Недавно на одном литературном сайте удалили мой блог. За то, что я не умышленно написал по одной из запретных тем – о писателе, считающемся на данном сайте персоной нон-грата. Оказывается, есть список запретных тем и запретных людей, о которых и сегодня писать нельзя.
«Литературная мафия», – объяснили мне друзья. И действительно, на других сайтах эту же мою статью очень хвалили и во множестве цитировали.
Как литератор и криминолог, я заинтересовался «литературной мафией». Но оказалось, что в Интернете о ней почти ничего нет, кроме настольной игры. Хотя многим писателям, уверен, приходилось сталкиваться с этим явлением. Возможно, я первый, кто открыто заговорил о «литературной мафии».
«Литературная мафия» это конечно же в большей степени метафора, нежели подобие сицилийской «Коза ностра». Однако все эти критики, писатели, издатели, редакторы, эксперты, директора премий делают «общее дело» – управляют литературным процессом.
Кто-то скажет: нет никакой «литературной мафии», есть книжный бизнес, где издатели рекламируют своего автора для повышения его популярности и роста тиражей.
Но кто утверждает, что «литературная мафия» не существует, либо просто не знает механизмов её действия, либо сам принадлежит к ней.
26-29 мая 2016 года в Санкт-Петербурге проходит ставший традиционным Международный Книжный салон. Я, как обычно, принял участие в данном культурном мероприятии. В этом году я пытался выяснить, существует ли «литературная мафия» и как люди к ней относятся. Мне удалось побеседовать с Михаилом Веллером, Андреем Константиновым и даже с Борисом Акуниным (по скайпу).






Как социолог и криминолог я изучал преступные группировки молодёжи и могу сказать следующее. Сбиваться в группы ради выживания – один из природных инстинктов. Особи борются за место у кормушки. Либералы, демократы, революционеры делают всё, чтобы оттеснить консерваторов и пробиться к кормушке, а после, чтобы отстоять завоёванное, сами становятся консерваторами с охранительными инстинктами.

«Мафия» как организованное преступное сообщество или группировка (ОПГ) существует не только на Сицилии, в Колумбии или в Америке. Организованные преступные группировки, как показали лихие 90-е и недавние события в Кущёвке, существуют и в России. А если в преступный сговор вступают издатели или писатели, или те и другие, то вполне допустимо говорить о «литературной мафии».

Михаил Булгаков одним из первых подробно описал «литературную мафию» в романе «Мастер и Маргарита»: главу Массолита Берлиоза, критика Латунского, литератора Лавровича, собрание писателей в ресторане «Грибоедов» и пр. Михаил Афанасьевич прямо говорил, что, мол, со всеми ими посчитается в новом романе. «Чтобы знали, чтобы знали…», – шептал жене умирающий Булгаков.

Прошло восемьдесят лет, но ничего по сути не изменилось. Да, сегодня можно напечатать свою книгу за собственные деньги. Но её никто не прочитает. «Литературная мафия», занявшая руководящие посты, и ныне решает, кто из пишущих гений, а кто бездарь. Так называемые «эксперты» получили свою «премию» и прилежно работают на «общее дело». Продажные «критики» считают себя критерием вкуса, но сами явно без признаков таланта. Это они вынудили Пастернака отказаться от Нобелевской премии, это они изгнали Солженицына, сказавшего правду о Гулаге. Они и сейчас при делах… эти «лернеры» и иже с ним… жадною толпой стоящие у трона, Свободы, Гения и Славы палачи!





Следы «литературной мафии» можно обнаружить ещё во времена Пушкина.
Цензор Пушкина – Михаил Александрович Дондуков-Корсаков, занимавший пост вице-президента Санкт-Петербургской Академии наук – по указке графа Уварова, ненавидевшего Пушкина, чинил препятствия к изданию пушкинских сочинений. Уваров и Дондуков-Корсаков находились в гомосексуальной связи. За это Дондуков-Корсаков и получил свою должность. Об этом известная эпиграмма Пушкина 1835 года.

В Академии наук
Заседает князь Дундук.
Говорят, не подобает
Дундуку такая честь;
Отчего ж он заседает?
Оттого что жопа есть.

