РI продолжает цикл материалов, посвященных развитию идеи "консервативной демократии" в современном мире. Статья нашего постоянного автора, политолога Сергея Бирюкова рассказывает о том, как неудача "консервативной демократии" в Чили привела к лобовому столкновению "лево-социалистических" сил с авторитарно-консервативно ориентированной верхушкой армии во главе с генералом Пиночетом. Победа хунты в сентябре 1973 года и сворачивание чилийской демократии роковым образом впоследствии отразилось на всем политическом процессе в Латинской Америке, в которой идею национального суверенитета взяли на вооружение ультра-левые силы. Мы видим, что концепция "консервативной демократии" становится осевым элементом любого осмысленного баланса сил в современном обществе. Сегодняшние события в США также особым образом подтверждают этот вывод, к подробному обоснованию которого мы вернемся в наших дальнейших публикациях.

Пятидесятая годовщина с момента прихода к власти Сальвадора Альенде и начало знаменитого трехлетия масштабных преобразований и конфликтов (1970-1973), которое завершилось сентябрьским военным переворотом 1973 года и установлением на полтора десятилетия военной диктатуры, порождает по сию пору диаметрально противоположные по своему характеру оценки произошедшего тогда с Чили – что дает современным экспертам и исследователям серьезный повод для переосмысления.


С одной стороны, все большей ревизии подвергается популяризируемый в право-консервативной среде образ Аугусто Пиночета как "спасителя страны" — соответственно от политического хаоса, экономической катастрофы и превращения ее в "северную Кубу". Не меньшего внимания заслуживает и превратившийся в своеобразную "политическую сагу" миф о Пиночете как об успешном экономическом менеджере, поднятом на щит российскими либералами в 1990–е годы – и вредоносность этого мифа для российской просвещенно-консервативной традиции.

Равно как и не всегда понятным выглядит превращение антагониста Пиночета Сальвадора Альенде в культовую фигуру, когда его оборвавшийся при драматических обстоятельствах президентский срок преподносится исключительно как "время надежд и свершений" – и при этом игнорируются совершенные им политические ошибки и неизбежно возникающий в связи с этим вопрос о состоятельности свергнутого президента как политического стратега и государственного менеджера.

Фактура событий трехлетия президентства Альенде (1970-1973) хорошо известна всем политически мотивированным наблюдателем – в то время как новые попытки реконструировать их логику и истолковать их смысл, на мой взгляд, востребованы и необходимы.

Кем же являлся в действительности Сальвадор Альенде – загнавшим себя в тупик неудачником или стремительно набиравшим популярность "политиком новой формации" для своей страны, чей взлет был оборван лишь благодаря беспрецедентному военно-полицейскому насилию? Существовал ли у него продуманный и реалистичный план изменений и мог ли он в принципе быть реализованным в тогдашних условиях?

Как представляется, Сальвадор Альенде стал для своего времени не только одним из политиков, воплотившим запрос чилийского общества на перемены, но и человеком, явившимся на время надеждой для сторонников "демократического социализма" и "альтернативной левой" в мировом масштабе.

Ветеран чилийского "левого" движения — последовательно депутат Национального конгресса, министр здравоохранения и социального обеспечения, генеральный секретарь Социалистической партии Чили, сенатор и спикер Сената, один из основных создателей "Народного единства" и президент страны, Сальвадор Альенде постепенно превратился в одного из ведущих политиков и публичных фигур страны. Он пришел к власти достаточно непростым путем в ситуации, когда сама платформа левых нуждалась в глубоком переосмыслении в связи с изменениями в международном "левом" движении, мировой политике и внутриполитической ситуации в Чили.

Собственно, подъем "левых" и реформистских настроений, благодаря которому и стал возможным успех кандидата от "Народного единства" — явился не только следствием активности чилийских "левых" в течение нескольких предшествующих десятилетий, но и своеобразным продолжением "волны" массовых протестных движений 1960-70-х годов на Западе, которые бросили вызов не только капитализму как мировой системе, но и любым проектам в духе Модерна (включая бюрократический социализм). Как следствие, радикалы из движения МИР и МАПУ, а также перешедшие на радикальные (революционные) позиции представители Социалистической партии во главе с ее тогдашним лидером Карлосом Альтамирано (своеобразным alter ego Альенде из поколения более молодых политиков) не могли быть удовлетворены умеренно-реформистской линией президента-социалиста, которого они публично именовали не иначе как "Керенским".

Кроме того, следует помнить, что Альенде и возглавляемая им коалиция оказались у власти в стране, где усеченная "модернизация сверху" практически исчерпала свои возможности – и дальнейшее социально-экономическое развитие страны для многих из членов политического класса уже не виделось возможным без решения накопившихся социальных проблем, имея ввиду прежде всего аграрный и рабочий вопросы, и без открытия "социальных лифтов" (вариант с "замораживанием" социальной и политической систем накануне 1970 года чилийскими политиками практически не рассматривался).

