Зрители аплодировали стоя. Столь продолжительные овации публика, обычно, дарит после хорошего спектакля. Пьеру Ришару вручили букет ромашек, и он сделал несколько шагов, намереваясь уйти со сцены кинотеатра «Победа». Это было начало творческой встречи со знаменитым французским актёром-комиком и режиссёром.

 За псевдобегством дорогого гостя последовал не менее очаровательный поступок хозяев встречи: Высокому Блондину подарили валенки. Разные. Господин Ришар не удивился такому «гостеприимству» и не замедлил примерить излюбленную сибирскую обувь.

 — Мне сказали, нужно обязательно приехать в кинотеатр, иначе новосибирская публика просто не поверит, что я действительно здесь в Сибири, — признался француз. — Как видите, я действительно здесь. Если хотите, можете подойти и потрогать меня (в зале громким шепотом — «хотим»). Поездка в Сибирь, в ваш город – огромное удовольствие. Для французов, для парижан Сибирь – это всё-таки почти конец света, что-то такое мифическое (восторженный смех). Вы так далеки от Франции, и в то же время вы очень нам близки.

 Пьер Ришар непринуждённо садиться в кресло, слева от него — сын Оливье Дефэй. От расслабленной позы знаменитого комика, от его коричневой кофты, валенок, ромашек взволнованно-торжественная атмосфера в зале как-то ломается, перетекает в другую. Домашнюю, тёплую. И все в зале – пожилые учительницы французского, скромные пары, студенты-филологи – расслабляются тоже.

— Насколько я знаю, сегодня вы будите смотреть этот знаменитый фильм «Игрушка»? — продолжает господин Ришар. — Это мой любимый фильм. Для меня он не только комичный и смешной. Он очень глубокий. Не скажу, что «Игрушка» автобиографична, но, тем не менее, какие-то черты из моей биографии всё-таки там присутствуют. Конечно, я не был журналистом. Но скорее я был тем ребёнком, которого вы видите в этом фильме. Это кино трогает, волнует, затрагивает глубокие социальные проблемы, происходящие во французском обществе. Вы заметили, гениальность маленького мальчика, который снимался в «Игрушке»? Когда я забывал кусочки текста, он мне всегда их подсказывал. Этот фильм очень-очень мне близок.

— Дорогой Пьер, есть мнение, что французы и русские похожи, — зачитывают вопрос от зрителя Александра. —  Вы тоже так считаете? В чём, по-вашему, у нас и вправду есть сходство, а в чём мы кардинально различаемся?

— Русские – это тот народ, который любит Францию, французский народ и французский язык, — отвечает актёр. — Мне кажется, что я намного ближе к русским, нежили к американцам по внутренней культуре. Что меня потрясает, что меня притягивает в русских, это чрезмерность. Всё выливается через край: ваши чувства, ваша работа, даже то, как вы говорите. Чувства и чувствительность — это нас сближает. Кроме того, хочу сказать: вы же столько же пьёте, сколько французы (зал взорвался). Но это комплимент, — с улыбкой уточнил Ришар.

 — Дорогой Пьер, какой поступок, о котором вы сейчас думаете «Вот это да!», вы совершили ради женщины? — звучит следующий вопрос от Ирины.

 — Это такой обширный вопрос, — растерянно заметил Пьер, в то время как зрители в очередной раз полегли от смеха. — Я бы хотел женщине вернуть и воздать всё то, что она дала и даёт мне. Даже если я смогу вернуть хотя бы половину, это уже много, это уже для меня огромная честь.

 — В фильме «Укол зонтиком» главная героиня сварила ваши пластинки в кастрюле, — вспомнила Анна. — Какие из них были вам особенно дороги? Каковы ваши музыкальные предпочтения?

 — Мои музыкальные вкусы очень обширны. Очень люблю джаз. Люблю бразильскую музыку, потому что моя жена родом из Бразилии. Мне очень нравятся Гинсбург (прим. авт. — видимо, имеется в виду Люсьен Гинсбург, известный под псевдонимом Серж Генсбур), Джо Дассен. Это два великих французских поэта и исполнителя. Они больше, чем певцы. Они больше, чем поэты в душе. «Я, конечно же, люблю гулять по елисейским полям…», — произносит Пьер Ришар. Видя непонимание в зале, старается наспех «вытянуть» строчку из песни Джа Дассена «Елисейские поля» (все в зале улыбаются). — Музыку, которую вы слышите в фильме «Игрушка», была написана композитором, моим другом Владимиром Косма, с которым я работал в восьми или десяти фильмах. Все его композиции позволяют раскрывать характер персонажей, которых я исполнял. Также мне нравится Майкл Джексон. К сожалению, не могу изобразить все его трюки (ловко задирает ногу к верху, не смотря на возраст). Валенки мешают (и снова смех в зале).

