Публикую вторую    часть  параграфа девятого  из первой главы своей старой,двадцатилетней давности, научной монографии  - Волков-Пепоянц Э.Г. МЕТАМОРФОЗЫ И ПАРАДОКСЫ ДЕМОКРАТИИ. ПОЛИТИ­ЧЕСКАЯ ДОКТРИНА БОЛЬШЕВИЗМА: ИСТОКИ, СУЩНОСТЬ, ЭВОЛЮЦИЯ, АЛЬ­ТЕРНАТИВЫ. 19I7-I929 гг. В 2-х книгах. Кн.1. - Кишинев: “LEANA”.1993. - XXXII+ 464 с.

Глава первая. СОДЕРЖАНИЕ И ЭВОЛЮЦИЯ КОНЦЕПЦИИ ДЕМОКРАТИИ К.МАРКСА И Ф. ЭНГЕЛЬСА

1.9.Концепция демократии К.Маркса и Ф.Энгельса в связи с марксистской концепцией формально-демократического и относительно мирного пути пролетарской революции.Ее эволюция.Ленинские фальсификации марксистской концепции демократии(2)

После кончины К.Маркса Ф.Энгельс во второй половине 80-х -  первой половине 90-х гг. в работах "Социализм в Германии", "К кри­тике проекта социал-демократической программы 1891 года", <<Введение к работе К.Маркса "Классовая борьба...">> и других, письмах к Ф.Домела-Ньювенгейсу от 4 февраля 1886 г., П.Лафаргу от 6марта 1894 г. и других значительно продвинул как концепцию демократии, так и концепцию формально-демократического и относительно мирного пути пролетарской революции.

Сочинения этого периода стали объектом ожесточенной полемики, интерпретировались в историографии рабочего и демократического дви­жения произвольно и противоречиво. "Линией водораздела" в споре яв­лялся тезис о существовании эссенциальных различий в политических взглядах между К.Марксом и "старым" Ф.Энгельсом по проблемам поли­тической демократии. Характерным примером служит утверждение Й.Фетчера о том, что Ф.Энгельс "глубже и основательнее, чем... К.Маркс, проник в дух и суть свободного демократического общества англосак­сонского типа”³²⁷ и целиком ориентировался на мирный путь, главной формой которого являетсявсеобщее избирательное право.В центре  свое­образного "водоворота" мнений находится работа Ф.Энгельса <<Введе­ние к "Класовой борьбе во Франции">> ³²⁸(называемая его "политиче­ским завещанием"), еще со времен Э.Бернштейна трактуемая многими комментаторами в антиреволюционном смысле. Именно в ней ряд иссле­дователей обнаруживает больше всего мыслей, противоречащих воззре­ниям К.Маркса периода "Гражданской войны во Франции".

Думается, тексты Ф.Энгельса 90-х гг. дают определенные основа­ния для таких выводов.

Соратник Маркса, продолжая одну из двух линий политической док­трины марксизма, берущей начало в его же работах второй половины 40-х гг., сформулировал как завершающий аккорд положение о демокра­тической республике как специфической форме диктатуры пролетариата, о реальной возможности такого относительно мирного и демократическо­го пути пролетарской революции, который фактически по продолжитель­ности, постепенности, стадиальности, многоэтапности более напомина­ет эволюционный, реформистский путь преобразований, чем собственно революционный ("...старое общество могло бы мирно врасти…конституционным путем... в демократических республиках…")³²⁹.

В чем же суть различий в постановке вопроса в 90-е гг.от предшествующих лет?

          Раньше, в процитированных нами фрагментах из работ второй по­ловины 40-х - 80-х гг., речь шла в основном о двух моментах: во-пер­вых, о том, что политическая демократия благоприятствует относитель­но мирному - со стороны пролетариата - завоеванию государственной власти; во-вторых, политическая демократия может явиться политиче­ской формой диктатуры пролетариата.

Однако второй пункт, ввиду своей абстрактности и "размытости", не столько прояснял вопрос, сколько инициировал к жизни несколько новых вопросов. Не ясна была прежде всего конкретная институциональная структура политической демократии как формы диктатуры пролетари­ата. Не то чтобы К.Марксу или Ф.Энгельсу совсем не были ясны форма государства или политический режим. Некоторые, в основном эмпириче­ские по своему происхождению,теоретические "заделы" у них имелись. Однако конкретно-определенной и целостной модели государственного устройства, могущего служить политической формой диктатуры пролета­риата, а также, что важно, конкретной, а не только принципиальной, но абстрактной возможности формально-демократического пути в поли­тической реальности до начала 90-х гг. не было.