При этом задуманные "левой коалицией" реформы должны были осуществляться в особых условиях Чили – стране со вполне сложившейся на тот момент моделью "кастового" общества со значительными масштабами неравенства, когда стабильность социальной системы долгое время поддерживалась за счет единства верхнего экономического слоя (соединение класса промышленных собственников и земельной аристократии, уменьшавшее вероятность конфликта в "верхах") и дефицита "социального капитала" (как и иных видов капитала по Пьеру Бурдье) у широких "народных слоев" (которая долгое время мешала им самоорганизоваться и бросить серьезный вызов представителям разных фракций истеблишмента, долгие годы чередовавшихся у власти).

Относительно стабильному политическому развитию Чили в течение многих десятилетий также способствовало наличие традиций многопартийности и парламентской демократии (обходившихся без вовлечения в реализацию инициированных политическим классом проектов широких общественных слоев). Отсутствие "политического предложения" массам со стороны правящего класса, в свою очередь, вызвало к жизни массовые "низовые" общественные движения со все более радикализирующейся повесткой – как социально-экономической, так и собственно политической. Подобная активность стала серьезным вызовом для сложившейся в стране модели "элитарной демократии".

Между тем, сложившиеся традиции многопартийности и политических компромиссов не позволили Чили, тем не менее, избежать целый серии переворотов и путчей в середине XIX и первой трети XX вв. Так, за первые 150 лет независимости (1820-1970 гг.) в Чили случились четыре гражданские войны, одна из которых закончилась свержением законной власти; помимо этого, произошло около десяти успешных военных переворотов, закончившихся свержением действующих правительств (не считая ряд неудавшихся путчей, стихийных выступлений и бунтов). Вооруженные силы (несмотря на их декларируемую аполитичность) поучаствовали в свержении нескольких правителей в первые годы независимости, а затем и в лишении власти законно избранных президентов — Бальмаседы в 1891 году и Алессандри в 1924 и 1925 годах.

В то же время, по сравнению с большинством других латиноамериканских стран, в течение десятилетий существовавших в условиях диктатуры, в Чили имели место и сравнительно продолжительные периоды конституционно-демократического правления. Не были редкостью и такие случаи, когда чилийские президенты находились у власти весь установленный законодательством срок – периоды с 1831 по 1891 гг., затем с 1891 года до свержения Алессандри в 1924 году и, наконец, в течение весьма бурного в политическом отношении периода 1932-1970 годов.

Уважение значительной части чилийского общества к опыту и традициям демократии создавало возможность для глубоких эволюционных преобразований в интересах и с участием широких слоев населения страны – но лишь в том случае, если бы удалось достичь минимально необходимого социально-классового компромисса, открыть "социальные лифты" и выработать консенсусную модель социально-экономической политики. И главное – для этого был необходим компромисс верхов и низов относительно целей и средств проведения подобных преобразований (который у основных политических сил страны на протяжении новейшего периода истории страны по факту отсутствовал).

Другая существенная проблема общественно-политического развития страны состояла в том, что уже на рубеже ХХ- ХХI веков чилийские "низы" уже не хотели ждать и стремились взять инициативу в деле преобразования общества на себя – и упомянутое выше вхождение масс в политику ("восстание масс" по Хосе Ортеге-и-Гассету) стало свершившимся фактом.

Мощные профсоюзное и социалистическое движения, сложившиеся и активно действовавшие в масштабах всей страны, привели к образованию в 1887 году Демократической партии — первой общенародной партии в Чили, в которую входили представители свободных профессий, мелкие торговцы, ремесленники и наемные рабочие. Новая партия, стоявшая на позициях "экономической и социальной демократии", декларировала своей целью не менее чем "политическое, социальное и экономическое освобождение народа", что предполагало глубокие и масштабные реформы. Прохождение представителей партии в парламент (впервые — в 1894 году) превратилось в серьезный вызов для чилийского партийно-политического истеблишмента.

Первоначальная реформистская платформа Демократической партии постепенно наполнялась социалистическими идеями, которые распространялись на партийные массы. Партия выдвинула из своих рядов несколько ярких лидеров, включая сюда основателя Социалистической рабочей партии Чили Луиса Эмилио Рекабаррена. Участие последнего в президентских выборах 1920 года (пусть и без особого электорального успеха) стало мощным вызовом для сложившегося к тому моменту либерально-консервативного партийно-политического истеблишмента. Массовое "левое" движение заявило таким образом свои претензии на политическое представительство и власть, что грозило нарушить баланс политических сил, устраивавший в первую очередь представителей право-либеральной части политического класса. У последних неизбежно возникал запрос на дополнительные гарантии стабильности существующей системы – что побуждало их обратить свое внимание на вооруженные силы страны и прежде всего на армейскую элиту.

