Из сердцевины пиона

Медленно выползает пчела...

О, с какой неохотой!

Японское лирическое стихотворение хокку (хайку) отличается предельной краткостью и своеобразной поэтикой.
Народ любит и охотно создает короткие песни — сжатые поэтические формулы, где нет ни одного лишнего слова. Из народной поэзии эти песни переходят в литературную, продолжают развиваться в ней и дают начало новым поэтическим формам.

Так родились в Японии национальные стихотворные формы: пятистишие — танка и трехстишие — хокку.

Танка (буквально «короткая песня») была первоначально народной песней и уже в седьмом-восъмом веках, на заре японской истории, становится законодательницей литературной поэзии, оттеснив на задний план, а потом и совершенно вытеснив так называемые длинные стихи ... Хокку отделилось от танки много столетий спустя, в эпоху расцвета городской культуры «третьего сословия». Исторически оно является первой строфой танки и получило от нее богатое наследство поэтических образов.

Древняя танка и более молодое хокку имеют многовековую историю, в которой периоды расцвета чередовались с периодами упадка. Не один раз эти формы находились на грани исчезновения, но выдержали испытание временем и продолжают жить и развиваться еще и в наши дни. Такой пример долголетия не является единственным в своем роде. Греческая эпиграмма не исчезла даже после гибели эллинской культуры, а была принята на вооружение римскими поэтами и поныне сохранилась в мировой поэзии. Таджикско-персидский поэт Омар Хайям создал замечательные четверостишия (рубай) еще в одиннадцатом — двенадцатом веках, но и в нашу эпоху народные певцы в Таджикистане слагают рубай, вкладывая в них новые идеи и образы.

Очевидно, краткие стихотворные формы — насущная потребность поэзии. Такие стихи можно сочинить быстро, под влиянием непосредственного чувства. Можно афористически, сжато выразить в них свою мысль так, чтобы она запоминалась и переходила из уст в уста. Их легко использовать для похвалы или, наоборот, язвительной насмешки.

Интересно отметить попутно, что стремление к лаконизму, любовь к малым формам вообще присущи японскому национальному искусству, хотя оно великолепно умеет создавать и монументальные образы.

Потеснить танку и на время вырвать у нее первенство смогло только хокку, еще более короткое и лаконичное стихотворение, зародившееся в среде простых горожан, которым были чужды традиции старой поэзии. Именно хокку стало носителем нового идейного содержания и лучше всего сумело откликнуться на запросы растущего «третьего сословия».

Хокку — лирическое стихотворение. Оно изображает жизнь природы и жизнь человека в их слитном, нерасторжимом единстве на фоне круговорота времен года.

Японская поэзия является силлабической, ритмика ее основана на чередовании определенного количества слогов. Рифмы нет, но звуковая и ритмическая организация трехстишия — предмет большой заботы японских поэтов.

Хокку обладает устойчивым метром. В каждом стихе определенное количество слогов: пять в первом, семь во втором и пять в третьем — всего семнадцать слогов. Это не исключает поэтической вольности, особенно у таких смелых поэтов-новаторов, каким был Мацуо Басё 1 (1644—1694). Он иногда не считался с метром, стремясь достигнуть наибольшей поэтической выразительности.

БАСЁ


Покидая родину

Облачная гряда

Легла меж друзьями... Простились

Перелетные гуси навек.


* * *

Роща на склоне горы.

Как будто гора перехвачена

Поясом для меча.


* * *

Майских дождей пора.

Словно море светится огоньками

Фонари ночных сторожей.


* * *

Иней его укрыл,

Стелет постель ему ветер.

Брошенное дитя.


* * *

Сегодня «травой забвенья»

Хочу я приправить мой рис,

Старый год провожая.


* * *

В небе такая луна,

Словно дерево спилено под корень:

Белеется свежий срез.


* * *

Желтый лист плывет.

У какого берега, цикада,

Вдруг проснешься ты?


* * *

Все выбелил утренний снег.

Одна примета для взора —

Стрелки лука в саду.


* * *

Как разлилась река!

Цапля бредет на коротких ножках

По колено в воде.


* * *

Тихая лунная ночь...