Под вопросом была и судьба тех или иных институтов политичес­кой демократии, в случае если на этапе революционных преобразова­ний ожесточится классовая борьба. Что станет, к примеру, со свобо­дой печати или всеобщим избирательным правом, если представители бур­жуазии предпримут попытку вооруженного свержения власти пролетариа­та? Сохранятся ли в этой ситуации политические свободы и права по отношению к буржуазии?

В начале 90-х гг. Ф.Энгельс впервые в работе "Социализм в Гер­мании" с "цифрами в руках" прогнозирует конкретную практическую воз­можность в течение ближайших 10-15 лет победы социалистической рево­люции в Германии по "конституционному" пути³³⁰, В это же время он неоднократно указывает на демократическую республику как на специ­фическую форму диктатуры пролетариата³³¹ .

Для читателя, знакомого с содержанием и эволюцией марксистской концепции демократии на протяжении более чем 40 лет, такое умозак­лючение Ф.Энгельса представляется естественным. Однако для догмати­зированного, взращенного лишь на идеях В.И.Ленина и занятого их ох­ранительством советского обществознания, селективно и пространно комментировавшего только те идеи классиков марксизма,которые под­тверждали правоту ленинской политической мифологии, замалчивающего не согласующиеся с ней мысли или истолковывавшего их превратно, по­добная интерпретация представлялась, наоборот, противоестественной.

К примеру, в специальной литературе по поводу положения Ф.Эн­гельса о том, что демократическая республика "является специфичес­кой формой для диктатуры пролетариата", утверждалось: "... Энгельс, видимо, хотел подчеркнуть принципиальное отличие демократической рес­публики как государственной формы диктатуры пролетариата от обычной буржуазной республики парламентского типа"³³².

Процитированный пас­саж - типичный образец тонкой фальсификации. В действительности Ф.Энгельс имеет в виду другое и естественное (в контексте концепции де­мократии, сопряженной с концепцией формально-демократического пути): не принципиальное отличие демократической республики как государст­венной формы диктатуры пролетариата от обычной буржуазной республи­ки парламентского типа, а преемственность двух функциональных сос­тояний демократической республики - если завоевание власти осущест­вляется посредством "обычной буржуазной республики парламентского типа", то именно эта демократическая республика и может служить той политической формой, посредством которой будет осуществляться поли­тическое господство пролетариата.

Для того чтобы убедиться в этом, достаточно непредвзято прочи­тать письма Ф.Энгельса к П.Лафаргу от 6 марта 1894 г. и Ф.Домела- Ньювенгейсу от 4 февраля 1886 г.

В первом из них основоположник марксизма развивает мысль, высказанную еще в 1847 г. во второй ста­тье "Коммунисты и Карл Гейнцен": республика определяется своим классовым содержанием. Пока она является формой господства буржуа­зии, она так же враждебна социалистам, как и любая монархия ("если отвлечься от формы проявления этой враждебности"). Но,изменив клас­совое содержание формально-демократических институтов, можно их использовать в целях революционных преобразований, поэтому демокра­тическая "республика... является готовой политической формой для будущего господства пролетариата"³³³.

Можно привести целый ряд аналогичных и однозначно интерпрети­руемых мыслей Ф.Энгельса. "Маркс и я, - отмечал он, - в течение 40 лет без конца твердили, что для нас демократическая республика является единственной политической формой, при которой борьба меж­ду рабочим классом и классом капиталистов может сначала приобрести всеобщий характер и затем завершается решительной победой пролета­риата".

"Демократическая республика, - вновь подчеркивал Ф.Энгельс, -  всегда останется последней формой господства буржуазии - той формой, в которой ему приходит конец". Демократическую республику Ф.Эн­гельс называл высшей формой государства, причем такой, "в которойтолько и может бытьдоведена до конца последняя решительная борьба между пролетариатом и буржуазией”³³⁴ (Подчеркнуто нами. – Э.В.-П.).

Вместе с тем настало время указать на две характерные особен­ности предлагаемого использования пролетариатом формально-демократи­ческих институтов в гипотетической схеме Ф.Энгельса (как ранее и К.Маркса).

Во-первых, демократическим путем не только устанавливает­ся политическое господство одного класса, хотя и составляющего боль­шинство, и соответственно устраняется от власти социальное меньшин­ство, что естественно для демократии, но и при этом в дальней­шем интересы меньшинства, прежде всего экономические,перестают учи­тываться в ходе принятия решения большинством. Налицо - диктатурабольшинства, диктатура пролетариата посредством демократических про­цедур.Главным здесь являются не методы осуществления власти (как впоследствии у Ленина), а классовая сущность проводимой политики.

      В целом же в концепции демократии ясно проступают черты якобинской традиции - конфронтационность:не поиск компромиссов между классами, взаимоприемлемых решений, а ликвидация - как класса - одного из них, согласно экономическим и социально-философским взглядам марк­сизма.