"Пушкин пал жертвой заговора педерастов", – откровенно сказал Юрий Лотман в разговоре с В.Баевским (см. «Вопросы литературы». М., 2002, № 2).
Ну а таких «литераторов» как Булгарин и Греч иначе как «литературной мафией» и не назовёшь.

«Литературная мафия» существует не только в России. Французы в ходе судебного процесса доказали, что Александр Дюма не мог самостоятельно написать все свои произведения, даже если бы писал круглые сутки днём и ночью.
Предполагают, что «драматург Шекспир» был изобретением английской тайной полиции. Шакспир из Стратфорда – необразованный ростовщик, послушный и умеющий держать язык за зубами – был нанят главой тайной полиции сэром Ф.Уолсингемом в качестве живого псевдонима для драматических и поэтических произведений Кристофера Марло и других авторов.

«Литературная мафия» сознательно замалчивает некоторые страницы жизни классиков русской литературы. Уже давно доказано, что Достоевский заимствовал чужие идеи и творчески их перерабатывал. Например, история бедного студента и проститутки («Преступление и наказание»); как Настасья Филипповна выбрасывает 100 тысяч в пылающий камин («Идиот»); и даже идея самого великого инквизитора («Братья Карамазовы») не принадлежит Фёдору Михайловичу.

«Литературная мафия» сделала из малограмотного двадцатилетнего журналиста Мишки Шолохова автора романа-эпопеи «Тихий Дон». Уже доказано, что в двадцать лет, имея лишь четыре класса образования, Михаил Шолохов не мог самостоятельно написать эпопею «Тихий Дон». На филологическом факультете Санкт-Петербургского государственного университета была проведена электронная атрибуция текстов, и очевидным результатом явился тот факт, что Михаил Шолохов не является единоличным автором текста романа «Тихий Дон». Более того, он вообще не является основным автором этого текста.



Союз писателей СССР неоднократно выдвигал Михаила Шолохова на награждение Нобелевской премией по литературе. Заграничная «литературная мафия» продвигала Бориса Пастернака. В своих исторических хрониках Иван Толстой высказал предположение, что Борис Пастернак начал писать роман «Доктор Живаго» после того, как ему пообещали Нобелевскую премию.



«Литературная мафия» в лице Союза писателей требовала от Пастернака, чтобы он отказался от присуждённой ему Нобелевской премии. Председатель КГБ Владимир Семичастный дал такую оценку роману «Доктор Живаго»: «… как говорится в русской пословице, и в хорошем стаде заводится паршивая овца. Такую паршивую овцу мы имеем в нашем социалистическом обществе в лице Пастернака, который выступил со своим клеветническим так называемым «произведением». «Поэтому, если сравнить Пастернака со свиньёй, то свинья не сделает того, что он сделал».
На всех углах стали повторять: «роман Пастернака не читал, но осуждаю». На Пастернака стала доносить в КГБ его любовница – редактор Ольга Ивинская (прототип Лары в романе «Доктор Живаго»).

На Первом съезде советских писателей в 1934 году главным писателем страны стал Горький; ведущим детским поэтом — Маршак; на роль основного поэта «прочили Пастернака». Появился негласный табель о рангах. Поводом послужила фраза Горького о том, что нужно «наметить 5 гениальных и 45 очень талантливых» писателей. Треть (182 человека) участников Первого съезда писателей в течение нескольких следующих лет погибли в тюрьмах и ГУЛАГе.



Спустя несколько дней после своего выступления на Первом съезде Юрий Олеша (автор слов «ни дня без строчки», «инженеры человеческих душ») в приватной беседе сказал Эренбургу, что больше не сможет писать — «это было иллюзией, сном на празднике».

В условиях безработицы власть вербовала «инженеров человеческих душ», создавая из них «легион» своих «властителей дум». Писатели были бойцами идеологического фронта, выдавали желаемое за действительное. Авторов просто подкупали, чтобы они писали то, что было нужно властям.



Александр Фадеев многие годы возглавлял Союз писателей СССР. Своему старому другу Юрию Либединскому Фадеев признавался: «Совесть мучает. Трудно жить, Юра, с окровавленными руками». 13 мая 1956 года Александр Фадеев застрелился. В предсмертном письме в адрес ЦК КПСС он написал: «Жизнь моя, как писателя, теряет всякий смысл, и я с превеликой радостью, как избавление от этого гнусного существования, где на тебя обрушивается подлость, ложь и клевета, ухожу из жизни…»

Александр Твардовский, долгое время руководивший журналом «Новый мир», после отставки Хрущёва оказался неугоден новой власти. КГБ направил в ЦК КПСС записку «Материалы о настроениях поэта А.Твардовского». В результате организованной КГБ травли Александр Трифонович был вынужден сложить редакторские полномочия и через год умер.

