Существует распространённое мнение, что Милан — всего лишь огромный бездушный аутлет с приятными приложениями в виде Дуомо-ди-Милано, Ла Скала и «Тайной вечери». Это не так. Приложения — да, все на месте: и знаменитый белокаменный собор, и не менее знаменитый оперный театр, и загадочная фреска работы Леонардо да Винчи, и зубцы в виде ласточкиного хвоста на стенах замка Сфорца, и даже прекрасные старинные трамваи с деревянными лавками и откидывающимися подножками. Но и без всего этого Милан, как и большинство других итальянских городов Пиза — не в счёт), — красив и самодостаточен. Сюда можно приезжать просто так, погулять. И аутлеты тут совершенно не при чём!
Сегодня, выкроив несколько мгновений в беспорядочной суете декабря 2016, я поведаю вам свой последний рассказ из цикла про Италию образца января 2015. В России — зима, санкции и евро по 75 рублей; в Милане — солнечно, много сыра и вина и ни одного русского туриста. Поехали?

Сердце Милана — Пьяцца-дель-Дуомо, или Соборная площадь. Это — типичный итальянский агороним, так называются центральные площади во многих городах (например, в той же Флоренции). Главная отличительная особенность таких мест — толпы навязчивых негров и арабов, торгующих селфи-палками, поддельными ролексами, какими-то браслетами и прочим бессмысленным контрафактом. Порой даже кажется, что этих коммерсантов тут больше чем местных жителей и туристов вместе взятых. Просвещённая Европа, что тут скажешь?!

Раз площадь — Соборная, где-то рядом должен быть и собор. Вот он — красавец: белокаменный Дуомо-ди-Милано. Пламенеющая готика, более трёх тысяч мраморных статуй, красивейший в мире — все эти штампы про него.
Несмотря на то что на дворе конец января — самый что ни на есть мёртвый сезон — на Пьяцца-дель-Дуомо довольно многолюдно. Какая толчея образовывается здесь летом — страшно и представить.


На крыше Дуомо-ди-Милано — смотровая площадка. Очередь на неё — длиннее чем в собор Святого Петра в Ватикане. Спасибо, не надо, как-нибудь в другой раз.
Внутри собор чем-то похоже на Морию из «Властелина колец» — гулкая тишина, полумрак, арочные своды с искусной резьбой и длинные ряды устремившихся ввысь массивных колонн. Геометрия идеальна. Для полного антуража только Барлога не хватает.

Скульптур здесь действительно очень много. Их изучению можно было бы посвятить отдельный блог — материала тут с лихвой хватит на пару жизней.

Но моя песня — не об этом, поэтому покажу вам только самую интересную статую в Дуомо-ди-Милано — апостола Варфоломея. Согласно древнему преданию армяне распяли его на кресте (по одной из версий — вниз головой, также как Петра), а когда он в таком виде продолжил свою проповедь — сначала освежевали, а потом обезглавили. В таком виде — со снятой кожей, накинутой на плечи словно мантия, и изобразил святого итальянский скульптор Марко д'Аграте. Статуя считается шедевром с точки зрения анатомии. Сам автор был настолько горд своим творением, что даже написал на постаменте: «Не Пракситель меня создал, но Марко д'Аграте».
В наши дни некоторые снобы любят покричать, что скульптор де ошибся и отобразил некоторые группы мышц некорректно. Вы там в своём уме? Статуя была закончена в 1562 году, в свете этого факта говорить что-либо про анатомическую точность — по меньшей мере невежественно.

Дуомо-ди-Милано считается четвёртым по величине собором в Европе. И пятым в мире. На самом деле, конечно, никто точно не знает — данные в разных источниках традиционно разнятся.

Самый сок в Миланском соборе — огромные витражные окна.

На их создание ушло более 500 лет — последний из витражей был установлен лишь в 1988 году.

Рядом с собором — галерея Виктора Эммануила II, один из старейших и красивейших пассажей в Европе.

Для сомневающихся, что всё это происходит в Италии, — у входа в одну из галерей ненавязчиво припаркован Ламборгини Гайярдо, почему-то с лихтенштейнскими номерами.

Чуть поодаль от пассажа — один из известнейших оперных театров мира — Ла Скала. Со стороны он выглядит довольно скромно, если не знаешь — то и мимо пройти можно.

Что меня всегда умиляет в Европе, так это — невероятная любовь к старому общественному транспорту. В Милане наравне с моднейшими современными трамваями бегают и их более великовозрастные собратья, со старыми деревянными лавками и выдвигающимися на остановках изящными подножками. Этих ветеранов не просто не списывают, а наоборот — ремонтируют и всячески поддерживают в рабочем состоянии.