Во-вторых, столь же явственно проглядывают и черты руссоистской политической традиции- априори пролетарской партии, как обладатель­нице научной теории, уже до волеизъявления известны общий интерес и общая воля всего пролетариата, не сводящиеся к сумме интересов и волей отдельных пролетариев, и поэтому главная задача партии состоит не в выявлении и учете разнородных интересов пролетариев,а в "про­яснении" классового сознания пролетариата, означающем принятие всем классом как однородным целым платформы партии в качестве своей. Еще в большей степени подобный подход должен был бы проявиться после завоевания власти,

В.И.Ленину, судя по "Государству и революции" и "Марксизму о государстве", были известны многие из процитированных положений Ф.Эн­гельса, в том числе, что важно, и одно из ключевых мест из его ра­боты "К критике проекта социал-демократической программы 1891 года" ("...наша партия и рабочий класс могут прийти к господству только при такой политической форме, как демократическая республика. Эта последняя является даже специфической формой для диктатуры пролета­риата, как показала уж Великая французская революция"³³⁵), и тем не менее он, используя их в качестве аргументов, и в частности толь­ко что приведенную выдержку из работы Ф.Энгельса, продолжал "гнуть свою линию” неадекватной интерпретации: "Энгельс повторяет здесь в особенно рельефной форме ту основную идею, которая красной нитью тянется через произведения Маркса, именно, что демократическая рес­публика есть ближайший подход к диктатуре пролетариата”³³⁶.

Как читатель легко убедится, проведя сравнительный анализ слов Ф.Энгельса и В.И.Ленина, перед нами очередная фальсификация послед­ним смысла текста столь обожаемого им одного из основоположников марксизма.

Действительно, Ф.Энгельс выделяет две последовательные роли, выполняемые демократической республикой:

      1)служить наиболее благоприятным политическим условием для завоевания власти пролетариатом;

      2)служить государственной формой для власти пролетариата (дик­татуры пролетариата).

Вождь же большевизма, ничтоже сумняшеся, "углядывает" лишь пер­вую роль демократической республики, но, чтобы как-то завуалировать свой (думается, сознательный) подлог, использует своеобразный тер­минологический оборот: "ближайший подход к диктатуре пролетариата".

Выявленная нами фальсификация В.И.Лениным марксистской концеп­ции демократии состоит прежде всего в искажении им содержания,кото­рое вкладывали в понятие "диктатура пролетариата" К.Маркс и Ф.Эн­гельс, в замене этого содержания собственным оригинальным,отличаю­щимся от классическо-марксистского.

Здесь необходимо дополнительное разъяснение. Понятие "дикта­тура пролетариата", используемое К.Марксом и Ф.Энгельсом (как и по­нятие "демократия"), многозначно. Данное обстоятельство объясняется тем, что при отсутствии законченного целостного и развернутого обо­снования идеи диктатуры пролетариата в одном тексте основоположники марксизма неоднократно употребляли этот термин при анализе различ­ных проблем, вследствие чего их высказывания и допускают неоднознач­ные, порой альтернативные интерпретации, что и подтверждает литера­тура:

1)расширительное понимание диктатуры пролетариата как геге­монии;

2)близкая к нему интерпретация диктатуры пролетариата как государственной власти большинства в интересах большинства;

3)трак­товка диктатуры пролетариата как государственной власти большинства населения - пролетариата - в политической форме демократической рес­публики;

4)противоположная предыдущей трактовка диктатуры пролета­риата, воплощенной в новом по типу и политической форме государстве отрицающем все прежние политико-юридические институты, ранее дейст­вовавшие принципы их организации и функционирования, стандарты по­литической и правовой культуры;

5) истолкование диктатуры пролета­риата как телеологической государственной власти - власти государст­ва, используемой как орудие для установления заранее определенной цели: коммунистического миропорядка;

6) близкая к предшествующей трактовка диктатуры пролетариата как власти, имеющей цель “уничтоже­ния” всех классов и установления общества без классов, а значит, и упразднения власти самого пролетариата. В этом качестве диктатура пролетариата представляет собой переходное, упраздняющее самое себя, отмирающее, государство. Вместе с тем в переходный период государст­венная власть пролетариата носит явно выраженный авторитарный харак­тем, так как свою историческую миссию пролетариат реализует при по­мощи деспотического вмешательства в право собственности и в буржу­азные производственные отношения"³³⁷.