Особая роль военных в обеспечении жизнеспособности и стабильности государства в целом характерна практически для всех латиноамериканских "молодых наций". Однако чилийский случай характеризовался специфической обособленностью "военного сословия" от остального общества – и прежде всего культурно-мировоззренческой, которая постепенно переросла и в политическую. Прусские традиции и кастовый характер армии вкупе с презрением к членам политического класса ("политикейрос") превратили армию Чили в своеобразную консервативную корпорацию, служба и карьера в которой являлись едва ли не единственным каналом "вертикальной мобильности" для широких общественных слоев, приверженных патриархальным ценностям (выходцам из семей крестьян, мелких предпринимателей и мелких чиновников). В частности, Эдвин Льювен в сравнительном исследовании, озаглавленном "Страны, в которых вооруженные силы аполитичны", утверждает: "В… Чили и Колумбии вооруженные силы занимают уникальное положение. Они являются автономными органами, где господствующие позиции принадлежат преданным профессиональным офицерам, которые контролируют их". Оставался открытым вопрос, в каком направлении развернут представители армейской элиты свою иерархически организованную "военную корпорацию" в ситуации масштабных трансформаций, способных изменить весь привычный уклад жизни, и сопровождающего их кризиса? События 1970-1973 гг. дали нам весьма красноречивый ответ и на этот вопрос.

Сложившийся в чилийском обществе накануне "переломных" 1970-х запрос на масштабные социальные изменения востребовал к жизни политическую фигуру, которой доверили бы их реализацию. Уникальность фигуры Альенде – признанного на тот момент ветерана чилийской политики – как раз и состояла в его предполагаемой способности обеспечить связь чилийского политического класса (по крайней мере, его части) с возникшим в обществе движением за обновление без дефолта существующих политических институтов и при сохранении эволюционного пути преобразования общества. В период своего президентства Альенде попытался соединить ценности парламентаризма и демократии с активной социальной политикой, объединить вокруг себя реформаторски настроенные сегменты политического класса с представителями массовых социальных движений на общей лево-ориентированной "платформе". Столь масштабный политический замысел требовал от политика поистине гроссмейстерских качеств, наличие которых у президента вызывало вопросы. В то же время ждать или делать паузу Альенде и поддержавшие его политические силы накануне 1970 года очевидно не хотели, стремясь воспользоваться представившимся им шансом – в большей степени политическим, нежели карьерным.

Формируемая с прицелом на президентские выборы левоцентристская коалиция была изначально "пестрой". В 1969 году Фронт "Народное действие" был преобразован в "Народное единство" — коалицию социалистов, коммунистов, членов Радикальной партии и отколовшейся ("левой") фракции христианских демократов, сохранить эффективную координацию усилий в рамках которой удалось лишь на непродолжительное время.

На президентских выборах 4 сентября 1970 г. кандидат от упомянутого блока "Народное единство" Альенде набрал относительное большинство голосов, что, в соответствии с чилийским законодательством, еще не гарантировало ему занятия президентского поста. Избиратели Чили, таким образом, разделились в ситуации "исторической развилки" с точки зрения их политической ориентации на три условных группы. 36,3 % избирателей проголосовали за Альенде и решительно выступили за глубокие социальные изменения "левого толка".

В то же время 35% избирателей высказались за кандидата от правой Национальной партии Хорхе Алессандри и против любых радикальных перемен. При этом 30% поддержали на выборах социально ориентированного христианского демократа Радомиро Томича – видного чилийского политика хорватского происхождения, в юности симпатизировавшего фалангистским идеям, а позднее ставшего приверженцем христианско-социальной платформы. Сторонники Томича также высказывались за глубокие и качественные перемены, некоторые из них занимали даже умеренно-социалистические позиции, но при этом неизменно ставили вопрос о социальной цене перемен и не искали радикальных путей их осуществления. К числу этих "колеблющихся" избирателей принадлежали представители среднего класса, сравнительно многочисленного в Чили. Предполагаемой "фигурой консенсуса", способной примирить радикальных и умеренных сторонников реформ, выступал именно Альенде, поддерживавший дружеские отношения с тем же Томичем. Последний в итоге и сыграл важную роль в определении судьбы "левой коалиции" — публично признав электоральную победу лидера "левых" и убедив в итоге своих однопартийцев поддержать Альенде в обмен на определенные гарантии.

И поскольку прошедшие выборы не определили однозначного победителя, последнее слово в выборе президента принадлежало парламенту. Поскольку оппоненты Альенде из числа "правых" не решились тогда на "силовое воспрепятствование" его приходу к власти, результаты выборов были окончательно политически закреплены. "Первый марксист, избранный демократическим путем", мог приступать к реализации намеченных планов.

Начинания нового главы государства в социально-экономической сфере были масштабными и многообещающими. В частности, в своей экономической программе Альенде заявил о проведении глубокой аграрной реформы и национализации крупнейших частных компаний и банков. Новая экономическая модель предусматривала не тотальное огосударствление экономики, но самоуправление формально частных либо акционерных компаний под контролем государства. Земельная реформа по своим масштабам и глубине превзошла все сделанное в этой сфере в период правления консерваторов. Если предшествующие Альенде администрации Алессандри и Фрея экспроприировали примерно 15 % владений латифундистов, то правительство президента-социалиста сумело изъять у владельцев 25 %. В итоге, экспрориированные вместе с предшествующими правительствами земли составили 40 % всех сельскохозяйственных угодий в стране.