 — Ваш спектакль «Пьеру Ришару. До востребования» построен на письмах. А получали ли вы письма из России? — прозвучал вопрос от Ольги.

 — Я получаю много писем из России. Особенно меня взволновало письмо от семилетнего мальчика, проживающего во Владивостоке. Это очень трогательно и немножко даже странно, что человек, которому шесть-семь лет находится в десяти тысячах километрах от Франции, страны, где я живу, смотрит мои фильмы, реагирует на них и пишет мне письма. Я повторяю: это трогательно, и в то же время как-то странно. Спектакль, который вы увидите, меня очень подбадривает. Вы привыкли меня видеть на экране, теперь увидите на сцене. Я думаю, что на сцене я, наверное, лучше, чем на экране. Все письма, на которых основам спектакль — вымышленные. Потому что я не могу зачитывать на широкую публику сцены из тех посланий, которые мне приходят. Но ответы, которые я даю, абсолютно реальные. В них я как бы рассказываю о своей жизни, о своих отношениях с очень разными людьми, о своих приключениях.

 Возможно, в будущем в спектаклях знаменитого французского актёра и режиссёра Пьера Ришара появится отдельная «статья» — о приключении Высокого Блондина в Сибири. Так, по приезде в Новосибирск он забыл мобильный телефон в самолете. По словам артиста, он довольно часто теряет вещи.

 — Мне очень было приятно, что нашли мой мобильный телефон, и мне его вернули. Если вы увидите, что где-то на лице что-нибудь валяется — это все мое, — пошутил Пьер Ришар.

Стоя на автобусной остановке, - родной и не родной, как сосед в коммуналке, - кутаю замёрзшее лицо в воротник пальто. Мимо пролетают "не те". Мой белый. Подобно маяку в шторм, остекленевшая от отчуждённости к серым людям, жду знакомый четырёхзначный номер "моего". Порываюсь вскарабкаться в первый попавшийся, но нет, не тянет, не тянет... В наушниках что-то до невозможности затёртое, уже не цепляет, ничего не будет, ничего не говорит, и только заглушает человеческую тоску ожидающих "свой" транспорт. Интересно, - думаю, изредка косясь на окружающих, не вылезая из чёрного защищающего воротника, - всех их ждут где-то в другом месте: вот девушка - симпатичная такая девушка, длинные волосы, тёмное-синее приятное пальто, чуть улыбнулась моему замёрзшему виду; полная мамаша с детём лет семи сорвалась с места при виде "рогатого"; парень, который вот уже минут двадцать трещит по телефону, поглядывая на окружающих с осознанием собственной немыслимой значимости...

Синий автобус затормозил шагах в двадцати от остановки, не дождавшись очереди на вакантный карман. Из задней двери буквально вылетела молодая женщина с короткими, кудрявыми волосами. Красная куртка, сумка на длинном ремне через плечо. На её лице отразилась радость, затем быстро перетекла в другое, а та в свою очередь сменилась новым оттенком. Это было удивительно для меня. маяк загорелся. На прибытие сей гостьи отреагировала серо-пятнистая кофта с капюшоном впереди меня. Казалось, они что-то бурно и весьма эмоционально обсуждают, но разум, силясь всё догнать, быстро нашёл непонятность. Губы маленькой женщины, чётко произносившие слова, совершенно не произносили звуков.

Поравнявшись с другом, красная курточка встала ровно напротив, и глядела снизу вверх. И теперь я могла разглядеть лицо её собеседника, спрятанное под капюшоном: молодой, очки, небритость. Одно из тех лиц, которые притягивают сами по себе. По определению. Он объяснял, что нужно идти туда, показывая вперёд. Кивнув в сторону, он тут же, будто испугавшись, резко возвращал взгляд на её лицо: поняла? - поняла. Она меж тем привычным жестом смахнула ремень сумки и как бы невзначай протянула ему. Он, не отвлекаясь от разговора, небрежно закинул груз на одно плечо. Они прошли мимо. Выбрали сторону, куда стремилась красная куртка.

Маяк во мне гас, чувствовалось, что что-то внутри катилось по кругу, как шарик по рулетке, скакнуло к центру и потерялось, потонуло. Чувство породило пару простых фраз: зачем, чёрт возьми, зачем тратить столько фраз и предложений на тех, кто не может понять без слов?!..