Появление в кресле одесского мэра международного авантюриста Мишико, который сразу же объявил, что продает знаменитый порт города у моря зарубежным знакомым, напомнил его «крестного отца» Эдуарда Шеварднадзе, выдавленного этим же Мишико с грузинского трона. Как раз в эти дни исполняется четверть века, как «крестный отец» в ранге министра иностранных дел СССР по сговору с американцами подписал в Вашингтоне соглашение о пресловутой «срединной линии» в дальневосточных морях, которая обернулась огромной утратой для России и морских территорий, и несметных богатств.

Советская общественность, народные депутаты, как говорится, по горячим следам начали разбираться в преступной сделке. Но сидевший тогда в Кремле перестройщик Горбачев и поднявшая голову пятая колонна, заполонившая все щели госаппарата, не дали хода законному разбирательству, не позволили огорчать заокеанских хозяев, оттяпавших у соседа немалые просторы золотого дна.

Соединенным Штатам отошло около 50 тыс. кв. километров акватории Тихого океана, они завладели частью исключительной экономической зоны площадью 31,4 тыс. кв. км, участком континентального шельфа площадью 46,3 тыс. кв. км в открытой части Берингова моря. Американская сторона обрела морские пространства, в 12 раз превосходящие те, что остались у Советской России.

Это воровское соглашение подлежало ратификации парламентами двух стран. Конгресс США тут же ратифицировал. Советские парламентарии пытались разобраться, в чем и как их обманули.

Соглашение в России не ратифицировано до сих пор! Четверть века! Шеварднадзе, Горбачев – «вышли из игры». Ельцину и его мидовцам депутаты рекомендовали «проанализировать состоятельность документа». Он на эту дерзость не решился. Его преемники тоже не могут решиться. А США беззастенчиво черпают с «золотого дна».
Депутат Госдумы Алексей Корниенко (фракция КПРФ, Приморье) заявляет с этих страниц:

«Согласно отчету Счетной палаты РФ, за период с 1991 по 2002 год наша страна лишилась 1,6–1,9 млн тонн рыбы, что эквивалентно 1,8–2,2 млрд долларов США. «Линия предательства» Шеварднадзе чувствительно ударила по экономике Приморья. Регион стал дотационным. Все эти годы приморцы настаивают на пересмотре ущербного для России Соглашения, чтобы вернуть себе хотя бы часть биоресурсов. Госкомрыболовство РФ в 2001 году предлагало США договориться о совместном рыболовстве в северной части Берингова моря. Американцы все отвергли. Они ждут уступок только от РФ… От коммунистов постоянно звучат предложения о пересмотре, а то и об отмене Соглашения. По мнению чрезмерно осторожных российских дипломатов, отказ от Соглашения «может привести к снижению военно-политической и пограничной стабильности в районах Берингова и Чукотского морей».

Вот как подвесила предательская петля!..

Сегодня мы предлагаем читателям вернуться к истокам «противостояния». Со страниц «Советской России» мы воспроизводим своеобразное экспертное заключение весьма компетентного специалиста военной и внешней политики. Статья передает и хронику событий, и дух борьбы. Российским патриотам не след отступать.

Чем вызвана неожиданная и поспешная отставка Шеварднадзе? Этот вопрос продолжает волновать советских граждан. В чем причина? Либо происки реакционеров, стремящихся к диктатуре, как о том заявил бывший министр иностранных дел. Либо просчеты во внешней политике, от ответственности за которые он хочет уклониться.

Народный депутат СССР, собкор «Российской газеты» В. Гулий в статье «Под прицелом подозрения оказалась внешнеполитическая акция страны» выступает ярым адвокатом экс-министра, изображая его жертвой заговора военных. В. Гулий утверждает, что едва ли не главной причиной отставки министра послужило выступление на четвертом Съезде народных депутатов СССР депутата Петрушенко. В частности, такие его слова: «Убежден в том, что можно было и надо было вести переговоры с США так, чтобы более принципиально отстаивать интересы Советского Союза, – касается ли это разграничения зон в Беринговом море, подписанного товарищем Шеварднадзе, но не доведенного до вашего сведения, или сокращения вооружений». В. Гулий видит в этом заявлении стрелу, выпущенную заговорщиками.