Подъем энтузиазма в социальных "низах" в ответ на инициированные реформы, тем не менее, не компенсировал неприятие действий "левого" правительства со стороны крупных собственников и немалой части "среднего класса". Политика Альенде столкнулась с сопротивлением традиционных элит и т.н. экономической аристократии, обладающих немалыми возможностями влияния на публичную сферу – успешно противостоять которым без продуманной и гибкой стратегии было в принципе невозможно. Непродуманные шаги новой власти в ответ на действия оппозиции усиливали хаос и снижали совокупную поддержку власти. "Кризис доверия" начал разворачиваться с первых шагов новой власти.

Примером подобного противостояния явилась ситуация в животноводстве – стратегически значимой для экономики Чили отрасли. Так, крупные землевладельцы начали борьбу против нового правительства еще до инаугурации нового президента. Как только стали известны результаты президентских выборов 1970 года, крупные скотоводы начали забивать скот. Скотоводческая Ассоциация Огненной Земли до того, как её гигантские владения были экспроприированы, забила 130 тысяч стельных коров и отправила на скотобойни ещё 360 тысяч голов скота. Происходил и перегон стад богатых владельцев в соседнюю Аргентину. Массовый забой скота создавал серьезные проблемы для потребительского рынка.. В свою очередь, произвольные захваты земель радикально настроенными крестьянами только усугубляли ситуацию.

В свою очередь, национализация бумажной промышленности вызвала обвинения Альенде в стремлении установить монополию на печатную прессу, национализация медеплавильной промышленности вызвала напряжённость в отношениях с США, когда североамериканские инвесторы отказались принять правительственную компенсацию за конфискованные активы и стали требовать внешнеэкономических санкций против Сантьяго.

Экономическая стабилизация также оказалась временной. Значительное снижение безработицы и существенное повышение заработной платы первоначально действительно привело к повышению покупательной способности населения (что и предполагал первоначальный план правительства) – что было уже вскоре компенсировано последующим масштабным ростом цен, от которого страдали все слои общества, включая рабочих. Так, если в январе 1971 года, когда Альенде приступил к реализации президентских полномочий, инфляция составляла 23 процента, то уже в следующем 1972 году она достигла показателя в 163 процента, а летом 1973 года — 190 процентов, продолжая последовательно расти.

Неблагоприятные изменения внешнеэкономической конъюнктуры лишь подчеркнули слабость экономической платформы "левого" правительства. Экономическая ситуация стала совсем тяжелой, когда упали мировые цены на медь и произошла девальвация доллара. Как следствие, в ноябре 1972 года Чили (лишившись доступа к новым кредитам) объявила частичный дефолт, результатом чего стало ускорение процесса бегства капиталов из страны. Стремясь сохранить за собой инициативу и расширить социальную базу проводимых преобразований, правительство Альенде организовывало выплаты пособий и льгот многим нуждающимся категориям, одновременно начав демократизацию медицинского обслуживания и образовательной системы – однако социальные мероприятия не компенсировали углублявшийся экономический кризис.

Массовый исход капитала из страны и сворачивание активности малого и среднего бизнеса привели к уменьшению числа рабочих мест, снижению производства и дефициту товаров первой необходимости (вследствие административного контроля за ценами) – которого Чили не знала в течение многих десятилетий до этого. Таким образом "левое" правительство начало проводить радикальную политику, неприемлемую для центристов и не имеющую поддержки ни большинства народа, ни парламентского большинства, и была вынуждена в итоге признать ее фактическое банкротство. Сам Альенде в своем послании к Конгрессу в мае 1973 года вынужден был признать, что "политика перераспределения доходов проводилась (правительством – прим. авт.) в отрыве от реальных возможностей экономики".

Большой проблемой стала и неготовность новой власти к массовым протестным выступлениям, к организованному сопротивлению социальных групп, на которые новая правительственная коалиция не имела существенного влияния и у которых она изначально не вызывала доверия. Мощная антиправительственная кампания в СМИ, знаменитые "марши домохозяек", растущее недовольство самозанятого населения усложняли и без того накаленную политическую ситуацию. Отдельные и запоздалые шаги навстречу недовольным со стороны правительства (обещание налоговых и кредитных льгот, и т.п.) уже не могли переломить ситуацию в пользу "левой коалиции".

Примечательно, что Альенде, инициировавший масштабные социально-экономические реформы, изначально стремился занять не позицию леворадикала, но представителя "политического центра" — однако в ситуации радикализации "левого" и "правого" полюсов чилийской политики подобный "центр" в лице президента и умеренного крыла "Народного единства" неизбежно проседал, что создавало ситуацию "политического вакуума" и повышало шансы на свержение власти в результате заговора или переворота.

