Томирис - имя, которое наверняка известно человеку, даже не увлекающемуся историей. Не так много женщин-воительниц существовало на этой земле, чтобы не знать их имена. А Томирис, беспорно, была не только умным и смелым стратегом - обладая вполне мужским характером, жестким и волевым, она в то же время была абсолютной женщиной, красивой и страстной, познавшей и сладость, и горечь любви, и радость материнства.

Как это было?

Томирис (приблизительно 570—520 гг. до н. э.) — царица саков-массагетов, рассказ о войне с которой персидского царя Кира приводит Геродот («История» I 205—214).

Томирис являлась потомком вождя скифов Ишпакая. Правнучка Мадия, внучка или дочь легендарного царя Сыпыра (Спаргапис).

Примерно в 530—529 гг. до н. э. царь Мидии — Кир, покорив множество стран и получив титул «властитель Азии», отправился в поход на Великую степь. Наступление начал с Сырдарьи, примерно между Туркестаном и Отраром. Саками в то время правила вдова их царя — Томирис. Мужем Томирис являлся принц тиграхаудов Рустам, который тоже погиб в бою от рук Кира. Кир отправил посла к царице с предложением выйти за него замуж и объединить два народа в одно государство без всякого боя. На что сакская царица гордо ответила отказом.

Первый бой завершился победой саков, которых возглавил сын Томирис — Спаргапис. По сакским обычаям, победа всегда обмывалась, воспользовавшись этим, персы подкинули ночью сакским войскам сильное вино, в результате чего сакские воины оказались опьянёнными. Этим воспользовался Кир, захватив в плен одну третью часть войска саков и сына царицы — Спаргаписа. В плену он покончил с собой. Так же героический погиб при этой битве легендарный богатырь Рустам, сын царя тиграхаудов Кавад, муж царицы Томирис.

В решающей битве участвовали и женщины, девушки-саки, которые бросились с самой царицей в битву в последний решающий момент. Этот бой Геродот назвал «самым жестоким и великим». Кровавый бой завершился победой саков, где персы не ожидали увидеть на поле сражения мужественных женщин.

По Геродоту, все персы погибли на поле боя, среди них был и Кир. Это было сильным ударом для Персии, военный авторитет государства среди соседей упал. Больше не стало великого «властителя Азии». Так было окончательно разбито войско «властителя Азии» Кира сакской царевной Томирис. Впоследствии преемником Кира стал Гаумата (или Лжебардия), выдавший себя за Бардию (греч. Смердиса) — младшего брата Камбиса, но его вскоре сменил копьеносец Дарий, избранный заговорщиками убивщими Гаумата.

Победа была достигнута за счет потери большой части населения саков из родов массагетов, тиграхаудов и хаомаваргов. Отрубив голову Кира и наполнив кожаный мешок его кровью вместе с кровью двух предателей, Томирис при всех воскликнула: «Ты хотел крови, так пей ее до дна!» — и бросила его голову в этот мешок.

Томирис была гибким стратегом, пользовалась большим авторитетом среди населения, о чем можно судить по тому, что после её смерти сакское государство управлялось не одним, а тремя правителями. Среди народа существует много легенд о героизме сакской царицы Томирис. В Казахстане очень популярно имя Томирис.

Как это было на самом деле?

Имя царицы Томирис стало легендой. Но какой? Жестокой и кровавой легендой, в которой царица массагетов предстает перед нами грозной воительницей. В которой она, правительница, разгадывает замыслы царя персов Кира и жестоко, публично расправляется с ним.

Об этом пишут сухие учебники истории. Об этом знают простые люди, если спросить их: «А что вызывает в вашей памяти это имя — Томирис?»