А.И.Солженицын в очерках «Бодался телёнок с дубом» охарактеризовал Союз писателей СССР как один из главных инструментов тотального партийно-государственного контроля над литературной деятельностью в СССР.
«Именно писатели, именно литераторы, большие московские начальники были всегда инициаторами травли Солженицына и в 60-е, и в 70-е и в 90-е годы, – считает Людмила Сараскина. – В 1976 году Шолохов требовал от Союза писателей запретить Солженицыну писать, запретить ему прикасаться к перу».



При советском режиме Александра Солженицына называли не иначе как предателем. Александр Исаевич был исключён из Союза писателей СССР. «Братья писатели не могут простить Солженицыну, что при его слове их молчание стало слышно», – считает жена писателя Наталия Дмитриевна Солженицына.

Есть произведения, которые не могут быть признаны официально, как, например, никогда не мог быть официально признан в СССР «Архипелаг ГУЛАГ». Отличительная черта таких произведений – их стараются не замечать, и даже не критикуют, чтобы не создавать рекламу. Налицо сговор издателей, критиков, экспертов. Эти люди считают писателями только нужных им людей, а всех остальных называют графоманами.

Даниэль и Синявский были вынуждены издавать свои произведения за границей, потому что на родине их не печатали. Даниэль был осуждён на 5 лет лагерей по статье 70 УК РСФСР «антисоветская агитация и пропаганда». Синявский был приговорён к 7 годам лишения свободы в исправительно-трудовой колонии строгого режима.

Самиздат возник как реакция на беспредел «литературной мафии». Произведения Солженицына, стихи Бродского расходились прежде всего в самиздате.
На родине Иосифа Бродского поэтом не признавали. Когда в 1968 году Бродскому пришло приглашение принять участие в международном поэтическом фестивале, в ответ советское посольство в Лондоне заявило: «Такого поэта в СССР не существует».

«Если находятся люди, которые называют Бродского великим русским поэтом, то это самое настоящее кощунство», – вещал агент КГБ Яков Лернер, написавший пасквиль «Окололитературный трутень», по которому Бродского осудили на 5 лет за тунеядство.

Если за границей литературоведы считали Бродского гением, то в СССР, кто поэт, а кто бездарь, решало КГБ. Бывший могущественный начальник 5-го управления КГБ СССР Филипп Денисович Бобков и в 90 лет не отказывается от своего мнения о Бродском: «Я в нём большого поэта и большого таланта никогда не видел. Даже когда он уехал. Если бы талант, он бы закрепился и никто бы его не скинул... Выгнали и выгнали…»





«Литературная мафия» чаще всего действует не прямо, а через своих посредников (осведомителей). Так, по мнению Якова Гордина, на Иосифа Бродского стучал в КГБ его «младший приятель» по литературному творчеству Владимир Соловьёв.

В середине 90-х один известный писатель жаловался мне на свою невостребованность. При СССР КГБ поручал ему читать произведения и рукописи на предмет выявления антисоветских настроений. Сейчас этот автор снова при делах.

Я намеренно не называю фамилий, поскольку, во-первых, мафия не прощает разоблачений, а во-вторых, они всё равно не признаются. Эти люди, как правило, не видны, о них почти ничего не известно. Они могут маскироваться под фонды, премии, академии и т.п. Но конечный бенефициар известен – все знают, откуда ноги растут…

Одни и те же лица заседают в экспертных и общественных советах, представляют страну на международных книжных ярмарках, задают вопросы главе государства.
Властям нужны писатели-пропагандисты, агитирующие за политику государства. А писатели-мыслители, критикующие власть, не нужны, и потому их в упор не замечают.

У «литературной мафии» везде свои люди, как правило «старой закалки». Они по-прежнему хотят редактировать, разрешать или запрещать, требуют согласовывать текст даже личного блога. Они могут либо удалить блог, либо сделать его невидимым.
Недавно я получил письмо от модератора одного сайта. «Тут скандал разразился по поводу вашего поста, я скрыла его с сайта. Он персона нон-грата, поймите меня правильно и не выносите эту историю наружу, иначе и у вас блога не будет и меня уволят».