Наличие такого трамвая в городе — верный признак того, что туда есть смысл ехать. Это — отдельная каста: Лиссабон, Порту, Стамбул. Теперь в этом списке и Милан. Да не будь в этих городах ничего окромя этих гремучих мастодонтов, я бы всё равно сюда приехал!
Жаль, но у нас в России такие трамваи нигде кроме музеев не сохранились — есть только советские уродцы, из которых хочется поскорее вылезти. В Милане же — наоборот, приятно проехать пару лишних остановок.

Центральные улицы европейских городов — традиционно тесны. Это обязывает власти особо тщательно подходить к планированию городского пространства — только посмотрите, как всё изящно: и трамвайная линия, и парковочные места, и тротуары — всё продумано до мелочей и выверено буквально до сантиметра.

Следующая обязательная остановка для любого уважающего себя homo peregrinans в Милане — замок Сфорца.

Здесь нужно, наверное, вставить дежурное: это — один из самых знаменитых замков Италии; он символизирует собой всю многовековую историю города; и прочее бла-бла-бла...

На самом деле, Сфорца — ничем не примечателен, кроме одной детали — зубцов на его стенах.

Что-то напоминает, да?

Правильно, зубцы на стенах Московского кремля. Последние, если кто не знает, строились итальянскими зодчими, которые за образец взяли как раз замок Сфорца.
Вообще, зубцы в форме ласточкиного хвоста встречаются на многих укреплениях на севере Италии. Считается, что в те времена — это был своеобразный отличительный архитектурный приём гибеллинов. В противоположность им гвельфы увенчивали свои стены прямоугольными зубцами.
Я эту теорию не очень поддерживаю, но не буду своим циничным взглядом разбивать красивую легенду: согласно ей, приглашённые Иваном III миланские зодчие долго думали — какой тип зубцов лучше использовать при строительстве новых кремлёвских стен — прямоугольные (как у гвельфов) или в виде ласточкиного гнезда (как у гибеллинов). Поразмыслив они решили, что Государь вся Руси — уж точно не будет на стороне папы римского,  — так Московский кремль получил зубцы в виде ласточкиного гнезда.

Не знакомого со всей этой исторей «руссо туристо», впервые приехавшего в Милан, от факта, что зубцы в форме ласточкиного хвоста, считающиеся чуть ли не символом Руси, — имеют на самом деле итальянское происхождение, обычно торкает не по-детски. Я лично был свидетелем пары подобных откровений от своих знакомых.

Вокруг замка Сфорца разбит небольшой парк, в котором живописно расставлены какие-то древние руины.

Вдалеке виднеются ворота Порта-Семпионе. Их официальное название — Арка Мира. Возведение этих триумфальных ворот началось в 1807 году по приказу Наполеона. Однако проехать ему через них так и не удалось — строительство закончилось лишь спустя 30 лет, к тому времени французский император уже давно умер в ссылке на острове Святой Елены.

На одной из неприметных улиц в центре Милана стоит ещё более неприметная церковь — Санта-Мария-прессо-Сан-Сатиро, созданная одним из величайших мастеров эпохи Возрождения Донато Браманте. На первый взгляд кажется, что всё обычно. На самом деле апсида за алтарём — нарисованная, будто очаг в каморке Папы Карло. Реальное расстояние от алтаря до задней стены — не больше метра.

Но обман можно раскрыть, лишь подойдя вплотную. Итальянцы — вообще мастера изящных решений: если надо они не только апсиду — купол нарисуют (вспомним римскую базилику Сант-Иньяцио).

В Милане есть ещё одна церковь авторства Донато Браманте — Санта-Мария-делле-Грацие. В ней на задней стене трапезной находится, наверное, самая знаменитая фреска в мире — «Тайная вечеря» Леонардо да Винчи.
Чтобы увидеть её — нужно покупать билеты за пару месяцев. Узнал об этом я, правда, где-то за неделю до поездки, так что брать Санта-Мария-делле-Грацие пришлось чуть ли не штурмом.