В отличие от своего подзащитного, В. Гулий – явно не дипломат, с заявлением своего коллеги по депутатству он «разделывается» до наивности просто – одним риторическим восклицанием: «Мне лично непонятно, как можно «более принципиально отстаивать интересы Советского Союза»? Цель его статьи совершенно ясна: под видом рассмотрения советско-американского соглашения о разграничении морских пространств напустить туману, в котором общественности не разглядеть – в чем же поступились интересами страны.

Строго говоря, выступление В. Гулия – не повод для серьезной полемики, ибо основное его содержание составляют умолчания, версификация, «вольное» обращение с фактами, личные выпады. Но на него приходится реагировать по той причине, что в условиях продолжающегося молчания МИДа это – первое выступление по упомянутому соглашению, представляющее позицию бывшего руководства внешнеполитического ведомства.

Главное умолчание В. Гулия – почему соглашение готовилось и подписывалось скрытно от общественности, от Верховного Совета и народных депутатов СССР. Почему оно и через 8 месяцев после подписания не доводится до них и не представлено на ратификацию? Думается, потому, что МИД проводил, по существу, ведомственную, и во многом тайную политику, не считаясь с мнением ни общественности, ни высших выборных органов власти.

Длительное время во многих официальных заявлениях, тиражируемых средствами массовой информации, внешнеполитические акции представали как нескончаемая цепь достижений и успехов. Они оставались недосягаемыми для критики.

Но приблизительно с середины прошлого года сдержанность народных депутатов СССР стала улетучиваться, сменяться активностью и стремлением докопаться до сути тех или иных проблем.

В результате мы услышали, что МИД не выполняет надлежащим образом свою основную функцию – договорно-правовое обеспечение интересов страны, что он не предоставляет Верховному Совету СССР необходимую информацию, а в ряде случаев это выглядит как утаивание документов.

К числу таких документов относится и «Соглашение между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки о линии разграничения морских пространств». Подписано министром иностранных дел СССР Э.А. Шеварднадзе и государственным секретарем США Дж. Бейкером 1 июня 1990 года в Вашингтоне. Соглашение подлежит ратификации.

Заключению соглашения предшествовали 13 лет переговоров, проводившихся по инициативе США. Целью переговоров была делимитация, т.е. определение границы (с описанием прохождения и нанесением на карту), суверенных прав сторон на ресурсы вод, а по существу также дна Берингова моря (позже в рамки переговоров были включены также Чукотское море и Северный Ледовитый океан).

Поводом для начала переговоров послужило принятие в 1976 году, сначала США, а затем и Советским Союзом, законодательных актов, регулирующих рыболовство и сохранение рыбных и других живых ресурсов в морских районах, прилегающих к их побережьям. Однако обе стороны понимали, что, хотя это официально не оговаривалось, фактически главной проблемой было разграничение сфер прав на запасы нефти на дне Берингова моря, в отношении перспектив открытия которых уже имелись сведения. Это в решающей степени обусловило и выбор тактики, и особую напористость американской стороны на переговорах, а также параллельные односторонние действия США по захвату акваторий, являющихся предметом переговоров.

Для поведения же советской стороны на переговорах были характерны пассивность, уступчивость, просчеты.

Это подтолкнуло американскую сторону к еще более активным действиям с целью развития успеха. Похоже, американцы уверовали в то, что СССР готов ради улучшения отношений с США идти на серьезные односторонние уступки.

