра будет май...
© Полякова Мари

Жил был художник один, домик имел и холсты, но он актрису любил, ту, что любила цветы. Он тогда продал свой дом, продал картины и кров, и на все деньги купил целое море цветов. Миллион, миллион, миллион алых роз из окна, из окна, из окна видишь ты, кто влюблён, кто влюблён, кто влюблён, и всерьёз, свою жизнь для тебя превратит в цветы...

А вы когда-нибудь создавали сценарии в своей голове, которые никогда не произойдут в жизни, но делают вас такими счастливыми, что вы просто продолжаете выдумывать их?

Кто-то приходит урок преподать, кто-то врывается ветром, нечаянно, чтобы нам мир
с высоты показать. Кто-то по жизни идёт с нами рядом, кто-то нам в душу однажды запал. Кто-то касается преданным взглядом - взглядом, который так много сказал. Кто-то попросит помочь - помогаем, если не ждут нас - не надо идти. С кем-то мы падаем, с кем-то летаем,
с кем-то судилось всего полпути. С кем-то нам сладко, а с кем-то нам горько, кто-то нам силы даёт, чтобы жить. С кем-то увидимся раз, да и только, ну а потом будем вечно любить. С кем-то теряем, а с кем-то находим, - счастьем, обычно, делиться легко. Даже душой мы порою уходим к тем, кто по сути, совсем далеко... Нет! Никого не встречаем случайно...

Оставшись один, Румата придвинул кресло к окну, сел поудобнее и стал смотреть на город... Город спал или притворялся спящим... Двести тысяч мужчин и женщин. Двести тысяч кузнецов, оружейников, мясников, галантерейщиков, ювелиров, домашних хозяек, проституток, монахов, менял, солдат, бродяг, уцелевших книгочеев... Было в них что-то общее для пришельца с Земли. Наверное, то, что все они почти без исключений были ещё не людьми в современном смысле слова, а заготовками, болванками, из которых только кровавые века истории выточат когда-нибудь настоящего гордого и свободного человека...