Мало того — даже художественные экранизации, многие балетные постановки знаменитых событий прошлого не говорят правды, все они только лишь построены на единственном историческом эпизоде, самом «популярном» из насыщенной не менее удивительными событиями жизни Томирис.
Вы знаете этот эпизод. Вот он, вкратце:

В очередном удачном сражении персидский царь Кир нанес сокрушительное поражение сакским племенам. Поверженное племя потеряло своего вождя, Рустама, которого они, по преданию, называли «Белым Вождем». На трон саков садится Томирис.

Царя Кира поражает рассказ о царице, вдове Томирис... Женщине, о чьей красоте ходила молва, соединившей в себе силу и женственность, мудрость и верность, любимице всего народа саков. И Кир, поняв, что это необыкновенная женщина, посылает богатые дары — как будто прося руки Томирис, и корону — знак того, что предлагает разделить с ним царствование, на самом деле имея намерение легко захватить ее землю. Но Томирис угадывает за подарками хитрый замысел и отвечает так: «Тебе нужна моя земля, но не я. У тебя достаточно без меня красивых наложниц».

И после этого он со своим многотысячным войском вторгся на ее землю — прикаспийские степи Средней Азии. Несколько дней Кир шел по чужой земле, не встречая ни одного противника. Тогда он остановился, раскинул в степи шатры, разбил лагерь и оставил в нем часть своего войска — старых, слабых и больных. В шатрах он накрыл столы яствами и винами... А сам с основным войском скрылся невдалеке. Войско Томирис напало на лагерь и перебило больных и слабых воинов Кира. И, празднуя легкую победу, саки воздали должное столам в шатрах. Кир напал на них, пьяных, и легко перебил войско.

Томирис была в страшном гневе, узнав от послов Кира, как он разделался с ее воинами. Через своих послов она передала Киру: «Кровожадный Кир, не кичись своим подвигом! Ты коварностью одолел моего сына, а не силой оружия в честном бою. Послушай меня: уходи из моей земли. Если не сделаешь так, клянусь тебе Богом Солнца — я, действительно, напою тебя кровью, как бы ненасытен ты ни был!»

И скоро состоялась жестокая и страшная битва, какой не помнил даже сам Кир! Лишь к вечеру стало видно преимущество массагетов (саков), и персы были разбиты. Мертвый царь Кир был обезглавлен, а его голову Томирис ритуально бросила при всем народе саков в бурдюк с кровью со словами: «Ты жаждал крови? Так пей, пей досыта!» Вся легенда. Но это неверно!

Все представлено так, что... явной ошибки в датах и последовательности событий как бы и нет, а в целом, многократное изложение этой истории оставляет просто извращенное представление о Томирис.

Какая-то ошибка в дате, по большому счету, даже не самое страшное... Страшнее, что личность человека утеряна, почти изолгана! История ведь не только из фактов состоит, она должна, в первую очередь, показывать жизни, судьбы людей, удивительных характеров прошлого.

Но... попробуем хотя бы немножко разорвать холст картины, на которую смотрят современники, полагая, что это они видят царицу Томирис. Разорвать лживый портрет так, чтобы хотя бы немножко проглянула из-за него настоящая, истинная Томирис. Ведь лгут даже ее портреты! Вы видели эти изображения. Пусть это будет...

Ложь первая

На них с царственной осанкой, величественная женщина — да, это верно. Статная, как говорят, «в теле», даже полная по современным меркам... А вот это совершенно не так. Томирис с детства была маленькой, ловкой, быстрой. И взрослая она всегда была довольно худенькой, тонкой, стройной! Цитата из романа Б. Джандарбекова: «...а всадница была действительно хороша! Тонкую, гибкую талию стягивал широкий кожаный пояс...»

Ложь вторая

«Копна иссиня — черных волос...» Кто знает, что Томирис была блондинкой? Да-да, настоящей, «золотой» блондинкой! «Из-под шлема выбивались распущенные волосы, и трудно было решить, чей блеск ярче — бронзового шлема или золотой россыпи волос...» Ни одного темного волоска не было на ее голове! Её любимый конь — да. Был цвета воронова крыла... царица же была блондинкой! Вот это неточность! Маленькая такая неточность...