В то же время диктатура про­летариата авторитарна не только к буржуазии, но и к пролетариату,так как вводится равное для всех принуждение к труду³³⁸. Более того, власть пролетариата, в силу логики объективно стоящих перед ней за­дач и необходимости выполнения соответствующих функций превращается, оставаясь авторитарной, в тоталитарную. Этот аспект мы рассмотрим детальнее дальше. Здесь же ограничимся тем, что выразим свое частичное несог­ласие с мнением В.Л.Лобера, утверждающего, что диктатура пролетари­ата носит одновременно авторитарный и демократический характеры: "...как власть, опирающаяся на силу, она носит авторитарный харак­тер, но как власть, представляющая собой концентрированное выраже­ние политической воли большинства, она в то же время является демократической"³³⁹ .

Абстрактно рассуждая, власть может быть и демократической (уз­кий смысл), и авторитарной одновременно(как и в случае ,когда диктатура пролетариата устанавливается посредством демократической республики): демократической по отноше­нию к большинству и авторитарной по отношению к меньшинству. (Заме­тим, что даже этот вариант невозможен для демократического полити­ческого режима в современном  понимании, т.е.,как режима либерально-демократического и плюралистического, при котором является обязательным соблюдение прав и свобод человека и меньшинств.).

Однако подоб­ная ситуация невозможна для власти, начавшей осуществлять экономическую программу марксизма: первоначально, даже будучи демократически изб­ранной, власть становится авторитарной и по отношению к большинству, а следовательно, чтобы остаться у власти,марксистской партии следу­ет выбирать между двумя вариантами - узурпировать власть или отка­заться от экономической программы марксизма;

7) суженная интерпре­тация - отождествление диктатуры пролетариата с тоталитарным,насиль­ственным, идеократическим единовластием пролетарской партии;

8) трак­товка диктатуры пролетариата как власти, осуществляющей преобразова­ния хотя и насильственным, но по возможности "наиболее рациональным и гуманным путем"³⁴⁰.      '

Перечисленные (а также другие, не названные нами) интерпрета­ции понятия "диктатура пролетариата" в сочинениях классиков марк­сизма (и в текстах интерпретаторов, что не одно и то же) встречают­ся не в одинаковой мере: во-первых, каждая в отдельности или в различных сочетаниях, во-вторых, одни чаще, другие реже, третьи - в ис­ключительных случаях. В-третьих, вслед за эволюцией социально-фило­софских и политических взглядов классиков в связи с меняющимся об­щественным контекстом одни интерпретации диктатуры пролетариата от­ходили на задний план, другие выдвигались на авансцену. Но с чем нельзя согласиться, так это с суждением В.Б.Пастухова о том, что в 80-е гг. прошлого столетия "К.Маркс и Ф.Энгельс по существу начали демонтаж выдвинутой ими ранее концепции диктатуры пролетариата”³⁴¹.

Вернемся к основному анализу. Ф.Энгельс (как и К.Маркс) часто ис­пользовал понятие "диктатура пролетариата" в самом общем виде,в зна­чении классовой сущности власти, безотносительно к форме государст­ва и политическому режиму: государственная власть находится в руках представителей пролетариата и осуществляется в интересах пролетари­ата.

Содержание понятия "диктатура пролетариата", по К.Марксу иФ.Энгельсу, очень часто не соответствует его буквальному смыслу: деспотизм класса, основанный на произволе, насилии.

Нам тотчас же возразят: ваша трактовка никак не согласуется с ключевым тезисом К.Маркса о насилии как "повивальной бабке всякого старого общества, когда оно беременно новым"³⁴², а также с выводами в "Гражданской войне во Франции'' К.Маркса. Но противоречия здесь нет.

Термин "дик­татура пролетариата"использовался К.Марксом и Ф.Энгельсом в связи с концепцией путей революции в двух основных значениях. Более кон­кретная трактовка зависела от того, в связи с каким из двух основных путей революции они его рассматривали.

1) Если речь шла о формально-недемократическом и относительно немирном способе завое­вания власти посредством вооруженного восстания, других вооруженных форм борьбы, то диктатура пролетариата означала установление неде­мократического политического режима, изъятие и ограничение демокра­тии, насильственное подавление сопротивления отстраненных от власти социальных групп и слоев.

Вместе с тем основоположники марксизма характеризовали устано­вившуюся власть как "демократическую" по той функциональной рола, которую она должна выполнять: осуществление политики в интересах большинства - пролетариата. Что же касалось формы государства,фор­мы правления для диктатуры пролетариата, то полной ясности иокон­чательного ответа у них на этот счет не было: ею могла быть и новая форма республики наподобие Парижской коммуны, но вполне - и демокра­тическая республика. Диктатура пролетариата, таким образом,в первом случае означает не только классовую сущность власти, но и дикта­торские методы осуществления последней.