По-видимому, исходя из таких соображений, США свою тактику на переговорах построили на использовании с выгодой для себя так называемой линии русско-американской Конвенции 1867 года. В конвенции, принятой по поводу уступки Россией Аляски и Алеутских островов, указанная линия разграничивала территории суши (включая острова) двух стран. Она не предполагала разграничения акваторий за пределами территориальных вод (да такая проблема тогда и не стояла). Специалисты, в том числе американские, неоднократно отмечали, что при разграничении морских пространств совершенно недостаточно руководствоваться только Конвенцией 1867 года. Она не соответствует современным нормам разграничения акваторий, а использование указанной линии для разграничения морских пространств ущемляло бы интересы СССР.

Тем не менее США задались целью добиться признания в качестве линии разграничения морских пространств между СССР и США именно линии 1867 года.
Под видом уточнения этой линии американская сторона сделала упор на установление некоей другой, выгодной для себя, линии.

Ключевой пункт 1 статьи 1 соглашения гласит: «Стороны согласились, что линия, описанная как «западная граница» в статье 1 Конвенции 1867 г., и как она определена в статье 2 настоящего соглашения, является линией разграничения морских пространств между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки». Из приведенного текста видно, что США удалось достичь, казалось бы, недостижимого: сначала декларировать признание линии 1867 года в качестве линии разграничения морских пространств, хотя она для этих целей непригодна (а для нас и явно невыгодна), а затем тут же подменить ее некоей другой линией (она определена в статье 2), которая фактически и будет разграничивать акватории.

Конкретные территориальные и экономические потери нашей страны в результате заключения этого соглашения предстоит оценить Верховному Совету. Мы же хотим обратить внимание на то, что даже на мелкой карте, прилагаемой к соглашению, отчетливо видно отклонение линии разграничения к западу, в сторону советского побережья, от срединного положения между участками суши двух стран, которое считается общепринятой международной нормой при такого рода разграничениях.
Верховный Совет, по-видимому, выяснит также, чем руководствовалась советская сторона на переговорах, уступив США три района, из них два крупных, на территории нашей 200-мильной зоны (на карте – «восточные специальные районы»), получив взамен лишь один небольшой аналогичный район («западный специальный район»). По некоторым данным, уступленный «восточный специальный район» в Беринговом море – потенциально особенно богатый нефтеносный район.

Обращает на себя внимание такая деталь: карта, приложенная к экземпляру соглашения на русском языке, выполнена на английском. Это наводит на мысль, что карта была подготовлена американской стороной, а наша просто приняла то, что ей было предложено. Даже автор статьи в «Российской газете» признает, что СССР по соглашению получил на 74 тысячи квадратных километров шельфа меньше, чем ему полагается при разграничении по срединной линии. И он напрасно нас успокаивает в том, что утраченный шельф, мол, по мнению неких анонимных геологов, «малоперспективен и никакого практического интереса не представляет».

Поразительны рассуждения В. Гулия по поводу того, что, «прогадав в одном, мы выиграли в другом». В чем же выигрыш? Это, по его мнению, – «закрепление восточной границы наших полярных владений», «окончательное определение принадлежности пяти островов», на которые, оказывается, «время от времени» зарятся в США. Хотя и «не на правительственном уровне», но тем не менее... Но мало ли кто на что зарится! Откупаться от всех алчущих – никаких богатств не хватит.

Похоже, что В. Гулий сознает, что его рассуждения по поводу якобы соблюденного баланса интересов малоубедительны. Поэтому он пытается свалить грехи за изъяны соглашения на предшественников Шеварднадзе, а также переложить их на другие министерства и ведомства. Так, он выдвигает версию о том, что рассматриваемое соглашение было якобы, по сути, предрешено предыдущими договоренностями, прежде всего договоренностью 1977 г., что соглашение всего лишь «развивает и уточняет их». Отсюда вывод: «Валить чужие просчеты на Шеварднадзе... некорректно».

А писать неправду – тем более! Ведь в советско-американской договоренности 1977 г. специально оговаривалось, что ею не предрешаются вопросы о разграничении морских пространств между двумя странами в целом и в этих целях используются линии Конвенции 1867 г.