Эти люди не понимают, что поезд прогресса давно ушёл, а их состав в тупике. Они никак не могут понять тех, кто готов писать и публиковаться бесплатно. Свободная бескорыстная мысль им противна. Они не понимают, что обычные люди уже пишут без всякого разрешения и совершенно бескорыстно, причём не хуже профессиональных писателей, пишущих за деньги.

«Литературная мафия» контролирует все средства коммуникации, включая Интернет. В Сети действует армия квалифицированных информационных бойцов и их ботов, способных с помощью цифровых технологий поднять рейтинг или его опустить. Эти наёмники могут разрекламировать нужного автора как «гения» или, напротив, распустить слух, что автор графоман, пишущий из психбольницы. А могут запустить в Сеть вирус, который сделает произведения определённого автора «невидимыми», а его сайт «опасным для компьютеров». За деньги эти люди способны на всё!

«Литературная мафия» не может позволить добиться признания писателю, который не управляем и независим. А если вдруг автор станет популярен, на него натравят армию «ботов», которые разнесут по всему Интернету весть, что этот «пейсатель» графоман, сидит в психушке и вообще он «интернет-галлюцинация».

Зато авторы «литературной мафии» могут позволить себе всё что угодно. Например, приезжать в культурную столицу и выступать перед читателями в нетрезвом виде; рассуждать об интеллигентности и культуре и при этом употреблять нецензурную брань. «Литературная мафия» делает вид, что этого не замечает и награждает своего автора ещё одной премией.

Появились «писатели» (т.н. «писательский проект»), которых награждают премиями, издают их многочисленные книги, приглашают выступать на телевидение, раскручивают ботами их сайты, чтобы придать общественный вес и значимость, даже поручают им задавать вопросы главе государства.

Если «звёзды» зажигают, значит это кому-нибудь нужно. Но если «звезда» начинает вести себя оппозиционно, то её «гасят», и ранее широко известный автор перемещается в категорию «прочие».
Я не сторонник «теории заговора», но в данном случае это так. 22-23 апреля в здании, где я когда-то работал в НИИ комплексных социальных исследований, состоялся международный семинар «Теория заговора: оптика «истинного знания».

То, что сейчас называют «планом Даллеса», разве это не «теория заговора»?
Процитирую отрывок: «Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства — словом, всякой безнравственности».
Ветераны спецслужб допускают, что в распоряжении КГБ СССР могло оказаться изложение речи Даллеса на каком-то закрытом заседании. Возможно, что во времена Брежнева выдержку из агентурного сообщения немного отредактировали, придали ей «эмоциональной окраски», а затем по каналам КГБ вбросили в среду советских писателей.

Текст «плана Даллеса» почти дословно совпадает с высказываниями одного из героев романа «Вечный зов» Анатолия Иванова — бывшего русского жандармского офицера Лахновского. «Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности поверить! Как, спрашиваешь? Как?!.. Мы найдём своих единомышленников: своих союзников и помощников в самой России! — срываясь, выкрикнул Лахновский».

Сегодня, когда просматривается и прослушивается всё и везде, «литературная мафия» знает всё или почти всё. Мафия не приказывает. Она просто делает предложение, от которого невозможно отказаться…
Одна видная писательница рассказывала, что ей и некоторым другим видным писателям предложили в своих книгах писать в положительном контексте о бизнесменах и их делах. Она отказалась, о чём потом пожалела…

«Литературная мафия» не видна неискушённым, далёким от литературного процесса людям. Но у неё везде «свои люди». Поинтересуйтесь, кто такие эти директора литературных премий и как они оказались в своих креслах.

«Литературная мафии» это такой междусобойчик, где все друг друга знают, хвалят и награждают. Чужаков здесь не признают и в свой круг не допускают. Если вдруг вы заявите о себе как о писателе, так называемые «эксперты» будут уверять, что вы бездарность, графоман, и будут просить больше никогда ничего не писать.