Ложь третья

«Мужественная, сильная, она в рукопашной схватке с мужчиной одерживала верх...» Никогда Томирис этого не делала. Она прекрасно понимала, что проиграет в любой такой схватке (сегодня это обычно называется «весовой категорией»). Но она превосходно владела мечом. И только так — на мечах вступала в бои с воинами — их грубую силу побеждала ее ловкость. Обучал Томирис ее отец, с малых лет, который был ей и матерью тоже — настоящая мать умерла, когда царица была младенцем. Эпизод из романа: «Детство ее прошло под звон мечей. Сколько раз ей приходилось спасаться от погони на бешено скачущем коне, прижимаясь хрупким тельцем к отцу и слушая гулкие удары его сердца! Пятилетней девочкой она влезала на самую необъезженную лошадь и, вцепившись, как клещ, в гриву, мчалась на безумном коне по степи. В шесть лет взяла в руки тяжелый акинак (короткий меч саков, персов — прим. ред.). Отец шутя схватился с ней на клинках, но тут же, отбросив меч, с хохотом повалился на кошму. Слишком комично выглядело на крохотном личике свирепое выражение — нахмуренные бровки и сверкающие яростью глазенки. Он изнемогал, а Томирис стояла в растерянности, гнев сменился обидой, из глаз потекли слезы... А через четыре года ему пришлось уже всерьез отбиваться от лихих наскоков дочери».

Ложь четвертая, самая главная ложь

Она связана с легендарным эпизодом, когда Томирис бросает голову Кира в мешок с кровью, громко, чтобы все слышали, говоря ему «Пей досыта!» Этому эпизоду предшествует огромная интрига, которая заплелась вокруг Томирис. Попробуем кратко, только лишь «расставить акценты» так, чтобы стал действительно понятным читателю кровавый эпизод с головой царя персов.

Мужем Томирис был Рустам, могучий богатырь, знаменитый огромной силой, «...огромный, на вид медлительный и даже неповоротливый, он преображался в состязаниях. Шутя, бросал на лопатки сильнейших массагетских богатырей». Но Томирис все же до последнего сомневалась в своем выборе... «...Ее покорили его невероятная сила, исполинский рост, но словно вырубленное из камня лицо с упрямыми скулами, резкая и глубокая черта между густых бровей, диковатый взгляд жгуче-черных глаз отпугивали ее...» Но однажды она увидела, как Рустам улыбается — по-детски и открыто... и Томирис решилась. Следом за свадьбой — угас отец Томирис, который был ей и матерью, и другом, и подругой, и наставником...

«Одна...» — пронзило грудь Томирис... Рустам не смог возместить ей утрату. Томирис с каждым днем охладевала к нему — слишком разными были они. «Рожденный для битв, этот бог войны в обыденной жизни превращался в простого смертного...» И жил так, как энергичная и трудолюбивая Томирис не могла и не хотела: «Рустам любил пирушки, на которых под восторженный рев дружков-бражников съедал в один присест упитанного барашка, запивая его бесчисленными бурдюками кумыса или бузы... Досуг проводил на охоте...»

Это и своенравное поведение Рустама в делах, связанных с властью, в конце концов привело к совершенному отчуждению супругов: «Оборвалась последняя нить. Рустам стал чужим для Томирис...»

И как-то... «Томирис провела бессонную ночь. На рассвете вышла из юрты, легко прыгнула на коня, поводья которого держал жгуче красивый молодой телохранитель. „Кажется, его зовут Бахтияр..." — подумала царица. И позже между ними разгорелась любовь, такая, на которую способна лишь женщина сильная, страстная, пылкая, не боявшаяся почти ничего на свете. Но... это Томирис — любила ТАК. Бахтияр обожал и боготворил ее вначале, а позже... может быть, даже любя ее, но какой-то понятной ему одному любовью... он предал Томирис. Предал жестоко, случился сговор между верхушкой племен, Бахтияра властители просто использовали, как инструмент, как мужчину, на поводу у которого пойдет влюбленная Томирис. Бахтияра так хитро взяли в оборот, что у него, собственно, и выбора-то не было. Но не было и духа, чтобы признаться Томирис во всем.