В углубляющейся кризисной ситуации продолжались многочисленные акции протеста, массовый масштаб приняло антиправительственное забастовочное движение, а печально известная ультраправая военно-политическая организация "Родина и свобода" фактически перешла к стратегии "городской герильи" против правительства и его сторонников. Однако правительство опиралось на поддержку совокупности левых партий, малоимущих слоёв населения и лояльность государственного аппарата.

***

Демократические механизмы, важность которых постоянно подчеркивал в своих выступлениях президент Чили, оказались частично парализованы и не могли обеспечить конструктивного выхода из углубляющегося политического кризиса. Вместе с тем, Альенде и его сторонники по правительственной коалиции (где все большую роль играла лояльная главе государства Компартия Чили) действительно стремились избежать дальнейшей эскалации и гражданской войны – в частности, приняли принципиальное решение о разоружении парамилитарных формирований любого идеологического толка, инициировали диалог с ХДП при посредничестве высших иерархов католической церкви (последний был сорван из-за отсутствия консолидированной позиции внутри самого "Народного единства").


Далее здесь

https://matveychev-oleg.livejournal.com/11145889.html

Когда приходит "Американская Демократия"... http://history-doc.ru/revolyuciya-v-chili-noyabr-1970-sentyabr-1973-goda/
Аугусто Пиночет - http://history-doc.ru/augusto-pinochet/

Чили,песня Виктора Хара... http://sovetskaya-estrada.ru/load/pesnjary/quot_pe...jannaja_pesnja_quot/5-1-0-1154
Россия,город Москва. Сегодня Полиция РФ и Суды РФ. https://www.youtube.com/watch?v=PYhdnty-0iI

Песня Виктора Хара "El Pueblo Unido",внизу видео. http://songspro.ru/3/Viktor-Hara/tekst-pesni-El-Pueblo-Unido
и http://songspro.ru/3/Viktor-Hara/tekst-pesni-Plegaria-a-un-Labrador

1762.xn--p1ai/11-09-1973-g-...ra-alende/

Чилийский государственный и политический деятель, президент Чили с 3 ноября 1970 года до своей гибели в результате военного переворота. Лауреат Международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами». Википедия
Родился: 26 июня 1908 г., Вальпараисо, Чили
Умер: 11 сентября 1973 г. (65 лет), Сантьяго, Чили
В браке с: Ортенсия Бусси де Альенде (1940-1973 гг.)
Ночь на 11 сентября 1973 года Сальвадор Альенде провел в своей резиденции на улице Томас Моро[15]. В 6.20 утра в его спальне раздался телефонный звонок.
Ему сообщили, что в Вальпараисо восстал флот и требует его отставки. Президент пытается созвониться с генералом Пиночетом и другими командующими родами войск, чтобы узнать, как развёртываются события, но ни один телефон, ни частный, ни служебный, не отвечает. Плохой признак!
— На этот раз они добились своего! — говорит президент Хоану Гарсесу, ночевавшему с ним на Томас Моро. Они — это генералы-предатели.
Президент принимает решение: немедленно направиться в «Ла-Монеду» — символ его власти, которую он обязался не покидать до окончания срока своих полномочий. Теперь настал час доказать, что это не были всего лишь слова.
На прощание президент говорит жене:
— Только мёртвым оставлю «Ла-Монеду», но умру сражаясь. Совершать самоубийство, как Бальмаседа, я не стану.
https://vk.com/topic-9853306_21723321
ТАК УХОДЯТ НАРОДНЫЕ ПРЕЗИДЕНТЫ
https://youtu.be/RtyKbnKlEPI



О зверствах путчистов здесь: https://inga-luba.livejournal.com/726755.html
Это могила Сальвадора Альенде
OLYMPUS DIGITAL CAMERA

Если грузовики массой больше 12 тонн наносят дорогам 56% вреда, то вполне логично, что государство, которое является владельцем большинства автомагистралей, хочет получить компенсацию с владельцев большегрузов в дорожный фонд. Для этого в России создана электронная система «Платон». Введение платы за проезд по федеральным автотрассам для грузовиков вылилось в массовые забастовки водителей. Как пишут СМИ, основная публичная легенда дальнобойщиков — сбор денег с большегрузных автомобилей организован для того, чтобы помочь поиздержавшемуся на санкциях ЕС приятелю Путина — Ротенбергу. Но, во-первых, о введении сбора заговорили задолго до кризиса, в 2007-м году, а во-вторых, такой сбор существует как минимум в 60 странах мира, включая, например, Германию.

Это цитата сообщения Лулу_Прада Оригинальное сообщение

Другое 11-е сентября...

Сентябрь не везде осень. В Чили это весна. Но не любая весна — радость и цветение. Здесь это время боли и памяти, которые время не лечит.