В то же время если основоположники марксизма предвидели (по су­ти дела констатировали историческую практику) естественное несог­ласие и сопротивление свергнутых классов и необходимость насилия по отношению к ним (назовем его - "насилие-1"), то они не предвидели несогласия и сопротивления самих пролетариев ("несознательных сло­ев") и насилия по отношению к ним ("насилие-2"), к которому с неиз­бежностью всякий раз пришлось прибегать новой власти (как показал трагический опыт бывших стран "соцлагеря"), как только она начинала осуществлять экономическую программу марксизма. В этом случае "де­мократическая" (по выполняемой роли) диктатура пролетариата также (наряду с политическим режимом) превращалась в авторитарную власть.

2) Если же речь шла о власти пролетариата ("диктатура пролета­риата"), достигнутой в ходе формально-демократического и относитель­но мирного пути революции, то диктатура пролетариата означала ус­тановление демократического политического режима (для всех),и фор­мой государства диктатуры пролетариата являлась демократическая рес­публика.

Для Ленина (времен "Государства и революции") термин "диктату­ра пролетариата" означал власть пролетариата, жестко увязанную с определенной формой государства - республикой вида (а не только типа - классовой сущности) Парижской коммуны (но никак не демо­кратической республики) и недемократическим политическим режимом в отношении всех, но своеобразным "демократическим" режимом для про­летариата, с широким использованием форм прямой демократии.В.И.Ле­нин пытается придать понятию "диктатура пролетариата" прямой, бук­вальный смысл в отношении обоих терминов - "диктатура" и "пролетари­ат": прямая диктатура всего пролетариата.

Ленинское понятие "диктатура пролетариата" лета 1917 г. не ог­раничивалось сказанным нами, но в данном конкретном случае нас ин­тересует лишь односторонняя интерпретация Лениным текста Ф.Энгельса. И тут парадокс состоит в том, что хотя Ленин действительно искажает смысл конкретного фрагмента из конкретного сочинения Ф.Энгельса ("К критике проекта социал-демократической программы 1891 года"),но его интерпретация, продолжая оставаться фальсификацией в одном отноше­нии, в то же время соответствует мыслям Ф.Энгельса, содержащимся в другой его работе, написанной тремя месяцами ранее, - во <<Введении к работе К.Маркса "Гражданская война во Франции">>.

Читатель имеет возможность воочию убедиться в двойственности, противоречивости концепции демократии "старого” Ф.Энгельса (феномен двух Энгельсов в пространстве 90-х гг.): с одной стороны, соратник К.Маркса утверждает, что демократическая республика является иско­мой государственной формой диктатуры пролетариата (критика проекта Эрфуртской программы), с другой стороны, он одновременно полагает, что все же истинной формой государства для диктатуры пролетариата является не демократическая республика, а республика вида (не толь­ко типа) Парижской коммуны, своего рода полугосударство³⁴³ ( <<Вве­дение к работе К.Маркса "Гражданская война во Франции">> ).

Однако сравнительный анализ снимает имеющиеся противоречия в указанных двух текстах Ф.Энгельса:

      1)В "К критике проекта..." исследование демократической рес­публики осуществляется с позиции актуальных задач пролетарского дви­жения и в сопоставлении с другими формами правлния государств прошлого.В этом аспекте демократическая республика является формой государства,создающей наиболее благоприятные условия для завоевания власти проле­тариатом относительно мирным и формально-демократическим путем, и соответственно в случае успеха по нему будет служить формой дикта­туры пролетариата;

      2)Во <<Введении к "Гражданской войне...">>, напротив, анали­зируется государство с позиции будущего, в контексте марксистской концепции отмирания этого института, ликвидации дуализма политичес­кого государства и гражданского общества. Исходя из такого видения, любое государство настоящего является злом, в том числе демократиче­ская республика, так как в нем государственная власть обособлена от общества, она сама является машиной подавления одного класса другим, а ее органы "из слуг общества превратились в его повелителей". Па­рижская же коммуна отсекла худшие стороны государства как такового и поэтому уже не являлась в собственном смысле государством, а была полугосударством.

Здесь мы в исследовании марксистской концепции демократии по­дошли к пункту, в котором необходимо рассмотреть подробнее проблемы демократии в связи с анализом К.Марксом и Ф.Энгельсом опыта Париж­ской коммуны. В предыдущем разделе мы этот опыт рассматривали лишь сквозь призму "управляющие/управляемые".

К.Маркс в работе "Гражданская война во Франции" анализируя опыт Парижской коммуны, делает вывод, что последняя оказалась "открытой, наконец, политической формой, при которой могло совершиться экономи­ческое освобождение труда"³⁴⁵. Учитывая же то, что Парижская комму­на обладала рядом особых политических институтов, отличающих ее от демократической парламентской республики, возникает, в свою оче­редь, естественный вывод, что идеи, высказанные К.Марксом в "Граж­данской войне..." противоречат как приводимым нами ранее мыслям Ф.Энгельса о демократической республике как специфической форме дикта­туры пролетариата, так и положениям самого К.Маркса, сформулирован­ным и раньше, и после опубликования его труда, в соответствии с ко­торыми он допускал принципиальную возможность "законного" пути со­циалистической революции в Англии и США посредством использования конституционных формально-демократических институтов³⁴⁶.