Слышно, как в глубине каштана

Ядрышко гложет червяк.


* * *

На голой ветке

Ворон сидит одиноко.

Осенний вечер.


* * *

Во тьме безлунной ночи

Лисица стелется по земле,

Крадется к спелой дыне.


* * *

Кишат в морской траве

Прозрачные мальки... Поймаешь —

Растают без следа.



Весной собирают чайный лист

Все листья сорвали сборщицы...

Откуда им знать, что для чайных кустов

Они — словно ветер осени!



В хижине, крытой тростником

Как стонет от ветра банан,

Как падают капли в кадку,

Я слышу всю ночь напролет.



В день высокого прилива

Рукава землею запачканы.

«Ловцы улиток» весь день по полям

Бродят, бродят без роздыха.



Ответ ученику

А я — человек простой!

Только вьюнок расцветает,

Ем свой утренний рис.



* * *

Ива склонилась и спит.

И кажется мне, соловей на ветке

Это ее душа.



* * *

Топ-топ — лошадка моя.

Вижу себя на картине —

В просторе летних лугов.



* * *

Далекий зов кукушки

Напрасно прозвучал. Ведь в наши дни

Перевелись поэты.



Стихи в память поэта Сэмпу

К тебе на могилу принес

Не лотоса гордые листья —

Пучок полевой травы.



В доме Кавано Сёха стояли в надтреснутой вазе
стебли цветущей дыни, рядом лежала цитра без
струн, капли воды сочились и, падая на цитру,
заставляли ее звучать

Стебли цветущей дыни.

Падают, падают капли со звоном..

Или это — «цветы забвенья»?



* * *

В тесной хибарке моей

Озарила все четыре угла

Луна, заглянув в окно.



Недолгий отдых в гостеприимном доме

Здесь я в море брошу наконец

Бурями истрепанную шляпу,

Рваные сандалии мои.



* * *

Послышится вдруг «шорх-шорх».

В душе тоска шевельнется...

Бамбук в морозную ночь.



На чужбине

Тоненький язычок огня, —

Застыло масло в светильнике.

Проснешься... Какая грусть!



* * *

Ворон-скиталец, взгляни!

Где гнездо твое старое?

Всюду сливы в цвету.



* * *

Встречный житель гор

Рта не разомкнул. До подбородка

Достает ему трава.



* * *

На луну загляделись.

Наконец-то мы можем вздохнуть! —

Мимолетная тучка.



* * *

Как свищет ветер осенний!

Тогда лишь поймете мои стихи,

Когда заночуете в поле.



* * *

И осенью хочется жить

Этой бабочке: пьет торопливо

С хризантемы росу.



* * *

Цветы увяли.

Сыплются, падают семена,

Как будто слезы...



* * *

Порывистый листобой

Спрятался в рощу бамбука

И понемногу утих.



На Новый год

Сколько снегов уже видели,

Но сердцем не изменились они —

Ветки сосен зеленые!



* * *

Внимательно вглядись!

Цветы «пастушьей сумки»

Увидишь под плетнем.


* * *

О, проснись, проснись!

Стань товарищем моим.

Спящий мотылек!



Памяти друга

На землю летят,

Возвращаются к старым корням...

Разлука цветов!



* * *

Старый пруд.

Прыгнула в воду лягушка.

Всплеск в тишине.



Другу, уехавшему в западные провинции

Запад, Восток —

Всюду одна и та же беда,

Ветер равно холодит.



Хожу кругом пруда

Праздник осенней луны.

Кругом пруда, и опять кругом,

Ночь напролет кругом!



Кувшин для хранения зерна

Вот все, чем богат я!

Легкая, словно жизнь моя,

Тыква-горлянка.



* * *

Этой поросшей травою

Хижине верен остался лишь ты,

Разносчик зимней сурепки.



* * *

Первый снег под утро.

Он едва-едва пригнул

Листики нарцисса.



* * *

Вода так холодна!

Уснуть не может чайка,

Качаясь на волне.



* * *

С треском лопнул кувшин:

Ночью вода в нем замерзла.

Я пробудился вдруг.

http://www.belousenko.com/presents/japan_hokku.htm
http://www.yaponika.com/hokku