"Каждый год 11 сентября чилийцы и нечилийцы, живущие в этой стране, идут на центральное кладбище Сантьяго. Сначала - к мемориалу "Пропавшим без вести" и казненным, а потом - к могиле Сальвадора Альенде. Их немного, всего несколько тысяч, потому что все эти сорок лет из этой страны целенаправленно и постоянно вытравливалась память об этом. Потому что диктатура здесь смогла контролировать не только мысли, но и чувства миллионов чилийцев, разучившихся за эти 42 года смотреть себе в сердце и другому - в глаза. Потому что человеку, кроме высоких чувств и мыслей, присущ еще и животный страх, и 18 лет диктатуры в Чили оказались образцовым уроком страха, который большинство жителей этой страны, к сожалению, очень хорошо усвоило. Потому что чилийский флаг над Ла-Монедой, подожженный и сожженный ракетами путчистов, - не метафора, а реальность этой страны, которая не смогла больше стать той, что была до 11 сентября.
Поэтому давайте вспомним в эти сентябрьские дни о президенте Чили Сальвадоре Альенде, жизнь которого вышла за рамки любого времени и смерть которого стала доказательством собственной невозможности. Потому что здесь, в Чили, как сказал Сарамаго, мертвые живы и живые мертвы.
Читать далее...

ИСТОЧНИК

 

На одной из пресс-конференций Сальвадору Альенде задали вопрос, за какую идею стоит умереть. Он сказал – «за ту, без которой не стоит жить».

Слово «народ», которое он часто употреблял, было наполнено для него высшим, почти религиозным смыслом, за которым стояли глаза и лица тех, к кому от относился с бесконечным уважением и бесконечной нежностью, и он чувствовал, что его личная миссия – стать инструментом, орудием в достижении миллионами обездоленных соотечественников права на образование, культуру, человеческую жизнь. Власть, которую он искал и к которой всю жизнь стремился, была для него средством для досижения его самой большой мечты – построения в Чили общества, основанного на справедливости и уважении к ближнему.

Когда он стал президентом, многие обвиняли его в «буржуазности» и «реформизме», требуя ускорить революционный процесс и порвать с «буржуазной конституцией». Его кодекс чести не допускал возможности нарушения им конституции, соблюдать и защищать которую он поклялся, принося присягу президента. Когда в Сантьяго просвистели первые пули, многие из вчерашних «революционеров» бросились по иностранным посольствам просить политического убежища. Альенде был сделан из другого теста.

Далее под катом

Сорок два года назад к власти в Чили пришел генерал Аугусто Пиночет

Сальвадор Альенде во время выступления на митинге, 1972 год © РИА Новости, В. Кешишев

11 сентября 1973 года в результате переворота был свергнут Сальвадор Альенде - первый и единственный «товарищ президент» Чили.

Этот материал мы посвящаем годовщине гибели Альенде, тем более, что важные аспекты событий 1973 года не утратили своей актуальности до сих пор.

Читать далее

Сентябрь не везде осень. В Чили это весна. Но не любая весна — радость и цветение. Здесь это время боли и памяти, которые время не лечит.

"Каждый год 11 сентября чилийцы и нечилийцы, живущие в этой стране, идут на центральное кладбище Сантьяго. Сначала - к мемориалу "Пропавшим без вести" и казненным, а потом - к могиле Сальвадора Альенде. Их немного, всего несколько тысяч, потому что все эти сорок лет из этой страны целенаправленно и постоянно вытравливалась память об этом. Потому что диктатура здесь смогла контролировать не только мысли, но и чувства миллионов чилийцев, разучившихся за эти 42 года смотреть себе в сердце и другому - в глаза. Потому что человеку, кроме высоких чувств и мыслей, присущ еще и животный страх, и 18 лет диктатуры в Чили оказались образцовым уроком страха, который большинство жителей этой страны, к сожалению, очень хорошо усвоило. Потому что чилийский флаг над Ла-Монедой, подожженный и сожженный ракетами путчистов, - не метафора, а реальность этой страны, которая не смогла больше стать той, что была до 11 сентября.
Поэтому давайте вспомним в эти сентябрьские дни о президенте Чили Сальвадоре Альенде, жизнь которого вышла за рамки любого времени и смерть которого стала доказательством собственной невозможности. Потому что здесь, в Чили, как сказал Сарамаго, мертвые живы и живые мертвы.
Читать далее...

С утра 11 сентября 1973 года над Чили разносилась «сводка погоды» радиостанций: Llueve sobre Santiago - В Сантьяго идет дождь. Это был условный сигнал для вооруженного мятежа чилийской армии (организованного США) против законного правительства во главе с президентом Чили Сальвадором Альенде:

 

«Когда он стал президентом, многие обвиняли его в «буржуазности» и «реформизме», требуя ускорить революционный процесс и порвать с «буржуазной конституцией». Его кодекс чести не допускал возможности нарушения им конституции, соблюдать и защищать которую он поклялся, принося присягу президента. Когда в Сантьяго просвистели первые пули, многие из вчерашних «революционеров» бросились по иностранным посольствам просить политического убежища. Альенде был сделан из другого теста.