Попасть внутрь без заранее забронированных билетов невозможно — можно даже и не пытаться. Если повезёт, и заветная бронь всё-таки будет получена — необходимо подойти ко входу минимум за 15 минут до указанного в ней времени. Там, предъявив паспорт, на который эта самая бронь была оформлена, можно будет получить заветный билет. Сим-сим откроется точно в назначенное время. После этого у любознательного туриста будет не более 10 минут на то, чтобы вместе с группой таких же счастливчиков пройти в тёмное помещение трапезной и в полумраке рассмотреть истлевшее за столетия творение великого художника. Сим-сим снова откроется через 10 минут.
Хотя творение Да Винчи считается фреской, по сути оно ей не является — фрески пишут по влажной штукатурке, а «Тайная вечеря» писалась по сухой стене. Из-за нарушения технологии уже через три года краски начали отслаиваться от накапливающейся влаги. Фреску пытались укрыть занавесом от сырости, но ткань лишь царапала красочный слой. Спустя всего сорок лет Джордо Вазари в своей книге «Жизнеописание Леонардо да Винчи, флорентийского живописца и скульптора» писал, что «Тайная вечеря» разрушена настолько, что с трудом можно различить фигуры. В XVII веке прямо в росписи была прорублена дверь. В XVIII — в трапезной располагались склады с оружием Наполеона, а его солдаты закидывали фреску булыжниками и выцарапывали глаза апостолам. Во времена Второй мировой войны трапезная была разрушена во время одной из бомбёжек, «Тайная вечеря» чудом уцелела.
В 1977 году начались работы по очищению изображения от всех неудавшихся реставраций, имевших место в прошлые века, восстановлению и консервации. Весь процесс занял 21 год. Сегодня посмотреть на знаменитую фреску может любой желающий.
Фотографировать в трапезной Санта-Мария-делле-Грацие, конечно же, строжайше запрещено, за этим следят специально обученные бабульки. Щёлк.

По одной из версий, по правую руку от Иисуса расположен не Иоанн Богослов, а Мария Магдалина. Эта конспирологическая теория, зародившаяся ещё в XIX веке, подробно описывается в романе «Код да Винчи» Дэна Брауна:
– А на «Тайной вечере» изображены тринадцать мужчин.
– Разве? – Тибинг снова хитро прищурился. – А вы присмотритесь-ка повнимательнее.
Софи подошла поближе к картине и стала изучать тринадцать фигур: Иисус Христос в центре, шестеро учеников по левую Его руку, шестеро – по правую.
– Но все они мужчины, – повторила она.
– Неужели? – насмешливо воскликнул Тибинг. – А как насчет того, кто сидит на самом почётном месте, по правую руку от Господа?
Софи так и впилась глазами в фигуру, изображённую по правую руку от Христа. Она смотрела на лицо и торс этой фигуры, и вдруг… Нет, этого просто быть не может! Но глаза её не обманывали. Длинные и волнистые рыжие волосы, маленькие, изящно сложенные ручки, даже некий намек на грудь. То, вне всякого сомнения… была женщина!
Каждый сам решает во что ему верить, но по правую руку от Иисуса действительно изображена скорее женщина, чем мужчина. Хотя, конечно, описание фрески говорит об обратном.

На противоположной стене трапезной расположена другая фреска, так же чудом сохранившаяся во время Второй мировой войны — «Распятие Христа» работы Джовани Донато да Монторфано. Про неё обычно никто не упоминает: находиться в тени славы «Тайной вечери» — нелегко.
Поэтому вот вам фотография в стиле «Volte-face» — спиной к «Тайной вечере».

За сим программу первого знакомства с Миланом я посчитал выполненной.




Финальным аккордом непременно должен был стать осмотр города с высоты. И раз уж мне не удалось попасть на крышу Дуомо-ди-Милано, я решил посетить другую смотровую площадку — расположенную на башне Бранка, что стоит в парке рядом с замком Сфорца.
Это сооружение, полностью выполненное из стальных труб, было возведено в 1933 году в качестве дополнения к пятой выставке Триеннале.

За несколько мгновений лифт поднимается на 100-метровую высоту. Засыпающий Милан — у моих ног.

В хорошую погоду вдалеке должны быть видны заснеженные вершины Альп.

Замок Сфорца. На заднем плане — Миланский собор.

Арка Мира.

* * *Наступило утро. В скоростном поезде, несущемся из Милана в Мальпенсу, показывали рекламу на украинском языке. За окном аэропорта показывали Альпы, освещённые рассветными лучами.

Моё возвращение домой было сродни бегству Остапа Бендера в Румынию. Только вместо золотого блюда, бриллиантов и бобровой тиары я возвращался домой с двумя чемоданами: один был доверху заполнен сыром, второй — итальянским вином. Шёл разгар санкционной войны, где-то на улицах российских городов бульдозеры давили нелегально ввезённые европейские сыры. Тогда казалось, что всё это — плохой сон, и очень хотелось проснуться.
В Пулково я попал на ручной досмотр. Таможенник внимательно изучил мой набор юного контрабандиста, после чего многозначительно кивнул: проходите, не задерживайте очередь.
Сегодня, спустя два года, всё это кажется сказкой. Возможно, это она и была.
The show will go on!

---

---

Фото и текст: VLADIMIR KEZLING