Узнала она о предательстве от воина Фарнака, который, чтобы рассказать царице об этом, окровавленный, полз много дней к её шатру по степи, усеянной телами после битвы с Киром. Прошептал ей весть о предательстве и умер.

Уничтоженная этой вестью, Томирис безвольно сидела в шатре... она понимала, все понимала... и сердце ныло — прости, прости... „Но как? Царица массагетов! Не ты ли билась за единство племен? Сколько людей погибло за тебя!" И она вышла к начальнику охраны.
„Поставь у шатра надежных людей. Как крикну „Предатель!", врывайтесь и хватайте человека, который будет со мной".

И с невидящими, полными слёз глазами побрела обратно в шатер. Тяжело переступила порог, опустилась на тахту и окаменела. Вздрогнула же, услышав знакомый топот коня — как не узнать! Ведь это её любимый вороной конь, быстрый как ветер и подаренный ему, Бахтияру.
Бахтияр ворвался шумный, радостный, в руках он держал отрубленную голову.

— Любовь моя! Вот он, твой враг! Повелитель вселенной — побежденный моей повелительницей, моей Томирис!

Отбросив голову, раскинув руки, направился к ней. Большие черные глаза в густых ресницах, сверкали, иссиня-черные волосы волнами, по последней моде, спадали на плечи... Томирис рванулась к нему, со стоном прильнула и застыла. Бахтияр нежно гладил ей плечи... Но Томирис... пришла в себя и отпрянула, сильно, со стоном оттолкнула от себя и крикнула, срываясь: „Предатель!" В шатер, не мешкая, ворвалась охрана, воины скрутили Бахтияра.
Царица стояла прямая и строгая, жадно вглядываясь в его лицо, словно запоминая навсегда каждую черточку. Она видела недоумение, затем испуг, а следом — смертельную бледность, залившую любимое лицо...

— Что прикажешь с ним делать, царица? — вполголоса спросил начальник охраны Фархад. Томирис откашлялась. Боялась, что будет дрожать голос:

— Отрубите ему голову, — голос звучал ровно —. И слейте кровь в кожаный мешок, ни пролив ни капли. Слышите? Ни капли! — голос царицы зазвучал угрозой. — Тем двум.. Кабусу и Хусрау, тоже отрубите... Пусть кровь трех предателей смешается. Иди! Постой... найди мне останки Рустама... а теперь иди!

Когда воины с пленником ушли, силы покинули Томирис, она упала ничком и безудержно зарыдала. Вошла Содиа, присела на корточки и начала молча гладить голову царицы. Вдруг у нее перехватило дыхание — золотистую копну волос пронизывали пряди предательского серебра».
И только после этого случился легендарный эпизод на кургане.

Но... совсем не с чувством собственного превосходства над Киром сделала это Томирис. Совсем не с удовлетворением, совсем не теша себя победой над ним... Тихо вот что сказала она голове Кира: «Ты был грозным врагом, поистине, повелителем мира. Я отдам тебе, достойному противнику, самое дорогое — кровь любимого».

И только после этого она сделала следующее: «И, подняв высоко голову Кира, Томирис взяла в руки кожаный мешок.

— Массагеты! — крикнула она всему массагетскому войску, выстроившемуся вокруг высокого кургана. — Ваша царица держит свое слово! Ты жаждал крови, царь персов, так пей теперь досыта!

И Томирис опустила голову Кира в кожаный мешок».

И в тоже время...

"И по сей день рассказывают легенды о Томирис, однако при вскрытии захоронения Кира обнаружили, что его голова на месте"

источник