В последние месяцы его правительства в стране царил хаос. Рассекреченные и опубликованные в 2001 году архивы ЦРУ подтвердили все, что и так было известно. Спецслужбы США финансировали забастовки, парализовавшие чилийскую экономику и организовали серию терактов и убийств в стране. Для дестабилизации положения в стране США передавало деньги как ультраправым, так и ультралевым. И в Чили находились собственные Усамы… Так что пусть никого не удивляют через 30 лет документы о подготовке нападений США на Югославию, Афганистан и Ирак и пусть никого не коробит от старого и избитого термина «империализм». Даже североамериканский военный преступник Колин Пауэлл сказал в связи с ролью его страны в чилийских событиях что «Соединенным Штатам в этой истории совершенно нечем гордиться». Все разговоры о «вмешательстве Советского Союза» оказались ложью. Сегодня в нашем распоряжении есть архивы документов КГБ и советской военной разведки с анализом чилийской ситуации и рекомендациями для ЦК. Советского вмешательства не было. Более того, Советский Союз отказал Чили в кредите, с просьбой о котором обратилось к нему правительство Альенде в условиях падения мировых цен на медь (в те годы – главного источника доходов для чилийского государства) и усиливавшегося экономического давления со стороны США. В последние годы десятки продажных журналистов, в надежде на хорошее вознаграждение от пиночетистских фондов передлопатили тонны документации, но увы… Советский Союз в начале 70-х был слишком занят улучшением отношений с Соединенными Штатами и чилийский эксперимент, столь мало вписывающийся в советские представления о «правильных» социалистических революциях вовсе не являлся для СССР приоритетной темой. Кроме того, все аналитические отделы советских спецслужб совпадали в выводах об обреченности правительства Народного Единства, т.к. в Чили не существовало никаких реальных механизмов по защите ее «демократической революции». К сожалению, они оказались правы». (О. Ясинский, 2003 год)

       Президенту Альенде предлагали спастись. Но он выбрал тот же путь чести, нравственного примера и подвига, что и солдаты Брестской крепости в июне 1941 года:

«Перед президентом – три его военных адьютанта, представляющие три рода вооруженных сил - армию, флот и авиацию. Их должности - символ подчинения военных гражданской власти. После нескольких секунд молчания, один из них решается:

- Президент, мы могли бы говорить с вами?…

- Я вас слушаю, - отвечает Альенде, глядя в глаза говорящему.

- Президент, позвольте передать вам обращение нашего ведомства. Военно-воздушные силы подготовили для вас ДС-6, чтобы вылететь куда вы прикажете. Разумеется, вместе с семьей... и теми, кого посчитаете нужным взять.

- Президент, - вмешивается адьютант от флота, - Если вы проанализируете ситуацию, вы согласитесь, что бесполезно сопротивляться самолетам, танкам и пушкам. Нет смысла, Президент…

- Президент, - добавляет адьютант от армии, - Думаю, что важно, чтобы вы учитывали, что вооруженные силы едины. Это совместная акция. И зная это, вы должны понять, что любая попытка сопротивления бессмысленна.

- И есть еще одна информация, которую мне только что сообщили, Президент, - вставляет адьютант от авиации, - готовится бомбардировка Ла-Монеды.

- Это все? – спрашивает Альенде.

Ответ - молчание. Президент продолжает:

- Нет, господа, я не сдамся. Так что скажите своему командованию, что я не уйду отсюда и не сдамся. Это мой ответ. Живым я отсюда не выйду, даже если будут бомбить Ла-Монеду. И последняя пуля будет сюда, - он указывает дулом автомата на свой рот».(О. Ясинский, 2003 год)

 

В 9.15 утра 11 сентября 1973 года президент Сальвадор Альенде обратился к нации:

«Друзья мои, это моя последняя возможность обратиться к вам. Военно-воздушные силы бомбили радиостанции. "Порталес" и "Корпорасьон". В моих словах нет горечи, в них есть только разочарование и они станут моральной карой тем, кто нарушил свою клятву... солдат Чили, командующим родами войск, самозванному адмиралу Мерино, сеньору Мендосе – генералу-холую, который еще вчера клялся в верности правительству, а сегодня назначил себя Генеральным Командующим Карабинеров. Перед лицом всего этого мне остается сказать трудящимся одно - я не уйду в отставку. Оказавшись на этом перекрестке истории я заплачу жизнью за верность народа. И я уверен, что семена, которые мы заронили в достойное сознание тысяч и тысяч чилийцев, уже нельзя будет уничтожить.

У них есть сила. Они могут уничтожить нас. Но ни сила, ни преступления не смогут остановить социальные процессы. История принадлежит нам и ее делают народы.

Трудящиеся моей родины! Я благодарю вас за верность, которую вы всегда проявляли, за доверие, оказанное вами человеку, который был лишь выразителем глубоких чаяний справедливости и который, поклявшись уважать конституцию и закон, сдержал свое слово. В этот решающий момент, последний, когда я могу обратиться к вам, я хочу, чтобы вы научились на этом уроке. Иностранный капитал, империализм в союзе с реакцией создали условия, при которых вооруженные силы нарушили традицию, которой учил их Шнайдер и которую поддерживал команданте Арайя, жертвы той же группы общества, которая отсиживается сегодня по домам и ждет как чужие руки передадут ей власть, чтобы и дальше защищать свои доходы и привилегии.