«Литературная мафия» выдвигает нужных ей авторов, чтобы потом использовать в своих интересах. Главное, выполнять правила и соблюдать очередь. А если вдруг кто-то нарушает правила, он тут же подвергается остракизму.
Ещё недавно Дмитрий Быков был самым знаменитым писателем России. Но после цикла «Гражданин-поэт» Быкова почти забыли. Скажете, случайность? – Случайность это только для тех, кто не знает тайных приёмов «литературной мафии».

Как же действует «литературная мафия»?

Во-первых, через всевозможные рейтинги. Как они заказываются и покупаются, знают почти все.
Во-вторых, через литературные премии. Кому они вручаются и за что, я писал неоднократно.
В-третьих, через списки допущенных на телевидение и приглашаемых на писательские конференции.

Схема работы та же, что и в Союзе писателей СССР: нужных выдвигать, опасных задвигать. Их «рецензия – это месть таланту».

Мафия не прощает предательства!
Где наши бывшие «первые» писатели новой России – Виктор Пелевин и Борис Акунин (Григорий Чхартишвили)?

В своё время на «раскрутку» одного из «первых» писателей «литературная мафия» выложила, по некоторым сведениям, почти 500 тысяч американских долларов. Теперь, видимо, она требует своё. Что ж, за всё в жизни приходится платить, и это справедливо.

«Литературная мафия» не допускает появление новых писателей – независимых духовных авторитетов. А если таковой появляется, то возникает «заговор молчания», когда стараются не упоминать имя этого автора, не комментировать его высказываний, и даже не критиковать его произведения.

Сегодня издатели готовы публиковать молодого неизвестного автора, но при этом они всем говорят примерно одно и то же: «вот станете знаменитым, тогда приходите, опубликуем». Вспомните судьбу Мастера из романа Михаила Булгакова. «А вы, собственно, кто такой?» – спрашивает Берлиоз у пришедшего к нему с рукописью романа Мастера.

«Литературная мафия» создаёт своих «властителей дум», чтобы с их помощью манипулировать общественным мнением. Ещё недавно таким кумиром был ДБ. Сейчас им стал ЗП.

Захар Прилепин объясняет: «В те годы (конец 80-х – НК) российский либерализм раскрылся во всей своей полноте, наготе и подлоте. Демократы взяли под контроль девять десятых культурной политики, и ни в одной премии, ни в одном толстом журнале, ни в одной радио- или телепрограмме никогда не мог фигурировать наш брат из числа почвенников, соцреалистов и прочих печальников о русской, мать её, душе и тому подобной материи, донской либерии, евразийской империи».

Теперь, Захар Прилепин вряд ли может пожаловаться на отсутствие премий. И не потому, что стал писать лучше, а потому, что теперь он в «списке». На словах Прилепин отрицает существование «литературной мафии», однако косвенно …





Посвящённые знают: есть «белый список» и «чёрный список». Чтобы попасть на телевидение, нужно не быть в «чёрном». А чтобы поехать в составе писательской делегации на международную книжную ярмарку, нужно быть в «белом». Чтобы выдвинули на литературную премию, можно не быть в «белом» списке, но главное не попасть в «чёрный».

Ни для кого уже не секрет, как, кому и почему даются литературные премии Об этом подробно написал Пьер Бурдье в работе «Поле литературы». Чтобы получить литературную премию нужно:
а\ выдавать ежегодно литературный продукт неважно какого размера и качества, но обязательно ежегодно, и лучше не один;
б\ нужно обладать высоким модусом внутригруппового участия (проще говоря, участвовать в литературных тусовках и быть «в обойме»);
в\ демонстрировать лояльность к определённым темам и политическим условиям.

Скандальную известность приобрело вручение литературных наград и премий за деньги. В декабре 2011 года по телевидению был показан забавный сюжет. Корреспондент телеканала «Россия» при помощи компьютерной программы составил брошюру бессмысленных стихов «Вещь не в себе», и опубликовал её под именем Б.Сивко (бред сивой кобылы); нанял актёра из картотеки «Мосфильма» и провёл презентацию в Центральном Доме литераторов. Руководство Московской организации Союза писателей России восторгалось талантом Бориса Сивко, ему пророчили мировую известность. Поэт Борис Сивко был единодушно принят в Союз писателей и ему была вручена Есенинская премия.