Но, как и в предыдущем случае, кажущееся противоречие политиче­ской доктрины находит свое объяснение как в социально-философских воззрениях классиков, так и в противоречивых, сложных реалиях поли­тической жизни второй половины XIХ в.

Во-первых, следует принять во внимание, что К.Маркс и Ф.Энгельс свои политические теоретические положения формулировали,как правило, на основе обобщения революционного опыта, политической реальности XIX в. Одновременно, исходя из идеи многовариантности общественного развития, они в зависимости от того или иного виртуального пути ре­волюции полагали возможным существование нескольких государственных форм диктатуры пролетариата.

Опыт Парижской коммунакак раз и послужил историческим материалом для одной из таких форм, для первого выводаК.Маркса.

Чартистское движение в Англии,демократизация ряда буржуазных государств во второй половине XIX в., успехи рабочего дви­жения в Германии 80-90-х гг. в использовании формально-демократиче­ским институтов в своих целях послужили основанием для вывода Ф.Энгельса.

Отсутствие разветвленного военно-бюрократического аппарата в демократической республике - США - и в парламентарной конституци­онной монархии - Англии в 70-е гг. - и наличие формально-демократи­ческих институтов в условиях определенной сознательности и органи­зованности рабочего класса Англии предопределили второй вывод  К.Маркса.        

Во-вторых, как явствует из письма К.Маркса к Д.Кугельману от  12 апреля 1871 г., вывод классика о том, что Парижская коммуна яв­ляется "открытой", наконец, политической формой освобождения труда,  правомерен для конкретно-исторических условий континентальной Европы, прежде всего Франции и Германии 1871 г., и не распространяется на все "цивилизованные страны" мира³⁴⁷. Иначе не понять, как же К.Маркс и Ф.Энгельс в то же время указывали на возможность "законного" формально-демократического и относительно мирного пути в Англии и США. Поэтому даже апологетически настроенному к марксизму чита­телю придется смирится с мыслью, что марксистская концепция демокра­тии амбивалентна, внутренне противоречива.

Учитывая вышеизложенное, бесспорно, неверной является мысль, встречавшаяся еще недавно в советской специальной литературе: "...исходя из опыта Парижской коммуны К.Маркс и Ф.Энгельс отвергли парла­ментарную республику как возможную политическую форму диктатуры пролетариата".

В-третьих, по истечении некоторого времени сама оценка К.Марк­сом и Ф.Энгельсом достижений Парижской коммуны становится сдержан­нее, приобретает конкретно-исторический и пpocтранственно-временной контекст. К.Маркс в письме к Ф.Д.Ньювенгейсу от 22 февраля 1881 г. высказался на этот счет достаточно определенно, фактически дезавуи­руя часть своих выводов десятилетней давности: "Это было восстание только одного города в исключительных условиях, большинство Коммуны вовсе не было социалистическим и не могло им быть"³⁴⁹.. Тем самым рушится миф “Е”.

В-четвертых, анализ всего корпуса трудов основоположников марк­сизма о Парижской коммуне показывает, что К.Маркс и Ф.Энгельс про­водили различие в революционном и политическом опыте Парижской ком­муны между тем, что имеет всеобщее значение, и тем, что носит осо­бый характер. К уровню всеобщего они относили подтверждение Париж­ской коммуной ранней идеи К.Маркса о необходимости слома бюрократи­ческой и военно-полицейской машины буржуазного государства,с одной стороны, и сохранения общественно необходимых демократических, инс­титутов - с другой.

Понятно, что характер и масштабы этих изменений будут варьироватьсяв зависимости от конкретно-исторических ситуаций в той или иной стране. В США и Англии 70-х гг. XIХ в., где буржуазия, не унаследовав военно-бюрократической машины, не успела ее ещесоздать, объем слома и его характер были бы иными, чем во Франции и Германии с разветвленной бюрократической и военно-полицейской маши­ной.

Более того, Ф.Энгельс в последние годы вместо термина "слом" стал использовать слово "переделка". И подобная замена была есте­ственным завершением эволюции политических взглядов Ф.Энгельса в связи с изменившимися объективными условиями. Основоположники марк­сизма стали применять термин "слом" в условиях ожесточенной классо­вой конфронтации, вооруженной борьбы, реальной возможности только недемократического пути революции. По мере же демократизации поли­тической жизни и соответственно, в связи с расширяющейся возможностью демократического и относительно мирного пути в рамках существую­щей Конституции и правового поля отпала необходимость в радикальном сломе. "Речь идет просто об указании на то, - отмечал Ф.Энгельс в письме к Э.Бернштейну от 1января 1884 г.,- что -победивший проле­тариат должен заново переделать старый бюрократический, администра­тивно-централизованный государственный аппарат, прежде чем сможет использовать его для своих целей”³⁵⁰.