В статье В. Гулия ни слова не говорится о нефти, о том, как в соглашении решена главная экономическая проблема разграничения – распределение прав на потенциально нефтеносные районы. Нефть – стратегическая цель США при решении проблемы разграничения.

То обстоятельство, что переговоры проходили в обстановке расширяющегося одностороннего вторжения США в потенциально нефтеносные районы Берингова моря, являющиеся объектом переговоров, оказало огромное влияние на их ход и, по всей видимости, на результаты. В 1982 году американцы начали бурить стратиграфическую скважину в явно спорной зоне – в 175 милях от Чукотки.

С 1984 года США перешли к массовым захватам участков в спорных зонах.

17 апреля 1984 года в Анкоридже (Аляска, США) службой управления ресурсами министерства внутренних дел США была проведена распродажа участков в бассейне Наварин, что, по выражению журнала «Оффшор», внесло новый элемент в отношения между США и СССР. Суть «нового» состояла в том, что США стали открыто нарушать интересы СССР.

Правительство США предложило для продажи 425 участков – было продано 186. По самым осторожным американским оценкам, по крайней мере на 20 участков из числа проданных мог претендовать СССР. Участки расположены в 400 милях от американского города Нома (Аляска) и в 150 милях от Советской Чукотки. Всего же правительство США планировало предложить для продажи 5036 участков общей площадью 28 миллионов акров, из которых 928 участков площадью 5 миллионов акров, по самым осторожным американским оценкам, являлись спорными. Фактически же все проданные и планируемые к продаже участки располагались в спорной зоне.

Об экономических масштабах операции по продаже участков дают представление такие данные. Оценка их ресурсов составляла около 200 миллионов тонн нефти и 200 миллиардов кубометров газа. Только за 20 участков, которые признавались явно спорными, 4 компании выплатили американскому правительству свыше 112 миллионов долларов – в 15 раз больше, чем США заплатили за всю Аляску. Стоимость всех запланированных к продаже участков должна была составить около 30 миллиардов долларов, в том числе тех, в отношении которых признавалось явное право на претензии со стороны СССР – около 5,5 миллиарда долларов.

Журнал «Оффшор», сознавая остроту ситуации, созданной США, писал: «Проблема состоит в том, что скажет Россия относительно продажи части Берингова моря?» Россия ничего не сказала.

Открывшиеся обстоятельства, связанные с заключением рассматриваемого соглашения, – лишь самая верхушка айсберга тайн, которые предстоит раскрыть Верховному Совету СССР. Среди них – ключевой вопрос: почему соглашение заключалось скрытно от Верховного Совета и до сих пор ему не представлено?

Нератифицированное, оно уже более полугода реально действует! 1 июня прошлого года, когда было подписано соглашение, государственный секретарь США и министр иностранных дел СССР обменялись нотами и достигли договоренности о соблюдении условий соглашения, начиная с 15 июня 1990 г., еще до его официального вступления в силу (до обмена ратификационными грамотами).

В этом факте наглядно отразилось игнорирование министром Шеварднадзе Верховного Совета СССР, его уверенность в том, что все, что бы МИД ни представил и когда бы он это ни сделал, законодателями будет непременно одобрено.

Уместно вспомнить: Берингово море у нас не одно. А еще есть острова (Курильские, например), есть страна – шестая часть мировой суши... Помимо нефти и газа, есть лес и металлы, золото и алмазы, многое другое. И мы знаем, что ко всему этому тянутся жадные руки из-за рубежа, а внутри страны стремительно плодятся доморощенные соучастники ее разграбления. Под видом свободных зон, совместных предприятий, совместных владений.

Внешнеполитическое ведомство во всех случаях обязано надежно защищать международные интересы нашей страны. А мы имеем право знать, что оно действительно это делает.

Ю. КАТАСОНОВ,
кандидат экономических наук

«Советская Россия», 7 февраля 1991 г.


via