25 ноября 2014 года в Москве в Доме Пашкова прошла церемония награждения лауреатов девятого сезона Национальной литературной премии «Большая книга». И хотя победила в читательском голосовании книга Светланы Алексиевич "Время секонд хэнд", получить премию «Большая книга» пришла очередь Захару Прилепину. "Мы все понимаем, что это – литературный спорт», – признался Прилепин.

Борис Пастернак назвал мне истинные причины, по которым Светлане Алексиевич не была вручена премия «Большая книга»: «У меня была такая смешная беседа с одним из членов академии, который сказал: «вы что с ума сошли, на что вы рассчитывали, что Светлана получит полтора миллиона рублей; всё должно остаться в России, а она белорусский писатель».

Ни одна уважающая себя литературная премия не предусматривает возможность получения её дважды одним автором. А у нас «Большая книга» может вручаться одному автору неограниченное количество раз. Обосновывают это тем, что, мол, не могут найти тех, кто пишет лучше. А на деле всё просто: люди захватили власть и теперь награждают себя и себе угодных. Прочих – быть может, трижды гениальных! – просто не замечают, как не замечали их самих прежние власти.

Михаил Бутов – председатель экспертного совета литературной премии «Большая книга» признался: «Я бы был доволен, если бы первую премию получил в этом году Владимир Сорокин. Мне кажется, ситуация для этого созрела…»
То есть дело не в качестве текста, а в том, что «ситуация созрела» для награждения Владимира Сорокина второй раз.

Дмитрий Быков тоже дважды получил премию «Большая книга», хотя утверждал в 2011 году, что «бомба два раза в одну воронку не попадает, и мне тут уже нервничать нечего в ближайшие лет несколько».

В советское время литературная премия была своеобразной взяткой писателю со стороны власти, и, по словам Дмитрия Быкова, «хорошие книги госпремий не получали».
В статье «Литература как жульничество» Дмитрий Быков пишет: «Из всех видов жульничества… самым надёжным оказалась литература, то есть такой способ разводить лохов, за который они сами платят с наибольшим удовольствием…»

И это наши «духовные аристократы», элита, совесть нации...
Кажется, совсем стыд потеряли! У нас что, других талантливых писателей нет?

В 2011 году сопредседатель премии «Большая книга» писатель Юрий Поляков (главный редактор «Литературной газеты») недоумевал: «Вот я смотрел на этих тринадцать достойных авторов, и удивлялся, почему среди них нет писателей из губернской России. Москвичи есть, из ближнего зарубежья есть, из дальнего зарубежья есть. А из губернской России нет. У нас что, никто не пишет в губернской России?»

Помню, как один видный писатель, член жюри известной литературной премии, на встрече с читателями признался: деньги-то мы, конечно, на премию найдём, а вот книгу достойную едва ли.

В 2008 году Дина Рубина, за неделю до присуждения ей премии, отвечая на вопрос, получит ли её роман премию «Большая книга», ответила: «Да, думаю, что не получит. Просто я давно кручусь в этих огородах и знаю, кто обычно вытаскивает морковку. Я покормлюсь в другом месте».

Одни считают, что подобного рода премии это сделка с дьяволом. Другим это напоминает «распил внутри «обоймы», когда чужаков не подпускают к «кормушке».
Литературный критик из Санкт-Петербурга Никита Львович Елисеев считает, что премия «национальный бестселлер» в 10 тысяч долларов аккуратно делится: 7 тысяч долларов получает победитель, а 3 тысячи получает тот, кто выдвинул претендента. Это своеобразный «откат».

Лауреат премии «Большая книга» Юрий Буйда признался: «Наверное, это приятно – победить и получить кучу денег. И чем больше куча, тем лучше: пишем-то мы для себя, а печатаем – для денег».