Здесь также говорится о существенной переделке ("заново"), но все же не о сломе..

И, наконец, в-пятых, К,Маркс, анализируя опыт Парижской комму­на, был прав, выделяя ряд ее прогрессивных политических черт: все­общее избирательное право; самоуправление производителей;ликвида­ция привилегий чиновничества, поставленных под контроль выборного органа и трудящихся масс; децентрализация управления. В то же время он ошибся, отнеся к прогрессивным такие политические институты ичерты как: I) отказ от разделения законодательной и исполнитель­ной власти; 2) фактический отказ от независимости судей; 3) уничто­жение постоянного войска и замена его вооруженным народом; 4) схо­жая мера в отношении полиции; 5) императивный мандат депутатам и сменяемость их в любое втэемя; 6) фактический отказ от профессиональ­ного аппарата управления!³⁵¹.

Как кратковременная мера в конкретно- исторических условиях Парижа 1871 г. (всеобщее вооружение народа,от­крытая сменяемость в любое время и депутатов, и судей) они были не то что оправданны, а обусловливались объективно. Но считать,что Па­рижская коммуна оказалась раскрытой тайной "правительства рабочего класса", "открытой политической формой диктатуры пролетариата",как показал опыт XX в., и утопично, и фактически реакционно.          Практика отвергла также воззрения В.И.Ленина, утверждавшего в "Государстве и революции", что "у Маркса нет и капельки утопизма в том смысле, чтобы он сочиняя, сфантазировал "новое" общество... Он берет факти­ческий опыт массового пролетарского движения и старается извлечь из него практические уроки. Он "учится" у Коммуны, как все великие революционные мыслители не боялись учиться у опыта великих движений угнетенного класса..."³⁵².

Суммируясказанное, становится понятным, что концепция демок­ратии классического марксизма, не говоря уже о домарксистском пе­риоде, существенно отличается от ленинской концепции. И хотя вождь большевизма претендовал на роль правоверного последователя револю­ционной политической доктрины К.Маркса и Ф.Энгельса, в действитель­ности он по многим пунктам ее сфальсифицировал, и прежде всего марк­систскую концепцию демократии.

ПРИМЕЧАНИЯ

 

³²⁷См.: Karl Магх/Fridrich Engels. Studienausgabe in 4Banden. Hrag. von Iring Fetscher, Bd 1. Frankfurt a/M. ,1972. S.11.

        ³²⁸См.: БауэрманP. И  др. Указ.соч. С.187.

        ³²⁹Маркс К., ЭнгельсФ. Соч. Т.22. С.227.

        ³³⁰См.: Там же. С.249-264.

        ³³¹См.: Там же. С.237,287.

        ³³²Фридрих Энгельс: Биография/ Авт. кол.: Г.Гемков и др.Указ.соч.С. 514

        ³³³См.: Маркс К., ЭнгельсФ. Соч. Т.39. C.I84.

        ³³⁴Там же. Т.21. C.I72; Т.22. С.287; Т.36. С.112-11З.

        ³³⁵Там же. Т.22. С.238.

        ³³⁶Ленин В. И. ПСС. Т.ЗЗ. С.70-71.

        ³³⁷Маркс К., ЭнгельсФ. Соч. Т.4. С.446.

         ³³⁸Л.С.Мамут справедливо отмечает, что в современных русских переводах "Манифеста..." формула "принуждение к труду" (Arbeitszwaag) дается в застенчивом, щадящем варианте - "обязательность труда" (См.: МамутЛ. Учение Маркса.Указ.соч. С.103).

       ³³⁹Л о 6е р В. Л. Указ.соч. С.26.

          ³⁴⁰О некоторых из этих трактовок подробнее см.: История марк­сизма-ленинизма. . . (70-90-е годы XIX в.). Указ.соч.Т.2. Ч.1. С.85; Ма­мут Л. С. Учение о государстве требует переосмысления. Указ.соч.С.102-104; КравченкоС. Указ.соч. С.44.