Я обращаюсь прежде всего к простой женщине нашей земли, к крестьянке, которая верила в нас, к рабочей, которая трудилась больше, к чилийской матери, знавшей о нашей заботе о ее детях.

Я обращаюсь к вам, специалисты моей родины, специалисты-патриоты, те, кто продолжал работать вопреки саботажу предательских профсоюзов, классовых профсоюзов, защищавших привилегии, которые в капиталистическом обществе есть лишь для немногих.

Я обращаюсь к молодежи, к тем, кто с песней отдавал свой задор и дух борьбы.

Я обращаюсь к чилийцу - к рабочему, крестьянину, интеллигенту, к тем, кого еще будут преследовать… потому, что в нашей стране уже давно действует фашизм, организовывавший террористические покушения, взрывавший мосты, перерезавший железнодорожное сообщение, разрушавший нефтепроводы и газопроводы, при пособническом молчании тех, чей долг был вмешаться и положить этому конец. История осудит их.

Радиостанцию «Магальянес» наверняка тоже заставят замолчать и спокойный металл моего голоса не дойдет до вас. Не важно. Вы все равно будете слышать его. Я всегда буду рядом с вами. По крайней мере память обо мне будет памятью о человеке достойном, сумевшим ответить верностью на верность трудящихся.

Народ должен защищаться, но не должен приносить себя в жертву. Народ не должен позволить уничтожить себя, но не должен допустить, чтобы его унижали.

Трудящиеся моей родины, я верю в Чили и ее судьбу. Другие люди переживут этот мрачный и горький час, когда к власти рвется предательство. Знайте же, что недалек тот день, когда вновь откроется широкая дорога, по которой пройдет свободный человек, чтобы строить лучшее общество.

Да здравствует Чили! Да здравствует народ! Да здравствуют трудящиеся!

Таковы мои последние слова. И я уверен - моя жертва не будет напрасной. Я уверен, что она станет, по крайней мере, моральным уроком и наказанием вероломству, трусости и предательству».

11 сентября 1973 года 40 лет назад Военный переворот в Чили, в результате которого военная хунта во главе с генералом Пиночетом свергла президента страны Сальвадора Альенде и правительство Народного единства

В течение трех лет с победы осенью 1970г. на президентских выборах блока Народное единство правительство США и его передовой отряд в лице ЦРУ дестабилизировали обстановку в Чили и осуществляли подготовку переворота.

11 сентября 1973 г. — в Чили в результате кровавого военного переворота была свергнута власть социалиста Сальвадора Альенде. К власти пришел Пиночет. В течение трех лет после победы осенью 1970г. на президентских выборах блока Народное единство правительство США и его передовой отряд в лице ЦРУ дестабилизировали обстановку в Чили и осуществляли подготовку переворота.

Читать далее

Сентябрь не везде осень. В Чили это весна. Но не любая весна — радость и цветение. Здесь это время боли и памяти, которые время не лечит.

"Каждый год 11 сентября мы, чилийцы и нечилийцы, живущие в этой стране, идем на центральное кладбище Сантьяго. Сначала — к мемориалу «Пропавшим без вести» и казненным, а потом — к могиле Сальвадора Альенде. Нас немного, всего несколько тысяч, потому что все эти сорок лет из этой страны целенаправленно и постоянно вытравливалась память об этом. Потому что диктатура здесь смогла контролировать не только мысли, но и чувства миллионов чилийцев, разучившихся за эти 40 лет смотреть себе в сердце и другому — в глаза. Потому что человеку, кроме высоких чувств и мыслей, присущ еще и животный страх, и 18 лет диктатуры в Чили оказались образцовым уроком страха, который большинство жителей этой страны, к сожалению, очень хорошо усвоило. Потому что чилийский флаг над Ла-Монедой, подожженный и сожженный ракетами путчистов, — не метафора, а реальность этой страны, которая не смогла больше стать той, что была до 11 сентября.

"Поэтому давайте вспомним в эти сентябрьские дни о президенте Чили Сальвадоре Альенде, жизнь которого вышла за рамки любого времени и смерть которого стала доказательством собственной невозможности. Потому что здесь, в Чили, как сказал Сарамаго, мертвые живы и живые мертвы. И первые весенние цветы, падающие сегодня на могилу Альенде и других наших павших, всегда росли и растут вдоль той самой странной дороги, по которой пройдет свободный человек, чтобы строить лучшее общество". (О.Ясинский.Сентябрь 03.Сантьяго, Чили.)
Читать далее...

Сальвадор Альенде Госсенс родился 26 июля 1908 года в Вальпараисо (Чили) в семье адвоката. В 1926 году он поступил на медицинский факультет университета Сантьяго. В годы учебы Альенде принимал участие в студенческих выступлениях против диктатуры президента Ибаньеса, несколько раз арестовывался. После окончания университета в 1932 году он вернулся в Вальпараисо и работал по профессии. Тогда он познакомился с жизнью обычных людей.
Читать далее