Михаил Веллер сказал мне о литературных премиях следующее: «Это своя кучка, они окопались у этого пирога, и его как эстафетную палочку друг другу…»

Известный литературный критик Сергей Станиславович Куняев признался:
«На протяжении трёх или четырёх лет я украшал своим присутствием жюри премии «Большая книга». Почему «украшал своим присутствием», а не работал? Потому что принцип работы в этой премии очень любопытный. Есть некий отбор изначальный для «малого списка». Кто участвует в отборе первоначально, что там сидят за люди, кто вычленяет книги для «малого списка», мне не известно по сей день. Но когда я как член жюри получал желанный список, я обнаруживал, что я там вообще не нахожу ни одного в реальности значимого имени со значимым произведением, которое, я знаю, туда присылалось. И в результате я уже имею дело, как говорится, со «слитым молоком». После этого я читаю дюжину того, что прислано, и я с трудом понимаю, о каком литературном процессе, о каких критериях, о какой ценностной иерархии здесь вообще идёт речь. Мне до сих пор не известны принципы отбора. Говорить о том, что эта премия делает «классиков»... «Классиков» в кавычках всегда можно сделать на сезон, на два, на три. Эта премия существует десять лет. Кто-нибудь может назвать книгу, которая стала лауреатом премии за эти десять лет, и которая стала событием в нашей литературе, которая была бы у всех на слуху? Поэтому после третьего сезона я написал заявление, что больше прошу меня в этом «кукольном театре» не числить».





Я, пожалуй, соглашусь с мнением, что «хорошая литература – это бунт».
«Если книга имеет массовый успех – это макулатура. Если нет – это литература».

«Секрет писательства заключается в вечной и невольной музыке в душе. Если её нет, человек может только «сделать из себя писателя». (Эд.Юнг «Мысли об оригинальном творчестве»).

Я себя писателем не считаю. Я скорее исследователь. Писатель – это тот, кто описывает действительность. Исследователь же ищет причину и смысл.

Главный итог прожитой жизни — не количество написанных книг, а состояние души на пороге смерти. Не важно, как ел и пил, важно, что в душе накопил.
Книга не самоцель, а лишь побочный продукт размышлений и наблюдений; и она не самоценна. Для меня написание романа лишь инструмент познания мира и себя.
Я создаю не роман, я создаю себя! Даже если книга моя не будет востребована, всё равно для меня творчество не пустая трата времени. Эта книга нужна прежде всего мне самому. Иначе я не выживу! Я пишу потому, что не могу иначе: я живу этим, я этим дышу! Творчество — это мой мир. Не понимаю, как писательство может быть хобби. Книги должны писаться кровью!
Мне хотелось бы создать произведение, которое бы покорило человечество, без которого человечество не могло бы существовать и которое было бы нужно всем и каждому! Каждый обязан сделать что-то для Вечности, исполнить перед Вечностью свой долг!»
(из моего романа-быль «Странник»(мистерия) на сайте Новая Русская Литература.

Когда издатели присылают предложения о сотрудничестве и обещают «золотые горы», вплоть до выдвижения на всевозможные премии, я не отвечаю. Знаю, мафию не перехитришь.

Что для честного писателя лучше: сладкие удушающие объятия «литературной мафии» или аутсайдерство?
Лично мне ближе аутсайдерство.
Бездарность, как известно, пишет по прописям, а великий художник всегда идёт против течения.

«Литературная мафия» думает, что они самые хитрые и могут морочить людям головы, будто никто не видит их продажности.
Но если писатель никогда не ругает власть и постоянно получает премии, то всё с этим «писателем» ясно.
Глаза подчас говорят больше, чем слова!

Ангажированность некоторых авторов видна не вооружённым глазом. И сколько бы они не твердили о своей неподкупности и объективности, продажность их очевидна…

Ничего не изменится, пока очередная культурная революция не скинет их с «корабля истории». А сами они не уйдут. Они понимают: пока играют по правилам, они в «списке». Главное, стрелять куда прикажут, – и ты в «обойме».

Казалось бы, с «литературной мафией» должно бороться Министерство культуры. Однако и там, похоже, своя мафия. Недавно суд по ходатайству ФСБ арестовал шестерых работников Министерства культуры по делу о хищениях сотен миллионов рублей из госбюджета. Советник по культуре президента России Владимир Толстой заявил, что на месте министра культуры Владимира Мединского ушёл бы в отставку.

Воевать с мафией бесполезно – это система. Поэтому мафия бессмертна!





P.S. Всё изложенное выше не клевета, а диффамация.

Я уверен, «литературная мафия» либо сделает вид, что не заметила эту статью, либо поступит так, как всегда поступала в подобных случаях мафия …

А как лично Вы относитесь к ЛИТЕРАТУРНОЙ МАФИИ?

© Николай Кофырин – Новая Русская Литература – http://www.nikolaykofyrin.ru