        Известный исследователь рабочего движения Ж.Гранжон в своей книге (См.: GrandjoncJ. Communisme. Kommunismus. Communism. Origine et developpement inter­national de la terminologie communautairepremarxiste des utopis- tes aux neobabouvistes 1785-1842. Vol.1. Historique.Vol.2. Piecesjustibicatives. Trier. 1989. - 559 p) , посвященной происхождению и развитию терминов "коммунистический", "коммунизм" и ряда родствен­ных им в период, начиная с последней четверти ХVIIIв. и кончая 40-ми гг. XIX в., специально рассматривает происхождение и перво­начальное значение термина "диктатура пролетариата". На основе анализа конкретных текстов Гранжон показывает, что с 30-х гг. XIX в. термин "диктатура” имел тенденцию означать не более чем "власть", "осуществление власти". "Диктатуре буржуазного меньшинства бабувистская и коммунистическая традиция XIX в.,- пишет Гран­жон, - противопоставляет идею другой диктатуры для осуществления де­мократии" (Р.260). Это могла быть по форме временная диктатура ре­волюционного комитета, временного правительства либо даже одного человека. По мнению Гранжона, только с 1850 г., после подавления демократических революций, когда Маркс и Энгельс впервые стали исполь­зовать формулы "классовая диктатура буржуазии" и ее необходимого следствия - ’’диктатуры пролетариата", господство, или диктатура, пролетариата являлось для них не чем иным,как следствием примене­ния к "наиболее многочисленного классу" принципа "демократии" или "суверенитета народа", который был провозглашен в 1789 г. буржуазией и из которого она исключила большую часть - народ (См.: Р.258,259).

По мнению рецензента книги Гранжона В.Г.Мосолова, речь, стало быть, идет о том, что, когда после поражения революции 1848-1849 тт. классики "убедились в колебаниях мелкой буржуазии, то есть большин­ства народа, тогда появился термин "диктатура пролетариата", притом в тесной связи с идеей непрерывной революции" (МосоловВ.Г. Социализм, рождение идеи и термина // ВИ КПСС. 1991. № 9. С.114). Можно было бы согласиться с выводом Гранжона и с интерпретацией Мо­солова, но только с корректировкой. Во-первых, и до революции IS48 г. политическое господство пролетариата для основоположников марксизма также означало применение принципа "суверенитета народа" к наиболее многочисленному классу - пролетариату; а во-вторых, тер­мин "диктатура пролетариата", в понимании классиков, и без мелкой буржуазии все равно означал только власть большинства.

Таким образом, значение, термина "диктатура пролетариата" в марксизме генетически, а следовательно, и теоретически противоречиво (ибо несет отпечаток как бабувизма и бланкизма, на него накладыва­ются реминисценции якобинской диктатуры и грубоуравнительного ком­мунизма, так и классической теории демократии) и подразумевает два момента: во-первых, переход власти от меньшинства – эксплуататоров - в руки большинства - пролетариата, но сам переход не только не об­лекается в демократические формы, а, напротив, допускает и временную революционную автократию; в этом случае внимание акцентируется на демократической "природе" власти; во-вторых, переход власти в руки большинства, обязательно осуществляемый посредством формально-демократических институтов. Именно второй аспект и сопряжен с формально- демократическим путем революции.

          ³⁴¹ПастуховВ.Б. Указ.соч. С.99.

          ³⁴²М а р к с К., Энгельс.Ф. Соч. Т.23. C.761.

          ³⁴³В 60-70-е гг. в связи с необходимостью теоретически обес­печить построение основ коммунизма в СССР к 1980 г. в советском обществознании широко и разносторонне обсуждались проблемы отмирания государства, в том числе вопрос о том, в каком смысле можно го­ворить о "полугосударстве" и с какого момента советское государство становится им. Обзор дискуссии и их анализ с позиций того времени см.: БелыхА. К. Управление и самоуправление. Социалистическое управление: сущность и перспективы развития.Л.: Наука,1972.С.169-203.

          ³⁴⁴Маркс К., ЭнгельсФ.  Соч. Т.22. С.199-201.

          ³⁴⁵Там же. Т.17. С.601.

          ³⁴⁶См.: Там же. T.I8. C.I53-I54; Т.45. C.I42-I43.

          ³⁴⁷См.: Там же. Т.ЗЗ. С.172-173.

           ³⁴⁸См.: Марксистско-ленинское учение о государстве и праве: История развития и современность/ Редкол.: Н.В.Витрук, Л.С.Мамут и др. М.: Наука, 1977. С.263. В отечественной литературе начала 90-х гг.суждение, раньше отвергаемое, потихоньку, хотя и непоследовательно становится общим местом. См., например: История марксизма-лениниз­ма. ..Т.2. Ч.2. С.234. Сравните с С.346.

         ³⁴⁹Маркс К., ЭнгельсФ. Соч. Т.35. С.132.

         ³⁵⁰Там же. Т.36. С.70.

³⁵¹См.: Там же. Т.17. С.342-346.

         ³⁵²Ленин В. И. ПСС. Т.ЗЗ. С.48.